Category Archives: Рассказы о реальных делах

Инесса Ганкина. Беларусь культурная. Быть художником

Накануне очередного учебного года мои мысли и чувства непроизвольно возвращаются к личному длительному преподавательскому опыту. Я из тех учителей, с которыми выпускники продолжают общаться спустя десятилетия после окончания школы. Конечно, речь идет не обо всех многочисленных юношах и девушках, с которыми свела судьба, а о немногих «избранных», с кем совпали ценности, интересы, профессия, а главное — с кем отношения выстраиваются на абсолютно новом уровне: опыте общения двух взрослых независимых личностей. В этом случае разница в возрасте не имеет никакого значения, а единственно важным становится масштаб личности собеседника. Сегодня я хочу представить уважаемым читателям одну из таких собеседниц – Христину Высоцкую.

Начнем, как принято, с фактов творческой биографии.

Христина Высоцкая (1992 г., Минск) – художник ДПИ (текстиль), преподаватель, магистр искусствоведения, член Белорусского союза художников, член Международной ассоциации «Европейская текстильная сеть» (г. Вена, Австрия), в настоящее время готовится к защите кандидатской диссертации и работает старшим преподавателем кафедры декоративно-прикладного искусства и костюма Белорусской государственной академии искусств.

Обладатель дипломов престижных международных выставок в Республике Беларусь, России, Украине и Литве. Участник многочисленных международных выставок в Республике Беларусь, Италии, России, США. За время творческой деятельности прошло 10 персональных выставок (8 — в Республике Беларусь, 2 — в Италии).

Куратор 13 выставок в Республике Беларусь.

В мастерской (фото из личного архива Христины Высоцкой)

Для читателей, далеких от области выставочной деятельности, хочу пояснить, что участник любой выставки проходит строжайший конкурсный отбор, персональная выставка – это событие в жизни любого художника, дипломами по результатам выставки награждают единиц, а уж работа куратора выставки требует обладания навыками организаторской деятельности, способности создания концепции и воплощения своей идеи в выставочном пространстве.

На мой взгляд, такой творческой биографии хватило бы для человека совсем другого возраста, но для полноты картины еще несколько фактов о героине этого интервью: Христина владеет русским, белорусским, английским, французским, итальянским языками, танцует фламенко и линди-хоп, блюз (каждому из этих танцевальных стилей она уделила шесть лет жизни, занимаясь параллельно в двух танцевальных студиях). Сейчас пора дать слово самой Христине.

И. Г. Как ты решила, что твоя миссия на земле – это быть художником?

Х. В. Я с детства рисовала, но не думала, что буду профессиональным художником. Я родилась в семье инженеров, художников в семье нет, но появилась потребность визуализировать свои эмоции. Родители с детства всегда занимались и мной, и сестрой, следили за тем, чтобы у нас была куча кружков, музыкальная школа, художественная студия, чтобы мы были при деле и развивались в разных направлениях. Получается, что одновременно со школой, со всеми физиками, математиками и МХК, и у меня, и у сестры (мы занимались параллельно одним и тем же, только каждый по-своему), была возможность попробовать себя в разных сферах еще в школе. Окончательно я приняла решение в середине одиннадцатого класса. Просто почувствовала, что у меня есть мечта, которая зарождается и напоминает о себе все чаще и чаще.

И. Г. Расскажи об этом важнейшем в жизни решении подробнее, ведь множество людей стоят перед подобным выбором.

Х. В. Это был декабрь 2009 г., когда я поняла, что пора принимать какие-то очень смелые решения и я решила, что надо поступать в Белорусскую государственную академию искусств, но нужна поддержка ближнего окружения. В семье мне сказали: «Если хочешь, то пробуй…». Я помню, как мама сказала: «Я вижу, что ты склоняешься к этому выбору, давай узнаем, что для этого нужно». Важно, что никто за меня решения не принимал. Я помню, что подошла к вам, для меня было важно узнать, что вы по этому поводу думаете. Я даже не ожидала, вы увидели больше возможностей, чем я тогда понимала о будущей работе. Я запомнила, как вы объяснили, что можно и в театре работать, и выставки делать. У меня был еще вопрос: «какую именно специальность выбрать?» Ведь академия искусств – это абстрактно, а что именно? Начинаешь реально взвешивать свои силы, с чем именно хочется связать свою жизнь. У меня получилось сразу, что я не рассматривала художественный факультет, потому что там необходима очень длительная предварительная подготовка: для поступления необходимо много лет заниматься академическим рисунком, а кроме того, это просто не то, что мне нужно. Дизайн и тогда, и сейчас, это было то, куда поступали все, но я не тот человек, который идет вслед за другими. У меня было от противного — если все в дизайн, то я точно туда не пойду. Остается декоративно-прикладное искусство. У меня сложилось так, что с 12 до 15 лет я занималась в детской художественной студии “Майстэрня” учреждения Дворец внешкольной работы “Золак” одновременно по двум направлениям: керамике и росписи по дереву. На самом деле, когда начинаешь думать, какие предпосылки, то понимаешь, что родители вложились в меня в этом плане. Как я говорила, они развивали мои способности по всем направлениям. Точно так же у меня могла возникнуть идея, что я хочу поступать в Академию музыки, ведь я успешно окончила музыкальную школу.

Я пришла на подготовительные курсы за полгода до поступления и была уверена, что за полгода подготовлюсь, хотя меня настраивали в студии, что «ты в первый раз не поступишь…». Меня вообще такая модель не устраивает — ты готовься, паши, но ты не добьешься. У меня все внутри горело, но как же так, какой второй или третий раз… Я всегда настроена на положительный результат.

Замечу как профессиональный психолог, что это одна из важнейших личностных черт для успеха в любой сфере деятельности. Ведь сколько несостоявшихся профессиональных судеб связано даже не с неадекватной самооценкой, а именно с этой пресловутой «выученной беспомощностью», когда еще в раннем детстве ребенку внушают: «не берись», «у тебя все равно не получится», «не жди от жизни многого». Но вернемся к нашему интервью.

И. Г. Прежде чем перейти к обучению в академии, давай поговорим о твоем гимназическом опыте. Что и кто остались в памяти?

Х. В. Я пришла в гимназию №21 г. Минска в 9-м классе и сразу почувствовала отношение к ученику как к самостоятельной личности, которую очень важно развивать, вкладываться в ее становление. Очень уважительное было отношение. Так получилось, что когда я пришла в гимназию, то, естественно, никого не знала, а с Александром Васильевичем Федоренко – учителем физики и астрономии — контакт получился сразу. Он знал, что я до этого участвовала в олимпиадах, и запомнил мою фамилию. Я очень быстро влилась в атмосферу олимпиад и научных работ. Общение с преподавателем было очень неформальное, он никогда не выстраивал стену между собой и учениками, а, наоборот, создавал атмосферу доверия. Я с теплотой вспоминаю, как мы делали научные работы, когда на три-четыре часа еще оставались после уроков, чтобы проводить эксперимент и обрабатывать его результаты. Было очень атмосферно и, главное, ему самому было интересно. Это то, что заряжает энергией. Мне кажется, что я такое же отношение использую в работе со своими студентами.

Не обошла Христина вниманием и мой стиль преподавания, ведь мы встречались с ней и на уроках обществоведения, и на уроке, а потом факультативе МХК (мировой художественной культуры). Помню в связи с этим два момента: в девятом классе на обществоведении у меня был урок, посвященный истории Холокоста, а затем желающие написали дома эссе на эту непростую тему. Эссе Христины было очень небольшое по объему, но очень откровенное, с глубокими личными наблюдениями. Вторая история связана уже с одиннадцатым (выпускным) классом, когда небольшая группа учащихся фактически «потребовала» от меня факультатив по Мировой художественной культуре, который проходил в конце учебной недели и длился вместо положенного урока два, а то и больше академических часа… Мы смотрели там старые, в том числе немые фильмы, обсуждали историю искусств ХХ века. А сейчас послушаем воспоминания Христины.

Вы учили думать на занятиях, ты никогда не знал, куда пойдет дискуссия, и она на самом деле была на уровне вуза. Всегда не хватало знаний по искусству, там тоже никогда не знала, что сегодня будет на занятиях.

И. Г. Сейчас логично от школьных преподавателей перейти к обучению в Белорусской государственной академии искусств . Кому из преподавателей этого престижного творческого вуза тебе хочется сказать спасибо?

Х. В. Первый, кого я встретила, был Павел Петрович Бондарь – как-то жизнь тебе приносит правильных людей, и ты настраиваешься на одну с ними волну.

Получилось так, что я пришла на подготовительные курсы, а Павел Петрович вел эти курсы много лет. Уже на втором занятии, когда увидел, что я делаю, он ко мне сразу проникся интересом. Когда я пришла поступать, то можно было выбрать «текстиль» или «костюм», но я понимала в душе, что не «костюм», что мне это не близко. Но я не говорила это Павлу Петровичу, хотя он уже в первый месяц начал меня «обрабатывать» на тему текстиля. Я понимала, что я пойду именно на текстиль. Я очень хорошо сдала специальные предметы, по двум композициям у меня были десятки. Это лучшие результаты из всех абитуриентов. Но вернемся к Павлу Петровичу. Его жизненное кредо – пропагандировать эксперимент. Он преподавал в формате мастер-класса, у него были фирменные профессиональные фишки, и он показывал: «делайте вот так». Это и хорошо, и плохо, потому что все его студенты на выходе делают как он. Ситуация получается двоякая: с одной стороны, он поднял тему эксперимента и раскрепощения, ведь никто в Беларуси не внес столько именно «в массы», с другой — такая передача из рук в руки немного эти руки связывает. Одно дело, когда художник сам работает, развивает, а другое — когда он говорит студентам: «Вот это моя фирменная фишка и вот я вам ее передаю», такое сейчас редко случается. Для меня он внес в ткачество то, что это может быть не гладкий традиционный гобелен, а можно ткать грубыми фактурами, использовать смешение большого количества цветов в одной нити. Это то, что он транслировал в своих работах, мне это оказалось очень по душе… Если бы не Павел Петрович, то я вряд ли бы занималась именно ткачеством…

Справка. Бондарь Павел Петрович — белорусский художник, работал в области гобелена и художественного оформления интерьеров, автор гобелена “Цветы”, триптиха “Купалье”, серии гобеленов-рушников “Туча”, “Прикосновение” и др., педагог и мастер-новатор изобретал полностью новые авторские приемы и техники. Последние годы жизни он посвятил студентам кафедры текстиля и костюма Белорусской академии искусств, где работал преподавателем. Павел Бондарь оставил ценный теоретический и методический материал, среди них авторские гобелены-рушники.

