Tag Archives: Маргарита Акулич

В. Рубінчык. КАТЛЕТЫ & МУХІ (120)

Ізноў здароў kinda юбілейны выпуск, радуе гэта Вас або не! Канец чэрвеня – пачатак ліпеня былі багатыя на падзеі, але спярша – колькі слоў на вечную тэму: беларуская іудаіка, чым яна ёсць па сутнасці, як выглядае звонку.

Падштурхнула мяне да рэфлексій публікацыя кандыдата гістарычных навук, дацэнта БДУ, etc, з якім ужо асцярожна спрачаўся тут. Ага, таго самога Дзмітрыя Ш., які ў пачатку 2010-х ачоліў «цэнтр яўрэйскіх даследаванняў» у ЕГУ і ўзяўся рэдагаваць часопіс «Цайтшрыфт». У канцы 2018 г. ён жа (з)ацаніў стан іудаікі ў Беларусі, дый стан яўрэяў увогуле… Слушна канстатаваў, што нас тут нямнога, і звесткі Зэліка Пінхасіка (згодна з якімі пад закон аб вяртанні трапляе звыш 100 тыс. жыхароў РБ) «уяўляюцца неабгрунтаванымі». Праўда, нешта падобнае я ўжо чытаў, больш за тое – пісаў 🙂

Пан Ш. згадвае некаторыя арганізацыі, леташнія падзеі – усё гэта няблага, хоць і «без прэтэнзій». Ды раптам – гаркавы песімізм: «іудаікі як асобнай сферы даследавання і выкладання ў Беларусі больш не існуе (напрыклад, у параўнанні з перыядам 2000-х гг.); вядомых даследчыкаў, якія даўно займаюцца іудаікай, адзінкі; узровень работ, якія з’яўляюцца ў навуковай перыёдыцы і ў якасці дысертацый, што прадстаўляюцца да абароны, даволі слабы; сустракаецца і непрыхаваная прафанацыя».

Ніхто не будзе ўсур’ёз даводзіць, што цяперашняя РБ – міжгалактычны агмень яўрэйскіх даследаванняў. Але суцэльнага заняпаду ў параўнанні з пазначаным перыядам усё ж не прасочваецца. Дальбог, у 2000-х, асабліва ў першай палове, «яўрэйскія тэмы» не дужа былі папулярныя. Малатыражны – і, папраўдзе, не бліскучы – зборнік «Евреи Беларуси. История и культура» накрыўся вядомай пасудзінай у 2001 г., а ў іншых выданнях ахвотным не так часта выпадала публікавацца. Калі ж выпадала, то ў друк нярэдка праточвалася менавіта «непрыхаваная прафанацыя» (шматлікія артыкулы Эмануіла І. ды пад.).

Прыпамінаю, што на канферэнцыях у Брэсце, Гродна, нават у Мінску, я бываў ледзь не адзіным, хто нешта распавядаў пра яўрэяў Беларусі.

Абяцанкі-цацанкі ад газеты «Авив» (чэрвень-ліпень 2003)

У 2010-х гадах якраз назіраўся пэўны «рэнесанс», звязаны, відаць, з тым, што многа дзе распрацоўваліся экскурсіі па «яўрэйскіх мясцінах», і мелася патрэба ў навуковым абгрунтаванні. На мой одум, адна кніга Іны Соркінай «Мястэчкі Беларусі ў канцы XVIII – першай палове XIX ст.» (выд-ва ЕГУ, 2010) апраўдала існаванне беларускай іудаікі на 10 гадоў наперад.

Так, даводзілася чытаць нямала «папсы» (гл., напрыклад, тут водгук на крэатыў Г. Левінай; лёгка знайсці ў сеціве шматлікія кампіляцыі М. Акуліч ды інш.), але ж яна ніколі не падмяняла і не падмяняе навуковую літаратуру… Таму тэзіс Дзмітрыя («Характэрнай рысай дыскурсу пра яўрэяў Беларусі сталася замена сур’ёзнай літаратуры на масавую папулярную з адпаведным наборам скрыўленняў») гучыць надта неяк па-алармісцку.

У апошнія гады не маю магчымасці прафесійна займацца іудаікай. Выпусціў пару кніжак, дзе «яўрэйскае» прысутнічае, але не дамінуе:

Водгукі ад «Кніганошы» (№ 45, 2017) і «Дзеяслова» (№ 99, 2019). ¯\_(ツ)_/¯

Усё ж часам адпраўляю матэрыялы на канферэнцыі, па меры сіл сачу за тым, што публікуецца, адзначаю для сябе старыя і новыя імёны. Нават на belisrael.info, які не прэтэндуе на званне акадэмічнага сайта, іх цэлае суквецце. Па-свойму цікавымі мне падаліся, напрыклад, работы Цімоха Акудовіча, Інэсы Ганкінай, Інэсы Двужыльнай, Дзмітрыя Дзятко, Маргарыты Кажанеўскай, Уладзіслава Карчміта, Алы Кожынавай – і, безумоўна, Віктара Жыбуля, даследчыка спадчыны Цфаніі Кіпніса, Вульфа Сосенскага, Юлія Таўбіна, іншых знакамітых яўрэяў. А ёсць жа яшчэ, напрыклад, Канстанцін Карпекін, архівіст 1985 г. нар., зацікаўлены тэмай іудзейскіх абшчын пачатку ХХ ст… Уладзімір Ляхоўскі і Андрэй Унучак апошнім часам досыць паспяхова асвятлялі ўзаемадзеянне яўрэйскага і беларускага нацыянальных рухаў, Вольга Бабкова на падставе архіўных дакументаў распавядала пра стасункі іудзеяў з хрысціянамі ў часы сівой даўніны, Вадзім Зелянкоў падрыхтаваў грунтоўны артыкул пра мінскага доктара Лунца і яго нашчадкаў, закрануўшы тэму «яўрэйскай абшчыны». Ларыса Доўнар займалася тутэйшай ідышнай ды іўрыцкай бібліяграфіяй. Працягвае валтузіцца са справамі «нацменаў», у тым ліку яўрэяў, магілёўскі гісторык, дацэнт Ігар Пушкін. Не закінуў іудаіку яго мінскі калега Андрэй Кіштымаў.

Сяргей Старыкевіч шмат пісаў пра яўрэяў Маладзечаншчыны, Ігар Ціткоўскі – пра слуцкіх яўрэяў (ды іх сінагогі), Таццяна Вяршыцкая – пра наваградскіх, Эдуард Злобін – пра пінскіх, Леанід Лаўрэш – пра лідскіх. Наконт апошніх пяцярых не ведаю, гісторыкі яны, краязнаўцы або «проста» музейшчыкі, але планку трымаюць. Іх тэксты ў цэлым не горшыя за тое, што падаецца пра Беларусь і Мінск у ізраільскай «Электроннай яўрэйскай энцыклапедыі».

Мабыць, не ўсе з пералічаных звярталіся ў віленскі «Цайтшрыфт» і супрацоўнічаюць з расійскай суполкай «Сэфэр», але тое не значыць, што гэтых людзей не існуе, што ім няма куды расці. Упэўнены, грамадскі попыт на яўрэйскую тэматыку ў Беларусі ёсць і будзе, пра што сведчыць, між іншым, і выхад «Аўтабіяграфіі» філосафа Саламона Маймана (Мінск, 2018) у перакладзе на беларускую.

Карацей, трохі шкада, што ў «гісторыка-міжнародніка» атрымаўся занадта суб’ектыўны «агульны агляд» для «інстытута Еўра-Азіяцкіх яўрэйскіх даследаванняў». Ды такая, відаць, установа… Камусьці ў яе кіраўніцтве карцела паказаць тутэйшых яўрэяў «беднымі й няшчаснымі», і ў гэткім вобразе ёсць доля праўды, але ж канструктыўнага выйсця не было прапанавана. 🙁 Так, «маштабнае сацыялагічнае даследаванне» – лепей, чым нічога (сам адказваў на пытанні ў лютым г. г.), аднак, па-мойму, скіравана яно найперш на вывучэнне эміграцыйнага патэнцыялу яўрэйства СНД, а не на развіццё тутака «абшчын» і яўрэйскіх штудый. Пажывем-пабачым – магу і памыляцца.

Смешна, калі чалавек з’яўляецца «мудрацом у вачах сваіх»…

Зараз пра тое, што дзеецца вакол. «Галоўнакамандуючы» (па-французску «généralissime», амаль генералісімус :)) кур’ёзна бараніў практычна ўжо прыняты законапраект міністэрства абароны аб «удасканаленні» сістэмы прызыву: «Служыць павінны ўсе, а не толькі дзеці рабочых і сялян, іначай мы трапім у залежнасць ад Расіі або НАТА» (каму трэба, знайдзіце дакладныя цытаты). Гэх… па-першае, прызыў усё адно застанецца «не для ўсіх»; «хлопчыкі-мажоры» так ці іначай з’едуць за мяжу паводле адмысловых накіраванняў. Па-другое, прыпусцім, што ваенкаматам удасца дадаткова «падгрэсці» пару-тройку тысяч прызыўнікоў за год. Праблему баяздольнасці тутэйшых узброеных сіл гэта не вырашыць, што прызнавалі і самі вышэйшыя афіцэры. Па-трэцяе, довад «ад праціўнага»: нават з адтэрміноўкамі для студэнтаў/магістрантаў/аспірантаў за 27 год незалежнасці Сінявокая ўмудрылася не стаць ахвярай суседзяў; ёсць «смутныя сумневы», што ім увогуле не да нас. Калі ж «кампетэнтныя органы» (у адносінах да адміністрацыі РБ гэтае спалучэнне выпадае ўжываць хіба з іроніяй) маюць іншыя звесткі, дык трэба крычаць каравул тэрмінова мацаваць войска ў іншыя спосабы, чым лоўля моладзі, прагнай да навучання. Што, калі пачаць з таго, каб адмовіцца ад пагоні за пышнасцю, праз якую церпяць людзі? Маю на ўвазе мінскую трагедыю 03.07.2019 (загінула жанчына, некалькі беларусаў паранены ў мірны час), але не толькі; «святочныя» інцыдэнты здараліся і раней.

Недарэчнасць законапраекта пад хітрай назвай «Пра змяненне законаў па пытаннях эфектыўнага функцыянавання ваеннай арганізацыі дзяржавы» відавочная ўжо і для часткі дэпутацікаў з палаты прадстаўнікоў. Ніколі ж не было ў гісторыі ПП, каб у другім чытанні прагаласавала «супраць» болей, чым у першым (9 і 6) – звычайна спрэчныя моманты залагоджваюцца паміж галасаваннямі. Няўжо «палатка» ператвараецца-такі ў сапраўдны парламент? Хацелася б верыць; мо нават дойдзе да таго, што ўвосень цяперашнія «кнопкадавы» не дадуць распусціць сябе датэрмінова. Да чаго не раз заклікаў.

Уразіла, якая публіка сабралася ва ўрадзе. Міністарка працы, у адказ на прапанову ўлучаць тэрмін службы ў войску ў стаж для налічэння пенсіі: «У 20 гадоў яны” не будуць думаць пра пенсію» (няхай прызыўнікі дабіраюць стаж потым). Нагадала эпізод з пачатку 1990-х: у Палацы шахмат і шашак планаваўся дзіцячы турнір, і нехта прапанаваў праветрыць памяшканне. Заслужаная трэнерка гмыкнула: «“Iм” усё роўна – пачнуць гуляць, дык забудуць пра ўсё на свеце». Чым скончылася справа, не ведаю; спадзяюся, трэнерцы зараз добра дыхаецца ў чужой краіне. Во каб і гора-міністарку туды адправіць, пажадана – разам з яе «шэфамі»…

*

Гульні з мінімум трохразовым (!) перарасходам сродкаў – і гэта называецца «ў межах запланаванага» – падзеяй для ўсёй краіны не сталі, што падкрэслівалі многія каментатары, у т. л. добразычлівыя (напрыклад). Няхай заява прэзідэнта Міжнароднага алімпійскага камітэта, маўляў, цешыцца «ўся Беларусь», застанецца на яго сумленні… Але ж трэба прызнаць, што Лукашэнкі, Рыжанкоў & Co. намацалі-такі слабое звяно ў масавай свядомасці – як тутэйшай, так і заходняй. Сам факт арганізацыі масавых гуляў уплывае на спажыўцоў, быццам наркотык, і адцягвае ўвагу ад рэальных праблем. А сярэдняму замежніку няма розніцы, куды ехаць… У краіну, дзе масава парушаюцца грамадзянскія правы, нават цікавей, бо па вяртанні будзе падстава пахваліцца сваёй смеласцю.

Рэзюмую: своеасаблівая логіка ў правядзенні Еўрапейскіх гульняў у Азербайджане-2015 і Беларусі-2019 была. Зразумела, што дзеля «іміджу» (які не прыяе ўзаемавыгадным стасункам з аўтарытэтнымі контрагентамі, але дапамагае ўтрымаць уладу ў кароткатэрміновым перыядзе) верхавіна можа ахвяраваць эканамічнай мэтазгоднасцю, парастрэсці гаманец – пагатоў, як правіла, не ўласны.

Не хачу пакрыўдзіць спартоўцаў і валанцёраў, многія з якіх насамрэч стараліся. Ва Ўруччы, напрыклад, праходзілі спаборніцтвы па боксе. Мая жонка, ні разу не аматарка гэтага віду спорту, схадзіла «за кампанію», і ёй спадабалася. Якраз у той дзень, 29.06.2019, беларускі баксёр Дзмітрый Асанаў заваяваў «золата»… Але лыжкай дзёгцю стала тое, што ахоўнік не даў чэмпіёну прабегчыся са сцягам перад усімі трыбунамі (дзе, безумоўна, хапала асанаўскіх балельшчыкаў).

Здымкі С. Рубінчык

Гэты факт, разам з іншымі, лішні раз сведчыць пра казённасць, неразняволенасць гульняў. Пра стаўленне да рабочых у «алімпійскай вёсцы» можна пачытаць тут.

*

Аналізаваць дзейнасць новага прэзідэнта Украіны ранавата – не мінула нават ста дзён з яго «інтранізацыі». Як бы скептычна я ні ставіўся да «Зелі», нейкія пазітыўныя сігналы наша паўднёвая суседка пасылае. Напрыклад, у чэрвені ўлады Палтавы вырашылі не пачынаць будоўлю на месцы забойства яўрэяў у Пушкароўскім Яры (як было ў беларускім Брэсце, гл. у мінулай серыі). Суд прызнаў незаконным перайменаванне кіеўскіх праспектаў у гонар Бандэры і Шухевіча, здзейсненае ў 2016-2017 гг. аматарамі «насілля і бяссілля». Так, глядзіш, і заказчыкаў забойстваў Алеся Бузіны ды Паўла Шарамета прыцягнуць да адказнасці?..

Цытатнік

«Кожная новая заява павінна яўным чынам абапірацца на аргументы, выказаныя табою раней. Калі гэтага няма, то аўдыторыя проста лічыць цябе вар’ятам. Такое здараецца таксама, калі аўдыторыі здаецца, што ты надаеш таму ці іншаму аргументу больш вагі, чым апраўдана на тым этапе» (Эліэзер Юдкоўскі, 2007)

«У сталасці хлусіць – як багатаму красці: і сорамна, і няма патрэбы» (Андрэй Федарэнка, «Народная воля», 02.02.2018)

«Вялікае не абавязана быць добрым» (Дзмітрый Быкаў, 05.07.2019)

Вольф Рубінчык, г. Мінск

07.07.2019

wrubinchyk[at]gmail.com

Апублiкавана 07.07.2019  22:13

Водгукi
“У многім падзяляю выкладзеныя тут развагі. Асабліва ўдзячны за належную апінію нашай Іны [Соркінай] і яе выдатнай працы пра штэтлы” (д-р Юрась Гарбінскі, Польшча) 08.07.2019
“Тое, што тычыць маёй працы як гісторыка, кладу ў папкі. Цікава было пра іудаіку. Зацікавілі кнігі Маймана і Соркінай” (Анатоль Сідарэвіч, Мінск), 10.07.2019.

В. Рубінчык. КАТЛЕТЫ & МУХІ (100)

Шалом! Ну во, дажыліся – кшталт «вялікага юбілею»… Хацеў бы назваць тых, каторыя не адмаўляліся супрацоўнічаць з серыялам «Катлеты & мухі» (est. 2015). Гэтыя людзі давалі каментарыі, слалі водгукі і/або матэрыял для будучых серый, цытавалі асобныя выпускі, бывала, зацята спрачаліся з аўтарам: Маргарыта Акуліч, Уладзімір Бараніч, Сяргей Будкін, Інэса Ганкіна, Юрась Гарбінскі, Уладзімір Гінзбург, Якаў Гутман, Зміцер Дзядзенка, Андрэй Дубінін, Алена Ждановіч, Фёдар Жывалеўскі, Алег Зелянцоў, Ігаэль Іегудзі аka Косця Лук, Леў Казлоў & Галіна Кур’яновіч, Сяргей Каспараў, Павел Касцюкевіч, Уладзіслаў Каташук, Васіль Кісляк, Зміцер Левіт, Дзмітрый Лыбін, Антон Лявіцкі, Людміла Мірзаянава, Гена (Гдалія) Пекер, Ігар Пушкін, Аляксандр Розенблюм, Дзмітрый Рослаўцаў, Святлана Рубінчык, Уладзь Рымша, Пётр Рэзванаў, Алесь Рэзнікаў, Павел Севярынец, Анатоль Сідарэвіч, Іна Соркіна, Сяргей Спарыш, Анатоль Старкоў, Віктар Сяргейчык, Юрый Тэпер, Аліна Федарэнка, Васіль Фрэйдкін, Алекс Фурс, Фелікс Хаймовіч, Віталь Цыганкоў, Раман Цыперштэйн, Андрэй Шуман, Ганна Янкута… Усім і кожнаму – мех падзяк! І два мяхі – рэдактару belisrael.info Арону Шусціну, які звыш сарака месяцаў церпіць гэта во ўсё :-/

Былі поспехі, мільгалі няпоспехі – да прыкладу, няспраўджаныя прагнозы. Суцяшаю сябе трывіяльна: маўляў, з кожным здараецца (а як яшчэ?). «Жырыноўскі па ўсіх параметрах не дацягвае да палітычнага лідара. І таму ў яго няма будучыні», – казаў пасол Расіі ў Ізраілі Аляксандр Бовін у інтэрв’ю «Новостям недели» (красавік 1994). І ў сваім дзённіку 1993 г. «чалавекавед» Бовін (1930–2004) занатаваў пасля першых выбараў у Дзярждуму: «Упэўнены, што за межы ХХ стагоддзя ён не выйдзе. Як палітычны лідар, зразумела». «Несапраўднага пасла» няма, а палітык на літару «Жэ» ёсць – летась атрымаў на расійскіх прэзідэнцкіх выбарах мільёны галасоў, трапіўшы ў тройку, як тое ўжо здаралася ў 1991 і 2008 гадах… ЛДПР выглядае – не скажу, што стала – амаль рэспектабельнай партыяй, і сёлета Аляксей Навальны ўжо гатовы падтрымаць яе кандыдата ў Піцеры (кажа, абы не ад «Адзінай Расіі»).

