Забегая вперёд, скажу, что после этого случая, забрасывать стало моей обязанностью. Лишь один раз я решил повторить эксперимент, и результат был примерно таким же. Но об этом в другой раз…

Вторая рыба не заставила себя долго ждать. Голдай (что-то на подобии сорожки) трепыхался на крючке. «Молодец», – уже более сдержано послышались слова одобрения от моих коллег.
Когда Таня вытащила третью по счёту за полчаса, вдоль берега пронёсся легкий ропот: дескать, я занял самое рыбное место на реке, и под шумок собираю трофеи. После четвёртой, компания начала собираться возле «рыбного места», даже те, кто успел уже поймать по рыбёшке.

Чтобы не толкаться, жена приглядела себе другое местечко, метрах в трёх, в густой траве. Забрасывать оттуда было неудобно, – пришлось сначала вытоптать заросли в радиусе метра. На втором же забросе удочка сильно изогнулась, и её повело из стороны в сторону.

– Ай-ай, не могу больше тянуть, – кричала жена.

Метрах в пятнадцати от берега на поверхность что-то всплыло. Рыба ударила хвостом так, что брызги привлекли внимание остальных участников ловли.

– Тяни-тяни! – скороговоркой подбадривал я жену.

Удилище гнулось и «прыгало» из стороны в сторону. На поверхности воды металась в разные стороны серебристая «торпеда». Я зашел в реку, насколько это было возможно, и ждал. Как только рыбина оказалась в пределах досягаемости, я тут же поддел её в сетку.

– Какая здоровая! – радовалась Таня. – Это щука?

На траве дёргался судак около полуметра длинной. Мы дружно рассматривали его, когда раздался призыв моей жены:

– Ну, иди сюда, заряжай удочку!

Почему «удочку заряжать», словно ружьё, я не знаю и в детали не вдаюсь. Лишь бы рыба ловилась. Закинул снова, и опять удача – небольшой сильвер-басс. Я заметил недоумение на лицах моих товарищей, и мне стало смешно.

– Эй, ты чего ржёшь?! – послышались голоса.

Их возмущение ещё больше развеселило меня. Несколько минут я смеялся, глядя на их озадаченные физиономии. В конце концов, они отвернулись, обиделись на меня. Но длилась обида не долго. Мы развели костёр, напекли картошки, изжарили весь улов, что имелся. Домой мы вернулись без рыбы, но зато как на природе посидели!

– Здравствуйте… – выдавил из себя Федя.
– Вашу лицензию, пожалуйста.
– В-в-вот…
– Я могу осмотреть крючки?

Представителю власти не нужно разрешение на досмотр, но, тем не менее, канадцы предпочитают решать вопросы мирно, без принуждений. Разумеется, Федя отказаться не мог.

– Почему жало на крючках не сточено? Вам известно, что это нарушение? – Федя молчал, потупившись, а инспектор продолжал: – Предъявите ваши документы.

Медленно полез Федя в карман, вынимая водительское удостоверение.

– Я вынужден наложить на вас штраф, – сказал ровным голосом инспектор и выдал квиток на двести долларов.

Федя вздохнул, полагая, что это конец экзекуции, но проверяющий не спешил уходить.

– Сколько щук вы поймали?
– Не помню…
– Я вынужден попросить вас вынуть рыб на траву и пересчитать.

Когда счёт был окончен (всего насчитали двадцать семь рыб, причём некоторые не соответствовали допустимым для ловли размерам), инспектор спросил:

– Вы знали, что максимум можете брать не более шести рыб?
– Нет… – Федя попытался прикинуться невинным и заслужить снисхождение.
– Когда вы покупали лицензию, вам выдали брошюру с перечнем рыб и ограничениями на их ловлю. Так что с этого момента ваша лицензия аннулирована, и ваше дело будет передано на рассмотрение в соответствующие органы.

Заполнив специальные бланки, инспектор уехал.

Федя возвращался домой в расстроенных чувствах. На ровном месте потерять двести долларов неприятно, еще и лицензию… Он решил скрыть от жены произошедшее. Поначалу это ему удалось. Но каково было недоумение жены, когда через несколько дней пришла повестка в суд.

– Федя, что это? – спросила она.
– Не знаю… какое-то недоразумение… схожу, спрошу…

Он готов был к очередному, возможно, более существенному штрафу. «Как неудачно я попался, – думал Федя, – но ничего, заработаю. Кто не рискует, как говорится, тот не пьёт шампанское…»

Однако шампанское с Федей никто пить не собирался. Прелюдией к его неприятностям стала новость об открытии против него уголовного дела о браконьерстве. Затем на него наложили штраф в пятьсот долларов. И напоследок… выдали документ о депортации из страны.
«От души порыбачил…» – с горечью размышлял Федя, бредя домой.