Второй преподаватель, который очень помог моему профессиональному и личностному становлению, это Маргарита Леонидовна Щемелева. У нас на втором курсе есть предмет «Арт-объект», который она как раз преподает. Она раскрыла нам возможности объемного текстиля, но параллельно мы и с Павлом Петровичем занимались всем: объемами, инсталляциями. Установка была такая: «делай, а потом мы придумаем, как это подвесить или расположить». У Павла Петровича и Маргариты Леонидовны была важнейшая установка, что студентами надо заниматься. Это те преподаватели, которые вели активную работу на каждом занятии. Мы дискутируем, работаем, обсуждаем, а потом Павел Петрович сам брал кисточку и помогал, а Маргарита Леонидовна очень деликатно выводила тебя на решение. Но при этом ты сам пройдешь этот путь, а не так, что тебе сразу дали готовый ответ.

Справка. Маргарита Леонидовна Щемелёва – доцент кафедры костюма и текстиля Белорусской государственной академии искусств, занимается художественным ткачеством, работает в уникальной и сложнейшей технике ручного переплетения нитей на специальной деревянной раме, совмещает преподавательскую работу с плодотворной художественной деятельностью.

И. Г. Можно сказать, что тебе безусловно повезло с преподавателями, но для человека творческой профессии очень важны первые опыты самореализации: первый самостоятельный проект, участие в выставках и все остальное, что в дальнейшем станет сутью его жизни. Давай вспомним, как это было.

Х. В. Я пришла в академию, у меня в принципе все получалось, но вопрос не в том, что у тебя получается в этом замкнутом пространстве, а в том, что с этим делать дальше? И куда себя приложить? Я очень быстро поняла, что это очень интересное, но странное направление.

Понятно, что когда ты приходишь в школу, то тебя возьмут за ручку и отправят на конференцию. В вузе ты уже в какой-то степени сам по себе, ты сам должен быть инициатором. У меня ум отчасти аналитический, не все там на чувствах. Папа мне начал немного «на мозги капать»: «А может быть, займемся еще декоративной штукатуркой, а то непонятно, что с этим потом делать». Я поняла, что эту задачу надо как-то решить. Надо найти какой-то выход, и если мне его никто не показывает, то надо придумать его самому.

Выход получился интересным, стечение всех обстоятельств учебы привело к тому, что я начала участвовать в выставках уже на первом курсе: то, что у меня внутри было. надо было все куда-то деть. Работа должна дойти до зрителей, иначе зачем это все делать. Первый курс прошел, и я почувствовала, что мне одной учебы мало. Я искала возможности попробовать себя в разных художественных направлениях. Это был период, когда я начала участвовать в выставках и параллельно заниматься ими как помощник куратора. Второе связано со знакомством с Ларисой Давидовной Финкельштейн. Был конец первого курса, мы познакомились на выставке, обменялись телефонами и началась большая эпопея…

В первый же день, когда мы встретились, она мне сказала: «Отлично, ты мне подходишь, пишем буклет для выставки». Я тогда вообще ничего не понимала. Как раз закончился первый курс, была остро нужна реализация, и тут как раз Ларисе Давидовне понадобился помощник в этих делах. Получилось, что шесть лет я была как бы секретарем. Эта была реальная возможность увидеть изнутри, как работает выставочная «кухня». Если ты не учишься на искусствоведа, то ты этого всего не знаешь. Сейчас я готовлю к защите кандидатскую диссертацию, тема которой звучит так: “Современный художественный текстиль на биеннале и триеннале в странах Восточной Европы”, что как раз тесно связано с выставочной деятельностью, но тогда, на первом курсе, я этого не предполагала. В нашем сотрудничестве надо было найти компромисс, это проверка на прочность — насколько ты терпелив, насколько ты видишь смысл… Я понимала, что если в час ночи не буду оформлять этот текст, то у нас в Беларуси этому нигде не научишься. Эти шесть лет сотрудничества были бесценны.

Лишнее говорить, что вся эта работа на протяжении шести лет была волонтерской, но Христина правильно оценила ситуацию и понимала, что если выпал шанс научиться чему-нибудь у мастера, то не воспользоваться этим шансом глупо.

Справка. Лариса Давидовна Финкельштейн — белорусский искусствовед, арт‐критик, галерист, педагог, автор и ведущая рубрик на радио и в печатных изданиях, эксподизайнер, куратор выставок, основатель первой белорусской галереи — Авторской некоммерческой концептуальной галереи «Брама». Автор концепции и арт-директор галереи «Брама». Член Белорусского Союза художников, Белорусского Союза дизайнеров, Белорусского Союза литературно-художественных критиков, член Международной ассоциации искусствоведов АИС (Москва). Живёт и работает в Минске.

И. Г. О твоем многолетнем сотрудничестве с галереей «Брама» знают многие, но есть в твоем творческом багаже один уникальный опыт. Давай поговорим подробнее об оформлении синагоги в Гродно.

Х. В. Изначально мне было невероятно интересно, ведь ты в таком формате не работал, и страшно, потому что ты боишься не справиться. Я боюсь, что не смогу выдать нужный результат. Я думаю, что у многих такое есть. Каких-то других страхов, связанных с тем, что это синагога, у меня не было. Ведь у нас в семье и православные, и католики. Мамина семья — из Западной Беларуси, папина — из Восточной, и мы вместе. У нас нет этих вопросов. Я не видела проблемы работы с представителями нехристианской конфессии, когда начинала работать. У меня есть задача, я должна в нее погрузиться, и я понимаю, что это серьезное дело. Я понимала, что нельзя подойти к делу поверхностно. Я поняла, что надо вникнуть, и начала вникать. Было много мелких моментов, ведь я впервые в жизни работала с заказчиками.

Был директор музея – один человек, глава общины – другой человек, а еще и раввин, в результате получилось три заказчика. Все первоначальные договоренности были с директором, но мы приезжаем — и заходит глава общины и смотрит на наши наброски на стене. Следует заметить, что под конец нашей работы у нас было полное взаимопонимание со всеми.

Этот опыт мне дал очень много как профессионалу: работа с заказчиком; погружение в тему, когда ты углубляешься в тему и делаешь цельный продукт; очень полезна была работа с форматом, с большим объемом. Осенью на втором курсе я взяла сразу холст полтора метра, просто переступила какую-то черту. Ведь до этого мы сделали огромную настенную роспись. (Христина работала с напарницей – однокурсницей Марцинкевич Екатериной Вячеславовной, но храбрости этих девушек можно только восхититься, там ведь и технология, и работа на лесах, и масса еще других невидимых миру слез.)

Но, пожалуй, самое главное – эта работа расширила наш кругозор. Это такой пласт культуры. Вот она рядом с тобой находится. Как ты узнаешь о тех же праздниках, об истории, о глубине? У нас главным объектом была карта Гродненщины с изображения синагог, многие из которых недействующие или вообще разрушенные. Нам дали список. Ты на него смотришь, ты читаешь про историю синагог. У тебя все сжимается внутри, когда ты узнаешь: боже, а там сарай внутри или там дерево внутри выросло. Ты понимаешь, что этого много, что это целая культура, мы смотрим на ее останки. Не важно, к какой религии ты сам относишься. Это общечеловеческое…

Карта синагог Гродненской обл.

Фрагменты росписей

Еврейские праздники

Потом, через три года, я выступала на Лимуде в Витебске, где было еще большее погружение. Все-таки в синагоге мы общались с ограниченным кругом людей и были в стороне от еврейской жизни. На Лимуде ситуация была странная и интересная, как приключение. У меня всего три дня Лимуда, и я погружусь, я искренне хочу прочувствовать, потому что где я про это узнаю? Я всегда так ко всему отношусь: во все надо по максимуму вникнуть и понять. Мне было очень интересно и какие-то вопросы стали понятнее…

И. Г. В развитие предыдущего вопроса: не кажется ли тебе, что еврейское культурное наследие в современной Беларуси находится как-то на обочине?

Х. В. Это проблема, это такая всебелорусская проблема… Она касается не только искусства и культуры, а общей свядомасці… Просто понимаешь, что это на всех уровнях в моем окружении. Ведь до того как прикоснешься к этой теме, ты ничего не знаешь, ты даже не догадываешься, что оно есть и что это важно. Открываешь дверь, а за ней целое здание. Я не знаю, когда эта проблема решится. Это надо просто что-то поменять капитально. Я вообще думаю, что в Беларуси очень замкнутое мышление. В моем случае у меня кругозор шире. Я с детства учила себя ставить на место носителя другой культуры. Попытка понять, почему они так делают и уважительное отношение к другому.

И. Г. Говорить с Христиной можно бесконечно и на все темы, ведь она видела очень много городов и музеев, интересуется невероятным количеством разнообразных областей, но для завершения нашей беседы я выбрала тему Библии как одну из важных тем ее творчества. Итак, что для тебя означает сама Библия и обращение к библейским мотивам в твоем творчестве?

