Category Archives: Грузия, Молдова

А. Кунгуров о грузинской «недвиге»

НЕрекламный пост про недвижимость Грузии (в сравнении с РФ)

2 декабря, 14:04

Писать я начал в 16 лет. Нормальные люди в этом возрасте пишут п*здострадательные стихи. Я же строчил рекламные тексты. Скорее даже, аналитические. Однажды меня попросили написать статью, рекламирующую рекламную газету, так я перестарался настолько, что сделал фактически обзор рынка рекламы печатных изданий города Тюмени. Причем использовал исключительно аналоговые инструменты: телефонный справочник и дисковый телефон для сбора информации, печатную машинку для оформления итогов моих изысканий.

В общем, с полным основанием могу считать себя ветераном рекламного бизнеса. Постепенно мои интересы смещались в сторону экономической аналитики и политтехнологий. Последнее – та же реклама, но только гораздо более сложная, ведь продавать приходится не конкретный продукт, потребительские свойства которого можно четко описать, а иллюзии и эмоции, возникающие по отношению к иллюзиям. Политический маркетолог не просто впаривает товар, он, прежде всего, его создает. Дело это требует больших интеллектуальных усилий, поэтому, когда меня по старой памяти просили сварганить рекламную компанию для потребительского или медийного рынка, я, можно сказать, отдыхал душой и мозгом.

За последние пару лет меня единственный раз попросили написать рекламный текст для компании, удаленно продающей недвижимость в Грузии европейцам и израильтянам. Давно так не кайфовал, тыкая пальцами по клаве. И заказчику понравилось. Завтра текст переведут на пять языков, включая иврит, раздергают на десяток коротких месседжей и засеют в сотнях пабликов с красивыми фотками. А исходник как бы никому и не нужен. Так чего добру пропадать: если убрать из написанного рекламную составляющую и маркетинговый пафос, изложить суть попроще, поменять справочно-аналитическую часть для русскоязычной аудитории, то материал вполне может быть полезен публике. Тем более, многие просят подробнее рассказать про житье-бытье в Грузии. Кто-то с мыслью про «пора валить», кто-то, желая спасти бабло…

Спасение денег состоит из двух этапов: сначала его надо вывести, о чем писал здесь и здесь; потом же его надо куда-то вложить, ибо штабелировать деньги в банке – это не более чем тщетная попытка угнаться за инфляцией. Ну, сами посудите: официально доллар за 10 месяцев 2021 г. подешевел на 6,2% (потребительские товары при этом подорожали примерно на 8%). А сколько вы наварите на валютном депозите? В РФ «Сбербанк» неслыханно щедр, предлагая 0,35% годовых по долларовому депозиту. Самые выгодные условия обещает пермский банк «Урал ФД» – аж целых 1,75% в валюте. Однако, учитывая его место во второй сотне рейтинга, я бы счел такое вложение довольно рискованным.

В Грузии банк LIBERTY шлет мне СМСки, предлагая ставку 1,8% годовых в валюте. Может, у кого-то и более выгодные условия, но мне лень искать. Кстати, для европейцев такие цифры – аттракцион неслыханной щедрости. Там-то давно уже ставки отрицательные, то есть вкладчик еще и платит банку за то, что тот пользуется его деньгами.

А теперь посмотрим на грузинский рынок недвижимости: годовой индекс роста цен официально составил 8,9%, что существенно выше долларовой инфляции за тот же период. Правда, эту цифирь следует трактовать в рыночном контексте: в прошлом году цены на квадратные метры незначительно проседали, то есть столь внушительный процент дает низкая база локдаунно-карантинного 2020-го. Однако ж, и нынешний год такой же ковидобесный, так что поводов для оптимизма более чем достаточно. До наступления эпохи ковидной турбулентности недвижимость стабильно прибавляла в цене 10%.

Но средние показатели рынка нам малоинтересны. Не всё жилье, что продается, является инвестиционно-привлекательным. По большому счету потенциал есть только у двух городов страны – столичного Тбилиси и курортного Батуми. Вот на примере последнего и рассмотрим, как это всё работает. Человек, впервые увидевший Батуми, испытывает некоторое недоумение: зачем городу с населением в 163 тысячи человек вот это безумное количество квадратных метров в небоскребах? Сразу из памяти всплывает пугающее выражение «пузырь недвижимости». А пузырь, как известно, лопается, обнуляя вложения.

На это я могу сказать следующее: если бы был риск схлапывания пузыря, то лучшего повода, чем вирус, срезавший 80% туристического трафика, трудно представить. Но даже коварная ковидла, локдаун, перекрытие границ и комендантский час не обрушили рынок, стоящий на трех китах: туристическом трафике, миграции и, главное, том факторе, что недвижимость превратилась в «новые деньги».

С туристическим трафиком все понятно: если оперировать статистикой 2019 г., то Грузию посетило 9,3 миллионов туристов при населении страны в 3,7 миллионов. То бишь на одного грузина пришлось 2,5 отдыхающих. Для сравнения: в Турцию тогда же приехало отдохнуть 45 миллионов (0,5 на одного аборигена). Самый мощный поток туристов пришелся на Францию – 90 миллионов, но туристический коэффициент и здесь меньше грузинского – всего 1,4. Чем больше страна принимает иностранных туристов, тем выше спрос на жилье, а в Грузию туртрафик рос на 7-10% ежегодно.

Существенную подпитку строительному буму оказывает и миграция. Растет число всякого рода фрилансеров и дауншифтеров, предпочитающих мягкий субтропический климат и невысокую стоимость жизни. Тут статистику найти затруднительно, потому что любой понаехавший и постоянно проживающий в Батуми формально является туристом, разово въехавшим в страну. Однако если в среднем турист снимает номер в отеле или апартаменты на 5 ночей, то мигрант пребывает в собственном или съемном жилье практически постоянно. Один понаехавший равняется 70 туристам, что дает большой импульс экономике, в том числе и строительству.

Наконец, последнее время всё большую популярность Батуми и окрестности приобретают у политэмигрантов. Опять же, официальных данных нет. Но, например, белорусская община Аджарии произвела перекличку земляков и обнаружила их аж пять тысяч (а есть еще и неохваченные интернет-опросом). Сколько русских сбежало из путинского рейха на аджарское побережье, можно только гадать, но старожилы в один голос заявляют, что 10 лет назад их практически не было, а сейчас стало о-о-очень много. Мне попадалась цифра, что 40% всех новостроек Батуми скупают граждане РФ. Данные неофициальные, но похоже на правду.

Главная же причина того, что люди покупают недвижимость, заключается не в том, что им надо где-то жить, а в том, что квадратные метры стали… деньгами. Даже бо́льшими деньгами, чем сами деньги. Если не влезать в дебри экономической теории, то три главные функции денег заключаются в следующем:

– они являются мерой стоимости товаров и услуг;

– средством платежа;

– и средством накопления.

В данном случае нас интересует последний пункт. Как велеречиво пишут в учебниках, «деньги, накопленные, но не использованные, позволяют переносить покупательную способность из настоящего в будущее». Для жителей Скрепостана традиционно актуальная формулировка будет такой: «накопленные, но не сп*зженные». Как известно, обнуляются в РФ не только сроки бессменного рулевого, но частенько и накопления его подданных. Но это вы и без меня знаете отлично, это у всех поколений буквально выжжено паяльником на подкорке.

То есть деньги в принципе не могут быть средством накопления, потому что покупательная способность в будущее переносится лишь частично. Даже если вклады не сгорают и не испаряются вместе с банком (в прошлом году в РФ канули в небытие 37 кредитных организаций), то покупательную способность рубля уничтожают на пару инфляция и девальвация (вследствие последней опережающими темпами растет стоимость импорта). Проценты по банковским депозитам лишь компенсируют некоторую часть потерь от обесценивания рубля, но точно не покрывают его.

Единственный, кто выигрывает от этого – банкстеры, потому что снижение покупательной способности денег, за которыми не может угнаться даже рост доходов (В Раше этот рост вообще отрицательный), делает актуальным потребление в кредит. Накопить на машину становится малореальным. Платежи по кредиту, конечно, тоже сильно подтачивают покупательную способность, но не всегда больше, чем инфляция.

Для жителей более цивилизованных и экономически более развитых стран, чем РФ, ситуация не лучше: там, как я упомянул выше, ставки по банковским депозитам отрицательные, то есть они не компенсируют инфляцию, а усугубляют ее. Несколько обнадеживает наличие цивилизованного рынка ценных бумаг, так что обыватели, пусть не все, но многие, доверяют свои кровные пенсионным и инвестиционным фондам, а самые прошаренные даже играют на бирже. Но последнее точно не относится к сбережению, скорее к преумножению. Или к потере, если не повезет.

В РФ, да и вообще для всего постсовка, рынок ценных бумаг и прочие криптобиржи – это такое минное поле, куда всякому нормальному человеку соваться страшно. Нормальный обыватель, если уж ему фартануло настолько, что он не живет от получки до получки, а имеет возможность откладывать на черный день, желает такой роскоши, как надежность. И весь житейский опыт говорит, что лучший способ спасения денег – это покупка чего-то физически осязаемого, и притом ликвидного. Но много ли товаров не утрачивают своей стоимости и ликвидности? На самом деле очень немного: драгметаллы, ювелирка, предметы искусства и коллекционирования, а также недвижимость, к которой мы, наконец, возвращаемся.

Пример для иллюстрации: 20 лет назад в среднем по РФ «квадрат» жилплощади на первичке стоил 8,7 тыс. руб., а сейчас – 86,1 тысячи. Рост 890%! На вторичном рынке квартиры осенью 2021 г. продаются в среднем по 69,3 тысяч за метр, тогда как при молодом президенте Путине (гы-гы-гы, а ведь он тогда был молодым!) цена составляла 6,6 тыс. руб. Рост 950%!

Казалось бы, вот она – золотая жила! Хватай квадратуру на все наличные – точно не прогадаешь! Однако не всё так радужно. Если мы возьмем в расчет инфляцию, то за два десятилетия жилплощадь подорожала в реальных ценах всего на 25%. Тоже, в общем-то, неплохо – в год, получается, капитализация жилья на 1,25% обгоняла инфляцию. Правда, несколько портит картину амортизация (износ), но давайте не будем принимать ее во внимание. Так же, как и стоимость владения, о которой поговорим ниже.

Есть и более тревожные аспекты. Во-первых, средний рост по стране не очень вас обрадует, если именно в вашем городе жилье дешевеет, а таких городов, откуда люди бегут, поверьте, немало. Опережающими темпами стоимость жилья росла только в Москве и области, Питере с окрестностями и нескольких городах-миллионниках.

Во-вторых, если мы говорим о накопленной капитализации за 20 лет, то стоит понимать, что бурный рост ее наблюдался до 2009 г. Потом он очень сильно замедлился в рублях, а в долларовом выражении недвижимость даже дешевела. Как ни странно, всплеск инвестиций в жилплощадь происходил в ситуации экономического кризиса, что вполне объяснимо: на волне паники те, кому есть, что спасать, вкладывали сбережения в «вечные ценности». Но, повторюсь, с каждым годом относительный рост стоимости жилья замедляется, в отдельные периоды он может быть даже минусовым.

Оптимисты скажут, что жилье – это не только способ сбережения, но и средство получения пассивного дохода, если вы не живете в квартире/коттедже, а сдаете. Картина весьма интересна: в Москве, где стоимость «квадрата» растет быстрее всего, рынок инвестиционного жилья настолько насыщен, что рентабельность сдачи квартир в аренду минимальна – около 3,7% годовых. Провинция тут уверенно бьет столицу, и рекордсменом с доходностью 9,5% является внезапно город Нижний Тагил (это где вечно серое небо и суровые лица работяг «Уралвагонзавода»). То есть теоретически вложение в жилье в этом городке полностью отобьется в течении 10 лет, в то время как для Нерезиновой этот показатель составит 27 лет. Самое бесперспективная инвестиция в городе Сочи – доходность минимальная для Рассиюшки на уровне 3,5%, срок окупаемости – 28 лет.

Но это, подчеркиваю, теоретически, потому что на практике доходность жилья довольно внушительно снижается. Если в 2021 г. она в среднем по стране находится на отметке в 5,5%, то еще год назад была 6,3%, а в 2018 – 7,3%. Инвестиции в недвижимость – это не так, чтобы очень сложно, но специфику надо понимать. И фактор везения тоже присутствует. А то, бывает, купишь «двуху» в перспективном московском пригороде в чистом поле, ориентируясь на генплан, согласно которому здесь должен быть спальный микрорайон с рощами, прудами и стадионами, а рядом вдруг херак – и строят мусороперерабатывающий завод. Хорошо, если об этом узнаешь заранее и успеешь скинуть квартиру каким-нибудь лохам. А если нет?

Гарантированно такого кидалова не будет в курортных городах (хотя, кто и что может гарантировать холопу в РФ?). Но сюда такой «хитрый» инвестор прет косяком на радость застройщику. В итоге качество жилья и, особенно, качество инфраструктуры стремительно падает, а вот цена… Не, может, я чего-то не понимаю, но вбухивать 236,6 тысяч за «квадрат» в сочинском гадюшнике с засранным морем – это надо быть или совсем уж обдолбанным поцреотом, или люди поступают так от безысходности (например, силовики и чиновники, которым выезд за рубеж запрещен, а понежить телеса на теплом море хотца). В любом случае $2.300 за метр – это просто дичь какая-то!

Возвращаемся к славному городу Батуми, который при всех его минусах (слишком плотная небоскребная застройка, плохая транспортная схема и т.д.) как-то даже неловко сравнивать с Сочи. С Антальей, Лимасолом и Майами – можно. Но Сочи – это какое-то гетто для отдыхающих. Впрочем, для работяги с «Уралвагонзавода» и оно раем кажется, наверное. Так вот, готовые апартаменты в 5-звездочном отельном комплексе с набережной, садами, фонтанами, одним крытым подогреваемым и четырьмя открытыми бассейнами, фитнес-залом, кинотеатром, боулингом (всего не перечесть) обойдутся вам в 2.200 баксов уже с под ключ, то есть с мебелью и бытовой техникой. Если вы готовы подождать годик, то в строящемся корпусе та же роскошь будет стоить от $1800 за метр. Нет, бренд упоминать не буду, у меня же не рекламный пост, но фотку для понимания уровня объекта дам (вот такой вид с балкона).

Подобный лакшери-стайл, конечно, для не самых бедных. Если же говорить о средних ценах на первичку по Батуми, то в 2020 г. она составила $776 за метр. Да, прошлый год – не показатель, поскольку Грузия была закрыта большую часть года, и потому продажи просели почти на 30%, поскольку на побережье ровно две трети продаж приходится на иностранцев (гражданe РФ уверенно лидируют с официальными 42%, но на самом деле их куда больше, потому что часто они регистрируют объект на юрлицо или грузина-номинала). Раз покупатель не может приехать и пощупать – то и сделок было меньше. Но желающие могли воспользоваться возможностью удаленной покупки – здесь такая практика очень развита. В любом случае средние цены прогнулись на 6%.

Статистика за 2021 г. еще недоступна, но с открытием границ и цены рванули ввысь, и рынок встрепенулся новыми стройками. Так, в июне рост продаж составил аж 136% по сравнению даже не с провальным 2020-м, а с доковидным 2019-м. Но эта статистическая аномалия объясняется отложенным спросом – покупки совершили те, кто не решился сделать это в прошлом наглухо закарaнтиненном году. Из всего этого можно с уверенностью сделать вывод, что те «аналитеги», что кудахтали о пузыре батумской недвижимости, в очередной раз жиденько обделались. Обделались именно потому, что связывали строительную активность в городе исключительно с туристическим бумом, который действительно сдулся, пусть и временно. В 2020 г. трафик составил 20% от рекордного 2019-го, в 2021 г. еле-еле дополз до 28%.

Но ещё раз подчеркну, недвижимость – это давно уже новые деньги. И хрен с ним – со строительным бумом. Даже если он вдруг по какой-то причине схлопнется, то упадут объемы ввода новой жилплощади, но цена ранее построенного жилья не станет меньше… Ликвидность определяется спросом на вторичном рынке, который по мере снижения строительства новых небоскребов только вырастет. Так что по уровню инвестиционного риска покупка батумской недвижимости по праву занимает первое место в европейском ТОПЕ. В том смысле, что он очень низок, притом сочетается с доходностью, характерной для быстрорастущих рынков.

Многие снобы, конечно, начнут сейчас гундеть: мол, насчет Европы автор явно звезданул. И вообще, если уж так хочется куда-то потратить 70-100 штукобаксов, то лучше покупать недвижимость в Италии, Греции или Испании, где она стоит порой дешевле, чем означенные выше средние $776. Не спорю, на Кипре вы можете найти заброшенную виллу меньше чем за сотку тыщ зеленых, а в Испании, действительно, в продаже полно студий с видом на море за $50 тыс. «Владелец жилья в Европе, резидент страны ЕС» – звучит солидно, ага? Сразу вырастаешь в собственных глазах.

Но мы-то говорим не о понтах, а о деньгах. И тут самое время вспомнить о таком понятии, как стоимость владения недвижимостью. В той же Испании она как раз очень даже немалая и включает в себя:

– налоги на недвижимость;

– коммунальные платежи;

– абонентскую плату за подключение к сетям (это помимо расходов на коммуналку);

– расходы на инфраструктуру жилого комплекса.