Ва ўсіх сэнсах бліжэйшы да нас прыклад – з Вадзімам Іосубам, папулярным у СМІ аналітыкам нейкага фінансавага агенцтва. Будзе казаць 28.01.2019: «На тыдні, які пачаўся…, еўра можа патаннець, знізіцца да 2.42» А паглядзіце, як на тыдні мяняўся курс:

Інфа з https://myfin.by/currency/eur (28.01.2019 – 03.02.2019). Cіняя лінія – курсы куплі, чырвоная – продажу. Еўра з 2.45 падаражэў да 2.47 руб., г. зн. амаль на 1%.

«Геапалітычных» прагнозаў апошнім часам таксама ў нас робіцца – хоць экспартуй іх аўтараў, хоць мяняй на коз, як летась зрабілі ў Турцыі з футбалістамі… Адзін фацэт варожыць, што Расія наўрад ці праглыне Беларусь, другі – што пагроза рэальна існуе, і жаліцца, што ў яго магчымасці расплюшчыць людзям вочы на пагрозу ў 100 разоў меншыя, чым у першага. То звярнуўся б на belisrael.info, чо 🙂 А папраўдзе, усе гэтыя накіды – ва ўмовах высокай ступені нявызначанасці ды недахопу інсайдэрскай інфы – нагадваюць эпізод з бессмяротнага гогалеўскага твору («даедзе кола да Масквы альбо не»).

Карацей, няма чаго быць мудрацом у вачах сваіх. Я-то не толькі да псеўдаэкспертаў, я і да сябе з іроніяй стаўлюся; яны – не ведаю.

Наказы в. а. цара наконт чарговага «ператрахвання» школьных праграм – гэта чысты Фанвізін, «Недарасль». Да таго ж касец, жнец і на дудзе ігрэц папракае настаўнікаў высокімі заробкамі – «ужо за 900 рублёў у сярэднім». Добра, што я не ў сістэме ды не мушу падпарадкоўвацца дурным загадам; уціск, відаць, такі, што і зорка «Радыё Свабоды» Ганна С. вырашыла для сябе «ненавідзячы, падпарадкоўвацца».

З другога боку, амбіцыі грамадскіх дзеячаў – тых, якія заяўляюць пра прэтэнзіі на галоўны фатэль краіны – таксама вылазяць аднекуль з паралельнай рэальнасці. У пачатку 2019 г. «адзначыліся» Мікола Статкевіч, ягоны цёзка Казлоў (нават не старшыня Аб’яднанай грамадзянскай партыі, а в. а.), Алена Анісім, якая замахнулася ажно на 40% галасоў выбарцаў… Пра ўсіх названых ужо разважаў: у прыватнасці, тут, тут і тут. Пільныя чытачы лёгка здагадаюцца, як я трактую шансы гэтых «кандыдатаў у кандыдаты» на наступных «выбарах». Ну, прынцып «не дагонім, дык хоць сагрэемся» ніхто не скасоўваў 🙂

Разумею тых, хто кажа, што выбараў няма. Дапраўды, апошні раз вылучэнне кандыдатаў мела нейкі сэнс у 2001 г., калі «вертыкаль» і Ліда Я. вырашалі меней (мелася больш-менш незалежная федэрацыя прафсаюзаў, не было амаль усёахопнай кантрактнай сістэмы, сеціва ідэолагаў; многія захоўвалі спадзевы на расійскіх дэмакратаў і Захад, на «еўрапейскія каштоўнасці» ўвогуле). І ўсё-такі… сітуацыя непрадказальная. Хто ў лютым 1989 г. прадбачыў, што ў сакавіку 1990 г. з Канстытуцыі СССР выкінуць артыкул пра «кіруючую ролю» КПСС, а ў ліпені кансерватыўны ў цэлым Вярхоўны Савет БССР заявіць пра суверэнітэт Беларусі? Цяжка мне пагадзіцца з Сяргеем Спарышам, які заранёў ацэньвае прэзідэнцкую кампанію у РБ-2020: «[Ігар] Барысаў або [Ганна] Канапацкая дакладна не будуць буяніць».

Дарэчы, канструктыўная ідэя (нават дзве), як папярэдне адбіраць кандыдатаў – і кандыдатак – на вышэйшую пасаду. Трэба, каб яны прачыталі Біблію, прынамсі Пяцікніжжа, і здалі іспыт на разуменне прачытанага. Вернікамі быць ніхто не прымушае, аднак Біблія – збор тэкстаў, на якія абапіраецца палова чалавецтва, дык трэба, каб тутэйшыя хоць бы збольшага сяклі паляну арыентаваліся, каб на самітах было пра што размаўляць…

Ну, асабіста я пускаў бы ў белпрэзідэнты толькі тых, каторыя чыталі мае кнігі і сёе-тое ў іх зразумелі 🙂 Дальбог, «Выйшла кніга» (2017) & «Выбраныя катлеты і мухі» (2018) таксама здольныя служыць «шыбалетам», гэткім пропускам у вялікую палітыку. Ведаю, што крыху перабольшваю, але з нагоды юбілейчыку – дапушчальна. Дый пісьменнік Максім Клімковіч зацікавіўся «Выбранымі катлетамі…», а чым ён горшы за палітыкаў? 😉

М. Клімковіч у час аўтограф-сесіі Андрэя Федарэнкі; сам А. Федарэнка. Фота В. Р. і racyja.com, Мінск, 31.01.2019

Усё яшчэ ёсць ахвотныя ўспомніць пра далукашэнкаўскую Рэспубліку Беларусь (гл. ранейшыя згадкі ад Ю. Тэпера, П. Рэзванава, А. Рэзнікава…). Зараз эстафетка перадаецца мінскаму мастаку.

Андрэй Дубінін (1963 г. нар.):

Асаблівых сігналаў са знешняга свету ў маім дзённіку не зафіксавана ў тыя гады. Я выкладаў у ліцэі, быў паглыблены ў працу… Да таго ж у 1992 годзе нарадзіўся першы сын, і часу было вобмаль. Але, мабыць, галоўная прычына апалітычнасці – мы (купа рэстаўратараў) свой пік прайшлі ў 1990 годзе, калі шчыльна ўлучыліся ў выбарчую кампанію ў Вярхоўны Савет па Фрунзенскім раёне Мінска, я стаў даверанай асобай работніцы Белрэстаўрацыі Элеаноры Вецер, мы ў майстэрні ўручную рабілі ўлёткі з анёлам і тэкстам «Будзе песьня – будзе і хлеб» (тады камуністыя ўсё казалі «будзе хлеб – будзе і песня»; маўляў, спачатку дайце кіўбасы людзём, а тады і мова падцягнецца). Штовечар абыходзілі кватэры па ўсім раёне, я асабіста амаль усе дамы абышоў і тлумачыў-усміхаўся-жартаваў-абаяў-агітаваў… Дамоў вярталіся апоўначы. Нашым праціўнікам быў Генадзь Карпенка, памятаю сходы па школах, асабліва запаў выступ Уладзіміра Папругі – таленавіты прамоўца быў. Мы крыху саступілі Карпенку, але з нашым рэсурсам – проста рамантычны палёт і ніякіх грошай, плюс мастацкае ўкладанне – гэта была перамога. Мы тады так улезлі з вушамі ў гэтую справу, што пасля ўжо, відаць, была адваротная рэакцыя – замкнуцца ў сваёй Вежы-Басталіі.

Толькі ўскосна на семінарах наш настаўнік Алег Хадыка часам чапляў актуаліі. Напрыклад, 5 лютага 1992 г. ён казаў: «Мы знявечаны тым, што не было сецэсіі, буржуазнага перыяду. Чурлёніс (у літоўцаў) а ў нас толькі Чуркін. І трэба ўзнавіць Міцкевіча, сентыменталізм, сентыментальны беларускі план. Данчык можа зрабіць больш за ўсіх. Самыя страшныя для беларускага народа беларускія прадаўшчыцы (гэта быў цэлы клас людзі пры размеркаванні ядомага). Пазняк хацеў беларусізаваць прадаўшчыц, а яны толькі вырваліся (з вёскі ў рускамоўную цывілізацыю)… Прадаўшчыц зараз можа адзін Данчык уработаць…»

* * *

Даволі годна прайшлі «міжнародныя дні Халакосту» ў Беларусі: традыцыйны канцэрт «Жоўтыя зоркі» ў дзяржфілармоніі, сюжэт на тэлебачанні з інтэрв’ю былых вязняў Мінскага гета Якава Краўчынскага і Фрыды Лосік (Рэйзман)… А найбольш крэатыўна, здаецца, павялі сябе актывісты ў Гродне – зладзілі «анімацыйную экскурсію» па тэрыторыі гета № 1.

Хто чытаў і канспектаваў «Катлеты з мухамі», той ведае: да тутэйшых сацыялагічных выбрыкаў я доўга ставіўся або скептычна, або… монапенісна. Але ж надоечы прачытаў інтэрв’ю дырэктара акадэмічнага інстытута сацыялогіі – прызначанага з паўгода таму – і нутром адчуў, што не ўсё яшчэ страчана. Кандыдат навук, якому ў сакавіку 2019 г. споўніцца 40 год, «шарыць» не толькі ў анкетах; яго не без падстаў раскручваюць як галоўнага драконазнаўцу Сінявокай. Агулам, чалавек, дарма што намагаецца «падфарбаваць» дзяржаўную ідэалогію (паклаўшы ў яе падмурак міфалогію беларусаў) транслюе разумныя думкі, напрыклад:

Беларусы глыбока ўсведамляюць сябе як асобную нацыю са старажытнай гісторыяй і самастойнай дзяржавай. Успрыманне сябе як малодшых братоў расійцаў або палякаў – чужы, навязаны звонку стэрэатып…

Ад навукоўцаў патрабуюць хуткага выніку. Усё гэта вельмі негатыўна адбіваецца на навуцы як на сферы прадукавання новых ведаў, таму што досвед паказвае: са 100 заяўленых даследаванняў толькі 10 даюць вынік. З гэтых 10 актуальную выгаду прыносіць толькі адно. Але, калі не фінансаваць усе 100, то і аднаго прарыву (у БССР 192030-х «прарывам», у адрозненне ад «пералому», называўся правал, у цяперашняй РБ – поспех; значэнне слоў з цягам часу мяняецца – В. Р.), здольнага акупіць усе выдаткі, не будзе.

Да таго ж новы дырэктар не без гумару: у сваім блогу посціў нямала «вясёлых карцінак», праўда, перад тым, як заняў адказную пасаду. Пра радыё і папоў – не новая, сустракаў яе гадоў трох таму ў Аляксея Вішні (між іншага заўважу: з такімі «сябрамі», як Вішня, Віктару Цою і ворагаў не трэ’ было мець). Тым не менш:

«Недзе на раёнчыку»; «Суб’ект-аб’ектная інверсія» (узята адсюль)

«Вольфаў цытатнік»

«Культура – гэта сістэма табу, а мастацтва – гэта сістэма пераадолення табу» (Міхаіл Швыдкой, 24.02.2018).

«Брак даверу да медыяў, спалучаны з пачуццём бездапаможнасці ў вырашэнні ўсё вастрэйшых эканамічных, сацыяльных і палітычных праблем, паспрыяў распаўсюду тэорый змовы па ўсім свеце» (Мана Неестані, iranwire.com, 27.11.2018)

«Дарога – гэта сіла, у якой няма канца» (БГ, песня пра «смарагдавыя дні», 2019)

«Агульны прынцып: у публічнай прасторы найбольш выгадныя актывы заўсёды маскіруюцца пад стратныя… Смецце — гэта рэсурс XXI стагоддзя» (Кацярына Шульман, 15.01.2019)

«Каб цешыцца з перамен, трэба, каб было нязменнае: велічэзная тоўшча жыцця, якая паўтараецца, рэпрадукуе сябе» (Уладас Павілайціс, 22.01.2019)

«Барацьба за падвышэнне зарплат — гэта барацьба з карупцыяй. Проста знізу» (Аляксей Навальны, 24.01.2019).

«Быць беларусам у Еўразвязе – гэта ўсё роўна што быць габрэйскім хлопчыкам у савецкай школе. Намагаешся быць лепшым, каб даказаць, што ты як усе» (Paval Kasciukevič, 24.01.2019)

Вольф Рубінчык, г. Мінск

03.02.2019

wrubinchyk[at]gmail.com

Апублiкавана 03.02.2019  18:47

***

Поддержать сайт 

В. Рубінчык. КАТЛЕТЫ & МУХІ (62)

Аўска-жнівеньскі шалом! Гэта серыя пра юбілеі, пра ізраільска-беларускага рабіна-дзівуна, пра тое, што дзеецца навокал, асабліва ў сферы культуркі.

Юбілеі… Не ведаю, як каго, а мяне ўжо горача павіншавалі з 500-годдзем беларускага кнігадруку 🙂 Нагадаю, што 5 жніўня 1517 года Францішак Скарына надрукаваў у Празе Псалтыр – на царкоўнаславянскай мове, але ў беларускай рэдакцыі, дый сам Скарына паходзіў «са слаўнага горада Полацка». У Беларусі-2017 была абвешчана кампанія «Пяцісотгоднасць», а ў Нацыянальнай бібліятэцы пастаўлены павялічаныя копіі скарынаўскіх фаліянтаў ды спецыяльны вясёлы стэнд… Ваш пакорлівы слуга яшчэ 16 чэрвеня прымасціўся да яго.

Цешыць, што апошнім часам у краіне ладзяцца шахматныя турніры ў гонар знамянальных падзей, вось і «500-годдзе беларускай кнігі» трэнер-суддзя-арганізатар Віктар Барскі не абышоў увагай. Палажэнне аб турніры па хуткіх шахматах 19-20 жніўня падрыхтавана таксама па-беларуску – усё, як належыць, хоць і з дробнымі памылачкамі. Зрэшты, мяне зараз больш вабяць гексашахматы.

Таксама ў пачатку жніўня адзначалі сто гадоў з дня нараджэння Янкі Брыля, народнага пісьменніка Беларусі (1917–2006). Наш аўтар шчодра падзяліўся ўспамінамі пра Івана Антонавіча, дзе адзначыў, сярод іншага: «Сярод яго любімых пісьменнікаў быў Рамэн Ралан з яго творам «Кала Бруньён» і Шолам-Алейхем». Я б таксама падзяліўся, аднак бачыў Янку Брыля толькі двойчы (у 2000 г., калі адбылася публічная сустрэча з ім на Інтэрнацыянальнай, 6, у Мінскім аб’яднанні яўрэйскай культуры, і ў 2002 г. – тады паспрабаваў пагутарыць з ім у кулуарах Дома літаратараў, ды класік быў заняты). Пагэтаму проста працытую пару мініяцюр Янкі Брыля з кнігі «Вячэрняе» (Мінск, 1994), у якой нямала гаворыцца пра яўрэяў, старонках аж на трыццаці… Папраўдзе, не толькі добрае.

* * *

Ярэмічы. Лета 1941 года. Паліцаі змушалі старую, хворую яўрэйку ўзбірацца на тэлеграфны слуп… Вясковыя хлопцы, што яшчэ ўчора, здаецца, былі звычайнымі, спакойнымі, нявіннымі рабацягамі.

Яўрэйская дзяўчына, што раней вучылася з Колем Б., прыбегла да яго, хаваючыся ад гвалтаўнікоў-паліцаяў.

«Каб яшчэ хто людскі прапанаваў такое, а то… Не, лепш ужо мне памерці!»

* * *

Зноў прыгадаліся два пажылейшыя за мяне яўрэі з друкарні, якіх я частаваў пасля выхаду першай кнігі. Як пілі мы, чам закусвалі, у якім закутку друкарні гэта было – добра не памятаю. Прозвішча загадчыка наборнага цэха Рудзін; я запомніў яго, відаць, з-за Тургенева. А прозвішча загадчыка цэха друкарскага не запомнілася – ад імені нейкага, здаецца, без вышэйшых асацыяцыяў. П’янкі, вядома, не было, яўрэі людзі акуратныя, а ўражанне ад маёй удзячнай радасці, ад іхняга разумення яе – памятаю.

З Рудзіным, чалавекам самавіта-сур’ёзным, мы і пасля гэтага, як і перад гэтым, прыязна здароваліся. А той другі, цяпер безыменны, па-прасцецку, дабрадушна губаты, пры сустрэчы шырока ўсміхаўся: «Ну, а калі будзе другая кніга?»

…Захацелася дадаць, што я тады быў літработнікам «Вожыка», апранутым абы-як, у «юнраўскія» неданоскі, і гэта, відаць, яшчэ больш збліжала мяне з тымі небагатымі, працоўнымі людзьмі.

* * *

Чатыры тыдні таму папрасіў знаёмага здабыць дысер Ганны Бартнік – калі помніце, гаворка пра яе даробак вялася ў папярэдняй серыі… Ні адказу, ні прыказу, ні нават аўтарэферату, хоць электронная пошта працуе спраўна. Меркаваў, што пачытаю, а тады ўрывак будзе перакладзены з польскай і змешчаны на нашым сайце, аднак, калі ў канцы ліпеня з «Берегов» даведаўся, што Ганне дапамагалі такія «адмыслоўцы», як Леанід С. і Якаў Б., абазнаныя больш у агітацыі ды прапагандзе, чым у навуцы (ведаю, ведаю, пра што кажу…), то неяк і расхацелася. Па-ранейшаму рады за маладую даследчыцу з Польшчы, якая робіць паспяховую кар’еру на ніве іудаікі. Разам з тым хацеў бы згадаць, што, калі ў красавіку 2006 г. францужанка Клер Ле Фоль абараніла ў Парыжы доктарскую на тэму «Гісторыя і рэпрэзентацыі яўрэяў Беларусі (1772–1918)», то вельмі скора я атрымаў раздрукоўку «з дастаўкай дахаты», а было ў ёй звыш 600 старонак. Разумніца Клер не цуралася майго «самвыдату» – перадала бюлетэню «Мы яшчэ тут!» сенсацыйны архіўны дакумент, датычны беларускага грамадзянства Хаіма Нахмана Бяліка, па маёй просьбе адшукала першую публікацыю Ізі Харыка ў часопісе 1920 года. Пераклаў я ў 2008 г. для «Arche» рэцэнзію Ле Фоль на кнігу Аркадзя Зельцара пра яўрэяў Віцебска, а ў 2009 г. – артыкул пра «беларусізацыю» яўрэяў у міжваенны перыяд. Потым нашыя шляхі разышліся, але «асадачак застаўся» – збольшага прыемны.