Х. В. Библия – это кладезь мудрости, учения, это не только про религию. Это на общечеловеческом уровне. Библия – это одна из самых важных тем западноевропейского искусства. Эти темы все века поднимаются, например такие, как рождение Евы или Эдем. Для меня Эдем — символ идеального синтеза биологии и человека, природы, гармонии. Это не о разрушении, а о постоянном возрождении, когда максимальный симбиоз и гармония.

И. Г. А жалко, что человечество ушло из Эдема?

Х. В. Это то, что должно было случиться.

Я сейчас работаю над Древом Познания, оно связанно с древом семьи. Все эти темы я пропускаю через себя, например, «Солярис» по Лему, научная фантастика – мой любимый жанр плюс астрономия. (Как не вернуться к началу нашего разговора и не вспомнить, что именно школьная научная работа по астрономии принесла Христине диплом на международной научной конференции.) У меня научная фантастика как философия, я очень люблю социальную фантастику, например, как бы было, будь общество другим. А моя работа «Души леса» — это и про экологию, и про культуру. Оно получилось как самостоятельное произведение, где лес как душа, и все-таки деревья умирают. Я считаю, что у всего живого есть душа, но, с другой стороны, это о связях, и человек как дерево, и все наши мысли переплетены, ведь мы друг на друга влияем. Это инсталляция – фрагмент того, над чем я сейчас работаю… Я уже полтора года работаю над Древом Познания, ожидается, что это будет…

Солярис”. 2012, хлопок, акрил, люрекс, ручное ткачество, авторская техника, 55 × 35 ×35

“Эдем”, 2019, шерсть, хлопок, акрил, дерево, ручное ткачество, авторская техника, 50 × 30 ×30 см

«Души леса». 2020, текстильная инсталляция, шерсть, хлопок, акрил, ручное ткачество, авторская техника, обкрутка, 240 х 200 х 200 см.

«Души леса. Фрагмент». Снимки из личного архива героини

Христина на фоне своей работы «Души леса». Фото Инессы Ганкиной, 2020

«Древо семьи» Фрагмент «Древо семьи». Шерсть, полушерсть, акрил, хлопок, металл, дерево, зеркало, авторская техника двухстороннего ручного ткачества, обкрутка, 205 х 60 х 60 см, 2015

(А дальше Христина загадочно замолчала, и причину этого молчания я узнала лишь год спустя после нашего разговора. Принято статьи подобного рода заканчивать планами на будущее… Так вот, то, над чем Христина работала несколько последних лет, стало текстильным объемно-пространственным художественным объектом «Древо Познания», которое представлено в Национальном павильоне Республики Беларусь на Всемирной выставке World EXPO 2020 в г. Дубай, ОАЭ, которая пройдет с 1 октября 2021 по 30 марта 2022 гг. Авторы: Христина Высоцкая – идея и концепция, разработчик образно-пространственного и колористического решения, автор гобеленов и текстильной поверхности, и Александр Дранец – разработчик образно-пространственного решения с созданием несущей конструкции. По условиям выставки мы не можем показать само это изображение до момента официального открытия выставки, но сам факт свидетельствует о невероятном уровне мастерства художницы. Остается только традиционно пожелать ей самореализации на большом и непростом творческом пути.)

Завершить этот материал предлагаю творческим кредо Христины Высоцкой: «В случае художника ты либо делаешь, и делаешь это хорошо, вкладываешься, либо зачем тратить на это жизнь», а еще уважаемому читателю предлагается послушать небольшую видеозапись с героиней нашего интервью, сделанную год тому назад.

Инесса Ганкина, культуролог

Опубликовано 28.08.2021 23:11

От ред.belisrael

Знаю, что мои обращения практически не действуют, но Инесса Ганкина, автор этой и ряда др. публикаций, более чем заслуживает финансовой поддержки.

Яўрэйская скрыпка з Масквы зайграе пад Барысавам (бел./рус.)

(перевод на русский язык см. ниже)

Піша Наталля Голава

Вечар пранізлівай клезмерскай музыкі і местачковых танцаў адбудзецца ў сядзібе «Бівак» у нядзелю, 8 снежня 2019 г. Афішу і кантакты глядзіце ніжэй, у канцы тэксту.

На фота by Yulia Kabakova – скрыпач Аляксей Розаў / На фото Ю. Кабаковой – скрипач А. Розов

Адразу скажу, арганізатары не спрабуюць гуляцца ў дабрачыннасць, хаця імпрэза і не прынясе ім ніякай матэрыяльнай выгоды. І, выбачайце за нядаўна падораны калегамі мем, «бясплатнага яўрэйскага фестывалю» тут не будзе. Кагосьці, напэўна, расчарую, але мы пакуль што не гатовыя дарыць людзям свята за свае грошы, грантаў не атрымлівалі, спонсараў не маем, дык лагічна, што ўкладзеныя ў івэнт асабістыя сродкі мусяць быць кампенсаваныя, пра што даводзіцца паклапаціцца загадзя. Таму ўваход на вечарыну, дзе будуць канцэрт, танцы пад жывое музычнае суправаджэнне і элегантны фуршэт, трошкі каштуе, і яно таго вартае.

Мы, барысаўскі Клуб гістарычнага танца, запрасілі госця з Масквы Аляксея Розава – скрыпача, які выдатна адчувае розніцу паміж музыкай для танцораў і музыкай для сцэны. Але і ў тым, і ў другім выпадку гэта скрыпка, што не толькі «робіць танцорам кач» альбо паказвае свой тэхнічны ўзровень слухачам, а і расказвае гісторыю, звяртаючы да вас свой асабісты месадж. Як вы ведаеце, для яўрэйскага tentser’а (асабліва таго, каму трошкі за сорак) гэта, бадай, самае важнае. Як не сільна ведаеце (што не сорамна, бо мы ў Барысаве таксама не нарадзіліся з гэтымі ведамі), то зараз патлумачу.

Цікавасць да традыцыйных яўрэйскіх танцаў (не блытаць з ізраільскімі флэшмобамі!), пра якія ў Беларусі нават самі яўрэі не надта ведаюць, у мяне з’явілася гадоў з трох таму. Дзякуючы тэорыі гэтых самых не-ўспомню-колькі-рукапоціскаў я даведалася пра лідара адраджэння клезмерскага руху Амерыкі 1970-х Зева Фельдмана – даследчыка, музыканта і харызматычнага танцора. На хвіліначку, Зеў мае беларускія карані, але дагэтуль ніколі не завітваў у Беларусь. Была радая, калі ён адказаў мне на асабісты ліст. Ліст лёсу, так бы мовіць. Бо праз дыялогі з панам Фельдманам, ягоныя навуковыя тэксты і відэалекцыі ў мяне пачалося няспыннае і бясконцае падарожжа ў к̶о̶с̶м̶а̶с̶ Хосідал. Маю на ўвазе яўрэйскі сольны танец для тых, каму, як ужо вышэй казала, за…, але пра гэта збіраюся напісаць асобны тэкст.

Фота з Facebook, аўтарка Yulia Kabakova – Хосідал Зева Фельдмана на фінальным балі YSW / Фото Ю. Кабаковой – Хосидл Зева Фельдмана на финальном балу YSW

І так здарылася (незапланаваны цуд, як у жыдоўскіх казках!), што наша капэла «Жыдовачка» (дасьвіданне тым, хто толькі што плюнуў на свой манітор і закрыў старонку) патрапіла летам 2019 года ў нямецкі горад Ваймар на самы атмасферны ідыш-фестываль Еўропы – Yiddish Summer Weimar. Там мы і пазнаёміліся з Аляксеем Розавым – у Ваймары ён у час заняткаў акампаніраваў нашаму, да той пары віртуальнаму, кансультанту Зеву Фельдману, з якім таксама адбылася доўгачаканая сустрэча.

Фота з Facebook аўтарства Shendl Kopitman-Kovnatskiy – Аляксей Розаў з Зевам Фельдманам на варкшопе / Фото Шендл Копитман-Ковнацки – Алексей Розов на воркшопе

Калі вы хочаце нешта глыбокае і сапраўднае ведаць пра ідыш-культуру, нешта апрача «шабат шалом» у нядзелю і «пакажыце нам клезмерскія танцы» (не жартую, рэальная лексіка некаторых беларускіх прамоўтараў яўрэйскай спадчыны), збірайце грошы, таварышчы, плануйце летні адпачынак і адпраўляйцеся ў месца ідыш-любові – Ваймар. Але ёсць адзін нюанс. Маю смутнае падазрэнне, што вам не захочацца адтуль вяртацца ў вашую Сінявокую, быццам бы талерантную і ўсю-такую-сіянізм-фрэндлі.

Уявіце сабе карцінку. Сотня, а мо і болей людзей з усёй Еўропы, постсавецкіх краін, Амерыкі, Японіі (!) шмат тыдняў разам і ў цалкам дэмакратычнай абстановачцы вывучае ідыш, займаецца музыкай, спевамі, тэатрам, грае вялікім аркестрам і танчыць цесным, рознамоўным колам. У памяшканнях і проста на вуліцах старога горада. Без пафасу і экзальтацыі (прасціця, але мы дома трошкі этым усё яшчэ грашым). Тут няма мяжы паміж т’ютарамі і вучнямі, прафесіяналамі і аматарамі. Можна паспрабаваць усё, і, як кажа Зеў Фельдман, «Ідыш Самар Ваймар» дае вам столькі, колькі вы здольныя даць яму.

