«Сначала эйфория, потом «снимаешь розовые очки». Белорус — о переезде в Израиль

23 марта 2021 в 18:01
Ксения Терешкова / 42.TUT.BY

«Здесь есть правило: никогда не груби официанту, потому что это твой будущий работодатель. У каждого есть стартап», — говорит про Израиль уроженец Минска Егор Стронгин. Белорус переехал в Тель-Авив в 2014-м, начинал с работы в небольшом стартапе и дорос до хорошей должности в Dynamic Yield — компании, которую купил McDonald’s. О жизни в Израиле, опыте работы в ИТ, разнице между белорусами и израильтянами и том, почему иногда личные качества важнее профессиональных, разработчик рассказал в интервью 42.TUT.BY.

«У нас антисемитизм не по какой-то конкретной причине, а по традиции»

Егор Стронгин родился и вырос в Минске. Еще в школе он загорелся программированием, но родители видели парня в медицине. Поэтому Егор поступил в БНТУ на специальность «Биотехнические и медицинские аппараты и системы».

Но парень все равно не отказался от мысли об ИТ — так, на третьем курсе он стал программировать для деканата, даже написал программу автоматической печати справок для студентов. Параллельно работал в Центре детской онкологии, гематологии и иммунологии в Боровлянах, участвовал в разработке программы «Журнал операций», которая собирала и анализировала данные по всем операциям в больнице. Конечно, трудиться на двух работах в дополнение к учебе было нелегко, появились «хвосты», но, к счастью, студенту позволили перейти на свободное посещение.

После университета Егор трудился менеджером в представительстве немецкой медицинской компании, вел различную документацию по медицинским препаратам, написал и администрировал сайт. Платили ему немного — но зато в евро, что было важно во время очередного «финансового кризиса» в Беларуси.

— Не могу сказать, что эта работа приносила мне удовольствие. Получал копейки, ездил на стареньком Volkswagen моего года рождения. Но зато в этой компании я познакомился с будущей женой, которая однажды пришла в офис распечатать реферат у знакомой. Я сделал ей предложение на третий день знакомства! Ее мама была в шоке: кто женится через три дня? Но мы в браке больше десяти лет — и счастливы, — улыбается Егор.

В 2012 году буквально за один день парень решил: надо заниматься тем, что ты любишь, а не тем, что приходится, и ушел с работы.

— Открыл ИП и нашел первого клиента — знакомого, которому нужен был веб-сайт, — вспоминает он. — У меня за плечами не было ни курсов, ни сертификатов, всему учился по ходу работы. Деньги платили небольшие, но я был счастлив, что занимаюсь любимым делом, даже физически стал лучше себя чувствовать. В это время жена меня фактически содержала. Но мы решились на это ради будущего.

Через год Егор устроился в белорусский филиал российской компании «Телеконтакт», где его за несколько месяцев «подтянули» до среднего уровня программирования. Айтишник стал больше зарабатывать, семья купила машину поновее, сняла четырехкомнатную квартиру. Казалось, жизнь вошла в привычную колею — и тут брат Егора решил переехать в Израиль.

— Мы с женой подумали, что нам нечего терять, и мы тоже поедем — ведь всегда можно вернуться. Но за две недели до переезда брата взяли работать в «Яндекс» в Москву, так что в итоге в 2014-м уехали мы одни, — говорит Егор. — Я даже не знал, что у меня еврейские корни. Из-за того, что в 1990-е был очень сильный антисемитизм, отец не рассказывал о своем происхождении. Родители опасались, что в школе надо мной бы постоянно издевались. Даже когда уезжал, одна знакомая сказала: «Вообще-то жидов не очень люблю». Спрашиваю: «Почему?», а она отвечает: «Не знаю, родители так с детства говорили». У нас антисемитизм не по какой-то конкретной причине, а по традиции.

До переезда разработчик был в Тель-Авиве только в командировке и до конца не понимал, что это за страна.

— Тогда было можно взять 40 килограммов на человека. Мы купили большие тряпичные сумки, сложили вещи и полетели, — вспоминает айтишник. — В аэропорту по прибытии нам выдали израильские паспорта, около 2000 долларов в эквиваленте на семью, документы для открытия медицинской страховки и счета в банке. Государство оплатило и такси из аэропорта до места проживания.

