Tag Archives: матч в Багио

Альберт Капенгут. Из воспоминаний (ч.6)

Предыдущие части 12 4, 5

Хочу напомнить читателям, хотя ранние главы этого цикла перекликаются с книгой «Теоретик, Игрок, Тренер» (но не тождественны), последние только изредка дублируют отрывки.

В чемпионате республики 1976 года я сделал только 5 ничьих, причем с участниками из нижней половины таблицы – сказалась застарелая болезнь недооценки партнеров, уступающих в классе. Витя отстал на очко, проиграв не только мне, но и Юферову с Мочаловым.

Это фото, подаренное Купрейчику, могло напомнить ему предыдущую за несколько месяцев встречу, но здесь он также просмотрел эффектный удар, а затем растерялся в тактических осложнениях

В апреле 1976 г. в Тбилиси прошёл очередной Кубок страны среди обществ. Кавказское гостеприимство вылилось в гигантский банкет в древнейшем городе Грузии Мцхете, построенном на слиянии Куры и Арагви. Несколько часов мы пировали на открытом воздухе рядом с храмом XI века Светицховели и могли любоваться ещё более старым Джвари на другом берегу реки. Когда я занимался с Наной Александрией, она привезла в Минск в подарок чеканку с видом монастыря на доске, как она сказала, из того, что там осталось.

Запомнилось, как Боря Гулько в долгой буфетной очереди в гостинице “Сакартвело” увидел в мусорной корзине обрывок газеты с шахматной диаграммой, разгладил её и начал решать. Очень интересной получилась партия с Дорфманом. Спустя полгода в Минске он выиграл 1-ю лигу, где я руководил пресс-центром, и Болеславский сказал: “Смотрите, Алик, восходит звезда первой величины”.

Пресс-центр 1 лиги, Минск, 1976 г. Нина Гавриловна Болеславская печатает обзор руководителя пресс-центра А. Капенгута. Сидит демонстратор (будущий ММ) Валерий Смирнов

На следующий год Иосиф стал чемпионом СССР,  но затем отработанные методы чекистской верхушки советских шахмат сломали его карьеру, так же, как и Псахису, Мише Гуревичу, Чернину  и многим другим.

Этому знаменательному для Минска событию предшествовала основательная встряска. В газете «Знамя Юности» была напечатана статья Г. Вересова, В. Купрейчика и В. Холода «Ни шагу… вперед», перепечатанная «Советским Спортом» и даже «Шахматы» (Рига) №21 за 1976 год. (В отличие от газет, эту перепечатку легко найти.). Авторы убедительно говорят о застое в шахматной жизни республики, иллюстрируя фактами, и непосвященного читателя охватывает волна возмущения. Однако центр тяжести критики смещен со Спорткомитета БССР, делавшего непозволительно мало для нашего вида спорта, на общественный орган – республиканскую федерацию, не имеющую ни финансов, ни штатных работников. К слову, «А судьи кто?». Оба автора – члены президиума федерации, отнюдь не замеченные в активном вкладе в ее работу, порой даже не представлявшие составы комиссий, которые они якобы возглавляли.

Статья троих

Безусловно, ситуацию с клубом можно считать критической. Я даже не говорю о сравнении с Дворцами шахмат в Ереване и Тбилиси, Домом шахматиста в Таллине и, конечно, клубами в Москве и Ленинграде. Правда, говоря о Латвии, авторы поверхностно отмечают второстепенное направление работы. Мне, прослужившему в Риге несколько лет, работа местного клуба известна в деталях.  Когда в 1966 году А.Н. Кобленц  возглавил разворованное хозяйство клуба, он наладил производство магнитных досок и шахмат, получив деньги для поддержки дышащих на ладан периферийных клубов, для чего создал Республиканский объединенный шахматный клуб, отказавшись от государственного финансирования не только клубов, но также всех соревнований. Маэстро организовал выпуск шахматной литературы, которая при огромных тиражах оставалась дефицитом, но поскольку в Советском Союзе по идеологическим соображениям книги невозможно было печатать не централизовано, то пришлось ограничиться ротапринтами тиражом в 2 000 экз. Кобленц добился большого помещения в старой Риге под методический кабинет, где много перспективных шахматистов пополняло пять(!) различных картотек. К слову, хотя масштаб университета шахматной культуры нам и не снился, справедливости ради надо отметить, что все же Рокитницкий «с барского плеча» иногда «отстегивал» оплату лекций для кандидатов в сборную.

А статистика результатов сборной с 1963 по 75 гг. нуждается в расшифровке. Третье место в 1963 году было спортивным подвигом, а не нормой. В реальности мы не могли бороться на равных с командами Москвы, России, Ленинграда и Украины. Несколько уступали Грузии и Латвии. Поэтому наш диапазон от 5 до 7 места, но многое зависело от жеребьевки. При попадании в группу с парой из большой четверки мы были обречены на второй финал, а занять там первое место еще надо постараться.

Кстати, тогда в 1963 году, после приема у В.Ф. Шауро Гавриил Николаевич пальцем не пошевельнул, чтобы подготовить запрошенный хозяином кабинета проект постановления ЦК КПБ о развитии шахмат. Об «успешном выступлении» Вересова на Спартакиаде 1967 года – 0,5 из 5, было сказано немало, а меня из-за этой Спартакиады республика оставила без участия (и, скорее всего, еще, как минимум одной, золотой медали) во Всемирной студенческой Олимпиаде. Да и партия Купрейчика с К. Григоряном в последнем туре Спартакиады Народов СССР 1972 года лишила нас первого места во втором финале.

В конечном счете цель тройки была достигнута – А.И. Шагалович подал в отставку. Купрейчик отомстил за попытку заменить его Шерешевским в первенстве СССР среди молодых мастеров 1974 года!

Если попытаться взглянуть на работу Федерации шахмат БССР изнутри, то бросается в глаза систематическая работа юношеской, судейской, квалификационной комиссий, а также и по переписке, композиции, а существование остальных только на бумаге, причем я говорю это, основываясь на 30-летнем членстве в президиуме федерации. Например, будучи постоянно членом тренерского совета, я был приглашен на его заседание только один раз в 1984 году, когда потребовалось после отказа ряда мастеров заставить Гельфанда играть в Спартакиаде БССР, стартующую в день его возвращения домой. Правда, я допускаю мысль, что в случаях возможного проблематичного обсуждения на президиуме, нужные для гос. тренера решения оформлялись протоколами тренерского совета.