Д-р Ле Фоль і яе праца

З сайтам belisrael.info, які фармальна не з’яўляецца пляцоўкай для навуковых публікацый (як не з’яўляліся газета «Анахну кан» і бюлетэнь «Мы яшчэ тут!»), супрацоўнічаюць або супрацоўнічалі досыць вядомыя даследчыкі: гісторыкі Цімафей Акудовіч, Барыс Гольдзін, Маргарыта Кажанеўская, Уладзімір Краўцоў, Анатоль Сідарэвіч, Іна Соркіна, філолагі Лявон Баршчэўскі, Дзмітрый Дзятко, Віктар Жыбуль, Віталь Станішэўскі, металазнаўца Марыя Гальцова, псіхолаг Людміла Мірзаянава, эканаміст Маргарыта Акуліч… Прашу дараваць, калі на кагосьці забыўся. Многія з іх маюць дыплом кандыдата навук – калі на заходні манер, то доктара (Ph. D.). Асабіста я рады чытаць якасныя тэксты незалежна ад статусу аўтараў і дзякую ўсім, хто давярае сайту (спадзяюся, галоўны рэдактар мяне падтрымае :)) Тым не менш запрашаю амбітных навукоўцаў-практыкаў больш актыўна дзяліцца сваімі знаходкамі з чытачамі ізраільска-беларускага сайта. Мець дадатковую «творчую лабараторыю» нікому, бадай, не зашкодзіць…

Падобна, мінчанка М. Акуліч так і трактуе сайт – «трэніруецца» тут, потым пашырае свае публікацыі ў іншых месцах. Нядаўна ў яе выйшла невялікая электронная кніга «Идиш, Холокост и евреи Беларуси»; азнаямляльны фрагмент можна пачытаць бясплатна. Выданне будзе карыснае тым, хто цікавіцца мовамі ды гісторыяй краіны, аднак толькі пачынае знаёмства з «яўрэйскай тэмай». Нават сам выхад кнігі здольны падштурхнуць чытачоў да актыўнасці ў слушным кірунку; праўда, хацелася б усё-такі большай глыбіні, меншай колькасці памылак (Астравух стаў «Астарухам» і г. д.)… З пажаданнем аўтаркі ідышу – «хочацца верыць, што гэтая мова яшчэ загучыць у поўную сілу на беларускай зямлі» – цяжка не згадзіцца, іншая справа, што спадзеў на «заможныя краіны», якія, паводле М. Акуліч, маюць дапамагчы адраджэнню мовы грашыма, выглядае наіўна. «Або няхай яны ўсе разам скінуцца на даражэзны помнік ідышу, які трэба пабудаваць у РБ», – тут я магу толькі паціснуць плячыма. Як на мой одум, то лепей адны «жывыя» курсы ідыша з парай энтузіястаў, чым тузін помнікаў.

 

Па-свойму дбае пра ідыш-культуру Аляксандр Фурс, былы вучань «яўрэйскіх класаў» 132-й школы, каардынатар праекта «Яўрэйскія твары Беларусі», музыка і чалавек у пошуку. Ладзіць бясплатныя для наведвальнікаў экскурсіі, вось і 13.08.2017 запрашае прыйсці а 6-й вечара да брамы Вайсковых могілак Мінска. «Мы пазнаёмімся з постаццю ІзіХарыка і даведаемся, як Янка Купала адпачываў разам з класікам ідышыцкай літаратуры. Даведаемся, як габрэйскі хлопчык Самуіл Плаўнік патрапіў у “Нашу Ніву” ды яшчэ шмат цікавага!» – інтрыгуе Алекс (арфаграфія арыгінала захаваная). Мо і падскочу… З іншага боку, «ідышыцкае» на афішцы крыху насцярожвае – такi прыметнік мне не знаёмы. Ведаю словы «ідышны», «ідышысцкі»; нячаста сустракаю варыянт «ідышаўскі». Ну, хіба пасля экскурсіі вакабуляр папоўніцца…

Агулам беларуская культура, незалежна ад «намаганняў» адпаведнага міністэрства, паступова ўзбагачаецца… Расце музей «Прастора Хаіма Суціна» ў Смілавічах пад Мінскам, якому французскі калекцыянер нядаўна падараваў дзве работы Шрагі Царфіна (адну, гуаш «На лузе», сёлета, балазе ў музеі ёсць ужо зала Царфіна). Шчыруюць мае калегі-перакладчыкі, якім неабыякавая спадчына жывых і мёртвых пісьменнікаў, ідышных і іўрыцкіх. З апошніх найбольш пашанцавала, бадай, юбіляру гэтага месяца Этгару Керэту – у апошнія пару гадоў выйшла дзве яго кнігі па-беларуску.

Усе тры белмоўныя кнігі тав. Керэта: 2007, 2016, 2017

Ёсць неблагія шансы, што яшчэ сёлета ў Мінску будуць надрукаваныя зборнікі паэзіі Хаіма Нахмана Бяліка і Майсея Кульбака. Рыхтуецца і новы, больш дасканалы за ранейшыя пераклад рамана «Зельманцы» («Зэлмэнянцы») – імпэту мастака-ідышыста Андрэя Дубініна можна толькі пазайздросціць.

Зараз – колькі абзацаў пра аднаго ізраільска-беларускага рабіна, які ведае ідыш мо лепей за ўсіх нас, ды скіроўвае свае сілы ў сумнеўнае рэчышча… Я паглядзеў яго інтэрнэт-ролікі, жорстка раскрытыкаваныя ў сеціве (яўрэямі і неяўрэямі). У адрозненне ад некаторых гора-каментатараў, завочныя дыягназы ставіць не бяруся; Ігаэль І. выглядае здаровым чалавекам, і асаблівасці яго жэстыкуляцыі не выходзяць за рамкі нормы. Мяркуйце самі

Р. Ігаэль пад канец 2000-х вярнуўся з Кір’ят-Гата ў родны Мінск, пэўны час наведваў сінагогу на Даўмана, 13б, ды потым рассварыўся з кіраўнікамі, назваў яе «свінагогай» і з’ехаў жыць у Барань пад Оршай. (Папраўдзе, на Даўмана не такое ўжо кепскае месца, прынамсі яўрэі завітваюць не адно дзеля ежы, а сёлета прыязджаў туды памаліцца чалавек з Бразілі, які вывучае беларускую…) Рээмігрант узяўся выкрываць «апазіцыю» і «ліберастаў», заходнія спецслужбы, «сіянісцкі істэблішмент» і прафесійных яўрэяў РБ за тое, што адныя стварылі «міф пра Курапаты», а іншыя падтрымліваюць. Трасе кнігай свайго знаёмца, беларускага журналіста Анатоля С. (ужо не жыве), які ў 2011 г. даказваў, што ў Курапатах расстрэльвалі толькі гітлераўцы пасля 1941 г., а не «саветы» ў 1937–1941 гг. Падобныя «доказы» грамадскай камісіі не раз даследаваліся ў 1990-х гадах, і заўжды спецыялісты прыходзілі да высноў пра іх неабгрунтаванасць. Можна не давяраць Зянону Пазняку праз яго палітызаванасць – заявы пра «камуна-маскоўскі генацыд» у Курапатах сапраўды былі залішне эмацыйнымі – але прафесійным археолагам Міколу Крывальцэвічу і Алегу Іову я давяраю куды больш, чым неназванай жонцы Ігаэля, «тожа археолагу».

Рэбе Ігаэль «зрывае покрывы» ў стылі Анатоля Васермана (aka Онотоле)

Прыхільнікам «нямецкай версіі» можна падзякаваць хіба за тое, што яны крыху разварушылі абыякавае грамадства, падштурхнулі апанентаў да больш уцямных фармулёвак. Што да Ігаэля І., у яго лекцыі прагучалі цікавыя звесткі пра «Яму», дзе яўрэі нават у брэжнеўскі час збіраліся не толькі 9 мая (на грамадзянскі мітынг), а і, негалосна, 9 ава… Апошняя традыцыя была закладзена значна раней – з года вызвалення Мінска – і пратрывала да 1989 года. Мінская рэлігійная абшчына пераехала ў Сцяпянку, а потым на рог Друкарскай і Цнянскай з Нямігі пасля таго, як у сярэдзіне 1960-х была знесена Халодная сінагога. Каб жа паважаны рабін і далей разважаў на гэтыя, рэальна вядомыя і блізкія яму тэмы, а не пра «ўсенародна выбранага Прэзідэнта» і яго каварных ворагаў…

Вольф Рубінчык, г. Мінск

12.08.2017

wrubinchyk[at]gmail.com

Апублiкавана 12.08.2017  23:39

М. Акулич. Гомель и евреи (2)

(окончание; начало здесь)

УЧЕНИЕ «МУСАР» В ГОМЕЛЕ

Тысячам евреев, а также нескольким иешивам из Литвы и Польши, во время Первой мировой войны пришлось покинуть прифронтовые районы.

Иешиве, открытой в 1896 году в Новогрудке раввином Йосефом-Юзлом Горовицем (известным также как «Саба из Новогрудка»), выпало пройти через все несчастья. В 1915 году, когда фронт стал двигаться на восток, иешива перевелась в Гомель.

Своей синагоги ешиботники не имели, им приходилось носить плохую одежду, спать в синагогах, жить впроголодь. Но они проповедовали популярное в то время в среде литовских ортодоксов-митнагедов учение «мусар», идеологический центр которого находился в Новогрудке. Им импонировала идея аскетизма, и поэтому из-за лишений, испытываемых всем народом, у Йосефа-Юзла оказалось немало последователей – до нескольких сотен. Их активное передвижение по тогдашней российской и белорусской территории не могли остановить никакие власти – ни «белые», ни «зеленые», ни «красные». Иешивы, которые руководствовались «мусаром», возникали в разных городах, а численность последователей учения росла.

В 1919 году гомельские власти (советские) сильно обеспокоились активностью иешивы Йосефа-Юзла, из-за чего раввин вместе с его тремястами учениками переселился в Киев. Однако центры «мусара» в Беларуси остались в таких городах, как Могилёв, Бобруйск, Речица. В эти центры, кроме того, съезжались спасавшиеся от репрессий верующие из Нижнего Новгорода, Ростова и Харькова. В Гомеле оставался центральный филиал иешивы, который возглавлялся зятем раввина Йосефа-Юзла, умершего в 1920 году. Зять, рав Авраам Яфен, взял на себя руководство всей системой иешив под названием «Новогрудок». В 1921 году его арестовали вместе с его учениками и посадили в тюрьму, после освобождения из которой он и еще 600 человек эмигрировали.

ЕВРЕЙСКИЙ ГОМЕЛЬ ПОСЛЕ ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

Октябрьский переворот 1917 года завершился победой большевиков. После этого в Гомеле все хедеры закрыли, происходило постепенное превращение синагог и молитвенных домов в кинотеатры и разного рода клубы.

В 1926 году, когда город вернулся в состав Беларуси (до того несколько лет принадлежал РСФСР), евреев в Гомеле было 37475 человек, или примерно 44 процента от всех жителей. Многие евреи были заняты в кустарной кооперированной промышленности. Заметно выросло число евреев, занятых в учебных заведениях и госучреждениях. Впрочем, Илья Эренбург в своём романе о бурной жизни Лазика Ройтшванеца (1927) иронически показывал Гомель того времени как глухую провинцию.

В 1928–1939 гг. были созданы новые заводы и фабрики, на которых евреи трудились в качестве мастеров, руководителей производств, инженеров.

В 1920–1929 гг. действовали еврейский педагогический техникум, вечерняя еврейская школа, еврейская партшколa. До конца 1930-х годов работали государственные школы, в которых преподавание велось на идише. Если говорить о религиозной жизни евреев, то она лишь теплилась. Верующие евреи иногда тайно созывали молитвенные собрания (миньяны).

Неплохо себя зарекомендовали гомельские евреи в интеллектуальных играх. Так, бухгалтер Абрам Маневич (1904–1940), неоднократный чемпион города по шахматам в 1920–30-х годах, завоёвывал титул чемпиона Беларуси 1933 и 1938 гг. В 1939 г. ему, одному из первых в Беларуси, было присвоено звание шахматного мастера. Заметен был и его тёзка Брейтман, не ставший мастером, но занявший в чемпионате БССР 1937 г. 2-е место.

В 1939 году евреев в Гомеле насчитывалось 37100 человек.

ОТНОШЕНИЕ К ЕВРЕЯМ ГОМЕЛЯ СО СТОРОНЫ «СОВЕТОВ»

После того, как в 1917-м году произошла Февральская революция, евреев впервые безо всяких ограничений допустили к выборам в органы местного самоуправления. Гомельская городская дума придала идишу равные с остальными языками права, в том числе это касалось и официального делопроизводства. В августе 1917 года исполком горсовета Гомеля возглавил Лев Эвентов (1889–1962), являвшийся членом ЦК ОЕСРП (Объединенная еврейская социалистическая рабочая партия), а позже – известным экономистом, доктором наук, профессором.

Наблюдалось определённое развитие еврейской культуры. В 1920-е годы еврейская культура и образование на идише поддерживались советской властью, создавались «евсекции» РКП(б). «Советы» стремились дать отпор сионистам и в противовес «сионистскому» ивриту содействовали развитию идиша. Даже официальную «Гомельскую правду» выпускали в те времена не только на русском, но и на идише. В то же время власть запретила все остальные политические партии, в том числе «Поалей-Цион» и «Бунд». Власть также не одобряла преподавание на иврите. Все синагоги постепенно оказались закрыты.

В середине 1920-х годов в Гомеле наблюдалась активизация подпольной сионистской молодежной организации «Ха-Шомер Ха-Цаир» («Молодой страж»), за которую серьёзно взялись власти. С 1926 г. активистов-«шомеров» стали массово арестовывать и сажать в тюрьмы. Помощь репрессированным оказывалась бывшими гомельчанами, жившими в одном из палестинских кибуцев. В начале 1920-х годов в городе также пытались действовать движение «Гехолуц», религиозная партия «Мизрахи» и популярное спортивное общество «Маккаби».

Конец 1930-х годов был временем закрытия всех еврейских школ и репрессий против многих евреев — ветеранов революционного движения. Несмотря на это, в 1939 году доля представителей еврейского народа в общем числе депутатов Гомельского Совета от Центрального района составила 44 процента, что в общем соответствовало доле евреев в городском населении.

Евреи-гомельчане отважно сражались за победу в Великой Отечественной войне. Многим из них присвоили звание Героя Советского Союза: командиру минометчиков Евгению Бирбраеру, летчику-штурмовику Илье Катунину, младшему сержанту Науму Жолудеву, командиру роты Иделю (Юрию) Шандалову, отважной летчице Полине Гельман, генерал-лейтенанту танковых войск Симону (Семёну) Кремеру. Кремер в период работы в качестве военного разведчика в Англии участвовал в создании атомной советской бомбы.

По свидетельству Павла Судоплатова, в своё время – крупного работника органов госбезопасности, в конце 1940-х годов у Гомеля был шанс превратиться во «второй Биробиджан». Вопрос создания еврейской автономии на Гомельщине поднимался сразу после войны Сталиным (он обсуждал его с сенаторами США). Однако советским властям не нравилось, что уроженцы Гомеля принимали активное участие в основании государства Израиль, и проект был отброшен.

Вскоре после создания Израиля (май 1948 г.) «советы» стали относиться к евреям настороженно и даже враждебно. Дискриминация вернулась, и часть евреев попыталась выехать из СССР.

ОККУПАЦИЯ ГОМЕЛЯ НЕМЦАМИ И ЕВРЕЙСКИЕ ГЕТТО

В августе 1941-го года произошло вторжение в Гомель немецко-фашистских войск. Нацистами было предпринято установление в городе жесткого оккупационного режима. Вначале фашисты расправились с партийным советским активом, причем уничтожение шло не только активистов, но и их семей. После этого началось поголовное уничтожение гомельских евреев.

Первый военный комендант Гомеля обер-лейтенант Шверх подписал подлый приказ, согласно которому евреи обязаны были носить унижавшие их желтого цвета латы. После этого был запрет на любые связи и встречи евреев с жителями города, не являвшимися евреями. Евреи ни в коем случае не должны были появляться в городе (на его улицах). Немного позднее – в сентябре 1941 г. – фашистами были организованы в Гомеле четыре гетто, в которые ими сгонялись евреи – старики, женщины, дети. Всего согнанными в гетто оказались более четырех тысяч евреев.

Если говорить об условиях в гомельских гетто, то их можно назвать невыносимыми. Люди жили в тесноте, скученно, голодали, не могли рассчитывать даже на элементарные санитарно-гигиенические условия, никем не доставлялись продукты. Поскольку есть было нечего, многие от голода умирали. Некоторые из арестованных евреев мужского пола использовались на работах, связанных с очисткой улиц. Отношение к ним было зверское, их зачастую без причин избивали и унижали. Над узниками гетто издевались работавшие в охране немцы и полицейские, а также обнаглевшие солдаты, которые позволяли себе врываться в гетто и грабить евреев.

Немецкие оккупанты и полицейские разгромили и разграбили все городские еврейские квартиры. А 3–4 ноября 1941 года узников гомельских гетто, среди которых были старики, дети и женщины, расстреляли. Это произошло в лесу, в противотанковом рву рядом с МТМ (машинно-тракторная мастерская), а также близ деревни Лещинец. Расстреляно было примерно четыре тысячи евреев.

ЕВРЕЙСКИЙ ГОМЕЛЬ ПОСЛЕ ЗАВЕРШЕНИЯ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Когда закончилась война, восстановления школ на идише не произошло. Верующие в 1945 году ходатайствовали о том, чтобы здание синагоги им возвратили, но власти не захотели идти им навстречу.

В 1947 году верующие евреи собрали средства, за которые был приобретен дом. Но дом этот властями был конфискован, а на частные собрания они наложили запрет.

В 1963 году милиция ворвалась в частное молитвенное собрание, разогнала молившихся, изъяла свиток Торы и другие религиозные принадлежности.

В 1959 году в Гомеле насчитывалось около 25000 евреев, в 1979-м — 26416, в 1989-м — 22574. Согласно данным переписи 1979 года, из 38433 проживавших в городе и области «лиц еврейской национальности» лишь 4286 считали, что «еврейский» (идиш) является родным для них языком.

Многие из гомельских евреев сумели добиться в Советском Союзе немалых успехов, правда, чаще всего уже в других городах. Историк Гомеля Юрий Глушаков напоминает, что Абрам Зеликман стал заслуженным металлургом РСФСР, одним из разработчиков оружейного плутония, а Моисей Лурье — одним из создателей советского синтетического каучука. Математик Лев Шнирельман стал членом-корреспондентом Академии наук СССР. Гребец Леонид Гейштор был чемпионом Олимпийских игр и мира, а другой спортсмен, Леонид Либерман — чемпионом мира по классической борьбе. Режиссер Абрам (Аркадий) Народицкий, 13-летним подростком записавшийся в гомельскую ЧОН (часть особого назначения), в 1971 г. в соавторстве с Николаем Рашеевым снял знаменитый фильм «Бумбараш» по мотивам своей бурной молодости.

В конце 1980-х – начале 2000-х годов многие евреи выехали из Гомеля в разные страны — в США, Израиль, Германию. В 1999 году в Гомеле жило всего 4029 евреев. Таким образом, уехало подавляющее большинство.

В 2009 году на месте, где произошел расстрел 80 человек в 1942 году, установлен памятник погибшим гомельским евреям.

Сегодня евреев в Гомеле осталось совсем мало, хотя точное их количество не известно. Действует еврейская община, детей учат еврейским традициям.

В Гомеле (в центре города) работает «Атиква» – «еврейский садик», который по сути является городским национальным учебно-педагогическим комплексом. В нём сформированы дошкольные группы (их всего три) и начальные классы (их четыре). Программой «Атиквы» предусмотрено обучение ивриту и еврейской литературе.

Однако нельзя сказать, что проблем у евреев города не осталось, причем не только у живых, но и у мертвых.

