Tag Archives: Bobruysk

Yohanan Ben Yaakov. Trip to Belarus. Pesach 1990

On the eve of Pesach, on April 1990, I went with the Israeli delegation, one of the 34 organizers of the Pesach Seder in the Soviet Union. It was the first Israeli delegation that met with the Jews of the USSR after the fall of the Iron Curtain, and I was instructed to lead the Pesach seder in Mozyr, a small town in the south of Belarus, near Chernobyl.

When I arrived in Mozyr, which was closed to tourism and foreign visits, I discovered that there are from 3 to 5 thousand Jews. There is no minyan for prayer, there is no place for prayer, there are no Hebrew teachers, there is no Jewish cultural club, there is no Jewish community. I found two Jewish textbooks brought here before my arrival.
Near the place of mass execution of Kalinkovichi jews, September 22, 1941. from the left, Edik Gofman of Mozyr and Kalinkovichians Grisha Weinger (1920 – 1994, Nazrat Illit, Israel), Aaron Shustin and Leva Sukharenko.
A monument erected in 1996 with funds collected by fellow countrymen living in Israel and other countries.
.
An elderly Jew remembered a few words in Hebrew. Sometimes he went to Shabbat and holidays to pray in the elderly minyan in the nearby town of Kalinkovichi, where he read the Torah. He was the only one in the area who could read the Torah.
On the left is Leva (Leiba) Shnitman from Kalinkovichi .            Yankel Mopsik
Kalinkovichi and Mozyr Jews near the house in Kalinkovichi on the street of Kalinina 31, in one of the room there was a synagogue. In the front in a sweater Aaron Shustin, the founder of the site belisrael.info
                                                                    Joseph Malkin
.
This elderly man, Yosef Malkin, was the hero of my first Seder, held in Mozyr. The faded and dusty local restaurant hall was decorated with a number of colorful and spectacularly vivid paintings of Eretz Israel, in all corners Jewish national flags flaunted. Pictures of seven plant species and the landscape of the Land of Israel were surrounded by a large Jewish audience that gathered in the evening and darkened the wooden articles of the symbolic Belarusian figures located on the walls of the hall …
.
.I started the Seder with the description of the “throne of my God”, which is now in the Peschah Seder in my house in Kfar-Ezione and in tens of thousands of Jewish homes in Israel, which are going to celebrate Pesach. A vacant chair near the Seder table is waiting for them, those who are sitting with us now. Speaking of Kiddush, I respected the elderly Yosef Malkin, who came with many awards on his jacket for his service in the Red Army in World War II. Two days before I managed to find this kind old man, and he accepted my request to consecrate and take part in the preparation of the Seder. The only Jew in Mozyr, who from childhood remembered some Jewish rules of life.
 
 
The reader of the Pesach Haggadah is Sveta Shustin. In the front is Zhenya Kotlyar from Kalinkovichi
.
.With trembling hands, Mr. Malkin took a large silver bowl filled with red wine from Israel, and began to read in Hebrew with a heavy Ashkenazi accent the words of the Kidush. His voice choked with excitement that rose and filled his eyes with warm tears. The people around us did not understand the intensity of his emotions, I realized. Who knew that these images were in the head of this Jewish old man who in his childhood knew the rich Jewish world around him, a bright Jewish life thriving “within the town limits”, old Jewish communities, famous yeshivas, prosperous Hasidism, the awakening Zionist movement. Yosef Malkin knew in his childhood that it was in Volozhin and Minsk, Bobruysk and Pinsk, Vitebsk and Grodno, Brisk and Vilna, Dvinsk and Dubno, Mir and Baranovichi, Slonim and Rakov, Lida and Oshmyany and many other towns and villages. All this was destroyed by the enemies of Israel, past and worn out of the world. From the intensity of his emotions, Yosef’s hands trembled, tears choked his throat, he could not finish Kiddush. I had to do it myself and continue to manage Seder …
.At the end of the Seder Yosef Malkin asked me to come to his house. It was very late, so we agreed that I would come on the first day of Pesach. The whole family, his daughters, his sons-in-law and grandchildren, as well as other family members gathered in a small apartment. As a result of my attempt to remember about his childhood, a hearty conversation ensued. The old man said that several times over the past decades he have ate matza for Pesach. He could try some matza on Pesach, which reached him in secret and indirect way.
In the armchair an interpreter from English. Zina Zeltser (Vinokur)  from Kalinkovichi
.
Suddenly the old man went to the hidden corner of the wall under the ceiling, took off the cover, opened the slot and pulled out a dusty bag of cloth. Inside were moldy canvas wrappers, which filled the room with a cloud of dust. From them appeared the Shofar of Yosef! The shock was huge. No one in the family knew about this, even his wife, it seems, did not know about this hidden object. Yosef gave me the shofar and quoted a verse with a heavy Yiddish accent: “blow a big shofar for our freedom …”. I asked: “Did anyone in the family know what kind of strange object it was? – No one answered, no one knew. I hesitantly asked Yosef Malkin why he hid it from them, why does no member of his family know anything about the shofar? The old man answered in a whisper, as if in secret: my wife also does not know. If they knew, one of them would have reported it and it would all have ended bitterly. To his amazement, his elderly wife, who always listened in silence, said: “I knew!” Shofar was discovered by chance, but she was afraid to tell her husband that she knew that he would not report it! “These two friendly elders
were tearful and we were all with them.” People there realized that the story was a big surprise for me. For seventy years Rabbi Yosef Malkin kept the shofar, perhaps he even occasionally used it once or twice, but his wife, his amazing wife, could not reveal the secret.
.
.When I returned to Israel, I learned something about the nature of Soviet power. Nachman Raz, a member of the kibbutz Geva, then the chairman of the Knesset Education Committee, gave me the memorial book of Nadezhda Mandelstam (Am Oved, 1977). A book that opened a window to the Soviet world and the Jews in it. Horrors of those times of Stalin’s terror created such a deep furrows in the souls of this elderly couple that they could no longer be cured. And I learned more about the term “Stukach” (snitch) in the years of my future work in the countries of the former Soviet Union. The couple’s fear was real, the secret was their only refuge.
Yosef Malkin gave me the shofar, briefly explaining to his family what he had in mind, and asked me with tears that I would take him to the Land of Israel, to be trumpeted on the “terrible days”. The Jewish community in Mozyr will disappear, Yosef said, he is the last in this city who knows what shofar is. I quoted him the biblical stanzas: “Blow the shofar for our freedom and pray to bring all of us from Galut!”. To take the shofar from the borders of the Soviet Union was a risky mission. We were warned not try to take nothing out. I confess that the desire to free the shofar and bring it to Israel exceeded the fear. Shofar got on a plane with me, he wasnt found by the soviet authorities and he got to Israel. On Rosh Hashanah in 1990 and the following years we blew this shofar in the synagogue in Kfar Etzion. I cherish this shofar, and this is one of the most valuable items that we have.
.
After that trip, most of the families from Mozyr and the district with whom I communicated immigrate to Israel. On Saturday, September 5, 2015, the new commander of the brigade, Colonel Roman Hoffmann, joined the morning prayer in the synagogue. During the prayer he stood beside me, and at the end he stretched out his hand and said: Shabbat shalom, I read your words about Gush Etzion and learned from you about the area where I was appointed commander. I said “I thought we’d never met.” Roman replied, it’s true, but the materials I found on the Internet, I read and heard your lectures. That’s why I know you. His Russian accent was obvious, and I asked: Roman, where did you come from? He answered, from a small town in Belarus, which no one knows. Of course, his name will not tell you anything. When I insisted, he quietly muttered, from Mozyr! Roman and his family repatriated from there a few months after Pesach 1990. It is likely that his parents attended the Pesach Seder I held there, or at a large meeting that was held with members of the community.
.
After Mozyr Y. Ben Yaakov visited Bobruisk. Below there are the pictures that was taken there
Dina Leokumovich soon repatriated to Israel and later was the envoy of the Sokhnut
___________________________________________________________________________________________________
The photo of Yohanan Ben Yaakov, 2016
Letter from Yohanan Ben Yaakov:
.
When I returned from Belarus, the late Minister of Education Zvulun Hammer invited me to become a his adviser and chief in the process of absorbing immigrants in the educational system, as well as the Jewish educational program in the Soviet Union, which I created with several partners. I called it (חפציב”ה) Heftziba (from the first letters of the words formal Zionist Jewish education in the Soviet Union). This word is mentioned in one of the prophetic verses of the prophet Isaiah, which describes the return from the galut (dispersion) to the land of Israel and the construction of the country. During this period, and after my first trip to the Soviet Union, I also initiated the creation of the Naale program (the repatriation of youth without parents).
I have already been a pensioner for five years, and these programs continue to work.
.
Happy jewish New Year!
.
Yohanan Ben-Yaakov
.
.Translation from hebrew by Igor Shustin
.
Published on 09/09/2018 12:21
.
                                                                   ********************
P.S.
Please send us your family stories and other materials about various things,
and we will publish it on the site in different langueges.
.
We invite volunteers who speak different languages to come work with us.
Together we can make big things.

Our work deserves your support

Юрий Вайсман. Стихи и воспоминания о Калинковичах

ПОГОДА ДУШИ

BY ON

Удивительно — носило Юрия по шарику столь основательно: белорусское Полесье (родом он из Калинковичей), Омск, Абакан, Новосибирск, Рига, Париж, уже 21 год живёт в австралийском Мельбурне… А пишет — только по приметам чаще и догадаешься, где — о природе-погоде мира и природе-погоде души. Для которой погода за окном — это намёк, подсказка. Словно внешние приметы, дома, государства, даже собственный возраст — только рамка, но никак не суть земного путешествия.
Впрочем, и верно… Кто, как Ахматова, Брюсов, Мандельштам или Борхес, выражает душевное через предметы, кто — способом Тютчева, Цветаевой, Мицкевича — постигает предметы через ожившие в тебе чувства.
Ну, ладно, оставим эти тонкости психологам, они ужо ошельмуют, что-нибудь типа «тинкинг-сенсейшен» или «сенсейшен-тинкинг» ярлычками налепят. А я предположу, что стремление нашего гостя к языку прямых душевных переживаний и сопряжённость его души с настроениями природы оттого, что жена его — тоже поэтесса. Не нужно там, где поэзия — домашний язык, заглядываться на дома Монмартра, башенки Мельбурна или полесские леса. Муза и так обитает в домашнем воздухе, соприкасайся и подслушивай.
Хотя ещё одна ниточка: Юрий, пятидесятилетний инженер-строитель, много лет занят очисткой и переработкой воды. Не «тысяч тонн словесной руды», обратите внимание, а воды, вполне натуральной, питьевой. Быть может, естественная и правдивая эта вода и просит соразмерной себе поэзии — очищенной от внешних примет, чтобы душе было спокойно пить её?
Шлите нам стихи на e-mail: ayudasin@gmail.com.

Юрий Вайсман

Октябрь откровеннее марта,
Презрение к смерти,
Краплёные карты
На мокрых мольбертах
Монмартра.

***

Светает. Улицы пусты,
Кленовый лист в канале тонет,
И разведённые мосты —
Как разведённые ладони.

***

Блеклый свет фонаря
Над дырявым зонтом.
Пережить, переждать,
И остаться в живых,
И поведать о том,
Как в бреду сентября,
Бьют ладони дождя,
По щекам мостовых.

***

Октябрь. Закрыты кавычки,
Расставлены точки.
Дурацкая это привычка —
Страдать в одиночку.

***

Странно до боли, до странности больно,
То ли жестоко, то ли нелепо.
Сколько, доколе, постой, довольно —
К небу, на волю из этого склепа.

Скользки ступени, дай же мне руку,
Брось свой топор на забаву нищим!
Странный удел — истреблять друг друга
И возвращаться на пепелища.

Что же ты медлишь, друг мой, палач мой,
Иль недостаточно крови пролил?
Брось свой топор — здесь меня оплачут
Те, кто когда-то меня пороли!

Сердце не дышит, Б-же Всевышний,
Страшно упасть, да куда уж ниже —
Бледные призраки, серые мыши
Толпами тонут в болотной жиже.

Темень всё гуще, и нет просвета,
Кто мы такие, да кем ведомы?
Г-споди — Ты ли придумал этот
Путь от Эдема и до Содома?!

Может быть, ангел Твой златокрылый
Где-то уснул и не смог проснуться…
Г-споди, смилуйся — дай мне силы
Не оглянуться, не оглянуться, не оглянуться…

***

Эта странная мысль, эта чёрная дума,
Эта частая гостья в моём саду.
Ты опять пришла, я опять безумен,
Если ты не уйдёшь, значит, я уйду.

Навсегда туда, где конец дороги,
Где не будет многих, но все придут.
Я не ждал тебя — я молил о Б-ге,
Да, видать, у Б-га меня не ждут.

Так не всё ль равно, где себя растрачивать,
Что в моём бреду, что в твоём аду?..
Мне приснился сон, словно кто-то плачет,
Кто-то тихо плачет в моём саду.

***

Пал белый снег на белые цветы,
Внезапно. Наяву. Среди апреля.
Когда уже и птицы прилетели,
И как бокалы вспенились сады!
Пал белый снег на белые цветы.

***

Отшумев, растаяла в тумане
Буря, бушевавшая в стакане,
И душа по-прежнему чиста,
Трепетно внимающая звуку,
Как рука, сжимающая руку,
Как к устам прижатые уста.

Мы всё ищем зыбкую свободу,
Всё мутим измученную воду,
Но за штормом вновь приходит штиль,
Оставляя после урагана
Муть на самом донышке стакана
И в карманах ветер, соль и пыль.

***

Добро пожаловать, малыш,
В наш старый мир!
Твой первый вздох
И взгляд наивно-беззащитный
Уже занес недремлющий
Кассир
В текущий счет — пожизненно кредитный.

В ту ночь, когда
Созвездие Стрельца
Уступит путь
Созвездью Козерога,
Сорвется с неба
Звездная пыльца,
Подхватит душу твоего отца
И выбросит
На паперть перед Б-гом.

Раздуют угли старые грехи.
Зажгутся свечи и ударят плети!
Заплачет мальчик,
И осыплет ветер
Соленый пепел
На мои стихи.

***

Кто придумал, что осень — грусть,
Тот был просто обманут грустью.
Ты проснёшься — я улыбнусь,
И сентябрь глаза опустит.

На окошко набросит дождь,
Прикрывая чужую радость,
Он и сам испытает дрожь
Каждой клеточкой листопада.

И как юноша, покраснев,
От смущенья и от рассвета,
Приревнует тебя ко мне,
А потом нас обоих к лету.

Ты воскликнешь: «Какой смешной! —
И с улыбкой добавишь: — Милый,
Ты не помнишь, как я весной
По причудам твоим грустила?»

Кто скучает о лете, пусть
Плачет в колкую зелень сосен!
Кто придумал, что осень — грусть?
Кто так глупо обидел осень?..

