Tag Archives: Лев Выготский

В. Рубінчык. Манежы, арэны, люты

Шалом, відавочныя-неверагодныя! Вы нашто ў тэатр ходзіце? Дапраўды, смешнае запытанне: хтосьці ходзіць, каб падзівіцца на любімых акцёраў і/або атрымаць катарсіс ад высокага мастацтва, хтосьці – каб падсілкавацца ў буфеце… А вось некаторыя, выявілася, ідуць да Мельпамены, каб правесці чарговую палітінфармацыю. Ну, вы ў курсах, пра каго я.

Было спадзяванне, што в. а. цара пажартаваў або агаварыўся, калі на «Усебеларускім сходзе» пацягаў за вушы суседнюю дзяржаву, як дарослы цягае малога хулігана: «Вазьміце Літву. У ранейшыя гады там жылі чатыры з паловай мільёны чалавек. А колькі засталося? Ніхто палічыць не можа. Менш за два». Але ж не, праз тыдзень (19.02.2021) перад супрацоўнікамі Купалаўскага тэатра зноў заявіў: «Калі б там было добра, то ў Літве з чатырох з паловай мільёнаў [жыхароў] паўтара-два не засталося б». Празрыста намякнуўшы – вой, пагана там!

Зважаючы на рэзалюцыю сходу, тутэйшая адміністрацыя прыслухоўваецца да Сусветнага банка. Паводле звестак апошняга, на 2019 г. у Літве налічвалася звыш 2,78 млн жыхароў. Так, у гэтай краіне адчуваецца дэмаграфічны крызіс, але не настолькі ён востры, каб знікла звыш паловы насельніцтва… Дарэчы, і не жылі ў межах сучаснай Літвы 4,5 мільёны чалавек – максімум 3,7 млн (1991–1992 гг.).

Раздзьмуваць чужыя праблемы, прыхоўваючы свае – так сабе стратэгія, але, напэўна, у савецкім таварыстве «Веды» 1970-х карысталася поспехам. У англійскай мове яна мае адмысловы назоў «Whataboutism» і апісваецца фразай з вядомага анекдота («А ў вас неграў лінчуюць»).

У важным для тутэйшага афіцыёзу рэйтынгу «Doing Business 2020» Літва займае 11-ю пазіцыю, Беларусь – 49-ю (з 190). Паказнікі чаканай працягласці жыцця: 76,4 гады (78-е месца з 193) і 75,2 (92-е). ВУП у пераліку на жыхара паводле парытэту пакупніцкай здольнасці ў Літве амаль удвая большы. У сусветным «рэйтынгу шчасця» за 2017–2019 гг. Літва 41-я, Беларусь 75-я. У рэшце рэшт, і з дэмаграфіяй у нас таксама не ўсё так бліскуча, каб «кумушек считать трудиться».

Украіне ад галоўнага спецыяліста па ўсіх пытаннях таксама дасталося як на сходзе, так і (асабліва) ў Купалаўскім тэатры: «Да чаго могуць прывесці неасэнсаваныя дзеянні, добра відаць на прыкладзе Украіны. Найбагацейшая дзяржава, ідэальныя кліматычныя ўмовы, самыя ўрадлівыя землі, пра якія можна толькі марыць, выхад да мора. А што маюць з гэтага простыя ўкраінцы, да чаго палітыкі давялі краіну?» Дэмагогія detected… Так, «простыя ўкраінцы», што б гэта ні значыла, жывуць незаможна, колькасць бедных за 2020 г. павялічылася, і вось што піша Станіслаў Суханіцкі з горада Лубны Палтаўскай вобласці:

За апошні год, натуральна, стала горай. З 2021 г. у нас паднялі цэны практычна на ўсё, асабліва на «камуналку» і прадукты харчавання. Мінімальную пенсію павялічваюць хіба раз на паўгода – прыблізна на два долары! У 2021 г. пачаліся «тарыфныя бунты», якія праходзяць ужо рэгулярна, звычайна раз на тыдзень. Прэзідэнт Зяленскі не звяртае ўвагі на гэтыя бунты…