Если вы сдаете жилплощадь внаем, то приходится платить еще и налоги с дохода. Не буду пугать вас цифрами, а они кое-где действительно выглядят пугающе (например, просто за то, что квартира подключена к электросети – вынь да положь 200 евро в год!). При желании вы и сами найдете данные по любой европейской стране. В любом случае стоимость владения недвижимостью будет выше нуля, на уровне 1,5-5% от стоимости приобретения. Вроде мелочь, но в крайнем случае за 20 лет вам придется заплатить еще одну стоимость квартиры просто потому, что вы ею владеете.

В Грузии же налог на недвижимость – 0; коммунальные платежи – 0 (платить надо только по счетчику за потребленные газ, свет и воду, но где-то вода бесплатна); абонентскую плату компании-поставщики не взымают. Платить придется только за содержание инфраструктуры, и тем больше, чем выше уровень комфорта. Но стоит это копейки. В упомянутом выше 5-звездочном комплексе – доллар с метра в месяц. В хороших апарт-отелях – обычно 15-20 баксов в месяц за уборку общей площади, содержание инфраструктуры, консьерж-сервис и видеонаблюдение.

Теперь о самом вкусном – доходности. Если вы думаете, что в той же Испании будете грести евро лопатой, то должен вас расстроить. С доходностью там обстоят дела в среднем лучше, чем в Сочи, но однозначно хуже, чем в Нижнем Тагиле.

В Грузии же продавцы обещают (держитесь крепче!) 15-процентную доходность. Тут вынужден вас разочаровать: п*здят-с. Это сферическая в вакууме рентабельность. Но 8-10% в реальных условиях – вполне достижимый результат, коли вы лично занимаетесь управлением своими активами. Если поручаете это специализированной компании, то будете отстегивать ей 25-30% с выручки, то есть текущая доходность составит порядка 5,5%. Это близко к минимальным показателям по рынку. В любом случае Сочи со средними 3,5% рентабельности сосет с проглотом. В сегменте элитной недвижимости 12% годовой доходности – это не просто расчетная величина, а практический результат, полученный моим рекламодателем, о котором я ничего не скажу, потому что пост не рекламный.

Если вас интересует быстрый доход, то можете заняться инвестиционным «серфингом». Покупаете площади на этапе проектирования или строительства и продаете после сдачи объекта. Здесь, конечно, риски возрастают, потому что дешево на старте продают метры только застройщики, испытывающие дефицит оборотных средств, и они могут сильно про*бать сроки. В этом случае надо хорошо ориентироваться на рынке, чтоб отличать надежных девелоперов от новичков. Но зато и маржу определяет разница между $500-700 за метр на старте продаж и $700-1000 после сдачи объекта. При средней скорости строительства дома в два года на 40-метровой студии можно поднять $8-12 тыс. за пару лет, что соответствует 20% годовых в валюте (все цены на недвижимость в Грузии номинируются в долларах). В сегменте элитной недвижимости разница в цене на входе/выходе находится на уровне 30%.

В описанной ситуации даже не столь важно, падает рынок или растет. Стоимость объекта после сдачи в любом случае существенно поднимется. В качестве иллюстрации могу сослаться на собственный опыт. В октябре 2019 г. я купил в рассрочку сдвоенные апартаменты 62 кв м. в только что заложенном здании. В тот момент стоимость метра составляла $780 в белом каркасе. Если бы внес всю сумму сразу, цена была бы $46,5 тыс. Но я нищеброд, поэтому воспользовался беспроцентной рассрочкой на два года и заплатил $48,4 тыс.

Застройщик оказался м… (нехорошим редиской), и в декабре 2020 года, как божился, комплекс не сдал. И в декабре этого года тоже не сдаст. Хорошо, если к апрелю 2022-го расстарается (срыв сроков в Грузии – дело повсеместное, даже не рассчитывайте, что построят в срок). Тем не менее, на сегодняшний день мои еще не сданные метры стоят уже $1100, и после завершения строительства еще подорожают. Так что если я не буду жить в квартире (а я брал не для заработка, а именно для житья), то, продав жилплощадь сейчас, гипотетически смогу заработать $19,8 тыс, что соответствует 19% годовых. Гипотетически я богат, хотя фактически денег нет на мебель, поэтому спать буду на надувном матрасе (зато с офигительным видом на морской закат).

Если же говорить о золотой жиле, то в данный момент это скупка земли. Она дорожает со страшной силой. Четыре года назад один мой знакомый прибрал к рукам участок в полгектара на первой линии за $80/метр. Сегодня к нему в очередь выстраиваются инвесторы с просьбой продать за 500. То есть доходность – 156% годовых! Но он не продает. И инвесторы, кстати, отнюдь не под застройку хотят землицу взять. Они уверены, и тут я склонен согласиться, что через пару лет этот участок можно будет продать уже по $700 за метр.

Впрочем, если вы дилетант, то в спекуляции с грузинской землей лучше не лезть. Здесь помимо понимания рынка и интуиции, надо обладать еще доскональным знанием юридической казуистики. Иначе будете рвать волосы, как другой мой приятель. Год назад он плясал от радости, когда прикупил участок с великолепным видом на море за $60/метр. Всё просто зашибись, но разрешение на строительство 12-этажного санатория ему не дают, хотя по генплану эта территория отнесена к рекреационной зоне, в которой можно возводить объекты туристической инфраструктуры указанной этажности. Уж не знаю, в чем там проблема – то ли геология подвела, то ли дорогу в том месте государство вознамерилось строить, но облом вышел капитальный.

Кстати, если государство в Грузии выкупает у частника землю под инфраструктурные проекты, то платит по рыночной цене (это вам не Раша, где могут отжать бесплатно или по цене кадастра, что почти бесплатно). Поэтому если вопрос с дорогой решится, то выкупит участок у бедолаги правительство по $100/метр минимум, так что в накладе он не останется. Но кто знает, сколько еще ждать придется.

P.S. Перечитал написанное. Решительно упреждаю читателя: если вы подумали, что Батуми – это инвестиционное Поле Чудес, на котором растут денежные деревья, то да, растут, если знать, куда и сколько монет посеять. Инвестиции – это не лотерея, где дуракам везет. Знают тонкости только специалисты. На рынке есть серьезные перекосы. Массовый потребитель хватает студии 30-40 метров, главное, чтоб на первой линии. Девелоперы, удовлетворяя запрос, наштамповали многоэтажных комплексов, где одни студии.

В итоге как средство сбережения жилье эконом-класса свою роль выполняет и поступательно дорожает. Вот только дорожает все же медленнее рынка, и ликвидность сильно просела из-за кошмарной затоварки в этой нише. Вследствие этого доходность подобной недвижимости минимальна. И наоборот, в сегменте малоэтажного строительства большой провал. В данном случае рентабельность выше рынка, но надо тщательно просчитывать проект – место, виды, микроклимат, транспортную схему, перспективы застройки района и многое другое.

Короче, я к чему клоню: пользуйтесь услугами профессионалов, то бишь риэлторов и девелоперов, которых я не назову, потому что пост нифига не рекламный. Кстати, в Грузии брать комиссию с покупателя агентам запрещено, так что их услуги для вас будут бесплатны. Гугл вам в помощь, найдете сами на любой вкус и размер кошелька. Если кому-то нужно мое мнение, то не стесняйтесь, пишите в личку (лучше в Телеграм). Я за два года пешком облазил всё побережье от Поти до турецкой границы, и на велике горы объездил вглубь до 15 км. Так что знаю много, но мне эти знания как-то без надобности, они лишь побочный продукт моих путешествий. С хорошим человеком готов поделиться советом с целью наращивания прямых инвестиций в самую перспективную локацию Восточной Атлантики.

Источник

Опубликовано 05.12.2021  13:37

Памяти Георгия Данелии (1930-2019)

Он оставил нам свой умный смех

На 89-м году жизни скончался известный кинорежиссер Георгий Данелия

4 апреля 2019, 20:45 — REGNUM

Нет такого человека, рожденного в СССР, которому было бы не знакомо творчество режиссера Георгия Данелии. Впрочем, оно не менее популярно и у более молодых поколений, по крайней мере, некоторые, самые яркие его фильмы. Автор остроумных комедий, добрый и талантливый человек, Данелия навсегда вошел в «зал славы» советского и российского кино.

Георгий Данелия

Георгий Константинович Данелия, был, можно сказать, сыном сразу двух столиц. Он появился на свет 25 августа 1930 года в Тбилиси (тогда еще Тифлисе), но всего через год его семья переехала в Москву. Отец его не имел отношения к искусству, он был инженером и строил знаменитое Московское метро. Зато вся остальная семья блистала талантами. Мать, Мария Анджапаридзе, работала на Мосфильме ассистентом и вторым режиссером, ее сестра Верико была актрисой театра и кино. Супруг Верико, Михаил Чиаурели, сочетал в себе множество дарований, он был кинорежиссером, сценаристом, актером и художником. Их дочь, двоюродная сестра Данелии Софико Чиаурели, по праву входила в число звезд советского экрана.

Как ни странно, в мир кино Георгий Данелия попал не сразу. Он окончил Московский архитектурный институт и даже какое-то время работал архитектором. Сниматься он начал сперва в массовке и лишь потом, поняв, что без кино прожить не сможет, поступил на Высшие режиссерские курсы. Сразу после их окончания в 1959 году, Данелия становится режиссером-постановщиком Мосфильма, которому посвятил всю свою жизнь.

Мальчик Серёжа

Первый же полнометражный фильм режиссера, «Сережа», снятый им в 1960 году вместе с И. Таланкиным, оказался ярким явлением в киноискусстве. Он рассказывал не о каких-то великих свершениях, а всего лишь о нескольких эпизодах из жизни обычного малыша, но сделано это было так искренне, с таким теплом и добрым юмором, что зрители сразу же полюбили фильм. Сцена из «Сережи» с «дядей Петей-дураком» стала практически мемом — что предварило судьбу других работ Данелии — прежде всего, конечно, фильма «Кин-дза-дза!», полностью разобранного на цитаты.

Между «Сережей» и «Кин-дза-дза!» были и другие фильмы, неизменно удачные и запоминающиеся, становившиеся лидерами проката. «Путь к причалу», «Я шагаю по Москве», «Не горюй!», «Джентльмены удачи» (в этом фильме Александра Серого Данелия выступил как сценарист), «Совсем пропащий» (по «Приключениям Гекльберри Финна»), «Афоня», «Мимино», «Осенний марафон»… Почти во всех своих фильмах Данелия появлялся сам в какой-нибудь эпизодической роли. Любимым актером режиссера был Евгений Леонов, их творческое сотрудничество началось с комедии «Тридцать три», где актер сыграл мающегося зубной болью главного героя — злосчастного обладателя 33-го зуба и ненужной ему научной славы. В дальнейшем Данелия приглашал Леонова практически в каждый свой новый фильм до самой смерти замечательного актера в 1994 году.

Евгений Леонов в роли Ивана Сергеевича Травкина

Творческую манеру Данелия отличает тонкий юмор, свежий и небанальный взгляд на мир в сочетании с психологической, а порой и философской глубиной, яркими образами героев, человечностью и лиризмом. Фантастическая комедия «Кин-дза-дза!» стала вершиной его творчества, именно в связи с этим фильмом чаще всего вспоминается имя режиссера. Несмотря на то, что в этом фильме, снятом в 1986 году, можно найти острую критику поздней советской действительности, это добрая сатира, лишенная того «чернушного» взгляда на жизнь, которая распространилась в российском кинематографе всего через несколько лет. Во многом этот фильм стал пророческим для эпохи 90-х, тяжелым грузом легшей в том числе и на искусство, когда действительно стало казаться, что «скрипач не нужен».

Работая на Мосфильме, Данелия не забывал о своих корнях. Сочные грузинские мотивы звучат в его фильмах «Не горюй» и «Мимино», грузином был и скрипач, один из героев «Кин-дза-дза!», блестяще сыгранный молодым Леваном Габриадзе. Режиссер с горечью воспринял события августа 2008 года, но (…) не позволил себе враждебных чувств — как и не встал ни на одну из сторон в украинских событиях 2014 года, оставшись советским человеком, для которого дружба между народами была естественной, как дыхание.

Леван Габриадзе в роли Гедевана Александровича Алексидзе (Скрипач)

За свое творчество Георгий Данелия был удостоен звания Народного артиста СССР, Государственных премий РСФСР и СССР, а в 1997 году он стал лауреатом Государственной премии России.

Георгий Данелия скончался 4 апреля 2019 года в одной из московских больниц, куда попал в феврале с тяжелым воспалением легких. Несмотря на усилия врачей, режиссер так и не смог оправиться от последствий болезни.

Марина Александрова

Источник

Прощайте, Георгий Николаевич!

Для моего поколения несколько лет назад наступил период плановых катастроф. Уходят из жизни те, без которых невозможно представить себя. И каждый из них — единственный.

Георгий Данелия… Произносишь имя — и улыбаешься целому миру, который возникает в душе.

Вычесть из нее «Не горюй!», «Мимино», «Осенний марафон», «Кин-дза-дза»… — и это уже не ты. Минус любовь, минус ирония, минус ум, минус печаль…

Данелия — это, конечно, никакое не советское кино. Мало ли при ком писали Гоголь и Чехов! Это было — про нас, про людей, и снято с такой любовью, с таким юмором и таким знанием человека, что переживет любую пошлую злобу дня. Это кино — навсегда.

Прощайте, Георгий Николаевич! Какое счастье, что вы были.

Виктор Шендерович

Взято отсюда

«Ну хорошо, еврей я, еврей!»

«Вести», 04.04.19, 16:33

В Москве в возрасте 88 лет скончался выдающийся режиссер Георгий Данелия – автор культовых фильмов «Я шагаю по Москве», «Осенний марафон», «Афоня», «Кин-дза-дза!», «Мимино». Он был, пожалуй, первым из деятелей советского искусства, открывших Израиль для себя и миллионов зрителей.

Георгий Данелия родился 25 августа 1930 года в Тифлисе, однако вскоре его семья переехала в Москву. Закончив Московский архитектурный институт, в 1956 году он поступил на Высшие режиссерские курсы, где обучался в мастерской Михаила Калатозова. После этого работал режиссером-постановщиком «Мосфильма», где в 1960 году снял дебютную картину «Сережа».

В Израиль он впервые приехал в 1986 году – работать над сценарием фильма «Паспорт», который вышел на экраны спустя четыре года, совпав с началом большой алии. Официальная же премьера состоялась 21 августа 1991 года – в дни августовского путча ГКЧП.

Афиша фильма «Паспорт»

Сюжетная линия проста: хормейстер Яков Папашвили (его роль исполнил Жерар Дармон) с женой (Наталья Гундарева) собирается переезжать из Грузии в Израиль, на историческую родину его матери-еврейки. По пути с ним (но больше с его cводным братом, грузином Мерабом – belisrael.info) происходят разнообразные приключения, которые разворачиваются в СССР, Австрии, Израиле, Иордании, Сирии, Турции.

Тот визит в Израиль Георгий Данелия подробно описал в своей книге «Кот ушел, а улыбка осталась». В чем-то эту книгу можно считать приквелом (кинофильм или повествование, время действия которых происходит до событий ранее созданного произведения и предшествующие им по внутренней хронологии) «Паспорта». Приключения, которые пережил сам Данелия, собираясь 1986 году в Израиль из Советского Союза, могли бы стать основой для отдельного фильма.

«В 1986 году мы с Резо Габриадзе летели в Израиль изучать материал и писать сценарий для фильма “Паспорт”. На месяц я вез с собой 60 пачек сигарет “Аполлон”», – так начинает повествование Данелия. В своей книге он с юмором рассказывает, как получал разрешение на выезд в Израиль:

«Дипломатических отношений с этой страной у СССР не было, и командировать нас туда никто, кроме Общества дружбы с зарубежными странами, не мог. Председателем этого общества была первая женщина-космонавт, очаровательная Валентина Ивановна Терешкова. Мне посоветовали обратиться к ней. Встретила она меня приветливо и сказала, что ближайшая делегация в Израиль планируется только в следующем году. Но в конце лета в Иерусалим поедет на гастроли Омский хор, и она может устроить, чтобы и я поехал вместе с ним. Запишут как солистов, но суточные платить не смогут. Коллектив хороший, девчата не дадут с голода умереть. Ну и с собой можно консервы взять.

И я представил такую картинку. Иерусалим, на сцене концертного зала Омский хор. Статные, кровь с молоком, сибирячки исполняют песню «Степь да степь кругом…». Среди них – маленький лысый грузин, в шелковой красной рубашонке и желтых хромовых сапожках, старательно открывает рот. А сидящий в зале бывший ведущий советский кинокритик говорит бывшему советскому сценаристу: «Вон тот маленький, зелененький – это переодетый кинорежиссер Георгий Данелия…».

Впрочем, стать солистом Омского хора Данелии не было суждено. Он познакомился с работавшим в США израильским продюсером Менахемом Голаном, которого заинтересовал сюжет «Паспорта». Через неделю пришло приглашение для Данелии и Габриадзе и два билета первого класса «Эль-Аль» в Тель-Авив. В Госкино, где Данелия и Габриадзе появились с приглашением и билетами, сказали: «Летите куда хотите. Перестройка!»