***

Мгновение — и осень далека
Сопротивляться незачем и нечем.
Пусть не зима, а лишь её предтеча,
Не сам Г-сподь, но всё ж его рука.

Мгновение — и мы обречены
Дышать на пальцы и писать на стёклах.
И зябнут тополя. И мир застёгнут
До подбородка, то есть до весны.

***

Белый снег — это чья-то мечта,
Только чья?
Может, путника в жаркой пустыне
Полуденный бред.
Откопавшего клад,
Но в песках потерявшего след,
Тот единственный след,
Приводящий к прохладе ручья.
Белый снег — это чья-то мечта,
Только чья? Может, тех, кто устав от скитаний
и суетных бед,
Променяли свой клад
На пустой и обманчивый бред
И уснули, упав
В придорожный песок бытия.
Белый снег — это чья-то мечта,
Только чья?
Белый-белый,
Еще не испачканный
Алчностью рук,
Может, где-то в горячем песке
Задыхается друг,
Не нашедший того же,
Чего не дождался и я.
Белый снег — это чья-то мечта,
Только чья?
И твоя, и моя!
И твоя, и моя!

Я ЗДЕСЬ…

Душой не запасёшься впрок,
Поэзия — сестра побега!
Глаза, отвыкшие от снега,
Забила пыль чужих дорог.

Я здесь — за три материка,
За полвитка земного шара,
Где сны — как отблески пожара,
Не отгоревшего пока.

Где вырывается тоска,
Как погорелец к пепелищу,
Где не находит то, что ищет,
Её дрожащая рука.

Я здесь — и к вам издалека
Мой голос плачет и смеётся,
Я здесь, на самом дне колодца,
Считаю в небе облака.

Я здесь, я в глубине листа,
Я пью вино и корчу рожи
Тому, кто кажется моложе
Моих без малого полста.

Я здесь… на шпилях петухи,
И слякоть, и огни вокзала,
И зал, и я иду из зала
На сцену, к вам — читать стихи…

***

Всё меньше тех вещей
Среди которых — я,
Восторг моей души,
Её отображение,
Лишь в зеркалах холодных
Отражение
Текущей оболочки бытия.

***

Верно фортуны колесо
Всё данное взимая данью,
Как Минотавр мироздания,
Сходя с полотен Пикассо.

***

Гореть порывами благими,
Болеть судьбой,
Быть всеми, прочими, другими,
Самим собой.

***

Стекая тёплым молоком
В ночное небо,
Мир осязаем, мир знаком,
Как запах хлеба.

***

Забросить всё
И жить в глуши,
Где из окна видна дорога,
Где меньше нас и больше Б-га,
Где так закаты хороши.

***

Тридцать градусов в тени,
Пальмы профиль петушиный,
Одинокие огни
Проезжающей машины.

 

***

От редактора сайта belisrael.info. Отец Юры, мой хороший приятель, к сожалению, уже покойный, Саша Вайсман, коренной бобруйчанин, после женитьбы переехал в Калинковичи. Работал на мозырском заводе мелиомашин. Был большой любитель шашек, кандидат в мастера спорта. Ниже привожу давнее письмо Юры с воспоминаниями о Калинковичах.

  

Свадьба, август 1962 г.                                                                               КМС по шашкам

Мне 5 лет

Здравствуйте, Арон! Да, это мой отец Вайсман Александр. Мама в девичестве Сташевская Рая – она родилась и выросла в Калинковичах.

Жили на Калинина 36.

Когда мне исполнилось 7 лет, семья переехала в Бобруйск. Но часто наведывались назад – мы с братом Вовой почти все школьные каникулы проводили у дедушки и бабушки в Калинковичах. Родители и младший брат сейчас находятся в Израиле. А я в Австралии. Брат и мама живут в Кирьят-Моцкине под Хайфой. Папа в госпитале уже год после тяжёлого инсульта. Учится ходить снова. Сташевских осталось не так уж много – дед Матвей Иосифович умер пару лет после Чернобыля – его убедили переехать к сыновьям в столицу. Старший сын деда Израиль (Изя) Сташевский умер в Ленинграде ещё при живых родителях. Аркадий Сташевский умер в Сланцах под Ленинградом год назад.

 Мама (16 лет) и подруга, 1959 г.

Осталась Софья (Соня) – старшая сестра мамы – живёт в Рахье под Питером, а также Ефим Сташевский (живёт в Москве) и моя мама Рая Сташевская, проживающая в Израиле. У деда было пару братьев на Украине (Днепропетровск), но я о них ничего не знаю. Сейчас у меня часто спрашивают – где твоя Родина?

И я почему-то всегда вспоминаю Калинковичи и дом моего деда – где я родился. Также синагога (шул) за два дома от нас на Калинина, и также помню, как коровы вечером шли по улице по хозяйским домам, и я их очень боялся тогда. Я ведь был мальчишкой тогда – бегали, играли в войну. Потом, конечно, еврейских бабушек с их фледлахом и струдлом. В общем, спасибо за ваш ответ. Говорил с мамой по телефону – передал ей привет, я думаю, что маме будет очень приятно, если мы что-либо узнаем о её старых знакомых. Ей сейчас ой как нелегко. Пусть будет сюрприз. Надеюсь, приятный. С уважением. Юра  15.08.2008

И полученное совсем недавно:

Здравствуйте Арон,

Спасибо за всю ту работу что вы делали и делаете!  Это не каждому по силам,

Спасибо вам!

В январе был в Израиле у мамы и у друзей  – мама передавала вам огромный привет!

С огромным уважением к Вам и вашей огромной работе!

Юра Вайсман, Мельбурн  17.08.2017

Опубликовано 22.08.2017  14:14

  

Все снимки добавлены  31.08.2017  09:31

“Осталась Софья (Соня) – старшая сестра мамы – живёт в Рахье под Питером, а также Ефим Сташевский (живёт в Москве) и моя мама Рая Сташевская, проживающая в Израиле.” – 15.08.2008

К сожалению, и Соня и Ефим ушли от нас в прошлом году. (Ю.В. 31.08.2017)

***

М. Акулич о еврейском Бобруйске

Если бы вы имели счастье родиться в Бобруйске, вы бы поняли, что такое Театр. А что такое Театр? Это всё, как в Жизни, только чуть-чуть красивее… Бобруйск жить не мог без ярких, многоцветных декораций. Бобруйск любил красить небо в цвет Мечты, трав — в цвет Любви, а дома — в цвет Надежды. Население города составляла неповторимая театральная труппа — балаголы и сапожники, портные и медики, столяры и парикмахеры, извозчики и портные, ассенизаторы и сумасшедшие…

(Леонид Коваль, «Стон»).

СЛАВНЫЙ ЕВРЕЙСКИЙ ГОРОД БОБРУЙСК

Бобруйск многие считают городом еврейским. Почему? Просто так вышло. К нему зачастую относятся, как к своеобразной достопримечательности страны. Когда-то в нем доля евреев достигала чуть ли не максимального значения в Беларуси, и именно Бобруйск ассоциировался с пресловутой “чертой оседлости”. В то же время, когда это оказалось возможным, евреи стали этот город покидать: они массово уезжали в другие города и страны.

Как бы то ни было, еврейского духа этот замечательный город не лишился. Почти все посещающие его люди отмечают, что в городе витает этот дух. И это не случайно: во времена Российской империи евреев в Бобруйске было куда больше, чем белорусов и русских. Поэтому город называли (и продолжают иногда называть) белорусской Одессой.

Сейчас евреев в Бобруйске значительно меньше, но их доля и поныне довольно высока.

Дом купчихи

Бобруйск имеет многовековую богатую историю, он считается одним из самых красивых и старых белорусских городов. Он располагается на берегу крупной реки Березины в том месте, где в нее впадает небольшая речка Бобруйка, название которой и дало названию Бобруйска.

Бобруйск называли и Бобровском, и Бобруевском, и Бобрусеком. Разумеется, всё это – в честь бобров, которые в изобилии водились в реке Березине.

В Бобруйске поставлено немало памятников “знатному бобруйчанину”, бобру (на фото – один из них). Город окружали леса, и древесина их активно использовались при производстве корабельных мачт, запечатленных и в гербе города.

Со временем еврейское местечко превратилось в преимущественно еврейский город, в котором рождалось и проживало немало прекрасных людей. Среди них были и выдающиеся балагулы с Инвалидной улицы, и приличные писатели.

Эфраим Севела

Если одесские легенды создавал Бабель, то бобруйские легенды — Севела. У Севелы Бобруйск — нечто вроде мифического пространства, населенного невероятными персонажами.

Жизнь героев Инвалидной улицы, которую описал Севела, во многом напоминает жизнь бабелевской Молдаванки: это существование в необычном мире, своеобразный карнавал с невиданными, гиперболизированными чертами героев. Правда, евреи Бобруйска называли извозчиков «балаголами», а евреи-одесситы предпочитали использование слова «балагул» или «биндюжник». Кстати говоря, именно одесситы начали «мифологизировать» Бобруйск (вспомним Ильфа и Петрова, написавших «Золотого теленка»).

Бобруйск действительно был (и остается) высококультурным, великолепным местом. Если взглянуть на состояние этого города в 19 веке, то можно понять, почему белорусское еврейство считало его центром своей политической и культурной жизни. В городе жило множество гаонов, в нем родились знаменитая «бабушка» еврейской мемуаристики, писательница Паулина Венгерова, такие литераторы, как Иосиф Тункель, Леонид Коваль, Давид Шимонович, а также художники – Моисей Ашкенази, Исаак Давидович, Абрам Рабкин и многие другие. В этом городе родились артист Исидор Болотин (его еще называли Израилем Болотным); скрипачи Лев Горелик и Самуил Основич.

Среди евреев Бобруйска множество смельчаков и специалистов в разных сферах.

Соломон Горелик

Город — малая родина единственного в мире летчика, совершившего 4 тарана в воздухе, Героя Советского Союза Соломона Горелика. Этот город является родиной генетика Израиля Агола (оставил воспоминания о детстве в Бобруйске), историка Самуила Лозинского, экономиста Абрама Лурье, философов Семена Вольфсона, Бернарда Быховского.

В Бобруйске родились многие политические деятели, как местного значения (известны имена Шепшла Ходоша, Фишла Каменского, Нисона Кацнельсона), так и более масштабного (Берл Кацнельсон, Кадиш Луз/Лозинский, Абба Ахимеир). До революции 1917 г. в городе было много ешиботов, где трудились выдающиеся раввины, известны имена Гилела из Парич, Шмарьяу-Ноаха Шнеерсона (внука Цемаха-Цедека), Рафаэла Шапиро, Шломо Зевина и др. Некогда в городе жил раввин, которого звали Борух-Мордехай Эттингер. О нем рассказывалось множество майс, например, такая:

«Возле дома, где проживал рабби Мордехай, была огромных размеров лужа, которая никогда не высыхала. Когда у него спрашивали, почему эта лужа не высыхает, он объяснял: ‘’Всевышний представлял Адаму разных мудрецов. Когда очередь дошла до меня, увидевший меня Адам сплюнул и спросил: «Но разве это мудрец?» После этого подле моего дома и появилась постоянная лужа, которой никогда не суждено было высохнуть».

ИСТОРИЯ БОБРУЙСКА КАК “ЕВРЕЙСКОГО ГОРОДА”

Первые упоминания о Бобруйске относятся к середине 14-го столетия. Городом в то далекое время владел Скиргайло, минский князь и сын князя Гедимина (князя Литовского). Но если отталкиваться от археологических находок, то можно констатировать, что еще в 5-м веке в здешних местах жили люди.

К середине 17 века Бобруйск пришел в упадок из-за бесконечных нападений врагов. Город всё более походит на небольшое по размеру местечко.

В 1793 году после повторного раздела Речи Посполитой местечко Бобруйск отходит к Российской империи. Вскоре, в 1795 году, оно становится уездным центром, то есть вновь обретает статус города.

История евреев Бобруйска традиционно выводится с первого о них письменного упоминания, с 16 столетия. Они арендовали таможни (мыты) и имели исключительное право на откупы (право на сбор налогов и продажу определенного товара). В 1776 году в городе насчитывалось всего 390 евреев.

Когда город стал частью Российской империи, число проживавших в нем евреев увеличилось. Если в 1808 году в нем было всего-навсего 504 еврея, то в 1861 году их численность уже превышала 8860. Согласно проведенной в 1897 году Всероссийской переписи населения, в Бобруйске доля еврейского населения составляла 60 процентов, их было 20760 человек.

Конец 19-го – начало 20-го веков – время расцвета бобруйской еврейской общины. Евреи шили одежду, занимались торговлей сельскохозяйственной продукцией, сплавом леса. В то время Бобруйск считался одним из важнейших центров еврейской религиозной жизни на белорусских землях. В нем издавалась еврейская религиозная литература (издательство Я. К. Гинзбурга вплоть до 1928 года печатало иудейские молитвенники и религиозные труды).

В 1917 году в Бобруйске было 42 действующие синагоги.

Страшным для евреев и многих иных бобруйчан, да и всей Беларуси, стало время Великой Отечественной войны. Город немецкие захватчики захватили 28 июня 1941 года. Вскоре они создали в нем два гетто, узниками которых оказались 20 тысяч представителей еврейского народа. Немецкие нацисты и их местные помощники уничтожили в то время около 3,5 тысяч людей еврейской национальности. Осенью 1941 года за два сентябрьских дня (6 и 7 числа) нацисты расстреляли 20 тысяч бобруйских евреев. Некоторые узники гетто все-таки сбежали к партизанам.

Местные жители никогда не должны забывать ноябрь 1941 года, когда нацисты расстреляли еще более 14 тысяч бобруйчан-евреев. В память о жертвах недалеко от города был возведен мемориальный комплекс (в деревне Каменка).

После завершения Великой Отечественной войны снова началось переселение евреев в Бобруйск, численность их постепенно росла. В 1959 году в Бобруйске уже жило порядка 16 тысяч “лиц еврейской национальности”.

1970-80-е годы были временем массовой эмиграции бобруйских евреев в Канаду, Израиль, Австралию, США, Германию. Однако в 1988 году все же началось восстановление бобруйской еврейской общины: в октябре того года появилось общество любителей еврейской культуры. Позже в городе открылись благотворительная организация “Хесед”, синагога. Некоторое время еврейская община выпускала газету «Гешер».

Евреи прекрасного города сегодня продолжают развитие своих традиций, корни которых – в далеком прошлом. В численном выражении евреев-бобруйчан уже не очень много. Однако они все же есть, живут и помнят свои корни, чтут свои традиции, любят свою богатую древнюю культуру.

