Category Archives: Города и памятные места Израиляl

Cтрана под огнем. Ночь 13 мая. Взрыв ракеты в Петах-Тикве

Антитеррористическая операция “Страж стен”

Прошлой ночью в Петах-Тикве 1-я сирену я услышал после часа, уснув мин. за 40 до того. На часах было 01:13. Прошло полчаса и прозвучал повторный более длительный вой, закончившийся сильным ударом.

Ракета, выпущенная террористами ХАМАСа из Газы, не была сбита системой “Железный купол”, и упала, примерно, в 1 км. от меня между 4-х этажными домами в центре города, выходящих на 2 короткие параллельные улочки, находящихся между Герцель и Эхад Аам, недалеко от муниципалитета. Относительно легко пострадали 5 чел. и различной степенями повреждений 3-х домов.  Очень быстро на месте оказалось много пожарных машин, полиции, спасателей и военных из службы тыла, Все жители были эвакуированы и размещены в близко находящейся школе.

Ниже снимки, сделанные сегодня после 2 час дня.

Опубликовано 13.05.2021  20:07

Рубинчик. Снова. Обзорчик

Шалом, кому не надоел! Интересное сообщение появилось в ноябре 2020 г., вскоре после расправы здешних негодяев над Романом Бондаренко: «Министры иностранных дел 27 стран Европейского Союза договорились подготовить новый пакет санкций против властей и учреждений Беларуси. Об этом, как сообщает ТАСС, заявил в четверг глава дипломатии ЕС Жозеп Боррель на пресс-конференции… По его словам, ЕС больше не выделит ни одного евро правительству Лукашенко, все средства для этой страны пойдут через НПО (неправительственные организации – В. Р.) гражданскому обществу». Тогда у меня промелькнула мысль о серьёзности намерений «истых европейцев»… Хотя ведь сам писал в декабре 2016 г.:

Многих политиков в соседних (и не только) странах имидж лукашенковской Беларуси в целом устраивает; он пригождается хотя бы для того, чтобы пугать собственных граждан. 20 лет назад условный «Запад» мог относительно легко стать на пути сползания в авторитаризм, но не пожелал… Правду сейчас вряд ли кто-то скажет, но существует конспирологическая версия о тайной договоренности «элит»: «мы» вывели ядерное оружие с территории Беларуси (вывод завершился 27.11.1996 – как раз после второго референдума, выигранного Лукашенко), а «вы» имитируйте себе сражение за демократию и права человека, принимайте резолюции, поощряйте «оппозицию» делать то же самое, возите её на семинары – лишь бы реальной конкуренции с нами не велось. И волки целы, и овечки сыты…

«Никогда такого не было – и вот опять» (С). Сегодня узнал, что Европейский Союз сдержал слово и действительно отказался выделить правительству Лукашенко 1 евро, а выделяет всего-навсего 10 миллионов. Это следует из соглашения о финансировании 29.12.2020, заключённого «Европейской комиссией, действующей от имени Европейского союза, с одной стороны, и Правительством Республики Беларусь в лице Министерства юстиции Республики Беларусь, с другой стороны». И цели-то какие благородные: для граждан – «лучший доступ к государственным услугам посредством законодательного и административного упрощения и улучшения предоставления административных процедур». А для всех – «помощь в области общественных консультаций по законодательству и правовым вопросам, поддерживая подготовку адаптированной к заинтересованным сторонам платформы общественных консультаций посредством совершенствования правовых и технических положений недавно созданной консультационной платформы pravo.by». В общем, «ничего не понял, но очень интересно».

Срок исполнения соглашения – 54 месяца… Ну, видимо, Лоуренс Мередит, директор департамента «Восточного соседства» при Еврокомиссии, надеется, что к тому времени сдохнет «либо шах, либо ишак» 🙂

На момент подписания соглашения в Беларуси насчитывалось около 150 политзаключённых. Надо полагать, им легче сидится от того, что ЕС окажет помощь в усовершенствовании платформы «общественных консультаций». Кстати, сайт pravo.by управляется Национальным центром правовой информации, который, в свою очередь, подчинён администрации президента Республики Беларусь. С этим пунктиком у меня всё.

Тем временем «главнюка» всемирной хоккейной федерации Рене Фазеля, посмевшего приехать в Минск и пообниматься с местными «главнюками» (как будто подобными «обнимашками» не грешил, к примеру, Иосиф Середич), закидали символическими тапками… Не теми ли самыми, которые в прошлом году предназначались, чтобы «хлопнуть таракана»?

Особенно усердствовали уважаемые политэмигранты. Действительно, Беларусь ХХI в. кое в чём напоминает «зону» (и я писал об этом ещё тогда, когда нынешние «смельчаки» сидели на высоких должностях, словно мыши под веником), но даже в концлагере люди имеют право отвлечься от превратностей судьбы. В мире принято, что в места лишения свободы иной раз наведываются знаменитые спортсмены (преимущественно шахматисты, дававшие сеансы одновременной игры заключённым: Роберт Дж. Фишер, Анатолий Карпов…). Ничего кощунственного в том, чтобы в конце мая 2021 г. Минск посетили крутые хоккейные команды, не усматриваю. Тем более что решение о нашем городе как о месте проведения чемпионата наряду с Ригой было принято не вчера, а несколько лет назад.

Конечно, «вождь» попытается (и уже пытается) использовать событие для самопиара и раскрутки «белорусской модели», но пространство для манёвров у него сейчас, по сравнению с весной 2014 г., изрядно сужено. Да, у западных чиновников коротковатая память, однако в Минск приедут – ежели приедут – не только чиновники. События августа 2020 г. пробудили интерес к Беларуси у многих совестливых людей, в том числе и спортивных болельщиков. Хотят здешние власти или нет, а зарубежные гости смогут встретиться с «обычными белорусами» и узнать обо всём из первых уст. Возможно, чем-то и помогли бы?..

Даже если спецслужбы РБ обложат каждого приезжего матом как зверя в загоне, в этом, как ни странно, будет зерно позитива. Надёжных кадров-то у них сейчас не так много: усилят контроль в одном месте – ослабят в других, и как минимум «протестным дворам» дышать станет полегче. Между прочим, и глава местной федерации перестанет рыскать по городу в поисках «крамольных» ленточек и «Массандры», а наконец-то займётся реально хлопотным дельцем – ускоренной подготовкой к чемпионату. Облажается? Переживать не стану; всё-таки речь не о запуске АЭС.

Олег Горунович из «Трибуны» выдал 13.01.2021 спорную статью, но с некоторыми её выводами я бы согласился. Например:

Почему-то кажется, что Лукашенко глубоко ошибается, если считает, что с помощью омоновских дубинок достиг народного единства. Десятки тысяч вежливых протестующих, автозаки, водометы, похищения с улиц, массовые избиения, сафари на людей – ничего такого иностранцы никогда не видели. И те, кто приедут, смогут не только понаблюдать, но и поучаствовать во всем этом.

Может, ошибаюсь, но впечатление таково: правящей группировке РБ минский чемпионат-2021 в целом невыгоден (по финансовым причинам тоже: сомнительно, что затраченные миллионы долларов «отобьются»), и его хотели бы «слить», но чужими руками, заодно усилив у населения «эффект осаждённой крепости». Писуля на правительственном сайте не убедила меня в обратном. Вероятность того, что такая отмена состоится, оцениваю сейчас как три к одному.

Тем временем Дональда Ф. Трампа «трампят» в соцсетях – 12 января администрация YouTube приостановила обновление его канала на 7 дней («а могли бы и полоснуть», как твиттер, забанивший Трампа навечно). Учитывая, что в 2019 г. у меня появился «именной» ютуб-канал, не смог удержаться и написал Фредовичу (который до инаугурации Байдена «царь ещё»), чтобы пользовался пока им 🙂 С нетерпением жду ответа. А если серьёзно, то свобода слова должна распространяться даже на американских президентов.

Прими старина Дональд моё предложение, он наткнулся бы на свежее слайд-шоу с видами Иерусалима…

Хватает грехов у 45-го президента США, но в чём он точно был прав, так в том, что «назвал кошку кошкой», т. е. завершил в 2017–2018 гг. процедуру признания Иерусалима столицей Израиля. «Тутбаевцы» в декабре 2017 г. посмеялись над его заявлением («Вы только подумайте, что завтра президент США вдруг решит, что не признаёт Минск столицей Беларуси и переносит её в другое место!» – cей перл я цитировал здесь)… Как по мне, попытки Светланы Тихановской в 2021 г. уговорить литовцев называть Беларусь не Baltarùsija, а Belarusià посмешнее будут.

Эх, наверное, надо (было) всё-таки слушать меня. Вот и о ПВТ в том же декабре 2017 г. писал:

Парк высоких технологий в Минске, территория которого расширяется на 10% (до 55 гектаров), становится чем-то вроде средневекового еврейского гетто. Туда приглашают специалистов со всего мира, заманивая их налоговыми и иными льготами аж до 2049 г., но, похоже, у евреев Средневековья автономии было больше… Если вы – потенциальный клиент ПВТ, имейте в виду: я не выступаю ни за, ни против вашего присоединения к списку резидентов, в котором почти 200 строк… «Думайце сами, решайте сами» (С). Просто уполномочен заявить: если проблемы во всём организме (стране), то в конце концов и отдельно взятому органу может быть больно.

Уполномочен здравым смыслом… Это не злорадство, а вроде как ответ тем «айтишникам», которые печалятся, что с 01.01.2021 государство в одностороннем порядке повысило им ставку подоходного налога с 9% до 13%.

Давно подмечено: когда в руках молоток, всё вокруг становится похожим на гвозди. Вот и у меня так: думаю о Беларуси – и всё (ну, многое) в прочитанных книжках «кладётся» на нынешнюю ситуацию. Вот пожалуйста, Андрей Платонов (1899–1951), писатель, никогда не обитавший в наших краях:

Свобода живёт только там, где человек свободен перед самим собой, где нет стыда и жалости к самому себе. И потому всякий человек может быть свободным, и никто не может лишить его свободы, если он сам того не захочет. Насилие, которое захочет человек применить как будто для удовлетворения собственной свободы, на самом деле уничтожит эту свободу, ибо где сила – там нет свободы, свобода там – где совесть и отсутствие стыда перед собою за дела свои.

Революция – пускай идёт, пока не споткнётся. А споткнётся, мы её подымем и опять она пойдёт.

Настанет время, когда за элементарную ныне порядочность, за простейшую грошевую доброту – люди будут объявляться величайшими сердцами, гениями и т. п., настолько можно пробюрократить, закомбинировать, зажульничать, замучить обыденную жизнь…

«Надо принимать меры» – выйдет что или не выйдет, это вопрос неважный. Важно – лишь принять меры, учредить суету, за которую отвечать не нужно и не будешь отвечать, если даже меры не дадут никаких результатов.

Записи взяты из сборничка «Деревянное растение» (Москва, 1990). А теперь внимание, важный вопрос, адресованный моим израильским читателям: правда ли, что в Израиле акции солидарности прекратились из-за пандемии COVID-19?

«На второй план отошла белорусская тема в Израиле по причине собственных политических поводов и в связи с жёстким локдауном», – сообщило «Радыё Рацыя» дней 5 назад. Как бы ни было, гражданин Израиля Александр Фруман, пострадавший в Минске в августе 2020 г., не теряет надежды привлечь виновных к ответу. Раскритиковал интервью нового израильского посла (там-таки есть странные моменты) и подчёркивает: «Я постоянно комментирую Фейсбук посольства, чтобы они не думали, что “можно перевернуть страницу”, а общественность знала, что посольство сознательно оставило своего гражданина в опасности».

А на этом фото 13.01.2021 – снеговик с «синеющими пальцами» (увы иль ах, уже почти растаял) в одном из дворов по минской улице Червякова, недалеко от синагоги. Я ни на что не намекаю!

Вольф Рубинчик, г. Минск

15.01.2021

wrubinchyk[at]gmail.com

Редакция belisrael.info не всегда разделяет взгляды авторов

Опубликовано 15.01.2021  19:13

An interview with Alla Vainer from Ariel / ראיון עם אלה ויינר מאריאל

 I first heard about Alla several months before the last Israeli municipal elections held on October 30 last year, when paying attention to how the election campaign in Ariel is going. At  the same time we agreed for an interview.
Please tell about your family, your roots.
I was Born in 1984 in Odessa, in the family of Alexander and Lyudmila Safransky. My father is a mechanical engineer by education, a native of Odessa, the son of dentists Arkady and Bella. Grandfather Arkady grew up in Moldavanka in a rather religious Jewish family, he graduated from a Jewish school and, unfortunately, died before I was born. Grandma Bella grew up in a more secular family, repatriated to Israel and retains an excellent sense of humor in her 90s. I wish her many more years and good health.
The grandfather fought against the fascists and had the Order of the Red Star among his awards, reached the Kursk Bulge and was wounded. My grandmother was in the evacuation with her family, and from an early age she worked because she was the eldest daughter in the family.
My mother, a philologist by education, was born in the city of Kramatorsk (Donetsk region) in the family of Victor and Claudia. Mother’s father, grandfather Vitsya, a man of the old school, who fought on the front line, but never boasted of it, worked all of his life on physical jobs, but never complained and always found the strength to play with his grandchildren. Grandma Klava knew firsthand what is dispossession, during the war, participated in the partizan movement and cooked the most delicious borsch in the world. Unfortunately, grandfather Vitya and grandmother Klava are no longer with us.
 
 
                                                                    
With mother Lyuda, Odessa 1985                                       In the Odessa Zoo 1987
After marriage, my mother devoted all of her free time to my education and creating a warm atmosphere in the house. In the early 1990s, my father became involved in business and was a co-founder of a small tar sheets plant. The family has never been rich, rather belonged to the middle class.
 
