Category Archives: Остальные местечки белорусского Полесья

Наталля Агарэлышава разважае пра сінагогі Гомельшчыны

Выкарыстанне патэнцыялу былых і існуючых сінагог Гомельшчыны: гісторыя, праблематыка, магчымасці

Для беларускіх мястэчак пачатку ΧΧ ст. былі характэрныя царква, касцёл і сінагога (часам – і мячэць), якія звычайна стаялі ў цэнтры. Паводле этнічнага складніка пасля беларусаў на другім месцы былі габрэі, якія складалі 14,1% (каля 1,2 млн. чалавек) ад усяго насельніцтва [1]. Даследчык Бэн-Цыён Пінчук прадставіў дадзеныя аб тым, што ў 1897 г. габрэйскае насельніцтва дамінавала (складала звыш 80% насельніцтва) у 462 мястэчках ва ўсёй рысе аседласці [3].

Усе змянілася пасля 1940-х гг., калі габрэйскае насельніцтва пацярпела ў час Халакоста (з тых, хто застаўся на акупаванай тэрыторыі, загінула каля 96% – статыстыка Яд Вашэм, 1991 г.). У апошнія дзесяцігоддзі існавання Савецкага Саюза ў беларускіх габрэяў з’явілася магчымасць з’ехаць у Ізраіль або іншыя краіны. Але засталося матэрыяльнае ўвасабленне габрэйскай культуры – сінагогі, вакол якіх некалі круцілася ўсё жыццё абшчыны. Што ж такое сінагогі і як яны выкарыстоўваюцца цяпер? Сінагога – гэта любое памяшканне, прызначанае для грамадскай малітвы, якая заўсёды была і застаецца яе галоўным прызначэннем. Аднак у Талмудзе сінагога толькі адзін раз названа «домам малітвы» (бейт-тфіла). Як правіла, яе функцыі значна шырэй – з старажытных часоў і па сённяшні дзень яна завецца «дом сходу» (бейт-кнесет), ці ў больш звыклай для нас грэчаскай версіі – «сінагога» (συναγωγή). У адпаведнасці са сваёй назвай, сінагога з’яўляецца месцам адукацыі, правядзення сустрэч, сходаў, розных урачыстасцяў як для ўсёй абшчыны, так і для яе асобных чальцоў [4].На сённяшні час у Беларусі дзейнічае каля дзесяці сінагог, з іх тры – у г. Мінску [5]. Будынкаў сінагог, якія не выконваюць свае першапачатковыя функцыі, захавалася каля 70, і выкарыстоўваюцца яны пад розныя гаспадарча-бытавыя патрэбы: складскія памяшканні, рамонтныя майстэрні, крамы, жытло і г.д. І гэта – у лепшым выпадку, бо некаторыя з іх проста пустуюць і стаяць у руінах [2, 5]. Я вырашыла разгледзець сінагогі Гомельшчыны – вобласці Беларусі, дзе іх захавалася менш за ўсё. Навізна даследавання – у тым, што сінагогі Гомельшчыны дагэтуль падрабязна не вывучаны і не апісаны (аднак ёсць асобныя публікацыі пра жыццё габрэйскіх суполак Беларусі).

Мал. 1. Касцялянскі А. Р. Сінагога ў Нароўлі. 1927 г. Нацыянальны мастацкі музей Рэспублікі Беларусь (фота аўтаркі). Будынак страчаны.

Падчас даследвання я высветліла, што сінагогі, якія дзейнічаюць у першапачатковым будынку, знаходзяцца ў самым г. Гомелі.

Мал. 2. Былы будынак сінагогі «Рош-Піна» у Гомелі, дзе зараз знаходзяцца ўсе габрэйскія суполкі горада (фота аўтаркі)

Так, будынак сінагогі «Рош-Піна» (год пабудовы – 1870) пасля ўсіх выкарыстанняў і перабудоў усё ж такі вярнулі габрэйскай суполцы Гомеля. Зараз асноўны карыстальнік будынка – грамадскае аб’яднанне «Гомельская абласная габрэйская суполка “Ахдут”». Па адрасе вул. Чырвонаармейская, 1а, зараз знаходзяцца дзве сінагогі: «Бейт Якаў» (артадаксальны іўдаізм) і «Кадзіма» (рэфармісцкі іўдаізм). Акрамя гэтага, у будынку размешчаны наступныя габрэйскія суполкі: супольная бібліятэка, клуб «Менора», грамадскае аб’яднанне «Гомельскі абласны габрэйскі дабрачынны цэнтр “Хэсэд Бат’я”», грамадскія аб’яднанні «Сахнут» і «Кэшэр», моладзевае аб’яднанне «Тхія», гарадская арганізацыя Беларускага саюза габрэяў – ветэранаў Вялікай Айчыннай вайны, габрэйскі навучальна-інфармацыйны цэнтр, культурна-гістарычнае таварыства «Арыэль», габрэйская нядзельная школа, дзіцячы садок-школа «Атыква», танцавальны гурток, ВІА «Мішпаха», хор «Аідышэ Лід», праграмы «Умелыя ручкі» і «З рук у рукі» і іншыя [9]. Тут можна зрабіць выснову, што ў абласным цэнтры існуе моцная габрэйская суполка, намаганнямі якой атрымалася не толькі захаваць і вярнуць будынак сінагогі, але і ўключыць у супольнае жыцце каля 1000 габрэяў горада [6, 9].

Зусім іншая сітуацыя склалася ў населеных пунктах, дзе засталіся будынкі былых сінагог, а габрэйскія суполкі невялікія (і дзе жывуць пераважна габрэі сталага ўзросту). Так, будынак сінагогі ў Калінкавічах да нядаўняга часу быў заняты пунктам аховы грамадскага правапарадку, але цяпер ахоўнікам перадалі новы будынак, а стары пустуе. Габрэйская супольнасць г. Калінкавічы збіраецца ў хаце, пераробленай унутры пад сінагогу (на той жа вуліцы) [10].

Мал. 3. Былы будынак сінагогі ў Калінкавічах, у якім да нядаўняга часу быў размешчаны пункт аховы грамадскага правапарадку, зараз пустуе (фота аўтаркі)

У гарадскім пасёлку Парычы будынак былой сінагогі займае дзіцячая бібліятэка, а ў Чачэрску – малітоўны дом хрысціян-баптыстаў.

Мал. 4. Былы будынак сінагогі ў г.п. Парычы, зараз – дзіцячая бібліятэка (фота: globus.tut.by)

Мал. 5. Былы будынак сінагогі ў Чачэрску, гісторыка-культурная каштоўнасць, зараз – царква хрысціян-баптыстаў (фота: globus.tut.by)

Дарэчы, гэта адзіны будынак сінагогі на Гомельшчыне, які мае статус гісторыка-культурнай каштоўнасці з часткова захаванай аўтэнтычнай архітэктурай [2, с. 142, с. 144]. Кіраўнік праекта «Гісторыя габрэяў у Беларусі» у Тэль-Авіўскім універсітэце, доктар гістарычных навук Л. Смілавіцкі (паводле нашых звестак – кандыдат гістарычных навук, або PhD. – belisrael) піша, што ў г. Рэчыцы захаваўся будынак былой сінагогі насупраць гарвыканкама, але навукова гэта не падцверджана [7].

Таксама былі выяўлены асноўныя праблемы выкарыстання будынкаў былых сінагог:

1. Зніклая памяць (пра габрэйскую культуру і спадчыну сярод беларусаў);

2. Выпадкі неталерантнасці і вандалізму (Калінкавічы, Гомель);

3. Адсутнасць запыту на выкарыстанне будынкаў былых сінагог у першапачатковым выглядзе (невялікая колькасць наведвальнікаў габрэйскіх суполак у Калінкавічах і Парычах, адсутнасць суполкі ў Чачэрску).

У сувязі з гэтым паўстаюць пытанні інтэрпрэтацыі былой/сённяшняй матэрыяльнай габрэйскай спадчыны. Прааналізаваўшы сітуацыю з сінагогамі Гомельшчыны, я бачу наступныя шляхі яе вырашэння:

• Вывучыць па розных крыніцах (навуковыя публікацыі, архівы, сайты габрэйскіх суполак і арганізацый) метамарфозы, што адбываліся з сінагогамі Гомельскай вобласці ў перыяд 1945-2000 гг.;

• Вывучыць сітуацыю са станам існуючых і перабудаваных сінагог «на месцы»;

• Высветліць адносіны да гэтых будынкаў як мясцовага насельніцтва, так і габрэйскіх суполак (падрыхтаваць апытальнікі і правесці інтэрв’юіраванне).