Я уже рассказывал, как в начале 70-х мне понадобилось создать картотеку спартаковцев – кандидатов в мастера. После очередных перевыборов, по-моему, в 1972 году, я заменил Диму Ноя во главе квалификационной комиссии и расширил документацию на всю республику. Ранее писал, что в начале 1960 года в БССР было 7 мастеров и только 5 кмс, а норму можно было выполнить лишь в финале чемпионата республики. Но лёд тронулся, и за десятилетие их число выросло больше чем на порядок. Вначале мы утверждали норму КМС в турнирах, а также проверяли наличие 2 кандидатских баллов, но вскоре это стало ненужным.

Запомнилось несколько нестандартных ситуаций. В спартаковских турнирах выполнил норму политэмигрант из Ирана Хакшенас. Хотя он неплохо говорил по-русски, у меня (единственного судью и секретаря на 14 столиков) не было времени выяснять его подноготную, но я не сомневался, что он должен быть в контакте с КГБ. Неожиданно Мочалов объяснил мне, что его кураторы возражают против присвоения. Долгие годы судейскую коллегию возглавлял Лёва Горелик. Когда он выполнил норму, против присвоения резко выступил Витя Купрейчик. Аргументов против не было, но документы отложили. В кулуарах я поинтересовался у Лёвы, может был судейский конфликт, но Горелик предположил другие мотивы. Возможно, на следующем заседании Вити не было, и все прошло автоматически.

Переписочников чаще всего возглавлял Яков Ефимович Каменецкий.  Вспомнил забавную ситуацию. У нашего ветерана всегда находилось много недоброжелателей из-за острого пера, и при очередных выборах его забаллотировали. Когда начали распределять комиссии, выяснилось, что возглавить переписку некому. Пригласили ЯЕ на заседание и спросили, может ли он продолжить возглавлять этот специфический вид шахмат, не будучи членом президиума. Каменецкий горячо начал: «Вот, когда унижают и оскорбляют…». Дима Ной прервал его: «А когда Вы других унижаете и оскорбляете, это как?». Тот отмахнулся: «Это – другое дело!», вызвав всеобщий хохот.

Не думаю, что раскрою большой секрет, если напишу, что в то время переписочники охотно спрашивали эпизодического совета у практиков. Например, я предполагаю, что какой-то вклад в победы Г. Несиса внес его подопечный А. Халифман. Многие помогали известному меценату Й. ван Остерому. В 70-е у меня порой консультировались спартаковцы: чемпион Европы А. Парнас, призер Я. Каменецкий, участники отборочных к чемпионатам и кубку мира А. Габрилович, Г. Шмуленсон и др., а иногда даже динамовец Э. Балендо. Некоторые партии, которые игрались по моим рекомендациям, я печатал с примечаниями, иногда даже в Информаторе.

Все же в чем-то статья, (а, скорее, постановление ЦК КПСС) помогла – Каменецкий пробил выход странички “64” в газете “Физкультурник Белоруссии»

Я считал своим долгом печатать в “ФБ” творческие отчеты об участии во всесоюзных, а иногда и в международных соревнованиях, хотя “злые языки” трактовали это по-другому: “В. Р. …И сам Альберт Зиновьевич не брезговал публикациями в советских изданиях”.

Спорткомитет БССР согласился на проведение в Минске 1 лиги. Громадную роль в ее успешном проведении сыграл тогдашний председатель городской федерации Л.Н. Христофоров. Будучи членом коллегии Министерства промышленного строительства, он уговорил министра отдать актовый зал почти на месяц.

На переднем плане Рашковский – Карасев, руководитель пресс-центра А.Капенгут наблюдает за встречей Купрейчик – Чехов

Газета «Советская Белоруссия» пригласила меня сделать несколько еженедельных обзоров. Я старался в маленький объем воткнуть максимум информации. После третьего обзора меня пригласил ответственный секретарь и, с трудом сдерживая улыбку, рассказал про летучку накануне, когда главный редактор – член ЦК КПБ, обсуждая очередной №, оставил за собой сокращение на несколько строк моего обзора. Он не подозревал, что там слова были как шестеренки в часовом механизме, и, промучившись несколько часов, распорядился гнать меня взашей. Для меня это было признание журналистской зрелости!

К слову, в то время я уже несколько лет сотрудничал с журналом «Промышленность Белоруссии».

«Промышленность Белоруссии»

Однако в какой-то момент на совещании идеологического актива республики П.М. Машеров коснулся этого издания, которое: «…печатает что угодно, от уроков английского до истории шахмат в БССР, только не то, для чего оно было создано».

Я уже рассказывал, что Болеславский терпеть не мог ходить по кабинетам, но всюду его встречали с огромным уважением. Например, ИЕ со смехом рассказывал мне про заседание штаба по подготовке республики к Спартакиаде народов СССР 1975 г., который возглавлял первый заместитель председателя Совета министров БССР Владимир Фёдорович Мицкевич. Когда все расселись, заслуженный тренер СССР Генрих Матвеевич Бокун, возглавлявший тогда спорт, спросил у ВФ: «С кого начнем?”, не сомневаясь в выборе фехтования как коронного для Белоруссии олимпийского вида спорта, и был шокирован ответом: “О чем речь, когда здесь сам Болеславский”.

Я это вспоминал, когда этот член Бюро ЦК КПБ со свитой приехал на турнир. Я уговорил его сесть за доску и поставил знаменитый пешечный этюд Рети, который он решил, но при следующей позиции начал бегать глазами по сторонам, кто его спасет. В ходе дальнейшей беседы мы акцентировали проблему нового помещения для шахматного клуба, и он не только пообещал, но и реально пробивал решение, принятое еще до визита А. Карпова в Минск в 1979 году.

Наш земляк выступил неплохо, но в высшую лигу не попал. Вспомнил рассказ Юрия Тепера: «Хорошо помню фразу одного моего знакомого во время первой лиги чемпионата СССР 1976 г. в Минске: «Ни Капенгут, ни Болеславский помогать Купрейчику в чемпионате не будут».

После отставки Шагаловича стал остро вопрос о кандидатуре председателя федерации. Было ясно на опыте Гольденова, Суэтина, Зворыкиной, что выбор из собственной среды не работает. Был брошен клич искать влиятельную персону со стороны. Мой друг Саша Любошиц, отдыхая в Сочи, познакомился с членом-корреспондентом Академии медицинских наук СССР Николаем Семеновичем Мисюком.

Мисюк и Любошиц, 1976

Как мне говорили со стороны, положение в элите зав. Кафедрой нервных болезней Медицинского института пошатнулось. Его сотрудник Арнольд Гурленя, о котором писал ранее, как я слышал, в свое время женился на Наташе Машеровой, и Николай Семенович был в фаворе, по квоте республики его выбрали в АМН СССР. Однако злые языки шептались, что к первому секретарю ЦК КПБ попала информация о их совместных похождениях, и он выгнал зятя. Мисюку хотелось реабилитироваться в глазах руководства, потому зондаж Любошица встретил взаимопонимание. Дальше по цепочке – Саша поговорил со мной, я с Болеславским, затем вчетвером собрались у ИЕ. Вскоре на заседании федерации утвердили нового председателя.