ЕВРЕЙСКИЕ КЛАДБИЩА ГОМЕЛЯ

Многим гомельчанам известна улица Сожская (ранее это была улица Коллонтай). На ней когда-то располагалось еврейское кладбище, о чем стало широко известно лишь после того, как город стали реконструировать, а экскаваторы начали поднимать вместе с землей кости умерших когда-то людей и могильные плиты. Здесь располагалось еврейское кладбище, которое было впервые затронуто еще в довоенный период, когда на его месте происходило строительство стадиона. Скорее всего, на нём были захоронены жертвы «казачьих войн» 17-го столетия. В то время повстанцы из Беларуси, присоединившиеся к казакам из Украины, захватили город Гомель.

В давние времена социальные протесты имели ощутимый привкус национальной и религиозной вражды. Зачастую они влекли за собой резню, после которой в местах резни почти не оставалось евреев и католиков. Как говорилось в первой части, в Гомеле чудом уцелела еврейская семья Бабушкиной, давшая начало новой еврейской общине.

Когда-то Гомель был городом с несколькими еврейскими кладбищами. Большинство их было снесено. Так в  конце 1950-х годов окончательно снесли старое кладбище, а на его месте впоследствии строился стадион Гомельского университета. Возле университетского общежития и сегодня есть красная кирпичная стена разрушенного здания синагоги.

У этого кладбища интересная история. Когда была революция 1905 года, на нём организовывался сбор гомельских подпольщиков, a в 1918 году – сбор повстанческого ревкома, состоящего из левых эсеров, коммунистов и анархистов. Здесь революционеры прорабатывали планы, касавшиеся боевых операций против оккупантов.

Гомельское кладбище XIX – начала XX веков, на котором построили городской стадион, было ликвидировано без перезахоронений. Власти хотели его ликвидировать еще в 1922 году и построить на его месте конюшню. Сотни могильных плит были срыты, и авторитетные городские евреи обратились с протестом к Троцкому. Это не помогло; кладбище в 1927 году начали сносить. Среди похороненных на нем евреев находились останки, принадлежащие цадику Ицхаку бен Мордехаю Эпштейну, лучшим из учеников которого был Шнеур-Залман из Ляд. Могилу цадика чтили многие поколения хасидов.

Когда происходила реконструкция стадиона в 2008 году, рабочие возили кости на свалку. Число извлеченных черепов было слишком велико, чтобы его проигнорировать. Строителей просили складывать кости в пакеты для последующего перезахоронения. Ведь реконструкцию, когда останкам более пятидесяти лет, осуществить было нереально.

Согласно мнению профессора-историка Евгения Маликова, кладбище нужно рассматривать как часть городского наследия. Он сказал: «Вместе с человеческими останками на свалку была выброшена история города».

В настоящее время в Гомеле (в самом его центре) предусматривается строительство жилого восемнадцатиэтажного дома с парковками и огороженной вокруг него территорией. Но оно было приостановлено по настоянию еврейской общины.

Историки подтверждают тот факт, что на месте строительства действительно было еврейское кладбище. Захоронения на нем проводились до 1885 года; сохранился план города Гомеля 1913 года, на котором с помощью знаков отмечены еврейские захоронения. Нужно в прямом смысле докапываться до истины, делать раскопки и изучать найденные в их ходе предметы, не допускать неуважения к умершим. Есть надежда, что так и будет.

Подготовила Маргарита Акулич по материалам jewishgomel.com и иным источникам

Опубликовано 11.08.2017  08:20

М. Акулич. Гомель и евреи (1)

ПОЯВЛЕНИЕ ЕВРЕЕВ В ГОМЕЛЕ И ИХ РАССЕЛЕНИЕ

Впервые евреи в Гомеле появились еще во времена Киевской Руси, а новый приток евреев пришёлся на время правления в ВКЛ князя Витовта. Появление постоянного еврейского населения в Гомеле, скорее всего, относится к периоду между временем его включения в ВКЛ (1335 г.) и переходом под юрисдикцию Речи Посполитой (1569 г.).

Существует документ, по которому недалеко от Гомеля (в Белице) в 1637 году существовала еврейская община. Она относилась к тем общинам Великого Княжества Литовского, у которых имелись задолженности. В 40-е годы XVII столетия в Гомеле проживало порядка двух тысяч евреев.

Большинство евреев-поселенцев бежали из стран Западной Европы (прежде всего, из Германии), где были «чумные» погромы, в Речь Посполитую и ВКЛ. Эти евреи были людьми, обладавшими высокими навыками торговли и ремесла. Будучи сплоченными в кагалы (религиозные общины), они быстро заполняли города Беларуси.

Проворных еврейских торговцев не любили местные купцы, поскольку с ними оказывалось весьма проблематично конкурировать. Поначалу конфликты имели сугубо деловой характер, однако со временем в них проявлялась и религиозная нетерпимость.

ВОССТАНИЕ ПОД ПРЕДВОДИТЕЛЬСТВОМ БОГДАНА ХМЕЛЬНИЦКОГО, ВХОЖДЕНИЕ ГОМЕЛЯ В СОСТАВ РОССИИ

В 1648 г. в Украине началось восстание Богдана Хмельницкого. Один из его лозунгов был таким: «Жид, лях и собака — вся вера однака». В Гомеле собралось немало беженцев из Украины.

Перед Пасхой 1649 года украинскими казаками полковника Мартына Небабы был взят Гомель, после чего в нём вырезали евреев (иудеев) и католиков. Евреев вырезано было полторы тысячи человек (по другим данным, более двух тысяч). Среди них были и мужчины, и женщины, и дети. Сохранилась легенда о том, что уцелеть удалось лишь одной еврейской девушке, ставшей впоследствии родоначальницей рода Бабушкиных.

Похоронили жертв «хмельниччины» на старом еврейском кладбище, которое называлось Бабушкинским. Еще в начале ХХ века на нем стоял памятник жертвам страшной резни.

Тех из представителей еврейства, кто перешёл в православие добровольно, казаки не уничтожали. Однако большая часть из поменявших иудаизм на православие людей после возвращения Гомеля в Речь Посполитую вернулась к иудаизму. В то же время было немало случаев и насильственного обращения евреев в христианство.

ИСТОРИЯ ГОМЕЛЯ XVIII СТОЛЕТИЯ

К периоду 1770-х годов имел место заметный рост еврейской общины Гомеля. Среди евреев города были торговцы (причем и крупные, у которых были наемные работники, и мелкие) и cлужители культа. Также среди еврейского населения было немало ремесленников и бедняков.

Согласно законодательству Великого княжества Литовского евреи, проживавшие в городах Беларуси, являлись отдельной сословно-конфессиональной и податной группой населения. Не исключением был, разумеется, и Гомель. Права евреев охранялись и представлялись кагалом (кегилой), т. е. общиной, единицей еврейской социальной самоорганизации. В рамках общины происходило развитие особенной культуры с идишем, который использовался как язык общения, и ивритом, рассматривавшемся в качестве языка религии, делопроизводства и образования. В обязанности кагала входил сбор налогов, а также решение общественных и религиозных дел. В 1770-х годах высшим служителем культа, судьей по проблемам семьи и веры, и духовным главой кагала Гомеля был раби (раввин) по фамилии Давидович.

В 1772-м году Гомелю суждено было войти в состав Российской империи, однако из-за проведения Екатериной Второй знаменитой «черты оседлости», для евреев восточная практически граница не изменилась. Дело, кстати, касалось вовсе не религиозных соображений: “черту” захотело ввести московское купечество в целях защиты от конкуренции. Так или иначе, из-за данной “черты” Гомель для проживавших в нем евреев стал своеобразным гетто. Хорошо ещё, что отношение к евреям владельца города, просвещенного графа Николая Румянцева, отличалось толерантностью. При его содействии еврейской общиной была воздвигнута Большая каменная синагога в Гомеле.

ИСТОРИЯ ГОМЕЛЯ XIX СТОЛЕТИЯ

Начало 19-го столетия. Гомель становится одним из центров такого направления в хасидизме, как “Хабад”. Благодаря этому движению обучение иудаизму распространенилось во многих странах, где в итоге было обеспечено создание и развитие еврейских общин. Одним из самых известных гомельских приверженцев “Хабада” был Айзик-Ицхак бен Мордехай Эпштейн, написавший ряд проповедей и трудов по Каббале.

В 1855 году евреи в городе составляли более 77 процентов, но сорок лет спустя их уже было немногим более половины от всего населения Гомеля.

В 1864 году в Гомеле (вкупе с Гомельским уездом) жило 9730 евреев, отличавшихся своей активностью и участием в самоуправлении города. В городе в 1863-м году насчитывалось 9 синагог, а в 1897 году их было уже 26.

В 1891 году в городе родился раби Элияу-Элиэзер бар Реувен-Дов Деслер, выдающийся мыслитель и педагог, один из лидеров этического движения в иудаизме “Мусар”. Это был мудрец поколения, один из тех, кто возродил духовную жизнь евреев в Англии. Его многочисленные статьи и уроки, записываемые учениками, впоследствии были включены в широко известный сборник “Михтав миЭлияу” («Послание от Элияу»).

Евреи владели первыми в Гомеле промышленными предприятиями. В 1840 году возник сально-свечной завод Школьникова, в 1853-м — круподерный завод Любина, в 1864-м — костопальный завод Ловьянова. 1874 год был отмечен появлением крупчатного Белицкого завода Шендерова, 1877-й — медоваренного завода Шейнкмана, 1879-й — двух дрожжевых заводов Итоновой и Гамбурга.

В 1893 году в городе проживало евреев 14472 человека против 14291 человек православных. В 1897-м проводимой переписью населения было выявлено 20385 евреев, или примерно 55 процентов от всего его населения Гомеля.

Число синагог было 26, а еврейских молитвенных домов – 25. В гомельском еврейском училище обучалось 200 человек учащихся. В еврейской мужской гимназии училось 255 учащихся, их обучало 27 преподавателей.

Выпускником данной гимназии был, кстати, Л. Г. Выготский (тогда – Выгодский), позже – знаменитый психолог. В городе работала и женская прогимназия, а также начальное еврейское училище и женское училище Сыркиной.  Еще в Гомеле были училища благотворительные, 45 хедеров и талмуд-тора Голомштока.

ЕВРЕЙСКАЯ ЗАСТРОЙКА И ЖИЗНЬ ГОМЕЛЯ ПОСЛЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЯ ЕВРЕЕВ ИЗ МОСКВЫ И ПЕТЕРБУРГА

Самые предприимчивые из еврейских купцов и торговцев перебирались из Гомеля в Петербург и Москву. Но такое еврейское переселение не нравилось императору Александру III. Поэтому им была проведена своеобразная «массовая депортация» евреев в места, находящиеся в границах «черты оседлости».

После того, как евреи были изгнаны из Москвы и Петербурга в 1890-х годах, численность гомельских евреев заметно возросла.

Многие московско-еврейские предприниматели, имевшие «золотой запас», переехали в Гомель, являвшийся крупным центром речных и железнодорожных путей. Они-то и скупили участки в центральной части города, которые застраивались «доходными домами» – двух-трехэтажными каменными зданиями. Некоторые из этих зданий стоят в Гомеле и сейчас.

В то же время небогатые евреи, которые были ремесленниками и рабочими, заселили вместе с владельцами проданных участков в центре Гомеля окраины, которые прозывались “Америкой”, “Кавказом”, “Кагальным рвом”. Почему “Америкой”? Может, это название связано с эмиграцией местных жителей за океан, а может, устройство гомельской “Америки” напоминало «республику», кто знает…

Бедные евреи поселялись в «Кагальном рву», который был настоящей трущобой, не уступавшей по уровню криминальности и колориту одесской «Молдаванке».

Гомель интенсивно рос, в нём возникали большие модные магазины с солидными оборотами. Если взять темпы развития города, то уместно его сравнение даже с Киевом. Евреи торговали пенькой, льном и лесом. Размер торгового оборота в 1870 году равнялся примерно двум миллионам рублей, а в 1890 году — приблизительно пяти с половиной миллионам рублей.

НОРМЫ ЖИЗНИ ЕВРЕЙСКОЙ ОБЩИНЫ В ГОМЕЛЕ

Большая часть еврейской общины Гомеля подчинялась религиозным нормам. В субботу (шабес) верующие иудеи обязаны были отдыхать, курящим в этот день запрещалось курить. Непокорные нередко забрасывались камнями. Высшим из авторитетов был раввин, с которым советовались, которому доверяли разрешение конфликтов.

Государство желало установления контроля над общиной, а потому ввело государственное утверждение выборов казённых раввинов. Казённым раввином в Гомеле в начале ХХ столетия был домовладелец Меер Маянц. Однако никуда не исчезли и раввины духовные, неформальные. Представители власти называли их «фанатиками, препятствующими борьбе с имеющимися предрассудками».

 

В Гомеле открыли Большую и Малую каменные синагоги, Старосельскую синагогу, Любавичскую и Малолюбавичскую, а также «Рош-Пино». Всего их было 18, да ещё восемь молитвенных домов. До наших дней сохранилась лишь одна из синагог.

Из–за обязанности евреев читать Тору они, по статистике, были вдвое грамотнее представителей других народов, проживавших в Гомеле. Грамотных среди евреев насчитывалось более 30 процентов.

ЕВРЕЙСКИЕ ШКОЛЫ И ЗАНЯТОСТЬ ЕВРЕЕВ ГОМЕЛЯ В ЦАРСКОЙ РОССИИ

В 1910 году в Гомеле работало 45 начальных школ-“хедеров”, причём учителя-меламеды были сосредоточены в «Америке». Помимо этого в городе имелись: две религиозные школы, две талмуд-торы (специальные религиозные школы), еврейское начальное училища, еврейская женская прогимназия Сыркиной и частная еврейская гимназия доктора Ратнера.

В правительственные гимназии, а также в университеты евреев принимали дозировано, поскольку существовала «процентная норма». Государственная служба и ряд профессий были для евреев закрыты. Российская империя ограничивала жизнь представителей еврейской нации законодательно. В дискриминационном законодательстве было 500 пунктов и параграфов в пользу этого ограничения.

По этой причине иудейское население занималось в основном торговлей и производством. Еврейскими предпринимателями традиционно контролировалась большая часть торговли (как оптовой, так и розничной) Гомеля. К примеру, в руках евреев былa сосредоточенa торговля хлебом и лесом. Конкуренцию им составляли только купцы-старообрядцы.

Капиталисты-евреи владели девятью-десятью из крупнейших гомельских предприятий (общее число – 12). Порядка 70–80% менее крупных предприятий имели владельцев-евреев. При этом уместно заметить, что прадедушка известного барда Александра Розенбаума Артур Миляев был совладельцем фабрики по изготовлению тетрадей.

ДВИЖЕНИЕ ПРОСВЕЩЕНИЯ

В интеллигентной среде Гомеля к началу ХХ столетия начало разворачиваться движение “Хаскала”, являвшееся для евреев фактически движением просвещения.

В Гомеле молодой еврейский литератор Иосиф-Хаим Бренер опубликовал свой первый рассказ «Буханка хлеба». Позже он был призван в российскую армию, отправлен на войну с Японией, но в итоге оказался в Лондоне при содействии «Бунда» — Всеобщего еврейского рабочего союза в Польше и Литве. В Англии он примкнул к рабочим сионистам «Поалей-Цион». После этого Иосиф Бренер, один из пионеров литературы на иврите, поехал в Палестину и вместе с другими еврейскими активистами основал израильское профсоюзное объединение «Гистадрут» («Федерацию труда»). В 1921 году Бренера убили в Яффе арабские погромщики. В его честь в Израиле назвали один из крупнейших кибуцев, множество улиц в разных городах.

Первая бесплатная библиотека в Гомеле была создана И. М. Захариным, читальню расположили в доме братьев Шановичей. Захарин также организовал бесплатную школу для рабочих, однако его в 1897 году арестовала полиция, и это довело его до сумасшествия.

Когда революция 1905 года потерпела поражение, многие из гомельских интеллигентов-евреев стали работать в общественных организациях. В то время гомельское отделение «Общества распространения просвещения среди евреев в России» возглавлял отец всемирно известного в ХХ веке психолога Льва Выготского, Симха (Семён) Выгодский (1869–1931).

ОРГАНИЗАЦИЯ ”БУНД” В ГОМЕЛЕ

Большинство гомельских евреев не были богатыми: они были рабочими, ремесленниками, мелкими торговцами и даже нищими. Для оказания помощи самым бедным евреям в 1897 году возникло «Еврейское общество пособия бедным». Оно содержало дешевую скромную столовую для всех нуждавшихся, помогало старым евреям одеждой и хлебом, выдавало беспроцентные кредиты.

Но пролетариям на «еврейской улице» не хотелось подачек от хозяев. Оказавшись в условиях двойного гнета – экономического и социального – они нередко примыкали к революционерам. В 1893 году типографский рабочий Поляк, прибывший в Гомель из Минска, основал первый социалистический кружок для рабочих-евреев.

В 1898 году в Гомеле появилась организация «Бунд», представлявшая собой социал-демократическую партию (некоторое время входила в РСДРП, но отличалась от неё национальной позицией), довольно популярную среди рабочих. Бунд вёл пропаганду главным образом на идише, добиваясь для евреев того, что называлось «национально-культурной автономией».

СИОНИСТЫ ПРОТИВ БУНДОВЦЕВ

Первые из сионистов стремились к объединению и возрождению евреев как народа в Израиле, являющемся их исторической родиной. В Гомеле наблюдалась деятельность и партий «буржуазных» сионистов (к примеру, «Ховевей-Цион»), и «левых», которые призывали пролетариев, чтоб становились «рабочими Сиона» (например, «Поалей-Цион»). Сионисты открыли в городе ряд школ с преподаванием на иврите, а не на «жаргонном» идише. А гомельского врача Григория Брука в 1899 году избрали в Генсовет Всемирной сионистской организации, созданной незадолго до того.

Позже некоторые сионисты Гомеля поехали в Палестину, где вместе с другими деятелями основывали первые кибуцы, создавали военизированную организацию для их охраны под названием «Ха-Шомер» («Страж»). Таким образом, можно говорить об определенном участии гомельских евреев в создании Армии обороны Израиля.

Сионистам, исповедовавшим еврейскую исключительность, противостояли бундовцы, которые были за «интернациональное единство рабочего класса». Оппоненты даже доходили до драк в синагогах.

Любопытно, что поначалу сионистов поддерживала царская полиция. С её помощью в Гомеле, как и в других городах, стали появляться группы ЕНРП («Еврейской независимой рабочей партии»). Активисты этой партии предлагали ведение чисто экономической борьбы с хозяевами и эмиграцию в Палестину. Политику и царя трогать не предусматривалось. Однако вскоре эту «конструктивную оппозицию» разогнали из-за возмущения хозяев.

ГОМЕЛЬСКИЕ ЕВРЕЙСКИЕ ПОГРОМЫ

Любопытно, что первые «погромы» против демократически настроенных евреев устраивались евреями-консерваторами. Старейшины, прибегая к помощи полици, обходили дома и требовали выдачи бунтарской молодежи. Также они натравливали на бунтовщиков извозчиков и мясников. Это сильно разозлило бундовцев, которые отважно сразились с мракобесами и разгромили их наголову. После этого мясникам и извозчикам ничего не оставалось, кроме как самим попроситься в профсоюз социал-демократов.