Фота з Facebook, аўтарка Yulia Kabakova – фінальны баль YSW / Фото Ю. Кабаковой – финальный бал YSW

У нас з «Жыдовачкай» на танцавальны аркестр і танцы быў цэлы тыдзень. І кожны дзень у невялікай утульнай залі, у маленькай інтэрнацыянальнай групе мы вывучалі Хосідал з Зевам Фельдманам. Слухаючы акардэон Алана Берна (гэта дырэктар фестывалю і Other Music Academy, каторая ладзіць YSW) і скрыпку Аляксея Розава, я, напэўна, упершыню зразумела, як мяняецца сутнасць руху і жэсту, калі музыкант насамрэч разумее танцораў. І, падаецца, на метафізічным узроўні адчувае танцавальную прыроду яўрэйскіх мелодый.

Да Ваймара мы планавалі зрабіць гэтай восенню ў Беларусі двухдзённыя варкшопы па клезмеру і ашкеназскіх танцах з Зевам Фельдманам, нават пачалі збіраць грошы на інтэрнэт-платформе, але стала ясна, што паспяшаліся. Так бывае, калі раптам думаеш, што ты такі прасунуты і ўсё ведаеш. Дзякуючы YSW нашае з zhydovachka-ladies бачанне моцна змянілася. Варкшопы мы вырашылі перанесці на наступны год, таму грошы працягваем збіраць. А ў гэтым годзе ладзім нешта кшталту intro, у тым ліку да нашага праекту #shtetlfolkfest, пра які ўпершыню афіцыйна паведамім акурат на вечарыне 8 снежня. Увогуле, гэтую камерную сустрэчу ў падбарысаўскім лесе прыдумалі зладзіць, каб пазнаёміць з танцавальнай яўрэйскай музыкай у выкананні выдатнага скрыпача тых, з кім сябруем і хто патэнцыйна можа зрабіцца наведвальнікам варкшопаў наступнага года.

Трэба адзначыць, што ідэя імпрэзы хутка знайшла партнёраў. «Бівак» прапанаваў пляцоўку і фуршэт. Адкрыецца ж вечар выступам стыпендыятаў Фонду Юрыя Розума, юных талентаў з Жодзіна.

P.S. Магчыма, кагосьці цікавіць, якім чынам бедныя яўрэйскія дзевушкі з правінцыі патрапілі на нятанны івэнт у Нямеччыну. А вось такі патрапілі – дзякуючы праграме МОСТ. Пішыце заяўкі, ваша мара мусіць быць падтрыманая.

Ната Голава, г. Барысаў

Ад belisrael

Вы можаце падтрымаць Нату Голаву і яе танцавальную групу, звязаўшыся з ёй ч-з старонку ў фэйсбуку (Anna Avota) – або напішыце на сайт, пасля чаго атрымаеце яе эл. адрас.

* * *

Еврейская скрипка из Москвы заиграет под Борисовом

Пишет Наталия Голова

Вечер пронзительной клезмерской музыки и местечковых танцев состоится в усадьбе «Бивак» в воскресенье, 8 декабря 2019 г. Афишу и контакты см. ниже выше, в конце белорусскоязычного текста.

Сразу скажу, организаторы не пытаются играть в благотворительность, хотя мероприятие и не принесёт им никакой материальной выгоды. И, простите за недавно подаренный коллегами мем, «бесплатного еврейского фестиваля» здесь не будет. Кого-то, наверное, разочарую, но мы пока не готовы дарить людям праздник за свои деньги, грантов не получали, спонсоров не имеем. Итак, логично, что вложенные в ивент личные средства должны быть компенсированы, о чём приходится позаботиться заранее. Поэтому вход на вечер, где будут концерт, танцы под живое музыкальное сопровождение и элегантный фуршет, платный, но оно того стоит.

Мы, борисовский Клуб исторического танца, пригласили гостя из Москвы Алексея Розова – скрипача, который отлично чувствует разницу между музыкой для танцоров и музыкой для сцены. Но и в том, и в другом случае это скрипка, которая не только «делает танцорам кач» или показывает свой технический уровень слушателям, а и рассказывает историю, обращая к вам свой собственный мессидж. Как вы знаете, для еврейского tentser’а (особенно того, кому немного за сорок) это, пожалуй, самое важное. Если не сильно знаете (что не стыдно, поскольку мы в Борисове тоже не родились с этими знаниями), то сейчас объясню.

Интерес к традиционным еврейским танцам (не путать с израильскими флешмобами!), о которых в Беларуси даже сами евреи не очень знают, у меня появился года три назад. Благодаря теории этих самых не-вспомню-скольких рукопожатий я узнала о лидере возрождения клезмерского движения Америки 1970-х Зеве Фельдмане – исследователе, музыканте и харизматичном танцоре. На минуточку, Зев имеет белорусские корни, но до сих пор ни разу не посещал Беларусь. Была рада, когда он ответил мне на личное письмо – письмо судьбы, если можно так сказать. Ведь путём диалогов с г-ном Фельдманом, его научных текстов и видеолекций у меня началось безостановочное и бесконечное путешествие в к̶о̶с̶м̶ос̶ Хосидл. Имею в виду еврейский сольный танец для тех, кому, как уже выше говорила, за…, но об этом собираюсь написать отдельный текст.

И так случилось (незапланированное чудо, как в еврейских сказках!), что наша капелла «Жыдовачка» (досвиданье тем, кто только что плюнул на свой монитор и закрыл страницу) попала летом 2019 года в немецкий город Веймар на самый атмосферный идиш-фестиваль Европы – Yiddish Summer Weimar. Там мы и познакомились с Алексеем Розовым – в Веймаре он во время занятий аккомпанировал нашему, до той поры виртуальному, консультанту Зеву Фельдману, с которым тоже состоялась долгожданная встреча.

Если вы хотите что-то глубокое и настоящее знать об идиш-культуре, что-то помимо «шабат шалом» в воскресенье и «покажите нам клезмерские танцы» (не шучу, реальная лексика некоторых белорусских промоутеров еврейского наследия), собирайте деньги, товарищи, планируйте летний отпуск и отправляйтесь в место идиш-любви – Веймар. Но есть один нюанс. Смутно подозреваю, что вам не захочется оттуда возвращаться в вашу Синеокую, якобы толерантную и всю-такую-сионизм-френдли.

Представьте себе картинку. Сотня, а может и больше людей изо всей Европы, постсоветских стран, Америки, Японии (!) много недель вместе и в очень демократичной обстановочке изучает идиш, занимается музыкой, пением, театром, играет большим оркестром и танцует в тесном, разноязычном кругу. В помещениях и просто на улицах старого города. Без пафоса и экзальтации (простите, но мы дома немножко этим всё ещё грешим). Здесь нет границы между тьюторами и учениками, профессионалами и любителями. Можно попробовать всё, и, как говорит Зев Фельдман, «Идиш Саммар Ваймар» даёт вам столько, сколько вы способны дать ему.

У нас з «Жыдовачкай» на танцевальный оркестр и танцы была целая неделя. И каждый день в небольшом уютном зале, в маленькой интернациональной группе мы изучали Хосидл с Зевом Фельдманом. Слушая аккордеон Алана Берна (это директор фестиваля и Other Music Academy, которая устраивает YSW) и скрипку Алексея Розова, я, наверное, впервые поняла, как меняется сущность движения и жеста, когда музыкант действительно понимает танцоров. И, кажется, на метафизическом уровне чувствует танцевальную природу еврейских мелодий.

До Веймара мы планировали устроить этой осенью в Беларуси двухдневные воркшопы по клезмеру и ашкеназским танцам с Зевом Фельдманом, даже начали собирать деньги на интернет-платформе, но стало ясно, что поспешили. Так бывает, когда вдруг думаешь, что ты такой продвинутый и всё знаешь. Благодаря YSW наше с zhydovachka-ladies видение сильно изменилось. Воркшопы мы решили перенести на следующий год, поэтому деньги продолжаем собирать. А в этом году устраиваем что-то вроде intro, в том числе к нашему проекту #shtetlfolkfest, о котором впервые официально сообщим именно на вечере 8 декабря. Вообще, эту камерную встречу в подборисовском лесу придумали сделать, чтобы познакомить с танцевальной еврейской музыкой в исполнении отличного скрипача тех, с кем дружим и кто потенциально может сделаться посетителем воркшопов следующего года.

Нужно отметить, что идея мероприятия быстро нашла партнёров. «Бивак» предложил площадку и фуршет. Откроется же вечер выступлением стипендиатов Фонда Юрия Розума, юных талантов из Жодино.

P.S. Возможно, кого-то интересует, каким образом бедные еврейские девушки из провинции попали на недешёвый ивент в Германию. А вот попали-таки – благодаря программе МОСТ. Пишите заявки, ваша мечта должна быть поддержана.

Ната Голова, г. Борисов

От belisrael

Вы можете поддержать Нату Голову и ее танцевальную группу, связавшись с ней ч-з стр. в фейсбуке (Anna Avota) или напишите на сайт, после чего получите ее эл. адрес.

Опубликовано 21.11.2019 14:34

Б. Гольдин. Благотворительность

Борис Гольдин, доцент, кандидат исторических наук, член международной ассоциации журналистов.

(Странички из семейного дневника)

ОСТАП БЕНДЕР ИЗ ФИЛАДЕЛЬФИИ

У каждого из нас в памяти свое первое сентября. Мы привыкли, что в этот яркий и солнечный день после летних каникул дети всегда нарядные, красивые, счастливые и с
цветами в руках идут в школу. Но 1 сентября 2004 года в городе Беслане, что в Северной Осетии, праздника не было.Террористы захватили школу №1 и взяли в заложники
всех, кто собрался на утреннюю линейку: учителей, школьников и их родителей. Боевики уничтожили 334 человека, больше половины из них – дети.

Чем мы, простая семья, могла бы помочь? Решили послать деньги детям Беслана. Стали искать каналы.

