Category Archives: Праведники народов мира

Наш Гришко. Як українські селяни єврейську дитину врятували

Ад belisrael. У снежні 2020 г. мы публікавалі гэты матэрыял па-руску. Цяпер самы час прапанаваць тут яго ўкраінамоўную версію.

№ 12/2020, 24 грудня 2020 / Tevet 5781

Микита та Оксана Семергей
.

Засноване в XVI сторіччі село Білоцерківка — одне з найстаріших на Полтавщині. У листопаді 1941-го тут з’явився невідомий підліток із п’ятирічним хлопчиком. Хлопці були одягнені явно не за сезоном, а ноги малюка набрякли і кровоточили. Селяни нагодували дітей — вони виявилися киянами, братами Мишком і Гришком Смоленськими. На самому початку війни голова родини пішов на фронт, а їх із мамою погнали в Бабин Яр 29-го вересня. По дорозі жінка зрозуміла, що це шлях в один кінець і звеліла 15-річному Михайлу бігти разом із молодшим братом.

Вони повернулися додому, але наступного дня сусід сказав хлопчикам піти, і це було слушною порадою. Вони вирушили на схід, пройшли багато кілометрів, але з настанням холодів Гришко почав слабшати, і брат злякався, що дитина не витримає. Місцеві охали, але тільки Оксана Семергей була готова ризикнути життям заради єврейських дітей. Вона запросила хлопців переночувати, а вранці повідомила Мишкові, що згодна залишити Гришка в себе.

Найгіршим було те, що Смоленські вже були помічені в селі, занадто багато хто знав про маленького пожильця Оксани. Якраз тоді з табору для військовополонених повернувся її чоловік — Микита, німці тоді відпускали червоноармійців — жителів навколишніх сіл.

Подружжя Семергей, 1940                                            Вулиця, де жив Гришко Смоленський

Чоловік повністю підтримав дружину в рішенні залишити єврейську дитину, та й вона на той час ставилась до Гришка як до сина. «Довго це тривати не могло — хтось із сусідів доніс, що подружжя ховає єврейського хлопчика, і Микиту заарештували», — розповідає «Хадашот» його онук Олександр Семергей. Допомога євреям каралась смертю, тому начальник місцевої поліції заявив Оксані, що відпустить її чоловіка, якщо та збере 50 підписів односельців про те, що Гришко не єврей. Всю ніч жінка ходила від хати до хати з проханням підписати рятівний документ. Вранці вона принесла папір на дільницю, чим шокувала поліцаїв — вони-то чудово знали про все, але розуміли, що тепер назад шляху немає, інакше доведеться розстріляти близько 100 земляків, чиї підписи стояли на заяві. 

Микиту відпустили, але найстрашніше було попереду. Через кілька місяців у Білоцерківці тимчасово зупинився підрозділ 1-ї танкової дивізії СС «Лейбштандарт CC Адольф Гітлер», створеної на базі особистої охорони фюрера. Чутка йде по всьому світі, і чутки ці незабаром дійшли до нацистів. До подружжя нагрянули перелякані поліцаї з не менш переляканим німецьким комендантом, повідомивши, що зараз есесівський лікар огляне дитину …на предмет обрізання. Будинок оточили есесівці, а через годину прийшов лікар, наказавши всім вийти з хати. Селяни попрощалися з життям і молилися — смертельна небезпека загрожувала тепер усім без винятку.

Через п’ять хвилин німець вийшов зі словами: nicht geschnitten (не обрізаний) …Усі були вражені, оскільки знали, що хлопець таки обрізаний. Зате з цього моменту Гришко був повністю «легалізований» і офіційно став сином подружжя Семергей.

Німецький гауптвахмістр та українські поліцаї, с.Зарог Полтавскої області, 1942

Закінчилася війна. Влітку 1945-го в Білоцерківку за дитиною приїхав його батько, який дивом вижив. Але за чотири роки Гришко настільки звик до нової сім’ї, що, на превеликий жах батька, відмовився повертатися до рідних…

Віддавати хлопчика рідному батькові відмовився й «новий» тато — Микита Семергей. Після звільнення села в 1943 році, він знову пішов на фронт, під час взяття Будапешта був тяжко поранений, і к кінцю війни був психологічно надламаним. Тому, коли прийшли за Гришком, Микита схопився за сокиру з криком: «Зарубаю!»

Зрештою, його заспокоїли і вирішили поставити дитину між «старою» і «новою» сім’єю. Куди піде — з тими й залишиться. Близько години Гришко стояв і ридма плакав, плакали і всі, хто стояли навколо нього. А потім він ступив до батька…

У 1946-му батько Гришка і його родичі запросили Микиту й Оксану до Києва. «Бабуся з дідом довго збиралися, але щось не склалося, і в Київ відправили мого батька — Леоніда», — розповідає Олександр Семергей. У будинку Смоленських він пробув близько тижня. І кожного дня відбувалася одна й та ж сцена: у двері лунав стукіт, приходила чергова єврейська пара, і з порога питала: «Як нам побачити цього українського рятівника євреїв?». 17-річний Леонід виходив на поріг, йому вручали скромні квіти, дякували і йшли…

Гришко продовжував підтримувати стосунки з Микитою і Оксаною багато років і все життя називав їх мамою і татом. Він закінчив будівельний інститут в Києві, жив в Умані і в 1985 році трагічно загинув на будівництві. Його «другі» батьки їздили на похорон до Умані.

Диплом Праведників народів світу                  Будівля колишньої Хоральної синагоги у Полтаві 

Михайло в 1990-х емігрував до Ізраїлю, а потім у США. Він і дав свідчення, завдяки яким в 1998 році Микиті та Оксані Семергей присвоїли звання Праведників народів світу.

Представники посольства Ізраїлю в Україні відвідали Оксану (Микита помер в 1988 році) у Білоцерківці, вручивши їй відповідну грамоту і медаль. До самої її смерті у 2001 році Держава Ізраїль щомісяця виплачувала Оксані Федотівні приблизно 700$ як Праведниці народів світу.

Онук праведників — Олександр Семергей — розповідає про плани з встановлення на фасаді Хоральної синагоги в Полтаві великої стели з висіченими іменами Праведників — жителів Полтавської області. Донедавна в будівлі 1852 року побудови розміщувалась філармонія. Зараз вона пустує, але в останні роки сильно занепала, а коштів, які виділили меценати на ремонт, виявилося явно недостатньо. Вішати стелу на запущену і порожню синагогу ініціатори не хотіли б, хоча профінансувати виготовлення пам’ятного знаку готові нащадки врятованих у роки війни євреїв, які нині живуть у США.

Прізвища 38 Праведників народів світу з Полтавської області документально підтверджені співробітниками меморіалу «Яд Вашем», хоча неофіційне їх число наближається до 600. На жаль, факти порятунку євреїв на території колишнього СРСР почали фіксуватися лише в 1990-ті роки, коли багато праведників і свідків їх подвигу вже пішли з життя. Хай там що, поки ще залишається жива пам’ять про людей, якими може пишатися українська земля, наше завдання — гідно увічнити їх імена.

Максим Суханов

Джерело

Опубліковано 30.10.2022  06:38

על אריה פרל ותערוכת הציורים שלו

ב-24 לאפריל 2018 צלצל הטלפון בביתו של אריה פרל בנתניה. קול בלתי מזוהה ונרגש נשמע מעבר לקו:

 “האם אני מדבר עם אריה פרל”? לתשובתו החיובית המשיך:

“שלום, מדברים מהמוזיאון לתולדות יהדות פולין בורשה. האם אתה יושב?”

אריה מופתע התיישב ולא ידע כי שיחה טלפונית זו תגרום לו למהפך טראומטי של מהות זהותו.

“אנו רוצים להודיע לך שיש לך אח בשם אדם קונצליך שחיפש אותך כל חייו והצליח רק עכשיו לעלות על עקבותיך. אתה אריה אומצת על ידי הזוג פרל בשנת 1947, בורוצלב,  בהיותך תינוק”.

המום ונרגש פנה אלי אריה ואמר: “השיחה הזו גרמה לכל עולמי להתמוטט בבת אחת”.

אריה הכמעט צבר, שהוריו עלו לארץ והתיישבו בנתניה, לא ידע כי למעשה הוריו אימצו אותו.

כאשר הגרמנים פלשו לפולין, אביו יעקב קונצליך חילק את החנויות שלו בין חבריו הפולנים וביקש לשמור עליהם. הוא בטח בהם והם הבטיחו להחזיר לו את הכל בסיום המלחמה. אף אחד לא שיער את מועד סיומה.

יעקב ואשתו דבורה ביחד עם בנם בכורם אדם נלקחו לגטו, אך הצליחו להימלט ולמצוא מקום  מחבוא בכפר הולדתם ידובניקי, שם הסתתרו בבור גדול ושכנה טובה ידוויגה, אם לשבעה ילדים, באומץ לב ותחת סיכונים, העבירה להם בלילות מזון. הם הצליחו לשרוד שנתיים וחצי כאשר רוב הזמן נאלצו לישון בעמידה. קצת לפני סיום המלחמה, דבורה האם נכנסה להריון וילדה תינוקת במטבחה של ידוויגה. האב יעקב, ידע שלתינוקת אין סיכוי לחיות בתנאים הקשים והוא הניח אותה על פתח דלתה של משפחה חשוכת ילדים בצירוף פתק עם בקשה לשמור עליה עד לסיום המלחמה.

בתום המלחמה עברה המשפחה לדירה בעיירה קטנה בשם טרנוב בדרום פולין. באוקטובר 1945 נולד לליק קונצליך – הרי הוא אריה.

את תודתם והוקרתם למשפחתה של ידוויגה שהחביאה אותם בבור בעת המלחמה הם שלחו את שמם לרשימת חסידי אומות העולם ולתושבי אותו כפר אב המשפחה תרם שטח אדמה עליו נבנתה ברבות הימים כנסייה קתולית.

אך בסופו של דבר, גורל המשפחה לא שפר עליה. יעקב האב החליט לחזור לכפר מגוריו ולחבריו ששמרו על נכסיו. “החברים” כביכול קיבלו אותו בשמחה, נתנו לו לשתות אלכוהול כדי “לחגוג” את חזרתו ולאחר מכן רצחו אותו. הם לא הסתפקו בכך. מחשש שהאם תנסה להחזיר את הנכסים הם הגיעו לדירה בעת שדבורה רחצה את לליק-אריה באמבט, ירו בה והרגו אותה.

אדם האח הבכור, שהזדקק לקביים לאחר שרגליו התנוונו בעת היותו זמן כה רב בבור המחבוא, ראה את אמו מתבוססת בדמה, השליך את הקביים לאחור, הוציא את התינוק מהאמבטיה, הסתיר אותו מאחורי הספה ורץ לשכנים.

“מאותו יום שכחתי איך לבכות” סיפר אדם לאריה שנים לאחר מכן.

הילדים כולל האחות שהוחזרה להורים לאחר המלחמה, הוכנסו לבית יתומים, שם ניסו למצוא משפחה מאמצת. כאשר משפחתו של עורך דין פולני יהודי רצתה לאמץ את אדם ואת אחותו, אדם סירב ללכת ללא לליק-אריה, האח הקטן.  התנאים היו קשים לאחר המלחמה והמשפחה סירבה לאמץ את כל השלושה.

לליק אומץ זמן קצר לאחר מכן על ידי פסח ולובה פרל שעזבו את פולין ועלו לישראל ב-1950. הם נתנו לו את השם אריה.

למרות ההלם הנורא שנפל על אריה, הוא מעולם לא כעס על הוריו שהסתירו ממנו את המידע על מוצאו האמיתי. “הם היו הורים אוהבים ומסורים, אני לא יכול לכעוס עליהם.”

באוגוסט 2018, הצטרפתי אל אריה בן זוגי ביחד עם צוות מטעם הטלוויזיה הישראלית לפגוש בפעם הראשונה, לאחר למעלה משבעים שנה, את אדם אחיו הבכור. הפגישה התקיימה בפארק שופן והונצחה על ידי הצלמים מרחוק כדי לא להפריע. גם אני התרחקתי, נזהרת לא לפגוע בפרטיות שני האחים ברגע מיוחד זה.