 

First grade 1991                                    Odessa, Chanuka 1995, Alla is the second from right
 
                                                                                                                                 
The Theater of opera, Odessa 1989, Alla with grandmother Bella Israeli. Independence day 1994
Despite the fact that I was brought up at home before going to school, I grew up to be a very active and sociable child. Easily acquainted with children and loved society. At  preschool age I visited the Studio of Aesthetic Education, from birth I spent a lot of time in the fresh air and, of course, on the sea. At the age of 7 I went to the 1st grade of the 69th school, attended various circles and sections. From the age of 8 I played in the theatrical circle “Fairy Tale” at the Center for Jewish Culture in Odessa. The family honored and respected Jewish traditions; not being religious people, my parents always celebrated all Jewish holidays. Therefore, neither the post of Yom Kipur, nor the matzoh on Pesach, nor the apples with honey on Rosh Hashanah, upon their arrival in Israel, were a wonder.
In what year did you end up in Israel, how did life begin in a new country?
 
The parents, Lyuda and Sasha, Bat Yam, 1997
In 1997, the family repatriated to Israel. I was 12 and my parents were 40 years old. We arrived in the city of Bat Yam. A real estate broker brought us to Bat Yam, whom Dad’s brother and my uncle (who came to Israel for a whole 3 years earlier) turned to. The apartment cost 550 dollars a month, for that period it was not cheap at all, and only years later we realized that we paid good money for a “barn” in the Amidar area (where almost all the housing was social). In addition, the broker charged us for each year of the extension of the contract commission in the amount of a monthly fee, and then, after moving out, we found out that he was not a broker, but the landlord of the apartment. This and many other tricks were common in those years.
Mother and father went to the ulpan, but did not finish it, because it was necessary to earn money. I went to school and matured very quickly. My father started having health problems, my mother, who did not work a single day after marriage, went out for cleaning. Father Sasha also worked on clean-ups, as his Hebrew, naturally, was at a very low level. He cleaned in the building of the municipality of Tel Aviv and always laughed, saying that he never thought that after coming to Israel he would immediately get a position at the mayor’s office. And I, who quickly grabbed the language, had to become responsible for my family. After 2 years, my dad was gone, and at 14 I was left alone with my mother Lyuda.
I would like to hear a little about school and about your husband.
 
                                                                                           
With friends from school, Bat Yam, 1998                       Class trip (Ramot high school), 2001
After graduating from junior school, I successfully entered the fairly prestigious High School “Ramot” in Bat Yam and graduated from it in 2003 with a full diploma , passing 5 units of English, Russian, physics and French. After graduating from school, I was called to the army for the border troops and served on the border with Jordan at the checkpoint “Allenby bridge”. In 2005, I was demobilized as a sergeant and in the same year moved with my mother to the city of Ariel, where I entered the university in the economics department.
 
                                             
 
Army service                                                                    Alla receives the rank of sergeant, 2005
 
                                               
 
Alla and Uri, 2004                                                                             Alla and Uri, 2018
 
                                               
 
Elinor, 2009                                                              Uri with the children: Elinor and Lidor, 2016.
 
                                               
 
With children, 2017                                                    Family, 2018.
 
                                              
 
Elinor and Lidor, 2018                          Alla with children and grandmother Bella, 2018
 
 
Alla with her mother Lyuda, 2017
 
                                            
 
Elinor (left) 1st place, 2018              Ariel Competition, 2019
While still a student of the 10th grade, I met Uri Vainer, who served in the Israeli Air Force, and this first love turned into a strong marriage. In 2006, we got married, today we have two wonderful children. The eldest daughter, Elinor, was born in 2009, and the youngest, Lidor, in March 2016. Elinor is our athlete, she has been involved in artistic gymnastics since the age of 2.5, and has often taken first places in competitions in Israel and abroad, including the Israeli Championship. We are very proud of her, and in general, children are the best that we have.
My husband and I both consider it important to receive education and continuous self-development. Therefore, we are eternal students :). In 2008 I received the 1st degree in economics and management. Then Uri went to study engineering as a production engineer. After receiving the first degree, he continued his studies at the second in business management, and today works as a production director at the Spiral enterprise (glass products). I continued my studies at the second academic degree in 2017 and entered the faculty of public administration and political science at Bar-Ilan University.
When and How you start  working in Ariel?
In 2009, I started working in the municipality of Ariel as head of the mayor’s office (then it was the legendary Ron Nachman). In 2013, Ron Nachman died of a serious illness, Eli Shviro became mayor. In 2015, I was appointed head of the department for absorption and public projects. From childhood I was not indifferent to social activities, I was engaged in volunteering since I was 14 years old, I joined a group of volunteers in emergency situations, and always had a clear civil position. With my right-wing views, I immediately joined the IOH ( Israel Our Home ) party after the army, and was its activist in the city, but rather quickly became disillusioned and realized that it was not a liberal and democratic party. It also became clear that where there is naked populism, there will never be real deals. A long period I was without a party, but stayed true to the right views. In 2014, I joined the Likud party and in 2017, together with my colleague, created the movement “Unified Ariel”. The goal of this movement is to increase political activity among the younger generation. There was no thoughts about the political career at the municipal level, but over the years in the municipality, I earned the name of an honest, responsible and not indifferent person. Residents of the city often turned to me with questions that were not directly related to my work, and I always sought to help.
 
After winning the election. In the enter Mayor Eli Shviro
 
 
Eli Shviro with activists. On the wright Isabella Gorbatova, born in Bobruisk, 
In 2018, before the municipal elections, more and more residents of the city, as well as colleagues, began to offer me to try my hand at politics. Upon reflection, I decided to respond, especially by that time I managed to finish the 2nd degree in public administration and political science at Bar-Ilan University. And in the proposal of the mayor to join his team, I saw a chance to reach a new level, get more influence on what is happening in the city, as well as the opportunity to promote more ambitious projects for the development of the city, for the benefit of its residents. So, in the last election in Ariel, I was number 3 in the list of Eli Shviro, besides that I headed his election headquarters. Having won the elections and became a deputy of the City Council, I took under my own responsibility issues of teenagers, youth, pensioners and absorption, and also became a member of the board of directors of the city company Gvanim Ariel.
Tell me a little about the city. How can it, apart from a good climate and that is located three dozen kilometers from Tel Aviv, attract new repatriates?
I can talk about this for a very long time. I fell in love with this city and, like everyone in love, tend to idealize it. But more seriously and briefly, we have an unusual atmosphere, some people are very open and everyone gets along, respects each other, although they belong to different communities. In addition, in Ariel we have a high level of education, lots of circles and urban cultural events for both adults and children, and most importantly – the experience of receiving and integrating new repatriates, accumulated over the years.
But after all, not all was well during the last municipal elections (in the autumn of 2018). Moreover, even after summing up, an appeal was made to the High Court, and repeated elections were held at three polling stations. What would you say about that?
That period was very hard and tense. I headed the campaign headquarters for the first time and ran for the first time. Our cozy town was filled with negativity, and in social networks the activists of some candidates shamelessly vilified their opponents. When the arguments were over, insults were followed and taken over to personal notes. I believed in our victory, we came to it with dignity and deservedly. Unfortunately, not everyone is able to accept defeat, and one of the candidates (from IOH) filed a lawsuit about violations. I will not blame anyone; I want to believe that the cause of it was technical deficiencies ( talking about careless protocol ) that is in the human factor. The only reason for which the mayor Eli Shviro, whose team I belong to, decided to challenge the lawsuit, is to avoid the extra expenses of the state budget. We understood that the victory would be ours, since the people had their say and trusted Eli. And this is what happened. The court decided that re-election was needed, and the results showed that 69% of the voters want to see the current mayor continue as the head of the city. I am most pleased that the elections are over, that we can continue to work and promote new ideas in a pleasant and friendly atmosphere that I love so much in Ariel.
I think Alla set an example of how, after going through the difficulties of repatriation, you can become happy in your personal life, succeed in work and social activities.
Interviewed by Aaron Shustin, Petah Tikva

 

Translation from original in russian by Igor Shustin

***

From founder and administrator of the site: Do not forget about the importance of supporting the site

 45:Published March 31, 2019 21

 =============================================================================
שמעתי לראשונה על אלה כמה חודשים לפני הבחירות המוניציפליות האחרונות שנערכו ב -30 באוקטובר בשנה שעברה, כששמנו דגש על האופן שבו מערכת הבחירות באריאל נערכת. במקביל סיכמנו על ראיון.
 
בבקשה תספרי על המשפחה שלך, השורשים שלך.
נולדתי בשנת 1984 באודסה, במשפחתם של אלכסנדר וליודמילה ספרנסקי. אבא שלי הוא מהנדס מכני בהשכלתו, יליד אודסה, בנם של רופאי השיניים ארקדי ובלה. סבא ארקדי גדל במולדבאנקה במשפחה יהודית דתית, הוא סיים את בית הספר היהודי, ולמרבה הצער נפטר לפני שנולדתי. סבתא בלה גדלה במשפחה חילונית יותר, עלתה לישראל ושומרת על חוש הומור מצוין בשנות ה -90 לחייה. אני מאחלת לה עוד שנים רבות ובריאות טובה.
הסבא נלחם נגד הפאשיסטים והיה לו את מסדר הכוכב האדום בין פרסיו, הגיע לקורסק ונפצע. סבתי היתה בפינוי עם משפחתה, ומגיל צעיר עבדה כי היא הייתה הבת הבכורה במשפחה.
אמי, פילולוגית בהשכלתה, נולדה בעיר קראמטורסק (דונצק) במשפחתם של ויקטור וקלאודיה. אבא של אמא, סבא ויטסיה, איש מהדור הישן, שלחם בקו החזית, אבל מעולם לא התפאר בכך, עבד כל חייו בעבודות פיזיות, אבל מעולם לא התלונן ותמיד מצא את הכוח לשחק עם הנכדים שלו. סבתא קלאווה ידעה ממקור ראשון מהו נישול, בזמן המלחמה, השתתפה בתנועת הפרטיזנים ובישלה את הבורשט הטעים ביותר בעולם. למרבה הצער, סבא ויטסיה וסבתא קלאווה כבר לא איתנו.
                                                          
                          בגן החיות באודסה, 1987                                                            עם אמא ליודמילה, אודסה 1985
לאחר הנישואין הקדישה אמי את כל זמנה הפנוי לחינוך וליצירת אווירה חמה בבית. בתחילת שנות התשעים, אבא שלי היה מעורב בעסקים והיה מייסד שותף של מפעל זפת קטן. המשפחה מעולם לא היתה עשירה, אלא יותר שייכת למעמד הביניים.
                                                  
כיתה א’, 1991                                           אודסה, חנוכה 1995, אלה השניה מצד ימין
                                                                   
בית אופרה, אודסה 1989, אלה עם סבתא בלה                             יום העצמאות של ישראל 1994
למרות שגודלתי בבית לפני שהלכתי לבית הספר, גדלתי להיות ילדה מאוד פעילה וחברותית. הכרתי בקלות ילדים ואהבתי חברה. בגיל הגן ביקרתי בסטודיו לחינוך אסתטי, מלידה ביליתי הרבה זמן באוויר הצח וכמובן בים. בגיל 7 הלכתי לכיתה א ‘של בית ספר מספר 69, השתתפתי בחוגים ובקטעים שונים. מגיל 8 שיחקתי בחוג בתיאטרון “אגדה” במרכז לתרבות יהודית באודסה. המשפחה כיבדה את המסורת היהודית. למרות שהם לא היו אנשים דתיים, הורי תמיד חגגו את כל החגים היהודיים. לכן, הם לא הופתעו עם הגעתם לישראל לא מהצום של יום כיפור, ולא מהמצות של פסח, ולא מהתפוח בדבש בראש השנה.
באיזו שנה הגעת לארץ ואיך התחילו החיים במדינה חדשה?
 
 

הורים ליודה וסשה, בת ים 1997
ב -1997 המשפחה הגיעה ארצה. הייתי בת 12 והורי היו בני 40. הגענו לעיר בת-ים. מתווך נדל”ן הביא אותנו לבת ים, שאחיו של אבא ודודי (שהגיע לישראל 3 שנים לפנינו) פנה אליו. הדירה עלתה 550 דולר לחודש, באותה תקופה זה לא היה זול בכלל, ורק כעבור שנים הבנו ששילמנו כסף טוב על “אסם “באזור של עמידר (שבו כמעט כל הדיור היה חברתי). בנוסף, המתווך גבה מאתנו על כל שנה של הארכת חוזה עמלה בסכום של תשלום חודשי, ורק לאחר מכן, לאחר שעברנו דירה, גילינו שהוא לא היה בכלל מתווך, אלא בעל הדירה. זה ועוד הרבה טריקים היו נפוצים באותן שנים.
אמא ואבא הלכו לאולפן, אבל לא סיימו, כי היה צריך להרוויח כסף. הלכתי לבית הספר והתבגרתי מהר מאוד. לאבא שלי התחילו בעיות בריאותיות, ואמא שלי, שלא עבדה יום אחד אחרי הנישואים, יצאה לעבוד בניקיון. האב סאשה עבד גם בניקיון, שכן העברית שלו, כמובן, היתה ברמה נמוכה מאוד. הוא ניקה בבניין עיריית תל אביב ותמיד צחק ואמר כי מעולם לא חשב שאחרי שיגיע ארצה הוא יתקבל מיד למשרדו של ראש העיר. ואני, שתפסתי במהירות את השפה, נאלצתי להיות אחראית על משפחתי. אחרי שנתיים, אבא שלי נפטר, ובגיל 14 נשארתי לבד עם אמי ליודה.
אני רוצה לשמוע קצת על בית הספר ועל בעלך.
 