ЗНАМЕНИТЫЙ ЕВРЕЙ-БОБРУЙЧАНИН ЭФРАИМ СЕВЕЛА

С лета 2016 г. в самом центре Бобруйска стоит памятник киносценаристу и писателю Эфраиму Севеле (Ефиму Драбкину). Будущий писатель родился в 1928 году на улице под названием Инвалидная (ныне это улица Энгельса). Прошедший войну в качестве «сына полка», Драбкин учился в БГУ (журналистское отделение филфака); одновременно с ним, кстати, учился еще один знаменитый белорусский деятель, Алесь Адамович. Работал Драбкин с «Мосфильмом» и “Беларусьфильмом”, активно помогал движению евреев, боровшихся за получение права выезда из Советского Союза. Сам он вначале выехал в Израиль, а позднее – в Соединенные Штаты.

В эмиграции Ефим подписывался псевдонимом Эфраим Севела и посвятил себя написанию многочисленных книг, например: «Остановите самолет — я слезу», «Попугай, говорящий на идиш», «Моня Цацкес — знаменосец», «Почему нет рая на Земле». Книги эти, как и созданные по ним фильмы, популярны как в Беларуси, так и в мире.

Севела в своих произведениях главным образом отражал жизнь евреев – в довоенном Бобруйске и в эмиграции, во время Великой Отечественной войны. В “перестройку” у Севелы появился шанс снимать фильмы в Москве, поэтому он переехал в Россию. Там и завершился в 2010 году его земной путь.

Памятник Севеле был поставлен в День города на деньги, пожертвованные жителем Бобруйска Александром Преснецовым и уже американскими бобруйчанами Геннадием Рабкиным и Феликсом Цупруном. В качестве автора проекта выступил бобруйский скульптор Иван Данильченко.

Когда обсуждались проекты памятника, то бобруйчане выбрали проект, в котором должен был фигурировать попугай на кинокамере (намек на «Попугая, говорящего на идиш»). Однако госкомиссия утвердила вариант с голубями. В итоге же ни голуби, ни попугай на памятник не попали, осталась лишь кинокамера: ее-то и фотографируют сегодня жители Бобруйска и его гости.

Рядом с памятником на вентиляционной трубе поместили цитату из «Легенд Инвалидной улицы»: «Теперь она переименована в честь Фридриха Энгельса — основателя научного коммунизма, и можно подумать, что на этой улице родился не я, а Фридрих Энгельс».

Очень жаль, что властям Бобруйска и Беларуси важнее не являющийся уроженцем города коммунист Энгельс, чем прославивший славный белорусский город человек, служивший своей родине верой и правдой. Для Беларуси и Бобруйска было бы предпочтительнее, чтобы улица была переименована и стала улицей Драбкина (или Эфраима Севелы).

Маргарита Акулич для belisrael.info по материалам bobr.by и др. источникам

Опубликовано 28.06.2017  18:20

В. Рубінчык. КАТЛЕТЫ & МУХІ (59)

З надыходам лета «народ» у краіне крыху расперазаўся дэпалітызаваўся. Як і было прадказана, пра «народную праграму» «Вольная Беларусь» пагаварылі-пагаварылі (не толькі ў Беларусі, а і ў Польшчы, Літве…) – і адправілі яе ў віртуальную шуфляду. Хто і як будзе ажыццяўляць мудрыя планы – няясна; сіл адных «пазнякоўцаў» заведама не хопіць, а практычна з усімі іншымі мясцовымі «аўтарытэтамі» галоўны распрацоўшчык рассварыўся разышоўся. Карэспандэнтцы «Белпартызана», на жаль, толькі здалося, што суразмоўца мае адказ на «любое нязручнае пытанне». Манах-аналітык Пётр Р. стаў бліжэй да ісціны, дасціпна зазначыўшы: «Дзе закончыцца ідэя Пазьняка – гадоў праз 50 пабачым».

Па-мойму, нядаўні заклік да «каталікоў і праваслаўных» падаваць у суд на Святлану Алексіевіч за яе крывое выказванне, каб пісьменніцу адлупцавалі «па артыкалу 130 Крымінальнага Кодэксу Рэспублікі Беларусь. – Распальваньне расавай, нацыянальнай, рэлігійнай альбо іншай сацыяльнай варожасьці альбо розьні», дэвальвуе ўплыў Зянона П. і як эксперта. Верагоднасць падачы такога іску ў сучаснай РБ – бадай, 10% (калі працэс усё ж распачнецца, то 99% шансаў за тое, што рашэнне будзе на карысць Алексіевіч, бо яна апісвала гіпатэтычную сітуацыю, а за лухту не судзяць). Калі ж справа не будзе ініцыявана, то ўсе (добра, хай пераважная большасць) канчаткова ўгледзяць, што чалавек, які займаецца «арганізацыйнай работай», жывіцца пустэчай…

Бяда ў тым, што бальшыня жыхароў Беларусі сярэдняга і старэйшага пакалення блукае паміж трох соснаў – Пазняк (этнанацыяналізм), Алексіевіч (мяшанка заходняга лібералізму і сацыялізму) і Лукашэнка (тут усё зразумела без «ізмаў»). Альтэрнатывы запальваюцца і гаснуць, нібыта знічкі… Дэпутатка палаты прадстаўнікоў Ганна Канапацкая летась пачынала няблага, ды цяпер выглядае, што і яна марна траціць сілы, кідаючыся на ўсе бакі. Напрыклад, ці варта было ўжо гэтак гучна абурацца тым, што Нацсход уручыў грамату міністру ўнутраных спраў за «дзейнасць па ўмацаванні правоў і свабод грамадзян» – «Як дэпутат Нацыянальнага сходу заяўляю: сваёй згоды на гэтае ўзнагароджанне я не давала, магчыма, не давалі і іншыя дэпутаты»? Размеркаваннем грамат займаецца кіраўніцтва дзвюх палат парламента без кансультацый з «шарагоўцамі». У палітычным плане ўзнагароджанне міністра, які выдатна паразумеўся б з гогалеўскім Ухавёртавым – звычайны, дробны акт чынавенскага цынізму, якіх безліч было ў апошнія гады. Іншымі словамі, пакуль спадарыня лупіць з гарматы па вераб’ях.

Найважнейшыя праблемы на парадку дня, якія заслугоўваюць таго, каб пра іх штодня гукалі ў парламенце, – будоўля АЭС і карная скіраванасць судовай сістэмы (праўда, здараюцца ў гэтай сістэме «збоі» – некаторыя адзначаліся раней, магчыма, будзе спынена і адміністратыўная справа супраць гомельскага відэаблогера Максіма Філіповіча). Распрацоўваць кожны месяц новую тэму, як тое планаваў партыйны шэф Канапацкай, няма сэнсу – гэта ж не журналістыка… Цяжка не згадзіцца з актывістам Паўлам Курскім, што істотнай праблемай з’яўляецца і паўсюднае ўжыванне алкагольных напояў; калі ў допісе ад 22.11.2016 ён не маніць, то Ганна К. абяцала ініцыяваць «змену заканадаўства дзеля дэалкагалізацыі насельніцтва Беларусі» і вынесці адпаведныя прапановы на вясеннюю сесію парламента» (пра тое самае пісала ў снежні 2016 г. газета «Крыніца»). Раз ужо абяцанка агучана, то варта было б паспяшацца; праз пару тыдняў сесія закрыецца, а рэальна ў актыве Ганны пакуль толькі праца над саўмінаўскім законапраектам, датычным дзяржаўна-прыватнага партнёрства.

Што да міліцэйскіх начальнікаў – няхай цешацца граматамі, ордэнамі і пагонамі: можа стацца так, што неўзабаве іх заменяць робаты. Прэцэдэнт ужо маем; у Аб’яднаных Арабскіх Эміратах узялі на службу гуманоіднага робата-паліцэйскага (а не скрыню для смецця, як у Кітаі) і збіраюцца вызваліць для яго «сабратоў» чвэрць месцаў у паліцыі. Чарговы доказ таго, што добрая літаратура прадбачыць і праграмуе будучыню – я пра апавяданне амерыканца Гары Гарысана «Рука закона» (1958 г.).

Вось ён, электронны зух (злева)

К 2021 году, калі ў Мінску і Рызе пройдзе чэмпіянат свету па хакеі, варта было б такіх закупіць. Абавязкова з веданнем замежных моў, каб мінская міліцыя не перанапружвалася, мучаючы спецыяльна выпушчаныя размоўнікі.

Новы скандальчык: 30.05.2017 дзяржаўнае прадпрыемства «Белсаюздрук» узяло на сябе функцыі цэнзара і не пажадала распаўсюджваць нумар штотыднёвіка «Белгазета» са спрэчным, на думку кіраўніцы прадпрыемства, здымкам (бык рыхтуецца залезці на карову). Яно прапанавала рэдакцыі «звярнуцца па афіцыйнае заключэнне адносна выявы на першай паласе ў незалежны кампетэнтны орган». Маралізатараў і перастрахоўшчыкаў у нас сапраўды вагон – часцяком яны прыкрываюцца інтарэсамі дзяцей. Лалітыка

«Белгазета» адпавяла: «Грамадства само вырашыць, што маральна, што не, а для прадпрыемства, якое заключыла дамову з выданнем, галоўная мараль – выконваць гэтую дамову… калі б замест таго, каб выконваць дамовы, усе кінуліся даваць свае ацэнкі, у грамадстве наступіў бы хаос». У той жа час рэдакцыя таксама падстрахавалася і дастала на дзіва разважлівае, як для рэспубліканскай камісіі, экспертнае заключэнне ад 09.06.2017, падпісанае прафесаркай Фральцовай (якая летась «зарубіла» кінанавелу «Яечня па-беларуску»). Маўляў, няма ў газетнай выяве з быком парнаграфіі… Але наўрад ці «Белсаюздрук» кампенсуе «Белгазеце» выдаткі, панесеныя ад падзення продажу ў канцы мая – пачатку чэрвеня. Дзяржструктуры РБ, як вядома, у фінансавых пытаннях памыляцца не ўмеюць: яны могуць мець рацыю і яшчэ большую рацыю.

Крыўдна, што Вышэйшы адміністратыўны суд Украіны 14.06.2017 не адмяніў рашэнне прэзідэнта пра блакіроўку расійскіх сайтаў… Але добра, што ў суседзяў студэнты наважваюцца судзіцца з вышэйшымі чыноўнікамі (студэнт Кіеўска-Магілянскай акадэміі Еўсціфееў выставіў іск супраць Парашэнкі яшчэ ў маі). Выносяць жа ўкраінскія суды і карысныя пастановы: напрыклад, 12.06.2017 Акружны адміністратыўны суд г. Кіева прыпыніў ганебнае рашэнне дэпутатаў гарсавета аб перайменаванні праспекта Ватуціна ў праспект Шухевіча. Пастараліся «Антыфашысцкая праваабарончая ліга» і «Яўрэйская праваабарончая група»; апрача таго, супраць перайменавання падпісала маса грамадзян Украіны. Калі б я меў адпаведны пашпарт, то таксама падпісаўся б.

Гераізацыя «обер-бандэраўцаў» (асабліва Рамана Шухевіча, які ў 1942 г. каля 9 месяцаў служыў на афіцэрскай пасадзе ў гітлераўскай ахоўнай паліцыі паміж Мінскам і Віцебскам; не могуць яго рукі не быць па локаць у крыві беларускіх партызан, а хутчэй за ўсё, і мірных жыхароў) раскалола ўкраінскае грамадства ў другой палове 2000-х. У 2011 г. Вышэйшы адміністратыўны суд пазбавіў Шухевіча звання «Героя Украіны», скасаваўшы ўказ прэзідэнта Юшчанкі (2007). Асобныя актывісты ў Беларусі не шманаюць; Ш. дарагі ім ужо таму, што біў бальшавікоў. Яны лічаць, што маладой нацыі патрэбныя міфы, і лепяць падобных «герояў» з мясцовых авантурыстаў і калабарантаў, абы насаліць Расіі: Булак-Балаховіч, Кушаль, Астроўскі, браты Шчорсы (праўда, пасля маёй рэплікі сайт naviny.by памяняў загаловак у артыкуле пра братоў: было «Пантэон герояў Беларусі», стала «Пантэон Беларусі»). Не разумеючы – а мо разумеючы? – што дыскрэдытуюць прыхільнікаў нелукашэнкаўскага шляху развіцця.

Трэба прызнаць, што за Лукашэнкам рабіліся небеспаспяховыя спробы «даць па руках» радыкалам розных кірункаў, і ў гэтым плане яго спецслужбы досыць эфектыўныя. Аднак са «стабільнасцю» ўсё адно вялізныя праблемы, бо яна грунтуецца збольшага на волі аднаго чалавека, а не на ўзаемапавазе грамадзян. Дый трапляюць «пад раздачу» ўсе, не толькі радыкалы… Рыхтык па-сталінску: «лес рубяць – шчэпкі ляцяць».

Ва Украіне часам гучаць папрокі на адрас ізраільцаў: замінаеце нам называць праспекты, а ў саміх вуліцы носяць імёны тэрарыстаў, у прыватнасці, Аўраама Штэрна (Яіра)?

За Ізраіль казаць не буду, аднак лепей бы сапраўды вуліц Штэрна не было… Аднагодак украінца, паэт і змагар супраць брытанскай улады ў падмандатнай Палесціне не грэбаваў забойствамі (праўда, невялікая «хеўра Штэрна» здзейсніла іх куды менш, чым УПА Шухевіча), сімпатызаваў дыктатарам і спрабаваў у пачатку 1940-х дамовіцца з Гітлерам (праўда, Штэрн, адрозна ад Шухевіча, не мог мець дакладных звестак пра жахі ў Еўропе, і ў вермахце ды шуцманшафце не служыў). Узвялічылі яго ў Ізраілі, хутчэй за ўсё, на эмоцыях, каб дадзець «леваму лагеру»; не варта Украіне паўтараць чужыя памылкі.

А тым часам у Бабруйску актыўна юзаюць назву горада і гістарычную спадчыну. Днямі да раней усталяваных скульптур далучылі двухмятровую жывёліну ў генеральскім мундзіры: Аляксандр Паўлікаў і Васіль Вайтовіч ашчаслівілі турыстаў драўляным «прыгажуном».

Тры бабры, тры бабры… Чорна-бела-рыжай масці…

Cхільны згадзіцца з аўтаркай belvisit.com, якая летась пісала: «Пасля ўстаноўкі помніка бабру [першага, у 2006 г.] у нас у Бабруйску пачалася сапраўдная “бабраманія” – у дварах сталі рабіць прымітыўныя фігуркі гэтых жывёл для дзіцячых пляцовак, на пакетах з малаком друкавалі баброў, зрабілі яшчэ некалькі аналагічных скульптур і паставілі іх у разных раёнах горада… Асабіста мяне гэтая бабрыная задума пачала крыху раздражняць: адзін – гэта крута, а бабры паўсюль – неяк не».