Але, калі вярнуцца да паказніка «ВУП на жыхара паводле парытэту пакупніцкай здольнасці», то Беларусь і Украіна рухаліся ў 2010-х у адным кірунку… Прычым, як лёгка бачыць, да «кавіда» спад у Беларусі пасля 2014 г. доўжыўся два гады, а ва Украіне, якая страціла землі і фактычна вяла вайну, – толькі адзін.

Развалу ўкраінскай эканомікі не адбылося і ў «каранавірусным» 2020 г. Паводле Нацбанка Украіны, ВУП знізіўся на 4,4%; гэта балюча, але менш, чым чакалася (-6%), і менш, чым у шэрагу еўрапейскіх краін. Карацей, найгоршага, як выглядае з Мінска, удалося пазбегнуць… Дый ці Рыгорычу, індывідуальнаму або калектыўнаму, дзяліцца з суседзямі сваімі рэцэптамі «ратавання эканомікі»? Яны (рэцэпты) працавалі 25 год таму – ну, няхай 20…

Па-мойму, гаспадару Драздоў дагэтуль не дае спакою тое, што яго прагноз двухгадовай даўніны пра перамогу Пятра Парашэнкі на прэзідэнцкіх выбарах 2019 г. не збыўся, што суседзі выбралі сабе маладога лідара. Звароты да ўкраінскіх праблем (цяпер і да літоўскіх) набылі ў нашых ідэолагаў & спічрайтэраў, бадай, хваравіты характар 🙁

Як ведаюць пастаянныя чытачы, я турбаваў дэлегатаў «Усебеларускага сходу» развагамі ды кпінамі. Днямі прыйшоў адказ.

Навучыліся пісАць 😉 I адрэагавалі, і без канкрэтыкі… Зрэшты, нават у гэтым лісце – спроба пераканаць: маўляў, сход быў прадстаўнічы.

Прывітанне з альтэрнатыўнай рэальнасці традыцыйна перадае і «СБ» – з дзівуном, які шчыміцца да мяне ў «калегі».

Сацыялагічны зрэз дае іншую карціну: прадстаўнікі прамысловасці, будаўніцтва і транспарту складалі сярод дэлегатаў каля 30%, прадстаўнікі аграпрамысловага комплексу – блізу 8,2%. Многа было людзей з «сацыяльна-культурнай сферы, сферы паслуг і СМІ» (чвэрць), чыноўнічкаў (кожны сёмы), «парламентарыяў», «сілавікоў», пенсіянераў… Разам з тым палітэмігрантка Святлана паспяшалася казаць 05.02.2021, што будуць «толькі чыноўнікі і ідэолагі»: трапілі на сход і сапраўдныя рабочыя ды сяляне. Што нагадала дэкаратыўны Вярхоўны Савет часоў Брэжнева, Андропава і пад., дзе таксама нязменна фігуравалі «выхадцы з народу».

Была на мінскім сходзе і «святая прастэча» – 65-гадовая механізатарка з Дзяржынскага раёна Таццяна Захожая (ад прэзідыума «Беларускага саюза жанчын»). Напярэдадні дала чосу ў інтэрв’ю «НН»: «Я грубавата пра мітынгі магу сказаць: зажраліся некаторыя. Пра моладзь найперш кажу: бацькі апошнія сродкі аддаюць, каб тыя вучыліся, а ім павыступаць яшчэ хочацца. Мая прапанова: вясной, калі снег растане, іх усіх у поле камяні збіраць».

Вядома, не ў Таццяне праблема, а ў тых ідэолагах, якія размяркоўвалі квоты на сход… І сумна вось што: ні тутбай, ні грамадска-палітычныя сілы, прыязныя да існавання тутбая, так і не дагрукаліся да тых самых рабочых і сялян, дый не дужа імкнуліся. Ну, якой трактарыстцы будзе даспадобы даведацца, што яе прафесія – «простая»?..

