Category Archives: Беларусь

Альберт Капенгут. Из воспоминаний (ч.9)

Предыдущие части 1, 2, 3  4, 5, 6, 7, 8

А.Капенгут, 2012

В январе 1983 года очередную Спартакиаду БССР провели в райцентре Солигорск, известном калийным комбинатом, и мы с интересом спустились на экскурсию в шахту, своим простором резко отличающуюся от угольных. Запомнилась встреча с местными любителями. Незадолго до лекции газета «Правда» напечатала интервью с М. Ботвинником. Ключевой тезис – шахматы в СССР приходят в упадок. Я воспользовался представившейся возможностью и развил тему. Потом Каменецкий рассказал, что председатель парткома написал возмущенное письмо в ЦК КПБ и его приглашали разбираться. Этот эпизод понятен только жившим в советское время, и дополняет рассказ об аналогичных выступлениях из предыдущей главы.

Как передышку от «трудов праведных» воспринял очередной чемпионат ВЦСПС Отсутствие практики сказывалось, и я стартовал с серии в 12 ничьих, причем в упорной борьбе. Однако, выиграв на финише 3 встречи, получил бронзовую медаль. Впереди оказались Эдик Розенталис, его родителей я знал еще в 60-х, и Гриша Кайданов , ныне один из ведущих тренеров в США..

В августе 1983 г. в программе 8-й Спартакиады народов СССР  наша сборная жила в одной из гостиниц ВДНХ, и, с Анлреем Ковалёвым, мы ходили на прогулку перед партией в Ботанический сад, сокращая путь через дырку в заборе. В какой-то день она оказалось заколоченной, но в обход идти не хотелось и, «ничтоже сумняшеся», я стукнул ногой по прибитой кое-как доске и мы забрались в необычно пустынный на этот раз уголок парка. Ларчик раскрывался просто – нас повязали и доставили в отделение. Отделались лёгким испугом.

За 20 лет участия в командных первенствах страны я впервые увидел ситуацию, когда одного из фаворитов – Россию, наша полуфинальная группа отправила во второй финал.

В первом же туре подспудные трения в нашей команде привели к взрыву – старший тренер Юферов на собрании команды отказался помогать с моей тяжёлой отложенной против Азмайпарашвили , ехидно заметив, что не хочет бессмысленно тратить ночь на безнадёжную позицию. При долгом доигрывании после бессонного анализа я добился ничейной позиции, но сил не хватило, и я подставил ладью. На очередном собрании, вместо извинений, я услышал от тренера упрёк в дурацком проигрыше, поддержанный частью команды. 8 лет подковёрной дискриминации, наконец, вылезли наружу.

Пару слов об эволюции отношений со старшим тренером. Когда через год после смерти А.П. Сокольского я организовывал мемориал и приглашал гастролеров, то в первую очередь позаботился о представителе группы советских войск в Германии (ГСВГ), по спортивному принципу приписанной к БССР. Незадолго до турнира там на штатной должности свердловский мастер Сергей Юферов сменил чемпиона республики 1970 года Виктора Желяндинова.  Через год на шахматной Олимпиаде СССР он на 5-й доске показал лучший результат в нашей команде. Вскоре Юферов окончил работу по контракту в ГСВГ, а мы были заинтересованы удержать его в Белоруссии. В то время Советский Союз охватило поветрие картотек. Я убедил Болеславского, что при нашем отставании, как минимум, на 10 лет от соседей, необходимо догонять, и он договорился с директором клуба Рокитницким о работе над картотекой. Количество экземпляров периодики возросло втрое, а Сережа резал и клеил карточки, когда клуб пустовал.  Конечно, мне пришлось потратить немало времени, чтобы научить его тонкостям этой работы.

В начале 1975 г. смущённый ИЕ попросил помочь организовать для своей дочки Тани (будущей жены Бронштейна) контакт с моим приятелем в то время Серёжей Юферовым.

Бронштейн с женой

 Я не мог ему отказать – к концу совместного занятия, как бы случайно, дочка зашла в кабинет и, слово за слово, пригласила нас в свою комнату посидеть поболтать за бутылкой сухого. Весной по время сбора на Рижском взморье жена Болеславского умудрилась огорошить Серёжу ближайшим приездом Тани “к нему”. Сказать, что он был напуган, мало – одним словом, она “из Савла сделала Павла”. Серёжа знал, как Купрейчик тяготился ведущей ролью Болеславского в белорусских шахматах, и они написали совместное заявление в ШВСМ, отказываясь заниматься у ИЕ.

В последующие годы Юферов был основным конкурентом на чемпионатах республики. Как-то он бросил мне запомнившуюся фразу: «Между нами разница в цвет». Потом расшифровал: «Когда у меня белые, шансы равны». Однако, несмотря на охлаждение, отношения оставались корректными и я не ожидал такой агрессии.

В важном для попадания во второй финал матче с Эстонией в партии с Неем  я продемонстрировал новый план в остром варианте французской защиты. Хотя я и прокомментировал встречу в “Шахматы в СССР” за 1983г. №11 стр.4, а в “Mega Database 2025” около 500 партий последователей, ни в одной из кучи книг, широко освещающих этот вариант, не увидел ссылки на свою игру.

Я уже рассказывал, как в начале 70-х мне понадобилось создать картотеку спартаковцев – кандидатов в мастера. После очередных перевыборов, по-моему, в 1972 году, я заменил Диму Ноя во главе квалификационной комиссии и расширил документацию на всю республику.  Прошли годы и число кандидатов в мастера перевалило за 200. Естественно, каждый из первой десятки мог дать сеанс с часами арьергарду.

Тут же вспомнился один из таких сеансов, который я давал в ДЮСШ №11 12 сильнейшим кмс (без Гельфанда) примерно в 1983-4 годах. Из известных фамилий могу назвать братьев Атласов и Сагальчиков. Играл серьезно, расслабляясь только со своим сыном и, как результат, только ему проиграл, обыграв остальных. Ребята начали над ним подтрунивать: « Тебе отец нарочно проиграл». Через какое-то время на юношеском первенстве ЦС «Спартак» Марик выиграл у Гаты Камского, а потом стал серебряным призером чемпионата республики, завоевав путевку на первенство СССР 1985 года в Юрмале, выигранное Борей Гельфандом.

Марик

Вернемся к квалификационной комиссии. Где-то во второй половине 70-х в республиканскую федерацию пришел пакет от Анатолия Андреевича Иванова, ведущего специалиста одного из вычислительных центров Донецка. Энтузиаст шахмат, с 1972 года он разработал свою систему рейтингов и прислал нам обсчеты доступных ему белорусских турниров. В то же время, секретарь всесоюзной квалификационной комиссии Э.Л. Дубов (дедушка будущего чемпиона мира по блицу) разрабатывал свою систему и вел обсчет поступающих к нему соревнований со всего Союза. Поэтому для популяризации своей АА обращался к республикам.  Конечно, для мастеров, не успевших толком привыкнуть к рейтингам Эло, любая новая система была ни к чему.

ЦШК был вынужден смириться с Эло, но все же адаптировал нововведение ФИДЕ. Не случайно, количество турниров посланных в ФИДЕ для обсчёта не превышало 8, установленного международной федерацией бесплатного лимита, рационального для небольших стран, но не для лидера мировых шахмат. Наши чиновники этим виртуозно пользовались, сделав лимит священной коровой. Можно только догадываться, по какому принципу они отбирали эти турниры. Эдик Гуфельд  мне как-то рассказывал, как, заинтересовав гостренера, ответственного за подачу материалов в ФИДЕ, удалось избавиться от обсчёта турнира, где он сыграл неудачно.

Поэтому второй эшелон советских шахмат оказался в ситуации, когда из 7-10 ежегодных турниров на обсчет попадал один, от силу два. Естественно, их рейтинги не могли претендовать на объективность, что не просто было объяснить остальному миру.

В итоге я заинтересовался возможностью дифференциации уровня кандидата в мастера, с идеей в далекой перспективе применять рейтинг для установления нормы КМС в турнирах. Была достигнута договоренность с АА. Мы посылали ему таблицы турниров, начиная с нормы кандидатского балла, а получали их обсчитанными. Сводные листы поквартально вывешивались в клубе. Большой объем работы лежал в разное время на членах квалификационной комиссии Д. Ное, Ю. Кулаге и В. Щербицком.

С выходом долгожданного журнала «Шахматы, шашки в БССР» начали регулярно печататься списки КМС с указанием рейтинга по системе Иванова. Несколько лет это нововведение лишь способствовало популярности издания, однако Купрейчик, ставший в 1987 году редактором, запретил печатать информацию квалификационной комиссии. Кому он сделал хуже?

Вспоминается один эпизод. В середине 80-х возвращаемся с очередного матч-турнира столиц Прибалтики и БССР в одном купе с Витей и Русланой, женой гостренера Мочалова. В далекие 59-60 гг. она играла со мной на командных первенствах страны среди юношей вместе с Тамарой Головей и Наташей Зильберминц. С тех пор они поддерживали дружеские отношения вплоть до отъезда Наташи с мужем – первым тренером Бори Гельфанда, в 1980 году в США.

Н.Зильберминц, Э.Зелькинд, А.Капенгут, Т.Головей за ход до сдачи Анандом 7-й партии в матче с Гельфандом Москва 2012

В те времена поддерживать переписку с эмигрантами было рискованно, но мне после «Доктора Живаго» было уже не страшно. Наша давняя подруга начала расспрашивать, как Эдик с женой устроились. В солидном подпитии Купрейчик, отогнув большой палец в мою сторону, пробурчал: «Еще не все уехали». Воистину, «Что у трезвого на уме, у пьяного на языке».

Вскоре состоялся очередной Мемориал Сокольского , традиционная формула для установления денежных призов требовала участия не менее 14 гроссмейстеров и мастеров, но только 2 кмс – победителей отборочных пирамид федерации шахмат БССР и Белсовета “Спартака”, который финансировал турнир. У всех на слуху блестящая победа 15-летнего Каспарова в этом состязании в 1978 г., с которой обычно начинается его послужной список. К слову, во многих книгах Гарик пишет, что его допустили к участию только благодаря просьбе М. Ботвинника. К нашему позору, помогло не это обращение к людям, имеющим отдалённое представление о личности автора письма, а разрешение зам. Председателя Спорткомитета СССР Ивонина, позволяющее бухгалтерии позиционировать Каспарова как мастера, чтобы его участие не отразилось на выдаче денежных призов. Поскольку я сам занимался этим оформлением, то очередной легенде должен быть положен конец, хотя Гарик, я думаю, просто не знал этих деталей.

Боря повторил успех 13-го чемпиона мира в том же возрасте. Однако победителю XIII Мемориала, намного перевыполнившему предполагавшуюся норму, ответственный секретарь квалификационной комиссии Федерации шахмат СССР Э. Дубов больше года торпедировал присвоение звания мастера, ибо в среднем рейтинге турнира не хватало до установления нормы 0,8 единицы. Надо отдать должное А. Быховскому , благодаря которому звание все же было присвоено. Интересно, что двумя годами ранее он предвидел аналогичную ситуацию, наблюдая за игрой Гельфанда на отборочном к чемпионату мира среди кадетов (Сочи, 1982).

Капенгут и Анатолий Быховский

Борин отец в своей книге пишет: “Григорий Серпер рассказал мне, что был уверен в поездке во Францию, так как он занял в чемпионате СССР [1984] второе место, вслед за Дреевым. [который имел персональное приглашение как предыдущий чемпион Европы] Григорий спросил Бориса, какой подарок он хотел бы иметь из Парижа. Борис посоветовал ему не торопиться брать заказы. Вскоре выяснилось, что во Францию должен поехать победитель матча Иванчук – Комаров. Тренер Серпера Сергей Тимофеевич Пинчук позвонил из Ташкента в Москву. Как компромисс он предложил провести матч трех с участием Серпера.

Окем 1988.  Б.Гельфанд, Л.Джанджгава, Г.Серпер, А.Капенгут, переводчик Мартин, С.Матвеева

 Старший тренер юношеской сборной СССР Анатолий Авраамович Быховский ответил: «А вдруг Серпер опять выиграет». Однако с приходом Горбачева обстановка в стране начала меняться, и остается радоваться, что Боря не родился на несколько лет ранее.

 Боря с карманными шахматами

После Мемориала я начал доказывать Гельфанду, что его новый уровень требует других подходов. В частности, пытался объяснить, что при встречах с гроссмейстерами и мастерами на уровне отборочного турнира к чемпионату СССР надо иметь в репертуаре бронебойные системы за черных. Из опыта работы с Талем я извлек, что наиболее надежным дебютом в то время была система Бондаревского – Макагонова, что вскоре доказали матчи Карпов – Каспаров. Однако он считал, успешная практика староиндийской не требует таких волевых решений. Это был наш первый творческий конфликт. Боря, скрепя сердце, начал изучать, а потом и применять эту систему. Я не был на 100% уверен в своей правоте, поэтому спустя несколько лет бальзамом на душу прозвучало:” Спасибо, что вы заставили это играть”. Правда, через еще несколько лет, будучи претендентом, он опять назвал это решение ошибочным, но “дорога ложка к обеду”.

Гельфанд играет со своим другом будущим чемпионом Мира по версии ФИДЕ Сашей Халифманом

Насколько глубоки наши анализы того времени можно судить по широко известной партии Шабалов-Гельфанд, Бермуды, 2004, где Боря пожертвовал ферзя в системе Найдорфа. Жаль, что он не отметил в своих примечаниях 20-летний возраст новинки!

Безусловно, мы продолжали детально анализировать сыгранные партии, обращая особое внимание на выход из дебюта. Порой это давало и практический эффект. Как-то Боря проиграл А. Дрееву черными в ферзевом гамбите. При домашней подготовке мы нашли очень сильный 17-й ход. Следующая партия между ними была своеобразным психологическим этюдом, и соперник попался. Эта ситуация помогла нам глубже заняться моделированием мышления партнеров. Я делился опытом поведения в нестандартных ситуациях, творческими портретами белорусских мастеров, что помогло Гельфанду выиграть не только Мемориал, но и два последующих чемпионата БССР среди мужчин.

В упомянутом интервью Боря сказал: “… при подготовке к партии мы с Капенгутом составляли психологический портрет соперника. Он мне объяснял, что этот мастер один тип позиций любит, в дебюте он так реагирует на новинку, может, есть смысл его удивить… А этот – играет свои схемы, поэтому стоит как-то приспособиться к нему… Все это помогало понять психологию игры, и сейчас помогает тоже. С каким бы я соперником не собирался играть, я внимательно просматриваю партии, пытаюсь понять, в каких ситуациях соперник лучше действует, в каких хуже. И это также приводило к мысли самому быть универсальным шахматистом. Чтобы использовать слабые стороны соперников, ты должен сам уметь делать на хорошем уровне всё. И вот над этим мы работали. Ещё Альберт Зиновьевич призывал в любой позиции искать нестандартное позиционное решение. Это был его конёк, он любил и сам, если мы посмотрим его партии, искать такие нестандартные подходы. Вот над чем мы работали, что формировало мой стиль игры, отношение к шахматам”.

После очередного конфликта на федерации было принято решение о поквартальном согласовании графика с гостренером Е. Мочаловым, но иногда и это не помогало защитить Борю от произвола. В 1984г. Председатель тренерского совета В. Купрейчик накануне Спартакиады БССР собрал заседание, которое не созывалось годами (или меня на него не приглашали, хотя в составе я всегда числился) и провел решение, обязывающее Гельфанда на другой день после возвращения с очередного турнира играть за команду Минска, ибо многие мастера отказались от мероприятия, нужного лишь спортивным функционерам. Мочалов лишь, кисло улыбаясь, сказал: “Значит, мы с тобой ошибались”.

В 1984 г. я был заявлен для участия в Кубке СССР в Киеве на третьей доске за “Спартак” после Ваганяна и Рашковского. Однако Управление шахмат Спорткомитета запретило мне участие во всесоюзных соревнованиях из-за возраста – старше 35 лет допускались только обладатели международных званий. Пришлось полностью переключаться на тренерскую работу.

На чемпионат СССР среди юношей 1985г. в Юрмале помимо Гельфанда, я также готовил к партиям будуших гроссмейстеров Илью Смирина и Гену Сагальчика. Последний, как-то, через 30 лет в США напомнил мне вариант защиты двух коней, где, применив в Латвии мое усиление, Гена выиграл черными.

 Боря с призом

Выиграв решающую партию у В. Иванчука, отставшего на пол-очка, Боря получил золотую медаль. В своей статье в “Шахматы, шашки в БССР” он написал: “Двадцать лет назад на аналогичных соревнованиях в Риге победу одержал мой тренер А. Капенгут. Я рад, что мне удалось оправдать надежды белорусских любителей шахмат и повторить этот успех”.

В “64” #6 за 1985 г. была напечатана моя статья об этом турнире “Проблемы поставлены“. Вот фрагмент:” …Борис глубоко предан шахматам, работоспособен. Хорошая память в сочетании с систематическим подходом позволяет ему без труда усваивать гору информации. А ведь это одна из основных проблем при работе с юными шахматистами! Их зачастую захлестывает поток свежей литературы, без которой, к сожалению, не обойтись. При этом надо заметить, что на регулярных индивидуальных занятиях дебюту мы уделяем минимум времени. После очередных соревнований корректируем план работы на ближайшие месяцы, обсуждаем перспективы. Естественно, «под микроскопом» анализируем все сыгранные партии с акцентом на негативные моменты. Сейчас, например, на повестку дня встала проблема повышения качества анализа, очень острая, на мой взгляд, в юношеских шахматах. Большой процент партий ребята играют вообще без откладывания, а на любом серьезном состязании отложенные позиции – «хлеб» наставника, что не стимулирует их самостоятельной аналитической работы”.

К слову, на турнире я обратил внимание на А. Широва. Поговорив с его отцом, я добавил в статью: “ …Одаренный 12-летний рижанин уже в прошлогоднем первенстве набрал 50 процентов, так же, как и В. Акопян. Но если 13-летний бакинец под руководством вдумчивого тренера А. Моргулева сделал заметный шаг вперед и попал в десятку, то представитель хозяев явно топчется на месте. Складывается впечатление, что Федерация шахмат Латвии расточительно относится к молодым талантам, если не взяла под контроль подготовку мальчика, так рано обратившего на себя внимание”. Прочитав эти строки, всемогущий Председатель Федерации шахмат Латвии В. Канеп распорядился о его переводе в группу В. Багирова, что дало мощный толчок к росту будущего претендента.

В советское время внимание прессы могло устранить многие административные препятствия на пути к совершенствованию, и я надеялся, что эта статья поможет нам и в Минске, поэтому дописал: “ У Гельфанда неуклонно снижается интенсивность игры (1981-й 107 партий, 1982-й 92, 1983-й 71, 1984-й 58). Однако при этом ощущается нехватка сильных турниров. В прошлом году потерян полуфинал чемпионата СССР среди мужчин, совпавший по срокам со Спартакиадой школьников; в этом году он накладывается на юношеские игры.  Проблема календаря болезненна для большинства юных шахматистов. Значительный процент партий приходится на различные командные соревнования, во многих случаях это встречи с партнерами, значительно уступающими по классу. С воспитательной точки зрения это порой необходимо, однако трудно отличить, когда лозунгом «честь коллектива» прикрывается честь мундира!”

После триумфа нас принимал зампредседателя Спорткомитета БССР. Мне случайно попалась на глаза “объективка”: “… с 1984г. (ранее эпизодически) занимается у А. Капенгута”. Эта ситуация напомнила, как в том же 1984 г. гостренер Спорткомитета БССР Е. Мочалов отказался присваивать мне 2-ю (!) тренерскую категорию, и только работа в группе подготовки А. Карпова к матчам с Г. Каспаровым, позволила вернуть первую категорию, которая к этому времени была у меня около 10 лет.

После окончания школы, Л. Бондарь уговорил Борю поступать в институт физкультуры, но прием в тот год был только на заочное отделение по …шашкам, однако, на следующий год, он смог перейти на шахматную специализацию. При этом по многим соображениям ему надо было устроиться на работу. Помог директор ДЮСШ, где я работал старшим тренером, В. Высоцкий, взявший Борю на полставки.

Как я уже писал в предыдущей главе, в эти годы много времени отнимала подготовка к публикации различных вариантов моих исследований Модерн Бенони.

Как досадный казус, вспоминаю историю выхода «Шахматных семестров». В конце 70-х Саша Любошиц, отдыхая в Сочи, познакомился с директором «Вышэйшай школы», который предложил издать книгу по шахматам, слегка адаптированную к тематике издательства. Дополнительный заработок привлекал, но мой друг совершенно не представлял, на что он подписался. Подозреваю, в его намерения входило желание покрасоваться на обложке со мной, при этом само собой подразумевалось, что я ее всю напишу. Конечно, я сразу объяснил, что у меня работы «выше крыши» и предложил соавтором Леню Бондаря. Я искренно хотел, чтобы мои друзья что-то написали, пришлось обрисовать свое видение будущего произведения, воплотившееся в подписание договора с издательством в качестве специального редактора. Однако пунктира оказалось недостаточно, и пришлось не только составить детальный план, но и намечать конкретные позиции для очередной главы. Леня приходил ко мне как на работу, но при этом надо отметить, что он искренно был благодарен. Месяцы шли, а Саша за работу так и не брался, а через год  вообще категорически отказался, но без него директор мог зарубить книгу. Для спасения Лениного труда мы пригласили в соавторы Зяму Лившица, который начал требовать от меня как спецредактора такого же участия, как и с Леней. Конечно, надо было все бросить, но мне было неудобно перед Сашей, которого я подбивал на эту авантюру и перед Леней, с горем пополам написавшего свою часть. В итоге я потратил времени на эту книгу в несколько раз больше, чем требовалось для написания самому.

Шахматные семестры

В предыдущей главе я рассказывал, как мне пришлось обратиться за рецензией на «Индийскую Защиту» к заслуженному тренеру СССР, тренеру-секунданту чемпиона мира Зайцеву. Игорь охотно согласился, но не захотел подписывать готовый текст, а, затребовав рукопись, с интересом её изучил, естественно, с превосходным отзывом.

Книга была сдана в набор, а спустя год тренер чемпиона мира приехал ко мне в Минск с просьбой предоставить ему возможность опять почитать возвращённую рукопись с учётом подготовки к предстоящему матчу. Попутно выяснилось увлечение Игоря историей. У меня от отца осталось несколько сот изданий 40-50-х годов с вкраплениями довоенных. Каждый приезд Зайцев увозил по паре чемоданов книг.

Его профессиональный интерес вызвала моя, одна из лучших в стране, дебютная библиотека. Все гонорары за теоретические материалы, напечатанные на Западе, я тратил на книги по шахматам (и живописи), причем заказывал, в первую очередь, нужные для подготовки “Chess player” и “New Chess player”, “Tournament Chess”; а с 1984 г. и “New in Chess”, а также дебютные монографии, которые презирались истинными коллекционерами, ибо они быстро устаревали. К слову, Игорь попросил у меня свежий выпуск “Tournament Chess” для своего босса и, конечно, это кануло в Лету.

Игорь Зайцев и А. Капенгут в Москве 2012 между турами блиц-турнира

По ходу разговоров Игорь сделал предложение лично рекомендовать Толе к матчу одну из систем Модерн Бенони за белых. При этом он подчеркнул, что Карпов очень не любит платить, но готов использовать свой авторитет в правящей элите для решения проблем.

У меня назрели две. Гостренер БССР Мочалов не только отказывался завизировать первую тренерскую категорию, которая была у меня к этому времени свыше 10 лет, но даже ставил под вопрос вторую. Кстати, когда Толя попросил зампредседателя Спорткомитета СССР об этом, тот, посмотрев документы, спросил: ”А почему не высшую? У него хватает.”

Другим вопросом, мучившим меня, было отлучение от всесоюзных соревнований шахматистов старше 35 лет, не имеющих международных званий. Выше я уже рассказал об этом. 10 с лишним лет назад я выполнял норму международного мастера, но мои документы не послали на конгресс ФИДЕ. Неплохо было бы восстановить справедливость. Забегая вперёд, могу сказать, что Карпов дал поручение Батуринскому  поднять этот вопрос на Президиуме федерации, и, как рассказал Авербах, никто не возражал, но за давностью лет решили не подавать документы в ФИДЕ вновь. Пришлось выполнять повторно, но лишь когда открылись границы.

Во время первой поездки в Москву сбор был на хоккейно-футбольной базе в Новогорске, олимпийского корпуса ещё не построили. Как-то Карпов с Крыловым (тренер по ОФП) поехали играть в теннис, наше занятие намечалось в городе, и я воспользовался этой оказией. Прощаясь у кортов, произнёс: “Буду у тебя около семи”, на что Толя подчеркнул: “Жду тебя без пятнадцати семь”.

Слоняясь в ожидании назначенного времени недалеко от его дома во Вспольном переулке, я зашёл на ул. Качалова (ныне Малая Никитская) в букинистический магазин иностранной литературы. Каждый приезд в столицу я старался побывать там – не столько приобрести что-нибудь, сколько посмотреть на обилие всевозможных альбомов по живописи (по шахматам почти ничего интересного там не бывало). Эта традиция тянулась ещё с моей первой поездки в Москву 15-летним юнцом, когда магазин был на ул. Герцена (ныне Большая Никитская) и я держал в руках 12-томный дебютный труд Эйве, но средств не хватало, и прямо из моих рук его купил интеллигентного вида мужчина средних лет, в котором спустя несколько лет я узнал Бейлина, который, как оказалось, жил рядом.

Зайдя ровно в назначенное время, я взахлёб начал рассказывать Толе о только что увиденном фолианте «Божественной комедии» с гравюрами Густава Доре за неподъёмную для меня цену 900 руб., но, по-моему, это было не так дорого.

«Божественная комедия» с гравюрами Густава Доре

Чемпион мира тут же начал звонить в магазин, но, к сожалению, её уже увели. Мы несколько раз менялись альбомами, но, если я называл официальную цену, то Толя – рыночную. Для последнего “обмена” я привёз французский том Хаима Сутина (тогдашний сосед по комнате в гостинице «Спорт» Багиров хохотал, прочитав имя художника как Суэтин), однако в тот день заболевший хозяин дома предложил оставить альбом, а эквивалент подобрать позже. Результат очевиден. Как мне показалось, для расслабона, он обожал, валяясь на тахте, обрабатывать новый западный каталог марок, с удовлетворением отмечая там карандашом новую оценку марок из своей коллекции, которую Толя помнил наизусть. Я осознал степень его одиночества, когда он показал мне какую-то часть своей коллекции.

Карпов на 39-м ч-те СССР, когда мы познакомились

Вернёмся к шахматам. Карпов попросил рекомендовать надёжную систему против Модерн Бенони, входившую в прежний репертуар Каспарова. Естественно, в матче для её применения им должна быть экстремальная ситуация, поэтому неоправданно тратить много времени на этот дебют.

Ещё дома я пришёл к выводу рекомендовать систему, чаще возникающую из построения Земиша староиндийской защиты, которое иногда встречалось в творчестве чемпиона мира. Практика этого плана, впоследствии названного моим именем, делала только первые шаги, и в недавно вышедшей книге не рассматривалась. Во время совместной работы по целине свежего плана Толя, предлагая очередное усиление, подшучивал, что я должен отразить его идеи в создании теории новой системы. Конечно, когда через 10 лет я писал дебютную монографию А65 для «Информатора», понимание возникающих позиций стало гораздо глубже.

Шахматный информатор, А65

В тот вечер я заметил, что хозяин не совсем здоров, и постарался закруглить обсуждение. Когда Карпов счёл работу оконченной, он позволил себе наконец расслабиться, и я увидел совершенно больного человека. По его подсказке нашёл термометр и с изумлением констатировал что-то около 40 градусов. Для меня было немыслимо, какой силой воли надо обладать, чтобы на полчаса ранее интенсивно анализировать на острие теории.

Я уже рассказывал, как после смерти Болеславского в 1977 г.,  Фурман предложил мне сделать работу учителя перед матчем в Багио.

Семен Фурман

В 1984 г., уже работая в штабе чемпиона мира, я напомнил Толе об этих материалах, и выяснилось, что первый, с 30 новинками под “злодея”, до него не дошёл. Я заметил, что одну из новинок применил Полугаевский на Спартакиаде в 1979 г., хотя шахматист его уровня, безусловно, мог и сам найти эту идею. Чемпиона мира это задело, и он в тот момент захотел разобраться в детективной ситуации с утечкой, однако впереди был матч с Каспаровым.

Игорь Зайцев поинтересовался, хочу ли я помогать во время матча, но я считал свою задачу выполненной, и мы встретились лишь в апреле 1985 г. в том же Новогорске. Прошло около месяца с момента скандального окончания матча. Я увидел похудевшего чемпиона, на мой взгляд, перевозбуждённого, три круга по территории рассказывающего о деталях прекращения, и главный вопрос, который мучил его тогда – кто в последний момент позвонил в машину к Кампоманесу.

Колоссальной школой для многих становился анализ отложенных позиций, доведенный до крайности в матчах на первенство мира, когда штабы без устали искали вдоль и поперек, а выспавшийся подопечный лишь внимал итогам. Заслуженный врач Юлий Богданов в период, когда мы оба работали на Карпова, рассказывал о специальных смесях порошков, резко активирующих память подопечного для ускоренного запоминания итогов ночного анализа. Я подозреваю, что оборотной стороной медали стал спад на матче в Багио, когда после лидерства 5:2 счёт сравнялся, да и к неожиданному концу матча 84/85 гг. мог привести фармакологический бумеранг.

Среди прочего я тогда спросил Толю, как в своё время реагировало руководство на идею его неофициального матча с Фишером. “Письмо с предложением даже не переехало с Лубянки на Старую площадь”. А я наивно представлял, что КГБ только консультирует по запросу ЦК КПСС!

Следующий сбор состоялся на базе бюро молодёжного туризма “Спутник” в Плявинясе (Латвия). Поскольку недалеко была военная база, иностранцев сюда не пускали. На отшибе от основных корпусов стояли несколько двухэтажных щитовых домиков, один из них находился прямо на берегу. В подвальном этаже располагалась сауна, рядом причал с лодками. Естественно, в нём разместился чемпион с Игорем и с Крыловым, занимавшимся Толиным здоровьем. Подальше от озера в одном коттедже жили Макарычев и Михальчишин, в другом – Васюков и я. Бах и его друг Дима, выполнявший обязанности шофёра, жили на отдалении. Недалеко была наша столовая, кормили “на убой”. Зайцев смеялся, что при совместном взвешивании до и после можно наскрести лишний вес ещё на одного участника.