В конце года очередной мемориал Сокольского впервые проводился по новой формуле, заложенной в упомянутое закрытое постановление ЦК КПСС по развитию шахмат, продублированное заинтересованными организациями. (Я думаю, что именно благодаря ему такой резонанс обрела статья трех, процитированная вначале). Среди многих полезных нововведений для нас ключевым стал статус подобных соревнований, резко облегчающий финансирование их проведения. Раньше надо было из кожи вон лезть, чтобы обеспечить приглашенным, как правило, сильнейшим мастерам страны, по несколько оплаченных лекций с сеансами. В постановлении были регламентированы 3 категории турниров. Для нашего мемориала (по низшей категории) предусматривалось участие 14 мастеров, позволяющее «Спартаку» выплачивать денежные призы. По-прежнему ключевым осталось приглашение 2 КМС – победителей пирамид отбора по «Спартаку» и по республиканскому календарю. Поскольку к участию мы стали привлекать не только мастеров – кандидатов на участие в сборной республики, но и мало играющих, можно было ограничиться тремя приглашенными. Старожил турнира Володя Савон повторил прошлогодний успех, а финалисты чемпионатов СССР Янис Клован и Эдик Бухман разделили 3-4 места, устроив белорусским участникам суровый экзамен. По «спартаковской» пирамиде в турнир попал Веремейчик. Еще со времен учебы в БПИ я взял над ним шефство, посылал на «спартаковские» турниры, несколько раз содействовал его участию в мемориалах. Для выполнения мастерской нормы Володя попросил меня не обыгрывать его в последнем туре, хотя итог предыдущих встреч был разгромный.

В феврале 1977 г. случилось несчастье – умер И.Е. Болеславский. Снова, как 11 лет назад после смерти отца, меня вызвали из Вильнюса в Минск. На похоронах мне даже не дали слова. Нелепейшая смерть этого милого, обаятельного человека была для всех тяжелым ударом, но по-настоящему начинаешь постигать утрату через годы.

Перед несостоявшимся матчем Карпова с Фишером в 1975 г. С. Фурман  заказал ИЕ широкий обзор современного состояния теории. После преждевременной кончины Болеславского перед матчем в Багио, Семен Абрамович предложил мне сделать работу учителя, но я не обладал его энциклопедическими знаниями, и мы договорились о свободном поиске.

Письмо С.А. Фурмана

Когда я сдал эту работу, меня тут же попросили сделать еще одну. К тому времени я ежегодно печатал 3-4 теоретические статьи, зачастую перепечатываемые за рубежом. Еще в 1972 году Болеславский вез готовящиеся к печати теоретические работы к Спасскому перед матчем с Фишером. В начале 1978 года я работал над продолжением статьи по системе Анлийского начала, названной впоследствии моим именем. Меня попросили предоставить этот материал Карпову для подготовки к матчу с Корчным, гарантируя возможность публикации после матча. Когда же после Багио я предложил рукопись в журнал, редактор “Шахматного бюллетеня”, милейший Герман Самуилович Фридштейн, который был большим педантом, попросил справку, что чемпион мира не возражает против публикации. Я махнул рукой на этот облом, и статья пополнила ряд других моих неопубликованных материалов.

В 1984 г., уже работая в штабе чемпиона мира, я напомнил Толе об этих материалах, и выяснилось, что первый, с 30 новинками под “злодея”, до него не дошёл. Я заметил, что одну из новинок применил Полугаевский на Спартакиаде в 1979 г., хотя шахматист его уровня, безусловно, мог и сам найти эту идею. Чемпиона мира это задело, и он в тот момент захотел разобраться в детективной ситуации с утечкой, однако впереди был матч с Каспаровым.

Завоевав признание как известный теоретик, стал получать приглашения и на тренерскую работу. Я уже как-то писал, что побывал в роли тренера Гуфельда на 33-м чемпионате CCCР, однако не скажу, что мне это понравилось. В предыдущей главе я рассказывал о работе с Аршаком Петросяном. Запомнилось, как еще в 1962 году в Тбилиси Вахтанг Ильич Карселадзе  указывал на 12-летнюю Нану Александрия, как будущую соперницу Ноны Гаприндашвили, что в тот момент казалось немыслимым. В какой-то момент 1976г. Нана обратилась ко мне за помощью. Я провел несколько сборов, но не был готов к большим масштабам работы с ней и рекомендовал обратиться к Марику Дворецкому.

В Кисловодске-1976 занимаюсь с Наной, рядом Леня Верховский

Когда-то перед одной из партий я показал Тамазу Георгадзе одну кривую новинку, однако Подгаец опроверг её за доской. Тем не менее тбилисец доверял моим знаниям в дебютной стадии и однажды даже приехал ко мне в Минск позаниматься. Апофеозом наших отношений была история с материалом для “Modern Chess Theory”. Грузинский шахматист ехал в Англию и я попросил его передать мою статью. Он «перевыполнил» просьбу – издал как свою, соответственно и гонорар забрал. Несколько лет назад в Нью-Йорке на матче Карлсен – Корякин вспоминали с Альбуртом работу на международном турнире в Одессе , где у себя дома Лева выполнил гроссмейстерский балл, но на первой лиге у меня дома выступил неудачно. Готовились к партии в его квартире на Льва Толстого, потом я возвращался в «Аркадию» на трамвае. В ходе подготовки к Марику Цейтлину, одессит показал свежую идею в остром варианте защиты Алехина, которую постоянно применял. В трамвайной тряске я мысленно возвращался к намеченному варианту и вдруг увидел эффектную жертву фигуру за белых, заканчивающую игру. Срочно на полпути вышел, нашел телефон-автомат и успел предупредить. Запомнилась партия Альбурта с Бронштейном, дважды откладывавшаяся, где Лева записанным 77-м ходом пожертвовал слона. Когда начали смотреть, я нашел отличную возможность за партнера и пришлось искать ничью. Однако маститый гроссмейстер не ожидал жертвы и быстро проиграл.

Похожая ситуация случилась в том же городе спустя 12 лет на чемпионате СССР, где я был с Гельфандом, а Илюшка Смирин – с Ильей Ботвинником. Партию последнего тура с Ваганяном мой бывший ученик отложил в позиции, близкой к ничье. Его тезка к моменту откладывания уже набрался, и мы смотрели втроем. Нашли крепость, и я пошел спать. Очевидно, уже во сне я увидел, что стойка пробивается, вскочил, но по телефону ребят не нашел. Пришлось проверять комнаты их друзей, чтобы откорректировать. К слову, в нашей среде находки такого рода во сне не такая уже редкость!