«Русское» купечество и еврейские предприниматели между собой жестко конкурировали. Это обстоятельство, а также участие полиции привели к гомельскому погрому 1903 года. В нём проявили себя еврейские силы вооруженной самообороны, противостоявшей погромщикам. На стороне самообороны были те, кто относился как к сторонникам, так и противникам создания еврейского государства в Палестине.

,

Во время погрома были убиты десять евреев, кроме того, многие евреи были ранены, имущество подверглось грабежу.

После этого погрома в Гомеле в 1904–1906 гг. состоялся известный судебный процесс. Судили как погромщиков, так и евреев (участников самообороны; их было 36 человек). В суде царила неблагоприятная обстановка, но, благодаря тысячам свидетелей, виновные в погроме были установлены. Также были изобличены покровители этих виновных из числа представителей властей. В итоге некоторых евреев оправдали, а других осудили на короткий (несколько месяцев) срок тюремного заключения. Весть об этом процессе разнеслась по всей России, о нем узнали и за границей.

Уже в Палестине бывшими гомельчанами в 1909 году (весной) была создана вооруженная организация еврейской самообороны «Ха-Шомер». Руководство ею взял на себя Исроэль Шохат.

Подготовила Маргарита Акулич по материалам tut.by и иным источникам

(окончание следует)

Опубликовано 09.08.2017  16:02 

М. Акулич об идише в Беларуси

“Четыре языка – белорусский, русский, польский и идиш – встретили меня на вокзале. Они глядели на меня сверху, с серой стены… Я встречался с ними на каждом шагу, в каждом наркомате, в каждой конторе – везде”.

(идишистский писатель из Варшавы Израиль-Иешуа Зингер о Минске 1926 годa)

 

ИДИШ КАК ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЯЗЫК В БЕЛАРУСИ

С начала 1920-х годов идиш наряду с белорусским, польским и русским языками стал одним из государственных языков в Беларуси. На идише оформлялись вывески учреждений, на него переводились белорусские законы. Газеты и журналы выпускались либо на всех государственных языках, либо на одном из них. На тогдашнем гербе с серпом и молотом, хотя он сегодня не пользуется популярностью (справедливо), имелась надпись на всех языках, провозглашенных государственными. У евреев была возможность учить детей в школах на идише. В 1938 году произошло лишение идиша статуса государственного языка, но это, как говорится, уже совершенно иная история.

В середине 1924 года Центральным комитетом КП(б) Беларуси было инициировано создание в БССР ряда национальных еврейских районов. Резолюция ЦК предписывала создание этих районов в местах сосредоточения еврейского населения.

Секретарь еврейской секции КП(б)Б Янкель Левин заявил, что официальный язык данных районов – идиш. На этом языке должны публиковаться все местные акты и объявления. Идиш должен был стать в рассматриваемых районах языком, используемым для работы всей советской бюрократии. Однако речь шла скорее об эксперименте, он не был рассчитан на постоянное развитие и долгосрочную перспективу.

МИНСК И ИДИШ

До 1917-го года Минск для белорусских евреев был одним из важнейших политических, религиозных и демографических центров. Он рассматривался в качестве еврейского города, и это гарантировало успешность идишистского эксперимента в нем – намного большую успешность, чем в других советских городах.

Судьба идиша в Советском Союзе изучалась Цви Гительманом, Мордехаем Альтшуллером, Михаилом Крутиковым, Геннадием Эстрайхом, Джеффри Вэйдлингером, Давидом Шнеером. Весьма познавательны в этом плане и работы Элиссы Бемпорад.

После выбора большевиками в качестве официального языка идиша (июньский декрет 1919 года), а не “клерикального” иврита, обучение во всех еврейских советских школах на идише привело к приоритетности этого языка с точки зрения пропаганды и проведения разных мероприятий культурного и научного значения. Идиш являлся для большинства евреев языком родным, и именно благодаря ему евреев можно было идентифицировать.

Бывшая Российская империя начала перекраиваться в социалистическую федерацию народностей, и при этом происходила трансформация представителей народов царской России в граждан большевистского нового общества. Религию, как институт, большевики делегитимизировали, и она не могла использоваться как “определитель” нацпринадлежности для народов Союза. Для евреев не подходило деление по территориальному признаку или признаку проживания в какой-то из республик: рно лишь подчеркивало их дисперсность. В итоге идиш стал инструментом советизации “еврейской улицы” и важным критерием еврейской идентичности. Это означало приобретение им нового статуса в жизни евреев Минска – и культурной, и политической, и научной.

ОФИЦИАЛЬНОЕ ЗАКРЕПЛЕНИЕ ПРИОРИТЕТА ИДИША

В бывшем СССР было немало городов с высокой концентрацией евреев. Много евреев было, к примеру, в Киеве, Москве, Петрограде, и значительная их часть на рубеже 1910-20-х годов владела идишем. Но лишь белорусские евреи удостоились того, что идиш был объявлен государственным языком.

В 1920-м году (31 июля, т. е. 97 лет назад) была принята Декларация независимости Белорусской республики, в которой предусматривалось равноправие таких языков, как белорусский, русский, польский и идиш, в отношениях с организациями и госорганами, в культуре и образовании.

Каждый из граждан получал право и фактическую возможность использовать родной язык в сношениях со всеми учреждениями и органами Республики. У каждой национальности имелось право на открытие собственных школ. В каждой из правительственных организаций должны были работать в необходимом количестве сотрудники, владевшие польским языком и идишем.

В белорусских городах местными властями поддерживалось употребление евреями идиша в судебных и культурных учреждениях. Его употребляли и на партийных митингах, в том числе и для того, чтобы евреи в Беларуси меньше использовали русский язык, не становились проводниками этого языка.

Оказание внимания языкам меньшинств советскими руководителями обусловливалось тем, что они желали поощрить белорусов к употреблению языка белорусского. Инициаторы «коренизации» рассматривали расцвет еврейской культуры на идише как стимул к более широкому применению белорусского и украинского (но не русского языка) в госучреждениях, соответственно, Беларуси и Украины.

ВВЕДЕНИЕ ИДИША В ОБЩЕСТВЕННУЮ ЖИЗНЬ МИНСКА

В Минске идиш появился в публичных местах – впервые в истории города он оказался “видимым”, хорошо заметным. К примеру, на здании железнодорожного вокзала название города было написано и на идише.  Прибывавшие в Минск пассажиры видели среди иных еврейские буквы – и осознавали, что в столице Беларуси идиш наделен официальным статусом. Это обстоятельство придавало Минску особую притягательность.

В то время написание текстов на идише, размещенных в общественных местах Минска, было абсолютно нормальным для жителей города. Но некоторые приезжие воспринимали это с удивлением.

Многие важные учреждения, к примеру, Белгосуниверситет, были снабжены вывесками с официальным наименованием на идише и белорусском. Жители Минска слышали идиш по радио, видели его в субтитрах в городских кинотеатрах. Когда проходили выборы, о них объявляли на идише. На идише Центральный исполнительный комитет (ЦИК) получал корреспонденцию, на нем же граждане подавали заявления в парторганизации о том, чтобы их включили в список кандидатов.

Если посмотреть на инструкции, которые были предназначены почтовым работникам, то можно сделать вывод, что в Беларуси имело место языковое равноправие. Действительно, идишем в 1920-х годах пользовалась и местная бюрократия, и обычные минские евреи в своей повседневной жизни. Минск, возможно, был единственным из всех восточноевропейских городов, куда можно было направлять открытки и письма с указанием адресатов на идише.

ИДИШ КАК ЯЗЫК, ИСПОЛЬЗУЕМЫЙ В ОБЛАСТИ ЮРИСПРУДЕНЦИИ

Начало 1926 года – время создания Минской судебной еврейской палаты, работавшей на идише и обслуживавшей Минский округ. В работавшем на идише суде шло рассмотрение как гражданских, так и уголовных и экономических дел. В 1928-м году Еврейским бюро было заявлено, что за период с 1926-го по 1928-й годы еврейский суд Минска превратился в органичную часть системы общесоветского управления.

Поскольку языком судопроизводства стал идиш, евреи из Минска, его пригородов и соседних местечек, начали больше доверять суду. Так, по рассказу одного из работников еврейского суда отмечалось, что большая часть евреев Минска (порядка 80%) предпочитали обращаться именно в суд еврейский, особенно если обвинялись по уголовным делам. Так им удобнее было изъясняться в суде. Кроме того, при использовании идиша судьи-евреи намного  лучше понимали обвиняемых. Ведь судье, чтобы понять человека, нужно разбираться в разных тонкостях – знать обычаи, различать даже интонационные нюансы.

ИДИШ НА КУЛЬТУРНЫХ МЕРОПРИЯТИЯХ И В СПОРТКЛУБАХ МИНСКА

Люди слышали звучание идиша на концертах, в Государственном еврейским хоре и в Белорусском государственном еврейском театре. В Минске это происходило регулярно.

Весной 1926-го года проводился литературный вечер, посвященный десятилетию со дня кончины Шолом-Алейхема (известнейшего еврейского писателя). Вечер этот проходил в Белорусском гостеатре. Проведение его было поручено Нохему Ойслендеру, который рассказал о писателе и его творчестве белорусам, евреям и русским.

Идишу большинство евреев Минска, независимо от их взглядов на политику или что-либо еще, несомненно, отдавали приоритет на отдыхе и при посещении общественных мероприятий.

Сразу после окончания Первой мировой войны был основан Минский союз еврейской молодежи под названием «Юнг-скаут». Он устраивал для 12-16-летних девочек и мальчиков из еврейских семей праздники и спортивные мероприятия. Это помогало духовному развитию подростков, знакомству их с народным еврейским творчеством, культурным наследием. На всех мероприятиях этого союза использовался идиш. В то же время произношение ключевых спортивных терминов из-за отсутствия их в идише было обычно по-русски.

Если посмотреть на устав еврейского клуба спорта и туризма (август 1921 года), в нем было написано, что его официальная цель состоит не только в совершенствовании физического состояния молодых евреев, но и в подготовке новых инструкторов для детсадов и школ. Чиновники требовали употребления идиша во всех относящихся к воспитанию и образованию сферах. Руководители же клуба вынашивали идея создания на идише спортивной терминологии для слабо владеющих русским языком детей.

В декабре 1921 года состоялось официальное открытие еврейского спортивного клуба “Гамер” (“Молот”), ранее называвшегося “Маккаби”. Число его членов к началу 1922-го года составляло порядка ста человек: это были девушки и юноши 14–20 лет, которые старательно посещали занятия. В январе 1922 года в этом клубе открылись курсы физинструкторов для еврейских начальных школ и детсадов. Курсы были трехмесячными. На них проводились занятия теоретического плана, где изучались анатомия и физиология человека, и плана практического (3 раза в неделю).

ОБУЧЕНИЕ НА ИДИШЕ

Постепенно идиш превратился в язык еврейского советского образования. В начале 1924 года (по состоянию на 7 января) в Минске было 10 средних еврейских школ, в которых обучалось 2505 учеников и работал 141 учитель. Было также 8 детских домов, в которых насчитывалось 602 воспитанника и 77 педагогов. Детсадов было 7 с 400 детьми, которых воспитывали 34 педагога. Также в еврейском педагогическом техникуме получали образование 175 студентов, которых учили 29 преподавателей.

Нельзя не обратить внимания на то, что еврейским активистам для превращения идиша в язык школьного обучения пришлось немало потрудиться и приложить большие усилия. Ведь в сфере образования традиционно доминировал язык русский. У еврейских активистов отсутствовала педагогическая литература и не сформировалась традиция преподавания на идише. Им приходилось строить систему, как говорится, с нуля.

Получение образования еврейскими педагогами происходило до революции, в основном на русском языке. В дореволюционный период педагоги использовали русскоязычные учебники, публиковали свои работы в русскоязычных педагогических изданиях.

В мае 1921 года благодаря усилиям Евсекции, Минского исполкома и группы активистов сферы образования были организованы на идише подготовительные курсы для еврейских молодых педагогов. При этом важно было определиться с вопросом необходимости владения русским языком.

По мнению М. Годера, который позднее занимался преподаванием идишистской литературы в разных учебных минских заведениях, будущим педагогам было весьма важно владеть русским языком. Он так считал, поскольку в области педагогики на идише литературы не было. Но с ним не был согласен Юдл Франкфурт, один из основателей минского Евпедтехникума в Минске. Для него было куда важнее, чтобы у будущих педагогов имелась общая подготовка, чтобы они устраивали комиссию по принятию в учебные заведения по иным критериям. Ведь на худой конец можно было пригласить преподавателей русского языка для обучения тех, кто его не знал.

Одной из самых крупных проблем в образовании было преподавание научных дисциплин. Преподавание математики, иных наук на идише упиралось в проблему отсутствия книг. Тем не менее преподавание на идише велось – как в начальных школах, так и в вузах.

В конце 1921 года было создано еврейское отделение педфакультета в  Белгосуниверситете, то есть впервые в истории идиш превратился в язык университетского обучения. На идише шло преподавание как “еврейских”, так и общих предметов. Так, в 1928-м году на идише читались курсы: “История евреев Польши, Литвы, Белоруссии и Украины”, “Экономическая история евреев России”, “Старая и современная еврейская литература”, “История еврейского языка”, а также “Политическая экономия”, “История России”, “Аналитическая геометрия”, “Неорганическая химия”, “Математика”.

АКАДЕМИЧЕСКАЯ СРЕДА, ПРОНИЗАННАЯ ИДИШЕМ

Если взять Россию дореволюционного времени, то в ней реализация наиболее важных еврейских культурных и научных проектов велась в основном на русском языке, иногда использовался иврит (преимущественно в учреждениях Одессы и Санкт-Петербурга). Когда власть захватили большевики, они позаботились о ликвидации обучения на иврите и учреждений, практиковавших использование иврита. К середине 1920-х годов произошло почти полное вытеснение этого языка из культурной, научной, политической и образовательной сферы евреев.

Некоторые из русскоязычных еврейских научных учреждений продолжали существовать после Октябрьской революции. Однако отношение к ним было по большей части враждебным, их называли “буржуазными организациями”. Зарубежные еврейские меценаты не жертвовали на них деньги, а на госфинансирование претендовать они не могли в силу своей “буржуазной природы”.

“Заменителем” русского языка стал идиш; его также стали рассматривать в качестве нового языка “еврейской науки”. При этом местами основных научных центров стали Украина и в Беларусь, где в основном проживали евреи, говорившие на идише. Минск постепенно стал важным центром «еврейских исследований». Интерес к ним неуклонно рос, этому содействовало и солидное госфинансирование. Многие видные ученые переехали из России в Минск.

В 1924 году был основан еврейский отдел в Институте белорусской культуры (Инбелкульт). Это, по сути, была первая попытка организации еврейских исследований в учебном заведении Союза ССР. Инбелкульт существовал в 1922–1928 гг. и был реорганизован в Белорусскую Академию Наук.

Чтобы создать новый научный центр, его инициаторы стремились привлечь силы как из СССР, так и из-за рубежа. В 1925 году руководитель еврейского отдела попытался привлечь к сотрудничеству с новым журналом “Цайтшрифт” живших в Нью-Йорке известных еврейских исследователей (фольклориста И. Л. Кагана и лингвиста Иегуду Иоффе), «переманить» их на жительство в Минск.

Журнал “Цайтшрифт” являлся, возможно, лучшим научным изданием на идише в СССР 1920-х годов. В нем публиковались статьи видных ученых, в частности, Макса Вайнрайха. Это говорит о том, что Минск представлял собой крупный академический центр. Ученые Минска имели тесные контакты с сотрудниками научного центра в Вильне. Историк литературы Израиль Цинберг, критично настроенный по отношению к марксизму-ленинизму, всё-таки положительно оценил первый выпуск “Цайтшрифта”. Он сделал вывод, что Минск (как и Вильно) превратился в новый центр научных исследований на языке идиш.

Следует отметить, что идишистский научный центр, его деятельность повлияли на повседневную жизнь города. Благодаря собравшейся в нем еврейской научной интеллигенции Минск из некогда провинциального города становился городом, где протекала еврейская культурная жизнь. В зданиях школ, в театрах и клубах Минска проходили лекции и публичные встречи. О них регулярно писали журналисты в ежедневно выходившей идишистской газете “Октябр”. С помощью новой научной еврейской интеллигенции Минск уверенно «становился на ноги».

БЕЛОРУССКИЙ ЯЗЫК И ИДИШ

Идишизацию можно назвать еврейским вариантом-аналогом белорусизации. В царской России идиш и белорусский язык считались языками низкостатусными, нелитературными, периферийными. Но в Беларуси настала пора расцвета этих языков, когда на них заговорили во весь голос – и культура, и образование, и политика.

Цви Гительман и Мордехай Альтшуллер в их работе, посвященной Евсекции, отмечали, что расширение во всех сферах использования идиша связано с кампанией по продвижению белорусского языка в политические советские учреждения и в госаппарат.

В 1920-х годах и в начале 1930-х довольно часто можно было столкнуться с выступлениями на идише во время партсобраний. Если собрание было по составу участников преимущественно еврейским, то выступающие должны были говорить на идише, а не на белорусском. Начинавших говорить вполне могли перебить, если они начинали выступление не на идише. Местными еврейскими органами идишизация воспринималась в качестве абсолютного принципа, которым руководствовались “этнические островки” наподобие минской фабрики “Миншвей”. Они отказывались вести на русском языке какую бы то ни было деятельность.

Минск на самом деле для расцвета идиша был городом, можно сказать, идеальным. Во-первых, государство оказывало финансовую поддержку. Во-вторых, не было острой конкуренции с языком белорусским.

Повторимся: идиш в еврейском Минске занимал особо значимое положение, куда более значимое, чем в других советских городах со значительной долей еврейского населения. Яркий пример: когда в 1921 году открывался Белгосуниверситет, то секретарь Евсекции произнес приветственную речь на идише. Подобного не могло бы произойти в других советских городах.

Подготовила Маргарита Акулич (г. Минск)

* * *

Еще один материал М. Акулич: «Еврейский идиш и беларуский язык»

Опубликовано 30.07.2017  23:07

Предлагаем отрывок из статьи М. Акулич «Еврейский идиш и беларуский язык» в переводе В. Рымши :

* * *

Быў час, калі беларусы паважалі ідыш, а габрэi паважалі беларускую мову. Усё гэта дзейнічала толькі на карысьць шматнацыянальнаму народу Беларусі.

Сёньня пра ідыш у Беларусі амаль забыліся. А беларуская мова практычна нікім, акрамя часткі зацікаўленых беларусаў, не падтрымліваецца. У Беларусі існуе Таварыства беларускае мовы імя Францішка Скарыны, якое ўвесь час просіць у грамадзянаў Беларусі падтрымкі з-за павелічэньня арэнднай платы і неабходнасьці фундаваньня газэты «Наша слова», частка накладу якой распаўсюджваецца дармова.