Незважаючы на «хапуны» ў канцы сакавіка, з «горада баброў» паступаюць і светлыя навіны. Так, 11 мая адкрылася і цэлы месяц працавала выстава Іосіфа Капеляна, заснавальніка Аб’яднання прафесійных мастакоў Ізраіля, пад назвай «Нетанія – Бабруйск. Сустрэча праз 40 гадоў».

Творца (на фота) на адкрыцці падарыў роднаму гораду – дакладней, музею – сем дзясяткаў сваіх работ. «Ізраіль становіцца бліжэй»… 🙂

Увесну памёр, не пра вас будзе сказана, іншы знаны мастак, мінчанін Май Вольфавіч Данцыг (1930–2017). Праз пару месяцаў пасля яго смерці некаторыя пачынаюць ствараць «міні-культ» Данцыга як грамадскага дзеяча, першага кіраўніка Мінскага аб’яднання яўрэйскай культуры (МОЕК). Я быў валанцёрам гэтага аб’яднання ў 1993–2001 гг., бачыў і добрае, і кепскае. Ніколі не падпішуся пад тым, што «такому чалавеку… сам Бог наказаў узначаліць у Мінску адраджэнне яўрэйскай культуры». Ну, калі «Бог» – псеўданім гаркама партыі, то так, канешне…

Леанід Зубараў пісаў у 2013 г.: «Данцыг, хаця і адпрацоўваў нешта абяцанае, можа быць, кватэру або майстэрню, але стараўся сумленна». Гэта адзін з поглядаў на ранні этап існавання суполкі, а, напрыклад, іншы былы член праўлення МОЕКа Якаў Гутман у 2017 г. разважае так: «Я не магу даць высокую ацэнку вынікам работы Данцыга. Ён працаваў паводле прынцыпу – ты, работа, нас не бойся, мы цябе не кранем. Калі выдзелілі будынак на Інтэрнацыянальнай, я быў катэгарычна супраць таго, каб мы яго бралі. Я казаў, што нам не трэба чужога, аддайце нам наша. Чым гэта скончылася, вядома…» Насамрэч, двухпавярховік, атрыманы ў шматгадовую арэнду ў 1991 г., давялося вярнуць уладам у 2001 г.; на нейкі час МОЕК застаўся «бесхацінцам», і М. Данцыг няслаўна сышоў у адстаўку.

Мо калі-небудзь напішу больш падрабязна пра гэтую па-свойму каларытную асобу. Да наступнай серыі!

Вольф Рубінчык, г. Мінск

15.06.2017

wrubinchyk[at]gmail.com

Апублiкавана 15.06.2017  22:05

Дискуссия о Шухевиче и Штерне продолжилась на просторах фейсбука…
Stanislav Malyshev Да, Шухевич был лидером ОУН/УПА, и даже командиром (позднее). Да, часть ОУН/УПА (до сих пор разбираются, какая именно) принимала участие в погромах – и еврейских, и польских. А вот вопрос того, ответственен ли Шухевич лично – это значительно сложнее вопрос. По документам он был против, насколько он контролировал людей на местах, особенно в условиях оккупации – неизвестно. Он, конечно, совсем не белый и пушистый, но вопрос о его личном участии совсем не однозначен, и сводить его к формуле “он помогал УПА, УПА замешаны в погромах – значит, он лично виноват” – это довольно сильное упрощение ситуации.
Скажем, несёт ли Ицхак Рабин ответственность за происшедшее в Дир Ясин или Кфар Касем? Прилично ли называть улицу в его честь?

Emil Sutovsky Удивительно безграмотное сравнение. Даже не сравнивая масштабы. Израильское правительство (правительство Ишува) сразу же извинилось за содеянное.

9 июля в 22:56

Stanislav Malyshev Ну, не сразу, но извинилось, да. И украинцам тоже надо было бы извиниться, вполне с этим согласен. Но вопрос не об извинениях, а о персональной ответственности за деятельность организации, в создании которой участвовал. Я не скажу, что ответ всегда и однозначно “нет”, но и “да” он далеко не всегда – дьявол в деталях.

9 июля в 23:12

Stanislav Malyshev Но если не нравится сравнение с Рабином – как насчёт Лехи? В истории этой организации есть немало, скажем прямо, не очень приятных страниц. Включая, кстати да, попытки “сотрудничества с нацистами”, сталинизм, и множество других вещей. Что теперь делать с улицей Авраама Штерна?

Emil Sutovsky Опять-таки, начнём со сравнения масштабов. Продолжим тем, что уже много лет никто не называет улицы его именем. То, что полвека назад считалось приемлимым, сейчас расценивается иначе. Обществу никто не навязывает мнение, что он – герой. Кто такой Авраам Штерн не знают ни мои дети, учащиеся в израильской системе образования, ни толком я сам. Разницу чувствуете?

Виктор Савинов Маштабы чего вы сравниваете?

Emil Sutovsky Предполагаемых злодеяний

Stanislav Malyshev Ну, с масштабами у Лехи просто возможностей не было. Но неужели весь вопрос только в масштабах и арифметических подсчётах, у кого на счету больше? 

“Кто такой Авраам Штерн не знают ни мои дети, учащиеся” – и плохо, что не знают. Должны знать – и плохое, и хорошее. Ну хорошо. Штерна, несмотря на улицы, не считаем – а как насчёт Ицхака Шамира?
Но если вы думаете, что в Украине все знают, кто такой Шухевич – то вы сильно ошибаетесь. На Бандеру многие годы советский агитпроп работал (не это имея в виду, конечно), а про Шухевича никто (включая, кстати, и меня) до начала всех этих тёрок и не знал. Ну то есть историки и т.п. знали, а в остальном нет.
Что касается “много лет” – украинская государственность сейчас только-только из подросткового возраста выходит. Рано ещё требовать критического отношения к национальным мифам. Вот когда им будет 60 – тогда можно и к этому подойти. Или по крайней мере когда война окончится…

Emil Sutovsky Так не знали Шухевича толком в Украине, а сейчас все узнают – дескать, вот он настоящий герой. А я и спрашиваю, он герой? В чём геройство-то? И что Шамир, простите? Против британских военных, контролировавших Палестину, устраивал операции (сегодня классифицировали бы как терроризм), а разве было что-то против гражданских?

Дапоўнена 11.07.2017  08:05

«Бобруйск — это особый город»

Онлайн-школа, две кухни в одном доме и Шаббат. Семья израильских хасидов — о жизни в Беларуси



Светлана Головкина, фото: Александр Чугуев / TUT.BY

Этого человека, спешащего по делам общины, часто можно встретить на улицах Бобруйска. Или на центральном рынке, где он со знанием дела торгуется за пучок зелени. 31-летний раввин Шауль Хабабо — коренной израильтянин, но уже шесть лет возглавляет бобруйскую хасидскую синагогу и признается, что чувствует себя в Беларуси как дома. Он с улыбкой вспоминает свой первый приезд в Бобруйск, куда попал 18-летним юношей. И благодарит Бога за то, что его судьба теперь тесно связана с этой страной.

Фото: Александр Чугуев, TUT.BY

«Бобруйск — это особый город»

Рав Шауль склонен к мистицизму и говорит, что в его жизни было достаточно ситуаций, которые сложно объяснить простыми совпадениями. Родился он в семье израильских хасидов. Причем отец и мать вернулись к религиозным истокам уже состоявшимися людьми, с научными степенями и положением в обществе. Не последнюю роль в этом сыграло и появление на свет Шауля — второго ребенка в семье, которому медики не давали шансов.

— Медицина тогда была не на высоте, и маме после обследования предложили сделать аборт. Соседи обратили внимание на то, что она ходит грустной, и посоветовали написать письмо Любавичскому ребе, — рассказывает Шауль Хабабо.

Фото: Александр Чугуев, TUT.BY

Ныне покойный раввин Менахем-Мендл Шнеерсон, седьмой Любавичский ребе, является в иудаизме личностью культовой. Его книга «Игрот Кодеш» трактуется хасидами как руководство к действию — в сложной жизненной ситуации они наугад вкладывают записку с вопросом между страниц, а потом читают, что написано там, где оставлено послание.

Родители Шауля отправили письмо ребе в Нью-Йорк и вскоре получили ответ, что ребенка нужно сохранить. Поэтому у нынешнего бобруйского раввина не было сомнений, кем он станет в будущем.

— Это мое обязательство перед Богом, — говорит Шауль. — И я рад, что должен ему, а не кому-то другому.

После окончания ешивы — высшего религиозного учебного заведения Израиля — Шауль Хабабо получил предложение стать помощником бобруйского раввина. К тому моменту молодой человек с трудом представлял себе, где находится город на Березине. И уж тем более не мог предположить, что судьба свяжет его с ним на долгие годы. Незнание языка, традиций и обычаев славянской страны его ничуть не смущало.

— Мой дедушка тогда сказал: «Бобруйск — это особый город». Через две недели я был уже здесь.

Фото: Александр Чугуев, TUT.BY

Рав Шауль вспоминает, что первые полгода практически не общался с прихожанами синагоги, не интересовался языком и не переставал удивляться укладу жизни в белорусском городе. Говорит, что больше всего проблем было с кошерной пищей, но очень скоро Шауль открыл для себя картошку и научился готовить драники. Правда, некоторые блюда вроде бутербродов со шпротами или ухи вызывали у молодого помощника раввина настоящий ужас.

— Я смотрел на рыбу и думал: ну как ее можно есть вместе с головой?

Рассчитывать на то, что в Бобруйске найдется много собеседников, изъясняющихся на иврите, не приходилось. Но Шауля удивил тот факт, что бобруйчане, даже молодежь, практически не говорят по-английски. Тогда он принял решение учить русский язык.

— Днем я запоминал слова, которые слышал, а вечером по телефону дурил голову нашему учителю иврита, — вспоминает бобруйский раввин. — Да, это большой труд, но когда есть цель, то все возможно.

Фото: Александр Чугуев, TUT.BY

К 2007 году, когда пришло время возвращаться обратно в Израиль, Шауль не только сносно говорил по-русски, но и расширил свой круг общения примерно до полутора тысяч человек.

Вернувшись на родину, он начал сбор пожертвований для бобруйской синагоги и вскоре убедился, что упоминание о городе на Березине открывает многие двери. Однажды во время похорон в Тель-Авиве он машинально сказал некой пожилой леди по-русски «До свидания!», чем несказанно ее удивил. Оказалось, что перед ним — владелица сети отелей «Шератон», уроженка Бобруйска, которая приехала в Израиль проститься со своей сестрой. В итоге женщина согласилась материально помочь бобруйской общине.

— На самом деле бобруйчан по всему миру очень много. И как только они узнают, что я являюсь раввином бобруйской синагоги, то все вопросы сразу решаются, — улыбается Шауль.

«Браки заключаются на небесах, но планируются на земле»

С будущей супругой Минди Хабабо познакомился через шидух — систему подбора пар для религиозных евреев. Говорит, что о женитьбе в то время вообще не думал. А тут вложил письмо в книгу «Игрот Кодеш» и получил недвусмысленный ответ, что пора подыскивать себе «половинку». Хасиды к этому вопросу подходят очень ответственно и, по словам бобруйского раввина, все тщательно взвешивают.

Фото: Александр Чугуев, TUT.BY
Минди Хабабо

— Брак должен быть равным, то есть состоятельному юноше не следует, например, жениться на девушке из бедной семьи, потому что будешь постоянно чувствовать свое превосходство, — рассказывает рав Шауль и добавляет, что рассудительность в этом важном вопросе необходима. Если, по его мнению, брак заключается из-за физического влечения, то через пару лет женщина надоедает мужчине, и он ее бросает.

— А как же любовь? — интересуемся у раввина.

— Без любви вообще бы ничего не было. Браки заключаются на небесах, но планируются на земле.

Фото: Александр Чугуев, TUT.BY

В семье хасидов все подчинено особому укладу, и в любой спорной жизненной ситуации они ищут ответы в Галахе — своде законов, которые подробно трактуют самые различные вопросы, от выполнения супружеских обязанностей до воспитания детей.

— Не скучно жить все время по правилам? Не возникает ли соблазна их нарушить?

— Нет умнее человека, чем человек опытный. Но дурак тот, кто все на своем опыте проходит, — говорит рав Шауль и добавляет, что не стоит проверять на практике то, что уже познали другие. В этом и заключается смысл веры. Однажды отец наглядно продемонстрировал ему, что это значит.

— На Пурим многие мои сверстники позволяли себе закурить. Мне было 12 лет, когда я тоже решил попробовать. Тогда отец взял у соседа сигарету, принес мне и сказал: «Кури!» Я начал кашлять и решил, что больше никогда не буду этого делать. Спасибо, папа!

«Здесь тоже есть туалетная бумага!»

После свадьбы молодые уехали в отдаленный район Израиля, чтобы научиться жить самостоятельно, без поддержки родителей. Минди вспоминает, что первое время было очень сложно решать бытовые проблемы, находить общий язык друг с другом.

Фото: Александр Чугуев, TUT.BY

— Но мы знали, что придется жить в других странах, без родителей, и готовили себя к этому, — говорит ребецн.

Вскоре ее супруг получил назначение в Киев, где семья прожила два года. Там Минди узнала о том, что станет мамой, а вскоре на свет появился сын, которого назвали Зеликом. Двое младших детей — дочь Мушка и сын Эльягу — бобруйчане. Правда, рожала их Минди в Израиле. Там высокий уровень медицинского обслуживания, а к белорусской медицине семья все еще относится с некоторой настороженностью.

Супруга раввина говорит, что Шауль очень хотел вернуться в Бобруйск и знал, что рано или поздно это произойдет. Из его рассказов молодая жена составила себе представление о белорусском городе как о «совершенно замечательном месте». Семья приехала в Бобруйск весной 2010 года.

— Был канун праздника Песаха, мы пришли в синагогу: стены, пол крыша — и больше ничего, — вспоминает Минди. — Я спрашиваю: «Что это?» Но тут Шауля окружили люди, стали приветствовать. И тогда я поняла — мы дома.

Фото: Александр Чугуев, TUT.BY

Адаптироваться к белорусским реалиям молодой женщине с ребенком на руках и без знания языка было довольно сложно. Жить поначалу довелось на съемных квартирах, куда постоянно приходили люди из общины. Пришлось привыкать и к новой еде, а о любимых блюдах можно было только мечтать. До сих пор семья раввина Хабабо с оказией заказывает кошерную пищу в Москве. Есть проблемы со сладостями и мясом, творог на столе — большая редкость, а кошерное молоко с длительным сроком хранения закупается большими партиями.

— Зато нам очень нравится бобруйский бело-розовый зефир, — говорит Минди. — Крупы, овощи и фрукты покупаем в магазине или же на рынке.

По ее словам, первое время любая поездка в Израиль воспринималась как возможность вдоволь полакомиться молочными продуктами. Для детей, которые также употребляют только кошерную пищу, отдых у бабушек и дедушек превращался в настоящий праздник.