 
                                              
עם חברים מבית הספר, בת ים 1998                                      טיול עם הכיתה (תיכון רמות), 2001
לאחר סיום הלימודים בחטיבת הביניים, התקבלתי בהצלחה לבית הספר התיכון “רמות” היוקרתי בבת ים וסיימתי אותו בשנת 2003 עם תעודת בגרות מלאה, עברתי 5 יחידות של אנגלית, רוסית, פיזיקה וצרפתית. לאחר שסיימתי את לימודי בבית הספר, נקראתי לצבא למשמר הגבול ושירתתי על הגבול עם ירדן במחסום “גשר אלנבי”. ב -2005 שוחררתי בדרגת סמלת ובאותה שנה עברתי עם אמי לעיר אריאל, שם התקבלתי לאוניברסיטה למגמת כלכלה.
עוד כשהייתי תלמידת כיתה י ‘, פגשתי את אורי ויינר, ששירת בחיל האוויר הישראלי, והאהבה הראשונה הפכה לנישואים חזקים. ב -2006 התחתנו, היום יש לנו שני ילדים נהדרים. הבת הבכורה, אלינור, נולדה ב -2009, והצעיר ביותר, לידור, במארס 2016. אלינור היא הספורטאית שלנו, היא מתאמנת בהתעמלות אומנותית מגיל 2.5, ולעתים קרובות היא לקחה מקום ראשון בתחרויות בישראל ובחו”ל, כולל אליפות ישראל. אנחנו מאוד גאים בה, ובכלל, הילדים הם הדבר הכי טוב שיש לנו.
                                          
השירות הצבאי                                                                        אלה מקבלת דרגת סמל, 2005
                                             
אלה ואורי 2004                                                                                     אלה ואורי   2018
                                          
אלינור 2009                                                                        אורי והילדים: אלינור ולידור, 2016
                                            
עם הילדים,  2017                                                                               משפחה, 2018
                                          
אלינור ולידור, 2018                              אלה עם הילדים וסבתא בלה, 2018
אלה עם אמא ליודה, 2017
                                                
אלינור (משמאל) במקום הראשון, 2018       תחרות באריאל 2019
בעלי ואני רואים בקבלת חינוך ופיתוח עצמי מתמשך כדבר חשוב ביותר. לכן, אנחנו תלמידים נצחיים :). בשנת 2008 קיבלתי תואר ראשון בכלכלה וניהול. אחר כך אורי למד הנדסה בהנדסת ייצור. לאחר קבלת התואר הראשון, הוא המשיך את לימודיו לתואר השני במנהל עסקים, וכיום עובד כמנהל הפקה במפעל ספירל (מוצרי זכוכית). אני המשכתי את לימודי במכללה האקדמית לתואר שני בשנת 2017 ונכנסתי לפקולטה למינהל ציבורי ומדעי המדינה באוניברסיטת בר-אילן.
מתי ואיך התחלת לעבוד באריאל?
בשנת 2009 התחלתי לעבוד בעיריית אריאל כראש לשכת ראש העיר (אז זה היה רון נחמן האגדי). ב -2013 רון נחמן נפטר ממחלה קשה, אלי שבירו הפך לראש העיר. בשנת 2015 מוניתי לראש המחלקה לקליטה ופרויקטים ציבוריים. מילדותי אף פעם לא הייתי אדישה לפעילות חברתית, התנדבתי מאז גיל 14, הצטרפתי לקבוצת מתנדבים במצבי חירום, ותמיד היתה לי עמדה אזרחית ברורה. עם דעותי הימניות הצטרפתי מיד אחרי הצבא למפלגת ישראל ביתנו, והייתי פעילה בעיר, אבל במהרה התפכחתי והבנתי שלא מדובר במפלגה ליברלית ודמוקרטית. התברר גם כי במקום שבו יש פופוליזם עירום, לעולם לא יהיו מקרים אמיתיים. תקופה ארוכה הייתי בלי מפלגה, אבל נשארתי נאמנה להשקפותי הימניות. בשנת 2014 הצטרפתי לליכוד ובשנת 2017, יחד עם עמיתי, יצרנו את תנועת “אריאל מתלכדת”. מטרת התנועה היא להגביר את הפעילות הפוליטית בקרב הדור הצעיר. לא היו לי מחשבות על הקריירה הפוליטית ברמה המוניציפלית, אבל במשך השנים בעירייה קיבלתי שם של אדם ישר, אחראי ולא אדיש. תושבי העיר פנו אלי לעתים קרובות בשאלות שלא היו קשורות ישירות לעבודתי, ותמיד ניסיתי לעזור.
לאחרי הזכייה בבחירות. במרכז, ראש העיר אלי שבירו

אלי שבירו עם הפעילים. איזבלה גורבטוב, ילידת בוברויסק, מימין
בשנת 2018, לפני הבחירות המוניציפליות, החלו יותר ויותר מתושבי העיר, כמו גם עמיתים לעבודה, להציע לי לנסות את ידי בפוליטיקה. לכן החלטתי להגיב, ובאותה עת הצלחתי לסיים את התואר השני במינהל הציבורי ומדעי המדינה באוניברסיטת בר-אילן. ובהצעה של ראש העיר להצטרף לצוות שלו, ראיתי הזדמנות להגיע לרמה חדשה, לקבל יותר השפעה על מה שקורה בעיר, כמו גם את ההזדמנות כדי לקדם פרויקטים שאפתניים יותר לפיתוח העיר, לטובת תושביה. אז בבחירות האחרונות באריאל הייתי מספר 3 ברשימה של אלי שבירו, חוץ מזה שעמדתי בראש מטה הבחירות שלו. לאחר שזכינו בבחירות והפכתי לסגנית מועצת העיר, לקחתי תחת אחריותי את הילדים, הנוער, הגמלאים והקליטה, וכמו כן  נהייתי חברה במועצת המנהלים של חברת העיר “גוונים אריאל”.
ספרי לי קצת על העיר. מה חוץ מאקלים הטוב, וזה שהיא נמצאת במרחק של שלושים קילומטרים מתל אביב, מושך אליו עולים חדשים?
אני יכולה לדבר על זה הרבה מאוד זמן. התאהבתי בעיר הזאת, וכמו כל המאוהבים, אני נוטה להעצים אותה. אבל יותר ברצינות ובקצרה, יש לנו אווירה יוצאת דופן, יש פה אנשים מאוד פתוחים וכולם מסתדרים, מכבדים זה את זה, למרות שהם שייכים לקהילות שונות. בנוסף, באריאל יש לנו רמה גבוהה של השכלה, הרבה חוגים ואירועי תרבות עירוניים למבוגרים ולילדים, והכי חשוב – החוויה של קבלה ושילוב של עולים חדשים, שנצברו לאורך השנים.
אבל אחרי הכל, לא הכל היה טוב במהלך הבחירות האחרונות בעיר (בסתיו 2018). יתרה מזאת, גם לאחר הסיכום הוגש ערעור לבג”ץ, ונערכו בחירות חוזרות בשלושה קלפיות. מה יש לך לאמר על זה?
תקופה זו היתה קשה ומתוחה מאוד. עמדתי בראש המטה בפעם הראשונה ורצתי בפעם הראשונה. העיר הנעימה שלנו היתה מלאה בשליליות, וברשתות החברתיות הפעילים של כמה מהמועמדים השמיצו את יריביהם ללא בושה. עם תום הנימוקים, נעשו עלבונות וירדו לפסים אישיים. האמנתי בניצחון שלנו, הגענו אליו בכבוד ובצדק. למרבה הצער, לא כולם יכולים לקבל תבוסה, ואחד המועמדים (מישראל ביתנו) הגיש ערעור על הפרות. אני לא אאשים אף אחד; אני רוצה להאמין שהסיבה לכך היתה ליקויים טכניים (מדובר על חוסר זהירות בפרוטוקול) שמקורם בגורם האנושי. הסיבה היחידה שבגללה ראש העיר אלי שבירו, שאל נבחרתו אני שייכת, החליט לאתגר את התביעה, היא כדי למנוע הוצאות נוספות מתקציב המדינה. הבנו שהניצחון יהיה שלנו, שכן העם אמר את דעתו והאמין באלי. וזה מה שקרה. בית המשפט החליט כי יש צורך בבחירות מחדש, והתוצאות הראו כי 69% מהבוחרים רוצים לראות את ראש העיר הנוכחי ממשיך כראש העיר. אני מאוד שמחה שהבחירות נגמרו, שאנחנו יכולים להמשיך לעבוד ולקדם רעיונות חדשים באווירה נעימה וידידותית שאני אוהבת כל כך באריאל.
 
אני חושב שאלה הראתה דוגמה טובה איך, אחרי שעברה את הקשיים של הקליטה, אפשר להיות מאושר בחיים האישיים שלך, להצליח בעבודה ופעילויות חברתיות.
 
ראיין: אהרון שוסטין פתח תקוה
תרגום מרוסית במקור מאת איגור שוסטין
***
ממייסד ומנהל האתר:
אל תשכחו את החשיבות של התמיכה האתר

 

פורסם ב -31 במרץ 2019 21:45 

Тюрьма в Акко и крепость Шуни

puerrtto November 13th, 12:59

Это место в Великобритании считают базой террористов

На днях мне довелось побывать внутри самой настоящей базы террористов. По крайней мере, Великобритания считает по сей день еврейское подполье в подмандатной Палестине террористами, ответственными за гибель тысяч британских солдат и полицейских. В той же точно мере их считают террористами в арабском мире и в особенности палестинцы. По масштабности атак против британских войск в Палестине, осуществленных в 1940-1948 подпольщиками организаций “Эцель” и “Лехи”, меркнут даже нынешние исламистские группировки. Остается добавить, что евреи воевали за независимость собственной страны, а британцы цеплялись за осколки своей некогда могущественной империи. И второй фактор – именно британцы ответственны за гибель десятков тысяч евреев в фашистских лагерях смерти в Европе, поскольку “разворачивали” сотни кораблей с беженцами из Европы, не давая им найти спасение в Палестине. Тех же, кому удавалось высадиться на берег, британцы ловили и определяли в концентрационные лагеря и тюрьмы.

Кстати, настоятельно рекомендую к просмотру очень старый американский кинофильм “Эксодус” (Exodus) 1960-го года с Полом Ньюманом и многими другими звездами Голливуда в главных ролях. Этот фильм примерно на четверть посвящен как раз тюрьме в Акко и побегу из нее, организованному еврейским подпольем 4 мая 1947 года. Впрочем, побег это мягко сказано применительно к той операции, которую повстанцы провели прямо в центре Акко, в ту пору наиболее укрепленного британского форпоста в Палестине. Фактически речь шла о штурме тюрьмы, последовавшим сразу же после подрыва ее западного крыла посредством нескольких тонн взрывчатки. Операция была безусловно отлично разработана и осуществлена, но в городе находилось около 10 тысяч британских солдат и даже несмотря на внезапность, британцы сумели быстро прийти в себя оказали серьезное сопротивление, плюс частично успели заблокировать все выезды из города. Как это называется в наше время, “Вихрь анти-террор”? В итоге полтора десятка еврейских партизан погибли в перестрелке, а реально сбежать удалось лишь 28 приговоренным к смерти заключенным.

Базой партизан была старая турецкая крепость Шуни, что рядом с городом Зихрон-Яков в центральной части современного Израиля. Эти земли были выкуплены человеком, которого бы нынче назвали олигархом – Бароном Ротшильдом. Будучи евреем и меценатом, он не только скупал земли в Палестине для будущего еврейского государства, но и способствовал закреплению там активистов сионистского движения. Постепенно там возник своего рода “треугольник” между нынешними городами Зихрон-Яков, Хадера и Нетания, где власть британцев была ограничена и они избегали там появляться без крайней на то необходимости.

Собственно, после атаки на тюрьму в Акко (картинки из фильма ниже), партизаны бежали в крепость Шуни –

В период относительно краткого правления британцев в Палестине, старая турецкая тюрьма в городе Акко была превращена британцами в натуральную фабрику смерти, за один только октябрь 1935 года в тюрьме Акко казнили через повешение и расстрелы около 200 (я не ошибся с количеством нулей) человек, большинство из которых были арабами. Речь идет об арабском восстании против британцев, причем восстанием руководил человек по имени Изз ад-Дин аль-Кассам, основоположник одноименной террористической организации (“Бригады Изз ад-Дин аль-Кассам”, см. Википедия), ныне являющейся боевым крылом исламистов “Хамаса” правящих в Секторе Газа. Так вот, Изз ад-Дина аль-Кассама держали в этой самой камере справа, что на фото внизу. И в ней же, 10 лет спустя, держали перед казнью евреев, которые тоже, как и палестинские арабы, вели борьбу с британцами за изгнание последних из Палестины. Вот эта тюрьма –

Через эту виселицу “прошли” сотни человек –

Про мрачную тюрьму в Акко есть отдельная статья “Самая страшная тюрьма Палестины“, а мы выезжаем из Хайфы и едем в ту самую крепость Шуни, которая на протяжении многих лет была базой еврейских партизан в период британского мандата. Держим путь на юг, в направлении Тель-Авива –

Я еще помню, как эти отели в Хайфе строили. Год был 2000 и мне довелось там поработать охранником в студенчестве –

Пятьдесят километров пути по прекрасной дороге и мы на месте. На старых израильских 100 шекелевых купюрах эта крепость изображена и идеолог сионистского движения Зеев (Владимир) Жаботинский на ее фоне –

Именно Жаботинскому принадлежат слова “Землю без народа – народу без земли”, имея в виду необходимость очистить Палестину от арабского населения. Этот человек безусловно был радикалом. Но в его книгах и высказываниях было зерно истины, поскольку раз уж так сложилось, что евреи и арабы жили рядом и не желали остаться в едином государстве – нужно было деление. Это были бы уступки с обеих сторон (насильственное переселение евреев в одну сторону, а арабов в другую вряд ли кому-то понравилось бы), но в итоге Израиль и Палестина могли бы сосуществовать в мире, как современные Польша с Германией, или Греция с Турцией. Или хотя бы как разделенный, но мирный Кипр. Что вышло в Палестине? Правильно, продолжают жить вместе, друг-друга ненавидеть и убивать. И конца этому не будет.

Эта крепость сыграла немаловажную роль в судьбе организации “Бейтар”, которую Жаботинский основал вместе еще с одним сионистом – Иосифом Трумпельдором. В 1941 году в район Шуни прибыла группа молодых сионистов, которая впоследствии основала мошаву Биньямина. В период британского мандата (1917-1948) это место, приобретенное еще в начале XX века бароном Ротшильдом, использовалось как тренировочная база подпольной военизированной организации “Эцель”. Отсюда бойцы совершали многочисленные дерзкие вылазки. Самой известной из них было нападение на британскую тюрьму в Акко в мае 1947 года и спасение приговоренных к смертной казни бойцов организации.

