Tag Archives: человеческие отношения

К 70-ЛЕТИЮ “ДЕЛА ВРАЧЕЙ”

Пишет Николай Подосокорский (philologist)

2021-12-16 06:59:00

Юрий Манн: “У нас уменье «лгать за отечество» считается неотъемлемой чертой патриотизма”

Литературовед Юрий Манн (род. 1929) о последних месяцах правления Сталина: “Осенью 1952 г. достиг кульминации некий процесс – возникло «дело врачей» (в ноябре арестовали последнего, как сегодня сказали бы, «фигуранта» по этому делу, а в январе следующего года «Правда» поместила официальное сообщение). Впрочем, кульминацией это можно назвать весьма условно: чувствовалось, что за «разоблачением убийц в белых халатах» должны последовать события еще более неутешительные.

А начиналось все постепенно, примерно с 1943 г., когда стало неприличным произносить само слово «еврей». Ю.Д. Левин, известный ученый, сотрудник ИРЛИ, в прошлом участник войны, рассказывал мне о заметке во фронтовой газете, где говорилось примерно следующее. Взвод такой-то являет собою пример сталинской дружбы народов; плечом к плечу здесь сражаются русский Петров, украинец Карабутенко, татарин Алимов, грузин Гогоберидзе, армянин Давтян и член партии Левин. Позже пошли в ход эвфемизмы «космополит», «сионист» и т. д. (с наступлением эпохи полетов в космос остряки шутили: космополит – это заместитель космонавта по политчасти). Но в то время тем, кого касались эти эвфемизмы, было не до шуток, а если и шутили, то весьма грустно. Помню, мама принесла от какой-то своей приятельницы анекдот: «Один еврей спрашивает другого: “Как поживаешь?” – “Как картошка – если зимой не съедят, то весной посадят”».

Впрочем, сажать начали, не дожидаясь весны; вслед за врачами-«убийцами» в разных краях нашего необъятного государства взяли некое количество менее известных людей. Так, в Череповце арестовали аптекаря с соответствующей фамилией Аптекман. Его обвинили в том, что он прививает советским людям рак. В Череповце жил мой родной дядя Леонид Яковлевич Дунаевский, главный врач тамошнего военного госпиталя; позднее он рассказывал, как его вызвали к начальнику районного отдела госбезопасности полковнику Семечкину. «Вхожу в кабинет, там только секретарша; подождите, говорит, полковник Семечкин сейчас к вам выйдет». Откуда выйдет? – думаю: в комнате нет других дверей, только массивный шкаф типа платяного. Вдруг открываются дверцы этого шкафа, и появляется полковник Семечкин… (Я вначале думал, что этот вид конспирации придумал провинциальный чекист, но недавно я прочел в воспоминаниях одного бывшего диссидента, как его вели по коридору управления КГБ в Москве – по сторонам ни одной двери, только шкафы, а в них-то и находились соответствующие двери.)

Полковник Семечкин спросил моего дядю, что он может сказать по поводу того, что аптекарь Аптекман прививал советским людям рак. «Думаю, что ему обязательно присудят Нобелевскую премию». – «С чего вы это взяли?» – «С того, что если он это делал, то, значит, открыл причину рака, а за это обещана Нобелевская премия». Полковник Семечкин сказал, что обдумает это заявление. Слава Богу, что он не завершил процесс обдумывания до того времени, как умер Сталин и врачей-«убийц» оправдали.

От «дела врачей» протянули нить к Еврейскому антифашистскому комитету и к Соломону Михоэлсу, великому актеру, руководителю Еврейского театра. Когда январе 1948 г. известили о смерти Михоэлса (о том, что его убили в Минске, естественно, не сказали), я отправился на Малую Бронную, к зданию театра. Очередь была длинная, издали слышалась грустная мелодия: на заборе напротив входа в театр пристроился скрипач – совсем как шагаловский «скрипач на крыше». Но доступ к гробу прекратили раньше времени, сказали: приходите завтра. А на другой день я пришел – двери оказались уже плотно закрытыми. Позднее мне довелось побывать в квартире Михоэлса и встретиться с его вдовой. В 1960 г. вышла книга: Михоэлс С.М. Статьи. Беседы. Речи / Сост. К. Рудницкий. Это издание должно было засвидетельствовать возвращение великого актера в советскую культуру, и мы, в отделе критики журнала «Советская литература (на иностранных языках)», решили поместить рецензию какого-нибудь очень авторитетного автора. Рецензию написал Ираклий Андроников. А потом мне передали, что меня хочет видеть вдова актера А.П. Потоцкая-Михоэлс.

Пришли мы вместе с Ольгой Грудцовой, ее знакомой. Квартира маленькая, скромная, причем Потоцкая объяснила, что долгое время это была коммуналка, вместе с Михоэлсами проживал еще какой-то шофер, пока не удалось выхлопотать комнату и отселить его. Хозяйка показывала альбом фотографий, сделанных во время поездки Михоэлса в Америку, а потом предложила его любимое блюдо: селедку, картошку в мундире и по стопке водки… Но вернусь к событиям более ранним.

В эти смутные, предгрозовые дни каплей утешения показались слова Ильи Эренбурга. Было ли это выступление по радио или статья в газете, я уже не помню; но он, между прочим, сказал: «Предатели бывают у каждого народа». По меркам нормальной жизни не очень-то смелое заявление, к тому же не совсем точное (врачи – предатели?), но в наших условиях это показалось верхом отваги и вызовом властям. Эренбургу приписывали и другие оппозиционные поступки, тем более что было известно: Сталин в последние годы жизни и его преемники недолюбливали Эренбурга.

Я был на панихиде Эренбурга в Центральном доме литераторов в сентябре 1967 г., когда представитель французской делегации над гробом писателя вспомнил изречение одного своего соотечественника: «Гражданин должен умереть за отечество, но лгать за него он не обязан». Весь зал зааплодировал: ведь у нас уменье «лгать за отечество» считается неотъемлемой чертой патриотизма… Сознавал ли я в разгар «дела врачей» всю глубину готовящейся разверзнуться бездны? Что-то чувствовал, но сознавал – едва ли. Люди постарше понимали больше.

Буквально в последних числах февраля 1953 г. я попал в больницу Склифосовского по случаю неудачного спуска на лыжах с высокой горы. В приемном отделении в ванне, предназначенной для санитарной обработки вновь поступающих, сидел старик ярко выраженного еврейского типа. Теребя седую бороду и поглядывая на меня, он повторял одну и ту же фразу: «Что с нами будет, что с нами будет…» Я не чувствовал за собою никакой вины, кроме того, понимал, что я человек маленький, и все же, когда я возвращался из школы рабочей молодежи домой (это было обычно в одиннадцать-полдвенадцатого вечера), меня почему-то преследовало одно и то же видение: перед парадным моего дома стоит черный ворон – явно поджидает меня…

Совсем недавно по ТВ один историк говорил, что предстоящее выселение из Москвы всех евреев, уже составленные по домоуправлениям списки – это все миф. Не знаю, не знаю. Но отчетливо помню, как наша соседка по коммунальной квартире и ответственная съемщица Т.Ф. Покровская начинала день с того, что обзванивала знакомых по телефону (телефон был общий и висел в коридоре) и с радостным придыханием сообщала, что очень скоро в Москве освободится «много-много» квартир… В моей семье к пониманию происходящего раньше всех пришла мама. Еще до «дела врачей», когда по всем газетам пошли антисемитские фельетоны, после одного такого фельетона мама схватила портрет Сталина, вырезанный мною из какого-то журнала, разорвала его в клочья и сказала: «Чтобы я эту сапожнецкую рожу больше не видела!» С тех пор она иначе не называла Сталина, как Сапожнецкий или Сапожнецкая рожа, имея в виду социальное происхождение вождя.

Мой отец и я к этому времени тоже не питали особой симпатии к Сталину, но все же приходили на ум мысли: а вдруг он не все знает, а вдруг после него станет еще хуже. Самые тревожные опасения связывали, между прочим, не с Берией, а с Маленковым и Хрущевым: было хорошо видно, как они оба поднимались все выше и выше: Маленков на XIX съезде партии делал отчетный доклад, с которым обычно выступал Сталин, а Хрущев был переведен из Киева в Москву на должность первого секретаря MК КПСС, так что все страшные события и известия в столице (говорили, например, что сионисты готовятся взорвать ЗИС-завод имени Сталина, для чего роют подземный ход к заводу чуть ли не от Малой Бронной, где находился Еврейский театр!) проходили при нем, связывались с его именем.

И все же, повторю снова, редко кто представлял себе весь размах готовящихся злодеяний. Что это – наивность? прекраснодушие? Нет, дело обстояло сложнее. Тут уместно вспомнить и о 37-м годе. Для поколений, пришедших позже, дело представлялось примерно так: да, пострадали многие невинные, была масса «перегибов» и жестокости, но был, наверное, и действительный повод для свершившегося. То, что все возникло на пустом месте и что количество жертв исчисляется миллионами, – такое просто не вмещалось в нормальную человеческую голову. Лишь потом стало очевидно, что, говоря словами поэта, «невозможное возможно»…

Что же касается «дела врачей», то оно созревало постепенно, на подготовленной, вернее подготавливаемой, почве. Я помню случаи, когда за сокрытие национальности (известно какой) исключали из комсомола или из партии, как за утаивание судимости или опасной для общества заразной болезни. Потом, в более светлые времена «оттепели», да и позже, национальность, бывало, тоже скрывали, но из других, гуманных, соображений (я не оговорился – именно гуманных!) – чтобы оградить человека от неприятностей. Со мной такое происходило по крайней мере дважды.

В начале 70-х годов декан факультета журналистики МГУ Я. Засурский и доцент Л. Татаринова пригласили меня (за что я им очень благодарен) читать спецкурс на условиях почасовой оплаты. Через год или два меня попросили зайти в отдел кадров и проверить, не изменилось ли что в моем личном деле: адрес, телефон и т. д. «Адрес и телефон, – говорю, – не изменились, а вот национальность записана неправильно: я не русский, а еврей». – «Это не имеет значения, – ответила кадровичка, – у нас все нации равны».

Значительно позже в ИМЛИ меня определили членом участковой комиссии по выборам в местные Советы. Случайно мне на глаза попался направляемый в райком список комиссии – там против моей фамилии значилось: русский. Я попросил исправить, на что секретарша заметила: «Это не имеет значения, у нас все нации равны». Дела далекого прошлого… Сегодня (насколько я могу судить) государственной линии антисемитизма у нас нет. Но что касается отдельных товарищей, порою весьма известных, поручиться не могу.

…Несколько месяцев назад на заседании Комитета по проведению 200-летия со дня рождения Гоголя, проходившем под председательством министра культуры A.C. Соколова, кто-то справа от меня с пафосом произнес: «Юбилей этот надо провести так, чтобы не было идеологических диверсий!» Выступая вслед за ним, я, между прочим, заметил: «Сегодня я услышал выражение, которое не слышал лет 20 или 30. Как мне кажется, последней “идеологической диверсией” была публикация на Западе “Доктора Живаго” Пастернака». После заседания ко мне подошел строгого вида мужчина: «Об опасности идеологических диверсий сказал я. И это так же верно, как то, что я Савелий Ямщиков». После небольшой паузы он прибавил: «И вообще лучшим подарком к юбилею было бы издание “Тараса Бульбы” тиражом в 150 миллионов экземпляров, с тем чтобы каждый россиянин знал, что надо делать».

Я вспомнил, что население России, как недавно объявили, составляет 140 миллионов; значит, еще 10 миллионов – с учетом демографического взрыва или же чтобы некоторым вручить по два экземпляра… «Зачем переводить столько бумаги, – сказал я, – достаточно напечатать одну главу, где запорожцы бросают <…> …» Но Савелий Ямщиков, не дослушав моей реплики, повернулся спиной. Поскольку в своем выступлении он упомянул имя Сарабьянова, я в тот вечер позвонил ему: «Что представляет собою Ямщиков?» – «Это талантливый художник-реставратор, заслуженный человек», – был ответ. Я рассказал о нашем обмене репликами. «Не обращай внимания, – заметил Сарабьянов, – у него в последнее время несколько поехала крыша…» Возможно, возможно. Но уже не имея в виду конкретно господина Ямщикова, должен заметить, что я не знаю ни одного случая, чтобы у кого-нибудь поехала крыша в сторону дружбы и братства народов. Если уж поедет, то непременно в известном направлении”.

Цит. по книге: Манн Ю.В. «Память-счастье, как и память-боль…»: Воспоминания, документы, письма. – М.: РГГУ, 2011.

                                                                                                                                                 Источник
PS. Ю. Манн умер 4 февраля 2022 г.
Опубликовано 09.01.2023  21:27

2022. Боль, разочарование и немного светлого

24 февраля разделили мир на до и после.
Предлагаю посмотреть почти 3 ч. вчерашней программы:
.
Я же коснусь как все отражалось на Израиле, немного о Беларуси, моем личном отношении и переживаниях.
Начну с заклятого сябра хозяина Синеокой еще с 2000-го и друга российского нелюдя с немного меньшим стажем, которого он называл мировым политиком великой страны.
.
Напомню его высказывания этого года:
Скорее инопланетяне высадятся на землю, чем Путин нападет на Украину. После Бучи:  Не все так однозначно, виноваты обе стороны. Казалось бы этого было достаточно, чтоб отправить в утиль как самого хозяина трехбуквенной, так и всю его контору. Но, нет. Для апологетов международного мафиози главное было снять скальп с Биби. В чем им успешно помогали, в первую очередь, 9-ка и Рэка, русский мир, да и ряд упоротых активистов среди выходцев из Украины и Беларуси. Барух аШем, что немало проявили уважение к себе и, хочется думать, что в наступающем году маховик начнет раскручиваться в обратную сторону, мошенническое левотное правительство останется в памяти, как страшный сон, начнется действительная реформа юридической системы, поднимутся дела, которые были похоронены благодаря продажности тех, кто спокойно нарушал все нормы.
.
***
.

30.12.2022
Продолжение следует? Камисса возбудил уголовное дело против Либермана

…А теперь, что называется серьезно. Тем более что эта новость, появившаяся вчера, почему-то не попала в русскоязычные СМИ («почему-то» – это ирония, надеемся, что объяснять не надо).

Итак Шауль Камисса, некогда человек, приближенный к некоему А.Либерману, председателю НДИ, решил возбудить против него уголовное дело, обратившись в мировой суд Петах-Тиквы. Об этом написал веб-сайт «Сругим», и странно, как мы уже говорили, что на эту информацию никто не обратил внимания.

А она необычна потому, что Камисса, который, по его словам, отчаялся, что на его заявления хоть кто-то обратил внимание, решил действовать самостоятельно.

Что это значит? Поясняем.

В израильской юриспруденции есть такой термин, называющийся «кублана плилит» – это когда в рамках заявления о возбуждении уголовного дела гражданину предоставляется возможность возбудить уголовное дело самостоятельно, без привлечения полиции и прокуратуры, обратившись напрямую в суд.

Что и сделал упомянутый Камисса, обвинив вышеупомянутого А.Либермана, – ни много, ни мало – в клевете. Да-да, исковое заявление, квалифицировавшееся как уголовное, обвиняет председателя НДИ и его партию в клевете, поскольку оные, как сказано в заявлении, «совершили серьезные и продуманные действия,  воспользовавшись своим положением, статусом и доступом к средствам массовой информации, а также огромным национальным и международным рекламным пространством, совершая правонарушения, которые подпадают под закон о диффамации – с явным намерением причинить вред истцу», возводя на него ложь и клевету.

Напомним, что ранее Камисса вызвал грандиозный скандал, обвинив А.Либермана в том, что последний «заказал» ему большого полицейского чина за 100 тысяч долларов.

Более того, Камисса призвал А.Либермана пройти вместе с ним проверку на полиграфе для подтверждения своих слов (и что интересно: Камисса прошел эту проверку на детекторе лжи, и проверка показала, что Камисса не лжет!).

Но А.Либерман не захотел идти на полиграф, а опубликовал длинный пост, обрушившись на Камиссу с оскорблениями, а потом уже «включилась» и подведомственная А.Либерману партия НДИ, называвшая Камиссу «человек, несущим бред», ну и т.д.

Словом, Камисса, приложив к заявлению различные посты и интервью, где, как он считает, «чернят» его имя, требует по отношению к А.Либерману и его партии применить закон, осудив за совершенные правонарушения по отношению к нему, Ш.Камиссе.

Что мы можем сказать в заключение? Что выборы закончились, и обвинять Камиссу в том, что он выполняет чей-то «заказ» накануне выборов – как-то уже, видимо, не с руки. Так что же, запасаемся попкорном, следим за продолжением?

***
.
“Отличилось” и украинское посольство. Многократные претензии и требования к Израилю, при том, что в ООН Украина продолжала вместе с русией поддерживать антиизраильские резолюции, что вызывало недоумение и злость многих из тех, кто оказывал и продолжает оказывать помощь и желать победы Украине.
.
.
15 ноября

Посол Украины в Израиле вызван в МИД еврейского государства: по всей вероятности, на встрече, которая состоится сегодня, украинскому дипломату вручат ноту протеста в связи с голосованием Киева по резолюции ООН об “израильской оккупации”.

