Tag Archives: Феликс Гилютин

Альберт Капенгут. Глазами секунданта

На днях в Еврейской шахматной энциклопедии прочитал:

Gleb Gorbunov

Был ребёнком, но до сих пор не могу понять, почему уважаемый М. Н. Таль безропотно проиграл Полугаевскому четвертьфинальный матч в 1980 году? Вероятно, кудесник шахмат опасался, что Корчной обыграет его в полуфинале с особой жестокостью.

Часть главы из книги, готовящейся к печати в библиотеке Федерации шахмат России отвечает на этот вопрос.

После триумфа в Рижском межзональном 8-й чемпион мира стал третьим, покорившем вершину 2700 после Р.Фишера и А.Карпова.

Анализ партии М.Таля с О.Романишиным. Сидят также А.Капенгут и Мишина жена Геля. За Олегом стоит А.Петросян

Как театр начинается с вешалки, так претендентский цикл — с жеребьевки. 17 ноября в Амстердаме состоялась эта церемония. Если бы Таль своей рукой не выбрал Полугаевского, он мог бы сказать, что пары подтасованы. (Белявский рассказывал про аналогичную ситуацию в 1982 году!) Ведь подумать только, суммарный рейтинг нашей четверки на 230 очков выше! Впрочем, неунывающий экс-чемпион мира не упустил заметить, что партнеры разделились строго по возрасту!

Конечно, я разделял эйфорию, охватившую Мишу и близких после межонального, однако не мешало бы подумать и о дальнейших планах. Зная нашего героя, я понимал, что он видит свой матч с Карповым, но работа, необходимая для достижения цели, оставалась за кадром. При обсуждении календаря Таль захотел через полтора месяца сыграть в чемпионате СССР. Я безуспешно пытался отговорить его. Его статусу в этот момент мог соответствовать только очередной титул, а это “бабушка надвое сказала”. Естественно, ему хотелось расслабиться после трудной для него самодисциплины до и во время межзонального, но он в очередной раз “слетел с катушек”. Вообще, ему было тесно в прокрустовом ложе условностей, навязанных системой.

К слову, в какой-то момент работы еще летом, я замурлыкал популярную когда-то песню «Я сказал тебе не все слова…», и Миша как-то странно отреагировал. Только спустя много лет, прочитав мемуары Салли, понял его, но и в тот момент я осознал, что этот мелкий эпизод он воспринял, как какой-то знак, так же, как и мою реакцию в нашей партии на чемпионате СССР 1971 года.

Михаил Таль наблюдает за игрой чемпиона СССР 1971 года Владимира Савона

Я стал совсем своим, меня перестали стесняться, и было грустно констатировать метаморфозу моего кумира за 15 лет, прошедших со времени наших интенсивных контактов в период моей службы в Риге. В то время Таль говорил о себе словами Ива Монтана “солнцем полна голова”. Однако, прессинг властей – достаточно вспомнить снятие почти с трапа на Олимпиаду в Лугано в 1968 году; «освобождение» от редакторства «Шахматы» (Рига) и апофеоз: экс-чемпион мира за бортом ч-та СССР в своем родном городе в 1970 году. Надо было обладать его гениальностью, чтобы вновь подняться. Много других примеров, когда подобные испытания не выдерживали. Возможно, свою роль сыграли и наркотики в своё время. Эта дистанция, полная трудных испытаний, превратила нашего героя в мизантропа, обиженного на весь мир, в том числе и за недостаточное признание его гениальности.

Еще в начале нашей работы проскакивала обида на Карпова, от гонорара за работу в Багио до дележа в Монреале. (Геля говорила, что Миша не мог себе позволить обогнать чемпиона мира.) Думаю, что это послужило мощным тонизирующим фактором для подготовки и игры в межзональном. Апофеозом был визит чемпиона мира в Минск на несколько дней во время чемпионата СССР. Их комнаты в гостинице “Минск” были почти рядом, но никаких контактов не было.

Особенно часто высказывалась более непосредственная Геля, раздосадованная суммой в $3 000. Когда я потом работал на Карпова, в разговоре с Игорем Зайцевым зашла об этом речь, оказалось, что они получили по $5 000. Безусловно, это несоизмеримо с их вкладом, но всё же есть разница, и разговоры о бессребренике обретают несколько другой подтекст. Как-то Геля похвасталась, что привезла из Канады норковую шубу. Я поинтересовался, надевала ли она её когда-нибудь? – “Ты что, стану я на себе $3 000 таскать!”

К слову, Таль после совместного корректнейшего разбора свежесыгранной партии подчеркнуто вежливо благодарил соперника за анализ – с однозначной реакцией собеседника, тут же запоздало понимающего укор, что это он должен был благодарить экс-чемпиона мира. Я не раз наблюдал такие сцены, разыгранные под копирку. Характерная для Миши деталь!

Однако по-настоящему гениальность Таля поражала, когда Миша сам выступал в роли ЭВМ. Ботвинник, который в последние годы жизни работал над созданием «электронного гроссмейстера», дал этому феномену своеобразную оценку: «С точки зрения кибернетики и вычислительной техники, Михаил Таль – устройство по переработке информации, обладающее большей памятью и большим быстродействием, чем другие гроссмейстеры; в тех случаях, когда фигуры на доске обладают большой подвижностью, это имеет важнейшее, решающее значение.”

На чемпионате СССР 1979 г. у нас не было такого обилия справочных материалов, как на межзональном, поэтому нам приходилось больше полагаться на его феноменальную память. Например, перед партией с Геллером, покончив с завтраком, Миша сосредоточился и начал бормотать: “Где Фима играл последний год?” Насчитав 4 турнира, он начал вспоминать по порядку все партии, сыгранные там нужным цветом. “Так, он проиграл в этой системе, да и в похожей встрече, хоть и выиграл, но стоял подозрительно”. Наметив 4-5 точек соприкосновения репертуаров, он начал новый круг. “А что в этой позиции было сыграно интересного за последнее время?”

В итоге, после 15 минут такой активности, которой я не уставал поражаться, мне поступал заказ найти конкретные партии, и мы приступали к анализу во всеоружии, причем КПД был очень высок – новинки сыпались как из рога изобилия. Я немало времени провёл за доской с великими шахматистами, но Таль был уникален! Как следствие, в турнирах его талант раскрывался полнее, ибо подобный выбор дебютной стратегии эффективнее многочасовой подготовки соперников.

В такие минуты я с горечью вспоминал время, потерянное на десятки, если не сотни часов нашего блица в 1964-66 гг. Ведь займись мы тогда подобными анализами, Таль мог бы гораздо полнее реализовывать свой гигантский потенциал, растраченный порой почём зря, да и мне бы это не помешало. А ведь я говорю только о нескольких годах его творчества!