История умалчивает, как он объяснил всё это жене…

– Ну, ловись сильвер-бас* большой и маленький! – произнёс Олег и капнул несколько капель пенного пива в реку. – Вам, мои дорогие судаки да голдаи**.

Это было традиционное начало рыбалки. Рыбаки – люди суеверные. Их «поверье» гласило: «Чтобы рыба ловилась, нужно угостить ее пивом». Иначе не будет в рыбалке успеха.
И правда, только произнесли «магические слова», как удочка задёргалась. Лариса начала крутить катушку.

– Упирается! – сказала она. – Не идёт. Наверно здоровая рыба!

За дело принялся Вася. Дёрнул удочкой несколько раз и стал подводить. Удилище гнулось, леска звенела, как тетива. У берега рыба начала сопротивляться сильнее: бить хвостом, пытаться скользнуть под коряги. Но её попытки не увенчались успехом. Через секунду она уже болталась в воздухе. На крючке сидел сом сантиметров двадцати.

– Нужен кому-то? – брезгливо держа добычу, спросил Вася.
Его товарищи поморщились.
– Не люблю их – жирные, – Вова отвернулся.
– Сожрал червяка, скотина, – выругался Вася и швырнул сома назад в реку.
Достали по второй бутылке пива.
– Ну, за почин!

Пока мужчины пили, Лариса успела вытащить двух сильвер-басов.

– Вот это я понимаю – добыча! – позавидовал Олег, рассматривая улов.
В пластмассовой коробке трепыхались первые пленницы. Выпили еще по одной – за рыбацкую дружбу. За это же допили второй ящик. На душе стало веселее. Клёв шёл отличный. Лариса уже перестала считать пойманных рыб. Мужчины сидели в стороне, полностью доверив ей это ответственное задание. Единственное, что они делали: надевали наживку и забрасывали удочки.

– Хорошо сидим, – Вова огляделся, – но чего-то не хватает.
– Клюёт! – вдруг закричал Олег. – Жирный какой, сопротивляется! Тащите подсак!

К немалому разочарованию, на крючке болтался мелкий налим, весь опутанный водорослями. Они-то и создавали иллюзию крупной рыбы.

– Что за дерьмо! – ругался Олег.
– Оставь ты это дело Ларисе. У нее лучше получается. Давай-ка чай принесём, – все трое направились к машине.

– Эй, куда пошли? – возмутилась женщина.
– Так, чайку захотелось…
– Для этого нужно всем уходить?

Олег остался. Вася и Вова скоро вернулись с термосом и еще одной коробкой пива.
– Ну, за клёв!

Из термоса в пластиковые стаканы полилась жидкость, даже отдалённо не напоминающая чай. Рыбаки выпили, крякнули и закусили…

– Эх, вы – алкаши! – рассердилась Лариса.
– А что делать?.. – обречённо вздыхали рыбаки. – Дома нельзя. Какой пример, мы подадим детям? То-то…

Зная, что всё равно их не переубедить, Лариса махнула рукой. Мужчины пили практически без закуски. Очень скоро послышались тосты: «за наживку», «за здоровье рыб», «за то, чтобы бензин не дорожал», «чтобы всех террористов вешали, а не сажали в тюрьму», «чтобы рыбнадзор в грязи застрял», «за любовь»… Солнышко припекало. Духота могла утомить даже трезвого.

Осушив ящик пива и, выпив весь «чай». Рыбаки взялись за дело. Они развалились в стульях; каждый взял свою удочку. Беседа уже не клеилась, их разморило.

– Эй, Вова, убери одну… У нас всего три лицензии на рыбалку, а удочек выходит четыре, – напомнила Лариса.
– Да, брось ты… Сейчас наживку надену… Кого ты тут боишься, за городом? – Вова попытался забросить удочку, но крючок зацепился за штаны. – Чёрт! Сам себя поймал.

Только он произнёс последнюю фразу, как послышался незнакомый голос:
– Добрый день, господа. Предъявите ваши лицензии.

Инспектор подошёл незаметно. Эти бестии готовы ехать хоть за сто километров, чтобы следить за порядком. Рыбаки полезли в карманы, с трудом переваливаясь с бока на бок в своих стульях. Вставать у них не было не желания, не сил.

Лариса, быстро оценив ситуацию, собрала у всех лицензии и протянула инспектору. Тот убедился, что с документами порядок и направился к коробке с рыбами.