Рядом с крепостью мемориал, посвященный бойцам “Эцеля”, погибшим во время атаки на британскую тюрьму Акко, равно и тем, кто был впоследствии арестован и казнен.

Заходим внутрь –

Обратите внимание, что внутри крепости – римский амфитеатр. И это действительно самый натуральный римский амфитеатр, построенный тысячелетия назад и на развалинах которого турки впоследствии возвели Караван сарай (гостиный дом), превращенный потом в крепость –

Внутри небольшой музей партизан “Эцель” –

Возвращаясь назад в Хайфу, мы заехали на британское военное кладбище в южной части города. Там похороненые британские солдаты и полицейские, убитые в Палестине в боях с теми самыми партизанами “Эцеля” и “Иргуна” –

Вечерело –

Опубликовано 15.11.2018  23:13

С каких белорусских анекдотов смеются в Израиле

(Оригинал на белорусском. Русский перевод ниже)

З якіх беларускіх анекдотаў смяюцца ў Ізраілі

Беларуская фалькларыстка Настасся Астапава чытала ў Ізраілі лекцыі пра беларускія анекдоты. Што здзівіла студэнтаў і што даследчыцу? Для belisrael.info i “Новага часу” гутарыў Андрэй Расінскі

Андрэй Расінскі: Спадарыня Настасся Астапава, вы чыталі ў Ізраілі лекцыі пра беларускі палітычны фальклор. У Ізраілі цікавяцца беларускім палітычным фальклорам?

Настасся Астапава: Да Беларусі ёсць цікавасць, але больш таму, што на яе тэрыторыі жыло шмат габрэяў. Сярод маіх студэнтаў у Ізраілі не было іхніх нашчадкаў, але гэта цэнтр па вывучэнні фальклору і этнаграфіі, яны займаюцца тым, што тычыцца розных краiн.

Андрэй Расінскі: Так студэнты пра Беларусь практычна нічога не ведалі?

Настасся Астапава: Ведалі, што адбывалася напрыканцы ХІХ стагоддзя, на пачатку ХХ стагоддзя. Напрыклад, вядомы габрэйскі фалькларыст Ан-скі  паходзіў з Віцебскай губерніі, яго працы вядомыя ў Ізраілі. Пра сучаснасць ведалі менш.

Андрэй Расінскі: Якая была рэакцыя на вашы лекцыі і што здзівіла слухачоў?

Настасся Астапава: Здаецца, самая вялікая рэакцыя была на лекцыю пра “пацёмкінскія вёскі”. Студэнты проста не разумелі, чаму людзі ў Беларусі ладзяць паказуху, калі прыязджае, Лукашэнка ці нейкі іншы чыноўнік – навошта гэта, увогуле, патрэбна? Студэнты мне казалі, мы ў Беларусі павінны пачаць з таго, што ў наступны раз, калі Лукашэнка прыедзе, нічога спецыяльна не рыхтаваць. І гэта ўжо будзе пачатак дэмакратыі. Вось гэты маленькі ўчынак будзе пачаткам чагосьці новага, калі самі людзі адмовяцца сваімі паводзінамі падтрымліваць паказуху і будаваць пацемкінскія вескі.

Яшчэ цікава, наколькі ў нас рознае разуменне беларускага гумару. Гэта я бачыла таксама раней, калi працавала ў ЗША ці Еўропе: калi калегі чулі, што я займаюся беларускім гумарам, яны часта пачыналi распавядаць габрэйскія анекдоты з цыклу “Мінск-Пінск”, вельмі папулярныя на пачатку ХХ стагоддзя і па сенняшні дзень звязаныя з беларускім габрэйствам на захадзе. Але ў сучаснай Беларусі ніхто іх, увогуле, не ведае, ніхто не распавядае. Сталi папулярныя зусім іншыя анекдоты, палітычныя.

Андрэй Расінскі: А вы не маглі бы расказаць анекдот з цыклу “Мінск-Пінск”? Вельмі цікава…

Настасся Астапава:. Ну, напрыклад, на платформе стаіць габрэй, яго сустракае другі габрэй і пытаецца:

– Куды ты едзеш?

– У Мінск?

– А чаму ў Мінск?

– Я казаў табе, што еду ў Мінск, але ж на самой справе я еду ў Пінск. Цягнік едзе ў Мінск, але я хачу ў Пінск.

Бачыце, нам яны, увогуле, не смешныя. Трэба тлумачыць, што гэты анекдот грае са стэрэатыпамi – пра габрэйскую хітрасць, выкрутлівасць.

Андрэй Расінскі: А што найбольш слухачоў здзівіла з беларускіх сучасных анекдотаў?

Настасся Астапава: Напэўна тое, наколькi папулярныя ў нас палiтычныя анекдоты. Часта ж лiчыцца, што залаты век палiтычнага анекдота – савецкi, пасля анекдот памер.

Андрэй Расінскі: Так анекдот памірае?

Настасся Астапава: Нядаўна чытала iнтэрв’ю Юрыя Дракахруста, якi пiша, што сапраўдны анекдот быў за савецкім часам, а цяперашні анекдот памірае, бо толькі паўтарае сюжэты савецкіх часоў. Для вучонага гэта проста смешна. Па-першае, я бачу, што анекдоты распавядаюць і ёсць новыя анекдоты. Час, канешне, таксама змяняецца, i вось гумар усе больш ў інтэрнэце – то ў дэматыватарах, то ў цытатах Лукашэнкi. Па-другое, любы фалькларыст скажа вам, што звычайная справа, калі мы выкарыстоўваем адныя і тыя ж сюжэты. Такая прырода чалавека, што калі нам нешта лёгка запомніць, то мы паўтараем гэта зноў, і зноў. Таму, напрыклад, адны i тыя ж казачныя сюжэты, icнуюць ад Мексiкi да Беларусi, i гэта не таму што ў мексiканцаў цi беларусаў няма фантазii: сюжэт цiкавы, просты i ўciм падабаецца. Таму i савецкія анекдоты  проста перарабляюцца на новыя беларускія анекдоты. Сталін змяняецца на Лукашэнку. І так не толькі з савецкімі анекдотамі. Напрыклад, анекдот:

Ляцяць на самалёце Ельцын і Кучма. Кучма пытаецца ў Ельцына: — Як вы думаеце, Барыс Мікалаевіч, калі наш самалёт разаб’ецца, хто будзе болей плакаць: украінцы ці рускія? — Нууу, мяркую, беларусы. — А чаму? — Дык, таму што з намі Лукашэнкі няма.

У другіх версіях анекдота сумна будзе ўкраiнцам, таму што iх презiдэнта не было ў самалеце. Але гэты анекдот таксама распавядаўся пра савецкi i, больш за тое, нямецкi народ ў гiтлераўскi час.

На самой справе 80% анекдотаў, якiя я запiсала, маюць варыянты ад савецкiх да кубiнскiх, мексiканскiх цi егiпецкiх. А  першая фiксацыя ўсiм вядомага анекдота “вось і дакажы потым, што я не вярблюд” – увогуле, у персідскіх крыніцах 12 стагоддзя, але ў гэтым нічога такога няма, гэта агульнае правіла. Больш за тое, палiтычныя анекдоты настолькi папулярныя, што з’яўляюцца метаанекдоты…

Андрэй Расінскі:  Метаанекдоты? А што гэта?

Настасся Астапава: Метаанекдоты – гэта анекдоты пра анекдоты. У ЗША, напрыклад, iснавалі метаанекдоты пра юрыстаў, таму што анекдоты пра юрыстаў былi вельмі папулярныя. Так жа ў недэмакратычных краiнах заўседы было шмат палiтычных анекдотаў – і былі анекдоты пра палітычныя анекдоты.

Андрэй Расінскі: А Вы не маглі бы прывесці прыклады?

Настасся Астапава: Вось прыклад метаанекдоту з румынскага фальклёру:

“Ці чуў ты пра конкурс палітычных анекдотаў? Трэці прыз – 100 лей (гэта румынскія грошы), другі прыз – 1000 лей, першы прыз – пятнаццаць гадоў”

І з савецкага: “Два чукчы сядзяць у яранзе (скураным намёце) на беразе Паўночна-Ледавітага акіяна. – Расказаць табе палітычны анекдот? – Не! Цішэй, а  то нас сашлюць!”.

Так i ў Беларусi, палiтычныя анекдоты настолькi папулярныя, што icнуюць свае метаанекдоты. Чатыры месяцы таму мне распавеў адзiн з iх Алесь Міхалевіч. Два суддзі размаўляюць паміж сабой. Адзін смяецца. Другі пытаецца: “Чаму ты смяешся?” Першы адказвае: “Вось мне зараз такі анекдот распавялі!”  –  Так раскажы мне.  – Не магу, я за яго дзесяць гадоў даў.

Гэты анекдот распавядалi i ў савецкiя часы, як i тады, ў  анекдотах увесь час падкрэсліваецца, што страх ёсць, што страх павінен быць, што ты ніколі не ведаеш, што будзе далей.

Так было і ў Савецкім саюзе, калі палітычныя анекдоты былі настолькі папулярнымі, што пра страх іх расказваць меліся свае анекдоты. Гэта нашая асаблівасць – і гэта было для  студэнтаў цікава. У Амерыцы метагумар выкарыстоўваецца stand up комікамі, але ў нас гэта зусім іншая справа.

Андрэй Расінскі: А якія палітычныя анекдоты Вашыя любімыя?

Настасся Астапава: Ведаеце, я  ў тым сэнсе з народам. Самы папулярны анекдот, які я запісвала болей за ўсе, ён таксама самы просты. Той, калі Лукашэнку нехта тэлефануе і, ён доўга размаўляе па тэлефоны. Іншыя чыноўнікі сядзяць у кабінеце і не разумеюць, у чым справа. А той усё гаворыць: “Так! Так! Не! Не!” Ён скончыў, людзі ў кабінеце не разумеюць, можа, гэта пра іх, баяцца. А ён кажа: “Вось народ! Без бацькі нават картошку перабраць не могуць”. Гэта дарэчы яшчэ адзiн прыклад таго, што беларускi анекдот iснуе – ён з’явiўся ў незалежнай Беларусi i не распавядаўся пра савецкiх лiдэраў.

Андрэй Расінскі: Вядомы анекдот.

Настасся Астапава:  I таксама просты. Калi анекдот лёгка трымаць у галаве – і вельмі лёгка зрабіць замест Лукашэнкі Пуціна, ці Фідэля Кастра, ці каго яшчэ – такія анекдоты і становяцца найбольш папулярнымі.

Але, калі анекдот складаны, то гэта ўжо мастацтва. Не кожны можа расказаць. Напрыклад, анекдот пра таварыша маёра:

У гатэльным нумары адзін мужчына аніяк не можа заснуць. Суседзі па нумары сядзяць ля стала і расказваюць палітычныя анекдоты. Гучны рогат, яркае святло… Аніякія звароты і просьбы не дапамагаюць.

Нарэшце, ён прыдумаў. Выйшаў з нумару, замовіў чатыры філіжанкі кавы ў нумар. Вярнуўся і зноў пачаў умольваць:

— Мужыкі, закругляйцеся. Тут жа ўсё праслухоўваецца!

— Ды хопіць балаболіць, што ты нас палохаеш!

— Ну, добра. Самі пабачыце.

Узяў са стала попельніцу і кажа ў яе, як у мікрафон:

— Таварыш маёр, калі ласка, чатыры кавы ў трыста дванаццаты.

Прайшло пару хвілінаў і ў нумар уносяць чатыры кавы.

Імгненна наступіла цішыня, святло пагасілі і ўсе хутка ўлегліся ў ложках. Раніцай мужчына не пабачыў у нумары ніводнага са сваіх суседзяў. Выйшаў і спытаў дзяжурную па паверху, куды ўсе падзеліся.

— А іх уначы КДБ забрала. За палітычныя анекдоты.

— А мяне чаму не кранулі?

— Таварышу маёру вельмі спадабаўся ваш жарт з попельніцай.

Усе яго ведаюць, але распавесцi не кожны можа. Затое таварыша маёра з гэтага анекдота заўседы ўспамiнаюць, калi, напрыклад, размаўляюць пра КДБ.

Андрэй Расінскі: А як, увогуле, у  Вас з’явілася цікавасць да беларускіх палітычных анекдотаў? Як Вы іх збіраеце, якая рэакцыя асяроддзя?

Настасся Астапава: Я пачынала пісаць дысертацыю ў Пецярбургу пра студэнцкія анекдоты. Потым мяне запрасілі вучыцца ў Эстоніі і я вырашыла пісаць пра беларускую дыяспару ў Эстоніі. Выявілася, што многія актыўныя беларусы ў Таліне i ўвогуле ў Еўропе – палітычныя імігранты. Так мая тэма сышла ў палiтычны фальклор беларусаў. Я збірала анекдоты, распытвала болей пра пацёмкінскія вёскі, пра фальклорную біяграфію Лукашэнка, пра чуткi пра сачэнне КДБ, тэорыі змовы як пра Расею, так i пра Захад, чуткi і анекдоты пра выбары.

Увогуле, калі я пачынала збіраць анекдоты пяць гадоў таму, людзі больш баяліся іх распавядаць. Цяпер, мне здаецца, што не.

Андрэй Расінскі: А чым адрозніваюцца і чым падобныя ізраільскія і беларускія анекдоты?

Настасся Астапава: Класічны габрэйскі анекдот – этнічны. Ён пра тое, які, увогуле, габрэй. Пра гэта шмат напісана. А беларускі… Ёсць этнічныя – пра беларуса, які павесіўся, пра беларуса, які сядзеў на стуле на цвіку – але іх няшмат. Куды болей палітычных анекдотаў.

Ёсць такая тэорыя, што палітычны анекдот залежыць ад палітычнага стану ў краіне. Есць краiны, дзе шмат анекдотаў пра iдэалогiю, таму што яна ёсць. Напрыклад, у савецкі час было шмат анекдотаў пра ідэалогію, таму што нейкая ідэалогія існавала. А вось, у Беларусі маркciзма-ленiнiзма няма, але есць аўтарытарная фігура, таму анекдотаў пра ідэалогію няма, а анекдотаў пра Лукашэнку шмат. І так было, напрыклад, у Іспаніі Франка цi пры Чаушэску. Таму што таксама асобнай ідэалогіі ў іх не было, а дыктатар быў.