Ранее специальный комитет ООН по политике и деколонизации одобрил предложение палестинской администрации, которая потребовала заключения Международного суда ООН в Гааге относительно “юридического значения продолжающейся израильской оккупации”. За палестинскую инициативу проголосовали 98 стран, против — 17, воздержались 52. Среди противников решения были США, Италия, Германия, Австралия, Канада, Австрия и Чехия.

Украина и Россия проголосовали “за”.

Украина регулярно поддерживает антиизраильские резолюции в ООН из-за замшелой позиции МИДа: такое мнение высказал известный украинский общественный деятель Алексей Арестович, советник при канцелярии президента.

Приведу последнее от 9 ноября, сопровождавшееся позорным коллажем:
HEB/ENG
כולכם מכירים את הרגע בו מושמעת אזעקה – אתם רצים למקלטים, מחכים כמה דקות וממשיכים בשגרת החיים.
אנחנו לא.
את מכות הטרור הרוסי אנחנו סופגים כמעט ללא התראה מראש, כשבנוסף מרחף מעלינו, ברעש מעורר אימה, האיום האירני בצורת מל”טים מתאבדים.
איראן ורוסיה נמצאות במלחמה מול העולם המערבי הדמוקרטי, מלחמה שפוגעת בנשים, גברים וילדים תמימים. אסור לתת להם לנצח, כי זה לא יסתיים בקייב. היום זה אנחנו… מחר זה אתם!
You all know the moment when an alarm sounds – you run to the shelters, wait a few minutes and then go back to the daily routine of life.
We do not.
We suffer the blows of Russian terrorism almost without prior warning. In addition, the Iranian threat in the form of suicide drones hovers above us, with a terrifying noise.
Iran and Russia are in a war against the democratic western world. This war kills innocent women, men, and children. We must not let them win because it will not end in Kyiv.
Today it’s us, tomorrow it’s you!

И несколько комментов:

Irina Vulf

Я в шоке от этого коллажа. Просто огромная оплеуха всем израильтянам. Спасибо, господин посол!

Начнем с того, что мы это были вчера, не завтра. Продолжим тем, что ВЫ это продолжаете поддерживать. Пойду, пожалуй, сменю аватарку. Этим закончим.

Semion Barash

עצוב מאוד מה שקורה באוקראינה, אבל לא זכור לי שאוקראינה מתישהו תמכה בישראל במלחמות שלה, כל מה שישראל עושה לטובת אוקראינה במסגרת המגבלות הדיפלומטיות שלה – ברכה, ולא ניתן לבקש או לדרוש יותר מישראל או לבקר אותה שלא עושה מספיק. עם כל הכבוד. 🙏

Всем сердцем с Украиной. У меня в памяти живые картины взорванных автобусов и ресторанов в Хайфе и Тель Авиве, Дельфинарий, ракеты на Хайфу в 2006 и разрушения . Никто нас тогда не поддержал. Сегодня мы пример для всех в борьбе с террором и военными угрозами.
Победы Украине и мира Израилю

Natalya Zima

Вы, господин посол, с треском провалили свою миссию!
Одним росчерком пера – и таки уже не одним, а многажды!! – вызвать глубокое возмущение и настроить против себя такое количество израильтян, которые искренне и всем сердцем, и делами, и деньгами, заметьте, поддерживают Украину!
Такое дремучее невежество и непонимание ситуации может себе позволить украинская бабушка, сидящая в подвале под обстрелами, но никак не посол(!), живущий в нашей стране и по долгу службы обязанный понимать разъяснить своему руководству и согражданам специфику ситуации!
.

***

Жанна Свистов

Я киевлянка в прошлом, родилась и 40 лет прожила в этом городе и знаю какое было отношения к нам, евреям. Но там у меня остались друзья-украинцы, связь с которым возобновилась с моей стороны после 24 февраля. Оказалось, что никто из них даже не слышал, что за 32 года я с семьёй и моим народом пережили 2 войны, 39 ракет в радиусе 3-х км. от нашего жилища из Ирака, 40 тыс. Ракет во 2-ю Ливанскую с большим количеством жертв, взрывы автобусов в наших городах, когда разносит сразу десятки людей, тысячи ракет ( тревог) периодически из Газы.  Никому у вас не было интереса, а наоборот всегда голосовали против Израиля. А ВАШ НАРОД ДОЛЖЕН ХОТЯ БЫ ПРОЩЕНИЕ ПРОСИТЬ ЗА ЖЕРТВЫ ПОГРОМОВ И НЕСМЕТНОЕ КОЛИЧЕСТВО ЖЕРТВ ХОЛОКОСТА.  НЕ СРАВНИВАЙТЕ , НЕ ИМЕЕТЕ ПРАВА. МЫ ВАМ НИЧЕГО НЕ ДОЛЖНЫ. ЭТИ ФОТО ПРОСТО ВОЗМУЩАЮТ И ВСЕ БОЛЬШЕ ИЗРАИЛЬТЯН ТЕРЯЮТ ЖЕЛАНИЕ ПОМОГАТЬ. ТОЖЕ МНЕ ДИПЛОМАТЫ Х#Р#Е #Н – вые.

После начала войны я несколько раз бывал на акцих поддержки возле Габимы. Много фотографировал и каждый раз задавался вопросом почему почти не было израильских флагов. Как будто пришли только беженцы. Это еще раз подтверждает, что известные в узких кругах лидеры волонтеров, которые еще после Майдана 2014 отметились скандалами с исчезновением сотен тысяч долларов, собранных украинцами для лечения украинцев в Израиле, но не дошедшие до больницы Каплан в Реховоте, в результате чего после нескольких дней нахождения большинства из них из палат перевели в финские домики на территории, откуда вскоре улетели обратно, о чем тогда было рассказано в расследовательской программе “Гроши”, о чем недавно вспомнил один украинских блогеры. И вот эти самые “лидеры” волонтеров не раз высказывали претензии к Израиля и прежде всего страшили, если вернется к власти “друг” путлера Нетаньягу.

***
.
Когда в лукашистской Беларуси призывают жертвовать деньги на ремонт Бобруйской синагоги, чтоб там продолжили проводиться мероприятия для детей и взрослых, а также можно было принимать гостей!, то встает вопрос кому это нужно?
.
Люди ищут давно пропавшие документы, а также те, которых и не было, чтоб только скорее покинуть белорусскую тюрьму и оказаться в Израиле. А тут израильский рав озабочен сохранением еврейской жизни в Бобруйске?! Для кого все это?
.
Понятно, что без покровительства силовиков, после выборов 2020, все было бы прикрыто в Бобруйске, а кого-то, наверняка, и посадили.
.
Рав то всегда сможет сбежать в Кфар-Хабад или Кирьят-Малахи, а остальные намучаются. Кровавый режим вспомнит обо всех. Еще раз повторю, сборы идут на поддержание лукашистских преступников. Не может быть никакой счастливой жизни для евреев, которых убеждают, что не надо никуда уезжать, вот только не хватает пожертвований.
А когда началась война в Украине, тем более. Заинтересованные евреи в городах, а также руководство еврейской общины Беларуси, фактически встали на путь поддержки диктатора и военного преступника, что давно не является секретом.
.
Обратил внимание, что на смерть Макея на стр. лукашистской амбасады в Израиле, выразил соболезнование Грыша Абрамович, этот всегда должен показать, что свой для власти, а также все тот же бобруйский рав Шауль Хабабо: Моей соболезнования. Очень хороший человек
.

Тоже самое, как и много лет пенсионерская контора выходцев из Беларуси в Израиле, превратившаяся в придаток трехбуквенной либермановской нди и амбасады, также как и рашистской. Ее председатель Михаил Альшанский и не только он, желанные гости на мероприятиях стран агрессоров, способствовали проникновению пресловутого русского мира, что сказывалось на результатах израильских выборов. К сожалению, на эти очевидные факты не обращалось внимание. Хочется думать, что новое правительство положит конец тому постыдному явлению. А может и поднимет историю странных поездок в Минск ради таинственного израильского бизнесмена, ареста  и чудесного освобождения из белорусского плена накануне 2022 адвокатши  Майи Райтен-Столь.

***

Получил письмо из Минска:
.
С. многа фігні напісаў, але апошні сказ асабліва раздражняе, бо абясцэньвае тое, што я з Вашай дапамогай рабіў шмат гадоў. Можа, Вы яму адправіце “дыпламатычнае пасланне” з рытарычным пытаннем: “Гэта не крытыка?” Раптам штосьці дойдзе да гэтага “аналітыка”…
.
Государство зачастую пытается получить «на копейку рубль сдачи»… Либо, уподобляясь ильфопетровскому персонажу, требует за каждый скормленный витамин массу мелких услуг – как от врачей, так и от иных «бюджетников». Намедни людям в белых халатах пришлось выслушивать очередную порцию упрёков и угроз – мол, разбосячились, плоховато исцеляете на Шкловщине, где-то там ещё. По мнению «главврача всей Беларуси», необходимы внезапные проверки медучреждений… От поведения администрации с каждым годом всё больше попахивает вульгарным социал-дарвинизмом. (https://belisrael.info/?p=32395, 07.12.2022)
В очередной раз «перетряхивались» на днях кадры в стране, в очередной раз было показано, что принципы правового государства, декларированные в конституции, начиная со ст. 1, для «первого» – пустозвучие: «Я вам дал указание: ушли хозяева – до свидания, мы вас не знаем, вы нас знать не хотите. С этого момента предприятие национализировано. Что мы еще ждем, какой смены собственника?.. Ах, ИКЕА… До свиданья!» В общем, богатенькие буратины, продолжайте нести ваши денежки на нашенское «Поле чудес» 🙂 (https://belisrael.info/?p=32422, 21.12.2022)
.
***
.
И последнее.
.
После начала войны писал, что готов принять у себя новых репатриантов. Начиная с мая этим воспользовались не 2 и не 5, а побольше, как одиночек, так и семей до 4 чел с 200 кг багажа.
.
.
Жили от недели до месяца и больше. Оказывал помощь в походах и оформлении документов, кому-то в поиске жилья, становился гарантом на съем. Кроме этого помогал в необходимом тем, кто не жил, но искал что-то. С моей стороны была лишь просьба рассказывать о сайте, самим или знакомым присылать материалы для публикации, а также что необходимо обновить сайт, для чего ищу кто может в этом помочь. Результат же просто нулевой. Все кто съехали, почти сразу замолчали. Видимо такова природа людская и может быть с этим надо смириться, и знать чем все заканчивается.
.
Чуть было не забыл. Кроме огромного количества часов, затрачиваемых на ведение сайта, подготовку и размещение материалов (на некоторые 2-3 дня), неделю назад в который уже раз заплатил за продление хостинга. 718 долларов, только кого это волнует…
.
И все-таки хотелось бы, чтоб в наступающем 2023 пришло долгожданное для многих  спокойствие и удача!
.
Опубликовано 31.12.2022  20:31

Александр Гинзбург: от «Синтаксиса» к «Хельсинкской группе»

(Из воспоминаний Арины Гинзбург, 1937-2021)

Меня попросили рассказать об Александре Гинзбурге – правозащитнике, журналисте, просто человеке.

Многие годы советская пресса именовала его не иначе как «уголовник», «отщепенец», «клеветник», «антисоветчик».

В годы перестройки, когда по всем своим трем делам Гинзбург был реабилитирован, его стали называть «трижды зэк Советского Союза».

Арина Гинзбург (Жолковская) с мужем. Фото отсюда

Об Алике Гинзбурге (как все его звали до самой его смерти), о его необычной судьбе и о людях, его окружавших, я и попробую рассказать.

«Синтаксис» – рождение самиздата

А начиналось всё легко и даже весело, как, впрочем, всё, что Гинзбург делал.

На гребне всеобщего увлечения стихами в конце 50-х – начале 60-х годов Алик Гинзбург, 20-летний студент факультета журналистики Московского университета, совершенно естественно пришел к мысли, что надо бы все эти разрозненные машинописные листочки, которые ходили по рукам, читались на литобъединениях и в маленьких литературных кружках, а потом снова и снова перепечатывались (как пел впоследствии Александр Галич: «“Эрика” берет 4 копии, вот и всё, и этого достаточно») – надо было всё это собрать вместе и сделать сборник. «Друзья посмотрели на меня, как на сумасшедшего», – рассказывал он позже.

Идея была гениально проста, но и столь же опасна. Никаких «множительных аппаратов», кроме стареньких пишущих машинок (да и не у всех) еще не было. А вокруг всевидящее око КГБ.

Но была увлеченность, молодая уверенность в своих силах и тесный круг друзей.

И начинание удалось. Журнальчик назвали «Синтаксис» – так в одном из чеховских рассказов звали собаку. В свет вышло 3 номера журнала, готовился 4-й, но не успели. Среди молодых и малоизвестных авторов были и уже знакомые широкой публике имена – Булат Окуджава, Борис Слуцкий, Белла Ахмадулина, Николай Глазков, Иосиф Бродский, Генрих Сапгир.

На каждом из выпусков Александр Гинзбург поставил свое имя и свой адрес — поступок по тем временам тоже неординарный. И в этом не было никакой позы или героического вызова, а всего лишь представление о свободе поступка как о норме. B самом деле, ведь это нормально поставить свое имя под своим трудом? И какое нам дело, что власти думают иначе.

В 1960 году в «Известиях» появился фельетон «Бездельники карабкаются на Парнас» с нападками на Гинзбурга и его журнал. Такие публикации в те времена были всегда предвестником ареста. Так оно и случилось.

Алик был исключен из университета, арестован и отправлен в Лубянскую тюрьму. На следствии было допрошено больше 100 свидетелей, однако никакого убедительного обвинения в «антисоветской деятельности» власти выдвинуть против Гинзбурга не смогли. Он был обвинен лишь в том, что сдавал экзамен за своего приятеля и приговорен к 2 годам лагерей общего режима. Наказание отбывал в северных уголовных лагерях.

Время это было хрущевское, сравнительно вегетарианское. Гинзбург был молод, здоров и однажды, когда какой-то уголовник попробовал назвать его «жидом», Алик пошел на него с огромным бревном в руке. Инцидент был немедленно улажен, и дальше «Саша-журналист», как звали его в лагере, исправно писал за своих солагерников письма их родственникам или жалобы начальникам.

В Москву он вернулся летом 1962 года. На дворе еще стояла «хрущевская оттепель»: молодая поэзия собиралa стадионы слушателей, по стране гуляли машинописные копии (или фотокопии) произведений Джиласа и Авторханова. В ноябре в «Новом мире» был напечатан «Один день Ивана Денисовича» Ал. Солженицына.

Первым тревожным сигналом стало дело молодого ленинградского поэта Иосифа Бродского, арестованного в феврале 1964 года по обвинению в тунеядстве. Это дело вызвало в среде российской интеллигенции широкий протест, среди тех, кто пытался защитить молодого поэта от несправедливых и оскорбительных обвинений были Анна Ахматова, Дм. Шостакович, Лидия Чуковская, Ефим Эткинд, Лев Копелев, Евг. Гнедин и другие. Писательница Фрида Вигдорова сумела попасть на позорный спектакль, где судили будущего нобелевского лауреата, и сделала запись процесса, которая потом широко ходила в самиздате. Так, в русской литературе появился новый жанр «записи из зала суда», которым через пару лет воспользовался и Гинзбург.

Пока же, прописанный в Москве с трудом, лишь благодаря помощи знаменитого Ильи Эренбурга, он пытался вернуться к учебе, в чем ему категорически отказывали. Он работал осветителем на телевидении, токарем на домостроительном заводе, библиотекарем, рабочим в Литературном институте.

Так прошли три послелагерных года. А в сентябре 1965 года был арестованы писатели Андрей Синявский и Юлий Даниэль. И для Гинзбурга началась новая жизнь – «Белая книга», обыски, арест, новый лагерный срок.

«Белая книга» – эпоха подписантства

Восприняв уроки самиздата, Синявский и Даниэль пошли уже чуть дальше – они решили отправить свои рукописи на Запад, опубликовать их там и вернуться на родину в виде тамиздата. Когда книги писателей Абрама Терца и Николая Аржака (таковы были псевдонимы Синявского и Даниэля) появились на Западе, власти спохватились и начали поиски. Андрея Синявского арестовали по дороге на лекцию в Школе-студии МХАТа, Юлия Даниэля — в московском аэропорту Внуково, когда он возвращался из Новосибирска.

Первой реакцией общества было ошеломление. По тем временам публикация под псевдонимом, да еще на Западе – была вещь неслыханная. Многие, даже либерально настроенные интеллигенты, укоряли Синявского и Даниэля в том, что теперь власть начнет закручивать гайки, что цензура усилится, что снова пойдут заморозки (как будто уже не началось?).