Таксама мае быць праведзены SWOT-аналіз:

Унутраныя фактары

Strengths (моцныя бакі):

– багатая і драматычная гісторыя габрэяў у Беларусі (у тым ліку – і ў Гомельскай вобласці);

– прысутнасць габрэйскіх суполак Гомельшчыны ў сацсетках (Фэйсбук, Укантакце, Аднакласнікі, Інстаграм);

– зацікаўленасць сярод габрэйскіх суполак матэрыяльнай спадчынай свайго народа

Weaknesses (слабыя бакі):

– абмежаваная інфармацыя пра габрэйскую спадчыну Гомельшчыны;

– адсутнасць адзінага сайта пра габрэйскую спадчыну Гомельшчыны (у т. л. пра сінагогі);

– няма фінансавых укладанняў з боку ўладаў;

– адсутнасць рэкламнай прадукцыі пра габрэйскую спадчыну на «месцах»

Знешнія фактары

Opportunities (магчымасці):

– магчымасць вывучаць архіўныя і іншыя крыніцы для далейшай інтэрпрэтацыі матэрыялу;

– магчымасць папулярызацыі габрэйскай спадчыны на тэматычных выставах, кірмашах, этнафэстах і г.д.;

– магчымасць дапамогі з-за мяжы (Ізраіль, ЗША і г.д.)

Threats (пагрозы):

– выпадкі і спробы вандалізму;

– адсутнасць зацікаўленасці і інфармаванасці сярод мясцовага насельніцтва, уладаў і г.д.

Пасля гэтага можна вывучыць станоўчыя прыклады выкарыстання будынкаў былых сінагог на патрэбы мясцовай супольнасці. І тут самы яскравы прыклад – праца Беларускага камітэта ICOMOS па выкарыстанні будынка былой Ашмянскай сінагогі [8].

А далей ужо можна прапанаваць наступны набор дзеянняў:

• Распрацоўка турыстычнага маршруту «Па слядах былых штэтлаў Гомельшчыны»;

• Здымкі фільма/рэкламнага роліка пра жыццё былых штэтлаў Гомельскай вобласці ў фокусе з сінагогамі як «сведкамі» матэрыяльнай габрэйскай культурнай спадчыны;

• Развіццё зацікаўленасці мясцовых супольнасцяў у вывучэнні гісторыі Палесся (можна на базе краязнаўчых музеяў);

• Распрацоўка рэкламнай прадукцыі пра габрэйскую спадчыну Гомельшчыны.

Н. Агарэлышава, г. Мінск

Крыніцы

Беларусы: Т. 4: Вытокі і этнічнае развіццё. Мінск: Ін-т мастацтвазнаўства, этнаграфіі і фальклору, 2001, 221 с. – 4 т.
Синагоги Беларуси. Каталог существующих зданий /сост. А. Еременко, М. Райхинштейн. – Иерусалим, 2019, 148 с.
Pinchuk,B. C. How Jewish Was the Shtetl? // Polin. 2004. №17. P. 112.
https://toldot.ru/articles/articleshtml?fbclid=IwAR01hK7jUuWBalwZB_qVqrbvCdQA0bHnt5XHIT_iR_HHbjUu7TkGV7DF_GQ
https://globus.tut.by/type_tn_sinag_dejstv.htm
https://toldot.ru/blogs/toldotplus/toldotplushtml
http://nashkraj.info/evrejskie-adresa-rechitsy/
https://nash-dom.info/54337
Матэрыялы інтэрв’ю №№ 1 і 2 з прадстаўнікамі габрэйскіх суполак г. Гомеля.
Матэрыялы інтэрв’ю № 3 з прадстаўніком габрэйскай суполкі Калінкавічаў.

Опубликовано 26.03.2020 15:23

Письма о поиске еврейских корней (1)

Добрый день!

Прошу меня извинить за беспокойство. Не могли бы Вы мне помочь?

Ищу информацию о своем дедушке – Штейнбах Якове Абрамовиче 30 ноября 1910 года рождения.

Родился в м. Носовичи Добрушского р-на.

Нужны любые документы – свидетельство о рождении, аттестат школьный, выписки из домовой книги или ЗАГСа… может быть есть хоть какая-то информация в Синагоге.., доказывающие еврейское происхождение дедушки.

Я просто не знаю куда конкретно обратиться, поэтому пишу наудачу всем..

Буду очень признательна за помощь или какую-то наводку 🙂

Я живу в Казани. В детстве часто приезжала в Гомель, пока деда с бабушкой были живы, но очень давно уже там не была.

С уважением,

Татьяна Косова

***

Здравствуйте, Арон

Наткнулась в интернете на Ваш сайт и подумала, что возможно Вы сможете мне подсказать.

Я сейчас занимаюсь поиском информации о моей бабушке, Ивановой Соломеи Амосовны, которая родилась в 1940 году в с. Солотин Паричского района Гомельской области в Беларуси. У нее было две сестры и брат (Анна, Килина, Астах). в свидетельстве о рождении моей мамы бабушка указана как русская. Думаем, что когда бабушка приехала в россию, с ней не было никаких документов. После войны она продолжала жить в этой деревне, во время войны, по воспоминаниям мамы о рассказах бабушки, бабушка с семьей несколько лет жили с партизанами в землянках в лесу (возможно ли, что она пережила оккупацию именно так?)
Имена у членов семьи были еврейские, в тех местах жили евреи, возможно ли, что моя бабушка тоже была еврейка? Пытаюсь понять, как мне поднять довоенные документы? Я читала, что в тех местах были раввины, возможно ли что кто то из нашей семьи есть в записях.
Сейчас деревня Солотин находится в Жлобинском районе, по другой информации Солотин это есть Погонцы (Паганцы). я отправила запрос о свидетельстве о рождении в архив г. Жлобина, мне ответили и после ряда процедур, возможно, мы его восстановим. но что если там указано русские? Я так поняла, что архив может дать информацию с 44 до 72 года.
Пытаюсь понять, возможно ли то, что я еврейка по маминой линии и как мне узнать инормацию о моей семье? Как то слишком много странного, чтобы с легкостью согласиться с графой “русская” в бабушкиной истории.
Заранее Вам спасибо за ответ и любую информацию в помощь.

_______________
С уважением,
Елизавета …
г. Санкт-Петербург

Периодически получаю подобные письма с просьбой помочь в установлении еврейства. Просьба присылать побольше информации, а также имеющиеся снимки.

Возможно, с помощью читателей можно будет оказать помощь. Пишите на адрес редакции сайта amigosh4@gmail.com

Опубликовано 04.04.2018 12:25

***

Благодарю Мишу Гамбурга из Израиля, который подробно в фейсбуке осветил ряд вопросов. Привожу их без редактуры.

По поводу первого письма некоей Татьяны. “Нужны любые документы – свидетельство о рождении, аттестат школьный, выписки из домовой книги или ЗАГСа… может быть есть хоть какая-то информация в Синагоге.., доказывающие еврейское происхождение дедушки.” Но я подозреваю, что данные по ее дедушке найти таки можно, если быть спецом в данной области. С другой стороны. Откуда у кого-то может находиться аттестат, свидетельство о рождении или иные документы её дедушки. Данные по людям до 1919 г. из всех архивов переданы из всех беларуских архивов – в центральный архив в Минске. Однако, если она приезжала к дедушке с бабушкой в детстве, значит в соответствующем архиве ЗАГС должна быть запись о смерти и выдаче свидетельства о смерти. Например, Гомельский областной архив ЗАГС находиться по адресу Гомель, ул. Крестьянская, д. 20.