לא הייתה עין אחת שלא הזילה דמעה בעת המפגש הטראומטי והמרגש.

האחים בילו עשרה ימים יחד ובהדרגה, טיפין טיפין, אדם גילה לנו את כל מסכת חייו הקשים והטרגיים שעבור עליו.

הפגישה הנרגשת בין האחים טמנה בחובה תערובת של רגשות והתרגשויות שמצד אחד היוו מתנה נפלאה מאוחרת אך גם גרמה להתרסקותם הגופנית והנפשית.  כאשר אריה חזר לארץ, מצבו הבריאותי הידרדר באופן בלתי צפוי וב-27 לאוגוסט 2018, נפטר מהתקף לב.

אחיו אדם, קיבל את הידיעה על מותו בצורה קשה, הוא נכנס לדכאון ומת חודשים ספורים לאחר מכן בשנתו.

שבוע לאחר מות אריה, נפתחה תערוכת ציוריו במוסקבה במוזיאון היהדות. הוא כל כך רצה להיות נוכח באירוע. היו באמתכתו תכניות יצירתיות כה רבות.

שנה לאחר הפגישה הדרמטית של האחים יצא הסרט “אחים בדם” בבימויו של חיים אתגר בערוץ רשות השידור.  בד בבד, בורשה, הבמאי הפולני וויטק לזרוביץ העלה גרסה משלו לסיפור זה ולדבריו סרט זה הפך ליצירתו העיקרית.

יהי זיכרם של כל קרבנות המלחמה הארורה הזו – ברוך!

כותבת המאמר – אולגה גולר.

 

 

פורסם בתאריך 14/11/2021 22:35

 

 

Об Арие Переле и выставке его картин

Выставка «Человек во Вселенной»

Арие Перель родился 1 октября 1945 года в Польше.

Арие приехал с родителями в Израиль в 1950 году, когда ему было 5 лет. Они прибыли на знаменитом корабле КЕДМА. Детский картонный чемоданчик, который пятилетний Леонард, так звали польского еврейского мальчика тогда, до последних лет жизни простоял в доме Арие, как реликвия.

Поместили их семью сразу в землянках в городе Нетания, где и прошло всё его детство, юность и вся жизнь. В Израиле он получил имя Арие. С детства он проявлял необыкновенную смекалку и находчивость, особую любовь к морю.

Службу в армии Арие провёл во флоте. Самые его близкие друзья из команды корабля остались верные ему до последних дней.

С молодости Арие проявлял способности к творчеству: вырезал из дерева необыкновенно выразительные образы. Причём говорил, что он просто убирает лишнее. Отливал скульптуры из металла и пр.

Рисовал он просто всегда и везде. Сохранились его рисунки 50 летней давности.

Арие Перель с годами стал успешным бизнесменом, много времени проводил в Италии.

Создал семью. Женился сразу после армии и у них с супругой Ицой Перель было 4 детей и 12 внуков..

Занятость в бизнесе, офисе, полёты за границу никак не мешали ему уделять время своим детям, путешествиям с ними, любимому морю. Отец семейства и успешный бизнесмен, Арие увлекался так же подводным плаванием, археологией. Собирал старинные часы и предметы истории.

Выйдя на раннюю пенсию, Арие посвятил себя делу художника. Стал писать картины.

Художник, который не учился никогда ни в одной школе искусства. Его учила жизнь, история и врождённая интуиция.

Писал он в основном маслом. Проводил в своей студии в саду в небольшом доме в Нетании около 7 часов каждый день. Говаривал шутя: ” За свою шумную и хлопотную жизнь я заработал себе пару шекелей, чтобы сходить за хлебом и молоком”. Продавать картины не любил, расставался с ними с большой болью.

Написал около 400 полотен. Темы его творчества менялись с годами: от абстрактных планет, портретов людей трёх религий, до ярких полотен фантастических масок в стиле кубизма. Тем не менее творчество Арие было оценено профессиональными кругами мастеров в Москве. Там ему посчастливилось провести 4 персональных выставки в 2018 году.

Эту выставку мы посвятили его серии “ЧЕЛОВЕК ВО ВСЕЛЕННОЙ”.

Организатор и куратор выставки – Ольга Голлер

– генеральный директор отделения Столичного Цеха Деятелей Культуры Мос.Гор. Думы в Израиле.

***

В 2018 году Арие ушел из жизни: он и его новоприобретённый брат; оба расстались с жизнью и улетели каждый   на свою планету. Но его искусство связано истоками жизни.

Эта история не может не тронуть вас, дорогие друзья. Она о том, как война закончилась 75 лет назад, а людей уносит по сей день и расставляет их судьбы своей беспощадной рукой. И по мнению автора, она касается каждого из нас, кто живёт в стремительном 21-м веке.

24 Апреля 2018 года в доме Арие раздался телефонный звонок. «Мы вам звоним из Варшавы, из музея Истории польских евреев» – услышал он на том конце телефонной трубки. – «Мы хотим сообщить вам, Арие, что вас нашёл ваш родной брат, и вас усыновили в 1947 году во Вроцлаве».

« Сядь», – резко попросил меня обычно очень спокойный Арие. «Мне такое сейчас сказали, что моя жизнь перевернулась».

И так неожиданно для нас открылась новая судьба целой семьи, которая оказалась родной семьёй Арие.

А он и не знал, что…

Родной брат Адам разыскивает его уже 72 года после войны, что…

Когда в их края пришли немцы Яков Кюнцлих (родной отец Арие) раздал свои магазины соседям полякам. Самих их, всю семью, увезли в гетто. Но оттуда Яков с женой Дворой и старшим сыном Адамом успешно убежали и скрылись в своей родной деревне Ядовники. Там они просидели в большой яме два с половиной года. Спали стоя. Еду им носила по ночам женщина, Ядвига, из польской семьи. У неё было семеро детей, и никто из них не выдал беглецов. После войны родители Арие вписали их в списки праведников мира. А за то, что не выдали, Яков уже после войны подарил жителям этой деревни 30 гектар земли. Там выстроили католическую  церковь, и она стоит по сей день. Но это всё было намного позже…

А пока в этот самый период их невыносимого существования Двора тем не менее забеременела. Девочка родилась на кухне у той же Ядвиги. Но отец в тот час, что она появилась на свет положил её на крыльцо соседней бездетной семьи поляков. Приложил записку с просьбой сохранить ребёнка до конца войны. Кто тогда мог измерить это понятие – КОНЕЦ ВОЙНЫ!?

После войны семья перебралась в квартиру в небольшом городе Тарнов на юге Польши. В октябре 1945-го родился Лёлик Кюнцлих, маленький Арие. Отец поехал к «друзьям» в Мядовники. Они подпоили его, убили, привязали к мотоциклу и пустили с работающим мотором в болото. Через два дня они позвонили в квартиру Дворы, когда она купала маленького сына. Автоматной очередью через дверь они завершили жизнь матери трёх детей и оставили сирот на этом свете. Адам вспоминал, что после двух с половиной лет жизни в яме, у него атрофировались мышцы ног, и он ходил на костылях.  В тот момент, что мать упала замертво он отбросил костыли, схватил младшего брата из воды, спрятал за диваном и убежал к соседям. «С этого дня я разучился плакать», рассказывал он нам.

Детей раздали по детским домам…

Адам нашёл и сестру и братика. Когда семья польского адвоката Мерк пришли усыновлять Адама с сестрой, Адам не согласился идти без маленького братика. Но жизнь после войны была сложной и у четы Мерк не было такой возможности. Они обещала Адаму, что возьмут Лёлика позже. Однако, когда через два года они действительно пришли забрать Лёлика, то оказалось, что его уже усыновила другая семья – Песах и Люба Перель. В 1950 году они уехали с сыном в Израиль.

«Они были чудесными любящими родителями, но никогда не рассказывали Арие о той страшной правдивой истории».

В наши дни две взрослые дочери Адама думали, что у отца нарушена память после испытаний войны, и его вечный поиск младшего брата стал просто манией. Известие об Арие из Израиля потрясло всех. Так уж сложилось, что именно в апреле 2018 года некие два документы сложились в один законченный пазл, и брат нашёл брата.

Арие и его семья поехали в Варшаву в августе 2018 года. С нами поехала целая команда с израильского телевидения. В день первой встречи братьев операторы снимали этот момент, расположившись за деревьями в парке Шопена, чтобы не мешать. Я тоже держалась в стороне. Я видела, какими слезами обливались эти крепкие израильские мужчины, которые все в своё время прошли армейскую службу в боевых частях. Эта история разбередила в каждом её участнике огромные ресурсы сопереживания и все мы были её частью.

Десять дней братья провели неразлучно. Адам день за днём раскрывал нам все эти страшные события их семьи…

Две семьи – израильская и польская, воссоединились в одну, но прошли во истине шоковую ситуацию.

По приезде домой в Израиль здоровье Арие неожиданно резко пошатнулось, и его не стало 27 августа от сердечного приступа.

Старший брат, Адам, потерял дар речи, когда его настигла эта новость. Он решил, что ему больше не для чего жить. Попрощался с родными и сознательно ушёл из жизни. Просто заснул и не проснулся.

Через неделю после кончины Арие в Москве состоялось открытие выставки его картин в Центре Толерантности в Москве. Он так хотел там побывать, готовился, был полон творческих планов и не предполагал, что открывать ему её не придётся.

Об этой удивительной истории в Израиле в 2019 году , ровно через год, вышел фильм «Братья по крови», созданный режиссёром Хаимом Этгар и талантливой группой операторов на канале Ришут Ашидур. В Варшаве польский режиссёр Войтек Лазаревич поставил свою версию этой истории, которая по его словам стала с тех пор главной историей его жизни.

Да будет светла память всех жертв этой страшной машины Войны, которая не щадит людей и в наши дни! Амень!

– Ольга Голлер

***

А ещё!

Однажды я вошла в студию  неизвестного мне художника. Мои друзья сказали, что им надо на пару минут заехать к одному знакомому человеку. Ничего не подозревая, я вышла из машины в небольшом дворике около некоего  (тогда) для меня дома.

Не знала я, что проживу потом в этом доме и саду 13 лет своей жизни…

Нас пригласили в небольшую студию в чудесом саду. Невысокий человек с изумительной улыбкой и пронзительно голубыми глазами  указал нам взглядом на вход. На стендах по всей площади этой мастерской стояли картины, а на них, О боже!, были нарисованы цветные планеты! Но это были МОИ планеты, из моих детских снов.

Наверное, у каждого человека есть с самого детства особые сны, которые снятся нам  потом всю жизнь. Так у меня есть три таких сна. У них разные темы. Но только, если придёт такой сон ночью, то что-то неописуемое переворачивается в моём сознании, восприятии  жизни и ощущении бытия. День или даже два я ощущаю этот сон где-то необъяснимо в самом сердце, и что бы ни произошло в этот день, сон стоит у меня на страже.

И одним их этих снов был именно он  – сон с точно такими же цветными планетами. Я не удержалась и порывисто спросила голубоглазого художника: “А откуда у вас мои планеты”? Он посмотрел на меня с удивлением, и, видно решив, что я по меньшей мере странная, просто предложил воды… Так завязался наш разговор. И он, этот разговор, потом не прекращался уже 10 лет.

Арие рисовал эту серию картин просто из своей фантазии. И непонятно никому, снились ли они ему или он получал их образы из каких-то других миров. Только однажды я сказала:

– “Что-то мне холодно в твоём космосе, Арие. Не хватает чего-то тёплого, живого, человеческого”.

Он был человеком с очень большим вниманием к миру. И при этом молчалив. Не всегда высказывался, но принимал всё сказанное всерьёз. Так я увидела у нас во дворе на следующий день машину, из неё вышла незнакомая молодая женщина. Она оказалась художницей; Арие взял серию уроков по выписываеию кистей рук.  Студию заполонили напечатанные на чёрно-белом фоне фотографии его рук в различных позициях… Потом учительница перестала приезжать.