За блиц-партиями Я.Сейравана с А.Войткевичем наблюдают Ю.Васильев, Б.Ларсен, А.Капенгут и М.Таль. Игра проходила с перевесом рижанина

«Вершиной» Мишиной подготовки к чемпионату были недельные гастроли где-то в Полтаве, откуда Таль прилетает «с корабля на бал» в Минск на турнир высшей лиги, совершенно простуженный, считая себя обязанным стать чемпионом. Это всегда трудно, а при недомогании — вдвойне. Пришлось даже пропустить партию третьего тура против Романишина, оказавшуюся роковой для экс-чемпиона мира. Во время очередного доигрывания, когда игралась пропущенная встреча, Геля и я сидели в девятом ряду, когда Миша в цейтноте на 38-м ходу опустил коня на е3, потом тут же его подобрал и поставил на f6. Я успел пробормотать ей: ”Он подставлял коня!” и побежал за сцену. В комнату участников зашли игроки, отложившие партию, начинается анализ. В ключевой позиции происшествия Таль искусственным голосом, пытаясь быть непринуждённым, произнёс: ”Я чуть было не подставил коня”. Надо было видеть долгий кинжальный взгляд Олега в ответ. У столика в тот момент стоял судья из Гомеля Феликс Гилютин, ничего не сказавший, а чуть поодаль был зам. главного судьи Лева Горелик. Потом он мне сказал: ”Таль как бы выронил этого коня, но я рад, что не стоял рядом”. Спустя несколько недель мы с Олегом вдвоём парились в Новогорске на олимпийской базе. Зашла речь об инциденте. Мой приятель, с которым играли ещё 12 лет назад, со злостью на партнёра произнёс: ”Если бы я знал, что за моей спиной стоял Аршак, я, конечно же, заявил бы об этом. Но полагаться на незнакомого судью, возможно, преклоняющегося перед авторитетом экс-чемпиона мира, я не мог себе позволить”. (Напрашивается ассоциация с эпизодом из партии Каспаров – Ю. Полгар из Линареса-94, подробно рассказанная А. Карповым в «Жизнь и шахматы»).

Я думаю, что раздвоенность между желанием выиграть турнир любой ценой и предательством любимого дела всей жизни сослужили плохую службу (а как назвать иначе?). Достаточно было при доигрывании после одиннадцатого тура вместо желательных трех очков в четырех партиях, которые выводили на делёж первой строки, взять лишь полтора, чтобы «посыпаться» не останавливаясь.

Встреча с 8-м чемпионом мира в АН БССР. Минск 79 г

На закрытии Таль вдруг позволил себя уговорить сыграть в командном чемпионате Европы, хотя ранее отказывался. Тогда же принимается спонтанное решение принять участие в сборе под Москвой. Анатолий Карпов, да и не только он, выражали недоумение по поводу такой подготовки. От пары месяцев до матча остались крохи.

Это только считается, что гроссмейстеры играют короткий матч. Их состязание длится всю жизнь. Уже 25 лет яростные баталии перемежаются короткими ничьими, и «гамбургский счет» отражает не только итог, он показывает ныне так часто поминаемую всуе психологическую совместимость. Не в последнюю очередь, я бы сказал, «репертуарную», ибо в партиях больших шахматистов выбор варианта играет зачастую решающую роль. Не побоюсь заметить, что по отработанности дебюта Полугаевскому не было равных в мире — глубина поиска достигается за счет сужения круга проблем, и это его «ахиллесова пята». Своего рода принцип неопределенности Гейзенберга в шахматах. Таль в этом плане полный антипод своего соперника. Рижанин мог играть все что угодно, и те позиции, на которых экс-чемпион мира заканчивал иногда дебютную подготовку, для его оппонента служили исходной базой для анализа. Если в турнире широта кругозора позволяет «подбирать ключи» к уязвимым точкам соприкосновения с репертуаром соперника, то в матче такой подход к дебюту становится бумерангом.

Вот и вырисовывается главная проблема — глубина погружения в круг возможных систем для предстоящего поединка, особенно при дефиците времени. Тут бы собраться в пружину и работать, работать… Но для артистической натуры рижанина самопрограммирование глубоко чуждо. Мне кажется, что Таль подсознательно хватался за любую возможность избегать кропотливой работы. Интересно мнение 13-го чемпиона мира: “Он, конечно, превосходил Полугаевского, но уже требовалась подготовка, требовались другие качества, уже спортивные, исследовательские, Талю этого всегда не хватало, это вынуждало его пробуксовывать”.

В спартанской обстановке хоккейно-футбольной базы сборных страны в Новогорске Миша не мог высидеть больше одного дня и умчался в Москву. На следующий день он приехал на такси, усталый от дороги, кое-как отзанимались пару часов, но такая ситуация его не устраивала, и наша звезда переложила на меня транспортные вопросы.

Тем временем Алик Рошаль решил проблему места для занятий в столице оригинальным способом. Его приятель, директор универмага “Минск”, по понятиям брежневской Москвы – большой человек, снял “под Таля” люкс в закрытой гостинице столичного горкома в арбатских переулках. Его альтруизм объяснялся просто – после обеда с очередной молоденькой продавщицей они отдыхали в этом номере, открытом для нас с 3-4 часов. Я добирался со сбора с пересадками по несколько часов, а Миша приезжал от очередной пассии. Неудивительно, что Геля перестраховывалась с квартирой в Дубулты и с шубой! В какой-то момент я не удержался и проехался по поводу ситуации. На что тот с честным взглядом покаялся: “Я не бабник, я – алкоголик!” Но пользы от таких занятий было мало, хотя жертва ладьи из 4-й партии будущего матча придумана именно там. К слову, о нравах того времени – в ресторане с обширным меню по смехотворным ценам сидели исключительно пожилые мужчины в темных костюмах с депутатскими значками.

По возвращении Таля из Швеции с командного чемпионата Европы кое-как удалось вырваться в Баку на тренировочные партии с Гариком Каспаровым. Из планировавшихся шести партий, к сожалению, были сыграны только две. Первая партия закончилась вничью. Вторую Миша проиграл белыми. Когда Гарик, не скрывая радости, воскликнул: “Это моя первая победа в Каро-Канне над гроссмейстером!” – на Мишу нельзя было смотреть. «Как гроссмейстером? Просто гроссмейстером?» Он сильно принял после партии, и тут ему сообщили о смерти брата. Это было уже слишком. “Позвони Кларе Шагеновне, – сказал он Геле, – чтобы она организовала укол…”

Известие о кончине брата позвало в Ригу. Мой рейс на Минск перенесли на другой день, когда я уже сидел в аэропорту. Пришлось звонить Аиде. Я оказался первым, кто обживал новую квартиру Гарика в другом подъезде, только что подаренную Гейдаром Алиевым – ещё стоял запах краски! Помимо раскладушки с лампой, мне дали пока ещё запрещённую в Союзе “Защиту Лужина”, “свежачок” из Швеции.