Да другой сусьветнай вайны і некаторы час пасьля яе ідыш у Менску ведалі ня толькі габрэi, але й беларусы. Да прыкладу, адна габрэйская кабета зь Менску адзначыла:

«Многія беларусы ведалі ідыш. Калі я сюды пераехала (а гэта для мяне, дзяўчынкі з Бранскай вобласьці, было падобна да пераезду ў Ню-Ёрк), то ў нас зьявілася суседка, якая працавала на абутковай фабрыцы, дзе больш за 90% працоўных – габрэi. Дык вось яна, беларуска, ведала ідыш і ўсе сьвяты – і, калі пачала мяне распытваць, махнула рукой: маўляў, я больш за цябе ведаю! Значыць, гэта было такое пранікненьне і абмен культурамі, якога цяпер ужо, на жаль, няма».

За што некаторыя ненавідзяць габрэяў? Адна з прычынаў – бо яны чужынцы. У Беларусі да вайны габрэi не былі для прадстаўнікоў іншых нацыянальнасьцяў чужынцамі. Таму і антысэмітызм у Беларусі ня быў такім шалёным. Вось што, напрыклад, адзначыў Якаў Гутман – кіраўнік Сусьветнага згуртаваньня беларускіх габрэяў: «Што тычыцца антысэмітызму, які выяўляўся на тэрыторыі сучаснай Беларусі, то можна сказаць, што ўсё ў гэтым сьвеце адносна, і ў Беларусі антысэмітызму было менш, асабліва на ўзроўні простага народу. Перад рэвалюцыяй у мястэчках вельмі шмат негабрэяў нават гаварыла на ідышы. Але пагромы ўсё ж-такі здараліся. Вядомы Гомельскі пагром у пачатку 20 ст. Таксама вядомы крывавы паклёп (калі габрэяў абвінавачвалі ў забіцьці немаўлятаў, каб выкарыстоўваць іхнюю кроў для выпяканьня мацы). Але акурат дзякуючы стаўленьню людзей тут у Беларусі адносна большая колькасць габрэяў уратавалася зь гета. Калі літоўскія карніцкія загоны дарэшты выразалі габрэяў на тэрыторыі Беларусі, то вайсковых адзьдзелаў зь Беларусі, якія-б забівалі габрэяў на тэрыторыі Літвы ці ахоўвалі Варшаўскае гета, не было. Вядома, былі асобныя паліцаі, але ўсё было ў меншых маштабах, чым, да прыкладу, у Літве».

Сапраўдная прафіляктыка антысэмітызму – жыць разам і ведаць мовы адно аднаго, паважаць культуру адно аднаго і быць узаемна талерантнымі.

Сёньня ў Беларусі ў цяжкім становішчы знаходзіцца ня толькі ідыш, але і беларуская мова, прыхільнікі якой адчуваюць сур’ёзны недахоп грашовых сродкаў на яе падтрыманьне. Дык чаму-б ізноў не аб’яднацца габрэям і беларусам, і разам не стаць на абарону абедзьвюх моў, утварыўшы, скажам, таварыства па абароне беларускай мовы і адраджэньні ідышу? У такога таварыства маглі-б зьявіцца сродкі для развіцьця гэтых моваў, габрэйскай і беларускай культуры. Бо і ў Ізраілі, і ў іншых краінах, на падтрымку гэтага таварыства маглі-б адшукацца грошы. А пакуль, выглядае, арганізацыі некаторых краінаў марнуюць сродкі. Так, паводле Якава Гутмана: «У мяне ёсьць закіды да кіраўніцтва дзяржавы Ізраіль, якая заплюшчвае вочы на тое, што адбываецца на “габрэйскай вуліцы” ў Менску, да дзярждэпартамэнту, які нават не ўключаў у свае справаздачы па правах чалавека аб свабодзе рэлігіі зьвесткі пра зьнішчэньне могілак і сынагог у Беларусі, ня кажучы пра тое, каб рэагаваць. У мяне ёсьць закіды да кіраўніцтва габрэйскіх арганізацыяў у ЗША, якія атрымліваюць ад 300 да 500 тысяч заробку ў год за тое, што нібыта абараняюць інтарэсы габрэяў у сьвеце і змагаюцца супраць антысэмітызму. У мяне закіды да тых, хто трымае гэтых людзей і іх фінансуе. Як яны здрадзілі інтарэсам эўрапейскага габрэйства перад вайной і падчас Халакосту, гэтак-жа яны здраджваюць інтарэсам жывых і мёртвых габрэяў».

Дадана 31.07.2017  16:55 

М. Акулич о художнике Марке Шагале

“Дорогие мои, родные мои звезды, они провожали меня в школу и ждали на улице, пока я пойду обратно. Простите меня, мои бедные. Я оставил вас одних на такой страшной вышине! Мой грустный и веселый город! Ребенком, несмышленышем, глядел я на тебя с нашего порога. И ты весь открывался мне. Если мешал забор, я вставал на приступочку. Если и так было не видно, залезал на крышу. И смотрел на тебя, сколько хотел”. (М. Шагал, “Моя жизнь”)

МАРК ШАГАЛ – ОДИН ИЗ ЗНАМЕНИТЕЙШИХ ВИТЕБСКИХ ЕВРЕЕВ

Говоря о еврейском Витебске, нельзя не сказать об одном из знаменитейших евреев не только этого города Беларуси, но и всего мира. Он был талантливейшим живописцем и графиком, ярким представителем художественного авангарда прошлого столетия, которому удалось покорить мир своим особенным стилем, неповторимостью взгляда на жизнь. Марк Шагал… это поистине гордость земли белорусской и ее народов (не только евреев, хотя его принадлежность к еврейскому народу, разумеется, никем не оспаривается).

Считается, что Марк Шагал родился 6 июля 1887 года, но сам художник спустя многие годы отмечал свое рождение всегда седьмого числа месяца июля. Мастер был рожден в еврейской семье Хацкеля (Захара) Шагала, который был торговцем. У него, кроме Марка, было восемь детей.

Маму Марка Шагала звали Фейга-Ита. По ее благословению в 19-летнем возрасте Марк принял решение о поступлении в школу известного живописца-наставника Иегуды (Юделя) Пэна. Пэн сумел рассмотреть яркость таланта юного Марка и предложил ему заниматься в школе бесплатно. Прошло всего несколько месяцев, и будущий всемирно известный художник из Витебска поехал на учебу в Санкт-Петербург.

На протяжении ряда лет молодой Марк учился рисовать под руководством Николая Рериха (занятия в Рисовальной школе Общества поощрения художеств), Леона Бакста и Мстислава Добружинского (частная школа Елены Званцевой).

Наступил 1910-й год, в котором Шагала ждало продолжение обучения в Париже. Он посещал классы в свободных академиях художеств, осматривал всевозможные выставки и галереи. Молодой художник успешно осваивал новейшие художественные направления — кубизм, футуризм, орфизм… одновременно создавая собственный оригинальный стиль.

В Берлине в июне 1914 года Марк Шагал устроил первую выставку своих работ, объединившую большинство написанных им в Париже картин и рисунков. Она прошла успешно, и о художнике из Витебска узнала публика.

ВРЕМЯ ВОЗВРАЩЕНИЯ ШАГАЛА НА РОДИНУ И ЕГО ОТЪЕЗД В МОСКВУ

В 1914-м году, накануне Первой мировой войны, Шагал вернулся в Витебск. Здесь в 1915-м году 25-го июля он женился на Белле Розенфельд – женщине, которая вдохновляла его на творчество, и которую он очень сильно любил до конца своих дней. Он писал о ней: “Я думал, что в сердце Беллы сокрыты сокровища”.

Как известно, в 1917-м году случилась революция, после которой Марку Шагалу власти предложили должность комиссара по искусству в Витебской губернии. Он украсил свой родной город Витебск к первой годовщине революции, с его участием было основано Народное художественное училище, где преподавали Мстислав Добужинский, Иван Пуни, Ксения Богуславская, Вера Ермолаева, Эль Лисицкий, Казимир Малевич.

В тот период Шагал на родине создал такие известные полотна, как “Прогулка”, “Венчание”, “Над городом” и др. Но также были и творческие разногласия с коллегами, из-за которых работа в Витебске обернулась для Марка разочарованием.

В 1920 году художник уехал в Россию – точнее, в подмосковную Малаховку. В Москве он оформлял костюмы и декорации в Еврейском камерном театре, а в Малаховке, где жил два года, преподавал живопись детям, в том числе и беспризорным.

ЭМИГРАЦИЯ ШАГАЛА, ПРИЗНАНИЕ В МИРЕ И УХОД ИЗ ЖИЗНИ

После Москвы Шагал работал в Париже (где в 1930-е годы получил французское гражданство) и Берлине. Он вновь стал тесно общаться со своими старыми приятелями и друзьями, а также с друзьями вновь приобретенными – Пьером Боннаром, Анри Матиссом, Пабло Пикассо.

Когда началась Вторая мировая война, художник вместе с семьей переехал в Соединенные Штаты. Он надеялся сразу после войны вернуться во Францию, но этого не произошло из-за внезапной смерти горячо любимой жены Беллы в 1944-м году. Художник на длительное время забросил работу, к которой он вернулся, чтобы создать в память о жене картины “Рядом с ней” и “Свадебные огни”.

В Европу Марк Шагал вернулся лишь в 1948-м году. В это время он увлекся библейской темой: его “Библейское послание” миру состояло из множества картин, гравюр, витражей, шпалер. Для этого послания в 1973-м году Шагал специально открыл музей в Ницце, и правительство Франции признало его национальным музеем.

Шагалу после смерти жены Беллы было трудно жить в одиночестве, поэтому, когда он встретил Валентину Бродскую в 1952-м году, они поженились.

Высокая честь была оказана Шагалу во Франции в 1977-м году – ему вручили орден Почетного легиона. Когда же мастер дожил до 90 лет, он мог гордиться тем, что в Лувре была организована крупнейшая прижизненная выставка созданных им работ.

Шагал ушел из жизни в Сен-Поль-де-Вансе (город, расположенный на юго-востоке Франции) в 1985-м году.

ДЕТИ МАРКА ШАГАЛА И ЕГО ВНУКИ

У Марка Шагала была всего одна дочь Ида, которая одновременно являлась дочерью его первой и самой любимой его жены, его музы и отрады – Беллы Розенфельд. Дочь Ида для Шагала была истинным ангелом-хранителем, причем сопровождавшим художника всю его жизнь от момента своего рождения. Таким ангелом ее видел отец, запечатлевший ангельский ее образ на знаменитых полотнах.

Мать Иды Белла рано умерла. Для Шагала это была огромнейшая потеря, которую он, возможно, и не в состоянии был бы пережить, если бы не забота и любовь дочери Иды, возвратившей его к творчеству, оказавшей ему неоценимую помощь в издании книг. Это были книги “Горящие огни” и “Первая встреча”. Она же помогала ему делать переводы на французский язык его произведений.

Дочерью Идой писались первые биографии Шагала, она исследовала его творчество, участвовала в организации его выставок и искренне помогала ему во всем, чем могла.

Ида также вместе с ее мужем Францем Майером подарила Шагалу внука и двух внучек – Пита, Мерет и Беллу.

У Марка Шагала был и сын – внебрачный – от Вирджинии Хаггард-Макнил, О сыне широкая публика долгое время ничего не знала. Его звали Дэвид Макнил, он был музыкантом и писателем.

РАЗНООБРАЗИЕ ИСКУССТВА И МНОГОГРАННОСТЬ НАСЛЕДИЯ МАРКА ШАГАЛА

Замечательный витебский художник поразил мир разнообразием своего искусства, не поддающегося строгому упорядочиванию. В авторском стиле Шагала сочетаются экспрессия и нетрадиционная художественная манера. В его полотнах отражены его религиозные откровения, и его собственное, не похожее ни на какое другое, мировоззрение.

К самым известным художественным творениям Шагала относят его картины “Война”, “Мосты через Сену”, “Исход”, “Свадебные огни”, “Белое распятие”, “Одиночество”, “Прогулка”, “Синий домик”, “Над городом”, “День рождения”, “Вид Парижа из окна”, “Голгофа”, “Памяти Аполлинера”, “Посвящение моей невесте”, “Я и деревня”.

Шагал демонстрировал верность собственному стилю, но любил и экспериментировать с разными жанрами и техниками. Его творческое наследие составляют не только живописные полотна, но и книжные иллюстрации, графика, сценография, мозаика, витражи, шпалеры, произведения скульптуры, керамики. Особенно отличился Марк Шагал на поприще книжных иллюстраций. Он был мастером облачения поэтических строк в необычные, фантастические образы.

Творчество Шагала украсило самые крупные театры мира. Так, в 1964-м году художник расписал плафон, предназначенный для зала Оперы Гарнье в Париже. В 1966 г. Шагал создал для “Метрополитен-оперы” в Нью-Йорке панно, названные “Триумф музыки” и “Источник музыки”.

В начале 1960-х годов к уже известному во всем мире живописцу пришло увлечение такой деятельностью, как монументальное искусство и оформление интерьеров. Находясь в городе Иерусалиме, Шагал занимался созданием мозаики и шпалер для здания парламента, витражами для синагоги медцентра “Хадасса” в районе Эйн-Керем. Несколько позднее его руками были украшены многочисленные  католические и лютеранские храмы, синагоги в США, Израиле и Европе.

Знаменитый художник занимался и поэзией, писал эссе и мемуары на идише. Его произведения переведены на многие языки и опубликованы в разных странах. Всемирную славу снискала его книга-автобиография под названием “Моя жизнь”.

Еще в юности Марк Шагал написал свои первые стихотворения, которым не суждено было сохраниться из-за потери тетради с «юношескими опытами». Однако поэзией он не прекращал увлекаться и писал стихи на идише в различные периоды своей жизни. Вот одно из его стихотворений, которое называется “Мой народ”:

Народ без слез — лишь путь блестит в слезах.

Тебя не водит больше облак странный.

Моисей твой умер. Он лежит в песках

на том пути к земле обетованной.

Молчат пророки, глотки надорвав

с тобой. Молчат, багровые от гнева.

И Песни Песней сладкого напева,

текучего, как мед, не услыхать.

Твою скрижаль в душе и на челе

и на земле — готов порушить всякий.

Пьет целый мир из вод, что не иссякли,

тебе глоток оставив там — в земле!

Гонений, избиений — их не счесть.

Но миру не слышна твоя обида.

Народ мой, где звезда твоя — Давида?

Где нимб? Твое достоинство? И честь?

Так разорви небесный свиток — жаль,

ты говоришь? Пусть в молниях ночами

сгорит сей хлам — чтоб хрусткими

ногтями

ты нацарапал новую скрижаль.

А если в прошлом был ты виноват

и обречен — пусть в пепел грех твой

канет,

и новая звезда над пеплом встанет,

и голуби из глаз твоих взлетят.

(Перевод с идиша Льва Беринского)

Курьёзно отметить, что в 2015-м году в Витебске в Музее шоколада белорусские шоколадных дел мастера создали первую шоколадную копию картины Марка Шагала “Влюбленные”, посвященную столетию его свадьбы.

ФИЛЬМЫ О ВЕЛИКОМ ШАГАЛЕ, ПОСТАНОВКИ О НЕМ И ЕГО ЖИЗНИ

Режиссером Александром Миттом был поставлен фильм “Шагал – Малевич”. Его премьера состоялась в 2014-м году. В фильме рассказывается об отношениях и жизни двух известнейших евреев Беларуси, прославивших своей творческой деятельностью в 1918–1920-е годы город Витебск и Беларусь.

В последнее время киностудия “Беларусьфильм” снимала анимационный фильм о Марке Шагале, основанный на его книге “Моя жизнь”. Идея фильма – в передаче мыслей, чувств, мироощущения художника посредством использования картин, повествования о наиболее существенных событиях из жизни Шагала, относящихся к витебскому периоду.

Пятого июля 2017-го года премьеру получасового анимационного фильма “Марк Шагал. Начало” увидели жители Витебска (показ состоялся в Арт-центре имени Марка Шагала). Режиссер-постановщик данного фильма – Елена Петкевич, сценарий написал Дмитрий Якутович, художником-постановщиком работала Алла Матюшевская. Над созданием ленты трудились также художники Татьяна Удовиченко и Инга Карашкевич, озвучивал ее российский кинорежиссер Дмитрий Астрахан.

Летом 2015-м года в честь столетия со дня свадебной церемонии Марка Шагала и Беллы Розенфельд жителям и гостям Витебска дали возможнось посмотреть театрализованную свадебную феерию “Влюбленные над городом”. Рядом с шагаловским домом-музеем была устроена символичная церемония бракосочетания по-иудейски.

Также в Витебске в Национальном академическом драмтеатре имени Якуба Коласа вернулся на сцену спектакль “Шагал… Шагал…”, которому в 2000-м году досталась главная награда международного фестиваля в британском Эдинбурге.

В Новосибирске народный артист России Сергей Юрский на 10-м Рождественском Международном фестивале представил спектакль «Полеты ангела. Марк Шагал». Спектакль этот – о трагичной жизни художника, являющегося творческой и цельной натурой, а также о библейской лестнице Иакова, по которой каждый из людей восходит к Богу.

ВЫСТАВКИ РАБОТ МАРКА ШАГАЛА В БЕЛАРУСИ

Первая выставка произведений Шагала в Беларуси состоялась летом 1997 г. Она была  инициирована внучками художника Беллой Мейер и Мерет Мейер-Грабер; они предложили ежегодно отмечать день рождения художника посредством реализации новых интересных проектов.

В период с 1997-го по 2005-й год в Беларуси проводились выставки, которые посвящались различным творческим периодам Шагала: “Марк Шагал. Цвет в чёрно-белом”, “Марк Шагал и сцена”, “Марк Шагал. Пейзажи”, “Марк Шагал. Посвящение Парижу”, “Марк Шагал. Работы средиземноморского периода”.

В 2012–2013 гг. в Минске прошла выставка под названием “Марк Шагал: жизнь и любовь”, где использовались экспонаты из коллекции Музея Израиля в Иерусалиме. Выставка проходила в Национальном художественном музее Беларуси. Благодаря международному проекту посетители увидели работы Шагала, имеющие отношение к мировой литературе.

18 апреля 2017 г. в Минске было положено начало масштабному выставочному проекту «Возвращение образа. К 130-летию Марка Шагала».

Авторы проекта решили показать художника в качестве непревзойденного мастера игры, художественных отображений и превращений во времени. Выставка прошла на трех площадках, и работа ее продолжалась по 21-го мая.

 

Работы Шагала на марках Беларуси… и полумифической Редонды.

МАРК ШАГАЛ И РОБЕРТ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ

Встречавшийся с Марком Шагалом поэт Роберт Рождественский написал о нем следующие строки:

Он стар и похож на свое одиночество.

Ему рассуждать о погоде не хочется.

Он сразу с вопроса:

«— А Вы не из Витебска?..» —

Пиджак старомодный на лацканах вытерся…

«— Нет, я не из Витебска…» —

Долгая пауза.

А после — слова

монотонно и пасмурно:

«— Тружусь и хвораю…

В Венеции выставка…

Так Вы не из Витебска?..»

«— Нет, не из Витебска…»

Он в сторону смотрит.

Не слышит, не слышит.

Какой-то нездешней далекостью дышит,

пытаясь до детства дотронуться бережно…

И нету ни Канн,

ни Лазурного берега,

ни нынешней славы…

Светло и растерянно

он тянется к Витебску, словно растение…

Тот Витебск его —

пропыленный и жаркий —

приколот к земле каланчою пожарной.