И тогда я увидела удивительное превращение на полотнах с планетами. Все они были выполнены маслом на холсте. Будучи вполне успешным бизнесменом по жизни, Арие , вообще, никогда и нигде не учился рисовать. Только именно для  рук пришлось взять серию уроков.Так, прямо в готовые картины он списывал кисти рук в самых разных позициях.

Руки стали оживать  на полотнах и становились органической  их частью. Они как бы лепили, эти планеты, вращали их, клонировали их из малых в большие. И целая серия картин отображала кисти человеческих рук, которые обнимают, гладят планеты. Появились так же и новые работы.   Планеты были как бы живыми, с надрезами, с травмами, с бьющей из них красной жидкостью, а руки… руки закрывали своими сильными пальцами эти раны и не давали планетам кровоточить.

Так Арие чувствовал, что планета наша болеет и нуждается в уходе и заботе, а иной раз –  и в лечении.

Иные посетители студии с неким скептицизмом спрашивали:

– “Ты, мол, что, чувствуешь, что создаёшь вселенную”?

– “Не совсем ” – уходил от ответа Арие.

Однако по мере того, как картины рождались под танцем его кисти, я всё больше ощущала, что оно именно так: Арие творил свою Вселенную.

Однажды был такой забавный момент. У Арие было очень хорошее чувство юмора. А у нас был абонемент в камерный театр. Казалось бы, как это связано… В один день он говорит мне:

– “Не забудть, затра у нас спектакль”. В принципе пьеса называлась “О, Господи. Но я подзабыла её название и спросила:

– ” Арие, как название спектакля:”.

–  “Как же ты не помнишь, она называется “О, АРИЕ”! – получила я ответ.

(На самом деле это была незабываемая пьеса о том, как один пациент пришёл к психологу. Проблемой его было бесконечное одиночество. И по ходу спектакля выяснялось, что этот больной был Богом. Так что об одиночестве Бога думают не мало людей).

***

Три года назад Арие Перель улетел на свои планеты. Он не умер, просто улетел туда,

и взирает на нашу непростую жизнь оттуда.

Выставка «Человек во Вселенной» состоится через три года после смерти художника, время, в которое  он продолжал сопровождать нас и освещать наши действия светом своих работ.

Арье Перель создал целую серию картин, которые отражают его видение смысла человеческой деятельности и всего, созданного человеком во Вселенной. Человек – часть нашей планеты, голубой Земли, которая является знаковым местом Вселенной. Все, что мы создаем, думаем и планируем, связано большой сложной сетью между всеми людьми и с окружающей средой. Человечество – творческая сила, мы защищаем нашу планету и, к сожалению, иногда наносим ей вред.

Художник, Арие Перель, всегда проявлял заботу и чуткость ко всему, что происходит в нашем мире, и видел в своем творческом гуманном видении картину глобальной связи космоса, планеты и человека. Жизнь Арии, как человека и художника, была полна смысла. В 2018 году он ушел из жизни: он и его новоприобретённый брат; оба расстались с жизнью и улетели каждый   на свою планету. Но его искусство связано истоками жизни.

Выставка продлится с 7 октября до 31 декабря 2021 с 10 до 20:00, кроме пятницы и субботы. Адрес: Рамат-Ган, ул. Роках 118, авт. 74, 96, 157, 274, здание Мифаль Хапаис (недалеко от каньона Аялон)

Ольга Голлер – организатор и куратор выставки

 

Опубликовано 07.11.2021  19:28

***

 

Добавлено 12.11.2021  18:56

Волковысское гетто и праведники

Даже в самые трудные и смутные времена есть место для настоящей любви, храбрости, стойкости и непоколебимой веры в чудо. Это доказывает и история, что произошла во время войны в Волковысском гетто, которое в 1943 году было полностью уничтожено. В живых тогда осталось всего несколько десятков человек. В том числе и 18-летняя Мира Каплинская, которая смогла убежать, а потом белорусская семья Новосад почти год прятала беглянку в подполье (в прямом смысле — под полом дома). В 1994 году Александру Новосаду за спасение девушки посмертно было присвоено почетное звание Праведника народов мира. Получала награду от израильского института «Яд ва-Шем» его вдова — Мария (Мира) Новосад — в девичестве Каплинская.

Фото: tutejszy.ru/
Еврейские лавочки в Волковыске до войны. Фото: tutejszy.ru
.

Молодые люди — еврейская девушка Мира и белорусский парень Шура — до войны, конечно, были знакомы. Каплинские держали небольшую пекарню в центре Волковыска. Александр работал у Якова — отца Миры и дружил с его сыном Ицхаком.
Дочь хозяина молодому человеку очень нравилась, но дальше легкой и светлой юношеской влюбленности дело не заходило.

А потом молодым людям пришлось многое пережить: отправку Миры и всей ее семьи в гетто, побег девушки из лагеря и год ее жизни в подвале дома семьи Новосад, куда в любой момент могли прийти немецкие солдаты. За укрывательство евреев тогда грозил расстрел — и Саша об этом прекрасно знал. Но большая семья Новосадов — в ней было семеро детей — упорно прятала Миру.
Фото: yadvashem.org
Мира и Александр. Фото: yadvashem.org
.

И именно в таких условиях росла и крепла та настоящая любовь, которую пронесли Мира и Саша до его смерти в 1977 году. Почти через 20 лет Мария Новосад написала письмо в институт «Яд ва-Шем»: она очень хотела, чтобы история ее спасения стала известна как можно большему количеству людей, а ее Шура, к которому она в панике прибежала после своего побега из Волковысского гетто, остался в памяти людей как человек, который, рискуя своей жизнью, спас еврейскую девушку.


Во время войны в Беларуси погибло более 800 тысяч евреев. Выжили около 30 тысяч человек. Многие из тех людей остались в живых только благодаря тем, кто спасал и укрывал их, приносил еду в гетто и помогал убегать, порой рискуя своей жизнью. Во всем мире звание «Праведник народов мира» получили более 23 тысяч человек. Беларусь находится на восьмом месте по количеству награжденных, которые спасали евреев во время Холокоста. В нашей стране более 700 человек получили звание «Праведников мира», но список все еще открыт: имена некоторых все еще не установлены.

Первыми звание «Праведников народов мира» в Беларуси получила семья Станько. Было это в 1965 году. Потом из-за разрыва дипломатических отношений между СССР и Израилем награждение на время приостановилось. В тот период истории спасений евреев советские граждане из-за осторожности предпочитали не рассказывать. Вручение наград снова начали в 1979 году, и данная традиция продолжается до сегодняшнего времени.

Избежали отправки в Сибирь, но попали в Волковысское гетто

В Волковысском районе трое были признаны «Праведниками народов мира». Это семья ЯнковскихРахиль Вайнштейн и Александр Новосад — за спасение своей будущей жены Миры Каплинской.

Фото: foto.volkovysk.by
Фото: foto.volkovysk.by
.

Семья Миры жила в центре Волковыска. Их двухэтажный дом стоял на улице Широкой (сейчас — Ленина. — Прим. TUT.BY) недалеко от церкви. Отец Миры Яков держал на первом этаже пекарню, где трудились двое его сыновей, а также наемные работники.
Дом он построил в 1928 году, получив наследство: в Америке на пожаре погибли две его родные сестры, которые уехали несколько лет назад за океан в поисках лучшей жизни.
В 1939 году после прихода советской власти пекарню временно закрыли. А дом «уплотнили» и подселили к еврейской семье тогдашнего начальника милиции Павла Чегодаева. Судя по всему, у хозяев и постояльца сложились хорошие отношения: в 1940 году, когда готовились списки для отправки в Сибирь «контрреволюционных элементов», он предупредил Якова о том, что тот есть в документах. Пекарь на время спрятался, и таким образом он и вся его семья избежали депортации.

Фото: foto.volkovysk.by
Фото: foto.volkovysk.by
.

Еврейский район в Волковыске до войны назывался Торговые ряды. Там было много мастерских и лавочек: семья Шиффов держала ювелирную и часовую мастерские, Бараш — литейную фабрику, Каплинские — пекарню. Торговые ряды находились на месте городской площади.

В 1905 году в большом пожаре сгорела главная Волковысская синагога, и большая часть евреев переехала в Гродно. Перед войной в Волковыске оставалось чуть больше пяти тысяч евреев — около трети населения.

27 июня 1941 года в город вошли немецкие войска. Как вспоминали местные жители, за несколько дней до этого город заполнили беженцы с запада, видели волковычане и советских военных, которые отступали. Потом была бомбежка города немецкой авиацией.

Местные не сразу поняли, что происходит.

— Когда началась война, мне было 13 лет. Мы жили в Волковыске на улице Медведева. В тот день все мы — мама, сестры — отдыхали дома. Часов в одиннадцать на улице раздался сильный гул, загремели один за другим взрывы. Я выскочила из дома и увидела в небе самолеты. Мимо проходил военный, который был нашим соседом. Я спросила его: «Что произошло?» Он сказал, что ничего страшного, это маневр немцев. Тогда я спросила, что же нам делать. Он ответил: «Бегите в поле, только завяжите белые платки, чтобы было видно, что вы не военнослужащие, а мирные жители. Не волнуйтесь, все будет хорошо». Мы так и сделали. В поле возле речки собрались почти все жители нашей улицы. Здесь мы и узнали, что это не маневры, а война. Самолеты бомбили воинскую часть, казармы. Нас не трогали. За городом мы провели 3 дня, там же готовили еду, ночевали. Потом вернулись домой, — вспоминала одна из местных жительниц.

Фото: foto.volkovysk.by
И во время войны. Фото: foto.volkovysk.by
.

Как только немцы вошли в город, они начали зачистки еврейского населения. 13 июля 1941 года были расстреляны 11 местных евреев-врачей. Потом убили еще 200 человек.

Как и в других городах, местные евреи должны были носить желтые повязки, помечать свои дома специальными знаками, им запретили ходить по тротуарам, а также заходить в магазины в определенное время и покупать некоторые продукты.

Однако какое-то время евреи жили в своих домах, ходили на работу. Был создан еврейский совет — юденрат. Торговые ряды стали первым гетто Волковыска — территорию охраняли немецкие солдаты, — но жизнь какое-то время походила на прежнюю.

Каждый день в лагере умирали 15−20 человек

А потом в Волковыске создали второе гетто — на месте бывших армейских казарм на улице Желудева. Территорию обтянули колючей проволокой. Сюда согнали евреев Волковыска и окрестных городов и местечек. Всего около 10 тысяч человек.

В 1994 году в интервью местной газете Мира Каплинская вспоминала, что ранней осенью 1942 года на рассвете ее семья была разбужена стуком прикладов в окна дома. Было приказано выйти на улицу. Из динамиков доносилось, что еврейское население будет отправлено в гетто на три дня, а с собой можно взять только продукты на короткое время. Людей построили в шеренгу и повели по улице Широкой к территории гетто.

Выходить в город из лагеря можно было только по специальным пропускам или по списку для выполнения общественных работ. Например, евреев отправляли на расчистку улиц от завалов после бомбежки. Отец Миры имел специальный пропуск: его специальность ценилась и он продолжал работать в пекарне — правда, уже не был ее хозяином.

В гетто люди жили в бараках-бункерах. Очень быстро закончились продукты, которые евреи брали с собой, потом — одежда, обувь, золотые украшения, которые люди выменивали на еду. Каждый день в лагере умирало 15−20 человек. Здесь были плохие санитарные условия и отсутствовала чистая питьевая вода. Поэтому достаточно быстро начали вспыхивать локальные эпидемии тифа и дизентерии.

