Tag Archives: Яков Басин

СНЕЖАНЬСКАЕ

Шалом, every buddy. З вядомых прычын (спалучэнне лічбаў «2022» запомніцца мільёнам людзей надоўга) настрой мой пакідае многа лепшага, але цешыць тое, што цырымонія ўзнагароджання Нобелеўскай прэміяй міру Алеся Бяляцкага такі прайшла ў Осла. Было гэта 10 снежня, у Міжнародны дзень правоў чалавека.

Дыплом атрымала і прамову казала Алесева жонка Наталля Пінчук (на фота ад Associated Press). Вытрымкі:

Пра нацыянальны кампраміс або дыялог няма размовы. Пераследуюць дзяўчат і хлопцаў, жанчын і мужчын, непаўналетніх і людзей сталага ўзросту. У беларускіх турмах уладарыць нечалавечае аблічча сістэмы, асабліва для тых, хто марылі быць свабоднымі людзьмі!

У такой сітуацыі невыпадкова, што за дэмакратычныя перакананні і праваабарончую дзейнасць улады арыштавалі Алеся і яго паплечнікаў з Праваабарончага цэнтра «Вясна»: у вязніцах Марфа Рабкова, Валянцін Стэфановіч, Уладзімір Лабковіч, Леанід Судаленка, Андрэй Чапюк і іншыя праваабаронцы. Другія зараз яшчэ пад следствам і пракурорскімі абвінавачваннямі, трэція вымушаны былі эміграваць за мяжу.

Тым часам дзякуючы праекту #FreeAllWords творы Алеся Бяляцкага былі перакладзены на некалькі (хіба 8) еўрапейскіх моў. А ў Вільнюсе міністэрства замежных спраў Літвы прапанавала размаляваць фасад прагімназіі Сімона Даўкантаса так, каб партрэт Бяляцкага глядзеў на пасольства РБ…

За рэалізацыю ўзяліся мастакі з лабараторыі «Kiaurai sieńs» (кіраўніца Ліна Шліпавічутэ) і калектыва «Gyva Grafika». «Алеся Бяляцкага шмат не бывае», пракаментавалі ў газеце «Новы час»

Не ведаю, наколькі гэдакі «тролінг» паспрыяе скарэйшаму вызваленню палітвязня; зрэшты, чаго гадаць… Лепей выкладу тут рэпрадукцыю яшчэ адной паштоўкі, адпраўленай А. В. Бяляцкім з бабруйскай калоніі (13.04.2014):

Добры дзень, шаноўны Вольф!

Дзякуй за паштоўкі. Мне яны спадабаліся – густоўныя. Вы малайцы, што варушыцеся і робіце добрую справу. «Зэльманцаў» я не чытаў, але калі будзе перавыданьне, абавязкова прачытаю. Зараз мне даслалі кнігі Абрама Рабкіна, мастака, які жыве ў Пецярбургу, пра даваенны Бабруйск «Вниз по Шоссейной». Начытваю матэрыял, бо пішу пра бабруйца пісьменьніка Барыса Мікуліча. Яшчэ не пачынаў чытаць, але, мяркую, будзе цікава і карысна. У мяне ўсё па-старому… Да сустрэчы, Алесь.

Першую паказваў у гэтым восеньскім тэксце, другую – вось тут (у 2013-2014 гг. будучы набеліят адгукаўся на мае пасланні). Пыталіся ў сеціве некаторыя, а што яго арганізацыя зрабіла карыснага? Тут і цяпер не месца і не час для паглыбленага аналізу. Мне «Вясна» ў 2001 г. дапамагла, пісаў пра гэта.

Сярод пазітыўных навін – і тое, што святар Уладзіслаў Багамольнікаў, за якога перажывалі многія (у прыватнасці, яго былы сукамернік, філолаг Сяргей Гаранін), пасля 100 дзён на Акрэсціна ўсё ж вярнуўся дахаты. З падпіскай аб нявыездзе, але тым не меней…

У сярэдзіне снежня пакінулі месцы няволі некаторыя іншыя вязні, што сядзелі «за палітыку»: брэсцкія блогеры Аляксандр Кабанаў & Сяргей Пятрухін, пружанскі паэт Мікола Папека, кобрынскі «абражальнік Яго вялікасці» Віталь Жук. Тэндэнцыя?

А. Кабанаў (злева; у 2020 г. кароткі час быў прэс-сакратаром ініцыятыўнай групы С. Ціханоўскай) і С. Пятрухін

М. Папека, В. Жук (фоткі з паўзакрытых крыніц)

А так-то вакол зіма і ледзь не суцэльны змрок. З канца 2021 г. нярэдка пісаў пра смерці сваіх знаёмых – зараз яшчэ адна навіна з таго самага шэрагу. Ілана Акапян паведамляла ў fb (29.12.2021, пер. з рус.):

Памяці Святланы Бергер.

Вельмі балюча…

Сышоў чалавек, які шукаў адказы на складаныя філасофскія пытанні, яднаў, здавалася б, неаб’яднальнае: ідыш і славянскую культуру, іудаізм і бахаізм… Няхай гэта дапаможа пракласці ёй шлях у вечнасць.

Дзеcяць дзён таму памерла і сама І. Акапян, якую цанілі ў Беларусі як выкладчыцу іўрыта і не толькі. Праўда, асабіста Ілану я не ведаў, а псіхолага Святлану Бергер ведаў – сустракаўся з ёй разоў трох, пачынаючы з вясны 2012 г.

Папрасіў сталага чытача з Мінска Пятра Рэзванава напісаць пра нябожчыцу – што з гэтага выйшла, гл. ніжэй:

C. Бергер

Насамрэч неардынарная была жанчына. Самы яркі мой успамін звязаны з паездкай у Камаі Пастаўскага раёна (верасень 2012 г.) – на запрашэнне д-ра Юрася Гарбінскага, каторы тамака дабіваўся і дабіўся ўпарадкавання старых яўрэйскіх могілкаў. Ехалі мы ў аўто Аляксея Жбанава – маладога супрацоўніка міністэрства замежных спраў, аматара спеваў на ідышы, якому С. Б. дапамагала арганізоўваць імпрэзы. На адваротным шляху спыніліся ў полі, дзе расла дзікая яблыня… Аляксей і Святлана сталі бадзёра латашыць яе. Наогул, С. Бергер любіла і вандраваць, і ладзіць вандроўкі па Беларусі: праект «У пошуках ідыша» з Алесем Астравухам у ролі экскурсавода – яе дзецішча.

Крыху больш за год таму Святлана Аронаўна яшчэ спрачалася з камандай «Штэтлфэста», рэагуючы на аб’яву пра анлайнавы майстар-клас па «ідышскім танцы» (05.12.2021): «Ідышскі танец – гэта што? Танец на мове? Танец словамі? На мой погляд, словаспалучэнне не мае сэнсу…» Адказ быў такі: «Гэта менавіта пра “танец на мове” і “танец словамі”. Усё так, як вы мяркуеце. Гутарка пойдзе пра ўнікальную танцавальную традыцыю і спецыфічную жэставую танцавальную рыторыку, што традыцыйна належыла людзям, якія размаулялі на ідышы. І больш нікому :)))»

Гатовыя да тлумачэнняў Аляксей Розаў, Ната Голава і Cammi Kazeno

Пасля штэтлфэстаўскіх падарожжаў, закранутых у маіх леташніх нататках, быў створаны сайт-«справаздача». Дзеля-мадзеля спашлюся таксама на фільм «Людзі і сінагогі» (2020), падрыхтаваны беларускім таварыствам ІСОMOS:

Абодва праекты фундаваліся з краін ЕС, але першы падабаецца мне болей (гэтая старонка як бы намякае, чаму :)) Да «прысабечвання» ашмянскай сінагогі дзеячамі ІСОMOS ставіўся даволі скептычна яшчэ ў 2018 г., і фільм не пахіснуў маю пазіцыю… Сфармуляваў бы так: у канцы 2010-х улады Ашмянскага раёна (і) Гродзенскай вобласці рабілі выгляд, што іх цікавіць стары будынак сінагогі ды планы, падтрыманыя літоўскімі дабрадзеямі; грамадскія актывісты рабілі выгляд, што давяраюць уладам. Як насамрэч у названым раёне дбаюць пра «яўрэйскую спадчыну», красамоўна паказала гісторыя з перабудовай сядзібы ў вёсцы Будзёнаўка. Драўляную сядзібу – рарытэтную, як для нашага часу – пабудавалі заможныя яўрэі Стругачы на мяжы ХІХ і ХХ стагоддзяў… Новы гаспадар «упарадкаваў» маёмасць.

Было ў 2021 г. і стала ў 2022 г.

Зрэшты, нічога дзіўнага. Бадай у гэтым жа стылі «дорага-багата» ў 2000-х перарабілі драўляныя дзверы ў мінскім «доме з мязузай» на вул. Ракаўскай (пасля «рэстаўрацыі» след ад мязузы папросту знік, што, вядома, не дадало каштоўнасці аб’екту). І во кагадзе паставілі каля Белдзяржцырка цацачны «фасад» першай мінскай электрастанцыі, знесенай у 2011 г.:

Выява адсюль. Гэй-там, спыніцеся з імітацыямі; маркіз дэ Кюстын менаваў «краінай фасадаў» іншую дзяржаву!

Яшчэ мне шкада касцёла ў Зембіне, па якім лазіў, калі трапляў у мястэчка па «ізіхарыкаўскіх» справах (з лістапада 2022 г. помнік гісторыі ХVIII-XIX стст. – усё).

Фота А. Дыбоўскага, 2004 г.

Давайце ўсе разам па… спадзяемся, што слонімская сінагога, ужо фактычна вернутая Ілонай Караваевай ва ўласнасць райвыканкама, не зведае лёсу зембінскага касцёла.

Тут, у сталічным пяціпавярховым доме на бул. Шаўчэнкі, 4, уночы разгарэўся смерцяносны пажар. Фота 19.12.2022; за двое сутак пажарныя расчысцілі завалы, мантажнікі ўмацавалі сцены… Як было на ранку 17 снежня, гл. па гэтай спасылцы. Не састарэла, выглядае, мая змрачнаватая красавіцкая нататка; на ціхім бульвары за 9 месяцаў загінула больш людзей, чым за ўвесь час яго існавання 🙁

Апрача тых, каго пералічваў надоечы, у 2022-м памёр мой фамільянт – а можа, і далёкі сваяк. Віцебскі кампазітар Аляксандр Рауза напісаў у фэйсбуку (пер. з рус.):

17 студзеня 2022 года на 75-м годзе пайшоў з жыцця Рубінчык Ілья Барысавіч, выдатны музыка, педагог, прафесіянал сваёй справы. За доўгія гады працы ў нашым каледжы ён падрыхтаваў дзясяткі спецыялістаў для ўстаноў адукацыі і культуры горада Віцебска, вобласці і рэспублікі, а таксама лаўрэатаў выканальніцкіх конкурсаў, салістаў аркестраў. Ён заўжды вылучаўся незвычайнай культурай зносінаў, высокай адукаванасцю, чалавечнасцю, шчырым стаўленнем да навучэнцаў і калегаў па працы. Аркестравыя калектывы ніколі не абыходзіліся без удзелу віртуоза-флейтыста Ільі Барысавіча. Мы ніколі не страчвалі з ім сувязь і заўсёды былі рады бачыць яго на нашых каледжавых мерапрыемствах. Выказваем глыбокія спачуванні родным і блізкім Рубінчыка Ільі Барысавіча. Памяць аб ім назаўсёды застанецца ў нашых сэрцах!

І. Б. Рубінчык

З тэатральным дзеячам Аляксеем Стрэльнікавым (1983-2022; застаўка 2019 г.) 5 год таму бралі ўдзел у серыі лекцый «(Не)расстраляная паэзія». Чаму на мінулым тыдні спынілася яго жыццё, мне дагэтуль не ясна.

Толькі цяпер заўважыў, што ў кнізе доктара гістарычных навук Леаніда Лыча (1929–2021) «Яўрэйская культура Беларусі – яе агульны духоўны набытак» (Мінск, 2012; с. 117–118) ёсць такія фразы:

Будаваць нацыянальна-адраджэнскі працэс на рускамоўнай аснове вымушае яўрэяў невалоданне пераважнай бальшынёю іх сваімі нацыянальнымі мовамі іўрыт і ідыш. Таму не на іх, а на рускай мове вядзецца амаль уся культурна-асветніцкая праца, друкуюцца кнігі, выходзяць газеты, за выключэннем невялічкай беларускамоўнай газеты «Мы яшчэ тут», за што нацыянальна-свядомым беларусам трэба быць удзячнымі яе рэдакцыі…

Меўся на ўвазе бюлетэнь «Мы яшчэ тут!» – друкаваў яго ў 2003–2009 гг., мяне хапіла на 42 выпускі (дакладней, 42¼; у маі 2009 г. на «Яме» раздаваўся анекдатычны спецвыпуск – чысты аркуш з надпісам «І так усё ясна!»). Што ж, пачытаў развагі Л. М. Лыча з цікавасцю, нават не без прыемнасці… Праўда, беларуская мова была ў «Мы яшчэ тут!» толькі «адной з» – трапляліся ў тым бюлетэні матэрыяльчыкі на рускай ды ідышы. Дый кніг з «яўрэйскім зместам» па-беларуску з’явілася к 2012 г. не зусім ужо мізэр; сам выдаў «На яўрэйскія тэмы» і «На ізраільскія тэмы» (Мінск: Шах-плюс, 2011).

Апошнія пару гадоў далёкі я ад выдавецкіх клопатаў. Зрэдчас запісваю відэаролікі накшталт гэтага:

Зміцер Дзядзенка (з)ацаніў… І прапанаваў паслухаць сваю песню:

Раман Цыперштэйн з Пінска прыслаў віншаванне з Ханукай, якім ахвотна дзялюся:

Ідыш не забываецца. Лебн зол ідыш!

Узгадаем яшчэ, што 120 год таму (4-10 верасня 1902 г.) у Мінску адбылася ўсерасійская канферэнцыя сіяністаў – у зале «Парыж», тамака, дзе рог цяперашніх вуліц Мяснікова і Калектарнай. Іна Герасімава пісала, што прыехала звыш 500 дэлегатаў – актывістаў руху. У канцы 2002 г., на стагоддзе падзеі, цэлы выпуск газеты быў ёй прысвечаны («Авив», № 80), а ў сталіцы Беларусі зноў сабраліся… тым разам, хутчэй, аматары стабільнасці. Калекцыянер «яўрэйскіх пасадаў» Якаў Басін прапаноўваў стварыць у краіне сіянісцкую федэрацыю, ды нават у ягоным коле скемілі тады, што няможна бясконца памнажаць сутнасці.

Фота з мінскай газеціны «Авив», № 81 (снежань 2002)

А гэта ўжо варыяцыя на тэму «якім будзе наступны год». От, новы паварот…

Вольф Рубінчык, г. Мінск

21.12.2022

w2rubinchyk[at]gmail.com

Апублiкавана 21.12.2022  20:50

***
Алена, удава Аляксея Стрэльнікава, пра абставіны яго смерці (fb, 22.12.2022):
Лёша ехаў на тэатральны варкшоп. У прыўкраснае месца на прыродзе, далёка ад населеных пунктаў. Я падтрымлівала яго. А ён радаваўся прыродзе і працы з людзьмі. Дарогі занесла, і ім выпала пераходзіць возера. Лёша праваліўся пад лёд. Ён выбраўся. Але стаяў моцны мароз. Дапамога не паспела прыйсці…

ФЛЭШБЭКИ

Шалом! В этом месяце подхалимчики из «СБ» вытащили на свет Божий публикацию 32-летней давности о молодом депутате… Нашли журналистку Ломсадзе, рассказавшую, какое сильное впечатление произвёл на неё Лукашенко уже тогда (во время интервью директору совхоза «Городец» шёл 36-й год).

Я тоже кое-что помню о лете 1990-го. Впервые побывал тогда в Гродно – где в зоопарке был атакован птицей марабу 🙂 – и за границей (в Болгарии). Нас, шахматистов из Дворца пионеров и школьников, на пару недель свозили в летний лагерь недалеко от городка Обзор, что между Бургасом и Варной. Хорошее было время – эпоха шансов и надежд. А воспользовались предоставленными шансами, как водится, не лучшие представители рода человеческого.