«А переводчик, а суточные?» – спросил Данелия. И услышал в ответ: «Нет у нас денег! Переводчика и суточные пусть вам евреи дают, раз уж они такие богатые».

Данелия на встрече с Хаимом Герцогом

В книге Данелии еще много забавных эпизодов, связанных с пребыванием в Израиле. Его радушно встречали не только русскоязычные репатрианты, но и представители правительства. На прием его пригласил и президент Хаим Герцог.

Теплые чувства к Израилю Данелия сохранял до последних дней жизни. Эпизод, связанный с еврейским государством, он включил и в свой фильм «Мимино», когда герой звонит в Телави, а попадает в Тель-Авив.

Разговор с Телави. Эпизод из фильма «Мимино»

Эпизод этот, как вспоминал сам Георгий Николаевич, в Госкино рекомендовали вымарать. А когда Данелия не согласился, стали подозревать его в скрытом еврействе.

Вот как описал Данелия свой разговор с руководителем этой организации Филиппом Ермашем:

– Данелия, скажи честно, ты – еврей? Останется между нами. Слово.

– Да нет вроде.

– А чего тогда ты так держишься за этот Тель-Авив?

– Хорошая сцена, трогательная, смешная.

– Пойми, не то сейчас международное положение.

– И что?

– А говоришь, что не еврей.

– Ну хорошо, еврей я, еврей!..

Источник

Опубликовано 05.04.2019  13:18

Интервью с д-ром Дианой Думитру

Д-р Диана Думитру: прямых доказательств планируемой Сталиным депортации евреев пока нет

Лидеры Еврейского антифашистского комитета

В чем причины послевоенного антисемитизма в СССР, как боролись с космополитизмом на местах и оправдана ли версия о депортации евреев на Дальний Восток в 1953-м — об этом и многом другом в интервью с приглашенным лектором магистерской программы по иудаике НаУКМА, доцентом Кишиневского государственного педуниверситета, д-ром Дианой Думитру.

— В еврейской среде существует миф об отсутствии антисемитизма в 1930-е годы. Насколько он имеет под собой основания?

— Евреи, чья молодость пришлась на эти годы, вспоминали о том, как без проблем поступали в университеты, получали Сталинскую стипендию, работали в разных учреждениях и т.п. Безусловно, эти воспоминания не беспочвенны, но говорить об атмосфере победившего интернационализма не приходится.

Источники свидетельствуют, что антисемитизм никуда не исчез, просто государство жестко пресекало его проявления. Я как-то наткнулась на донесение ОГПУ конца 1920-х годов — два работника одесского морга с ностальгией вспоминают о погроме 1905 года в Киеве, как подчеркивает агент, смакуя детали. Мол, вышли бы сейчас порезать жидов, но… времена не те. В то же самое время государство пыталось бороться с укоренившимися антисемитскими стереотипами и культивировать позитивный имидж евреев среди населения. Вследствие этих усилий советские евреи стали постепенно восприниматься как «нормальные» советские граждане. После двух десятилетий советской власти для нового поколения национальный вопрос был глубоко периферийным.

Витрина магазина с портретами и бюстами советских вождей, Одесса, 1930-е

— Как можно охарактеризовать советскую информационную политику в годы Холокоста? Сознательное замалчивание Катастрофы из страха перед нацистской пропагандой, навязывавшей стереотип «жидокоммуны»? 

— Последние исследования, например, Карела Беркхоффа опровергают миф о том, что в советской прессе не было информации о преступлениях против евреев. Информация была — ясная, недвусмысленная, в центральных газетах, причем именно об уничтожении евреев, а не абстрактного мирного населения. Так, например, в августе 1941 года «Правда» и «Известия» опубликовали выступление Соломона Михоэлса, где он открыто заявил, что Гитлер намеревается уничтожить весь еврейский народ. В сентябре 1943-го Эренбург писал в «Красной Звезде», что в Минске собрали евреев из разных стран, и все они были убиты, а в апреле 1944 года «Правда» отмечала, что не осталось евреев в Киеве, Праге, Варшаве и Амстердаме. В декабре 1944-го та же «Правда» сообщила цифру уничтоженных евреев в Европе — 6 миллионов.

Безусловно, советская власть была уязвима, особенно на новых советских территориях — на Западной Украине, в Бессарабии и Прибалтике многие местные жители ставили знак равенства между евреями и большевиками. Понимая всю сложность ситуации, режим старался не акцентировать внимание на «еврейском вопросе» в годы войны. В то же самое время советские евреи внимательно следили за официальным дискурсом и болезненно реагировали на любые попытки обойти вниманием еврейскую идентичность — как героев, так и жертв. Сложно сказать, насколько преуспела нацистская пропаганда в разжигании антисемитизма, но ей точно удалось вернуть «еврейский вопрос» на повестку дня. Даже у советских людей, не считавшихся антисемитами, появилось возможное объяснение тех или иных проблем.

При этом после войны власть весьма серьезно относилась к проявлениям антисемитизма — я знаю десяток дел в Молдове, которые окончились приговорами за разговоры о том, что «в нашей республике хорошо живется только евреям и коммунистам». Такие откровения плохо заканчивались и в 1948-м, и в 1950 году — даже когда сами евреи находились под ударом Москвы.

— Известно, что в конце 1945 года зафиксирован рост антисемитизма в самых разных странах Европы — во Франции и Германии, Польше и СССР. Каковы были его причины в Советском Союзе, особенно на новых территориях, аннексированных в 1939 — 40 годах? 

— В Молдавии, например, антисемитизм был двух сортов — традиционный довоенный и новый — советского образца. Дело в том, что советизация повлекла за собой приток новых кадров, большинство из которых не были молдаванами. Причин тому множество — сомнения в лояльности местного населения, плохое владение русским языком, да и в целом уровень неграмотности среди молдаван (в 1930-м году он составлял 61%). Неудивительно, что на лидерских позициях оказывается много евреев — как местных, так и приезжих. Пошли разговоры о том, что советская власть — это власть еврейская.

Кишинев, 1940

Начался поток антисемитских писем, в одном из них — Сталину — аноним прямо жалуется на национальную политику, превратившую Молдавию в республику с «еврейским засильем».  Судя по всему, это писал интеллектуал, поскольку он упоминал, что на молдавскую пьесу обычно не набирается и десяти зрителей, но если идет «еврейский» спектакль, нет в Кишиневе зала, который мог бы вместить всех желающих.

Обвиняли всех подряд, например, целый поток писем был направлен против первого секретаря ЦК Молдавии Коваля, женатого на еврейке. В доносах отмечали, что Софья Коваль себя «царицей чувствует и евреев насаждает, где ни посмотри, засели евреи и домой везут все своей царице». Жаловались, что евреи ходят «в изысканных шелках, шерсти, модных туфлях («они победили»), а молдаване — оборванные, босиком, голодными» — вот, мол, она советская (читай — еврейская) справедливость. Все это продолжалось до тех пор, пока в Москве ясно дали понять — все связи жены Коваля и вся ее подноготная проверены и перепроверены — дальнейшие обращения рассматриваться не будут.

После 1948 года в СССР появляется антисемитизм политический, вызванный провозглашением государства Израиль. Встреча, которую устроили Голде Меир 50 000 евреев в московской синагоге, стала для Сталина шоком — он осознал, что евреи могут иметь альтернативную лояльность. Это сравнимо с гневом ревнивого супруга, который ни с кем не хочет делить свою жену. Кроме того, в контексте холодной войны и присоединения Израиля к Западному блоку, у вождя и его окружения развивается шпиономания и политическое недоверие к евреям — через этот фильтр они видят мир.

— И на это накладывается бытовой антисемитизм широких масс…

— Неприязненное отношение к евреям имело разные корни. Например, одна из главных проблем послевоенных лет — жилищная. Поэтому, когда выжившие евреи возвращались в свои квартиры, они вполне могли услышать от новых хозяев, мол, жаль вас не всех убили… С одной стороны, сказалось влияние нацистской пропаганды — люди перестали стесняться антисемитизма, с другой — они готовы были наброситься на любого, кто покусился бы на «их» жилище, будь-то еврей, русский, украинец или молдаванин.

Я видела документ, где заместитель министра здравоохранения МССР по фамилии Гехтман просит освободить его от занимаемой должности из-за неадекватности жилищных условий — чиновник проживал в маленькой комнате без ванны с двумя детьми и 70-летней матерью. Что уж говорить о рядовых горожанах…

1944 год. Ветеран-еврей пишет Сталину с фронта, как офицеры СМЕРШ пытались выкинуть его жену с детьми из их квартиры. Те кричали, что женщина взяла этих жидят из детдома, чтобы получить льготы на большую семью. И попутно обвинили ее в получении ордена Красной Звезды через постель. Думаете, они верили в эту чушь? Нет, разумеется. Просто пригодного жилья оставалось очень мало, и в борьбе за него все средства были хороши.

Разрушенный центр Киева, 1944

— Как власть реагировала на такие эксцессы?

— По-разному. Я читала  дела, открытые за хулиганские выходки. Но видела и документ Агитпропа, обобщающий суть вопроса. Да, в нем признается, что антиеврейские настроения усилились из-за влияния нацистской пропаганды в годы войны, но также подчеркнуто, что евреи после Катастрофы склонны к преувеличению антисемитизма. Власть думает, что проблема не столь ужасна, как представляют ее себе евреи.

Ясно, что в эти годы обстановка накаляется до предела. В бывшем архиве КПСС есть справка о вызове одного еврея в ЦК из-за разговоров о попустительстве антисемитизму. Он пришел, подтвердил, что проблема существует, и объявил, что если власть не изменит к ней отношение, он… покончит с собой.

— Осенью 1945-го в Киеве из-за конфликта на жилищной почве едва не начался еврейский погром…

— Да, это типичный случай, когда уцелевшие евреи вернулись в свою квартиру, занятую другой семьей. Не очень типично, что по требованию прежних хозяев украинскую семью заставили съехать, после чего один из ее членов — красноармеец (находившийся дома в кратковременном отпуске) — напился и избил с другом подвернувшегося под руку лейтенанта НКГБ Розенштейна. Тот не стерпел обиды, отправился домой, где переоделся в форму, взял свой «ТТ», после чего вернулся к дому обидчиков и уложил обоих мужчин. Трибунал приговорил лейтенанта к расстрелу, но погромные настроения уже захлестнули Киев. Во время похоронной процессии несколько проходящих мимо евреев были избиты.

В этой связи интересно письмо четырех ветеранов — киевских евреев — Сталину, Берии и главному редактору «Правды» Поспелову. Тон письма очень резкий, авторы прямо обвиняют украинские власти в потворстве антисемитизму и сравнивают их позицию с курсом, «исходившим ранее из канцелярии Геббельса, достойными преемниками которого оказались ЦК КП(б)У и СНК УССР». Более того, подписанты грозят, что еврейский народ «использует все возможности для того, чтобы защищать свои права, вплоть до обращения в международный трибунал».

Письмо не анонимное и демонстрирует, что людей, так обращающихся к Сталину, сложно чем-то запугать — это евреи новой закалки.

Вообще, война ослабила вожжи не только для антисемитов. Типичный пример. В ночь с 9 на 10 мая 1945 года в Москве скончался глава Совинформбюро, заведующий отделом международной информации ЦК ВКП(б) Алексей Щербаков. Редакции крупнейших газет отправили своих собкоров для освещения похорон. Несколько журналистов-евреев из Всесоюзного радиокомитета отказались — я видела эту внутреннюю переписку — один прямо заявил, что покойный был антисемитом, двое сослались на слабые нервы. Им объявили выговор из-за отказа выполнить задание.

Похороны Алексея Щербакова

— В 1948 году в стране развернулась так называемая борьба с космополитизмом. Это в принципе еврейская история или евреи просто оказались козлами отпущения в борьбе с низкопоклонством перед Западом?  

— Это хороший вопрос, на который историки отвечают по-разному. Изучая документы, я вижу, сколь туманными были указания из центра, поэтому начальники на местах пытались угадать, о чем это вообще и с кем конкретно предстоит бороться. Многие решили, что евреи по всем параметрам подходят под определение космополитов, другие, более осторожные, старались избегать открытых антисемитских акцентов.

Мы до сих пор не знаем точно, чего власть хотела достичь, ясно лишь, что ее раздражало  сравнение с Западом не в пользу СССР. Ей было неприятно, что миллионы советских людей в годы войны увидели своими глазами высокий жизненный уровень на Западе, и она пытается уничтожить эти настроения на корню.

— Тогда почему кампания приобрела еврейский оттенок, а не эстонский или литовский, ведь в этих новых республиках сравнения с тем, как было «до того, как», просто напрашивались? 

— Как раз на новых территориях — и не только в Прибалтике — боролись с ностальгией по предыдущим режимам. И людей сажали, когда они вспоминали, что при поляках/румынах или независимом правительстве Эстонии или Литвы было лучше. Так, еврей из Бессарабии Саул Голдштейн получил свои 10 лет за разговоры о том, что «при румынах жилось лучше,  чем в СССР… здесь даже врачи и инженеры ходят без пальто и в парусиновых туфлях при 20-градусном морозе». Этот сравнительный анализ дорого ему обошелся.

Что касается еврейского оттенка, то он не случаен. Если мы изучим социальный профиль людей с высшим образованием, например в Бессарабии, то очень многие среди них окажутся евреями. Многие местные врачи учились в Италии, Франции и Бельгии — просто потому, что в Румынии 1930-х еврей не мог беспрепятственно получить медицинское образование. Они владели несколькими иностранными языками, прожили несколько лет на Западе и увидели другой мир — их можно было назвать космополитами в прямом смысле этого слова, в то время как подавляющее большинство молдаван на эту роль не тянули.

Беспачпортный бродяга, «Крокодил», 1949   «Следы преступлений» (раскрыта террористическая группа врачей-вредителей), 1953

— Понятно, что в массовом сознании многие евреи воспринимались как не вполне советские люди, но уничтожение еврейской интеллигенции началось с верхушки ЕАК — насквозь советской и преданной Сталину. Что это было — паранойя стареющего диктатора или прагматичный шаг в духе Больших процессов, когда Сталин четко понимал, кого он уничтожает и зачем?

— Возможно, лидеры ЕАК допустили стратегическую ошибку, решив сохранить влияние  Комитета и после войны. Они полагали, что станут выразителями интересов советского еврейства, не понимая, что нужда в них уже отпала.

Более того, они просят вывести ЕАК из подчинения Агитпропа, чтобы напрямую подчиняться ЦК, передают через Полину Жемчужину письмо с критикой Биробиджанского проекта и совершают другие политические шаги, которые через несколько лет получат опасную окраску. Член ЦК ВКП(б) и один из лидеров ЕАК Соломон Лозовский пытается объяснить важность Комитета, имеющего связи с большинством зарубежных глав правительств и мировой финансовой и деловой элитой. В апреле 1945-го это звучит неплохо, но в конце 1948-го это равносильно признанию в преступлении. Весь прошлый опыт ЕАК, включая многомесячное путешествие Михоэлса по США и Канаде, выглядит теперь обвинительным приговором.

Ицик Фефер и Соломон Михоэлс с актером Эдди Кантором, Голливуд, 1943

— Последний период жизни Сталина — «дело врачей». Это иррациональный шаг престарелого вождя или он вел некую игру, цели которой нам неизвестны? 

— Возможно, Сталину, обуреваемому своими фобиями, не понравился совет своего врача Виноградова «отдохнуть». Он мог воспринять это как призыв отправиться на покой, удалиться от государственных дел и увидел во врачах инструмент по отстранению его от власти. Рассуждая о том, верил ли он в заговор, мы вступаем на очень зыбкую почву допущений — нормальному человеку сложно увидеть в этом смысл.

— Насколько правдоподобно выглядит версия о планируемой депортации евреев?   

— Пока нет прямых доказательств, мы рассматриваем это как слухи и отражение общественной атмосферы. Евреи были парализованы страхом — это факт, но рассказы о том, что кто-то видел вагоны, стоящие на запасном пути, и т.п. — это не документ.

Что касается настроений, то они вполне укладываются в логику той эпохи. Буквально в том же году, уже после смерти Сталина, Берия стал продвигать в Латвии политику коренизации в стиле 1920-х годов — был дан приказ о замене русских латышами на руководящих постах — и сразу поползли слухи о предстоящей депортации всех русских из Латвии! Советские люди так воспринимали реальность — они знали, что депортация — один из методов коллективного наказания, поэтому были к ней готовы.

Так что депортация евреев на Дальний Восток — один из возможных сценариев, который, тем не менее, пока не нашел подтверждения. Но время преподносит сюрпризы. В конце концов, Советский Союз долгое время открещивался и от пакта Молотова — Риббентропа, и от трагедии Катыни, но соответствующие документы были найдены…

Беседовал Михаил Гольд

Газета “Хадашот” (Киев), № 2, 2019 См. здесь 

Опубликовано 20.02.2019  13:33

Б. Сандлер: «Не надо спасать идиш»

Писатель Борис Сандлер: не надо спасать идиш…

В редакции «Форвертс»

Как изучали идиш в СССР, когда выдающийся музыкант Евгений Кисин стал писать стихи на маме-лошн, почему идиш так популярен в ЛГБТ-среде и кто спекулирует на возрождении этого языка сегодня, — об этом и многом другом — писатель и журналист, автор 16 книг, участник Черновицкой конференции по языку и культуре идиш Борис Сандлер.