Если Йосеф (имеется ввиду Й. Жолудев, председатель еврейской общины Гомеля – ред. belisrael) отправил ее в облархив, который в Новобелице, то в архиве надо уметь работать и спрашивать грамотно, врядли работники кинутся искать по принципу “ищу то, не знаю что”, к сожалению. Для “выписок из домовой книги” (точнее можно найти данные переписи личных хозяйств, какие-то данные по налогам с них) надо знать адрес, период времени и может еще что-то, опять-таки не по всем улицам сохранились данные и т.д. Это кажется, что пришел в архив и нашел. На самом деле это сложно и надо хорошо разбираться в архивном делопроизводстве/

Елизавете из Питера хотелось бы пояснить, Далеко не факт, что Вы восстановите свидетельство о рождении. Если в архиве данные с 1944 по 1972 годы, то никакой инфы по 1940 у них нет. И кто, и что будет восстанавливать? Или чиновники возьмут чистый бланк и со слов Елизаветы напишут, что ей надо? Моя мама тоже с 1940 года. Но начальник Гомельского областного архива ЗАГС мне сказала, что данных о рождении у них именно за 1940 г. не сохранилось, за другие годы есть, а за 1940 нет. Она очень удивилась увидев свидетельство о рождении (дубликат) моей мамы, выданный 06 мая 1946 года, где дата рождения 13 февраля 1940 и ссылка на запись в Книге актов за 13.02.1940 г. за № 5. И САМОЕ ГЛАВНОЕ, в свидетельстве о рождении того образца нет графы НАЦИОНАЛЬНОСТЬ, и никакая национальность не указана!!! Есть ФИО ребенка, дата рождения, номер записи в книге ЗАГС, ФИО родителей и место рождения. Кроме того, в письме никаких “еврейских имен” у членов семьи я не заметил. Еще момент, “бабушка приехала таки в расею без документов” или же “оставалась жить в той же деревне с партизанами”? Неясно. Вообще письмо в чем-то довольно смешное. Бабушка в лесу с партизанами, как царевна в лесу с 7-ю богатырями и королевичем Елисеем, евреи еще водились в “тех местах”, и даже раввины попадались. Если серьезно, то ни в каких синагогах никаких записей нет, тем более что синагога у Гомеле вроде как одна и находиться на ул. Красноармейской и в ней нет никаких архивов и т.п.

Арон, я просто сам как столкнулся с подобными вопросами, то сильно расстроился. Никто на блюдечке инфу не предоставит. Не факт, что есть платная услуга в архиве (архивах) по поиску того, что интересует. Часто неизвестно, в документах какой направленности надо искать ту или иную информацию, в каких фондах архива, что есть в этих фондах. Данные до 1919 года в Минске, это надо значит туда ехать, жить где-то там, и как-то искать. И ещё, старые документы (из синагоги например) могут быть на идиш, это еще надо языком владеть устным и письменным. И т.д. и т.п. Допустим нанять специалиста (причем не шарлатана), где его найти и сколько это стоит тоже вопрос. Наверно я еще какие-то сложности упустил или не знаю про них. Короче реально – ж*па, т.е. очень сложно и проблематично.

Буду рад, если кому-то мое мнение поможет. К тому же люди где-то работали, кто-то вступал в комсомолию и вэкапэбе, есть еще военные архивы, военкоматские и другие, в том числе в Московской области в Подольске Центральный архив, потом есть еще гебешные архивы. Там могут быть как личные дела, так и другие документы…

7 апреля 2018 13:45

***

Просматривал информацию о деревне Солотин и наткнулся на письмо Елизаветы из С-Петербурга. Предлагаю свою версию происхождения ее предков. Население деревни Солотин – старообрядцы, т.е. выходцы из России, сбежавшие от преследования церкви после Никоновской реформы. У нас их называли “кацапы”. Фамилия “Иванова” еще одно косвенное тому подтверждение. У моих знакомых из числа “кацапов” есть, скажем так “по паспорту”, как белорусы так и русские.

С уважением, Виталий Прус, Беларусь

08.04.2018 10:16

***

Помещаю новые письма от Татьяны Косовой и Елизаветы Харисовой:

Арон, добрый день! Поблагодарите, пожалуйста, от моего имени Мишу Гамбурга! Да, процесс поиска документов весьма непрост, но увлекателен 🙂 Я сделала запрос в архив Минска, жду, что ответят и нашла онлайн документы в двух военных архивах, поеду еще к ним 🙂 спасибо огромное и Вам и ему за участие!

***

Арон, здравствуйте. спасибо Вам!

мы нашли родственников, бабушка действительно была из старообрядцев, и еврейских корней нет)

от души посмеялась про историю с партизанами и царевичем елисеем))

выглядело для нас все очень складно. а со стороны и правда сказочно))

из питерской синагоги сразу пришел ответ что ни-ка-ких евреев и рядом не стояло)

С уважением,

Елизавета

г. Санкт-Петербург

Опубликовано 8 апреля 15:27

***

Миша Гамбург

Я прочитал на сайте новые сообщения от уважаемых Татьяны и Елизаветы. Большой им привет. Насколько я понял, у Елизаветы вопрос таки прояснился. Кстати, насколько я знаю в Израиле живут потомки российских старообрядцев, которые когда-то приехали в Палестину, они создавали и защищали и развивали страну, и продолжают это делать. Самый известный пример – Рафаэль Эйтан – был начальником (весьма неплохим) Генерального штаба Армии Обороны Израиля, из старообрядцев. Татьяне хочу пожелать успешных поисков и содержательных ответов на ее запросы. Пусть держит нас в курсе своих поисков. Надеюсь у Татьяны будет еще возможность и желание посетить и Гомель и побывать в Израиле.

8 апреля 2018 в 20:19

***

Здравствуйте,

Я пытаюсь зарегистрироваться на вашем сайте, чтобы связаться с Татьяной, которая дала объявление о Якове Абрамовиче Штейнбахе. Вполне возможно, что мы с ней троюродные брат и сестра.

Мой дед Наум Абрамович Штейнбах родом из Белоруссии и у него был старший брат Яков.

Помогите мне с ней связаться. Zoar Shteinbach, Canada 22.07.2018

В тот же день, адрес Татьяны был отправлен Зоару. Надеюсь, вскоре он расскажет интересную семейную историю. Во всяком случае, что-то я уже знаю из нашей переписки

Погромы и трагические эпизоды. Беларусь

IV. Отдельные погромы и трагические эпизоды. Белоруссия.

Польские погромы

З доклада Борисовского Ревкома видно, что поляки при оставлении Борисова учинили настоящий погром, усугубленный сильным пожаром, который уничтожил большую часть города. Не сгоревшая часть города также была разрушена. Не осталось ни одного уцелевшего окна, ни одной целой крыши. Совершенно ограблена и сожжена вся домашняя утварь, платье и обувь. Около 26.000 жителей превращены

в нищих. Общая нужда и голод довершили картину ужаса, в котором очутилось еврейское население, запуганное и измученное физически и нравственно. Необходимо указать, что поджоги являются вообще излюбленным погромным приемом польской шляхты. Так, например: в Минске перед отходом под натиском большевиков поляки сожгли 50 домов. Сожгли оба вокзала, магазины, аптеки больницы. Ограбили рабочие кооперативы, взорвали железнодорожные мосты и т.д.
В Бобруйском уезде поляками сожжено было около 2.000 дворов, при чем, уцелевший от пожара скот и мертвый инвентарь, а также все наиболее ценное имущество было вывезено. Убитых насчитывается 47 человек. В Уречье поляки сожгли все постройки. В Глусках поляками было сожжено 85 лавок, а также много домов и сараев, при чем, имущество и скот были вывезены. В тех случаях, когда имущество невозможно было вывезти, оно тут же на месте уничтожалось. Если почему-либо нельзя было увозить скот, то солдаты привязывали его проволокой к стойлам в сараях и хлевах, и таким образом скот погибал вместе с постройкой. Нередко в огне гибли и люди, ибо, кто не успевал заблаговременно убежать из поджигаемых домов и зданий и скрыться в укромное место,того уже польские солдаты не выпускали под угрозой расстрела. Таким образом, много лиц, опасавшихся выйти под перекрестным огнем польских солдат, было заживо сожжено. Поджоги, как указано, занимали видное место в польских погромах. Они производились совершенно открыто и организованно с применением различных технических приспособлений в виде зажигательных снарядов и т.п. Чаще же всего дома обливали керосином или обкладывали соломой и зажигали. Пожарную команду солдаты под угрозой расстрела не допускали к тушению пожара.
Необходимо отметить, что нееврейское население поляки обычно не трогали, имущества его не грабили и домов не поджигали.

Деревня Домово, Бобр. уезда
Эпизод из времен польской оккупации.
Летом 1919 года в день Иом-Кипур’а появился эскадрон польских уланов, которые зашли в синагогу и начали издеваться над молящимися, особенно над стариками. Стариков в полном молитвенном облачении они выгнали из синагоги и заставили подметать улицы, а затем заставили плясать, при чем, отрезали у них бороды. Девушек и женщин погнали чистить картофель и жарить кур и гусей, награбленных у еврейского населения. Молодежь же всю погнали на принудительные работы таскать за пять верст сено для их лошадей. Такие издевательства над национальным и человеческим достоинством еврейского населения были обычным явлением при господстве польской шляхты.