— Однажды в Израиле Зелик в магазине остановился и сказал: «Спасибо, Бог, что дал мне кошерное мороженое». Было неловко — люди подумали, что у нас нет возможности часто делать такие покупки.

Поначалу семья старалась привезти из Израиля все необходимое для жизни в Беларуси, от одежды и еды до средств гигиены. Вес багажа обычно составлял 400−500 кг.

— Теперь с каждым годом везем все меньше и меньше. Здесь тоже есть туалетная бумага! — шутит Минди.

Жена раввина — хранительница семейного очага

Фото: Александр Чугуев, TUT.BY

Семья Шауля Хабабо старается выполнять все заповеди Торы. Минди признается, что это довольно сложно в белорусских реалиях, но если задаться целью — то нет ничего невозможного. Хотя у человека непосвященного некоторые особенности жизни и быта израильтян вызывают удивление. Например, в доме у раввина сразу у входа установлена раковина с краном, где моют руки все гости перед тем, как сесть за стол. Ритуал необходимый, если учитывать, что в пятницу вечером здесь собираются прихожане, чтобы по всем правилам встретить Шабат. Принимают их хозяева в просторной библиотеке, где с появлением первых звезд Минди на правах хозяйки зажигает свечи. На публичных собраниях женщины и дети не сидят с мужчинами за общим столом.

Когда проектировался дом, хозяйка заказала архитектору две кухни, чем привела специалиста в недоумение. Но в этом есть свой резон, хотя одно помещение используется только раз в год, накануне Песаха.

Фото: Александр Чугуев, TUT.BY

— Перед приготовлением еды на Песах кухню нужно идеально вымыть — очистить от хамеца (так именуют квасное тесто. — Прим. ред). Это огромный труд, санстанция отдыхает, — рассказывает рав Шауль. — Проще сделать еще одну кухню, которая используется раз в год, а потом закрывается.

В обычной кухне тоже не все просто: она разделена на две части. В одной половине готовятся только мясные блюда, в другой — молочные, так предписывает кашрут. Посуда для этих блюд, духовые шкафы и даже микроволновки тоже отдельные, а сами продукты, равно как и готовые блюда, никогда не хранятся вместе.

Жилые покои в доме Минди и Шауля закрыты для посторонних, а детям строго-настрого запрещено заходить в родительскую спальню.

— Конечно, когда они были маленькими, их кроватки ставились рядом у нас в спальне. Но примерно с одного года дети спят в своей комнате, — рассказывает Шауль и поясняет, что родительские апартаменты — это место, где муж и жена обсуждают насущные дела, и вторгаться в их личное пространство никому не дозволяется.

Кипа — мужской головной убор — является неотъемлемой частью туалета — даже во время сна и даже для самых маленьких членов семьи. Минди игнорирует брюки и носит парик.

— После свадьбы видеть волосы жены может только муж, — поясняет Шауль.

Фото: Александр Чугуев, TUT.BY

Сделать дом красивым и уютным — задача женщины. Семья, как признается Минди, для нее всегда на первом месте. Даже несмотря на то, что она довольно много времени проводит в синагоге, выполняя общественную работу. Конечно, у ребецн есть помощницы из числа еврейских женщин, но они делают по дому далеко не все.

— Обычно я сама готовлю. И никому не позволяю гладить белье, — говорит Минди.

Она самостоятельно воспитывает детей, руководствуясь принципом, что в семье все должны трудиться шесть дней в неделю, а седьмой — субботу — посвящать Богу. В Шаббат откладываются все дела, дети и взрослые молятся, изучают Тору, читают книги, играют в настольные игры. Рав Шауль говорит, что в этот день он не подходит к телефону и не занимается решением вопросов, которые касаются жизни общины.

— Однажды в Киеве ко мне на Шаббат пришел один известный бизнесмен и хотел передать пожертвование — пачку долларов. Я извинился и не взял: в любой другой день — пожалуйста, но не в субботу, — вспоминает он.

Накануне Шаббата часть лампочек в доме оставляют включенными, чтобы не нарушать заповедь. Зажигание света является работой.

Фото: Александр Чугуев, TUT.BY

Старшие дети раввина уже школьного возраста, но обучаются дистанционно, по специальной программе. В синагоге для них оборудован миниатюрный класс с компьютерами и выходом в интернет. Занятия начинаются в 9 утра — к этому времени в виртуальном классе собираются дети из различных городов и стран, у которых нет возможности посещать обычную школу при синагоге. Параллельно дети в семье Хабабо занимаются и по белорусским учебникам, самостоятельно осваивая общеобразовательные предметы. Мушка, Зелик и Эльягу — билингвы. Они запросто могут начать фразу на русском, а закончить на иврите. Правда, при посторонних говорят по-русски.

— Мушка, а ты сны на каком языке видишь?

— А я во сне не разговариваю, — юная кокетка корчит смешную гримасу и убегает.

В 13 лет дети покинут родительский дом и продолжат свое образование в других странах.

— Не обязательно в Израиле, — говорит Шауль.

Влиять на выбор будущей профессии дочери и сыновей родители не намерены. Зелик, к примеру, уже заявил, что хочет стать артистом, и просит купить ему скрипку.

 А если кто-то из них захочет стать раввином, или Мушка решит выйти замуж за раввина?

— Дай Бог! — улыбаются родители.

«Наш дом открыт для людей круглые сутки»

В Израиле у родственников Шауля — прибыльный рекламный бизнес, долю в котором имеет и раввин. Семья живет на дивиденды. Причем половину денег жертвует на развитие синагоги.

— У нас нет золота и драгоценностей, но на жизнь хватает, — говорит Минди.

Фото: Александр Чугуев, TUT.BY

Недавно семья построила собственный особняк в исторической части Бобруйска. Участок искали долго, рассматривали различные варианты. Раввин говорит, что хотелось найти надел как можно ближе к синагоге. Вскоре после новоселья выяснилось, что когда-то на этом участке стоял дом, в котором жила бабушка Минди — уроженка Бобруйска.

— Не думаю, что это случайное совпадение, — считает рав Шауль, который убежден, что с белорусским городом его связывает нечто гораздо более прочное, чем место раввина в синагоге.

Фото: Александр Чугуев, TUT.BY

Иудаизм отрицает миссионерство, поэтому раввин никому не навязывает свои религиозные взгляды и убеждения. Однако он готов выслушать каждого, кто обратится к нему за помощью или за советом.

— Наш дом открыт для людей круглые сутки.

Шауль деликатно умалчивает о том, как и чем он помогает бобруйчанам. Но за последние годы отношение горожан к нему кардинально изменилось.

— Поначалу меня на улице могли обозвать, посмеяться вслед. Теперь такого нет.

— Зачем вам все это? — не могу удержаться от вопроса.

— Бог любит партнеров. И если он дает человеку что-то — знания, любовь, состояние — то для того, чтобы тот поделился этим с другими.

Оригинал 

Опубликовано 07.04.2017  17:23

Григорий Рубинштейн. Мой дядя

(По следам одного из эпизодов в материале Яков Горелик. Воспоминания об отце и не только Гр. Рубинштейн поделился материалом, который он опубликовал на своей стр. в фейсбуке 4 октября 2011 г. Я же добавил несколько снимков об авторе и его семье, взятых с его аккаунта – А.Ш.)

Двоюродный брат отца Изик (Идл или Юдол) Абрамович Рубинштейн родился в июне или июле 1913 года в Минске. Его отец был бухгалтером, а об его матери он никогда не рассказывал, почему-то. У Изиного отца было ещё два брата, один наш дед Гирш и Мовша или Моисей, видимо названный по отцу. У Изика был брат Борис и сестра Фаня, вышедшая замуж за слепого туркмена и родившая ему двух сыновей. Жили они в Байрам Али в Туркмении. Старшего сына Лёву, любителя чужих жён, скорее всего за это убили и закопали где-то в пустыне Каракум, а младший Мурад  женился на хохлушке и она родила ему двух дочек, но в доме случился пожар и взорвался газовый баллон. Фаина с трёхлетней внучкой задохнулись в дыму, а её муж  через несколько дней с горя умер.  

Изик стал работать столяром, причём стал очень  классным специалистом. Он женился где-то в   35-36 году и жена Сарра в  36-37 году родила сына Абрашу (видимо отец Изи к этому времени умер и сына, как это положено, назвали  по умершему деду). Перед самой войной Изика призвали в армию. Когда фашисты окружили Могилёв, Изя вместе со всей армией попал в плен. В  концлагере фашисты отбирали коммунистов и евреев, причём последних заставляли спускать штаны и смотрели обрезан солдат или нет. Изя сказал что он татарин, то есть мусульманин, которые тоже обрезались, к тому же Изя и похож был скорее на татарина, чем на еврея. Ночью один из сослуживцев при других пленных солдатах сказал, что утром скажет немцам, что Изя жид…

Дядька рассказывал, что уже приготовился к смерти, но утром этого гада нашли задушенным. Изя божился, что это не его рук дело было, хотя я точно знаю, что он скорее принял бы смерть, чем убить кого бы то ни было из своих, даже мерзавцев и предателей. Ему удалось сбежать из лагеря и он пошёл в Минск и, что б не попасться опять немцам, он шёл ночами  лесом несколько дней. От Могилёва до Минска 150 километров. Придя в Минск, он нашёл семью и родственников уже в гетто. Дом, где жили Изина семья и его мать, находился на Новомястницкой улице в одноэтажном доме, где после войны расположился “Водоканал трест” и какое-то швейное небольшое предприятие, где мы детьми воровали пустые катушки от ниток.

Изика, как столяра, привлёк комендант гетто Якобсон (так его называл дядька). Он хорошо говорил по-русски, так как до войны работал в Германском посольстве в Москве. Изя ремонтировал ему мебель. Он рассказывал, как фашисты ходили с палками с большими набалдашниками и просто били ими по головам без всяких причин. От ударов головы разлетались. Так убили несколько родственников и, насколько я помню, нашу прабабку. Некоторые евреи шли служить к немцам в охрану гетто, надеясь, что это спасёт их от смерти. Когда начались первые расстрелы, этот Якобсон  вывел из колонны, идущих  на казнь, Изю, его жену и сына. Во второй раз произошло тоже, но в третий раз этот фашист вывел только Изю, сказав, что жену и сына в этот раз забрать не может. И на глазах у дядьки  расстреляли жену и сына. 

Позже комендант гетто переправил или передал Изю коменданту концлагеря в “Дроздах”, где до войны и после, до сих пор находились и находятся правительственные дачи. Изя должен был ремонтировать мебель и помещения для “новых” хозяев. Жил он прямо в мастерской один. Комендант был заядлым охотником на лис и часто приносил Изе тушки лис с которых фашист сдирал шкуру. Дядька говорил, что мясо у лисы довольно вкусное, напоминающее курятину.

Однажды Изя и ещё несколько пленных сговорились сбежать с лагеря. Дядька сказал коменданту, что для работы необходимы доски и предложил разобрать сарай за территорией лагеря, но ему необходимы помощники. Их отпустили с одним охранником. Выйдя за территорию, они грохнули фашиста топором и бросились бежать в ближайший лес, но немцы их заметили, открыли огонь и ранили одного из беглецов в ногу. Остальные смогли убежать и потом разбрелись в разные стороны, кто куда.

Изя попал в еврейский партизанский отряд и стал вторым номером при ручном пулемёте “Дегтярёва”. Кроме воюющих партизан в этом отряде был семейный отряд, или лагерь, где находились женщины, дети и старики. Дядька много рассказывал о своей партизанской жизни, когда в их отряд заслали диверсанта под видом повара, что б отравить всех партизан, но его успели раскрыть вовремя и расстреляли. Разведчиками в отряде были в основном девушки, женщины и даже дети. Когда разведчики шли на задание, перед этим обязательно мылись в бане. И если шла девушка или женщина, а в бане мылись мужики, они мылись вместе потому, что ждать не было времени.  Однажды Изя с несколькими товарищами вернулись с задания в лагерь, но там никого не было. Фашисты собрались блокировать отряд и партизаны с семейным лагерем ушли в другие леса. Ребята были очень голодными, но разводить огонь нельзя было и они пойманую курицу съели сырой.

Изя участвовал в параде, посвящённом освобождению Минска, после которого его оставили восстанавливать город. Он не мог забыть погибшую семью, и на нервной почве у него было несколько эпилептических припадков. Потом он сошёлся с Лизой Лившиц у которой был сын Абраша такого же возраста, как у его  погибшего сына.

Жили они на улице Танковой и Юбилейной площади рядом с “Юбилейным” рынком.  Взял он эту женщину только потому, что решил, что можно своего умершего сына заменить чужим… Он его вырастил и выучил действительно, как своего родного сына и те, кто не знали его историю, были уверены, что Абрашка Изин родной сын. Абрашка окончил Политех и был мастером спорта по шашкам, но! Если мальчик родился “бурилой”, то даже шашки тут бессильны!

Абраша женился на дочери актёра театра “Янки Купалы”, а до этого театра БЕЛГОСЕТА, но фамилию я забыл (возможно, его фамилия Рахленка). У них родился сын Лёня, но жена Абраши быстро в нём разобралась и они развелись. Рыжая, как мы за глаза звали дядькину жену, устраивала ему скандалы и сцены ревности. Но мы тогда ещё не знали, что она решила уехать с сынком в Америку и прекрасно понимала, что Изя с ними не поедет и, наверное, готовила почву, но они не были расписаны и делить им было нечего. Я думаю, им нужны были деньги и рыжая боялась, что Изя им не даст. Она даже предложила  Изе расписаться и ехать вместе, но дядька сказал, что никогда не будет работать на капиталистов. Абраша женился второй раз и толи взял с ребёнком или он родился у них, не помню, и они все уехали.

После их отъезда у Изи на нервной почве началась астма. Когда умер отец, он хотел жениться на маме, но она  не захотела. Он часто приходил к нам и я, или он, брали бутылку и обедали у нас. В 79 году я решил жениться, вернее сначала меня уговаривали, а потом я сдался, слава богу!

Бобруйск, 6.10.79 (фото из фейсбука)

Изя тоже был у нас на свадьбе в Бобруйске. Когда родился Олег, он принёс килограмм  конфет “трюфелей”, потом это стало традицией и Мишке и Димке он тоже приносил трюфеля. Откуда он мог знать, что мы с Аллкой их любим?

Мишка (внизу) и Олег

Он стал настоящим дедом нашим детям и они его звали дед Изя. Он мне очень помог в оформлении детского сада от телефонных сетей города, чтоб  взяли наших детей в этот ведомственный сад. Изя работал на Фабрике Кухне и Главпочтампе столяром. Однажды он принёс нам огромную треску. Она была размером как сам Изя. Он принёс её держа рукой на плече, а вся рыбина лежала на спине и хвост волочился по земле. Я даже не думал и не знал, что треска бывает более полутора метров. Мама с Изей каждый день перезванивались и его запасные ключи лежали у нас.