Начались хлопоты о переносе матча. В конце концов президент ФИДЕ Ф. Олафссон санкционировал перенос на 23 марта. Через пару дней начался сбор, запланированный в Юрмале. Витолиньш и я устроились в традиционном «Интуристе» в Майори, а Миша застрял дома. Вначале аргументировал простудой, и мы часами добирались к нему электричкой и трамваем, психическое состояние Алвиса из-за трудностей с транспортом начало вызывать тревогу. Один случай мог кончиться совсем плохо, Геля сообразила увеличить дозировку сильных антидепрессантов. Потом мы были обескуражены громадными солнечными очками нашего героя в полутёмной комнате. Через пару дней Миша случайно снял их, и мы увидели огромный фингал под глазом, оставалось только догадываться, кому он был этим обязан. Вскоре я был приглашён на заседание президиума шахматной федерации Латвии, где, в присутствии Кобленца, не счёл возможным скрывать свой взгляд на возможность негативного исхода матча. Про себя вспоминал Болеславского, отказавшегося работать с ним ещё против Ботвинника со словами: ”Талю нужен не тренер, а нянька!”

К слову, у Миши была обширная шахматная библиотека, но в жутком беспорядке. Я как-то организовал субботник, и втроем мы стали расчищать авгиевы конюшни. Я натолкнулся на переписанные от руки партии полуфинала СССР 1952 г., которые экс-чемпион мира решил выкинуть. Когда вечером я рассказал об этом Валерию Журавлеву, тот в отчаянье готов был бежать во двор Мишиного дома и копаться в помойке, чтобы спасти их! Нашёл также переплетённую дипломную работу по Ильфу и Петрову и, конечно, взял почитать, ибо много слышал о ней, но, пожалуй, самым главным была сама тема после многолетнего умолчания в сталинские времена.

В шахматном плане “маг комбинаций” категорически отказался заниматься чёрным цветом и весь сбор был посвящён опровержениям фирменного варианта соперника, где острейшие фантазии радовали его глаз.

В Алма-Ату прилетели за несколько дней до начала матча. Вначале нас было семеро. Помимо семьи, секундантов – меня и Витолиньша, были доктор и директор Латвийского шахматного клуба.

Гера в своих воспоминаниях об отце пишет: “На память приходит также имя Иосифа Ефимовича Гейхмана, который долгие годы был не только другом отца, но и его лечащим врачом. (Миша называл его “доктари” – АК) Он тяжело переносил поражения отца и страшно переживал, если отец плохо себя чувствовал — настолько, что, когда в 1988 году отец в очередной раз лежал в реанимации, Иосиф Ефимович получил инфаркт и умер”.

Я уже упоминал о нём на матче с Корчным. Милейший человек, гордившийся спасением Аркадия Райкина, как он рассказывал, с того света, сразу располагал к себе, и прогулки с ним были лучшим лекарством от стресса.

Анализ партии М.Таля с О.Романишиным. Стоят А.Витолиньш и Л.Любоевич, на заднем плане Мишина жена Геля с Н.Захаровым

Не могу повторить эту характеристику, говоря о Николае Михайловиче Захарове. Прекрасный администратор, эффектный мужчина, он использовал свою должность как трамплин для очередного карьерного прыжка, пользуясь покровительством министра здравоохранения Латвии Канепа, попутно руководившего федерацией шахмат. Через несколько лет, окончив ВПШ, он уже руководил «Медтехникой» в его епархии. В независимой Латвии Захаров стал одним из руководителей русской партии. С его слов я узнал о предварительном зондаже в КГБ моего возможного выезда в качестве секунданта в капстраны. Помог он и Лёве Гутману, пришедшему на поклон к Талю в преддверии выезда на ПМЖ, вывезти личную картотеку, в дальнейшем так нужную ему для поддержания за рубежом репутации теоретика. Здесь я в очередной раз увидел двойной стандарт в отношениях Таля с людьми – когда слышал указания, которые он давал Геле и Захарову, и мог сравнить с тем, что он говорил в лицо.

Однако силой обстоятельств я стал у директора клуба на пути. Придя на работу в клуб, первым делом НМ выбил себе четырёхкомнатную квартиру (не обращая внимания на многолетнюю очередь сотрудников), но в микрорайоне. Под эгидой успешной Мишиной игры на межзональном он начал разговоры о получении под меня элитной квартиры бывшего премьер-министра, известного писателя Вилиса Лациса. Я удивлялся, как во время турнира Канеп несколько раз подходил ко мне с информацией на эту тему. Когда Захаров понял отсутствие у меня интереса, он стал приглашать в республику Володю Багирова, посулив свою квартиру, чтобы оставить элитную за собой. В конце концов он провернул этот полукриминальный вариант, но Багиров, узнавший задним числом подноготную, был вне себя от ярости. Однако для того, чтобы реализовать эту комбинацию, директору клуба надо было выжить меня с роли Мишиного секунданта, в чём он и преуспел по окончании матча.

Уютный Дом отдыха ЦК КП Казахстана располагался на полпути от Медео до современного здания Дома офицеров, где развернулись баталии. Осталось загадкой, повлияла ли перемена высоты в 400 м. К услугам шахматистов были бассейн, сауна. Надо было видеть, с каким упоением экс-чемпион мира выигрывал турнир за турниром… в настольный теннис.

В первый же день в столовой, когда все наши уже разбрелись, ко мне подсел известный казахский поэт Олжас Сулейменов, как оказалось, председатель федерации шахмат Казахстана. Я знал о скандале с его нашумевшей книгой “Аз и я”. Выяснилось, что он заехал на пару дней сюда, чтобы познакомиться поближе с Мишей. Я тут же разыскал Таля, но он категорически отказался тратить время на диссидентствующего национального героя. Кстати, недавно я прочитал очередную легенду, что Таль и Высоцкий были приятели, но в своё время Миша в ответ на мой вопрос буркнул, что они как-то пересекались в одной компании. Такое мифотворчество больше подходит для “художественной” литературы типа “Прекрасной толстушки” Ю.Ф. Перова, где в одном из героев легко угадывается Таль.

Я списался заранее со своим другом Борей Каталымовым и привёз от него чемоданы с литературой. Здесь сразу вспоминается негатив – по окончании матча я просил Мишу о каком-то небольшом жесте благодарности в адрес тренера, ради него лишившегося на полмесяца своей библиотеки, но получил категорический отказ. Говорят, большинством звёзд любые проявления внимания воспринимаются как само собой разумеющееся, но каждый раз чёрствая неблагодарность в подобных ситуациях, а я их насмотрелся за время нашей работы, оставляет рубец. Может быть, следовало с самого начала соблюдать дистанцию, ибо в процессе сближения тебя начинают воспринимать как собственность.