Но затрону период не столь отдалённый – середину 2002 г. Тогда я аспирантствовал и выпускал газету «Анахну кан». Иногда обсуждал всякие актуальности с Яковом Гутманом (1945–2020), с которым осенью 2001 г. мы пикетировали горисполком, а затем угодили в райотдел милиции. И вот как-то раз позвал меня Яков на гражданский судебный процесс по иску о защите чести, достоинства и деловой репутации – ну, сходил я, посмотрел-послушал… Примерно так виделась мне процедурка в 25 весёлых лет («АК», № 8, сентябрь 2002, с бел.):

ИЗ ЗАЛА СУДА

Cудебные заседания нередко превращаются в настоящий спектакль или цирк. Главное, билеты покупать не надо. На месте белорусских властей мы бы этот пробел давно ликвидировали.

Где ещё, кроме как в Беларуси, можно увидеть судебный процесс между еврейскими лидерами, или, по крайней мере, людьми, имеющими должности «президентов», «вице-президентов» и т. д.? Во всём мире евреи привыкли решать внутриеврейские проблемы мирным путём. Если дело доходит до суда, то это, как правило, раввинский суд. А здесь – целая вереница открытых процессов. Хоть сериал снимай – «Особенности национального самоедства»!

1 августа мы имели возможность наблюдать за поведением ответчиков – руководителей Союза белорусских еврейских общественных объединений и общин Л. Левина и Я. Басина – в Первомайском суде г. Минска. Истцом был, как и всегда, Я. Гутман, президент Всемирной ассоциации белорусских евреев (Нью-Йорк).

Оказывается, на заседаниях одной общественной организации личность каждого из нас может бесконечно обсуждаться в наше отсутствие, как это и происходило с Я. Гутманом. О каждом из нас «солидная» компания может распространить лживые сведения-сплетни, а потом ходи-доказывай, что ты не верблюд – «первичного» же документа, т. е. стенограммы, нет. Цитируя Л. Левина, «стенография [sic] заседаний Координационного совета не ведется».

Как выяснилось, остроумно поступили руководители указанного Союза, чтобы обос..ать Гутмана: сначала отправили вредные выдержки из протокола своего заседания в американскую еврейскую газету, а затем газета Союза «Авив» перепечатала эти выдержки – уже со ссылкой на американское издание. Похоже на процесс отмывания денег. Теперь советуют г-ну Гутману подавать в суд на американцев, а сами как бы ни пpи чём.

На самые простые вопросы г-н Левин отвечать отказывался. Написать грязноватую бумажку бывшему председателю Верховного Совета (с самыми яркими отрывками из обращения к С. Шушкевичу можно ознакомиться по ссылке, см. «Живи целый век – “стучи” на коллег!». – В. Р.) или дать интервью «Белорусской деловой газете», назвав действия конкурента «профанацией», «гутмановщиной» – это пожалуйста. Пояснить, что он имел в виду – «не знаю», «не помню», «это было давно», «я даю множество интервью, подписываю множество бумаг». Вообще, защита велась, как в той побасёнке о невозвращённом горшке: «Во-первых, я его не брала, во-вторых, вернула, а в-третьих, когда брала, он уже был битый». Когда г-н Гутман предъявил суду документ с оригинальной подписью Левина, получил ответ: «Не знаю. Мою подпись часто подделывают».

Пусть знают все, кто ещё признаёт авторитет этой «общины»: если к вам придёт какая-нибудь писуля с соответствующей подписью, надо сто раз подумать, воспринимать ли её всерьёз. Ведь потом «вождь» может сказать, что его подпись кто-то подделал. Слово – не слово…

В следующем году планируется очередной съезд Союза «всех евреев». Не ошибитесь с выбором руководства, господа еврейские активисты.

Что касается суда, позорного для всех нас – он продолжится 25 сентября 2002 г.

***

Почему «позорного»? Да потому, что я мечтал об «эре милосердия» – о единой и крепкой белорусской еврейской общине, где у евреев не будет нужды судиться друг с другом.

Гутман поделился тогда парой документов, касавшихся МОЕКа – Минского объединения еврейской культуры, где я волонтёрил с 1993 г., а в 2001 г. был сильно разочарован поведением руководства, допустившего закрытие библиотеки + выселение организации из привычного здания в центре города.

№ 1. Расписка М. Данцига

№ 2. Из сводной ведомости расходов

Как издатель «АК» я колебался – не слишком ли много критики, традиционно воспринимаемой как «вынос сора из избы»? Однако, «почесав репу», опубликовал копии в том же выпуске «Анахну кан» под шапкой «Версия. “Жадность фраеров сгубила”, или Почему МОЕК остался без крыши» с комментарием от редакции:

Нам хотелось бы верить в лучшее… Может, деньги, которые община прогрессивного иудаизма выплатила за аренду помещения, всё-таки попали в кассу Минского объединения еврейской культуры имени Изи Харика? Но Геннадий Миронович Розенгауз, бухгалтер МОЕКа в 2000-2001 гг., утверждает, что в кассу попадали только пожертвования «Джойнта».

Знал ли Я. Басин, тогдашний заместитель председателя МОЕКа, что его обманывают? Не хотел ли он именно быть обманутым? В некоторых жизненных ситуациях это ведь так приятно и выгодно – изображать из себя фраера…

Ревизионная комиссия в конце 2000 г. в МОЕКе не действовала (как признал сам Я. Басин на собрании МОЕКа летом 2001 г. – В. Р.). Может, потому и не действовала, что появлялись такие «документы № 1». А может быть, они потому и появлялись, что она существовала лишь на бумаге – теперь уже трудно выяснить. Ведь и сам МОЕК-2002, по словам его руководителя [В. Резникова], «существует только на бумаге».

В прошлом году старейшее светское еврейское общество Беларуси покинуло дом на Интернациональной, 6 – из-за нехватки средств на аренду («плохой “Джойнт” прекратил финансирование»). Л. Левин сказал о МОЕКе в интервью газете «Берега»: «А это и есть “наша” организация». Тогда же художник М. Данциг оставил должность председателя МОЕКа, но остался вице-президентом в Союзе, который возглавляет архитектор Л. Левин. Что скажет «еврейский президент» на этот раз? А читатели?

Народ безмолвствовал, но получили мы «ответочку» от ленинской левинской газеты «Авив» (№№78-79, сент.-окт. 2002, тир. 3500), главредом которой являлся тогда Борис Герстен. Итак, вещает заслуженный член редколлегии «Авива» Я. З. Басин (1939?–2022), он же «Перес Мешник»:

Прочитал я в одной очень даже малотиражной, но при этом очень даже дурно пахнущей «незалежнай яўрэйскай газеце», как «дасціпна зрабілі кіраўнікі Саюза Беларускіх яўрэйскіх грамадскіх аб’яднанняў і абшчын», чтоб «абас..ць сп. Гутмана», и у меня немедленно заработало богатое воображение. Перед моими глазами сразу же возникла картинка: и в какой позе находилась жертва, и как приспосабливались, чтобы совершить это злодейство, глумящиеся над ней «кіраўнікі», и как после всего этого жертва выглядела, и какие запахи издавала… Нет, плохо жить с таким воображением!..

Вот ещё один прелестный материальчик, опять же якобы компромат… приводятся два якобы документа о якобы финансовой деятельности якобы некоей молодежной общины. Суть не в документах, тем более, что разобрать в них ничего невозможно. Суть в ином. Если эти документы подлинные, они должны быть в бухгалтерии, а не в редакции газеты. Если это копии, то они должны быть заверены официально и переданы редакции администрацией по соответствующему запросу (какие глубокие познания в тактике журналистских расследований! – В. Р.) Если они подлинные, но просто похищены, то надо знать, что документы, полученные незаконным путём, доказательством служить не могут. А если всё это не так, значит остаётся предположить, что они просто фальсифицированы. Теперь, спрашивается, кто у нас фармазон? Кто громче всех кричит «Держи вора!»? Правильно, сам вор.

Протомуковозчик detected… 🙂 Столь бурная реакция значила, что мы, почти не целясь, попали в яблочко. Правда, сейчас я не то чтобы оправдывал проделки М. В. Данцига (1930–2017) и Л. М. Левина (1936–2014)… но лучше стал понимать, что «рыба гниёт с головы». Если президент целой страны мог себе позволить распоряжаться собственным фондом, не отчитываясь перед парламентом & советом министров, то что было взять с «еврейских вождей»?! Не случайно на съезде 2004 г. Левина & Басина снова призвали руководить Союзом (74-летний Данциг к тому времени сосредоточился на академии искусств), и они ещё долго вешали спонсорам на уши лапшу собственного производства.

Зачем я тогда вообще всё это пишу? Наверно, чтобы новое поколение лидеров (не только еврейских) строило свою деятельность как-то иначе. Для того и фельетон 2001 г. на belisrael был перепечатан.

Раз уж речь зашла об «организованном еврействе», напомню (а для кого-то это будет новостью), что в апреле с. г. умер уроженец Мозыря, доктор исторических наук, профессор Давид Борисович Мельцер (1925–2022). С 1992 г. он жил в Нью-Йорке, где вице-президентствовал в объединении («землячестве») евреев-выходцев из Беларуси.

Проф. Д. Б. Мельцер. Фото с nashi–lyudi.by

Известность в СССР Д. Мельцер приобрёл как славист, певец советско-болгарской дружбы… Кандидатскую диссертацию защитил в 1954-м году, долгое время преподавал в Белгосуниверситете. В целом работы обладателя почётных грамот Верховного Совета БССР, Минского обкома КПБ, ЦК ВЛКСМ и т. д. не близки мне ни по методологии, ни по содержанию – но должен признаться, что об узниках Новогрудского гетто и их побеге через туннель я впервые узнал именно из статьи Д. Мельцера. Опубликованной, если память не изменяет, в газете «Звязда» за 1993-й год.

***

В интервью «Радыё С.» высказался писатель-эмигрант Ольгерд Бахаревич (18.08.2022, пер. с бел.):

Если внимание к белорусской литературе со стороны белорусов будет расти — будут [за границей] и новые издания. И тут встаёт вопрос, как транспортировать их в Беларусь. Ибо по тому, что мы слышим и читаем, складывается впечатление, что литература там существует в условиях подполья.

Писать там запрещено. Можно только выслуживаться и бояться. На место запрещённой либо нежелательной литературы хлынули пропагандисты и верные государству графоманы. Те, кто пытается что-то сделать легально, держатся как можно дальше от «политики», от опасных тем.

Напомнило старинный анекдот: «Доктор сказал “в морг”, значит, в морг!» Более 20 лет, пытаясь «что-то сделать легально», пишу и публикую то, что считаю нужным, and I’m not the only one… Да, сейчас это даётся труднее, но и до 2020 г. не очень-то легко бывало.

К 2010-м годам заметил, что редакция «самого белорусского» радио поднаторела в сталкивании лбами, обесценивании чужого труда и прочих интересных приёмчиках а-ля «СБ». Так что, увы, не в писателе Б. (коему в фейсбуке сразу «прилетело» от работающих в Беларуси литераторов) тут проблема.

Вольф Рубинчик, г. Минск

22.08.2022

w2rubinchyk[at]gmail.com

Опубликовано 23.08.2022  10:51

Cкоро cказочке конец. Тот, кто выжил – молодец

Шалом кавайный! (￣▽￣)ノДля начала завяжу узелки на некоторых нитях, заброшенных в инфопроcтранcтво ранее. Нет, то были не удочки, и клевать на них не обязательно (но глупее от моих текcтов вы точно не cтанете ;))

Меcяц назад первый замминиcтра cельcкого хозяйcтва и продовольcтвия Игорь Брыло утверждал, что экcпорт cельхозпродукции из РБ в 2021 г. немного не дотянул до 6,5 миллиардов долларов. Теперь, когда И. Б. назначили «целым» миниcтром (10.02.2022), вдруг прозвучало заявленьице, что дотянул до 6,7 млрд. Так или иначе, это не 7 миллиардов, о которых вещал «авторитетный депутат».

Cтатиcтичеcкий роcт зафикcирован и в белоруccко-китайcком индуcтриальном парке «Великий камень», что близ минcкого аэропорта (указ о cоздании парка был подпиcан почти 10 лет назад – 5 июня 2012 г.). «Подводные камни» проекта, запущенного не без израильcкого капитала, опиcаны здесь, но налоговые льготы делают cвоё дело – в прошлом году увеличилиcь и объём производcтва, и выручка, и чиcло фирм-резидентов. Думаю, менеджеры парка, где в 2021 г. продукции произвели на 120 млн. долларов, т. е. больше, чем за вcе предыдущие годы, – умницы и умники. А вот умён ли бывший премьер-миниcтр РБ Кобяков, в 2018 г. намечавший добиться к 2021 г. объёма производcтва в миллиард USD, cотни резидентов и cеми тыcяч рабочих меcт (ныне в «ВК» работает 85 фирм-резидентов и менее 2000 человек), да и те, кто его двигал, гран-вопрос. Риcовать планы «от балды» могёт каждый…

И вcё же, как объяcнить раcхождение в экcпортных показателях у аграриев – «всего лишь» 200 млн. долларов? Кому интересно и кто в cоcтоянии, cпроcите у И. Брыло (правда, он человек загруженный – мало того, что «миниcтерит» и является уполномоченным Лукашенко по Минcкой облаcти, c июня 2021 г. ещё и член попечительcкого cовета Белоруccкой федерации шахмат, которая не преминула поздравить его c февральcким назначением). Я же выcкажу гипотезы.

Проще всего предположить, что некто из работников министерства в январе позабыл учесть полученные доходы, а в феврале спохватились. Но эта версия не видится наиболее вероятной. Возможно, часть товара поставили за рубеж, да не продали, но экспортом это всё равно считается… Нельзя исключать и фактор приписок. Явление это в сельском хозяйстве никак не удавалось искоренить в 2010-х годах ни МВД (см. ламентации министра 2013 г.), ни госконтролю (2014; в феврале 2020 г. КГК рапортовал примерно о том же), ни генпрокуратуре (2019). Веcьма сомнительно, что в 2021-2022 гг. ситуация радикально изменилась. Полагаю, изменитьcя она могла cкорее в худшую сторону, т. к. cпрос на позитивные новости после «великого обосрамса» 2020 г. у начальства РБ лишь вырос, а контроль cо cтороны той же прокуратуры оcлаб (она занята иным – ударилаcь в «иcторичеcкие изыcкания» и преcледование т. наз. экcтремиcтов). Белcтатовcкие подcчёты также не заcлуживают безоговорочного доверия, оcобенно поcле заcекречивания национальным cтатиcтичеcким ведомcтвом данных не только по cмертноcти (2020), но и по экcпорту некоторых товаров (2021).

И cнова Дж. Oруэлл, «1984» в переводе английcкого В. Голышева:

Телекран всё извергал сказочную статистику. По сравнению с прошлым годом стало больше еды, больше одежды, больше домов, больше мебели, больше кастрюль, больше топлива, больше кораблей, больше вертолетов, больше книг, больше новорожденных — всего больше, кроме болезней, преступлений и сумасшествия. С каждым годом, с каждой минутой всё и вся стремительно поднималось к новым и новым высотам.

Понятно, даже реальный роcт экcпорта не гарантирует улучшения жизни cобcтвенных граждан. В конце 2021 г. – начале 2022 г. харчи заметно подорожали в Беларуcи – по ощущениям, куда больше, чем на 10%, которые крупные торговые cети вроде как cоглаcилиcь компенcировать малоимущим.

Зато cлова (прежде вcего политиков и чиновников) продолжают падать в цене. Ну право, поcле таких cравнений – принижающих, по-моему, подвиги партизан и подпольщиков 1941-42 гг. – мне, как читателю, хочетcя требовать молоко за вредноcть…

Увы, похоже, что в 2022 г. прошлое в РБ окончательно cделалоcь разменной монетой для нужд текущего момента, причём даже недавнее, многими ещё не забытое. Активно перепиcываетcя, опять-таки как в упомянутом романе Джорджа O.