Фото: foto.volkovysk.by
Во время войны в конюшнях, которые на заднем плане, был лагерь военнопленных. Между конюшнями и казармами немцы устроили гетто. Евреи и военнопленные, которые умерли там или были расстреляны, похоронены возле моста через реку Волковые рядом с судмедэкспертизой. После войны конюшни использовались как лагерь для немецких военнопленных. Немецкие солдаты, которые умерли в том лагере, похоронены на территории завода КСОМ, там где заводской ФОК. Фото: foto.volkovysk.by
.

В конце ноября 1942 года Волковысское гетто начали, как это называли немцы, «эвакуировать» — отправлять эшелоны с людьми в Освенцим и Треблинку. Евреям говорили, что их перевозят в Германию на работу, но к тому моменту жители уже знали и о газовых печах, и об условиях в тех лагерях. Многие пытались убегать, однако только единицы смогли это сделать, присоединившись к партизанским отрядам. Большая же часть тех, кто совершал побег, погибали. Некоторым не удавалось найти партизан, и они возвращались в гетто, некоторых расстреливали вместе с местными жителями, которые прятали беглецов, некоторым не хватало сил отойти достаточно далеко от гетто — и их находили патрули.

В начале декабря 1942 года в гетто осталось менее двух тысяч человек.

К середине января 1943 года в живых было уже только 800 человек, из которых треть болели тифом.

26 января 1943 года 600 последних оставшихся в живых евреев Волковыска отправили в Освенцим.

После войны обратно в белорусский город вернулось всего несколько десятков человек.

Всего несколько человек смогли спастись бегством из Волковысского гетто и выжить. В их числе — и Мира Каплинская.

Ноябрь 1942 года. Побег через туалет

20-летний Шура Новосад продолжал трудиться в пекарне вместе со своим бывшим начальником — Яковом Каплинским — и думал, как можно помочь еврейской семье. Он прекрасно знал, что происходит в гетто: Яков рассказывал о положении дел.

Несколько раз молодой человек смог переправить для людей в гетто хлеб и продукты.

— Однажды ему удалось передать в лагерь мешок с батонами. С бесценным даром я заспешила в барак к детям. Увы, хлеб им не понадобился — они уже не могли есть. Просто глядели на ароматные белые булки и по их распухшим щекам текли слезы, — вспоминала через много лет Мира (ее воспоминания записаны в книге «Трагедия евреев. Волковыск» Николая Быховца).

С первых дней пребывания в гетто она, как и многие там, планировала побег. Каждое утро девушка отправлялась на работу в центр города. Убирала мусор, расчищала улицы, таскала дрова около почты. Тогда у девушки была реальная возможность убежать, но она надеялась, что сможет сделать это со своими родными. Однако никак не получалось собрать семью в одном месте.

Потом был другой план. Каждое утро из гетто вывозили тела умерших за ночь людей. Мира подумала, что может спрятаться между трупов. Ее мама идею поддержала, сказав, чтобы девушка бежала одна. Но выяснилось, что на выходе охранники протыкают тела штыками. От плана пришлось отказаться.

Девушка подумала, что можно было бы попробовать дать взятку охраннику. Она подошла к нему и предложила все свои золотые украшения. Он же отвел ее к начальнику лагеря.

За подкуп охранника полагался расстрел, но девушке повезло. В тот момент, видимо, у немецких офицеров было хорошее настроение. Она вспоминала, что кто-то из начальства решил проверить ее «еврейское счастье».

— Вот монета. Если она упадет на стол орлом вверх — останешься жива, выпадет решка — расстреляем, — засмеялись офицеры.

Девушке повезло: выпал орел — и ее отпустили.

Фото: wikipedia.org
Железнодорожная платформа, с которой во время войны отправлялись поезда в Освенцим. Фото: wikipedia.org
.

Мира должна была вернуться в женский бункер, однако решила спрятаться в мужском. Это спасло ее от смерти: «постоялиц» ее барака в ту ночь отправили в Освенцим. Маму она больше не увидела. В гетто оставались еще ее отец и братья.

После неудавшегося побега девушка продолжала выезжать в город, не оставляя надежду на спасение. Она снова и снова записывалась на тяжелую работу.

Мира знала, что наблюдает за евреями на улице только один охранник. Но у него была собака, натасканная нападать на людей. Несколько раз девушка видела, как это происходит. Мира решила приручить пса. Она незаметно стала подкармливать хлебом овчарку, и вскоре животное начало вилять хвостом при виде девушки. Так продолжалось несколько недель.

В один из ноябрьских дней 1942 года девушка решила бежать.

Фото: foto.volkovysk.by
Дом Каплинских находился за зданием на фотографии. Он стоял на улице Широкой, ныне — Ленина, возле магазина «Мелодия», был снесен на «Дожинки». Фото: foto.volkovysk.by
.

Мира помнила все события того дня до мельчайших деталей.

Вот к ней подходит брат и говорит, что ей надо убегать. И что он тоже попытается это сделать. Он обещает девушке, что спасет и отца. Забегая вперед, скажем, что, к сожалению, двое братьев и родители Миры погибли в Освенциме.

Вот она заходит в старый покосившийся уличный деревянный туалет и отодвигает плохо прибитую к стене доску — и уходит. Она идет так, чтобы не привлекать к себе внимание. Медленно и осторожно. Внутри у нее все сжимается от страха. Мире хочется повернуть голову назад, но она боится, что так может выдать себя.

В этот момент охранник замечает девушку и командует собаке: «Фас». Пес бросается к Мире, но не набрасывается на нее, а бежит рядом, играя.

Охранник начинает стрелять — но пули в девушку не попадают. Немец зовет собаку, но со своего места не уходит. Он не может оставить заключенных одних на улице.

Девушка добегает до православного кладбища и прячется там до наступления темноты. Что делать дальше — она не знает. Единственный знакомый человек «на воле» — белорусский парень Саша Новосад. К нему и пошла.

Молодой человек понимал, что искать Миру будут именно у его семьи, поэтому он отвел ее к знакомому на хутор Коненцы.

— Мой папа говорил, что дедушка был очень добрый и веселый человек, у него было много друзей, и он никогда никому не отказывал в помощи, — рассказывает TUT.BY внучка Миры и Александра Жанна Кондратюк. —  Не помочь девушке, оказавшейся в трудной и опасной ситуации, он не мог.

Прятали девушку в подвале целый год

Мира вспоминала, что прятали ее за городом всего месяца два — пока было чем платить хозяину. Зимой 1943 года Александр забрал ее обратно в Волковыск. Семья соорудила в подвале комнату для девушки и скрывала ее там вплоть до освобождения города.

— В семье было 6 детей. Родители Александра воспитывали еще и мальчика Ваню, который в начале войны в неразберихе потерял родителей. Как семья относилась к спасению еврейки и к тому, что она жила в их доме? Я могу лишь предположить, что положительно, ведь не выдали ее, согласились принять, а риск был огромный. Дедушка тогда был совсем молодой, именно родители приняли главное решение — и разрешили ему спрятать бабушку. Лично я их всех причисляю в мыслях к Праведникам народов мира, — говорит сейчас внучка Жанна.

После войны Мира и Александр поженились. У них родилось двое сыновей: в 1947 году Яков и в 1952-м — Михаил.

Мира признавалась, что их юношеские отношения не были любовью с первого взгляда, хоть симпатия между молодыми людьми и до войны, несомненно, была. А вот то самое настоящее и глубокое чувство зародилось тогда, когда Александр, рискуя своей жизнью, начал прятать девушку.

Фото: yadvashem.org
Фото: yadvashem.org
.

После войны Александр Новосад работал кондитером в Волковыске.

— Он без преувеличения был знаменитым на весь город, мне кажется, что я до сих пор помню запах его булочек. Бабушка же попыталась вернуть свой дом, но документов у нее на него не было. Да и какие документы! Когда их забирали в гетто, то обещали, что это на несколько дней, а потом, уже в лагере, люди думали лишь о том, чтобы выжить. Дом так семье и не вернули. Хотя в городе было много свидетелей того, что там жила Мира. Но ей пригрозили тюрьмой, и бабушка решила за дом не сражаться. Она была — а я ее прекрасно помню — очень миролюбивым человеком, никогда не шла на конфликт, — рассказывает TUT.BY внучка Жанна.

В 1977 году Александр умер.

Фото: из личного архива семьи
Фото: из личного архива семьи
.

А Мира стала писать письма — сначала в «Красный крест», а потом — в израильскую организацию «Яд ва-Шем», — где подробно рассказывала историю своего спасения. Женщина очень хотела, чтобы о подвиге ее мужа узнали и помнили его.

И его признали «Праведником народов мира».

Спасенная еврейская девочка Мира получила награду за своего мужа-спасителя в 1994 году в Минске в посольстве Израиля.

Фото: yadvashem.org
Фото: yadvashem.org
.

Через два года она уехала в Израиль, но вскоре вернулась в Беларусь и умерла здесь в 2001 году.

Сын Новосадов Яков умер в 2013 году, его дети и внуки живут в Израиле. Сын Михаил и сейчас вместе с семьей живет в Волковыске.

— Трудно сказать, какие чувства переживала бабушка и во время получения награды, и каждый день после войны, — говорит внучка Жанна. — Она пронесла через всю жизнь память и скорбь о родных, которые не выжили во время войны. А еще у нее была удивительная, неимоверная жажда жизни. Мы же, ее внуки и правнуки, мы просто все это — и чудесное спасение бабушки, и ужасы, происходившие в Волковысском гетто, и Холокост в общем — помним, мы постарались рассказать эту историю нашим детям, чтобы они в свою очередь рассказали своим — и чтобы такая беда больше никогда и нигде не повторилась.

Опубликовано 30.03.2021  22:04

Наш Гриша. Как украинские крестьяне еврейского ребенка спасли

газета Хадашот, № 12, 14 декабря 2020 / Tevet 5781

Никита и Оксана Семергей
.

Основанное в XVI веке село Белоцерковка — одно из старейших на Полтавщине. В ноябре 1941-го здесь появился неизвестный подросток с пятилетним мальчиком. Одеты ребята были явно не погоде, а ноги малыша опухли и кровоточили. Сельчане накормили детей — ими оказались киевляне, братья Миша и Гриша Смоленские. В самом начале войны глава семьи ушел на фронт, а их 29-го сентября погнали с мамой в Бабий Яр. По дороге женщина поняла, что это путь в один конец и велела 15-летнему Мише бежать с младшим братом.

Они вернулись домой, но на следующий день сосед сказал мальчикам уходить, и это был дельный совет. Они отправились на восток, прошли много километров, но с наступлением холодов Гриша начал слабеть, и брат испугался, что ребенок не выдержит. Местные поохали, но только Оксана Семергей готова была рискнуть жизнью ради еврейских детей. Она пригласила ребят переночевать, а утром сообщила Мише, что согласна оставить Гришу у себя.

Самым скверным было то, что Смоленские уже «засветились» в деревне, слишком многие знали о маленьком постояльце Оксаны. Как раз в это время из лагеря для  военнопленных вернулся ее муж — Никита, немцы тогда отпускали красноармейцев — жителей окрестных сел.

Чета Семергей, 1940     
                                                              Улочка, где жил Гриша Смоленский 

Мужчина полностью поддержал жену в решении оставить еврейского ребенка, да и она к тому времени относилась к Грише как сыну. «Долго это продолжаться не могло — кто-то из соседей донес, что супруги прячут еврейского мальчика, и Никиту арестовали», — рассказывает «Хадашот» его внук Александр Семергей. Помощь евреям каралась смертью, поэтому начальник местной полиции заявил Оксане, что отпустит ее мужа, если та соберет 50 подписей односельчан о том, что Гриша не еврей. Всю ночь женщина ходила от дома к дому с просьбой подписать спасительный документ. Утром она принесла бумагу в участок, чем шокировала полицаев — они-то прекрасно знали обо всем, но понимали, что теперь назад пути нет, иначе придется расстрелять около 100 земляков, чьи подписи стояли на заявлении.