На открытие матча прилетели председатель федерации шахмат, лётчик-космонавт Севастьянов и директор ЦШК Батуринский. Они появились в столовой дома отдыха, когда мы уже пообедали. На столе оставалась большая ваза с пирожками. Пока Виталий Иванович развлекал публику баснями из быта космонавтов, Виктор Давыдович с вожделением упивался видом желанного деликатеса. Несколько раз он нерешительно совершал движения в сторону вазы, но никто ничего уже не ел, да и при его комплекции это было бы лишним. Я поймал напряжённый взгляд 5-летней Жанночки, пристально следящей за чужаком. Наконец, наш шеф сдался и решительно потянулся за пирожком, но тут как гром с небес прозвучало: “Куда тебе, пузырь, сейчас лопнешь!” Тут в самый раз Миша мог ласково воскликнуть знакомое: “Мой Арафатик”. Как-то в «Интуристе» Жанна с отцом и мной зашла в лифт и с ходу громко заявила чете пожилых иностранцев: “А я – дочка Таля!” Конечно, они не понимали русскую речь, да и имя для них ничего не значило. Я как-то спросил пятилетнего ребёнка: “Жанна, ты умная девочка. Почему ты иногда так себя ведёшь?” – “Папе нравится”.

Случайно я услышал о предполагаемом через полтора месяца участии экс-чемпиона мира в турнире в Бугойно. На мой взгляд, это говорило о его неверии в победу, ибо для подготовки к Корчному не оставалось бы времени. Кроме того, никаких шагов для оформления моего выезда не предпринималось. Напрашивалась мысль о поддержке федерацией мощного заслона против “злодея”, в котором я был бы не так нужен. Конечно, здесь интересы страны пересекались с потаённым желанием чемпиона мира играть за валюту, и я не был уверен в искренности намерений Батуринского. Я спросил Мишу, его аргумент – от турнира всегда можно отказаться. Во время важного разговора с ВД он попросил меня на время выйти, а потом руководитель советских шахмат заметил мне, что у них есть возможность сделать документы на выезд оперативно. Всё это выглядело не слишком убедительно, а в сочетании с пустыми обещаниями экс-чемпиона мира типа международного турнира и кучей других мелочей заставляло задуматься.

За анализом М.Таля и его секунданта А.Капенгута наблюдают участники межзонального Л.Любоевич и Ф.Тройс, а также А.Войткевич, помогавший при подготовке к турниру

В первой партии Полугаевский провоцировал партнёра на повторение варианта из межзонального. После матча, во время прогулки по прекрасному парку дома отдыха, Лёва, обмениваясь впечатлениями с автором, подтвердил предположение, что нас ждало усиление. Миша предпочёл систему Бондаревского – Макогонова, тщательно подготовленную к матчу в Багио, однако 40-минутное раздумье над 17-м ходом не помогло избрать правильный план.

Получать пробоину в первом туре рижанину не привыкать — это давно стало печальной традицией. Но тем большего внимания требовал белый цвет: был взят первый тайм-аут. Еще задолго до матча мы разошлись во мнении, будет ли применен «фирменный» вариант соперника, и я был не прав. На 10-м ходу Таль пожертвовал фигуру.

Идея А. Витолиньша ведет к очень запутанной игре, которая не носит форсированного характера. Подобные позиции исключительно трудоемки, и нам пришлось немало часов провести за анализом возникающих осложнений.

Должен покаяться, что дал Талю спорный совет. Я напомнил, как перед последним туром межзонального позвонил чрезвычайно взволнованный Полугаевский, с которым у меня были приятельские взаимоотношения свыше 10 лет, и начал осторожно интересоваться моим мнением, как надежнее всего сделать белыми ничью с Георгиу, обеспечивающую ему матчи претендентов. Он был в таком состоянии, что ему больше нужна была консультация психотерапевта, чем теоретика. Наконец, Мише надоело ждать, пока я освобожусь, и он лениво махнул рукой: “Зови”. Через пару минут влетает взъерошенный Лева и начинает сыпать вариантами. За ним вскоре прибежал Верховский, потом приплёлся Аверкин, понурив голову. Стало ясно, что “нет пророка в своем отечестве” и собственные тренеры его не устраивают. Лева демонстрировал интереснейшие идеи. Лишь спустя 9 лет Таль впервые применил одну из них против Тиммана (Хилверсум, 5-я партия матча), и сейчас система называется его именем, хотя ее автором был Полугаевский. К сожалению, аналогичные ситуации в теории встречаются достаточно часто, что я не раз ощущал на собственной шкуре.

Напоминая эту комичную подготовку, я предложил ходы анализа делать без раздумий, нагнетая психологический эффект. Понимал, что подопечный не привык играть подобным образом, но мне казалось, что при возникновении ситуации, требующей свежего решения, скажется комбинационное дарование, практически неограниченное лимитом времени. Однако я не учёл включение в команду соперника Никиты Глебовича Алексеева – видного психолога, в будущем члена-корреспондента академии. Как следствие, Лёва мужественно сражался, будучи пойманным на вариант, ведь позиция после 19 ходов стояла у нас дома и Таль истратил только 15 минут, в основном на хождение по сцене, а у чёрных оставалось около получаса. Критическая позиция возникла к 26-му ходу. В зале я поделился с Витолиньшем несложным вариантом, где белые получали 4 пешки за фигуру при продолжающейся атаке, однако Миша прошёл мимо. Отложенная была близка к ничьей, которую надо было искать. Я ошибочно полагал, что ничья достигается в эндшпиле «ладья, слон и конь против ладьи и слона без пешек», но, оказывается, разноцветные слоны меняют оценку. Однако Таль, взяв второй тайм-аут, игнорировал анализ. Геля, понимая его состояние, повторяла басни о похождениях Лёвиной жены Ирочки, по прозвищу “умница”, пытаясь вывести Мишу из ступора. С момента откладывания он больше суток не интересовался позицией! Неужели в аналогичной ситуации любой другой участник матчей претендентов мог так поступить!?

В интервью Гельфанд сказал, что Таль много работал. Может быть, Боря помнил с моих слов, что Миша со страшной скоростью впитывал гигантские объёмы информации благодаря своей гениальности, но это совершенно разные материи! Я довольно подробно описываю подготовку и игру в матче, чтобы читателю было предельно ясно, в чём его ахиллесова пята!

В результате в последний момент в машине мы, казалось, нашли ничью в главном варианте, но оказалось, что Лёва записал другой ход, и Миша за доской ничего не смог сделать.