Там свадьбы и смерти, моленья и ярмарки.

Там зреют особенно крупные яблоки,

и сонный извозчик по площади катит…

«— А Вы не из Витебска?..».

Он замолкает.

И вдруг произносит,

как самое-самое,

названия улиц:

Смоленская,

Замковая.

Как Волгою, хвастает Витьбой-рекою

и машет

по-детски прозрачной рукою…

«— Так Вы не из Витебска…»

Надо прощаться.

Прощаться.

Скорее домой возвращаться…

Деревья стоят вдоль дороги навытяжку.

Темнеет…

И жалко, что я не из Витебска.

Это теплое, трогательное и слегка ностальгическое стихотворение говорит о большой любви Марка Шагала к своему любимому городу Витебску. Прочитавшим его людям зачастую хочется спросить у окружающих: «А Вы не из Витебска?» Его уже, кстати, не только читают, но и поют благодаря музыке, сочиненной Виктором Берковским.

По материалам интернета подготовила Маргарита Акулич (г. Минск)

Опубликовано 16.07.2017  20:51

М. Акулич. ВИТЕБСК И ЕВРЕИ

То молодое, то старинное — его лицо передо мною,

изрезанное, как морщинами, Лучёсой, Витьбой и Двиною.

То заснежённое, то летнее, с летящей ратушею-птицей,

его лицо тысячелетнее всегда в историю глядится.

Не избаловано восторгами и летописцев отношеньем,

оно останется в Истории лицом с особым выраженьем.

(Давид Симанович о Витебске)

ЛАКОНИЧНАЯ ИСТОРИЯ ДОВОЕННОГО ЕВРЕЙСКОГО ВИТЕБСКА

Витебск является городом-центром Витебской области Беларуси. В 12-м веке он был центром удельного княжества, с 1320-го года входил в состав ВКЛ, а с 1569-го – в состав Речи Посполитой.

Евреи начали селиться в Витебске, предположительно, с конца 16-го столетия. Если говорить о витебской еврейской общине, то можно отметить ее нахождение под юрисдикцией общины брестской, а также то, что витебские евреи вели пинкас (протокольные записи, хронику) с 1706-го года.

В 1772-м году, после того, как произошел первый раздел Речи Посполитой, Витебск стал одним из городов Российской империи. Численность еврейской общины составляла в то время 1227 человек, или приблизительно четверть всего населения города.

С 1776-го года город был уездным городом Полоцкой губернии, а с 1807-го — центром губернии Витебской. В 1860-х годах была построена железная дорога, прошедшая через город, что содействовало превращению Витебска в крупный торговый центр. Количество евреев в городе по переписи 1897 г. равнялось 34420 (немного больше половины населения).

Считается, что Витебск являлся городом-оплотом иудаизма ортодоксального типа. Влияние сионистов (которые относились к рабочему направлению “Поалей Цион”) проявилось в том, что одна из религиозных еврейских школ (талмуд-тора) была преобразована в школу религиозно-светскую, где преподавались как религиозные дисциплины, так и дисциплины сугубо светские. При этом некоторые занятия проводились на иврите.

В Витебске после 1905-го года был открыт ряд гимназий частного типа, где состав учеников был преимущественно еврейским. Художник Иегуда Пэн еще в 1897 году открыл художественную школу (первую на территории Беларуси), доступную многим молодым людям. В ней, кстати, довелось учиться Марку Шагалу и Соломону Юдовину.

Первая мировая война сделала из Витебска своего рода транзитный пункт для огромного числа изгнанных с западных земель евреев, и некоторые осели в городе (их количество равнялось нескольким тысячам).

Приход к власти «советов» ознаменовал собой начало упадка витебской еврейской общины. Многие евреи стали возвращаться в места, где они проживали прежде (в Литву и Латвию) или ехали в иные города Советского Союза. Евсекция российской компартии превратила Витебск в один из своих центров на белорусских землях. В городе издавалась газета под названием «Дер ройтер штерн» (“Красная звезда”), которая выходила до 1923-го года.

В январе 1921-го года (с 16-го по 18-е) Витебск пережил показательный процесс против иудаизма. Для получения требуемого результата были подобраны нужные судьи, эксперты, свидетели. Проводился суд над еврейской системой религиозного начального образования; прокурор отметил, что подобная система обучения у других народов отсутствует. Лишь у одного человека (бывшего витебского казенного раввина Х. Меламеда) хватило смелости выступить в защиту хедеров. Он заявил, что именно хедеры обеспечивали получение еврейскими детьми лучшего образования по сравнению с образованием иных народов. После этого судебного процесса хедерам пришлось в срочном порядке закрываться, еврейские дети стали учиться в советских еврейских школах, где преподавание шло на идише, а ряд синагог власти конфисковали.

В то же время в Витебске имело место функционирование полулегальной иешивы вплоть до 1930-го года. С 1921-го по 1937-й год работал еврейский педагогический техникум. 1921-й—1923-й годы — время работы еврейского театра. При втором гостеатре с 1925-го года осуществлялась работа коллектива еврейской комедии и драмы «Ди идише фолксштиме» (“Еврейский народный голос”).

В городе в 1926-м году евреев было 37013 (это приблизительно 37 с половиной процентов от всего его населения).

ЗАХВАТ ВИТЕБСКА НЕМЦАМИ, УНИЧТОЖЕНИЕ ЕВРЕЕВ И ОСВОБОЖДЕНИЕ ГОРОДА

Захват Витебска немцами пришелся на 11 июля 1941 года. Некоторые из проживавших в городе евреев успели эвакуироваться, но было немало и тех, кому сделать этого не удалось.

Как только немцы оккупировали город, они пошли на создание юденрата и «узаконили» ношение евреями особого отличительного еврейского знака. В вывешенном нацистами 25-го июля объявлении было написано о расстреле за поджог города 400 представителей еврейской национальности. К этому же времени относится издание приказа о том, что все евреи должны переселиться в зону правобережья Двины.

Холокост в Витебске был страшным. С самого начала оккупации Витебска нацисты стали убивать его жителей-евреев. Когда осуществлялась переправа через Двину (гражданским лицам запрещался проход по мосту), погибло более 300 евреев. Переправу поручили добровольцам из числа местных жителей, чтобы они «ради забавы» занимались утоплением переселенцев, и это привело к гибели примерно 2000 человек.

В начале сентября 1941-го года было создано закрытое гетто. Узники размещались как в Доме металлистов, так и в окружающих его зданиях, которые были практически полностью разрушенными. В них почти не было подвалов, и евреям приходилось ютиться под навесами, в будках, наскоро построенных из подручного материала (жесть, кирпич, горелая мебель).

Люди в гетто голодали, мерзли, болели, из-за чего смертность была чрезвычайно высока. Нацисты “боролись” с эпидемиями по-своему, просто уничтожая евреев. Так, с середины до конца сентября их было уничтожено примерно три тысячи. Приблизительно столько же было лишено жизни с 20-го по 25-е октября.

В декабре 1941-го года было еще расстреляно 4090 евреев, последних обитателей гетто. В сентябре 1943-го года нацистам пришлось заметать следы совершенных ими преступлений, поэтому они занимались раскапыванием мест расстрелов евреев и сжиганием останков жертв геноцида.

Оккупация Витебска привела к уничтожению примерно 20000 человек еврейской национальности. Многие из сбежавших из гетто евреев подались в партизанские отряды, где отважно сражались против гитлеровских захватчиков.

Гитлеровцев изгнали из Витебска в июне 1944-го года. После освобождения можно было наблюдать очень серьезные разрушения города, в котором на то время оставалось всего 118 жителей (довоенное население Витебска составляло как минимум 180000 человек).

Когда Витебск был освобожден Красной Армией, многие из уцелевших евреев вернулись в город.

ВИТЕБСК ПОСЛЕВОЕННЫЙ

1947-й год ознаменовался открытием в Витебске синагоги, которая работала, впрочем, всего лишь один год (власти ее закрыли).

Год 1970-й. Доля евреев в Витебске была тогда уже невелика; они составляли всего семь с половиной процента от всех его жителей (а в абсолютном выражении — 17343 человека). Численность их уменьшалась: так, в 1979-м году их стало уже 3,1 процента (9328 человек).

В послевоенное время властями, последовательно проводящими политику негласного, но уверенного “государственного антисемитизма’’ проявлялось стремление к замалчиванию ужасного геноцида еврейского народа. Материалы, имевшие отношение к истории еврейства, из местного краеведческого музея изымались, или же их переводили в «спецхран». Шельмовалось даже имя всемирно известного художника Марка Шагала. А верующим евреям за неимением здания синагоги приходилось собирать миньяны в частных квартирах.

В 1989-м году проводилась последняя советская перепись, которая выявила в Витебске 8139 евреев (2,3 процента от всего витебского населения). В тот год в городе было учреждено общество любителей еврейской культуры.

1990-й год стал годом открытия в Витебске центра документальных исследований под названием «Евреи в Беларуси: история и современность», отделения научно-просветительского центра «Халакост».

В 1991-м году в городе появилась еврейская воскресная школа, а год спустя возобновилась работа синагоги. С 1991-го года сделались традицией ежегодные Шагаловские чтения.

Начиная с 1991-го года в газете «Витебский курьер» постоянно публиковались материалы еврейской тематики. Спецвыпуски этой газеты посвящались Дням Марка Шагала. Эти дни в Беларуси отмечались и отмечаются поныне довольно широко.

В 1992-м году был создан Центр еврейской культуры. С 1993-го года он выпускал приложение к газете «Выбар» под названием «Шалом».

С 1995-го года идет работа Витебского еврейского культурного центра «Мишпоха», наладившего выпуск одноименного художественно-публицистического альманаха. С конца 1990-х годов в Витебске в большом количестве издаются еврейские книги.

В 1997 году открылся Дом-музей Шагала. Кроме того, в городе имеется молодежный еврейский клуб, проводятся фестивали “Пуримшпиль”, а в сентябре 2014 года город принял международную еврейскую конференцию “Лимуд”.

Несмотря на то, что положение евреев в послевоенном Витебске с 1980-х годов по определенным направлениям улучшалось, число их неуклонно падало. Сегодня их в городе осталось, пожалуй, совсем мало, хотя дать более-менее точную оценку практически нереально. В 1999-м году согласно переписи их насчитывалось всего 2883 человека (1,7 процента от общего числа витеблян).

НЕКОТОРЫЕ ИЗВЕСТНЫЕ ЕВРЕИ-ВИТЕБЛЯНЕ

Многие евреи Витебска отважно воевали с немецко-фашистскими захватчиками. В городе на Двине родились евреи, ставшие Героями Советского Союза: Бескин И. С., Бумагин И. Р., Богорад С. Н. Уроженцем Витебска был Богорад Г. А. ставший полным кавалером Ордена Славы. В истории остались и советские генералы-витебляне — Бабич И. Я., Байтин Л. А., Баренбойм И. Ю., Меженштейн А. И., Неменов М. И., Пистунович А. С., Плоткин М. А., Попков М. П., Ханин Б. Г., а также контр-адмиралы Жуковский О. С. и Яновский М. И.

Освобождая Витебск, погиб посмертно удостоенный почетного звания Героя Советского Союза еврей Шварцман М. Ф.

Недалеко от Витебска (поселок Яновичи) родился Гарфункин Г. С., ставший Героем Советского Союза. Перед войной он работал в Витебске на игольной фабрике рабочим-токарем.

Одну из витебских улиц назвали в честь известного беларуского сценариста и драматурга Мовшензона (Аркадия Мовзона).

И. Пэн. Портрет Марка Шагала (1914)

Витебск — родина историка И. Амусина, драматурга Л. Кобрина, литературоведа И. Сермана, шахматиста И. Смирина и, конечно, известного на весь мир художника М. Шагала.

ВИТЕБСКИЕ СИНАГОГИ: ИСТОРИЧЕСКИЙ РАКУРС

Жизнь еврейского народа — это жизнь людей, в которой велика значимость домов молитв и сохранения национальных еврейских традиций. В начале 20-го столетия в Витебске было много синагог и домов молитв – порядка полусотни. Сегодня, увы, этого нет. Остался лишь один дом молитвы, что для еврейского народа и его культуры крайне печально, ведь культура ашкеназов опирается прежде всего на иудаизм.

Синагога на Суворова

Синагоги Витебска уничтожались во время последней войны, из-за культурного нигилизма, господствовавшего в советское смутное время. Что от них осталось? Лишь небольшое количество архивных материалов, единичных чертежей зданий, редких изображений на фото и открытках дореволюционного времени, а также на полотнах художников. Только по этим скудным источникам и возможно сегодня изучение данной темы.

Если говорить о самых первых сведениях о витебских евреях, то их относят к 1551-му году. Но их поселение на протяжении длительного времени не считалось общиной, оно не рассматривалось как юридическое лицо и не имело права возвести свою синагогу. Получение общиной права на строительство на своей земле «в городе либо замке» связано с 1627-м годом. В соответствии со сведениями 1640-х годов, «жидовская школа» находилась в Нижнем замке, как раз посередине между Благовещенской православной церковью и протестантским кальвинским собором. По поводу слова «жиды» следует отметить, что употребление данного слова в ВКЛ и до периода присоединения к России не было оскорбительным.

Витебский пинкас содержал детальную информацию, касающуюся жизни общины в 14-м столетии. Однако в настоящее время отсутствуют сведения о состоянии рукописи, о том, уцелела ли она и где находится.

Большая Любавичская синагога

В конце 18-го века город стал одним из крупных белорусских центров хасидизма. В начале вокруг ребе Менделя Витебского образовалась группировка хасидов в местечке Городок, что в 30 километрах от Витебска. В начале 1780-х годов белорусско-литовских хасидов возглавил ребе Шнеур Залман Борухов, одна из самых величественных фигур еврейского мира 18-го столетия.

«ВЕЧНЫЕ ДОМА» В ВИТЕБСКЕ

Евреи издавна называют свои кладбища ”вечными домами” (бейтолам, бейсойлем). Появились такие “дома” в Витебске не позднее первой половины 17-го столетия. В марте 1633-го года польский король Владислав IV дал евреям право покупать городские земли в целях обустройства своих кладбищ. Сорок лет спустя король Ян III подтвердил это право.

В исторических документах конца 18-го столетия упоминается о еврейском кладбище на территории Витебска (Узгорье). Его территория составляла 0.38 гектара [1]. Подобных кладбищ в городе было как минимум три: одно из них располагалось на левобережье Западной Двины (район бывшей улицы Спасской, ныне – улица Путна). Другие кладбища также размещались на берегах Западной Двины: вблизи стыка сегодняшних улиц Павлова и Герцена (правый берег) и возле бывшей улицы Лучесской, являющейся сегодня проспектом Черняховского (левый берег) [2].

В конце 19-го столетия кладбище на Лучесской улице кладбище стали рассматривать в качестве «положительно переполненного». Когда открылось новое кладбище, на этой улице хоронить прекратили. Однако известный художник Соломон Гершов свидетельствовал, что на старом кладбище были похоронены жертвы произошедших в Новках (территория возле Витебска) погромов. Лучесскому кладбищу суждено было просуществовать до 1960-х годов.

Новое еврейское (Старо-Улановичское) кладбище в городе Витебске открылось в 1909-м году. Однако на этом кладбище встречались памятники, где даты смерти были более ранними по отношению к году открытия кладбища. Дело в том, что на это кладбище с других, более старых городских кладбищ переносились останки некоторых умерших.

Старо-Улановичское кладбище

Могилы и надгробные памятники на Старо-Улановичском кладбище времени довоенного и дореволюционного практически не сохранились. В первые послевоенные десятилетия наблюдалось систематическое хищение самых ценных мраморных и гранитных памятников. А памятники, сделанные из простых материалов (преимущественно из камня), жители Витебска использовали при возведении частных построек, для фундаментов.

Не все гранитные памятники со Старо-Улановичского кладбища были украдены. Сохранились еще памятники, которые были поставлены известным людям, жившим в городе в начале 20-го столетия. Однако они не находятся в безопасности, поскольку над еврейскими памятниками имеют “моду” глумиться варвары, фашистские молодчики или просто пьяные безумцы. Разбои и надругательства над памятниками евреям, к огромному сожалению, не являются редкостью.

Интересно, что довольно часто на еврейских памятниках были написаны и имена умерших взрослых, и одновременно имена детей, погибших в войну. Родителям не были известны места захоронения их детей, но им хотелось, чтобы после смерти их дети (след от них) были каким-то символическим образом рядом на кладбище.

Когда шла война, уничтоженных в гетто евреев хоронили на его территории. Но после войны убитые нацистами евреи были перезахоронены на еврейском кладбище. О них забыли, им не поставили ни стелы, ни памятника, ни даже памятной доски, хотя они, по сути, заслужили мемориал. Но люди и власти зачастую помнят только о своих нуждах, относясь пренебрежительно к нуждам других – живых и мертвых.

Старо-Улановичское кладбище известно тем, что именно на нем похоронены родители всемирно известного художника — Марка Шагала. Шагал в 1917-м году написал картины «Еврейское кладбище» и «Ворота еврейского кладбища». Скорее всего, мастер на них изобразил именно кладбище Старо-Улановичское.

На упомянутом кладбище в четвертом и третьем его секторах в 1980-х годах захоронения запретили. В других же секторах этого кладбища людей продолжают хоронить, причем бессистемно и хаотично. Число захоронений на нем превышает шеститысячную метку. Дореволюционные захоронения при этом почти не сохранились.

Сегодня охрана надгробных памятников возложена на коммунальные службы города. Однако Старо-Улановичское кладбище не стало согласно статусу «еврейским», несмотря на то, что более столетия назад земля под кладбище была куплена еврейской общиной. Это несправедливо. Евреи не хотят руководить кладбищем, им просто нужен порядок. Но их, похоже, не желают слышать.

Время не стоит на месте. Помня о его скоротечности, евреи Витебска, Беларуси, Израиля, всего мира должны помнить о своих мертвых и заботиться о благополучии живых.

ЛИТЕРАТУРА

  1. Сапунов А. Витебская старина. Т. 1. Витебск, 1883. С. 407.
  2. Подлипский А., Рывкин М. Наш вечный дом // Мишпоха. Витебск, 1996. С. 116.
  3. Иные источники (в том числе интернет-ресурсы).

Для belisrael.info подготовила Маргарита Акулич (г. Минск)

Опубликовано 11.07.2017  13:13

М. Акулич о еврейском Бобруйске

Если бы вы имели счастье родиться в Бобруйске, вы бы поняли, что такое Театр. А что такое Театр? Это всё, как в Жизни, только чуть-чуть красивее… Бобруйск жить не мог без ярких, многоцветных декораций. Бобруйск любил красить небо в цвет Мечты, трав — в цвет Любви, а дома — в цвет Надежды. Население города составляла неповторимая театральная труппа — балаголы и сапожники, портные и медики, столяры и парикмахеры, извозчики и портные, ассенизаторы и сумасшедшие…

(Леонид Коваль, «Стон»).

СЛАВНЫЙ ЕВРЕЙСКИЙ ГОРОД БОБРУЙСК

Бобруйск многие считают городом еврейским. Почему? Просто так вышло. К нему зачастую относятся, как к своеобразной достопримечательности страны. Когда-то в нем доля евреев достигала чуть ли не максимального значения в Беларуси, и именно Бобруйск ассоциировался с пресловутой “чертой оседлости”. В то же время, когда это оказалось возможным, евреи стали этот город покидать: они массово уезжали в другие города и страны.