Зверства балаховцев
(Краткая хроника).
Приводим выдержки из доклада тов. Миндлина, в заседании Минского Совета 10 января 1922 г., о результатах обследования мест, пострадавших от набегов банд Балаховича.
Мозырь. Все без исключения еврейское население г. Мозыря, насчитывающее 11000 человек, подверглось повальному ограблению. Разграблены – белье, одежда, посуда, домашние вещи, коровы; забраны все инструменты у рабочих и ремесленников. Убито 32 человека, изнасиловано свыше 300 женщин, в том числе девочки от 12 до 15 лет, а также беременные и только что родившие женщины.
Ст. Птичь. Все еврейское население (200 человек) разграблено; забраны все инструменты, человеческих жертв не было, изнасиловано несколько женщин.
Дер. Житковичи. Еврейское население в деревне и на станции составляет 600 чел. Ограблено 400 человек, убито 4, изнасиловано 7 женщин.
Мест. Туров. Еврейское население до 4000 человек. Забрано все имущество. Убит71 человек, в том числе жители окрестных деревень, часть из них убита балаховцами, а часть поляками в то время, когда евреи хотели спастись от балаховцев и скрыться за демарклинией. Изнасиловано 100 женщин. Разрушения значительнее, чем в Мозыре.
Мест. Петриков. Еврейское население в 2200 человек (христианского населения в два с половиной раза больше). Все еврейское имущество разграблено, много домов сожжено. Убито45 человек, в том числе евреи из окрестных деревень. Изнасиловано до 100 женщин, из которых 10 заразились, 30 забеременели.
Мест. Копоткевичи. Из еврейского населения в 1600 человек большая часть ограблена. Местечко в 1915 году пострадало от пожара, в 1919-20 гг. было охвачено тифозной эпидемией. 60 семейств остались без родителей. В окрестных деревнях убито 44 человека. Изнасиловано 15 женщин.
Мест. Скрыгалово. Еврейское население в 800 чел. Все разграблено; значительное число домов сожжено, забрано 120 коров и все рабочие инструменты. Убито 15 чел.
Мест. Лельчицы. Еврейское население в 300 человек. Все разрушено.
Мест. Микашевичи. Еврейское население в 200 человек. Все разграблено.
Дер. Бубички, Касайск, Городятичи. Еврейское население в 100 человек. Почти все убиты. Большая часть убита окрестными крестьянами в то время, когда подходили балаховцы.
Колония Редьки. Еврейских домов 30. Все здания или сожжены, или разрушены. Разграблено все имущество: коровы, инвентарь, продукты и семена. Убитых 3.
Колония Черемишни. 8 еврейских домов, убитых 2.

Общая сводка. Ограблено 20550 человек. Убито свыше 300 человек. Изнасиловано свыше 500 женщин.

Погром в Ковчицы, Бобруйского уезда
16-го июля 1921 г., в 12 час. дня появились бандиты в м. Ковчицы, где насчитывалось 150 еврейских семейств, занимающихся главным образом земледелием и отчасти ремеслами. К бандитам балаховцам присоединились крестьяне из ближайших сел, вооруженные топорами, лопатами, пилами, ножами, серпами и ломами; огнестрельного оружия у них не было. Собрав все население в квартиру Шаи Ренбурга, они начали их там зверски убивать, не щадя ни женщин, ни детей. Бандиты выводили пленников по одному во двор и там сразу убивали холодным оружием, вследствие чего запертые в доме совершенно не знали о происходящем во дворе. Погром носил самый зверский характер. У женщин распарывали животы, вырезывали груди, топорами разбивали спинные хребты, рассекали пополам, или отрезывали конечности. Некоторых девушек увели в лес, и они больше уже не вернулись. Погром продолжался 6 часов. И в результате оказалось 84 человека убитых. Раненых 80 чел. – в том числе 50 тяжело раненых, из которых несколько человек по доставлении в Бобруйскую больницу скончалось. Осталось много сирот.

Погром в местечке Большие Городятичи
23-го ноября 1920 г. в деревне Б. Городятичи Мозырьского уезда вспыхнул еврейский погром, организованный балаховцами при участии местных дезертиров. Бандиты оцепили деревню и никого не выпускали. Из 85 человек еврейского населения убито 72 человека, в том числе 55 трупов найдено обезглавленными. На сараях и стенах домов были найдены куски мяса и мозгов. По этому делу было Советской властью привлечено 70 человек, преданных суду военно-революционного трибунала. 20 человек было расстреляно, а остальные приговорены к заключению на различные сроки.

Погром в местечке Глубоковичи
10-го июля 1921 года ночью в деревню Глубоковичи ворвалась небольшая группа бандитов, приступившая немедленно к грабежам и убийствам. Из всего населения в 27 человек было убито 24 человека. Бандиты действовали тупым оружием, отпиливали руки и ноги, выкалывали глаза. Вся группа погибших была похоронена в Бобруйске, где эта мрачная похоронная процессия привлекла внимание всего населения.

Погром в местечке Копоткевичи
9 июля 1921 года стало известно, что банда в 100 человек приближается к местечку Копоткевичи. Подавляющее большинство еврейского населения оставило местечко и ушло по направлению к ст. Птичь, находящейся в 18 верстах от местечка Копоткевичи Часть же населения осталась, надеясь укрыться у местных крестьян или в поле во ржи. 10 июля на рассвете банда числом человек в 80, в том числе половина конных, ворвалась в местечко и немедленно приступила к резне еврейского населения Этот отряд был хорошо организован и представлял собою одну из банд Булака-Балаховича. Все они были сильно настроены против евреев и стремились, во что бы то ни стало, резать и убивать. Когда им предлагали деньги или ценные вещи, они отвечали: “Нам душа твоя нужна”. Бандиты рассыпались по всему местечку, забирая евреев и вытаскивая их из укромных мест. Повидимому, кто-то следил за несчастными, когда они прятались, и затем указывал бандитам, где кто спрятан. Почти все были убиты сабельными ударами. Некоторые рассечены крестообразно.Многим предварительно отрезали отдельные части тела. У тринадцати лиц отрезаны половые органы. Некоторых пытали перед смертью, заставляя пить серную кислоту. В квартире Нохума Каплана была устроена бойня. В этот дом приводили схваченных евреев. Здесь их пытали и убивали. К моменту осмотра квартиры вся внутренняя дверь до половины была залита кровью. Также был пропитан кровью диван, на котором резали несчастных. На полу валялись книги, покрытые толстым слоем запекшейся крови. Вблизи валялся тяжелый эмалированный кувшин, служивший также орудием убийства. В углу образовалась целая лужа высохшей человеческой крови. В этих ужасных мучениях окончили свою жизнь в течение нескольких часов 120 человек, почти все ремесленники и рабочие.

Погром в местечке Любань
В конце мая 1921 года мест. Любань подверглось нападению банды, которая зверски расправилась с населением. В течение короткого времени было убито свыше 100 человек мужчин и женщин. Имущество разграблено.

В заключение приведем еще два интересных документа: рассказ одной из пострадавших, Хаси Кветной, 40 лет, из деревни Терево, Мозырьского уезда, и характеристику белогвардейских погромщиков из союза “Спасения Родины”.