Приезжали заниматься и другие. Доводилось работать и со сборными республик. Как-то в Паланге я занимался с мужской командой Литвы, а Миша Цейтлин – с женской. Оригинальный путь избрал А. Гипслис. Меня пригласили тренером команды Латвии на сбор с просьбой прочитать цикл лекций по Анти-Бенони. Айвар все конспектировал, а потом я увидел свои анализы на страницах 5-го тома Югославской энциклопедии, естественно, под его именем. Периодически приглашали читать лекции на профсоюзных семинарах тренеров высшей квалификации.

В очередном чемпионате БССР  не играл Купрейчик, и борьба развернулась между прошлогодним чемпионом и Юферовым. Наша встреча была отложена в безрадостной позиции, но в силу обстоятельств доигрывалась незадолго до финища. Участникам и прессе ситуация с лидерством казалась неясной, ибо они не подозревали, что я нашел шансы на спасение, и не только повторил прошлогодний успех, но и оторвался на 1,5 очка от Сережи, которого на финише нагнал Слава Дыдышко. В сердцах, мой конкурент признался в своем убеждении о разнице в нашей силе … «на цвет». Т.е., если он играет белыми, то равная игра…До тех пор я не слышал такого сравнения.

Как всегда, в «Спартаке» начальство обращало внимание на выступления в чемпионатах ЦС. В предыдущей главе я рассказал, как команда Белсовета ДСО «Спартак» разделила первое место на командном чемпионате общества в 1974 году в Москве. На этот раз в Киеве мы все-таки отстали от россиян. Вскоре сильнейшие спартаковцы встретились в личном чемпионате, который мне удалось выиграть в третий раз, но этот раз в дележе.

Партия Жидков – Капенгут

Оба стали чемпионами ЦС ДСО «Спартак», Фрунзе 1977 г.

Забавно, что в 1970 году с нами делил еще Гена Сосонко, но победитель определялся по Бергеру, зато в 1975 году  я обогнал Игоря Иванова на пол-очка. Тогда еще ленинградец, он меня поражал, когда делал ход, менял очки, брал лежавшую рядом скучнейшую, на мой взгляд, книгу Теккерея “Ярмарка тщеславия” и с увлечением читал, не вставая из-за доски. После ответа партнера все повторялось в обратном порядке. Я не удержался и спросил об этом. Он пожал плечами и ответил: “ Я каждый ход как бы решаю логическую задачу. Выдав результат, моя голова чиста”.

Для полноты картины еще один штрих. Во время моих игровых странствий по Союзу я старался всюду записываться в библиотеки, очаровывая дам, которые имели все права отказать временному читателю, и даже получал доступ к полкам. В Челябинске я взял с собой Игоря, памятуя о его интересе к чтению. Тот попросил посоветовать что-то. Когда мы вышли из библиотеки, он достал из-за пазухи несколько рекомендованных книг и, заметив что-то в моих глазах, добавил: “А что, Софья Власьевна не обеднеет” – “Что-что?” – “Ну, Советская власть”. При первой же, заработанной победой над А. Карповым, поездке за рубеж на Кубу, он отказался лететь с Ю. Разуваевым  в пользу следующего рейса, дозаправлявшегося в Канаде, и там сбежал.

Вскоре состоялся очередной Мемориал Сокольского. Как я уже писал выше, формула для установления денежных призов разрешала участие только 2 кмс – победителей отборочных пирамид федерации шахмат БССР и Белсовета “Спартака”, который финансировал турнир. У всех на слуху блестящая победа 15-летнего Каспарова в этом состязании в 1978 г., с которой обычно начинается его послужной список. В книге «Мой шахматный путь. 1973-1985» Гарик замечает, что его допустили к участию только благодаря просьбе М. Ботвинника. К нашему позору, помогло не это обращение к спортивному руководству республики, имеющим отдалённое представление о личности автора письма, а разрешение зампредседателя Спорткомитета СССР В. Ивонина, позволяющее бухгалтерии позиционировать Каспарова как мастера, чтобы его участие не отразилось на выдаче денежных призов. Поскольку я сам занимался этим оформлением, то очередной легенде должен быть положен конец, хотя Гарик, я думаю, просто не знал этих деталей.

Далее он пишет: «Во время жеребьевки я с некоторым замиранием сердца разглядывал грозных соперников: неоднократные финалисты чемпионатов страны Анатолий Лутиков (гроссмейстер!), Альберт Капенгут (замечательный теоретик и тренер), Виктор Купрейчик, Янис Клованс и Александр Захаров, а кроме них – десяток крепких мастеров, практически вся белорусская рать».

Капенгут -Захаров

С юным вундеркиндом приехала целая команда – тренеры Никитин и Шакаров и, конечно, мама. Когда я их пригласил к себе, первым делом Гарик ринулся к библиотеке, где было немало свежих томов, изданных на Западе. Пришлось Аиде его оттаскивать, когда сели за стол. О старте будущего чемпиона мира вспоминает Александр Никитин: «…первые же его партии потрясли всех – болельщиков, тренеров и, главное, самих участников. Турнир сразу стал заметным событием в спортивной жизни города. На Каспарова пошли зрители. Игра бакинца выделялась необычайной свежестью и какой-то загадочной силой. От хитроумных маневров его фигур у соперников буквально кружилась голова. Соревнование он провел вдохновенно…» Все же, в какой-то момент возраст сказался. Гарик вспоминает: «…в 9-м обиднейшим образом выпустил местного кандидата в мастера Валерия Смирнова, чего долго не мог себе простить. За несколько ходов до контроля у меня был начисто выигранный эндшпиль, но когда я прогуливался по сцене, Альберт Капенгут дружески шепнул мне на ухо, что в гостинице меня ждет второй том романа «Граф Монте-Кристо» (книгу принесла родственница Капенгута – мастер Тамара Головей). Я так обрадовался, что сразу же «поплыл», и вместо элементарного выигрыша получилась ничья». Тем не менее уже за 5 туров до финиша юноша выполнил норму мастера! Обычно всесоюзная пресса обходила наш турнир стороной. На этот раз газета «Советский Спорт» снизошла: «Восьмой мемориал Сокольского удался особенно. Накал борьбы был необычайно высок: из 153 партий лишь 60 закончились вничью. Героем турнира стал чемпион СССР среди юношей Гарик Каспаров из Баку. Так уж получилось, что не мастера экзаменовали школьника, а школьник давал урок мастерам!».

Каспаров и Никитин, примерно, во время Мемориала

Вскоре прошел очередной чемпионат БССР. Несмотря на участие Купрейчика, как и в прошлом году конкуренцию составил только Юферов. Все же мне удалось обогнать его на очко. Сережа мрачно констатировал: «У нас штатный чемпион».