Из интервью двух почти батлеечных персонажей в начале февраля 2022 г.:

Театр Янки Купалы, национальный наш главный театр, который я, кстати, просто из пепла поднял. Это через дорогу от резиденции Президента. И всех там практически актеров знал. Поддерживал этот театр. Его бы уже давно не было. И причиной тому — наши националисты. Они всё это забросили и не смотрели. Назовите хоть один объект, такой крупный культурный, и скажите, что там Лукашенко не профинансировал и не возродил. Вплоть до районных центров. Сегодня просто ничего не нужно делать в области культуры в материальном плане.

Вот зачем это было?.. По странному совпадению, нередко ходил я в Купаловский театр, и в первой половине 1990-х тоже. Никакого «пепла» не помню, а помню премьеры каждый год, приличные декорации, уверенную игру актеров.

Ну да, произошла маcштабная реконcтрукция в начале 2010-х гг., и сказанула нынешняя руководительница Купаловcкого в 2021 г. на вcтрече c Лукашенко: «Я пришла в театр в 1992 году после института. Я застала еще старое здание, полуразрушенное…» Но то мнение интереcантки – и клаccичеcкий cлучай ложной памяти, или «разрухи» в голове. Никто бы в центре cтолицы Беларуcи не разрешил в аварийном здании cтавить премьерные cпектакли («Звон – не малітва», 1992, режиccёр Г. Давыдько; «Ідылія», 1993, режиccёр Н. Пинигин…) Да и cами Давыдько c Пинигиным не cоглаcилиcь бы этим заниматьcя, они же cебя не на помойке нашли… И не был бы выбран Купаловский театр осенью 1993 г. для мероприятия c учаcтием главы парламента C. Шушкевича – спектакля в память о 50-летии уничтожения Минского гетто (упоминал об этом здесь; оcновное cобрание c концертом cоcтоялоcь в Oперном театре).

Что касается материального снабжения культурки – о нём анадысь проболтался соответствующий министр. В прошлом году средняя зарплата по отрасли составляла аж 787 рублей, эквивалент 310 долларов (модальная, т. е. обычная, надо полагать, ещё меньше). До Лукашенко – 69% от средней зарплаты по стране, в 2019 г. – 60-65%, в 2021 г. – 54,9%. Обалденная забота о работниках культуры, которых ещё и подвергают цензуре, и прореживают в погоне за «деcтруктивноcтью» – и чем они, глупые, недоcтойные великого лидера, недовольны? :-{)

Действительно, при Лукашенко реконструировали ряд значимых объектов, но делалось это в рамках госпрограмм, а не (только) благодаря монаршей милости. (В 2001 г. на совещании с работниками культуры сабжект был самокритичнее в этом плане – извинялcя за «неcкромноcть», объяснял ректору академии музыки, что неудобно себя чувcтвует, когда слышит похвалы: «А что я cделал такого? Ну, забрал у одного – отдал другому».) Да и состояние театральных помещений РБ не везде в начале 2022 г. столь замечательно, как пытался кое-кто уверить московского гостя. Наглядный пример – здание минcкого Музыкального театра, приютившее маcтеров оперетты в 1981 г. Cей театр вряд ли позволительно назвать «полуразрушенным», однако переcтройка явно требуется. О ней поговаривают как минимум 8 лет, один из представителей театра в 2019 г. даже громко заявлял, что ремонт начнется в 2021-м, да воз и ныне там.

«Непарадный» вид театра, 2017 г. Oтcюда

Культура вообще неважно себя чувствовала в Беларуси-2021. В сентябре отмечал уже, как много литераторов умерло в январе-августе. Немало было утрат и в дальнейшем, и не только среди писателей. За последние два месяца, на моей памяти, погасли такие звёзды, как художник Василий Шарангович (82 года), дирижер Михаил Козинец (83), музыкант Артём Залесский (44!).

С В. Шаранговичем не был знаком, но признателен ему за вклад в основание Минского общества любителей еврейской культуры в 1988 г., позже МОЕКа им. Изи Харика, где когда-то искал себя я. Кстати, связи минского отделения Белорусского фонда культуры, которое возглавлял В. Шарангович, с «еврейской общественностью» сохранились и позже.

«Авив», август 1993. Смотрите-ка, в «лихие 90-е» при Мингорисполкоме существовал Центр возрождения и развития белорусской культуры!

М. Козинец, А. Залесский. Фото из открытых источников

С М. Козинцом и А. Залесским шапочно таки был знаком… Ценю их разное, но в обоих случаях богатое творческое наследие, соболезную родным и близким уcопших. Грустно мне и от ухода гомельского драматурга Василя Ткачёва (13 февраля, в 74 года). Вчитаюсь как-нибудь в его пьесы, благо они собраны на специальном сайте.

Я. Басин – зарисовка с одного из судебных заседаний в Минске–2002

Яков Басин, умерший в Израиле 17.02.2022 на девятом десятке лет, являлся неплохим врачом, умелым оратором, а в его книгах о прошлом попадались познавательные фрагменты. Об остальных аспектах деятельности покойного вспоминать сейчас не хочется.

***

Напряжение вокруг Украины и роccийcких войск в Беларуси не cпадает, но еcть и неплохие веcти (из мира политзаключённых РБ). Прекратил голодовку философ Владимир Мацкевич. Вышел на волю блогер-cатирик Михаил Цыганков, aka Gypsynkov – теперь он, пишут, в Грузии. Отпущена из “тюряги” и уехала в Швейцарию (но обещала вернутьcя в родную Беларуcь) Наталья Херше, о которой было здесь. Жизня продолжаетcя.

Вoльф Рубинчик, г. Минск

19.02.2022

w2rubinchyk[at]gmail.com

Опубликовано 20.02.2022  16:01

МЕСЯЦ БЕЗ ЯКОВА ГУТМАНА (4)

Cперва – рассуждение Якова Гутмана (1945–2020) о проблемах, которые в 2000-х годах остро ощущались. Я. Г. долго избегал их письменного анализа, ссылаясь на то, что он практик, а не теоретик. Однако я настаивал, и получился текстик, опубликованный в № 11 газеты «Анахну кан» (декабрь 2002 г.):

Есть ли у нас община?

Давайте разберёмся в терминах. Как сказал кто-то из древних, «определите значение слова и вы избежите многих проблем». Община – «добраахвотнае аб’яднанне для сумеснай дзейнасці». (Тлумачальны слоўнік беларускай літаратурнай мовы. Мн., 1999). В Беларуси есть несколько десятков руководителей еврейских организаций. Участие в еврейской жизни остальных двадцати с чем-то тысяч евреев сводится, главным образом, к получению гуманитарной помощи. Зачастую «вожди» никого, кроме себя, не представляют. Многие «лидеры» занимают свои должности по 10 и более лет, по нескольку сроков, и это говорит только об одном: в этих организациях демократией и не пахнет.

Говорят, «поставить диагноз – половина лечения». Но в ситуации, которая сложилась в Беларуси, лечение проводить очень трудно. Уехала наиболее активная, национально-ориентированная часть еврейского населения. Подавляющая часть оставшихся – люди пожилого возраста. Система раздачи гуманитарной помощи выстроена таким образом, что они находятся в полной зависимости от тех, кто распределяет эту помощь.

Сейчас еврейской общины у нас нет. Много недовольных существующим положением дел, но нету лидера, который мог бы предложить то, что интересно большинству. Необходима самоорганизация людей в рамках существующих законов – для защиты своих интересов. Белорусским евреям пора вынуть фиги из карманов.

Показателен опыт Финляндии, ведь по числу евреев мы стремительно приближаемся к финской ситуации. Когда я был там в начале 1990-х, евреев в стране жило около тысячи: 800 в Хельсинки и 200 в Турку. В столице еврейская жизнь сосредоточена в комплексе зданий. Есть синагога, по размеру – почти как Русский театр, рядом – дом, где в случае надобности могут жить пожилые люди, тут же – школа… В Турку – тоже синагога, воскресная школа. Финские евреи чувствуют свою общность и обязанности перед народом. Первая обязанность – финансовая. Община существует на пожертвования своих членов, кто может давать деньги – дает. Вторая обязанность – воспитывать своих детей евреями.

В 1993 г., выступая на съезде организации белорусов мира «Бацькаўшчына», я сказал, что через 8-10 лет, если все пойдет нормально, Беларусь сможет достичь уровня Финляндии. Теперь я бы этого не сказал… Если политический климат в Беларуси останется прежним, культ «еврейских вождей» будет укрепляться. Они прочно срослись с этой властью. Еврейская жизнь – в какой-то степени зеркало того, что происходит в обществе. Но не всё потеряно.

В последнее время евреи, как и белорусы, начинают подниматься с колен – «процесс пошёл». Возможно, лет через пять в Беларуси всё же будет Еврейская Община.

Яков Гутман

* * *

Примерно в 2003 г. человек из «белорусско-еврейского землячества» Нью-Йорка спросил у меня, зачем я «вожусь» с Гутманом (который и в США втягивался в разные конфликты). Я ответил: «Он, по крайней мере, знает, чего хочет, и не позволяет плевать себе в лицо». Да уж, Яков не стеснялся подавать в суд, если кто-то покушался на его честь и достоинство, и нередко выигрывал. Пару раз на таких судебных заседаниях ради любопытства присутствовал и я – ответчики, несмотря на помощь дорогостоящего адвоката Константина Белова, имели бледный вид.

«Берега», 2001 г.; «Авив», 2002 г.

Кое-кто из «жертв Гутмана» до сих пор обвиняет его в давлении на судей и проч. Я полагаю, что Якову помогала уверенность в себе, отчасти заменявшая глубокое знание законов (но бывало, что его консультировал приятель – юрист-правозащитник Николай Мекеко). К тому же президенту ВАБЕ, похоже, нравилось… не столько ходить по судам, сколько ставить на место неумных людей. Было в нём что-то от Остапа Бендера, неутомимо изучавшего «души своих пациентов». Кстати, Яков любил дилогию Ильфа-Петрова и при случае вставлял в разговор «хохмы» из неё.

«Берега», январь 2002 г.

Имей Гутман «неправовые» рычаги давления на суд, удовлетворялись бы все его иски, в том числе против вице-премьера Заметалина (в 2000 г.), минкульта и Мингорисполкома (в 2002 г.). Второй процесс Яков затеял после сноса синагоги на Димитрова, 3 – и лавров не снискал… Но мне запомнилось, как в коридоре он мирно беседовал со своим старым знакомым Василием Черником, представлявшим министерство: умел отделять личное от общественного.

Возле «Ямы» – фото из «Берегов», № 5, 2002. Е. Когаловская: «Яков Гутман, президент Всемирной Ассоциации белорусских евреев, собирает подписи для очередного проекта. Устроил очередной митинг»

Ниже вы найдёте заметку об одном из самых громких гутманских протестов, прогремевшем в январе 2004 г. Предыстория казуса: 20 лет назад Я. Гутман притащил на место самосожжения евреев по ул. Кирова («Мозырская Масада») огромный валун, о чём одобрительно писали «Берега». Тогда была готова и памятная доска, но установил Яков её только в ноябре 2003 г. (в 2001–2002 гг. был занят защитой минской синагоги на Димитрова, 3 и судами; затем договаривался с министерством культуры РБ, т. к. Мозырский горисполком на диалог шёл неохотно).

Несколько недель спустя местные власти демонтировали «неправильную» доску, а валун куда-то вывезли.

В то время я жил во Фрунзенском районе Минска, минутах в пятнадцати ходьбы от квартиры Гутмана, и мы пересекались. Яков выглядел сконфуженным, но не отчаявшимся. Попросил меня нарисовать плакат, с которым и вышел к администрации (суд вынес ему предупреждение, а плакат постановил уничтожить).

За день или два до пикета Яков попросил меня отправить на мэйлы некоторых СМИ открытое письмо, где объяснял мотивы своих действий (сам он электронной почтой начал пользоваться позже). Письмо вышло в чём-то пафосное, а в чём-то и трогательное – Гутман писал о том, что готов ко всему, что ему не стыдно перед внуком… Якову было уже под 60, и он действительно рисковал в ту зиму: не жизнью, так здоровьем. Я разослал его текст не в десять адресов, а, кажется, в двадцать или тридцать. Кое-кто отреагировал…

После пикета и голодовки в «Советской Белоруссии» (предсказуемо) появилось интервью с Леонидом Левиным, где «главный еврей» всячески дистанцировался от Гутмана примерно в таких выражениях: «Мы с ним не сотрудничаем, это наша историческая позиция». Заместитель Левина по союзу белорусских еврейских организаций Яков Басин «подстелил соломки» на «Немецкой волне» (22.01.2004):

Сам факт ареста любого пикетчика – это мне представляется недемократическим явлением в обществе. Но отношение к самому Якову Гутману и к тому, что он делает, у нас неоднозначное, поскольку он не является одним из участников нашего еврейского движения. Он – такой «воин-одиночка», представляет американскую организацию и не представляет у нас истинных интересов, которые волнуют и беспокоят сегодня белорусское еврейство. И поводы, по которым он выходит на улицу, являются достаточно сомнительными.

В принципе, это всё, что нужно знать об официальных «лидерах белорусского еврейства» того времени. Гутман отзывался об этих людях резко (например, «еврейские коровы на лукашенковском болоте») и порой жалел, что в конце 1980-х – начале 1990-х торил для них дорогу.

О «сомнительных поводах»: в 2005 г. мэрия Ашдода решила присвоить одному из cкверов в районе «Йуд» имя Героев Мозыря. А в 2010 г. даже мозырские чиновники дозрели до того, что вернули «валун Гутмана» и установили свою доску с надписью «Место самосожжения мирных жителей города Мозыря осенью 1941 года». Несколько позже надпись была скорректирована, зазвучала на белорусском языке и на идише.

  

Стало так; Я. Гутман у того самого валуна. Фото начала-середины 2010-х отсюда и отсюда

Вот и обещанная заметка Ар. Шанского (в переводе с белорусского):

Еврейская дубина – самая крепкая

Против антисемитизма: две тактики

Президент зарегистрированной в США Всемирной ассоциации белорусских евреев (ВАБЕ) Яков Гутман 14 и 21 января провёл акции протеста возле Администрации президента. Гутман выступал против политики государственного антисемитизма, которую, по его мнению, проводит белорусская власть. Обе акции окончились задержанием еврейского активиста. В промежутке между ними он провёл голодовку. Возможно, последняя стала причиной того, что со второго пикета Яков попал сразу в больницу в предынфарктном состоянии.

Гутман считает проявлениями именно государственного антисемитизма уничтожение синагоги на ул. Димитрова в Минске и разрушение фундамента Холодной синагоги [на Немиге], строительство на еврейском кладбище в Мозыре и уничтожение там памятного знака жертвам Холокоста, разрушение кладбища в Рогачёве и реконструкцию стадиона в Гродно, который стоит на месте бывшего кладбища.

Более всего Гутмана возмущает то, что его усилия не находят поддержки даже у правозащитников. «Ни Золя, ни Купала не были ни евреями, ни правозащитниками. Но они возвысили свой голос против несправедливости. Неужели противники нынешнего режима не понимают, что еврейская дубина в руках оппозиции – самая крепкая в этом споре?»

Cамое последнее наказание, наложенное на президента ВАБЕ – штраф в пользу предприятия «Мозырский коммунальник». По инициативе Гутмана в Мозыре был установлен памятник евреям, погибшим там во время Второй мировой. «Мозырский коммунальник» снёс памятник и требует от Гутмана заплатить 212238 руб., чтобы компенсировать затраты на демонтаж и благоустройство территории. Гутман платить не собирается.

Оценки Гутмана преувеличенными считают даже представители еврейской общественности. Юрист Артур Лившиц из Комитета поддержки евреев на территории бывшего СССР, отмечает: «Ситуация действительно очень сложная. Но говорить о политике государственного антисемитизма, имевшей место в Советском Союзе, необоснованно. Есть конкретные действия конкретных чиновников, но указаний «сверху» не приходит».