И вот как то осенью 1988 года два или три дня мы не могли до него дозвониться и пошли к нему домой с Аллкой. Отомкнув входную дверь и войдя, мы увидели Изю  лежащего головой к кухне. Я потрогал его, он был ещё тёплый. Я обзвонил всех двоюродных сестёр и родного брата в Москве, позвонил Эдику и Гале с Додиком. Борис и Шура, родной брат и его жена попросили маму подхоронить Изю, кремировав к двоюродному брату, моему отцу. Так мы и сделали. Я отлил из бронзы надпись и установил на памятник. Жаль когда уходят такие люди, столько пережившие, но оставшиеся очень добрыми, доброжелательными и готовыми помочь всегда!!!

ПОДВИГ НАРОДА ЛЮДИ И НАГРАЖДЕНИЯ ДОКУМЕНТЫ ГЕОГРАФИЯ ВОЙНЫ РЕЗУЛЬТАТЫ ПОИСКА ПРЕЖНЯЯ ВЕРСИЯ Рубинштейн Изик Абрамович Год рождения: __.__.1913 место рождения: Белорусская ССР, Минская обл., г. Минск № наградного документа: 75 дата наградного документа: 06.04.1985 № записи: 1519404204 Орден Отечественной войны II степени О проекте Отзывы Обратная связь Вопросы-ответы Помощь Информация ограниченного доступа, предусмотренная законодательством Российской Федерации, в составе ОБД «Подвиг народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» не публикуется. Версия от 16:57 15.05.2014

***

Немного об авторе: 

окончил скульптурное отделение БГТХИ, проживает в Бруклине. 

Лепит портрет отца, 1967 г. 

С сыновьями Олегом (слева) и Михаилом. 27 января 2015

1 января 2017

Опубликовано 11.03.2017  00:13

Прыслаў чытач… (Алесь Рэзнікаў)

Яшчэ будзе

Cябры, яшчэ маюцца месцы на нядзелю 11.12.2016 на апошнюю ў гэтым годзе выязную вандроўку з Іванам Сацукевічам пад назвай «Бабруйск! Палацы паміж Добаснай і Дняпром».

Для даўніх аматараў нашых вандровак з габрэйскім акцэнтам «Літвіны і літвакі» паведамляем, што наш вядомы беларускі ідышыст Алесь Астравух едзе з намі, а значыць, будзе магчымасць паўдзельнічаць ў майстар-класе па мове ідыш, пачуць і развучыць цудоўныя спевы на ідыш, якія нікога не пакінуць абыякавымі!

Не прапусціце магчымасць пабачыць і пачуць дуэт харызматычных вядоўцаў!

Нагадаем, вандроўка пройдзе па шыкоўным маршруце: Бабруйск – Красны Бераг – Жылічы. Гэта экскурсія ў памежныя раёны Магілёўскай і Гомельскай абласцей, дзе нас чакае знаёмства з цудоўным горадам Бабруйскам, а таксама двума велічнымі палацава-паркавымі комплексамі ў Красным Беразе (1893) і Жылічах (1830-1864). Яны ўваходзяць у дзясятку самых уражальных рэзідэнцый у Беларусі.

http://otdyhaem.by/belarus/ekskursii_belarus/krasny_bierag_ragachow_zhylichy/

У Бабруйску мы паглядзім на самую вялікую крэпасць у Еўропе і зразумеем, чаму гэты горад займае ганаровае 3-е месца ў Беларусі па захаванасці старадаўняй архітэктуры. Мы наведаем неагатычны касцёл з незвычайным уваходам, які вельмі яскрава характарызуе стаўленне да культавых будынкаў у савецкі час. Палюбуемся скульптурамі баброў, параўнаем помнік Шуры Балаганава з акцёрам Леанідам Кураўлёвым. І «такі да», зойдзем у сінагогу! І нават пачуем і навучымся спяваць песні на ідыш, мове, на якой пару стагоддзяў таму размаўляў ці не ўвесь Бабруйск.

У Красным Беразе знаходзіцца палацава-паркавы комплекс Козел-Паклеўскіх – багатых сібірскіх прамыслоўцаў беларускага паходжання, якія ў 1891 годзе набылі маёнтак Красны Бераг на рацэ Добасне недалёка ад Рагачова і пабудавалі выкшталцоны палац у стылі неаготыкі. Рэстаўрацыя інтэр’ераў палаца завяршылася ў 2015 годзе. Таксама ў Красным Беразе знаходзіцца адзіны ў Беларусі дзіцячы мемарыял (2008, аўтар – Леанід Левін), прысвечаны трагедыі Вялікай Айчыннай вайны.

У Жылічах Кіраўскага раёна знаходзіцца палацава-паркавы комплекс Булгакаў, які будаваўся ў некалькі этапаў на працягу амаль 40 гадоў. Разам з паркам ён размясціўся на тэрыторыі ў 100 га. Разыначка экскурсіі: у Красным Беразе мы ўбачым вадасцёкі ў выглядзе гаргулляў, а ў Жылічах сапраўдныя кесонныя (ячэістыя) столі, якія захаваліся ў Беларусі толькі там. У Міры і Нясвіжы такія столі – навароб!

Кошт 42 бел. руб. + музеі, заўсёднікам і групам – зніжкі.

Просім вызначацца з удзелам і аплачваць загадзя!

Запіс на вандроўку, як заўсёды, па мабільных тэлефонах (+37529)1342804, (+37525)5458430 (Валерыя), а таксама па гарадскіх тэлефонах у Мінску: (+37517)2175515, (+37517)2832198, (+37517)2374038.

ДАРЭЧЫ, напрыканцы сакавіка 2017 г. плануецца вандроўка ў беларускі Ізраіль са знакамітым мастацтвазнаўцам і гісторыкам архітэктуры Сяргеем Харэўскім!

Вандроўка з Мінска па маршруце Ерусалім – Мёртвае мора – Хайфа – Ака – Галілейскае мора (возера Кінерэт) з наведваннем сусветна вядомага музейнага комплексу гісторыі Халакосту Яд Вашэм будзе каштаваць 710 еўра і 45 бел. руб.

У гэты кошт уваходзяць:

– аплата ўсіх калектыўных пераездаў па Беларусі і Літве (ці Польшчы);

– 2-хразовыя шэнген-візы (пры патрэбе) і медыцынская страхоўка;

– транспартнае абслугоўванне падчас экскурсіяў;

– усе экскурсіі па Ізраілі;

– пражыванне ў камфартабельных гатэлях у Ерусаліме і Хайфе (4 ночы);

– абавязковыя «чаявыя» для гіда і кіроўцы ў Ізраілі;

– наведванне Мемарыяла Яд Вашэм і яшчэ аднаго музея па праграме.

Дадаткова аплачваюцца абеды і вячэры, наведванне пляжа Мёртвага мора, наведванне музеяў звыш праграмы.

Аплата прымаецца ў два этапы:

– да 10 студзеня 2017 г. – 200 еўра для набыцця авіябілетаў + 45 бел. руб;

– да 15 лютага 2017 г. – астатнія 510 еўра для гатэляў і інш.

Даведкі і запіс на вандроўку (29)180-28-38 (Святлана).

Ужо было

У Мінску адбыўся спектакль «Паліто з Бабруйска» ў падзабытым жанры вадэвіля, прасякнуты настальгіяй па непаўторнай атмасферы «габрэйскай сталіцы Беларусі», дый іншых гарадоў краіны пачатку ХХ стагоддзя (анонс мы цытавалі тут.belisrael.info). Пастаноўка інтэрактыўная, можна было удзельнічаць у танцах. Прагучала шмат анекдотаў, смешных гісторый з жыцця бабруйскіх габрэяў, а таксама папулярныя музычныя кампазіцыі 1930-50-х гадоў.

Напрыканцы выйшаў расчулены глядач: «Вялікі дзякуй, я сам былы бабруйчанін, хоць і не габрэй, але так прыемна было ўспомніць горад дзяцінства…»

Эпізоды cа спектакля

Апублiкавана 9.12.2016  17:15

В. Рубінчык. КАТЛЕТЫ & МУХІ (30)

Напярэдадні ўрачыстага адкрыцця ў Мінску новага інтэлектуальнага клуба (запіс у яго пакуль не вядзецца, але рэгістрацыю дакляруюць распачаць у бліжэйшыя дні) раскідаю па маніторы жменьку згадак пра «далёкае-далёкае» мінулае.

У 1990-х гадах Еўрапейскі гуманітарны ўніверсітэт не раз наведвалі з публічнымі лекцыямі асобы… ну, калі не сусветнага, то кантынентальнага маштабу. У старым будынку на праспекце Скарыны (ля Дома афіцэраў) акадэмік Міхаіл Гаспараў прачытаў нават не адну, а дзве лекцыі пра рускую паэзію – прыпамінаю, што светлай памяці Гаспараў аналізаваў вершы ХІХ ст. з фармальнага боку. Гэта было ў 1997 ці 1998-м, а ў 1996-м там жа выступаў дарадца прэм’ер-міністра Францыі Гі Сарман, з ім можна было і падыскутаваць… Сарман падпісаў мне сваю кнігу «La solution libérale», перакладзеную на рускую ў пачатку 1990-х (выйшла ў Маскве-1992). На падзею адгукнуўся, у прыватнасці, «Вечерний Минск».

sorman sorman2

Агулам шанцавала на сустрэчы з аўтарытэтнымі французамі. Адзін з іх, дырэктар інстытута палітычных даследаванняў у Страсбургу (Рэно Дарандо; цяпер выкладае ў Парыжы), ацэньваў маю дыпломную працу… Найбольш запомніўся Дамінік Кала – аўтар падручніка «Палітычная сацыялогія». Чытаў ён свае лекцыі студэнтам франка-беларускага факультэта ЕГУ – нас было чалавек 10 – але, па вялікім рахунку, быў даступны для ўсіх. Журналістка «БДГ» пыталася ў мяне, ці мог бы я перакласці некалькі пытанняў для гэтага прафесара (пазней, здаецца, вырашыла праблему сама).

dorandeu2013 colas2009

Р. Дарандо і Д. Кала. Фота з адкрытых крыніц.

Усё гэта адбывалася ўжо ў лукашэнкаўскі час. Могуць запярэчыць, што тады, у канцы ХХ ст., «правадыр» яшчэ не падгроб пад сябе ўсё і ўсіх, таму заходнія інтэлектуалы не баяліся прыязджаць, дый ЕГУ быў важнай «кропкай прыцягнення». У пэўнай ступені яно так – тым не менш «зоркі» актыўна гойсалі да нас і ў ХХІ ст. Чамусьці «Еўрарадыё» не прыгадала, што «абсалютна легендарны» французска-швейцарскі славіст Жорж Ніва, якога зараз нібыта мерацца запрасіць адным з першых, ужо наведваў Мінск у 2002 г. Тады ён даў змястоўнае інтэрв’ю газеце «Белорусский рынок» (некалі эканамічныя выданні не шкадавалі плошчы на развагі пра Пастарнака і Салжаніцына)… Ніва яшчэ казаў: «Вельмі цікавы новы празаік Андрэй Дзмітрыеў». Накаркаў 🙂

Шмат разоў бываў у «сінявокай» брытанскі прафесар, даследчык беларускай літаратуры Арнольд Макмілін. У маі 2010 г. завітаў ён на «яўрэйскую секцыю» кангрэса міжнароднай асацыяцыі беларусістаў (на вул. Прытыцкага)… і пад псеўданімам «Макмілер» трапіў у гумарыстычна-фантастычнае апавяданне Паўла Касцюкевіча «Вайна з дзьмухаўцамі». Ізраілец Этгар Керэт – таксама той яшчэ знаны інтэлектуал, хоць і без навуковых ступеняў – сёлета выступаў у галерэі «Ў», лінгвістычным універсітэце і Нацыянальнай бібліятэцы. Па лініі Ізраільскага цэнтра некалі прыязджалі Фелікс Кандэль, Ігар Губерман, Міхаіл Хейфец – ніхто з іх не расчараваў публіку. Ну і г. д.

kandel

Аўтограф Ф. Кандэля на кнізе «Люди мимоезжие. Слово за слово»

Раз ужо памочніца С. Алексіевіч Юлія Ч. пералічвае прозвішчы кандыдатаў на выступленні ў новым клубе, дазволю сабе выказацца наконт кандыдатур і я (чыста як патэнцыйны слухач :)) Рэжысёр Сакураў, палітыкіня Хакамада, псіхалінгвістка Чарнігаўская, актрыса Ахеджакава, літаратуразнавец Ніва, пісьменніца Забужка… Няма сумневаў, што ўсе яны паважаныя людзі, але няможна не заўважыць у гэтым шэрагу элемент сумбуру. Пажадана, каб мелася канцэпцыя адбору, іначай будуць хадзіць не на лекцыі, а на саму Алексіевіч. Найперш аматарцы Герцэна і Дастаеўскага варта запрашаць або калег-літаратараў, або, умоўна кажучы, экс-дысідэнтаў – прынамсі тых, хто меў вопыт выжывання ў цяжкіх умовах і мог бы ім падзяліцца (напрыклад, вышэйзгаданыя Губерман, Кандэль, Хейфец так ці іначай дапасоўвалі, а пад канец 2002 г. выступаў у Абшчынным доме на вул. Веры Харужай, 28 і весялун Эдуард Кузняцоў, у 1970-м асуджаны да смяротнай кары…)

Калі ж пільна трэба запрашаць адмыслоўцаў з розных сфер, то не зашкодзіла б час ад часу даваць слова беларускім даследчыкам – у першую чаргу тым, каго выціснулі з універсітэтаў і навуковых устаноў па палітычных матывах (асобы прывет былому куратару Гродзенскага ўніверсітэта Сямёну Шапіру). Бальшыня з іх, наколькі ведаю, неяк адаптавалася, атрымала трыбуны і крыніцы даходаў у Літве або Польшчы, «маргіналамі» не з’яўляецца. Ды запросіны ў Мінск і ганарарчык наўрад ці калі будуць лішнімі.

Маралька. Не варта прыбядняцца, як гісторык Аляксей Братачкін, і абагульняць: «Крайне цяжка пераканаць каго-небудзь прыехаць сюды, з нашымі рэсурсамі і з адсутнасцю ў гасцей асабістай цікавасці да Беларусі… Беларусь дрэнна ўключаная ў інтэлектуальныя міжнародныя сеткі». Грошы і асабістая сувязь гасцей з краінай вырашаюць многае, аднак не ўсё, далёка не. Рыхтуйце глебу – штосьці вырасце.