Кожная прафесія па-свойму складаная. Ці не адчулі вы ў загалоўку недарэчнай фанабэрыі (асобных) рэдактарак, якія дапускаюць, што свет круціцца вакол іх?

Мультфільму паўстагоддзя, ды ён актуальны. Да пяцёркі герояў можна дадаць «на смак» кіроўцаў, смеццяроў, журналістаў, праграмістаў, etc.

Мо і прапагандысты для нечага патрэбныя – абы не прапагандоны… Апошнім часам фашыстоўскія матывы не так ужо рэдка гучаць з вуснаў тутэйшых ідэолухаў, і даходзіць ужо да яўных спроб расчалавечвання апанентаў улады. А доктар гісторыі Аляксандр Фрыдман (экс-мінчук) назірае за гэтымі спробамі ды з Германіі распавядае пра іх «Еўрарадыё», «Радыё Рацыі»… або філосафу-шахматысту Ігару Бабкову. Праўда, апошняе інтэрв’ю на дзве з гакам гадзіны ваш пакорлівы слуга не асіліў.

Ёсць у жыцці менш змрочныя сюжэты. Ці ведалі вы, як у 1993 г. рыхтавалася «трохгоддзе Выгоцкіх у Гомелі»? Копію дакумента прыслаў краязнавец Алесь Сімакоў.

Вуліцы Льва Выгоцкага ў Гомелі, дзе ён сфармаваўся як асоба, дагэтуль няма (тым не меней такая вуліца ў 2004 г. з’явілася ў Мінску). Затое імя Выгоцкага ў Гомелі атрымаў педагагічны каледж (1996), а ў лістападзе 2016 г., да 120-годдзя знакамітага адукатара, на будынку гомельскай філармоніі з’явілася-такі памятная шыльда. Варта сказаць «дзякуй» грамадскім актывістам 1990-х гадоў – можа, калі б не варушыліся, то і гэтага б не мелі.

Аднагодак Льва Сямёнавіча – Майсей Саламонавіч, ён жа Мойшэ Кульбак. Пра яго ў Беларусі апошнім часам даволі шмат пісалі, аднак найлепшая памяць пра паэта – чытанне яго твораў. 21 лютага 2021 г., у Міжнародны дзень роднай мовы, паэт Васіль Жуковіч выправіўся ў Курапаты і прачытаў два творы Кульбака ў сваім перакладзе.

В. Жуковіч стаяў побач з помнікам ахвярам сталіншчыны, які з’явіўся ў 2004 г., – там відаць і надпіс на ідышы. А нядаўна хтось павесіў на дрэвы ля помніка драўляныя шыльдачкі з імёнамі Мойшэ Кульбака, Юлія Таўбіна, Ізі Харыка. Адна з такіх таблічак і трапіла ў кадр.

Ізноў крыху пра сумнае… Міжнародная кніжная выстава ў «Белэкспа» (18-21 лютага 2021 г.) гэтым разам адзначала юбілеі: Максіма Багдановіча (130), Кандрата Крапівы (125), Івана Мележа і Івана Шамякіна (100). Яно-та якраз не сумна, але наведвальнікам нагадвалі і пра 30-годдзе СНД, што было зусім «не ў струмень» (юбілей гэтага крохкага палітычнага ўтварэння – у снежні 2021 г.; а што, калі яно зусім распадзецца к таму часу?).