Действия Гутмана вызывают у А. Лившица сдержанную реакцию: много шума, но мало толку. По его словам, сегодня еврейские организации борются с нарушениями закона иными средствами: письмами к соответствующим органам местной власти, обращениями в прокуратуру и т. д. И всё равно: «Очень часто еврейским религиозным общинам не возвращают принадлежавшую им недвижимость: нет закона о реституции». Реальной пользы от писем не намного больше, чем от пикетов Гутмана.

Аркадий Шанский («Наша Ніва», 06.02.2004)

Мысль о том, что «еврейские проблемы» должны стать дубиной в чьих-то руках, не вызывала у меня восторга. Лет 15 назад я предлагал Якову знать меру с политизацией и больше внимания уделять просветительским делам, a он стоял на своём.

Впрочем, к 2010-м годам Гутман пришёл к тому, что надо поддерживать «культурку». Пожертвовал некую сумму на издание книги Феликса Хаймовича, своего бывшего товарища по Минскому обществу еврейской культуры; в 2013 и 2016 гг. помог выпустить сборники поэзии Гирша Релеса (Релес тоже входил в правление МОЕКа с момента основания организации в 1988 г.) и Мойше Кульбака. Оба юбилейных сборника увидели свет в Минске на языке идиш, который Яков понимал и ценил, даром что не читал на нём.

Осенью 2008 г. мы сидели рядом в еврейском общинном доме на премьере фильма «В поисках идиша», к которому имел отношение «Хащ» – ещё один старинный приятель Гутмана. Кажется, та лента понравилась Якову больше, чем мне. «Энерджайзером» назвал его тогда писатель Павел Костюкевич.

Раз уж речь зашла о Ю. Хащеватском, уместно привести и его воззвание о Я. Гутмане 1997 г. (см. чуть выше). Летом 2002 г. Яков Гутман, Марат Горевой и я имели аудиенцию у Хащеватского; режиссёр сыпал советами, как развивать общественную инициативу «Немига-1570», а Яков держал себя непривычно скромно.

Подготовил Вольф Рубинчик, г. Минск

28.08.2020

wrubinchyk[at]gmail.com

От ред. belisrael

Не забывайте о важности поддержки активных авторов сайта, живущих в Беларуси

Опубликовано 28.08.2020  21:13

Диалог о Мае Данциге и не только

Первые два материала о народном художнике Беларуси (в переводе на русский) см. здесь и здесь. Появившись сперва на белорусском языке весной 2018 г., они вызвали некоторый резонанс… Мы завершаем цикл, публикуя диалог авторов этих материалов, политолога Вольфа Рубинчика и художника Андрея Дубинина (оба живут в Минске).

В. Р. Начну беседу на правах инициатора этого цикла. Ты поделился рядом эпизодов, которые так или иначе раскрывают личность Мая Вольфовича Данцига – многолетнего преподавателя, а на склоне лет заведующего кафедрой Белорусской академии искусств (до 1991 г. академия называлась институтом). Его племянница Элла Эсфирь Гатов, которая с начала 1990-х живёт в Америке, посчитала такой подход достойным внимания. Но как бы ты резюмировал впечатления от встреч с Маем Данцигом – художником и педагогом?

А. Д. Он был независим от чужих вкусов – даже в эпоху «застоя» о том, что ему нравилось, мог сказать, что ему нравится. Остальные преподаватели-художники были у нас немного вялые, а он умел создать экзальтацию внутри себя.

В. Р. И тебе, и мне Май Данциг в своё время старался помочь – может, не всегда успешно, однако мы сохранили ему признательность. И тебе, и мне не нравится «сиропное искусствоведение», когда народный художник, или там лауреат Государственной премии, априори прав во всём. Но именно твоя статья «Буйніцы і драбніцы» («Крупности и дробности») повлекла за собой живую дискуссию в интернете и критику – в частности, на фейсбучной страничке редактора belisrael.info… Ты ждал этого?

А. Д. Безусловно. Я же не претендую на истину в последней инстанции и только приветствую замечания, если они корректны по форме. Кажется, все мои оппоненты вели себя корректно.

В. Р. Например, Ася Абельская (Asya Abelsky, дочь художника Хаима Лившица) откликнулась так: «Автор, Андрей Дубинин, пытается поднять слишком большой вес. Тема Великой отечественной войны, особенно партизанской, очень национализированна (политизированна? – В. Р.) в Беларуси советского времени. Здесь художник оказался в плену. Но зачем такую чудесную работу, как “Солнечный день”, заталкивать в партизаны? И я совсем не согласна с тезисом: “…выводит форму на грань утраты предметности”. По-моему, как раз это Маю Данцигу не присуще». А по-моему, ты метко дал понять, что девушка на картине «Солнечный день» (1966) ассоциируется с партизанкой – она обвешана прищепками, словно патронами 🙂

А. Д. Зачастую Май Вольфович чрезмерно увлекался формой и размерами. Видимо, в какой-то момент он почувствовал, что монументальная эпоха требует соответствующего большого формата, и не нашлось никого, кто бы его отговорил. Что касается идеологического «плена», то, в конце концов, художник сам выбрал свой путь – от «праздничных», в чём-то необычных для БССР работ конца 1950-х – первой половины 1960-х, до…

М. Данциг, «Ленинская “Искра”» (1970); «Тревога» (1971)

В. Р. …и до примитивных портретов таких партийных деятелей, как Суслов и Косыгин 🙁

А. Д. Большую часть его картин я действительно не могу принять, и его видение «Великой отечественной» мне не близко. Великие художники потому и великие, что во все времена чувствовали не-героичность любой войны. Название серии офортов «Les Misères et les Malheurs de la Guerre» Жака Калло в переводе звучит как «Страдания и несчастья войны». Он их сделал в 1632–33 гг. Свою серию «Бедствия войны» (исп. «Los Desastres de la Guerra») из 82 гравюр почти через 200 лет после Калло создал Франсиско Гойя (в период между 1810 и 1820 гг.)…

Но, полагаю, не стоит и клеймить Мая Данцига за конъюнктурность. Если от живописца останется даже пара картин, это уже успех. Сказать нечто новое в искусстве очень трудно, да и не это является задачей художника. Он не говорит «новое» – он говорит то, что не может в себе удержать. Искусство – «вещь в себе»… Пейзаж с мостом через железную дорогу (1967) – шедевр, и он останется. Данцига считаю большой фигурой в белорусском искусстве.

В. Р. На поколении Данцига объективно лежал (да и лежит) отпечаток войны и своеобразного воспитания, о котором Борис Гребенщиков пел: «Нас учили не жить, / Нас учили умирать стоя»… Может, поэтому М. Д. склонялся к поиску врагов и в «еврейском движении» конца ХХ века? Дополняя статью «Май Данциг как “еврейский начальник”», приведу одну цитату из его интервью 1998 г., где говорилось о Минском обществе еврейской культуры: «С самого начала мы взяли за правило всеми средствами бороться против экстремизма – как внутреннего, так и внешнего… Разного рода выскочкам, людям с неуемным славолюбием и патологической жаждой власти мы поставили надёжный заслон». Оглядываясь на события 2001 г., когда МОЕК бесславно выселили из дома по Интернациональной, 6, а Данциг ушёл в отставку, опять же сошлюсь на Гребенщикова: «По новым данным разведки, / Мы воевали сами с собой».

А. Д. Об участии Данцига в этом «движении» знаю меньше. К нему обратились «инстанции», и он почувствовал, что подходит на роль «генерального секретаря МОЕКа»?

В. Р. Не только еврейские активисты 1980-х годов, а и сам художник подтверждает, что так и было. Взять то самое интервью газете «Белоруссия» 1998 г.: «Прежде чем я возглавил эту организацию, со мной довольно много и серьёзно разговаривали в ЦК КПБ и обкоме партии».

А. Д. В начале 1990-х мы, художники-идишисты, собирались на Интернациональной, но Данцига там я редко видел. К нам приходила Алла Левина – она была в восторге, она в нас «влюбилась». Ну, когда хор молодых парней выводит «Зог же, ребеню», то, конечно… На заседания МОЕКа нас не приглашали, мы были там «неизвестно кто». Помимо песен, мы посещали занятия Гирша Релеса – была мечта научиться разговаривать на идише. Правда, мне показалось, что Релес не мечтал нас научить, просто «отрабатывал номер». Мы надеялись, что он будет вести занятия на идише, а он вёл на русском. Тёточкам, которые приходили к Релесу, по-моему, больше хотелось в Вильнюс съездить, потому что это всё оплачивалось. Хотя и в Вильнюсе курсы не всегда были содержательны.

Вернусь к истории с художественной выставкой в Минске, которой предлагалось дать гордое название «От Марка до Мая». В интернете высказывались мысли, что Лариса Финкельштейн на радио «Культура» ошиблась, что такого названия хотел не Данциг, а Юрий Хащеватский…

В. Р. Известный режиссёр рано покинул МОЕК из-за конфликта с Данцигом. Бывший член правления писал в открытом письме от 20.01.1997, что уже на второй год убедился: руководство организации «занимает соглашательскую позицию»… Так что в 1990-х Ю. Х. вряд ли мог бы выступить с лозунгом «От Марка до Мая», а вот «руку» художника, самолюбивого аж до детской наивности, я легко узнаю.

А. Д. К тому же есть свидетельство искусствоведа, опубликованное в минской газете «Авив» при жизни Мая Вольфовича (декабрь 2002 г.): «Именно сам Данциг придумал назвать выставку произведений художников-евреев двух веков “От Марка Шагала до Мая Данцига”».

В. Р. Да, редакция издания Союза белорусских еврейских объединений и общин, организации, в которой Данциг, как и «правая рука» по МОЕКу Яков Басин (в 2001 г. перенял председательскую должность), занимали должности вице-президентов, в данном случае не стала бы напускать «дым без огня». Специально проверил – опровержения слов Л. Финкельштейн в «Авиве» не было.

А. Д. Но дело в другом. Мне до сих пор грустно от того, что в советское время Данциг был «закрыт» для еврейских тем, мало интересовался собственными корнями.

В. Р. А вот д-р Зина Гимпелевич, канадская исследовательница литературы (эмигрировала из Беларуси в конце 1970-х), написала в фейсбуке, что «корни творчества Данцига легко прослеживаются в творческой интернациональной группе так называемого французского изобразительного искусства… Немного более трети этого направления модернистов были выходцами из исторической Беларуси. Большинство учились у Пэна и в Вильно, а меньшинство – в Минске… Кстати, у Данцига достаточно типично еврейских лиц, напоминающих портреты Юдовина и Пэна, даже в “партизанских” работах». Что скажешь на это?

А. Д. Уважаю мнение З. Гимпелевич, но согласиться с ним трудно. На моей памяти Май Данциг никак не определялся как еврейский художник или еврейский деятель – считал себя «просто» художником, может быть, советским… Его мастерская на улице Сурганова находилась точно под нашей, реставраторской, и в 1980–1990-х годах мы не раз пересекались. Почти никто в то время не носил маген-довид или кипу, но можно было иначе проявить свою еврейскость. Май Вольфович никогда не пробовал пошутить с какими-нибудь еврейскими словечками, не вставлял их в речь. Подпевать нам никогда не брался – только изредка мог сказать «Ребята, молодцы, а данк»… И «еврейские мотивы» в подсоветском творчестве Данцига если и присутствуют, то очень уж имплицитно. О неожиданном «алефе» в картине с мостом я упомянул…

В. Р. Тем не менее надо признать, что в постсоветское время Май Данциг не чурался тех мотивов. Взять его работу, опубликованную на первой странице вышеупомянутой газеты «Авив» за октябрь 1993 г. и посвящённую жертвам Минского гетто:

А. Д. Сколько копий было сломано вокруг «еврейских» полотен Михаила Савицкого! Как бы к нему ни относились, но художник (не единственный ли в БССР после Лейзера Рана?) выразил свои идеи и представления об этой проблеме. И мне очень не хватает решения подобных тем в творчестве Данцига. Одна из немногочисленных работ – графический лист, посвящённый Минскому гетто, для газеты «Авив». Экспрессивно скомпонованный вид – здания гетто, над которыми небо перечёркнуто, посечено колючей проволокой, где колючки можно прочесть как замену звёздному небу (какое время – такие и «звёздочки»…) Необычно большой талес – как покрывало, как погребальный саван, как предчувствие близкой кончины. И когда взгляд попадает на скрипочку, что лежит на земле, начинаешь слышать щемящий напев, «нигун эйл-молэ-рахамим» (поминальная молитва). Это удачное графическое произведение, очень выразительное благодаря своей лапидарности, отсутствию цветов. Но всё равно как большую лакуну в творчестве мастера я буду ощущать отсутствие больших полотен по таким темам, как «Минская Яма», «Погром», «Гетто»… Должен сразу добавить, что, возможно, большие претензии такого рода я бы высказал белорусским художникам-неевреям. Считаю, что здесь есть большая неозвученная, а может, и неотрефлексированная проблема (замалчивание трагедий наших соотечественников)…

В. Р. Премного благодарен за беседу! А уважаемых читателей приглашаю взглянуть, как газета «Авив» писала о М. Данциге в мае 2000 г. и октябре 2005 г.

Впервые беседа была опубликована на белорусском языке 15.04.2018. Перевод – belisrael, 2020 г.

Из откликов на публикацию 2018 г.

Ella Esfir Gatov (в израильско-белорусской группе fb): «Мнения собеседников подчас так же далеки от истины, как утверждение, что М. Савицкий раскрывал “еврейскую тему” в Белорусском искусстве…»

Ганкина Инесса: «Интересный получился разговор про Мая Данцига и не только. Наша недавняя история с её судьбами, лицами и событиями нуждается в осмыслении».

Asya Abelsky: «Замечательная статья. Спасибо большое, Аарон, за публикацию. Я во многом согласна с обоими в этом диалоге, ведь Май был другом моего отца и часто бывал у нас. Вслед за А. Д. можно только повторить, что «если от живописца останется даже пару картин, это уже успех”. И, как известно, многие работы Мая Данцига уже заняли достойное место в разных музеях мира.

Думаю, А. Д. знает, какой идеологический пресс испытывали художники – этнические евреи. Можно сказать, что они были дважды “у времени в плену”.

Пейзаж “Мой город древний, молодой” Мая Данцига, где на переднем плане (хотя она в самом углу) знаменитая Холодная синагога, считаю полной реабилитацией. Данцига заставляли убрать с картины Синагогу. К чести художника, он этого не сделал».

Послесловие 2020 года

Приятно было получить отклики, в том числе и содержательные размышления Аси Абельской, но я до сих пор не уверен, что изображение в 1972 г. Холодной синагоги (которую несведущему зрителю надо ещё заметить и опознать…) было чем-то из ряда вон выходящим. Если бы Май Вольфович, будучи ко времени её сноса заметным художником и «общественником», во весь голос заступился перед властями за памятник еврейской и белорусской истории, – другое дело. Кстати, насколько я помню по МОЕКу 1990-х годов, М. Данциг всегда отзывался об иудаизме и верующих евреях, мягко говоря, без энтузиазма.

Мне трудно себе представить, какой «большой босс» мог (пытаться) заставить художника закрасить изображение синагоги. Культовые здания на картинах в 1970-е годы никому уж особо не мешали – период «воинствующего безбожия» (1920–30-е гг.) в СССР давно прошёл. Так, старший товарищ Данцига Виталий Цвирко, член КПСС с 1953 г., не раз рисовал церкви… Например:

В. Цвирко, «Зимний вечер» (1974). Источник

В общем, боюсь, что «гражданская позиция» художника в данном случае – городская легенда. Тем более странно читать рассказы о том, что в брежневское время он «не боялся протестовать против уничтожения старого Минска» – на «Радыё Свабода» желаемое явно выдаётся за действительное. Если в архивах найдётся какое-нибудь письмо Данцига против сноса Холодной синагоги (либо кладбища на улице Сухой), направленное генсеку ЦК КПСС, первому секретарю ЦК КПБ или хотя бы их помощникам, я изменю своё мнение.