— В юности вы начали писать прозу на русском языке, но вскоре перешли на идиш. Откуда такой кульбит? И дело даже не в эпохе — просто читательская аудитория на имперском языке неизмеримо шире, чем на идише. 

— Все просто — моим первым и единственным языком до пяти лет был идиш. Даже улицу, на которой я жил в Бельцах, в 1959 году переименовали в улицу Шолом-Алейхема — к 100-летию писателя. Это была нижняя часть города, где жил простой люд — ремесленники, портные, балагулы — это фон, который формировал наш язык. На идише мы играли с пацанами, у многих родители практически не знали русского — Бессарабия ведь стала советской только в 1940 году.

С русским языком я столкнулся, когда пошел в музыкальную школу. Но вся среда, все, кто меня окружал, — родители, соседи, друзья — все они жили на идише. Впоследствии эти люди стали персонажами моих написанных по-русски рассказов, и я почувствовал, что… не то что бы вру, но… фальшивлю. Я ведь профессиональный музыкант — окончил консерваторию, много лет играл в симфоническом оркестре. И вдруг осознал, что в литературе играю фальшиво. Задумался и понял, что мои персонажи должны говорить на своем языке.

Бельцы, 1950-е 

Вскоре судьба свела меня с Ихилом Шрайбманом — я играл с его сыном-скрипачом в одном оркестре. Шрайбман на то время был единственным еврейским писателем в Молдавии. Так началось наше общение, и я стал быстро учиться и параллельно писать — мне уже было под 30. После концерта возвращался обычно в 23.30, запирался в туалете (мы жили с женой и маленьким ребенком в общежитии) и начинал работать. Первая моя публикация — три небольших рассказа в «Советиш Геймланд» — вышла в 1981 году. Звуковым камертоном стала речь покойной бабушки — она говорила идиоматическими оборотами, но героями были мои сверстники, идишем не владевшие, — с тех пор я часто пишу от первого лица — как бы  пропуская через себя. Так выходит правдоподобнее.

Вскоре после первой публикации мне предложили поступать в группу идиша на Высшие литературные курсы при Литературном институте им. Горького в Москве — и это тоже судьба, ведь с конца 1940-х такой возможности в принципе не было.

Ихил Шрайбман 

— Самое застойное время, разнузданная антиизраильская кампания, расцвет государственного антисемитизма. Не чувствовали, что являетесь неким прикрытием режима, пытающимся сохранить лицо? Или играли в свою игру, пытаясь выжать максимум из открывшейся возможности заниматься любимым делом на своем языке?  

— Мы понимали, что являемся частью системы, которая нас использует. Но я хотел стать профессиональным писателем и то, что появилось место, где можно получить необходимые знания, рассматривал как чудо. Моя первая книжка так и называлась — «Ступени к чуду». И, что еще важнее, здесь я обрел писательскую среду. Не только еврейскую, — рядом жили и учились писатели со всего Советского Союза и даже из-за границы.

У каждого из нас была отдельная комната, стипендия составляла 150 р., при том, что в оркестре я получал 120. Система образования была лицеистской, например, семинар поэзии вел Александр Межиров, о литературе 1920-х годов рассказывал Зиновий Паперный.

Еврейские писатели преподавали на идише — Хаим Бейдер, Ривка Рубина, Мойни Шульман — последние из могикан, у которых было чему поучиться.

— На сегодняшний день Борис Сандлер — автор 16 книг. Одна из них — «Глина и плоть» — написана в жанре криминального детектива — уникальном для литературы на идише.

— Готовить этот роман я начал еще в Союзе, получив, как член СП, доступ в архивы. В 1919 году под редакцией Семена Дубнова и Григория Адмони-Красного в Петрограде вышел сборник документов о еврейских погромах в России. Успели издать только первый том, и я его нашел — так документы следствия по Дубоссарскому и Кишиневскому делам 1903 года послужили основой романа.

Почему он криминальный? Все началось в Дубоссарах, где убили христианского мальчика. Следователю было очевидно, что убийство совершено на семейной почве (мальчика убил двоюродный брат — из-за наследства), но власть решила разыграть еврейскую карту. Что было актуально, учитывая подъем революционного движения на юге империи, где множество евреев состояли во всех революционных партиях — от БУНДа до РСДРП. Я нашел эти архивы, обнаружил даже фото на стеклянных пластинах. Вторым источником стала черносотенная газета «Бессарабец», основанная Павлом Крушеваном, и дневник молодого Крушевана — весьма занимательное чтение.

Книги Бориса Сандлера на разных языках

На протяжении всего романа идет следствие, а в финале главный герой — наводчик на еврейские дома — в ходе погрома защищает евреев и, будучи ранен, попадает в еврейскую больницу (дневник директора этой больницы я тоже читал). Книга вышла к столетию Кишиневского погрома, но это не единственное мое криминальное произведение. Два года назад я начал писать детективную повесть, состоящую из отдельных рассказов. Главный герой — любавичский хасид, живущий в Нью-Йорке и приехавший когда-то из России, где учился в иешиве в Марьиной роще. Сейчас он частный детектив, ведущий дела во Флэтбуше — одном из районов Бруклина, где живут ортодоксальные евреи.

— После репатриации в 1992-м вы стали заместителем председателя Союза  писателей (идиш) Израиля. Кем были эти люди и, главное, кто их читал?

— Большинство этих писателей уже тогда разменяли седьмой или восьмой десяток — как правило, польские и литовские евреи, пережившие Холокост. Именитых литераторов было немного — Мордехай Цанин, Авром Суцкевер.

Надо понимать, что литература на идише в Израиле была реанимирована людьми, до войны не считавшими себя писателями. Собственно, литературой никто из них и не жил, на иврит их не переводили, книги тиражами в 200 — 300 экземпляров издавались за счет авторов или частных фондов.

Они существовали в своем языковом гетто, ведь даже тираж крупнейших журналов на идише — например, «Ди Голдене кейт» под началом Суцкевера — не превышал полутора тысяч.

— В 1998-м вас приглашают в Нью-Йорк на должность редактора старейшей еврейской газеты «Форвертс». За 18 лет вы превратили ее в международное ежедневное издание с десятками корреспондентов на пяти континентах, сайтом, радио и видеоканалом. Это грандиозный успех для светской газеты на маме-лошн, но в исторической перспективе судьба «Форвертс» иллюстрирует судьбу идиша в Америке. Если в начале прошлого века у газеты было более 200 000 (!) читателей, то сегодня нет и 5 000…

— Да, современный идиш — это мальчик Мотл — ни своего очага, ни крыши, ни дома. Сегодня он ушел в академическую сферу — это хорошо иллюстрирует наша конференция — сто десять лет назад среди ее участников было 90% писателей, сейчас, главным образом, филологи и культурологи. Так что говорить о каком-либо возрождении идиша — спекуляция чистой воды.

Разносчики «Форвертс», март 1913

— Но у молодых американских евреев, чьи предки были родом из Восточной Европы, существует мода на возвращение к корням? Разве идиш не становится частью этой моды?

— Молодые американские евреи скорее озабочены утверждением толерантности и борьбой за права человека. И идиш, кстати, вписывается в эту схему… Меня давно интересовало, почему идиш так популярен в ЛГБТ-среде — это видно невооруженным глазом — множество семинаров, театральных ивентов и т.д. Однажды приятель — профессор идиша и гей — объяснил мне, в чем дело. «Понимаешь, — сказал он, — евреи-гомосексуалы почувствовали, что идиш так же ущемлен, как ущемлены они в своей ориентации. Чувство меньшинства объединяет». Для американских евреев очень характерно принимать сторону униженных и оскорбленных, а культура идиш унижена. Многими движет простой порыв — протянуть руку, прийти на помощь. А потом эта культура многих затягивает в свою орбиту.

— Как вам удалось «подсадить» на идиш одного из лучших пианистов современности Евгения Кисина? Это ведь с вашей подачи он выпустил диск с записью 36 стихотворений поэтов-идишистов разных лет в своем исполнении — на блестящем идише.

— Однажды я признался, что использовал Женю — когда он прислал свои первые стихи, я сразу понял, что именно люди с таким громким именем могут пробудить у широкой аудитории интерес к идишу.

Хотя «подсаживать» не пришлось — он «инфицирован» идишем с детства. Еще в годы учебы в Гнесинке на вечере национальных культур он задумался — а есть ли у меня национальная культура и литература? И вспомнил, что дедушка с бабушкой говорят на даче на своем языке, и это вовсе не русский.

Так все и началось. Кисин — не просто музыкальный гений, он очень глубокий человек, к тому же с феноменальной памятью. Читая Шолом-Алейхема, он штудировал все сноски, объяснявшие те или иные аспекты еврейской традиции. А в каждый его приезд в Нью-Йорк мы сидим часами — почему вы здесь исправили, почему там поменяли слово. Он доходит до самой сути и при этом все хватает на лету.

Мы записали с ним три диска из еврейской поэзии, которую он читал наизусть. Первый СD   из мировой еврейской поэзии, второй  из советской еврейской, а на третьем — программа к столетию Ицхака Лейбуша Переца, с которой он выступил в Карнеги-холл. В первом отделении читал стихи на идише, а во втором — играл. Сейчас я готовлю книгу рассказов и стихов Жени на идише — это очень талантливо.

С Евгением Кисиным, Нью-Йорк, 2017

— История воодушевляющая, но вряд ли типичная. И вопрос — кто будет говорить и читать на идише завтра — она не снимает…

 Разумеется, таких, как Кисин, — единицы, хотя его пример заразителен — скажем, в Торонто русскоязычные евреи обнаружили интерес к идишу именно после выступления Жени.

Но в целом — ситуация печальная. Да, в Израиле идиш факультативно преподается в нескольких десятках школ. Репатриировавшись в 1991-м, я через неделю уже работал —  преподавал идиш в трех школах — приходили даже йеменские детки и хорошо учились. Но при этом, когда я начал на голом энтузиазме издавать детский журнал «Кинд-ун-кейт» и просил коллег написать что-то для детей,  на меня смотрели как на идиота. Это самое слабое звено, ведь завтра на идише действительно некому будет говорить.

Отсутствует и система подготовки учителей для школ, да и сами школы с преподаванием идиша еще нужно найти. В Канаде, в отличие от других стран, на государственном уровне помогают национальным школам. Но когда один энтузиаст захотел открыть в такой школе группу идиша, что обошлось бы учащимся всего $10 в год, — даже на это родители не пошли.

Но об этом на академических конференциях вы не услышите  здесь обсуждают более важные проблемы — образование множественного числа имен существительных в идише сатмарских хасидов, фонетический контраст длинных и коротких гласных звуков в унтерландском идише и т.п. При этом я не могу уговорить коллег хотя бы на конференции по идишу говорить на идише, а не на английском…

Когда-то я вел в Нью-Йорке семинар прозы два раза в месяц — сегодня мои ученики в состоянии написать статью на идише, чего не может сделать большинство из участников этой конференции.

Подчеркну, что все вышесказанное относится исключительно к проблемам светского образования на идише. У хасидов своя изолированная система, хотя за этим «железным занавесом» много интересного. Я привел в «Форвертс» несколько талантливых хасидов, и они под псевдонимами начали писать. Не дай Б-г узнают в общине — удар обрушился бы не только на самих эпикойресов, но и их детей  вплоть до исключения из иешивы.

— А что Израиль? Еще в 1990-е Кнессет признал идиш и ладино национальными языками еврейского народа. Это чисто формальная декларация или она имела какие-то практические последствия?

— Как любое решение правительства  кость брошена, а дальше разбирайтесь сами. Началась грызня, судебные процессы, а работа остановилась. В последние годы старики ушли, поле брани пожидело, страсти поутихли. Есть театр, приравненный к фольклорному коллективу, который получает какие-то дотации, издается библиотечка еврейской литературы, есть курсы в университетах, где, как и везде в мире, преподают не столько идиш, сколько об идише.

 

 

Журнал «Кинд-ун-кейт», Иерусалим, 1996 Книга Бориса Сандлера «Небылицы» 

— Где у идиша больше шансов на спасение? И не станут ли эти усилия попыткой провернуть фарш обратно? 

— Не надо спасать идиш и не надо хоронить идиш. Я помню еще с детства как евреи любят похороны. Когда приходили с похорон, бабушка спрашивала: «С’ыз гевэн а гройсе левайэ?» («Были большие похороны?»)

Идиш — столь мощная культура, что она сохранится, и всегда найдется Кисин, который поддержит интерес к этому языку у соплеменников. Конечно, очень важна консервация — сейчас идет процесс оцифровки десятков тысяч образцов разговорного идиша можно услышать, как говорили в Галиции, в Литве, в Бессарабии. Не будь консервации иврита на протяжении тысячелетий, он не стал бы государственным языком Израиля.

Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов ультраортодоксов. Раньше они тайком листали бумажный «Форвертс», сейчас просматривают Интернет-журналы на идише в своих айфонах, и никто их не может засечь. Они читают Хаима Граде, Башевиса Зингера, потому что те  описывали, как они живут сегодня, как жили их отцы и деды. И дети их будут читать, так что ниточка существует.

Возможно, произойдет Большой взрыв. Кто мог представить150 лет назад, что возродится иврит? Сегодня мяч на поле хасидов, пусть даже это поле иногда покрывается сорняками. В Нью-Йорке работают два хороших театра на идише, практически каждый вечер проходят какие-то мероприятия, собираются группы молодежи. Летом в Европе и США — настоящий всплеск еврейской активности — фестивали идиша, семинары и интенсивы. Идиш, как живое существо,  мимикрирует, мигрирует, меняет форму. Язык очень изменился со дня Первой черновицкой конференции 1908 года — и это свидетельство его живучести. Поэтому нам трудно предсказать, что может произойти.

Очень важны переводы на другие языки. К идишу стали относиться по-другому после того, как Башевис Зингер получил Нобелевскую премию. А получил он ее во многом благодаря многочисленным переводам на английский язык. Пусть произведения, созданные на идише, зазвучат на английском, русском, украинском. Большой язык открывает дорогу не только к отдельному писателю, но и всей литературе.

Другое дело, что Башевиса, по его же просьбе, переводят на другие языки с английского — и это неправильно. Но японцы, например, специально изучают идиш, чтобы переводить с оригинала. С другой стороны, есть евреи, которые знакомят носителей идиша с другими  культурами. Мой хороший знакомый Шмуэль Перлин провел в Китае больше года, где работал над словарем местных диалектов и параллельно, по моему предложению, присылал оттуда репортажи на идише. Их можно увидеть на YouTube. Важно помочь таким энтузиастам — за ними будущее.

Беседовал Михаил Гольд 

Оригинал

Опубликовано 22.01.2019  12:04

Леонид Нузброх. ТЫ ПОМНИШЬ?..

ТЫ ПОМНИШЬ?

Здесь, в комнате, жарко, а там, за окном –

Морозно, и снег завалил всё кругом.

Внук книжку читает тебе по слогам,

Наш кот, чуя холод, прижался к ногам.

С улыбкой ты смотришь, как трудится внук,

«Грызя» первый камень – основу наук…

Ты помнишь, ты помнишь, родная моя,

Я также читал этот текст «Букваря».

За потным окном плыл безбрежный январь:

Мы начали лишь обрывать календарь,

А лужи промёрзли – по самое дно!

Акации ветка стучалась в окно:

Покрытая льдом, как глазурью, она

Не в силах очнуться от зимнего сна.

Ты всё хлопотала у жаркой плиты,

А в вазе стояли живые цветы.

Как призраки лета. Как сказочный сон.

Но вдруг из груди твоей вырвался стон.

Не нужно, не нужно, любимая, слёз.

Ты вспомнила: их тебе папа принёс.

Где он отыскал их – кто скажет теперь?

Но помню, от холода скрипнула дверь,

Отец, весь в снежинках, шагнул в коридор,

Позвал тебя. Быстро ты вскинула взор,

Метнулась к нему, на цветы лишь взглянув,

И вдруг обняла, к белой шубе прильнув…

Нет дома давно… коридора… плиты…

Но вновь, в той же вазе, – живые цветы,

И вновь за окном белоснежный январь,

И снова ребёнок читает «Букварь»,

Ты так же за ним повторяешь слова…

Лишь в инее белом твоя голова.

МОЯ БИБЛИОТЕКА

Как много мудрых книг

Пришлось мне там оставить.

В один ужасный миг

Судьба смогла заставить

Перечеркнуть весь смысл

Земного бытия.

И угнетала мысль,

Что кто-то, а не я,

Их в руки будет брать

Когда-нибудь потом,

Не торопясь читать

В тиши за томом том,

И погрузившись в мир

Литературных грёз,

Вкушать античный пир.

И цену слов и слёз

Он станет постигать

Читая Бомарше,

Хайяма будет знать.

И станет он уже

Как я – совсем другой.

И воцарится вдруг

В душе его покой.

И в этот миг вокруг

Наступит мир чудес:

Фейхтвангер смотрит вдаль,

С ним Гейне, Цвейг и Бернс,

И Пушкин и Стендаль…

Я книги покупал,

Берёг, читал, лелеял.