– Что тут у нас? – спросил он, разглядывая улов.
– В основном сильвер-басы, есть пару голдаев… – услужливо объясняла Лариса.
– Вы знаете, что больше десяти голдаев на одну лицензию ловить нельзя?
– Да, конечно, мы помним.
– Ну, хорошо… крючки покажите.

Есть закон, обязывающий срезать жало на крючках. Это чтобы не поранить рыбу, которую следует выпускать в случае поимки. Например, нельзя брать осетровых, или же судака больше либо меньше определенного размера, и так далее. Рыба, севшая на крючок с жалом, имеет не много шансов остаться живой. Для любителей нарушать этот запрет, предусмотрен штраф, исчисляющийся сотнями долларов. А при рецидиве – более суровые наказания.
Рыбаки нехотя вынули снасти. С крючками у них тоже всё было в полном порядке. Инспектор разочаровано покачал головой. Ему не нравилась собравшаяся компания, но формального повода придраться не было. Он обратил внимание на вторую удочку в руках Вовы.

– Ты рыбачишь двумя удочками на одну лицензию?
– Что он говорит? – не понял Вова. Он был не силён в английском.
Лариса не стала переводить; сама принялась объяснять ситуацию:
– Нет, что вы… Он сначала хотел ловить этой удочкой, но подцепил сам себя на крючок, поэтому забросил вторую…
– Вот-вот, у меня в заднице крючок, переведи ему! – продолжал негодовать Вова. Он понял, о чём идет речь, когда инспектор стал тыкать пальцем в его вторую удочку.

Проверяющий покосился на незадачливого рыбака, признавая, что крючок сел основательно. Еще один повод наказать рыбаков отпал. Инспектор огляделся по сторонам. Кругом валялись бутылки из-под пива.

– Вы распивали спиртные напитки?!

Рыбаки потупили взгляд, делая вид, что рассматривают свои сапоги. Они молчали. Слово «дринк» поняли все, даже те, кто учил в школе немецкий.

– Они не пили, – Лариса снова взяла в свои руки инициативу.
Инспектор поперхнулся от такого наглого вранья, а женщина, ничуть не смутившись, продолжала: «Мы приехали, а бутылки тут уже были накиданы».

– Да-да, это не мы! – честно глядя в глаза инспектору, на русском сказал Вася. – Какие-то свиньи накидали, сам удивляюсь! Да я бы их собственными руками…
– Заткнись, – мило улыбаясь (и тоже на русском) попросила Лариса.

Тут нужно понять канадцев: у них не принято просить: «дыхни». Если нет прибора, измеряющего алкогольные пары, и человека не поймали с бутылкой в руках, то установить, что он пил не представляется возможным. Мало ли почему сидит человек весь кривой и косой? Может быть, он инвалид или у него тепловой удар. Попробуй, скажи инвалиду, что он пьянь – греха не оберешься. И вообще, пьяным быть можно, это пить нельзя. А может быть, эта злая женщина привезла пьяных мужчин на рыбалку? Иди, пойми этих русских… За неимением очевидных фактов нарушения закона, связываться с рыбаками инспектору не хотелось. Он только махнул рукой, что могло означать – идите вы к чёрту. Не прощаясь, контролёр направился к дороге. Как только он скрылся за деревьями, трое мужчин повалились перед Ларисой на колени, опершись на поваленное дерево:

– Матерь наша!..
– Заступница!..
– Спасительница! Не дала в обиду проклятому! Да мы ради тебя… мы всё, что угодно сделаем.

– Я рада… – похвалила Лариса. – Тогда кончайте на рыбалке пьянствовать.

Она заметила, как физиономии рыбаков стали кислыми.

– Может, ты нам другое задание дашь? – робко предложил Вова.
– Так я и знала… А мне вас еще домой везти. Пьяницы, всё вашим жёнам расскажу.
– Ну, пожалуйста, не надо! – взмолились рыбаки. – Ты же заступница наша.
– Да пошли вы!.. рыбу чистить. Давайте ключи, буду вас в машине ждать.

Она шла по тропинке, а над лесом неслось: «… заступница наша, кормилица!..» Лариса делала вид, что сердится, но ей нравилось общество этих шалопаев: их внимание, их глупые и иногда пошлые шутки; и главное – их неунывающий рыбацкий нрав.

* Сильвер-бас. Рыба, похожая на большого карася. Бывает разных размеров. Автору доводилось ловить мелких – величиной с ладонь, и крупных на 2-3 кг особей.

** Голдай. Небольшая рыбёшка сантиметров 10-20, знаменита тем, что очень жирная. Когда-то из неё индейцы даже свечки делали. Особенно вкусна в копчёном виде.

2008 г.