Андрэй Расінскі: Ці часта  студэнты смяяліся на занятках?

Настасся Астапава: У нас быў толькі адзін семінар пра анекдоты, усе іншыя тэмы – пра міграцыю ў Эстоніі, пра пацёмкінскія вёскі, пра Лукашэнку былі сур’ёзныя, так што шмат не смяяліся.

Андрэй Расінскі: А калі Вы былі ў Iзраiлi, што Вас  здзівіла?

Настасся Астапава: У навуковым плане?

Андрэй Расінскі: І ў навуковым, і, увогуле, краіна.

Настасся Астапава: Пачнем з таго, што вельмі моцны ўніверсітэт. Студэнты добрыя, разумныя, – гэта ўсё былі дактаранты, па-беларуску, аспіранты – ім пасля воінскай справы 30-40 гадоў, і яны старэйшыя за нашых студэнтаў. Усе яны размаўлялі на вельмі добрай ангельскай мове. Таму было проста. У іх цікавыя навуковыя тэмы, многiя з якіх звязаныя з этнічнымі адносінамі. Адна студэнтка, напрыклад, пісала доктарскую пра меньшасць людзей, якія не робяць дзецям абразання, і як грамадская большасць рэагуець на гэта. Тэмы пра сямейныя пары з розных этнiчных груп, арабскай і габрэйскай – пра змяшаныя сем’і.

А краіна… Калі там не быў, ведаеш, наколькi ў яе багатая гісторыя, але сапраўды разумееш гэта толькі там, асаблiва гэта тычыцца рэлігійнай гісторыі. Таксама цікава з навуковага пункту гледжання: у кожнай краiны ёсць нацыянальная дicцыплiна, якая даследуе нешта, у чым краiна (як яна сама гэта разумее) унiкальная i вялiкая, што фундаментальна для нацыi. Для некаторых гэта – гiсторыя, для iншых – фалькларыстыка, якая даследуе традыцыi (напрыклад, у Эстонii). Даследчыкi з гэтых дicцыплiн становяцца вядомымi i запатрабаванымi ў акадэмiчным i папулярным  плане. А вось у Ізраiлi нацыянальная навука – археалогiя, таму што менавiта яна дэманструе кропку адліку для нацыi. Дастаткова наведаць Масаду цi нацыянальны музей Ізраiля, каб гэта зразумець.

Даведка: Настасся Астапава – выпускніца Віцебскага ўніверсітэту (2007, настаўніца рускай мовы і літаратуры, англійскай мовы), кандыдатка навук (PhD) у галіне фалькларыстыкі (2015, Тарту), кандыдатка філалагічных навук (2016, Санкт-Петербург), стажыравалася ва ўніверсітэце штата Агаё (ЗША), чытала лекцыi ў унiверсiтэтах Чэхіі, Сербіі, Ізраілі, Расii, Швецыi, Эстонii, ЗША. Зараз – навуковы супрацоўнік Тартускага i Ўпсальскага ўнiверсiтэтаў. Аўтар мiжнародных публiкацый пра беларускi палiтычны фальклёр i нацыяналiзм, студэнцкую культуру. З нядаўняга часу займаецца вывучэннем пытанняў бежанцаў і міграцыі ў Эстоніі. 

***

Белорусская фольклористка Анастасия Астапова читала в Израиле лекции о белорусских анекдотах. Что удивило студентов и что исследовательницу? Для belisrael.info и “Новага часу” беседовал Андрей Расинский

Андрей Расинский: Госпожа Анастасия Астапова, вы читали в Израиле лекции о белорусском политическом фольклоре. В Израиле интересуются белорусским политическим фольклором?

Анастасия Астапова: К Беларуси есть интерес, но больше потому, что на ее территории жило много евреев. Среди моих студентов в Израиле не было их потомков, но это центр по изучению фольклора и этнографии, они занимаются тем, что касается различных стран.

Андрей Расинский: И студенты о Беларуси практически ничего не знали?

Анастасия Астапова: Знали, что происходило в конце XIX века, начале ХХ века. Например, известный еврейский фольклорист Ан-ский происходил из Витебской губернии, его работы известны в Израиле. О современности знали меньше.

Андрей Расинский: Какова была реакция на ваши лекции и что удивило слушателей?

Анастасия Астапова: Кажется, самая большая реакция была на лекцию о “потемкинских деревнях”. Студенты просто не понимали, почему люди в Беларуси занимаются показухой, когда приезжает, Лукашенко или какой-то другой чиновник – зачем это, в общем, нужно? Студенты говорили мне, мы в Беларуси должны начать с того, что в следующий раз, когда Лукашенко приедет, ничего специально не готовить. И это уже будет начало демократии. Вот этот маленький поступок будет началом чего-то нового, когда сами люди откажутся своим поведением поддерживать показуху и строить поцемкинские деревни.

Еще интересно, насколько у нас разное понимание белорусского юмора. Это я видела также раньше, когда работала в США или Европе: если коллеги слышали, что я занимаюсь белорусским юмором, они часто начинали рассказывать еврейские анекдоты из цикла “Минск-Пинск”, очень популярные в начале ХХ века и по сегодняшний день связаны с белорусским еврейством на западе. Но в современной Беларуси никто их, в общем, не знает, никто не рассказывает. Стали популярны совсем другие анекдоты, политические.

Андрей Расинский: А вы не могли бы рассказать анекдот из цикла “Минск-Пинск”? Очень интересно …

Анастасия Астапова: Ну, например, на платформе стоит еврей, его встречает второй еврей и спрашивает:

– Куда ты едешь?

– В Минск?

– А почему в Минск?

– Я говорил тебе, что еду в Минск, но на самом деле я еду в Пинск. Поезд едет в Минск, но я хочу в Пинск.

Видите, нам они, в общем, не смешные. Нужно объяснять, что этот анекдот играет со стереотипами – о еврейской хитрости, изворотливости.

Андрей Расинский: А что наиболее слушателей удивило из белорусских современных анекдотов?

Анастасия Астапова: Наверное то, насколько популярны у нас политические анекдоты. Часто же считается, что золотой век политического анекдота – советский, после анекдот умер.

Андрей Расинский: И анекдот умирает?

Анастасия Астапова: Недавно читала интервью Юрия Дракохруста, который пишет, что настоящий анекдот был в советское время, а нынешний анекдот умирает, ибо только повторяет сюжеты советских времен. Для ученого это просто смешно. Во-первых, я вижу, что анекдоты рассказывают и есть новые анекдоты. Время, конечно, тоже меняется, и вот юмор все больше в интернете – то в демотиваторах, то в цитатах Лукашенко. Во-вторых, любой фольклорист скажет вам, что обычное дело, когда мы используем одни и те же сюжеты. Такова природа человека, что если нам что-то легко запомнить, то мы повторяем это снова, и снова. Поэтому, например, одни и те же сказочные сюжеты, существуют от Мексики до Беларуси, и это не потому что у мексиканцев или белорусов нет фантазии: сюжет интересный, простой и вcем нравится. Поэтому и советские анекдоты просто переделываются на новые белорусские анекдоты. Сталин меняется на Лукашенко. И так не только с советскими анекдотами. Например, анекдот:

Летят на самолете Ельцин и Кучма. Кучма спрашивает у Ельцина: – Как вы думаете, Борис Николаевич, когда наш самолет разобьется, кто будет больше плакать: украинцы или русские? – Нууу, полагаю, белорусы. – А почему? – Так, потому что с нами Лукашенко нет.

Во вторых версиях анекдота горевать будут украинцы, потому что их президента не было в самолете. Но этот анекдот также рассказывал о советском и, более того, немецком народе в гитлеровское время.

На самом деле 80% анекдотов, которые я записала, имеют варианты от советских до кубинских, мексиканских или египетских. А первая фиксация всем известного анекдота “вот и докажи потом, что я не верблюд” – в общем, в персидских источниках 12 века, но в этом ничего такого нет, это общее правило. Более того, политические анекдоты настолько популярны, что появляются метаанекдоты …

Андрей Расинский: Метаанекдоты? А что это?

Анастасия Астапова: Метаанекдоты – это анекдоты про анекдоты. В США, например, существовали метаанекдоты о юристах, потому что анекдоты про юристов были очень популярны. Так же в недемократических странах всегда было много политических анекдотов – и были анекдоты про политические анекдоты.

Андрей Расинский: А Вы не могли бы привести примеры?

Анастасия Астапова: Вот пример метаанекдота из румынского фольклора:

“Слышал ли ты о конкурсе политических анекдотов? Третий приз – 100 лей (это румынские деньги), второй приз – 1000 лей, первый приз – пятнадцать лет ”

И из советского: “Два чукчи сидят в яранге (кожаном шатре) на берегу Северного Ледовитого океана. – Рассказать тебе политический анекдот? – Нет! Тише, а то нас сошлют!».

Так и в Беларуси, политические анекдоты настолько популярны, что cуществуют свои метаанекдоты. Четыре месяца назад мне рассказал один из них Алесь Михалевич. Два судьи разговаривают между собой. Один смеется. Второй спрашивает:

“Почему ты смеешься?” Первый отвечает: “Вот мне сейчас такой анекдот рассказали!» – Так расскажи мне. – Не могу, я за него десять лет дал.

Этот анекдот рассказывали и в советские времена, как и тогда, в анекдотах постоянно подчеркивается, что страх есть, что страх должен быть, что ты никогда не знаешь, что будет дальше.

Так было и в Советском союзе, когда политические анекдоты были настолько популярными, что о страхе их рассказывать имелись свои анекдоты. Это наша особенность – и это было для студентов интересно. В Америке метаюмор используется stand up комиками, но у нас это совсем другое дело.

Андрей Расинский: А какие политические анекдоты Ваши любимые?

Анастасия Астапова: Знаете, я в том смысле с народом. Самый популярный анекдот, который я записывала больше всего, он также самый простой. Тот, когда к Лукашенко кто-то звонит и, он долго разговаривал по телефону. Другие чиновники сидят в кабинете и не понимают, в чем дело. А тот все говорит: “Да! Да! Нет! Нет!”. Он закончил, люди в кабинете не понимают, может, это о них, боятся. А он говорит: “Вот народ! Без батьки даже картошку перебрать не могут”. Это кстати еще один пример того, что белорусский анекдот существует – он появился в независимой Беларуси и не рассказывался о советских лидерах.

Андрей Расинский: Известный анекдот.

Анастасия Астапова: И также прост. Если анекдот легко держать в голове – и очень легко сделать вместо Лукашенко Путина, или Фиделя Кастро, или кого еще – такие анекдоты и становятся наиболее популярными.

Но, если анекдот сложный, то это уже искусство. Не каждый может рассказать. Например, анекдот про товарища майора:

В гостиничном номере один мужчина никак не может заснуть. Соседи по номеру сидят у стола и рассказывают политические анекдоты. Громкий хохот, яркий свет … Никакие обращения и просьбы не помогают.

Наконец, он придумал. Вышел из номера, заказал четыре чашки кофе в номер. Вернулся и снова стал умолять:

– Мужики, закругляйтесь. Здесь же все прослушивается!

– Да будет балаболить, что ты нас пугаешь!

– Ну, хорошо. Сами увидите.

Взял со стола пепельницу и говорит в нее, как в микрофон:

– Товарищ майор, пожалуйста, четыре кофе в триста двадцатый.

Прошло пару минут и в номер вносят четыре кофе.

Мгновенно наступила тишина, свет погасили и все быстро улеглись в кроватях. Утром мужчина не увидел в номере ни одного из своих соседей. Вышел и спросил дежурную по этажа, куда все подевались.

– А их ночью КГБ забрала. За политические анекдоты.

– А меня почему не тронули?

– Товарищу майору очень понравилась ваша шутка с пепельницей.

Все его знают, но рассказать не каждый может. Зато товарища майора из этого анекдота всегда вспоминают, когда, например, говорят о КГБ.

Андрей Расинский: А как, в общем, у Вас появился интерес к белорусским политическим анекдотам? Как Вы их собираете, какая реакция среды?

Анастасия Астапова: Я начинала писать диссертацию в Петербурге про студенческие анекдоты. Потом меня пригласили учиться в Эстонию и я решила писать о белорусской диаспоре в Эстонии. Оказалось, что многие активные белорусы в Таллинне и вообще в Европе – политические иммигранты. Так моя тема ушла в политический фольклор белорусов. Я собирала анекдоты, расспрашивала больше о потемкинских деревнях, про фольклорную биографию Лукашенко, о слухах и слежках КГБ, теории заговора как в России, так и на Западе, слухи и анекдоты о выборах.

В общем, когда я начинала собирать анекдоты пять лет назад, люди больше боялись их рассказывать. Сейчас, мне кажется, что нет.

Андрей Расинский: А чем отличаются и чем похожи израильские и белорусские анекдоты?

Анастасия Астапова: Классический еврейский анекдот – этнический. Он о том, какой, в общем, еврей. Об этом много написано. А белорусский … Есть этнические – про белоруса, который повесился, про белоруса, который сидел на стуле на гвозде – но их немного. Куда больше политических анекдотов.

Есть такая теория, что политический анекдот зависит от политического положения в стране. Есть страны, где много анекдотов про идеологию, потому что она есть.

Например, в советское время было много анекдотов про идеологию, потому что какая-то идеология существовала. А вот, в Беларуси маркcизма-ленинизма нет, но есть авторитарная фигура, поэтому анекдотов про идеологию нет, а анекдотов о Лукашенко много. И так было, например, в Испании Франко или при Чаушеску. Потому что также отдельной идеологии у них не было, а диктатор был.

Андрей Расинский: Часто студенты смеялись на занятиях?

Анастасия Астапова: У нас был только один семинар про анекдоты, все другие темы – про миграцию в Эстонии, о потемкинских деревнях, о Лукашенко были серьезные, так что много не смеялись.

Андрей Расинский: А когда Вы были в Израиле, что Вас удивило?

Анастасия Астапова: В научном плане?