– Люди охотно оказывают благотворительность, когда точно знают, кому дают деньги, и доверяют человеку или организации, – сказал знакомый журналист.

– Но будьте осторожны, – посоветовал сосед. Бывает, что немалая часть собираемых средств уходит на содержание большого аппарата какого-то фонда. Иной раз деньги щедрых жертвователей уплывают в руки тех людей, о которых ещё Гоголь писал, что это такие мошенники, каких свет не производил.

Кто-то из наших сыновей нашел в интернете сайт Международного фонда помощи жертвам террактов («International Foundation for Terror Act Victims»). Его возглавлял богатый бизнесмен Андрей Могилянский, – сын международного гроссмейстера по стоклеточным шашкам Александра Могилянского.

– Да, наш фонд собирает пожертвования для пострадавших детей от терракта в школе Беслана, – сообщил приятный женский голос. – Присылайте свои пожертвования и не
волнуйтесь.

Из публикаций в газете «Новое русское слово» и других изданий мы узнали, что детство Андрея прошло в городе на Неве. Его отец, – международный гроссмейстер по
стоклеточным шашкам, – Александр Могилянский. Имеет американское и российское гражданство. Андрей окончил один из лучших университетов – Колумбийский, имел успешный бизнес по экспорту автомобилей. Недвижимость Андрея оценивалась в 9 миллионов долларов. Спрашивается, кому ещё можно доверять? Отправили на
его имя денежный перевод для пострадавших детей от терракта.

И вдруг, как гром среди ясного неба. По всем новостным каналам передают сообщение: у себя в доме в городе Ричборо, близ Филадельфии, арестован бизнесмен Андрей
Могилянский. Ему предъявлены обвинения в организации притонов для педофилов в Москве и Санкт-Петербурге. Девочки, работавшие на Могилянского, были не старше 12
лет. По словам прокурора Восточного округа Пенсильвании Лори Магид педофил вступал с ними в половую связь для того, чтобы вовлечь детей-сирот в проституцию.

– Я предупреждал: будьте осторожны, – напомнил сосед.

– Плакали ваши денежки. Вот так. Еще не перевелись на свете
жулики и аферисты.

Мошенник, педофил и сутенер Андрей Могилянский отправлен за решетку на восемь лет.
Так неудачно закончилась наша попытка сделать доброе дело.

Эстафета мицвы

Есть такие люди… делают сильнее,

Это как лекарство раненой душе.

Добрая улыбка, слово, что нужнее,

И тепло по пульсу просится уже.

Есть такие люди… с теплым-теплым сердцем,

Раскрывают душу и дают войти.

Их тепло выходит за пределы герца,

И везет тем очень, кто их смог найти.

Т. Григорьева

Антитеррористическая операция «Нерушимая скала» в секторе Газа началась 8 июля 2014 года. Ежедневно шли тревожные сообщения.

– В секторе Газа против Армии обороны Израиля действуют почти 40000 боевиков террористических группировок, – сообщал Fox News, – таких как ХАМАС, «Исламский джихад», «Комитеты народного сопротивления», «Народный фронт освобождения Палестины», «Демократический фронт освобождения Палестины», «Бригады мучеников Аль-Аксы» (боевое крыло ФАТХ), фундаменталисты из «Бригад Абдуллы Аззама». За 50 дней они обстреляли практически всю территорию Израиля, выпустив более 4 560 ракет и минометных снарядов.

Моя сестра Гала со своей семьей уже много лет живет в Хайфе, а в Беэр-Шеве – мишпуха моей дочери Марины. Мы – далеко от них, но все вместе переживали это тяжелое время.

В воскресный день, когда собралась вся семья, старший сын Юра сказал:

– Более 500 военнослужащих Армии обороны Израиля получили ранения и находятся в госпиталях. Давайте сделаем доброе дело и пошлем им денежный перевод.

Юра служил в Советской Армии. Он лучше других понимал, что такое армейская служба, как ценится поддержка в трудную минуту. Да и сердце у него очень чуткое к людским бедам.

– Отличная идея, – поддержал младший сын Константин. – Но как это нам практически сделать?

Когда я смотрел фильм «Бегущая по волнам», запомнил такие слова:

— Смею заметить, выход есть всегда из любого положения. Его надо только найти…

Стали думать. Когда Галиному сыну Янику исполнилось 18 лет, семья проводила его в армию, где он принял присягу и добросовестно служил в передовых пехотных частях (хейль раглим – [חיל הרגלים[נקרא גם חיל הרגלים והצנחנים)

Главной особенностью Армии обороны Израиля является то, что женщины тоже военнообязанные. С отличием окончив школу, Полина сменила брата – стала рядовой (тураит – תוראית). Моя дочка Марина имела офицерское звание.

Вот и получилось, что все наши военнообязанные родственники ушли в запас. Так что на сегодня нет живой связи с армией.

Тогда мы все почти в один голос произнесли:

– Даша!

Моя жена Юля и Даша Ефимовна много лет преподавали в Ташкентском институте иностранных языков. Учили студентов английскому языку: Даша – на дневном, а жена – на вечернем факультете. Вместе занимались и на Курсах повышения квалификации. Более 25 лет прошло с тех пор, как их пути разошлись. Но крепкая дружба осталась.

Дарья Ефимовна и её муж Семен Матвеевич Цывкин, в прошлом – отличный специалист-энергетик, живут в Иерусалиме. Мы с Константином много раз гостили в этой гостеприимной семье. Однажды они «подняли» нас на холм Гиват-Рам, неподалеку от зданий Кнессета, пригласили в Музей Израиля и «Храм книги» — главный национальный музей страны, где хранятся знаменитые свитки Мёртвого моря. Мы видели шедевры Рембрандта, Шагала, Писсарро. В Саду скульптур любовались творениями Генри Мура, Жака Липшица, Пабло Пикассо, Огюста Родена.

Даша, Константин и автор этих строк у “Храма книги”.

Даша и Константин в Музея Израиля. Даша и автор этих строк на холме Гиват-Рам.

А сколько еще было интересных экскурсий! Дарью Ефимовну по праву можно назвать лучшим экскурсоводом Иерусалима.

Скажу правду, что Дарья Ефимовна ни одного дня не носила армейскую форму. Она только носит почетные титулы «бабушка» и «прабабушка», но у нее самые тесные связи с Армией обороны Израиля.

На нашу просьбу Дарья Ефимовна ответила:

– Присылайте. Деньги вручим раненым ребятам. Всякое доброе дело – это мицва.

Дарье Ефимовне далеко ходить или искать кого-нибудь не пришлось. Только рассказала об этом младшей дочке Элле.

…Моя жена любит Нью-Йорк со всеми его театрами, музеями и выставками. Там живут и близкие родственники. Есть ещё немало других причин любить этот город. Почти все преподаватели Ташкентского института иностранных языков, которых судьба в годы войны забросила в далекий солнечный Узбекистан, сейчас живут в «городе Большого Яблока». Иногда, когда мы приезжаем с женой, ее коллеги проводят «заседание» кафедры в… одном из узбекских ресторанов, которых в Нью-Йорке немало.

Тоня Юсупова живет в Нью-Йорке и не пропускает эти встречи. Она много лет преподавала на дневном факультете Ташкентского института иностранных языков. Тоня – очень приветливая женщина. Много лет дружит с моей женой. Они несколько раз встречались в «городе Большого Яблока». Как-то Тоня сообщила, что собирается в Израиль, навестить свою дочь. Жена попросила её передать Даше, бывшей коллеге, наши деньги.

Элла побывала в военном госпитале и передала наш денежный перевод двух раненым солдатам-одиночкам Армии обороны Израиля. Помогла перевести их благодарственные письма с иврита на русский язык. Нам было приятно получить от солдат-одиночек, Ави Рата (אבי רטה) и Иосифа Меконта (יוסף מקונט), сердечные и добрые письма.

Стираются лица и даты,

Но все ж до последнего дня

Мне помнить о тех, что когда-то

Хоть чем-то согрели меня.

Согрели своей плащ-палаткой,

Иль тихим шутливым словцом,

Иль чаем на столике шатком,

Иль попросту добрым лицом.

Как праздник, как счастье, как чудо

Идет Доброта по земле.

И я про неё не забуду,

Хотя забываю о Зле.

Юлия Друнина

Да, в израильской армии есть такое понятие, как «солдат-одиночка». Этот статус получает солдат, у которого во время прохождения службы нет ближайших родственников в Израиле. Обычно это новые репатрианты, которые живут в стране без родителей.

Несмотря на то, что армия старается помогать «солдатам-одиночкам», они получают бОльшую зарплату, им дают больше отпусков и так далее, служба проходит в совершенно других условиях по сравнению с «обычными» солдатами. На данный момент в Армии Обороны Израиля служат более 6000 солдат-одиночек.

В одном из музеев Лондона я увидел картину английского художника Фредерика Моргана. Это было много лет назад, но до сих пор помню эти добродушные, милые лица роскошных дам и их со вкусом одетых детей, которые от всей души помогали голодным детям. Художник дал точное название своему полотну – «Благотворительность».

На полотне художника лицо одной из милых дам очень похоже на лицо Даши. Или, может быть, мне только так показалось?…

От редактора, Присылайте свои семейные истории.

И не забывайте о необходимости и важности финансовой поддержки сайта. Текст на русском и как это сделать, читайте внизу этой публикации

Опубликовано 26.06.2018 08:39

PS.