Но очень скоро направление умов переменилось. Этому в большой степени способствовало и то, что на Западе (где эти книги уже появились в переводах и где их можно было прочесть) реакция на арест писателей была крайне резкой, даже коммунист Арагон выступил в их защиту, не говоря уже о сотне других деятелей культуры всего мира.

И вот впервые за многие десятилетия в стране началась широкая гласная общественная кампания, получившая впоследствии название «подписантства» (через 2-3 года в пору суда над Гинзбургом, Галансковым и Лашковой она достигла своего пика).

В чем была ее суть? Десятки людей, самых разных профессий (рабочий, студенты, врачи, писатели, академики), как бы вдруг осознав ответственность за то, что происходит у них в стране, стали обращаться с письмами в самые различные инстанции (государственные, судебные, ЦК КПСС, лично к генсекретарю Брежневу или к лауреату Нобелевской премии Шолохову) с просьбой освободить арестованных писателей. Они предлагали взять их на поруки, призывали соблюдать собственные законы и, прежде всего, конституцию, настаивали на открытом гласном рассмотрении дела.

Ответом на эти обращения был шквал репрессий. «Подписантов» (как их стали называть) увольняли с работы и выгоняли из институтов, прорабатывали на собраниях и задерживали на несколько суток в милиции.

Реакция на арест писателей сильно беспокоила власти, поэтому, когда в феврале 1966 г. состоялся суд, все четыре дня процесса почти все московские газеты печатали о нем отчеты, разумеется, пакостные и ернические.

Александр Гинзбург решил собрать об этом деле все материалы, которые были доступны.

Сейчас невозможно себе представить, что значило в условиях абсолютно закрытого советского общества 60-х годов собрать все это множество вырезок из газет и журналов десятков стран мира (естественно, их не продавали). А надо было не только собрать, но найти переводчиков и сделать это так, чтобы никого не засветить. Все это было сделано с мушкетерской ловкостью и быстротой. «И когда я положил рядом все эти иностранные статьи и отклики, и советскую тупую газетную ругань, — рассказывал Гинзбург позже, — стало очевидно до смешного — как тупа и глупа эта система и насколько невиновны арестованные писатели».

Так появилась идея книги — соединить все печатные материалы, советские и западные, и вставить в них запись судебного процесса, которая уже ходила в самиздате (женам арестованных — Марии Розановой и Ларисе Богораз, присутствовавшим на суде, удавалось кое-что тайно записывать во время суда, а вечером друзья переносили это на бумагу), и присовокупить к этому все письма в защиту.

Так получилась «Белая книга» по делу Синявского и Даниэля, которую составил Александр Гинзбург. Книга была посвящена светлой памяти Ф.А. Вигдоровой.

По своему обыкновению Гинзбург подписал ее своим именем, поставил свой адрес и пустил в открытое плаванье. Он показывал ее некоторым депутатам Верховного Совета (в частности, Илье Эренбургу), прося их заступиться за арестованных писателей. Один из экземпляров (впрочем, последний, нечитабельный) он отнес в КГБ. Жест для него совершенно естественный – «Иду на Вы!».

Вскоре «Белая книга» вышла во Франции в издательстве «La Table Ronde», а потом в 1967 году в издательстве «Посев».

Естественно, в январе 1967 года Александр Гинзбург был арестован и препровожден в Лефортовскую тюрьму. Вместе с ним были арестованы молодой талантливый поэт Юрий Галансков, составитель сборника «Феникс», и 23-летняя машинистка Вера Лашкова, печатавшая «Феникс» и «Белую книгу». Исторической правды ради следует добавить сюда и Алексея Добровольского, который сыграл в этом процессе зловещую роль провокатора.

Следствие длилось целый год, за это время КГБ пытался через своих агентов в эмигрантской организации НТС в Германии организовать приезд какого-нибудь НТС-овца, якобы, к Гинзбургу и Галанскову.

Это им отчасти удалось, и на четвертый день в суде внезапно появился венесуэльский гражданин и французский студент Николас Брокс-Соколов, который по заданию, якобы, какой-то Тамары Волковой вез уже арестованным Гинзбургу и Галанскову множительный аппарат шапирограф и деньги.

Несчастный, ничего не понимающий мальчик, не ожидавший такого поворота событий, был совершенно потрясен, концы с концами у него не сходились, и было ясно, что все это чистая липа. (В перестройку в советской прессе были напечатаны материалы о том, как КГБ готовил эту инсценировку.)

Приговор был жестким: «за антисоветскую агитацию и пропаганду» Юрий Галансков был осужден на 7 лет лагерей строгого режима. Он не досидел своего срока и умер в ноябре 1972 г. в тюремной больнице от язвы желудка. Его тайно похоронили на лагерном кладбище.

Вера Лашкова (ей было 23 года) в этот раз была осуждена лишь на год, и поскольку следствие длилось почти 12 месяцев, она вскоре вышла из тюрьмы. Впрочем, в дальнейшем гебисты свели с ней счеты уже без всяких юридических тонкостей.

Вера была в 70-е годы активной участницей солженицынского Фонда, кроме того, она печатала мемуары А.Д. Сахарова (что вызвало особую ярость чекистов). В 1983 году её лишили московской прописки и жилья и заставили под угрозой обвинения в «бродяжничестве и тунеядстве» уехать из Москвы в 72 часа.

Семь с половиной лет жила она в глубинке, переезжая с места на место, выполняя самую тяжелую работу (была шофером тяжеловоза, уборщицей), пока, наконец, в 1990 году смогла вернуться в Москву и благодаря помощи Е.Боннэр получить там квартиру.

Даже адвокаты, участвовавшие в этом судебном процессе, подверглись репрессиям. Так, защитник Гинзбурга – Борис Андреевич Золотухин, один из самых ярких и профессиональных советских адвокатов, был изгнан из адвокатуры и отлучен от своей профессии (больше чем на 10 лет) за то, что он потребовал для своего подзащитного оправдательного приговора. И все-таки ни подсудимые, ни их защитники не отступили от своих позиций.

Отбывать наказание и Гинзбурга и Галанскова отправили в Мордовию в Потьму на знаменитый 17-ый лагпункт, в «гадючник» (как называли его чекисты), куда они помещали самых строптивых и неисправимых.

Здесь Александр Гинзбург и познакомился с героем «Белой книги» Юлием Даниэлем, с которым его связала до конца дней крепкая сердечная дружба, как и с лидером ленинградской группы «Колокол» Валерием Ронкиным. Это были его самые близкие друзья.

О пребывании этой компании неисправимых в «гадючнике» №17 ходило много легенд. Они умудрялись отправлять оттуда информацию о голодовках и наказаниях, о ситуации в соседних лагерях, передавать «левые» письма и даже магнитофонные пленки.

В те годы Запад очень интересовался правозащитным движением, и по ВВС и «Голосу Америки» часто можно было услышать о ситуации в мордовских лагерях. «Наши надзиратели уже привыкли слушать западное радио, вздрагивая иногда, когда вдруг среди информации звучали их фамилии, – рассказывал впоследствии Алик. – Но когда они услышали по «Голосу Америки» наши собственные голоса, говорят, у начальника лагеря был припадок ярости».

Дело в том, что надзиратели принесли Гинзбургу починить сломанный магнитофон, предусмотрительно выкрутив из него микрофон. Оказалось, что поломки никакой не было – просто весь аппарат был забит тараканами. Гинзбург умудрился как-то переставить местами детали в магнитофоне, чтобы он работал на запись.

Так появились на воле (а потом и на «Голосе Америки») 2 магнитофонных пленки — прямо из концлагеря. На одной — Юлий Даниэль читал переводы стихотворений латышского поэта Кнута Скуениекса, который сидел в соседнем лагере, на второй — зэки рассказывали о положении в советских лагерях и обращались за помощью к мировой общественности.

Обе передачи издевательски кончались так: «На этом заканчиваем нашу передачу из политического лагеря №17. Передача была организована по недосмотру администрации. Вел передачу Александр Гинзбург».

Другим волнующим моментом в жизни лагпункта №17 была регистрация нашей с Аликом свадьбы.

Дело в том, что его арестовали за 5 дней до намеченного бракосочетания, и мое положение после его ареста стало самым неопределенным. Я работала тогда преподавателем русского языка для иностранцев в Московском университете. Естественно, мне предложено было отказаться от Гинзбурга («и тогда всё будет хорошо»), а поскольку я не отказалась, меня уволили «как жену антисоветчика Гинзбурга». Но на свидание к нему пускать категорически отказывались «как не-жену». Так продолжалось два года.

И тогда Гинзбург объявил голодовку. Длилась она 27 дней и к нему по очереди каждый день присоединялся кто-нибудь из его солагерников. Другие ежедневно писали во всем инстанции грозные письма.

И власти сдались. Свадьба наша была назначена на 21 августа 1969 года (дата была выбрана не случайно — начальство хотело таким образом задавить возможные акции по поводу годовщины вторжения советских войск в Чехословакию).

Нашу лагерную свадьбу — как общую победу — справлял весь лагерь. И хотя к нам в комнату никого не пустили, даже маму Алика, а я не могла выйти за пределы маленького деревянного домика (который, кстати, назывался «Дом свиданий»), все-таки из крошечного окошка в туалете я смогла увидеть ликующие лица наших заступников.

Даже «гадючник» не исправил строптивых антисоветчиков. До окончания срока отбывать свое наказание уже во Владимирском централе, «крытке» – одной из самых страшных российских тюрем – были отправлены и Юлий Даниэль, и Валерий Ронкин, и Александр Гинзбург.

«Солженицынский Фонд» – возрождение милосердия

23 января 1972 года во Владимирской тюрьме кончился второй срок Александра Гинзбурга.

Власти заранее предупредили его, что жить в Москве ему запрещено – антисоветчику, отбывшему свой срок, полагалось селиться под надзор не ближе 101 километра от Москвы.

Алик выбрал Тарусу, маленький городок на Оке, где он часто бывал до ареста и который очень любил. Жившие там писатели-переводчики Елена Михайловна Голышева и Николай Давидович Оттен предложили нам первые несколько месяцев пожить у них. По дороге нам даже разрешили заехать на несколько часов в Москву.

Летом 1972 года в Тарусу к Алику приехал Александр Исаевич Солженицын. Они встретились на берегу тихой маленькой речки Таруски и проговорили несколько часов.

«Архипелаг ГУЛаг» был к этому времени закончен, но Солженицын планировал издавать его не раньше 1975 года. Он понимал, что это будет взрыв и что дальнейшая судьба и его, и его семьи после этой публикации может сложиться достаточно трагично. Но он уже давно принял твердое и окончательное решение: все деньги за все издания «Архипелага» пойдут только на помощь политзаключенным и их семьям — жертвам тоталитарного коммунистического режима, которым писатель и посвятил свою книгу.

Дело в том, что особенность советской удушительной пенитенциарной системы состояла в том, что после ареста человека виновными становились сразу и все члены его семьи. При Сталине их тоже сажали или отправляли в лагеря или на поселения, а детей — в специальные детские дома. Во времена Брежнева было легче — их всего лишь подвергали унизительным допросам и обыскам, выгоняли с работы, оставляли на голод и безденежье. Поэтому перед любым человеком, который мог быть арестован, всегда стоял вопрос — рисковать собой он, может быть, и имеет право, но можно ли рисковать своей семьей?

Помощь семьям политзаключенных существовала во всем мире, даже при самых страшных режимах, и только в Советском Союзе считалось, что это подрыв системы. Годами убивалось в коммунистической империи милосердие, и насаждались страх и стукачество.

Правда, в последние годы, начиная с 60-х, когда после процесса Синявского-Даниэля, Гинзбурга и Галанскова, ленинградского «Колокола» связи между семьями зэков укрепились, а многие представители интеллигенции — студенты, врачи, учителя, писатели — помогали деньгами и вещами семьям преследуемых, посылали в лагерь денежные переводы, книги и письма. Но этого было недостаточно. Нужна была четкая структура и немалые деньги.

Александр Солженицын изложил Гинзбургу свою идею «зэчьего Фонда» и предложил ему стать его распорядителям. «Архипелаг» тогда еще не вышел, но писатель сразу отдал на помощь политзаключенным четвертую часть Нобелевской премии, присужденной ему в 1970 году.

Гинзбург к этому времени пробыл на свободе всего лишь полгода. Он понимал, как опасна эта новая миссия, к тому же через несколько месяцев у нас должен был родиться первый ребенок. Но он принял это предложение как честь и сделал эту работу делом своей жизни. Я целиком поддержала его в этом и впоследствии тоже участвовала в этой работе.

Александру Гинзбургу принадлежит схема и структура Фонда, которая действовала потом много лет. Тогда же и Солженицын, и Гинзбург единодушно приняли еще одно из главных решений – все действия Фонда должны быть абсолютно легальны.

Поначалу Фонд официально не объявили — Алик был под надзором, не имел права выезжать за пределы Тарусы, должен был ходить отмечаться в милицию, всех приезжавших к нему тщательно проверяли. А ему предстояло составить списки не только всех политзаключенных — в тюрьмах, лагерях, психбольницах, ссылках, но и членов их семей, желательно с указанием возраста, болезней и прочих нужд…

Среди сотен семей, получивших помощь Фонда, были русские, украинцы, белорусы, евреи, латыши, литовцы, эстонцы, крымские татары, грузины (в том числе будущий президент Грузии Звиад Гамсахурдиа), армяне, казахи и др. – в самых разных уголках Советского Союза. В работу Фонда добровольно и совершенно бескорыстно участвовали более сотни волонтеров, тоже самых разных национальностей (есть список на 150 человек).

По правилам Фонда каждый ребенок в семье политзаключенного получал ежемесячное пособие (сначала 30, потом 35 рублей). Оказывалась помощь одиноким и больным родителям, лишенным кормильца. Например, Фонд в течении многих лет помогал матери литовского узника Балиса Гаяускаса, отсидевшего в советских лагерях и тюрьмах 25 лет. Впоследствии, освободившись, Гаяускас сам стал распорядителем Фонда в Литве, за что в 1977 г. был вновь арестован. В независимой Литве он был некоторое время генеральным директором Департамента безопасности Литвы.

Фонд помогал также подследственным и временно задержанным, узникам психбольниц и спецтюрем. Зэкам, освободившимся из лагеря, давали деньги на дорогу домой и на первое время жизни, покупали обувь и одежду. Ссыльным посылали денежные переводы, посылки с едой и вещами, книги, газеты; их родственникам оплачивали дорогу на свидание к ним.

Поскольку Фонд был зарегистрирован в Швейцарии, Наталья Солженицына — его президент – ежегодно обязана была предоставлять швейцарским властям отчетность, которую мы ей посылали с надежной почтой или оказиями. Слава Богу, никогда эти отчеты не попали в лапы КГБ, хотя в дальнейшем, конечно, гебисты устраивали набеги на квартиры волонтеров Фонда.

Параллельно с Фондом, основанным Солженицыным, существовали сборы и добровольные пожертвования и внутри страны. На премию, полученную А.Д. Сахаровым в Италии «Чино дель Дука», Елена Георгиевна Боннэр основала специальный детский Фонд.

Особо хочу подчеркнуть, что вся помощь осуществлялась в рублях или в специальных денежных знаках — сертификатах, имевших хождение в стране. В 70-е годы в Советском Союзе существовала специальная система, когда можно было посылать из-за границы деньги в долларах, марках, франках и т.д. на Внешпосылторг СССР на имя конкретного человека, а тот взамен получал внутри Советского Союза так называемые сертификаты, на которые можно было покупать вещи и продукты в специальных магазинах в Москве «Березка». Как правило, это были дефицитные западные товары. Этим мы часто пользовались.

Нелегальных методов в работе Фонда власти найти не могли, однако — естественно — и терпеть этого они не желали.

В 1977 году был арестован первый распорядитель Фонда — Александр Гинзбург. Его обвинили не только в работе солженицынского Фонда, но и в участии в деятельности Хельсинкской группы, созданной в 1976 году для наблюдения за выполнением Хельсинкских соглашений, подписанных в том числе и Советским Союзом. Эту группу возглавлял известный советский физик Юрий Орлов (в феврале 1977 года он тоже был арестован, как и еще один «хельсинец» – Анатолий Щаранский). В группу входили многие известные правозащитники, в том числе Елена Боннэр, Мальва Ланда, Татьяна Осипова-Ковалева, Людмила Алексеева и др.

Как только Александр Гинзбург был арестован, руководство Фондом взяли на себя Татьяна Сергеевна Ходорович, Мальва Ланда и бывший политзаключенный Кронид Любарский. После того, как Татьяна Ходорович и Любарский были вынуждены эмигрировать, а Мальва Ланда была сослана в Казахстан, распорядителями стали Сергей Ходорович и я. В 1980 году наша семья выехала на Запад вслед за высланным в США Гинзбургом, и Сергей Ходорович — один — продолжал начатое дело.