Навезлі фаліянтаў з апяваннем «правадыроў». 19.02.2021

Што да Мойшэ Кульбака і таго ж Льва Выгоцкага, на іх арганізатары «забыліся». Дый юбілей Уладзіміра Караткевіча (1930–1984) адзначалі сваеасабліва: у адным месцы праграмы напісалі пра 90-годдзе пісьменніка, у другім – пра 100-годдзе… 🙁

О так, драбяза ў параўнанні з новымі арыштамі ды прысудам па справе журналістак Дар’і Чульцовай і Кацярыны Андрэевай (Бахвалавай). 18 лютага абедзве атрымалі па 2 гады калоніі за дзёрзкі рэпартаж з «Плошчы Перамен»; прысуд яшчэ не ўступіў у законную сілу.

Але сувязь паміж гэтымі «паталогіямі грамадства» існуе. І нягоднік, які разяўляўся ў «СБ» на журналістак – маўляў, мала ім далі – ледзь не хедлайнерам стаў на арэне «Белэкспа»: мінінфармацыі выдала зборнік яго трызненняў, наладзіла прэзентацыю… Хто такі, здагадаецеся.

Паведамленне дзяржаўнага агітпропа пра суд над журналісткамі. Вуліцы Чарвякова і СмаргоЎскі тракт не перасякаюцца, а спалучаюцца праз двор. Якая прапагандатакая, відаць, і якасць следства

Друкуюцца ў Беларусі пад эгідай дзяржавы і карысныя кнігі. Во «Беларуская навука» летась выпусціла «Выбраныя працы» барысаўчаніна Герцля Шкляра, таварыша Соф’і Рохкінд па «Ідыш-рускім слоўніку» (1940; рэпрынтнае выданне – 2006).

У кнізе – біяграфія Г. З. Шкляра (1904–1966), падрыхтаваная супольна з кастрамскімі калегамі, падрабязны нарыс ад Веранікі Курцовай, прысвечаны ўкладу Шкляра ў мовазнаўства. Выснова спецыялісткі: «Герцаль Залманавіч Шкляр за свае крыху больш чым 10 гадоў працы ў беларускай акадэмічнай навуцы здолеў зрабіць шмат. Ён у такой жа ступені даследчык, як і рускі, і яўрэйскі. Імя Г. З. Шкляра варта памяці і заслугоўвае навуковага ўшанавання». У 1930-я гады Шкляр, сярод іншага, браў чынны ўдзел у напісанні двух падручнікаў па беларускай мове для вышэйшай школы.

Вольф Рубінчык, г. Мінск

24.02.2021

wrubinchyk[at]gmail.com

Апублiкавана 24.02.2021  15:55

А. Дубінін. Нататкі пра пераклад на беларускую рамана «Панядзелак»

Нагодай для публікацыі гэтых нататак сталаcя вестка пра ўручэнне прэміі імя Карласа Шэрмана за пераклад з ідыша рамана “Панядзелак” (вестка прыйшла ўчора, 26 кастрычніка). Пераклад Сяргея Шупы год таму выйшаў у Празе асобнай кнігай і атрымаў шэраг ухвальных водгукаў. Зразумела, і выхад кнігі, і ўганараванне перакладу твора Мойшэ Кульбака – станоўчыя з’явы. Аднак…

Ідыш – мова заходняй групы германскіх моў, але карыстаецца стараяўрэйскім альфабэтам. Праз гэта вывучэнне тэкстаў на ідышы робіцца цяжкадаступным для звычайнага чытача, які захацеў бы паглядзець арыгінальны тэкст. Але варта перапісаць яго лацінскай транскрыпцыяй, як ён робіцца значна больш празрыстым і зразумелым тутэйшаму чалавеку, асабліва таму, каторы вывучаў нямецкую. Разгледзім першыя два абзацы рамана:

“In der štot der revolucionerer, hot gelebt a lerer a hebreišer, a štiler menč Mordxe Markus. Er hot gevojnt inem bojdem-štibl ojbn, ejner alejn, un es iz im oftmol farblibn cajt opcuzicn di next iber dike bixer biz in tog arajn. Dos hot er štilerhejt noxgetraxt dem gang fun der velt.