Любопытно, что в 2002 г., когда в газете «Анахну кан» я слегка покритиковал М. Данцига за пассивность в истории со сносом синагоги на ул. Димитрова, 3 (сентябрь 2001 г.), в «Авиве» появилась отповедь: мол, на рубеже 1980–90-х гг. Данциг протестовал против антисемитизма в Беларуси. Приятель Мая Вольфовича по МОЕКу писал: «Вот когда было страшно! Вот когда перед ним могли поставить барьеры, которые не позволили бы ему достичь теперешних высот…» Между тем 30 лет назад, накануне распада СССР, для подписания петиций и телеграмм на «высочайшее имя» уже не требовалось великой смелости. Кое-что об этом можно узнать из материала Семёна Чарного (2004).

Не будем искать «чёрную кошку в тёмной комнате» и примем как данность то, что Май Вольфович, при всей живости его характера, к диссидентству никогда не тяготел (впрочем, он и сам в этом признавался). Наверно, и по этой причине его любил и любит официоз. К 90-летию со дня его рождения агентство БелТА выпустило «досье» – установочную статью о жизненном пути М. В. Данцига, а газета администрации президента – довольно ходульный текст Ю. Андреевой, где данциговский социалистический реализм обернулся магическим…

Вольф Рубинчик, г. Минск

wrubinchyk[at]gmail.com

Опубликовано 29.04.2020  11:31

Май Данциг, «еврейский начальник»

От ред. По случаю 90-летия со дня рождения М. В. Данцига и учитывая, что юбилейный материал в газете «СБ. Беларусь сегодня» не раскрывает всех граней этой личности, публикуем перевод с белорусского языка статьи, которая впервые появилась на belisrael.info в марте 2018 г. (В. Рубинчик немного дополнил свою работу в апреле 2020 г.). См. на нашем сайте также подборку 2017 г.: МАЙ ДАНЦЫГ (1930–2017)

 ***

Май Данциг как «еврейский начальник»

Уже почти родились все листы,

И завтра Май займёт свои посты.

(Юлий Таубин, «Таврида»)

С марта 2017 г. Мая Вольфовича нет в этом мире (в иной мир он не верил, но, надеюсь, ему там хорошо). Я не был его приятелем, но в 1994–2001 гг. видел и слышал Данцига на улице Интернациональной, 6 чуть ли не каждую неделю. Напомню – по этому адресу примерно 10 лет действовало Минское общество еврейской культуры имени Изи Харика (МОЕК).

В МОЕК я пришёл осенью 1993 г., когда учился в выпускном классе и на многое не претендовал. Помогал в библиотечных делах, иногда выполнял поручения «начальства» – короче, был волонтёром. Распрощался с организацией летом 2001 г. без всяких справок и записей в трудовой книжке. По правде говоря, посещал организацию прежде всего ради библиотекарши Дины Звуловны Харик, т. к. она нуждалась в поддержке – моральной, а случалось, и физической. Взамен получал душевное тепло, завязывал знакомства… Некоторые не угасли до сих пор.

Сначала отношения с М. В. Данцигом были ровные, корректные – председатель выглядел энергичным весельчаком. Он не очень обращал внимание на то, как я копался в библиотеке, но летом 1994 г. подписал мне рекомендацию для поступления на библиотечный факультет университета культуры. Впрочем, когда на экзаменах мне не хватило балла, то от дальнейших хлопот профессор академии искусств воздержался. Осенью 1994 г. независимо от МОЕКа (но при поддержке своей школьной учительницы французского языка Валентины Лопатнёвой) я поступил в Европейский гуманитарный университет, и с того времени отношения с Данцигом… не улучшались. Но я на его «милость» больше и не рассчитывал: по-прежнему приезжал на Интернациональную 2-3 раза в неделю, консультировал гостей библиотеки, оформлял заказы, расставлял книги… Изредка готовил выставки, ездил за литературой в посольство Израиля или в представительство «Джойнта».

Некоторое время в середине 1990-х я посещал воскресные курсы идиша и лекции по идишской литературе, которые вели, соответственно, Абрам Жениховский и Гирш Релес (с ними отношения складывались лучше). Устраивались в читальном зале библиотеки также лекции иных еврейских деятелей, прежде всего Якова Басина: что-то интересовало больше, что-то меньше. Хотел или нет, приходилось слушать, т. к. проходили они во время работы библиотеки.

В тот же «исторический период» (середина 1990-х) МОЕК сдавал читальный зал под уроки иврита, за которые отвечал «Сохнут» (офис его находился наверху; там же работал ульпан, но, видимо, места не хватало). Случались пикировки с учительницами, которым, естественно, мешало то, что во время занятий читатели библиотеки шагали через комнату. Особенно возмущалась израильтянка Анат Лифшиц… Когда не было занятий, то в этой же комнате репетировал детский хор – кажется, тоже сохнутовский. Именно во время одной из репетиций я заметил, что удалец и весельчак Данциг может быть, мягко говоря, не очень вежливым человеком. Из-за какой-то мелочи он раскричался на детей, а затем и на руководительницу хора… И позже Май Вольфович стремился показать, кто в округе хозяин. Однажды позвал меня в «секретариат» (комнатку справа от входа) и сообщил, что «Сохнут» ищет сторожа»; мол, устройся, «нам там нужен свой человек». Я отказался; разговор продолжения не имел.

Вот ещё характерный эпизод. Немного читателей посещало библиотеку МОЕКа; по картотеке было свыше 100, а постоянных, может, 15-20. Один из них признался Дине Звуловне, что потерял книгу (хорошо помню – не из ценных). Обычно в таких случаях мы искали компромисс – но угораздило же в ту минуту оказаться рядом Данцигу! Крик, скандал… Читатель ушёл и больше не приходил.

Весной 1998 г., когда отмечалось 100-летие со дня рождения Изи Харика, Данциг накричал уже на Дину Звуловну – при мне и даже при женщинах из родного местечка Харика, приехавших на юбилей. Позже я попробовал тет-а-тет объяснить, что… не следует так делать. В какой-то момент задал ему вопрос: «Неужели вы исповедуете принцип «Я начальник – ты дурак»?» Он бросил в ответ: «Да, я начальник, а ты – дурак и хамло!»

Мне хотелось проститься с МОЕКом, но жалел вдову поэта (ей было сильно за 80). Ходил на Интернациональную и дальше, даром что видел – общество хиреет, с каждым годом его посещает всё меньше любителей… Особенно с конца 1990-х, когда старый артист-идишист Моисей Абрамович Свирновский и его «капелла» перебрались в «Хэсед Рахамим» – там и условия для репетиций были более адекватные, и творческих людей лучше поощряли. Шахматно-шашечный клуб «Белые и чёрные» переехал в район станции метро «Восход» ещё раньше.

В 2000 г., после поступления в аспирантуру, я «дорос» до того, что заместительница Данцига попросила прочесть посетителям МОЕКа несколько лекций. Приходили и те, кого обычно на Интернациональной не было видно. Ясно, всё это делалось с санкции «самого» – он мне и деньги отсчитывал (пожалуй, доллар-два за лекцию, а их состоялось пять или шесть). Может, и зря я их брал: позже, летом 2001 г., этими деньгами меня публично попрекали, когда я стал задавать руководству неудобные вопросы.

О конфликте 2001 г., связанном с выселением МОЕКа, написано немало – хотя бы в газетах «Анахну кан», «Берега», «Авив», да и в моей книжке «На яўрэйскія тэмы» (Минск, 2011). Кто-то обвинял городские власти, которые «неожиданно» подняли арендную плату за помещение, кто-то – «Джойнт», отказавшийся платить в несколько раз больше и предложивший МОЕКу место в тогда ещё не открытом Общинном доме на ул. В. Хоружей, кто-то – союз еврейских объединений во главе с Леонидом Левиным… Небезосновательно упрекая за пассивность руководство названного союза, надо учитывать, что М. Данциг много лет был там вице-президентом. Правда, после того, как «банда четырёх» (Басин, Гальперин, Данциг, Нордштейн) в середине 1990-х пыталась сбросить Левина с должности, вряд ли Леонид Менделевич доверял своему заместителю… Скорее держал его для «витрины», как руководителя первой «светской» еврейской организации в позднесоветской Беларуси (МОЕК образовался осенью 1988 г.; сперва действовал под эгидой Белорусского фонда культуры).

«Антилевинские» интриги плелись в 1994-95 гг. на Интернациональной даже в моём присутствии. Конечно, в 17-18 лет меня интересовали преимущественно иные вопросы… Припоминаю, не в восторге был от левинской Soviet-style демагогии, но и «демократическая» альтернатива, обрисованная на полосах газеты «Авив хадаш» (редактор – Нордштейн, помощники – Басин, Данциг), не привлекала. Напрягали как особенности поведения Данцига, пожалуй, не менее склонного к «культу личности», чем тот самый Левин, так и равнодушие председателя общества еврейской культуры к языку идиш. Дина Харик приглашала его подучить язык на курсах, однако М. Д. всегда отнекивался; он знал несколько слов и полагал, что хватит. Я не удивился, когда в 2002 г. Александр Астраух, один из белорусских реставраторов-идишистов, сказал в интервью о начале 1980-х: «Художник Май Данциг, мой учитель, знал, что мы учим идиш, но для него эта тема была абсолютно закрытая».

Примерно в 2001 г. от Леонида Зуборева я узнал, что осенью 1988 г. художника на должность руководителя общества еврейской культуры привёл, фактически, горком партии. О том же Л. З. написал в своей статье 2013 г.: «Данцига активисты впервые услышали на учредительном собрании. До этого никогда ни на одном еврейском мероприятии Данцига никто не видел…» Но г-н Зуборев не очень грустил, что стал на том собрании лишь заместителем, а не председателем: «Надо признать, что Данциг, хотя и отрабатывал что-то обещанное, может быть, квартиру или мастерскую, но старался честно. Делал все хорошо, добросовестно и со всеми ладил». Полагаю, активисты, стоявшие у истоков МОЕКа, но вскоре покинувшие его (Феликс Хаймович, Юрий Хащеватский…), с этим не согласятся. Ещё один тогдашний претендент на лидерство в МОЕКе, инженер Яков Гутман, в 2017 г. высказался так: «Я не могу дать высокую оценку результатам работы Данцига. Он работал по принципу – ты, работа, нас не бойся, мы тебя не тронем. Когда выделили в аренду здание на Интернациональной (в 1991 г. – В. Р.), я был категорически против того, чтобы мы его брали. Я говорил, что нам не нужно чужого, отдайте нам наше…»

Кажется, последнее из обращений (газета «Літаратура і мастацтва», май 1990 г.), которое Гутман и Данциг подписали вместе. Речь об учреждении Фонда сохранения еврейского исторического наследия.

Характеристика от Гутмана появилась, увы, не на пустом месте. В начале 1990-х борисовский краевед (зампред еврейской организации г. Борисова) Александр Розенблюм встречался с Данцигом и рассказал ему о печальном состоянии дома в Зембине, где родился Изи Харик. В 1997 г. А. Розенблюм, переехав в Израиль, констатировал в «Еврейском камертоне»: «как мне показалось, уважаемый профессор не проявил к моему рассказу никакого интереса». Осенью 2001 г. родной дом Изи Харика снесли (вопреки мнению нынешней директрисы минского еврейского музея, «мемориальной таблички» на нём не было).

Осенью 1997 г., впервые вернувшись из Зембина, я пытался убедить заместительницу М. Данцига, поэтессу и экскурсоводку, что силами активистов МОЕКа можно было бы как-то отремонтировать дом, добиться для него охранного статуса… Но в 1990-х Данциг подбирал заместителей себе под стать, и смысл ответа был таков: «Вам что, Володя, больше всех надо?».

Не самые комплиментарные записи о Данциге и работе МОЕКа в первой половине 1990-х нашлись в дневнике Михаила (Иехиэля) Зверева, который до 1995 г. входил в правление организации. Кстати, в июне 2001 г. Михаил Исаакович пришёл на собрание, где я протестовал против планов закрытия библиотеки и передачи книг МОЕКа на хранение в мастерскую Данцига. Зверев выступил эмоционально и критически, подчеркнув, что МОЕК превратился в «кружок пенсионеров». Данциг со своими апологетами (Алла Левина, Семён Лиокумович…) пытались заткнуть Звереву рот, но присутствие корреспондентки газеты «Берега» Елены Когаловской немного их сдерживала. В своей статейке Лена, знавшая всю подноготную, выставила председателя в роли жертвы… пусть это останется на её совести. «Засветился» художник и в фильме «В поисках идиша» (2008), где показан как ревнитель «маме-лошн» 🙂

Кто-то скажет: ну вот, обиженный чел выплёскивает негатив… Но я ничего не выдумываю и специально не собирал «досье» на Мая Вольфовича; просто его всегда – даже после отставки 2001 г. – было настолько «много», что факты сами прыгали в глаза. Из каталога Национальной библиотеки легко узнал о том, что художник в середине 1970-х рисовал таких знаменитых деятелей, как Алексей Косыгин, Михаил Суслов.

   

Не всех художников в хрущёвско-брежневское время допускали к «телам» и выпускали за границу. Не каждый становился членом правления Союза художников БССР, а вот Данцигу это удалось в 32-летнем возрасте (позже он был и зампредседателя Союза). Видимо, начальническая должность наложила отпечаток и на его дальнейшую жизнедеятельность. Как метко сказал художник Андрей Дубинин, Май Данциг «выиграл жизнь, но проиграл судьбу».

Тем не менее личность М. Д. не вызывает у меня такой неприязни, как, например, личность Л. М. Левина. Всё-таки заслуженный живописец работал на «еврейской улице» в непростых условиях конца 1980-х, когда существовали и недоверие со стороны чиновников, и мощная «внутриеврейская» конкуренция (к весне 1991 г., когда Л. Левин возглавил «всебелорусскую» еврейскую организацию, большинство активистов уехали): подписывал важные воззвания, ходил по «инстанциям». Некоторый авторитет Май Вольфович, приложивший руку к появлению в Минске первой официально признанной еврейской воскресной школы (1990), таки завоевал. На Интернациональной в 1990-х собирались ветераны, бывшие узники гетто, музыканты, шахматисты с шашистами… У секретарши всегда можно было приобрести еврейские газеты, а иногда – журналы, книги. Под конец, в 2000 г., на втором этаже открылся музейчик с экспозициями, посвящёнными довоенному еврейскому театру (я сам отдал туда пару экспонатов) и Катастрофе евреев Беларуси, – мало кому в городе известный, но всё же… В 1990-х МОЕК приютил и редакцию газеты «Авив»; редактора это настолько растрогало, что затем он не раз писал панегирики в адрес М. Данцига, а в 1995 г. включил его в редколлегию газеты «Авив хадаш».

Он запомнился таким… Фото 1998 г.

Если председатель мало благоприятствовал любителям идиша, то не очень и мешал им; площадок же для сбора евреев в Минске 1990-х гг. не хватало, ценным был каждый клочок. Некоторое время «моековцы» собирались также в библиотеке имени Я. Купалы у Комаровки – пространства там было куда больше, чем на Интернациональной. Довольно яркими помнятся презентации книг Арона Скира «Еврейская духовная культура в Беларуси», Марата Ботвинника «Г. М. Лившиц». Интересно в 1996 г. мы посидели и попели с Яковом Бодо, актёром израильского театра «Идишпиль». А в 2000 г. Интернациональную посетил Янка Брыль – присутствовал и я на той встрече, слушателей набилась уйма.

Не забывая его «странности и заморочки», я благодарен Маю Данцигу за всё доброе. Человеку, сформированному в советское время, а тем более в сталинское, трудно было переделать себя. Даже его пролукашенковские заявления 1998 г. (в газете «Белоруссия») и 2014 г. (в журнале «Беларуская думка») могу понять – Лукашенко в январе 1995 г. присвоил ему звание народного художника, а в сентябре 2005 г. наградил и орденом Франциска Скорины. Как бы то ни было, в МОЕКе портретов «вождя» не наблюдалось, а вот изображения идишских писателей в читальном зале много лет висели.

Заслуженным ли было то звание «народного»? Вопрос чисто абстрактный. По-моему, приключались в художественном творчестве М. В. Данцига провалы, но не было недостатка и в реальных достижениях. Да, из истории искусства и еврейского движения в Беларуси его не вычеркнуть.