Если же подходить совсем серьёзно, то вспоминается недавнее интервью Бориса Марьясина программе «Шахматное ретро», когда он простодушно сказал: «Капенгут у нас всё выигрывал». Возьмем статистику по чемпионатам CССР, то Витя к этому времени играл 3 раза, 6,5 из 22 , 3,5 из 15 и 6 из 17,  всюду последнее место. У меня только 2 раза – 10,5 из 21 и 9,5 из 21. Он набрал 16 из 54 (30%), я – 20 из 42 (47%).

Если же взять статистику по чемпионатам БССР и Мемориалам Сокольского 70-х годов, то разница по результатам соперников еще более впечатляющая, счёт личных встреч (+6) соответствующий, но на международные турниры по плану республики ездил исключительно Витя, а автору, так и не получившему в свое время международного звания, по достижении 35-летного возраста, впрочем, как и другим, вообще запретили участие во всесоюзном календаре.

Подпевалы, типа горе-историка шахмат в БССР (по газетным вырезкам) В. Рубинчика пытались объяснить счёт: «Как будто кто-то отрицал, что Капенгуту, когда он жил в БССР, случалось побеждать за доской Купрейчика, который на 5 лет моложе!». Для сведения псевдоисториков я написал в книге Теоретик, игрок, тренер, стр. 390: «Не раскрою большого секрета – я обратил внимание на способного мальчика ещё со времени сеанса одновременной игры М.М. Ботвинника в 1962 году и, когда Витя стал кандидатом в мастера, предложил приезжать ко мне поработать.

Ботвинник задумался над ходом в партии против Вадима Мисника. Рядом сидят Толя Ахремчук и Витя Купрейчик. Подсказывают Капенгут и Миша Павлик

 Даже после моего перевода в Прибалтийский округ приказом Р.Я. Малиновского я достаточно часто бывал дома и назначал ему встречи. Когда пришло время играть между собой, я предложил делать короткие ничьи, но к 1968 году боевой характер известного задиры захотел бури». Да и для сравнения напомню, что Каспаров и Гельфанд выигрывали Мемориалы Сокольского в 15 лет!

Продолжение следует

PS.

От редактора belisrael

В конце публикации А. Капенгут неодобрительно высказывается о В. Рубинчике, многолетнем авторе материалов на сайте по различным белорусским вопросам, в начале прошлого года исчезнувшего с сайта, и его можно понять, после того, как тот в комментариях в ютюб на “Шахматном ретро” беседы с А.К. написал:

Well, я не ўзор бескампраміснасці. Але ці стаў бы пасля 24.02.2022 выдаваць сваю кнігу пад грыфам федэрацыі шахмат Расіі (прыўладнай суполкі, дзе сярод куратараў – Пяскоў, Шайгу & Co.), ці хваліўся б гэткім выданнем на ўвесь свет? Не стаў бы і не хваліўся.

Well, я не образец бескомпромиссности. А вот стал бы после 24 февраля 2022 издавать свою книгу под знаменем федерации шахмат России (привластной организации, где среди кураторов – Песков, Шойгу и Со.) или хвастался такой публикацией на весь мир? Не хвастался бы и не хвалился.

Добавлю, что книга была написана и отправлена в издательство 4 года назад. И второе, 3 марта 2022 ведущие шахматисты России обратились к Владимиру Путину. Они призвали прекратить войну на Украине.

“Ошибка может привести к роковой точке невозврата”.

Соответствующее письмо подписали 33 шахматиста из Российской Федерации. Также против войны высказались ряд др. известных шахматистов.

.
Опубликовано 02.03.2024, 23:13
.
Другие материалы автора:

Альберт Капенгут об Исааке Ефремовиче Болеславском

Альберт Капенгут. История одного приза

Альберт Капенгут. Глазами секунданта 

Альберт Капенгут. Победа над Талем

Виктор Корчной (23.03.1931- 6.06.2016)

Виктор Савинов, 18:33 в фейсбуке

Сегодня умер Враг СССР №1

КОРЧНОЙ Виктор Львович, Korchnoi Viktor (23. 03.1931, Ленинград – 6.06.2016, Волен, Швейцария), мастер спорта СССР (1951), гроссмейстер СССР (1956), международный гроссмейстер (1956), заслуженный мастер спорта СССР (1960, снято в 1976). Участник двух матчей на первенство мира (1978, 1981). Обладатель шахматного «Оскара» (1978). Шахматный литератор. Историк. С 1976 жил в Швейцарии.

О своих предках и детстве: «Я не знал даже своих дедов. Как рассказывали, один из них, Меркурий Корчной, был управляющим имением где-то на юге Украины… Другой дед, с материнской стороны – Герш Азбель, довольно известный еврейский писатель…
Примерно в 1928 году семьи моего отца и матери оказались в Ленинграде. Не знаю, где они познакомились. Кажется, мой отец посещал одно время занятия в консерватории, где много лет обучалась моя мать.

Я родился в 1931 году, во время первой “сталинской пятилетки”… Моя мать Зельда Гершевна (я называл ее просто Женя) была женщиной взбалмошного характера, и семья довольно быстро распалась. Я остался у матери, но скоро ей стало невмоготу меня кормить и воспитывать, поэтому она отдала меня отцу…
Я познакомился с родственниками отца. Дворяне, в прошлом богатые, они теперь, как и все, были равны перед Богом и Сталиным… Мой отец был преподавателем русского языка и литературы. Кроме того, Лев Меркурьевич окончил институт холодильной промышленности и работал на кондитерской фабрике. Там он познакомился с женщиной, которая потом стала его женой и моей матерью. Роза Абрамовна продолжала опекать меня как родного сына несколько десятков лет».
Подростком пережил блокаду. Отец пошел в ополчение и погиб, провалившись под лед Ладожского озера.

В шестом классе записался в кружок художественного слова и шахматную секцию Дворца пионеров. Постепенно шахматы вышли на первый план. Постигать тайны игры помогали учебник Эм. Ласкера и книга «Освобожденные шахматы» Тартаковера. Первыми учителями были А. Батуев и А. Модель. Затем с ним начал заниматься Владимир Зак.
В 16 лет стал чемпионом СССР среди юношей. Друзья называли его «фанатиком шахмат»: готов был играть сутки напролет, стремясь выиграть любую позицию. Ботвинник считал, что ему мешает азарт; Бронштейн видел причину в ином: «Корчной не надеется на других. Ему хочется обязательно самому устранить конкурентов. С возрастом это пройдет».