Хітрымудрыя актывісты адной сямейна-клоўнскай палітычнай (?) партыі – той самай, што ў 2014 г. прапаноўвала назваць вуліцу ў Мінску імем тав. Левіна – глебу для сябе якраз рыхтуюць. Днямі закінулі ў СМІ ініцыятыўку: праз рэферэндум павялічыць тэрмін паўнамоцтваў прэзідэнта з 5 да 7 гадоў, а дэпутацікаў – з 4 да 5 гадоў. («Францыя, мы ўжо набліжаемся да цябе…» – праўда, там якраз на пачатку ХХІ ст. зменшылі прэзідэнцкі тэрмін з 7 да 5 гадоў :))

Новы рэферэндум праводзіць трэба, хто б спрачаўся, але першае пытанне ў ім павінна быць наконт будоўлі АЭС пад Астраўцом (замарозіць або не), другое – наконт судовай сістэмы. Нагадаю, што ў 2013 г. в. а. цара «імем рэвалюцыі» скасаваў гаспадарчыя суды, прадугледжаныя Канстытуцыяй, ды ўліў іх у агульныя. Да таго было паабяцана сфармаваць у Беларусі «суд прысяжных» – гл. перадвыбарную праграму гр-на Лукашэнкі А. Р. 2010 г. Не прайшло і пяці гадоў, як названы грамадзянін паабяцаў «падумаць» над пытаннем і прызнаўся, што не памятае сваёй абяцанкі… Можа, няхай бы крайняе слова сказаў-такі народ? Між іншага, цешу сябе спадзевам, што народ на рэферэндуме, нарэшце, адкіне прапановы-абяцанкі-цацанкі галоўнага чыноўніка, і той мужна падасць у адстаўку, як зрабіў Шарль дэ Голь у 1969 г., калі большасць французаў адкінула яго рэформы. І хто б мог падумаць? Францыя не развалілася, хаця так многа было ў яе гісторыі звязана з імпэтным генералам!

Пра матч на першынство свету Карлсен – Каракін, што адбываецца ў Нью-Ёрку з 11 лістапада. Абодва гульцы, народжаныя ў 1990 г., «машынападобныя»; поспех расійца тлумачыцца, сярод іншага, тым, што ён навучыўся «сушыць» пазіцыі лаўчэй за нарвежца… «Класічныя» шахматы хутчэй жывыя, чым наадварот, або, як дасціпна выказаўся народны каментатар з chessbomb.com, «If chess is dead, where is the body?» («Калі шахматы мёртвыя, то дзе ж труп?»). Аднак цягам матчу, які пачаўся з сямі (!) нічыіх, чуліся заклікі пераходзіць на фішэрэндам. Я б аддаў перавагу шахматам-5039, і ўсё ж за прыгожую канцоўку 8-й партыі, дзе чорныя фігуры дамінавалі на дошцы, гатовы многае дараваць… Эстэтычную асалоду атрымаў, бадай як ад «Балеро» Марыса Равеля. Няйначай у гонар гэтай перамогі магілёўскія прадпрымальнікі назвалі сваю прэмію, якую ўручаць 26.11.2016, «Неверагодны ферзь» 🙂 Паглядзеўшы на энтузіязм у рунэце, я не здзіўлюся, калі ў рускай мове з’явіцца новы сэнс у слова «закaрякать» – замучыць суперніка на роўным месцы… «Адказка» ад Карлсена ў 10-й партыі была куды менш відовішчная.

13 год таму я атрымаў па электроннай пошце артыкул М. Ковыцева (гэтае прозвішча мне нічога не казала), прысвечаны Сяргею Каракіну: «Шахматный Робертино Лоретти». Аўтар прапаноўваў апублікаваць артыкул у часопісе, аднак, параіўшыся з членам рэдкалегіі «Шахмат-плюс» Паўлам Макевічам, я вырашыў гэтага не рабіць, бо гутарка падалася мне занадта «газетнай» і далёкай ад беларускай праблематыкі. Трохі пазней тутэйшыя аматары ўсё адно даведаліся пра таленты юнага жыхара Украіны – інтэрв’ю падабраў часопіс «Шахматы» (гл. № 1, 2004). Ці шкадую пра «незабітага мядзведзя»? Не, не шкадую. Ці асуджаю пераезд Каракіна ў Расію 8 год таму і яго прапуцінскія погляды? Да гэтага я абыякавы, бо аддзяляю мух ад катлет. Пісаў пра тамтэйшых ігракоў, бываў «на ўсходзе», але жыву ў краіне, якая ўжо 25 год незалежная. На жаль, глебы пад нагамі так і не адчулі многія ўраджэнцы СССР, а сярод іх – і наша нобелеўская лаўрэатка. Іначай не падпісвала б зварот 18.11.2016 ад імя «расійскіх пісьменнікаў і журналістаў»…

А тут якраз і навіна культуркі падваліла. 8 снежня 2016 г. у мінскім клубе «Мулен Руж» плануецца рэдкі ў нашых краях спектакль-камедыя «Паліто з Бабруйска». Хачу спадзявацца, што не зусім папса, што выйдзе кранальна. Рэклама, па-мойму, вартая таго, каб прывесці яе цалкам – прама-такі бітлоўскі «бенефіс містэра Кайта»:

Упершыню ў Мінску! Адраджэнне жанру вадэвілю!!! Шмат гумару і песень па матывах яўрэйскага фальклору. А вы ведалі, што ўпершыню яўрэі з’явіліся на тэрыторыі сучаснай Беларусі яшчэ ў часы вялікага Княства Літоўскага? Не? А што ім асаблівыя граматы з прывілеямі ахвяраваў вялікі князь Вітаўт? Таксама міма? Дык запомніце і іншым перадайце, што толькі ў Бабруйску да рэвалюцыі 72 працэнты насельніцтва складалі яўрэі! Так, і па часці гумару адэсіты ў бабруйчан «падлогі мылі». Мяркуйце самі: гораду Адэсе 200 з чымсьці гадоў, а яўрэйскай абшчыне Бабруйска 500. І хто не ведае за анекдот пра паліто: «Сустракаюцца на «Сацыялцы» два яўрэі. – Абрам, дзе ты шыў такое паліто? – У Парыжы. – А гэта далёка ад Бабруйска? – 2000 кіламетраў. – Слухай, такая глухмень, а шыюць прыстойна!»

Шмат іншых анекдотаў, рэальных смешных гісторый з жыцця бабруйскіх яўрэяў і папулярныя музычныя кампазіцыі 30-х – 50-х гадоў мінулага стагоддзя вы зможаце пачуць у выкананні лепшых артыстаў і кіно! Смяяцца і спяваць дазваляецца!!!

У пастаноўцы занятыя: Ігар Пятроў, Таццяна Ружаўская, Бэла Шпінер, Сяргей Навіцкі, Жора Волчак, Наталля Якаўлева, Маша Возба, Ягор Найдовіч, Таццяна Жданава і інш.

У чаканні «рэальных смешных гісторый» пацешыла «вайна правак» на Магілёўскай, 32. Нагадаю, у чэрвені 2016 г. пад уплывам расійска-беларускай лалітыкі з’явіліся выявы дзяцей, адразу ж раскрытыкаваныя людзьмі з мастацкім густам; у кастрычніку дзецям нехта падмаляваў калючы дрот, але скора гарадскія ўлады аддалі загад яго замазаць, што і было выканана 23.11.2016. На наступны дзень нават выставілі ахову, ды як бы пасля восеньска-зімовай слаты фарбы не змыліся, і дрот не вылез на паверхню зноў 🙂 Пакуль жа наша сціплая фотка выглядае «гістарычнай» – нечакана выявілася, што альтэрнатыўная версія мурала дажывала ўвечары 22 лістапада апошнія гадзіны… Трапную заўвагу зрабіў чытач tut.by: «Cамы задаволены ў гэтай гісторыі – кранаўшчык. І адныя заплацілі за пад’ём, і другія, потым трэція». Я ўжо нават захацеў быць качагарам кранаўшчыком, але потым прыгадаў, што ў нашай краіне вежавыя краны часам захопліваюць тэрарысты нармальныя пацаны, якім недаплачваюць заробленыя грошы, і адмовіўся ад гэтай перспектыўнай ідэйкі…

Вольф Рубінчык, г. Мінск

25.11.2016

wrubinchyk[at]gmail.com

Кароткі змест папярэдніх дзесяці серый:

№ 29 (22.11.2016). Прызначэнне пасла Ізраіля ў Мінску. Місія МВФ у Беларусі, запазычанасць краіны, рэкамендацыі. Няпрошаныя парады «старшыні цэнтрвыбаркама» і прэс-сакратаркі міністэрства адукацыі. Пагрозы прадстаўніцы Мінгарвыканкама ў адрас ананімнага мастака, які зрабіў праўкі ў графіці ля вакзала. Забарона канцэрта гурта «Дзецюкі» галоўным ідэолагам Мінска. Новыя публікацыі пра братоў Бельскіх і Хатынь. Спектакль пра Другую сусветную ў Купалаўскім тэатры і цэнзура на «Хартыі-97». Памылкі на сайце мінадукацыі. Новы інтэлектуальны клуб, планы запрасіць Вольгу Седакову. Бязглуздыя развагі тутэйшых экспертаў пра Трампа і Ле Пэна.

№ 28 (18.11.2016). Прэс-канферэнцыя «галоўнага чыноўніка». Заява пра 90% вышэйшай адукацыі за кошт бюджэту, якая не адпавядае сапраўднасці. Успамін пра зборнік габраўскіх анекдотаў і «вясёлы цынізм» Л. Левіна. Развагі пра сярэднюю і мінімальную зарплату ў розных краінах. Казка пра Лукашэнку 1994 г. Смерць Меіра Дагана (сакавік 2016 г.). Бурчэнне беларускай наменклатуры і прапанова вылучыць у прэзідэнты С. Сідорскага, а ў прэм’ер-міністры – М. Кадырава. Крытыка. Артыкул пра «словы-паразіты» як адцягванне ўвагі ад рэальных праблем, згадка пра аналагічны эпізод у рамане Вайновіча пра Чонкіна. Табурэткавы гумар «афіцыйнай прадстаўніцы РФ» і меркаванне Дзмітрыя Быкава. Ацэнка матчу Карлсен – Каракін.

№ 27 (16.11.2016). Закон пра «ўзроставую» маркіроўку інфапрадукцыі, скандал у мінскім кінатэатры. Меркаванне А. Кудзіненкі пра цэнзуру ў кіно і развагі Э. Лімонава пра «дысцыплінарны санаторый». Прапанова перакласці на беларускую асобныя творы Лімонава. Юбілей «Нашай Нівы», артыкул І. Соркінай пра «НН» і яўрэяў у пачатку ХХ ст. Урывак з кнігі С. Дубаўца пра яго стасункі з яўрэем-п’яніцам у 1990-х. Асабістыя згадкі пра супрацу з рэдакцыяй «НН», пачынаючы з 2000 г. Прычыны цяперашняй абыякавасці да гэтага выдання. Кур’ёзная гісторыя, звязаная з амерыканскім прафесарам геаграфіі ў Мінску. Іншыя замежныя аматары стабільнасці, прапанова плаціць ім столькі ж, колькі плацяць тутэйшым.

№ 26 (11.11.2016). Перамога Трампа, беларускія карані яго зяця. Я. Гутман і Г. Каспараў пра Трампа, кнігі з яго ўдзелам, выдадзеныя ў Мінску. Як можа адбіцца яго перамога на «беларускіх справах». Псеўдаэксперты, якія прадказвалі перамогу Клінтан. «Інавацыйная Беларусь» Ю. Зісера і яе крытыка, параўнанне з «Еду ў Магадан» І. Аліневіча (на карысць апошняга). Няспраўджаны прагноз ад Зісера ў лістападзе 2015 г.

№ 25 (06.11.2016). Напад на людзей з бензапілой у кастрычніку. Патрэба ў інстытуце псіхалогіі. Забойства ў Петрыкаўскім раёне, неабароненасць работнікаў пошты. Развагі пра затрымку з прызначэннем пасла Ізраіля ў Беларусі. Кніга пра цэнзуру ў СССР, выдадзеная ў Ізраілі. Крытычныя заўвагі. Як К. Чорны адгукаўся пра «галоўную цэнзарку БССР» Ф. Дадзіёмаву. Кніга Я. Шумскага пра саветызацыю Заходняй Беларусі, яе плюсы. Памылкі на шыльдах у публічных месцах. «Шучын» на мінскім вакзале.

№ 24 (19.10.2016). Мова нянавісці, яе крыніцы. Паводзіны А. Носіка і суд над нім. Падзеі вакол Э. Пальчыса. Развагі пра «віртуальнае змаганне». Абраза на адрас паэта Барадуліна, патрэба ў судовым пераследзе. Караткаватая памяць жыхароў Беларусі. Абсурдныя версіі мінулага ў РФ і ў ЮНЭСКА. Прысуджэнне Нобелеўскай прэміі Бобу Дылану і яго ўкраінскія (беларускія?) карані. Беларусізацыя культурных герояў. Дэ Голь у Шчучыне. Маляўнічыя запалкі ад «Барысаўдрэва».

№ 23 (07.10.2016). Спрэчкі вакол прамовы прэзідэнта Ізраіля ў Кіеве. Украінска-яўрэйскія адносіны вачыма Я. Сусленскага і З. Бен-Ар’е. Цытаты з Р. Рыўліна, палеміка з І. Зісельсам. Апаненты Рыўліна, іх несамавітасць. Разумнае меркаванне П. Зуб’юка. Кніга Л. Рэйна пра беларускіх калабарантаў, недахоп дыскусій вакол заяўленай у ёй тэмы. Пазіцыя А. Белага. Спектакль паводле вершаў М. Алейнікава «З жыцця насякомых» у Мінску.

№ 22 (27.09.2016). «Дзень яўрэйскай культуры» ў Мінску і спрэчкі вакол пляцоўкі. Як улады з дапамогай святаў адцягваюць увагу ад праблем. Як «старое» змагаецца з «новым». Шыльды з гістарычнымі назвамі вуліц у Мінску. Памыснасць згадкі пра вул. Яўрэйскую. Сітуацыя з «домам Варбурга» ў Брэсце. Успамін пра разбурэнне мінскай сінагогі на Дзімітрава, 3 у 2001 г. Баязлівасць «прафесійных яўрэяў» пры наяўнасці ў іх арганізатарскіх жылак. «Адмазка» намесніка міністра пра слабасць інфраструктуры. Стан беларускай сацыялогіі, развагі пра А. Манаева і Д. Ротмана. «Ліцвінскі клуб» як навука іншым.

№ 21 (14.09.2016). Прапанова больш актыўна выказвацца на сайце і не забываць пра палітыку. Пра дам, якія прабіліся ў палату прадстаўнікоў. Крытыка выказванняў А. Анісім, ацэнка вагі Г. Канапацкай. Уласныя назіранні за ходам выбараў. Будучыя выбары старшыні руху «За свабоду», тлумачэнне, чаму Ю. Губарэвіч – больш прымальная кандыдатура. Зварот да Беларускай асацыяцыі журналістаў – зрабіць ганаровымі сябрамі арганізацыі В. Купрэйчыка і Д. Ноя. Эсэ Галкоўскага пра «12 крэслаў» і «Залатое цяля», расчараванне ў аўтары праз яго антыяўрэйскія забабоны. Шахматны «ўсенавуч» у беларускіх школах, яго ценявыя бакі.