Никиту отпустили, но самое страшное было впереди. Через несколько месяцев в Белоцерковке временно остановилось подразделение 1-й танковой дивизии СС «Лейбштандарт CC Адольф Гитлер», созданной на базе личной охраны фюрера. Земля слухами полнится, и слухи эти вскоре дошли до нацистов. К супругам нагрянули испуганные полицаи с не менее перепуганным немецким комендантом, сообщив, что сейчас эсэсовский врач осмотрит ребенка…  на предмет обрезания. Дом оцепили эсэсовцы, а через час пришёл врач, приказав всем выйти из хаты. Сельчане попрощались с жизнью и молились — смертельная опасность грозила теперь всем без исключения.

Пять минут спустя немец вышел со словами: nicht geschnitten (не обрезан)… Все были поражены, поскольку знали, что ребенок таки обрезан. Зато с этого момента Гриша был полностью «легализован» и официально стал сыном четы Семергей.

Немецкий гауптвахмистр и украинские полицаи, с.Зарог Полтавской области, 1942
. 

Закончилась война. Летом 1945-го в Белоцерковку за ребенком приехал его чудом выживший отец. Но за четыре года Гриша настолько привык к новой семье, что, к ужасу отца, отказался возвращаться к родным…

Отдавать мальчика родному отцу отказался и «новый» папа — Никита Семергей. После освобождения села в 1943 году, он снова ушёл на фронт, при взятии Будапешта был тяжело ранен, и к концу войны был психологически надломлен. Поэтому, когда пришли за Гришей, Никита схватился за топор с криком: «Зарублю!»

В конце концов, его успокоили и решили поставить ребёнка между «старой» и «новой» семьей. Куда пойдёт — с теми и останется. Около часа Гриша стоял и плакал навзрыд, плакали и все стоявшие вокруг него. А потом он шагнул к отцу…

В 1946-м отец Гриши и его родственники пригласили Никиту и Оксану в Киев. «Бабушка с дедом долго собирались, но что-то не заладилось, и в Киев отправили моего отца — Леонида», — рассказывает Александр Семергей. В доме Смоленских он пробыл около недели. И каждый день происходила одна и та же сцена: в двери раздавался стук, приходила очередная еврейская пара, и с порога спрашивала: «Как нам увидеть этого украинского спасителя евреев?». 17-летний Леонид выходил на порог, ему вручали нехитрые цветы, благодарили и уходили…

Гриша продолжал поддерживать отношения с Никитой и Оксаной много лет и всю жизнь звал их мамой и папой. Он окончил строительный институт в Киеве, жил в Умани и в 1985 году трагически погиб на стройке. Его «вторые» родители ездили на похороны в Умань.

Диплом Праведников народов мира     
                               Здание бывшей Хоральной синагоги в Полтаве 

Миша в 1990-х эмигрировал в Израиль, а потом в США. Он и дал свидетельские показания, благодаря которым в 1998 году Никите и Оксане Семергей присвоили звание Праведников народов мира.

Представители посольства Израиля в Украине посетили Оксану (Никита скончался в 1988 году) в Белоцерковке, вручив ей соответствующую грамоту и медаль. До самой ее смерти в 2001 году Государство Израиль ежемесячно выплачивало Оксане Федотовне примерно 700$ как Праведнице народов мира.

Внук праведников — Александр Семергей — рассказывает о планах по установке на фасаде Хоральной синагоги в Полтаве большой стелы с высеченными именами Праведников — жителей Полтавской области. До недавнего времени в здании 1852 года постройки размещалась филармония. Сейчас оно пустует, но в последние годы сильно обветшало, а средств, выделенных меценатами на ремонт, оказалось явно недостаточно. Вешать стелу на запущенную и пустующую синагогу инициаторы не хотели бы, хотя профинансировать изготовление памятного знака готовы потомки спасённых в годы войны евреев, ныне проживающие в США.

Фамилии 38 Праведников народов мира из Полтавской области документально подтверждены сотрудниками мемориала «Яд Вашем», хотя неофициальное их число приближается к 600. К сожалению, факты спасения евреев на территории бывшего СССР стали фиксироваться лишь в 1990-е годы, когда многие праведники и свидетели их подвига уже ушли из жизни. Как бы то ни было, пока еще остается живая память о людях, которыми может гордиться украинская земля, наша задача — достойно увековечить их имена.     

Максим Суханов

Источник

Опубликовано 21.12.2020  22:05

История об укрывательстве евреев во время страшной войны

«Откажитесь от сына, он опасен для вас».

История об укрывательстве евреев во время Великой Отечественной войны

Российский еврейский конгресс открыл онлайн-доступ к материалам выставки «Спасители», посвященной 250 российским Праведникам народов мира. На выставке были представлены фрагменты видеоинтервью со спасенными и теми, кто, рискуя жизнью, укрывал евреев во время Холокоста. «Сноб» публикует полную версию одного из них

7 ИЮЛЯ 2020 11:28

Фото: Пресс-служба Российского еврейского конгресса

Кочеров Анатолий Васильевич

Я родился в 1938 году.

Когда началась война, мы были в селе Крынки. В середине июня уже все знали, что начнется война. Семьям офицеров уезжать было неприлично. Это считалось паникерством.

Моя мама, Римма Финкенфельд, была убежденной коммунисткой. Ее уговаривали эвакуироваться, но она не хотела. Последний раз они с отцом виделись в конце июня. А потом — все…

И вот, в конце концов, мама со мной и еще несколькими людьми двинулась на восток, в Барановичи. Ехали ночью. Бомбили почти без перерыва. Когда было совсем плохо, выходили из машины и прятались в лесу. Меня ранило в грудь осколком бомбы. Осколок срикошетил от дерева. Мама меня перевязала. Шрам до сих пор остался.

Помню, как мы вышли на Волковысское шоссе. Это было самое страшное. На обочине одна за другой — разбитые и целые машины. Горючее кончилось, и водители просто бросили их. Рядом вповалку лежали раненые с раздробленными конечностями, в грязи, в крови…

А потом немцы высадили десант. Германские солдаты в нашей военной форме пристреливали русских раненых. Мы ушли с этого шоссе в лес. На станции Барановичи нас задержал немецкий патруль комендатуры. У меня хранится мамино временное удостоверение. Датировано 24 июля 1941 года. Выдала удостоверение оргкомендатура Барановичей. В удостоверении написано, что мама должна содержаться в лагере и выполнять все работы.

В Барановичах маму гоняли на разбор разрушенных домов. Так было где-то до сентября. А потом посадили в теплушку и под конвоем целый эшелон отправили на запад, в Польшу, в лагерь.

Лагерное удостоверение Кочеровой Фото: Личный архив Кочеровой Р.А. Пресс-служба Российского еврейского конгресса

 

На станции Берестовица нам с мамой удалось уйти. Тогда у немцев еще не было такой охраны. Они были уверены, что все закончится победой.

Мама со мной дошла до ближайшей станции — и обратно в Крынки. Дорога туда — двадцать шесть километров пешком.

Никогда не забуду картину: мы идем с мамой по лесу, и прямо на нас — три танка. Мама замерла и прижала меня к себе, закрыла мне лицо рукой. Не дойдя до нас каких-то тридцать метров, танки разворачиваются и съезжают на шоссе. Спасло нас только то, что мама со мной не побежала. Иначе нас бы срезали пулеметами.

В октябре 1941 года мы с мамой добрались до имения Рудава. Анна и Ян Гутаковские — они там жили — оставили нас у себя.

Кочерова (Финкенфельд) Римма Аркадьевна с сыном, март 1941 годаФото: Личный архив Кочеровой Р.А. Пресс-служба Российского еврейского конгресса

 

Через месяц приехали немецкие солдаты — охранять оставленный русскими склад с оружием. Мама посоветовалась с Гутаковскими и пошла к немцам работать уборщицей и поварихой.

Там мама познакомилась с Матиасом Доренкампом. Мама вела дневник, и об этих днях есть такая запись: «Думаю, как попасть на склад. Мне подсказывают: предложи немцам откармливать гусей к Рождеству, это делается вручную, две недели такой кормежки — и гусь готов. Уговорила. Два раза в день, надев пальтишко с карманами, полными гороха, кормлю гусей: руками раскрываю клюв и вкладываю горох. В пустые карманы кладу патроны».

Матиас ненавидел Гитлера. При первой встрече он сказал маме: «Москау гут, Гитлер капут!» А это еще 1941 год. Среди немцев были люди, которые понимали, что Гитлер ведет Германию к гибели.

С помощью Матиаса мама смогла доехать до Крынок, чтобы взять теплую одежду.

В дневнике мама написала так: «Мороз за 30 градусов. Крынки. Перед нами два двухэтажных дома без окон, темно, но слышно какое-то пение. Страшное зрелище: сидят, лежат, стоят люди, но они в большинстве своем уже мертвые, обледенели — это гетто, еврейское гетто Крынок. Ледяной дом, в молитвах немногих живых только одна просьба — послать смерть».

В январе 1942-го состав немецкой вахты сменился. Маму и меня на санях повезли сначала в Хомутовцы, а потом в Берестовицу — «на опознание».

Когда я родился, мамин отец сделал мне обрезание, как и положено еврейским детям. Таким образом, я стал для мамы опасным.

В Берестовицах нас привели к врачу. Он посмотрел меня, дождался, пока немцы выйдут из кабинета, и сказал моей маме: «Откажитесь от сына! Он опасен для вас, он вас выдаст!» Мама взяла меня на руки, крепко прижала к себе и заявила, что никогда этого не сделает.

Когда немец вернулся, врач сказал ему, что это родовая травма и никакого отношения к евреям мы не имеем.

Позже я узнал, что Ян Гутаковский пошел к немцу и дал ему золотую пятерку и кольцо. Он выкупил нас. Маму выпустили.

Но нужно было уходить. Стало известно, что составлен список подозрительных лиц и что мы в него входим.

У Гутаковских были родственники в Белоруссии. В марте 1942-го мы с мамой сели в поезд на Белосток. Оттуда пешком добрались до Вильнюса. Дальше — до железнодорожной станции Бигосово в Витебской области. На станции мама поступила на работу уборщицей.

Фото: Пресс-служба Российского еврейского конгресса

 

Однажды я взобрался на крышу вагона, и начальник станции Хоппе толкнул его. Я упал. К счастью, не на рельсы. Но все-таки сильно разбил голову. Кровь залила глаза. А маме Хоппе крикнул: «Толя капут!» Мама получала за работу на станции два килограмма отрубей в неделю. Стирала белье немцам — за сахарин, мыло и т. п. В воскресенье вместе с другими женщинами мама отправлялась за Двину, в Латвию, и там нанималась убирать — за хлеб, картошку, горох.

Мама блестяще знала немецкий. Ее обязали переводить нашим пленным, которые работали на станции, приказы шефа депо и его охраны. Потом к ней стали обращаться и местные жители, которым нужно было о чем-то поговорить с военными.

Бигосово — это была узловая станция. Днем и ночью шли составы на фронт и обратно. Моя мама была большим патриотом. Через несколько недель она установила в Бигосово связь с партизанами. Мама давала им важную информацию.

Поезда подрывали, составы шли под откос. Немцы заподозрили, что кто-то дает партизанам точную информацию.

И вот за мамой пришли гестаповцы. Подозревали, что она еврейка и что помогает партизанам. Нас предал кто-то из своих. Местные, которые служили немцам. Хуже немцев они были.

Посадили в грузовую машину и привезли в Дриссенскую тюрьму. Помню большую холодную комнату с окнами в решетках и без стекол.

Мама в дневнике написала: «Накануне второго вызова приснился сон: ко мне на свидание пришел отец. В добрых глазах — жалость и грусть, в украинской соломенной корзине — еда, сверху лежал большой пучок зеленого лука. Рассказала женщинам, истолковали однозначно: будут слезы. В полдень вызвали на допрос».

Маму страшно пытали.