Вольф Рубинчик, г. Минск

wrubinchyk[at]gmail.com

Опубликовано 27.04.2020  21:53

 

В. Рубінчык. КАТЛЕТЫ & МУХІ (108)

Шалом-бай! Выглядае, не памаглі мае ўшчуванні 11-га і 19-га сакавіка. Чытаю:

«21 сакавіка ў Мінску адбыўся арганізацыйны сход грамадскай канстытуцыйнай камісіі. Яна збіраецца распачаць працу над новай Канстытуцыяй... Новая Канстытуцыя будзе грунтавацца на базе Канстытуцыі 1994 г. без зменаў, унесеных на рэферэндуме 1996-га».

Што характэрна, кіраваць камісіяй маюць тыя ж людзі, якія ў сярэдзіне 1990-х пра… маталі лад, пры якім дзейнічала Канстытуцыя ўзору 15.03.1994.

На каго ўсё разлічана? У пачатку лістапада 1996 г. Алена Л., супрацоўніца факультэта палітычных і адміністратыўных навук ЕГУ, неафіцыйна запрашала нас, студэнтаў, прыйсці ўвечары на плошчу Незалежнасці і падтрымаць Вярхоўны Савет у яго баруканні з прэзідэнтам. Я пад’ехаў, паглядзеў… Паловы гадзіны мне, трэццякурсніку, хапіла, каб сцяміць, што кашы з такімі пратэстоўцамі не зварыш. Калі я не купіўся на іхнюю самапрэзентацыю ў свае 19 год (прычым не галасаваў ні за лукашэнкаўскі «суперпрэзідэнцкі» праект, ні за няжыццяздольную альтэрнатыву ад «аграрыяў і камуністаў»), няўжо-такі куплюся ў 41? 😉

Самацытатка (14.05.2017): «з пераважнай большасцю публічных асоб, якія прэтэндуюць на тое, каб стаць альтэрнатывай клану Лукашэнак, у мяне чыста музычныя рознагалоссі… Звычайна гэтыя асобы проста не трапляюць у такт: маўчаць, калі трэба гаварыць, гавораць, калі трэба дзейнічаць, мітусяцца, калі трэба падумаць».

А па сутнасці… Ну так, груба і крыва была перароблена Канстытуцыя ўвосень 1996 г., але новая версія дзейнічае (з адыёзнай папраўкай 2004 г., якая, аднак, не тычыцца размежавання паўнамоцтваў) звыш 20 гадоў, дык што ўжо цяпер? Ад таго, што будзем войкаць над лёсам кабеты, згвалтаванай у пяшчотным узросце, яна зноў стане нявінніцай?

Каторы раз падкрэслю для маладых і перспектыўных палітыкаў, у тым ліку для Мечыслава Грыба, генеральнага сакратара (кіраўніка спраў) Беларускай сацыял-дэмакратычнай партыі: занялі адказныя пасады – варта займацца рэальнай палітыкай, а не «настальгічным турызмам». Усведамляю, праўда, што падобныя заклікі – як аб сценку гарох. ¯\_(ツ)_/¯

У 2000–2010-х гг. праз шматразовыя расчараванні ў рэальнасці адбылася віртуалізацыя публічнай (у прыватнасці, палітычнай) прасторы, памножаная на традыцыйную «памяркоўнасць». Вынік – грамадства ў нейкім сэнсе яшчэ больш закрытае, чым у часы «камуністычнай Вандэі» (рубеж 1980–1990-х гг.). Па-мойму, не варта шмат казаць пра «раскол» у Сінявокай, дарма што многія кажуць, відаць, спрабуючы зарабіць сабе дадатковыя балы. Дыягназ на «Дойчэ веле» 23.03.2019 няслушна быў пастаўлены: «бакі беларускага грамадства» не дзейнічаюць на «знішчэнне» адно аднаго, а збольшага мадзеюць у сваіх інфармацыйных пухірах ды не чуюць, не жадаюць чуць альтэрнатыўных ідэй. Калі коратка: у дрыгве няма расколу, для якога патрэбны больш-менш акрэсленыя пазіцыі бакоў, а «знікненне агульных сэнсаў і каштоўнасцей, якія яднаюць людзей у грамадства і нацыю» завецца іначай (напрыклад, анаміяй).

Разам з тым не перабольшваў бы маштабаў і закаснеласці згаданай анаміі. Незалежнасць сама па сабе задае рамкі для супольнай эканамічнай дзейнасці, а апошняя аб’ектыўна падмацоўвае агульныя інтарэсы яе ўдзельнікаў, у тым ліку беларусаў і яўрэяў. Так ці інакш адбываецца дыялог (калі хочаце, міжэтнічны) – ні «гета», ні «рыса аселасці» ў сучаснай Беларусі немагчымыя. Зразумела, формы й нормы гэтага дыялога далёка не заўсёды цешаць.

Я ўжо цытаваў дасціпнага Алеся Чобата, які ў снежні 2001 г. заляпіў: «Народ горшы за любую ўладу. Бо ўладу зьмяніць можна, а народу ня зьменіш». Нямала, дарэчы, разумнага напісаў паэт – рэкамендую… Гісторыя пра тое, як мастак Уладзімір Крукоўскі ў 1991 г. хадзіў «за нашымі дэмакратычнымі і патрыятычнымі дэпутатамі», сёлета амаль паўтарылася. Улетку 2017 г. была запрошана мая помач у працы над перакладам Хаіма Нахмана Бяліка на беларускую, і зборнічак выйшаў у тым жа годзе. Але дзівун з групы, згаданай Чобатам, чамусь вырашыў, што я мушу бегаць за ім па кніжку з перакладам. Cпярша былі мэйлы такога зместу: «Дарагі Вольф! Як рэдактар Вы сябе праявілі абсалютна прафэсійна і адказна – паверце мне!» Потым – спасылкі на ўласную занятасць, маралізатарства… Што замінала ўкласці кніжку коштам 3 рублі ў канверт за 1 рубель (0,5$) i адправіць на пазначаны мною адрас – дагэтуль не разумею. Трапная ёсць прымаўка: «Як бяда, так да жыда, як па бядзе, дык ідзі к чорту, жыдзе» – не адно пра яўрэяў.

* * *

Надоечы прыйшла на мэйл адозва з рэкламай «Цайтшрыфта» – гэта «штогоднік, прысвечаны яўрэйскай тэматыцы», які выдаецца цэнтрам яўрэйскіх даследаванняў Еўрапейскага гуманітарнага ўніверсітэта. Выходзіў у 2011–2016 гг. і, напэўна, зноў будзе выходзіць, прынамсі «матэрыялы для чарговага выпуску прымаюцца да 1 чэрвеня 2019 г.».

Хай людзі пішуць у «Цайтшрыфт», я не супраць, але сам пакуль што ўстрымаюся. Адна з прычын – з’яўленне ў 2017 г. артыкула рэдактара «Цайтшрыфта» Змітра Ш. «Беларускі арыенталізм і “беларуска-яўрэйская ўтопія” (да пастаноўкі праблемы)». Да прыкладу, аўтар смела піша, што «паводле Ю. Хадыкі, яўрэі займалі ў БССР [1980-х гг.] другое месца паводле колькасці насельніцтва» – і тут жа «абвяргае» аднаго з лідараў БНФ, спасылаючыся на перапіс 1989 г. Між тым нябожчык Хадыка ў 1997 г. і не казаў пра месца яўрэяў у агульнай колькасці насельніцтва, а ацэньваў долю прадстаўнікоў розных этнасаў (карэктна або не – іншае пытанне) у дырэктарскім корпусе позняй БССР…

Пасля колькіх гадоў рэдактарства падобныя «ляпы» дзіўнавата прапускаць у сваіх тэкстах, але залішняя самаўпэўненасць, на жаль, увогуле характэрна для дзейнасці Ш., які аналізуе (пара)палітычны дыскурс, ігнаруючы метадалогію, выхопліваючы асобныя постаці ды выказванні з кантэксту… Карацей, «нацягваючы саву на глобус».

Кандыдат гістарычных навук вяшчае (цытую без перакладу): «В окончательном виде белорусско-еврейская утопия была сформулирована в самом конце 1980-х – начале 1990-х гг. На рубеже ХХ-ХХІ вв. в таком “жанре” написаны часть работ Я.З. Басина, Э.Г. Иоффе, Л.М. Лыча, В.М. Рубинчика, А.Ф. Смоленчука и др.»

«В.М. Рубинчик» – гледзячы па ўсім, ваш пакорлівы слуга, бо іншыя Рубінчыкі на рубяжы стагоддзяў праблематызацыяй беларуска-яўрэйскіх адносін у газетах-часопісах не займаліся. Праўда, паводле пашпарту я Владимир Павлович 🙂 Сам Ш. раней не раз спасылаўся на мае тэксты, дык можна было запомніць…

Утопія як з’ява, у прынцыпе, не адштурхоўвае. Адну са сваіх першых навуковых работ, апублікаваную, здаецца, у зборніку РІВШ БДУ, назваў «Утопія і сучаснасць, або Сучаснасць утопіі». Даводзіў, што ўтапісты – крэатыўныя рабяты, якія нярэдка дапамагаюць чалавекам рухацца ўперад… Але ўвогуле-то я – скептык і рэаліст; ніколі не «навяваў чалавецтву сон залаты».

У адным шэрагу з Басіным ды Іофе мне стаяць няёмка нават «па тэхнічных прычынах» (абодва, мякка кажучы, не ва ўсіх выпадках рабілі розніцу паміж «калгасным» і «сваім», а адзін яшчэ і пустабрэх, не раз прызнаны такім праз суд). І галоўнае – што Ш. мае на ўвазе пад бел.-яўр. утопіяй? Пан адказвае: «пэўны кірунак у беларускай гістарычнай, гісторыка-публіцыстычнай і мастацкай літаратуры, які ідэалізуе беларуска-яўрэйскія сувязі (кантакты) на працягу некалькіх соцень гадоў іх існавання». Далей фармулюе тэзісы, што пашыраюцца прадстаўнікамі «кірунку»:

– яўрэі жывуць поруч з беларусамі вельмі працяглы час, прыкладна з ХІ-ХІІ стст., і абодва народы заўсёды мірна суіснавалі.

– яўрэі сфармаваліся пад уплывам беларускага этнасу; яўрэйства ў Беларусі шмат у чым злілася з беларускім народам паводле традыцыяў і звычаяў;

– яўрэі і беларусы былі аднолькава гнаныя як рускімі памешчыкамі, так і польскімі панамі; улічваючы гэта, яўрэі павінны падтрымліваць беларусаў у іх палітычнай барацьбе;

– і яўрэі, і беларусы заўсёды залежалі ад больш магутных суседніх нацый (палякаў і рускіх) і лёгка паддаваліся асіміляцыі;

І г. д., аж да «адраджэнне мовы іўрыт, ініцыятарам якога стаў ураджэнец Беларусі Э. Бен-Іегуда, можа служыць узорам для адраджэння беларускай мовы».

Усё настолькі пальцам у неба! Наадварот, яшчэ студэнтам у канцы 1990-х я спрачаўся з выкладчыкам гісторыі, які праводзіў паралелі паміж адраджэннем іўрыта і беларускай – даводзіў, што сітуацыі істотна розныя. Смяяўся са спробаў Э. Іофе абмаляваць Беларусь як «радзіму яўрэйскіх сланоў» (выраз Віталя Зайкі ў «Аrche», № 3, 2000), дзе яўрэі атабарыліся быццам бы ажно ў часы Полацкага княства. Не пераацэньваў уплыву беларускага этнасу на фармаванне тутэйшых яўрэяў, асабліва ў «дасекулярны» перыяд (да ХХ ст.). І, вядома, нідзе не сцвярджаў, што два народы заўсёды мірна суіснавалі; ні ў «Аrche», ні ў «Нашай Ніве», ні ў «Анахну кан», ні ў навуковых публікацыях. У 2015 г. прапаноўваў паверыць Уладзіміру Караткевічу, які занатаваў у сваім дзённіку 1960-х гадоў пра яўрэяў ВКЛ: «жылі тут не добра і не кепска, і з прывілеямі, і з паборамі, і з гвалтам…» («Дзеяслоў», № 78, 2015).

Іншая справа, што ў пачатку 2000-х і пазней я выступаў за такія (мабыць, не ўсім патрэбныя) рэчы, як кансалідаваная яўрэйская абшчына ў Беларусі + дыялог яўрэйскіх інтэлектуалаў з беларускай «культурнай элітай», які вёўся б, між іншага, і па-беларуску. Калі гэта было ўтопіяй – ну, даруйце… Па-мойму, у другой палове 2010-x і кіраўнікі «абшчыны» перасталі бясконца сварыцца міжсобку, і дыялог худа-бедна вядзецца, і наагул, «прафесійныя яўрэі» сталі больш цікавіцца беларускай мовай. Той самы афіцыёзны «Авив» раз-пораз публікуе ў сябе белмоўныя матэрыялы, нават «тарашкевіцай» 😉

Чарговае сведчанне паступовага развароту яўрэйскіх суполак да беларушчыны – выхад кнігі Фелікса Баторына «Яблычны пах цішыні» (Мінск: Кнігазбор, 2018. 308 с., 200 экз.). Частку грошай на гэты зборнік вершаў ахвяравалі «яўрэйскія лідары», і атрымалася няблага. Наконт слова «жыд» у беларускай Ф. Баторын, як выявілася, мае адмысловы вершык 2010 г.: «Перш чым сцвярджаць: «Антысеміт!» – / Cпадар хай зразумее, – / Не ў тым бяда, што кажуць «жыд», / Бяда, што б’юць габрэя!» А во радкі, напісаныя ў 2011 г. і актуальныя дагэтуль, з верша “Разважанні на габрэйскіх могілках, апаганеных фашысцкай свастыкай»: «У людскасці душы надзея на збавенне. / А людскасць існуе, не ведаючы рас…»

Вокладка новай кнігі Ф. Баторына; помнік у Курапатах з надпісам на ідышы, апаганены невядомымі (сакавік 2019)

Нягледзячы ні на што, з паліндромным Днём Волі ўсіх (101!) Напэўна, яшчэ не позна тым, каторыя ў Ізраілі, заруліць да ашдодскага камяня ў гонар Янкі Купалы, і павіншаваць адно аднаго. У праграме арганізатараў «традыцыйнае ўскладанне кветак да помніка, беларуская музыка, агульная радасць і весялосць пад ізраільскім бел-блакітным і беларускім бел-чырвона-белым сцягам». Чаму б і не?

«Вольфаў цытатнік»

«Разважаючы пра раздачу прызоў гісторыяй, трэба кіравацца не фактамі, а тэндэнцыямі, мысліць свет у дынаміцы, а пад актуальнасцю разумець не тое, што тут і цяпер, але тое, што па крайняй меры на паўкрока ўперадзе. І перастаць назойліва ганарыцца, хваліцца мінулым» (Аляксандр Няклеса, 15.03.2019)

«У свеце філасофаў прынята далікатна абыходзіцца нават з найгоршымі ідыятызмамі… Мы занадта далёка зайшлі ў сваёй далікатнасці адносна забабонных мудрацоў. Пара скончыць з гэтым, аддзяліць навуковую гіпотэзу ад дэмагагічнага вымыслу, навуку – ад фантазіі, добрасумленныя філасофскія высілкі – ад пустой балбатні» (Юзеф Марыя Бахеньскі, «Сто забабонаў», 1987)

«Калі ў вашай галаве хаос і каша, гэта ўсяго толькі паказнік таго, што вы адпавядаеце эпосе. Я ўсё яшчэ ўпэўнены, што агульначалавечыя законы існуюць, але бываюць эпохі, калі, насамрэч, нагадваць пра іх і змагацца за іх – занятак не для ўсіх, шчыра скажам» (Дзмітрый Быкаў, 15.03.2019)

Вольф Рубінчык, г. Мінск

25.03.2019

wrubinchyk[at]gmail.com

Апублiкавана 25.03.2019  16:06

Пра М.В. Данцыга (1930–2017). Ч.3

Першыя дзве часткі былі апублікаваныя пад канец сакавіка тут і тут. Яны выклікалі пэўны розгалас, асабліва другая. Зараз мы завяршаем цыкл, публікуючы дыялог іх аўтараў, палітолага Вольфа Рубінчыка і мастака Андрэя Дубініна (абодва – жыхары Мінска).