Рассказ Хаси Кветной
9-го вечером мы узнали, что идет банда балаховцев. Получилась телеграмма о прибытии войск. В местечке решили, что надо остаться. Мой старший сын ушел с самообороной. Оставшиеся разошлись прятаться, кто куда. Мы пошли в рожь ночевать. Я пошла с женой М.Эренбурга. На рассвете нам сказали, что пришел Шлейма Гошиц с нашими войсками. Будучи уверены, что это действительно так, мы встали и ушли. По дороге мы услышали стрельбу и за нами стали гнаться. Нас поймали и поставили напротив квартиры Анцеля Гинзбурга. Оставив около нас постового, остальные бандиты пошли к квартире Гинзбурга. Выломав окно, несколько бандитов ворвалось в дом. Там они убили жену А. Гинзбурга и одну соседку, третью ранили, а Анцеля Гинзбурга выбросили окрававленного на улицу. Его присоединили к нашей компании и избивали. Он им говорил: “я уже вам все отдал – золото, деньги, вещи; я не приверженец Троцкого”. К этому времени к нам присоединили еще несколько человек. Нас, человек 15, погнали к Носону Каплану. По дороге нас избивали. Вогнали нас в квартиру. У дверей встал крестьянин с винтовкой в лаптях и свитке. Женщины уселись на кушетку. Скоро в квартиру согнали еще около 50 человек, большинство женщин. Были мужчины и дети. Мужчины уселись на полу. К квартире с’ехались все конные, около 25 человек. Лошадей привязали к забору, и все всадники вошли в дом. Всех женщин, наиболее молодых, вводили в отдельную комнату, где стояла кровать, и, укладывая всех поперек кровати, друг около друга, их изнасиловали. Женщины выходили после каждого изнасилования и усаживались, окровавленные, на кушетку. Всех женщин брали в комнату по 3 – 4 раза. Двух девушек растерзали и выбросили. Прибежал “пан-капитан”, схватил большой кувшин и стал им избивать всех по голове. Кровь брызгала по сторонам. В особенности избивали Анцеля Гинзбурга. В комнате изнасиловали 15-летних девушек. Меня также 3 раза брали в комнату, но каждый раз я им указывала, что я им не интересна (Очевидно, из-за месячных очищений.), и меня отталкивали. После все разошлись, остались только двое нас охранять. А. Гинзбург нам сказал: “Ведь я еще совсем не молился”. Тогда Броха-Гиша Эренбург, достав немного воды, дала ему. Он помыл руки и начал молиться. В этот момент вбежал бандит и, застав его молящимся, начал кричать: “Уже начал болтать! Нельзя болтать по еврейски”. Гинзбург стал читать предсмертную молитву вслух для мужчин, а Броха-Гиша для женщин. Капитан, вбежав, спросил: “Кто там болтает”? – и стал избивать Гинзбурга. Последний уже лежал на полу, взял брошеный кувшин и приложил его к своим ранам, и кувшин наполнился кровью. Тогда один бандит схватил кувшин и стал им еще больше избивать Гинзбурга. Бандиты приносили водку в бутылках и, выпивая каждую из них, разбивали о головы евреев, приставляя их каждый раз к дверям комнаты. Откупоривая каждую бутылку, они сначала давали евреям пробовать…Стали выводить по два на улицу; раньше мужчин. С обеих сторон стали у дверей двое – один с шашкой, другой с дубинкой. И, выпуская их таким образом из квартиры, тут же убивали. Убитых выбрасывали на улицу. А. Гинзбурга и еще двух вывели на улицу и напоили их по полстакана серной кислоты. После достали нож из соломорезки и тупой стороной стали медленно резать шею Гинзбургу. Эту операцию бандиты сопровождали хохотом. После стали выводить женщин. Брохе-Гише стала искать воды, сказав; “Я отправляюсь на тот свет, надо руки вымыть”. В этот момент один бандит схватил кувшин и ударил ее по голове. Она от испуга “упачкалась”, стала вытираться, сказав: “Мое платье – ведь мой саван, в нем я буду похоронена, а саван должен быть чистым“. Ее вывели и тут же убили шашкой. Ко мне подошел бандит и сказал: “Ты видишь, сколько посреди улицы лежит убитых, смотри, чтобы ты дала много золота”. Я ответила: “Я дам много”. В комнате осталось 5-8 человек. Меня с детьми и женой Эренбурга отправили ко мне домой. Я их завела в сарай, вынула драгоценности, деньги и отдала им. Им это было мало, и они стали требовать еще. Я им указала место, где были зарыты мои и моей сестры вещи. Они вырыли, но вещей не трогали, а просили 10.000 р. “николаевскими”. Я им сказала, что больше у меня нет денег. Один из бандитов ответил: “Мы тебя сейчас в эту яму похороним”, – а другой схватил мерку и ударил моего сына Михеля, 10 лет, по голове. Другой схватил топор, только что принесенный из моей квартиры, и ударил меня по голове. Я упала навзничь в яму. Тогда он начал избивать топором второго сына, Илью, 14 лет, который также упал на меня в яму. Михеля еще раз ударили, и он тоже упал на нас. Эренбург хотела убежать, но тут же ее ударили топором по голове. Череп разлетелся, и она упала на нас. Я лежала внизу. Зашумело в голове. Очнувшись, я увидела, что светло. Узнала своих детей, продвинула в сторону убитую Эренбург и вытащила детей. Один из них крикнул: “маменька”, а второй, Михель, лежал, как убитый. Что делать? Воды нет. Своих ран я не чувствовала: я решила спасти своих детей. Все равно, пойду в дом. На улице – шум и крики. Я подошла к дверям. В моей квартире в то время ломали шкафы. Я тут же обратно в сарай, схватила Михеля и спряталась с ним в углу. Полежала минут 10. Вдруг слышу свистки. Это бандиты стали созывать друг друга и собираться. Я решила еще раз сходить в дом за водой. На этот раз бандитов уже в доме не было. Я застала своих двух племяниц ранеными. Напоив их, я сейчас же побежала с водой к своим детям. На улице крики еще все продолжались. В сарае я не застала старшего сына: он через какую-то дыру выполз в рожь. Я об этом не знала. На улице утихло. Через щель я увидела фельдшеров Дубицкого и Афанасьева. Я сейчас же к ним бросилась с просьбой оказать помощь моему ребенку. Насильно я их потащила к Михелю. Дубицкий сделал ему укол, и он сейчас же застонал. Они ушли. В это время я увидела Эстер Гинзбург. Она была одна и производила впечатление помешанной. Было жутко. Она меня поволокла к соседу на чердак. Я почувствовала боль в голове. Мы слезли, встретили 2 русских девушек, которые мне сообщили, что мальчик мой жив. Они имели в виду Элью. По дороге мы встретили раненую Гиту Гинзбург в груде трупов их семьи. Она умоляла проходивших мимо фельдшеров о помощи, но те, проходя, ответили, что помощь не нужна: они все равно отойдут. Тут подошла жена попа и подобрала раненого ребенка Э. Гинзбург; среди трупов и раненых я узнала своего Элью; начала просить попадью убрать Гиту Гинзбург и моего сына. Я пошла в ближайший еврейский дом, взяла подушки и простыню и мы их отнесли в сад. Попадья принесла клубники, напоила их. Все начали понемногу приходить в себя. В этот момент стало опять тревожно… Говорили, что бандиты опять идут. Крестьянки стали удирать к себе в дома. Я также хотела с ними, но они меня в дом не впускали: “Убьют нас вместе с вами”, – ответили они. Одна русская девушка указала мне на свой огород и спрятала меня во ржи, принесла мне воды и хлеба и ушла. Опять открылась стрельба. Я лежу. Через несколько минут девушка эта вернулась (я ее не знаю) и сказала: “не бойся, голубка, лежи смело: то пришли наши солдаты”. Я поднялась и поплелась искать своих детей. Пришла в сад к раненому сыну, затем в сарай к контуженому. Он стонал тихо. Пришла сестра милосердия из отряда Карпова с фельдшером Босковичем, стала нас перевязывать и забрала нас в больницу. Там мы переночевали. На следующий день приехали наши врачи.

Верно:
Делопроизводитель (подпись)