Однако годы шли, а он становился всё беспощаднее к себе и бескомпромисснее к другим. Окончил исторический факультет ЛГУ и рано почувствовал разницу между историей и правдой жизни. К тому времени он уже добился успехов и даже получал стипендию Спорткомитета СССР. В 21 год дебютировал в чемпионате СССР (1952, 6-е). Всего играл в 16 чемпионатах (1952–73), четырежды стал чемпионом СССР (1960, 1962/63, 1964/65, 1970). Участник «Матча века» (1970). Победитель шести Олимпиад (1960–74), пяти чемпионатов Европы (1957–73), двух межзональных (1973, 1987) и более 100 международных турниров.
Гениальный защитник. Часто рискует, порой не брезгует даже «отравленной» пешкой, но бесподобен в контратаке. И очень не любит ничьих! «Мне по душе завлекать противника, дать ему почувствовать вкус атаки, в ходе которой он может увлечься и ослабить бдительность либо пожертвовать шахматный материал. Такие моменты часто можно использовать для перехода в контрнаступление, и вот тут-то завязывается настоящая борьба».

Постепенно всё ближе подходил к шахматному трону. Был пятым в турнире претендентов на Кюрасао (1962). Поделил 2–4-е места на межзональном в Сусе (1967), одолел в 1968 в матчах претендентов С. Решевского (5,5:2,5) и М. Таля (5,5:4,5), но в финале проиграл Б. Спасскому (3,5:6,5). Как финалист предыдущего цикла был допущен в матчи претендентов (1971), выиграв у Е. Геллера (5,5:2,5), но в полуфинале уступил Т. Петросяну (4,5:5,5).

В 1973 разделил победу с Карповым на межзональном в Ленинграде и снова вышел в матчи претендентов. Прошел Э. Мекинга (7,5:5,5) и Петросяна (3,5:1,5; матч был досрочно прерван), но в финальном матче на его пути встал А. Карпов (1974, 11,5:12,5).

В 1976 остался на Западе. В Нидерландах ему дали только вид на жительство. Тогда Корчной поселился в Швейцарии (в городе Волене), где получил политическое убежище, а в 1994 – гражданство. В 1978 был лишен советского гражданства и выступал в соревнованиях, включая 11 Олимпиад (1978–2008), под швейцарским флагом.
В СССР после бегства сразу же стал «злодеем», «предателем», «отщепенцем». Его жене Изабелле и сыну Игорю было отказано в выезде в Израиль. Игоря исключили из института, пытались призвать в армию (чтобы потом запретить выезд из СССР, как «носителю военных секретов»). Он год уклонялся от призыва, затем был арестован и осужден на два с половиной года. Лишь через шесть лет семья смогла выехать из СССР!
Кстати, в 1972 Корчной (вместе с Талем) снялся в фильме «Гроссмейстер» в роли тренера главного героя. После его бегства фильм был снят с проката…

Еще в Голландии познакомился с Петрой Лееверик, отсидевшей 10 лет в сталинских лагерях (после войны была схвачена в Лейпциге и обвинена в шпионаже в пользу американцев). Она стала его женой, другом, надежным помощником.

Корчной выиграл два претендентских цикла подряд и сыграл с Карповым два матча за корону!
В первом цикле (1977–78) удалось преодолеть «тройной заслон» из Петросяна (6,5:5,5), Полугаевского (8,5:4,5) и Спасского (10,5:7,5). Матч с Карповым в Багио (1978) стал самым захватывающим и скандальным в истории шахмат! При счете 2:5 Корчной сумел переломить ход борьбы, выиграл три партии и сравнял счет, но… решающая, 32-я партия сложилась не в его пользу. Карпов сохранил свой титул (6:5 при 21 ничьей).
Во втором цикле (1980–81) вновь одолел Петросяна (5,5:3,5) и Полугаевского (7,5:6,5), а в финале – Р. Хюбнера (при счете 4,5:3,5 в пользу Корчного он сдал матч). Но матч с Карповым в Мерано (1981) закончился поражением (2:6 при 10 ничьих).

«До 1981 года я непременно хотел стать чемпионом мира. Затем эта мечта лопнула. Третье поражение в матче против Карпова было чудовищным, и сама атмосфера в Мерано была ужасной – я не хотел бы вновь пережить нечто подобное!» Он еще не раз становился претендентом (в 1983 дошел до полуфинала, проиграв Г. Каспарову 4:7), но уже не был нацелен, по его признанию, сыграть матч на мировое первенство.

В 1990 был восстановлен в советском гражданстве. Ему предлагали вернуться, но он наотрез отказался, хотя постоянно бывает в России. Идут годы, но Корчной по-прежнему участвует в турнирах, Олимпиадах, читает лекции, пишет книги. В 2000 стал чемпионом России в составе команды «Лентрансгаз», в 2006 – чемпионом мира среди сеньоров. В 2011, в возрасте 80 лет, выиграл ветеранский турнир в честь 100-летия Ботвинника…
Известны его идеи и разработки в различных дебютах: во французской защите, в системе Тартаковера – Бондаревского – Макогонова в ферзевом гамбите, в открытом варианте испанской партии, в новоиндийской защите, в английском начале и т.д. Один из наиболее успешных игроков белыми в староиндийской защите.

В одном из интервью Корчной поведал: «Известная гадалка в Италии предсказала, что я проживу больше восьмидесяти и умру не своей смертью… И еще она сказала, что на моей ладони отсутствует линия судьбы. Это значит, что я человек вне обстоятельств, не зависимый ни от чего. Свобода – моя естественная среда и в иной я не выживу».
©Игорь Бердичевский

Персона. Виктор Корчной: затяжной матч против Кремля 2011-07-18 21:49:25

И ранее опубликованные на сайте материалы о Корчном:

Виктор Корчной – легенда шахмат

Подборка материалов О Викторе Корчном

Опубликовано 6 июня 2016 20:44

АТАКА МАРШАЛА. Записки мракобеса

Валерий Сегаль © Copyright Valery Segal 1995, Library of Congress, USA

Вчера в Москве закончился матч на звание чемпиона мира между индусом Вишванатаном Анандом и ныне израильтянином Борисом Гельфандом.

Думаю, многим будет интересно окунуться, а кому-то и вспомнить брежневские времена матча Карпов – Корчной в далеком Багио в 1978-м. В общем, читайте, будет весело! 

 I

       Незабываемым событием в моей жизни стала встреча
с Леонидом Ильичом Брежневым... Состоявшийся тогда же
разговор произвел на меня огромноевпечатление. Как
шахматиста меня поразило, что Леонид Ильич в курсе наших
шахматных проблем и событий.