Baj im in cimer, in a tunklen vinkele, iz geštanen a sofe an altinke un a xurve; ojf ir dortn flegt er oplign ovntn gance mit a papirosl in mojl un xоlеmen faršlofenerhеjt un tif arajntraxtn, az cumol baj im geklungen der kop…”

Вось гэты фрагмент у перакладзе С. Шупы (пунктуацыя перакладчыка):

У рэвалюцыйным горадзе жыў настаўнік стараяўрэйскай мовы, ціхі чалавек Мордхэ Маркус. Жыў ён у пакойчыку на падстрэшшы сам адзін і часта меў удосталь часу, каб заседжвацца цэлыя ночы аж да рана над тоўстымі кнігамі. Гэтак ён ціхенька раздумваў над ходам сьвету.

У ягоным пакоі ў цёмным куточку стаяла старэнькая растрэсеная канапа; там на ёй ён звычайна залежваўся цэлымі вечарамі з цыгаркай у роце і сонна марыў у глыбокім задуменьні, так што часам яму нават зьвінела ў галаве…

Самыя першыя словы маленькага рамана – “In der štot der revolucionerer” (“У ]гэ[тым горадзе ў рэвалюцыйным”) – затрымліваюць сваім неардынарным парадкам слоў. Прыметнік стаіць пасля назоўніка, і такая інверсія мае асаблівы сэнс. “Часам, каб асабліва вылучыць прыметнік, ён ставіцца пасля назоўніка. Артыкль пры гэтым паўтараецца: ставіцца і перад назоўнікам і перад прыметнікам” (Э. Фальковіч, “Аб мове ідыш”). Такі лагічны націск пераўтварае “рэвалюцыйны” у псіхалагічны дзейнік (паводле Л. С. Выгоцкага, “Мысленне і маўленне”). Апроч узмацнення “рэвалюцыйнай” характарыстыкі горада, маем дадатковае адчуванне зрушанасці сувязей праз змену звычайнага парадку слоў.

Рэвалюцыя – гэта інверсія ўсіх звыклых сувязей “у горадзе і сусвеце”, і нават у граматыцы. Такі зачын гаворыць аб тонкім пачуцці формы М. Кульбакам (спрацоўвае нават рытмізаваны паўтор артыкля “der”, паўтораны ў перакладзе прыназоўнікам “у”). Яшчэ нюанс: першая згадка пра горад у першых словах – з азначальным артыклем “der”, у той час як па правілах марфалогіі мовы ідыш “неазначальны артыкль… звычайна ўжываецца пры першым узгадванні аб прадмеце” (Э. Фальковіч). Кульбак рэзка набліжае месца падзеяў. Азначальны артыкль “der” мае значэнне, блізкае беларускаму “гэты” або “той”. Пра тое, што Кульбак свядома аддаваў перавагу працы над формай, сведчыць канцоўка рамана.

Вось першы сказ апошняй, дваццатай главы “Мордхэ Маркус спавядаецца на смерць”: “Той рэвалюцыйны горад, што ўсеўся тут спаміж гор, дык ужо пераўлегся ізноў на спакой” (“Di revolucionere štot, vos hot zix do arajngezect cvišn di berg, iz šojn gelegn iber a najs ruik”). Такая граматычная антытэза “In der štot der revolucionerer” – “Di revolucionere štot” (“У тым горадзе ў рэвалюцыйным” – “Той рэвалюцыйны горад”) вельмі эканомнымі сродкамі перадае пачатковы вэрхал і бязладдзе ў горадзе, ускаламучаным рэвалюцыйнымі падзеямі. Усё звычайнае зляцела са звыклых месцаў дагары нагамі – і мы гэта ўраз адчуваем па перавёрнутым, інверсіраваным парадку звычайнай пабудовы сказа. Калі ж усё сціхла і “пераўлеглася” на месца – і словы “пералеглі” ў звыклы парадак. Кульбак гэтак і піша “iz … gelegn iber” (пера-лёг), як аб нейкай істоце. Для экспрэсіяністаў і футурыстаў горад выступаў як нешта адухоўленае. Кульбак тут не выключэнне, горад у яго “ўсеўся і пераўлегся”: ”Той рэвалюцыйны горад, што ўсеўся тут спаміж гор, дык ужо ізноў пераўлегся на спакой. Крыжы і высокія вежы акуналіся ў прыгожую ружань, вытыркаючыся, нібы гусіныя шыі, і шырокія дахі на ўсёй прасторы вакол іх ляжалі, пазасціланыя тонкімі туманамі, нібы мроямі. Ціша была на вуліцах. Нібы пасля буры выглядалі выварачаныя старыя масткі, гзымсы і камяніцы, чые шырокія цагліны пачалі крышыцца ад стрэлаў па сценах. Гэтыя рака, горы і лясы навокал блакітам дзіваваліся зверху на паварочаны ў горад спакой. Была раніца, чыстая і святочная.”