Сообщение врача А.Н.
Накануне прибытия балаховцев у меня в квартире поселилась сестра милосердия Аладьина (русская) и фельдшер Томашевский (поляк). Вся семья ушла из дома; я был в больнице. Борис Савинков прибыл в Мозырь в 8 час. вечера, через два часа после прибытия балаховцев, и остановился в моей квартире. Тут же разместились полковник и низший командный состав. В ту же ночь они начали искать в квартире спирт, нашли пузырек с грязным спиртом (после промывания шприцев) и выпили его; пил также и Савинков. Савинков приставал к сестре Аладьиной, что она еврейка, и говорил ей: “Сознайтесь, вы еврейка или русская”? Она ему показала свой крест, и тогда он поверил, что она православная. Савинков узнал по кабинету, что здесь живет врач, и стал допытываться у Аладьиной, где я, говоря: “он, наверное, коммунист и удрал”. Он, повидимому, догадывался, что я в больнице, и сестра все боялась как бы балаховцы не отправились туда за мной. Аладьина сказала ему, что я беспартийный, и что утром я явлюсь домой. Утром в больницу пришел фельдшер Томашевский и сообщил, что у меня на квартире все обстоит благополучно, выпили только эфир и спирт. Вообще же в городе, – сказал Томашевский, – плохо – грабят все, при чем в грабеже принимает участие и Савинков, – ему приносят награбленное домой. Ночью солдаты приносили золотые вещи и показывали Савинкову. Некоторые, повидимому наиболее ценные, он оставлял у себя, а остальные отдавал солдатам. Савинков сказал одному солдату: “Ты же знаешь, что у меня нет носовых платков, почему не приносишь?”. “Слушаюсь, господин министр”, – ответил солдат и через полчаса принес дюжину шелковых платков (впоследствии оказалось, что платки эти забраны у врача Л.). Полковник сказал одному солдату: “Чего не приносишь мне сапог?” – “Слушаюсь, господин полковник”, – ответил солдат, зашел в соседнюю комнату, взял из-под кровати желтые сапоги моего брата Л. и принес их полковнику. Фельдшер закончил свой рассказ следующим образом: “На основании всего этого я не гарантирую, что ваша квартира уцелеет и, вообще, это – форменная банда”. Через час пришла Аладьина, рассказала обо всем происходившем у меня на квартире и изложенном выше, добавив, что за мной при и дут два офицера, которым Савинков приказал не трогать меня и доставить меня на квартиру под своей охраной. – “Вы не бойтесь, я клялась честью и крестом, что вы беспартийный, и вас не тронут, можете смело итти. Вы его только называйте: “господин министр”. – Вошли два офицера и пригласили меня. Я пошел с ними. По дороге офицеры просили указать где можно достать спирт. Когда мы пришли на квартиру, офицеры доложили обо мне Савинкову. Он просил несколько подождать. Через 5 минут он меня пригласил в комнату сестры Аладьиной. Сестра представила меня. “Очень приятно”, – сказал Савинков. Он был очень хорошо одет – в русской гимнастерке, в немецких брюках, без шапки и оружия. Он попросил сесть. Между нами призошел следующий разговор:
Савинков: Моя фамилия вам, вероятно известна. Я – Борис Савинков: состою в партии с.-р. с 1902 г.
Я: Господин министр, вы были при Керенском?
Савинков: Да.
Я: Тогда я ваше прошлое знаю.
Савинков (предложил мне папиросу): Я извиняюсь, доктор, что вашу квартиру загрязнили, внесли некоторый беспорядок. Может быть, солдаты какую-нибудь мелочь забрали, но трудно уследить – нет хозяина; напрасно вы ушли из дома. Вчера с дороги мои офицеры попросили водки, и мы выпили немного вашего спирта. Я извиняюсь, все будет компенсировано вином и коньяком. Идут наши обозы, они привезут много всего. Я извиняюсь, доктор: у вас на столе стояла коробка из под сигар, в ней были разные мелочи, я их не трогал, но коробку взял; когда буду уезжать – верну.
Я: Ничего особенного в квартире не случилось. Если мелочи пропали, то это ничего. Я сам был на войне и знаю, что это случается, но я рад тому, что книги целы. Это все научные книги, и их теперь достать невозможно. Это для меня большая ценность, и я очень прошу, чтобы книги были сохранены.
Савинков: Будьте спокойны, доктор, ни одна книга из вашего дома не будеть взята. Доктор, вы являетесь представителем еврейской общины. Есть у вас здесь раввин?
Я: Есть ли духовный раввин, не знаю, но представителем еврейской общины является общественный раввин; при Советской власти эта должность была упразднена. Наш общественный раввин лежит парализованный около 2-х лет.
Савинков: До моего сведения дошло, что произошли некоторые эксцессы, но мы тут абсолютно не при чем. Еврейская пресса обычно начинает сейчас же писать и раздувать. Когда мы вошли в Пинск, там были 32 жертвы на 20-тысячное население, а что об этом писала американская и английская пресса?
В это время в комнату вошел полковник. Савинков меня представил. Полковник сел. Я сразу узнал на нем сапоги брата. Савинков обратился к полковнику: “Сколько было жертв в Пинске?” – “32”. – “А сколько там населения”? – “Двадцать тысяч”. Савинков опять обратился ко мне:
– Видите, я не лгу. Мы даем всем свободу, без различия национальности и вероисповедания. У нас нет принудительного набора, наша армия состоит из добровольцев. Мы увеличиваем свои силы за счет красных, переходящих на нашу сторону. Каждый наш солдат идет с нами только до места своего жительства, а там мы его освобождаем. Наша армия растет, а Красная уменьшается, ибо переходит к нам; мы победим безусловно. К рождеству, не позже крещения, будем в Москве. Вы врач, но мы вас не мобилизуем; захотите у нас служить – пожалуйста. Передайте еврейскому населению, – ведь вы врач, вас все знают, – что если у них остались коммунисты, пусть их выдадут. Мы всех коммунистов не вешаем, идейных мы вешаем, а примазавшихся мы оставляем в покое. Что касается советских служащих, то мы их не трогаем. Если не выдадут коммунистов и таковые будут обнаружены, то будет жестокая расправа с укрывателями. Скажите, доктор, кто остался из коммунистов в Мозыре?
Я: Я членом партии не состою и не всех знаю; по дороге из больницы сюда я не видел ни одного коммуниста и поэтому ответить не могу.
Савинков: Ночью происходили недоразумения, эксцессы, неприятности, но будьте уверены, все население будет компенсировано, только, чтобы не было передано прессе. В конце концов делали это не наши, а перешедшие на нашу сторону красноармейцы; наши же совершенно не виноваты. Мы вошли в город озлобленные. Под Романовной большевики дали нам бой, и представьте себе, что шедший впереди комиссар (он был убит) оказался евреем. Понятно, что, вступая в город, наши начали мстить. Ведь во всем этом виноват прапорщик Цейтлин: он должен был в город войти первый со своим отрядом и охранять еврейские лавки; у него большой еврейский отряд в 800 человек; он струсил и опоздал; я его обогнал на автомобиле, и поэтому все так случилось.
Я: Большевики пять раз занимали Мозырь, и ни разу не было грабежей, благодаря тому, что комиссары удерживали своих солдат. (Савинков ничего не ответил).
Савинков: Меня, доктор, обвиняют в антисемитизме. Помилуйте, какой я антисемит, ведь я женат на еврейке! Теперь, доктор, нельзя ли раздобыть немного спирта, я совсем не пью, но для офицеров нужно, у нас производство идет.
Я: Большевики увезли весь спирт, так что я не обещаю, – спрошу.
Савинков: Будьте любезны, мы вам коньяком уплатим. Может быть, вы переедете сюда, тогда мы вам освободим одну-две комнаты здесь.
Я: Подумаю.
На этом разговор кончился. Мы попрощались. Савинков на прощанье просил заходить. На второй день в больницу пришла сестра Аладьина и сообщила, что сейчас придут офицеры за спиртом; при этом сестра рассказала, что офицеры спросили Савинкова: “Если не будет спирта, прикажите покончить с этим жидом?” Савинков крикнул: “Не смейте!” Скоро пришли офицеры; я им сказал, что спирта нет, дома у меня есть бутылочка с денатуратом, но взять его нельзя, ибо он отравлен ядом. Они его все-таки выпили. Через несколько дней Савинков созвал собрание евреев в гимназии; там была большая толпа евреев; я не вошел в гимназию и остался во дворе. Савинков вошел во двор, узнал меня и спросил меня, почему я не был на собрании. Я ответил, что был у больных. Он попросил зайти на квартиру. Я пришел. Тут, оказалось, был Балахович.
Савинков представил меня и предложил чай. Я поблагодарил и ушел. Перед от’ездом Савинков запер квартиру и передал ключ прислуге. Были забраны инструменты и кой-какие вещи. Книги были полностью сохранены. Савинков оставил также коробку из под сигар. (Из материалов о Мозырьском погроме).
Дальше: V. Кровавые итоги погромного периода.

Островский З.С.
Еврейские погромы 1918-1921гг.
Издание: Издательство Акц. общество “Школа и книга”. Москва, 1926.
Типография “Эмес”. Москва, Покровка, телефон №2-72-14.
Тираж 5000 экз. Главлит №71634.

От редакции: Предлагаемый краткий очерк погромной эпопеи 1918-1921 г. составлен три года тому назад на основании многочисленных материалов и документов по поручению Еврейского общественного комитета помощи погромленным (Евобщестком).
Наиболее важные из этих документов и иллюстраций к ним фигурировали еще в Москве летом 1923г. на выставке, организованной Евобщесткомом.
К сожалению, по чисто техническим причинам выпуск альбома выставки задержался на несколько лет, и только теперь явилась возможность опубликования наиболее интересных материалов из обширной коллекции, хранящейся теперь в архивах быв. Евотдела Наркомнаца.
Текст к альбому также, как и подбор материалов принадлежит тов. З.С. Островскому.
Сентябрь 1926 г.

S.N.Morozoff: несколько замечаний по изданию.
1. Текст дан полностью, без купюр.
2. Количество иллюстраций к книге уменьшено примерно наполовину по следующим причинам: а) убраны фотографии крупных планов жертв и тяжких телесных повреждений; б) убраны фотографии откровенно плохого качества; в) убраны повторяющиеся фотографии, а также иные ракурсы одних и тех же снимков. Подписи сохранены, насколько это возможно.
3. Авторы проекта выражают глубокую благодарность за книгу Alex55.