       Анатолий КАРПОВ "Девятая вертикаль"


       Стены кабинета были увешаны разного рода оружием, в камине ярко
пылал огонь. Всю середину комнаты занимал большой квадратный стол, на
котором был сервирован завтрак на одну персону - два бутерброда с черной
икрой и хрустальный графинчик с водкой.
       За столом сидел широкоплечий человек в спортивном костюме и курил
сигарету "Новость." Выражение его лица было скорее добродушным, а широкий
лоб свидетельствовал о недюжинном уме. Несколько минут назад он принял
шотландский душ, сняв тем самым усталость после утренней пробежки, и
теперь собирался позавтракать.
       Этим человеком был Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель
президиума Верховного Совета СССР, Маршал Советского Союза Леонид Ильич
Брежнев.
       Отставив в сторону изящный хрустальный стаканчик - подарок короля
Иорданского, Леонид Ильич звонком вызвал секретаршу. Вошла высокая
чернокожая красавица, длинноногая и зеленоглазая - мисс Барбадос-76.
Брежнев заклеил ее в ходе своего последнего европейского турне.
      - Я что-нибудь забыла, Лео? - мисс Барбадос обладала бархатным
голосом, волшебным акцентом и необъятной грудью.
       - Где мой граненый стакан?
       - В среднем ящике стола, honey. Что-нибудь ещё?
       - Почта какая-нибудь важная пришла?
       - Только что получена телеграмма от Карпова.
       - От какого Карпова?
       - От шахматиста.
       - А от этого мудака, - поморщился Леонид Ильич, - ну, ладно, давай!

       - Зачитать? - спросила карибская жемчужина, распечатывая
телеграмму.
       - Я сам, - сказал Брежнев, и взяв в руки типографский листок,
дважды пробежал его глазами.

ТОВАРИЩУ
БРЕЖНЕВУ ЛЕОНИДУ ИЛЬИЧУ

Глубокоуважаемый Леонид Ильич!

       Счастлив доложить, что матч на звание чемпиона мира по шахматам
закончился нашей победой.
       Примите, дорогой Леонид Ильич, сердечную благодарность за отеческую
заботу и внимание, проявленные ко мне и нашей делегации в период
подготовки и проведения матча.
       Заверяю Центральный Комитет КПСС, Президиум Верховного Совета СССР,
Советское правительство и лично Вас, Леонид Ильич, что в будущем приложу
все усилия для приумножения славы советской шахматной школы.

  Чемпион мира
Анатолий КАРПОВ
18 октября 1978 года,
Багио, Филиппины



       Леонид Ильич резким движением извлек из среднего ящика стола
граненый стакан, наполнил его водкой и принял. Закурив после этого
сигарету, он приказал секретарше:
       - Суслова ко мне! Пойди распорядись, чтобы его нашли, и
возвращайся. Выпьешь со мной.
       Пять минут спустя в кабинет робко постучал главный идеолог великой
страны.
       - Доброе утро, Леонид Ильич! - Суслов кланялся и улыбался, стоя в
дверях. - Как вы себя сегодня чувствуете?
       - Как всегда отлично! - бодро ответил Брежнев. Правой рукой он
обнимал
талию сияющей мисс Барбадос, а в левой держал граненый стакан.
       - Ну и слава богу! Слава богу, Леонид Ильич!
       - Какому богу? Что ты мелешь, болван?! Ты идеологический лидер
коммунистического государства, а не Папа Римский!
       - Извините, Леонид Ильич, это просто выражение такое - "слава
богу". К религии оно не имеет никакого отношения. Всего лишь выражение,
фразеологический оборот.
       - Не учи ученого! Сошлю в Биробиджан - директором пивной. Там
выучишь новые выражения. "Азохен вэй" будешь чередовать с "еб твою мать".
Или ты уже знаешь эти выражения?
       - Никак нет, Леонид Ильич! То есть да, знаю... кажется знаю, -
неуверенно залепетал перепуганный Суслов.
       - А когда кажется, что надо делать? - саркастически спросил
Брежнев, подмигивая чернокожей красавице.
       - Креститься надобно, Леонид Ильич, - угодливо ответил "Серое
преосвещенство".
       - И ты крестишься?
       - Да... то есть нет. Нет-нет, Леонид Ильич, как можно?!
       - Как ты думаешь, Диаманта, можно его поставить директором пивной в
Биробиджане?
       - No, - ответила по-английски красавица, - he is too stupid.
       - Слышишь, болван, что про тебя женщина говорит? Или ты не
понимаешь по-английски?
       - Не-е... не пони... то есть...
       - Что ты мямлишь? - Брежнев сдвинул брови. - Перед тобой маршал
Советского Союза! Отвечай как положено! Понимаешь по-английски?
       - Никак нет, товарищ маршал!
       - А ты, вообще, какими-нибудь иностранными языками владеешь?
       - Никак нет, товарищ маршал!
       - А почему?
       - Некогда учиться было, Леонид Ильич, - Суслов уже почти плакал. -
Детство трудное было.
       - Ну, в детстве положим и я университетов не посещал! Все решает
самообразование! Сейчас я свободно говорю на тридцати семи языках, и не
успокаиваюсь на достигнутом! - Брежнев взял с журнального столика книгу и
потряс ею перед сусловской физиономией. Это было красочно изданное пособие
по изучению гуронского языка с предисловием Гойко Митича.
       Суслов стоял с виноватым видом и смотрел в пол.
       - Ну ладно, перейдем к делу, - сказал Брежнев, снова садясь за
стол. -
Как у нас на сегодня с шахматами?
       - Великолепно, Леонид Ильич! - оживился Суслов. - Только что
одержана замечательная победа!
       - Ты так считаешь?
       - Конечно, Леонид Ильич! Я имею ввиду матч на Филиппинах.
       - Да знаю, знаю! Я уже даже телеграмму получил. Вот, ознакомься!
       Обрадованный таким поворотом разговора, главный идеолог (или
"главный идиот", как его иногда называл Брежнев) быстро прочел телеграмму
и воскликнул:
       - Прекрасно! Замечательная победа! И очень важная с идеологической
точки зрения!
       - Ты так считаешь? - снова спросил Брежнев.
       - А разве это не так? - Суслов растерянно развел руками.
       - Я следил за этим матчем! - громовым голосом произнес Брежнев.
       Суслов сжал плечи, почуяв недоброе. Диаманта, кокетливо прищурив
глазки, с восторгом смотрела на своего царственного друга. Брежнев тем
временем продолжал:
       - Этот муфлон вел 5:2. Потом стало 5:5. Он просто чудом выиграл
последнюю партию.
       - Это не чудо, Леонид Ильич. Это наш советский характер!
       - Да какой там, в пизду, характер?! Ему просто повезло! Уверен, что
он сидел там с полными штанами жидкого дерьма.
       - Все хорошо, что хорошо кончается, Леонид Ильич, - осторожно
заметил Суслов.
       - Это верно, - согласился Брежнев. - Но какой ценой! Мы пошли на
международный скандал, используя жену и сына Корчного в качестве
заложников. Мы создали Карпову неслыханные условия. До смешного дошло -
кефир специально для него в каком-то НИИ создали! И несмотря на все это,
он не сумел доказать своего превосходства над Корчным. Мы себя так сильно
скомпрометировали, а он там чуть не усрался. Без помощи гипнотизера Карпов
проиграл бы без всякой борьбы. У него бицепс тоньше, чем у Корчного - хуй!