Запомнился Женин красочный рассказ о событиях семилетней давности. Когда в Багио Толя проиграл и счет стал 5:3, Брежнев очень переживал и буркнул: «Надо Толе помочь». Васюков в это время гастролировал с сеансами в Индии. Неожиданно в глушь прилетает вертолет за ним, в Дели сажают на самолет, и из Москвы отправляют в Манилу. В 2012 году прочитал , как Юра Балашов описывает эту ситуацию как бы с другой стороны.

Общими вопросами организации сбора занимался Артур Артурович Невицкий. В детстве он играл в шахматы, потом стремительно начал делать карьеру. Пост первого секретаря Юрмальского горкома партии был хорошим трамплином наверх. Злые языки говорили, что сгорел он на своём протеже, которого сделал комсомольским боссом у себя в епархии. А тот вроде бы не просто сбежал, так ещё и тиснул книжонку о тайной жизни верхушки. Пришлось нашему герою опуститься до замминистра торговли по строительству. В этой роли АА и решал наши вопросы, преимущественно по снабжению. Спустя 30 лет он – координатор Дома Москвы и председатель объединения нацменьшинств Латвии.

К проведению сбора подключался и ЦК комсомола республики со свойственной этим конторам деловой хваткой. Например, я попросил обратный билет на поезд Рига – Симферополь. Мне взяли билет до Минска на состав с тем же названием, но с другим маршрутом, минуя столицу Белоруссии, и я добирался домой ещё несколько часов электричкой.

В один из погожих июльских дней я подбил Толю, на мой взгляд, полностью восстановившегося после сумасшедшей концовки матча, покататься на лодке. Договорились – я туда, он обратно. В очередной раз некогда в прошлом ученик Ботвинника удивил меня – считал гребки. Вспомнилось, как двадцатью годами ранее другой питомец «патриарха» 15-летний Юра Балашов считал шаги часовой прогулки по побережью Юрмалы.

У нас был запланирован один выходной. За день до него, за завтраком, Карпов посмотрел на нас, на небо и изрёк: “Выходной будет сегодня”. Потрясающее чутьё – на следующий день зарядил дождь. Вдвоём с Толей после обеда пошли в лес за черникой, договорились собрать трёхлитровую банку. Я рвал ягоды немного быстрее и лениво наслаждался лесной прохладой. В какой-то момент раздался гром военного самолёта, преодолевающего звуковой барьер. Подняв головы, мы увидели его след. “Левелсивный, как говорит мой сын”, – пробормотал чемпион и зарделся, проявив человеческую слабину. Время приближалось к семи, когда был назначен ужин. Зная, с каким нетерпением ждут кормёжку ребята, я предложил возвращаться. “Но мы же договорились собрать банку”, – отреваншировался Карпов. Нашим повезло – заморосил дождик, и мы опоздали лишь минут на десять.

На следующий день к обеду до нас добрался Новиков, психолог, как говорили, работавший с космонавтами. Посмотрел, как мы ходим кругами, улыбнулся и сел за стол. Мы, естественно, последовали его примеру. Наконец появился босс, нахмурился, но, увидев учёного, улыбнулся и молча сел за стол.

В середине сбора Игорь, тяготившийся везти всю информационную нагрузку штаба, предложил мне взять это на себя, само собой, включая период матча. Совершенно ясно, что этому предшествовало предварительное обсуждение. Я немного удивился степени доверия, но поинтересовался оплатой, ведь это – совершенно другой объём работы. Увы, всё оставалось по-прежнему. Оставалось констатировать, что помощь с тренерской категорией я отработал “с гаком”, а для завершения другого условия, связанного с титулом, нужно было дать место в любом турнире с нормой ММ, но предложений не последовало.

Продолжение следует

Опубликовано 26.9.2025, 00:54

Другие материалы автора:

Альберт Капенгут об Исааке Ефремовиче Болеславском

Альберт Капенгут. История одного приза

Альберт Капенгут. Глазами секунданта 

Альберт Капенгут. Победа над Талем

Я его хорошо знал. (Альберт Капенгут откровенно о Михаиле Тале, ч. 1)

Обновленный материал о Капенгуте в Википедии

***

Читайте также на белорусском спортивном сайте Bet News в рубрике Old School

Интервью Альберта Капенгута — шахматного тренера, работавшего с Талем, Карповым и Гельфандом 26.09.25     13:46

Я его хорошо знал. (Альберт Капенгут откровенно о Михаиле Тале, ч. 1)

От ред. belisrael

Начинаю публиковать цикл материалов автора о Тале.  Ранее опубликованная статья “Победа над Талем” включена в виде ссылки. 

А. Капенгут, примерно, 2020

Последние десятилетия образ “кудесника из Риги” стремительно бронзовеет. Уходят люди, знавшие его, а легенда, выпестованная им самим, становится традиционным мифом. Мне уже за 80, и мой долг перед любимым делом жизни рассказать о почти двадцатилетней дружбе, окончившейся самым стремительным взлётом (следующей статьей будет “Рижский межзональный“) и не менее грандиозном провалом в позднем творчестве 8-го чемпиона мира, ибо я был их «соучастником». Сразу после разгромного матча с Полугаевским я написал статью «Глазами секунданта» в «Шахматы, Шашки в БССР» в №4 за 1980 г. Затем по заказу редакции «Tal‘s Forgotten Match” в «New in Chess Magazine» 2007/1. pp 68-76; К сожалению, там объём был лимитирован, поэтому более полная версия появилась в Albert Kapengut  НЕИЗВЕСТНЫЙ МАТЧ ТАЛЯ. Конечно, не мог не написать о Тале и в своих мемуарах. Здесь расширенная версия всего, что я написал о нем до сих пор.

Хочу рассказать о живом Мише, не только с достоинствами, но и с недостатками, о которых сейчас предпочитают умалчивать..

В разговорах о Тале, подчеркивая, что я провел с ним больше времени, поэтому знал его значительно лучше, Гена Сосонко с интересом поглощал массу мелких деталей из жизни 8-го чемпиона мира, создающих общую картину, которую с завидным мастерством отлил в форму увлекательного рассказа.

Полтора десятка лет назад он очередной телефонный разговор начал с неожиданного для меня: “Надеюсь, ты согласен, что Миша – гений?” Я тут же, скорее из чувства противоречия, ответил: “Нет!”, но после разговора задумался. У каждого свое восприятие гениальности, впрочем, как и порядочности. Как написали Стругацкие, “рамки компетенции можно указать, их нельзя перейти”. Разделив с человеком пуд соли, трудно увидеть в нем монумент.

Наша дружба началась с моего переезда в Ригу в 1964 г. по уникальному приказу Министра обороны, когда я служил в Советской Армии. (Подробнее об этом здесь.) Чуть ли не в тот же день я пришел в шахматный клуб, где проводился традиционный ноябрьский блицтурнир, и разделил первое место с экс-чемпионом мира. Организаторы предложили матч из 4 партий, который я неожиданно выиграл. До сих пор у меня хранится приз – нелепый фотоальбом с гравировкой. Миша тут же пригласил меня прийти к нему на другой день, желая реванша.

Фото Рига ул. Горького 34 (кв.4)

Предыдущих 6-7 лет моего взросления, в среде юных дарований, циркулировали самые разные слухи, большей частью восторженные, о метеоре, стремительно ворвавшемся в, казалось бы, стабильную атмосферу больших шахмат. Можно понять мое восторженное состояние зарождающихся личных контактов. Мы оба не так часто в одно время возвращались в Ригу с соревнований (хотя и разного ранга), но в таких случаях я почти каждый день бывал у него. Вначале мне было странно слышать призыв Иды Григорьевны: «Мальчики, пошли обедать” – стоять на одной доске с экс-чемпионом мира звучало неожиданно, но и его ответное обращение ”Мурочка” меня удивило не меньше.

Фото Миша с мамой

Безусловно, в сравнении с саперным батальоном на границе мой переезд был сказкой. Однако появились две проблемы – на что жить и что делать. Помог маэстро – так друзья звали А. Н. Кобленца. Он организовал еженедельные занятия в Рижском институте инженеров гражданской авиации, а также рекомендовал в «Советскую молодежь» вести шахматный отдел. Однажды мы с Мишей даже награждали победителей газетного конкурса решений книгами с автографами.

Капенгут и Таль, 1965 г

Естественно, я познакомился и с Ларисой Соболевской – Мишиной подругой в течение нескольких лет. Она неплохо играла, и иногда мы сражались в блиц два на два. Моим партнером была Розалия Абрамовна Мещанинова, тоже перворазрядница, а главное, отличный секретарь – Миша после победы над Ботвинником надиктовывал ей в Крыму книгу о матче.

Слева направо: А. Воробьёв, зам. начальника Дома Офицеров, член сборной Прибалтийского округа Розалия Абрамовна Мещанинова, помогавшая М. Талю создать книгу о матче с М. Ботвинником, А. Капенгут

Я немного знал об артистической карьере Ларисы – в ее активе награда Каннского фестиваля в номинации “Лучший актерский состав” за роль в фильме 1954 г. «Большая семья». Однако только в 1990 г. на турнире в Тилбурге, когда Сосонко дал почитать книгу Бэррона “КГБ сегодня”, я с удивлением обнаружил информацию о ее участии в блестящей операции по вербовке французского посла – друга де Голля. На одном из светских приемов поэт Сергей Михалков представил актрису Морису Дежану.

На youtube.com можно найти десятки роликов с пересказом этой истории. Сейчас я предполагаю, что Миша с ней расстался, когда до него дошли отголоски.

Потом мне стала известна ее настоящая фамилия – Кронберг. Она родилась в семье этнического поляка и красавицы шведки, в 1946 г. поступила во ВГИК, к моменту нашего знакомства сыграла десяток ролей в известных фильмах.

Лариса Соболевская

В позднем интервью она поделилась информацией о Мишиной семье: ”Доктор Нехемия Таль — был двоюродным братом Мишиной мамы — Иды. Бурный роман Иды и Нехемии перешел в крепкий брак, в котором родился брат Миши — Яша. Потом доктор перенес вирусное заболевание и не смог больше иметь детей. Ида увлеклась другом семьи Робертом Папирмейстером, который поселился в доме Талей. Миша — сын Роберта, но своим отцом он всегда считал доктора Нехемию, а Роберта называл дядей.

На протяжении всей жизни Роберт выполнял любую просьбу, малейшее желание Миши. Сама же Ида Таль в молодости вращалась в элитарном парижском обществе. Среди ее знакомых были Пабло Пикассо, Луи Арагон, Илья Эренбург, Эльза Триоле. Мишина мама умела в неторопливой аристократической манере вести беседу, в ней напрочь отсутствовала любая суета в поведении. И главное, она была очень умна, мастер всякого рода хитросплетений”. 

Фото Миша и Роберт в 50-е

Первая Мишина жена в своих мемуарах «Элегия Михаила Таля» МАИК «Наука» ISBN 5-7846-0012-5 стр.44, пишет: «…потому что для Миши доктор Нехемия Таль был отцом. Единственным и безоговорочным. И в паспорте у него значилось “Таль Михаил Нехемьевич”. Но в доме практически все годы жил еще один человек, Роберт, которого Таль тоже очень любил и называл, как вы уже заметили, Джеком. Кровным отцом Миши был Роберт. И Роберт знал, что он – отец Миши, и Миша знал, что он – сын Роберта. Тем не менее, для Миши отцом был доктор Таль, и для Роберта Миша был сыном доктора Таля. Эта тема в доме была как бы табуирована. Ее никогда не обсуждали. Друзья и близкие ее никогда не касались. Истина не требовала доказательств.»

Хотя последняя Мишина жена ранее пыталась все отрицать, в интервью Диме Комарову ее формулировки были менее категоричны: «Да, в семье Талей жил дядя Роберт. Но он был именно близким человеком, а не отцом Михаила Таля. После смерти отца — доктора Нехемии Таля — у Миши от переживаний надолго отнялись ноги, и его приходилось буквально заносить в зал, где проходил турнир. Как можно после этого утверждать, что Нехемия Таль — его неродной отец?!» 

Вот что пишет Марк Тайманов в книге “Вспоминая самых-самых…” изд. 2003, стр. 145: ” В судьбе Миши Таля все сложилось романтично и загадочно. Он стал плодом любви нетривиального семейного треугольника: мать Ида, давичья фамилия которой была Таль, вышла замуж за своего двоюродного брата доктора Нехемия Таля, а сын Миша родился в стихии ее бурного романа с другом мужа Робертом. И эта коллизия не вызывала конфликтов. Как ни парадоксально, все жили в атмосфере понимания, взаимоуважения и доброжелательности. Миша любил обоих “пап” – отцом признавал Нехемия, которого боготворил и чье отчество носил; Роберта называл Джеком, был внешне его копией и чувствовал к нему душевную привязанность.” 

Роберт, Миша и Гера

Не сомневаюсь, настоящим отцом был Нехемия, а Роберт – только биологическим. Я не раз слышал телефонные разговоры Миши с Джеком. Если записывать, то все эти « дорогой, любимый» выглядели очень естественно, но скучающий тон, которым это произносилось, все переворачивал наизнанку.

Я обожал его чувство юмора. В марте мы должны были играть в чемпионате Латвии. Когда я пришел на нашу встречу, Миша уже сидел за доской и читал вечернюю газету. “Цвет перепутали”, – сказал он и протянул ее с заголовком “Сегодня вечером Таль – Капенгут”.  К слову, эта партия, где рижский чародей чёрными пожертвовал ферзя, до сих пор постоянно появляется на всевозможных сайтах.

После закрытия состоялся блицтурнир, и нам опять пришлось играть дополнительный матч, на этот раз Миша выиграл.

Как-то весной 1965 года, я побывал в Вильнюсе на вечере профессора Михаила Куни, так же, как и Вольф Мессинг, демонстрировавшего не признанные официальной наукой опыты с телепатией и другими неосознанными возможностями человеческого разума. Вернувшись в Ригу, я пересказал Мише детали, столь поразившие меня, и оказалось, что многое из этого он тоже может делать! Неслучайно одна из новелл очень популярного в свое время документального фильма на эту тематику “Семь шагов за горизонт” посвящена ему!

Фото из фильма “7 шагов за горизонт”

Светозар Глигорич, его партнёр по четвертьфинальному матчу претендентов, дал интересную характеристику нашему герою с очень точным выводом: “Таль – великий человек! Я был его хорошим другом, хоть и не разделял его образ жизни. У него были трудности со здоровьем, но он вообще не соблюдал советы врачей. Ему было все равно, он продолжал курить, выпивать. Он совсем о себе не думал, для него важнее было, чтобы всем вокруг было с ним интересно, он всегда стремился произвести впечатление. Таль был… артистом по жизни!”

Вернувшись из Румынии со студенческой Олимпиады 1965 года, я пошел навестить Таля и прихватил к нему бюллетени. Миша жадно накинулся на них прямо у входной двери. От нечего делать я стал смотреть через его плечо, но не успел пробежать глазами дебют первой партии, как он рассмеялся – в последней на листе встрече черные не поставили мат в 2 хода, очевидно, в цейтноте! Его скорость мышления поражала.

Однако в тот раз я был обескуражен другим. За обеденным столом сидели жена и сын, но когда на месяц раньше, перед Олимпиадой я забегал попрощаться в 2 часа дня, мне дверь открывала Лариса со сметаной маской на лице. Вообще, у меня в памяти она осталась очень статичной, в то время как Салли выглядела очень естественно, а медные волосы изумительно гармонировали с лучистыми зелеными глазами.

Миша с мамой и Салли

К слову, заключительный аккорд их развода со штампом в паспорте прозвучал только в 1970, незадолго до тбилисской эпопеи. До того времени Таль выкручивался в бесконечных поездках по стране с подругами, уговаривая администраторов гостиниц прописать его по просроченному удостоверению депутата Рижского горсовета.

Не раз убеждался в его феноменальной памяти. В августе Таль рассказывал победителям конкурса ведущей латвийской газеты о победе в матче с Ларсеном, а потом Гипслис и я давали сеансы. Мише не хотелось уходить, и он кружил коршуном позади любителей. Давать сеанс под бдительным оком корифея было не совсем комфортно. На следующий день, в очередной блиц партии Таль пожертвовал фигуру со словами: “Как ты вчера в сеансе”. Я оживился: “А знаешь, я сам играл с тобой в сеансе в 1960-м” – “Какой вариант?” И он вспомнил партию с ключевым замыслом, о подобных Миша любил говорить «вкусный ход»!

Сеанс Таля, Минск 1960 год. Можно разглядеть, как тогда Миша выглядел.

Обычно мы развлекались, выискивая корректные, и не очень, нарушения равновесия, и редкая партия обходилась без экстравагантных жертв. Характерный случай был в самом начале, когда Таль предложил спортивный блиц матч из 10 игр. Почётный для меня счёт 3:7, как ни странно, примерно отражал и последующие баталии. Предполагаю, что «подвигам», описанным в, я обязан постоянному партнёру. Однако, женившись в 1968 году, я резко прервал развлечения подобного рода. Очевидно поэтому, спустя 10-15 лет, блиц партии с Карповым или Каспаровым были «в одни ворота».

Однажды, когда надоели обычные пятиминутки, Миша предложил изобретенный им контроль времени, который они опробовали с Леней Штейном: по 5 минут на 10 партий – уронившему флажок засчитывается поражение в оставшихся встречах! Случилось это за год до того на межзональном турнире, когда им понадобилась разрядка после запутанной истории. Накануне встречи между собой они договорились о ничьей и набросали текст партии, имитировавший борьбу. Когда позиция атаки Панова, возникшей из ферзевого гамбита, определилась, к Талю подошел известный теоретик Людек Пахман с поздравлениями: “Вы поймали своего!” И, назвав несколько ходов, которые партнеры собирались сделать, обратил внимание 8-го чемпиона мира на эффектный удар, о котором они не знали. Миша вежливо поблагодарил, чертыхаясь в душе, и надолго застрял за доской, к изумлению Штейна.

Таль лихорадочно соображал, как потом объяснить чеху, почему он не пошел на выигрывающий вариант! Наконец, сделав непредусмотренный ход, немало удивил друга, который, в свою очередь, надолго задумался. Миша, чтобы спасти ситуацию, предложил ничью, но заведенный Штейн отказался! В конце концов ничья была зафиксирована, недоразумение выяснено. Любопытно, что, когда на сборе команды СССР перед студенческой Олимпиадой в доме отдыха “Баковка” я повторил соседу по комнате Константинопольскому рассказ Таля, он не поверил. “Я был там, – сказал Александр Маркович. – Они играли всерьез”.

Обычно мы играли на эффектном вогнутом столике с инкрустированной доской, подаренном ему в Праге, но однажды он вытащил янтарные шахматы с гравировкой “Комсомольцу чемпиону мира Михаилу Талю от ЦК ЛКСМ”, и мы несколько партий подвигали на полудрагоценной доске не менее ценными фигурами. Андрей Филатов в одном интервью рассказал: ”Мне один шахматист предлагал шахматы Таля. Подарочные, из янтаря. Но Таль ими не играл, поэтому для музея они ценности не представляют”. Он мог поинтересоваться у меня.

Во 2-й части «Из воспоминаний» я рассказал, как в 1965 г. стал постоянным автором журнала “Шахматы” (Рига). В 1966 г., вернувшись в Ригу с чемпионата ВС, я показывал Талю интересные моменты, подготовленные для обзорной статьи. Тут главный редактор местного журнала предложил прокомментировать интересную ничью Аверкин – Криворучкин отдельно. Может быть, догадываясь о нуждах рядового, он тактично дал мне дополнительную возможность подзаработать!? Спустя год после публикации Эрик Аверкин при встрече подтрунивал над примечаниями к этой, как оказалось, ничьей без игры.

Номера телефонов Миша запоминал, превращая в мелодии. В такси он не мог ничего не делать и придумал забаву с номерами пролетавших мимо машин. Надо было пару двузначных чисел превратить в очко (21) любыми математическими действиями!

Как-то Кобленц мне рассказал, что Таль хотел пригласить меня одним из секундантов на матч претендентов со Спасским в 1965 году, но Латвийское руководство отговорило его «из-за возраста кандидатуры». Этот эпизод я со смехом рассказывал в 2012 году в Москве на матче Ананд – Гельфанд Сергею Карякину, в 12 лет бывшего секундантом Р. Пономарева.

Интересно мнение Корчного об этом матче: “Первую партию Таль выиграл в сицилианской защите чёрными. Потом были сплошь ничьи, а потом вдруг Спасский выиграл четыре партии подряд. Выглядело это нереально – не поймёшь, как и почему это случилось. А между тем, стало известно, что на гастроли в Тбилиси приезжал Вольф Мессинг! А что Мессинг болел за Спасского, это не было секретом. И тут я отчётливо понял: Таль, гипнотизёр-любитель, попал на профессионала этого дела.” (“Шахматы без пощады” 2006, стр. 178). Сказывается, что ВЛ писал спустя полвека, поэтому неточен в деталях – Миша выиграл вторую, а на финише проиграл три.

Спасский вмешательство гения описывает по-другому: “Мессинг приехал на мой матч с Мишей Талем, за которого болел. Помню, что в какой-то партии я допустил грубую ошибку, потому что был буквально загипнотизирован. Нет, не так, сильнее: меня словно парализовало. Вот и думайте, кто это мог на меня так сильно повлиять. Мессинг вытаскивал энергию из космоса, чтобы зарядить игрока. Он ко мне приходил домой, когда я жил в Москве на улице Литвина-Седого. Чем он мне нравился, это тем, что первым ходом был ход в мой холодильник, и он уничтожал все, что было на полках и в морозилке, а потом предлагал составить гороскоп. Космическая энергия шла из холодильника”. 

Хотя мы тесно общались, когда я жил в Риге, позже мы лишь иногда проводили время на различных турнирах, где судьба сводила нас. В 1968 г. Володя Тукмаков и я выбрались из дома отдыха на Клязьминском водохранилище, где проходил сбор студенческой сборной, в Москву на 3-ю партию полуфинального матча претендентов Таль – Корчной. Миша остановился в люксе гостиницы “Пекин”. Посидев в комнате, пока они с Геной Сосонко, секундантом на этом матче, недолго покидали фигуры по доске, отправились затем всей компанией пообедать в ресторан “София” напротив. Со смехом вспоминаю, как Алик Бах учил меня есть кильку ножом и вилкой. С интересом поглядывал на эффектную Ларису вторую – новую спутницу Миши после Соболевской. Острый на язык Гена со смаком потом цитировал ее спор с Кобленцем: “Да, маэстро, да, я – б.., я и за 3 рубля давала, но Вы, маэстро…”. Впоследствии она пыталась покончить с собой, но, когда выкарабкалась, Миша все равно ее оставил. Перед игрой Таль прилег отдохнуть, а вскоре в большом зале ЦДСА мы наблюдали начало партии, но нам надо было возвращаться “на перекладных” на сбор.

По-моему, в этот день ленинградец требовал, чтобы доктор Гейман, приехавший с соперником, не сидел в первом ряду: он чувствует, что доктор – гипнотизер. Когда его стали увещевать, он только огрызнулся: «Почему я должен молчать, если это правда?» 

После матча в “Шахматной Москве” 1968 №18 от 24.07 Корчной, с трудом выигравший поединок, назвал Таля «шахматистом большого шаблона». Это вызвало бурю эмоций среди широкой публики и, конечно, профессионалов. Я даже безуспешно пытался обсудить статью с Болеславским. Дискуссия о стиле 8-го чемпиона мира была, конечно, шире обидного термина.

“В свое время Корчной назвал Таля шаблонным шахматистом. И он его регулярно обыгрывал! Я думаю, да, Таль действительно играл по шаблону. У каждого большого шахматиста есть свой шаблон. Но надо суметь выстроить этот шаблон так, чтобы он работал на тебя, а большинству был непонятен. У Таля была своя программа, своя шкала ценностей.” (Евгений Свешников)

Мне, например, кажется ближе к истине 13-й чемпион мира в интервью на Эхо Москвы, “Наше всё”, 30 ноября 2008:

“…Это был единственный человек на моей жизни, который варианты не считал, он их видел.

Е. Киселёв: Объясните, как это?

Г. Каспаров: Мы считаем: он туда – я сюда. А Таль через толщу вариантов знал, что где-то в районе восьмого хода будет так-то. Бывает, что люди видят математические формулы, они всю картинку могут себе представить. Обыкновенному человеку надо считать, прикидывать, а они видят всё. Это бывает у великих музыкантов, великих ученых. Таль был абсолютно уникален. Его манера играть, она, конечно, была абсолютно неповторимой. И хотя я тоже достаточно быстро считал варианты, но это талевское проникновение было уникальным.

Вообще, он был человеком, при котором другие ощущали собственную посредственность. Он жил совершенно необычной жизнью, разбрасываясь. Не думая ни о чём. Он жил этим сегодняшним моментом, и эта огромная энергия распространялась вокруг. …

Но если бы он готовился, он бы не был Талем. Он жил по-другому, ему было проще, чем нам… Таль, действительно, был гораздо легче и на подъём, и на какие-то переживания, чем другие шахматисты. Он искал даже не истину, он искал красоту в шахматах. Это была совершенно принципиально иная, отличная от большинства из нас, концепция… Только если Таль атаковал, то Корчной принимал эти жертвы. Поэтому Талю и было с ним очень трудно, потому что Корчной не очень реагировал на эти талевские налёты. Корчной вызывал огонь на себя. Таль создавал бурю, а Корчной ждал, когда такое получится. Но не будем забывать, что это особенности стиля”.

Каспаров очень тонко подметил доминирующий поиск красоты, порой даже ценой истины! Конечно, играя в блиц, мы изощрялись в тактике, однако в творчестве 8-го чемпиона мира есть немало подтверждений этой гипотезы.

Гена Сосонко в одной из вариаций на тему Таля пересказывает старую историю: “Как-то во время анализа Спасский, в ответ на очередную предложенную Талем невероятную жертву, сказал: «Миша, ты же сам понимаешь, что так не бывает». «Знаю, – вынужден был согласиться Таль, – но мне так хочется…»

К слову, незадолго до своего бегства Виктор Львович готовился к Гастингсу в спортлагере “Стайки” под Минском с Витей Купрейчиком. Памятуя, что ему урезали стипендию после первого матча с Карповым, я организовал в двух шагах от моего дома двойное выступление (около 100 руб. при его месячной стипендии в 170 руб.), попросив вместо двух сеансов выступить пооткровеннее. Корчного понесло, и он произвёл скорее негативное впечатление на априори своих поклонников. Один из них не выдержал и спросил, как можно так отзываться о Тале. “Злодей” попытался смягчить впечатление, но тут же произнёс: “У меня с ним счёт 5:5 – пять выиграл, остальные ничьи. Я его насквозь вижу, он не успеет подумать, а я уже знаю о чём”. Любопытно, что в этот отрезок времени счёт был уже значительно худший для Миши, но ленинградец использовал талевскую же формулу из интервью сразу после первого матча с Ботвинником.

Интересный для меня момент отразил Корчной в своих мемуарах о турнире в Вейк-ан-Зее 1968 г., где он был руководителем делегации из него самого и Миши, чей багаж на обратном пути превышал разрешённый на 40 кг! Поскольку неприязнь рижанина к магазинам общеизвестна, остаётся предположить, что перевес – дело рук его тёти Ривы, жившей в Амстердаме.

Однако, когда за пару часов до отлёта на Олимпиаду в Лугано в 1968 г. зам. председателя Спорткомитета СССР проинформировал команду о снятии Таля “с пробега”, Корчной был единственным, кто высказался по этому поводу. После внезапной трансформации Смыслова из капитана в участника, команда устроила ему бойкот в первых турах. Огорчённый ВВ доказывал Болеславскому, что в этом случае он ни при чём.

Таль 1970 год, фото А.Ешанова

В самом начале первенства страны среди молодых мастеров в Дубне в 1970 г. Таль приехал с новой женой, вызвавшей всеобщий интерес. Скромная миниатюрная брюнетка, чьи предки носили княжеский титул, органично смотрелась бы с юным студентом-ботаником, но не с богемным Мишей. Инициатором этого брака была его мама, но кончилось все большим скандалом – через несколько дней она сбежала с чемпионом мира по вольной борьбе Зарбегом Бериашвили. На предполагаемом переезде в Тбилиси экс-чемпион мира потерял не только редакторство в журнале, но и ожидаемые турниры, в том числе Олимпиаду в Зигене. Исключение было сделано только для “матча века” со сборной мира, курировавшегося ЦК КПСС.

По приезде в Днепропетровск на Кубок СССР в 1970 году Таль и я выбрались на футбол.

Открытие Кубка СССР Днепропетровск 1970 год Можно узнать В.Карасева, А.Донченко,Марика Цейтлина, И.Радашковича, Ю.Разуваева, В.Файбисовича, А.Капенгута, Б.Каталымова, В.Багирова, М.Таля, И.Бирбрагера, С.Чечеляна, В,Я,Дворковича, А.Какагельдыева.

Пребывание в этом городе было тревожно – ходили слухи, что вот-вот будет введен карантин в связи с эпидемией холеры, уже действовавший в Астрахани, Керчи и Одессе. Полностью «блокировали» Крым — запретили судам заходить туда, крымские здравницы и пионерлагеря никого не принимали, всех «дикарей», стремящихся к морю, госавтоинспекторы разворачивали назад. В прессу информацию об эпидемии помещать категорически запрещалось.  Я чем-то отравился, тут же дежурная по этажу вызвала скорую, и моим друзьям Разуваеву и Файбисовичу пришлось отбиваться.

Было не до игры, но вернемся к нашей вылазке. Обратная дорога со стадиона пешком в гостиницу изрядно утомила его, и он позвонил в скорую помощь. Приехавший врач с изумлением услышал названную Мишей комбинацию наркотиков и отказался делать укол. Таль попросил меня выйти. Через 15 минут с сияющими глазами он зашел к нам в номер, где мы с Юрой и Вадимом что-то анализировали. Посыпался калейдоскоп феерических комбинаций, которые нам и не снились. В 1979 г., в одном из откровенных разговоров последняя жена Геля призналась, что ее главная заслуга в том, что она отучила его от наркотиков.