Маме говорили: «Вас подозревают, что вы имеете еврейскую кровь. Если вы наполовину еврейка, сознайтесь. Это спасет сына, третье поколение не преследуют». Мама очень хорошо умела ругаться матом. И она ругалась. Мама знала немецкий язык и поняла, что говорили немцы между собой: «Это русская свинья… Еврейки не такие, они плаксивые…»

Так продолжалось неделю, каждый день маму пытали. Немцы говорили, что если рассечь левый сосок груди и взять оттуда кровь на анализ, то можно установить, еврейка женщина или нет. Но это специально делалось, чтобы напугать. У мамы взяли кровь на этот «анализ».

И еще, чтобы мама призналась, делали так: накидывали петлю на мою шею, руки, связывали сзади и подвешивали. Я там болтался, терял сознание… Тогда меня опускали и опять спрашивали маму, чтобы мама созналась, что она еврейка и что помогала партизанам.

У меня после этого было растяжение позвонка, даже след остался. Мне было всего пять лет. Но мама — железный человек.

Фото: Пресс-служба Российского еврейского конгресса

 

В дневнике мама описала этот ужас: «Увели меня в другую комнату, заставили принять таблетку (я поняла, чтобы не слышать моего крика). Острая боль, темнота, кровь потекла к ногам. Но самое страшное было впереди. Схватили Толю, накинули петлю на тоненькую шейку… Увидела его глаза, услышала: “Мамочка, не хочу!”» Бросилась к нему, сильный удар, снова темнота. Пришла в себя от ударов — лежала на полу, рядом плакал сын, живой, увидела тоненькую струйку крови, которая текла из носика сына. В камере женщины помогли лечь. Все на мне было мокрое от крови, на шее вздулся рубец, болела поясница и раненая грудь. У Толи была рассечена бровь, разбит нос».

Мама заверила немцев, что она не еврейка и что у нее есть друзья в Германии. И дала адрес Матиаса Доренкампа. Кроме того, директор депо, в котором она работала, написал письмо с просьбой отпустить ее, потому что «без пани Риммы плохо — работа останавливается».

Маме выдали временное удостоверение личности и отпустили.

Мама была невысокого роста, худенькая блондинка с голубыми глазами. Носила такую белокурую корону на голове, с рыжинкой. Я уже говорил: мама блестяще знала немецкий язык. Никто не принимал ее за еврейку. Это нас и спасло.

Кочерова (Финкенфельд) Римма Аркадьевна с сестрой и сыном, май 1943 года Фото: Личный архив Кочеровой Р.А./Пресс-служба Российского еврейского конгресса

 

В феврале 1943-го в Бигосово пришел карательный отряд по борьбе с партизанами. Сжигали целые деревни: загоняли в сараи стариков, малышей, больных, женщин, запирали и жгли. Часть людей пригнали на станцию — за колючую проволоку…

В апреле-мае мама вместе со мной ушла в лес. Несколько месяцев мы жили в шалаше под Бигосово.

18 июня 1944 года в эти места пришли наши войска. Мы вышли.

Мамой сильно заинтересовался НКВД. Она была единственной еврейкой, которая осталась живой в этом районе. Кроме того, мама работала у немцев.

Маму вызывали на допросы. Но партизаны дали все документы, подтверждающие, что мама была партизанским разведчиком.

Мы вернулись в Москву в конце 1944 года.

Потом пришло письмо от Прокопа Войтовича. Войтович писал, что в начале ноября 1941 года в его дом в деревне Кончицы (это рядом с Пинском) зашли под вечер трое русских военных. Они бежали из лагеря. Мама в дневнике написала: «Один из этих военных был мой муж, он оставил в семье адрес своей мамы в городе Егорьевске. Ушли они на юго-восток, вскоре после ухода в той стороне началась перестрелка. Это все, что я знаю о своем муже».

Мама умерла в сентябре 2006 года. У нее был диплом химика-технолога. Она в школе преподавала химию двадцать пять лет.

По маминому дневнику я подготовил книгу «Каждый день мог стать последним».

Кочерова (Финкенфельд) Римма Аркадьевна с подругой Кинерберг Марией Исааковной после окончания военно-химической академии, 1935 год Фото: Личный архив Кочеровой Р.А. Пресс-служба Российского еврейского конгресса

 

С Гутаковскими мы поддерживали связь до развала Советского Союза.

В 2006-м я подал документы в Яд ва-Шем на признание Анны и Яна Гутаковских Праведниками народов мира. В 2007-м получил письмо, в котором сообщалось, что звание им присвоено «за спасение еврейки Кочеровой Риммы с сыном».

Я окончил Московский технологический институт легкой промышленности по специальности «инженер-механик». Потом защитил диссертацию, стал профессором, заведующим кафедрой автоматики в моем институте. Проработал там 50 лет.

Я рассказывал о своей истории студентам. Как-то меня спросили: «Анатолий Васильевич, а вот сейчас вы себя чувствуете евреем или русским?» Я ответил, что, если я вижу, что обижают еврея, — я еврей. Если русского — я русский…

Другие истории цикла можно найти в книге Марины Каннер и Елены Цыбулиной «История спасения, или Как мы стали взрослыми». — Москва; Ростов-на-Дону: Феникс, 2019 г.

Источник

Опубликовано 08.07.2020  18:05

***

Читайте опубликованный на сайте материал о трагедия детского санатория «Крынки» ГЕТТО ДЛЯ АНГЕЛОВ (25.01.2011) и помещенный в дополнение к нему

Спецпроект Sputnik Беларусь:

Живу за них. История единственного выжившего из детского гетто (03.07.2020)

Опубликовано 09.07.2020  19:45

Интересная идея Дмитрия Дрозда

22.08.2019

Историк просит Посольство Израиля присвоить Ларисе Гениюш звание Праведницы мира

Это уже второе его обращение. На первое Дмитрий Дрозд так и не получил ответа.

Историк обратился в Посольство Израиля с просьбой присвоить почетное звание Праведники народов мира членам Белорусского комитета Самопомощи в Праге, в числе которых Лариса Гениюш, Иван Гениюш, Василий Захарко, Василий Русак и Петр Бокач, за спасение трех членов семьи Вольфсон — евреев, в 1941 – 1945 годах жителей Праги.

«Благодаря самоотверженному подвигу членов Комитета, Вольфсоны получили документ, удостоверяющий, что они белорусы, православные, хотя всем членам Комитета было известно, что они евреи, — пишет в своем обращении Дмитрий Дрозд. — Выдавая подобный документ, все члены Комитета рисковали своей жизнью. Благодаря этим документам, семья Вольфсонов пережила оккупацию и осталась в живых».

Свое обращение историк направил в Мемориальный комплекс истории Холокоста Яд Вашем. По его словам, подобное электронное обращение он направлял еще в феврале 2018 года, однако до сих пор не получил никакого ответа.

«Возможно, что мое письмо попало в спам, в связи с этим дублирую его публично с приложением в тексте документов в надежде на получение ответа», — отмечает Дмитрий Дрозд.

В качестве подтверждения подвига членов Комитета историк приложил документы из Государственного архива Российской Федерации, в которых находятся анкеты семьи Вольфсон, заполненные при их вступлении в Белорусский комитет Самопомощи в Праге, а также представил отрывки из мемуаров Ларисы Гениюш, в которых она рассказывает об этой истории.

«Все члены Белорусского комитета Самопомощи в Праге рисковали жизнью, знали об этой опасности и спасли еврейскую семью, что полностью соответствует требованиям присуждения им звания Праведники народов мира», — отмечает в своем обращении Дрозд.

Оригинал

*

ДАДАТАК / ДОПОЛНЕНИЕ

Урывак з мемуараў Ларысы Геніюш

Беларусам дазволілі Камітэт самапомачы (заўв.: У 1939 годзе ў Данцыгу на канферэнцыі беларускіх эмігранцкіх цэнтраў некаторых заходніх краін было створана Беларускае бюро даверу пры Міністэрстве ўнутраных спраў Германіі, а пры ім — Беларускі камітэт самапомачы. У Празе ўтварыўся яго філіял — Пражскі камітэт самапомачы), беларускі, безумоўна. Арганізаваць яго было трэба самым. Нас было мала, не было ні памяшканьня, ні сродкаў на гэта, было тугавата. Сабраліся ў кафэ ўсе разам. Выбралі кандыдатаў на старшыню, але мы з дзядзькам Васілём [Захаркам] свае кандыдатуры адразу зьнялі, засталіся двое: Русак і Ермачэнка. Апошні палохае нас, дае пазнаць, што ён усясільны й без яго нічога нельга рабіць. Выбралі яго адным голасам болей. Людзі яго не любілі, крыху баяліся, дзядзька маўчаў. Сакратаром выбралі Бакача, мяне скарбнікам, і выкруціцца мне было нельга, дый няма пашто. Ермачэнка ўступіў пад Камітэт адзін з пакояў сваіх апартаментаў, у Камітэт наплывалі людзі. Русак аднойчы прывёў Вольфсана, гэта быў яўрэй. Вельмі хацелася яго выратаваць. Узялі нарэшце яго, сына й дачку. Гэтых дваіх мы ніколі ня бачылі, але яны, як і мы, мелі легітымацыі Камітэту й так выжылі. Акрамя невялічкіх членскіх узносаў яны іншых выдаткаў ня мелі. Узяць іх было небясьпечна, але здрадніка сярод нас не знайшлося. Ніякай палітыкі ў Камітэце мы не праводзілі, дый не маглі праводзіць.

(цыт. паводле: Л. Геніюш «Споведзь». Мінск: Мастацкая літаратура, 1993)

Ларыса і Янка Геніюшы з сынам Юркам перад вайной у Празе / Лариса и Янка (Иван) Гениюшы с сыном Юркой перед войной в Праге

Отрывок из мемуаров Ларисы Гениюш

Белорусам разрешили Комитет самопомощи (прим.: В 1939 году в Данциге на конференции белорусских эмигрантских центров некоторых западных стран было создано Белорусское бюро доверия при Министерстве внутренних дел Германии, а при нём – Белорусский комитет самопомощи. В Праге образовался его филиал – Пражский комитет самопомощи), белорусский, безусловно. Организовать его надо было самим. Нас было мало, не было ни помещения, ни средств на это, было туговато. Собрались в кафе все вместе. Выбрали кандидатов на должность председателя, но мы с дядькой Василием [Захарко] свои кандидатуры сразу сняли, остались двое: Русак и Ермаченко. Последний пугает нас, даёт понять, что он всесильный и без него ничего нельзя делать. Избрали его с перевесом в один голос. Люди его не любили, побаивались, дядька молчал. Секретарём выбрали Бокача, меня – казначеем, и выкрутиться мне было нельзя, да и незачем. Ермаченко уступил под Комитет одну из комнат своих апартаментов, в Комитет наплывали люди. Русак однажды привёл Вольфсона, это был еврей. Очень хотелось его спасти. Взяли в конце концов его самого, сына и дочь. Этих двоих мы никогда не видели, но они, как и мы, имели легитимации Комитета и так выжили. Помимо небольших членских взносов они иных расходов не несли. Взять их было опасно, но предателя среди нас не нашлось. Никакой политики в Комитете мы не проводили, да и не могли проводить.

(цит. по: Л. Гениюш «Исповедь». Минск: Мастацкая літаратура, 1993; перевод с белорусского В. Р.)

Опубликовано 22.08.2019  14:04

Рызыкавалі жыццём і былі забытыя

Рызыкавалі жыццём і былі забытыя: як вяртаюць імёны беларускіх Праведнікаў

23-03-2019  Дзіяна Серадзюк

Вайна ломіць законы маралі. Часам нават уратаванне аднаго жыцця ўзамен на згубу іншага немагчыма асудзіць. Але ўсё ж былі і тыя, хто пад пагрозай сабе і сваім блізкім ратаваў людзей, якіх выраклі на знішчэнне. Пазней іх назвалі Праведнікамі народаў свету.