Это были для Фонда, может быть, самые опасные и страшные времена…

Александр Гинзбург умер в Париже 19 июля 2002 года. Ему было 66 лет.

Когда он умер, наши сыновья, Саня и Алеша, которые вместе с нами прошли значительную часть этого пути, сделали для него 4-й номер журнала «Синтаксис» (один экземпляр) с их рисунками и стихами, посвященными отцу. Они положили этот сборник ему в гроб.

И в заключение я хотела бы сказать одну очень важную, с моей точки зрения, вещь. И Александр Гинзбург, и все, о ком мы сегодня говорим, – это люди, совершавшие Поступки. Они вошли потом в историю и, может быть, повлияли на развитие событий в нашей стране, но делали это не из амбициозности, не из любви к славе и тем более не из корысти. Просто они не могли молча сосуществовать рядом с ложью, несправедливостью, насилием. Всё, что они делали, было для них так же естественно, как дышать или ходить.

Источник

Опубликовано 22.11.2022  21:14

Это осень. И много дней чьих-то рождений… (I)

Шалом. С Биньямином «Биби» Нетаньягу (иногда пишут «Нетаньяху») имею кое-что общее – иногда мы возвращаемся 🙂 Его блок на этот раз, в результате выборов 1 ноября, получил 64 мандата в Кнессете – любимое мною, как и прочими шахистами, число :)) Ну, и роста с ним я почти одинакового.

Вот поздравить без пяти минут победителя с 73-летием (21 окт. 2022) не успел, замотался. Однако привет ему из Вязынки (Молодечненский район), родины Янки Купалы!

Снято 23.10.2022

Почти уверен, что Биби распечатает эти мотивирующие фотки, повесит их в офисе 😉 Ведь ему во главе правительства трудновато будет – и большинство в парламенте не такое уж существенное, и возраст не совсем подходящий, чтобы снова входить в ту же реку, что 26 лет и 13 лет назад.

А напомнить, как Яков Кедми оценивал «своего» премьер-министра в конце 1990-х? Цитирую по книге ныне покойного Александра Бовина «Записки ненастоящего посла» (2001): «Поверхностный, невежественный, склонный к показухе, нечестный — такие эпитеты использовались. “Я обязан предупредить общественность”, — сказал бывший глава Бюро по связям, — что Биньямин Нетаньяху — опасный премьер-министр для Израиля. Опасен его образ мыслей, опасен путь принятия им решений, и это может привести государство к трагедии”». Выходит, отставной спецслужбист уже тогда проявил себя как банальный кликуша… Оставался таким в 2010-х, остаётся и поныне. Кривизну прогнозов от Кедми, судя по этой статье, даже многие запутинцы заприметили… но он не унимается: «По оценкам британской разведки, на Украину может быть введено в ноябре до 500 тысяч российских военных. Это не оставляет никаких шансов ВСУ… Основным событием может стать широкое ноябрьское наступление Российской армии на Украине». Даже не знаю, какой бы тут смайлик подошёл… наверно, сочувственный (типа «и тебя вылечат»). На фоне «эвакуации» бегства российских сил из Херсона сказки «дяди Яши» выглядят особенно стрёмно.

Не один Кедми попал пальцем в небо, оценивая перспективы Нетаньягу; к примеру, Давид Маркиш тоже. Полагаю, «добротному литератору» (характеристика от посла РФ Бовина) неуютно сейчас перечитывать свои строки 1999 г.: «Биби надоел и “своим”, и “чужим”… Время Биби Нетаньягу подходит к концу. Премьера, скорее всего, ждёт политическое небытие – его товарищи по партии предъявят ему счёт, и счёт этот будет сокрушительным» (в 2016 г. приводил я эту цитатку здесь).

В 1955 г. Давид Бен-Гурион тоже возвращался на должность премьер-министра, но ему было 68, и «третьего захода» после отставки 1963 г. уже не случилось. Можно как угодно относиться к Б. Н., однако он, бесспорно, боец! Чем-то схож с героиней следующей заметки (newsru.co.il, 03.11.2022):

В четверг, 3 ноября, на пляже в Герцлии сотрудники береговой полиции и инспекторы Управления природы и парков выпустили в Средиземное море черепаху, которая выжила благодаря им.

Фото отсюда

Около года назад сотрудники морского подразделения полиции Тель-Авивского округа заметили вдали от берега раненую морскую черепаху. Вернувшись на берег, они передали раненую Управлению природы и парков. В течение года черепаха проходила лечение и реабилитацию.

Оставляю читателям право самим решить, кто в 2021-2022 гг. стал для Биби аналогом «сотрудников и инспекторов» 🙂 И, кстати, вот публикация belisrael 2018 г. – рассказ о спасённой в Израиле черепахе, написанный Леонидом Нузброхом.

Не совсем осенью, но близко к ней (в конце августа 1897 г.) 125 лет назад официально зародилось международное движение сионистов. На первый сионистский конгресс в Базель по инициативе Теодора Герцля приехало свыше 200 делегатов из 17 стран; программу «создания национального дома на земле Израиля» вырабатывала комиссия во главе с Максом Нордау. В то время умели выражаться кратко и ёмко 😉

Оригинал «Базельской программы» на немецком языке; флаг, утверждённый конгрессом

Этой осенью в Беларуси (издательство Цимберова) увидела свет книга, состоящая из двух произведений Теодора Герцля: «Старая новая земля» и «Еврейское государство». В переводе с немецкого на белорусский Игоря Кребса. Чуть раньше в серии «Гебраістыка Беларусі» вышел сборник его же переводов из Генриха Гейне «Еврейские мелодии» («Габрэйскія мелодыі»). За рекламу мне никто не платит, поэтому здесь не будет прямой ссылки, но подскажу, что оба издания при желании можно поискать на kniger.by.

«Еврейское государство» Герцля читал ещё в середине 1990-х (перевод на русский печатался в серии «Библиотека Алия»), затем посетил могилу автора в Иерусалиме… Для себя этот «гештальт» я, пожалуй, закрыл. Похоже, инициатор нового перевода надеется, что творение Теодора нашего Герцля вдохновит белорусов на подвиги (потому и довольно оптимистичный для Беларуси-2022 тираж 500 экз.), хотя эпоха иная, состояние общества – тоже. Здесь любят не столько входить в ту же реку, сколько наступать на те же грабли 🙁

***

Сентября 17-го числа исполнилось 110 лет со дня рождения Максима Танка (1912-1995), народного поэта Беларуси. В финале его не самого известного стихотворения (1946) присутствует нечто бяликовское…

Гетто

Мне круг последний ада показали,

Но я и сам его б нашёл легко

По заревам, что в небе полыхали,

По пеплу, что вздымался высоко.

По тем деревьям, корчившимся в муках

От тишины руин его немых.

Из-под земли, приветствуя живых,

Там братья мне протягивали руки.

Зачем пришёл я в это царство смерти?

Ведь я хотел назад вернуться жить!

Но пепел гетто страшного, поверьте,

На сердце камнем тягостным лежит.

Надеялся ль я тени дорогие

Подвластным мне глаголом оживить?

Напрасно! Даже плач Иеремии

Не в силах прах застывший воскресить.

Я был на том ужасном, страшном месте,

Чтоб сквозь пустынь горючие пески,

Забывчивому веку вопреки,

Пронесть скрижали с узниками вместе.

Скрижали, где пылает их завет:

«Прохожий, брат, не надо слёз нам,

Лишь гнев ты наш возьми на белый свет.

Рассей его как пахарь по бороздкам.

Он даст на ниве новый сочный плод,

С востока поднявшим зарю для всходов.

И на века пусть будет проклят сброд

Фашистских банд — душителей народов!»

Перевод с белорусского, выполненный Леонидом Зуборевым, взят отсюда. Леонид был лично знаком с поэтом – как и Дина Матлина-Харик, вдова Изи. М. Танк записал в дневнике 19.11.1993 (пер. с бел.): «Перечитал стихи Изи Харика, подаренные когда-то мне его женой Диной. Стихи его выделяются лиричностью, содержательностью среди тогдашней барабанной поэзии. Некоторые из них я когда-то переводил…»

М. Танк и Я. Колас в белорусской филателии & нумизматике

Чтобы Янке Купале (1882-1942) не было обидно, посмотрите и на монету с его изображением

Разумеется, не мог не вспомнить о 140-летии Якуба Коласа (1882-1956), широко отмеченном в первых числах ноября. С коласоведами мне не тягаться, но «Сымона-музыку», «Новую зямлю», «Казкі жыцця», «На ростанях» и кое-что ещё читал, люблю, рекомендую. В живописных местах близ Альбути – родины Константина Мицкевича, будущего Коласа – летом 2001 г. ночевал в палатке.

Любопытен «еврейский» рассказ классика «Хаім Рыбс» (1921) – о лавочнике, который после революции без драки попал в большие забияки… точнее, в местечковое начальство. Готов перевести этот жизненный анекдот на русский язык для публикации на belisrael, если кому-то важно.

Портрет Якуба Коласа работы Янкеля (Якова) Кругера, 1923. Отсюда

В 2011 г. воспроизвели мы («Шах-плюс») в книжечке «Беларусь шахматная» малоизвестный очерк Я. Коласа «Из “теней прошлого”», впервые опубликованный в 1925 г. Это «шахматные» воспоминания об отсидке молодого поэта в Пищаловском замке (ныне – СИЗО № 1 г. Минска, aka «Володарка»). Пусть фрагменты в переводе с белорусского побудут и здесь:

Красоту и приятность шахматной игры я познал в остроге. В значительной мере досуги нашей подневольной жизни скрашивались шахматами. Пока я не понял смысл шахматной игры, она казалась мне совсем не интересной; даже иной раз делалось смешно от созерцания того, как серьёзные люди сидят целыми часами у шахматной доски, захваченные ходом игры, иногда возбуждённые, с розовыми лицами.

Шахматы добывались у нас кустарным способом – их вылепливали из хлеба. Был у нас один узник, некто Сорока. Он весьма был способным по части лепки шахматных фигур из ситного хлеба (…) Фигуры, cделанные из этого материала, были необычайно крепкими: их можно было изо всей силы бить об стену – они не разбивались.

Среди шахматистов был у нас один товарищ, Яхим Повежар. Он очень не любил, когда его противнику кто-нибудь сбоку подсказывал ходы. Он тогда страшно возмущался, вскакивая из-за стола: выказывал все признаки своего душевного недовольства.

Такое состояние на арестантском жаргоне называлось «залезть в пузырь». «Залезание в пузырь» давало весьма богатую пищу для смеха и забав. А на почве шахматной игры у нас много было этих весёлых минут.

Выше – демо-кадры из белорусского мультфильма «Класікі і шахматы», снятого «Беларусьфильмом» в 2022 г. и тяготеющего к «познавательно-обучающему жанру». Очевидно, отправным пунктом стало известное фото 1932 г., где Колас играет с Купалой в шахматы…

Дядька Якуб показан аниматорами слишком старым; в мульте ему не 50 лет, а все 65-70. После войны, когда он достиг этого возраста, ни Купалы не было на свете, ни в шахматы Коласу играть уже не хотелось. Но за интерес к теме «Беларусьфильм» в любом случае заслуживает благодарности.

Вольф Рубинчик, г. Минск

07.11.2022

w2rubinchyk[at]gmail.com

***

Eugene Merzon

Нетаньяху, занял пост главы Ликуда в 1992 году.
Несмотря на победу Ликуда в 1977 году, левые продолжали безраздельно владеть страной. В 1992 году, у Аводы (в девичестве МАПАЙ) было 44 мандатов в Кнессете, а у Мереца (в девичестве МАПАМ) – 12. Вместе -56 мандатов, против 32 Ликуда.
Прошло 30 лет. У Ликуда по прежнему 32 мандата. Мерец почил в бозе, а Авода еле-еле перешла электоральный барьер с жалкими 4 мандатами. Если хотите, это и есть миссия Нетаньяху. Уничтожение левых в Израиле. Хотя с другой стороны они сами себя уничтожили полностью отойдя от идеологии рабочего сионизма Бен Гуриона.
.
***
.
От ред. belisrael
.
Итогам прошедших выборов будет посвящено несколько публикаций
.

Опубликовано 07.11.2022  09:20

Мікола Шуканаў. Карані жлобінскіх яўрэяў – у XVII стагоддзі

Сёння ў цэнтры нашай увагі – фотаздымак пачатку XX ст., дзе відаць сінагогу ў Жлобіне, якая была цэнтрам духоўнага жыцця жлобінскіх яўрэяў.

Былая жлобінская сінагога і месца, дзе яна знаходзілася

У Жлобіне яўрэі жылі здаўна. Першая летапісная згадка пра іх ў нашай мясцовасці адносіцца да апошняй чвэрці XVII ст. Вядома, што ў 1776 г. у мястэчку Жлобін пражывала 268 яўрэяў, 1847-м – 1597, 1869-м – 1991, 1880-м – 1617 (82,2 % ад усяго насельніцтва мястэчка), 1897-м – 1760 (52,4 %), 1908-м –2333 (54,6 %), 1923 – 3875, у 1926-м – 3531 (32,1%; у 1925 г. Жлобін атрымаў статус горада), у 1939-м – 3709.

У 1768 г. яўрэйская абшчына Жлобіна пацярпела ад нападу гайдамакаў (удзельнікаў нацыянальнага руху супраць Польшчы на правабярэжнай Украіне).

У XIX ст. большасць яўрэяў, якія пражывалі ў Жлобіне, займаліся рамеснай вытворчасцю (выраб плугоў, пляценне кошыкаў, інш.). У 1881 г. дзейнічалі свечачны завод Давіда Гаўліна (заснаваны ў 1870 г.), крупадзёрка (заснавана ў 1868 г.) і дражджавы млын Мойшы Нісманава (заснаваны ў 1867 г.). У 1889 г. была адкрыта бойня Арона-Мендэля Дворкіна. У 1912 г. у мястэчку дзейнічала яўрэйскае пазыка-ашчаднае таварыства, у 1913 г. – друкарня Мендэля Эпштэйна і кнігарня Лейбы Хемейца.

У 1880 г. яўрэям у Жлобіне належала 205 дамоў з 392. У маі 1885 г. пажар знішчыў 194 яўрэйскія дамы.

У 1844-54 гг. рабінам (духоўным лідэрам яўрэяў) у Жлобіне быў Цві-Гершон Сміноўскі (1823–?). У 1865 г. у мястэчку дзейнічала сінагога, у 1869-м – ужо пяць (знішчаны пажарам у 1880 г.). З 1890-х гг. рабінам у Жлобіне быў Хаім Вільдэ (1857–?), у 1908-10 гг. – Абрам-Гешэль Замскі (1875–?). У 1920-х гг. рабінам быў Мойша Аксельрод (1893–1960 гг.), у 1930-х – Ірахміэль Беньямінсан. Мойша Аксельрод адначасова ўзначальваў нелегальную любавіцкую ешыву (рэлігійная навучальная ўстанова).

Вядома, што ў 1935 г. у Жлобіне працягвалі выпякаць мацу (аладкі з цеста, якія яўрэі ўжываюць у ежу падчас рэлігійнага свята).

У перыяд Вялікай Айчыннай вайны, падчас нямецка-фашысцкай акупацыі Жлобіна, мясцовая яўрэйская абшчына моцна пацярпела. Нацысты стварылі ў горадзе два гета. 12 і 14 красавіка 1942 года ў полі каля вёскі Лебядзёўка карнікамі быў здзейснены акт генацыду супраць мірнага насельніцтва. Тут захопнікі расстралялі больш за 2500 бязвінных людзей, сярод якіх было шмат старых, жанчын і дзяцей – у асноўным яўрэі са Жлобіна і Стрэшына.

Дзве брацкія магілы, у якіх пахаваны яўрэі, забітыя пад Лебядзёўкай

Дакументальна ўстаноўлена, што прынамсі чацвярым яўрэям удалося выратавацца ад гібелі ў красавіку 1942 года. Гэта – Бася Яўсееўна Палей (1906 г. нар.), Элька Барысаўна Соркіна (1925 г. нар.), 14-гадовы юнак, прозвішча і імя якога высветліць не ўдалося, і Барыс Рыгоравіч Макоўскі (1940 г. нар.), які і сёння пражывае ў Жлобіне.

Бася Палей ацалела выпадкова. Напярэдадні аблавы яна пайшла ў вёску па прадукты, а калі вярнулася ў Жлобін, даведалася, што яе мужа і трох дзяцей расстралялі. Элька Соркіна па дарозе да месца расстрэлу здолела выскачыць з машыны і ўцячы. Невядомы юнак падчас расстрэлу прыкінуўся мёртвым, а затым здолеў выбрацца з магілы. Пасля вайны з’ехаў у Ізраіль. А вось пра тое, як удалося застацца ў жывых Барысу Макоўскаму, ён распавёў сам:

– Мяне, двухгадовае дзіцё, мая мама здолела непрыкметна аддаць незнаёмай жанчыне, якая выпадкова апынулася побач з машынай, у якой нас везлі на расстрэл. Гэта адбылося каля чыгуначнага пераезду, дзе быў зроблены прыпынак, каб прапусціць цягнік з ваеннай тэхнікай. Гэтай смелай жанчынай была жыхарка Жлобіна Ціна Васільеўна Макоўская. З рызыкай для жыцця яна хавала мяне ад немцаў да самага вызвалення Жлобіна. Яна мяне і выгадавала, за што я буду ўдзячны ёй да канца сваіх дзён. І прозвішча ў мяне ад яе, бо пра сваіх родных я нічога не ведаю. Яны ўсе загінулі.