Такая інверсіраваная граматычная форма паўтараецца і ў наступным абзацы, дзе вядзецца пра сафу ў пакойчыку: “a sofe an altinke un a xurve” – “сафа старэнькая ды зруйнаваная”, на якой зазвычай і ляжаў Мордхэ Маркус. Праз такое падабенства яны ўтвараюць семантычную пару, дзе пераменныя наводзяць (індуцыруюць) дадатковыя адценні: горад і сафа (як прыкмета мяшчанства) былі старэнькімі і зруйнаванымі праз рэвалюцыю. (Адзначым выразны гебраізм “xurve” – “руіна”.) Кульбак вытрымлівае стылістычную еднасць разгляданага ўрыўку дарэшты, і нават герой ягоны пралежваў “ovntn ganсe” – “вечары цэлыя” (“вечары наскрозь”), а не “ganсe ovntn”, як было б пры звычайным парадку слоў. Усё гэта надае некаторую паэтычную ўзнёсласць тэксту, але яна суправаджаецца размоўнай лексікай.

Некаторыя назіранні па лексіцы М. Кульбака. “Іnem bojdem-štibl ojbn” – “у мансардзе ўверсе”. “Падстрэшша” тут не зусім удала выкарыстана, найперш з-за прыстаўкі “пад-“, бо пазіцыя назіральніка-мысленніка – “уверсе, над бегам дзён” (ён не “пад-“, а “над-“), адкуль ён можа заглыбляцца ўніз – “глыбока ўдумвацца”. Гэта не “задуменне”-“fartraxtn”, а менавіта “удумнасць”-“arajntraxtn” з прыстаўкай “arajn”, якая выражае пранікненне ўнутр, углыбкі. Тут цікава падваенне верхняй пазіцыі – “bojdem-ojbn” (“гарышча-уверсе”) і зрынанне з яе “tif-arajn” (“углыбкі-унутр”).

У руска-яўрэйскім (ідыш) слоўніку (пад рэд. М. А. Шапіры), як і ў “Ідыш-англійскім” слоўніку Вайнрайха, першым і асноўным сэнсам “bojdem-štibl” падаецца ў перакладзе на англійскую “gаrret” – “мансарда”, што літаральна адпавядае “дамку на гарышчы”. Такі тып эканомнага жытла быў звычайным у перадрэвалюцыйную эпоху, і яго дадатковае “напаўненне” сафой з пазамінулай эпохі (канапа – больш мадэрнае ўтварэнне) дадае драхласці ў побыце.

“Хaxmej-haležanke” – (літаральна “мудрацы лежанкі”), “дамарошчаныя мудрацы”, дасціпны выраз праступае ў намаляваным вобразе “дамарошчанага мудраца сафы”.