Для репатриантов правительство выделяет жилье. Так семья оказалась в маленькой квартире в Раанане — пригороде Тель-Авива. Чистый и красивый, но очень дорогой и религиозный город — «с вечера пятницы и до вечера субботы все было закрыто». Месячная аренда обходилась в районе 250 долларов — «для Израиля это почти бесплатно».

— Вся квартира — это кухня, санузел и единственная комната — по площади примерно 15−20 квадратных метров. Все жуткое, старое, в плесени. Я говорил жене: «Юля, а что мы только что сделали?» Переезд — это резкое падение уровня жизни. Живешь в комфортной квартире, каждый день можешь позволить себе ходить в ресторан, встречаешься с друзьями… И вдруг практически начинаешь все сначала.

У нас было очень мало денег — около 10 тысяч долларов. Для Израиля это ничто. Но жилье и денежные выплаты от государства (около 1000 долларов в месяц) делают переезд возможным, и полгода тебя бесплатно учат языку.

«Директор сказал: «Вот твой стол, чтобы в воскресенье был в офисе»

Иврит пара начала учить еще в Минске и прилетела в Израиль уже с базовым уровнем языка.

— В Израиле начали посещать школу иврита — ульпан. Занятия проходили с 8.00 до 13.00. Я всю жизнь был троечником, а тут меня вернули за парту, откуда я всегда хотел сбежать. Начал ныть жене, что больше не хочу ходить на занятия. На тот момент я буквально год назад поменял свою жизнь, стал программистом, и мне все нравилось — а тут отказался от того, что приносило удовольствие, — честно рассказывает разработчик.

Через месяц «без иврита, со школьным английским на уровне «London is the capital of Great Britain» и чистым опытом в ИТ-компании всего в один год Егор начал искать работу. Чтобы продать себя побыстрее, поставил низкую цену. Но и эта сумма «превышала минскую зарплату раза в четыре».

— Вскоре мне позвонил крупный инвестор и пригласил в стартап. Компания занимала одну маленькую комнату квадратов в десять. В ней работало четыре человека, и спинки стульев терлись друг о друга. У меня уже было предложение от другого стартапа, но директор ничего не хотел слышать. Такой наглости я раньше не видел. Он сказал: «Вот твой стол, чтобы в воскресенье был в офисе». Так «насильно» меня взяли в компанию, которая писала игру для фотографов.

Речь идет про стартап GuruShots, разработавший онлайн-игру для фотолюбителей, — на тот момент он был в зачаточном состоянии.

Егора вначале взяли на Backend — писать на PHP, но вскоре ему пришлось начать изучать JavaScript: из стартапа уволился Frontend-разработчик, а другого найти не могли, так как «местные не пойдут в такой офис» — с маленькой зарплатой и без «плюшек». К счастью, Егору помогли ребята из его первой белорусской фирмы — «подтаскивали» его по скайпу. «Я даже платил им за консультации по часам как репетиторам», — добавляет айтишник.

«Я излечился от рака полностью. Мог остаться немым, но живу обычной жизнью»

К сожалению, через несколько лет после переезда Егору пришлось перенести еще одно испытание — онкологию. В 2017-м у мужчины на шее появилось уплотнение.

— Еще до переезда у меня были подозрения на рак легких. Постоянно болел зимой, наши врачи видели на флюорографии затемнения в легких и предполагали такой диагноз. Сделали мне около семи снимков за год и радиоактивное исследование в Боровлянах, даже предлагали вскрывать грудную клетку. Но до этого не дошло, — рассказывает айтишник. — Через три года работы в GuruShots у меня обнаружили рак щитовидной железы с метастазами на третьей стадии. Нужно было делать операцию, поэтому я обрадовался, что оказался в Израиле. Помню, местные врачи открыли карту поражений после аварии на ЧАЭС и сказали указать место, где я родился, после чего сказали: «Ну, все понятно».

К счастью, знакомые Егора нашли ему хорошего частного врача.

— Этот крутой профессор заверил: «Да я даже с закрытыми глазами это сделаю». Рак на третьей стадии оперировали один врач и медсестра. Сказали, что я родился в рубашке — я излечился от рака полностью. Мог остаться немым, но живу обычной жизнью. Инвалидность мне сняли через два года.

Это была частная операция, но страховка все покрыла. Более того — Егора не уволили, не отправили на больничный или в отпуск, а продолжили платить зарплату и дали после операции 3000 долларов.