Б. Макоўскі

Пасля вайны абшчына жлобінскіх яўрэяў папоўнілася тымі, хто вярнуўся з франтоў і эвакуацыі. Яны на ўласныя грошы пабудавалі драўляны будынак, які выконваў функцыі сінагогі (размяшчаўся каля Дняпра, побач з цяперашнім будынкам Палаца спорту). Рабінам быў Юда Агранат. Для малітвы тут збіралася да 30 чалавек. Але праз некаторы час улады горада рэквізавалі гэту культавую пабудову і перадалі яе райкаму камсамола.

У 1948 г. жлобінскія яўрэі спрабавалі дабіцца рэгістрацыі рэлігійнай абшчыны, але беспаспяхова. Тым не менш у горадзе рэгулярна збіраліся два міньяны (рэлігійныя яўрэйскія абшчыны).

Мікалай ШУКАНАЎ

Фота аўтара і з калекцыі Уладзіміра Ліхадзедава

***

ВОЙНА ГЛАЗАМИ ОЧЕВИДЦЕВ

Не жалели ни стариков, ни женщин, ни детей

В данной публикации речь пойдет о трагедии, которая произошла в апреле 1942 года в районе деревни Лебедёвка, где немецко-фашистские каратели расстреляли несколько тысяч мирных жителей. В основном это были евреи из Жлобина и Стрешина. Мы обратились к документам, хранящимся в Государственном архиве Гомельской области и Жлобинском государственном историко-краеведческом музее.

Как это было

В материалах «Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников…» (в Жлобинском районе комиссия работала с 25 апреля 1944 по 5 ноября 1945 года) собраны свидетельства очевидцев трагедии под Лебедёвкой.

Свидетельствует житель деревни Роман Михайлович Васильченко:

– В ночь на 12 апреля 1942 года немецко-фашистские власти предложили мне взять железную лопату и явиться к зданию школы. <…> Когда я пришел туда, там было уже человек двадцать местных жителей. После того, как собралось человек сорок, нас всех силой, угрожая оружием, погнали в поле <…> между Жлобином и Лебедевкой. И там заставили рыть яму размером 4 на 15 метров и глубиной 1,2 метра. Утром к этой яме прибыли немецкие каратели – отряд в количестве 8 человек. Нас заставили копать такую же вторую яму в 40 метрах от первой. В это время к нам подъехала грузовая машина, полностью загруженная людьми – преимущественно стариками, женщинами и детьми.

Машину окружили немецкие изверги и повели людей к яме. У кого была приличная одежда, тех заставили раздеться. Затем всех положили в яму лицом вниз. После этого палачи расстреляли людей из автоматов. Грудных детей живыми бросили на тела убитых.

Таким образом в этот день погибло около 1200 советских граждан еврейской национальности. Были среди них и цыгане…

Но не все погибли сразу. Некоторые были ранены и пытались выбраться из ямы. Об этом выше упомянутой комиссии сообщил другой очевидец трагедии, также житель деревни Лебедевка Артем Феофилович Васильченко:

– Когда мы зарывали могилы, девочка лет 10–12 поднялась на руки и крикнула: “Дяденьки! Добейте меня или отпустите!”. И тут же упала. Один немец вынул из кобуры пистолет и двумя выстрелами прикончил ее.

После освобождения территории Жлобинского района от оккупантов, в присутствии членов районной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков эти могилы были вскрыты. По результатам осмотра места трагедии был составлен протокол, в котором, в частности, зафиксировано следующее: «Трупы <…> лежали один на одном очень плотно. <…> Часть из них была одета, часть – в нижнем белье. Многие лежали обнявшись, что свидетельствует о расстреле целых семейств. <…> Судмедэкспертизой установлено, что смерть наступила от пулевых ранений. <…> Всего трупов насчитали около 1200. Из них: женщин – 590, детей – 260. <…> Были опознаны: Хайкин Шолом 60-ти лет – портной из Жлобина, его внук Хайкин 16-ти лет».

Им удалось спастись

Много лет посвятил исследованию этой трагедии бывший жлобинчанин, участник Великой Отечественной войны Борис Хаимович Гельфанд (1922 года рождения), который, в частности, установил, что четырем человекам удалось спастись от гибели в апреле 1942 года. Будучи уже жителем немецкого города Франкфурт-на-Майне, в 2002 году во время своего приезда в Жлобин он передал нашему историко-краеведческому музею список с именами спасшихся.

Это – Бася Евсеевна Палей (1906 года рождения), Элька Борисовна Соркина (1925 года рождения), 14-летний юноша, фамилию и имя которого установить не удалось, и Борис Григорьевич Маковский (1940 года рождения), который и сегодня проживает в Жлобине.

Б. Палей уцелела случайно. Накануне облавы она ушла в деревню за продуктами. А когда вернулась в Жлобин, узнала, что ее муж и трое детей расстреляны. Э. Соркина по дороге к месту расстрела сумела выпрыгнуть из машины и убежать. Неизвестный юноша оказался цел уже во время расстрела. Притворился мертвым, а затем сумел выбраться из могилы. По некоторым данным после войны он уехал в Израиль. А вот о том, как удалось остаться в живых Б. Маковскому, об этом он рассказывает сам:

– Меня, двухлетнего ребенка, моя мама сумела незаметно отдать незнакомой женщине, случайно оказавшейся рядом с машиной, в которой нас везли на расстрел. Это произошло у железнодорожного переезда, где была сделана остановка, чтобы пропустить состав с военной техникой. Этой смелой женщиной оказалась жительница Жлобина Тина Васильевна Маковская. С риском для жизни она прятала меня от немцев до самого освобождения Жлобина. Она меня и вырастила, за что я буду благодарен ей до конца своих дней. И фамилия у меня ее же, так как о своих родных я ничего не знаю. Они все погибли.

Долгое время за могилами расстрелянных под Лебедёвкой мирных граждан (cм. снимки выше, к статье на белорусском языке) ухаживали учащиеся СШ №7, сегодня эстафету у них подхватили учащиеся Жлобинского государственного профессионально-технического колледжа и работники филиала «Жлобинавтотранс» ОАО «Гомельоблавтотранс».

Николай ШУКАНОВ

***

Oт belisrael. Нашему давнему автору, известному журналисту и краеведу Николаю Васильевичу Шуканову 3 октября исполнилось 60 лет. Присоединяемся к многочисленным здравицам

Опубликовано 14.10.2022  22:08

Привычка бороться (беседа Ольги Крученковой с Павлом Северинцем)

Праздники у Павла Северинца обычно заканчиваются арестом. Просто отмечает он их не в то время и не в том месте, и делает это вызывающе. Привычка дразнить власть стоит дорого – сумма штрафов у лидера «Молодого фронта» уже достигла 2,5 тысячи долларов. В августе [2002 г.] он опять сидел: дали 10 суток за празднование Дня независимости 27 июля. После отсидки Павел приезжал в Витебск навестить родителей и заглянул в редакцию «Курьера».

– Павел, ты не считал, сколько раз тебя арестовывали?

– Однажды попросили посчитать, рекомендовали меня на какую-то зарубежную правозащитную премию. Получилось 35 раз, но это на декабрь прошлого года. Уже в этом меня трижды задерживали и дважды сажали… Хотелось бы, конечно, обойтись без отсидок, но – милиция всегда на страже.

– Самый долгий срок?

– Два месяца и несколько дней в «Володарке» за срыв концерта, посвящённого дню Беларуси и России. Это дело, с которого, честно говоря, всё и началось. Меня обвинили в злостном хулиганстве за то, что я пел песню «Пагоня» и в такт музыке тряс кулаком. «Кому грозил кулаком?» – спрашивал меня прокурор. Довольно быстро стало ясно, что дело шито белыми нитками, заступились правозащитники, и власти решили меня выпустить.

– Зачем тебе всё это нужно?

– Ну, во-первых, кто, если не я? А вообще, в каком качестве вас Бог позвал – в таком и оставайтесь.

– Ты считаешь, что нашёл своё призвание?

– Бог привёл. Но не значит, что это навсегда. Вечно не будешь лидером «Молодого фронта». Мне уже 26-й год, а у нас уставное членство до 30 лет. Если говорить о будущем, то собираюсь много о чём написать. В сентябре я опубликовал в Интернете свою книгу «Пакаленне Маладога фронту». Перспективы есть, есть предложения.

– Как к твоим подвигам относятся родители?

– Поддерживают абсолютно. До первой серьёзной посадки относились скептически, а теперь я могу рассчитывать на родителей полностью. Часто друзья и коллеги так не помогут, как родители.

– Ты, наверное, был непослушным ребёнком?

– Что ты! Я был единственным отличником в параллели – просто мечта педагога. На дискотеку первый раз пошёл в 11-м классе. Для меня улица и двор ничего не значили. С детства интересовался наукой. Она в Советском Союзе занимала место философии и религии. И, решив, что это самое серьёзное, я собирался идти в науку, читал энциклопедические книги, участвовал в олимпиадах.

– Почему ты выбрал именно геологию?

– Видимо, тяга к земле сказалась. Ещё в школьном возрасте проявилось чувство родной земли – не только под подошвами ботинок. Находил, собирал камушки разные. У меня сейчас коллекция около 2000 камней, собранных по Витебской области. Много место облазил… Собирался поступить в Питер в Горный институт, но тут объявили независимость, и мне повезло – как раз в тот год, когда я поступал, в БГУ открыли факультет геологии.

– Ещё студентом ты занялся политикой. Что подтолкнуло?

– Когда мне было 16, я увидел выступление Зенона Позняка в Витебске. Он меня здорово впечатлил. После этого я решил, что сила – это и есть «Белорусский народный фронт», и стал интересоваться политикой. В 1995 году написал статью в «Знамя юности», в которой высказал своё мнение о референдуме и о национальной символике. Редактор эти моменты вырезал. Получив гонорар, я решил пустить деньги на святое дело: купил два бело-красно-белых флага и пошёл в штаб-квартиру БНФ. Попал на заседание молодофронтовской молодёжи. Туда ходило человек 20 студентов, обсуждали политическую ситуацию. Я быстро понял, что молодых людей там могло быть гораздо больше, если развернуть дело шире. Вначале взялся за культурные акции, а через год стал лидером минского отделения. Силы были, учёба сильно не напрягала, вот и занялся политикой… А потом уже – митинги, боевые друзья и легенды. Всё это затягивает.

– Думал ли ты о том, что один раз посадят и не выпустят?

– Могут. Но после того, как я поверил в Бога, это второстепенный вопрос.

– К вере пришёл давно?

– Четыре с половиной года назад, после совершенно сверхъестественных событий. В моей жизни были такие совпадения, при которых теория вероятности просто отдыхает. Это отдельная тема. Но могу сказать, что, имея в запасе довольно серьёзные знания, научный взгляд, я не просто верю в Бога – я знаю, что Он есть. Это сверхъестественное ощущение, его невозможно описать словами, но оно разрешает все вопросы и сомнения.

– В твоём кругу много верующей молодёжи?

– В моём кругу довольно много христиан, причём разных конфессий. Протестанты, католики, православные, униаты прекрасно находят общий язык. У нас это считается правилом хорошего тона. Вера – это стержень, который поддерживает человека. Ненависти, страхов и безразличия вокруг столько, что только верующие люди могут сейчас бороться до конца. Если нет веры в Бога – нет веры в себя, нет веры в страну. Не будет веры – не будет ни любви, ни правды, ни свободы. Именно поэтому в «Молодом фронте» много христиан. В своё время совмещение веры и политики вызвало много полемики, но в 2000 году один из наших соймов расставил всё по местам. Большинство молодофронтовцев выбрали национальное возрождение на христианских принципах. По Христу всякая власть от Бога, но это не означает, что нельзя бороться против тирании, против диктатуры, поскольку это уже явление. Мы боремся против явления, а не против конкретных людей.

– «Молодой фронт» до сих пор не зарегистрирован. Что, по-твоему, будет дальше?

– Мы трижды пытались регистрироваться, опротестовывали отказы в Верховном суде, но это бессмысленно. Власти боятся нашей легальной деятельности, которая будет более масштабна. Но это не беда – мы ставим перед собой цель: когда придут к власти нормальные силы, развернуть молодёжное движение ещё сильнее, чем это пытается сделать БПСМ (лояльная к власти организация, осенью 2002 г. преобразованная в БРСМ. – belisrael). Я уверен, что современное поколение молодёжи, уникальное по своему опыту, сможет поднять страну. Заряд у них очень мощный: они пережили перестройку, крах коммунизма, объявление независимости Беларуси, режим Лукашенко… Беларуси сейчас нужен не просто толчок, а глобальные реформы – экономические, политические, социальные, духовные. Это будет своеобразный перелом от совковой Беларуси к новой европейской стране. И совершит его именно молодёжь. Мы уже разрабатываем модели, законы, концепции, которые понадобятся тогда, когда страна начнёт подниматься с колен. Видимо, поэтому мы и называемся «Молодой фронт». Мы не по мелочам действуем – где-то флаг повесили, что-то на стене написали. Мы готовы менять всё широким фронтом. Вот как приходит атмосферный фронт, и в Беларуси сразу становится тепло и солнечно.

– За чей счёт живёт «Молодой фронт»? Насколько мне известно, вы категорические противники западного финансирования.

– Живём практически за собственный счёт. Что касается западных денег… До 2000 года мы ни копейки не взяли у западных фондов. «Молодой фронт» гордился, что мы боремся только за идею. Тогда нам помогали белорусские предприниматели, да и сами что-то зарабатывали. С 2000 года, когда пошла кампания по выборам и стало ясно, что в масштабах всей страны нашими ресурсами не обойтись, нам удалось получить кое-какие деньги через систему негосударственных организаций. Сейчас «Молодой фронт» опять без денег, но с такой идеей, которая стоит больше денег. Нас опять поддерживают предприниматели. Не очень уж крупные бизнесмены – такие боятся, потому что много на кону.

– На твой взгляд, чего больше в последних высказываниях Путина о российско-белорусской интеграции: политической игры или серьёзных планов?

– Как не бывает в политике пустых бумаг, так не бывает и пустых слов на таком уровне. Путин озвучил тот вариант, который нужен России – она претендует на звание супердержавы. И ясно, что Путин будет добиваться именно этого варианта, а не какого-то промежуточного. Александр Григорьевич доигрался. Конечно, жалко смотреть на всё это. Россию мы поддержали бы, если бы она в самом деле была демократической страной и перестала бы болеть имперскими комплексами. А Лукашенко мы бы поддержали, если бы он не только защищал суверенитет страны ради себя, а ещё и отыскал пропавших, реформировал экономику, перестал душить прессу, [белорусский] язык, интеллигенцию… Похоже, в ближайшее время придётся воевать на два фронта. Но нам не привыкать.

– Ты так уверенно говоришь о переменах, как будто видишь их наяву. Мне всё же кажется, что в обществе преобладает ощущение усталости и апатии…

– Семь лет за это боремся, понимаешь? Для молодёжи это огромный срок. И я знаю: Бог не даёт испытаний выше наших сил. Вспоминайте об этом каждый раз, когда кажется, что хуже не бывает. Завтра будет лучше, только если мы в это поверим.

Беседовала Ольга КРУЧЕНКОВА

(перевод с белорусского)

Справка «ВК». Павел Северинец родился в 1976 году в Орше. Отец – известный журналист, мать – учительница. Рос и учился в Витебске, выпускник СШ №25. В 2000 году закончил географический факультет БГУ по специальности инженер-геолог. С 1997 года – лидер «Молодого фронта» (летом с. г. избран на очередной двухлетний срок), с 1999 – заместитель председателя БНФ «Адраджэньне». В этом году раскрутил кампанию «Беларусь в Европу», провёл несколько акций, написал книгу.

На фото Владимира Базана – П. Северинец в августе 2002 г.