Я с ними засыпал.

Беспрекословно верил

Я в принципы добра

Надежды и любви,

Что дал мне Моруа,

Флобер, Экзюпери…

Нет. Бесполезно звать

И спорить с злой судьбой.

К чему теперь вздыхать?

Вас нет уже со мной.

А в сердце боль потерь

Щемит, не затухает:

Друзья! Где вы теперь?

Кто вас теперь читает?

ВЕТЕРАНАМ

Я знаю вас: вы – ветераны.

Мне видеть довелось не раз,

Неровный след давнишней раны

И слушать о войне рассказ.

Рассказ, как мёрзли вы в окопах,

Про вшей и про жестокий бой,

Об отступленье, о штрафротах,

О верной дружбе фронтовой.

Любому слушателю рады,

Вы, глядя в стол перед собой,

Перебираете награды

Дрожащей, старческой рукой.

И вдруг – черты упрямы, резки,

Обида, в голосе металл:

«А внук мне говорит: «Железки!

Ты, дед, меня уже достал!»…

Война, с её смертельным жаром,

Испита вами вся, до дна.

И получали вы недаром

Свои медали, ордена.

Свой долг солдатский выполняя,

В атаки первыми вы шли.

И не вина – судьба такая,

Что смерть в бою вы не нашли.

Давно закончены сраженья.

Но снова вы ведёте бой:

За право жить, за уваженье,

За право быть… самим собой!

СТАРОЕ КЛАДБИЩЕ 

На кладбище еврейском есть могилы,

Похожие на тысячи других.

Но я прошу у Б-га: «Дай мне силы,

Когда стою я молча возле них».

Там выбиты лишь имена и даты.

В них каждый – с персональною судьбой.

Сержанты, офицеры и солдаты –

Они как будто рядом здесь со мной.

На памятнике закреплён пропеллер.

Военный лётчик. Сорок первый год.

Читаю имя: «Беньямин Дерфейлер.

Погиб, но не покинул самолёт.

Скажи, как без тебя нам жить на свете?

Пусть над Землёй проносятся года,

Убиты горем. Мать, жена и дети.

Мы будем помнить о тебе всегда».

Ещё плита. На ней: «Менаше Леви.

Разведчик ротный. Сорок пятый год».

Ствол дерева. Обрубленные ветви.

Он был последним. Прекратился род.

Иду чуть дальше я, и вижу снова –

Цементное надгробье и плита.

Изящны буквы, лаконично слово:

«Прощайте все. Ваш Перельман Натан».

Вот вновь свои шаги я замедляю,

И в звоне колокольном тишины,

На мраморном надгробье я читаю:

«Солдатам, не вернувшимся с войны:

Грабойсу Ёсе, Эйдельману Мойше,

Давиду Бранд, Илье и Сене Штерн.

Как жаль, что не увидимся мы больше,

Кройтор Маркуша, Озис Гольденштерн».

Но есть ещё на кладбище могилы.

Поверьте, что их много – большинство.

На них лишь снизу пара слов от силы,

Да, пара слов, и больше ничего.

Там ниже текста выбита приписка:

Лишь «В память о…» – и перечень имён.

И только в тусклом блеске обелиска,

Скорбит гранит, в их судьбы погружён.

В них целый род способен поместиться,

Так ёмки те обычные слова.

Ну как же, как же так могло случиться?

Подумаешь – и кругом голова:

Погибших в списках – сотни, сотни тысяч.

А где могилы – кто их разберёт.

Что, кроме дат, на памятнике высечь?

Ничто. Война всё спишет, всё сотрёт…

И сгинули без памяти Хаймович,

Табачник, Тепер, Ройтман, Левинзон,

Фукс, Тубис, Березинский, Магидович,

Степанский, Грубман, Нузброх, Натанзон…

Их множество. Они – неисчислимы.

Судьбой забыты в Прошлом без вины.

Но помнит их гранит, и помним мы –

Евреев, не вернувшихся с войны…

МЫ – ЕВРЕИ!

Ирине Коган

«Я к себе забрать мечтаю вас, –

Мне сестра в Америке сказала, –

Вы могли бы жизнь начать с начала,

Переехав жить с семьёй в Техас.

Жизнь течёт в Америке – в раю.

И хотя в ней тоже есть проблемы,

Всё равно не может быть дилеммы:

Ведь Израиль каждый день – в бою!»

Что сказать, сестрёнка, ты права:

Наш Израиль кровью истекает.

И никто сегодня здесь не знает,

Чья поникнет завтра голова.

Мы живём, как будто в страшном сне:

Чем врагу мы больше уступаем,

Тем яснее сами понимаем,

Что всё ближе катимся к войне.

Нынче вновь и вновь, как будто встарь,

Позабыв: «Не сотвори кумира!»,

Отдаём: страну – на плаху Мира,

Жизнь детей – на жертвенный алтарь…

Пусть враги свою умерят спесь.

Вспоминая время от Истока,

Видим: да, судьба порой жестока.

Но мы – евреи. И должны быть здесь!

(послушать это стихотворение в авторском исполнении)

О ПЕСКЕ

Сквозь пальцы сыплется песок…

И кажется, что весь свой срок

От сотворения миров,

Он несомненно был таков.

О чем он грезит под луной?

О временах, когда скалой

Огромной, крепок и высок,

Он, как неотвратимый рок,

Здесь возвышался над водой,

Поросший сорною травой.

Морскую пену теребя,

В бессилье яростно ревя

И брызжа бешено слюной,

Плясали воды. И волной

Они в сырой туманной мгле

Все били, били по скале.

И так – века. Утёс – стоял.

Он беспристрастно наблюдал

За взлетом царств и их паденьем,

Их гибелью и возрожденьем.

Так время шло: за годом год

Стоял он – Царь, Хозяин Вод,

Встречая грудью каждый вал

И, как солдат, рубеж держал.

Так где он, Вечный Стражник? Где?!

Рассыпавшись в морской воде,

Он нынче – просто прах у ног…

Сквозь пальцы сыплется песок…

* * *

Прозу Л. Нузброха можно почитать здесь

Опубликовано 27.12.2017  20:52

Леонид Нузброх. МОШЕ / Леанід Нузбрах. МАШЭ

(на белорусском ниже)

Лишь потеряв родителей, мы начинаем понимать, что они нам нужны больше, чем мы им.

Сказать, что он отличался от других обитателей «бейт авота» («дома престарелых»), – всё равно, что не сказать ничего. Его покрытое глубокими морщинами лицо, обрамлённое белой косматой бородой, его величественные осанка и манеры создавали ощущение, что вы перенеслись во времена Исхода. В инвалидном кресле он не сидел, как остальные, – нет, он в нем царственно восседал. Наверное, поэтому большая чёрная ермолка на его голове смотрелась, как царская корона.

Даже то, что он практически не видел и очень плохо слышал, работало на его облик. И при всём при этом, звали его Моше.

Я даже не знал, из какой он палаты, так как виделся с ним только в столовой. Он сидел за соседним столом, у стены, и громко, по памяти, произносил молитвы из «Сидура».

Моше никогда ни с кем первым не заговаривал, а, отвечая, был саркастичен и колюч, из-за чего остальные обитатели отделения предпочитали с ним не общаться.

Теперь уже и сам не припомню зачем, но однажды я с ним заговорил:

– Шалом, Моше!

Нас разделял узкий проход, но он меня не услышал.

– Шалом, Моше! – повторил я так громко, как только позволяли приличия.

Моше вздрогнул и повернул голову в сторону, откуда, по его мнению, шёл звук.

– Ты кто?

– Я? Я твой сосед.

– Не знаю я никакого соседа, – категорически заявил он и отвернулся.

– Зато я тебя знаю, – не сдавался я.

Моше заинтересовался. Он высокомерно повернулся в мою сторону и удостоил меня невидящим взглядом:

– Да?! Откуда?

– Как откуда?! Мы же сидим рядом.

– А-а, – протянул он, – а кто ты?

– Я твой сосед.

– Сосед? – с сомнением повторил он, и вдруг: – А как тебя зовут? А откуда ты? А ты знаком с моей дочерью?

Я отвечал, как мог.

С той поры Моше стал узнавать меня. Наши, пусть короткие, но ежедневные общения сблизили нас настолько, что мне захотелось узнать о нём больше, и я расспросил медсестёр.

Оказалось, что ему уже исполнилось сто лет и у него действительно есть дочь. Дочь свою Моше обожал и ждал её прихода каждый день. Она же… Она приходила навещать отца так редко, что за те пятнадцать дней, в которые мне пришлось там бывать, нам так и не довелось встретиться. Тем не менее, я не осуждал её.

«Моше сто лет, – так думал я, – значит, его дочери должно быть около семидесяти. Кто знает, что за жизнь и какое здоровье у этой женщины?»

В один из вечеров Моше, нахохлившись, сидел в своём кресле на колесах, и что-то бурчал себе под нос, обиженно поджав губы. На его состояние обратили внимание санитарки. Одна из них громко позвала: «Моше!»

По нему было видно, что он услышал, но, не имея настроения разговаривать, не ответил.

– Моше! – позвала санитарка ещё раз, подойдя вплотную к его креслу. – Тебе звонят по телефону.

Он моментально повернул в её сторону свой сгорбленный нос и сказал, как выдохнул:

– Кто?

– Кто-кто… Как будто ты не знаешь, кто тебе может звонить? – громко, чтобы расслышал, спросила она и покатила кресло к телефону.

Моше выхватил скрюченными дрожащими пальцами протянутую трубку:

Иллюстрация А. Жукова (Израиль).

– Алло! Алло! Кто это? – громко прокричал он, пытаясь прижать трубку к уху непослушными руками. – Доченька, это ты? Это ты?

От нетерпения Моше весь напрягся.

– Да, папа. Это я, – услышал он в ответ.

– Доченька, – от волнения его начал бить озноб и трубка буквально застучала по уху, – доченька, как хорошо, что ты мне позвонила.

И вдруг усомнился:

– А это точно ты?

– Конечно же, я, папа. А кто ещё, кроме меня, может тебе позвонить?

Этот аргумент был неоспорим.

– Действительно, как я не подумал, – согласился он,– кто мне ещё может позвонить?

Удостоверившись, что это дочь, он облегчённо вздохнул и успокоился:

– Доченька, душа моя, как хорошо, что ты мне позвонила!

– Папа, как ты себя чувствуешь?

– Спасибо. Слава Б-гу, хорошо.

– А кормят тебя хорошо?

– Хорошо, доченька, хорошо.

– А лекарства тебе дают?

– Дают, доченька.

Разговаривая с дочерью, он весь расслабился. По лицу Моше можно было прочесть, какое огромное удовольствие он получал от каждой фразы, от каждого слова этого разговора. Он смаковал каждый вопрос, каждый ответ, стараясь в полной мере насладиться происходящим.

– А почему тебя так долго не было?

– Я была занята.

– Чем?

– О! У меня так много проблем!

– Да-да, доченька, – быстро согласился он, – я знаю. А почему ты мне так долго не звонила? – в голосе Моше мелькнула обида. – Я так ждал.

– У меня не работал телефон.

– А-а, – не стал спорить он, – а когда ты приедешь ко мне?

– Не знаю, папа. Я сейчас так занята.

– Но когда освободишься, – приедешь?

– Конечно.

– А когда это будет? Скоро?

– Скоро.

– Правда?

– Правда.

– Доченька, я так соскучился по тебе.

– Я тоже, папа.

Вокруг стояла гробовая тишина. Все, и обитатели «бейт авота», и посетители, в молчании слушали этот диалог восторженного отца с дочерью.

Как это было прекрасно.

Жизнь подарила нам возможность стать свидетелями проявления истинной, неподвластной ни времени, ни обстоятельствам, родительской любви.

Нет, тот, кто этого не видел, – тот очень много потерял.

– Я так люблю тебя, доченька, – тихо и проникновенно сказал Моше.

– Я тоже, папа, – громко ответила дочь.

Вдруг что-то обеспокоило меня, что-то было не так.

«А почему, – подумал я, – а почему мы слышим оба голоса?» И только тогда, внимательно приглядевшись, я увидел в нескольких метрах от Моше, за барьером дежурки, санитарку, державшую трубку параллельного телефона.

– Я очень люблю тебя, папа, – еще раз повторила она, и я увидел, как глаза её заблестели от набежавших слёз.

– Я очень люблю тебя, папа…– невольно повторил я её последние слова.

«Ах, если бы он, мой папа, мог меня услышать, – подумал я, – если бы мог…»

Господи! Прости этой сердобольной санитарке её святой обман. Прости дочери его, да и всем нам, смертным, самый большой, самый страшный грех – наш неоплатный долг за родительскую любовь.

Его дочь, вероятно, даже и не подумала о нём в это время, а он, старый больной Моше, сидел в своём инвалидном кресле, вцепившись обеими руками в телефонную трубку, и не было в эту минуту в «бейт авоте», да что там в «бейт авоте», – во всём Израиле, и даже во всём этом огромном мире не было человека, счастливей его.

***

Толькі страціўшы бацькоў, мы пачынаем разумець, што яны нам патрэбныя болей, чым мы ім.

Сказаць, што ён адрозніваўся ад іншых насельнікаў «бэйт авота» (дома састарэлых), – усё адно, што не сказаць нічога. Ягоны твар, пакрыты глыбокімі маршчакамі, абрамлены белай кудлатай барадой, яго велічныя выгляд і манеры стваралі ўражанне, што вы перанесліся ў часы Зыходу. У інвалідным вазку ён не сядзеў, як астатнія – не, ён у ім атабарыўся па-царску. Напэўна, з гэтай прычыны і вялікая чорная ярмолка на ягонай галаве глядзелася, як царская карона.

Нават тое, што ён практычна не бачыў і вельмі кепска чуў, працавала на яго аблічча. І да таго ж звалі яго Машэ.

Я не ведаў, з якой ён палаты, таму што бачыўся з ім толькі ў сталоўцы. Ён сядзеў за суседнім сталом, ля сцяны, і гучна, па памяці, вымаўляў малітвы з «Сідура».

Машэ ніколі ні з кім не загаворваў першы, а калі адказваў, то быў саркастычны і калючы, і праз гэта іншыя насельнікі аддзялення стараліся не мець з ім зносін.

Цяпер ужо і сам не прыпомню, навошта, але аднойчы я з ім загаманіў:

– Шалом, Машэ!

Нас падзяляў вузкі праход, але ён мяне не пачуў.

– Шалом, Машэ! – паўтарыў я так гучна, як дазвалялі правілы прыстойнасці.

Машэ скалануўся і павярнуў галаву ў бок, адкуль, паводле яго меркавання, ішоў гук.

– Ты хто?

– Я? Я твой сусед.

– Не ведаю я ніякага суседа, – катэгарычна заявіў ён і адвярнуўся.

– Затое я цябе ведаю, – не здаваўся я.

Машэ зацікавіўся. Ён ганарыста крутануўся ў мой бок і ўганараваў невідушчым поглядам.

– Анягож? Адкуль?

– Як адкуль?! Мы ж сядзім побач.

– А-а, – працягнуў ён, – а хто ты?

– Я твой сусед.

– Сусед? – з сумневам паўтарыў ён і раптам запытаўся: – А як цябе зваць? Адкуль ты? А ты знаёмы з маёй дачкой?

Я адказваў, як мог.

З таго часу Машэ пачаў пазнаваць мяне. Нашы гутаркі, кароткія, але штодзённыя, зблізілі нас настолькі, што мне захацелася даведацца пра яго больш, і я распытаў медсясцёр.

Выявілася, што яму ўжо споўнілася сто гадоў, і ў яго сапраўды ёсць дачка. Машэ абажаў яе і чакаў яе прыходу штодня. Яна ж… Яна наведвала бацьку так рэдка, што за тыя пятнаццаць дзён, у якія мне выпала там бываць, мы так і не сустрэліся. Тым не менш я не асуджаў яе.

«Машэ сто гадоў, – думаў я, – значыць, яго дачцэ мусіць быць каля сямідзесяці. Хто ведае, якое жыццё і якое здароўе ў гэтай жанчыны?»

У адзін з вечароў Машэ, надзьмуўшыся, сядзеў у сваім фатэлі на колах і нешта бурчаў сабе пад нос, пакрыўджана падціснуўшы губы. На яго стан звярнулі ўвагі санітаркі. Адна з іх гучна паклікала: «Машэ!»

Па ім было відаць, што ён пачуў, але, не маючы настрою размаўляць, не адказаў.

– Машэ! – паклікала санітарка яшчэ раз, падышоўшы да самага вазка. – Табе звоняць па тэлефоне.

Ён вокамгненна павярнуў у яе бок свой згорблены нос і сказаў, як выдыхнуў:

– Хто?

– Хто-хто… Як быццам ты не ведаеш, хто табе можа званіць? – гучна, каб ён расчуў, вымавіла яна і пакаціла вазок да тэлефона.

Машэ выхапіў скарлючанымі дрыготкімі пальцамі працягнутую слухаўку:

Iлюстрацыя А. Жукава (Iзраiль).

– Алё! Алё! Хто гэта? – гукнуў ён, спрабуючы прыціснуць слухаўку да вуха непаслухмянымі рукамі. – Дачушка, гэта ты? Гэта ты?