Поскольку этот материал автор назвал Благотворительность, то добавлю и здесь, что под его публикацией от 18 февраля 2021 я поместил письмо к нему, отправленное в тот же день, после чего закончилось, как он не раз говорил, очень приятное сотрудничество со мной и очень профессиональным сайтом. Хотя мог бы ответить, что был не прав или что-то в этом роде. Но куда там…

18.07.2021 01:21

А. Сімакоў. Соня Цым (Блікер) – «сяброўка чырвонаскурых»

Сярод індзейцаў – як дома

Ці чыталі вы кніжкі пра індзейцаў? Не, не Купера ці Майн Рыда і нават не «Сына вады» Янкі Маўра, а тых аўтараў, што меліся расказаць пра карэнныя народы Амерыкі толькі фактамі, але не менш займальна, чым у рамане або апавяданні? Можа, ведаеце імя Стынгла і яго «індзейцаў без тамагаўкаў»? А ці чуў хто-небудзь з вас, што адна наша зямлячка за акіянам напісала многа такіх кніг — зразумелых і цікавых школьнікам?

У 1909 годзе ў беларускай вёсцы Старцавічы нарадзілася дзяўчынка, названая Соняй. Лёс яе быў непрадказальны, як і большасці простых людзей у царскай Расіі. Месца, дзе жылі бацькі, амаль не адрознівалася, як потым пісала ў аўтабіяграфіі Соня Цым, ад пуэбла — вёсак індзейцаў у Нью-Мексіка і Арызоне. «Магчыма, гэта і тлумачыць тое, што я адчуваю сябе як дома сярод індзейцаў. …Мы таксама карысталіся глінянымі кубкамі і міскамі. Раз у тыдзень назіралі за працай ганчароў. Мы пяклі свой хлеб, забівалі на мяса авечак і свіней. Мы цягалі ваду з калодзежа, так, як гэта робяць у пуэбла. Мы пралі і ткалі сваю паўсядзённую вопратку, бялізну і дываны. Замест макасінаў насілі лапці». Але ўсё змянілася, калі сям’я Соні пераехала ў Амерыку — багатую краіну, дзе выпадак ці вельмі ўпартая праца маглі даць і дабрабыт і задавальненне жыццём. Тут дзяўчынка паступіла ў каледж — наперадзе былі сапраўды вялікія перспектывы. Увогуле, лёс яе нагадвае жыццёвы шлях славутага пісьменніка-фантаста Айзека Азімава — ураджэнца Гомельскай губерні. Так атрымалася, што яны нават вучыліся ў адным універсітэце — Калумбійскім, куды Соня прыйшла, каб завяршыць адукацыю. Відаць, маючы такіх выкладчыкаў, як славутыя вучоныя Франц Боас і Рут Бенедыкт, нельга не палюбіць этнаграфію — навуку аб народах і культурах, і Соня Цым выбірае гэтую спецыяльнасць, тым больш, што, як яна сцвярджала сама, заўсёды цікавілася ладам жыцця іншых народаў.

Пасля заканчэння ўніверсітэта працавала рэдактарам у нью-йоркскіх выданнях, а з 1950 года займалася выключна літаратурнай працаю. Плёнам яе працы з’явілася доўгая паліца кніг аб розных плямёнах Амерыкі і Афрыкі. Гэтыя кнігі адносяцца да «дзіцячай літаратуры па антрапалогіі» (антрапалогіяй у Амерыцы часта называюць этнаграфію), і адыгрываюць вялікую ролю ў фарміраванні аб’ектыўнага, спагадлівага стаўлення да людзей, якія адрозніваюцца колерам скуры, звычаямі і формаю грамадскай арганізацыі. Першую сваю кнігу яна прысвяціла іракезам.

Жывучы ў Нью-Йорку, Соня Цым разам з сям’ёю мела магчымасць ездзіць у рэзервацыю Анандага. Аднойчы ёй спатрэбіліся кніжкі пра жыццё індзейцаў у мінулым, каб прачытаць дзецям. Але аказалася, што такіх кніг вельмі мала, і жанчына ўзялася напісаць пра індзейцаў для 8—12-гадовых.

Пасля «Індзейцаў Доўгага Дома» з’явіліся апісанні сапраўднага жыцця апачаў, семінолаў, пуэбла, навахаў, з якімі Соня Цым пазнаёмілася ў час паездак па краіне. Назвы яе кніг маюць падзагалоўкі, якія даюць кароткія характарыстыкі плямёнам: «Індзейцы гор» (чырокі),«паляўнічыя паўночных раўнін» (кроў), «усходнія рыбаловы і земляробы» (дэлавары), «збіральнікі рысу з Вялікіх Азёр» (чыпева), «коннікі Заходняга плато» (нэ персе, або «праткнутыя насы»), У кніжнай серыі знайшлося месца і нарысам пра самыя вядомыя народы на поўдзень ад Рыа-Грандэ — ацтэкаў, мая, інкаў.

Соня Цым збірала не толькі матэрыялы для кніг, але і рэчы, зробленыя рукамі індзейцаў. Частка іх была перададзена музеям і служыць справе пашырэння этнаграфічных ведаў. Сярод усіх індзейскіх народаў для нашай зямлячкі найбольш прывабнымі заставаліся індзейцы Паўднёвага Захаду, да якіх яна ездзіла з Фларыды, дзе жыла апошні час. Так сталася, што Соня Цым з мужам cадзейнічалі перакладу на мову наваха — самую распаўсюджаную індзейскую ў ЗША — першай навукова-папулярнай кніжкі. Аўтарам яе быў Герберт, Сонін муж, вядомы папулярызатар прыроды. Трэба адзначыць, што многія кнігі Соні Цым былі перакладзены на еўрапейскія мовы, а сама яна займалася папулярызацыяй у Амерыцы рускай мовы, савецкай літаратуры і навукі.

Соня і яе муж – фота з beloit.edu

Наша суайчынніца прысвяціла сябе асветніцка-этнаграфічнай працы і гэтым заслугоўвае нашай павагі і ўдзячнасці. Можа, калі-небудзь мы зможам прачытаць адну з кніг Соні Цым па-беларуску?

Алесь Сімакоў, г. Гомель

Першы варыянт гэтага артыкула пад назвай “Сярод індзейцаў, як дома” быў апублікаваны пад рубрыкай “Беларускія Калумбы” ў часопісе “Бярозка” № 6, 1989. Для belisrael.info аўтар прыслаў удакладнены варыянт, да таго ж ён паведамляе наступнае: «У “Бярозцы” не згадвалася пра дзявочае прозвішча Соні, якое з’яўлялася ў яе публікацыях, – гэта тлумачылася “асцярожнасцю”, яе беларускаму біёграфу не хацелася у той час акцэнтаваць яе карані, у якіх ён пэўны час і не быў упэўнены. Акрамя таго, прозвішча Zim, узятае ад мужа, пісалася ў “англізаваным” выглядзе – Зім, а не Цым, як гэта больш правільна было б перадаваць у “еўрапейска-яўрэйскай” традыцыі… Першы раз ускосна пацвердзілася яе яўрэйскае паходжанне тады, калі стала вядома пра валоданне яе сястрой Сільвіяй мовай ідыш. Сільвія ўвайшла ў арыгінальнае палітычнае асяроддзе – стала саратніцай і жонкай лідара амерыканскіх трацкістаў Морыса Левіта (Стайна), таксама ўраджэнца Беларусі. Соня і яе муж Герберт, у сваю чаргу, былі квакерамі… Малюнкі з яе кнігі пра апачаў (Bleeker, Sonia. The Apache Indians: Raiders of the Southwest. New York: William Morrow & Company, 1951) можна ўбачыць у выданні: Костян, Игнат. Апачи – прошлое и настоящее. Мозырь: Белый ветер, 2015».

Апублiкавана 14.02.2018 17:25

Забытые имена. Кричмар Иосиф Овсеевич (1905–1956)

Небольшое предисловие от редактора сайта.

Однажды утром, несколько месяцев назад, я ждал в Петах-Тикве автобус № 266, идущий в сторону Тель-Авивского университета. Автобуса долго не было, и я сказал об этом ивритоязычному контролеру, который за время моего ожидания успел пару раз проверить внутренний петах-тиквенский маршрут № 22. Контролёр возвращался на остановку, на которой я всё ещё ожидал свой рейс. Рядом находилась пара пенсионеров, ожидавшая 82-й автобус в Тель-Авив: в их сторону я заметил, что вообще не понимаю, зачем сейчас нужны контролёры, ведь условия проезда стали несравненно лучше, чем ранее. Неожиданно завязался диалог с пенсионеркой, которая сравнила Израиль с Россией, откуда, как оказалось, эта пара приехала более 10 лет назад. Вспомнила женщина и об Украине, где до войны родилась; слово за слово, и я услышал интересную историю ее отца, узнал, что у моей новой знакомой хранится немало снимков, а также газета 1940 года.Чтобы не потерять связь, попросил телефон. За всеми делами позвонил не сразу, да и посчитал, что лучшее время для встречи и подготовки материала – канун Дня Победы. Так и вышло, мы встретились перед 9 мая. Через несколько дней я получил рукописный текст, где описывалась история семьи, и перепечатал его, а также переснял фотографии из семейного альбома. То, что получилось, предлагаю вниманию читателей.

***

Мой папа, Кричмар Иосиф Овсеевич, родился в еврейской многодетной семье в Житомире, в 1905 г. Его отец – портной, мать Циля – домохозяйка. В семье было 7 детей. С раннего детства учились в хедере.

В 1919 г. старший брат моего отца Зиновий, будучи студентом харьковского авиационного института, летом в Житомире на каникулах был убит петлюровцами во время очередного погрома на глазах матери и всей семьи. Хотели убить и Иосифа, но мать с рыданием бросилась в ноги убийцам, и они пощадили «до следующего их прихода».