Как написал Вик. Васильев в “Загадке Таля”, Мишины выступления в 1968-70 гг. – это его история болезни, а жестокие строки, едва ли не завершающие эту книгу, как в зеркале, иллюстрируют отношение властей: «А не лучше ли закончить на том, как в октябре 1970 года, когда в западногерманском городе Зигене сборная команда Советского Союза в очередной раз завоевывала победу на шахматной Олимпиаде, по улицам Ярославля шел на сеанс одновременной игры заметно полысевший человек, шел сгорбившись, без шляпы и шарфа, пытаясь спрятаться за коротким воротником пальто от порывов холодного сырого ветра, несущего с собой хлопья мокрого снега?»

Апофеозом этого периода стал “проброс” экс-чемпиона мира с участием в 38-м чемпионате СССР в его родном городе. Здесь свою роль сыграла многолетняя руководительница российских шахмат Вера Николаевна Тихомирова. “Мама Вера” предпочла интересам армии энтузиастов любимой игры противопоставить участие среднего мастера из Грозного Володи Дорошкевича. Думаю, впрочем, что это – верхушка айсберга, и такое стало возможным как наказание Таля власть имущими за игнорирование предыдущих «рекомендаций» по семейной жизни, усугублённое наркотиками, неудачной женитьбой и т.д. Отсюда и статус «невыездного», снятие с поста главного редактора журнала и, напоследок, ситуация с чемпионатом. Трудно представить больший удар по самолюбию “рижского чародея”, вынужденного ограничиться ролью журналиста в своём родном городе! Порой мне казалось, что его крен в сторону глубоко законспирированных цинизма и мизантропии пошёл отсюда.

Таль -журналист 1970 год фото А.Ешанова

В Ростове в 1971 г. на командном первенстве страны среди обществ я поразился, увидев Таля, переписывавшего подборку игр для “Шахматного бюллетеня”. Мне за аналогичную работу платили по 1 рублю за партию. Капитан его команды Юра Зелинский, который обожал своего лидера, чуть ли не со слезами на глазах рассказывал, как Миша просил выдать стоимость обратного проезда в купейном вагоне, что без билета гарантированно не приняла бы к отчёту ни одна бухгалтерия.

Через месяц мы вновь встретились в Ленинграде на чемпионате СССР.

Таль, Ленинград 1971

В статье о турнире я рассказывал: «На следующий день я нервничал перед партией с Талем, пытаясь подобрать подходящую систему, чтобы не дать ему использовать память, в феноменальности которой я много раз убеждался за 7 лет нашей дружбы. Однако он, как сказал мне после партии, тоже не хотел вступать в теоретические дискуссии со мной и начал 1.g3. К 20-му ходу мелькнула мысль, что я получил позицию, о которой до тура мог только мечтать. Мой учитель в обзоре 2-го тура писал в спецбюллетене: ”Вскоре на доске возникла староиндийская защита с переменой цветов, причем белые уже сдали центр, рассчитывая на тактическую игру. Здесь в позиционном маневрировании минский мастер проявил такую сноровку… Таль… стоял к этому времени значительно хуже”.

Фото 2 тур. На переднем плане Ваганян –Карпов, в первом ряду Таль – Капенгут. Чтобы разглядеть Таля, смотри предыдущее фото, сделанное с интервалом в несколько минут.

И тут, как бы со стороны, слышу с ужасом, как мой язык, ставший жутко тяжелым и еле шевелясь, произносит чуть слышимое: “Ничья”, и ловлю на себе странный загадочный взгляд Таля с легкой ухмылкой.

Неужели зевнул – Капенгут, Ленинград 1971 год

Проходя за кулисы, слышу, как Фурман кому-то говорит: “Неужели Капенгут в каждом туре надеется получать такие позиции, что предлагает ничью!?” Я не любил говорить об этой экстраординарной ситуации, когда я казался себе загипнотизированным, и до сих пор жалею, что не спросил о нем Мишу, когда с ним работал».

Корчной писал: «В мире шахмат есть несколько человек с совершенно невероятными гипнотическими способностями. Я считаю, что Энрике Мекинг находится в группе из трех человек, которые добивались успехов не всегда шахматным путем. Это Михаил Таль, Магнус Карлсен и Энрике Мекинг». (“Шахматы без пощады”). Конечно, “претендент” был зациклен на парапсихологии, но “дыма без огня не бывает”…

Фото Михаил Таль наблюдает за игрой будущего чемпиона СССР 1971 года Владимира Савона 

В 1972 г. в преддверии Всесоюзной шахматной Олимпиады в Вильнюсе проходил традиционный матч-турнир столиц Прибалтики и Белоруссии, где мне удалось в 3 партиях обогнать Мишу на 2 очка. Я рассказывал об этом подробно в статье «Победа над Талем».

С момента проигрыша среднему эстонскому мастеру Ууси в июле 1972 по апрель 1973 года, Таль сыграл рекордные 86 партий без поражений (47 побед и 39 ничьих), а затем между 23 октября 1973 и 16 октября 1974 года – 95 (46 побед и 49 ничьих), побив свой предыдущий рекорд!

Однако в промежутке был чудовищный провал на межзональном турнире в Ленинграде. Бент Ларсен свой обзор в №16 “Шахматы” (Рига) за 1973 г. начал так: ”Если бы вы спросили перед началом турнира любого эксперта, кто будет победителем, то получили бы ответ: Михаил Таль”. Складывалось впечатление, что экс-чемпион мира перестал выдерживать суперстресс важнейших отборов, ибо и в следующем цикле он опять остался за бортом.

Таль 1970 –е, фото А.Ешанова

В 1975 г. в составе сборной профсоюзов СССР я оказался в Варшаве, где Ян Адамский пожаловался мне на конфликт годичной давности на турнире в Люблине. С его описанием можно познакомиться на Youtube (“Tal Resigns, and then his Wife WINS the Game!”) 

Эту же историю повторяют много сайтов.

«На турнире в Польше в 1974 году Таль играл белыми с Адамским. Оба соперника попали в цейтнот. Флаг Адамского упал, но Таль к этому моменту потерял фигуру и сдался. Однако тут жена Таля сказала: «Черные не сделали 40 ходов». Арбитр вмешался и присудил победу Талю, поскольку флаг упал до того, как он сдался. Адамский подал протест, но он был отклонен. Таль выиграл турнир». 

Когда я стал Мишиным секундантом, Геля с гордостью рассказала, как она отстояла очко (при отрыве от второго призёра на 3 очка!). Я думаю, что её “медвежья услуга” нанесла удар по репутации, которую экс-чемпион мира ценил, пожалуй, побольше других коллег: “Так Талю в Польше в 1974-м году простили, что он сдался в партии против Адамского, и позволили выиграть…”. (В. Корчной “Шахматы без пощады”).

Прежде чем окончить первую часть, хочу вернуться к вопросу Сосонко, с которого я начал. Да, я ощущал гениальность Таля, но при этом осознавал, что он сам устанавливал для себя рамки, порой не совпадающие с общепринятыми.

Продолжение следует

Опубликовано 24.08.2025, 15:46   Upd. 24 августа в 23:58 и 25-го, 06:13

Другие материалы автора:

Альберт Капенгут об Исааке Ефремовиче Болеславском

Альберт Капенгут. История одного приза

Альберт Капенгут. Из воспоминаний (ч. 1-8)

 

Хронология бесконечной подлости Вольфа Рубинчика

От ред. belisrael

Поскольку персонаж все больше опускается, то я решели поменять изначальное название Откуда берутся подлецы. Вольф Рубинчик на более подходящее.  (20.9.2025)

Чуть ли не каждый день в последние 3.5 года этот “политолог” из Минска , свалившийся вместе с жонкай 8 лет назад ко мне, чтоб отметить в Израиле 40-летие, заставляет задавать вопросы, как я мог не разглядеть в нем подлеца, со временем превратившегося не только в вымогателя, которого надо пожалеть, поскольку все дорожает и ему тяжело жить, при этом пойти работать или уехать, как сделали десятки, если не сотни тысяч, это не для него. А после трагедии 7 октября, он откровенно встал на сторону “несчастных” газаватов, “страдающих” от Израиля.

Абсолютно трусливый, не засветившийся ни на одной белорусской протестной акции, хвалившийся тем, что не имеет мобильного, обходящийся без стр. в соцсетях, и в тоже время просивший забросить ссылки на некоторые его материалы в литературные белорусские группы, а что-то переслать тем, кого он “разоблачал” и посмотреть как отреагируют, а разный бред, пришедший ему в голову, считавший смешным, “ради прикола”, опубликовать на моей стр.

После того как “смельчак”, заявлявший, что по-прежнему в Минске и не дождутся, что уедет, окончательно достал своими опусами с заботой о переустройстве Беларуси, с личными разборками со всеми и вся, услышал. что принес немало вреда, ответил: “тады сайт мяне не цiкавiць” и открыл свой канальчик,  на котором спустя более года оказалось 3 десятка подписчиков, о чем  рассказывал, как пусть не большом, но все таки достижении(!), и за последующие 2 года ничего не изменилось, а читают его в лучшем случае несколько инвалидов, ползающий по фейсбуку, заходя ч-з чужой аккаунт, он выискивает как бы укусить ненавистный Израиль, в тоже время продолжает показывать свою смелость, насмехаясь над главным по Беларуси и его округой.

Это его постик от 15 июля

В связи с этим задаю вопрос Андрею Муковозчику. А зачем 4 года назад надо было грозить В.Р., что “прополете” и “окучите” его? Вот он и посмеивается.

27 июля

А здесь приводит отрывок из нашумевшего интервью, которое провел М. Козырев с …не знаю как назвать. “Шовинисткой”. Возможно, это не совсем то слово. Николай Чергинец по сравнению с этой израильской литераторкой — большой гуманист, а Жанна Пиковская — сострадательный, уравновешенный человек.  

И еще за 27 июля

Существо, копаясь в дерьме. выискал подлые мнения отдельных израильтян из огромного множества тех, кто встал на сторону Д.Р., вспоминает о ее неуважении к белорусам.

Мнение некоторых израильтян о высказываниях нераспроданной «Дины Дурбан». Когда-то, в 1990-х, начале 2000-х, я читал её книги, ссылался на них, к счастью, не платил за то чтение :). Сейчас, к сожалению, не буду, хотя понимаю, что автор и его творчество — это разные вещи (не всегда, но часто). Настораживали у Д.Р.  имперские замашки и неуважение к белорусам еще 20 лет назад. 

***

30 июля

Нелюдь о своем

О, знакомый пропагандистский прием (часто встречал подобное среди “профессиональных евреев”, (видно опыт работы в “Сохнуте” не прошёл даром для литераторши Р.)! Тыкаешь носом в их дерьмо, а они огрызаются: “сам в грязи!” — помнится, Яков Басин это любил. А про “вырывание из контекста” было у Алёны К. (2019)

***

1  августа

 И опять про Муковозчика

Пробежал я сегодня глазом очередной хвельетон колумниста главной газеты», любителя «прополок» — о том, что на молодежном музыкальном фестивале Viva Braslav» маловато идеологии, красно-зеленых флагов и т.д. Понятноо, не могло не вспомниться товарища-огурцовское: «Нужно, чтоб музыка вела, но не заводила (см. ниже). Лена Крилатова & Гриша Кольцов, ваш выход

3 августа

Пролетела неделя, после шабатного отдыха трутень, назвавший на фоне Д.Р. Николая Чергинца “гуманистом”, проехался по нем.

К тому, как этот житель Минска, «служил в очистке, есть масса вопросов, но, понятно, что дело не только и не столько в почетном председателе СПБ, 1937 г.р. Больше вопросов к изданию администрации, которая распространяет «кухонную конспирологию и сплетни про Олофа Шольца, опровергнутые более трех лет назад. Неужели слава Е. Пригожина не дает покоя? А хорошо лли он закончил?!

Закончу словами Д.Р. из ее открытого письма от 8 марта 2024, еще задолго до интервью М.Козырева на Дожде, вырезавшего куски из видео, а затем опубликовашего их в своем фейсбуке, что и вызвало скандал, спровоцировав тысячи постов и обсуждений, в которых явное большинство было за писательницей.

“Сейчас с огромным удовольствием, не слишком выбирая выражения, я искренне и со всей силой моей души посылаю в ЖОПУ всех интересующихся моей позицией безмозглых «интеллектуалов». Собственно, весьма скоро вы все и без меня там окажетесь”.
Дина Рубина”

***

Пушкинский дом в Лондоне, совместно с Лондонским университетом пригласил Дину Рубину  провести встречу в зуме.
Темой должны были стать вопросы литературные – обсуждение книг писательницы.
Некоторое время назад Дина получила вот такое письмо от модератора этой встречи:
“Добрый день, Дина
Пушкинский дом поместил рекламу нашей предстоящей беседы на социальных медиа и сразу получил критические сообщения, касающиеся Вашей позиции по поводу Палестино-Израильского конфликта. Они хотели бы понять Вашу позицию по этому вопросу прежде, чем как-то реагировать.
Вы не могли бы сформулировать свою позицию и отправить ее мне как можно скорее?”
Наталья! ”
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО от Дины Рубиной.
“Дорогая Наталия!
Вы прекрасно написали о моих романах, мне очень жаль потраченного Вами времени. Но видимо, нам придется отменить нашу встречу. Только что Варшавский университет и университет Торуни отменил  лекции замечательного израильского русскоязычного писателя Якова Шехтера на темы жизни евреев Галиции 17-19-х веков  – «во избежание обострения ситуации». Я подозревала, что это коснется и меня, так как ныне академическая среда является основным питомником самого омерзительного и оголтелого антисемитизма, прикрывающегося так называемой «критикой Израиля». Я ожидала нечто вроде, и даже села раза три писать Вам письмо на эту тему…но решила подождать, и вот дождалась.
Вот что я хочу сказать всем, кто ожидает от меня  скоренького и угодливого рапорта по моей позиции о моей горячо любимой стране, живущей сейчас (и всегда) в кольце ярых врагов, добивающихся ее уничтожения; о моей стране, ведущей сейчас справедливую отечественную войну против неистового, безжалостного, лживого и изощренного врага:
Последний раз в своей жизни я оправдывалась в кабинете завуча, в девятом классе школы. С тех пор поступаю так, как считаю правильным, слушаю только свою совесть и выражаю исключительно свое понимание миропорядка и человеческих законов справедливости.
Так вот.
Мне правда жаль, Наталья,  Ваших усилий и надежды, что со мной можно сварить кашу, – ту кашу, которая понравится всем.
Потому прошу лично Вас разослать всем интересующимся мой ответ:
« 7 октября, в субботу, в еврейский праздник Симхат Тора, безжалостный, отлично обученный, тщательно подготовленный и прекрасно оснащенный иранским оружием террористический режим  ХАМАСА, правящий в анклаве Газа (который Израиль покинул около 20-ти лет назад), напал на десятки мирных кибуцев, попутно забрасывая территорию моей страны десятками тысяч ракет. Зверства, описать которые не в силах даже Библия, зверства и ужас, перед которыми меркнут преступления Содома и Гоморры  (запечатленные, кстати, налобными и нагрудными камерами самих убийц и хвастливо отсылаемые ими в реальном времени в интернет), могут потрясти любого нормального человека. На протяжении нескольких часов тысячи радостных и опьяненных кровью зверей насиловали женщин, детей и мужчин,  стреляя жертвам в промежности и в головы, отрезая женщинам груди и играя ими в футбол; вырезая младенцев из животов беременных женщин и тут же их обезглавливая, связывая и сжигая маленьких детей. Обугленных и полностью сожженных трупов было столько, что на протяжении многих недель патологоанатомы не могли справиться с колоссальной нагрузкой по опознанию личностей.
Моя подруга, которая 20 лет работала в приемном покое Нью-Йоркской больницы, а затем еще 15 лет в Израиле занимается опознанием останков, прибыла одной из первых в  сожженные и залитые кровью кибуцы в группе спасателей и медиков… Она до сих пор не может спать. Медик, привыкший резать трупы, – она потеряла сознание от увиденного, и затем в машине ее рвало всю дорогу назад. То что видели эти люди, не поддается описанию.
Вместе с боевиками ХАМАСа в пробоины в заборе ринулось «мирное население», подключаясь к погромам неслыханного масштаба, грабя, убивая, утаскивая с собой в Газу все, что попадалось под руку. Среди этих «мирных палестинцев» было и 450 членов Ооновской швали из БАПОРа. Там были все желающие, а желающих, судя по бурной тотальной радости населения (тоже запечатленнoй в наш неудобный век cотнями мобильных камер) – было много, – ХАМАС поддерживает и одобряет, во всяком случае до начала настоящих боев, практически все население Газы … Главная беда: в логово зверя были утащены наши жители, более двух сотен, включая женщин, детей, стариков и нипричемных иностранных рабочих. Из них около сотни и сейчас гниет и умирает в подземельях ХАМАСА. Надо ли говорить, что эти жертвы, над которым продолжаются издевательства, мало волнуют «академическую общественность».
Но я сейчас не о том. Пишу это не для того, чтобы кто-то посочувствовал трагедии моего народа.
За все те годы, когда мировая общественность буквально заливала сотнями миллионов долларов этот участок суши (сектор Газа), – а годовой бюджет одной только организации БАПОР равен МИЛЛИАРДУ долларов! – все годы Хамас строил на эти деньги империю сложнейшей системы подземных туннелей, накапливая оружие, обучая школьников с младших классов разбирать и собирать автомат Калашникова, печатая учебники, в которых ненависть к Израилю не поддается описанию, в которых даже задачки по математике выглядят так: «Было десять евреев, шахид убил четверых, сколько осталось?…-  Каждым словом призывая к убийству евреев.
И вот теперь, когда, наконец, потрясенный чудовищным преступлением этих ублюдков Израиль ведет войну на уничтожение террористов Хамаса, столь тщательно подготовившего эту войну, разместившего во всех больницах, школах, детских садах тысячи снарядов…  – вот тут академическая среда всего мира  поднялась на дыбы, обеспокоеная «геноцидом палестинского народа», – опираясь, разумеется, на данные, предоставляемые…кем? Правильно, все тем же Хамасом, все тем же БАПОРОМ… Академическая общественность, которую не волновали ни массовые убийства в Сирии, ни бойня в Сомали, ни издевательства над уйгурами, ни многомиллионный курдский народ, десятилетиями преследуемый турецким режимом, – эта самая волнующаяся общественность, нацепив на шеи «арафатки» – фирменный знак убийц, – митингует под плакатами «Свободная Палестина от реки до моря!» – что означает полное уничтожение Израиля (да многие из этих «академиков», как показывают опросы, понятия не имеют, где эта река, как она называется, где проходят какие-то там границы…) – вот теперь эта самая общественность требует от меня «выражения четкой позиции по вопросу».
Вы что, серьезно?! Вы – серьезно?!!
Я, знаете ли, по профессии писатель. Всю жизнь, уже больше пятидесяти лет, занимаюсь складыванием слов. Мои романы переведены на 40 языков, включая, кстати, албанский, турецкий, китайский, эсперанто…и чертову пропасть других.
Сейчас, с огромным удовольствием, не слишком выбирая выражения, я искренне и со всей силой моей души посылаю В ЖОПУ всех интересующихся моей позицией безмозглых «интеллектуалов». Собственно, весьма скоро вы все и без меня там окажетесь.
Дина Рубина”
—
Дина Ильинична просит разослать это письмо максимально
#Дина_Рубина

*

Для безнационального минского подлеца, закоренелого дармоеда,  мародера, нанесшего огромный вред сайту, прихватившего жилье умершего друга, у которого не было наследников, да и своего дядьки, который, возможно, также уже умер, обеспокоенного бедными газоватами и никогда не вспомнившего про израильских заложников, привожу свежие кадры из видео с Авитаром Давидом, где террористы заставляют невероятно истощенного заложника копать себе могилу в песке туннеля и видео с Ромом Браславским – запись с Браславским была опубликована в четверг “Исламским джихадом”.

Авьятар Давид

Ром Браславский

Опубликовано 04.8.2025, 14:26

As newly released videos of emaciated hostages provoke outrage in Israel, Ilay David says he believes that his brother, who has been held captive in Gaza since October 7, is being intentionally starved by Hamas.

In an powerful interview with i24NEWS Matan Eshet, the cousin of hostage Evyatar David, reacts to the horrific Hamas video showing Evyatar visibly emaciated and suffering in captivity. The disturbing footage, released by Hamas, has shocked Israel and renewed calls for urgent international action.

Хороший анализ по теме палестинского террора и кто его поддерживает на Западе, а также войны в Украине

Добавлено 5 августа 2025, 09:35

*

Безнациональное существо из Минска, закоренелый дармоед, смародеривший огромные деньги из Израиля, после 7 октября вставший на сторону “мирных” пластелинцев, не успокаивается. Даже забыл о своей вахте “смелой борьбы” с лукой. Продолжает ползать по левым помойкам. Для этого нелюдя, поклонника бараков, ольмертов, халуцев, аялонов, голанов, айзенкотов, лапидов…, нет страшее Биби.

Такой он реальный крик души реальной матери, которая ежедневно страдает (и видно. каждый день страдает все более – Эйнав Цангаукер, 1979 г.р. – скажу осторожно, не выглядит на свой возраст). А не эти ваши словарные игры с “соляной кислотой” от пропагандистки-имитаторки, которая даже призыв “идите в ж*пу” украла у Фаины Раневской 

Эйнав Цангаукер – одна из ключевых фигур левого движения семей заложников. 

Добавлено 5 августа, 22:26

*

А эти откровения (перевод ниже) выданы с 7 на 8 августа. Ничтожество, годами чуть ли не ежеденевно по несколько раз в письмах обращавшийся “Паважаны Арон”, свалился на израильский сайт, чтоб устраивать разборки со всеми, за что еще и вытянул огромные финансы. Имея родичей в Петах-Тикве и Ашдоде, 8 лет назад вместе с жонкай поехал на 3 недели не к ним, потому что никому не нужен этот закоренелый бездельник и мудозвон, живший в нищете, но строящий из себя “борца с режимом”, а свалился на меня. А потом еще попросил принять на 2 недели долбанутого дядьку, приехавшего на свадьбу к родичам. Безнациональное существо, который не может жить без Синеокой, недавно поведало, что зря в 2019 какие-то материалы писал на русском. Но когда за него возьмутся власти, а это обязательно случится, он засунет свой высокий белорусский в одно место. Я обращаюсь к А. Муковозчику, над которым вот это “смелое” издевается,  почему, когда ч-з 5 лет после августовских выборов 2020 продолжают сажать на большие сроки и штрафовать на огромные суммы, тот, который наговорил на многие годы, чувствует себя в безопасности? Как-то несколько раз спрашивал его, после того, как присылал очередное “разоблачение режима”, не боится ли, что может кончить плохо. В ответ написал, что и дядька об этом говорит, но страхует себя тем, что не захотят связываться с израильским сайтом.

Когда-то мне хамил и чинил мелкие неприятнсти главный еврей Синеокой…Л.М. нету, а я вроде есть. Его заместитель также хамил мне — Я.З. нету, а я существую. Целая газета Авив хамила мне — газеты нет, а мы еще здесь. Сейчас вот израильский сайтик ведет себя как негодяй, мешая работать…Ничего нового не скажу, но, вероятно, я вышел в финал? 🙂

Добавлено 8.8.2025, 20:34

*

Очередной постик с 23 на 24 августа

Лишившись возможности продолжить заниматься многолетним вымогательством, безнациональное животное все больше пробивает дно, везде пристегивая ставший ненавистным ему Израиль.

Американский журналист Саймон Островский смотрит в правильном направлении, хочу только уточнить, что «заполнение пространства дерьмом» практикуется не только в США — в Израиле тоже. Ну, а Рыгоравич и некоторые его идеолухи могли бы преподавать эту дисциплину в университете 🙂 Действительно, в СССР ему с Путиным не давали развернуться — независимость раскрепостила творческие силы…

Добавлено 25.08.2025, 14:29

*

12 сентября накануне ухода на шабатный отдых, “политолог” с заезжанной пластинкой о своей заботе о простых минчанах…Надо сильно оторваться от реальной жизни, чтоб думать что “у  каждого есть мобильный с доступом в сеть”... Трусливое создание не раз хваставшееся, что ему не нужен сотовый, продолжает лепетание. Что касается электротабло, то его установка действительно достаточно дорога, к тому же нередко дает сбои, что хорошо заметно в Израиле.

*

А это уже в шабат 13 сентября

Трусливое создание, вернувшись с радостного дня любимого города. вспомнило материальчик  от 15 сентября 2020 “Сопротивление не бесполезно”, в котором признавалось: Сам я в походе на Дрозды не участвовал, но видел, как люди в касках и со щитами днём 13 сентября перекрыли мост через Комсомольское озеро у «дворца независимости»… Между прочим, весьма усложнив транспортное сообщение между Центральным и Фрунзенским районами для жителей и гостей белорусской столицы.

А после того как в Израиле начались и продолжаются левые антиправительственные протесты “капланистов”, нарушающие повседневную жизнь большей части населения, переходящие все нормы демократического общества, доходящие до угроз убийств неугодных, что, нередко, выливалось в практические действия, это же существо многократно отличилось в их поддержке.

Зная, что я читаю его постики и высказывался, что, возможно, его дядька Марк уже сканал, паразит сообщает, что тот жив и счастлив. А еще там была его жонка Света, которую не мог не узнать по ее комплекции, хоть стояла спиной и также снимала.

Добавил 14.09.2025, 13:41

Еще по теме:

На злобу дня. Безграничная подлость и кое что хорошее

Прощаемся с ужасным 2024, живем с надеждой на 2025

Леонид Бондарь. Рыцари круглого стола.

Из цикла  “Золотые мои россыпи”

Это  было очень давно, в другой жизни. В 1958 году за круглым праздничным столом собрались друзья, чтобы поздравить именинника с 50-летием. Юбиляром был мой отец Алексей Георгиевич Бондарь.

С тех пор минуло более 60 лет. Мне, восемнадцатилетнему юноше, собравшиеся казались реликтами другой эпохи, глубокими старцами, а ведь старейший из них был намного моложе меня сегодняшнего. Некоторые эпизоды этого праздника я помню так живо, как будто все случилось несколько дней назад. Большинство из собравшихся  участвовали в Великой Отечественной войне. Все участники застолья награждены орденами и медалями, а двое –   Герои Советского Союза. О их героической жизни  были написаны книги, сняты кинофильмы. Их именами названы улицы Минска.  Я хочу в этих записках воздать дань  памяти этим замечательным людям, которые прошли через тяжелейшие испытания, часто были на волосок от смерти.

Старейшиной за столом был Василий Иванович Козлов (ВИК). С моим отцом его сроднило общее партизанское прошлое, где ВИК был командиром партизанского соединения. Позднее отца после тяжелого ранения на самолете эвакуировали в Москву. ВИКу было присвоено звание Героя Советского Союза и он на том же самолете  по вызову Центрального партизанского штаба в сентябре 1942 года отправился на Большую землю. После войны он стал Председателем Президиума Верховного Совета БССР. К тому времени, когда я его помню, строгая мужская красота ВИК несколько поблекла. Его младшая дочь была красавицей и походила на отца. Мы дружили семьями.  Первое еще военное московское воспоминание, может подсказанное родителями, заключалось в лакомстве, которым меня одаряли наши друзья – белой булкой. После того, как мы с мамой приехали в Москву из деревни Бессоновка Пензенской области, булка была для меня большим подарком.

Очень интересным человеком был Сергей Осипович Притыцкий ( СОП). Он жил в Западной Белоруссии, которая до 1939 года принадлежала Польше, был организатором подпольного комсомольского движения. Широкую известность в Польше и по всей Европе получило покушение СОП в здании Виленского окружного суда на предателя , который выдал политическому сыску комсомольское подполье. Предатель был ранен в голову, а СОП при попытке скрыться получил многочисленные тяжелые ранения. Его вылечили в тюремной больнице, а в 1936 году приговорили к смертной казни. Под давлением польской и международной общественности смертная казнь была заменена пожизненным заключением. 1 сентября 1939 года – в день нападения Германии на Польшу СОП вместе с другими заключенными сумел сбежать из тюрьмы, а потом встретил Красную Армию… О бурных событиях его жизни был снят фильм “Красные листья”. В Минске есть улица его имени. С мягкой улыбкой СОП рассказал об интересном эпизоде, который произошел с ним в одной из арабских стран. Женщины подходили к нему и с удивлением смотрели на его голубые глаза. Это было для них диковинкой.

Когда гости только собирались, отец послал меня встретить Петра Устиновича Бровку (ПУБ) – народного поэта БССР. Я на белорусском языке  приветствовал его около подъезда. Это было отмечено ПУБ за столом. Самым же интересным моментом праздника было стихотворение, которое прочел наш гость – здравица в честь юбиляра.

Текст оригинала выглядел так:

Шчырае пасланне

у дзень пяцiдзесяцiгоддзя –

добраму другу

Аляксею Георгiевiчу

Бондару

 

Мацнее радь сiвых, мацнее –

Вiтанне другу Аляксею!

Ну, што ты зробiш, рад – не рад,

Табе таксама пяцьдзесят!

I хоць не вельмi  ты журыся,

Ды пра сябе паклапацiся:

Не трэба лiшняй чаркi браць,

А ў пору легчы, ў пору ўстаць,

Не хвалявацца без прычыны,

Не есцi мяса, нi вяндлiны,

Нi халадца, нi селядцоў,

Анi блiноў, нi пiражкоў.

Адно што зрэдку – пi кампот,

Ды маннай кашай грэй жывот!

I ў хаце ў меры плечы грэй ты

Па Цэльсiю, цi Фарэнгейту,

Каб ты мяне не застуджаў –

Я гэты “Якар” надыбаў.

—

А можа, плюнь на ўсе парады,

Бяры, як браў ты, барыкады,

Жывi, не бойся перашкад,

Хвароб не ведай – сотню год!