— Сказали: «Ты там страдаешь, ну купи себе что-нибудь приятное! Порадуйся!» И это не богатые люди, а маленькая фирма, где спинки стульев трутся друг о друга, — вспоминает Егор. — Здесь очень важны семейные ценности. Тебя не выбрасывают на улицу, если что-то случилось. Допустим, если женщина беременна, все счастливы — беременных приглашают на интервью, нанимают на работу и повышают в должности перед родами.

К слову, в Израиле запрещено спрашивать про детей, беременность, возраст, статус и так далее. Здесь по закону тебя должны оценивать только как специалиста, который будет выполнять определенные функции. Если тебя спросят о семейном статусе, ты можешь подать в суд и получить компенсацию.

— В Израиле классная медицина. Ты платишь за страховку из своей зарплаты. Но, что бы ни случилось, государство тебя вытащит. Здесь существует страховка от потери работоспособности. То есть если я смогу доказать, что больше не смогу быть программистом из-за болезни или травмы, мне до конца жизни будут выплачивать мою зарплату.

Пенсия копится не из «чистых», а из «грязных» денег. Может дойти до того, что твоя пенсия будет равна зарплате. В случае смерти ее станут получать жена или дети. Пенсия — твой счет, твои деньги. Ты сам выбираешь фонд, который будет инвестировать твою пенсию. Ее можно снять до пенсионного возраста, заплатив подоходный налог. Многие, рискуя своим будущим, обналичивают деньги и покупают жилье.

В Израиле практически нет бездомных. Государство сделает все, чтобы ты заработал какие-то деньги. Здесь тебя не бросят на улице, существуют специальные фонды, которые помогают вытащить людей из нищеты.

И, конечно, стоит отметить нынешнюю вакцинацию: по словам Егора, в Израиле привита уже практически половина населения, выздоровело более 800 тысяч, и те, кто получил вакцину или перенес заболевание, являются обладателями «зеленого паспорта», с которым можно посещать людные места — от тренажерных залов до свадеб.

«Ночью пришло сообщение: «Поздравляю! Теперь вы сотрудник McDonald’s»

Через четыре с половиной года работы, добравшись до должности Head of Frontend, Егор решил, что пора переходить в более крупную фирму. Рассудил так: чем больше компания, тем больше возможностей.

— В 2019-м устроился в качестве Senior Web Developer в Dynamic Yield — компанию, которая занимается персонализацией данных. Через 28 дней произошло невероятное событие: ее за 300 миллионов долларов купил McDonald’s. Это приобретение стало крупнейшим для гиганта фаст-фуда за почти два десятилетия. Американская корпорация стала единственным владельцем, но Dynamic Yield сохранила определенную самостоятельность.

Ночью пришло сообщение: «Поздравляю! Теперь вы сотрудник McDonald’s». Корпорация, как оказалось, имеет отличную ИТ-базу. У нее больше 700 программистов по всему миру. В коронавирус это нас спасло, потому что McDonald’s никого не увольнял.

Сейчас я Frontend Expert и отвечаю за архитектуру JavaScript проектов компании, делаю Code Review и обучаю сотрудников. У нас классный офис в Тель-Авиве, но с апреля 2020-го работаем удаленно — нам выдали все необходимое оборудование. Мы с женой специально поменяли квартиру — взяли плюс еще одну комнату, чтобы у нас был полноценный домашний офис.

Жена Егора тоже работает — она окончила университет по специальности «экономист»: работала репетитором по математике, главным бухгалтером, тестировщиком, была директором стартапа и бизнес-аналитиком в 1С. В Израиле сама каждый день по 8−9 часов в день учила программирование и через год без проблем нашла работу. Сейчас она возглавляет отдел разработки в крупной новостной компании.

«В компании, где я работал, была даже доля инвестиционного фонда Романа Абрамовича»

ИТ-сферу в Израиле называют high tech («хай-тек»). По словам разработчика, практически вся ИТ-активность приходится на три города: Тель-Авив, Герцлию и Хайфу.

Самый крупный центр — Тель-Авив. Практически все большие компании сосредоточены в Герцлии — у моря расположен целый район «хай-тека»: там находятся офисы Apple, Microsoft, Google, IBM, «Яндекс» и других корпораций. В этой стране также много средних и мелких ИТ-фирм — израильтяне даже называют себя нацией стартапов.

— В Израиле есть правило: никогда не груби официанту, потому что это твой будущий работодатель, — шутит Егор. — У каждого есть стартап. Здесь мыслят по-другому.