М. Таль – Л. Полугаевский

Сицилианская защита В96

4-я партия матча, Алма-Ата, 1980

1.e4 c5 2.Nf3 d6 3.d4 cxd4 4.Nxd4 Nf6 5.Nc3 a6 6.Bg5 e6 7.f4 b5. Последний бой состоялся в четвёртой партии. К этому времени подъехали Кобленц и Багиров. Если появление маэстро было само собой разумеющимся, то Володя сам по себе стал психологическим оружием. Около 10 лет совместной работы Лёва отправил “коту под хвост” на 45-м чемпионате СССР, обыграв своего секунданта чёрными и лишив гроссмейстерского балла. “До поры до времени” Таль безучастно взирал на возню Захарова с приглашением бакинского гроссмейстера, включая его пребывание на нашем сборе, однако после возражений Полугаевского против переноса сроков он “дал добро” на приезд Володи в Алма-Ату. Но и здесь наш лидер был непоследователен, ибо только после решающей партии выяснилось, что весь встретившийся вариант был аккуратно записан табличной нотацией в тетради Багирова. К слову, в 1964 г. на сборе перед чемпионатом мира среди студентов я впервые увидел эту систему записи у Володи, а в Алма-Ате, увидев обилие подборок, подготовленных моим учеником Серёжей Артишевским по заказу Таля, но, кстати, так и не оплаченных, бывший тренер Лёвы радостно воскликнул: “Как родные!”

8.e5 dxe5 9.fxe5 Qc7 10.exf6 Qe5+ 11.Be2 Qxg5 12.Qd3 Qxf6 13.Rf1 Qe5 14.Rd1! Ra7 15.Nf3 Qc7 16.Ng5 f5 17.Qd4 h5! 18.Rxf5!? exf5 19.Nd5 Qd7!! После встречи Миша констатировал, что жертва ладьи, найденная в краснопресненской гостинице, была Лёве известна, но через два хода, задумавшись на 40 минут, он не решился на агрессивное 20.Rd3, предпочтя 20.Qh4 Be7 21.Kf1, хотя и не видел опровержения, а думал лишь, чем удивить соперника.

XABCDEFGHY
8-snl+kvl-tr(
7tr-+q+-zp-‘
6p+-+-+-+&
5+p+N+psNp%
4-+-wQ-+-+$
3+-+-+-+-#
2PzPP+L+PzP”
1+-+RmK-+-!
xabcdefghy

20.Rd3!±.

Самый очевидный ход с угрозой выиграть “прямой наводкой” (21.Re3+).

Чёрным не просто найти защиту. Не сомневаюсь, что в нормальном состоянии “рижский волшебник” в этой позиции раскатал бы любого. Но, выбитый из колеи неудачным стартом, Миша ищет “пятый угол” – не форсированный выигрыш, а лишь как удивить партнёра. Я в этой главе уже не раз отмечал важность душевного комфорта для взлётов экс-чемпиона мира.

Анализируя после матча, я установил отсутствие защиты у чёрных и напечатал варианты в “Шахматы, шашки в БССР” №4 за 1980 год стр. 7-9, а в процессе работы над этим текстом спустя 40 лет проверил анализ на компьютере. Особенно впечатляла позиция, где после тихого хода лишние ладья и слон не могут спасти чёрных. Подтверждает это мнение и то, что Лёва через несколько лет избирал другой путь в своём фирменном варианте, хотя и там компьютер нашёл пробоины.

20…Nc6. Естественная попытка найти защиту, подключая коня. Остальное проигрывает:

20…f4? 21.Qe4+ Kd8 22.Nb6+–;

20…Rh6? 21.Bxh5+! Rxh5 22.Re3+ Kd8 23.Qb6+ Rc7 24.Nxc7 Rh6 (24…Qxc7 25.Nf7+ Kd7 26.Qe6#; 24…Rxg5? 25.Nd5++–) 25.Nf7+ Qxf7 26.Ne6+ Kd7 27.Rd3++–;

Эффектно белые выигрывают как после 20…Bd6?! 21.Re3+ Kf8

(21…Be7 22.Qxg7 Qxd5 23.Qxh8+ Kd7 24.Rd3+–; 21…Kd8 22.Qh4 Bg3+ 23.Rxg3 Qxd5 24.Rd3+–) 22.Nf6! gxf6 (22…Bg3+ 23.hxg3 Qxd4 24.Re8#) 23.Qxf6+ Kg8 24.Bf3! Bb7 (24…Bf8 25.Qg6+ Bg7 26.Re8+ Qxe8+ 27.Qxe8+ Bf8 28.Qe5 Bb4+ 29.Kf1+–) 25.Qg6+ Kf8 (25…Qg7 26.Qe6+) 26.Ne6++–.

так и при 20…Rb7?! 21.Re3+ Kd8 (21…Qe7? 22.Qc5 Be6 23.Nxe7 Rxe7 24.Rxe6 Rxe6 25.Qc8+ Ke7 26.Qxe6+ Kd8 27.Nf7++–; 21…Be7 22.Qxg7 Qxd5 23.Qxh8+ Kd7 24.Bf3!+–) 22.Qh4! Qxd5 (22…Be7 23.Nf7+ Ke8 24.Nxe7 Qxe7 25.Rxe7+ Rxe7 26.Nxh8+–; 22…Qe8 23.Nf7+ Kd7 24.Qd4 Bc5 25.Qxc5 Qxf7 26.Nb6+ Rxb6 27.Rd3++–) 23.Ne6+ Kd7 (23…Ke8 24.Nc7++–) 24.Qd8+ Kc6 25.Rc3+ Bc5 26.Rxc5+ Qxc5 27.Bf3++– Невероятно красивый мат!

Детальный анализ показывает, что чёрные могут пытаться спастись, лишь пожертвовав ферзя, однако надо найти подходящую ситуацию. 20…Be7?! 21.Re3 0–0 22.Rxe7 Qxe7 23.Nxe7+ Rxe7 24.Kf1 Nd7 25.Qd5+ Kh8 26.Qd6+–. Этот путь трудно советовать!

21.Re3+

XABCDEFGHY
8-+l+kvl-tr(
7tr-+q+-zp-‘
6p+n+-+-+&
5+p+N+psNp%
4-+-wQ-+-+$
3+-+-tR-+-#
2PzPP+L+PzP”
1+-+-mK-+-!
xabcdefghy

21…Ne7! Единственная защита!

21…Kd8?? 22.Qb6++–;

21…Be7? 22.Qxg7 Qxd5 23.Qxh8+ Kd7 24.Rd3+–;

21…Qe7? 22.Qb6 Rh6 23.Bxh5+!+–.

22.Nf6+! Удар, знакомый по предыдущим примечаниям.

22…gxf6 23.Qxf6 f4!?

23…Rg8? 24.Bxh5+ Kd8 25.Rc3!+–;

23…Qd5 24.Qxh8 Qc5 25.Bxh5+ Kd7 26.Rd3+ Nd5 27.Bf3 Kc7 28.Rxd5 Qe7+ 29.Re5 Qg7 30.Ne6+ Bxe6 31.Qxg7+ Bxg7 32.Rxe6+–.

24.Re5 Qd4. Сомнительна попытка сохранить материал 24…f3?! 25.Bxf3 Bb7 26.Qxh8 Bxf3 27.gxf3 Qd6 28.Qxh5+ Kd7 29.Re4!, например: 29…Qd5 30.Qg4+ Kc6 31.Nh7 Rd7 32.Qe6+ Kb7 33.Qxd5+ Nxd5 34.Nxf8+–.