Как бы то ни было, еврейского духа этот замечательный город не лишился. Почти все посещающие его люди отмечают, что в городе витает этот дух. И это не случайно: во времена Российской империи евреев в Бобруйске было куда больше, чем белорусов и русских. Поэтому город называли (и продолжают иногда называть) белорусской Одессой.

Сейчас евреев в Бобруйске значительно меньше, но их доля и поныне довольно высока.

Дом купчихи

Бобруйск имеет многовековую богатую историю, он считается одним из самых красивых и старых белорусских городов. Он располагается на берегу крупной реки Березины в том месте, где в нее впадает небольшая речка Бобруйка, название которой и дало названию Бобруйска.

Бобруйск называли и Бобровском, и Бобруевском, и Бобрусеком. Разумеется, всё это – в честь бобров, которые в изобилии водились в реке Березине.

В Бобруйске поставлено немало памятников “знатному бобруйчанину”, бобру (на фото – один из них). Город окружали леса, и древесина их активно использовались при производстве корабельных мачт, запечатленных и в гербе города.

Со временем еврейское местечко превратилось в преимущественно еврейский город, в котором рождалось и проживало немало прекрасных людей. Среди них были и выдающиеся балагулы с Инвалидной улицы, и приличные писатели.

Эфраим Севела

Если одесские легенды создавал Бабель, то бобруйские легенды — Севела. У Севелы Бобруйск — нечто вроде мифического пространства, населенного невероятными персонажами.

Жизнь героев Инвалидной улицы, которую описал Севела, во многом напоминает жизнь бабелевской Молдаванки: это существование в необычном мире, своеобразный карнавал с невиданными, гиперболизированными чертами героев. Правда, евреи Бобруйска называли извозчиков «балаголами», а евреи-одесситы предпочитали использование слова «балагул» или «биндюжник». Кстати говоря, именно одесситы начали «мифологизировать» Бобруйск (вспомним Ильфа и Петрова, написавших «Золотого теленка»).

Бобруйск действительно был (и остается) высококультурным, великолепным местом. Если взглянуть на состояние этого города в 19 веке, то можно понять, почему белорусское еврейство считало его центром своей политической и культурной жизни. В городе жило множество гаонов, в нем родились знаменитая «бабушка» еврейской мемуаристики, писательница Паулина Венгерова, такие литераторы, как Иосиф Тункель, Леонид Коваль, Давид Шимонович, а также художники – Моисей Ашкенази, Исаак Давидович, Абрам Рабкин и многие другие. В этом городе родились артист Исидор Болотин (его еще называли Израилем Болотным); скрипачи Лев Горелик и Самуил Основич.

Среди евреев Бобруйска множество смельчаков и специалистов в разных сферах.

Соломон Горелик

Город — малая родина единственного в мире летчика, совершившего 4 тарана в воздухе, Героя Советского Союза Соломона Горелика. Этот город является родиной генетика Израиля Агола (оставил воспоминания о детстве в Бобруйске), историка Самуила Лозинского, экономиста Абрама Лурье, философов Семена Вольфсона, Бернарда Быховского.

В Бобруйске родились многие политические деятели, как местного значения (известны имена Шепшла Ходоша, Фишла Каменского, Нисона Кацнельсона), так и более масштабного (Берл Кацнельсон, Кадиш Луз/Лозинский, Абба Ахимеир). До революции 1917 г. в городе было много ешиботов, где трудились выдающиеся раввины, известны имена Гилела из Парич, Шмарьяу-Ноаха Шнеерсона (внука Цемаха-Цедека), Рафаэла Шапиро, Шломо Зевина и др. Некогда в городе жил раввин, которого звали Борух-Мордехай Эттингер. О нем рассказывалось множество майс, например, такая:

«Возле дома, где проживал рабби Мордехай, была огромных размеров лужа, которая никогда не высыхала. Когда у него спрашивали, почему эта лужа не высыхает, он объяснял: ‘’Всевышний представлял Адаму разных мудрецов. Когда очередь дошла до меня, увидевший меня Адам сплюнул и спросил: «Но разве это мудрец?» После этого подле моего дома и появилась постоянная лужа, которой никогда не суждено было высохнуть».

ИСТОРИЯ БОБРУЙСКА КАК “ЕВРЕЙСКОГО ГОРОДА”

Первые упоминания о Бобруйске относятся к середине 14-го столетия. Городом в то далекое время владел Скиргайло, минский князь и сын князя Гедимина (князя Литовского). Но если отталкиваться от археологических находок, то можно констатировать, что еще в 5-м веке в здешних местах жили люди.

К середине 17 века Бобруйск пришел в упадок из-за бесконечных нападений врагов. Город всё более походит на небольшое по размеру местечко.

В 1793 году после повторного раздела Речи Посполитой местечко Бобруйск отходит к Российской империи. Вскоре, в 1795 году, оно становится уездным центром, то есть вновь обретает статус города.

История евреев Бобруйска традиционно выводится с первого о них письменного упоминания, с 16 столетия. Они арендовали таможни (мыты) и имели исключительное право на откупы (право на сбор налогов и продажу определенного товара). В 1776 году в городе насчитывалось всего 390 евреев.

Когда город стал частью Российской империи, число проживавших в нем евреев увеличилось. Если в 1808 году в нем было всего-навсего 504 еврея, то в 1861 году их численность уже превышала 8860. Согласно проведенной в 1897 году Всероссийской переписи населения, в Бобруйске доля еврейского населения составляла 60 процентов, их было 20760 человек.

Конец 19-го – начало 20-го веков – время расцвета бобруйской еврейской общины. Евреи шили одежду, занимались торговлей сельскохозяйственной продукцией, сплавом леса. В то время Бобруйск считался одним из важнейших центров еврейской религиозной жизни на белорусских землях. В нем издавалась еврейская религиозная литература (издательство Я. К. Гинзбурга вплоть до 1928 года печатало иудейские молитвенники и религиозные труды).

В 1917 году в Бобруйске было 42 действующие синагоги.

Страшным для евреев и многих иных бобруйчан, да и всей Беларуси, стало время Великой Отечественной войны. Город немецкие захватчики захватили 28 июня 1941 года. Вскоре они создали в нем два гетто, узниками которых оказались 20 тысяч представителей еврейского народа. Немецкие нацисты и их местные помощники уничтожили в то время около 3,5 тысяч людей еврейской национальности. Осенью 1941 года за два сентябрьских дня (6 и 7 числа) нацисты расстреляли 20 тысяч бобруйских евреев. Некоторые узники гетто все-таки сбежали к партизанам.

Местные жители никогда не должны забывать ноябрь 1941 года, когда нацисты расстреляли еще более 14 тысяч бобруйчан-евреев. В память о жертвах недалеко от города был возведен мемориальный комплекс (в деревне Каменка).

После завершения Великой Отечественной войны снова началось переселение евреев в Бобруйск, численность их постепенно росла. В 1959 году в Бобруйске уже жило порядка 16 тысяч “лиц еврейской национальности”.

1970-80-е годы были временем массовой эмиграции бобруйских евреев в Канаду, Израиль, Австралию, США, Германию. Однако в 1988 году все же началось восстановление бобруйской еврейской общины: в октябре того года появилось общество любителей еврейской культуры. Позже в городе открылись благотворительная организация “Хесед”, синагога. Некоторое время еврейская община выпускала газету «Гешер».

Евреи прекрасного города сегодня продолжают развитие своих традиций, корни которых – в далеком прошлом. В численном выражении евреев-бобруйчан уже не очень много. Однако они все же есть, живут и помнят свои корни, чтут свои традиции, любят свою богатую древнюю культуру.

ЗНАМЕНИТЫЙ ЕВРЕЙ-БОБРУЙЧАНИН ЭФРАИМ СЕВЕЛА

С лета 2016 г. в самом центре Бобруйска стоит памятник киносценаристу и писателю Эфраиму Севеле (Ефиму Драбкину). Будущий писатель родился в 1928 году на улице под названием Инвалидная (ныне это улица Энгельса). Прошедший войну в качестве «сына полка», Драбкин учился в БГУ (журналистское отделение филфака); одновременно с ним, кстати, учился еще один знаменитый белорусский деятель, Алесь Адамович. Работал Драбкин с «Мосфильмом» и “Беларусьфильмом”, активно помогал движению евреев, боровшихся за получение права выезда из Советского Союза. Сам он вначале выехал в Израиль, а позднее – в Соединенные Штаты.

В эмиграции Ефим подписывался псевдонимом Эфраим Севела и посвятил себя написанию многочисленных книг, например: «Остановите самолет — я слезу», «Попугай, говорящий на идиш», «Моня Цацкес — знаменосец», «Почему нет рая на Земле». Книги эти, как и созданные по ним фильмы, популярны как в Беларуси, так и в мире.

Севела в своих произведениях главным образом отражал жизнь евреев – в довоенном Бобруйске и в эмиграции, во время Великой Отечественной войны. В “перестройку” у Севелы появился шанс снимать фильмы в Москве, поэтому он переехал в Россию. Там и завершился в 2010 году его земной путь.

Памятник Севеле был поставлен в День города на деньги, пожертвованные жителем Бобруйска Александром Преснецовым и уже американскими бобруйчанами Геннадием Рабкиным и Феликсом Цупруном. В качестве автора проекта выступил бобруйский скульптор Иван Данильченко.

Когда обсуждались проекты памятника, то бобруйчане выбрали проект, в котором должен был фигурировать попугай на кинокамере (намек на «Попугая, говорящего на идиш»). Однако госкомиссия утвердила вариант с голубями. В итоге же ни голуби, ни попугай на памятник не попали, осталась лишь кинокамера: ее-то и фотографируют сегодня жители Бобруйска и его гости.

Рядом с памятником на вентиляционной трубе поместили цитату из «Легенд Инвалидной улицы»: «Теперь она переименована в честь Фридриха Энгельса — основателя научного коммунизма, и можно подумать, что на этой улице родился не я, а Фридрих Энгельс».

Очень жаль, что властям Бобруйска и Беларуси важнее не являющийся уроженцем города коммунист Энгельс, чем прославивший славный белорусский город человек, служивший своей родине верой и правдой. Для Беларуси и Бобруйска было бы предпочтительнее, чтобы улица была переименована и стала улицей Драбкина (или Эфраима Севелы).

Маргарита Акулич для belisrael.info по материалам bobr.by и др. источникам

Опубликовано 28.06.2017  18:20

М. Акулич о внешнем облике евреев

Облик евреев: исторический ракурс

Внешний облик еврея когда-то был, по сути, отражением не только тенденций моды, конкретного времени, эпохи, общего доминирующего стиля и территориальных особенностей. Этот облик, как и еврейская вера, во все времена были особенными, что подмечали не только евреи, но и представители иных народов.

На облик евреев оказывала существенное влияние религия, которая господствовала в той стране, где они проживали, влияли также исторические этапы.

Для лучшего понимания еврейского облика целесообразно мысленное перенесение во времена далекого средневековья, когда в странах Европы господствовало христианство.

Нельзя сказать, что о еврейском гардеробе средневековья имеется много информации. Однако известно, что в этот период евреи подпоясывались и украшали свою одежду мехом (использовалась оторочка из меха). Скорее всего, в то время отсутствовала какая-то специальная одежда, которую предпочитали носить лишь евреи. Не было, к слову сказать, особого распространения даже характерных еврейских пейсов и бород.

Когда возникала необходимость в различении евреев и христиан, то возникали проблемы, вызывавшие тревогу церковных лидеров того времени. Вопрос был даже включен в повестку Четвертого Собора, который был созван папой Иннокентием Третьим в 1215 г. Канон 68-й указанного Собора имел отношение к проблеме отличения евреев от их соседей-христиан.

В ряде провинций различия в костюмах способствовали различению сарацинов, евреев и христиан. В то же время в некоторых местах это различение было практически нереально, и в итоге случались ошибочные связи крестьян с сарацинскими или еврейскими женщинами, а также связи евреев или сарацинов с женщинами-христианками. По этой причине был издан закон, который предписывал во избежание преступного кровосмесительства обязанность ношения евреями и сарацинами. Действие данного закона в Европе было довольно длительным, захватывало семивековой период. Закон унижал еврейское население и содействовал его дискриминации.

Упомянутый закон открыл этап, когда появилось “сугубо еврейское платье”, несмотря на несовпадение некоторых отличительных признаков в разных странах. Собором точно не указывалось, какой из знаков следовало носить евреям, поэтому  реализация закона происходила в различных странах по-разному.

Нельзя сказать, что вышеупомянутые факты как-то сильно отразились на исследованиях, касающихся тем “мода и евреи” либо “стиль эпохи и еврейский костюм”. Однако именно законодательство на христианских землях накладывало реальный и весьма существенный отпечаток на то, что можно назвать “внешним обликом евреев” того далекого времени. Оно влияло также на жизнь евреев, на их отношение к веяниям моды, причем влияние это распространялось на людей с разным социальным положением.

В определенный период в государствах Европы бушевали крестовые походы, участники которых насильственно крестили “иноверцев”. И возникла надобность во внешнем различении евреев и неевреев.

19 июня 1269 года королем Франции Людовиком IX было предпринято введение отличительного знака для евреев – круглой желтой либо красной нашивки. Если еврей появлялся в общественном месте без этого знака, его штрафовали (сумма штрафа составляла десять серебряных ливров). Еще раньше особая одежда для евреев (а также для христиан) была введена халифом Омаром II ибн Абдал-Азизом (правил в 717–720 годы).

В Англии для выделения евреев применялась желтая ткань в форме Скрижалей Закона (считалось, что она символизировала Старый Завет). В то же время большинство иных европейских стран прибегало к использованию желтого круга (своеобразной аналогии монеты). Называли этот знак по-разному – и “роделой”, и “руэллой”, и “ротеллой”. Иногда он был в виде правильного круга, порой частично окрашенного.

“Роделу” во Франции делали из красного фетра либо желтого шифона и прикрепляли как на груди, так и на спине. В Германии она была по цвету желтой. На юге Польши и в Венгрии евреи отличались ношением красного кружка из шерсти.

Немецкие нацисты во времена Холокоста требовали ношения евреями желтых повязок или желтой шестиконечной “Звезды Давида”.

Указанные знаки во многих европейских государствах не считались достаточными. Требовались и иные отличия. Некоторые прибегали к использованию бород, постепенно распространившихся среди евреев разных стран.

Если говорить об испанских средневековых королевствах, то евреев в них обязывали к ношению таких одеяний, как широкий черного цвета балахон и плащ с остроконечным капюшоном.

В 13-м столетии евреи, проживавшие во Франции, в германских королевствах и в Англии выделялись посредством ношения островерхих “шляп-юденхутов”, хотя впоследствии носить их было вовсе не обязательно.

1267 год ознаменовался для евреев города Вены тем, что их обязали к ношению “корнитиуса пилеуса” – высокой, цилиндрической по форме “рогатой” шляпы. Этот обычай угас к 15-му веку. После этого евреи в соответствии с франкфуртским законом  должны были носить снабженные помпонами шапки.

Если говорить о Центральной Европе и Германии, то во множестве районов здесь евреи в обязательном порядке носили черные круглые шапочки из шерсти или фетра. Особенные шляпы евреи по принуждению носили также в Польше. Согласно церковным предписаниям для евреев из Папских областей и иных итальянских земель Италии было обязательным ношение ими желтых шапок. Причем это имело место вплоть до времен “Великой Французской революции”.

С 13-го столетия во многих европейских государствах еврейским женщинам вменялось в обязанность ношение вуали с двумя голубого цвета полосами (”оралии” или “оралес”). Позже вуаль стала по форме треугольной (“корну” или ”корналия”).

Есть смысл обратить внимание, что применение принудительных знаков и одеяний в различных странах касалось больше облика мужчин, нежели женщин. Еврейки зачастую выбирали фасоны платьев с ориентацией на моду того или иного временного периода.

На еврейском костюме отражались особенности кроя, использование деталей конкретной эпохи. Что же касается различений, особых знаков, то смысл их был сугубо уничижительным. Однако в разные периоды степень принудительности/добровольности их ношения была разной. Иной раз евреям отличия во внешнем облике нравились, поскольку они давали им шанс на то, чтобы хранить верность своей религии, своим традициям и своей культуре. В ряде случаев евреи не хотели быть как все, хотели выглядеть и быть особенными. При этом они могли выделиться из толпы именно благодаря национальному костюму, особенной одежде.

Евреи являются народом западносемитской  группы, родственным арабам и эфиопам (амхарцам), несмотря на то, что арабы и евреи никогда друг друга особо не любили. Религия евреев, их одежда и культура совершенно не походят на арабские. В отношении традиционной еврейской одежды можно сказать, что ее отличает колоритность, всегда помогавшая евреям не быть похожими на представителей иных наций. Нередко далекие от религии современные люди считают еврейскую традиционную одежду «анахроничной», немодной и даже нелепой. Но нужно понимать, что одежда эта адекватна религиозным еврейским особенностям.

В отношении национального костюма евреев можно сказать, что для евреев характерно ношение черных сюртуков, шляп, поясов. Их всегда носили настоящие иудеи. Евреи также носили и продолжают носить ермолку – круглую шапочку.

Трудно описать все многочисленные детали, присущие еврейскому национальному гардеробу. Сегодня, правда, в Европе (а тем более в Беларуси) не часто можно встретить еврея, одетого “по всем еврейским правилам”.

Еврейский народ издревле носил свои отличные от других костюмы. Костюмы эти постоянно изменялись в основном из-за желания евреев “замаскироваться”, поскольку нередко они не могли жить, где захотят, им запрещалось ассимилироваться. Однако в начале 19-го столетия многие из образованных представителей еврейской нации стали носить такую же одежду, как и все европейцы. Они следовали общей моде, надевая шляпы и черного цвета сюртуки. Стиль этот «законсервировался», превратившись в один из вариантов “еврейского традиционного одеяния”, хотя в остальном мире он вышел из моды.

В “преображении” евреев имеется определенный смысл – национальный, идеологический и даже религиозный, сущность которого можно почерпнуть из расхожего анекдота:

Событие относится к началу XIX столетия. Образованный еврей подошел к раввину, хранителю благочестия, чтобы этого раввина ”подколоть”. Он задал “консерватору” вопрос: ”Ребе, в какую одежду облачался наш праотец Авраам?” Раввина невозмутимо ответил: ”Сын мой, мне точно не известно, что на себя надевал Авраам – он мог надевать и штраймл, и халат из шелка. Но я могу с уверенностью сказать, как он свое одеяние выбирал. Он приглядывался к тому, во что облачаются неевреи, и одевался не так, как они”.

Действительно, евреи всегда хотели быть не такими, как все остальные, и их духовные лидеры шли этим путем, можно сказать, фанатично. Это, возможно, связано и с особенностью религии евреев: ревностные иудеи не хотят признавать, что их религия когда-либо имела отношение к язычеству. Хотя, наверное, с ними можно спорить.

Подготовила Маргарита Акулич (г. Минск) по материалам fb.ru и иным источникам

Опубликовано 22.06.2017  09:37