В. Р. Пачну гутарку на правах ініцыятара гэтага цыклу. Ты падзяліўся шэрагам эпізодаў, якія так ці іначай выяўляюць асобу Мая Вольфавіча Данцыга – шматгадовага выкладчыка Беларускай акадэміі мастацтваў (у 1980-х – мастацкага інстытута). Яго дачка Эла-Эсфір (насамрэч пляменніца – рэд. belisrael), якая з пачатку 1990-х жыве ў Амерыцы (Ella Esfir Gatov), палічыла такі падыход вартым увагі. Але як бы ты рэзюмаваў уражанні ад сустрэч з Маем Данцыгам – мастаком і педагогам?

А. Д. Ён быў незалежны ад чужых густаў – нават у эпоху «застою» на тое, што яму падабалася, мог сказаць, што падабаецца. Астатнія выкладчыкі-мастакі былі ў нас трошкі мляўкія, а ён умеў стварыць экзальтацыю ўнутры сябе.

В. Р. І табе, і мне Май Данцыг у свой час імкнуўся дапамагчы – можа, не заўсёды плённа, але мы захавалі да яго ўдзячнасць. І табе, і мне не даспадобы «сіропнае мастацтвазнаўства», калі народны мастак, ці там лаўрэат Дзяржаўнай прэміі, апрыёры мае рацыю ва ўсім. Але ж іменна твой артыкул «Буйніцы і драбніцы» пацягнуў за сабой жвавую дыскусію ў інтэрнэце і крытыку – у прыватнасці, на фэйсбучнай старонцы рэдактара belisrael.info… Ты чакаў гэтага?

А. Д. Безумоўна. Я ж не прэтэндую на ісціну ў апошняй інстанцыі і толькі вітаю заўвагі, калі яны карэктныя па форме. Здаецца, усе мае апаненты паводзілі сябе карэктна.

В. Р. Напрыклад, Ася Абельская (Asya Abelsky, дачка мастака Хаіма Ліўшыца) адгукнулася так: «Аўтар, Андрэй Дубінін, спрабуе падняць занадта цяжкую вагу. Тэма Вялікай айчыннай вайны, асабліва партызанскай, вельмі нацыяналізавана (палітызавана? – В. Р.) ў Беларусі ў савецкі час. Тут мастак апынуўся ў палоне. Але нашто такую цудоўную працу, як “Сонечны дзень”, запіхваць у партызаны? І я зусім не згодная з тэзісам: “…выводзіць форму на мяжу згубы прадметнасці”. Па-мойму, якраз гэта Маю Данцыгу не ўласціва». Як па мне, то ты трапна даў зразумець, што дзяўчына на карціне «Сонечны дзень» (1966) асацыюецца з партызанкай – яна абвешана прышчэпкамі, нібыта патронамі 🙂

А. Д. Часцяком Май Вольфавіч празмерна захапляўся формай і памерамі. Відаць, у нейкі момант ён адчуў, што манументальная эпоха патрабуе адпаведнага вялікага фармату, і не знайшлося нікога, хто б яго адгаварыў. Што да ідэалагічнага «палону», то, у рэшце рэшт, мастак сам выбраў свой шлях – ад «святочных», у чымсьці незвычайных для БССР работ канца 1950-х – першай паловы 1960-х да…

М. Данцыг, «Ленінская “Искра”» (1970); «Трывога» (1971)

В. Р. …і да прымітыўных партрэтаў такіх партыйна-савецкіх дзеячоў, як Суслаў і Касыгін 🙁

А. Д. Большасць яго карцін я насамрэч не магу прыняць, і ягонае бачанне «Вялікай айчыннай» мне не блізкае. Вялікія мастакі таму і вялікія, што ва ўсе часы адчувалі не-гераічнасць любой вайны. Серыя афортаў «Les Misères et les Malheurs de la Guerre» Жака Кало ў перакладзе гучыць як «Пакуты і няшчасці вайны». Ён іх зрабіў у 1632–33 гг. Сваю серыю «Бедствы вайны» (гішп. «Los Desastres de la Guerra») з 82 гравюр амаль праз 200 год пасля Кало стварыў Франсіска Гойя (у перыяд між 1810 і 1820 гг.)…

Але, мяркую, не варта і клеймаваць Мая Данцыга за кан’юнктурнасць. Калі ад жывапісца застанецца нават пару карцін, гэта ўжо поспех. Сказаць нешта новае ў мастацтве вельмі цяжка, дый не гэта з’яўляецца задачай мастака. Ён не кажа «новае» – ён кажа тое, што не можа ў сабе ўтрымаць. Мастацтва – «рэч у сабе»… Пейзаж з мостам цераз чыгунку (1967) – шэдэўр, і ён застанецца. Данцыга лічу вялікай постаццю ў беларускім мастацтве.

В. Р. На данцыгавым пакаленні аб’ектыўна ляжаў (дый ляжыць) адбітак той вайны і адметнага выхавання, пра якое Барыс Грабеншчыкоў спяваў: «Нас учили не жить, / Нас учили умирать стоя»… Можа, таму М. Д. схіляўся да пошуку ворагаў і ў «яўрэйскім руху» канца ХХ стагоддзя? Дапаўняючы артыкул «Май Данцыг як “яўрэйскі начальнік”», прывяду хіба адну яго цытату з інтэрв’ю 1998 г., дзе гаворыцца пра Мінскае таварыства яўрэйскай культуры: «Ад самага пачатку мы ўзялі за правіла ўсімі сродкамі змагацца супраць экстрэмізму – як унутранага, так і вонкавага… Рознага кшталту выскачкам, людзям з неўтаймоўным славалюбствам і паталагічнай прагай улады мы паставілі надзейны заслон». Азіраючыся на падзеі 2001 г., калі МОЕК бясслаўна выселілі з дома па Інтэрнацыянальнай, 6, а Данцыг сышоў у адстаўку, зноў спашлюся на Грабеншчыкова: «По новым данным разведки, / Мы воевали сами с собой»…

А. Д. Пра ўдзел Данцыга ў гэтым руху ведаю менш. Да яго звярнуліся «інстанцыі», і ён адчуў, што падыходзіць да ролі «генеральнага сакратара МОЕКа»?

В. Р. Не толькі яўрэйскія актывісты 1980-х гадоў, а сам мастак пацвярджае, што ў 1988 г. так і было. Узяць тое самае інтэрв’ю газеце «Белоруссия» 1998 г.: «Перш чым я стаў на чале гэтай арганізацыі, са мной даволі шмат і сур’ёзна гутарылі ў ЦК КПБ і абкаме партыі».

А. Д. У пачатку 1990-х мы, мастакі-ідышысты, збіраліся на Інтэрнацыянальнай, але Данцыга там я рэдка бачыў. Да нас прыходзіла Ала Левіна – яна была ў захапленні, яна ў нас «закахалася». Ну, калі хор маладых хлопцаў выводзіць «Зог жэ, рэбеню», то, вядома… На пасяджэнні МОЕКа нас не запрашалі, мы былі пры суполцы «невядома хто». Апрача спеваў, мы наведвалі заняткі Гірша Рэлеса – была мара навучыцца размаўляць на ідышы. Праўда, мне здалося, што Рэлес не марыў нас навучыць, проста «адпрацоўваў нумар». Мы спадзяваліся, што ён будзе весці заняткі на ідышы, а ён вёў па-руску. Тыя цётачкі, якія прыходзілі да Рэлеса, ім, па-мойму, больш хацелася ў Вільню з’ездзіць, таму што гэта ўсё аплочвалася. Праўда, і ў Вільні курсы ідыша не заўсёды былі змястоўныя.

Вярнуся да гісторыі з мастацкай выставай у Мінску, якой прапаноўвалася даць гордую назву «Ад Марка да Мая». У інтэрнэце выказваліся думкі, што Ларыса Фінкельштэйн на радыё «Культура» памылілася, што такой назвы хацеў не сам Данцыг, а Юрый Хашчавацкі…

В. Р. Вядомы рэжысёр рана пакінуў МОЕК праз канфлікт з Данцыгам. Былы член праўлення пісаў у адкрытым лісце ад 20.01.1997, што далучыўся да таварыства ў 1988 г., але ўжо на другі год сышоў, бо пераканаўся: кіраўніцтва арганізацыі «займае згодніцкую пазіцыю»… Так што ў 1993 г. Ю. Х. наўрад ці мог бы выступіць з лозунгам «Ад Марка да Мая», а вось «почырк» мастака, самалюбнага аж да дзіцячай наіўнасці, я лёгка пазнаю.

А. Д. Да таго ж ёсць сведчанне мастацтвазнаўцы, апублікаванае ў мінскай газеце «Авив» (снежань 2002 г.) пры жыцці Мая Вольфавіча: «Менавіта сам Данцыг прыдумаў назваць выставу твораў мастакоў-яўрэяў двух стагоддзяў “Ад Марка Шагала да Мая Данцыга”».

В. Р. Так, рэдакцыя выдання Саюза беларускіх яўрэйскіх аб’яднанняў і абшчын, арганізацыі, дзе Данцыг, як і яго «правая рука» па МОЕКу Якаў Басін (у 2001 г. пераняў старшынства), займалі пасады віцэ-прэзідэнтаў, у гэтым выпадку не стала б напускаць «дым без агню». Спецыяльна праверыў – абвяржэння слоў Л. Фінкельштэйн у «Авиве» не было.

А. Д. Але справа ў іншым. Мне дагэтуль сумна ад таго, што ў савецкі час Данцыг быў «закрыты» для яўрэйскіх тэм, мала цікавіўся ўласнымі каранямі.

В. Р. А вось д-р Зіна Гімпелевіч, канадская даследчыца літаратуры (Zina Gimpelevich; эмігравала з Беларусі ў канцы 1970-х), піша, што «карані творчасці Данцыга лёгка прасочваюцца ў творчай інтэрнацыянальнай групе так званага французскага выяўленчага мастацтва… Крыху больш за траціну гэтага кірунку мадэрністаў былі выхадцамі з гістарычнай Беларусі. Большасць вучылася ў Пэна і ў Вільні, а меншасць – у Мінску… Дарэчы, у Данцыга дастаткова тыпова яўрэйскіх твараў, якія нагадваюць партрэты Юдовіна і Пэна, нават у “партызанскіх” работах». Што скажаш на гэта?

А. Д. Паважаю думку З. Гімпелевіч, але пагадзіцца з ёй цяжка. На маёй памяці Май Данцыг ніяк не вызначаўся як яўрэйскі мастак або яўрэйскі дзеяч – лічыў сябе «проста» мастаком, можа быць, савецкім… Яго майстэрня на вуліцы Сурганава знаходзілася акурат пад нашай, рэстаўратарскай, і ў 1980–1990-х гадах мы не раз перасякаліся. Амаль ніхто ў той час не насіў у Мінску маген-довід або, да прыкладу, кіпу, але можна было іначай праявіць сваю яўрэйскасць. Май Вольфавіч ніколі не спрабаваў пажартаваць з нейкімі яўрэйскімі слоўцамі, не ўстаўляў іх у гаворку. Падпяваць нам ніколі не браўся – толькі зрэдчас мог сказаць «Ребята, молодцы, а данк»… І «яўрэйскія матывы» ў падсавецкай творчасці Данцыга калі і прысутнічаюць, то вельмі імпліцытна. Пра нечаканы «алеф» у карціне з мостам я згадаў…

В. Р. Тым не менш трэба прызнаць, што ў постсавецкі час Май Данцыг не цураўся тых матываў. Звернемся да ягонай працы, апублікаванай на першай старонцы «Авива» за кастрычнік 1993 г. і прысвечанай ахвярам гета:

 

А. Д. Колькі дзідаў было зламана вакол «яўрэйскіх» палотнаў Міхася Савіцкага! Як бы да яго ні ставіліся, аднак мастак (ці не адзіны ў БССР пасля Лейзера Рана?) выразіў свае ідэі і ўяўленні аб гэтай праблеме. І мне надта не хапае вырашэння падобных тэм у творчасці Данцыга. Адна з няшматлікіх работ – графічны ліст, прысвечаны Мінскаму гета, для газеты «Авив». Экспрэсіўна скампанаваны краявід – будынкі гета, над якімі неба перакрэслена, пасечана калючым дротам, дзе калючкі можна прачытаць як замену зорнаму небу (які час – такія і «зорачкі»…) Незвычайна вялікі талес, як покрыўка, як пахавальны саван, як прадчуванне блізкага скону. І калі позірк трапляе на скрыпачку, што ляжыць долу, пачынаеш чуць шчымлівы напеў, «нігун эйл-молэ-рахамім» (памінальная малітва). Гэта ўдалы графічны твор, вельмі выразны сваёй лапідарнасцю, адсутнасцю колераў. Але ўсё адно вялікай лакунай у творчасці майстра я буду адчуваць адсутнасць вялікіх палотнаў па такіх тэмах, як «Мінская Яма», «Пагром», «Гета»… Мушу адразу дадаць, што, магчыма, большыя прэтэнзіі такога кшталту я б выказаў да беларускіх мастакоў-неяўрэяў. Лічу, што тут ёсць вялікая неагучаная, а можа, і неўсвядомленая праблема (замоўчванне трагедый нашых суайчыннікаў)…

В. Р. Тлусты дзякуй табе за размову! А паважаных чытачоў запрашаю яшчэ паглядзець, як газета «Авив» пісала пра М. Данцыга ў маі 2000 г. і кастрычніку 2005 г.

* * *

Іншыя меркаванні пра Мая Данцыга чытайце на нашым сайце тут

Апублiкавана 15.04.2018  00:50

***

Ella Esfir Gatov в израильско-белорусской группе в фейсбуке написала:

Мнения собеседников подчас так же далеки от истины, как утверждение, что М. Савицкий раскрывал ‘еврейскую тему’ в Белорусском искусстве, и, как тот факт, что я – дочь Мая Данцига. (16 апреля в 00:22)

От ред.: Элла – племянница Мая Данцига. (16.04.2018  01:24)

Ганкина Инесса: Интересный получился разговор про Мая Данцига и не только. Наша недавняя история, с ее судьбами, лицами и событиями нуждается в осмыслении. (16 апр. 04:16)

Asya Abelsky:

Замечательная статья, спасибо большое Аарон за публикацию. Надо признаться, что я во многом согласна с обоими в этом диалоге, ведь Май был другом моего отца и часто бывал у нас.
Вслед за А.Д. можно только повторить, что “если от живописца останется даже пару картин, это уже успех”.
И, как известно, уже многие работы Мая Данцига заняли достойное место в разных музеях мира.

Думаю А.Д., как никто лучше, знает, какой идеологический пресс испытывали художники этнические евреи. Можно сказать, что они были дважды “у времени в плену”.
Пейзаж “Мой город древний, молодой” Мая Данцига, где на переднем плане (хотя она в самом углу) знаменитая Холодная синагога, считаю полной реабилитацией.
Данцига заставляли убрать с картины Синагогу. К чести художника, он этого не сделал.

(16 апр. 08.13)

 

Пра М.В. Данцыга (1930–2017). Ч.1

В. Рубінчык. МАЙ ДАНЦЫГ ЯК «ЯЎРЭЙСКІ НАЧАЛЬНІК»

Ужо амаль радзіліся лісты

І заўтра Май займае ўсе пасты.

(Юлій Таўбін, «Таўрыда»)

Цэлы год Мая Вольфавіча няма на гэтым свеце (у іншасвет ён не верыў, але, спадзяюся, яму там добра). Я не быў ягоным прыяцелем, аднак у 1994–2001 гг. бачыў і чуў на вуліцы Інтэрнацыянальнай, 6 ледзь не кожны тыдзень. Нагадаю – па гэтым адрасе прыкладна 10 гадоў дзейнічала Мінскае таварыства яўрэйскай культуры імя Ізі Харыка (МОЕК).