24…Rg8 25.Bxh5+ Kd8 26.Rc5 Rc7 27.Nf7+ Ke8 28.Ne5+ Kd8 29.Nxd7 Bxd7 30.Rxc7 Kxc7 31.Qxf4+ (отсутствие координации чёрных фигур в сочетании с беспомощным королём делает шансы на спасение призрачными) 31…Kc8 32.Bf3 Nf5 33.33.Qe4±.

25.Rxe7+ Rxe7 26.Qxd4 Bg7 27.Qd5 Bg4 28.Ne4±. Лучшее, чего чёрные могут добиться! Однако перевес белых не вызывает сомнений.

После 4 партий в нашем лагере воцарилось уныние: Миша не реализовал две блестящие разработки белыми, на которые Лева попался в своем фирменном варианте, и проиграл черными. Ясно, что приходилось играть резко любым цветом, но он был совершенно растерян и подавлен, с трудом осознавая, куда его завела жизненная философия “А мне так хочется”. Я пытался уговорить его применить мою свежую идею в Модерн Бенони   (см. партию с Маровичем №24), но безуспешно. В конце концов он отказался… из-за острейшей позиции, но меньше всего потому, что эта ситуация может разрешиться миром! Миллионам почитателей гениальности 8-го чемпиона мира просто невозможно представить его состояние в тот момент!

Пожалуй, здесь можно поставить точку. Стало ясно, что счет 3:1, с учетом взорвавшихся мин, не давших, однако, ожидаемого эффекта, делает рижанина «смертником». Статистика показывает, что очень много матчей из десяти партий заканчиваются 5,5:2,5. Это объясняется тем, что проигрывающий обязан рисковать и «горит» еще больше.

Прочитав эти заметки, можно прийти к выводу, что не столько Полугаевский выиграл, сколько Таль проиграл. Это мое субъективное мнение. Москвич продемонстрировал в матче свои лучшие качества — отработанный дебютный репертуар, прекрасный расчет, отличную технику реализации преимущества.

Спустя несколько лет после матча

После матча в упомянутой статье “Глазами секунданта” я писал: “За двадцать лет со времени матча с Ботвинником шахматы на высшем уровне сильно изменились — несравненно возрос аналитический элемент, связанный с обузданием лавины информации. Он требует обстоятельного аскетического, профессионального подхода. Эмоциональную гениальность чародея 64-х полей приходится укладывать на «прокрустово ложе» повседневной многочасовой работы. Но к самобытным талантам, видимо, нельзя подходить с обычными мерками! Никто не сомневается, что весь шахматный мир будет еще не раз восхищаться блестящими взлетами фантазии, крупнейшими турнирными успехами экс-чемпиона мира. Но сможет ли он активно бороться в следующем претендентском цикле, зависит во многом от возможности самопрограммирования”.

После матча Захаров вызвал меня на откровенный разговор и задал вопрос о перспективах Таля в следующем цикле. Я вынужден был констатировать реальное положение дел. Не сомневаюсь, что это помогло ему провернуть задуманную комбинацию, но мне не хотелось врать, ведь не очень приятно выступать в роли очевидца, еще меньше — быть лицом, когда косвенно, когда и прямо отвечающим за падения всеобщего любимца (за взлеты отвечает он сам).

Как сказал Сергей Есенин: “Лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянии”. Спустя 40 лет тяжело вспоминать, как гений не реализовал полностью свой дар, я думаю, из-за выпестованной вседозволенности, сжигающей изнутри.

Ранее опубликованные материалы автора:

А. Капенгут. История одного приза

Альберт Капенгут. Из воспоминаний (ч.1)

Альберт Капенгут. Из воспоминаний (ч.2)

Альберт Капенгут. Из воспоминаний (ч.3)

Альберт Капенгут об Исааке Ефремовиче Болеславском

Книга выйдет в скором времени в библиотеке Федерации шахмат России.

Опубликовано 26.07.2023  21:42

Обновлено 27.07.2023  21:04 и 30.07.2023  17:05

 

Разные взгляды на чемпионат СССР по шахматам (Минск-1979)

* * *

Сорок лет прошло с момента открытия в столице БССР мужского чемпионата Советского Союза по шахматам: 47-го по счёту, но первого из проведённых в Минске (второй, он же последний, устраивался у нас в марте 1987 года).

Далеко не все из участников, судей, организаторов и зрителей чемпионата, стартовавшего в конце ноября и финишировавшего в конце декабря 1979 года, живы поныне. Здесь одна из причин того, что соревнование приобрело налёт легендарности – о нём пишут как чуть ли не о высшей точке развития шахмат в Советском Союзе. Проводятся параллели между Чемпионатом-1979 и Всемирной олимпиадой в Минске, что должна пройти в 2022 году.

Особое внимание журналисты традиционно уделяют игре нашего земляка Виктора Купрейчика, cерии из его пяти побед (уточню: над Ю. Разуваевым, В. Цешковским, К. Лернером, Р. Ваганяном, Ю. Аникаевым). Действительно, минский игрок на рубеже 1970–80-х гг. был «в ударе» – три месяца спустя, в Рейкьявике-1980, он завоюет звание международного гроссмейстера. Боевая партия В. Купрейчика с М. Талем в декабре 1979 г. запомнилась обоим соперникам, и в 2003 г. Виктор Давыдович с удовольствием рассказывал о её течении. Здесь находятся запись партии и краткий отчёт одного из первых гроссмейстеров нашей республики.

…Предлагаю тексты документов, изученных мною в Государственном архиве Минской области (благодарю за помощь историка Василия Матоха). В них говорится о подготовке минского чемпионата СССР, которому придавалось немалое «политическое» значение, что подтверждается резолюцией Петра Машерова на записке ЦК КПБ, а также номенклатурным «весом» большинства членов оргкомитета.

Документ 1.

Камітэт па фізічнай культуры і спорту пры Савеце Міністраў БССР

№ 3413 ад 29.05.79.

ЦК КП Белоруссии (подлежит возврату в общий сектор ЦК КПБ)

В период с 29 ноября по 28 декабря с. г. в г. Минске будет проходить чемпионат Советского Союза по шахматам среди мужчин (высшая лига).

В чемпионате будут принимать участие Чемпион мира А. Карпов, экс-чемпионы мира М. Таль, В. Смыслов, Б. Спасский и другие сильнейшие шахматисты, а также ведущие тренеры и журналисты, всего около 80 человек.

В нашей республике такой чемпионат проводится впервые и вызовет большой интерес у многочисленных любителей этой популярной игры.

Учитывая высокий уровень представительства ведущих шахматистов и опыт проведения чемпионатов Советского Союза последних лет в городах Ереване, Тбилиси и Таллине, где председателями Орг. Комитетов были заместители председателя Совета Министров республики или председатели исполкома гор. Совета народных депутатов, по рекомендации Спорткомитета СССР просим утвердить состав Орг. Комитета (предложение прилагается), а также поручить решить вопросы размещения участников и журналистов, места проведения чемпионата, издания типографским способом 12-15 номеров специального турнирного бюллетеня для распространения (продажи) по стране и выпуска 3-5 памятных значков.