Ад нецярпення Машэ ўвесь напружыўся.

– Так, тата. Гэта я, – пачуў ён у адказ.

– Дачушка, – ад хвалявання яго пранялі дрыжыкі, і слухаўка літаральна застукатала па вуху, – дачушка, як добра, што ты мне пазваніла.

І раптам ён засумняваўся:

– А гэта дакладна ты?

– Вядома ж, я, тата. А хто яшчэ, апрача мяне, можа табе патэлефанаваць?

Гэты довад быў неаспрэчны.

– І праўда, як я не падумаў, – згадзіўся ён, – хто мне яшчэ можа патэлефанаваць?

Пераканаўшыся, што гэта дачка, ён з палёгкай уздыхнуў і супакоіўся:

– Дачушка, душа мая, як добра, што ты мне пазваніла!

– Тата, як ты сябе адчуваеш?

– Дзякуй. Слава Б-гу, добра.

– А кормяць цябе добра?

– Добра, доня, добра.

– А лекі табе даюць?

– Даюць, дачушка.

Размаўляючы з дачкой, ён увесь расслабіўся. На твары Машэ можна было прачытаць, якую вялізную асалоду ён атрымліваў ад кожнай фразы, кожнага слова гэтай размовы. Ён смакаваў кожнае пытанне, кожны адказ, імкнучыся напоўніцу нацешыцца падзеяй.

– А чаму цябе так доўга не было?

– Я была занятая.

– Чым?

– Авой, у мяне так многа праблем!

– Так-так, дачушка, – адразу згадзіўся ён, – я ведаю. А чаму ты мне так доўга не званіла? – у голасе Машэ мільгнула крыўда. – Я так чакаў.

– У мяне сапсаваўся тэлефон.

– А-а, – не стаў спрачацца ён, – а калі ты прыедзеш да мяне?

– Не ведаю, тата. Я зараз такая занятая.

– Але ж як вызвалішся – прыедзеш?

– Вядома.

– А калі гэта будзе? Скора?

– Скора.

– Праўда?

– Праўда.

– Дачушка, я так ссумаваўся па табе.

– Я таксама, тата.

Навокал стаяла магільная цішыня. Усе – і насельнікі «бэйт авота», і наведвальнікі – моўчкі слухалі гэты дыялог захопленага бацькі з дачкой.

Як гэта было цудоўна.

Жыццё падаравала нам магчымасць быць сведкамі ісціннай бацькоўскай любові, непадуладнай ні часу, ні абставінам. Той, хто гэтага не бачыў, страціў вельмі шмат.

– Я так люблю цябе, дачушка, – ціха і пранікліва сказаў Машэ.

– Я таксама, тата, – гучна адказала дачка.

Раптам нешта занепакоіла мяне, штосьці было не так.

«А чаму, – падумаў я, – чаму мы чуем абодва галасы?» І толькі тады, пільна прыгледзеўшыся, я ўбачыў за некалькі метраў ад Машэ, за бар’ерам дзяжуркі, санітарку, якая трымала слухаўку паралельнага тэлефона.

– Я вельмі люблю цябе, тата, – яшчэ раз паўтарыла яна, і я прыкмеціў, як ейныя вочы заблішчэлі ад набеглых слёз.

– Я вельмі люблю цябе, тата… – міжволі паўтарыў я яе апошнія словы.

«Ах, калі б ён, мой тата, мог мяне пачуць, – падумаў я, – калі б мог…»

Гасподзь! Даруй гэтай спагадлівай санітарцы яе святы падман. Даруй дачцэ яго, дый усім нам, смяротным, найвялікшы, самы страшны грэх – наш нясплачаны доўг за бацькоўскую любоў.

Ягоная дачка, верагодна, нават і не падумала пра яго ў той час, а ён, стары хворы Машэ, сядзеў у сваім інвалідным вазку, учапіўшыся аберуч за тэлефонную слухаўку, і не было ў тую хвіліну ў «бэйт авоце», ды што там у «бэйт авоце», ва ўсім Ізраілі, нават ва ўсім гэтым велічэзным свеце, чалавека, шчаслівейшага за яго.

Пераклаў з рускай Вольф Рубінчык

Леанід Нузбрахмалдаўскі і ізраільскі пісьменнік, паэт, журналіст. Апавяданне «Машэ» ўзята з яго аўдыёкнігі «Жыццё – не пікнік».  

Аудиозапись рассказа “Моше” можно прослушать на русском языке –  https://youtu.be/WqSVPyAmDpc 

 

Апублiкавана 11.12.2017  22:27

Дорогами войны / דרכי המלחמה בנאצים

 

Добавлены снимки и обновлены материалы 24.05.2017  08:33

***

Давид Фабрикант. Перешагнуть через страх

в Ветеранское движение Израиля 13.10.2015

veteran«Я только раз видала рукопашный,

Раз наяву, и тысячу во сне.

Кто говорит, что на войне не страшно,

Тот ничего не знает о войне.»

Юлия Друнина

Об этом же сказал мне и участник Великой Отечественной войны Ефим Столяров. «Шансов погибнуть было достаточно. Было страшно, волосы вставали дыбом, когда ты видел невдалеке от себя эту железную махину-танк, шедшую прямо на тебя, летели снаряды, бомбы, казалось все на твою голову. Но я знал: назад не побегу!»

В школу города Харькова, где жил и учился Ефим, пришли ребята в военной форме, спросили, кто желает стать офицером. Набирали молодежь в 14-ю артиллерийскую школу, где готовили будущие офицерские кадры. Единственным из седьмого класса поднялся Столяров.

— Сынок, армия не для тебя. Ты переболел в детстве всевозможными болезнями, комиссия не допустит тебя к учебе, — сказал отец. Все же он прошел, парня приняли в военную школу. У Ефима была хорошая успеваемость, физическая подготовка. Когда он принес домой обмундирование, были слезы, вопрос: «Зачем?»

— Патриотизму меня научили отец Абрам и дядя Иосиф Пробер, — рассказывает Столяров. – Папа – участник Первой мировой войны, сражался в гренадерском полку имени фельдмаршала графа Румянцева-Задунайского, кавалер Георгиевского креста. В 1975 году вспомнили о нем, как участнике Гражданской войны и вручили медаль «За боевые заслуги». Два его брата погибли в гражданской войне. Мне говорили, что один из них был на стороне большевиков, другой – меньшевиков. Дядя Иосиф сбежал на фронт в 18 лет, бился с врагами в 1-й конной Буденного. У него было несколько грамот, одна из них подписана Ворошиловым, Буденным и Мининым.

Шла обычная учеба в артиллерийской школе. Но вскоре загремели взрывы, началась война с лютым врагом – гитлеровским фашизмом. Над нами летали немецкие самолеты, сбрасывали бомбы. Один из них оказался в одиночестве, возле него кружили четыре наших «кукурузника». Смотрим от «Юнкерса» отвалилось крыло, затем хвост. Летчики спасались на парашютах, одного отнесло близко к нам. Я с товарищем подбежали, схватили его, обезоружили, он был ранен. На нем Железный крест, воевал в Испании. Это было 3 августа 1941 года. Пистолет гитлеровца у меня забрал командир взвода. Части немецкого самолета были вскоре выставлены в Харькове на площади Дзержинского.

Артиллерийскую спецшколу отправили в Малиновку, возле Чугуева. Курсанты копали землю, рыли траншеи, потом на заводе разбирали пришедшие с фронта обгоревшие, неисправные танки. В конце сентября они выехали в Сталинград, затем в Куйбышев, оттуда в Актюбинск. Месяца два убирали урожай с полей.

— Я с товарищами постоянно писал рапорты об отправке на фронт, но нам все время отказывали. Сказали: «Вы будете кончать войну». Присвоили звание младших лейтенантов и выпустили нас, артиллеристов, лишь в октябре 1944 года. Отправили на 2-й Украинский фронт. Начался мой боевой путь в 680-й истребительной противотанковой Краснознаменной орденов Богдана Хмельницкого и Александра Невского дивизии. Конечно, положение на фронтах было намного лучшее, чем в предыдущие годы, но и на нашу долю хватило.

Ефим Столяров по дороге в действующую армию оказался в родном Харькове, забежал домой – ни одной живой души. Правда он знал, что отец был бойцом десантного отряда, воевал в составе бронепоезда № 75 имени лейтенанта Шмидта. Гораздо позже после окончания войны придет сообщение о награждении Абрама Столярова медалью «За боевые заслуги». Мать эвакуировалась, переехала в Актюбинск поближе к сыну.

Ефим взволнован, события тех лет наскакивают друг на друга, мешая порой точному времени действий, но мы вместе справляемся с этим потоком. — Часть находилась на границе Венгрии и Чехословакии. На нашу батарею надвигались две самоходки. Дана команда выкатить орудия. Стреляем, возле нас рвутся снаряды. Я справа от пушки. Снаряд разорвался рядом, погиб почти весь расчет. Не было и меня, если бы стоял позади орудия. Вижу один боец ранен в обе ноги, я к нему. У этого немолодого мужчины родом из Одессы было четверо дочек. В минуты отдыха каждый из нас делился рассказами о своей мирной жизни. Еще с одним солдатом оттащили его в сторону. Слышали только свист пуль.

— Товарищ лейтенант! Большое вам спасибо. Это у меня уже четвертое ранение, – произнес раненый.

— А самоходки прут. Прицелился к одной, но увидел, что машина запылала, ее подбил сосед справа. Переношу прицел на вторую, командую: «Огонь!», уничтожена с первого выстрела вместе с экипажем. В этом бою противник потерял восемь боевых машин.

Было положено, чтобы возле каждого орудия был офицер. Вышли мы на рекогностировку, командир взвода распределил нас по местам. Поступил приказ штурмовать немецкие позиции на высоте 387. «Кто поведет в атаку?», — спросил начальник разведполка майор Рябыкин.

— Товарищ майор, мне терять нечего – ни жены, ни детей, — откликнулся я. Взял автомат, кликнул клич и вперед. Еще раньше заметили двигающийся куст. Теперь по ходу атаки кинули в него гранату, за кустом оказался немецкий снайпер, лежал мертвый. Навстречу поднялась группа фашистов, наши солдаты открыли огонь, уничтожили их. Высота была взята. Командир полка велел писать рапорт для награждения меня орденом.

Боевые действия для Ефима закончились в Моравии у города Брно. От Праги отделяло их 140 километров. Ветеран показал копию наградного рапорта. В нем написано: «В настоящих боях за города Немецкое Правно, Гайдель, Брод, Злин Столяров проявил мужество и отвагу в борьбе с немецкими захватчиками. В районе Немецкое Правно тов. Столяров под сильным огнем противника, руководя взводом лично, вручную выкатил орудия на открытые позиции и в период артподготовки уничтожил: пулеметных точек -3, орудий прямой наводки – 1, НП на церкви – 1, рассеял и частично уничтожил до 20 солдат противника, чем обеспечил продвижение частей наступающей пехоты.

В бою 6.04.45 года в районе Гайдель лично руководил штурмовой группой автоматчиков при взятии высоты 387. В этом бою Столяров, действуя как пехотинец, проявил мужество и отвагу, шел на высоту первым, увлекая за собой свою группу. В результате стремительной атаки высота была взята, противник понес большие потери. В плен было взято пять солдат».

— Мы ликовали, радовались – Победа! 10 мая передислоцировались, но поломалась одна машина. Меня оставили возле нее. Прислали за мной немецкую автомашину. Еду по прямой дороге минут 15-20, натыкаюсь на какой-то поселок. Ратуша, на ней пулеметы, немецкие солдаты. Стал я разворачивать пушку, автомат наготове.. Ко мне подошли двое: офицер и второй в штатской одежде, как видно власовец. Он и говорит по русски, что знают о капитуляции, сопротивление бесполезно, немецкий гарнизон сдается в плен. Обрадовался, с сердца словно камень упал. Через некоторое время приехала наша часть во главе с полковником, я доложил. Оказывается попал на 4 Украинский фронт. Мне подсказали, где сейчас находится 2 Украинский, я вернулся к своим.

После Чехословакии нас перебрасывали с одного места в другое. Так оказались в Каменец-Подольске. Оказывается наш полк разыскивали, чтобы вручить награды за наши боевые заслуги в боях под Немецкой Правной. Я получил орден Красной Звезды. Вот мои грамоты от Главнокомандующего Советской Армии И. Сталина, одна из них за взятие города Злин (Готвальд).

Много теплых слов услышал о боевых товарищах Столярова. Четверо вместе с ним прошли и артиллерийскую школу, и бои за освобождение восточноевропейских стран от фашистской нечести. Вот они его друзья: Оттон Хомутовский – поляк, хотя в документах записан был русским, в мирное время он станет биологом, доктором наук, работал в институте Богомольца; Леонид Навальный – украинец, позже судья, член коллегии и Президиума Харьковского областного суда, сибиряк Борис (фамилию Ефим подзабыл); четвертый сам Ефим Столяров. Все они были награждены орденом Красной Звезды.

В 1948 году он демобилизовался, вернулся в свой родной город, закончил Харьковский юридический институт, трудился адвокатом в Кировограде, в управлении Министерства юстиции, в прокураторе Мордовской АССР. В 70 лет ушел на заслуженный отдых.

В Израиль Столяров приехал в 1995 году. И на родине предков остался он патриотом. Восемь лет работал добровольцем в ЦАХАЛе, 15 лет — в Битуах-Леуми, возглавляет ветеранскую организацию района Новей Шанан. Часто посещает своих подопечных, знает о них многое. Известный русско-израильский поэт Марк Луцкий посвятил славному бойцу Великой Отечественной войны Ефиму Столярову стихотворение «Курсанты».

Они успели на войну попасть,

А вот вернуться удалось немногим…»

Одним из счастливчиков стал Ефим Абрамович Столяров.

Сокол

***

Уинтон, Николас

Сэр Ни́колас Джордж Уи́нтон (англ. Sir Nicholas George Winton;19 мая 1909, Хампстед — 1 июля 2015[1], Слау) — британский филантроп, накануне Второй мировой войны организовавший спасение 669 детей (преимущественно еврейского происхождения) в возрасте от двух до семнадцати лет из оккупированной немцами Чехословакии в ходе операции, получившей впоследствии название «Чешский Киндертранспорт». Николас Уинтон находил для детей приют и организовывал их вывоз в Великобританию. Пресса Соединённого Королевства окрестила Уинтона «Британским Шиндлером»[2]. В течение 49 лет он хранил тайну спасения детей.

https://www.youtube.com/watch?v=A6FlMLyf0yk

Благодарю профессора-математика Владимира Семеновича Пясецкого из Таллина за помощь в подготовке этого материала. Например, Ефим Столяров, был другом его родителей.

***

Некоторые ранее опубликованные материалы:

День Победы 2016 / יום הניצחון 2016

К 70-летию Победы (в последнее время добавлены фото калинковичских ветеранов войны: Бердичевского А.Я., Бухмана Л.И., Бурдина Л.М, Винокура А.Ф., Гендельман В,А., Гендельмана Г.А., Голода Е.И, Гомона Э.К., Гутман С.И., Зальцман Я,М., Комиссарчика М.Я, Лившица Б.М. Лившица Е.З., Штаркера Г.Б.)

Опубликовано 09.05.2017  18:55

День Победы 2016 / יום הניצחון 2016

Материалы собраны из воспоминаний, опубликованных в эти праздничные дни на стр. в фейсбуке – А. Ш.
Михаил Вейцман 
Я внук двух дедов фронтовиков, внук гвардейца майора минометчика Михаила Вейцмана и сержанта Льва Львовича и это мой день не меньше, чем агрессивных и бряцающих оружием пропагандистов.

Пожалуйста, не мешайте классическое “никогда больше” на плюгавенькое “можем повторить”.

Цвет победы он красный, красный от крови, усилий и воли советского, американского, английского и десятка других народов. Победа общая, одна на всех над единым врагом. Не ведитесь на пропаганду, гордитесь дедами без лент и военных парадов. Поздравьте ветерана и старика вместо цепляния запятнавших себя лент.

С Днем Победы, друзья!

Вейцман_К_дню_Победы

Михаил Эпштейн 
Похоронка, или “Ну ничего”

Примерно через полгода после начала войны моя тетя Софья Михайловна Эпштейн получила похоронку на своего мужа Михаила Михайловича Глазова.
Она была в эвакуации с пятилетним сыном, и можно представить, что она испытала, открыв письмо. Привожу текст в оригинальном написании, только расставив точки.

6/XII 41 г.

Привет
Тов. Эпштейн София Михайловна
Сообщаю вам что много приходилось встречаться с вашими письмами и сегодня я решил написать. Верно это неочень Вас обрадует. Ну ничего. Ваш отец или муж Михаил Михайлович пал смертью храбрых в бою защищая родину. Вот что я могу вам сообщить. Ну ничего, мы за него отомстим в тройне. Так что наше дело правое и победа будет за нами.
С приветом к вам

Вот и всё, оно же “ну ничего”.

А рядом на похоронке красной ленточкой приклеено фото дяди Миши с такой надписью:

Тов. Глазов М. М.
За славную службу в Красной армии и создание благоприятных условий для дела победы.
Награждаетесь Вашей личной фотографией.
Командир полка
/СУВОРОВ/

Слава Богу, оказалось, что дядя Миша не был убит. Это была ложная похоронка. Он был ранен, попал в плен, провел там несколько месяцев, потом ему удалось бежать – и много тяжелого испытать на родине, которая охотнее хоронила своих сыновей, чем принимала назад из плена. Об этих мытарствах он не рассказывал, в отличие от истории своего побега от немцев.