  1. XI 1958.     Пятрусь Броўка.

Смысл этого шутливого послания ясен и без перевода. Единственное пояснение, которое необходимо привести – пресловутый “Якорь”. Это был презент – термометр в виде якоря, к которому прикреплялись 2 шкалы Цельсия и Фаренгейта. (О последнем мы имели весьма смутное представление в то время,

Петр Машеров с дочерьми Натальей и Еленой, 1958

Гости успели  уже выпить и закусить, когда появился опоздавший Петр Миронович Машеров (ПММ). Не считая меня , он был самым молодым среди присутствующих. Однако, у него за плечами успешная борьба в партизанах против фашистов ( в 1944 ему было присвоено звание Героя Советского Союза ). На момент встречи он был первым секретарем Брестского обкома КПБ. Сейчас не буду подробнее рассказывать об этом замечательном человеке, т.к. надеюсь посвятить ему отдельное эссе. Коснусь лишь анекдотического мелкого эпизода, свидетельствующего, что и героям не чуждо ничто человеческое. Старшие товарищи решили наказать опаздавшего и налили ему большой бокал крепкого напитка. ПММ мужественно принял “на грудь” и тут ему поплохело. Он вынужден был лечь в соседней комнате, чтобы придти в себя. Потом ПММ включился в общее застолье. О его поглощенности  работой свидетельствует такая деталь. В какой-то момент ПММ пошел звонить по телефону, решая рабочие вопросы.

Я рассказал только о четырех гостях, но все остальные были героями своего времени. Они были в первых рядах тех, кто спасали нас от фашизма и возрождали разрушенную Беларусь. Эти люди  –  настоящие рыцари нашего века , которые пережили годы лихолетья, не запятнав свои имена.

Предыдущий материал автора

Леонид Бондарь. Ручейки мои серебряные (1)

Опубликовано 06.7.2025, 09:46

Альберт Капенгут. Из воспоминаний (ч.8)

Предыдущие части 1, 2, 3  4, 5, 6, 7

 

 

 

 

 

 

 

       А. Капенгут, примерно, 2020

                                                                   От ред. belisrael

Поздравляю постоянного автора, которого знают и уважают любители шахмат и не только, живущие в разных странах, с наступающим 81-м днем рождения. Здоровья и всего доброго на многие годы!

Продолжаю делиться памятными эпизодами. Хотя каждая глава охватывает определенный промежуток времени, повествование построено тематически, порой нарушая хронологию.

После привлекшего внимание выступления Купрейчика на 47-м чемпионате страны в Минске, его лидерство в белорусских шахматах стало бесспорным, а для меня годы продолжающегося прессинга не прошли бесследно – нервы начали сдавать. Прекрасно проведя чёрными решающую партию чемпионата Белоруссии 1980 г. против Славы Дыдышко; в позиции, выигрывавшийся в два хода, я подставил ладью и уступил тем самым вторую доску.

В 1980 г. по приезде в Ростов на очередной Кубок страны, я узнал о конфликтной ситуации в “Авангарде”, где на первую доску претендовали два ученика Заслуженного тренера СССР В. Карта. Такие ситуации встречались сплошь и рядом, но обычно “сор из избы не выносился”, однако я не помню случая, когда обиженный отказывался от участия, как сделал Белявский.

Запомнилась ситуация доигрывания встречи Карпов – Балашов, назначенной на 4-х часовое доигрывание на 10 утра в день тура. Судьи вскрыли конверт и часы отсутствующего чемпиона мира тикали минут 15, когда прибежал зам. главного судьи Владимир Яковлевич Дворкович и вернул всё назад, потому что наша звезда изрекла, что начнёт доигрывать в 11 утра и только 2 часа. Я подошёл к Юре посочувствовать. Один из тренеров на матче в Багио был натянут, как струна, с трудом сдерживая себя. Партию он выиграл.

                                                         А. Капенгут, 1977-78

Мне удалось сыграть одну из своих лучших партий в любимом дебюте, чёрными интуитивно пожертвовав ладью Лёне Каплуну.

После встречи мой приятель Олег Романишин в своей язвительной манере произнёс: “А ты, оказывается, ещё играть умеешь!” В его устах это был высокий градус похвалы. Володя Багиров, комментируя встречу в Шахматы (Рига) 1980 г.  №19 стр. 6, написал: “Я представляю, что бы было, если эту партию выиграл Гуфельд ?!? Пожалуй, у его знаменитой бессмертной появилась достойная конкурентка”.  Его можно понять, к этому времени Эдик напечатал их поединок в свыше 50 изданий! Думаю, что сейчас их больше сотни!

 Гуфельд – Багиров, 1973

Я уже писал как в «Спартаке» появился второй тренер Каган, много помогавший с текучкой. Однако, когда в преддверии Московской Олимпиады власти для смягчения международной обстановки вновь открыли возможность выезда для евреев, Наум с братом подали документы. Сразу в Миноблсовете «Спартак» потребовали от него заявление об увольнении по собственному желанию. Тем не менее, его не выпустили, и еще 8 лет он просидел «в отказе». Я пригласил на работу кмс Владимира Щербицкого, с которым когда-то учились в архитектурно-строительном техникуме, также взявшим на себя картотеку классификационной комиссии. Володя очень не любил Советскую Власть и иначе, чем «коммуняки» их не называл.

Участники первенства СССР среди республик в мае1981 г.  размещались в довольно новой московской гостинице “Салют”. Был рад увидеть там Борю Спасского, добившегося регистрации брака с проживанием во Франции. Мне было приятно услышать от него при встрече: «В таком прикиде не зазорно и в Париже!» по поводу только сшитого костюма.

Команда финишировала седьмой, что соответствовало нашему потенциалу.

С интересом воспринимал становление будущего чемпиона мира. Как-то мы вдвоём выбрались на концерт в сад Эрмитаж, где после звонка Арканова для нас отложили билеты. Назад решили пройтись пешком через пол-Москвы, оживленно дискутируя на самые разные темы. Гарик не удержался и начал обсуждать перспективы будущего матча, довольно точно раскладывая всё по полочкам, однако при этом удивляясь, как Карпову удается в открытых позициях настраивать гармоничное взаимодействие своих фигур. Не хотелось его расстраивать, но я тогда воспринимал это как разницу в классе. До реального поединка оставалось ещё 3 года!

Интересную партию сыграл против чемпиона СССР Лёвы Псахиса, через полгода ставшего двукратным. Встретилась система Зайцева. В книге Алексея Кузьмина «The Zaitsev System. Fresh Ideas and New Weapons for Black in the Ruy Lopez» выпущенной «New In Chess»  в 2016 году, 15-ю главу автор назвал « Albert Kapengut’s Idea», посвятив автору много тёплых слов. К сожалению, в русском переиздании эта глава исчезла.

«The Zaitsev System. Fresh Ideas and New Weapons for Black in the Ruy Lopez»

Увы, проиграл Артуру Юсупову, тонко проведшему встречу, зато выиграл у традиционного клиента Гены Кузьмина. В книжных примечаниях к этой партии я привожу поединок Таля с Меднисом из рижского межзонального. Там встретилась разработка из матча по переписке СССР – США, где я продемонстрировал основную идею моей новинки.

Когда в 1978 году Я.Е. Каменецкий, в то время председатель комиссии по переписке республиканской федерации, предложил принять столь экстравагантное участие в безусловно политическом мероприятии, я согласился, хотя, обнаружив себя только на 8-й доске, слегка пожалел. Но это были цветочки, а первые ягодки посыпались с первых же ходов, оборачивающихся за месяц! Я сразу применил «противоядие», обкладывая соперника многочисленными вариантами, заставляя принимать по несколько ходов. К слову, мой пожилой партнёр Hornstein рассказал о своих ощущениях, когда освобождал концентрационный лагерь в 1945 и даже прислал вырезку с фото. Когда у меня сотрудник КГБ, занимавшийся в своё время «Доктором Живаго», поинтересовался, можно ли цифровой нотацией воспользоваться шпионам, я осознал, куда вляпался. Ещё круче была ситуация у Якова Ефимовича, получившего однажды чужую открытку в своём письме! Когда, кажется, в бюллетене ЦШК появилось сообщение о моих 2 победах, какой-то участник возмутился, ибо его встречи еще не вышли из дебюта!

Очередной чемпионат республики лишний раз показал, как мой уход в тренерскую деятельность и интенсивная работа над книгой отражаются на результатах. После 6 туров я лидировал и уверенно начал встречу с Бегуном, пожертвовав на 10-м ходу фигуру, а на 18-м провёл комбинацию, оставшись с 3 лишними пешками и продолжал атаковать.

Капенгут – Сергей Бегун, 1982

Надо сказать, что вскоре в Минске впервые должен был состояться международный турнир. В разгар партии я случайно услышал, что мое участие еще под вопросом и так разволновался, что умудрился проиграть абсолютно выигранную позицию. В тягостном состоянии проиграл и следующую. В памяти остался только председатель федерации, произнесший с плохо скрываемым злорадством: «Альберт, лучше пиши книги.»

Николай Мисюк и Александр Любошиц, 1976

Оказавшись через несколько месяцев в Москве в кабинете главного редактора «Шахматы в СССР», услышал от Юрия Львовича о его беседе с Мисюком, где тот просил рекомендовать специалиста вместо умершего Болеславского с обещанием квартиры. Авербах, подумав немного, вспомнил: «Как же, у вас есть Капенгут!» Николай Семёнович что-то промямлил. «Ну, если Вас такой теоретик не устраивает…»

Запомнился очередной ч-т ЦС ДСО «Спартак»,  хотя обычно на турнирах такого ранга я в мемуарах не останавливаюсь, но здесь захотелось обрисовать пунктиром несколько штришков, характерных для Кавказа того времени.  Турнир проходил в Самтредиа, узловой станции на развилке Тбилиси – Сухуми или Батуми. Незадолго до этого, в «Известиях» Давид Бронштейн опубликовал заметку о талантливом грузинском вундеркинде Софико Тереладзе. Её родители, мать – секретарь райкома партии и отец – глав. врач психдиспансера, влиятельные лица в городе, содействовали организации ч-та. Специфика маленького городка сказывалась и, если единственный приличный люкс отдали мне, как 3-кратному чемпиону «Спартака», то с едой были проблемы. Мой приятель Мераб Арчвадзе регулярно забирал меня к себе домой, а однажды отец девочки свозил нас в загородный ресторан, куда нельзя добраться автобусом, а цены не зависели от меню – обед с вином -10 руб., без – 5 руб.

Я тут же вспомнил, как на финале 40-го ч-та СССР в 1972 году в Баку, в свободный день Тукмаков позвал Разуваева и меня в нелегальный ресторан. Его тёща лечила, если мне не изменяет память, сына владельца. Тот, безусловно, хотел нас угостить, но Володя чётко предупредил, что мы рассчитываемся сами. Забавно было смотреть на официанта, который не понимал, какие цены он должен называть гостям хозяина за браконьерскую осетрину на вертеле. Мой старый приятель коренной бакинец Володя Багиров хмыкнул насчёт клички этого места — “Сортирный”.

Через несколько дней Ваха вновь пригласил нас туда же и, смущенно улыбаясь, спросил, не буду ли я против ещё одного незнакомца за столом, не проронившего ни слова за весь вечер. На импровизированном банкете стояла батарея бутылок с вином, оставшаяся почти нетронутой. Как обычно после тура, мы оживлённо обсуждали партии, попутно затрагивая любые темы, иногда ударялись в воспоминания. Чаще звучал диалог со старинным приятелем Юрой Чиковани. Я знал о его княжеском титуле, но не мог предположить, что спустя 14 лет он основал “Грузинское генеалогическое общество”, а в 2004 г., по решению Генеральной ассамблеи международной генеалогической академии во Франции, был избран её действительным членом. По дороге в гостиницу Ваха раскрыл секрет – незнакомец оказался местным судьёй, пользовавшегося большим авторитетом в городе. Конечно, при выборе наказания в рамках, установленных законом, контакты с ним для заинтересованных имели, порой, решающее значение. Естественно, мы были его гостями, а ему, в свою очередь, было любопытно понять образ мышления шахматистов. Скажу откровенно, ни до ни после я не попадал в аналогичную ситуацию.

Гостеприимный Мераб организовал сеанс на ремонтном заводе оборудования для чайных фабрик, где работал инженером. В Советское время такие выступления были реальным подспорьем для бюджета семьи. Мне доводилось довольно много выступать.

 сеанс в БПИ 

Принятое в 1976 году закрытое постановление ЦК КПСС о развитии шахмат наряду с введением денежных призов увеличило гонорары за лекции и сеансы, введя дополнительные градации. Когда мы на заседании республиканской федерации познакомились с нормативами, я пошутил: «Кира Алексеевна, на Вас не распространяется, ведь Вы международный гроссмейстер, а не СССР». К моему удивлению, всегда чарующая нас искромётным юмором Зворыкина после заседания тихонько попросила не афишировать разницу. Конечно, кроме путёвки лекционного бюро нашего клуба организаторы старались придумать что-то ещё.

Памятной была встреча на Орловском часовом заводе, где выпускались знаменитые шахматные часы, вначале деревяные, а потом пластмассовые. Там мне подарили экспериментальные часы со счётчиком ходов, заказанные в малой серии – 20 экз.- руководителем советских шахмат Львом Яковлевичем Абрамовым  в 60-х годах. Изделие оказалось довольно громоздким, часто ломающимся, и революции в судействе не произошло. Попутно память подсказала ещё одну историю в той же поездке. После выступления любители пригласили на уху. Забавно было наблюдать, как здоровые мужики в плавках двигались поперёк течения мелкой речушки с неводом. Естественно, под такую закусь пришлось пригубить на бережку.

Описывая пару эпизодов, вспомнил ещё один. В Киргизии меня пригласили в закрытый мини-город, по-моему, Калининское. Поскольку оформление документов грозило затянуться, к КПП меня просто спрятали в машине. Перед Домом культуры стоял стенд соц. соревнования. Наряду с аббревиатурами предприятий вижу молибденовый завод! Приходилось догадываться, что скрывалось за сокращениями. Оставалось ещё немного времени и меня решили угостить тут же на площади. В палатке висела туша барана, и хозяин, которому шепнули обо мне, спросил, какие куски я предпочитаю.

Возвращаюсь к Арчвадзе. После выступления вынесли 4 больших пакета из фольги, один вручили мне. Мераб шепнул, в нем индийский чай, который добавляли в грузинский, чтобы продавать, как дефицитный «тот самый»! Мой друг сразу отдал мне и свой, после чего председателю профкома пришлось сделать то же самое. Мы несколько лет пили изумительный чай.

Кубок страны 1982 г. провели в Кисловодском олимпийском комплексе, расположенном на высоте 1200 метров над уровнем моря.

 Кисловодский олимпийский комплекс

Его построили на горе Малое Седло в 1979 году. Много говорили о целебном воздухе, который совершенно не чувствовался, пока не вернулся домой и несколько дней дышал как рыба, вытащенная из воды. «Спартак» и ещё пару команд за пару недель готовились там же. Как-то образовалась компания для прогулки в горах – совсем юный Валера Салов,  Ирочка Вильнер (по-моему, в тот момент уже жена Лёни Юдасина), ещё одна Ирина – Ерусланова (будущая жена Рафика Ваганяна), кажется, Саша Кочиев.   Где-то через час прогулки нас настигло огромное стадо, и мы оказались внутри в теснейшем соседстве. Как старший, предупредил всех не рыпаться. Но впечатление сохранилось. Помню, в 1992 году в Линаресе спросил Салова. Он помнил.

Игралось тяжело. Много сил забрало ладейное окончание с пешками “f” и “h” против Толи Вайсера. Пару доигрываний в дни туров измотали вконец. Жаль, что не зафиксировали массу идей, которые приходили обоим в голову, как выяснилось при совместном анализе, не отражённых в теории этого эндшпиля. Кстати, эта серьёзная проблема нуждается в глубоком исследовании. Вот, например, мнение Корчного: “Во время партии шахматист чувствует, о чём думает противник – чем сильнее шахматист, тем сильнее у него развито это чувство”. Корчной В. “Шахматы без пощады” 2006, стр. 273.

Геллер, узнав о моей сдаче в ничейной позиции, начал подтрунивать, однако, узнав ужасный записанный ход, согласился с оценкой. Слабой компенсацией стала партия с Платоновым, где я неудачно пожертвовал фигуру на 17-м ходу и остался без компенсации, однако в дальнейшем сумел его запутать и даже выиграл, после чего Игоря перестали ставить в заявку. Запомнилось, как одноклубник Гарик был разочарован моим соглашением с Таймановым в мароцианской структуре без лёгких фигур, считая, что белые могли ещё долго “пить кровь”.

После выхода в конце 70-х закрытого постановления ЦК КПСС об увеличении выхода шахматной литературы, Республиканская Федерация получила соответствующий запрос, и с подготовленными предложениями Шагалович и я пришли к зампредседателя Госкомиздата БССР. В ходе обсуждения В.Ф. Борушко удивился, почему я сам не предлагаю что-нибудь написать. Я сослался на работу с Талем, но пообещал по окончании написать серьезную монографию, которая и была внесена в план. Вскоре с аналогичной идей обратился зав. редакцией “ФиС” Витя Чепижный, но я отказался, наивно предполагая, что дома будет легче с редактированием. Летом 1980 г. я засел за написание книги по Модерн Бенони.

Для начала я перерыл всю периодику в своей,довольно обширной по тем меркам, библиотеки, найдя массу забытых партий, в основном 50-х, особенно в ставшей в 90-е популярной системе со Сd3. Все это фиксировалось на карточки, а затем, после сортировки, объединялось по тематике.  До сих пор сохранились картонные коробки из-под обуви, набитые до отказа карточками.

В 1964 г. на сборе перед чемпионатом мира среди студентов я впервые увидел табличную нотацию у Володи Багирова, а вскоре приобрел одну из жемчужин своей библиотеки “Handbuch des Schachspiels”, von Bilguer 1916г. издания, ставшую прообразом моих подборок.

“Handbuch des Schachspiels”

После смерти А.П. Сокольского в 1969 г. мне достался «Современный дебют» 1940 года издания под редакцией Г. Левенфиша, изданный также с табличной нотацией, где он был одним из авторов.

 «Современный дебют»

Интуитивно я понял, что делать записи надо на отдельных листах. В моем варианте главную роль играла “шапка”, куда желательно было поместить как можно больше ходов, чтобы сократить техническую работу на ненужных повторах. Особым цветом выделялись ходы специфически для конкретной страницы, где четверть места внизу резервировалось для примечаний. Спустя много лет я с сочувствием листал амбарные книги Эрика Аверкина, который обесценил этим свою гигантскую работу, ибо пополнение полностью заполненных тетрадей превращалось в каторгу. Во время претендентского матча Таль-Полугаевский, только переехавший в Ригу Володя, увидевший мои подборки, воскликнул:” Как будто свои!” Затем начался серьёзный анализ. Каждая партия сопровождалась не только оценкой, но и рекомендацией.

Из-за нехватки места пришлось пожертвовать не только системой 4-х пешек, которую с лёгкой руки югославской энциклопедии я отнес к староиндийской защите, но и системой «полу-Земиша», впоследствии названной моим именем. До сих пор жалею, среди тотального «шмона» я не обращал внимания на эти системы, и в итоге в информаторной монографии А65 и многочисленных статьях не оказалось нескольких партий 50-х годов. Сейчас, в компьютерную эру, аналогичные поиски даже трудно представить, хотя в своих публикациях я не раз обращал внимание на пробелы в базах тех лет, объяснимые лишь скаредностью хозяев «Chess Base”.

Через пару лет эйфория от постановления развеялась, а издательство не жаждало печатать авторов не титульной национальности. Хотя редактором оставалась мать подающего надежды кандидата в мастера Ильи Ботвинника, сменился завспортивной редакции, добившийся исключения книги из плана на следующий год.

В то время возобновились контакты с одним из моих учеников «первого призыва» 1967-69 гг. Борей Либенсоном, уже упоминавшегося в первых главах. Способный парень, на пару с другом за несколько месяцев освоивший японский язык, старался быть полезным во всем. Когда достаточно тесные взаимоотношения восстановились, он признался в «грехопадении» по советским меркам, заставившем сотрудничать с КГБ. С горечью и смехом Боря рассказывал, как чекистский отдел религий боролся с еврейским из-за него, считавшим, что, отправив на курсы раввинов в Будапешт, получили монополию на него. Он возмутился ситуацией с рукописью и пытался подключить своих кураторов. В этот момент я понял, что, сблизившись со мной, мой бывший ученик выполнял их поручение.

В свою очередь, я пытался   через знакомых искать весомого заступника. В итоге, мне посоветовали пойти на прием к инициировавшему работу над книгой зампредседателя Госкомиздата В.Ф. Борушко. К моему удивлению, он проинформировал о положительном решении. Абрам Ройзман, издававший там же свои сборники миниатюр, с уважением сказал: «Здесь надо было вмешательство на уровне не менее завотделом ЦК».

Однако придирки продолжались. От меня потребовали убрать фамилии эмигрантов. Списка у них, естественно, не было, но не приходилось сомневаться, что любой повод даст им возможность окончательно закрыть книгу.  Я дал расписку: “В рукописи не упоминаются гроссмейстеры…и международные мастера…”, однако вовсе не собирался выкидывать их партии. Просто вместо фамилий я ссылался на «Информаторы» и «ЭШД», когда они цитировали эти встречи, а иногда и без этого! Верхом крамолы для меня было упоминание покинувших страну без титулов – в конце концов, я не обязан был знать, кто еще уехал.

На этом мои мытарства не кончились – от меня потребовали рецензии знаменитостей. Одну я закрыл быстро – дал на подпись чемпиону СССР двух последних лет Лёве Псахису. Другую я надеялся получить от одноклубника, не раз бывавшего у меня дома – Гарри Каспарова. Я написал его тренеру и своему приятелю Саше Шакарову, но неожиданно получил ответ, у его подопечного нет для этого времени. В редакции ничего не понимали в шахматах, зато были падки на регалии, и я обратился к Заслуженному тренеру СССР, тренеру-секунданту чемпиона мира Зайцеву. Игорь охотно согласился, но не захотел подписывать готовый текст, а, затребовав рукопись, с интересом её изучил, естественно, с превосходным отзывом.

Тем временем из Англии пришло предложение написать другую книгу на ту же тему для издательства «Pergamon”. Переводить они решили сами, поэтому достаточно было лишь внести дополнения за пару лет. Однако в Всесоюзном агентстве по авторским правам (ВААП) в свое время создали региональные отделения и пытались придумать для них работу. Мой заказ подвернулся кстати. Взяв у них соответствующее письмо, я отправился в Главлит – Главное управление по охране государственных тайн в печати (цензурное подразделение КГБ). Там я неожиданно встретил Владимира Петровича Демидова, в свое время секретаря ЦК комсомола Белоруссии, короткое время возглавлявшего шахматную федерацию республики.

В.П. Демидов

Вскоре его, как и многих других комсомольских лидеров со всей страны перевели в КГБ и отправили в Москву на учебу. Затем он быстро дорос до генеральской должности. Однако в брежневскую эпоху началась зачистка шелепинских выдвиженцев и в конце концов наш бывший босс оказался дома на задворках чекистской империи. Конечно, ценитель шахмат моментально завизировал рукопись. Сдав работу в Белорусское отделение ВААП с английским адресом получателя (я не имел право отправлять самостоятельно) и сообщив в издательство, я успокоился, но, как оказалось, слишком рано. Мой коллега Миша Шерешевский, синхронно переиздавая в «Пергамоне» « Стратегию эндшпиля», догадался пригласить работника ВААП в ресторан, а у меня ума не хватило. В итоге через полгода получаю запрос из издательства, а вскоре и отказ. Выяснилось, что рукопись наш вредитель догадался отослать в… Москву, где никому до нее дела не было.

Еще с 1969 года, когда  мне удалось обогнать Корчного в полуфинале Спартакиады профсоюзов СССР, я активно принимал участие не только в  чемпионатах ВЦСПС, но и в тренерских семинарах,  в 60-70 –х годах  проходивших под руководством знаковой фигуры советских шахмат Я.Г. Рохлина.

Яков Герасимович Рохлин

Ежегодно проходили форумы тренеров высшей квалификации, где часто приходилось выступать.

Одним из постоянных лекторов был Яков Борисович Эстрин.

Я.Б. Эстрин

 В одной из наших первых бесед маститый теоретик рассказал, как включил  мой 18-ходовый разгром В. Антошина в 4-е издание настольной книги молодежи «Курс дебютов» 1968 года добавив к имени В.Н. Панова еще и свое, где эта партия красовалась еще много переизданий. В разговоре знаток дебюта двух коней, напечатавший большую статью об этом дебюте  еще в ежегоднике «Шахматы за 1957г.», пояснил, что хотел этим отомстить гос.тренеру Спорткомитета СССР.

Вообще, о деятельности 7-го чемпиона мира по переписке рассказывали легенды. Как-то в середине 60-х он организовал коммерческую поездку с  Т. Петросяном в Западный Берлин, в результате там вышла книга по защите двух коней за двумя подписями. Тигран тогда произнёс крылатую фразу: «Не по чину берёт!» В наше время Яков Исаевич Нейштадт в интервью «Скажи еще спасибо, что живой!»  говорил: «Однако Эстрин сумел «пробить окно в Европу», организовав ни много ни мало… шахматное издательство в ФРГ! Под его чутким руководством владелец магазина по продаже и пересылке шахматной литературы переквалифицировался в издателя и в течение 20 лет выпускал шахматные книги. Добрый десяток наших гроссмейстеров и мастеров (и я в том числе) опубликовали свои труды в издательстве Руди Шмауса в Гейдельберге».

Конечно, об этом я узнал уже в США, но в конце 70-х, когда  ЯБ обратился ко мне с просьбой о материале в пилотный номер теоретического журнала, который он начинал издавать в ФРГ, подготовил статью о варианте улучшенной защиты Стейница по партии с Владиком Воротниковым.

Когда на очередном профсоюзном семинаре, узнав о предстоящем выходе в Минске “Индийской защиты”, Эстрин предложил развернуть рукопись в 2-3 тома для Руди Шмауса, я обрадовался, но наивно предполагал, что он просто один из авторов, уже печатавшийся там, и поэтому имевший более тесные контакты.

Проблемой стал перевод на немецкий, обусловленный контрактом. Я положился на Борю Либенсона, нашедшего для этой работы выпускницу иняза. Я снабдил ее кучей немецких дебютных монографий для освоения специфики, но это не помогло. Кобленц мило улыбался, читая ее галиматью, но вывод был однозначным – отправлять в таком виде нельзя! Эту глупую авантюру сейчас вспоминаю с улыбкой – ума хватило, чтобы подстраховаться, оговорив оплату переводчицы после получения гонорара, а аванс был относительно небольшим.

Пришлось с повинной головой обращаться к Эстрину. Он предложил связаться с его кузеном, живущим в Ленинграде, оговорив первоочередность своих переводов. Поскольку брату не нужна была машинистка, ибо отправлял сразу ЯБ, то печататься надо было в Москве. Началась каторга с бесконечными пересылками кусков по треугольнику городов. Оказалось, ленинградец часто закладывал и использовал мой заказ для отмазки от кузена, что не улучшало взаимоотношений с главным работодателем. Работа растянулась на годы, и кучу страниц приходилось переделывать, учитывая свежие партии. Стоило Эстрину меня в чём-то заподозрить как я и остался с рукописью 2 томов на немецком и лишь авансом на руках. Большое количество новых идей так и осталось нереализованными, хотя кое-что профессионалы открывали самостоятельно. Пригодилась глава по системе, впоследствии названная моим именем – по ней я знакомил чемпиона мира с основными моментами перед матчем с Каспаровым.

В 1979 году мой старый друг Эдик Зелькинд, с которым мы еще играли за команду 42-й школы, начиная с 1954, собрался уезжать в США. В свое время я уговорил его перейти на работу в ДЮСШ, оставив «литейку», и ему тяжело было расставаться с ребятами, которых он вынянчил чуть ли не с детского сада. Он понимал, что мне трудно забрать братьев Атласов и Хоровец, но просил позаботиться о суперталантливом мальчугане. Я пообещал Эдику заняться Борей, когда для Таля кончится претендентский цикл, в котором я был его секундантом. В тот период я не часто бывал дома, но чемпионат СССР с Мишиным участием проходил как по заказу в Минске напротив нашей старой школы. Наблюдая порой из зала за событиями на сцене, нельзя было не заметить шустрого вундеркинда, вечно перескакивающего через ступеньки. Я уже однажды видел, как в “предбаннике” старого клуба рядом с гардеробом, где из-за дефицита места воткнули еще один столик, этот маленький мальчик технично выигрывал довольно сложный эндшпиль у опытного кандидата в мастера.

С осени 1980г. 12-летний кандидат в мастера начал приходить ко мне домой 3-4 раза в неделю на 3-4 часа, а через пару лет еще чаще и дольше, оставаясь при этом учащимся ДЮСШ в группе Т. Головей. Я быстро привязался к живому ребенку из интеллигентной семьи, а его тяга к шахматам просто очаровывала. Часто тема занятий его настолько интересовала, что приходилось настаивать на еде, чтобы потом продолжить занятия. Поскольку в то время я работал старшим тренером Белсовета “Спартака”, мне не представляло труда направить Гельфанда на сессию школы Тиграна Петросяна, где его заметил известный спортивный журналист Ю. Васильев и в большой статье о сессии школы львиное место уделил нашему любимцу, что сразу гальванизировало друзей и недоброжелателей.

Вспоминаю, как, поехав корреспондентом на чемпионат СССР 1981 г. в Вильнюс, встретил там команду ДЮСШ с заболевшим Борей и, бегая по гостинице в поисках термометра для него, я осознал, что он для меня уже больше чем просто ученик.

Пару слов об этом турнире. После бурного старта Купрейчика появилось предложение поехать туда в качестве журналиста. Хотя я остановился в гостинице «Гинтарас» на вокзальной площади, немало времени пропадал у приятелей в «Драугисте», где разместили участников. Часто «тусовались» с Толей Вайсером, тренировавшим Псахиса. До этого мы с его подопечным не были знакомы, но быстро сдружились. Я даже поделился с ним забытой для подавляющего большинства идеей 9…Фh4+ в Модерн Бенони, над которой в это время работал для книги, а Лёва с успехом применил её через пару месяцев в Югославии. Недавно прочитал в его воспоминаниях, как я пытался помочь будущему чемпиону при подготовке к последнему туру против Васюкова, перечислив кучу возможных вариантов. Неожиданно на этом Псахис остановился.

Рассказ был бы неполным, если бы я не упомянул теневую сторону кочевой жизни шахматистов. За 20 лет я насмотрелся на лёгкие знакомства коллег, только одно из которых кончилось женитьбой – моего друга Лёни Слуцкого – будущего соавтора «Контуров эндшпиля», приехавшего в Пермь на полуфинал страны в 1971 году с рекомендательным письмом к родителям будущей жены.