“Еjner alejn” – гэты выраз у ідышы з’яўляецца фразеалагічным словазлучэннем таўталагічнага характару, займеннікавага ўтварэння – бо ў аснове адзін корань “ejn” (“адзін”), яму выдатна адпавядае беларускі фразеалагізм “адзін-адным” (“адзін-разадзін” – спагадліва, добразычліва).

“Faršlofener” (разм.) – “заспаны”, “аспалы”.

“Noxgetraxt” (разм.) – “спасцігаць” (разм.), ужытае разам з “хадой сусвету” стварае стылістычны подступ (кантраст, подвох), які іранічна пераадольвае, зніжае ў сабе памкненне да вывучэння таямніц сусвету, дае зразумець уяўнасць, візіянерства працэсу.

“Baj im geklungen der kop” – размоўны выраз “у яго звінела галава”, адрозны ад нарматыўнага “se klingt mir inem kop” – “у мяне звініць у галаве”.

 

С. Шупа (фота з litrazh.org) i А. Дубінін (з kimpress.by)

Варыянт перакладу:

У тым горадзе ў рэвалюцыйным жыў настаўнік стараяўрэйскай мовы, ціхі чалавек Мордхэ Маркус. Пражываў ён у мансардзе ўверсе, адзін адным, і часта хапала ў яго часу, каб праседжваць ночы над тоўстымі кнігамі аж да світанку. Гэтак ён моўчкі (ціхутка) абдумваў (спасцігаў) рушэнне свету (хаду сусвету).

У яго ў пакоі, у цёмным кутку, стаяла сафа, старэнькая ды зруйнаваная; там, на ёй, звычайна пралежваў ён вечары наскрозь з папіроскай у роце, і летуцеў аспала, і глыбока ўдумваўся, так што часам у яго звінела галава…

Андрэй Дубінін,

г. Мінск, 27.10.2019

Апублiкавана 27.10.2019  19:19

“Политики просто взбесились”

Откуда такая агрессия у тех, кто обязан быть вежлив? Объясняет психолог Александр Асмолов

Галина Мурсалиева обозреватель «Новой»

Четыре года назад нам казалось, что у представителей политических структур началось массовое помешательство и они индуцируют друг друга и всех нас. Как иначе можно было объяснить невероятный абсурд, который они наперебой предлагали? Вспомните: пытались избавить алфавит от буквы «Ы», запретить чеснок, топот котов, а также предлагали создать внутренний российский интернет под названием «Чебурашка».

Сегодня ситуация уже не такая «веселая». Абсурдные высказывания продолжаются, но из них исчезла кажущаяся беспричинность, и читается общий мотив: защитить государство от всех поползновений населения. Людям, оказавшимся за чертой бедности, представители власти читают хамские нотации и всячески их увещевают, лицемерно призывая «к совести и здоровому образу жизни». Например, знаменитое: министр труда и занятости Саратовской области Наталья Соколова заявила, что прожиточного минимума, который в области составляет 7241 рубль, хватает «для минимальных физиологических потребностей, …макарошки всегда стоят одинаково…», и предложила составить меню, которое сделает всех стройными.

В той же логике, явно не сговариваясь, выступила глава департамента молодежной политики Свердловской области Ольга Глацких, она прославилась монологом о том, что государство никому ничего не должно, оно «не просило рожать» детей… Глава подмосковного Совета по правам человека Марина Юденич пошла еще дальше, заявив на встрече с жителями Королева, что нельзя требовать средства из федерального бюджета. Добила тему депутат Екатеринбургской городской думы Елена Дерягина — она предложила лишить школьников младших классов бесплатного питания, чтобы сэкономить миллион рублей.

Почему они взбесились?

Прокомментировать умонастроения политиков и ответить на другие вопросы я прошу заведующего кафедрой психологии личности МГУ, вице-президента Российского общества психологов, академика РАО Александра Асмолова.