Дядя Миша был одним из самых жизнерадостных людей, каких я знал, — и доставлять радость людям стало его профессией. Он работал массовиком-затейником (ныне говорят “аниматором”) в домах отдыха, санаториях, пионерлагерях. Разложив свой инвентарь из каких-то загнутых трубочек, он учил меня немудреным фокусам. Ниже одна из немногих его сохранившихся фотографий — “парадная”, со всеми наградами, среди которых и почетный орден Красной Звезды. Снимков дяди Миши сохранилось немного, потому что сам он и был главным семейным фотографом, его место было за, а не перед объективом. На последнем фото дядя Миша на работе, среди отдыхающих. Он стоит внизу справа, я слева, мне 10 лет.

Дядя Миша дожил до 86 лет, а сын его, мой двоюродный брат Эдик умер от рака в 34 года. Тетя Соня дожила до 91 года и до последних дней легко сбегала по ступенькам с третьего этажа многоквартирного московского дома. Когда в сентябре 2004 случился Беслан, тетя Соня сидела перед телевизором. Ей стало плохо, с инфарктом ее отвезли в больницу, где она вскоре умерла, – еще одна, неучтенная жертва Беслана.

М_Эпштейн1  М_Эпштейн2

М_Эпштейн3

 
Leonid Rein 
Для меня и для нашей семьи День Победы – это не фанфары, не марши, не песни и пляски, а День Памяти павших. В этот день я вспоминаю обоих моих дедов, рядового Шевеля Рейна пропавшего без вести в боях в Польше в 1944 г.; гвардии рядового 101-го стрелкового полка, 1-й гвардейской армии Лазаря Розенталя, умершего от ран полученных в боях за Воронеж в новогоднюю ночь 1943 г. ; брата моего деда со стороны мамы, рядового 259-го стрелкового полка Якова Розенталя, пропавшего без вести в сентябре 1941 г; брата моей бабушки со стороны мамы, рядового 372-й стрелковой дивизии, Льва Малинковича погибшего в январе 1943 г. в боях за прорыв ленинградской блокады. יהיה זכרם ברוך Также в этот день мы отдаем дань уважения тем, кто вернулся с той войны (некоторых из них уже тоже нет с нами) – сестре моего деда с маминой стороны, старшему сержанту Анне Розенталь, одной из легендарных девушек-снайперов; брату моей бабушки с маминой стороны, капитану артиллеристско-технической службы, Семену Малинковичу (ז”ל) и еще многим другим кого я не знаю, кто не отсиживался в Ташкенте (как утверждали поганые антисемиты-полицайские дети и внуки) а был на самой что ни есть передовой. http://lyonka72.livejournal.com/345231.html

 

Роберт Розбаш 

На этих фотографиях мой дед Яков Абрамович Розбаш и его брат Аркадий. Оба начали войну кадровыми военными. На западной Украине
Аркадий погиб в первые же дни. Пропала и его семья. Дед прошел с первых дней , через отступления, страшные бои под Киевом. Битву под Сталинградом (то, что он мне о ней рассказал я не перескажу никому). И вышибла его война уже в дни приближения победы. Под Кенинсбергом. Оторвав правую руку и воткнув в голову кусок снаряда. Но он выжил. И выжила моя семья.. Выжили родители всех тех, кто читает эти строки. Иначе бы они просто не появились на свет. И строки и их читатели..
Я безмерно благодарен за такой подарок, как жизнь всем тем, кто воевал и не вернулся..и тем, кто вернулся, оставив свои кровь, слезы и пот на бескрайних полях смерти 39/45гг
Р_Разбаш1  Р_Разбаш2

Р_Разбаш3  Р_Разбаш4

Р_Разбаш5

Михаил Алтерман 

9 Мая, день Скорби и Памяти!
Сегодня пост чисто семейный. Мои мама и папа были младшими в своих семьях, воевали их старшие братья. Все три моих дяди прошли войну. У всех судьба сложилась по-разному. 
Дядя Моисей (папин старший брат) начинал войну на Западном Фронте в 41 году, был ранен, а затем был начальником санслужбы 162 танковой бригады, военврач 2 ранга, в боях за Воронеж был представлен к Красной Звезде за личное участие и организацию эвакуации раненых под огнём (из 760 раненых ни один не погиб), но дали только медаль За боевые заслуги. Во время Харьковской операции, когда немцы перешли в контрнаступление, погиб в бою обороняя госпиталь 8 марта 1943. Где могила, и есть ли она неизвестно. 
Мамин старший брат, дядя Зюня, тоже начинал войну на Западном фронте, а закончил в Манчжурии, в 1945, разгром Квантунской армии. Под постом их фотографии.
Мамин средний брат, до войны его звали Шуня Брандес, после войны и до его смерти – Александр Левицкий. Его военных фото не будет, поймёте в конце почему. Когда всё повалилось в июне-июле 41 он лесами вышел в родное местечко. Все мои родились на Волыни, в местечке Вчерайше (сейчас Житомирская область), там ещё жили его бабушка с дедушкой. Потом он оттуда ушёл каким-то образом после организации гетто. Я это вычислил, когда нашёл его имя (Шуня Брандес) в Книге Памяти Яд ва-Шем вместе с именами моих прабабушки и прадедушки. Насколько я знаю, он долго скитался, смог сменить документы на Александра Левицкого, украинца. В конце концов его поймали немцы и он оказался в концлагере. Медосмотр он прошёл, поскольку единственный в семье был необрезанный (в такое время родился). В 45 их освободили советские войска, и весь освобождённый лагерь целиком отправили в Сибирь за добавкой, ещё на 4 года. Естественно о своём настоящем имени он не упоминал. Никто в семье о нём ничего не знал (искали Брандеса, а не Левицкого), тем более что все родственники во Вчерайше легли в один ров, и до 49 года о его судьбе никто в семье не знал. 
В 49 году дядю Сашу выпустили из лагеря. Ничего о своей семье он не знает. Запросы делать не может. И он едет в Одессу, где они жили до войны. По дороге он решает сойти с поезда в Москве и разыскать моего отца. Они в детстве дружили, пока семьи жили в одном местечке, а потом все разъехались. Это отдельная история, которая началась арестом моих дедов ЧК, а закончилась в Голодомор. Примерным поведением оба не отличались, апогеем было, когда они, пацанами, сожгли синагогу и потом скрывались в лесу, пока всё более не менее успокоилось. В 49 году мама с папой уже были год как женаты, о чём естественно он не имел понятия. Разыскал он папу, ну и естественно они взяли бутылку водки и отмечают это дело. Приходит мама из института, и что она видит. Да, жили мы в деревянном доме/бараке и вход из сеней, был прямо на кухню. Сидит какой-то мужик (а дядя Саша сел спиной к двери, и когда она вошла, прикрыл лицо ладонью). На столе бутылка водки, уже почти пустая, молодой муж сильно поддамши (зная дядю Сашу и папу, я сильно подозреваю, что бутылка была не одна). Реакция естественная, гордо подняв подбородок, пройти мимо и сообщить мужу, что он пьянь. Что она и сделала, а когда она прошла, дядя Саша, ей в спину – А брату здрасти сказать? Она обернулась и тут же упала в обморок (единственный в её жизни). Вот так. А фотографий его в 40е нет. Ни в немецком, ни в советском лагерях фотографирование не практиковалось (кроме лагерной охраны естественно). 
С праздником 9 Мая! С Днём Памяти! 

М_Альтерман1  М_Альтерман2

Andrei Roman Bessmertny-Anzimirov 

Мой отец, кинорежиссёр-документалист майор Роман Григорьев, начальник киногрупп Юго-Западного и Западного фронтов. Отец дошёл до Будапешта (второе фото) и Вены (третье фото)
Андр_Роман_Бессмертный1  Андр_Роман_Бессмертный2
Андр_Роман_Бессмертный3

Ирина Черкасова 

Это мой самый любимый праздник, потому что это победа не дурных политиков, а моего деда и моей бабушки! Бабушка рассказывала, что она очень плакала в этот день, потому что она очень хотела попасть на фронт, но её не пустили, т.к. она была передовиком тыла. Она работала на военном заводе, а вечерами ездила по железной дороге на товарнике в соседний город, учится на медсестру. У меня до сих пор сохранился диплом с её оценками, она очень хотела попасть на фронт. Когда началась война ей было 17 лет, я не могу себе представить, как эта хрупкая девушка работала на заводе за нескольких человек, самый большой процент её нормы был – 512% за смену. За пятерых….
А дед о войне говорить не любил, зато в детстве всегда водил меня на парад.
Ир_Черкасова1  Ир_Черкасова2

Ilana Baird 
Мой самый любимый и родной дедушка Бенцион (Борис) Моисеевич Мейлах уже 20 лет как не с нами. 9 мая – единственный майский праздник, который он любил.У него была невероятная способность предвидеть события. Он называл это – “интуиция”. Только сейчас я нашла на сайте описание подвигов, которые он совершал на войне. Но нам он не любил рассказывать о войне. И не рассказывал о подвигах. Только одну историю я помню. Он полз по лесу с заданием восстановить прервавшуюся связь, под выстрелы немецкого снайпера, который видел его как на ладоне и стрелял в него, чтобы посмеяться. Подстрелил ягодицу. Дед просто встал, на глазах у снайпера, оторвал и привязал окровавленную штанину на ветку и, выпрямившись, пошёл по лесу, развевая красное кровавое знамя. Снайпер перестал стрелять по непонятным деду причинам, и дал ему дойти до места, где он благополучно починил связь. Обыкновенное чудо! Потом дедушка поменяет билеты на самолет и прилетит домой с отдыха на неделю раньше под странным предлогом “соскучился”, а его самолет (которым он должен был лететь) разобьётся через неделю… И ыообще было много всего… А май он не любил. Никогда. И говорил об этом нам. И умер он 1 мая:-( Самый светлый и добрый человек на свете. А с войны он принес три ранения и раздробленную руку. И любовь к жизни, легкий характер и морозоустойчивость (ходил без шарфа в мороз минус 40, ведь на войне они спали на снегу, укрывшись шинелькой…
Любим тебя и всегда будем любить! С праздником, дедушка! С твоим праздником!

Илана_Баирд

Gennady Korban 
Во времена СССР часть нашей семьи проживала в Риге. Латвию тогда называли советским западом.

У моего отца был отчим, которого я звал дед Димка. Это был одновременно очень позитивный и язвительный человек.

Во время войны он был ранен в горло, поэтому говорил дед не голосом, а звонким хрипом. Он частенько подкалывал домочадцев своим едким хриплым юморком.

Дед Димка научил меня играть в шахматы, и лишь, однажды проиграв, был вынужден показать мне свои награды и личную грамоту от Сталина – за взятие Берлина.

В то время дед Димка крутился, как все советские люди. Спекулировал запчастями для жигулей. На вырученные деньги он всегда доставал несколько ящиков бананов. И поэтому в нашей рижской квартире часто стоял аромат свежих бананов, которые в то время считались деликатесом. Во всем Союзе их можно было почему то достать или в Риге или в Москве.

Сегодня праздник Победы многие пытаются отождествлять с какими-то лозунгами, флагами и другой пафосной политической атрибутикой.

А у меня этот день ассоциируется с запахом бананов, которые дед Димка тащил в дом разыгрывая их со мной за партией в шахматы.

 

Roman Yanushevsky 

Иосиф Львович Хвенкин, брат моей покойной бабушки Анны Львовны Янушевской. Молодой лейтенант, командир пулеметного взвода. Погиб в апреле 1942 года под Ленинградом. Это цена, которую наша семья заплатила за победу. Другой родственник, дальний, вернулся с фронта живым, повоевав в танковых войсках, но я еще был слишком мал, чтобы понимать, насколько важно было поговорить с дядей Ваней. А потом он умер. С днем Победы! Мы живы.
Р_Янушевский1  Р_Янушевский2

Р_Янушевский3

Darina Privalko 
Это военный билет моего дедушки Зямы. Пятно внизу – не кола и не кетчуп.. Дедушка был ранен, но вернулся на фронт и прошел всю войну, своим примером бросая вызов тем, кто верит стереотипу о евреях, как “тыловых крысах “.. Хотя я уверена, что дедушка в те дни не думал о мнениях обывателей, а просто делал все возможное, чтобы защитить Родину и свою семью. Всех не удалось… Как у многих киевских евреев, и у меня есть родные, чей путь прервался в Бабьем Яру… Но дедушка Зяма и бабушка Зина (Зельда) выжили! Это они до и после войны.. Мои тети Неля и Ната родились в 1937 и 1938, а мамочка Ada Tinyanova- в дни послевоенной разрухи, в 1947. Если бы они решили “остановиться” на тете Неле и тете Нате , то не было бы ни меня, ни моей сестры Машки Мария Мартынюк, ни наших с ней чудных Игорехи Игорь Мартынюк и Даника Siamskiy Kot! Как здорово, что в самые страшные дни люди не боялись влюбляться и давать новую жизнь.. А может боялись – но все равно давали нам, внукам и правнукам, шанс жить – и верили, что мы будем жить в мире .. Make Love Not War…

Дарина_Привако1

Дарина_Привако2  Дарина_Привако3

Gali-Dana Singer 
Похоронка на моего деда Гиллеля Лейбовича Мазья. Дед никогда не менял свои “неудобные” имя-отчество-фамилию (хотя на работе его и звали Ильей), но стоило пасть на поле боя, как тут-то его и русифицировали. Похоронку бабушка получила, когда война уже кончилась, так что ни о какой пенсии речи уже быть не могло

Гали_Дана_Сингер1

Мой дед Гиллель Лейбович Мазья (1909-1941) перед войной у станка на заводе “Словолитня”.

Гали_Дана_Сингер2
Из воспоминаний моего отца:
“Гиля был старшим сыном и должен был помогать отцу содержать семью. Получить высшее образование он не мог как сын лишенца и с 1930г. работал слесарем, a с 1934г. – механиком на ленинградском заводе “Словолитня”, где изготавливали оборудование для типографий. 

В последний раз я увидел своего отца в середине июля 1941г. Как ни напрягаюсь, сколько-нибудь отчётливо вспомнить его живым не могу. На моё собственное, не стёршееся до сих пор, детское ощущение кого–то большого, улыбающегося и ласкового наложились его изображения на нескольких фотографиях и рассказы матери. Она говорила, он любил шутить. С увеличенного снимка 1941г., висящего в моём домашнем кабинете, на меня смотрит симпатичный, серьёзный молодой человек, но неужели это – мой папа? Два моих сына выглядят старше.

Мама рассказывала мне, что в тот год они строили радужные планы. Зарплату папы увеличили, и он купил ей беличью шубку, которую, уже сильно истёршуюся, она донашивала через несколько лет после войны.
Между прочим, на заводе отца звали Ильёй, а не Гилелем, как в паспорте, и это обьясняет выбор моего имени. Наивные родители полагали, что, именуясь “Владимир Ильич”, как Ленин, я смогу легче вписаться в окружающую среду.
В начале войны на “Словолитне” налаживалось производство военной техники. Отец имел право на бронь, но отказался, сказав жене, что ему стыдно по улицам ходить, когда другие воюют. Отправившись в военкомат в начале июля, он записался добровольцем.

Мой отец погиб под Ленинградом 21 декабря 1941 года. В “похоронке” сказано, что он убит у деревни Венерязи вблизи Пулкова (ныне не существующей), а недавно я прочитал на сайте “Мемориал” в графе “Где похоронен”, что он был “оставлен на поле боя после отхода наших частей””.

Мой дед Гиллель Лейбович Мазья. Погиб на фронте.

My grandfather Hillel Maz’ya

Гали_Дана_Сингер3

Григорий Лейбович Мазья. Погиб на фронте.
My grandfather’s younger brother Hirsh.

Гали_Дана_Сингер4

Шимон Левин
Мой дед Гвардии старший лейтенант Левин Хаим Залманович
Скончался от ран в 1944 году

шимон_левин

***

БОЙЦУ

Бойцу сто грамм не повредят,
Пусть даже символических:
Боец свой праздник встретить рад
Отнюдь не прозаически!

Раз День Победы, праздник свой
Боец встречать готов,
Дай Бог ему живой настрой,
И чтоб он был здоров!

***

ПАТРОН

Вдвоём остались на один патрон.
Они шагают — скоро будут рядом.
В плен оба не хотим, ни я, ни он:
Замучают … От нас досталось гадам.

На пальцах бросили… Вот так, патрон его.
Прощай, приятель, не тяни резину.
Обнялись. Выстрел. Всё теперь для одного,
Воюй, как хочешь, хоть кидайся глиной.

Не скроешь наши славные дела:
Они приметили, а может, догадались,
Что пуст подсумок, что фортуна подвела,
Что мы ни с чем под занавес остались.

Теперь идут уже не торопясь,
Бесстрашные, раз у меня запас истрачен.
Ещё чуть-чуть и за меня возьмётся мразь,
А у меня нет ничего, чтоб дать ей сдачи.