Андрей Расинский: И в научном, и, в общем, страна.

Анастасия Астапова: Начнем с того, что очень сильный университет. Студенты хорошие, умные, – это все были докторанты, по-белорусски, аспиранты – им после воинской службы 30-40 лет, и они старше наших студентов. Все они говорили на очень хорошем английском языке. Поэтому было просто. У них интересные научные темы, многие из которых связаны с этническими отношениями. Одна студентка, например, писала докторскую о меньшинстве людей, которые не делают детям обрезания, и как общественное большинство реагирует на это. Темы о семейных парах из разных этнических групп, арабской и еврейской – о смешанных семьях.

А страна … Если там не был, знаешь, насколько у нее богатая история, но действительно понимаешь это только там, особенно это касается религиозной истории. Также интересно с научной точки зрения: у каждой страны есть национальная диcциплина, которая исследует то, в чем страна (как она сама это понимает) уникальная и большая, что фундаментально для нации. Для некоторых это – история, для других – фольклористика, которая исследует традиции (например, в Эстонии). Исследователи из этих диcциплин становятся известными и востребованными в академическом и популярным плане. А вот в Израиле национальная наука – археология, потому что именно она демонстрирует точку отсчета для нации. Достаточно посетить Масаду или национальный музей Израиля, чтобы это понять.

Справка: Анастасия Астапова – выпускница Витебского университета (2007, учитель русского языка и литературы, английского языка), кандидат наук (PhD) в области фольклористики (2015 год, Тарту), кандидат филологических наук (2016 г., Санкт-Петербург), стажировалась в университете штата Огайо (США), читала лекции в университетах Чехии, Сербии, Израиля, России, Швеции, Эстонии, США. Сейчас – научный сотрудник Тартуского и Упсальского университетов. Автор международных публикаций о белорусском политическом фольклоре и национализме, студенческой культуре. С недавнего времени занимается изучением вопросов беженцев и миграции в Эстонии. 

Перевод на русский редактора belisrael.info

Опубликовано 09.06.2018  16:20

От редактора. Напоминаю о необходимости и важности финансовой поддержки сайта.
Текст на русском и как это сделать, читайте внизу этой публикации  

Два рассказа о Стене Плача (бел.)

Шолам-Алейхем

МУР ЛЯМАНТАЎ

– Ну, распавядзіце ж мне кропелька ў кропельку, малю вас… Значыць, вы самі, на ўласныя вочы бачылі Заходні мур? На саменькай справе? Вы добра яго бачылі? Распавядзіце ж мне, як, што, калі?..

Так мой рэбе распытваў яўрэя, што кагадзе прыехаў у мястэчка з Зямлі Ізраіля, з Іерусаліма.

– Скажыце ж мне, прашу вас, апішыце мне ўсё дакладна, як, і што, і калі?

Яўрэй, які пабываў у Іерусаліме, падрабязна ўсё абмаляваў – як, што, дзе, калі. Мой рэбе праглынуў пачутае і расцвіў, распавіўся, як чалавек, што атрымаў прывітанне ад блізкага чалавека з далёкай краіны.

Рэбе так пільна ўзіраўся ў вяртанца, што не заўважыў, як мы, бэйбусы, паціху выбраліся па адным з-за стала, праслізнулі ўва двор і пракаціліся па коўзанцы.

Калі мы зноў увайшлі ў пакой, то яны ўдвух яшчэ сядзелі на ранейшым месцы.

– Мур лямантаў! – казаў рэбе іерусалімчыку. – Мур лямантаў! Вось што засталося нам ад усяго нашага Храма, ад усёй нашай дзяржавы! Мур лямантаў! Мур лямантаў…

І рэбе расплакаўся.

1888

Пераклаў з ідыша Вольф Рубінчык

Васіль Верашчагін. «Саламонава сцяна» («Сцяна плачу»), 1884-1885

Ад перакладчыка: Дзякуй за дасланы арыгінал апавядання ізраільскаму прафесару Берлу Котлерману (בערל קאָטלערמאַן) . «Kotel Maaravi» можа перадавацца і як «Саламонава сцяна», і як «Сцяна плачу», і як «Мур лямантаў», і як «Заходні мур», апошні пераклад – літаральны. Кожны з варыянтаў, безумоўна, мае сваё сэнсавае адценне. Тут я свядома вырашыў пакінуць два апошніх варыянты.

На ідышы апавяданне можна паслухаць тут:

 

Шолам-Алейхем і В. Лапцік. Партрэты з litakcent.com i naroch1.by

Вячаслаў Лапцік

CЦЯНА ПЛАЧУ

Наша група рухалася каля крапасных сцен, па каменных прыступках спускалася ў бок тысячагадовых муроў, дзе штодзень пляц бурліць ад іудзеяў з доўгімі і густымі бародамі, а насустрач нам крочыла мноства паломнікаў, счырванелых турыстаў, засяроджана-панурых багамольцаў. Прыпыніліся на высокай пляцоўцы, адкуль, як на далоні, бачылася ўся плошча Заходняй сцяны.

Народ на плошчы нібы раздзяліўся на дзве паловы. Злева стаялі ў цесным яднанні і маліліся мужчыны. Хтосьці выражаў свае эмоцыі ціха і маўкліва, а некаторыя звярталіся да Госпада занадта эмацыянальна, пачынаючы ад жэстыкуляцыі і заканчваючы пранізлівымі словавыразамі. Справа групаваліся жанчыны.

Жадаючых прабіцца да Сцяны сабралася зашмат. Але ўсіх туды не пускалі, баючыся тэрарыстаў і ўсялякіх недалужнікаў. Уваход за метраў дзвесце перакрываў бар’ер з камп’ютэрным пеленгатарам, які высвечваў тыя металічныя штучкі, якія людзі мелі з сабой у кішэнях, сумачках ці скрутках. Дзве вабныя ізраільцянкі, месцам працы для каторых лепш за ўсё з’яўлялася б сцэна тэатра, а не гэты стык разнашэрстнай масы людзей, з аўтаматамі напагатове стаялі тут жа, каля ўваходу, і засяроджана пераглядалі кішэнную маёмасць кожнага.

Я прайшоў уважлівую праверку, доўга патрасаючы над бар’ерам звязкай сваіх мінскіх ключоў. Ахоўніцы прапусцілі мяне туды, далей, на вялізную плошчу. І раптам я спыніўся, як укапаны. Бо вось так раптоўна, як кажуць у нас на Мядзельшчыне – ні з таго ні з сяго – зусім нечаканая думка прыйшла ў галаву. Паглядзеў я на іудзеяў і запаланіла мяне гэта думка ўсяго, быццам варам хто абліў. Мне хтосьці цвердзіць так ласкава, але з доляй настойлівасці на роднай беларускай мове: «Паглядзі на іх, на гэты некалі няшчасны і разбіты народ! Як яны акрыялі, як яны вераць, жывуць і моляцца Госпаду! А ты, беларус? Нават сувеніры са Святой зямлі набыць не можаш?»

І нейкі другі голас, нечы чужы, быццам адчуваючы свайго непрыяцеля, злосна пярэчыць, але зноў жа – на маёй роднай мове: «Чаго ты імі ўміляешся? Няма каго хваліць. Яны – пранырлівыя і дзелавыя, таму і паядналіся, утварылі сваю дзяржаву…»

Праходзяць дзве-тры секунды – і зноў даносіцца да мяне той голас, першы. Душой адчуваю, што гэта мае думкі, таму голас спакойны і лагодны: «Адзін раз у жыцці памаліся тут, каля славутай Сцяны… Уваж пакутнікаў-іудзеяў, апусці галаву, стань плячо ў плячо з гэтым старажытным народам зямлі нашай і, нарэшце, уваж самога сябе… Тут разам з імі звярніся да Бога…»

І другі голас, той жа, зласлівы, пярэчыць з нейкай доляй горычы: «Заціхні! Яны для цябе чужыя і нават варожыя. Не хачу і не буду! Сказаў не – значыць не! І ніяк ты мяне не выправіш, хоць лопні!»

Двое аматараў дыскусіі неяк аддаліліся і сплылі. Я і цяпер не хачу паглыбляцца ў разважанні пра анёлаў боскіх і чорных, пра сілы зла і дабра, бо стараюся звяртацца ў сваіх задумах толькі да Бога і абыходзіць усялякую містыку бокам. А тады…

Я пайшоў да Сцяны плачу. Перакананы, што раблю правільна. Настолькі быў паглыблены ў свае думкі, што па дарозе спакойна абмінуў доўгі столік з двума дзяжурнымі, якія ўсім па чарзе выдавалі чорненькія шапачкі на самую макушку – ярмолкі. Наблізіўся ўшчыльную да Сцяны, стрымана пакруціўся сярод тых, хто маліўся, каб нікога не таўхануць, выбраў для сябе месца, больш-менш не забітае народам, уціхара і непрыкметна, каб не наклікаць пярэчанняў іудзеяў, перажыгнаўся і пачаў маліцца.

Раптам я ўздрыгнуў ад нечаканасці: нешта лёгка шлёпнула па маёй галаве, якраз па самой макушцы. Рэзка павярнуўся назад і сустрэўся з дакорлівым позіркам пажылога яўрэя. Праўда, на яго твары я ўбачыў і лёгкую ўсмешку, маўляў, а-я-яй, што вы, малады чалавек, да таго ж яўна не іудзей, у нас замудрылі?.. Пажылы мужчына ад таго доўгага століка, дзе ўсім выдавалі ярмолкі, заўважыў, што адзін нейкі небарака моліцца ля Сцяны плачу без галаўнога ўбору, таму прынёс мне і надзеў на галаву неабходную шапачку.

Гэты чалавек быццам адчуў боль маёй душы і зразумеў, што менавіта мне, выхадцу з далёкай Беларусі, варта звяртацца да Бога найбольш, як нікому з велізарнейшага натоўпу турыстаў, якія ля Сцяны і не маліліся. І маліць Госпада, не заціхаючы, прасіць безперастанку.

Потым я адшукаў у сваім партманеце чыстую паперчыну і напісаў нашаму Госпаду свае прашэнні. Вывеў тэкст уціхара, нікому не паказваючы, хаця каб хто яго ўбачыў, то нічога не зразумеў бы, бо пісаў я на сваёй роднай беларускай мове. Старажытныя муры патыхалі даўнінай і вечнай неадольнай сілай. Я пашукаў між муроў тоненькі паз або дзірачку, куды можна было б запхнуць сваё прашэнне. Аднак усе шчылінкі паміж векавых камянёў былі густа пазапіханы тысячамі, сотнямі тысяч запісак з усяго свету, канешне ад яўрэяў, якія так нацярпеліся ўсялякай нечысці і апошні паратунак бачылі толькі тут, у прашэнні да Бога. Такога вечнага Заступніка і магутнага Збавіцеля.

Нарэшце, адшукаў свабоднае месца ўнізе вялікага абчасанага валуна, куды я акуратна і засунуў сваё пасланне. Так тут прынята – няхай так і будзе.

Пасля гэтага я адчуў сябе самым акрылёным і шчаслівым чалавекам. І не толькі таму, што жыў на велічнай і такой старажытнай зямлі. Бо таму яшчэ, што Папа рымскі Ян Павел II на Святой зямлі здзейсніў нечаканы крок. У час свайго візіту ён падышоў да Сцяны плачу і адслужыў там вялізны малебен. Цвёрда заявіўшы пра тое, што Бог ва ўсіх нас адзін, таму не мае значэння, дзе яму молішся…

Менавіта падобнымі развагамі кіраваўся і я…

(крыніца: газета «Анахну кан», Мінск, № 4, май 2002)

Апублiкавана 03.06.2018  21:53

От редактора. Напоминаю о необходимости и важности финансовой поддержки сайта.
Текст на русском и как это сделать, читайте внизу этой публикации  

Татьяна Разумовская. Лирика

                                   ***

По странности судьбы, по логике абсурда,
Я родилась в семье не лорда и не курда –
Родителям спасибо за труды.
Росла я там, где снег и морось – норма,
Где город держит гордо стиль и форму,
Вне всякой политической бурды.
Потом металась я туды-сюды.
И вот, на неком странном повороте
Я оказалась, как оса в компоте,
Наполнившем стакан гранёный всклянь,
В стране, где правят бал свой суховеи,
Где как куда ни глянь – одни евреи,
Где каждый сам себе проводит грань.
Тут всякой твари боле, чем по паре,
И тут почище финской бани парит,
А если “бы”, то не всегда “кабы”,
Но всё вкусней, как в дорогом десерте,
Ты ближе к жизни, но и ближе к смерти,
По воле случая, по странности судьбы.

АВГУСТ

Всё так же солнце горячо,
И небо – голубее нету,
И вроде всё мне нипочём.
Бросаю мелкую монету
В фонтан, чтобы ещё, ещё
Вступить однажды в ту же воду,
Чтобы живительным лучом
Согрело лето у исхода
Его. Но раньше брезжит ночь,
Но хóлода стальные нити
Пронзают жар дневной. И прочь
Уводят таинства наитий –
В пророчества. В тоску утрат,
Где тьма, метели и торосы
Шершавых льдов. Где нет наград
И нет ответов на вопросы,
И нету сил, чтоб их задать
Судьбе. Или Тому, Кто всуе
Не разрешил упоминать
Себя. Но что же я тоскую
Без всяких видимых причин?
Ведь те, кто дорог мне, со мною –
Почти реальные, почти,
Согреты августовским зноем,
Они смеются и молчат,
Сочувствуют, дают советы…
Но почему же во сто крат
Мне горше на исходе лета?

Тучи

Тёмные тучи толпились весь вечер,
Ветер собрал их на бурное вече.
Тучи клубились и что-то бурчали,
Жаждали ливня растенья в печали.
Дождь обещался и все-таки не был,
Тучи всю воду пролили на небо.
В ссорах и спорах, в бурлении сизом,
Видимо, верх перепутали с низом,
Миску небес затопили по дури –
То-то всё утро в глубокой лазури.