№ 20 (05.09.2016). Вакантнасць пасады ізраільскага пасла ў Беларусі. Герантакратыя ў «яўрэйскім руху» Беларусі, прагноз 2015 г., які не збываецца. Дасціпнае асвятленне візіту соцень рабінаў у Беларусь на старонцы ІРА ў фэйсбуку. Памылачка з прозвішчам галоўнага рабіна. Пра баязліўцаў-перастрахоўшчыкаў і тых, хто не баіцца. Нявыкананая абяцанка прадстаўніка Рагачоўскага райвыканкама. Вынікі «Дня беларускага пісьменства» ў Рагачове. Карцінкі з фестывалю «Аўцюкі». Смяхоты перадвыбарнай кампаніі. Пра немагчымасць займацца сур’ёзным бізнэсам, ігнаруючы палітыку. Кпіны з парады масквіча выкарыстоўваць «яўрэйскі фактар», адрасаванай уладам РБ. Чалавечыя ахвяры на будоўлі беларускай АЭС.

Змест ранейшых серый гл. у № 20 🙂

Ад рэдакцыі. Мы не заўсёды згодныя з суб’ектыўнымі ацэнкамі нашых аўтараў, у тым ліку і В. Рубінчыка.

Апублiкавана 25.11.2016  19:00

Вандроўка ў стары Бабруйск

Небольшое предисловие. Можно читать текст с помощью автоматического переводчика по-русски, хотя в отдельных местах до грамотности там несколько далековато. Потому я решил поставить оригинальный текст по-белорусски, а каждый уже решит как ему удобнее. И последнее. Абрам Рабкин скончался в Петербурге 5 декабря 2013 (родился 27 октября 1925)   (А.Ш.)

Тацяна Барысік

 

Эфраим Севела. Фильм Колыбельная.

Умер Эфраим Севела

Майя Немировская, Владислав Шницер, Москва

18 августа 2010 года в Москве после тяжелой продолжительной болезни на 83-м году жизни скончался замечательный еврейский писатель Эфраим Севела…

Мы дружили с Эфраимом и его чудесной женой Зоей Осиповой (на снимке), верным его другом и литературным помощником, самоотверженно до последней секунды боровшейся за жизнь мужа. Они бывали у нас, мы – у них, а когда Эфраим заболел и с помощью Зои выходил из дома «погулять на скамейке», присаживались рядом и с неослабным интересом слушали его искрометные, остроумные рассказы.

Собственно, с таких вот устных рассказов Эфраим и начался как писатель. Но этому предшествовали особые события.

24 февраля 1971 года москвичей взбудоражил необычный слух: 24 еврея устроили в помещении Приемной Председателя Президиума Верховного совета СССР сидячую забастовку, требуя разрешить советским евреям свободный выезд в Израиль.

Советские СМИ, разумеется, помалкивали, но «вражеские» голоса настойчиво твердили об этом событии. И Президиум Верховного Совета СССР принял Постановление о свободной эмиграции советских евреев с лишением их советского гражданства, вступавшее в силу через 48 часов. «Бунтари-закоперщики» подлежали немедленному выдворения из страны. Среди них был успешный кинодраматург и режиссер – бородатый красавец, косая сажень в плечах, известный сквернослов и дебошир – Эфраим Севела.

Так впервые за полстолетия состоялось историческое решение советских властей о легальной эмиграции из СССР, ее граждан, пробившее брешь в «железном занавесе» страны. «Вражеские голоса» в тот же вечер оповестили об этом мир. Перечислялись фамилии «закопёрщиков», США, Канада, Израиль и другие страны им предлагали политическое убежище.

– И никаких «бесед» в КГБ? – поинтересовались мы у Севелы…

– Шутите?! Едва я появился в ОВИРе, чтобы оформить документы на выезд, меня пригласили к начальнику антисионистского отдела КГБ СССР генерал-лейтенанту Георгию Минину. «Вот ваше личное дело, – сказал он, открывая пухлую канцелярскую папку, – будь моя воля, никогда б не отпустил вас. У нас таких, как вы, по пальцам перечесть». Достав из папки пачку «Благодарностей Верховного Главнокомандующего», которые за участие в удачных наступательных операциях Отечественной войны вручались офицерам и солдатам, а я, 14-летний, был «сыном полка», он воскликнул: «Ну, как отпустить такого воина?!» – и продолжил наставительно:
– Очень скоро вы окажетесь на войне… – Вам видней, – смело отвечал я, уже почти «свободный человек», – это в вашем КГБ планируются войны на Ближнем Востоке.
Генерал пропустил мою наглую реплику мимо ушей:
– Не посрамите чести своих боевых учителей!
Но медаль «За отвагу», врученную мне «учителями», изъял вместе с советским паспортом.

Пройдет много лет, и я, вернувшись в Москву, выступлю на конференции по случаю организации Российского Еврейского Конгресса. Пожалуй, в зале я был единственным вернувшимся в Россию израильским гражданином, участвовавшим в войне с арабами. Рассказав с трибуны о напутствии генерала Минина перед моим выдворением из СССР, и, воспользовавшись присутствием в зале мэра Лужкова, обратился к нему с просьбой: «Юрий Михайлович, если вы когда-нибудь увидите генерала Минина, передайте ему, пожалуйста: его наказ – не посрамить боевых учителей – выполнен с честью. На второй же день войны Судного дня я подбил два арабских советских танка «Т-54» и пушку». Зал взорвался смехом. Лужков едва удержался в кресле. А если всерьез, война 1973 года была особенно кровавой и стоила Израилю немалых жертв. Только «русских евреев», кстати, вооруженных трофейным советским оружием, захваченным в боях с арабами, погибло свыше четырехсот.

– Но почему, – спросили мы Эфраима, – вы решили уехать из СССР? И не во Францию, к примеру, или другую европейскую страну, а в Израиль? Были диссидентом? Сионистом?

– Ни тем и ни другим. Вполне благополучным был гражданином. Востребованным киносценаристом, режиссером. В советских кинотеатрах с успехом шли семь моих фильмов…

– Ваш «Крепкий орешек» и сегодня показывают по ТВ, он смотрится с интересом.

– … По тем временам состоятельный человек, я был женат на падчерице Эдит Утёсовой, подарившей мне дочку – красавицу Машу, владел трехкомантой кооперативной квартирой в новом доме Союза кинематографистов у метро «Аэропорт» , машиной, солидным счётом в банке.

– Чего же вам, спрашивается, не хватало?

– Свободы. Меня лишили свободы творчества. Мои сценарии интерпретировались по велению свыше. В них вписывались чужие слова, мысли, целые эпизоды, «соответствующие линии партии». А я не желал идти дорогой, которую мне навязывали, схватывался с VIPами самого высокого ранга. И они выработали по отношению ко мне тактику: «не принимать!». Оставаться дальше «высокооплачиваемой проституткой кино» не мог. К тому же, мне все чаще стали напоминать, что я еврей – со всеми вытекающими из этого неординарного факта последствиями. Как «ярого антисоветчика», выперли из Союза кинематографистов СССР. И я решил уехать. В Израиль. Хотел послужить государству своего народа, для которого не сделал ничего хорошего. Вспомнил (смеется): когда стюардесса объявила, что наш самолет пересек воздушную границу СССР, я вскочил с кресла и, раскинув руки, выкрикнул на весь салон: «О, слава Богу! Мы на свободе!». Моя мудрая двенадцатилетняя Машка одернула меня: «Папа, успокойся! Мы в самолете Аэрофлота, он может повернуть назад».

Кстати, в Шереметьево провожать нас, первых легальных эмигрантов, пришла уйма народа. Пришел и известный русский писатель Виктор Некрасов с огромной шестиконечной звездой на груди, после чего многие зачислили его в евреи.

– Вы стремились в Израиль, а оказались в Париже..

. – Между Израилем и СССР в те годы были прерваны дипломатические отношения. В Тель-Авив летали с пересадкой в Париже. Билеты купил за свой счёт. В кармане 300 долларов США на троих – не разгуляешься. Но в аэропорту им. Де-Голля мы неожиданно оказались в дружеских объятиях барона Эдмонда Ротшильда, (Да-да, того самого, миллиардера). Он специально приехал нас встречать. Несколько дней спустя Ротшильд отправил нас собственным самолетом на кинофестиваль в Канны. Там на грандиозном митинге мы собрали и отправили Брежневу более 1600 подписей протеста против ущемления прав евреев СССР…

Вернувшись в Париж, семья Севелы вновь оказалась под покровительством Ротшильда. Он поселил ее в фешенебельной зоне города, приглашал в свою загородную резиденцию и часами мог слушать истории блестящего рассказчика Эфраима Севелы.

В общении им помогала Маша. Закончив в Москве пять классов французской школы, она переводила свободно, да еще с парижским акцентом. (И так же свободно – на немецком и английском).

Это он, барон Эдмонд, разглядел в Севеле талант самобытного писателя и буквально силой заставил взяться за перо. Родилась первая книга Эфраима «Легенды Инвалидной улицы», он написал ее за две недели. Дебютирующий писатель рассказал о городе, в котором родился, и о невыговаривающих букву «р» евреях местечка – Инвалидной улицы, которые навсегда остались в его памяти.

По просьбе Ротшильда рукопись прочитала Ида Шагал – дочь Марка Шагала, женщина изумительной красоты и тончайшего ума. «Вы даже не понимаете, что написали! – сказала она Эфраиму. – Вы последний еврейский классик на земле!». А сам Марк Шагал рукопись, которую ему дала дочь, читал всю ночь и наутро вышел с красными глазами.

«Молодой человек, – сказал он Севеле, пригласив его к себе, – я вам завидую: эта книга будет самым лучшим витамином для евреев, чтобы они не стыдились называться евреями».

Позже критик, анализируя творчество Севелы, напишет: «Эфраим Севела, писатель небольшого народа, разговаривает со своим читателем с той требовательностью, суровостью и любовью, которые может позволить себе только писатель большого народа».

– Сколько лет вы прожили в Израиле?

– Всего шесть. Солдатом-добровольцем ЦАХАЛа участвовал в войне Судного дня. Здесь родился мой сын. Здесь я написал свои книги «Моня Цацкес – знаменосец», «Остановите самолет, я слезу». За полгода поездки по Америке собрал для Израиля полмиллиона долларов, выступая перед «долларовыми донорами». Хотелось сделать для своей страны много полезного.

– И всё же вы уехали в Америку…

– Причина в том, что я не могу идти той дорогой, которой мне категорически указывают. В США я арендовал квартиру в Нью-Йорке на Брайтон-Бич, где живет много евреев-эмигрантов; общение с ними составляло для меня большое удовольствие. Ночами много писал, а днем часами валялся на пляже на берегу океана, И прослыл отчаянным бездельником.

Однажды в ресторане, где я обедал, ко мне в сопровождении двух крепких парней подошёл мужчина лет сорока в элегантном костюме. Не дожидаясь приглашения, он сел за столик и сказал с неистребимым одесским акцентом: «И не отказывайтесь. Вы – Эфраим. Я – Сеня. У нас все знают меня, и я бы очень хотел посмотреть на того, кто скажет Сене хоть бы словечко против». Он протянул мне ладонь с огромным золотым перстнем на безымянном пальце: «Я читал вашего Моню. А теперь хочу каждое утро читать одну за другой страницы вашей новой книги». (Я писал тогда большую повесть «Тойота-Королла»). «Так вот, – продолжал Сеня, – сегодня я открываю специальную газету, в которой ежедневно будет печататься то, что вы написали за ночь». И он действительно открыл такую газету, и в ней действительно из номера в номер печатались главы моей новой книги. А когда я её закончил, Сеня газету закрыл, объявив, что издавать книгу будет он, а не кто-то другой, и откроет для этого специальное издательство. Однако выполнить задуманное не смог. Вдруг исчез. Вскоре я услышал, что его убили во время очередной сходки «братков».

– Судя по тому, как вам благотворно работалось в Америке, в европейских странах, особенно в Германии, вы чувствовали себя тоже вполне вольготно. И все же вернулись в Москву…

– Вернулся временно, едва появилась такая возможность. Ужасно хотелось пожить среди людей, говоривших на моем родном с детства языке. И надо было случиться, что приехал в день, когда происходили судьбоносные события у Белого дома, сулящие стране свободу и демократию. Встретил овдовевшую жену своего друга – известного сценариста Юлия Дунского Зою Осипову. И остался.

…Сегодня замечательного еврейского писателя Эфраима Севелы не стало. Он оставил людям богатейшее наследство: 15 повестей и романов, завоевавших сердца читателей во всем мире и выдержавших 275 изданий на разных языках; 14 прекрасных фильмов, среди которых «Попугай, говорящий на идиш», «Ноктюрн Шопена», «Колыбельная», признанные классикой современного кинематографа.

Спасибо тебе, Эфраим, за это богатство.

19.08.2010

 

Эфраим Севела (Ефим Драбкин; 8 марта 1928 – 19 августа 2010) – кинодраматург, режиссёр, писатель, журналист.

Окончил Белорусский государственный университет. Как сценарист работал в кино – фильмы “Наши соседи” (1957), “Аннушка” (1959), “Чёртова дюжина” (1961), “Нет неизвестных солдат” (1965), “Крепкий орешек” (1967), “Годен к нестроевой” (1968).

В 1971 году эмигрировал из СССР в Израиль. В Израиле жил до 1977 года, в дальнейшем избрал местом жительства США. Жил и работал в Лондоне, Западном Берлине, Париже.

Литературная деятельность Эфраима Севелы началась в 1971 году (сборник “Легенды Инвалидной улицы”). Впоследствии им написано 13 произведений: “Легенды Инвалидной улицы”, “Викинг”, “Остановите самолёт – я слезу”, “Моня Цацкес – знаменосец”, “Почему нет рая на Земле”, “Попугай, говорящий на идиш”, “Всё не как у людей”, “Тойота “королла”, “Прощай, Израиль”, “Зуб мудрости”, “Мужской разговор в русской бане”, “Продай твою мать”.

С 1991 года работал в России и Украине. Сотрудничал с кинематографом: “Попугай, говорящий на идиш” (1990 – режиссёр, сценарист), “Ноев ковчег” (1992 – продюсер, актёр, режиссёр, сценарист), “Ноктюрн Шопена” (1992 – режиссёр, сценарист), “Благотворительный бал” (1993 – режиссёр, сценарист).

Фильм Эфраима Севелы Колыбельная (1986 г.) о Холокосте. 

Добавлено на обновляющийся сайт 3 ноября 2014