Музей Яд Вашэм. Фота www.culture.ru

Цуд як выбар

Дапамога яўрэям на акупаваных тэрыторыях у часы Другой сусветнай вайны каралася смерцю. Матывы, якія кіравалі выратавальнікамі ў такіх немагчымых умовах, спрабуюць акрэсліць аўтары выставы «На загад сэрца», створанай Міжнароднай школай вывучэння Халакосту Яд Вашэм (Ізраіль). Экспазіцыю да 31 сакавіка можна ўбачыць у Гістарычнай майстэрні імя Леаніда Левіна ў Мінску (вуліца Сухая, 25). На выставе прадстаўлены некалькі гісторый ратаванняў з Літвы, Латвіі, Украіны, Польшчы і, вядома, Беларусі. Усе яны разгортваліся пры розных абставінах, але яднае іх тое, што, пэўна, можна назваць цудам.

Экспазіцыя выставы «На загад сэрца». Фота Дзіяны Серадзюк

Напрыклад, успаміны адной з беларускіх Праведніц Раісы Сямашка. Некаторыя кваліфікаваныя партыйныя работнікі яўрэйскага паходжання маглі трапіць у эвакуацыю. Але гэта не гарантавала ўратаванне ўсёй сям’і. Раіса Сямашка распавядала пра сваю аднакласніцу Іду, маці якой працавала ў НКУС і была раптоўна эвакуяваная — так, што нават не мела магчымасці зайсці дадому і забраць маленькую дачку. Дзяўчынка разам з бабуляй уцяклі з Мінску, але сярод мітусні першых дзён вайны згубіліся. У выніку Іда самастойна вярнулася ў Мінск, знайшла кватэру Сямашкаў і на працягу ўсёй акупацыі хавалася ў іх.

Часцей за ўсё арганізаваных сістэм ратунку не было, на гэта адважваліся адзінкі. Але часам такія спантанныя схемы складваліся. Адна з іх звязаная з іменем Васіля Арлова, які працаваў у аддзеле адукацыі і займаўся размеркаваннем дзяцей у дзіцячыя дамы. Таксама ён мусіў знаходзіць яўрэйскіх дзяцей і адпраўляць іх у гета, але ён гэтага не рабіў, а накіроўваў іх у дзіцячыя дамы да давераных асобаў.

Экспазіцыя выставы «На загад сэрца». Фота Дзіяны Серадзюк

Ці гісторыя Мікалая Кісялёва, які трапіў у палон, але змог уцячы і далучыўся да партызанскага руху. Ён стварыў лагер, куды сцякаліся чырвонаармейцы, якія ўцяклі з палону, а таксама цывільнае насельніцтва — пераважна яўрэі з мястэчка Даўгінава. У 1943 годзе гэтых людзей вырашылі накіраваць за лінію фронту. Яны пешшу рушылі ў дарогу, за тры месяцы прайшлі сотні кіламетраў і дайшлі да расійскага горада Вялікія Лукі. Такім чынам удалося ўратаваць 217 чалавек.

Часта галоўным чыннікам выратавання былі асабістыя знаёмствы і добрасуседства. Так, усе сваякі Саламона Жукоўскага загінулі ў адным з гета ў Гродзенскай вобласці, хлопчыку ўдалося ўцячы, і яго хавала ягоная нянька.

Экспазіцыя выставы «На загад сэрца». Фота Дзіяны Серадзюк

Самі яўрэі амаль не мелі магчымасці дапамагаць сваім супляменнікам. Тым не менш, і такія выпадкі здараліся. Бадай, адна з самых вядомых падобных гісторый звязаная з іменем Освальда Руфайзена (брата Даніэля), які стаў прататыпам героя раману Людмілы Уліцкай Даніэля Штайна. Трапіўшы ў мястэчка Мір, падчас акупацыі ён працаваў перакладчыкам у нямецкай жандармерыі, што давала яму доступ да інфармацыі. Дзякуючы гэтаму ён змог папярэдзіць яўрэяў з Мірскага гета аб яго ліквідацыі і ўратаваць некалькі соцень жыццяў.

Сюды ж можна аднесці феномен яўрэйскіх сямейных партызанскіх атрадаў, мэтай якіх было не столькі вядзенне баявых дзеянняў, колькі выратаванне людзей. Адзін з найбольш вядомых з такіх атрадаў быў утвораны братамі Бельскімі ўвосень 1942 года. Да 1944 года ў атрадзе змаглі выратавацца 1200 чалавек.

Экспазіцыя выставы «На загад сэрца». Фота Дзіяны Серадзюк

Гісторыя патрабуе працягу

У савецкі час тэму выратавання яўрэяў у Беларусі падчас вайны амаль не згадвалі. Так адбывалася з-за агульнай ідэалагічнай сітуацыі, калі не прынята было казаць пра жыццё пад акупацыяй, немагчыма было гучна згадваць аб ратаванні тых, каго абмяжоўвалі ў штодзённасці праз гэтак званую «пятую графу», праз спецыфіку адносін СССР з Ізраілем. Хаця пасля 1991 года на вывучэнне тэмы не было абмежаванняў, яна застаецца яшчэ недастаткова даследаванай.

Шэраг арганізацый ставіць за мэту папулярызацыю тэмы ў грамадстве. Больш за дзесяць гадоў стварэннем спісу беларускіх Праведнікаў займаецца Музей гісторыі яўрэяў Беларусі пад эгідай Саюза беларускіх яўрэйскіх арганізацый і абшчын і Джоінта. Гістарычная майстэрня імя Леаніда Левіна ў кааперацыі з Беларускім архівам вуснай гісторыі з удзелам валанцёраў-даследчыкаў здолела запісаць больш за два дзясяткі гісторый беларускіх Праведнікаў народаў свету і відэаінтэрв’ю, якія цяпер даступныя анлайн.

Экспазіцыя выставы «На загад сэрца». Фота Дзіяны Серадзюк

Апроч таго летась быў створаны Аргкамітэт па ўсталяванні помніка Праведнікам народаў свету з Беларусі ў Мінску, куды ўвайшлі прадстаўнікі шэрагу грамадскіх арганізацый. Праект быў распрацаваны яшчэ Леанідам Левіным і мусіў быць часткай мемарыялу «Яма», але тады на яго ўвасабленне не хапіла сродкаў. Цяпер гэтую працу вырашылі давесці да завяршэння, праўда, казаць пра нейкія тэрміны пакуль рана: праект знаходзіцца на стадыі ўзгадненняў.

Падрыхтоўка найбольш поўнага спісу беларускіх Праведнікаў з’яўляецца складаным пытаннем для неабыякавых. Нярэдка падача на званне ўжо немагчымая, бо той, каго ратавалі, загінуў падчас вайны, ці самога ратавальніка не ўдалося знайсці, невядома дакладнае яго імя. Пошукі новых прозвішчаў абцяжарваюцца тым, што тыя, хто маглі б сведчыць пра подзвіг, пераважна ўжо сышлі з гэтага свету. Вуснагістарычны падыход пры зборы дадзенай інфармацыі таксама накладае няпросты адбітак на верыфікацыю звестак.

Музей Яд Вашэм. Фота dona-anna.livejournal.com

Паводле афіцыйнага сайту Яд Вашэм, у нашай краіне 650 Праведнікаў. Аднак падлікі даследчыкаў паказваюць, што іх колькасць можа сягаць 838 чалавек. Разыходжанне тлумачыцца тым, што некаторыя Праведнікі, якія атрымалі званне за выратаванне на цяперашняй тэрыторыі Беларусі, могуць знаходзіцца ў спісах Яд Вашэм па іншых краінах. Гэта можа адбывацца праз блытаніну ў аднясенні назваў населеных пунктаў, дзе адбылося выратаванне, да канкрэтных дзяржаў, бо складана разбірацца з улікам істотных зменаў з часу вайны ў адміністрацыйным дзяленні рэгіёна.

Ірына Кашталян. Фота Дзіяны Серадзюк

Як распавяла «Новаму Часу» кіраўніца Гістарычнай майстэрні Ірына Кашталян, блытаніна з месцамі найчасцей адбывалася з нашымі суседзямі — Польшчай, Расіяй, Украінай. Важны гістарычны факт уплыву: Заходняя Беларусь да 1939 года знаходзілася ў складзе Польшчы. Юрыдычна беларускія Праведнікі з гэтых тэрыторый могуць дасюль разглядацца як польскія, не робіцца карэкціроўка пад сучасныя дзяржаўныя межы.

Яшчэ адно няпростае пытанне — вызначэнне правільнага напісання імёнаў Праведнікаў. Памылкі маглі патрапляць пры запаўненні анкеты ў Яд Вашэм, у выніку перакладаў з розных моваў на іўрыт для прысваення звання і пасля зваротнага перакладу. Тым не менш, неабыякавыя адмыслоўцы стараюцца паляпшаць і дапаўняць беларускі спіс Праведнікаў і надалей.

На жаль, гісторыі выратавання яўрэяў — гэта не заўжды пра гераізм: не ўсе спробы ратаванняў былі ўдалымі, шмат з іх трагічна заканчваліся праз даносы. Там, дзе адны гатовыя былі ахвяраваць дзеля іншых уласным жыццём, другія шукалі выгаду, пераступаючы цераз усе законы маралі і чалавечнасці. Часам людзей выратоўвалі, кіруючыся меркантыльнымі інтарэсамі, многіх свядома пакідалі на волю лёсу… Тым больш каштоўнымі і вартымі для даследавання з’яўляюцца гісторыі беларускіх Праведнікаў.

Такім людзям на ўзроўні дзяржавы маглі б даць званне Герояў Беларусі, бо яны паказалі прыклад асабістай мужнасці, калі маглі за гэта страціць усё, мяркуе Ірына Кашталян. Таму што ёсць і гісторыі, калі сем’і забівалі за тое, што яны хавалі яўрэяў.

Экспазіцыя выставы «На загад сэрца». Фота Дзіяны Серадзюк)

Даведка

Праведнікі народаў свету — ганаровае званне, якое прысуджаецца Яд Вашэм людзям неяўрэйскай нацыянальнасці, што свядома ратавалі яўрэяў у гады Халакосту.

Яд Вашэм, калі прымае рашэнне пра прысуджэнні звання Праведніка народаў свету, улічвае 4 віды дапамогі яўрэям:

1. Дапамога яўрэю ва ўцёках у бяспечнае месца ці за мяжу. Садзеянне пры гэтым у пераадоленні тых перашкод, з якімі былі звязаныя паездкі і пераход мяжы.

2. Забеспячэнне яўрэю магчымасці выдаць сябе за неяўрэя — прадастаўленне яму фальшывага пасведчання асобы ці пасведчання аб хрышчэнні.

3. Прадастаўленне прытулку, які мог забяспечыць дастаткова надзейную абарону ад знешняга свету.

4. Усынаўленне (удачарэнне) яўрэйскіх дзяцей у гады вайны.

Асноўным патрабаваннем для разгляду справы ў камісіі па прысваенні звання Праведніка з’яўляецца сведчанне выратаванага аб характары дапамогі. Усяго ў некалькіх выпадках камісія прыняла ў якасці абгрунтавання архіўныя дакументы як дастатковы доказ. Паказанні сведак з’яўляюцца не толькі неабходным крытэрам, але і часта адзіным доказам.

У гонар кожнага прызнанага Праведнікам праводзіцца цырымонія ўзнагароджання, на якой самому Праведніку або яго спадкаемцам уручаецца ганаровы сертыфікат і імянны медаль. Імёны Праведнікаў увекавечваюць у Яд Вашэм на Гары Памяці ў Ерусаліме.

Арыгiнал

Апублiкавана 24.03.2019  11:02

Как после войны расправлялись с «праведниками мира»

15.12.2018  Валерий Томилин

После войны началась новая волна сталинских репрессий, особенно против людей, которые жили на оккупированной территории. Вспоминаем их истории в рамках проекта «СССР: как это было на самом деле».

Пройдя нацистский режим и концлагеря, многие не пережили приход «освободителей». Коснулось это и спасителей евреев, тех, кого потом причислят к «праведникам мира».

Рауль Валленберг

Нацисты клеймили его «еврейским псом», а ответственный за холокост Адольф Эйхман считал личным врагом. На него несколько раз покушались и ему приходилось постоянно быть в бегах. Стараниями этого шведского дипломата, по одним данным, спасены несколько тысяч евреев, по другим – около сотни тысяч.