Чара

анемоны и цикламены
на холмах Иерусалима
расцветают одновременно
тормозя проходящих мимо

между вечных камней как феи
манят танцем круженьем светом
и стоим мы от них шалея
забывая о том и этом

скоро им иные на смену
но оставят нам обертоны
тонкой флейты босой Камены
цикламены и анемоны

Зима в Иерусалиме

Вы не поверите: «Мели, Емеля!»,
Но мерим время мерками иными
И проживаем месяцы в неделю
В заснеженном порой Иерусалиме.
Сперва ноябрь. И ветер на шарапа
Приличным дамам лезет под подол,
И в рот прохожим забивает кляпы,
И шляпами играет в баскетбол.
И острый град в лицо колотит тупо,
Безжалостный, как тьмы татарских орд,
И зонтиков безвременные трупы
Преображают урны в натюрморт.
За ним валит декабрь. Метель и тьма.
Так хочется залечь в берлогу в спячку,
Но нет, плетешься в супер враскорячку,
Поскольку опустели закрома.
Назавтра всё сиянье января.
Мороз, но солнце украшает стужу,
И мысль всплывает из подкорки: «Сдюжу»,
На тонкий лёд в квартире несмотря.
Наутро март. Вокруг звенит капель,
Синеет небо, шапка не по Феньке,
Гребут кроссовки ледяной кисель,
И валят навзничь скользкие ступеньки.
И вот возврат в жару и суету,
Жизнь яростно срывает оболочки,
Трава, кусты, деревья – всё в цвету,
И старый веник в меленьких цветочках.
Так круто время скручено в спираль,
Что некогда вскричать: «Судью на мыло!»,
И может запросто дожить любая шваль
До невозможных лет Мафусаила.

Подарки

Все подарки по жизни – сюрпризы,
Вроде, россыпь грибов под осиной.
Занавеска колышется бризом,
Светят синие свечки люпинов.
Все подарки по жизни – задаром.
И совсем не за то, что отличник,
Не за то, что щенка из пожара
Спас, поддавшись душевному кличу.
Ни за что – тебе юность, беспечность,
Бег свободный по кромке прибоя,
И с друзьями чудесные встречи,
И твои золотые любови.
Просто так, безвозмездно, на шару
Щедрой дланью, с запасом, с запахом
Ты пожалован редкостным даром
Наслаждаться Рембрандтом и Бахом.
Но – увы – неизбежна минута,
В штопор резко свернется прямая,
От тебя ни за что почему-то
Дар за даром назад отбирают.
И ты станешь метаться, как мошка,
И вопить: «Я-то в чем виноватый?!»
А придется отдать всё до крошки,
То, что было так радостно взято.

Ночное

Не спится в праздничную ночь,
Не спится,
Бессонница, нервишек дочь,
Кружится птицей.
Когтями ворошит постель,
Сминает, пенит,
По стенам в светлой темноте
Гоняет тени.
Свистит: не спи, не трать на сны
Свои минуты,
Так минут все часы весны,
Проспишь весну ты.
Пускай дождлива, холодна,
Тосклива малость,
Но это всё-таки весна –
Ее дождалась.
Люби ее такой как есть,
Заполни смыслом,
Что же слова, как на шесте,
Бессильно виснут?
Не спи, додумай, доскажи
Пусть еле слышно,
О снах разбитых не тужи –
Еще наспишься.

Сонная бормоталка

Есть во снах тайный город с названьем Нигде,
Весь он тонет в тумане, в обмане, в дожде.
Не постичь, как попал ты сюда и на кой?
Он невнятный, нелепый, совсем никакой.
Переулков, проулков слепых чехарда,
Не ведущих оттуда ни к кому, никуда.
Нечто шмыгнет у ног – нипочем не поймешь,
Только холод в спине и в конечностях дрожь.
Там не спросят тебя ни о чем, ни о ком –
Ни к чему, ведь никто там ни с кем не знаком.
И от двери своей не отыщешь ключей,
Ты никто, незнакомец незваный, ничей.
Раз попал в эту небыль, не рвись, не блажи,
Не отпустит мираж сонной дури и лжи.

Об авторе 

Родилась и выросла в Ленинграде, училась в Тартуском и Ленинградском университетах,
по образованию русский филолог. Окончила искусствоведческие курсы Эрмитажа и пять
лет водила экскурсии, вплоть до отъезда в Израиль в 1988 г. Живет в Иерусалиме.
Подборки стихов и проза печатались в журналах «22», «Акцент», «Портрет», в
«Иерусалимском альманахе», в литературных приложениях израильских газет «Вести»,
«Время», «Новости недели», а также в русскоязычной периодике США: «Бостонский
курьер», «Новое русское слово», в альманахе «Арена». Мемуарная проза «Пушкинские
горы» опубликована в 3-4 номере петербургского журнала «Зинзивер», 2008 г. и в
литературном журнале «Белый ворон», 2012 г.
Регулярно участвует в ежегоднике шутливой поэзии и прозы «Иерусалим улыбается».
Внесла свою лепту в литературные стилизации на тему «Колобка», часть из них вошла в
сборник «Парнас колобком», вышедший в Москве в 2007 г.
Сборник стихов «Через запятую» вышел в свет в Петербурге, 1998 г., фантастическая
повесть «Самое настоящее колдовство» (в Сети она вывешена под названием «Я –
ведьма») в Волгограде, 2009 г.

Книга прозы «Израильские зарисовки», оформленная рисунками отца, Льва Разумовского, художника, вышла в Иерусалиме в 2018 году.
Произведения последнего времени (рассказы, эссе, сказки, стихи, пародии, лимерики и
пр.) можно посмотреть в литературном интернетовском журнале «Сетевая словесность» ,
«Заметки по еврейской истории», в поэтическом альманахе «45-я параллель», а также на
личной странице в Фэйсбуке.
Член СП Израиля.

 

фото редактора сайта belisrael.info

По вопросам приобретения книги “Израильские зарисовки”, презентации которой с большим успехом прошли в последнее время в книжном магазине “Бабель” в Тель-Авиве и в Иерусалимской городской русской библиотеке, обращаться к автору ч-з ее стр. в фейсбуке или этот сайт. Отправка по почте как по Израилю, так и за границу.

***

Несколько из многочисленных откликов на книгу “Израильские зарисовки” в ФБ:

Maya Lilja

“Добрый день, дорогая Таня! Спешу сообщить, что вчера пришла посылка с книжками. Конечно же, спать уже было никак невозможно ?, и я всю ночь провела за чтением. Книга, с первой же страницы захватывающая в свои объятия. Такое чувство, что, читая, мысленно беседую со своей старинной подругой.

А рисунки – отдельный восторг; многие из них мне напоминают нежно любимого с детства Бидструпа, только рисунки Вашего папы еще теплее и ироничнее, чем у датчанина. Сейчас вот думаю, кто же из моих друзей окажется счастливчиком и получит в подарок второй экземпляр книги ?

А еще, книгу невероятно приятно взять в руки. Бумага такая приятная, и обложка замечательная, и шрифт, которым написано название, такой ностальгичный, из шестидесятых…

Спасибо Вам огромное, Таня, за эту волшебную книгу. С теплейшим приветом из (почти) Нью-Йорка, Майя”

Masha Yonin 

21 мая в 9:06

“Запоем прочитала твою книгу, испытав давно забытое детское упоение, когда не можешь оторваться и с замиранием сердца перелистываешь следующую страницу – а что там, а что будет следующим, какой сюрприз заготовлен для тебя под еще не перевернутой страницей.

Совершенно завораживающая проза, держащаяся ритмами, мелодикой, где-то глубоко в ней запрятанными стихами.
Яркая деталь одним штрихом дает характер, палитра красок, динамика сюжета, наполненного живыми сценками создает для читателя ощущение своей полной причастности к описываемым ситуациям и даже делает его свидетелем, попадающим в нутро рассказов.

И конечно же, вся книга объединена яркой личностью автора, остроумного, неожиданного, очень милосердно относящегося к своим героям человека”

Опубликовано 22.05.2018  00:55

 

День Памяти в Израиле (Петах-Тиква) / יום הזיכרון בפ”ת

18 апреля 2018 на военном участке кладбища в Петах-Тикве состоялась церемония памяти солдат, погибших в войнах и жертв террора.  В 11 час. прозвучала 2-х минутная сирена. С речью выступила министр культуры и спорта Мири Регев.

Ниже можно видеть ряд снимков, сделанных редактором сайта Ароном Шустиным.

ב-18 באפריל, בבית העלמין הצבאי בפתח תקווה נערך טקס יום הזיכרון לחללי מערכות ישראל ונפגעי פעולות האיבה. בשעה 11 נשמעה צפירה בת 2 דקות לזכרם. בטקס נאמה שרת התרבות והספורט מירי רגב. ונערכה תפילת יזכור לזכר הנופלים.

למטה תוכלו לראות תמונות מהטקס שהכין עורך האתר אהרון שוסטין.

On April 18, a memorial ceremony for soldiers killed in wars and victims of terror was held at the military cemetery in Petah Tikva. At 11 o’clock sounded a 2-minute siren. A speech was delivered by the Minister of Culture and Sports Miri Regev, and a prayer was held in the memory of the fallen.

Below you can see a number of pictures taken by the editor of the site Aaron Shustin.

министр культуры и спорта Мири Регев / שרת התרבות והספורט מירי רגב

мэр Петах-Тиквы Ицик Браверман / ראש עיריית פתח תקווה איציק ברוורמן

איתי דיבן, שירז אהרון, נטע וולף

Андрей Сафон / אנדריי ספון

мать Надежда, отец Николай и близкие родственники Андрея Сафона

אמא נדיה, אבא ניקולאי וקרובי משפחה של  אנדריי ספון

יעל, נווה וגאיה

Гили и Гади Довриков / גילי וגדי דובריקוב

 

Рома Ивченко и Тамар Авиар / רומא איבצ’נקו ותמר אויאר

***

Смотрите также статью от 01.05.2017

תקראו גם את הכתבה מתאריך ה- 01.05.2017

День Памяти / יום הזיכרון

***

Не забывайте о необходимости и важности поддержки сайта. Приглашаем волонтеров, особенно молодежь со знанием русского, иврита, англ. и др языков.

אל תשכחו את הצורך והחשיבות של התמיכה באתר, אנו מזמינים מתנדבים, בעיקר צעירים בעלי ידע ברוסית, עברית, אנגלית ושפות אחרות.

Do not forget about the need and importance of supporting the site. We invite volunteers, especially young people with knowledge of Russian, Hebrew, English, and other languages

Our work deserves your support / העבודה שלנו ראויה לתמיכה שלכם

Опубликовано 20.04.2018,  13:52

פורסם ב 20/04/2018 ב 13:52

Posted on 04/20/2018 1:52 PM

Александр Лапшин о старой Хайфе

puerrtto (puerrtto) כתב/ה,

2018–04–10 02:52:00

Угнанный из Египта поезд, взорванный вокзал и палестинские трущобы (Израиль)

Не так много в наши дни сохранилось от знаменитой Хиджазской железной дороги, построенной турками с 1908 по 1917 годы, чтобы связать Стамбул с Меккой и Мединой. Вначале развалилась Османская империя, в результате чего возникли отдельно турецкая ж.д, сирийская, иорданская, израильская и саудовская. Лет тридцать назад еще был поезд Стамбул – Дамаск – Амман, затем Амман из маршрута “выпал” из-за нерентабельности, но хотя бы Амман – Дамаск функционировал до 2010 года как туристический поезд пару раз в месяц. Теперь разгромлена Сирия и там не скоро пойдут поезда. Израиль отрезан от соседних стран с 1948 года, Саудовская Аравия строит свою замкнутую транспортную сеть. Нет больше Хиджаза. Но есть три интересных музея этого грандиозного транспортного проекта начала XX века: в Дамаске (разрушен войной), в Аммане (частично функционирует) и в Хайфе (полностью функционален). Посмотрим?

В начале XX века, когда порт ныне израильской Хайфы был присоединен к Хиджазской ж.д 100-километровым “аппендиксом” от нынешней Иордании, здесь возникло колоритное здание вокзала, сегодня называемое “Haifa East” (Хайфа Мизрах). От вокзала до порта от силы метров пятьсот, что сразу обеспечило прибыльность новой железнодорожной ветке, по которой товары устремились из Дамаска и Аммана в Хайфу. Вокзал был торжественно открыт в 1904 году в присуствии турецкого наместника и многочисленных чиновников администрации и иностранных послов и купцов. Поезд из Дамаска в Хайфу отправлялся ежедневно вплоть до 1917 года (захват британцами Палестины), но затем движение частично возобновилось. Вот это здание, справа –

Вид на вокзал в 1910 году –

Это сегодня район выглядит как после зомби-апокалипсиса, а тогда, 115 лет назад, близ порта был фешенебельный район, полный ресторанов, гостинных домов, брокерских контор и представительств пароходных компаний. Вы спросите, что за ужас случился с этими старыми и все еще красивыми зданиями? Да все же самое, арабо-израильский конфликт, приведший к массовому исходу палестинских арабов, более привычно называемымх “палестинскими беженцами”. В 1948-1949 с территории Израиля бежали до миллиона арабов, в том числе жителей Хайфы. Но также около миллиона евреев бежали из арабских государств в только что созданный Израиль. Их расселили в этих самых домах, покинутых арабами, но уже в пятидесятых эмигранты перебрались в районы получше. Конечно же, бежали не только из Хайфы, но и из Акко, Иерусалима, Назарета, Яффо, Беер-Шевы. Просто именно в Хайфе исход арабского населения был самым обширным, город покинули до 70% его жителей и сотни заброшенных зданий стоят по сей день.

И если мало арабо-израильских войн, то с конца тридцатых годов резко обострилось противостояние еврейского подполья с британской военной администрацией, правившей в Палестине. За год-два до провозглашение независимости Израиля, противостояние перешло в гражданскую войну и прямой мятеж против британцев. По всей Палестине беспрерывно происходили столкновения еврейских подпольщиков огранизаций Эцель и Пальмах с англичанами. Хайфа, как главный морской порт Палестины имела для англичан ключевое значение, поэтому именно здесь столкновения были особенно ожесточенными. Подпольщики атаковали полицейские участки, воинские патрули, вокзалы, порт, аэродром, нефтеперегонный завод. Был взорван и хайфский вокзал, это произошло 20.09.1946 и привело к гибели десятков граждан, большинство из которых вовсе не были британскими военными. Но цель парализовать британскую инфтаструктуру и создать им невыносимые условия была достигнута этими и другими акциями подпольщиков. Вскоре было заявлено, что Великобритания передает палестинский вопрос на рассмотрение Лиги Наций, после чего, собственно, было объявлено о создание двух государств, еврейского и арабского.