Иосиф сбежал из дома и попал в кампанию по борьбе с беспризорниками. Со слов сестер, он был умным и очень музыкальным, поэтому, учитывая абсолютный музыкальный слух, его определили в музвзвод военного полка, стоявшего в Житомире. Отец быстро освоил духовые инструменты, играл на трубе, проявляя интерес ко всему, что касалось музыки, искусства, много читал, успел закончить школу и получил хороший аттестат.

В 1930 г. он женился на выпускнице медицинской школы Рахиль Борисовне Тенской, 1912 года рождения. Рахиль происходила из очень бедной семьи – ее матери Ревеке одной пришлось воспитывать пятерых детей, т.к. муж Борух погиб в 1918 г. при пандемии гриппа «испанка». Троих сыновей в это трудное советское время на Украине она потеряла – такая была бедность, голод, неразбериха.

Так что Иосиф к себе в дом привел не только жену Рахиль, но и ее мать.

В 1931 г. родилась девочка Зина, а Иосифа, учитывая его способности и интерес к музыке, направили учиться в Москву на курсы военных капельмейстеров при академии им. Фрунзе. Курсом руководил профессор Чернецкий, автор очень известных военных маршей.

Военный оркестр 131-го Таращенского полка. Иосиф Кричман 3-й справа в верхнем ряду. Инструмент туба. 1931 г.

После окончания курсов в 1934 г. Иосиф Овсеевич был направлен капельмейстером в Винницу, где родилась его вторая дочь Циля. В 1937 г. отец был переведен капельмейстером в Ленинградское военно-медицинское училице им. Щорса. В 1938 г. Кричмар И. О. был отстранен от службы по подозрению в связи с заграницей, которой не было.

Выручили друзья и командование училища – после 5 месяцев страданий и безденежья отец был восстановлен в должности, и в 1939-40 гг. участвовал в войне с Финляндией, где был контужен и ранен в грудь. В 1940-м родилась дочь Алла.

Ленинград 1938. Урок обучения на флейте. Кричмар, Дрив и Сырцов

Во время русско-финской военной кампании

Иосиф и Рахиль. Фото 1940

Зима 1941 в Ленинграде до эвакуации. Музвзвод во время лыжного кросса.

В августе 1941-го военно-медицинское училище было эвакуировано в Омск. Вместе с училищем приехала в Сибирь и семья Кричмар, правда, не в полном составе: дочери Зина и Циля оказались в это время в Житомире. Лишь благодаря помощи начальника училища и военного музыканта Ивана Гаврилюка из Сталинградской области, семья воссоединилась. Таким образом, и сестры отца Мария и Клара с сыном стали жить в эвакуации вместе. Оставшиеся на Украине родственники погибли. В Омске в квартире площадью 25 кв. м. жила семья: папа Иосиф, мама Рахель, бабушка Рива, тетя Маня и тетя Клара с сыном Изей и мы: я – Циля, моя сестра Зина и маленькая сестра Аллочка, которая в 1942-м умерла от скарлатины.

Военный лагерь ЛВМУ “Красное село”, 1939. Иосиф сидит на пеньке. Я у него на коленке, ниже сестра Зина. Рядом с детьми старшина музвзвода.

Вот в такой тесноте, но безо всяких ссор мы жили, жалея и поддерживая друг друга.

Муж моей тёти Мани, Арон Нудельман, воевал с 1941 по 1945 год. Демобилизовавшись в 1946-м, увёз Маню в Ригу.

Во время войны в Омске были пехотное, танковое, интендантское, прожекторное, авиационно-техническое и военно-медицинское училища. У всех имелись военные оркестры с капельмейстерами.

Омск 1944. Военный оркестр ВМЛУ. Стоит во 2-м ряду 4-й слева Волков, внук известного стоматолога Пераха. Его жена работала преподавателем в музучилище им. Шебалина, дочь Раиса Аркадьевна Перах. Перах-внук после войны закончил консерваторию и был главным дирижером Свердловского оперного театра. В центре сидит начальник училища, подполковник Иван Николаевич Георгиевский. Его жена – армянка, была подругой моей мамы, в Ленинграде были соседями. А дочь Светлана, ровесница сестры Зины и ее подруга.

Майор Кричмар был назначен гарнизонным дирижёром, имея на груди боевые награды ордена Красной Звезды и Красного Знамени. Все торжественные мероприятия, парады, демонстрации проводились под аккомпанемент сводного военного оркестра под управлением И. О. Кричмара. Вся музыкальная жизнь города проходила при активном участии отца. Он работал в радиокомитете, в театре музкомедии, драмтеатре.

Омск 1949. Военные лагеря “Черемушки”. Репетиция оркестра медвоенного училища им. Щорса

Во время войны театр им. Вахтангова был в эвакуации в Омске, и отец тесно сотрудничал с актерами этого театра.

Много сил и внимания отдавал отец организации и проведению смотров хоровой самодеятельности при гарнизонном доме офицеров. Концерты имели колоссальный успех у публики, т. к. Кричмар знал и умел владеть репертуаром как народной, так и классической музыки, был хорошо известен в музыкальном мире города, имел награды, грамоты и уважение.

Военный санаторий Хоста, р-н Сочи, единственный раз на курорте (1953)

Незадолго до смерти (1953-54)

В 1955 году начальник танкового училища вынудил отца уйти в отставку. Кричмар не мог жить без армии, в 1956 г. он умер от кровоизлияния в мозг и покоится рядом с женой и тещей на еврейском кладбище в Омске. К сожалению, могилы более 20 родственников семей Кричмар, Танской, Нудельман, неизвестны, т. к. все они были расстреляны или заживо похоронены фашистами на Украине. Память же об Иосифе Кричмаре жива не только в сердцах его детей, но и многих омичей, в свое время наслаждавшихся звуками музыкального оркестра, которым дирижировал Иосиф Овсеевич в городском саду.

Циляна и Зина на свадьбе Юли Розенцвайг (внучки Зины, Израиль, 2007)

Дочери Кричмара стали врачами, у них семьи, дети, внуки. В 1995 г. старшая сестра Зина с семьей репатриировалась в Израиль, живут в Беер-Шеве, а с 2003 года в Израиле живёт и младшая сестра Циляна (я) с мужем Владимиром, сыном Сашей и его семьей. Мы поселились в Петах-Тикве. Саша закончил омский мединститут и работает в психиатрическом отделении больницы «Бейлинсон».

Бракосочетание Циляны и Владимира Горбунова во Дворце им. Баранова, Омск, 1958

На свадьбе Юли Розенцвайг, 2007

Циляна Кричмар, Зина Розенцвайг, Саша Горбунов, Вадим (сын Зины), Юля, Наташа (жена Вадима), Ирочка (дочь Вадима).

Сын Саша с женой Леной танцуют на свадьбе Юли

Внучка Оля Горбунова, 16 лет. Фото в Петах-Тикве. В 2017 заканчивает биофакультет Тель-Авивского университета

Дочь Ольга Горбунова живет в Америке, штат Майами, преподаватель музыки в частной школе

Коллаж семьи Кричмар-Горбуновых.

Рахиль Кричмар с 1941 г. до 1985 г. работала медсестрой в тыловом госпитале инвалидов Отечественной войны. В последние годы была медсестрой физиотерапевтического кабинета. Умерла в 92-м.

Житомир. Выпуск медшколы. Преподавание на идише. Последний выпуск на средства Джойнта. Фото сделано в день бракосочетания Иосифа и Рахили 18.06.1930

Фото 1955

В Канаде живет двоюродный брат Мани и Арона Нудельман, профессор математики Григорий Гомельский (Нудельман)

Его сын, талантливый математик Евгений Гомельский, работает в Калифорнии в Google.

Циляна Кричмар-Горбунова, для belisrael.info

Об авторе: Проработала врачом с 1960 по 2003 гг., из них завотделения недоношенных детей в 1965–1972 гг. После выхода на пенсию 7 лет была директором Хеседа «Рахель» Омска, который обслуживал более 2 тыс. человек. Оказывали помощь нуждающимся (не только евреям). Были столовая, проднаборы, патронаж, клубы по интересам, концерты и т. д. Штат насчитывал более 10 человек. «Хесед» финансировался американским Джойнтом. Заведуя Хеседом, также оказывала врачебные консультации.

Выпуск педиатрического ф-та Омского мединститута, старшина группы Валя Шабанова (1960)

Закончила Институт общинных и социальных работников им. Вильяма Розенвальда в Санкт-Петербурге.

Омск 1996. Курс совершенствования врачей “Детские генетические заболеания”.

Вели курс профессор (4-я слева) и доценты С-Петербургского института генетики.

Письмо одной из подопечных «Хеседа» (2003 г.)

Циляна Иосифовна!