Председатель Комитета                                В. П. Сазанович

Документ 2.

Состав Орг. Комитета по подготовке и проведению чемпионата СССР по шахматам 1979 г. (высшая лига) среди мужчин

Лукашевич С. М. – председатель исполкома Минского горсовета, председатель Оргкомитета.

Жуковский М. Д. – зам. председателя исполкома Минского горсовета, зам. председателя Оргкомитета.

Сазанович В. П. – председатель Комитета по физической культуре и спорту при Совете Министров БССР.

Члены Оргкомитета:

Аржавкин С. А. – секретарь Белсовпрофа.

Альшин Н. П. – зам. министра торговли БССР.

Борушко А. Ф. – зам. председателя Комитета Совета Министров БССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли.

Гутько И. П. – зам. председателя Комитета по физической культуре и спорту при Совете Министров БССР.

Дехта М. Т. – зам. министра связи БССР.

Грищенков Г. З. – начальник управления общественного питания Мингорисполкома.

Женевский В. А. – начальник отдела спортигр Спорткомитета БССР.

Зворыкина К. А. – международный гроссмейстер.

Козовой О. В. – зав. отделом ЦК ЛКСМБ.

Мисюк Н. С. – председатель федерации шахмат БССР.

Прупес Л. И. – директор республиканского шахматно-шашечного клуба.

Сушкевич Э. С. – редактор газеты «Физкультурник Белоруссии».

Документ 3.

Секретарю ЦК КП Белоруссии товарищу Машерову П. М.

Общая часть ЦК КП Белоруссии 2 июля 79 006572

Подлежит возврату в общий отдел Мингорисполкома

В ЦК КП Белоруссии обратился Спорткомитет БССР с просьбой разрешить провести в г. Минске с 29 ноября по 28 декабря 1979 года чемпионат СССР по шахматам среди мужчин, в котором примут участие ведущие шахматисты мира А. Карпов, М. Таль, В. Смыслов, Б. Спасский и другие. Всего 18 спортсменов.

Чемпионат СССР по шахматам с участием ведущих гроссмейстеров будет проводиться в нашей республике впервые.

Отдел административных органов ЦК КПБ считает целесообразным поддержать указанную просьбу Спорткомитета БССР и одновременно полагает необходимым поручить Минскому горкому КПБ и горисполкому совместно со Спорткомитетом БССР и другими организациями решить все вопросы для обеспечения успешного проведения чемпионата СССР по шахматам.

Вносим на Ваше рассмотрение.

Зав. отделом адм. органов ЦК КП Белоруссии (П. Адамович)

Резолюция: Согласен /П. Машеров/ 2.7.79 г.

* * *

Любопытно, что и руководитель спорткомитета, и сановник из ЦК выдавали желаемое за действительное: да, чемпионаты СССР были очень сильными по составу, но «ведущие шахматисты мира» играли в них далеко не всякий раз, как, впрочем, и на всемирных олимпиадах. Видимо, те, кто готовил документы, вписывали известные фамилии ради гарантированной поддержки (не без оснований полагая, что адресаты больше наслышаны об экс-чемпионах мира, чем, к примеру, о гроссмейстерах Виталии Цешковском и Тамазе Георгадзе).

В итоге ни В. Смыслов, ни Б. Спасский на минский чемпионат 1979 г. не прибыли, а чемпион мира А. Карпов прибыл ненадолго и не в качестве игрока… Михаил Таль сыграл в Минске, но неудачно; победителем же – неожиданно для многих – вышел старейший участник турнира, Ефим Геллер (1925–1998). На одного 11-летнего зрителя Е. Геллер произвёл сильное впечатление как игрой, так и возрастом, и габаритами. Тем зрителем был будущий гроссмейстер Борис Гельфанд.

Финальная таблица взята из словаря «Шахматы» (Москва, 1990):

Как видно из словарной статьи, посвящённой 47-му чемпионату СССР, переизбытка турнирных бюллетеней не наблюдалось – их вышло 12, а не 15.

«Золотой век» шахматной литературы в Беларуси 40 лет назад ещё не наступил (злые языки поговаривают, что он не наступил и позже). Тем не менее газета «Физкультурник Белоруссии», та самая, редактора которой включили в оргкомитет, подробно освещала ход соревнования и связанные с ним события. Всякий раз публиковались либо репортажи известного белорусского шахматиста и журналиста Якова Каменецкого, либо очерки главсудьи турнира Сало Флора, а бывали и сообщения Белорусского телеграфного агентства… Чуть меньше внимания уделяли чемпионату иные белорусские издания, такие как газета «Звязда».

Из «ФБ» (не путать с фейсбуком) мы узнаем, к примеру, о пресс-конференции перед чемпионатом, о связях М. Таля с Беларусью, о том, что торжественное открытие чемпионата 29.11.1979 прошло с концертом. Не обошлось и без приветствий от юных пионеров.

Серьёзное фото с открытия, где Гарри Каспаров выглядит старше своих лет…

И менее серьёзное (автор Д. Терехов) – будущий чемпион мира только что получил свой номер из деревянной жеребьёвочной матрёшки:

В ноябре 1979 г., представляя участников, мастер Абрам Ройзман писал в «ФБ»: «Юный Гарик Каспаров из Баку, которому 16 лет, во второй раз выступает в высшей лиге. Беспрецедентный случай! Воспитанник знаменитой школы М. М. Ботвинника за последние два года добился удивительных результатов. Старт им дал мемориал А. Сокольского, который состоялся в Минске в январе 1978 года».

Понятно, корреспонденты часто фотографировали и нашего земляка, выступавшего в высшей лиге чемпионата СССР в четвёртый раз…

Седьмого декабря, после пятого тура, в Мингорисполкоме состоялся приём участников чемпионата – видимо, по традиции, заложенной ещё в 1935 г., когда чехословацкого маэстро Сало Флора принимал в Минске тогдашний глава горсовета Емельян Филиппович Жукович. В 1979 г. председатель Мингорисполкома Станислав Михайлович Лукашевич «подробно рассказал мастерам древнейшей игры об истории, восстановлении и перспективах развития Минска». Тот же С. Флор, уже давно советский человек, выступил с ответным словом «от имени участников чемпионата». Угощение, судя по иллюстрации, было довольно щедрым. Во второй половине своего выходного дня люди шахмат отправились на экскурсию.