«Витебский курьер», 27.09.2002

От belisrael. Увы, Павел Северинец находится за решёткой и двадцать лет спустя (с июня 2020 г.; в мае 2021 г. приговорён к семи годам колонии), а Лукашенко и Путин – на своих местах. Так что всё довольно актуально. Читайте также:

Ждем Павла С. на свежем воздухе

Ждем Павла на свежем воздухе (2)

Опубликовано 13.10.2022  13:01

Враньё никогда не станет правдой

02-10-2022 (21:58

Ивар Калныньш: К распаду СССР я и мои друзья отнеслись с некоторой иронией

update: 03-10-2022 (12:42)

Многие представители творческого цеха, преуспевшие во времена “развитого социализма”, оценивают действия Путина как возвращение к светлому прошлому, намеренно не замечая, а иногда и поддерживая вопиющие “перегибы” нынешней российской внутренней и внешней политики. Поэтому среди оценок недавнего инстаграм-манифеста Аллы Пугачевой даже появлялось мнение, что чуть ли не сам Советский Союз в лице Примадонны отмежевался от кремлевского курса. Ивара Калныньша, конечно же, с Советским Союзом отождествлять не стоит, но он в какой-то мере был одним из его символов, секс-символом “первого в мире социалистического государства” и героем-любовником союзного масштаба. Конечно, на экране. Что думает он о своем прошлом, о стране, которой бредит российская пропаганда, и о стране-наследнице, популярнейший актер согласился рассказать читателям сайта Каспаров.Ru.

— Ивар, как получилось, что вы не были ни пионером, ни комсомольцем?

— Не потому, что я какой-то “анти”. Пионером я не стал, потому что мой дядя сидел в Воркуте. Ему дали двадцать лет. И мама сказала: “Пока мой брат в Воркуте, вы с братом не будете пионерами”. Я в школе поднял руку, и со мной еще несколько одноклассников, и мы сказали: “Можно, мы не будем пионерами?” Комсомольцем я не стал, потому что учился в вечерней школе, все, кто там учился, были в комсомольской ячейке по месту работы. В вечерней школе ее попросту не было, так что никто особенно не пытался затянуть меня в ряды комсомольцев, а сам я, конечно, не стремился.

— Дядя вам рассказывал о Воркуте?

— Да, конечно. Он отсидел одиннадцать лет, с криминалитетом, как политзек. Фактически ни за что. А при Хрущеве ему сказали: “Нет состава преступления, поезжай домой”. После возвращения он прожил всего пять лет. Никто и никогда даже не извинился перед ним.

Но я знаю не только историю дяди, у меня и другие родственники были репрессированы. Еще до войны, в 1941 году членов моей семьи депортировали из Латвии. 14 июня эшелоны с местными жителями уходили из Риги на восток. Женщин и мужчин высылали отдельно. Мужчины почти все пропали. Женщин с детьми везли в вагонах для скота до Красноярска. Они еще не успели добраться до конечной точки высылки, когда началась война. Потом их сплавляли по Енисею вниз, где Дудинка, моя жена там родилась — поселок Усть-Порт, Таймырский район.

Только при Хрущеве смогли вернуться в Латвию те, кто захотел. Конечно, там образовались какие-то семьи, какие-то отношения, и кто-то навсегда остался оторванным от родины. Очень много подобных историй.

— Насколько популярный советский фильм “Долгая дорога в дюнах”, в котором затрагивается история депортации латышей, соответствует реальным событиям?

— Настолько, насколько это соответствовало советской идеологии. Давайте понимать, что автором сценария сериала является бывший первый секретарь Юрмальского горкома партии, откомандированный в Латвию из Украины, которому помогал профессиональный сценарист из Молдовы. Местному “кадру” никто бы этого не доверил.

— Ваша мама и представители ее поколения как воспринимали свою советскую реальность?

— Мои родители родились в начале века. Мама — в 1910-м, а в 1982-м ушла. Она воспринимала это как недоразумение. Однажды увидела в моем учебнике фотографию, где толпа людей, стоящая на рельсах, сфотографирована рядом с заводом ВЭФ, а над ними плакат на латышском языке: “Просим присоединить нас к Советскому Союзу”. И мама говорит: “Я тоже в этой толпе стою”.

Она только приехала в город из деревни и работала на заводе. И вот в 1940 году, когда вошли советские танки, к ним в цех ворвалось несколько вооруженных людей. Кто-то из них выстрелил в потолок, другой вырубил рубильник, и всех из помещения выгнали на улицу. Пока женщины не поняли, что происходит, два “освободителя” подняли этот плакат, а третий все это “единодушие” сфотографировал, после чего скомандовал: “Марш обратно к станкам”. И таким образом создавалась легенда о добровольном присоединении балтийских стран.

Уже тогда вся эта государственная конструкция была основана на вранье — вранье и еще раз вранье — а также на жестокости и запугивании.

— Когда вы решили стать актером, то мечтали о всесоюзной славе или хотели работать в театре, для латышского зрителя?

— Конечно, я, как и все молодые актеры, мечтал о кино. До того, как поступить на театральный факультет консерватории, я учился в студии молодого актера при Рижской киностудии. Многие из этой студии снимались в кино. Не было другой страны, других возможностей, поэтому да, советское кино выглядело очень привлекательным. Иногда я слышу, что якобы поддерживал власть своим талантом, но это не так, я с нею сотрудничал ровно в том объеме, чтобы иметь возможность заниматься любимым делом.

— Вы все-таки чувствовали себя немножко иностранцем?

— Мы все знали, что западный мир не признавал эту территорию как Советский Союз. После 1945 года в Вашингтоне продолжало работать Латвийское посольство, где даже можно было получить латвийское гражданство. И на дипломатических приемах советские дипломаты всегда смотрели на своих “балтийских коллег”, мягко говоря, с недоумением. Мы так и чувствовали себя — своего рода включением в инородное тело.

— То есть вы, как латыш, всегда понимали, что находитесь в вынужденной ситуации, это не было естественным для вас?

— Нет, поэтому наших артистов часто приглашали на роли противников. Я как-то сидел в одной гримерке с артистом старшего поколения, Валентином Скулме, мы вместе снимались в картине “Театр”. И он сказал мне, что в немецкой армии прошёл все звания — от рядового до генерала. В кино, конечно. Мне повезло, я моложе, и мне доставались роли в основном советских людей. Даже доверяли ментов сыграть. (Улыбается.)

Так вот, во время войны Валентин Скулме попал в батальон, сформированный в немецкой армии. Добровольно-принудительно. То есть тех латышей, кто не хотел вступать в этот батальон, расстреляли, и другие захотели. Рабы и пушечное мясо нужны всем тоталитарным режимам. Мой старший коллега попал в эту армию, а где-то на территории Германии — в плен к американцам. Потом находился в лагере во Франции, вернулся очень худой, таким и остался навсегда. Ему грозила Сибирь, но в театре тогда был директором участник гражданской войны в Испании, боровшийся против Франко, и он практически спас своего актера.

— Как человек, пользовавшийся всесоюзной славой и всенародной любовью, какие вы имели преимущества?

— Много работы. (Смеется.) Как правило, я отказывался от ролей в кино именно потому, что был очень занят. Но на зарплату, например, в театре, это никак не влияло. Два у тебя спектакля в месяц или 42, как было у меня однажды, ты все равно имеешь свой оклад.

Кино — это, конечно, дополнительный заработок, но ставки в нем тоже были более чем скромными. Минимальная ставка — 6,50 руб. за съемочный день, потом — 12,50, 16,50, 22 руб., 42 и 56 — это у народных артистов СССР. Мы с коллегами делали небольшие эстрадные программы, с которыми выступали буквально на любых площадках, если за это платили.

А что касается преимуществ нематериального характера, если не было билетов на самолет, я, зная, где экипаж пьет кофе, мог туда подойти и попросить взять меня на борт. Несколько раз летал так в кабине вместе с пилотами.

— Давайте поговорим о заграничных полетах. Вы помните свой первый выезд за пределы СССР?

— Да, мои первые “заграницы” — это Куба и Румыния. Вернее, Куба оказалась запасным направлением. Мне однажды позвонили и спросили: “Куда вам отправить сценарий? Съемки будут проходить в Африке”. — “Не присылайте сценарий, я согласен”, — сказал я.

Нам очень хотелось куда-то вырваться. Потом Африку поменяли на Кубу, я, конечно, согласился на все, полетел и сыграл эпизод. Пять лет назад я специально поехал с семьей посмотреть, как эта Куба выглядит сейчас. Ну да, есть разница в моих впечатлениях, потому что я был там впервые в 1983 году.

В Румынии тоже были съемки. Суточные — два с половиной доллара, люди еще умудрились какие-то сувениры своим родным купить. Это было унизительно, еще и приходилось отвечать на вопрос ответственного товарища о своей моральной устойчивости.

— Как вы восприняли развал Советского Союза?

— Эта экономическая система должна была развалиться. В моем кругу все были в этом уверены, моя мама была в этом уверена, и даже моя бабушка была в этом уверена. Понятно, им приходилось быть осторожными, поэтому бабушка говорила мне: “Слушай, что я говорю, но учись хорошо”.

К распаду СССР я и мои друзья отнеслись с некоторой иронией, а большинство латышских коммунистов по собственной инициативе и с энтузиазмом отказались от своих партбилетов и даже запретили свою партию. Никто не переживал, не огорчался.

Мне сейчас очень трудно объяснить детям, что значит жить за железным занавесом, я хочу показать им мир и подарить то, что мне родители не могли подарить. Поэтому мои дети побывали почти на всех континентах и знают, что в разных странах “мама” говорят по-разному.

— Ваши дети смотрят фильмы с вашим участием?

— У меня до недавнего времени не было что им показывать. Во время пандемии я посмотрел CD со своими фильмами, которые приобрел на Горбушке и на Брайтоне. Пришел к выводу, что большинство можно аккуратненько собрать, упаковать и выбросить. Моим детям даже смешно это показывать. Конечно, есть исключения, которые им действительно стоило бы посмотреть.

— Недавно в Риге был демонтирован “Памятник воинам Советской Армии — освободителям Советской Латвии и Риги от немецко-фашистских захватчиков”. Это стало каким-то резонансным событием внутри латвийского общества?

— В Риге есть Памятник Свободы, установленный в 1935 году. Это прекрасное произведение искусства, средства на установку которого собирали на улицах, люди с желанием жертвовали деньги. При установке памятника, о котором вы говорите, тоже пытались имитировать народное воодушевление, поэтому придумали удержать со всех работающих однодневную зарплату.

Разница и отношение к двум памятникам очевидны. На мой взгляд, это не та тема, которая заслуживает массового обсуждения. Латыши сами построили и сами снесли. Идеологическая ценность памятника всегда была сомнительной. Как и художественная, потому что, по сути, это пример творческого плагиата. Такой же монумент, только в нем пять звезд и спираль по-другому расположена, есть на въезде в Севастополь со стороны Балаклавы.

— Я слышала, что этот памятник местные жители называли “памятником оккупации”.

— По сути, советская армия дважды оккупировала Латвию — в 1940-м и в 1944-м, и эта оккупация мало чем отличалась от немецкой. Там, где было в Риге Гестапо, устроили КГБ. В том же здании. Сейчас там музей. А там, где был демонтированный монумент, будет какая-то спортивная площадка или что-то символичное. А после прихода Советской армии в конце Второй мировой на этом месте демонстративно были повешены представители немецкого командования.

У этой локации непростая история. Название парка, в котором был установлен упомянутый памятник, “Парк Победы”, не имеет отношения к советскому оружию. Парк назвали в 1925 году в честь победы армии Латвийской республики, провозглашенной в 1918 году, над российской западной добровольческой армией под командованием генерала Бермондта. Так что рано или поздно установленный в парке советский памятник убрали бы, но война в Украине ускорила этот процесс.

— Вы, как уроженец Балтии, разделяли русских и украинцев? Или вам они казались одним народом, на чем настаивает российская пропаганда?

— Я эту разницу всегда чувствовал. Это разные люди, с разным историческим бэкграундом, с разным менталитетом. Это разные славяне, включая поляков, белорусов, чехов, словаков, с которыми я имел счастье и работать, и встречаться. Я много снимался в Украине — и на студии Довженко, и на Одесской киностудии. И вообще много ездил по Советскому Союзу, так что никогда бы не поставил знак равенства между представителями разных народов, живущих в такой огромной стране. Я думаю, что самое неуважительное — отрицать существование украинцев, утверждать, что нет такого народа. Это уровень тех самых шариковых, которые воспроизводились советской системой несколько поколений.

— А как вы считаете, чем вызвана оголтелая нелюбовь к украинцам в российском сообществе даже на бытовом уровне?

— Мне это непонятно. Я думаю, и представитель так называемого глубинного народа не сможет это объяснить. Есть группа людей, которая устроила этот массовый психоз, которая занимается демагогией и пропагандой. Они врут, и сами поверили в свое вранье, если даже не поверили, то хотят доказать, что они же правду говорят. Но все-таки вранье никогда не станет правдой, неважно, сколько раз его повторяешь. Говно есть говно, шоколадом никогда не станет, и не важно, в какой упаковке.

— Изменилось ли ваше отношение к россиянам после 24 февраля?

— Это для меня было шоком. К каким-то знакомым мне россиянам изменилось отношение однозначно. Чтобы не разочаровываться, я не звоню никому. О некоторых просто забыл. Общаюсь только с теми, кто сам мне звонит и с кем у нас совпадают взгляды на происходящее.

— А как вы оцениваете последние события?

— Немцы, отступая из Латвии, отлавливали молодых мужчин на улицах. Мой папа просто ускользнул. Ресурсы Германии заканчивались, собирали хоть сколько-то трудоспособных, которыми надо было просто дырки затыкать. Насильно вывозили. И для меня новый виток этой войны — это отступление Путина. Поэтому я не думаю, что российская армия двинется на страны Балтии, как предрекают многие политологи. По-моему, 1940 год не повторится. Путина уже никто не боится, и вранье уже не работает. Надо Оруэлла читать.

Глория Гриффон

Источник

Опубликовано 03.10.2022  22:03

СВЕРИМ ОЩУЩЕНИЯ?

Сверяем ощущения

Виктор Шендерович: Политически все предельно ясно, и никаких полутонов быть не может

Kasparov.ru, update: 25-08-2022 (07:18)

– Что это пролетело?

– Это полгода. Они тут часто пролетают…

“Блажен, кто посетил сей мир…” – как же, как же, слышали, знаем. Только одно дело – цитировать, не приходя в сознание, а другое – однажды обнаружить себя песчинкой внутри исторического оползня.

Полгода с начала войны. Про все исторические аналоги и возможные развязки сказано за это время тысячи раз. Здесь – коротко – только про собственный душевный опыт, про пережитое и передуманное. Только выводы и ощущения – в виде эссенции, без доказательств. Если кому-то это покажется близким, буду рад, не покажется – спорить уже не стану (все слова давно сказаны).

Итак. Имперская Россия попыталась силой вернуть себе Украину, но у нее не получилось. Украина уже победила, и сегодня вопрос только в цене этой победы, в количестве жизней и разрушенных судеб, которыми будет оплачен выход на свободу. Политически всё предельно ясно, и никаких полутонов быть не может. Ты или с Дугиным-Прилепиным – или по другую сторону фронта.

Голубки с оливковыми веточками на аватарках устарели ровно на полгода – с 24 февраля не может быть никакого мира в предвоенном понимании. Обезумевший двуглавый мутант должен быть уничтожен – или он уничтожит вас, и никакая цена (включая травматичный распад пост-имперской России) сегодня уже не кажется запредельной перед лицом ядерной угрозы.

Так – предельно просто – выглядит для меня сегодня политический и исторический пейзаж.

Пейзаж нравственный, человеческий – по моим наблюдениям, выглядит столь же просто. А именно: он состоит из множества отдельных людей, каждый из которых, по совокупности слов и поступков, и есть субъект нравственной и интеллектуальной оценки, без какой-либо привязки к гражданству.

Для этики нет и быть не может никаких ВООБЩЕ россиян и ВООБЩЕ украинцев (а также ВООБЩЕ европейцев эт цетера) – что за бред эти общие знаменатели на пол-континента? У Януковича и Медведчука паспорт с трезубцем, а у Кара-Мурзы и Горинова – с двуглавым орлом, и что? Ле Пен со Шредером, значит, носители европейских ценностей, а Сокуров – имперская гнида?

Ну, мои поздравления.

На мой вкус, даже неприлично дискутировать об этих азбучных вещах. Мы – люди. Каждый – отдельный человек, со своим родосом и дальностью персонального прыжка. Пораздирали рубахи на груди, посыпали на темечко общим пеплом, пора и честь знать. Проехали. Я – проехал точно.

Чувства вины во мне нет: делал, что мог. Есть ненависть к убийцам и презрение к демагогам. Есть сочувствие жертвам агрессии. Есть тоска (сильная), сменяемая яростью (бессильной). Есть вера (иррациональная). Есть представление о долге, некоторое знание исторических законов и готовность принять будущее (с пониманием, что вряд ли оно будет светлым). Есть ответственность за близких и готовность, по мере сил, расширять круг помощи. Есть ощущение драматизма происходящего, но и понимание, что мы не первые на этом изломе, а стало быть, даст бог, прорвемся.

Есть уважение к сотням людей, которые в эти полгода проявили себя как люди. Есть досада по отношению к тем, кто разочаровал. И есть благодарность судьбе, которая дает это пережить, не свихнувшись, – пока, по крайней мере.

“Как собеседника на пир…”

Ну, говорите, всеблагие. Я на связи.