С о д е р ж а н и е

I. Общая картина погромного периода на Украине
II. Погромы в БелоруссииIII. Отдельные погромы и трагические эпизоды.
Украина
Овручский погром
Проскуровская резня
Эпизод на станции Бородянка
Полтавский эпизод
Глуховский эпизод
Погром в Смеле
Кровавая бойня в Тростинце
Уманьский погром
Ротмистровский погром
Елисаветградский погром
Зверства в местечке Словечно
Новомиргород
Вапнярка
Радомысль
М. Каменный брод, Волынской губернии
М. Дубово
Киевский погром
Фастовский погромIV. Белоруссия
Польские погромы
Деревня Домово (Бобруйск. уезда)
Зверства балаховцев
Погром в Ковчицы, Бобруйского уезда
Погром в местечке Большие Городятичи
Погром в местечке Глубоковичи
Погром в местечке Копоткевичи
Погром в местечке Любань
Рассказ Хаси Кветной
Сообщение врача А.Н.

V. Кровавые итоги погромного периода

VI. Фотоматериалы
Фото к главе I
Фото к главе II
Фото к главе III
Фото к главе IV
Фото к главе V
Пожарища и разрушения
Погромленные
Погромщики
Жертвы

Как написал профессор Владимир Пясецкий из Таллинна, приславший линки материалов, это была РЕПЕТИЦИИ ХОЛОКОСТА в ЕВРОПЕ и, тем более, БЕЛОРУССИИ.

Опубликовано 20.01.2017 15:49

Погромы и убийства евреев Мозырского уезда в 1918-начало 20-годов

Обстановка в Калинковичах и др. населенных пунктах Мозырского уезда в период 1918 – начало 20 – годов. Антисемитизм. Банды Булак-Балаховича, Петлюры, польские легионеры. Погромы, убийства, грабежи. Первая волна эмиграции 20-х годов прошлого века.

38. Доклад инструктора Белорусской комиссии Евобщесткома А. Найдича ЦК Евобщесткома о пребывании С. Булак-Балаховича в г. Мозыре Минской губ. в октябре-ноябре 1920 г. Не позднее 2 декабря 1921 г.

Мозырь
Выдержка из доклада Найдича Арона, 37 лет (инструктор Евобкома)

В феврале 1918 г., перед прибытием немцев, большевики оставили город. На время безвластия еврейские соц[иалистические] партии образовали самооборону (главным образом, Бунд и Фарейнигте ) в составе 200 чел. В город до немцев прибыли петлюровцы – человек 20 – во главе с Субботским и Луценкой. Они хотели арестовать начальника самообороны Нохима Фельдмана, но отряд отказался его выдать. [….]

В марте вступили петлюровцы (29 марта 1919 г.), за два дня до прибытия петлюровцев 27 марта на бойню отправились резник Мойше-Хаим и 2 мясника: Линович и еще один, по дороге они встретились с отрядом петлюровцев, который обыскал их. Обнаружив у них ножи, петлюровцы начали над ними издеваться, истязали их, а потом застрелили их, а также одного служащего на бойне. Это были первые четыре жертвы в Мозыре. Когда петлюровцы вступили в город, они тотчас же убили женщину Гамбург, лет 45, больше жертв не было, зато начался открытый грабеж еврейских квартир и лавок, который продолжался до 12 час. утра следующего дня. Офицеры, однако, начали принимать меры против грабежей, убеждая солдат прекратить их. Офицерам помогали некоторые русские люди во главе с бывшим помощником исправника и помощником начальника милиции Чумаковым, который всячески старался остановить погром. Комендант города предложил председателю думы Семенову созвать заседание думы, избрать охрану и приступить к работе. Город успокоился. 2 апреля петлюровцы оставили город, причем отступление произошло без эксцессов. В город вошли советские войска. В марте 1920 г. вступили в Мозырь польские войска. Сейчас же легионеры рассыпались по городу и начали грабить евреев. Группами заходили в еврейские квартиры, забирали все, что было, были также случаи избиений. У меня в квартире были несколько раз, ограбили все. Грабеж продолжался 2 дня. Потом погром прекратился, началась ловля исключительно евреев на работу. Ходили по квартирам, ловили по улицам евреев, при этом избивали прикладами, резали бороды и т.д. Так продолжалось 2 месяца, потом евреи образовали комитет по урегулированию назначений на работу. Поляки обращались к комитету за известным количеством рабочих, которых комитет доставлял. Но помимо комитета [поляки] продолжали евреев ловить на работу. Состоятельные люди откупались, а бедняки вынесли на себе всю тяжесть работ. Вообще, поляки не брали на работу хорошо одетых евреев, а охотились исключительно за бедно одетым элементом. В Мозыре образовался Американский комитет . Я состоял членом его. Гражданская польская власть очень скверно относилась к Комитету и всячески тормозила его работу. В конце мая 1920 г. в Калинковичах были арестованы три еврея: Соловьев, Кацман и [ третий, фамилия которого неизвестна ], по обвинению в шпионстве; все трое были повешены в Мозыре в городском саду в 3 часа дня на глазах у многочисленной публики . В связи с этим началась антисемитская агитация. По городу были расклеены объявления, что вследствие того, что еврейская нация занимается шпионажем, выдача пропусков евреям прекращается, и в дальнейшем будут применены суровые репрессии . Объявление было подписано командующим генералом Сикорским . Объявления были напечатаны на польском и русском языках; все другие объявления и приказы властей в то время печатались на одном только польском языке. Американский комитет решил послать делегацию к генералу Сикорскому в составе председателя Комитета присяжного пов[еренного] Лиокумовича и членов Президиума доктора Офингенда и Бабицкого. Генерал Сикорский заявил делегации, что он был неправильно информирован и обещал отменить приказ, однако приказ не был отменен, пропусков не давали, и вообще отношение к евреям стало значительно хуже. В середине июля поляки начали эвакуировать город. [….] Ночью в конце июня поляки ушли, причем подожгли предварительно железнодорожные деревянные мосты. Тушить мосты не пускали. Красные войска вступили в город при исключительной радости населения, измученного польскими грабежами и издевательствами.

13 июля в Мозырь прибыла передовая агентура Особотдела 37-й дивизии во главе с Гладковым. Отряд арестовал членов Американского комитета, в том числе и меня, а также члена рады и магистрата. Ревком и парткомы КП и соц[иалистической] партии потребовали нашего освобождения. Нас обещали выпустить, но ночью нас увели из Мозырской тюрьмы и отправили в Глуск в Ревтрибунал. Нас обвиняли в том, что Американский комитет был органом Антанты для контрреволюционной пропаганды и будто председатель Комитета ездил в Варшаву для переговоров по этому поводу с Пилсудским. Ревком и профбюро послали специальную делегацию к […] Особотдела 57-й дивизии об освобождении нас. [….] 9 октября узнали, что балаховцы надвигаются на Мозырь. Утром сотрудникам ревкома было сообщено, что 3 полка балаховцев перешли на сторону советских войск и что опасаться нечего. Днем настроение стало тревожное, но ревком отдал приказ никого не пускать через мост. В 5 час. вечера балаховцы вступили в город. Крестьянское население радостно встретило балаховцев, но евреи попрятались по квартирам. Сейчас же начался погром с массовыми изнасилованиями, избиениями, издевательствами и убийствами. Офицеры участвовали в погроме наравне с солдатами. Незначительная часть русского населения грабила лавки, вскрытые балаховцами. Всю ночь по городу стояли душу раздирающие крики. Я лично сравнительно мало пострадал, так как был в доме русского (Бежика), который просил балаховцев не трогать нас.

ГА РФ. Ф. 1339. Оп. 1. Д. 459. Л. 2-3. Заверенная копия.

45. Доклад уполномоченного ОЗЕ М.Л.Лифшица для Минского отдела ЕКОПО о положении населенных пунктов в Мозырском уезда Минской губ., пострадавших от набега С. Булак-Балаховича в ноябре 1920 г. Не позднее 18 января 1921 г.

Мною были посещены в Мозырском уезде следующие пункты: Мозырь, Птичь, Житковичи, Туров, Петриков, Копаткевичи, Скрыгалов, кроме того, получены сведения о погромах в Лельчицах, еврейских колониях Черемня, Редьки и селе Городятичи Мозырского же уезда. По пути я остановился также в Калинковичах и еврейской колонии Ситня Речицкого уезда Гомельской губ.

Г. Мозырь насчитывает до 13 тыс. жителей, из них евреев свыше 10 тыс. душ (около 2000 семейств). Цифры эти, впрочем, далеко не точны.

Узнав о приближении балаховцев, большая часть еврейской молодежи (особенно девушки) пешком ушли из Мозыря; очень многие, в том числе 12-15-летние девочки, ходили пешком до самого Гомеля (186 верст). Следует отметить, что местный ревком, по неизвестным мне соображениям, установил заставу на мосту через Припять, ведущем из Мозыря в Калинковичи, и никому без особого пропуска не было разрешено перейти через мост. Пешеходам пришлось ходить вдоль берега до м. Брагин.