А в номере от 12.12.1979 видно, как «ходом чемпионата руководит главная судейская коллегия». Справа – международный арбитр Кира Зворыкина (1919–2014), рядом с ней – главный секретарь турнира Иван Конышко (1941 г. р.), далее – главный судья Сало Флор (1908–1983)…

Во всесоюзной газете «Советский спорт» о соревновании постоянно писал Юрий Васильев, командированный в Минск. Однажды он опубликовал партию В. Купрейчика с комментариями победителя. В этом материале я не ставлю себе целью углубляться в шахматное творчество, но партию приведу – пожалуй, примечания к ней имеют историческую ценность.

В середине декабря на пару дней заехал в Минск Анатолий Карпов – в качестве почётного гостя. Он порадовал сотни любителей шахмат, собравшихся в клубе им. Дзержинского, рассказом о «развитии своего любимого вида спорта, о крупнейших международных соревнованиях». Кроме того, Карпов поделился своими планами на будущее и ответил на вопросы.

На фото справа от А. Карпова сидит небезызвестный Виктор Батуринский, а ещё правее – Николай Мисюк, председатель федерации шахмат БССР.

Чемпион мира понаблюдал за игрой своих товарищей…

Однако, согласно иным сообщениям, А. Карпов виделся руководителям БССР кем-то вроде ревизора по спортивным вопросам перед Олимпиадой-1980. По всей вероятности, он этой роли и не чуждался.

На встрече с П. Машеровым речь зашла о возведении в Минске Дворца шахмат. В 2010-е гг. А. Карпов рассказывал об этом так: «Я в турнире не участвовал, но приезжал в столицу Белоруссии по своим делам. В один из дней встретился с Машеровым, первым секретарем ЦК Компартии республики. И говорю: Петр Миронович, интерес к чемпионату огромный, каждый день приходит множество зрителей, а своего клуба у минских шахматистов до сих пор нет! Машеров был человеком очень решительным, он тут же сказал: Обещаю, что клуб будет!”»

Если эта часть мемуаров Карпова правдоподобна, то следующую, написанную им с чужих слов, придётся оспорить:

«На ближайшем заседании Политбюро Петр Миронович поднял вопрос о том, что в Минске должен быть Дворец шахмат, и предложил отдать шахматистам только что построенный прекрасный дом в центре города. Ему возразили, что это здание строили для писателей.

– Но у них уже есть дом! – ответил Машеров. – Писатели хотят улучшить свои условия, а у шахматистов ничего нет.

После этого заседания Совет министров изменил свое решение, и здание отдали шахматистам».

Здание на ул. К. Маркса, 10 строилось не для писателей. О том, что «в Минске должен быть Дворец шахмат» вместо старого клуба на ул. Бядули, 6, верхушка БССР была наслышана и до визита Карпова – ей это многократно разъясняли Г. Н. Вересов (1912–1979), В. Д. Купрейчик (1949–2017), Н. С. Мисюк (1919–1990) и др. Возведение Дворца шло медленно; похоже, диалог Карпова с Машеровым ускорил процесс, однако здание было готово лишь к середине 1980-х гг. – его торжественное открытие состоялось осенью 1985 года. К сожалению, экс-чемпион мира вольно обошёлся с фактами, преувеличив своё влияние на ЦК, а составители книги «Виктор Купрейчик: Иду на вы» (Москва, 2019) и редакция минской газеты «Народная воля» (24.09.2019) некритично отнеслись к версии А. Е. Карпова.

Минский журналист Иосиф Калюта повествует о «спонтанном» визите Карпова в Минск (по звонку Юрия Балашова, сделанному уже в разгар чемпионата), и тоже утверждает: «Отказать высокому гостю, находившемуся в те годы на пике мировой славы, да к тому же любимцу Л.И. Брежнева, хозяева, понятное дело, не могли, и вскоре на фронтоне четырёхэтажного особняка в центре Минска… появились слова: Дворец шахмат и шашек» («Народная воля», 29.01.2019). «Вскоре» – это после смены двух «хозяев» белорусского ЦК: П. Машерова (погиб в 1980 г.) и Т. Киселёва (умер в 1983 г.).

Как был воспринят чемпионат минчанами? Разумеется, в целом положительно, и кое-кто, по замечанию Ю. Васильева, шёл на Купрейчика, «как на концерт Песняров». Спортивная журналистка, шахматный мастер Эльмира Хоровец вспоминала в 2018 г., что «весь Минск жил шахматами. Результаты каждого тура обсуждали даже в общественном транспорте. Далеко на подступах к Клубу Дзержинского, где проходил турнир, спрашивали лишний билетик». Ей вторит Сергей Канашиц: «Шахматы тогда вошли в каждый дом, став невероятно популярными. Приезд лучших мастеров Минск встретил овациями и дружными очередями у билетных касс: свободных мест в зрительном зале не было… Зал был переполнен каждый день». В этих зарисовках присутствует некоторая творческая гипербола; так, Юрий Тепер (кмс, постоянный автор belisrael.info, любитель шахмат с полувековым стажем) утверждает, что в зале того КГБ-шного клуба хватало свободных мест, к тому же после окончания партий В. Купрейчика часть болельщиков расходилась. Но интерес к шахматам в Минске-1979 – даже в сравнении с Минском перестроечным, не говоря о нынешнем – был всё же значителен. В сборнике «Шахматы, шашки в БССР» за 1988 г. А. Ройзман писал об этом так: «Помнится, что в 1979 году зал клуба Дзержинского, как правило, полностью заполнялся, а он вмещал 800 человек. Всего через 8 лет (точнее, через 7 лет и 3 месяца – В. Р.), когда в РДШШ проводился 54-й чемпионат СССР, вполне хватило уже 300 мест».

Заключительный аккорд чемпионата 1979 г. – закрытие состоялось на день раньше, чем планировали.

Судья Борис Крапиль (1925–2007) в «ФБ» похвалил Минск и умелую организацию турнира…

  

      

 

Программка чемпионата (книжечка на 36 с., тираж 2000 экз.) с кратким представлением участников. Из коллекции Арона Шустина (Израиль)

Творческое объединение «Летапіс» киностудии «Беларусьфильм» сняло короткий белорусскоязычный ролик о шахматистах – спасибо Э. Хоровец за то, что разыскала его и совместно с «Прессболом» опубликовала в сети (см. начиная с 1:25).

Министерство связи СССР выпустило почтовый конверт, посвящённый соревнованию, а на минском главпочтамте имело место спецгашение.

Коллекционерам известны и металлические значки с эмблемой памятного чемпионата-1979.

Подготовил Вольф Рубинчик, г. Минск

wrubinchyk[at]gmail.com

От редактора belisrael

Если у кого-то сохранились снимки, связанные с чемпионатом, участниками и судьями, остались в памяти интересные эпизоды, присылайте на amigosh4@gmail.com  Хотелось бы, чтоб написал гл. секретарь чемпионата Иван Конышко, живущий в Минске. За судейским столиком можно узнать гомельчанина Феликса Гилютина (второй слева).  Надеюсь, что откликнется если не он сам, то его родственники и знакомые по Гомелю.

Опубликовано 04.12.2019  08:38