В Вильнюсе чемпионат проходил в Доме офицеров, бывшем генерал-губернаторском дворце, а ныне – резиденции Президента Литвы. (В далёкие 60-е я несколько раз играл во дворце в армейских ч-тах.)

 Вильнюс Дом офицеров

В уютное подвальное кафе часто забегала стайка студенток факультета русской филологии местного университета, расположенного напротив. Неудивительно, что Толя в течение 5-часовых туров был там завсегдатаем и познакомил девушек с молодыми участниками. Начались посиделки в гостинице, а кончились свадьбами Юсупова и Псахиса.

Тем временем наша работа с Гельфандом продолжалась. Одной из первоочередных задач стал выбор дебютного репертуара, особенно черными. Проанализировав совместно несколько десятков его партий, опираясь на обозримый календарь соревнований и потенциальную силу соперников, я посоветовал ему изучить Староиндийскую, ибо в острых ситуациях Боре будет легче реализовать свой потенциал. Однако никогда нельзя начинать освоение нового дебюта с теории. Поэтому первым этапом я рекомендовал изучение комментированных партий Болеславского, Бронштейна, Геллера, Таля, Фишера, Штейна из “черной серии”, в которых они играли этот дебют, с объяснениями тактических и стратегических идей. Затем планы за белых из сборников Петросяна и Глигорича. Вскоре наступила пора вопросов.

Еще в 1959 г.  выдающийся шахматист и теоретик И.Е. Болеславский отучил меня спрашивать что-то о дебютах встречным вопросом: “А что пишет об этом…”. Только перебрав таким образом доступные источники и убедившись, что общеизвестной информации недостаточно, мой учитель начинал объяснять свою точку зрения. Очень быстро я понял, что не стоит “дразнить медведя” и начал подготавливать аргументацию к занятиям заранее.

Лет десять назад в одном из интервью Боря сказал обо мне: “он придумал, а может быть, перенял у своего учителя Болеславского и сам далее развил, эту систему обработки шахматной информации. И мы были в этом, можно сказать, на сто шагов впереди всех. Если изучался вариант, то все партии были подобраны, классифицированы – не хуже, чем сейчас делает программа ChessBase. Это начало 80-х годов!”

В чем мой ученик неправ, так в отношении к поиску ссылок своего “шахматного деда”. Обладая феноменальной памятью, Исаак Ефремович не хотел на это тратить время. Мы часто по этому поводу пикировались и мой основной аргумент был: “Мне бы Вашу голову!” Лавина информации резко возрастала, и надо было найти способы обуздать ее. Даже сам Болеславский, когда взялся за написание монографий для ГДР, все-таки вынужден был придумать свою систему. Под каждый том отводился чистая телефонная книжка, где на странице сверху писалась “шапка” варианта и, по мере поступления периодики, указывался краткий адрес ссылки типа “ШБ-73/10-28”.

К началу нашей работы появились в продаже тетради – разъемные скоросшиватели, более компактные, чем мои большеформатные листы в клеточку на 4 страницах, и Боря начал в них фиксировать свою подготовку. Промежуточным этапом были карточки, заполняемые из первоисточника. Спустя несколько лет Боря лишь подготавливал каркас и карточки, а его отец брал черновую работу на себя. Основной элемент системы – по мере заполнения одна страничка заменялась на 4-5. К началу компьютерной эры у него накопилось свыше 20 тетрадей, и он уже выбирал нужные для очередного турнира.

К появлению Бори в моей жизни я собрал одну из лучших в стране дебютных библиотек. Все гонорары за теоретические материалы, напечатанные на Западе, я тратил на книги по шахматам (если не находил ничего, заслуживающего внимания, то и по живописи), причем заказывал, в первую очередь, нужные для подготовки “Chess player” и “New Chess player”, “Tournament Chess”; а с 1984г. и “New in Chess”, а также дебютные монографии, которые презирались истинными коллекционерами, ибо они быстро устаревали.  Поэтому мои приятели часто просили только одолжить что-то, нужное для написания собственных книг, а иногда для занятий, порой забывая вернуть. Апофеозом, опустившим меня на землю, было признание одного из приятелей: “Зачем же я буду тратить валюту, если могу бесплатно взять у тебя на время написания рукописи!?” Я-то думал, что им трудно заказать нужное издание!

Соблазн поработать в моей библиотеке привлекал многих. Мой друг Макс Каждан часами корпел в моей квартире, отвлекая от работы. Я уже рассказывал, как Г.Н. Вересов дорожил возможностью брать на время книги. Когда Шерешевский наметил со Слуцким, жившим в Душанбе, работу над очередной книгой «Контуры эндшпиля», Лёня присылал список задействованных партий, Миша просил меня их найти и тут же переписывал.

Неожиданная импровизация случилась во время XI мемориала Сокольского, куда я пригласил будущего чемпиона СССР Гаврикова.

Витя первым делом заинтересовался западной периодикой и много часов проводил у меня. Однако в нашей партии он свыше 30 ходов играл теоретически ничейный эндшпиль и, как ни в чём ни бывало, собирался на следующий день продолжить занятия, и даже был удивлён отказом!

Старт турнира был омрачён отказом директора гомельской ДЮСШ отпустить для участия Борю Малисова. Пришлось первые дни сидеть на телефоне и лихорадочно пытаться вербовать кого угодно. Не удивительно, серьёзной концентрации достигать не удавалось, за исключение партии с Толей Лутиковым, где наконец, я взял реванш за поражение в матче на кубке страны в Днепропетровске в 1970г.

С первых шагов нашей работы на федерации и не только начались перманентные баталии о приоритетах календаря Гельфанда. Слишком часто участие в юношеских командных соревнованиях лишало Борю возможности играть в более важных для совершенствования взрослых турнирах. Я объяснил своему ученику необходимость жесткого учета статистики его результатов в этих условиях, и на очередном заседании президиума в ответ на брюзжание председателя юношеской комиссии о гипертрофированном внимании к юному дарованию, который якобы не так успешно выступает в юношеских соревнованиях, я процитировал реестр, вызвав с трудом скрываемые улыбки нейтральных членов Федерации. По мере улучшения его игры стычки обострялись.

Борис Гельфанд, 1982 

В апреле Гельфанда пригласили в отборочный (до 16 лет) к ч-ту мира в Сочи.  К слову, этот турнир оказался первой ласточкой многочисленных поездок с Борей. Работа на выезде имеет свою специфику. Нужно заметить, я оказался дебютантом в роли воспитателя столь юного создания. Вначале в качестве стимула выступали походы в кафе лучшей в то время в Сочи гостиницы “Жемчужина”, где Боря уплетал в большом количестве кремы, муссы, желе, взбитые сливки и т.п. Потом появился более изысканный – за каждую победу подопечный осваивал незнакомую карточную игру. Апофеозом стал поход в ресторан “Москва”, где я в ходе обеда предсказал четырёхходовой диалог с официантом при расчёте. Произвел впечатление на ученика и эпизод на телефонном переговорном пункте (сейчас даже странно вспоминать о таком сервисе), когда Саша Белявский помог нам анализировать отложенную.

Гостренера по молодёжи выводили из себя Борины манеры, например, тот мог в цейтноте при своем ходе смотреть немигающими маслинами на нас, при этом жонглируя сбитой фигурой. (Когда я просил ученика не делать так, хотя бы при Быховском, мальчик пожимал плечами и очередной раз объяснял, что он при этом думает над ходом, в чем я и не сомневался). В сердцах Толя говорил мне, что будет категорически против командирования Бори на чемпионаты мира и Европы, но в решении проблем внутри страны, типа присвоения мастера или допуска во всесоюзные соревнования будет помогать. Думаю, что тут играли роль и анкетные соображения.

Капенгут и Анатолий Быховский

 По возвращении из Сочи мы узнали, что в республиканский спорткомитет “доброжелатели” сообщили, что его семья получила вызов из Израиля. В мае 1982 г. я добился включения перспективного молодого таланта в чемпионат “Спартака” среди мужчин, где он мог поиграть с мастерами, однако сроки совпадали с первенством СССР среди ДЮСШ, и директор СДЮСШОР №11 издал приказ о его отчислении в связи с занятиями у меня. Старший тренер Тамара Головей, вернувшись с очередного турнира и узнав об этом, возмутилась, а Борины родители, высоко ценя все, что она делала для их сына, написали в СДЮСШОР заявление “…считаем целесообразным, наряду с продолжением занятий у мастера спорта Капенгута, восстановление в группе спортивного совершенствования у мастера спорта Головей”.

Как-то в 1983г., только зайдя в дом, Боря с энтузиазмом накинулся на свежий “Tournament Chess”, и я понял, что надо менять приоритеты. В то время он ещё сам пополнял дебютные подборки. “Хватит быть архивариусом, вот тебе болгарская книга Минева по ладейным окончаниям, через месяц принесешь опровержения, чем больше, тем лучше”.

Через 1,5 месяца работа была закончена, и я принимал ее.  С первых же позиций мне стал очевиден качественный скачок сильного кандидата в мастера до уровня хорошего мастера, настолько свободно он ориентировался в тонкостях непростых для большинства эндшпилей. Я договорился с Ю.Л. Авербахом о публикации Бориной статьи с десятком позиций. Привыкнув к зеленой улице для всех моих публикаций, я был изумлен, узнав, что материал отвергнут после рецензии мастера Хачатурова. Остался неприятный осадок. В упомянутом интервью Гельфанд заметил ” …А кое-какие из находок «ребенка» были, по-моему, действительно важны для теории окончаний”. К слову, для освежения техники расчета непосредственно перед турниром, Боря часто решал практические этюды, и высшим шиком было найти второе решение, а то и опровергнуть его.

Продолжение следует

Опубликовано 01.7.2025, 12:04

Другие материалы автора:

Альберт Капенгут об Исааке Ефремовиче Болеславском

Альберт Капенгут. История одного приза

Альберт Капенгут. Глазами секунданта 

Альберт Капенгут. Победа над Талем

Обновленный материал о Капенгуте в Википедии

 

Леонид Бондарь. Ручейки мои серебряные (1)

Так это было

Эта история  – первая из задуманного мной цикла. Я взялся за описание пережитого благодаря неустанным просьбам моих друзей и благодарен им за это. Нижеприведенный рассказ – единственный среди задуманных мною, т.к. он основан на скупых воспоминаниях близких и 2 книгах о войне. Весь цикл этих рассказов я объединил под названием “Ручейки мои серебряные”.

В самом начале войны Минск, где я родился год назад и жил вместе с родителями, подвергся воздушным бомбардировкам. В  городе пылали пожары и многие дома были разрушены фашистской авиацией. Моя мама договорилась с папой, что он приедет на машине и поможет эвакуироваться ей и всем близким родственникам, которые собрались вместе.  В назначенное время папа с машиной не появился и мама приняла решение идти пешком. ( Поезд из Минска уже не ходил). Всего было четверо детей и пятеро взрослых. Мама (Софья Наумовна Бондарь, урожденная Кацович) была младшей из взрослых, но самой решительной и все её слушались.  И вот вся “команда” двинулась по направлению к Борисову, который расположен примерно в 50 км от Минска в направлении к Москве. Шли по дороге вместе с остальными беженцами. Тётя Бася (старшая мамина сестра) везла своих двоих детей на велосипеде. Одно время удалось посадить детей на телегу, которая ехала в том же направлении. Иногда налетали вражеские самолеты и обстреливали мирных беженцев. Тогда взрослые бежали в лес или, если не успевали, то падали в канавы и прикрывали собой детей. Люди рассказывали, что немцы сбрасывали десанты, которые заставляли беженцев возвращаться назад в Минск. Но мама сказала: “Бегите и не слушайтесь, пусть лучше убьют”. (Зная теперь, что ожидало оставшихся или вернувшихся, можно оценить прозорливость моей отважной мамы). И вот, наконец, дошли до Борисова. Железнодорожная станция, масса людей, которые рвутся уехать. Мама пошла к начальнику станции  и сказала, что семья прокурора области (мой отец) должна эвакуироваться. Он ответил, что мест в этом составе  совсем нет, но на следующий он всех нас обязательно посадит. Мы шли вдоль состава, видели как переполнены вагоны. И, вдруг, в одном из окон маму узнали её бывшие ученики курсанты. Она была у них учительницей немецкого языка. Они помогли всем нам забраться в вагон (детей просто подали в окна). Еще одно чудесное спасение. Следующий (последний) состав был разбомблен. Так мы оказались в эвакуации в Пензенской области в деревне с символическим названием Бессоновка. Что же случилось в Минске, когда караван наших беженцев двинулся к Борисову, Мой отец приехал на машине, но уже никого не застал . Он узнал, что они пошли пешком по направлению к Борисову.  Вместе с ним был старший мамин брат дядя Яша. Они решили ехать на машине, выходить по дороге и искать. Так они проехали много километров, но не нашли своих беженцев. Кроме того их ожидала еще одна неприятность  – шофер машины сбежал. Мой дядя тогда не знал, что его жена осталась в Минске. Она с двумя детьми решила остаться. Попала в гетто и все они были убиты фашистами вместе с десятками тысяч других евреев. (Всего в Минском гетто с 20 июля 1941 – 21 октября 1943 было уничтожено более 90 000 человек. В гетто осталось 13 живых, которые прятались в подвале одного дома  около еврейского кладбища и вышли из убежища в день освобождения Минска 3 июля 1944 г).

Так мой папа не знал о нашей судьбе несколько месяцев (об этом речь впереди). Дядя Яша узнал о гибели своей семьи только несколько лет спустя, когда вернулся в Минск вместе с действующей армией. Мой папа был оставлен в тылу врага специально для организации партизанского движения в составе подпольного Минского обкома. Они организовывали партизанские отряды, подрывали вражеские эшелоны, активно воевали в немецком тылу. За долгие месяцы борьбы с гитлеровцами в тылу врага было много удивительных событий. Я расскажу лишь об одном  эпизоде. Мой отец Алексей Бондарь однажды был направлен на разведку с 3 бойцами. Это был один из самых тяжелых дней подпольного обкома партии. Они должны были разведать дорогу для выхода из окружения партизанского отряда. По дороге им встретился отряд одетых в гражданское, но вооруженных людей. Разведчики подумали, что это идет к ним подкрепление, которое они просили у соседнего партизанского отряда. И вдруг это “подкрепление” открыло огонь из винтовок и пулеметов. Оказалось, что это был отряд полицейских и эсэсовцев, специально переодетых в гражданское платье.  Они направлялись, чтобы уничтожить партизанский отряд.  Четверка партизан, отстреливаясь, стала отходить к зарослям лозника, которые были сзади. Не успев добежать до них, Алексей почувствовал, что его левую ногу как кипятком ошпарило. Он упал. Гитлеровцы увидели это и усилили огонь. В грохоте пальбы и суматохе боя товарищи должно быть не заметили, как упал Бондарь. До зарослей оставалось  всего около сотни шагов. Алексей заметил ложбинку, которая была наполнена водой. Он соскользнул в неё и пополз по воде. У самых кустов его начали окружать фашисты. Совсем близко он услышал голос: “Заходи, заходи с той стороны, надо взять его живым.” Собрав силы, Алексей поднялся и швырнул гранату в ту сторону. Потом пополз в кусты. Уже наступили сумерки. В это время в деревне неподалеку затрещали выстрелы. Поэтому каратели решили прекратить преследование и отступили. Когда враги ушли, раненый почувствовал  сильную боль в ноге.  Голенище сапога наполнилось кровью. Никого из его бойцов не было близко.  До партизанского отряда оттуда было не меньше трех километров. Дорога была трудно проходима – заросли, болото. Он перевязал ногу ремнем выше колена и пополз в глубь зарослей. Прошло больше часа. Не было никаких признаков, что его ищут. В голову лезли дурные мысли: “Может убили моих товарищей? Может их в плен захватили?” Напрягая последние силы Алексей пополз, а точнее поплыл к стожку сена, который стоял недалеко. Он не помнил, сколько времени понадобилось, чтобы добраться до этого стожка, но показалось, что очень долго. Когда добрался, то не было сил, чтобы вытащить из него сено. Полежав немного и отдышавшись, он начал вырывать у стога клоки сена и подкладывать его под себя. Становилось немного теплее.  В это время ему послышалось, что кто-то зовет его по имени. Трудно было разобрать, знакомый ли голос, т.к. звуки были хриплые, приглушенные. Какие-то люди приближались к стожку. Алексей на всякий случай приготовил гранату, чтобы живым не сдаваться. Потом он услышал, как один из двоих людей, приближавшихся к стожку, говорит: “Ванька, добирайся до стога, может, он там?” Ваня был один из бойцов Алексея. Потом он услышал: “Алексей, отзовись, если ты здесь. Это я, Ваня”. Больше Алексей ничего не помнил: от большой потери крови, от усталости и волнения он потерял сознание. Партизаны, которые нашли и спасли Бондаря, не могли лечить его и он не мог находиться в лагере, так как отряд сражался с фашистами.  Решили оставить его в одной деревне у женщины, которую звали Настя, с 3 маленькими детьми. Однажды эту деревню заняли  эсэсовцы. Они слышали, что недавно там находился партизанский отряд. На следующий же день  фашисты устроили повальный обыск. Узнав, что в деревне идет обыск, хозяйка пошла на хитрость.  Она набросала на полу мусор, вылила на пол полведра воды, разбросала везде дрова  и сама вышла, оставив детей дома. Старшей дочери приказала, чтобы она не пугалась, а, если спросят, где мама, ответить, что она ушла за дровами. Каратели зашли в дом. Старший из них ступил в жижу на полу и сапог погрузился в грязь. Он махнул назад, взял чистое полотенце на стене и вытер испачканный сапог. На этом “обыск” дома закончился. Они пошли в хлев, обыскали клеть, сени, а в хату не возвращались. В эти мгновенья Алексей, спрятавшись в боковушке, думал: “Найдут, все патроны им, последний – себе”. Было еще несколько опасных моментов. Однако, таких критических ситуаций больше не возникало. Когда немного зажила рана, отца забрали в партизанский отряд. При первой же возможности его отправили на большую землю с партизанского аэродрома. Так папа попал в Москву.

Алексей Бондарь стоит крайний справа

Случайно он узнал, что его семья жива и мы находимся в в эвакуации в деревне Бессоновка Пензенской области. Ему удалось связаться с мамой и добиться нашего приезда в Москву. В то суровое время Москва была закрытым городом и на въезд нужно было специальное разрешение. Так мы с мамой попали в суровое время в столицу СССР. Но это уже другая история.

 

Бессоновка – Москва – Минск

Первое эссе было посвящено началу войны, нашей эвакуации, папиному ранению в партизанах и воссоединению семьи в военной Москве.

  Cемья Бондарь в военной Москве

 В этой “страничке нашей жизни”  я повествую о московском периоде и переезде в только что освобожденный от фашистов Минск. Значительная часть эпизодов основана на моих детских воспоминаниях и впечатлениях.

Отец хотел убедиться, что я с мамой живы и здоровы и добился разрешения, чтобы мы поскорее приехали в Москву.  Моему отцу (Алексею Георгиевичу Бондарю) предстояла операция.  Во время стычки с отрядом эсэсовцев ему пуля пробила нижнюю часть голени. Его чудом спасли (об этом см. в первом эссе). Однако, в суровых партизанских условиях кости срослись неправильно. Необходимо было снова сломать кость и соединить правильно. К чести московских врачей операция прошла отлично. Когда все зажило, отец совсем не хромал, нога практически не болела,  только оставался небольшой шрам.

В Москву мы с мамой приехали из деревни Бессоновка Пензенской области. Там мы не голодали, но жили скромно, как положено эвакуированным, ничего не успевшим взять с собой. Приведу забавный эпизод из московской жизни. В этой же гостинице жила семья Василия Ивановича  Козлова.  Рассказывали, что когда я (двухлетний мальчик) вместе с родителями заходил к ним, то показывал на шкаф с требовательным “булька”. Оказывается, в первый приход к ним меня угостили белым хлебом, который был в шкафу. Сейчас это трудно представить, но тогда для меня это было ох какое лакомство! Еше один кадр – воспоминание. Мама внушает мне, что нельзя кататься на перилах, потому что можно упасть и разбиться. Она долго и убедительно  рассказывает и объясняет, как это опасно. Намного позже я понял, что разговор на эту тему произошел после 28 июня 1942 года. Это был день трагической гибели выдающегося белорусского поэта Янки Купалы. Существуют различные версии  происшедшего. Самая правдоподобная  и, на мой взгляд, реальная выглядит так. Янка был подшафе и потянулся к одной горничной, стоя у перил 10 этажа со словами “Даражэнькая моя!” Она его толкнула и он полетел в пролет до 9 этажа. Смерть была мгновенной. Встречались  в последнее время такие конспиралогические версии, что его специально убили агенты КГБ. Я думаю, что это – бредовые теории.

В моей детской памяти сохранился такой эпизод. Мама гоняется за мной вокруг стола (наверное, с ремнем в руках). Я ухитряюсь как-то убегать. Не помню ни самого наказания  (если мама меня догнала), ни провинности, за которую меня следовало отшлепать. Это мог быть один из двух случаев, о которых позднее поведала мне мама.

Случай  №1. Однажды папа с мамой куда-то пошли, а меня оставили одного в номере гостиницы (Было и такое время, когда даже малыша родители оставляли без присмотра). Когда они вернулись, то застали удивительную картину – я самозабвенно катал какое-то колёсико. Присмотрелись и ужаснулись. Это были папины часы, но … без заводного колёсика. Оказывается я нашел эти часы, пытался их покатать, но рубчатое колёсико на боку мешало. Проблему я решил просто…

Случай №2. Мама обнаружила, что меня нет в номере. Стала бегать по этажу, спрашивать обслугу, но никто меня не видел. Она ужасно разволновалась, т.к. приходили на ум всякие слухи и рассказы. Однако, моя мама была человек решительный.  Она договорилась, что во все номера одновременно зайдут горничные.  И меня обнаружили в номере у одного из офицеров, которому я напомнил его сына,  и он повёл меня к себе  угощать шоколадом.

Яркими, но обрывочными воспоминаниями были в моей памяти салюты в Москве. Они отмечали крупные победы Советской армии. Помню, что детвора охотилась за разноцветными металлическими кружочками, которые оставались от использованных  ракет.

Общеизвестно, что детские впечатления очень живучи и влияют на формирование характера человека. Есть мнение, что уже к  3-5 годам определяется личность. Приведу один пример. Однажды я смотрел детский фильм, в котором герой попадает в ловушку паука, задающему ему 3 вопроса, от правильного ответа на которые зависит спасение. Ночью я проснулся со страшным криком – мне снился этот огромный ужасный паук.

С тех пор я страдаю арахнофобией, говоря проще, боюсь, ненавижу пауков.  Хотя с десятилетиями это чувство постепенно притупляется. Наше пребывание в Москве, которому посвящены предыдущие строки, закончилось в 1944.  Папа в 1943-44 годах был уполномоченным ЦШПД (Центрального Штаба Партизанского движения ) при штабе Брянского фронта. С 1944 года он был председателем Верховного Суда БССР,  с 1945 секретарь  Президиума  Верховного Совета БССР.  В военные годы был награжден орденами “Красной  Звезды ” (1942) и “Красного Знамени (19943). Мы с мамой переехали в Минск, когда война продолжалась, хотя она и отодвинулась далеко от родного города. Помню, что весь город лежал в развалинах.  Из крупных зданий сохранились считанные, которые фашисты не успели взорвать при отступлении. Мы жили на втором этаже двухэтажного чудом сохранившегося дома недалеко от Дома Правительства.  Одно из первых воспоминаний думаю пятилетнего малыша. На второй этаж вода не поступала и её нужно было набирать этажом ниже. Я брал большую кастрюлю и нёс её, поднимая со ступеньки на ступеньку. Припоминается, что очень был рад, когда меня хвалили и готов был повторять свой “подвиг”. Одно событие этого периода было очень важным и, безусловно, повлияло на формирование моей личности. Речь пойдет о маминой сестре Риве, которая была немного старше мамы. Она много лет была ангелом-хранителем нашей семьи и заслуживает целой книги.

   Тётя Рива воспитывала не только своего сына Володю (1929 г.р.), но и меня с моей младшей сестрой Ларисой (1945 г.р.). Когда я был маленьким, то называл тётю Риву мамой, а маму – мамой Соней.  Ревекка Наумовна Кацович была инвалидом.  Ещё до войны ей оторвало руку на мельнице, где она работала. Однако, все домашние дела она делала так ловко, как будто у неё 4 руки, как у бога Шивы. Тётя Рива всё время была с нами, озаряя наше детство своей добротой, теплом и заботой. Мои родители очень много работали, особенно мама. Она (Софья Наумовна Бондарь, урожденная Кацович) была преподавателем немецкого языка в минском мединституте, защитила кандидатскую диссертацию, а затем стала завкафедрой иностранных языков.  Мама написала много учебников и словарь для медвузов.

В 1947 году я пошел в первый класс 42-ой школы, но это будет другой “ручеёк” [следующая история].

Опубликовано 09.6.2025, 14:30

Об авторе

Бондарь Леонид Алексеевич, (р. 22.04.1940, Минск), международный арбитр по шахматам (1998). С 1999 живет в США.

Окончил Белорусский политехнический институт (машиностроительный факультет по специальности “Станки и обработка металлов резанием”). Работал на Белорусском автозаводе технологом, а потом конструктором (1962-1967).
Учился в аспирантуре, а затем работал и преподавал в Белорусском политехническом институте.  Кандидат технических наук. Доцент кафедры шахмат белорусской Академии физвоспитания и спорта (1984–99). В Чикаго вместе с женой, мастером Тамарой Головей, организовал школу «Kings & Queens», юные воспитанники которой не раз побеждали в чемпионатах США. Многократный участник чемпионатов мира среди сеньоров. чемпион США старше 65 лет (2013), старше 70 (2011), старше 75 (2015, 2016). Обладатель одной из крупнейших коллекций шахматных значков, медалей и жетонов
Составитель сборника: «Стратегия, тактика, стиль. Творчество белорусских шахматистов» (1979), соавтор книг «Шахматные семестры» (1984), «Мемориалы Сокольского» (1989).

 

 

На злобу дня. Безграничная подлость и кое что хорошее

Обстановка не оченнь располагает к занятию сайтом, тем более в том режиме, когда сидел с утра до и после полуночи. Но что-то надо делать. И для начала некоторые изменения внес в лого сайта.

Украина и Беларусь оказались совсем не близки к Израилю, как виделось лет 10-15 назад. Впрочем, и ранее практически не было случая, чтоб Украина не поддерживала антиизраильские резолюции в ООН, а сейчас еще и открыла посольство несуществующей палестины в Киеве и посылала гуманитарную помощь «мирным газоватам», которые с детства начинают поддерживать хамасовских террористов, в тоже время после российской агрессии настойчиво требовала военной помощи от Израиля и обвиняла нас, что не хотим ей помочь, хотя это было далеко не так, и Израиль, что бы не говорили  интересанты, среди которых хватает  и израильских левых журналистов, блогеров и “общественных” деятелей, несомненно на стороне Украины. И наиболее это стало заметно во время голосования на последнем Евровидении, когда Юваль Рафаэль получила от профессионального украинского жюри аж целых 2 балла, а народное голосование выделило и вовсе один, в то время как от Азербайджана максимальные 12 баллов.

Что касается Беларуси, то ситуация еще более печальна. Полностью находясь в орбите российского агрессора, Израиль оказывается всегда осуждаемым. Решиться поехать в диктаторскую страну, значит подвергнуть себя тому, что тебя не пустят, если только обнаружится что-то подозрительное в твоем телефоне, вроде невинных лайков, снимков, подписок на «экстремистские» каналы, группы, или кто-то из близких «отличился» в этом.

Но разгговор здесь не о самой Беларуси, а об откровенной подлости, которую совершил свалившийся некогда на сайт, называющий себя политологом, автор огромного количества опусов, написанных на белорусском, Вольф Рубинчик, который на самом деле Владимир Павлович, и, именно, этим именем он подписывается, когда изредка отправляет свои  “смелые” послания белорусским чиновникам.

Израиль его интересовал лишь как возможность побольше урвать за свою писанину, потому что в Синеокой все дорожает и ему тяжело живется.

Как я уже писал,в материале об итогах года, его “борьба с режимом за улучшение жизни в Беларуси” привела к тому, что сайт был заблокирован.

Человек который обезопасил себя тем, что  не оставил след на какой-либо протестной акции, не имеющий стр. в соцсетях, гордящийся тем, что живет без сотового, несколько лет назад заявил, что если я перестану печатать его озабоченную писанину, то остальное ему не интересно. И последние 3 года проявляет себя заумными постиками на  канальчике с 3 десятками подписчиков, а читающих и вовсе полтора-два чела, среди которых его щучинская теща. Ущерб,  который нанес сайту этот разоблачитель всех и вся, тяжело оценить.

И, как бы не хорохорилось это существо, для которого крайне важно, чтоб стояли на месте запятые, не были пропущены буквы, предложение заканчивалось точкой, а потому обнаружив подобные “ошибки”, в том числе в своих текстах, и не только свежих, а даже опубликованных годы назад, просил исправить, в том числе стилистику предложений, крадя дополнительно массу времени на подобную прихоть, ему придется вернуть награбленное.

*

Я мог бы вставить не один десяток скринов с его канальчика, показывающих что представляет этот потерявший всякие берега “политолог”. Ограничусь парочкой из последних от 8 июня и добавлю сегодняшний от 11 июня.

5 лет назад в Минске был задержан Павел Северинец – казалось, что после “выборов”  9 августа 2020 его быстро отпустят, но мужественный общественный деятель и литератор до сих пор за решеткой.  В июне 2017 я готовил отрывок с его романа для публикации на частном израильском сайте (линк см. в коментах). К сожалению, в последние пару лет belisrael сильно деградировал…

Итак, он переживает за Павла Северинца, а раньше вспоминал Сергея Тихановского, Владимира Мацкевича…тех, кто сознательно вступили в схватку с режимом, зная чем это грозит. Я ему, диванному борцу, не раз предлагал выйти на улицу и показать свою смелость. Но в этом постике нелюдь еще добавил, что в последние пару лет сайт belisrsel сильно деградировал.