Как начинает работать стартап в Беларуси? Выбирают лучшие кадры, прорабатывают архитектуру — все должно быть идеально — подходят ко всему гиперответственно. А в бизнесе важна скорость. В Тель-Авиве важно быстро написать проект, продать его и думать над следующим.

Условный официант может написать демоверсию и получить за нее миллион долларов! Не надо годами сидеть над тем, что не получается, пробуй что-то новое. Здесь люди очень смелые. Подойди к любому на улице, спроси: «Ты хочешь быть директором стартапа?», и он скажет: «Конечно хочу». Подойди в Беларуси, и тебе ответят: «Нет, это надо долго учиться, много знать, я не справлюсь».

Егор рассказывает, что государственной поддержки стартапов нет, зато в этой стране много инвесторов.

— За счет надежной репутации Израиля они готовы вкладывать деньги в стартапы. Спрос на инновации такой, что зачастую крупных и средних компаний не хватает, и бизнес-ангелы идут даже в мелкие. Предпринимателям невыгодно держать деньги в банках — проценты очень маленькие — выгоднее рискнуть и вложить в стартап.

Есть и местные, и иностранные (в основном американские и китайские) инвесторы. Как оказалось, в компании GuruShots, где я работал, была даже доля инвестиционного фонда Романа Абрамовича.

В Израиле прогрессивный подоходный налог: чем больше зарабатываешь, тем больше платишь.

— Налоги бешеные. Надо мыслить так: почти половину своего дохода ты отдаешь государству. Когда продают стартап — треть суммы уходит в бюджет, как будто государство является совладельцем. Поэтому экономика страны растет так быстро.

Егор говорит, что самые высокие зарплаты в Тель-Авиве, потом идет Герцлия. В стартапах небольшие деньги, но зато ты получаешь долю в компании — если ее продадут, получишь свою часть.

— Из-за прогрессивного налога бывают ситуации, когда тебе неинтересно зарабатывать больше. «Чистыми» ты получишь наравне с теми, у кого зарплата меньше, — добавляет собеседник. — В крупных компаниях сразу говорят, насколько они готовы повышать зарплату в год. В маленьких популярно пользоваться трюком оффера: идешь на собеседование в другую компанию, приносишь оттуда предложение о найме своему начальнику и говоришь: «Вот сколько я стою!» И ему приходится идти на уступки или расставаться с сотрудником.

«Нехватка кадров в ИТ катастрофическая. Если приехать в Израиль с опытом в программировании, то тебя оторвут с руками»

По мнению Егора, в Израиле уровень знаний программистов гораздо ниже, чем в Беларуси. После полугодовых курсов — зарплаты, которые в нашей стране «крутому сеньору даже не снились».

— Здесь вся страна на ты, и людей берут по личным качествам. Есть такое понятие — «пожениться». На собеседовании вы должны «пожениться» с будущим работодателем. Люди подходят ко всему душевнее, им важно, какой ты человек. А если ты чего-то не знаешь, то тебя всему научат. Если увидят потенциал, то возьмут. Это больше азиатский принцип.

Рынок специалистов очень низкий: «сеньоров» почти нет, «мидлов» мало. Есть люди, которые не слишком близки к программированию. В Беларуси этот человек был бы профнепригоден, а здесь после курсов можно устроиться на 4000 долларов «грязными». Людей после университетов мало, обучение платное.

Нехватка кадров в ИТ катастрофическая. Если приехать в Израиль с опытом в программировании, то тебя оторвут с руками. Мы в свою компанию до сих пор не можем найти технического лидера. Но на «удаленку» не берем.

Возможностей для поиска работы много: LinkedIn, специальные сайты, HR-агентства. Очень популярен сайт runner.co.il. Загружаешь туда резюме, его получают все агентства — и твой телефон начинает разрываться.

Конечно, всегда сложно найти первое место работы, но потом уже будет легче. Поэтому рекомендую поставить цену ниже рыночной, получить опыт. Если вы хороши в программировании, то вас возьмут даже без особого знания языков. Говори как угодно, лишь бы тебя поняли. Я вот до сих пор не выучил иврит. Мой английский — на уровне Present Simple. Мне иногда говорят: «Егор, ты говоришь, как Борат из фильма». Что поделать: мне даются только языки программирования.