Вокзал вскоре после нападения в 1946 году –

Монумент внизу слева, это как раз в честь открытия железной дороги в 1904 году. ;

Красивый монумент, чуть скрытый среди пальм и заборов –

Тоже самое в 1904 году –

На мемориальной доске, установленной еще турками, высечены благодарности и похвалы в адрес солнцеликого султана Абд Эль Хамида, считающегося инициатором постройки Хиджаза в целом. Обратите внимание на пафосное “The Sultan of two continents” и “Caliph of the Prophets” –

Чтобы с улицы попасть в музей железной дороги, надо предъявить охраннику ваши документы. Потом он вам скажет следовать через мост над путями и не фотографировать(!) вокзал и другие постройки вокруг. Смело его предупрежденияе игнорируйте. Там все снимают абсолютно спокойно, никаких легальных ограничений нет.

Внизу каждые 15-20 минут проезжают поезда, связывающие Хайфу с Акко, Кармиэлем, Бейт-Шеаном и Нагарией, плюс южное направление на Тель-Авив, Иерусалим и Димону (через Беер-Шеву).

Собственно, музей начинается сразу, как только вы перешли через мост –

Вид со стороны музея на упоминавшийся выше памятник открытию воказа в 1904 году –

Музей весьма интересен, в нем можно легко провести пару часов, или больше. Тут есть и уникальныен экспонаты, например британский (а позже еврейский) бронепоезд на палестинский манер – он из бетона! Никогда ранее подобное не встречал. Он курисровал по железным дорогам Палестине вначале в 1946-1948, а затем в начале войны за независимость в 1948-1949 годах. Такой вот укрепленный вагон всегда сопровождал поезда, державшие путь в Тель-Авив и Иерусалим –

На запасных путях стоит не особенно раритетный тепловоз G16 американского производства, один из четырех захваченных в 1967 году израильской армией у Египта тепловозов. Дело было так: 6 июня 1967 года израильские войска взяли штурмом египетский город Эль-Ариш на Синае, что в 40 километрах к западу от границы. Египтяне стремительно отступали, и победителям предстал целёхонький железнодорожный узел, переполненный тепловозами и вагонами. Но в особенности трагикомизм ситуации для египтян заключается в том, что они усиленно свозили в Эль-Ариш тяжелую технику, готовясь к войне с Израилем. Начав войну первыми, израильтяне застали египтян врасплох до такой степени, что десятки новеньких советских танков Т-55 все еще ждали разгрузки на платформе в Эль-Арише, а еще несколько сотен мирно стояли в воинских частях в предместьях города. Вся техника была погружена на египетские же поезда и вывезена в Израиль.

Обо всем вышесказанном очень кратко повествуется на информационной доске –

Венутри павильона еще с десяток старых паровозов, вагонов, вагонеток. Коллекция далеко не самая богатая (не сравнить со знаменитым железнодорожным музеем в Йорке), но тоже впечатляющая –

Тут несколько британских вагонов класса люкс, курсировавших в свое время (1940-1948) между Хайфой и Каиром –

После музея я решил подняться на знаменитый хайфский рынок, называемый простым словом “шук”, что и переводится как рынок. По мере подьема по склонам горы Кармель, открывается вид на порт Хайфы –

Пройдет совсем не много времени и от старой Хайфы мало что останется. Арабские дома ветшают, разваливаются, разрушаются застройщиками. Городские власти поставили целью вернуть в припортовый район новую жизнь, мол, хватит 70 лет трущоб. Палестинцы уже никогда не вернутся, все сроки на разрешение имущественных споров вышли. Раз за разом, приезжая в Хайфу, наблюдаю, как идет процесс застройки этой части города новыми зданиями.

И все же, как-то это печально. Уходит целая эпоха. Но и трущобы с другой стороны не красят Хайфу, с этим затянувшимся хаосом надо что-то делать, пока район не стал прибещием для наркоманов и бомжей. А впрочем, он уже стал таким. Встречал эдаких непонятных субъектов, явно ночевавших в развалинах.

Немного странно смотрится современная детская площадка между трущобками, где большей частью никто не живет –

Чуть сложнее ситуация со “средней” Хайфой, районом Адар, в особенности вокруг городского рынка. Это настоящий пояс бедности, причем, в отличии от нижнего города, тут вполне себе живут люди. И не арабы, а преимущественно особо бедные эмигранты из бывшего СССР, Эфиопии и арабы в незначительном числе. Смотрится район не шибко привлекательно –

Тут натуральное эмигрантское гетто в худшем его проявлении. Здесь все относительно дешево, иногда вкусно, иногда вы отравитесь, но в целом – грустно. Все, кому удается хоть немного подняться – отсюда уезжают в более достойные районы города.

 

Опубликовано 15.04.2018  18:08

Александр Лапшин. Арабские трущобы в тени Тель-Авива

2018–03–25 01:51:00

Арабские трущобы в тени тель-авивских небоскребов (Израиль)

Тель-Авив это город поразительных контрастов, где старое перемешалось с новым, сказочное богатство соседствует с нищетой уровня страны третьего мира, а офисные небоскребы накрывают тенью грядки с морковкой и картошкой. Взять заглавную фотографию в этой заметке, уродливое здание справа это бывшая британская и ныне заброшенная таможня в порту древнего Яффо, а высотки на горизонте это уже Тель-Авив. Я специально для контраста выбрал именно относительное новое здание таможни (начало XX века), а не древние церкви и мощеные улочки Яффо, которым много сотен лет. Кстати, прямо по курсу белая высотка в виде ромба это место, откуда рождаются и выносятся в мир стихи и поэмы известного израильского блогера Лешки Железнова ака grimnir74, он в этот момент машет вам рукой с десятого этажа. Думаете, он нас с вами приветствует? Отнюдь нет, он прощается с нами, ибо нам предстоит пройтись по красивому, но весьма нехорошему району, куда в былые годы ни один израильтянин в здравом рассудке не заглядывал. Имею в виду Аджами, где живут преимущественно арабы-мусульмане, но уже вперемежку с бедными эмигрантами из СССР и опять же, теперь уже из Африки и Южной Америки. Но район интересен не столько своим населением (на негров я насмотрелся в Африке), сколько интересной архитектурой османской и британской эпох.

Эта панорама Тель-Авива тысячу раз банальна, отсюда город не лицезрел только ленивый. Но красиво же, дайте я получу эстетическое удовольствием и мы пойдем дальше. Впервые я сфотографировал город с этой точки в 1991 году, 26 лет назад и без преувеличения 80% зданий, которые вы видите сейчас на фото не было. Город растет космическими темпами и приехав сюда буквально пару лет спустя после предыдущего визита, я даже разок заблудился в деловом центре между громадными башнями из стекла и стали. Тель-Авив весьма молод, он основан в 1909 году на песчанных дюнах в паре километров к северу от старинного (и арабского) Яффо. По решению ООН от 1947 года, граница между Израилем и Палестиной прошла как раз между Тель-Авивом и Яффо, к тому времени ставшими практически одним городом из-за стремительного роста Тель-Авива. Граница была определена от берега, вот прямо от этого пляжа внизу и уходила вглубь суши. А на дороге ведущей отсюда в сторону нынешних офисных башен были воздвигнуты пограничные постройки и даже подобие забора с колючей проволокой. Правда, забор недолго простоял, ибо уже в 1949 году в результате первой арабо-израильской войны Яффо был захвачен Израилем, равно как и многие другие земли, выделенные под палестинское государство. Справедливости ради добавлю, что если евреи захватили треть Палестины, то Египет с Иорданией забрали себе две трети. Но это уже совсем другая тема.

Старый Яффо очень живописен, равно как и виды отсюда не его старшего брата, Тель-Авив.

Классная набережная тянется более чем на 10 километров вдоль моря –

Но старый Яффо довольно мал, его можно обойти за полчаса быстрым шагом, или часа за три с заходом в разные церкви, маленькие музеи и галереи. Собственно, 99% туристов этим и ограничиваются, думая, что посмотрели Яффо. Большая ошибка, ведь Яффо этим старым пятачком на море не ограничивается.

Чтобы получить лучшие снимки старого Яффо, советую зайти на причал. Отсюда самые лучшие панорамы.

Внезапно армянский флаг прямо над моей головой, тоже в Яффо. Это судьба!

И хотя туристический центр Яффо в последние десятилетия стал в значительной степени израильскими (арабские жители постепенно распродавали свои дома и квартиры евреям), но чем дальше вы идете в южном направлении, тем ближневосточное влияние сильнее. Всего каких-то метров пятьсот от десятков кучкующихся туристических групп и женщины все чаще будут в хиджабах.

Да, кстати вы отметили для себя уродское здание из корявого бетона сверху справа? Вот его история –

На десятом этаже белого здания все еще не теряет надежды нас спасти от греха Леша Железнов. Нет, решение принято. Не поминайте лихом!

Сейчас Тель-Авив строго за моей спиной, а я смотрю в южном направление и начинаю углубляться в Яффо. Но не туристический, а тот, где живут люди. Перед нами Яффская часовая башня 1900 года постройки и хотя и расположена в арабском городе, но к арабам и исламу не имеет никакого отношения. Ее построили местные евреи в знак уважения к турецкому султану Абдул Хамиду, правившему в том числе и в Палестине.

Группа польских паломников проследовала в ресторан –

В Яффо огромное количество разного рода маленьких церквушек, соборов и монастырей. Многие из них недействующие, другие открыты в очень ограниченные часы, третьи превращены в склады и магазины. Когда-то город был преимущественно христианским, потом cюда пришел ислам, затем Крестотносцы Ричарда, затем османы, потом англичане. Накануне войны за независимость Израиля 1948-1949 годов, Яффо был на 80% мусульманским, на 10% христианским и оставшиеся были евреи. После войны большинство арабов бежали, став теми самыми палестинскими беженцами. Сегодня в Яффо примерно в равном числе живут бок о бок мусульмане, христиане и евреи. Другое дело, что исключая туристический центр, основная часть города это очень бедные и криминальные районы. Вас там не убьют из-за мобильного телефона (этого в Израиле нет), но по числу наркоманов и асоциальных элементов город в первой тройке самых проблематичных в Израиле.

Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Еще немного вглубь квартала и ощущение, что вы на улицах Дамаска, или Каира –

И еще немного, пока вокруг не исчезнут надписи на иврите –

Здесь встречаются абсолютно замечательные здания 19 века постройки –

И рядом внезапно израильский баухауз периода 1930-1940 годов –

Не в Аммане ли я? Очень похоже на амманский даунтаун –

Церквей и монастырей 17-19 веков не счесть –

Гуляя по этим откровенным трущобам сложно себе представить, что в пятнадцати минутах пешей прогулки отсюда возвышаются офисные небоскребы и носятся деловитые клерки.

Внутри арабского Яффо встречются “вкрапления” еврейских кварталов, или отдельных домиков. Их сразу заметно, они чистенькие и аккуратные и обязательно зелень вокруг –

Но трущоб все же большинство –

Это не шутка! Здесь грядки с картошкой, морковкой и баклажанами. Почти в центре Тель-Авива, ну, в получасе пешком от делового центра. Представляете, сколько стоит тут земля? А они, понимаешь ли, редиску себе выращивают. Земельные вопросы это большая боль в Израиле. Тем более внутри старых городов, чье население бежало от войн. Есть весьма мутные законы, исходя из которых потомки бежавших палестинцев могут вернуться и получить свои дома и земли назад. Но это через израильский суд. А поскольку абсолютное большинство потомков беженцев 1948 года живут в арарбских странах, находящихся с Израилем в состоянии войны, то обратиться в суд они не могут. Спустя какое-то время, то ли 50, то ли 90 лет (право тут прецедентное), землю заберет себе муниципалетет, как невостребованную.

Опа, вот это прикол посреди квартала! Печка, тут в тандыре пекут лепешки –

Это улица мне памятна. Справа зеленое здание, которое так и называется… Зеленое здание! На иврите “Байт Ярок”. Это военный суд центрального округа. Здесь меня в 1998 году судили за мелкие нарушения воинского устава, правда признали невиновным и потом я судился в ответ, получив маленькую денежку. И денюжку эту благополучно “прокутил” с друьями и подругами.

Опять сбоку какая-то почти сельская местность и минарет оттоманской мечети  –

Арабский дух в хорошем смысле чувствуется даже через эти чуть наивные рисунки на парикмахерской –

Но вернемся к “Зеленому дому”. Они имеет свою историю. До образования Израиля тут тоже был суд, только британский. И здесь в 1917-1948 годах судили многих еврейских подпольщиков, воевавших с Великобританией за изгнание последних из Палестины.

Шел я сюда, помню, с сумкой полных личных вещей. Ждал отсидки. Но получил справедливое решение суда и вернулся домой с миром. Браво, реально!

Идем дальше и тут прямо на берегу старое христианское кладбище. Оно расположено на самой окраине Яффо, практически на границе с еврейским пригородом Ба-Ям. Большинство могил датированы 19 веком, но есть и свежие захоронения.

Последний взгляд на остающийся позади Яффо и я вступаю в еврейский и новый Бат-Ям. Бай-бай древний город –

Поворачиваю голову в другую сторону, на юг и передо мной собственно Бат-Ям. Приятный городок на море с великолепными пляжами и значительным русскоговорящим населением. Всего-то несколько километров от Тель-Авива, которые я сейчас и прошел неспешным шагом –

Неожиданно, ресторан “Жемчужина Баку” и соседский грузинский “Деда” (мама). Интересно, хозяин один?

На дворе март, но народ уже активно купается!

А мы едем куда-нибудь еще, как вы думаете, куда?

Опубликовано 07.04.2018  16:14