Певец лукашизма и путинизма с кадыровщиной восхваляет современную израильскую систему… на месте израильтян, я бы насторожился. Что касается Греты и ее серьезных товарищей, то они, скорее всего, не нанесли бы больше вреда “еврейскому государству”, чем Израиль сам себе. Военным было что скрывать, поэтому они не пустили в Газу группу мирных жителей.

Итак, вновь существо показало себя. Оно защищает отпетую антисемитку Грету и товарищей, которые плыли в Газу, чтоб прорвать блокаду и оказать “гуманитурную помощь”,  но по указанию министра обороны Исраэля Каца были задержаны, получили бутерброды и воду, после чего переправлены в ашдодский порт, где завели в комнату и предложили посмотреть фильм о зверствах хамасовцев 7 октября, но газострадальцы отвернулись от экрана. Им это не интересно. Многие комментирующие в фб высказали мысль, что надо было их  к привязать к стульям и крутить фильм на всем пространстве, но израильтяне не могут быть такими “жестокими”.

А еще он повторил самые антисемитские нападки на Израиль насчет войны с хамасовцами и “мирным” населением.

Добавлено 11 июня в 23:58

*

На этом существо не успокоилось в защите приплывших подлецов и 13 июня уже оперся на мнение бывшего мэра Иерусалима, а затем премьера Эхуда Ольмерта, называя его не леваком.  Напомню, что отсидевший в тюрьме Ольмерт из тех подлецов, наряду с Эхудом Бараком и многими дегенералами, благодаря кому случилось 7 октября.

В ночь на 13 июня Израиль атаковал Иран, чтоб не допустить создания ядерного оружия, смертельно опасного в руках аятолл.  И тут “эксперт” высказывает мнение, что если 10- млн. страна “прет рогом” на 90-млн.  и при этом не может справиться с Газой, где 2 млн, то это, как минимум, спорный шаг. 

***

 

Sabina Huseynova & Fuad Huseynov                        Sabina Huseynova & Regina Maharramova

Samira Mursalli & Rashid Tahirov (Quba Palace Hotel)

Jalal Naibli (Gabala Hospitality Group)

Gunay Azadalieva & Sabina Guluzade

Это только часть из большого числа представителей Азербайджана на 30-й международной турвыставке IMTM в Экспо Тель-Авив

Венгерский павильон на турвыставке. Слева Agnes Molnar (hotel Europa Fit), в центре Gyulai Matias (hotel Carbona)

Представители Узбекистана Oleg  Ivanov и Jakhongirkhon Abrorkhonov (Air Samarkand)

Than Nguyen Ha & Phuong Nguyen (Ftrip Vietnam)

Nir Klichevsky (Tel Aviv Gl)obal & Tourism)

Michael Ginosar (Thinkers Distillery)

Lores Abu Saleh (catering, Sokhnin) / לוריס אבו סאלח (הקייטרינג של סבתא אמנה)

Bishvilod

Tomer Edlstyin (Bishvilod)

Мэр Лода Яир Ревиво /  Yair Revivo – Mayor of Lod

 

У меня было желание вовсе удалить из лого флаги Украины и Беларуси, но пока развел их подальше от Израиля, а вместо них рядом добавил Азербайджана и Венгрии. Кстати, на недавней очередной международной турвыставке в Экспо Тель-Авива, Азербайджан и Вегрия были среди немногих стран, отважившихся прилететь.

Из насущного, о чем хотелось ранее писать.

Юваль Рафаэль даже не мечтала, что когда-нибудь попадет на «Евровидение». Последним крупным музыкальным мероприятием, которое она посетила, был фестиваль Nova в Израиле, где ее едва не убили. 7 октября 2023 года Юваль удалось сбежать от боевиков ХАМАС, которые открыли огонь по участникам фестиваля.

Когда место, где проводился фестиваль, стали окружать боевики ХАМАС и стрелять по людям, она вместе с друзьями побежала спасаться в бетонном бомбоубежище на обочине дороги.

Но спасения не было и там. Боевики стреляли в укрывшуюся внутри толпу, а затем бросали ручные гранаты.

Около 50 человек погибли на месте, лежа друг на друге.

Юваль успела позвонить отцу в слезах, как слышно на записи, вошедший в израильский документальный фильм о нападении.

«Папа, много людей погибло. Пришли сюда полицию. Пожалуйста, папа, пришли полицию, это срочно… они давят меня», — сказала она.

«Сиди тихо. Ювали, доченька, дыши глубже. Прячься. Притворись мертвой», — ответил отец.

«Пока», — сказала напоследок Юваль, думая, что это конец.

Она стала одной из 11 человек, выживших в том убежище. Они прятались под грудой трупов в течение восьми часов, пока их не спасли.

Юваль Рафаэль по итогам народного голосования  в 35 странах намного опередила всех на Евровидении, а вместе с абсолютно политическим жюри, большинство из которых сочувствовали “угнетенным” газоватам, стала второй после австрийского антисемита.

В ожидании баллов австрийцу

Буквально за 2 мин до полуночи в момент объявления окончательных результатов, в ряде мест Израиля прозвучала сирена. Справа их названия. Так хуситы решили “поздравить” Юваль и всех израильтян

Поздравления с победой

Вот как выглядят итоги зрительского голосования:

12 баллов: Австралия, Азербайджан, Бельгия, Великобритания, Германия, Испания, Люксембург, Нидерланды, Португалия, Франция, Швеция, Швейцария, а также остальной мир (страны, не представленные на Евровидении).
10 – Кипр, Ирландия, Чехия, Норвегия, Сан-Марино
8 – Грузия, Греция, Италия
7 – Австрия, Латвия, Черногория
6 – Словения
5 – Албания, Мальта
4 – Исландия
3 – Литва
2 – Эстония и Сербия
1 – Украина

Голосование жюри:

12 баллов – Азербайджан
7 – Франция и Ирландия
6 – Хорватия
5 – Нидерланды, Албания, Кипр
3 – Дания и Германия
2 – Украина, Финляндия
1 – Люксембург, Греция, Грузия.

Семь стран – Швеция, Испания, Швейцария, Бельгия, Австралия, Португалия и Великобритания – продемонстрировали самый большой разлет баллов: жюри – 0, зрители – 12.

Абсолютный 0 баллов (жюри+зрители) Израилю дали две страны – Армения и Польша.
В Хорватии зрители дали 0, но жюри дало 6.

Израильское жюри распределило свои голоса так: 12 баллов – Греция, 10 – Германия, 8 – Мальта, 7 – Латвия, 6 – Австрия, 5 – Армения, 4 – Украина, 3 – Италия, 2 – Люксембург и 1 – Польша.

Опубликовано 07.6.2025,  23:50   Обновлено 8 июня, 11:59

PS.

Не успел покритиковать Украину, как вроде бы начала исправляться.

Впервые за много лет и впервые с начала полномасштабной войны в Украине, в Израиль прибыла делегация Верховной Рады Украины. Делегацией из семи депутатов руководит Ольга Василевская-Смаглюк (фракция “Слуга народа”) – глава парламентской группы Украина-Израиль.

В центре Амир Охана

Фото:  Ольга Василевская-Смаглюк

Визит проходит 9-11 июня. В воскресенье украинские парламентарии встретились со спикером Кнессета Амиром Оханой, с главой комиссии Кнессета по иностранным делам и обороне Юлием Эдельштейном и депутатом Зеэвом Элькиным. Эдельштейн и Элькин являются сопредседателями парламентской группы Израиль-Украина.

Состоялись также встречи с заместителем гендиректора МИДа Израиля Ювалем Фуксом, с главой департамента международного сотрудничества МИДа Ашером Саломоном и с главой “Натива” Алоном Шохамом.

На встречах в министерстве юстиции и в минфине Израиля украинские депутаты обсуждали противодействие в отмывании незаконных активов и вопрос о санкциях против РФ.

10 июня украинские парламентарии посетят медицинский центр “Шиба” и в Управление тылом ЦАХАЛа.

11 июня украинские парламентарии посетят израильские посёлки и кибуцы на юге страны, пострадавшие от нападения террористов ХАМАСа 7 октября 2023 года.

10.6.2025, 15:22 

Правда, в ООН вновь осудили Израиль после ударов по Ирану.  При том, что уничтожение иранской угрозы также в интересах Украины.

Обновлено 15 июня, 20:26

Прощаемся с ужасным 2024, живем с надеждой на 2025

Вот и заканчивается тяжелый и ужасный 2024 год.. До сих пор, хоть и были уничтожены практически все главари хамасовских террористов, на северной границе разгромлена Хизбалла, Иран получил серьезный урок, и наверняка на этом на закончится,  в Сирии неожиданно для многих стремительно пал диктаторский режим, в чем также есть заслуга Израиля, после чего в Москву был вывезен Асад, но при этом за год погибло очень много израильских военных, среди которых немало из религиозного сектора, против которых без устали ведут внутреннюю войну левые, как и всех правых во главе с ПМ Нетаньягу, не вернулись похищенные 7 октября 2023, а их на сегодняшний день 96, из которых неизвестно сколько осталось живыми, но, вероятно, очень мало.
.
Постоянные посетители сайта наверняка заметили, что давно на нем не появлялось материалов. Этому есть ряд причин, в том числе личных. Я держался годами, сидя возле компьютера днями, а нередко отрывая часы ото сна. К тому же попался в ловушку, поставленную, живущим в Минске, “политологом”.
.
Имею ввиду автора многочисленных материалов Вольфа Рубинчика.  Уже давно можно было понять, что его интересует только самопиар, разборки с помощью сайта с теми, кто ему не по нраву, среди которых ряд еврейских деятелей прошлого, и почти все бежавшие в разные годы от несменяемой более 30 лет белорусской улады. При этом в своих опусах он делал вид, что ничего не боится, а потому критикует и существующую власть, но так, что никому от этого ни холодно ни жарко. Отлично понимая, что его писанина ничего кроме воровства тысяч часов моего времени и здоровья не приносит, он еще и занялся выцыганиванием финансов, рассказывая в личной переписке, что все дорожает и дорожает, и ему нужны деньги. Оглядываясь назад эта моя жалость к тому, кто никогда не собирался уезжать, поскольку не видел себя вне окружения, говорящего на белорусском, к тому же не имея детей, его устраивало существование в синеокой, не говоря о том, что более тяжелой работой, чем некоторое время разносчиком почты, не занимался, обошлась очень дорого. И таким образом вытянул многие тысячи долларов. Дошло до того, что не стеснялся писать, что его компьютер уже совсем не пашет и вскоре получил от меня новый. Но я продолжал быть в плену иллюзии, что такой здоровый после августа 2022, а тем более начала войны в Украине, репатриируется, получит помощь от Израиля, поживет хотя бы год, поработает, а вернуться всегда сможет. Тем более, что он себя обезопасил, не имея никогда стр. ни в одной соцсети, не засвечиваясь ни на одной протестной акции. Но нет, ему лучше было заняться вымогательством, а в дополнение к этому писать мне, что надо финансово поддерживать его знакомых писателей, а некоторых пригласить в Израиль. Если говорить о предоставлении места для проживания на несколько недель, то не было проблем, но он ведь хотел, чтоб еще и отдельным купил билеты. Ну и чуть ли не главным для него было, чтоб в текстах не было пропущено букв, или оказались описки, правильно проставлены запятые.  А поскольку такое случалось, то уже после публикации просил поправить, но нередко обнаруживал в давних материалах, даже в 2-х летней давности. Правил также стилистику отдельных фраз в давно опубликованных материалах.
.
И когда 2 года назад я ему написал, что устал от его желания “переустроить” синеокую, что ничего кроме вреда это не приносит, то в ответ получил: “Тады мяне сайт не цiкавiць”.  Спрашивается, как вообще такое существо могло свалиться на сайт и так запарить мозги? В тоже время он начал “развивать” свой ютюб-канальчик, где достиг успеха в три десятка! подписчиков, о чем не стесняется говорить, а читают его постики и вовсе пару чел.
.
В них упорно называющий себя политологом сразу после 7 октября 2023 высказался: “Я быў не раз у Ізраілі і ведаў, што ў іх не такое моцнае войска, як заўсёды распавядалі, ды і наогул вакол бардак… Ізраіль павінен скласці мірную дамову з хамасаўцамі i заняцца адукацыяй мірнага насельніцтва Газы, хоць гэта і цяжка”.  Лазя по израильским левотным сайтам и стр. в Фб, куда заходит левым путем, поскольку своей нет, соглашается с таким же мнением давнего противника Нетаньягу, 90-летнего Эфраима Меламеда из алии 90-х.
.
Того самого Меламеда, кто был среди трех десятков “общественных” деятелей, финансово поддерживаемых Гришей Лернером, и подписавших в 2003 вместе с русскими политиками обращение за его условно-досрочное освобождение, что в итоге привело уже спустя полгода после выхода и отдыха к новой еще более наглой афере: циничному обману около трех тысяч вкладчиков на более чем 62 млн шекелей и бегству в середине марта 2006 по поддельному паспорту на частном самолете из Хайфы в Европу, а оттуда в не имеющим с Израилем дипотношений Парагвай, где и был обнаружен горничной спустя две недели пьянствующим в номере гостиницы вместе с прилетевшим из Москвы, подельником Сергеем Смоляницким и по запросу Интерпола 29 марта переправленным в Израиль, где получил 18 годков очередной отсидки.
Кстати, откуда взялось имя Вольф, если он Владимир по паспорту. Его дядька, приезжавший из Минска на пару недель в Израиль незадолго до короновируса и останавливающийся у меня, называл его Вова.  Ведь не было большой проблемой поменять на Вольф при получении паспорта в 93-м или позже, но умник решил, что в документах лучше оставить.
.
Вообще этот минский “политолог”, позиционирующий себя и как еврей, своими высказываниями на канальчике еще не раз отметился как враг Израиля. Так после того как в октябре палестинские журналистки были награждены премией Политковской за то, что “показали страдания своего народ”, появилось мнение “лица премии” Светланы Алексиевич, что вызвало возмущение очень многих русскоязычных даже не столько в Израиле, сколько в мире. И этот самый минский “еврей” высказался, что “раньше не раз критиковал С.А., но в данном случае ее поддерживает, к тому же все эти премии ни о чем не говорят”. Сама же нобелевская лауреатка, увидев какая поднялась волна возмущения, спустя некоторое время высказалась, что она ничего не подписывала, но не отказывается, что в Газе погибли десятки тысяч мирных жителей, фактически опираясь на данные хамасовских террористов, устроивших резню 7 октября.
.
Добавлю к этому, что еще 13 февраля на сайте “Радыё Свабода”
опубликовано большое интервью Светланы Алексиевич.
.
Был и вопрос, касающейся нашей войны с хамасовскими террористами.
И вот эта человеколюбивая сказала, что Израиль неправильно себя ведет. Слишком много убито мирных палестинцев. “Надо убивать человеконенавистнические идеи, а не людей”.
.
— Вы в начале нашей беседы говорили о кризисах, которые охватили мир, и упомянули новую войну на Ближнем Востоке. Она породила в мире волну солидарности с Израилем, но также и еще одну волну солидарности- с палестинцами, вплоть до оправдания или, по крайней мере, понимания зверств ХАМАС. Каковы корни и причины этой второй волны? Похоже, что сейчас среди тех, кто придерживается этой второй, пропалестинской, позиции на Западе, преобладают левые. Это случайно?
.
— Я думаю, это не только левые. Очень много людей в мире против крови, и я в том числе. Речь ни в коем случае не идет о поддержке ХАМАС. Но я не поддерживаю и то, что в результате были убиты 25 тысяч палестинцев. Я не считаю, что это приемлемая форма борьбы сегодня. Как и тысячи российских танков в Украине. Надо убивать человеконенавистнические идеи, а не людей. В Газе же живут 2 миллиона человек. Когда это закончится? Их что, всех надо убить?
Когда люди выходят на улицу, это не то, что они поддерживают ХАМАС. Вовсе нет. Но они не хотят видеть столько пролитой крови. Эти гражданские палестинцы беззащитны перед такой военной силой Израиля. Когда я вижу убитых палестинских детей, у меня появляются такие же слезы, какие были, когда я видела убитых израильских детей. Это отчаяние современного человека перед тем, что люди, как в Средневековье, решают проблемы кровью”.
.
Что касается того, кого иначе как мародером назвать не могу, то пару мес. назад он написал на своей канальчике:
.
“В Беларуси мининформ ограничил доступ к израильскому сайту, с которым я сотрудничал в 2014 – 2023 гг, на котором было немало заслуживающих внимания материалов. При чем на многое ссылаются госорганизации, поэтому министерство навредило прежде всего своим же”.
.
Итак, существо, который своими опусами о “смелой борьбе” с белорусской властью, нанесший огромный вред belisrael, привел к тому, что сайт заблокировали в синеокой. При этом он продолжает в своих постиках ссылаться на публикации на сайте.
.
Вообще он давно перешел все рамки. Грузя своими просьбами, отказывался выполнить самое элементарное, а уже после того как заявил, что если я отказываюсь от продолжения превращения сайта в его хотелки, то его больш сайт не цiкавiць, и соскочивши, начал атаковать и новых, среди которых оказался известный в прошлом шахматист и тренер Альберт Капенгут. После того как вышла книга его воспоминаний, ряд глав из которой опубликованы на сайте, этот спец во всем, набросился на А.К. за то, что она издана во время войны под эгидой федерации шахмат России, в наблюдательный совет которой входят Песков, Шойгу…, хотя отлично знал, что рукопись была отдана автором в печать задолго до 24 февраля 2022 и уж совсем наглостью автора является, что рекламируется как ее можно можно купить живущим в Европе, Украине и др. странах. Но и на этом не остановился, обвинив Капенгута в том, что тот искажает статистику встреч с Купрейчиком, написав: “кали ёсць базарныя бабы, дык чаму ня быць базарным дзядам”.
.
Об ответе не только “политологу”, но и “историку” белорусских шахмат, можно прочесть в конце 6-й части воспоминаний Капенгута, опубликованной 2 марта нынешнего года.
.
Если посчитать сколько смародерило это существо, при этом советовшего: “шукайце новых аўтараў, аднак адразу кажыце, што нiчога не плацiце, таксама як i ад iх не пытаеце”, не говоря о нанесенном огромном ущербе сайту, то этого хватило бы на хорошее поощрение нескольких десятков авторов, которые привели бы новых, что принесло бы доход и возможность также оплаты тому, кто возьмет на себя редактуру и размещение публикаций, а также модернизацию сайта, а не продолжение того, что я по-прежнему все делаю сам, как и оплачиваю домен и хостинг.
.
Но любая подлость должна быть наказана, и я буду делать все, чтоб самовлюбленный, потерявший всякие берега, вернул в полной мере грабанутое, а также частично за нанесенный ущерб.
.
***
.
Еще почти до конца мая я продолжал волонтерить. К чему это привело, опишу ниже.
.
На следующий день после 7 октября я вовлек себя в занятие с утра до ночи. До конца прошлого года это было вообще сумашествие. Не говоря о том, что уже несколько лет продолжала стоять разрушенной по вине каблана (строительного подрядчика) квартира в результате ее “улучшения” по программе ТАМА38. Весной этого года я решил переселяться и начинать ремонт. Заниматься сайтом и публиковать очередной материал, для которого собралось много десятков снимков, было просто некогда.
Я все откладывал, собираясь как-то приступить. Периодически в волонтерском центре в Экспо Авива находились тетки, которые говорили мне, чтоб не фотографировал, мол люди не хотят? Хотя все было наоборот, а если изредка кто- то просил его не снимать, или не называл свое имя, так мне и без них хватало потом сидеть многими часами.
В последнее время я изредка появлялся там, только, чтоб была какая-то смена от бесконечного перетаскивания вещей в квартиру, где была разрушена кухня, ванная, в туалете осталось только сиденье, даже начав менять отвалившуюся плитку на стенах, заднюю стенку оставили голой. А новые розетки и включатели в мамаде (пристроенной комнате безопасности) и в салоне оказались без крышек!, а, как потом выяснилось, некоторые были вовсе не подключены, как и электрический бойлер, на что 21 декабря 2020 никак не обратили внимание, а скорее всего не захотели, пришедшие принимать дом 3 инспектора электрической компании (хеврат хашмаль), как и на то, что проведенная проводка на коридоре в электрошкаф шла не внутри стены, а сбоку, чего, кстати, нет ни в одной др. квартире в доме, зато сказали, что не в порядке часть из старых розеток, что было враньем. И тогда же отключили электричество в квартире, хотя об этом не сказали. После чего Х.Х. в течение года каждые 2 мес. присылала счета с постоянным платежом, упорно заявляя, что линия подключена. Не сомневаюсь, что инспекторы отключили свет по просьбе того же каблана, который сказал им, что в квартире никто не живет и дал им утром мой тел, после чего те позвонили и попросили придти и открыть квартиру. А уже буквально ч-з мин “проверявший” розетки вышел, а др., стоявший с тетрадью перед дверью, сказал, что могу ее закрывать. На мое замечание, что 2 года квартира стояла открытой, в нее иногда заходили строители, они же пользовались электричеством, используя розетки во всех комнатах, и пусть скажет каблану заняться устранениием неполадок, которых, не было, не отреагировал. И вот спустя 3.5 года когда я позвонил в Х.Х. и попросил включить линию, услышал, что сначала надо им заплатить около 650 шах, после чего пригласить для осмотра частного электрика с израильским ришайоном, передать им его данные, после чего вместе с ним проведут приемку.
.
.
.
.
И спустя 20 дней после моего обращения (вместо заявленных 7 дней) я услышал от проверяющего возмущение тем как подведены провода на входе в электрошкаф, и в таком виде он не примет, надо исправлять, хотя бы одеть защитные трубки, а затем заглянув за окно где расположен бойлер, еще больше возмутился тем, что тот вовсе остался не подключенным, не подведен кабель и не установлена розетка, на полу просто валялся временный красный провод, а ведь это должны были видеть приходившие еще в декабре 2020 проверяющие и заставить каблана выполнить работу, как и исправить вход в электрошкаф на коридоре. Но, как я писал выше, они не сделали элементарного, что могло быть только по просьбе каблана. Сейчас же вместе с оплатой частному электрику пришлось выложить около 3 тыс.
.
Несколько снимков вида разрушенной квартиры
О том в каком состоянии была квартира говорит удивление пришедшего техника подключать интернет и тв. “Здесь что, прошла война?”
.
***
.
.
.
.
.
.
.
Редко когда сплю более 5 час, а часто менее. 21 мая решил съездить в Экспо. Когда пришел, то увидел группу молодых французов, приехавших по программе Таглит. Как раз был обед. Начал фотографировать, показав где будут размещены снимки. Все с удовольствием позировали, да и всегда за время после трагедии 7 октября большинство с кем общался благодарили за работу. Но тут появилась старая тетка, с которой никогда не сталкивался, хотя видел ее не раз, заявив, что не имею права снимать! и чтоб удалил снимки. А кроме этого начала говорить французам, чтоб не общались со мной, после чего обратилась к раздавашей еду Белле, чтоб уже та сказала мне удалить снимки. Белла, естественно, промолчала, но спустя минуту ко мне подошла шустрая Таня и начала требовать удалить, иначе у нее будут проблемы!!! Вообще охренела. К тому же это та самая, которая знала меня уже немало мес.
.
На мое напоминание, что мне хватает дел с разрушенной квартирой, историю которой знала, услышал, что ее это никак не волнует.
.
Перед этим спросил, а что это за начальница, на что услышал, что менаэль махлака (начальница отдела). Короче, балшая начальница среди волонтеров. Тогда сказал, что ничего удалять не буду и это был мой последний приход. Всего можно было ожидать, но такой наглости от тех, кто по большей части приходили, чтоб потусоваться, даже если б я зарабатывал на снимках, хотя каждая из этих волонтерок не может не знать, что кроме огромной головной боли ничего не имею, при этом рекламирую и рассказываю о них и приезжающих поддержать Израиль, а еще о погибших солдатах.
.
Мне есть еще что сказать, к тому же осталось большое количество снимков приезжавших волонтеров для последнего материала на трех языках, большинство которых надо подписать, а это огромная работа, потому засесть за него никак не получалось, от чего становилось не по себе. Потому с волонтерством покончено.
.
***
.
Я достаточно поздно, чуть ли не в середине декабря, узнал, что
среди арестованных еще в октябре израильтян за шпионаж в пользу Ирана, есть белорусский земляк из Ноф аГалиль (Нацрат-Иллита) Евгений Иоффе.
Я знал его родителей, особенно семью матери Инны Крейнин. Дед Мендель Моисеевич был известным адвокатом и большим любителем футбола. Старший сын Марат (1940) трагически погиб в 36 лет на работе, когда оказался зажатым между двумя вагонами на ж.д.
.
Когда летом 2016 в Н-Иллите умер младший из 3-х братьев Ян (1946), который возвращаясь с работы упал за несколько десятков метров до своего подъезда, я ч-з пару дней приезжал на шиву. Там был прилетевший из Америки брат Саша (1944). Его я знал похуже, поскольку после школы тот уехал в Минск и до эмиграции работал мастером на заводе. Помню рассказывал, что его дочка, подруга Челси Клинтон и потому помогает Хиллари перед выборами, которые выиграл Трамп, и как бы кто не относился к нему, для Израиля было благо, а нынешняя его победа, надеюсь, еще более значима.
Из всего что я узнал о шпионе в последние дни, так его возраст, 47 лет, что брат работает в местном муниципалитете, а Инне 69 лет, разведена, живет в амидаровской (государственной) квартире, но почему-то за нее не платит, а страдает гарант. До репатриации в 1991 работала в регистратуре стоматологии. А ее муж Макс Иоффе, мозырянин, фотографом в калинковичской районной газете.
.
А вообще Н-Иллит значимое место для калинковичан. Туда еще с начала 70-х отправилось большинство репатриантов, а в году 95-м города даже стали побратимами. Это особая история благодаря кому это произошло и в чем был интерес, но я неплохо знал калинковичского мэра Михаила Акунца, ранее работавшего гл. инженером фабрики бытовой химии, а затем директором завода железобетонных изделий, и хорошо помню его приезд в Израиль.
.
И вот сейчас один из арестованных за последние 2 мес. шпионов, работавших на Иран, оказался опозорившим выходцев из двух еврейских городов белорусского Полесья. Наверняка, кто-то знает чем он занимался по жизни (мои поиски пока ни к чему не привели), и как мог встать на путь предателя и подвергнуть жизни, в том числе, и ближайших родственников.
.
Интересно, на что он рассчитывал? О разоблаченных первыми выходцах из Азербайджана, из почти уже 30 шпионов, писали, что им обещали вывезти в Москву. А его может в Беларусь? Там ведь любят иранцев и не только.
В последние дни хозяин синеокой, гастролируя по дзяржаве и встречаясь с рабочими перед скорыми очередными белорусскими “выборами”, отметился высказыванием, что в интересах Америки и Запада свергли хорошего человека Башара Асада, которого знал, как и его отца Хафеза.
.
«Какой Асад диктатор? Врач по профессии, я его знаю давно. У нас добрые были человеческие отношения. Никакой он не диктатор. Он лечил людей как врач. Он никогда никого не убивал».
.
Добрым словом вспомнил и др. своих дружков, Саддама Хусейна, Муамара Каддафи, Фиделя Кастро.
.
***
.
При всем этом, хочется надеяться, что в начале наступающего года в Израиль вернутся похищенные хамасовскими террористами, станет спокойнее внутри Израиля, закончатся выступления “капланистов”, которые даже в тяжелые времена не успокаиваются и действуют по принципу: “или будет по нашему либо гари все синим пламенем”. Хочется думать и о том, что прекратится ужасная война в Украине, но не на условиях агресора.
.
В связи с этим привожу интересный разговор украинского журналиста с известным расследователем Христо Грозевым, осветившем многие вопросы настоящего и того, что может быть в наступающем году.

ГРОЗЕВ: Шокирующий СГОВОР: Путин РАЗНЕС условия Трампа. Тайная ликвидация ГЕНЕРАЛОВ Кремля

И в заключение приглашаю новых авторов, прежде всего активных из последней волны алии, а также из др. стран.

Опубликовано  28.12. 2024,   16:35

Альберт Капенгут. Из воспоминаний (ч.7)

Предыдущие части 1, 2, 3  4, 5, 6

От ред. belisrael

4 июля исполняется 80 лет известному шахматисту, тренеру и теоретику Альберту Капенгуту. В предверии юбилея он прислал очередной материал воспоминаний. Хочется пожелать ему доброго здоровья, оптимизма, хотя это и не так просто в нынешнее время, а также оставаться таким же принципиальным в отстаивании исторической правды. 

 

1978 год

В конце июня в Даугавпилсе стартовал очередной отборочный к чемпионату СССР . Среди 64 участников было только 7 гроссмейстеров, но сейчас, спустя почти полвека, я насчитал 24! В «Шахматы» (Рига) №18 в обзоре турнира напечатана рубрика «Подарки в день рождения» и сопутствующий текст: «У двух мастеров – В. Купрейчика и А. Капенгута – дни рождений пришлись на время турнира. Обоим судейская коллегия преподнесла сувениры, но и сами юбиляры позаботились о подарках. Купрейчик, не без помощи мастера Э. Магеррамова, «подарил» себе эффектную победу. Капенгут был «скромнее»: он решил, что пол-очка против чемпиона Европы среди юношей, вице-чемпиона Москвы мастера С. Долматова  – тоже неплохо. Мирное соглашение было заключено задолго до предусмотренного регламентом 30-го хода, но на сей раз судья не возражал…».

К этой ситуации подходит название одной из моих статей «Правда, только правда, но… не вся правда». Перед началом тура 3 июля была зачитана пышная телеграмма-поздравление Купрейчику, подписанная директором республиканского шахматно-шашечного клуба. На следующий день судьи поздравляют меня, но телеграммы нет, и масса моих друзей пристает с вопросом: «Почему?». Пришлось отшучиваться: « Купрейчик –  национальный герой, и его поздравляют с днем освобождения Минска, а меня поздравлять с днем независимости США, что ли?». Однако в этой безобидной, на первый взгляд, истории, как в кривом зеркале, можно разглядеть контраст в восприятии своих лидеров местным руководством.