Я решила написать из тех соображений, что в разговоре обязательно что-нибудь забуду и выпущу, а для вас это воспоминание должно быть ценным, как самого близкого человека, ведь вы в то время были совсем ребенком и на концертах в то время не были? Я же вас старше на 8 лет, наверное? Это было в далекой девчоночьей жизни. Моя мама работала в Доме офицеров зав. канцелярией, а я ходила туда в танцевальный кружок 2 года, где мы и выступали на утренниках. На этой же сцене репетировал и выступал с хором и оркестром ваш папа И. Кричмар. От его концертов были все в восторге, в том числе и я. Это было где-то в 1943 г., во время войны. Ах, как пели солдатики, а ваш папа был такой статный, стройный. Не очень, но высокий, длинные ноги и высокая талия, у него было продолговатое смуглое лицо и карие глаза. Он выступал не в кителе, а тоже в гимнастерке (так мне помнится, ведь это было 59-60 лет назад). Правда, говорят, что с детства скорее помнится, чем то, что было вчера. Зал всегда был битком. Людям билеты на концерт Кричмара купить было не просто. Как откроешь дверь в Доме офицеров – напротив касса, и всегда большими буквами еще за 2 дня до концерта написано: «На Кричмара все билеты проданы». Их распространяли в училищах – Пехотном и Танковом – поэтому зал всегда был полон военных, солдат из училищ, и то, что оставалось, продавали [штатским] людям. Я посещала почти все концерты, в таком восторге от них была. Не было тогда ни телевизоров, ни многого другого. Папины концерты казались потрясающими. За 2 года я знала все песни, которые пел хор. А сейчас помню только 3: «Вот солдаты идут», «Небесный тихоход», «Соловьи». Он мне казался таким знаменитым, талантливым, я удивлялась, что такие выступления он сам создавал. Были и сольные выступления. С мамой моей они были хорошо знакомы, он заходил в канцелярию по деловым вопросам. Летом в саду Дома офицеров была эстрада и хор тоже выступал. Туда вход был по билетам, там я была только 2 раза. Боже, как мир тесен. Разве можно было подумать, что через 6 десятков лет я буду такое вспоминать. Это очень светлое воспоминание моей ранней юности. А вот фигура ваша с высокой талией и длинными ногами – от папы, недюжинные организаторские способности – тоже от него…

P.S. Хотелось бы узнать имя автора письма, которая не назвала себя. Хочется думать, что если не она сама (по возрасту должно быть, примерно, 90 лет), то откликнутся ее близкие или знакомые из Омска.

* * *

Историческая справка (найдена на форуме marsches.zbord.ru)

КРИЧМАР Иосиф Овсеевич (1905, Житомир – 20 октября 1956, Омск) – трубач, капельмейстер.

Род. в семье портного, учился в хедере, еврейской гимназии. В годы Гражданской войны поступил воспитанником в музыкальный взвод красной воинской части, где выучился играть на трубе. В 1931 направлен на учебу на факультет военных дирижеров в Московскую консерваторию, учился у известного музыканта и военного дирижера Чернецкого.

В 1934 после окончания консерватории направлен капельмейстером в воинскую часть в Винницу. В 1937 переведен в Ленинградский военный округ, служил капельмейстером воинских частей. Участвовал в советско-финляндской войне, после окончания которой назначен руководителем духового оркестра Ленинградского военно-медицинского училища, где также организовал джазовый оркестр. В августе 1941 эвакуирован с училищем в Омск. Проявил себя во многих сферах культурной жизни города. Продолжал пропагандировать джазовую музыку, руководил духовым оркестром танкового училища, с 21 мая 1945 по совместительству около 2 лет состоял вторым дирижером симфонического оркестра Областного радиокомитета, гарнизонным капельмейстером. С 1954 совместно с И. Вайнштейном принимал участие в подготовительной работе по созданию Омского симфонического оркестра. В 1955 в звании майора вышел в отставку. Умер скоропостижно, похоронен на Староеврейском кладбище Омска.

Источник: Белокрыс М. А. Музыкальная культура Омского Прииртышья в лицах: в 4 т. Омск, 2006. Т. 2. С. 263–265.

Опубликовано 16.05.2017 08:44

Обновлено и дополнено снимками 17.05.2017 15:59

***

Присылайте семейные истории, воспоминания, литературные произведения, краеведческие материалы, о жизни в Израиле и др. странах, просьбы о поиске, пишите на интересующую вас тему. Можно писать также на иврите, англ., желательно с переводом на русский, белорусском. И не забывайте, что в названии сайта присутствует слово “народный”, а это значит, что немало хороших дел можно осуществить лишь при финансовой поддержке читателей.

Our work deserves your support / העבודה שלנו ראויה לתמיכה שלכם

Добавлено 04.06.2018 23:52

Анатолий Мачульский (1956 – 2017)

10. Март. 2017 Петро Марусенко

Не стало Толи Мачульского. Гроссмейстера Анатолия Мачульского, талантливого шахматиста, успешного бизнесмена, мецената, доброго и хорошего человека.

Анатолий Мачульский

Анатолий Мачульский

Мы познакомились больше сорока лет тому назад и как-то сразу стали в приятельских отношениях, несмотря на большую (в ту пору) разницу в возрасте – в три года.

О его несомненном шахматном даровании говорят его выдающиеся достижения в юные годы. В 16 лет Толя стал чемпионом СССР среди юношей. Это очень высокая планка, ведь в той стране было огромное число очень сильных юных шахматистов, что, впрочем, легко объяснимо.

Малозатратная, демократичная по своей сущности, игра в шахматы, могла вывести человека на совсем другой уровень. На Западе в 70-е годы в шахматы шли те, кто не смог или не захотел зарабатывать нормально, то есть стать врачом, учителем или инженером, а удовольствовался скромными доходами шахматиста. В Советском Союзе все было наоборот.

Социальный статус шахматиста намного превосходил докторский, учительский и инженерский. Поэтому конкуренция была сумасшедшей. А чемпионами страны (даже среди юношей) становились только лучшие из лучших.

Многоопытный Владас Микенас в журнале «Шахматы в СССР» так характеризовал игру харьковчанина: «Анатолий играл крепко, цепко защищался в сомнительных позициях и при первой возможности умело использовал погрешности соперника».

Владас Микенас

Владас Микенас

В то же время Толя пробился в полуфинал чемпионата СССР, за что ему присвоили звание мастера. Мастер в 16 лет – это тоже было выдающееся по тем временам достижение.

Анатолий был настоящим харьковчанином, со всеми присущими только жителям этого города чертами. В частности, Толя великолепно играл в «деберц», довольно сложную карточную игру, где он также высоко котировался на всесоюзном уровне.

В конце семидесятых годов Толя на некоторое время стал киевлянином. Увы, не по своей воле. После окончания института его забрали служить в армию в Фастов, причем в артиллеристский взвод.

Конечно, для интеллигентного парня это было нелегким испытанием.

Рассказывает Роман Климашов:

— В то время я работал в Киевском горспорткомитете, отвечал за шахматы и шашки. Приходит ко мне Анатолий и говорит: «Роман Николаевич, спасайте». Звоню Фастовскому председателю спорткомитета: «У тебя есть кто-то в фастовских войсках?» «Кум – начальник части». «Пожалуйста, доставь мне в Киев Анатолия Мачульского, он будет приносить очки Фастову и Киевской области». На следующий день приезжает он вместе с Анатолием: «Роман Николаевич, Ваше поручение выполнено. Передаю его в Ваше распоряжение». Поначалу Толя жил у меня около месяца, потом переехал в гостиницу. Он оставил очень хорошее впечатление. Сразу было видно, что это человек – умный и деловой.

Еще раз наши пути пересеклись, когда Толя праздновал свое пятидесятилетие в 2006 году в Сочи. Он пригласил на него человек пятьдесят своих друзей. Разумеется, оплатил им проезд и проживание. Я помог поселить их в гостиницу (в то время я проводил там шашечный чемпионат мира). Юбиляр провел также турнир по нардам и выделил сто тысяч рублей призового фонда, — рассказал Роман Климашов.

Роман Климашов

Роман Климашов

Настоящим шахматным профессионалом Мачульский так и не стал. Думается, это произошло потому, что он не ставил перед собой такой задачи. Все же на одном таланте и характере харьковчанин завоевал звание гроссмейстера, что лишь в малой степени отражало его потенциальные возможности.

В начале 90-х харьковчанин переезжает в Москву, где занимается бизнесом. В частности, он возглавил букмекерскую контору «Фонбет», где дела у него шли очень успешно.

Однако став богатым человеком, Анатолий остался простым и отзывчивым парнем. Людмила Сергеевна Белавенец, которая одно время работала вместе с ним, рассказывает, что он по собственной инициативе помогал ей, когда ей нужны были средства на лечение. Когда же она возразила: «Это же большие деньги», он сказал: «Ну что вы. Ведь для меня — это пустяки».

Людмила Белавенец

Людмила Белавенец

В этом весь Толя. Никогда он не надувал щеки, не выпячивал себя и был скромным просто потому, что такой была его натура. Особенно проявились прекрасные черты его характера, когда он стал проводить свои благотворительные турниры.

Рассказывает Семен Палатник: «Как говорят в Украине, почин дороже денег. Первый турнир был организован с благородной целью. Мы с Толей Мачульским вспомнили нашего друга — киевского гроссмейстера Игоря Платонова. И нам захотелось, чтобы все его помнили. Было бы несправедливо забывать человека, который и в нашей жизни много значил, да и много людей относились к нему тепло и с любовью. Так мы пришли к тому, чтобы отметить Игоря. У Анатолия появились определенные финансовые возможности. Турнир провели в Америке».

Семен Палатник

Семен Палатник

На следующий год под эгидой Анатолия состоялся турнир памяти замечательного человека и шахматиста Юрия Разуваева. Потом прошли еще три соревнования, не связанные к какими — то конкретными именами.

На последнем из них – в Лондоне в апреле 2016 года – довелось побывать и мне. Анатолий собрал двенадцать участников и столько же гостей. Словами не передать ту атмосферу любви, доброжелательности, искрометного юмора, в которой проходили лондонские встречи. Там были Генна Сосонко и Владимир Тукмаков, Семен Палатник (мотор и главная движущая сила всех турниров) и Лев Альбурт, Евгений Бареев и Михаил Гуревич, Нона Гапринашвили и Адриан Михальчишин, Владимир Охотник и Людмила Белавенец, судья всех турниров Эдуард Духовный и множество других друзей Мачульского.

И хотя он уже давно был болен тяжелой и безжалостной болезнью, казалось, зная его твердый характер и волю к жизни, что Толя сможет победить ее.

Увы, так не случилось, и 17 февраля 2017 года Анатолий Мачульский отошел в вечность. Мир праху его.

Петр МАРУСЕНКО.

Опубликовано 11.03.2017 00:55