Балаховцы вступили в Мозырь в среду вечером 10 ноября. Пробыли они в этом городе 10 дней. Погром начался тотчас по вступлении головного отряда армии в город и продолжался до 12 час. следующего дня. Однако и в течение последующих 9 дней грабежи, избиения и даже убийства продолжались, как на окраинах города, так и в центре. Балаховцы, хорошо осведомленные об отступлении и направлении красноармейских частей, вступили в Мозырь сразу большой массой без предварительной разведки. Не разместившись еще по квартирам, солдаты вместе со своим начальством стали обходить еврейские дома, грабить, убивать и насиловать. В течение первой ночи своего пребывания в Мозыре балаховцы успели почти во всех без исключения еврейских домах обыскать чердаки, погреба, хлевы, лавки. Во многих домах вырывали доски полов, выламывали кирпичи из подпечников и т. п. В эту ночь было убито 18 чел., в течение остальных 9-ти дней было убито и умерло от ран еще 14 чел. Всего в Мозыре и непосредственно прилежащих окраинах города, Трипуны и Кимбры, убито было 32 чел. Число изнасилованных женщин точному учету не поддается. Некоторые обыватели полагают, что их было до 1500 и даже более; врачи, однако, считают цифру эту сильно преувеличенной. Доктора Офенгенде, Шапиро и Бабицкий находят, что в Мозыре было изнасиловано до 300 еврейских женщин. Среди изнасилованных, как и во всех других местах, есть девочки 12 лет, глубокие старухи, беременные на 9-м месяце и роженицы. Изнасилованные женщины, опасаясь огласки, избегают обращаться к местным врачам за медицинской помощью.
[…]

Уполномоченные Евобществом Овручского уезда с грузом помощи. 1921-1922 гг.

Мозырское еврейское население до крайности разорено. Кроме денег и ценных вещей забрали почти все белье, одежду, обувь, которую снимали с ног даже у детей. Более громоздкое имущество, как подушки, перины, старая одежда, посуда, кухонная утварь, швейные машины и т.п., которые солдатам и офицерам не понадобились, забраны были подводчиками и стекавшимися из окрестных сел и деревень крестьянами и местными жителями-христианами.

На почве отсутствия белья и мыла и нужды в Мозыре свирепствуют эпидемические болезни. Медикаментов нет. Аптекарские магазины, аптеки, больницы разграблены. Награбленное имущество, кроме расхищенного местными и окрестными крестьянами, было вывезено при отступлении Балаховича его обозом на 150 подводах. Помощи мозырское население не получило до сих пор никакой. Пострадавшим предложено зарегистрироваться в особой комиссии, каждой семье, зарегистрировавшейся в комиссии, усобесом выдается денежное пособие в 5400 рублей. Комиссия эта еще не наладила своей работы; она не получила никакого кредита для организационных расходов и содержания штата, не имеет бумаги для делопроизводства и регистрационных карточек. Очень многие, простояв в очереди по целым дням и не добившись регистрационного номера, не записались на получение пособия.
[…]

В Житковичах во время безвластия была организована гражданская милиция. Балаховичу было доложено каким-то местным черносотенцем, что милиция разоружала отступавших вразброд солдат его армии, и им было приказано в течение получаса собрать всех местных евреев и расстрелять их из пулеметов. Только благодаря заступничеству и ходатайству местного священника приказ был отменен.

Следует отметить, что местное христианское население здесь в грабежах участия не принимало. Многие приняли на хранение еврейское имущество и укрывали у себя самих евреев. Грабили только пришлые подводчики. Станция Житковичи не пострадала: узнав о приближении Красной армии, балаховцы поспешно удалились на туровскую дорогу, минуя станцию. Сам Булак-Балахович здесь чуть не попал в плен.

Местечко Петриков, 8 верст от ст. Муляровка Полесской ж. д.
В местечке числится до 400 еврейских семейств (около 2300 душ) и вдвое более христиан. Евреи были застигнуты балаховцами врасплох. 3 ноября из местечка выехал ревком, совершенно не предупредив еврейское население о грозящей ему опасности, а 4-го в 10 час. утра в местечке появился конный разъезд – отряд балаховцев человек в 40-50. Группа молодежи, убежавшая в тот же момент из местечка, была обогнана офицером, предложившим молодым людям вернуться домой, уверяя, что никаких беспорядков и буйств допущено не будет. Грабежи и буйства начались, однако, уже в тот же день. Офицерами отряда было предложено собрать к 12 часам следующего дня 100 тыс. рублей царских денег. Сумма эта была внесена к сроку, тем не менее, погром не прекратился, а наоборот, шел крещендо. 6 ноября командный состав отряда потребовал еще 250 тысяч рублей (царских), которые также были внесены, но ужасы погрома от этого не были смягчены. Так, 7-го числа конный отряд вместе с подоспевшими в этот день пешими силами подожгли деревянные лавки – [числом] 12, пожар охватил и ряд каменных лавок, на которых сгорели крыши. Во время пожара обнаружилось, что под железными крышами было спрятано много товаров, что дало нить к новым и весьма успешным поискам во всех зданиях, крытых железом. В общем, балаховцы провели в Петрикове 16 дней (4-19 ноября), но погром продолжался всего лишь 5 дней (4-8 [ноября]), с 8-го числа грабеж стал затихать, по крайней мере, убийства совершенно прекратились. Надо, впрочем, заметить, что в течение первых пяти дней местечко было настолько опустошено, что уже дальнейший грабеж дал бы довольно мало. За эти 5 дней было убито 11 чел., а именно:

Яков Рувимович Зарецкий, лавочник 55 лет. Угрожая расстрелом, его заставили отдать все имевшиеся у него деньги и ценные вещи, затем избили находившихся во флигеле в его дворе дочь и сестру, потерявшую от побоев зрение в правом глазу. Выходя из флигеля, бандиты встретили во дворе Зарецкого и ударом топора убили его.

Вигдор, 70 лет, живший на иждивении своих детей, убит, защищая честь своей внучки.

Михель Рейнгольд, 60 лет, пленник [так в тексте, имеется в виду – плотник]. Повешен за отказ в выдаче денег, которых у него и не было.

Нохим Золотовский, 45 лет, кондитер, при таких же обстоятельствах.

Цивья Зискинд, 65 лет, жена меламеда. Застрелена без всяких поводов.

Два неизвестных молодых еврея из Турова, зашедших в квартиру некоего Цфасмана. Цфасман этот обещал было нескольким офицерам доставить золотых колец, но обещания не сдержал и куда-то скрылся. Возмущенные его обманом, офицеры явились к нему на квартиру и, застигнув там двух молодых туровских евреев, застрелили их.

Бенцион Овсеевич Голубицкий, 65 лет, содержатель гостиницы, защищая честь своей дочери, был тяжело ранен и через несколько дней скончался. При таких обстоятельствах был ранен некий Гарбер, 18 лет, заступившийся за свою сестру.

Иосиф Аронович Романовский, 25 лет, при неизвестных обстоятельствах.

Фейга Муравьева, 20 лет, портниха, застигнутая балаховцами вместе с 10-12 другими женщинами; она заявила приставшим к ней бандитам, что даст себя скорей убить, чем обесчестить. Девушка была тут же убита из револьвера, после чего балаховцы удалились, не подвергая остальных женщин насилию.
В Петрикове же повешен неизвестно по какой причине еврей-балаховец. Один утверждает, что за протест против погромов, другие, что по обвинению и подпольничеству.

Кроме того, в Петрикове же похоронены 34 жертвы из окрестных деревень, а именно:
9 чел. из д. Турок убиты в лесу, где искали себе спасение: 5 молодых мужчин, 1 женщина и 3 детей, из них один грудной ребенок, замерший на груди своей матери.
14 чел. (2 семьи вместе с детьми) в д. Мелидовичи
5 чел. (4 мужчины и 1 женщина) в д. Смедин
6 чел. из д. Шестовичи.

ГА РФ. Ф. 1339. Оп. 1. Д. 459. Л. 2-3. Заверенная копия. 10 мая 2007 г.

Много интересного можно также прочесть в материале: Погромы 1918-1921 гг. сетевой журнал ” Заметки по еврейской истории ” № 103 , декабрь 2008 г

Из книги Л. Смиловицкого «Евреи в Турове: история местечка Мозырского Полесья» Иерусалим 2008 г.

Опубликовано 23.01.2010

А вот в нынешней Беларуси из С. Булак-Булаховича и его брата Юзефа делают героев. Читайте материал на белорусском от 1 ноября 2015

Рука Масквы: забойства ў Белавежскай пушчы

Добавлено 3 ноября 2015