1978 год

Газета «64» №29 20-26 июля 1978 года подводит итоги: «Единственную путевку в высшую лигу завоевал самый юный участник турнира бакинец Г. Каспаров. Это выдающийся успех 15-летнего школьника. Чемпион Узбекистана И. Иванов также набрал 9 очков, но уступил Каспарову по системе коэффициентов Бухгольца. Иванов совершил, кажется, невозможное. Начав турнир с двух поражений, он в последующих одиннадцати партиях набрал девять очков. Право сражаться в первой лиге завоевали набравшие по восемь с половиной очков А. Капенгут, В. Купрейчик, А. Михальчишин, А. Панченко   и В. Цешковский. За чертой призеров – отставшие на пол-очка (в порядке мест по Бухгольцу) С. Палатник, Л. Альбурт, С. Долматов, С. Макарычев , Н. Рашковский  и К. Лернер». «Шахматы в СССР» №10 за 1978 год, стр.10 отмечает: «Расчетливо вели борьбу А. Михальчишин и А. Капенгут. Они завершили турнир без поражений, одержав по 4 победы».

Для тех, кто интересуется историей шахмат в Беларуси, несколько слов о Леониде Ильиче Прупесе (почти Брежнев!).

Директор республиканского шахматно-шашечного клуба Леонид Ильич Прупес

С первых дней войны участвовал в боях за Могилев в сводном батальоне НКВД. Затем в партизанской бригаде «Беларусь» был заместителем начальника особого отдела. После войны стал чемпионом республики по легкой атлетике, впоследствии заслуженный тренер БССР, более 20 лет возглавлял Минскую областную физкультурную организацию, а потом руководил республиканской спортивной базой. На сайте «Партизаны Беларуси» сохранилась автобиография героя.

На самом деле его отчество – Израилевич. В элите республики его терпели из-за партизанского прошлого, но только до пенсионного возраста, «сослав его к своим». За десятилетия руководящей работы виртуозно смотрел, куда ветер дует, старался не делать резких движений. Придя в шахматный клуб, открытый еще в 1959 году, он сменил непотопляемого Рокитницкого и первое время прислушивался исключительно к советам незаменимого завхоза Абрама Моисеевича Сагаловича – ведущего судьи в Белоруссии. Я уже писал о нем.  На войне Сагалович остался без ног, с усилиями передвигался на протезах, но для подавляющего большинства любителей был верховным авторитетом в течение нескольких десятков лет. При новом директоре, не разбиравшемся в нашем виде спорта, он был своего рода «серым кардиналом». Однако через пару лет ЛИ поднаторел в конъюнктуре и снова «держал нос по ветру».

На фоне успехов нельзя было забывать и об обязанностях. Вместо тренировочного сбора к первой лиге, мне поручили подготовку сборной республики к XY Всесоюзной Спартакиаде школьников. Шефство было возложено на комсомол. Достаточно было одного моего визита к зав. отдела спорта ЦК ЛКСМБ  Рыженкову  (тогда еще Володе – будущему министру спорта, чтобы нас устроили в пансионат «Юность» на Минском море, где ребята могли не только заниматься шахматами. Выделялись Петя Корзубов и Андрей Ковалев. Продуктивные занятия сыграли свою роль – команда заняла 1 место! Однако поехать с ними я не мог из-за участия в первой лиге и лавры достались другим. Кстати, вскоре Петя на юношеском первенстве мира (декабрь 1978 г. – январь 1979 г.) занял четвертое место.

За неделю до начала первой лиги я послал телеграмму в Ашхабад  организаторам с просьбой принять меня на несколько дней раньше для акклиматизации, но отрицательный ответ получил не я, а гостренер Мочалов, не соизволивший поставить меня в известность. Хотя командировал Спорткомитет БССР, о тренере пришлось просить родной «Спартак», но больше, чем командировочные 2,6 руб. они платить не могли. Оставалось приглашать кого-то из своих. Я выбрал Веремейчика, незадолго до этого ставшего мастером с моей помощью, начавшейся ещё со времён нашей «очень важной» партии командного первенства Белорусского политехнического института среди факультетов в 1967 году, её фрагмент можно увидеть в «Теоретик, Игрок, Тренер» на стр.386.

В первом туре черными я играл со старым партнером Игорем Ивановым. На 21-м ходу предложил отравленную жертву фигуры. Он прельстился, не заметив временной жертвы ферзя на 26-м ходу. В начале турнира голова была ещё как в тумане, и продумав 40 минут над потенциальным матом, я попал в цейтнот и занервничал. Лишняя пара слонов соперника и, при случае, встречные угрозы чёрному королю заставляли найти форсированное решение и, вместо мата надо было ограничиться просто выигранной позицией. Вместо этого я загнал белого короля на h6 при полной доске фигур, где он оказался в безопасности. Пришлось ограничиться вечным шахом.

Чтобы компенсировать расходы по поездке, я предложил Володе оформить совместные комментарии, используя мои подборки, и напечатал в журнале «Шахматы» (Рига) №3 за 1979 год.  Как оказалось, в нашей гостинице остановилась турецкая съемочная группа. От нечего делать Веремейчик познакомился с кем-то, пригласившим Володю на роль стражника без слов. Я дал добро на это развлечение и он 2 недели снимался в кино!

Вскоре я простудился и пропустил несколько туров. Дальше пропускать не мог и вынужден был в неважном состоянии играть со Свешниковым  в день доигрывания. В дебюте черными я на 5-м ходу пожертвовал пешку, применив разработанный мной гамбит.  Освободившиеся от отложенных участники с интересом смотрели на нашу позицию. Особенно эмоционально наблюдал Гургенидзе. Прямо на сцене я у него спросил после 7-го хода: «Бухути, узнаешь?» Он ответил: «Что-то страшно знакомое, не могу понять!» Как все же цвет меняет позицию – он не мог узнать свой коронный вариант! Ведь эта жертва пешки уже встречалась…с переменой цвета, только черная ладья еще стоит на f8, а у грузинского гроссмейстера уже на е1! На 14-м ходу Женя предложил ничью, а я хотел побыстрее вернуться в постель и согласился, но пришлось еще доигрывать до 30 ходов. По дороге в гостиницу Свешников спросил, встречался ли 5-й ход черных.

Евгений Свешников с женой и автор в Хаммеровском центре в Москве во время чемпионата СССР 1988 г

            Естественно, я сослался на свою статью. «Нет. Там этого хода нет». Я не поверил, и он в гостинице показал журнал «Шахматный бюллетень» за 1974, № 3 стр. 63–67, и варианта действительно не было. Я не знаю, как у других авторов, но для меня тема закрывается с последней точкой в рукописи. Конечно, надо ее отослать, увидеть публикацию, наконец, получить гонорар, но все это, как бы «за кадром», не имеет отношения к содержанию. Естественно, я не выверял журнал по рукописи. Потом я спрашивал редактора, милейшего Германа Самуиловича Фридштейна, и он признался, что какую-то «галиматью» выкинул из-за нехватки места. Хотя он был большим педантом, на него невозможно было обижаться.

Туркменские нравы дали себя знать – врачом турнира была оформлена дама, имевшая смутное представление о медицине, в чем ей неудобно было признаться, и от обыкновенной простуды довела до воспаления легких. Тут на дыбы встал главный судья Уфимцев, наотрез запретивший выбывать из турнира. Это было тяжелое испытание!

В 1979 году в издательстве «Беларусь» вышел очередной сборник «Стратегия, тактика, стиль», посвященный республиканским шахматам 70-х. Предыдущие – «Дома и за рубежом» в 1968г. и «Шахматисты Белоруссии» в 1972г.- в основном освещали 60-е. Я послал свежую книжку своему корреспонденту в США международному мастеру Сэйди, в свое время врачу-профилактику Роберта Фишера. Мы играли на турнире в Люблине в 1973 году, где я применил интересную новинку уже на 6-м ходу.  Антони рассказывал немного о себе. Он ливанец, христианин-маронит, с болью рассказывал, как Организация освобождения Палестины разрушила его цветущую родину. В ответе на бандероль он заметил: «Так ты в Белоруссии король!». Увы, для этой оценки надо было жить в Калифорнии!

Когда я попал в США в 2000 году, на World Open в Филадельфии приобрел монументальное исследование гроссмейстера Эндрю Солтиса. Его считают одним из самых плодовитых шахматных писателей, он является автором или соавтором более 100 книг… 

Soviet Chess 1917-1991

            Среди кучи ссылок на меня, на стр. 344 Э. Солтис пишет: «Albert Kapengut, perhaps the best Byelorussian player of the 1970s…». Воистину, «нет пророка в своем отечестве!»

Начало 1979 года было омрачено конфликтом, о котором мало кто знал. Обычно я предпочитал приглашать «варягов» не менее чем за месяц до начала очередного Мемориала Сокольского. На этот раз я был рад приезду своего друга Юры Разуваева. Однако за несколько дней до старта ему подвернулась поездка в Италию. Озадаченный потерей ключевого гостя, я спросил, не может ли он сосватать вместо себя кого-нибудь из друзей-мастеров. Последовала долгая пауза, и растерянно-извиняющимся голосом он произнёс: «А у меня, кроме тебя, не осталось друзей-мастеров.» Для спасения призового фонда, на заседании федерации за несколько дней до старта, я предложил 14-м мастером включить Любошица, трижды игравшего ранее. Список участников был утвержден. Не был против и Купрейчик, однако в день жеребьевки он выразил сомнение в целесообразности этого. Замотанный всевозможными проблемами перед началом турнира, я отмахнулся, ответив лишь, что он не возражал при голосовании. Заведшись, Витя пишет заявление в Спорткомитет БССР, где категорически возражает против участия ветерана, вплоть до отказа играть.

На следующий день я поставил в известность председателя Белсовета «Спартак», созвонившегося тут же с зам. Председателя Спорткомитета республики. Они приняли решение в тот же день повторно собрать федерацию с их участием. Кворума не было, но Мисюк объявил об изменении своей позиции из-за ультиматума лидера сборной. Любошиц был утвержден почетным судьей. Я опасался реакции Борсука, потерявшего много времени из-за ненужного скандала, но в его глазах прочел сочувствие и понимание с кем мне приходится работать. Остаток дня я завис на телефоне, фрахтуя недостающего участника, готового тут же вылететь. Нервотрепка не прошла бесследно, и я отстал на очко от Вити, разделив 2-е место с Дыдышко. Некоторым утешением было блестящее выступление чемпиона Белсовета Бори Малисова, выполнившего мастерскую норму.

Настала пора задуматься о перспективе. После описанного цирка со всей очевидностью стало понятно, что «лбом стену не прошибить», ни «штатный чемпион», ни счет личных встреч ничего не изменят – шахматная карьера зашла в тупик и надо в жизни что-то менять. Напрашивался отказ от дальнейшей борьбы за место в элите страны. Поэтому звонок 8-го чемпиона мира с предложением стать секундантом в претендентском цикле попал в нужный момент. Первым делом я поинтересовался, могу ли при этом сыграть в отборочном к ч-ту СССР, куда я выбыл из первой лиги. Таль тут же пообещал международный турнир взамен (конечно, потом Миша свое слово не сдержал). Вопрос о моих условиях, заданный напряженно искусственным голосом, я обратил в шутку: «Одиночный номер». Я надеялся на 15-летний стаж дружеских отношений и безоговорочно верил ему.

Потом директор Латвийского шахматного клуба Н. Захаров объяснял мне технологию выбора секунданта, включающую проверку в КГБ возможности выезда за рубеж, и я понимал, откуда ноги растут, когда за 3 чемпионских титула подряд мне не дали ни одного турнира даже в соц. странах. Хотя, когда через год, вернувшись с матча Таль – Полугаевский, я получил приглашение зав. спортивной редакции Белорусского телевидения рассказать об этом, Володя Довженко проболтался, что меня, наконец, вычеркнули из «чёрного списка», но объяснять подробнее категорически отказался.

На работе в «Спартаке» согласились с моим продолжительным отсутствием. Второй тренер Наум Каган договорился с директором Дворца культуры профсоюзов о переносе работы нашего клуба в их помещение, и иногда я читал там лекции для нашего актива. Попутно Наум помогал с квалификационными материалами.

После выхода в конце 70-х закрытого постановления ЦК КПСС об увеличении выхода шахматной литературы, Республиканская Федерация получила соответствующий запрос, и с подготовленными предложениями Шагалович и я пришли к зам. председателя Госкомиздата БССР. В ходе обсуждения В.Ф. Борушко удивился, почему я сам не предлагаю что-нибудь написать. Я сослался на работу с Талем, но пообещал по окончании написать серьезную монографию, которая и была внесена в план. Вскоре с аналогичной идей обратился зав. редакцией “ФиС” Витя Чепижный, но я отказался, наивно предполагая, что дома будет легче с редактированием.

Неожиданно возникли трудности – гос. тренер БССР Мочалов не захотел отпускать меня с тренировочного сбора команды республики, попортив немало крови мне и Мише. При учреждении этого поста инструктор республиканского спорткомитета Евгения Георгиевна Зоткова с санкции руководства предлагала мне перейти сюда, (аналогичное предложение в 1975 году поступало из Ленинграда, я уже писал об этом однако, как я понимал, турнирная практика резко сократится, хотя в то время трудно было представить, как изменится моя спортивная жизнь после отказа.

В конце концов я доказал зам. председателя Спорткомитета БССР, что работа с экс-чемпионом мира, мягко говоря, не менее полезна для подготовки к Спартакиаде, чем «бить баклуши» на сборе под Минском, и оказался в Юрмале. Быстро пролетел сбор и началась Спартакиада народов СССР.

Недостаток опыта работы секундантом сказался. В партии с Евгением Владимировым черными я пошел на вариант, в котором на сборе придумал интересную новинку и не смог перестроится. После партии извинился перед Мишей, но неприятный осадок остался.

Конец 70-х

В 1979 г. очередная Спартакиада была для КГБ генеральной репетицией будущей Олимпиады, и знакомый по сборам в минском мотеле чекист Федя появился на нашем турнире, первым делом спросив у меня о пресс-баре. Потом, впрочем, мне сказали, что через год он поймал шпиона и был награжден орденом.

В полуфинале запомнилась партия с чемпионом Европы по переписке Говбиндером. Очень медленно разыгрывая дебют, он повторял мою партию с Дорфманом трёхлетней давности. Оставалось только догадываться, на что он хочет поймать. Я наметил контрольным 23-й гроссмейстерский ход белых, не зная который заранее шахматист его уровня может найти с трудом только после длительного раздумья, однако он был сделан сразу, что подтвердило мою мысль, что позиция возникла не случайно, несмотря на 2 часа времени, истраченного Говбиндером.  Дело в том, что в “Шахматы в СССР” за 1976 г. №9 стр.12 опубликованы примечания мастера А. Чистякова к упомянутой встрече, где дальнейшая борьба получила неточное освещение. Однако ещё при совместном анализе с Иосифом мы видели, как игру чёрных можно усилить. Партия продолжалась ещё 6 ходов, а заключительная позиция тремя годами ранее стояла на доске у меня дома! Я решил обыграть парадокс и прокомментировал в “Шахматы в СССР” за 1979 г. №10 стр. 13, 21. (см. партию№58).

В последнем туре полуфинала мы встречались с Арменией. Москва и Грузия обеспечили себе первый финал, а от нас зависели наши партнёры, боровшиеся с Казахстаном за второй. В конечном счёте всё решал Боря Марьясин, который предпочёл отложить, хотя мог выиграть сразу. Начав переговоры с Ваганяном, он всё же испугался обстановки в команде. Впоследствии поэтому друг Рафика «главный спартаковец» Женя Кузин исключал Борю из любых кандидатских списков на участие, где бы там не было. Однако казахи, которых мы пустили во второй финал, отплатили чёрной неблагодарностью, сплавив в последнем туре финала матч узбекам 1- 8.

Перед последним туром, в котором встречались Латвия и Белоруссия, Таль попросил меня зайти к нему. Он как бы нехотя предложил ничьи на двух досках (по просьбе Гипслиса), но поставил условие, что свою партию он играет, хотя и с гарантированным результатом. Таль в разменном варианте славянской защиты долго мучил Купрейчика. Тот после тура сказал мне, что никогда больше в подобных сделках не участвует и был абсолютно прав. Лучше всех в команде сыграл Мочалов 6,5 из 9, хуже других– Купрейчик 3,5 из 9.

Встреча с 8-м чемпионом мира в АН БССР. Минск 79 г  

Сразу после Спартакиады начался сбор в Юрмале.

Конечно, по эффективности прежде всего вспоминается моя идея, реализованная против Полугаевского, задавшая тон блестящему выступлению Миши, но можно напомнить о поединках с Романишиным (прокомментирована мной в сборник «Межзональные турниры Рига-79 и Рио-79» стр.92-94), Меднисом и Римсдейком, где Таль применял мои разработки. О событиях после триумфа в Рижском межзональном, когда 8-й чемпион мира стал третьим, покорившем вершину 2700 после Р. Фишера и А. Карпова, я  рассказывал. Однако здесь кое-какие моменты освещу подробнее.

Конечно, я разделял эйфорию, охватившую Мишу и близких, однако не мешало бы подумать и о дальнейших планах. Зная нашего героя, я понимал, что он видит свой матч с Карповым, но работа, необходимая для достижения цели, оставалась за кадром. Поскольку в этом цикле статей я стараюсь осветить мою шахматную жизнь в рамках республики, остановлюсь только на его приезде в Минск. При обсуждении календаря Таль захотел через полтора месяца сыграть в чемпионате СССР. Я безуспешно пытался отговорить его. Его статусу в этот момент мог соответствовать только очередной титул, а это “бабушка надвое сказала”. Поэтому наивным выглядит диалог

«В. Р. И нужен был Талю, уже попавшему в претендентский цикл, этот чемпионат?

Ю. Т. Мне кажется, Таль хотел отблагодарить минчан за ту помощь, которую ему оказывал в межзональном турнире Альберт Капенгут (кстати, помню, как Таль стоял в дверях клуба Дзержинского после тура, курил и жаловался Капенгуту: «Зевнул колоссальный темп!»). Или же посчитал, что лучшим способом поддержания формы перед матчем со Львом Полугаевским для него, Таля, будет игра.»

Естественно, ему хотелось расслабиться после трудной для него самодисциплины до и во время межзонального, но он в очередной раз “слетел с катушек”. Апофеозом были недельные гастроли где-то в Полтаве, откуда Таль прилетает «с корабля на бал» в Минск на турнир высшей лиги. совершенно простуженным, считая себя обязанным стать чемпионом. Это всегда трудно, а при недомогании — вдвойне.

На чемпионате СССР 1979 г. у нас не было такого обилия справочных материалов, как на межзональном, поэтому нам приходилось больше полагаться на его феноменальную память. Например, перед партией с Геллером, покончив с завтраком, Миша сосредоточился и начал бормотать: “Где Фима играл последний год?”. Насчитав 4 турнира, он начал вспоминать по порядку все партии, сыгранные там нужным цветом. “Так, он проиграл в этой системе, да и в похожей встрече, хоть и выиграл, но стоял подозрительно”. Наметив 4-5 точек соприкосновения репертуаров, он начал новый круг. “А что в этой позиции было сыграно интересного за последнее время?”. Ботвинник, который в последние годы жизни работал над созданием «электронного гроссмейстера», дал этому феномену своеобразную оценку: «С точки зрения кибернетики и вычислительной техники, Михаил Таль – устройство по переработке информации, обладающее большей памятью и большим быстродействием, чем другие гроссмейстеры; в тех случаях, когда фигуры на доске обладают большой подвижностью, это имеет важнейшее, решающее значение.”

В итоге, после 15 минут такой активности, которой я не уставал поражаться, мне поступал заказ найти конкретные партии, и мы приступали к анализу во всеоружии, причем КПД был очень высок – новинки сыпались как из рога изобилия. Я немало времени провёл за доской с великими шахматистами, но Таль был уникален! Как следствие, в турнирах его талант раскрывался полнее, ибо подобный выбор дебютной стратегии эффективнее многочасовой подготовки соперников.

Фото Миша с Жанной в полулюксе гостиницы «Минск» 1979

         В такие минуты я с горечью вспоминал время, потерянное на десятки, если не сотни часов нашего блица в 1964-66 гг. Ведь займись мы тогда подобными анализами, Таль мог бы гораздо полнее реализовывать свой гигантский потенциал, растраченный порой почём зря, да и мне бы это не помешало. А ведь я говорю только о нескольких годах его творчества!

Мое обращение к глав. врачу республиканского физкультурного диспансера мало что дало Мише, избалованного вниманием медиков. Пришлось даже пропустить партию третьего тура против Романишина, оказавшуюся роковой для экс-чемпиона мира. Во время очередного доигрывания, когда игралась пропущенная встреча, Геля и я сидели в девятом ряду, когда Миша в цейтноте на 38-м ходу опустил коня на е3, потом тут же его подобрал и поставил на f6. Я успел пробормотать ей:” Он подставлял коня!” и побежал за сцену. В комнату участников заходят игроки, отложившие партию, начинается анализ. В ключевой позиции происшествия, Таль искусственным голосом, пытаясь быть непринуждённым, произнёс:” Я чуть было не подставил коня”. Надо было видеть долгий кинжальный взгляд Олега в ответ. У столика в тот момент стоял судья из Гомеля Феликс Гилютин, ничего не сказавший, а чуть поодаль был зам. главного судьи Лева Горелик. Потом он мне сказал:” Таль как бы выронил этого коня, но я рад, что не стоял рядом”. Спустя несколько недель мы с Романишиным вдвоём парились в Новогорске на Олимпийской базе. Зашла речь об инциденте. Мой приятель, с которым играли ещё 12 лет назад, со злостью на партнёра произнёс:” Если бы я знал, что за моей спиной стоял Аршак, я, конечно же, заявил бы об этом. Но полагаться на незнакомого судью, возможно преклоняющегося перед авторитетом экс-чемпиона мира, я не мог себе позволить”.

Я думаю, что раздвоенность между желанием выиграть турнир любой ценой и предательством любимого дела всей жизни сослужили плохую службу (А как назвать иначе?). Достаточно было при доигрывании после одиннадцатого тура вместо желательных трех очков в четырех партиях, которые выводили на первое место, взять лишь полтора, чтобы «посыпаться» не останавливаясь.

Еще в начале нашей работы проскакивала обида на Карпова, от гонорара за работу в Багио до дележа в Монреале. (Геля говорила, что Миша не мог себе позволить обогнать чемпиона мира.) Думаю, что это послужило мощным тонизирующим фактором для подготовки и игры в межзональном.

Апофеозом был визит чемпиона мира в Минск на несколько дней во время 47-го чемпионата СССР. Их комнаты в гостинице “Минск” были почти рядом, но никаких контактов не было. Карпов прилетел в Минск, чтобы встретиться с главой республики Машеровым. Интересен протокол этой встречи. По рассказу Толи, формально его пригласил, кажется, председатель Совета министров республики, не интересовавшийся шахматами, но вскоре зашёл Петр Миронович и в ходе разговора пообещал новый шахматный клуб, документы на который пару лет путешествовали по кабинетам.

Я думаю, что мой друг Юра Разуваев в ходе работы с будущим чемпионом мира с восторгом отзывался о моей библиотеке по живописи, особенно в своё время его восхитили альбомы галереи Сукарно. Толя, сам собиравший книги по искусству, позвонил, и мы договорились о его визите, но потом он всё же ещё раз звякнул, что не сумеет выбраться.

Впрочем, я был так поглощен работой с Талем, что обращал мало внимания на остальное, хотя приметил шустрого мальчугана, перескакивающего через ступеньки в зале клуба Дзержинского, где меня самого когда-то принимали в пионеры. Во время турнира в «Советском Спорте» появилась статья Ю. Васильева о сессии школы Петросяна с теплыми словами об одиннадцатилетнем Боре Гельфанде, и, услышав от мэтра советской шахматной журналистики А. Рошаля негативный отзыв, вызванный, на мой взгляд, его отношениями с Тиграном и Юрой, я подумал, сколько еще в будущем будет рикошетить на Боре!

Поскольку я жил в 5 мин. ходьбы как от гостиницы «Минск», так и от клуба Дзержинского, а Геля предпочитала кормить Мишу домашней едой, то довольно часто местом подготовки, используя обширную библиотеку со свежими западными изданиями, а также обеда и отдыха перед очередным туром стала моя квартира, а, поскольку жена уезжала на работу в НИИ ЭВМ (не скажу, что ей такой режим гостей нравился), то Геля готовила что-то сама. Как-то я вспомнил, как жалел о книгах одного из своих учителей, так и не подписанных Сокольским, и попросил, вроде бы, моего друга подписать свои и был ошеломлен его категорическим отказом. Вспомнил, как на аналогичную просьбу также у меня дома реагировал Багиров: «Но ведь я их тебе не дарил!», хотя тут же подписал.  Увидев, какое это произвело на меня впечатление, Таль предложил компромисс – подписать их моему десятилетнему сыну. Изредка такие вспышки – попытки трансформации наших отношений в более доминантные случались и ранее.

Не скрою, мне было приятно слышать на закрытии межзонального:” Я пользуюсь случаем, чтобы выразить огромную благодарность минскому мастеру А. Капенгуту, который очень помог мне в подготовке дебютов, и в анализе позиций.”  “Шахматный межзональный Рига-79” №20 стр.3.

За анализом М.Таля и его секунданта А.Капенгута наблюдают участники межзонального Л.Любоевич и Ф.Тройс, а также А.Войткевич, помогавший при подготовке к турниру  

Однако, после серии таких, вроде бы мелких эпизодов, мне не мешало бы задуматься, хотя в то время я еще безоговорочно верил ему.

Несколько месяцев после чемпионата СССР были «под завязку» заполнены подготовкой и матчем Таля с Полугаевским, о чем я подробно рассказал в статье «Глазами секунданта» (некоторые фрагменты повторяются и в других материалах).

Я не случайно повторил название своего отчета в “Шахматы, шашки в БССР” №4 за 1980 г. стр. 7-9. На заседании редколлегии Купрейчик назвал статью украшением номера. Журнал издавался уже полгода, но, к сожалению, нам запретили ставить №№, ибо он издавался под фиговым лепестком «информационно-методического сборника». Всего вышел 61№. Не знаю, чья роль в «его рождении» оказалась решающей, но слышал о помощи известного писателя, возможно, Ивана Шамякина, неравнодушного к шахматам. В его дневниках это проскальзывает («Патоличев и Крапива сели в кабинете играть в шахматы», упоминание относится к 1955г.). Другая версия – «пробитый» [в Москве] через Кирилла Мазурова при помощи Максима Танка».

При распределении обязанностей в редколлегии я взялся за теоретический раздел, причем не только регулярно публиковал свои материалы, но и старался расширить круг авторов, особо горд появлением статьи будущего чемпиона мира! Также привлек спартаковцев А. Парнаса и И. Эпштейна, хотя работа над их статьями требовала значительно больше времени, чем написать самому. Не случайно Петя Корзубов, вспоминая уже в этом веке наш журнал, упомянул и мой труд.

К слову, возвращаясь к дискуссии на сайте и На одном из заседаний редколлегии при обсуждении только что вышедшего журнала, я заметил, что первым белорусским гроссмейстером стал 6-кратный чемпион БССР А.С. Суэтин, на что Купрейчик снисходительно заметил: «Этот вопрос согласован в ЦК».

Ещё один момент. Один любитель написал: « Ён не пра лік у бітвах двух тутэйшых “К”, і ўсё-ткі: чэмпіянаты БССР & мемарыялы Сакольскага 1970-79 гг далі перавагу Аліка над Віцем “+3”, не “+6. Дарэчы на пошук вынікаў турніраў – з кніг “Стратегия, тактика, стиль”, “Мемориалы Сокольского” сайта патраціў мінут 5-7».

Купрейчик -Капенгут

Ему невдомёк, что в БССР 60-80 гг. регулярно проводились не только командные первенства республики, как среди областей, так и обществ, а также и столицы. Даже в «Теоретик, Игрок, Тренер» на стр.386.  можно увидеть «очень важную» партию командного первенства Белорусского политехнического института среди факультетов в 1967 году (с Веремейчиком). Несколько раз мы с Витей встречались даже на первенстве города среди ВУЗов, не говоря уже о матчах «Динамо» – «Спартак» или всесоюзных турнирах. Вспомнил об этом, чтобы дать совет критику хотя бы полистать подшивку нашего журнала, чтобы уточнить для себя счёт. К слову, Купрейчик в середине 90-х был расстроен, но не мог возразить, когда, в силу ситуации, как капитан Олимпийской команды Беларуси, я был вынужден напомнить ему баланс нескольких десятков наших встреч.

Весной 1980 года в Судаке состоялось очередное командное первенство ЦС ДСО «Спартак». Я уже рассказывал об аналогичном в 1974 г., когда команда в составе Капенгут, Вересов, Марьясин, Веремейчик, Головей, Арчакова разделила первое место с ленинградцами. Веремейчик вспоминает (правда, перепутав года): «…обошли команду Москвы, которая имела тогда в составе Петросяна, Лейна, Григоряна, Затуловскую. Те даже на закрытие не пришли».

Володя мог и не знать, что на публикацию и обсчет результатов Тигран наложил табу, ибо в соперничестве первых досок Рашковскому и мне удалось обогнать экс-чемпиона мира.

На этот раз к трём ветеранам – Капенгуту, Веремейчику и Головей прибавились Артишевский, Батюта и Цифанская.

Команда Белсовета ДСО «Спартак»: А.Капенгут, Ф.Батюта, Т.Головей, Л.Цифанская, В.Веремейчик и С.Артишевский

Опять слово Володе: «Перед последним матчем мы отставали от команды Москвы на 2 очка и встречались с ней в последнем туре. Нам предложили ничью. Яков Ефимович Каменецкий, который был тогда нашим представителем, сказал, что, наверное, нужно соглашаться.

Я.Е. Каменецкий отмечает нашу победу

А мы с ребятами из команды сели, посудачили и решили, что нет большой разницы, займем мы второе место или третье, будем бороться за первое. На следующий день вышли на тур, выиграли со счетом 4: 2 и стали чемпионами». Немного странным выглядит в мемуарах игнорирование роли старшего тренера Белсовета, не только всё время «державшего руку на пульсе», но и в обоих турнирах выигравшего первую доску, по принципу «…с глаз долой, из сердца вон».

Судак 1980

Во время соревнований мы выбирались в горы и однажды, в полутьме я оказался в полшага от стометрового отвесного обрыва – «Есть упоение в бою, И бездны мрачной на краю».

Т.Головей и А. Капенгут в крымских горах. Фото Ф.Батюты

В заключение хочу повеселить читателей забавной ситуацией. В купе по дороге домой с Т.Головей, Л.Цифанской и Л.Лысенко мы играли в преферанс. Люба незадолго до турнира не очень удачно вышла замуж. За окном уже мелькают пригороды её родного города, и она произносит с тоской: «Киев неумолимо приближается!»