«Они удивляются белорусам, у которых к 35 годам уже 15 лет стажа. В Беларуси очень жесткий подход к кадрам»

Поначалу было много непривычного. Например, Егора впечатлило, что в Израиле человек считается взрослым только после 30 лет.

— До этого возраста местные много путешествуют, пробуют себя в разных сферах, и только потом задумываются о карьере. Они удивляются белорусам, у которых к 35 годам уже 15 лет стажа.

В Беларуси очень жесткий подход к кадрам: если у людей конфликт на работе — это их личная проблема, люди по-настоящему обижаются друг на друга. Здесь вы с начальником можете орать друг на друга, потом он смотрит на часы — пришло время обеда — и говорит: «Пошли кофе пить». Все, конфликт окончен.

В Израиле все на ты. Здесь нет разницы между директором-миллионером и уборщицей. Они могут вместе пить кофе, дружить и встречаться за пивом после работы. Дресс-кода нет вообще. Директор крупной компании может ходить в сандалиях на босу ногу, шортах и майке. Здесь никто не гладит одежду — это трата времени. Сушить голову — тоже ерунда. Моешь утром голову, едешь на работу с мокрыми волосами, по дороге они высыхают. Белорусы не могут пойти «в люди» с пятном на майке, а израильтяне могут.

До переезда в Израиль Егор путешествовал мало. Но теперь все изменилось благодаря доступности лоукостеров.

— По площади Израиль меньше Могилевской области. Ты очень быстро объезжаешь всю страну. Поэтому израильтяне много путешествуют по миру. До коронавируса и рождения ребенка мы летали по два раза в месяц. Могли на выходные слетать попить кофе в Будапеште или поужинать в Париже. Билет в Европу у нас может стоить 50 долларов — здесь в кафе дороже сходить.

После прочтения этого текста может сложиться впечатление, что по приезде в Израиль все сложится само собой. Но, конечно, не все так просто. По словам Егора, у человека в эмиграции бывает несколько этапов осмысления новой реальности. Сначала эйфория — классная погода, жарко, море. Потом «снимаешь розовые очки» — все дорого, надо снимать жилье, платить по счетам, адаптироваться, искать работу. Дальше могут ухудшиться отношения в семье: переезд — большое испытание. Однако если это все преодолеть, то дальше станет легче.

— В чем-то мы потеряли: у нас нет своей квартиры. Аренда хорошей квартиры в Тель-Авиве обходится в 2100 долларов в месяц. У нас нет своей машины — но если ты живешь в Тель-Авиве, то она тебе не нужна. В Израиле развит общественный транспорт: поезд, автобусы. Можно взять такси, а для путешествий по стране — арендную машину.

Многие продукты стоят дешевле, чем в Беларуси. Когда мы последний раз были на родине, сильно удивились ценам в магазинах. Ну и в местном ИТ очень много бонусов: например, на еду компания выделяет мне 250 долларов в месяц.

Погода прекрасная! Голубое небо, солнце — ты заряжаешься позитивом и улыбаешься. Люди здесь неагрессивные. Те, кто приезжает, удивляется, что дети не дерутся, не отбирают друг у друга игрушки. Это что, какие-то особенные дети? Нет, обычные!

Когда-то здесь было страшно: обстрелы, теракты… Но сейчас в Израиле одна из самых сильных армий в мире. У нас все население боеспособно, в каждом доме есть бомбоубежище. Служить в армии престижно. В боевые войска конкурс! Люди подают в суды, если их не берут в определенную часть. Во всех резюме указано подразделение, в котором ты служил. И есть альтернативная служба — учить новых репатриантов ивриту, разрабатывать код для армии, смотреть на снимки из космоса, писать сайт учета продуктов в столовой, помогать старикам.

В армии каждый месяц платят стипендию, и по окончанию службы ты получаешь разовую выплату 6−12 тысяч долларов. Сумма зависит от вида войск.

Я переехал в Израиль и не разочаровался. Все трудности уже решены, мы привыкли к местному менталитету и традициям. Научились ходить на работу по воскресеньям, а по пятницам отдыхать. Переезд — самое большое испытание в жизни, очень трудное решение. Но не нужно бояться менять свою жизнь и пробовать что-то новое — ведь жизнь одна.

От ред. belisrael

Присылайте свои истории репатриации в Израиль и эмиграции в др. страны, а также выскажитесь по данной публикации.  

Опубликовано 23.03.2021  21:37