Что там у вас с переменой блюд?

Виктор Шендерович

t.me

В. Шендерович, К. Кириллова 

Гибрид стукачества с милитаризмом

Ксения Кириллова: К борьбе с “украинскими диверсантами” хотят привлечь школьников

Kasparov.ru, update: 25-08-2022 (08:35)

Развязанная Владимиром Путиным война в Украине всё больше переходит на контролируемую Россией территорию. В оккупированном Крыму периодически гремят взрывы. Атакам со стороны Украины подверглись штаб Черноморского флота в Севастополе, аэродром в Новофедоровке, подстанция около села Майское и склад боеприпасов в Джанкойском районе Крыма, а также аэродром возле села Гвардейское. Наконец, самым громким делом стало покушение на крайне правого идеолога Александра Дугина, приведшее к гибели его дочери в Подмосковье, пишет СЕРА.

Параллельно с этим ФСБ регулярно заявляет о действиях очередных “украинских диверсантов” непосредственно на территории России. В частности, 16 августа спецслужба сообщила о том, что украинские диверсионные группы подорвали в Курчатовском районе Курской области шесть опор высоковольтных линий электропередачи, которые питают Курскую АЭС. Неизвестно, насколько возможно верить подобным заявлениям, если вспомнить, что на протяжении 8 лет с момента аннексии Крыма российские силовики усиленно создают мифы о так называемых “крымских диверсантах”, чтобы оправдать репрессии в отношении крымских татар и иных жителей полуострова, выступающих против оккупации.

Как бы то ни было, а жители оккупированных регионов Украины и приграничных российских территорий начали заметно нервничать, ощущая на себе последствия войны. На этом фоне в России все чаще звучат призывы усилить борьбу “с вредителями и диверсантами” на подконтрольных Москве территориях. Депутат российской Госдумы, раннее отбывавшая срок в США по обвинению в деятельности иностранного агента без регистрации Мария Бутина, выступая на форуме “Армия-2022”, предложила “рассматривать все школьное образование через призму специальной военной операции” и “обучать школьников “профайлингу” – специальной методике распознавания потенциально опасных субъектов в своем привычном окружении“.

“Наши школьники должны понимать уровень опасности. Они не дети, они маленькие взрослые“, – уверяет Бутина. По ее словам, школьников необходимо научить не только выявлять “подозрительных личностей”, но и “сотрудничать с правоохранительными органами”, донося им о малейших подозрениях.

При всей дикости идеи бросать школьников “на борьбу с диверсантами” и ждать, что дети смогут “выявить террористов”, следует отметить, что предпосылки для подобных инициатив вызревали в России довольно давно. Во-первых, как минимум с 2014 года в стране активно поощряется доносительство на инакомыслие. Подобные доносы бывают двух видов. В одном случае они являются лишь формальным поводом для репрессий в отношении лиц или организаций, которых российские власти уже решили подвергнуть преследованиям.

В частности, независимое СМИ “Медуза” формально было признано иностранным агентом по доносу прокремлевского “правозащитника” Александра Ионова. Исходя из биографии Ионова, видно, что он давно сотрудничает с российскими властями, а потому написание жалобы тоже могло быть заранее согласованным актом. Оппозиционный журналист Юрий Гиммельфарб также рассказывал о том, что на него поступали доносы в российскую полицию от русскоязычных эмигрантов из-за рубежа. Журналист подозревает, что кампания “международных” жалоб могла быть скоординирована в России.

Цель подобных публичных и скоординированных доносов – не только создание повода для репрессий, но и поднятие в обществе престижа доносительства, что неизменно приносит свои плоды. Нередко уголовные дела в отношении самых обычных пользователей Интернета за репосты или даже “лайки” под чужими постами возбуждались по сообщениям “неравнодушных граждан”.

Самой известной доносчицей такого рода стала екатеринбурженка Валерия Рытвина. В 2016 году местный суд вынес обвинительный приговор продавщице и матери-одиночке Екатерине Вологжениновой за репосты против российской агрессии в Украине. Вскоре после этого Рытвина написала публичный донос на друзей Екатерины, собиравших деньги на покупку компьютера для ее малолетней дочери. При этом власть всячески поощряет “стукачей”. Вскоре после своего сообщения Валерия Рытвина попала в списки участников на праймериз “Единой России”, где, к слову, была обозначена как “безработная”.

Другой известный “борец с пятой колонной на Урале” Сергей Колясников попал в региональную Общественную палату, а затем стал ведущим программы на пропагандистском канале Соловьев.LIVE. В 2016 году в России официально был принят закон о предоставлении пенсии осведомителям спецслужб – по крайней мере, тем из них, кто готов заниматься “стукачеством” в качестве своего основного занятия.

Наряду с поощрением доносительства в России развивался тренд на милитаризацию школьников, в первую очередь посредством специальных организаций вроде “Юнармии”. В отличие от скаутских организаций, “Юнармия” не скрывает, что всерьез готовит детей к службе в вооруженных силах или спецслужбах. К примеру, в учебной программе красноярского филиала организации за 2020 год прямо указано, что одной из целей программы является “повышение в подростковой среде авторитета и престижа военной службы“, а среди задач названо “приобретение и совершенствование навыков строевой и огневой (стрелковой) подготовки“.

Еще одним пунктом программы является “психологическая подготовка подрастающего поколения к военной службе и организация встреч с сотрудниками силовых ведомств (МВД, ГИБДД, МЧС, ГУФСИН, ФСБ, сотрудниками военкомата, ветеранами-интернационалистами), посещение региональных выставок “Антитеррор” и “Крайпатриотфест“. По словам правозащитников, подобные программы массово действуют в аннексированном Крыму, в результате подрывая украинскую национальную самоидентификацию детей и лишая их возможности свободно определять свою идентичность.

Нынешняя инициатива Бутиной стала, по сути, гибридом культов доносительства и милитаризма в сочетании с тем, что у Москвы объективно не хватает ресурсов на развязанную ею войну. Однако очевидно, что втягивание детей в настоящую, а не игровую войну и “охоту на диверсантов” может нанести непоправимый вред хрупкой детской психике.

Ксения Кириллова

ru.krymr.com

PS.

От belisrael. Редакция независимого израильского сайта, которому вчера исполнилось 14 лет, приглашает делиться ощущениями граждан Беларуси и Украины.

Ад belisrael. Рэдакцыя незалежнага ізраільскага сайта, якому ўчора споўнілася 14 год, запрашае дзяліцца адчуваннямі грамадзян Беларусі і Украіны.

Опубликовано 26.08.2022  20:26

В. Рубінчык. Ці зможам адказаць?

Шалом! Гэтае лета, дый шырэй, апошні год у РБ – нейкі трыумф альбо шабаш пасрэднасці (на мове суседняй дзяржавы маю трэцяліпеньскі тэксцік «Пасрэднасць на маршы», дзе, натуральна, былі паказаны далёка не ўсё факты й тэндэнцыі). А пачалося ўсё значна раней…

З нагоды ўганаравання «вялікага гуманіста» Міколы Чаргінца званнем «Народны пісьменнік Беларусі» (у канцы чэрвеня 2022 г.) успомнілася перапіска Янкі Брыля з Уладзімірам Калеснікам. У 1966 г. Калеснік пісаў сябру:

Вульгарызатары вельмі шмат нарабілі зла, унушыўшы пасрэдным рамеснікам погляд, быццам літаратура і ёсць рамяство, сутнасць якога заключаецца ў лоўкасці пераказу агульнавядомых палажэнняў сацыялогіі на мову наглядных вобразаў. Гэты погляд і зручны, і выгадны для людзей, якія робяць творы «без божества, без вдохновенья», бо ён аблягчае ім занятак і заробак, а галоўнае — ураўнівае пасрэднасць з талентам, рамяство з творчасцю. І ніколі гэтая катэгорыя літаратараў не адступіцца ад мілых іхняму сэрцу прынцыпаў. Барацьба за сапраўднае мастацтва заўсёды была і будзе барацьбой супраць рамяства, якое заўсёды гатова на кан’юнктурныя «подзвігі». Гэта горкая праўда, але ад яе няма куды дзецца… Мне думаецца, у гэтай сітуацыі трэба асцерагацца лішняй уражлівасці, хваравітасці, а старацца весці барацьбу сістэматычна і з такім напружаннем сіл душы, якога вымагаюць абставіны, каб не растрачваць пачуццяў па-дурному… Іронія, на мой погляд, якраз найлепшая зброя, бо яна наносіць удар праціўніку і зберагае агонь душы, псіхічную энергію, якая ў адрозненне ад фізічнай затрачваецца беззваротна.

Ну, я-то свае жарцікі (часам удалыя, часам не) як наступальную зброю не трактую – хіба што для самаабароны юзаю… Быццам Аркадзь Аверчанка, жартую, калі мне весела; паколькі мне даволі часта бывае весела, то і жартую не так ужо рэдка.

Cуперсерыю з 12 кніг, аб’яднаных (на думку ініцыятараў праекта) тэмай справядлівасці, прэзентавала тутэйшае міністэрства інфармацыі. Да Льва Талстога, Уладзіміра Караткевіча ды інш. далучылі «Вам – заданне» таго самага Чаргінца – «Гамер, Мільтон і Панікоўскі» ^_^

Сайт «Звязды», 9 жніўня. Данііл Гранін стаў у прапагандыстаў «Аляксандрам», а брытанка Этэль Ліліян Войніч з яе «Аваднём» – ці то беларускай, ці то ўкраінскай пісьменніцай. Намміністра інфармацыі Бузоўскі ў «СБ», 10.08.2022: «Мы ўзялі ў гэтую падборку вядомыя ўсім класічныя раманы рускіх, беларускіх і ўкраінскіх аўтараў» О_о

Увогуле-то, зразумела, не да смеху, не да фіесты. Абурае, калі марадзёры & аматары прыпісак, якія цягнуць прэміі з дзяржбюджэту ў «міжсабойчык», бяруцца вяшчаць-верашчаць пра справядлівасць.

Да спадчыны Адама Іосіфавіча Мальдзіса (1932-2022) стаўлюся збольшага з піетэтам… прафесар насамрэч багата зрабіў для беларускай культуры. Але ў канцы 2000-х я быў збянтэжаны, калі зусім ужо не малады А. І. пайшоў аглядальнікам у казённую «Советскую Белоруссию», ды неяк няўклюдна патлумачыў свой крок у газеце «Народная воля»: маўляў, у любым разе трэба ведаць непрыяцеля знутры.

А. І. Мальдзіс (на фота) пісаў у газеціну, здаецца, пераважна пра тое, што беларускія скарбы расцярушаны па розных краінах, у пэўным сэнсе «цывілізуючы» мурло «СБ», выдання адміністрацыі Лукашэнкі. К 90-годдзю з дня нараджэння Мальдзіса – 7 жніўня 2022 г. – на будынку астравецкай бібліятэкі меркавалі павесіць шыльду ў гонар знакамітага земляка…

Цяпер, калі стала вядома, што рашэнне Астравецкага райвыканкама аб наданні бібліятэцы імя Мальдзіса прыпынена аблвыканкамам, не магу не ўзгадаць крыху нецэнзурную прыказку: «Служы пану верне, ён табе …»

Копіі дакументаў адсюль. Спачатку «актывістцы» Бондаравай, для якой Мальдзіс быў занадта «прапольскім», адказалі, што адмены рашэння не плануецца, праз пару дзён – што яго выкананне прыпынена 🙁 Эх, «губернатар» Гродзеншчыны, займаўся б ты лепей медыцынай…

Добра, адзначым Мальдзісаў юбілей па-свойму – перачытайма цытаты, датычныя беларускіх яўрэяў, з яго кнігі «Як жылі нашы продкі ў ХVIII стагоддзі» (перавыдавалася не раз; тут карыстаюся выданнем 2009 г.). Наколькі распаведзенае слушна – ацэньваць не мне, я не гісторык.

Асаблівай праслойкай сярод жыхароў тагачаснай Беларусі былі яўрэі-карчмары. З аднаго боку, іх няшчадна эксплуатавала шляхат, з другога – яны самі з такой жа няшчаднасцю абдзіралі сялян, значна павялічвалі феадальны прыгнёт у вёсцы… Прыезд шляхціца і тым больш магната не прадвяшчаў карчмару нічога добрага. У лепшым выпадку падарожны госць здзекаваўся з яго веры, угаворваў прыняць хрысціянства. У горшым – выганяў з дзецьмі прама на вуліцу, на дождж і снег. Саламону Маймону, чыё дзяцінства прайшло пад берагам Нёмана, у Жукавым Барку, не раз даводзілася начаваць у кустах. Побач з карчмой Маймонаў быў стары мост, які ніхто не хацеў рамантаваць. За гэта бацьку будучага філосафа часта білі бізунамі. А аднойчы яго прымусілі выпіць цэбар вады, ад чаго ён захварэў ліхаманкай. Аднойчы ў карчму Маймонаў зайшоў поп і патрабаваў бясплатна гарэлкі, а калі яму адмовілі, падгаварыў селяніна-баброўніка падкінуць у карчму чалавечы труп. Арандатара-пахтара (іначай «фактара», г. зн. пасярэдніка, гандлёвага агента. – В. Р.) абвінавацілі «ў забойстве хрысціяніна». Пачаліся жорсткія допыты. Баброўнік прызнаўся, што гэта ён падкінуў тапельца. Збітага карчмара ўрэшце выпусцілі, селяніну далі розаг, аднак папа, які ўсё падстроіў, так і не пакаралі. Пра гэтыя перыпетыі бацька Саламона Маймона склаў «нешта накшталт эпапеі з лірычнымі спевамі» і часта яе зачытваў…

Ф. Булгарын расказваў у сваіх «Успамінах» такую гісторыю. Неяк у Слуцку перад яго бацькам яўрэй-адкупшчык не зняў шапку. Абражаны шляхціц папрасіў Кароля Радзівіла («самага… добрага і высокароднага чалавека!») даць яму ў арэнду маленькі фальварак пад Слуцкам і стаў там прадаваць гарэлку па самай нізкай цане. Карчмару пагражала банкруцтва, таму ён прыбег да Булгарына прасіць прабачэння. Шляхціц нібы злітаваўся і нават прапанаваў яўрэю ўзяць «карчму» ў арэнду. Але як толькі адкупшчык падпісаў кантракт, выбеглі слугі, павалілі новага «арандатара» і ўсыпалі яму дзвесце ўдараў скуранымі пастронкамі. Яўрэі паскардзіліся ў Нясвіж [Радзівілам]. Але Булгарын з’явіўся туды і лёгка апраўдаўся: ён біў свайго арандатара і па сваёй частцы яго цела!

***

Учора ў Варшаве прэзентавалі кнігу «ПП» – гэты скарот значыць «Плошча Перамен». Змешчаны ў ёй здымкі журналіста Яўгена Атцецкага, які жыў побач з самай знакамітай «бунтоўнай» пляцоўкай г. Мінска (што знаходзіцца паміж Смаргоўскім трактам, вуліцамі Кахоўскай і Чарвякова). Таксама Атцецкі і яго памочнікі сабралі расповеды жыхароў суседніх дамоў, якія 2 гады таму пачалі збірацца ў дворыку ля вентыляцыйнай будкі. Каму цікава, як яна тады выглядала, зазірніце ў мае матэрыялы 2020 г.: раз, два, тры, чатыры…

Я. Атцецкі падпісвае кнігу. Адсюль

Праца над праектам «ПП» вялася з канца 2020 г., інтэрв’ю з рэзідэнтамі Плошчы Перамен пачалі збірацца ў лютым 2021-г. Характэрны расповед Яўгена на прэзентацыі: «Тыя словы, што людзі казалі тады — яны былі шчырымі, яны былі дастаткова вострымі, і людзі не цэнзуравалі сябе ў той ступені, як яны, на жаль, робяць гэта цяпер… Мы сутыкнуліся з гэтым на апошняй стадыі рэдактуры тэкстаў, калі пачалі ўзгадняць іх з героямі. Мы пабачылі, што многія з іх хочуць перапісаць ранейшыя тэксты». Я таксама заўважыў, што некаторыя цяпер «баяцца ўласнай смеласці» (праяўленай летам-восенню 2020 г.). Нават часам думаю – а ці была ў некаторых тая смеласць? Або, як у «Джэнтльменах удачы», «усе пабеглі, і я пабег(ла)»?