Продолжение следует

Опубликовано 01.07.2024, 19:56

Другие материалы автора:

Альберт Капенгут об Исааке Ефремовиче Болеславском

Альберт Капенгут. История одного приза

Альберт Капенгут. Глазами секунданта 

Альберт Капенгут. Победа над Талем

Альберт Капенгут. Из воспоминаний (ч.6)

Предыдущие части 1, 2, 3  4, 5

Хочу напомнить читателям, хотя ранние главы этого цикла перекликаются с книгой «Теоретик, Игрок, Тренер» (но не тождественны), последние только изредка дублируют отрывки.

В чемпионате республики 1976 года я сделал только 5 ничьих, причем с участниками из нижней половины таблицы – сказалась застарелая болезнь недооценки партнеров, уступающих в классе. Витя отстал на очко, проиграв не только мне, но и Юферову с Мочаловым.

Это фото, подаренное Купрейчику, могло напомнить ему предыдущую за несколько месяцев встречу, но здесь он также просмотрел эффектный удар, а затем растерялся в тактических осложнениях

В апреле 1976 г. в Тбилиси прошёл очередной Кубок страны среди обществ. Кавказское гостеприимство вылилось в гигантский банкет в древнейшем городе Грузии Мцхете, построенном на слиянии Куры и Арагви. Несколько часов мы пировали на открытом воздухе рядом с храмом XI века Светицховели и могли любоваться ещё более старым Джвари на другом берегу реки. Когда я занимался с Наной Александрией, она привезла в Минск в подарок чеканку с видом монастыря на доске, как она сказала, из того, что там осталось.

Запомнилось, как Боря Гулько в долгой буфетной очереди в гостинице “Сакартвело” увидел в мусорной корзине обрывок газеты с шахматной диаграммой, разгладил её и начал решать. Очень интересной получилась партия с Дорфманом. Спустя полгода в Минске он выиграл 1-ю лигу, где я руководил пресс-центром, и Болеславский сказал: “Смотрите, Алик, восходит звезда первой величины”.

Пресс-центр 1 лиги, Минск, 1976 г. Нина Гавриловна Болеславская печатает обзор руководителя пресс-центра А. Капенгута. Сидит демонстратор (будущий ММ) Валерий Смирнов

На следующий год Иосиф стал чемпионом СССР,  но затем отработанные методы чекистской верхушки советских шахмат сломали его карьеру, так же, как и Псахису, Мише Гуревичу, Чернину  и многим другим.

Этому знаменательному для Минска событию предшествовала основательная встряска. В газете «Знамя Юности» была напечатана статья Г. Вересова, В. Купрейчика и В. Холода «Ни шагу… вперед», перепечатанная «Советским Спортом» и даже «Шахматы» (Рига) №21 за 1976 год. (В отличие от газет, эту перепечатку легко найти.). Авторы убедительно говорят о застое в шахматной жизни республики, иллюстрируя фактами, и непосвященного читателя охватывает волна возмущения. Однако центр тяжести критики смещен со Спорткомитета БССР, делавшего непозволительно мало для нашего вида спорта, на общественный орган – республиканскую федерацию, не имеющую ни финансов, ни штатных работников. К слову, «А судьи кто?». Оба автора – члены президиума федерации, отнюдь не замеченные в активном вкладе в ее работу, порой даже не представлявшие составы комиссий, которые они якобы возглавляли.

Статья троих

Безусловно, ситуацию с клубом можно считать критической. Я даже не говорю о сравнении с Дворцами шахмат в Ереване и Тбилиси, Домом шахматиста в Таллине и, конечно, клубами в Москве и Ленинграде. Правда, говоря о Латвии, авторы поверхностно отмечают второстепенное направление работы. Мне, прослужившему в Риге несколько лет, работа местного клуба известна в деталях.  Когда в 1966 году А.Н. Кобленц  возглавил разворованное хозяйство клуба, он наладил производство магнитных досок и шахмат, получив деньги для поддержки дышащих на ладан периферийных клубов, для чего создал Республиканский объединенный шахматный клуб, отказавшись от государственного финансирования не только клубов, но также всех соревнований. Маэстро организовал выпуск шахматной литературы, которая при огромных тиражах оставалась дефицитом, но поскольку в Советском Союзе по идеологическим соображениям книги невозможно было печатать не централизовано, то пришлось ограничиться ротапринтами тиражом в 2 000 экз. Кобленц добился большого помещения в старой Риге под методический кабинет, где много перспективных шахматистов пополняло пять(!) различных картотек. К слову, хотя масштаб университета шахматной культуры нам и не снился, справедливости ради надо отметить, что все же Рокитницкий «с барского плеча» иногда «отстегивал» оплату лекций для кандидатов в сборную.

А статистика результатов сборной с 1963 по 75 гг. нуждается в расшифровке. Третье место в 1963 году было спортивным подвигом, а не нормой. В реальности мы не могли бороться на равных с командами Москвы, России, Ленинграда и Украины. Несколько уступали Грузии и Латвии. Поэтому наш диапазон от 5 до 7 места, но многое зависело от жеребьевки. При попадании в группу с парой из большой четверки мы были обречены на второй финал, а занять там первое место еще надо постараться.

Кстати, тогда в 1963 году, после приема у В.Ф. Шауро Гавриил Николаевич пальцем не пошевельнул, чтобы подготовить запрошенный хозяином кабинета проект постановления ЦК КПБ о развитии шахмат. Об «успешном выступлении» Вересова на Спартакиаде 1967 года – 0,5 из 5, было сказано немало, а меня из-за этой Спартакиады республика оставила без участия (и, скорее всего, еще, как минимум одной, золотой медали) во Всемирной студенческой Олимпиаде. Да и партия Купрейчика с К. Григоряном в последнем туре Спартакиады Народов СССР 1972 года лишила нас первого места во втором финале.

В конечном счете цель тройки была достигнута – А.И. Шагалович подал в отставку. Купрейчик отомстил за попытку заменить его Шерешевским в первенстве СССР среди молодых мастеров 1974 года!

Если попытаться взглянуть на работу Федерации шахмат БССР изнутри, то бросается в глаза систематическая работа юношеской, судейской, квалификационной комиссий, а также и по переписке, композиции, а существование остальных только на бумаге, причем я говорю это, основываясь на 30-летнем членстве в президиуме федерации. Например, будучи постоянно членом тренерского совета, я был приглашен на его заседание только один раз в 1984 году, когда потребовалось после отказа ряда мастеров заставить Гельфанда играть в Спартакиаде БССР, стартующую в день его возвращения домой. Правда, я допускаю мысль, что в случаях возможного проблематичного обсуждения на президиуме, нужные для гос. тренера решения оформлялись протоколами тренерского совета.

Я уже рассказывал, как в начале 70-х мне понадобилось создать картотеку спартаковцев – кандидатов в мастера. После очередных перевыборов, по-моему, в 1972 году, я заменил Диму Ноя во главе квалификационной комиссии и расширил документацию на всю республику. Ранее писал, что в начале 1960 года в БССР было 7 мастеров и только 5 кмс, а норму можно было выполнить лишь в финале чемпионата республики. Но лёд тронулся, и за десятилетие их число выросло больше чем на порядок. Вначале мы утверждали норму КМС в турнирах, а также проверяли наличие 2 кандидатских баллов, но вскоре это стало ненужным.

Запомнилось несколько нестандартных ситуаций. В спартаковских турнирах выполнил норму политэмигрант из Ирана Хакшенас. Хотя он неплохо говорил по-русски, у меня (единственного судью и секретаря на 14 столиков) не было времени выяснять его подноготную, но я не сомневался, что он должен быть в контакте с КГБ. Неожиданно Мочалов объяснил мне, что его кураторы возражают против присвоения. Долгие годы судейскую коллегию возглавлял Лёва Горелик. Когда он выполнил норму, против присвоения резко выступил Витя Купрейчик. Аргументов против не было, но документы отложили. В кулуарах я поинтересовался у Лёвы, может был судейский конфликт, но Горелик предположил другие мотивы. Возможно, на следующем заседании Вити не было, и все прошло автоматически.

Переписочников чаще всего возглавлял Яков Ефимович Каменецкий.  Вспомнил забавную ситуацию. У нашего ветерана всегда находилось много недоброжелателей из-за острого пера, и при очередных выборах его забаллотировали. Когда начали распределять комиссии, выяснилось, что возглавить переписку некому. Пригласили ЯЕ на заседание и спросили, может ли он продолжить возглавлять этот специфический вид шахмат, не будучи членом президиума. Каменецкий горячо начал: «Вот, когда унижают и оскорбляют…». Дима Ной прервал его: «А когда Вы других унижаете и оскорбляете, это как?». Тот отмахнулся: «Это – другое дело!», вызвав всеобщий хохот.

Не думаю, что раскрою большой секрет, если напишу, что в то время переписочники охотно спрашивали эпизодического совета у практиков. Например, я предполагаю, что какой-то вклад в победы Г. Несиса внес его подопечный А. Халифман. Многие помогали известному меценату Й. ван Остерому. В 70-е у меня порой консультировались спартаковцы: чемпион Европы А. Парнас, призер Я. Каменецкий, участники отборочных к чемпионатам и кубку мира А. Габрилович, Г. Шмуленсон и др., а иногда даже динамовец Э. Балендо. Некоторые партии, которые игрались по моим рекомендациям, я печатал с примечаниями, иногда даже в Информаторе.

Все же в чем-то статья, (а, скорее, постановление ЦК КПСС) помогла – Каменецкий пробил выход странички “64” в газете “Физкультурник Белоруссии»

Я считал своим долгом печатать в “ФБ” творческие отчеты об участии во всесоюзных, а иногда и в международных соревнованиях, хотя “злые языки” трактовали это по-другому: “В. Р. …И сам Альберт Зиновьевич не брезговал публикациями в советских изданиях”.

Спорткомитет БССР согласился на проведение в Минске 1 лиги. Громадную роль в ее успешном проведении сыграл тогдашний председатель городской федерации Л.Н. Христофоров. Будучи членом коллегии Министерства промышленного строительства, он уговорил министра отдать актовый зал почти на месяц.

На переднем плане Рашковский – Карасев, руководитель пресс-центра А.Капенгут наблюдает за встречей Купрейчик – Чехов

Газета «Советская Белоруссия» пригласила меня сделать несколько еженедельных обзоров. Я старался в маленький объем воткнуть максимум информации. После третьего обзора меня пригласил ответственный секретарь и, с трудом сдерживая улыбку, рассказал про летучку накануне, когда главный редактор – член ЦК КПБ, обсуждая очередной №, оставил за собой сокращение на несколько строк моего обзора. Он не подозревал, что там слова были как шестеренки в часовом механизме, и, промучившись несколько часов, распорядился гнать меня взашей. Для меня это было признание журналистской зрелости!

К слову, в то время я уже несколько лет сотрудничал с журналом «Промышленность Белоруссии».

«Промышленность Белоруссии»

Однако в какой-то момент на совещании идеологического актива республики П.М. Машеров коснулся этого издания, которое: «…печатает что угодно, от уроков английского до истории шахмат в БССР, только не то, для чего оно было создано».

Я уже рассказывал, что Болеславский терпеть не мог ходить по кабинетам, но всюду его встречали с огромным уважением. Например, ИЕ со смехом рассказывал мне про заседание штаба по подготовке республики к Спартакиаде народов СССР 1975 г., который возглавлял первый заместитель председателя Совета министров БССР Владимир Фёдорович Мицкевич. Когда все расселись, заслуженный тренер СССР Генрих Матвеевич Бокун, возглавлявший тогда спорт, спросил у ВФ: «С кого начнем?”, не сомневаясь в выборе фехтования как коронного для Белоруссии олимпийского вида спорта, и был шокирован ответом: “О чем речь, когда здесь сам Болеславский”.

Я это вспоминал, когда этот член Бюро ЦК КПБ со свитой приехал на турнир. Я уговорил его сесть за доску и поставил знаменитый пешечный этюд Рети, который он решил, но при следующей позиции начал бегать глазами по сторонам, кто его спасет. В ходе дальнейшей беседы мы акцентировали проблему нового помещения для шахматного клуба, и он не только пообещал, но и реально пробивал решение, принятое еще до визита А. Карпова в Минск в 1979 году.

Наш земляк выступил неплохо, но в высшую лигу не попал. Вспомнил рассказ Юрия Тепера: «Хорошо помню фразу одного моего знакомого во время первой лиги чемпионата СССР 1976 г. в Минске: «Ни Капенгут, ни Болеславский помогать Купрейчику в чемпионате не будут».

После отставки Шагаловича стал остро вопрос о кандидатуре председателя федерации. Было ясно на опыте Гольденова, Суэтина, Зворыкиной, что выбор из собственной среды не работает. Был брошен клич искать влиятельную персону со стороны. Мой друг Саша Любошиц, отдыхая в Сочи, познакомился с членом-корреспондентом Академии медицинских наук СССР Николаем Семеновичем Мисюком.

Мисюк и Любошиц, 1976

Как мне говорили со стороны, положение в элите зав. Кафедрой нервных болезней Медицинского института пошатнулось. Его сотрудник Арнольд Гурленя, о котором писал ранее, как я слышал, в свое время женился на Наташе Машеровой, и Николай Семенович был в фаворе, по квоте республики его выбрали в АМН СССР. Однако злые языки шептались, что к первому секретарю ЦК КПБ попала информация о их совместных похождениях, и он выгнал зятя. Мисюку хотелось реабилитироваться в глазах руководства, потому зондаж Любошица встретил взаимопонимание. Дальше по цепочке – Саша поговорил со мной, я с Болеславским, затем вчетвером собрались у ИЕ. Вскоре на заседании федерации утвердили нового председателя.

В конце года очередной мемориал Сокольского впервые проводился по новой формуле, заложенной в упомянутое закрытое постановление ЦК КПСС по развитию шахмат, продублированное заинтересованными организациями. (Я думаю, что именно благодаря ему такой резонанс обрела статья трех, процитированная вначале). Среди многих полезных нововведений для нас ключевым стал статус подобных соревнований, резко облегчающий финансирование их проведения. Раньше надо было из кожи вон лезть, чтобы обеспечить приглашенным, как правило, сильнейшим мастерам страны, по несколько оплаченных лекций с сеансами. В постановлении были регламентированы 3 категории турниров. Для нашего мемориала (по низшей категории) предусматривалось участие 14 мастеров, позволяющее «Спартаку» выплачивать денежные призы. По-прежнему ключевым осталось приглашение 2 КМС – победителей пирамид отбора по «Спартаку» и по республиканскому календарю. Поскольку к участию мы стали привлекать не только мастеров – кандидатов на участие в сборной республики, но и мало играющих, можно было ограничиться тремя приглашенными. Старожил турнира Володя Савон повторил прошлогодний успех, а финалисты чемпионатов СССР Янис Клован и Эдик Бухман разделили 3-4 места, устроив белорусским участникам суровый экзамен. По «спартаковской» пирамиде в турнир попал Веремейчик. Еще со времен учебы в БПИ я взял над ним шефство, посылал на «спартаковские» турниры, несколько раз содействовал его участию в мемориалах. Для выполнения мастерской нормы Володя попросил меня не обыгрывать его в последнем туре, хотя итог предыдущих встреч был разгромный.

В феврале 1977 г. случилось несчастье – умер И.Е. Болеславский. Снова, как 11 лет назад после смерти отца, меня вызвали из Вильнюса в Минск. На похоронах мне даже не дали слова. Нелепейшая смерть этого милого, обаятельного человека была для всех тяжелым ударом, но по-настоящему начинаешь постигать утрату через годы.

Перед несостоявшимся матчем Карпова с Фишером в 1975 г. С. Фурман  заказал ИЕ широкий обзор современного состояния теории. После преждевременной кончины Болеславского перед матчем в Багио, Семен Абрамович предложил мне сделать работу учителя, но я не обладал его энциклопедическими знаниями, и мы договорились о свободном поиске.

Письмо С.А. Фурмана

Когда я сдал эту работу, меня тут же попросили сделать еще одну. К тому времени я ежегодно печатал 3-4 теоретические статьи, зачастую перепечатываемые за рубежом. Еще в 1972 году Болеславский вез готовящиеся к печати теоретические работы к Спасскому перед матчем с Фишером. В начале 1978 года я работал над продолжением статьи по системе Анлийского начала, названной впоследствии моим именем. Меня попросили предоставить этот материал Карпову для подготовки к матчу с Корчным, гарантируя возможность публикации после матча. Когда же после Багио я предложил рукопись в журнал, редактор “Шахматного бюллетеня”, милейший Герман Самуилович Фридштейн, который был большим педантом, попросил справку, что чемпион мира не возражает против публикации. Я махнул рукой на этот облом, и статья пополнила ряд других моих неопубликованных материалов.

В 1984 г., уже работая в штабе чемпиона мира, я напомнил Толе об этих материалах, и выяснилось, что первый, с 30 новинками под “злодея”, до него не дошёл. Я заметил, что одну из новинок применил Полугаевский на Спартакиаде в 1979 г., хотя шахматист его уровня, безусловно, мог и сам найти эту идею. Чемпиона мира это задело, и он в тот момент захотел разобраться в детективной ситуации с утечкой, однако впереди был матч с Каспаровым.

Завоевав признание как известный теоретик, стал получать приглашения и на тренерскую работу. Я уже как-то писал, что побывал в роли тренера Гуфельда на 33-м чемпионате CCCР, однако не скажу, что мне это понравилось. В предыдущей главе я рассказывал о работе с Аршаком Петросяном. Запомнилось, как еще в 1962 году в Тбилиси Вахтанг Ильич Карселадзе  указывал на 12-летнюю Нану Александрия, как будущую соперницу Ноны Гаприндашвили, что в тот момент казалось немыслимым. В какой-то момент 1976г. Нана обратилась ко мне за помощью. Я провел несколько сборов, но не был готов к большим масштабам работы с ней и рекомендовал обратиться к Марику Дворецкому.

В Кисловодске-1976 занимаюсь с Наной, рядом Леня Верховский

Когда-то перед одной из партий я показал Тамазу Георгадзе одну кривую новинку, однако Подгаец опроверг её за доской. Тем не менее тбилисец доверял моим знаниям в дебютной стадии и однажды даже приехал ко мне в Минск позаниматься. Апофеозом наших отношений была история с материалом для “Modern Chess Theory”. Грузинский шахматист ехал в Англию и я попросил его передать мою статью. Он «перевыполнил» просьбу – издал как свою, соответственно и гонорар забрал. Несколько лет назад в Нью-Йорке на матче Карлсен – Корякин вспоминали с Альбуртом работу на международном турнире в Одессе , где у себя дома Лева выполнил гроссмейстерский балл, но на первой лиге у меня дома выступил неудачно. Готовились к партии в его квартире на Льва Толстого, потом я возвращался в «Аркадию» на трамвае. В ходе подготовки к Марику Цейтлину, одессит показал свежую идею в остром варианте защиты Алехина, которую постоянно применял. В трамвайной тряске я мысленно возвращался к намеченному варианту и вдруг увидел эффектную жертву фигуру за белых, заканчивающую игру. Срочно на полпути вышел, нашел телефон-автомат и успел предупредить. Запомнилась партия Альбурта с Бронштейном, дважды откладывавшаяся, где Лева записанным 77-м ходом пожертвовал слона. Когда начали смотреть, я нашел отличную возможность за партнера и пришлось искать ничью. Однако маститый гроссмейстер не ожидал жертвы и быстро проиграл.

Похожая ситуация случилась в том же городе спустя 12 лет на чемпионате СССР, где я был с Гельфандом, а Илюшка Смирин – с Ильей Ботвинником. Партию последнего тура с Ваганяном мой бывший ученик отложил в позиции, близкой к ничье. Его тезка к моменту откладывания уже набрался, и мы смотрели втроем. Нашли крепость, и я пошел спать. Очевидно, уже во сне я увидел, что стойка пробивается, вскочил, но по телефону ребят не нашел. Пришлось проверять комнаты их друзей, чтобы откорректировать. К слову, в нашей среде находки такого рода во сне не такая уже редкость!

Приезжали заниматься и другие. Доводилось работать и со сборными республик. Как-то в Паланге я занимался с мужской командой Литвы, а Миша Цейтлин – с женской. Оригинальный путь избрал А. Гипслис. Меня пригласили тренером команды Латвии на сбор с просьбой прочитать цикл лекций по Анти-Бенони. Айвар все конспектировал, а потом я увидел свои анализы на страницах 5-го тома Югославской энциклопедии, естественно, под его именем. Периодически приглашали читать лекции на профсоюзных семинарах тренеров высшей квалификации.

В очередном чемпионате БССР  не играл Купрейчик, и борьба развернулась между прошлогодним чемпионом и Юферовым. Наша встреча была отложена в безрадостной позиции, но в силу обстоятельств доигрывалась незадолго до финища. Участникам и прессе ситуация с лидерством казалась неясной, ибо они не подозревали, что я нашел шансы на спасение, и не только повторил прошлогодний успех, но и оторвался на 1,5 очка от Сережи, которого на финише нагнал Слава Дыдышко. В сердцах, мой конкурент признался в своем убеждении о разнице в нашей силе … «на цвет». Т.е., если он играет белыми, то равная игра…До тех пор я не слышал такого сравнения.

Как всегда, в «Спартаке» начальство обращало внимание на выступления в чемпионатах ЦС. В предыдущей главе я рассказал, как команда Белсовета ДСО «Спартак» разделила первое место на командном чемпионате общества в 1974 году в Москве. На этот раз в Киеве мы все-таки отстали от россиян. Вскоре сильнейшие спартаковцы встретились в личном чемпионате, который мне удалось выиграть в третий раз, но этот раз в дележе.

Партия Жидков – Капенгут

Оба стали чемпионами ЦС ДСО «Спартак», Фрунзе 1977 г.

Забавно, что в 1970 году с нами делил еще Гена Сосонко, но победитель определялся по Бергеру, зато в 1975 году  я обогнал Игоря Иванова на пол-очка. Тогда еще ленинградец, он меня поражал, когда делал ход, менял очки, брал лежавшую рядом скучнейшую, на мой взгляд, книгу Теккерея “Ярмарка тщеславия” и с увлечением читал, не вставая из-за доски. После ответа партнера все повторялось в обратном порядке. Я не удержался и спросил об этом. Он пожал плечами и ответил: “ Я каждый ход как бы решаю логическую задачу. Выдав результат, моя голова чиста”.

Для полноты картины еще один штрих. Во время моих игровых странствий по Союзу я старался всюду записываться в библиотеки, очаровывая дам, которые имели все права отказать временному читателю, и даже получал доступ к полкам. В Челябинске я взял с собой Игоря, памятуя о его интересе к чтению. Тот попросил посоветовать что-то. Когда мы вышли из библиотеки, он достал из-за пазухи несколько рекомендованных книг и, заметив что-то в моих глазах, добавил: “А что, Софья Власьевна не обеднеет” – “Что-что?” – “Ну, Советская власть”. При первой же, заработанной победой над А. Карповым, поездке за рубеж на Кубу, он отказался лететь с Ю. Разуваевым  в пользу следующего рейса, дозаправлявшегося в Канаде, и там сбежал.

Вскоре состоялся очередной Мемориал Сокольского. Как я уже писал выше, формула для установления денежных призов разрешала участие только 2 кмс – победителей отборочных пирамид федерации шахмат БССР и Белсовета “Спартака”, который финансировал турнир. У всех на слуху блестящая победа 15-летнего Каспарова в этом состязании в 1978 г., с которой обычно начинается его послужной список. В книге «Мой шахматный путь. 1973-1985» Гарик замечает, что его допустили к участию только благодаря просьбе М. Ботвинника. К нашему позору, помогло не это обращение к спортивному руководству республики, имеющим отдалённое представление о личности автора письма, а разрешение зампредседателя Спорткомитета СССР В. Ивонина, позволяющее бухгалтерии позиционировать Каспарова как мастера, чтобы его участие не отразилось на выдаче денежных призов. Поскольку я сам занимался этим оформлением, то очередной легенде должен быть положен конец, хотя Гарик, я думаю, просто не знал этих деталей.

Далее он пишет: «Во время жеребьевки я с некоторым замиранием сердца разглядывал грозных соперников: неоднократные финалисты чемпионатов страны Анатолий Лутиков (гроссмейстер!), Альберт Капенгут (замечательный теоретик и тренер), Виктор Купрейчик, Янис Клованс и Александр Захаров, а кроме них – десяток крепких мастеров, практически вся белорусская рать».

Капенгут -Захаров

С юным вундеркиндом приехала целая команда – тренеры Никитин и Шакаров и, конечно, мама. Когда я их пригласил к себе, первым делом Гарик ринулся к библиотеке, где было немало свежих томов, изданных на Западе. Пришлось Аиде его оттаскивать, когда сели за стол. О старте будущего чемпиона мира вспоминает Александр Никитин: «…первые же его партии потрясли всех – болельщиков, тренеров и, главное, самих участников. Турнир сразу стал заметным событием в спортивной жизни города. На Каспарова пошли зрители. Игра бакинца выделялась необычайной свежестью и какой-то загадочной силой. От хитроумных маневров его фигур у соперников буквально кружилась голова. Соревнование он провел вдохновенно…» Все же, в какой-то момент возраст сказался. Гарик вспоминает: «…в 9-м обиднейшим образом выпустил местного кандидата в мастера Валерия Смирнова, чего долго не мог себе простить. За несколько ходов до контроля у меня был начисто выигранный эндшпиль, но когда я прогуливался по сцене, Альберт Капенгут дружески шепнул мне на ухо, что в гостинице меня ждет второй том романа «Граф Монте-Кристо» (книгу принесла родственница Капенгута – мастер Тамара Головей). Я так обрадовался, что сразу же «поплыл», и вместо элементарного выигрыша получилась ничья». Тем не менее уже за 5 туров до финиша юноша выполнил норму мастера! Обычно всесоюзная пресса обходила наш турнир стороной. На этот раз газета «Советский Спорт» снизошла: «Восьмой мемориал Сокольского удался особенно. Накал борьбы был необычайно высок: из 153 партий лишь 60 закончились вничью. Героем турнира стал чемпион СССР среди юношей Гарик Каспаров из Баку. Так уж получилось, что не мастера экзаменовали школьника, а школьник давал урок мастерам!».

Каспаров и Никитин, примерно, во время Мемориала

Вскоре прошел очередной чемпионат БССР. Несмотря на участие Купрейчика, как и в прошлом году конкуренцию составил только Юферов. Все же мне удалось обогнать его на очко. Сережа мрачно констатировал: «У нас штатный чемпион».

Если же подходить совсем серьёзно, то вспоминается недавнее интервью Бориса Марьясина программе «Шахматное ретро», когда он простодушно сказал: «Капенгут у нас всё выигрывал». Возьмем статистику по чемпионатам CССР, то Витя к этому времени играл 3 раза, 6,5 из 22 , 3,5 из 15 и 6 из 17,  всюду последнее место. У меня только 2 раза – 10,5 из 21 и 9,5 из 21. Он набрал 16 из 54 (30%), я – 20 из 42 (47%).

Если же взять статистику по чемпионатам БССР и Мемориалам Сокольского 70-х годов, то разница по результатам соперников еще более впечатляющая, счёт личных встреч (+6) соответствующий, но на международные турниры по плану республики ездил исключительно Витя, а автору, так и не получившему в свое время международного звания, по достижении 35-летного возраста, впрочем, как и другим, вообще запретили участие во всесоюзном календаре.

Подпевалы, типа горе-историка шахмат в БССР (по газетным вырезкам) В. Рубинчика пытались объяснить счёт: «Как будто кто-то отрицал, что Капенгуту, когда он жил в БССР, случалось побеждать за доской Купрейчика, который на 5 лет моложе!». Для сведения псевдоисториков я написал в книге Теоретик, игрок, тренер, стр. 390: «Не раскрою большого секрета – я обратил внимание на способного мальчика ещё со времени сеанса одновременной игры М.М. Ботвинника в 1962 году и, когда Витя стал кандидатом в мастера, предложил приезжать ко мне поработать.

Ботвинник задумался над ходом в партии против Вадима Мисника. Рядом сидят Толя Ахремчук и Витя Купрейчик. Подсказывают Капенгут и Миша Павлик

 Даже после моего перевода в Прибалтийский округ приказом Р.Я. Малиновского я достаточно часто бывал дома и назначал ему встречи. Когда пришло время играть между собой, я предложил делать короткие ничьи, но к 1968 году боевой характер известного задиры захотел бури». Да и для сравнения напомню, что Каспаров и Гельфанд выигрывали Мемориалы Сокольского в 15 лет!

Продолжение следует

PS.

От редактора belisrael

В конце публикации А. Капенгут неодобрительно высказывается о В. Рубинчике, многолетнем авторе материалов на сайте по различным белорусским вопросам, в начале прошлого года исчезнувшего с сайта, и его можно понять, после того, как тот в комментариях в ютюб на “Шахматном ретро” беседы с А.К. написал:

Well, я не ўзор бескампраміснасці. Але ці стаў бы пасля 24.02.2022 выдаваць сваю кнігу пад грыфам федэрацыі шахмат Расіі (прыўладнай суполкі, дзе сярод куратараў – Пяскоў, Шайгу & Co.), ці хваліўся б гэткім выданнем на ўвесь свет? Не стаў бы і не хваліўся.

Well, я не образец бескомпромиссности. А вот стал бы после 24 февраля 2022 издавать свою книгу под знаменем федерации шахмат России (привластной организации, где среди кураторов – Песков, Шойгу и Со.) или хвастался такой публикацией на весь мир? Не хвастался бы и не хвалился.

Добавлю, что книга была написана и отправлена в издательство 4 года назад. И второе, 3 марта 2022 ведущие шахматисты России обратились к Владимиру Путину. Они призвали прекратить войну на Украине.

“Ошибка может привести к роковой точке невозврата”.

Соответствующее письмо подписали 33 шахматиста из Российской Федерации. Также против войны высказались ряд др. известных шахматистов.

.
Опубликовано 02.03.2024, 23:13
.
Другие материалы автора:

Альберт Капенгут об Исааке Ефремовиче Болеславском

Альберт Капенгут. История одного приза

Альберт Капенгут. Глазами секунданта 

Альберт Капенгут. Победа над Талем