В июле 1944-го был назначен первым секретарем шведского дипломатического представительства в Будапеште. Сразу после этого начал лоббировать выдачу евреям шведских охранных паспортов, которые спасали их от лагерей смерти.

В своем кабинете. Фото из книги «Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой»

Даже в самые тяжелые времена он не терял присутствия духа. Во время разгула эсесовского террора Валленберг пишет матери: «В общем и целом мы в хорошем настроении и находим радость в борьбе».

А 10 января 1945 года, когда в Будапеште уже шли бои, он лично следил за судьбой подопечных евреев под звуки рвущихся неподалеку бомб. На уговоры остаться в безопасном месте, герой ответил: «Не хочу, чтобы впоследствии сказали, что я сделал не все, что мог».

По воспоминаниям очевидца, Пола Салаи, именно угроза Валленберга спасла Будапештское Гетто. «По словам Валленберга, если вы не остановите это преступление, то будете отвечать за него не как солдат, а как убийца», – слова, сказанные генералу Вермахта, вероятно, уберегли гетто от ликвидации и спасли жизни 97 тысячам человек.

Праведника арестовали 17 января с личного согласия Сталина и передали под «опеку» СМЕРШ. Потом его вывезли из города, а к 6 февраля доставили во Внутреннюю лубянскую тюрьму.

Просоветское венгерское радио «Кошут» 8 марта сообщило, что Рауль Валленберг убит гестаповцами. Но это была ложь – в то время он томился в чекистских застенках вместе с нацистскими преступниками. Это был отвлекающий маневр, чтобы «успокоить» МИД Швеции.

Справка об аресте Валленберга. Фото из книги «Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой»

Известно, что 24 мая дипломата перевели в тюрьму НКВД Лефортово. Условия там были намного хуже: камеры по семь «квадратов», слабое освещение, антисанитария и вонь, летом – пекло, а зимой – лютый холод, а ко всему прочему – отвратное питание из «каши и кислой капусты».

На допросы его вызвали всего два раза – 17 июля и 30 августа 1946 года. В остальное время он месяцами томился в застенках безо всякой связи с внешним миром. По некоторым данным, полгода – с осени 46-го до начала весны 47-го – его держали во львовской тюрьме Бригидки.

Советские карательные органы обвиняли Валленберга в шпионаже. На его протесты отвечали: если бы правительство Швеции проявляло к вам интерес, то давно установило бы с вами связь. А отсутствие интереса, мол, говорит в пользу вашей вины. Он писал обращения к высшим партийным чиновникам, но они остались без ответа.

Снова перевод на Лубянку – 1 марта 1947 года, и новый допрос спустя десять дней. Очевидец допроса, переводчик лейтенант Кондрашов, вспоминал: праведник выглядел здоровым, на вопросы следователя отвечал уверенно и спокойно, и не проявлял никаких признаков болезни, а допрос выглядел так, будто ничего особо страшного он не совершал.

Глава советского МИДа Вышинский 14 мая пишет Молотову: «поскольку дело Валленберга до настоящего времени продолжает оставаться без движения, я прошу Вас обязать тов. Абакумова (глава КГБ в то время) представить справку по существу дела и предложения о его ликвидации». Ответа не последовало.

Шведская сторона не дремала: она засыпала советское начальство требованиями рассказать о судьбе героя. Уже 7 июля Вышинский отправляет еще одну ноту, а через 10 дней ему приходит ответ Абакумова (он не сохранился). Незадолго до отправки ответа тюремный врач Смольцов составляет рапорт: «Докладываю, что известный Вам заключенный Валленберг сегодня ночью в камере внезапно скончался предположительно вследствие наступившего инфаркта миокарда».

На документе стоит резолюция: «Доложено лично Министру. Приказано труп кремировать без вскрытия».

Оригинал рапорта. Фото из книги «Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой»

Но мог ли здоровый 35-летний мужчина внезапно умереть от инфаркта? Советские власти, к февралю 1957 года признавшие арест шведского дипломата, уверяли, что да. А вот бывший генерал-майор НКГБ Павел Судоплатов своих мемуарах утверждает обратное: Валленберга отравили.

Согласно воспоминаниям бывшего чекиста, дело зашло в полный тупик летом 1947 года: нужно было ответить шведам, а отвечать было нечего. На высшем уровне было принято решение о ликвидации. Под видом лечения в «Лаборатории-Х» – лаборатории токсикологии под руководством Майрановского – праведнику сделали смертельную инъекцию яда под видом лечения. После этого его останки захоронили в безымянной могиле на кладбище при Донском монастыре.

Можно ли верить Судоплатову? Думается, что да – после смерти Сталина его арестовывали и обвиняли как раз в том, что он организовывал уничтожение людей с помощью ядов, да и человек он был в этой системе не последний.

Теперь встает вопрос – были ли арест и уничтожение Валленберга случайностью? Быть может, советское командование не знало о том, что он спас десятки и сотни тысяч людей и что он не связан с иностранной разведкой?

Нет, знало – об этом говорят вскрытые архивы КГБ. Швеция дипломатически представляла СССР в Венгрии, поэтому к Раулю Валленбергу был приставлен агент, который сообщал обо всех его действиях «в центр».

Как чекисты создали в Беларуси подпольную организацию и сами ее разоблачили

Жертвы советской репрессивной машины

К сожалению, это было далеко не единственное дело против спасителей евреев.

Вильгельм Хозенфельд – немецкий офицер, который спас несколько евреев, в том числе пианиста Владислава Шпильмана (по его автобиографии снят фильм «Пианист»). Его арестовали сразу после войны и он умер в ГУЛАГе в 1952 году, несмотря на прошения поляков в его защиту.

На Ирену Сендлер, спасшую две с половиной тысячи детей из Варшавского гетто, а после прошедшую пытки в нацистских застенках, завели дело сразу после войны.

На многочасовые допросы КГБ героиню вызывали беременной – мальчик родился недоношенным и вскоре умер. И хотя ей удалось избежать лагерей или расстрела, ее детям нельзя было поступать в университет или выезжать за границу, а за Сендлер велся постоянный негласный надзор.

Ирена Сендлер, 1944. Фото из книги «Prawdziwa historia Ireny Sendlerowej »

Владислава Бартошевского, одного из лидеров «Жеготы» – организации, занимавшейся спасением евреев, с перерывами продержали в застенках с 1946 по 1954 год по сфабрикованным обвинениям. В тюрьме ему сильно подорвали здоровье.

В базе данных биографий праведников мира института «Яд Вашем» есть множество биографий людей, спасавших евреев во время войны, а после войны репрессированных.

«Лежа на полу лицом вниз, я извивался и корчился, и визжал, как собака»

Оригинал

Опубликовано 19.12.2018  11:19

Добрая история поляков и евреев

Поляки и евреи имеют и добрую общую историю

В Москве вспоминали Ирену Сендлер

Поляки и евреи имеют и добрую общую историю
Иллюстрация: Пресс-служба Российского еврейского конгресса

Станислав Стремидловский1 июня 2018, 15:20 — REGNUM

На днях в московской мемориальной синагоге на Поклонной горе прошел памятный вечер, организованный Российским еврейским конгрессом и посольством Республики Польши в Российской Федерации. Он был посвящен памяти легендарной Ирены Сендлер — участнице движения сопротивления, спасшей 2500 еврейских детей из Варшавского гетто.

В мае этого года исполняется 10 лет со дня смерти этой героической женщины. Гостям был показан фильм «История Ирены Сендлер», снятый режиссером Анджеем Волфом. Также посольство Польши представило выставку «С риском для жизни: поляки, спасавшие евреев во время Холокоста», подготовленную Музеем истории польских евреев Polin. Свои повествования представили прибывшие из Варшавы раввин Станислав Войчехович и научный сотрудник Ягелонского университета Института иудаики Эдита Говрон. Среди московских гостей и выступающих были президент РЕК Юрий Каннер, посол Польши в России Влодзимеж Марчиняк, посол Германии Рюдигер фон Фрич, посол Колумбии Альфонсо Лопес Кабальеро, а также 93-летний Эмиль Генрихович Зигель — гвардии полковник, ветеран Великой Отечественной войны.

Это не должно повториться

Иллюстрация: Пресс-служба Российского еврейского конгресса

 

Памятный вечер проходил в рамках международного проекта о праведниках народов мира, инициированного Российским еврейским конгрессом в 2015 году. Что касается Москвы, то в нашем городе проходят выставки, мемориальные и просветительские мероприятия, посвященные людям нееврейской национальности, которые с риском для жизни спасали евреев в годы Холокоста. Проект «Праведники» реализуется совместно с посольствами стран и с привлечением зарубежных корреспондентов, аккредитованных в России, чтобы они могли напомнить своей аудитории о героизме соотечественников. Собственно, об этом говорил Каннер на открытии мероприятия, напомнив, что «Праведники народов мира — это свидетели Холокоста, они «агенты» Бога и они спасли свои народы от унижения быть поголовно причастными к Холокосту».

Но мы позволим себе обратить внимание на другой аспект. Память — это то, что определяет наши поступки в настоящем. В то же время она не должна стать неудобным камнем преткновения, о который человек или даже целые народы спотыкаются по пути в будущее. Однако сегодня, чего греха таить, между Варшавой и Иерусалимом возник определенный конфликт, связанный как раз с проблемой Холокоста и производными от него. Может ли в этой ситуации Москва, российские еврейские организации выступить в роли своего рода посредников и помочь Польше и Израилю найти общий язык? Этот вопрос мы задали раввину Войчеховичу. Он немного удивился, замер, а потом ответил: «Почему бы и нет? Я, правда, не думал о таком варианте, но российские евреи способны помочь, если, конечно, посредник предложит свою помощь и его попросят об этой помощи».

Выступает Влодзимеж Марчиняк

Иллюстрация: Пресс-служба Российского еврейского конгресса

 

Тут стоит заметить, что официальная Варшава — как и Москва, кстати — неохотно прибегают к чужой помощи во время решения проблем в двусторонних отношениях. Поэтому на участие политическое вряд ли стоит рассчитывать. Но, на наш взгляд, по силам будет другое — дипломатия народная, реализуемая общественными организациями и религиозными институтами. Как упоминал посол Марчиняк, во время своего выступления, спасение еврейских детей организацией «Жегота», членом которой состояла Ирена Сендлер, не было бы возможным без апелляции к христианской добродетели. А именно активного содействия Католической церкви в оккупированной Польше, личного мужества католических священников и монашествующих, которые выдавали поддельные метрики еврейским детям, брали их в свои приюты, прятали их. Об этом же говорил и президент РЕК, заметив, что главной чертой спасителей являлась их близость к Богу, ведь случалось и так, что спасающие человеческие жизни люди одновременно были подвержены антисемитским настроениям.

Выступает Юрий Каннер

Иллюстрация: Пресс-служба Российского еврейского конгресса

 

Приверженность критерию близости к Богу позволит создать широкую трехстороннюю площадку между польскими, израильскими и российскими участниками диалога. И здесь придется отставить в сторону ту или иную политическую идеологию. Как заметил в разговоре с нами Каннер, объединяющая составляющая в данном случае больше, чем просто антифашистская и антинацистская. Ведь спасители, как мы уже упоминали, были разными по своим убеждениям. Дело в личностном выборе, на чьей вы стороне — жизни или смерти. Мир сейчас снова переживает эту необходимость — выбирать. На Ближнем Востоке, например, где находятся силы, снова с легкостью приносящие людей в жертву, будучи одержимыми античеловеческими заблуждениями.

Поэтому важным со стороны общественных организаций и религиозных институтов станет выработка гуманистической платформы, чьи рекомендации уже можно было бы передать политикам и дипломатам. Эта работа стоит свеч.

Оригинал

Опубликовано 03.06.2018  19:41

От редактора. Напоминаю о необходимости и важности финансовой поддержки сайта.
Текст на русском и как это сделать, читайте внизу этой публикации