Яшчэ адна важная для культуры кніга «Ля вытокаў беларускай палітычнай навукі» (204 с.) выйшла надоечы ў Вільні (Еўрапейскі гуманітарны ўніверсітэт) пры дапамозе беларускага офіса нямецкага фонда Адэнаўэра. Гэта зборнік артыкулаў палітычных аналітыкаў Ірыны Бугровай, Святланы Навумавай, Сяргея Панькоўскага, Уладзіміра Роўды, Віктара Чарнова. Усе яны зарана памерлі, усіх я так ці іначай ведаў, у першых траіх нават навучаўся (той самы ЕГУ, Мінск, канец 1990-х). На жаль, не ўсё ў іх тэкстах пра Беларусь вытрымала выпрабаванне часам, але прадстаўлены матэрыял каштоўны, як мінімум з гістарычнага пункту гледжання. Добрую справу зрабілі ўсе, хто спрычыніўся да выхаду зборніка – найперш яго ўкладальнікі Уладзіслаў Іваноў і Андрэй Сцяпанаў, аўтар прадмовы Валер Карбалевіч. Што істотна, кніга зараз даступная ў сеціве – яе можна спампаваць, прааналізаваць, зрабіць на аснове прачытанага самастойныя высновы. Аспрэчыць, у рэшце рэшт.

C. Рогач, А. Ільінчык. Фота з адкрытых крыніц

Пасля колькіх дзён адседкі выйшла на волю аштрафаваная Сняжана Рогач, магістарка гісторыі, выкладчыца ВНУ, каторая час ад часу была пачытвала мае назіранні. Промні падтрымкі ёй… І гомельскаму барду, арганізатару канцэртаў Аляксею Ільінчыку, якога міліцыя на днях затрымала за «творчую дзейнасць у інтэрнэце» – таксама.

І культур-мультурны фінал. Год таму ў Менску (!) выйшаў альбомчык паэта і кампазітара Віктара Лупасіна з кампазіцыяй «Я – скумбрыя»… Сцёбнае танга не для ўсіх, але паслухаць варта.

Вольф Рубінчык, г. Мінск

19.08.2022

w2rubinchyk[at]gmail.com

Апублiкавана 19.08.2022  19:41

О друзьях настоящих и фальшивых

Анна Кирьянова

update: 15-08-2022 (09:51)

Писатель Джек Лондон покончил с собой. По другим сведениям, он умер от передозировки наркотика, но, собственно говоря, это почти одно и то же – под конец жизни (а было ему всего 39 лет) он страдал от жесточайших депрессий, много пил и потерял интерес ко всему окружающему…

А ведь был он, что называется, мачо, настоящий мужчина: и в “золотой лихорадке” участвовал, и военным корреспондентом работал; смелый, отважный человек, самый высокооплачиваемый писатель в свои времена. Каждый день он писал тысячу слов, его романы и рассказы расходились огромными тиражами, по всему миру у него были миллионы поклонников.

Довели его до смерти, как это ни банально, так называемые друзья. Помните, в школе, когда мы были детьми, учителя часто говорили о ком-то: “это не друзья, а дружки!”. Вот для этих самых дружков романтичный писатель выстроил настоящий дворец из особого красного камня (кстати, огнеупорного). Назвал его “Дом волка” и принялся приглашать к себе жить писателей, поэтов и каких-то подозрительных “бродячих философов”; кормил их, поил, снабжал карманными деньгами… В один прекрасный день дом заполыхал. Его подожгли изнутри, причем сразу в нескольких местах – иначе грандиозное сооружение не смогло бы сгореть, оставив писателя с многотысячными долгами… То есть, именно дружки дом и сожгли.

Джек Лондон, пытаясь найти выход, принялся писать еще больше, борясь с приступами депрессии и нежеланием жить – потрясение было слишком сильным. Тут он услышал, как один его друг говорил другим: “Джеку слишком легко достаются денежки. Надо помочь ему их потратить!”

Отвращение к людям овладело несчастным Джеком Лондоном. Он уже ничего не писал, только пил всё больше и больше, а в конце концов слуга-японец нашел его умирающим, а рядом с ним – листок бумаги, на котором несчастный доверчивый писатель высчитывал смертельную дозу опиума. Друзья, наверное, пришли на похороны, обсудили ситуацию, вдоволь посплетничали, посудачили, на славу угостились и разошлись восвояси, вернее, расползлись, подобно глистам-паразитам, чтобы поскорее найти новую жертву.

Дружки Есенина и Высоцкого – это хрестоматийный пример. Они пили и ели за счет великих людей, спаивали их, втравливали в скандалы и драки, а потом писали горестные и “правдивые” воспоминания о погубленных ими поэтах. Впрочем, правда иногда сквозит между строк: друг Есенина, с которым они вместе купили комнату, во время поездки поэта за границу, поселил в этой комнате свою жену и малолетнего ребенка, так что Есенину просто стало негде жить. Он, как подобает настоящему мужчине, ушел и скитался по знакомым, ночевал, где придется, естественно, алкогольная зависимость развивалась стремительно, ведь всюду его ждали другие друзья…

Друг Высоцкого вспоминает, как однажды он оказался в гостях у знаменитого барда. “Выпьем, Володя!” – предложил друг уже погибавшему от наркомании и алкоголизма поэту. “Да у меня дома ни капли нет”, – принялся оправдываться несчастный Высоцкий, но друг пишет дальше так: “У меня, конечно, оказалась с собой бутылка коньяка, которой я и угостил поэта”… Молодец, что тут скажешь! Выпивши со знаменитостью, он уехал к себе домой, а больной Высоцкий принялся искать “дозу” – алкоголь уже поступил в его гибнущий организм.

Пьяные, Есенин и Высоцкий раздаривали своим друзьям дорогие вещи; наутро сожалели, но вернуть взятое никому и в голову не приходило. Едва в Советскую Россию приехала танцовщица Айседора Дункан, как и у нее появилась масса друзей. Они очень полюбили ходить в гости в особняк на Пречистенке, особенно – в дни выдачи пайков. Добрая Айседора выставляла на стол весь свой паек; все кушали, хвалили, потом расходились по домам, а танцовщица месяц потом жила на одной мерзлой картошке… За глаза друзья величали ее “Дунькой”, писали забавные частушки про нее и про Есенина, и с нетерпением ждали дня выдачи спецпайка, чтобы снова веселой компанией завалиться в гости…

Шайка друзей-нахлебников окружала, пожалуй, почти всех великих людей. Эдит Пиаф кормила и поила целую банду бездельников. Она не была глупа, прекрасно понимая, что все эти так называемые друзья – обыкновенные паразиты и дармоеды, которым, в сущности, нет до нее дела. Однажды они шумной толпой пришли в ресторан, чтобы отменно поужинать за счет звезды. Пиаф вдруг внимательно посмотрела на лица добрых друзей и заказала только одну картошку. Всё, больше ничего. Друзья деланно смеялись над причудами певицы – они ведь рассчитывали на несколько другое угощение. В следующий раз Пиаф собрала все свои драгоценности, показала их друзьям… И под алчными взорами взяла и спустила все золото и бриллианты в унитаз. Дикая выходка, но как-то она понятна, когда умирающий от цирроза человек, всю свою юность проведший в голоде и нищете, проницательно смотрит на лица милых друзей и видит их души…

Впрочем, и сами творческие личности иногда выступали в роли так называемых друзей. Поэт Велимир Хлебников в страшные годы гражданской войны оказался в голой степи со своим другом, тоже поэтом. Поэт этот тяжело заболел, то ли дизентерией, то ли холерой, обессилел и идти уже не мог. Тогда Хлебников собрал припасы и двинулся в путь один. “Не оставляй меня умирать, Велимир”, – хрипел умирающий спутник своему другу, а тот обернулся и отвечает так поэтично: “Степь тебя отпоет!”…

Экклезиаст в библии рассказывает мрачно, что всю жизнь искал он среди тысяч людей друга и женщину. Друга вроде как нашел, но пессимистичный и угрюмый тон его философских рассуждений заставляет в этом усомниться. По мнению психологов, к сорока годам у человека может быть только один друг, и то – не всегда. И это не потому, что падает потребность в общении, эмоциональность и так далее – просто череда разочарований и горький жизненный опыт заставляют нас становиться осторожнее и замкнутее… “Мне легче снести ножевой удар врага, чем булавочный укол от друга”, – писал Гюго, на долю которого, видимо, выпало немало этих булавочных уколов.

На вражду чужих людей мы действительно реагируем легче, чем на подлость тех близких, кому мы доверились. Профессор Литвак пишет о том, что в аудитории он задал простой вопрос: “А вас когда-нибудь предавали? Если да, поднимите руки!”. Руки подняли практически все… А ведь речь идет о юных студентах, только-только вступивших в жизнь.

В этом свете верхом глупости кажутся мне советы некоторых психологов: “Встаньте, мол, на место предавшего вас человека – поймите его и тогда сможете простить”… Или – “он не стоит вашего внимания и ваших переживаний, отпустите ситуацию”. Такие советы очень хороши в умозрительном смысле. Встаньте, например, на место педофила. Или грабителя. Или убийцы. Поймите его и простите. Это хорошо, когда дело касается других людей. Я всегда привожу простой пример: “А давайте, я вам палец дверью прищемлю. И пока я буду давить на дверь, поймите меня. Ощутите мои внутренние мотивы. И простите”.

Думаю, когда на костре сгорала преданная Карлом Седьмым Жанна д’Арк, ей было очень больно. Чисто физически. Ей было всего девятнадцать лет, она отвоевывала французские земли во славу короны этого самого Карла, а он объявил ее ведьмой и приговорил с помощью инквизиции к сожжению…

Очень интересно, что часто человек, окруженный так называемыми друзьями, желающими ему лютой погибели или, в лучшем случае, абсолютно глухими к его страданиям, словно бы не замечает очевидных фактов. Бизнесмен берет для друга кредит, который потом выплачивает сам на протяжении нескольких лет. Женщина утешает одинокую несчастную подругу, которая потом звонит ее мужу и пытается вступить с ним в связь – иногда небезуспешно. Девушка доверяет свои тайны задушевной подруге, которая тут же бежит делиться ими с другими людьми, злорадствуя и хохоча… К слову, именно так поступил знаменитый композитор Вагнер, чью воинственную и величественную музыку так любил Гитлер. Вагнер дружил с философом Ницше, а потом всем рассказал, что Ницше лечился в психиатрической больнице.

Потрясение от предательства всегда бывает чудовищным: не случайно по шкале стрессов измена (в широком смысле слова) переживается человеком тяжелее, чем смерть. Уж на что жесток и свиреп был царь Иван Грозный, и тот до конца жизни слал письма с проклятиями убежавшему от него бывшему другу – князю Курбскому. Даже душа кровопийцы-царя не смогла смириться с бегством близкого человека; все строчил он длинные послания, в которых “паще кала гной” было наиболее мягким выражением…

А Юлия Цезаря друзья вообще предательски зарезали. Человек он был исключительного ума и богатого жизненного опыта, а тут словно ослеп и оглох, не внимая никаким предостережениям. Жена Кальпурния умоляла его не ходить в сенат в роковой день убийства, но Цезарь ее не послушал. Некто передал ему по пути записку с предупреждением о заговоре – Цезарь ее не прочитал. К слову, интересно, что жены часто бывают куда дальновиднее мужей, предостерегая их от общения с тем или иным человеком.

Но мужья, подобно Юлию Цезарю, пренебрегают предупреждениями – и оказываются в положении преданных. И снова и снова повторяют свою ошибку: “Как ты можешь так о нем говорить? Это мой друг, он отличный мужик!” – во скольких семьях звучат эти слова в то время как вы читаете эти строки… “Тебе все не нравятся!” – еще одна распространенная фраза. Только потом происходит обычный сценарий – “отличный мужик” или кидает своего доверчивого и щедрого друга, или еще каким-то образом платит злом за добро.

Сто лет назад еще Зигмунд Фрейд обратил внимание на повторяющийся сценарий: некто выступает в роли благодетеля, делает для кого-то добро, жертвует собой и своим имуществом, а потом снова и снова оказывается в положении преданного… Не успевает зарубцеваться одна рана, как человек позволяет нанести себе другую.

Все дело в пресловутой проекции – стремлении приписывать другим людям те качества, которые присущи нам самим. Неспособные на подлость и предательство, как правило, не ждут этого и от других, поэтому самые честные, самые смелые и благородные оказываются в положении жертвы… И то сказать: граф Калиостро прожил со своей женой Лоренцей двадцать лет; вместе они то мошенничали, то на самом деле занимались магией, то взлетали на вершину славы, то спасались бегством, то пророчествовали, то лгали, а потом Лоренца выдала графа инквизиции, дала на него, что называется, показания…

Тем и страшно предательство, что от него невозможно уберечься и спастись – ведь исходит оно от самых близких людей, которых мы любим и которым мы доверяем. Потому-то Данте в “Божественной комедии” поместил предателей в самый страшный круг ада – видимо, тоже с кем-то дружил и кому-то совершенно напрасно доверял.

Впрочем, бывают на свете и истинные друзья. Примеры можно пересчитать по пальцам, но они потрясают своим величием. Когда фашисты пришли к власти, Зигмунд Фрейд был тяжелобольным дряхлым стариком. Евреем, кстати. Двух его сестер отправили в лагерь смерти, Освенцим, и там убили. Хотели отправить и Фрейда, но его пациентка и верная подруга, правнучка Наполеона, приехала к фашистскому командованию и стала просить отпустить престарелого ученого (а уже вовсю жгли его книги, собираясь приняться и за него самого). “А вы, фройлян, отдайте два своих замка, – сказал партайгеноссе аристократке. – Вот мы вашего старичка и отпустим”. Можно было подумать – старик и так болеет последней стадией рака, он очень стар, ему так и так умирать… Но дама отдала два своих замка, спасла Фрейда, а когда он приехал в Англию, она приказала расстелить на перроне красную бархатную дорожку, по которой когда-то шествовал сам Наполеон Бонапарт. И еще подарила ученому цветы… Потому что они были друзьями.

И еще один пример тоже относится к годам Второй мировой войны со всеми ее ужасами. Педагог Януш Корчак был гуманистом; он написал множество книг о воспитании детей. Этими книгами зачитывалась вся Европа – еще бы, ведь это было новое слово в педагогической науке, которая раньше предлагала только одно – лупить и наказывать, дрессировать и муштровать. Настала война, и еврейских детей, воспитанников Януша Корчака, отправили в концлагерь. Педагогу несколько раз предлагали свободу – многие фашисты знали его книги и восхищались его умом и талантом. Можно было остаться и мирно писать свои педагогические опусы, заниматься педагогикой как наукой, детей ведь еще много вокруг оставалось. Но Януш Корчак не покинул своих питомцев, поехал вместе с ними в лагерь смерти, а потом вместе с ними вошел в газовую камеру, чтобы детям было не так страшно умирать. Потому что они были друзьями.

З. Фрейд и Я. Корчак (фрагмент памятника в Варшаве). Фото из открытых источников

“Друг познается в беде”, – это еще римская мудрость, а до римлян, вероятно, ее знали еще более древние народы. Не спешите доверяться и щедро раздавать свое имущество людям, которые заставят вас страдать; в лучшем случае, от своего равнодушия к вашим бедам, в худшем – от бед, которые они сами вам и причинят.

Анна Кирьянова

Facebook

Взято с kasparov.ru

Из читательских мнений

Leonid Shapiro

Мрачная, угнетающая статья. У меня немного друзей. Их пять. Никто меня из них не предавал. Ни разу. И я их, конечно, тоже.

Формулу “друг познаётся в беде” я воспринимаю иначе, чем обычно. В моём понимании, друг – это тот, кто обратится к тебе за помощью в трудную минуту. Нет, немного не так. Тот, кто не постесняется, не постыдится обратиться к тебе за помощью. Я обижаюсь, если кто-то из моих друзей в трудную минуту не вспомнит обо мне, не позовёт меня, откажется от помощи. Таких, кто вспоминает обо мне ТОЛЬКО тогда, когда нужна моя помощь, среди моих друзей нет.

У меня другая проблема – разногласия с некоторыми из них. Двое из моих друзей заглотили, как окунь блесну, “Крым наш”. Один из них стал заядлым путинистом и одобряет войну в Украине.

Леонід Хмельницький

На самом деле всё бывает сложнее. Очень часто “маститые” имеют запредельное самомнение (в “их” сферах вполне вероятно – заслуженное) и любые добрые, человеческие контакты с окружающими воспринимают только как знак поклонения этого “окружения” перед живым божеством. А практически любые нестыковки во мнениях с ними воспринимают не как естественные разногласия, а сразу – как “предательство”. Ведь перед “божеством” дОлжно стоять коленопреклоненно и внимать, а не умничать…

Так, Высоцкий, кажется, частенько считал предателями многих из своего окружения, но не себя, хотя своими запоями, например, ставил в тупик очень и очень многих людей. Попробуй назови предателем “божество” – толпы поклонников затопчут.

Один из способов избежать “предательства” – обходить десятой дорогой выдающихся нарциссов, избегать личных контактов с ними.

Вообще, отношения “благодетель-одариваемый” гарантированно дают диаметрально противоположные оценки мотивов такого поведения у сторон таких отношений. На моей памяти “безоблачными” были лишь благодеяния анонимных благодетелей…

Oleg Chernivetsky

Прекрасное эссе. Спасибо. Но ведь на практике показано, что честность – лучшая политика. Богаче будем, здоровее будем, дольше жить будем.

Опубликовано 16.08.2022  07:52