Завидую приятелю: лежит,
Плевать ему на всё — с него не взыщут.
Как жаль, что не был я с утра убит!
Какие дуры пули — только мимо свищут.

Какой-то сзади шум и вдруг разрыв,
Они попятились и двинулись обратно.
Смотрю на них, не двигаясь, застыв:
Бегут назад? Зачем? — Мне непонятно.

Два наших танка — чудо из чудес:
Как видно, я у бога на примете!
Кричат, чтоб на броню скорей залез,
Мол, торопись, пока тебе удача светит!

Что если б он на пальцах проиграл? —
Патрон тогда бы у меня остался,
И всё, уже бы я отвоевал,
А он на танке по полям мотался.

                    Автор стихов – Леонид Шустер, прислал их специально для сайта.

Если кто-то еще хочет поделиться воспоминаниями, присылайте на адрес сайта, указанный на главной стр. В дальнейшем они будут добавлены в этот материал, либо в его продолжении. 

А здесь можно увидеть большой материал Этот День Победы, опубликованный год назад.

Подготовлено и размещено 9 мая 2016

Тамри Макхиашвили о Канаде и Грузии

Tamri Makhiashvili, 15 лет проживающая в Монреале, со своими небольшими жизненными рассказами.

9 мая

Старая фотография. Одна из трех сохранившихся…потертая и истрепанная, как жизнь, напоминанием о которой является. Дед, Михаил Александрович. Я его никогда не видела. Богатырь,огромного роста. Говорят, мог выпить ведро вина, без напряжения и ущерба для себя и других…Добряк. Жили в старом тбилисском доме и мама рассказывала, что когда привозил подарки детям, то не только своим, но и всем соседским ребятишкам во дворе. Имел бронь от института, в котором занимал высокую должность, но ушел на фронт добровольцем. Считал, что иначе нельзя. Последнее письмо пришло из Сталинграда, в сорок втором…И больше ничего. Никогда…Бабушка осталась одна с двумя детьми. Долгие годы писала письма во все инстанции, искала…Ничего. Как будто и не было человека. Несколько строчек со скупыми данными из архива – родился тогда-то, призван, пропал без вести. И все. Она ждала его всю жизнь. Через 46 лет, когда уже не вставала с постели, сказала маме : «Когда Миша вернется, скажи ему..» Не «если», а «когда»…Всю жизнь верила,что он живой и вернется…За эти годы появилось много архивных данных, сайтов, где выложены сведения о пропавших в те годы. Я искала везде, где только можно…и опять ничего.И мне всю жизнь очень больно, что мы так и не смогли отыскать могилу, чтобы положить цветы, даже никаких следов не нашли…
А жизнь продолжается. Выросли дети, внуки. Растут правнуки, которых ему не суждено было увидеть. Потому что война. Страшная и беспощадная. Пусть их не будет никогда. Нигде. Светлая память тебе, Миша. Мы тебя помним. Светлая память всем, кто не вернулся с той проклятой войны…

Tamri_Makhniashvili

30 мая 2015

Перебегаю сегодня улицу на красный свет. Да, знаю, что нельзя. Машин не было, ну и…. Знаю, что все равно нельзя. Так получилось. И прямо натыкаюсь на офицера полиции. Мизансцена под названием «Здравствуй, Маша, я Дубровский». Как я полицейскую машину не заметила…
Что есть, то сейчас будем иметь. То есть, офицер будет. Стоит довольный, улыбается .
– Мадам, какой свет? – указывает мне на светофор.
– Красный, – говорю.
Не отрицать же, что уж теперь.
Чувствую себя ,как нашкодивший школьник перед директором школы.
– Большой пардон, – бормочу , – очень торопилась, автомобилей нет, больше не буду…̶с̶а̶м̶и̶ ̶ м̶ы̶ ̶н̶е̶ ̶ м̶е̶с̶т̶н̶ы̶е̶,̶ ̶п̶о̶м̶о̶ж̶и̶т̶е̶,̶ ̶ ч̶е̶м̶ ̶м̶о̶ж̶и̶т̶и̶…
Чувствую, не сработает. Как-то было такое, молодые ребята –офицеры пальчиком погрозили и все. Решили, наверное, чего бабушку травмировать , а тут…старше меня мужик, опытный, номер не прокатит.
– Выписываю штраф, – мило улыбаясь, прерывает он мои ухищрения, – дай мне свое ID.
Что поделаешь, закон есть закон.
Ну зато сейчас получишь боооольшое удовольствие, когда мою фамилию будешь писать, злорадно думаю я. Хоть какое-то утешение. Слабое, но хоть что-то.
Протягиваю ID. Долго всматривается. Напряженно. На лице –явная активность мозговой деятельности. Так тебе и надо, мысленно ликую я, а мог бы спокойно с коллегой кофе пить в машине.
– А ты откуда? – вдруг интересуется он.
Начинается. Сейчас придется объяснять, где находится Грузия, потому что большинство канадцев при слове Georgia представляет себе штат в Америке.
Это маленькая страна в … – начинаю я свое повествование, – рядом с …
– Знаю , – расцветает офицер, – рядом с Турцией.
Ого, уже легче. И вот тут…
– Там у вас президент, молодой , высокий…фамилия такая…сак…сэк…на твою фамилию похожа, такая же длинная! – заключает он, улыбаясь в тридцать пять канадских зубов.
Немая сцена. Гоголь с «Ревизором» по сравнению с этой ситуацией – просто драмкружок.
– Я смотрел по телевизору его выступление в ООН, – продолжает он, не замечая моего изумления. – Умный он очень. Мне понравился.
– Он умный. – соглашаюсь я. – Очень!!!!
– А мой брат доктор, он работал в Грузии, – продолжает он , – ему там очень понравилось, – говорит, что этот Мишель преобразил страну за несколько лет!
Все. Я в шоке. За такую беседу и штраф заплатить не жалко!
– Ок , – возвращает мне мой документ. – Больше на красный свет не ходить! В следующий раз оштрафую!
Сел в машину и красиво умчался следить за порядком. А я стою все там же. Хотя свет давно уже зеленый.
Дорогая моя Грузия. Вот такие политики должны быть в стране.
Политики, которых знают и уважают даже на другом конце света. В далекой Канаде. В Квебеке.
Спасибо Мише лично от меня за то, что благодаря его таланту мне не пришлось платить штраф.)))))
Спасибо, господин Президент, за несколько минут гордости.
Спасибо.

Tamri_Makhniashvili (1)

5 июля

Кто бывал в Грузии, знает, что такое грузинское застолье. Кто не бывал – наслышан. Совершенно особый случай, когда приезжаешь на родину после долгого отсутствия. Родная кухня берет тебя в железные объятья и освободиться практически невозможно…да и не позволят, даже если очень захотеть.
Хачапури, сыр, лобио, пхали ….далее по списку. Остановиться уже невозможно, даже если процесс переходит в стадию, когда продолжать уже тоже практически нереально)))
А тут казус. Молодой человек попал сюда впервые. Еды много, все красиво…но все практически незнакомое. Смотрит с опаской, как мама ест зеленые веточки, зажмурившись от счастья. Называется джонджоли, говорю. Вкусно, попробуй! Смотрит недоверчиво. А кормят наперебой, предложения поступают без перерыва, отказаться сложно – все обижаются )))
Вцепился в лаваш. Сошел с ума от восторга, отметив, что такой хлеб должен быть во всем мире! Не спорю. Пусть будет. Но ест только то, что знакомо. На незнакомые блюда смотрит с подозрением, при первой же возможности старается смыться из-за стола.
А тут вдруг идем…и гамбургеры! Родные! Как в Канаде! Настроение резко улучшилось.))))
Ну ничего. Может быть, к следующему разу поумнеет, поймет, что нужно есть в Грузии.
Если только я не лопну от обжорства на исторической родине в этот раз.)))))))

Tamri_Makhniashvili (2)

19 июля

Согласно легенде, много веков назад, когда в Грузию ворвались восточные воины и впервые увидели мужчин с хищными птицами, сидящими у них на руках, вояки произнесли: «Базиери!». Это означало «мужчины – ястребы».
Базиери – это не грузинское название.Это слово происходит из древних языков восточных народов. « База» – ястреб, «ери» – мужчина.
История охоты с помощью ловчих птиц уходит глубоко в прошлое. Ну и конечно, главное доказательство тому – легенда о создании Тбилиси. В те времена на этом месте был лес, в котором любил охотиться царь Грузии Вахтанг Горгасали.. Согласно преданию, царский сокол полетел за фазаном, поймал его, но обратно не вернулся. Птиц обнаружили в горячем источнике, куда они упали во время борьбы.На этом месте монарх велел основать Тбилиси,в переводе с грузинского – город теплых источников.
В память об этой легенде на гербе города изображена птица, а на том самом месте, куда упала птица, сейчас стоит памятник царю с соколом…
Не знаю точно, кто это на руке у Нико, наверное, ястреб. Красавица, гордая птица по имени Юлька?.
Такой романтический кусочек истории моего любимого города.
У Ники останется на память эта фотография. Теперь он уже что-то знает о родине своих предков, о ее многовековой истории.
Хочу, чтобы он тоже испытывал глубокое уважение и благодарность к тем людям, которые основали и строили этот город.

Tamri_Makhniashvili (3)

26 июля

Еще парочка трофеев из Грузии.
Не еда.Вот мы и дома…
Теперь у нас много красивых сувениров из Грузии и куча подарков, реально хранящих тепло рук людей, которые нам их подарили.
Тепло, гостеприимство и маленький кусочек своего безграничного грузинского сердца…
Спасибо вам всем, буду смотреть и вспоминать.

Tamri_Makhniashvili (4)

28 июля

Грузинская чача. Она же водка, она же граппа….далее по списку.
Говорят, вкусная. Я оценить не могу, так как не пью крепкие напитки, но …бутылка какая! Внутри гроздь винограда, в ней вино. Очень красиво.
Сложно ее сфотографировать, отсвечивает, потому что «прозрачная, как слеза ребенка» )))))
А в маленькой глиняной бутылочке тоже чача. 50 мл. Подарочный малыш.)))
Вот такая красота…

Tamri_Makhniashvili (5)

10 августа

Главный трофей, который мы привезли из Грузии…
Как только Нико ЭТО увидел – потерял покой и сон. Не купить было невозможно. Очень переживали и опасались, что увидев такое, канадский таможенник заключит, что холодное оружие ввозить в страну нельзя, что и написано в правилах вообще-то. В магазине в Тбилиси нам важно выдали сертификат на английском языке,с печатью и подписью, что это изделие сувенир, а не холодное оружие, хотя если на него посмотреть….
Пронесло. Не забрали. Теперь ночью этот сувенирчик лежит в его постели, рядышком. Вдруг враги нападут?
Днем – на письменном столе, тоже в пределах досягаемости.)))
Мужчинка. А как еще?!!!!!

Tamri_Makhniashvili (6)

12 августа

Думаю, все замечали, как по-другому воспринимается литературное произведение, когда находишься на месте, в котором разворачиваются события ?
Поехали мы в храм Джвари, на горе. Я, конечно, в сотый раз уже, а мой канадский ребенок – впервые. Сфотографировали всё и всех, как обычно.
Естественно, решила я провести литературный ликбез, так как о Лермонтове он ничего еще не знает. Стою, вещаю в литературном экстазе….
Был, говорю, прекрасный русский поэт, Михаил Лермонтов, он написал поэму «Мцыри» и действие происходило здесь, в этом монастыре.
– Прямо тут? – недоверчиво осмотрелся турист.
– Прямо тут, – не моргнув глазом, авторитетно подтверждаю я.
Далее последовал пересказ краткого содержания поэмы. Слушает. Не могу похвастаться, что я помню ее наизусть целиком, но какие-то куски в памяти отложились.
– Вот, смотри, – говорю, – видишь, две реки разного цвета сливаются в одну? А поэма начинается так:
Немного лет тому назад,
Там, где, сливаяся, шумят,
Обнявшись, будто две сестры,
Струи Арагвы и Куры,
Был монастырь. Из-за горы
И нынче видит пешеход
Столбы обрушенных ворот,
И башни, и церковный свод…

– Вот Лермонтов все это описал, – показываю рукой, – то, что ты сейчас видишь.
Замечаю, что заинтересовался. Рассказываю дальше….
И вот, в самом патетическом месте, когда мальчик разговаривает со старцем….
Я мало жил, и жил в плену.
Таких две жизни за одну,
Но только полную тревог,
Я променял бы, если б мог…

Смотрю, глаза наполнились слезами….
– Он так и умер, не получил свободу? – спрашивает шепотом .
– Нет, – растерялась я , – но душа его обрела свободу.
– Ну да, – горестно кивнул головой Нико. – Какая печальная жизнь…

Не знаю, дошел ли до него философский смысл произведения, не думаю.. . Но даже маленький человек понимает, насколько важно быть свободным. Все остальное, что не лежит на поверхности, как факт пленения, он поймет потом, когда прочитает «Мцыри». Надеюсь, что прочитает. Очень надеюсь.
А я будто заново прочитала все. Опять пережила, как в детстве. Только как-то по- другому. С его слезами…

Tamri_Makhniashvili (7)

Размещено 16 августа 2015  10:33

Травля Земфиры началась незамедлительно

Николай Подосокорский (philologist) wrote,

Примечательно, что информационная кампания против певицы Земфиры развернулась незамедлительно. Одним и первых к травле подключился глава международного комитета Госдумы Алексей Пушков, взявшийся доказать, что поступок Земфиры не вызвал сочувствия у россиян. Затем в бой вступил продюсер и муж певицы Валерии Иосиф Пригожин, назвавший действие Земфиры “людоедским пиаром”. Телеведущий Отар Кушанашвили оценил поведение Земфиры как “неприемлемое и отвратительное”. Дмитрий Аграновский написал в твиттере: “Земфира всегда была отвратительна – пропаганда наркомании, депрессии, чернухи. Плюс еще просто некрасивая и мужеподобная тетка”. Прозвучали обвинения, что Земфире заплатили за этот омерзительный акт и т.д. и т.п. И вот уже и организаторы концертов в Крыму отказались сотрудничать с Земфирой, – сообщает Lifenews.

Разумеется, это только цветочки, и демоническая машина российского Левиафана попытается сорвать все последующие выступления певицы на территории России, а ее имя втоптать в грязь. То, как это будет происходить, мы уже видели на примере травли Андрея Макаревича в прошлом году. Все холуи и лизоблюды, вся профашистская рать начнет вопить и проклинать Земфиру после данной сверху отмашки на ее травлю. А всё почему? Она посмела взять в руки украинский флаг! При этом она ничего не говорила о войне, Майдане, Путине и Порошенко, ополченцах Донбасса, присоединении Крыма, Новороссии, русском мире, она вообще не делала никаких политических заявлений, а просто взял флаг Украины в руки. При этом даже ее концерт был не в Киеве и не во Львове, а в Тбилиси. Ах да, забыл, грузины ведь стали нашими “врагами” еще за 6 лет до украинцев…

Также примечательно, что Земфира не сама вынесла этот флаг на сцену из-за кулис и не снялась с ним в заранее заготовленном ролике, но ей протянул его кто-то из пришедших на ее концерт. То, что она его взяла, – скорее всего было чистой импровизацией с ее стороны. Она просто почувствовала особый момент, мгновение настоящей, подлинной жизни и решилась взять протянутый флаг как знамя человеческого страдания (ведь именно на Украине сейчас идет война), передав тем самым привет украинской части своей аудитории. Навряд ли в это время она думала о тяжелых последствиях этого шага для себя лично, но и нельзя сказать, что она к ним совсем не была не готова. Все-таки за последние годы можно было понять, в каком мире мы живем и сколько в нем живет злобных зомби, готовых на любую подлость и низость.

Но все-таки Земфира – это Земфира, а не Кобзон, Валерия, Газманов или Надежда Бабкина, главная цель которых быть как можно ближе к действующей власти, что бы эта власть не вытворяла. Земфира поет для свободных, живых, сомневающихся людей, способных на нестандартные шаги и имеющих собственное мнение. Понятно, что тем, кто поддался на дурман кремлевской пропаганды, непривычно сознавать, что украинцы – это не сплошь “уроды” и “каратели”, и что среди них также есть поклонники Земфиры и Макаревича, а те, в свою очередь, не делят своих слушателей строго по национальному признаку, для них люди – это, прежде всего, люди, а не солдаты отдельной нации и электорат определенного вождя. Точно такое же неприятие у многих, опьяненных патриотическим угаром, недавно вызвал и Борис Гребенщиков, который критически высказался о милитаристских призывах деятелей РПЦ. Еще несколько лет назад в сети пытались шельмовать Юрия Шевчука за его поддержку протестующих россиян… Увы, но сегодня каждый, кто осмелится выделиться из 89%-ной толпы и попытается снизить агрессию госпропаганды, может стать объектом травли. Земфира этого не испугалась.

Сам факт того, что такой шквал ненависти обрушивается сегодня на известную исполнительницу за вполне невинный поступок, – четкий показатель фашистских настроений в определенных кругах и их украинофобии. Дальнейшее раздувание этого скандала силами государственных СМИ – еще одно свидетельство того, что военная эскалация на Украине в ближайшее время будет продолжена.

Оригинал и комменты здесь

Размещено 5 июля 2015, 15:54