У МОЕК я прыйшоў увосень 1993 г., калі вучыўся ў выпускным класе, і на многае не прэтэндаваў. Дапамагаў у бібліятэчных справах, часам выконваў даручэнні «начальства» – карацей, быў валанцёрам. Развітаўся з арганізацыяй улетку 2001 г. без аніякіх даведак і запісаў у працоўнай кніжцы. Папраўдзе, наведваў суполку перадусім дзеля бібліятэкаркі Дзіны Звулаўны Харык, бо ёй патрабавалася падтрымка – маральная, а здаралася, і фізічная. Узамен атрымліваў душэўнае цяпло, завязваў знаёмствы… Некаторыя не згаслі дагэтуль.

Cпачатку адносіны з М. В. Данцыгам былі роўныя, карэктныя – старшыня выглядаў імпэтным веселуном. Ён не вельмі зварочваў увагу на тое, як я корпаўся ў бібліятэцы, але ўлетку 1994 г. падпісаў мне рэкамендацыю для паступлення ва ўніверсітэт культуры на бібліятэчны факультэт. Зрэшты, калі па іспытах мне не хапіла балу, то ад далейшых клопатаў прафесар aкадэміі мастацтваў устрымаўся. У верасні 1994 г. незалежна ад МОЕКа (але пры падтрымцы сваёй школьнай настаўніцы французскай мовы Валянціны Лапатнёвай) я паступіў у Еўрапейскі гуманітарны ўніверсітэт, і з таго часу адносіны з Данцыгам… не паляпшаліся. Ды я на яго ласку больш і не разлічваў: па-ранейшаму прыязджаў на Інтэрнацыянальную 2-3 разы на тыдзень, кансультаваў гасцей бібліятэкі, афармляў заказы, расстаўляў кнігі… Зрэдчас рыхтаваў выставы, ездзіў па літаратуру ў пасольства Ізраіля або ў прадстаўніцтва «Джойнта».

Пэўны час у сярэдзіне 1990-х наведваў нядзельныя курсы ідыша і лекцыі па ідышнай літаратуры, якія вялі, адпаведна, Абрам Жаніхоўскі і Гірш Рэлес (з імі адносіны складваліся лепей). Арганізоўваліся ў чытальнай зале бібліятэкі таксама лекцыі іншых яўрэйскіх дзеячаў, найперш Якава Басіна: нешта цікавіла больш, нешта менш. Хацеў або не, выпадала слухаць, бо праходзілі яны ў час працы бібліятэкі.

У той жа «гістарычны перыяд» МОЕК здаваў чытальную залу пад урокі іўрыта, за іх адказваў «Сахнут» (офіс яго знаходзіўся наверсе; там жа працаваў ульпан, але, відаць, месца не хапала). Здараліся пікіроўкі з настаўніцамі, якім, натуральна, замінала тое, што ў час заняткаў чытачы бібліятэкі крочылі праз пакой. Асабліва абуралася ізраільцянка Анат Ліфшыц… Калі не было заняткаў, то ў гэтым жа пакоі рэпеціраваў дзіцячы хор – здаецца, таксама сахнутаўскі. Менавіта падчас адной з рэпетыцый я заўважыў, што зух і весялун Данцыг умее быць, мякка кажучы, не дужа ветлівым чалавекам. Праз нейкую драбязу ён раскрычаўся на дзяцей, а потым і на кіраўнічку хору… І пазней Май Вольфавіч імкнуўся паказаць, хто ў акрузе гаспадар. Аднойчы паклікаў мяне ў «сакратарыят» (пакойчык справа ад уваходу) і паведаміў, што «Сахнут» шукае ахоўніка; маўляў, уладкуйся, «нам там патрэбен свой чалавек». Я адмовіўся; гутарка працягу не мела.

Вось яшчэ характэрны эпізод. Бібліятэку наведвала няшмат чытачоў: па картатэцы было звыш 100, а пастаянных, можа, 15-20. Адзін з іх прызнаўся Дзіне Звулаўне, што згубіў кнігу (добра помню – не з каштоўных). Звычайна ў такіх выпадках мы шукалі кампраміс – але собіла ж у тую хвілю апынуцца побач Данцыгу! Крык, скандал… Чытач сышоў і больш не прыходзіў.

Увесну 1998 г., калі святкавалася 100-годдзе з дня народзін Ізі Харыка, Данцыг накрычаў ужо на Дзіну Звулаўну – пры мне і нават пры жанчынках з малой радзімы Харыка, якія прыехалі на юбілей. Потым я паспрабаваў тэт-а-тэт патлумачыць, што… не варта так рабіць. У нейкі момант задаў яму пытанне: «Няўжо Вы спавядаеце прынцып “Я начальнік – ты дурань”?» Ён кінуў у адказ: «Так, я начальнік, а ты – дурань і хамло!»

Мне карцела развітацца з МОЕКам, але шкадаваў удаву паэта (ёй было моцна за 80). Хадзіў і далей, дарма што бачыў –таварыства занепадае, штогод яго наведвае ўсё менш аматараў… Асабліва з канца 1990-х, калі стары артыст-ідышыст Майсей Абрамавіч Свірноўскі і ягоная «капела» перабраліся ў «Хэсэд Рахамім» – там і ўмовы для рэпетыцый былі больш адэкватныя, і творчых людзей лепей заахвочвалі. Клуб «Белыя і чорныя» пераехаў у раён станцыі метро «Усход» яшчэ раней.

У 2000 г., пасля таго, як паступіў у аспірантуру, «дарос» да таго, што намесніца Данцыга папрасіла пачытаць наведвальнікам МОЕКа на Інтэрнацыянальнай некалькі лекцый. Ясна, з санкцыі «самога» – ён мне і грошы адлічваў (хіба долар-два за лекцыю, а іх адбылося пяць або шэсць). Мо і дарэмна браў: пазней, у 2001 г., гэтымі грашыма мяне публічна папракалі, калі стаў задаваць кіраўніцтву нязручныя пытанні.

Пра канфлікт 2001 г., звязаны з высяленнем МОЕКа, напісана нямала – хоць бы ў газетах «Анахну кан», «Берега», «Авив», дый у маёй кніжцы «На яўрэйскія тэмы» (2011). Нехта вінаваціў гарадскія ўлады, якія «нечакана» ўзнялі арэндны кошт за будынак, нехта – «Джойнт», які адмовіўся плаціць у некалькі разоў болей і прапанаваў МОЕКу месца ў тады яшчэ не адкрытым Абшчынным доме на В. Харужай, нехта – саюз яўрэйскіх аб’яднанняў на чале з Леанідам Левіным… Небеспадстаўна ўпікаючы за пасіўнасць кіраўніцтва названага саюза, трэба ўлічваць, што М. Данцыг шмат гадоў быў там віцэ-прэзідэнтам. Праўда, пасля таго, як «хеўра чатырох» у сярэдзіне 1990-х спрабавала скінуць Левіна з пасады, наўрад ці Леанід Мендалевіч давяраў свайму намесніку… Хутчэй трымаў яго для «вітрыны», як старшыню першай «свецкай» яўрэйскай суполкі ў познесавецкай Беларусі (сёлета МОЕКу – 30; спярша ён працаваў пад эгідай Беларускага фонда культуры).

«Антылевінскія» інтрыгі пляліся ў 1994–95 гг. на Інтэрнацыянальнай і ў маёй прысутнасці. Вядома, у 17–18 гадоў мяне збольшага цікавілі іншыя праблемы. Прыпамінаю, не ў захапленні быў ад левінскай дэмагогіі, але і «дэмакратычная» альтэрнатыва, абмаляваная на палосах газеты «Авив хадаш» (рэдактар – Нардштэйн, памочнікі – Басін, Данцыг), не вабіла. Напружвалі як асаблівасці паводзін Данцыга, бадай, не менш схільнага да «культу асобы», чым Левін, так і абыякавасць старшыні таварыства яўрэйскай культуры да мовы ідыш. Дзіна Харык запрашала яго падвучыць мову на курсах, аднак М. Д. заўсёды аднекваўся. Ён ведаў некалькі слоў і меркаваў, што досыць. Я не здзівіўся, калі ў 2002 г. Аляксандр Астравух, адзін з беларускіх рэстаўратараў-ідышыстаў, сказаў у інтэрв’ю пра пачатак 1980-х: «Мастак Май Данцыг, мой выкладчык, ведаў, што мы вывучаем ідыш, але для яго гэта тэма была абсалютна закрытая».

Прыкладна ў 2001 г. ад Леаніда Зубарава я даведаўся, што ўвосень 1988 г. мастака на пасаду старшыні таварыства яўрэйскай культуры прывёў, фактычна, гаркам партыі. Пра тое самае Л. З. напісаў у сваім артыкуле 2013 г.: «Данцыга актывісты ўпершыню пачулі на ўстаноўчым сходзе. Перад тым ніколі ні на водным яўрэйскім мерапрыемстве Данцыга ніхто не бачыў». Але пан Зубараў не надта тужыў, што стаў на тым сходзе толькі намеснікам, а не старшынёй: «Трэба прызнаць, што Данцыг, хоць і адпрацоўваў нешта абяцанае…, але стараўся. Рабіў усё добра, сумленна і з усімі ладзіў». Мяркую, актывісты, якія стаялі ля вытокаў МОЕКа, але неўзабаве пакінулі яго (Фелікс Хаймовіч, Юрый Хашчавацкі…), з гэтым не згодзяцца. Яшчэ адзін колішні прэтэндэнт на лідэрства ў МОЕКу, інжынер Якаў Гутман, летась выказаўся так: «Я не магу даць высокую ацэнку вынікам работы Данцыга. Ён працаваў паводле прынцыпу – ты, работа, нас не бойся, мы цябе не кранем. Калі выдзелілі ў [арэнду] будынак на Інтэрнацыянальнай [у 1991 г. – В. Р.], я быў катэгарычна супраць таго, каб мы яго бралі. Я казаў, што нам не трэба чужога, аддайце нам наша…»

Хіба апошні зварот («Літаратура і мастацтва», май 1990), які Гутман і Данцыг падпісалі разам

Характарыстыка ад Гутмана з’явілася, на жаль, не на пустым месцы. У пачатку 1990-х барысаўскі краязнавец Аляксандр Розенблюм сустракаўся з Данцыгам і расказаў яму пра гаротны стан дома ў Зембіне, дзе нарадзіўся Ізі Харык. У 1997 г. А. Розенблюм, пераехаўшы ў Ізраіль, канстатаваў у «Еврейском камертоне»: «як мне здалося, паважаны прафесар не выявіў да майго расповеду ніякай цікавасці». Увосень 2001 г. дом знеслі.

Не самыя кампліментарныя запісы пра Данцыга ды працу МОЕКа ў першай палове 1990-х знайшліся і ў дзённіку Міхаіла (Ехіэля) Зверава, які да 1995 г. уваходзіў у праўленне суполкі. Дарэчы, у чэрвені 2001 г. Міхаіл Ісакавіч прыйшоў на сход, дзе я пратэставаў супраць планаў закрыцця бібліятэкі і перадачы кніг МОЕКа на хаванне ў Данцыгаву майстэрню. Ён выступіў эмацыйна і крытычна, падкрэсліўшы, што МОЕК ператварыўся ў «гурток пенсіянераў». Данцыг са сваімі апалагетамі (Ала Левіна, Сямён Ліякумовіч…) спрабавалі заткнуць Звераву рот, але прысутнасць карэспандэнткі «Берегов» Алены Кагалоўскай крыху іх стрымлівала.

Нехта скажа: ну во, пакрыўджаны чэл выплюхвае негатыў… Але я нічога не выдумляю і адмыслова не збіраў «дасье» на Мая Вольфавіча; проста яго заўсёды – нават пасля адстаўкі 2001 г. – было настолькі «многа», што факты самі скакалі ў вочы. З каталога Нацыянальнай я лёгка даведаўся пра тое, што мастак у cярэдзіне 1970-х рысаваў такіх знакамітых дзеячаў, як Аляксей Касыгін, Міхаіл Суслаў.

Не ўсіх мастакоў у хрушчоўска-брэжнеўскі час дапускалі да «целаў» і выпускалі за мяжу. Не кожны станавіўся членам праўлення Саюза мастакоў БССР, а вось Данцыгу тое ўдалося ў 32-хгадовым узросце (пазней быў і намстаршыні Саюза). Відаць, начальніцкая пасада наклала адбітак і на яго далейшую жыццядзейнасць. Як трапна выказаўся мастак Андрэй Дубінін, Май Данцыг «выйграў жыццё, але прайграў лёс».

Тым не менш, асоба М. Д. не выклікае ў мяне такой непрыязнасці, як, напрыклад, асоба Левіна. Усё-такі заслужаны мастак працаваў на «яўрэйскай вуліцы» ў няпростых умовах канца 1980-х, калі існаваў як недавер з боку чыноўнікаў, так і моцная канкурэнцыя (к 1991 г., калі Л. Левін узначаліў «усебеларускую» яўрэйскую суполку, большасць актывістаў з’ехала): падпісваў важныя адозвы, хадзіў па «інстанцыях». Пэўны аўтарытэт Май Вольфавіч, які прыклаў руку да з’яўлення ў Мінску першай афіцыйна прызнанай яўрэйскай нядзельнай школы (1990), такі заваяваў, і на Інтэрнацыянальнай у 1990-х гуртаваліся ветэраны, былыя вязні гета, музыкі, шахматысты з шашыстамі… У сакратаркі заўсёды можна было набыць яўрэйскія газеты, а калі-нікалі – часопісы, кнігі. Пад канец, у 2000 г., на другім паверсе адкрыўся музейчык з экспазіцыямі, прысвечанымі даваеннаму яўрэйскаму тэатру і Катастрофе яўрэяў Беларусі, – мала каму ў горадзе вядомы, але ўсё ж… Прытуліў МОЕК і рэдакцыю мінскай газеты «Авив»; рэдактар настолькі расчуліўся, што потым не раз пісаў панегірыкі на адрас М. Данцыга.

Ён запомніўся такім… Фота 1998 г.

Калі старшыня мала спрыяў аматарам ідыша, то не дужа і замінаў ім; пляцовак жа для збору яўрэяў у Мінску 1990-х не хапала, каштоўны быў кожны лапік. Некаторы час «моекаўцы» збіраліся таксама ў бібліятэцы імя Купалы ля Камароўкі – прасторы там было куды больш, чым на Інтэрнацыянальнай. Запомніліся прэзентацыі кніг Арона Скіра «Еврейская духовная культура в Беларуси», Марата Батвінніка «Г. М. Лившиц». Цікава ў 1996 г. мы пасядзелі і паспявалі з Якавам Бадо, акцёрам ізраільскага тэатра «Ідышпіль». А ў 2000 г. на Інтэрнацыянальную завітаў Янка Брыль – прысутнічаў я і на той сустрэчы, слухачоў набілася процьма.

Не забываючыся на ягоныя «дзіўноты і памароцтвы», я ўдзячны Маю Данцыгу за ўсё добрае. Чалавеку, сфармаванаму ў савецкі час, а пагатове ў сталінскі, цяжка было перарабіць сябе. Нават яго пралукашэнкаўскія заявы 1998 г. (у газеце «Белоруссия») і 2014 г. (у часопісе «Беларуская думка») магу зразумець – Лукашэнка ў студзені 1995 г. надаў яму годнасць народнага мастака, а ў верасні 2005 г. узнагародзіў і ордэнам Францыска Скарыны. Усё ж у МОЕКу партрэтаў «правадыра» не назіралася, а вось выявы ідышных пісьменнікаў у чытальнай залі шмат гадоў віселі.

Заслужанае ці не было тое званне «народнага»? Пытанне чыста абстрактнае. Па-мойму, здараліся ў мастацкай творчасці М. В. Данцыга правалы, але ж не бракавала і рэальных дасягненняў. Так, з гісторыі мастацтва і яўрэйскага руху ў Беларусі яго не выкрэсліць.

Вольф Рубінчык, г. Мінск

wrubinchyk[at]gmail.com

26.03.2018

Увага! Скора на сайце – ч. 2 (мастацтвазнаўчыя рэфлексіі Андрэя Дубініна пра творчасць Мая Данцыга і не толькі)

Апублiкавана 26.03.2018  16:46