       - Осмелюсь заметить, Леонид Ильич! Эта история с гипнотизером -
выдумка Корчного.
       - Это ты двумстам пятидесяти миллионам болванов по телевизору
объяснять будешь! А мне не надо! Подумать противно, что теперь придется
принимать этого мозгляка в Кремле, слушать его кастрачий голос. Кстати,
подготовь все это. Ну и ответную телеграмму, сам понимаешь. Орден не
забудь!
       - Все сделаем, Леонид Ильич!
       - Но впредь мы не можем так рисковать. Отныне шахматную корону я
беру на себя. Все приходится делать самому! Решительно все! Ни на кого
нельзя положиться. Все очень ловко устроились! Лежат себе в жопу пьяные на
диванах и смотрят программу "Время". А диктор им вещает: "Добрый вечер,
дорогие товарищи телезрители! Леонид Ильич Брежнев сегодня отбыл на
кратковременный отдых в Крым". И все довольные принимают еще по стакану. А
если завтра программу "Время" начнут так: "Добрый вечер, дорогие товарищи
телезрители! Леонид Ильич Брежнев сегодня отбыл на постоянное место
жительства в государство Израиль!" Что тогда?
       - Без вас, Леонид Ильич, мне будет очень трудно работать, -
искренне сказал Суслов.
       - Да я не тебя имею ввиду, болван! Я про всю страну говорю! Что вы
будете делать, когда я умру?
       - Что вы такое гово...
       - Помолчи, идиот! Когда я умру, вы все будете в полнейшей жопе!
Через несколько лет после моей смерти эта страна развалится! Ну скажи,
болван, кто займет мой пост?
       - Я не знаю, Леонид Ильич, - растерялся Суслов. - Вероятно...гм...
Юрий Владимирович.
       - Вероятно, - согласился Брежнев. - А хуй ли толку? Ну ладно... Да,
кстати о Крыме, Диаманта, - Брежнев взглянул на часы. - Ты не забыла?
Через два часа мы вылетаем в Мисхор. Пойди, отдай необходимые
распоряжения!
       - Что хочешь посмотреть в самолете, Лео? - спросила Диаманта. - Час
назад получена видеозапись матча "Ноттингем Форрест"-"Ливерпуль". Лучшая
игра последнего тура английской лиги.
       - Н-нет, - поморщился Брежнев. - После этого ужасного финала в
Аргентине я что-то не могу смотреть футбол. Эх, наверное я не доживу до
того дня,  когда сборная Голландии станет чемпионом мира по футболу.
       Леонид Ильич тяжело вздохнул и снова закурил.
       - Тогда может быть посмотрим хоккей? - предложила Диаманта. -
"Монреаль"-"Детройт", из позавчерашнего тура чемпионата НХЛ.
       - Это пойдет, - согласился Брежнев.
       Величественной походкой мисс Диаманта Гамилтон вышла из кабинета,
оставив после себя легкий запах духов "Шанель ©5". Брежнев какое-то время
молча курил, пуская кольцами дым.
       - Леонид Ильич, - осмелился заговорить Суслов. - Вы сказали, что мы
скомпрометировали себя историей с семьей Корчного. Неужели вы хотите
выпустить этих людей? Подумайте, Леонид Ильич. Ведь через три года Корчной
снова может стать претендентом.
       - Именно об этом я и думаю, когда говорю, что больше мы не можем
так рисковать. Корчной слишком силен для Карпова. Поэтому я и собираюсь
прибрать шахматную корону к своим рукам. Но пока мы еще подержим семью
Корчного. Корчной сам виноват. Порядочные люди, сваливая на Запад, не
оставляют здесь семьи. Мне в связи с этим вспоминается следующая история.
       Леонид Ильич затушил сигарету и принялся рассказывать.
       - В годы войны я дружил с Гришей Аронсоном. Был он совсем
молоденький лейтенант в штабе восемнадцатой армии. Ему и к концу войны
было лет двадцать пять - двадцать шесть - не больше. Дружили мы крепко.
Ну, а после войны разбросало нас, как водится. И вот лет пять назад
выступал я в Ленинграде перед трудящимися завода "Электросила". Смотрю -
во втором ряду Гриша сидит. Изменился, конечно, постарел, но я его сразу
узнал. Махнул ему рукой, он заулыбался. Я так обрадовался, а после
выступления забыл спросить про него. Потом дел было по горло. Периодически
я вспоминал, что надо бы Гришку разыскать, но все как-то руки не доходили.
И вот, наконец, в прошлом году поручил я этому лысому... как его...
недавно из Ставрополя...
       - Горбачев? - подсказал Суслов.
       - Да, кажется. Поручил я ему Гришу найти. Дал ему имя, фамилию,
примерный возраст, место работы пятилетней давности - нетрудно найти. Этот
лысый гангстер из Ставрополя спрашивает: "Что прикажете с ним сделать,
Леонид Ильич, забрать или убрать?" Я аж взбеленился! Разок ему по еблу
съездил и говорю: "Ты мне тут Аль Капоне из себя не строй! Мне нужен
домашний адрес и телефон этого человека. И никакой самодеятельности!" В
тот же день этот лысый интеллигент в маминой кофте принес мне Гришин
телефон. Я позвонил - никого нет дома. Потом я закрутился, и только
несколько месяцев спустя позвонил еще раз. Немолодой женский голос
отвечает: "Григория? А он уехал... в Америку... недели три тому назад." Ну
я представляться не стал и вежливо, так, спрашиваю: "А вы, извиняюсь, кем
ему будете? Родственница?" "Да нет, - говорит. - Соседка." Я повесил
трубку и думаю: "Надо бы узнать не остались ли какие-нибудь родственники,
старики, дети - может какая помощь нужна. Всяко бывает". Вызываю опять
этого лысого из Ставрополя, поручаю ему навести справки. На следующий день
узнаю - никаких прямых родственников не осталось. Выехал Гришка по
израильской визе с женой, сыном, невесткой, внучкой и со старухой-матерью.
Вот так уезжают порядочные люди! Корчной поступил иначе.
       - Этого мерзавца мы бы и не выпустили вместе с семьей, - сказал
идеологический лидер.
       - Таковы суровые законы жизни, - философски заметил Брежнев. -
Шахматы в нашей стране - поистине народная игра. Чемпион мира по шахматам
- заметная фигура в нашем обществе. Поэтому нам нужен для этой роли
правильный индивидуум - русский, политически продажный, желательно из

                                   Части                         Следующая

Размешено 31 мая 2012