— Диагноз происходящих в стране событий, скорее всего, тот же: нашествие внутренних варваров. Социальное и психологическое варварство — это решения, стремящиеся к простоте, от которых происходит схлопывание и погашение разнообразия в разных сферах. Люди стали больше заявлять о своих правах, критикуют власти. Варварство всегда агрессивно реагирует на все непривычное.

В высказываниях политических деятелей, о которых вы рассказали, поражает неуемный нарциссизм и бесстыдство. В этом же ряду стоит законопроект, предложений сенатором Андреем Клишасом. Этот проект касается защиты исключительно чиновничьего сословия. В нем говорится о введении ответственности за распространение в интернете информации, выражающей явное неуважение в оскорбительной форме к органам государственной власти. То есть за ненормативные высказывания в адрес власти человека могут подвергнуть жестким санкциям, вплоть до посадок.

Это, по сути, говорит о том, что власть чувствует себя униженной и оскорбленной. И это — показатель растерянности власти, она находится в состоянии слабого понимания, как действовать. Она в неопределенности — как ежик в тумане, — в непонимании, что делать, когда пробуждаются разные установки и линии поведения. У нас сегодня начинают прозревать разные слои населения, многие уже не могут всерьез воспринимать мантры, которые практикуют представители власти. И вот найден выход: законопроект Клишаса. Снова варварское, простейшее решение. А по сути — это законопроект, свидетельствующий об агонии нашей власти на самых разных уровнях.

Принимая этот закон, мы неминуемо натолкнемся на политические и психологические риски. В нем заложен эффект запретного плода. Как только вы говорите людям: ни в коем случае не оскорбляйте власти, вступает в дело классический механизм — «не думайте о белой обезьяне». Даже те, кто никогда не позволял себе оскорбления, начнут это делать — пусть негромко, а иногда и про себя или прилюдно — так устроена наша психика. Второе: подобный законопроект — это полная секуляризация нашей власти: нельзя упоминать имя чиновника всуе! Под защитой оказывается весь бюрократический чиновничий слой…

Третье: оскорбительные высказывания представителей власти в отношении подчиненных, да и в отношении общества в целом в последнее время просто зашкаливают. Может быть, пора и их привлекать к ответственности?

В этом законопроекте есть и желание подсюсюкнуть вышестоящим властям. Угадать, угодить, а вдруг понравимся? За этим стоит один из самых тяжелых синдромов России — патологическое невежество и беспредельный конформизм. При этом происходит сакрализация власти, создание ее неприкасаемости, которая всегда идет рука об руку с безответственностью.

У многих назревает особая социальная болезнь — сенильный психоз страны, это психоз опрокидывания в прошлое. Чем больше люди заявляют о своих правах, тем больше власти, боясь непривычности нового, ищут опоры в «светлом» старом. Нельзя забывать о том, что любой культ личности тоталитарного режима всегда подразумевает культ безличности. Все ли помнят, сколько людей сделали донос культурной практикой своей обыденной жизни в 30-е годы? Это — о безличности населения, которое не ропщет, а аплодирует, подобострастно подпевая любому ивану грозному — тирану, диктатору. Чего боится общество?

Петр Саруханов / «Новая газета»

— Есть и другой аспект. У нас сегодня довольно-таки большой сегмент общества в оценках власти использует принцип «презумпции виновности». Это — кипящая лавина, ненависть зашкаливает и накрывает каждого, кто «с этой властью» вступает в переговоры. В их адрес летят гигабайты хамства и проклятий, одна из последних таких волн накрыла недавно Нюту Федермессер. Но люди, которые заняты настоящим делом, рано или поздно столкнутся с необходимостью сотрудничества. У них нет соответствующих полномочий для того, чтобы менять социальную реальность в стране.

— Надо четко понимать: если целый ряд людей делает определенные шаги для создания диалога с властью, то это — их выбор. То, что делают Нюта Федермессер, Александр Сокуров, вошедший в состав СПЧ, — это расширение окон возможностей влиять на происходящие в стране события. Можно сказать, что нынешняя власть пытается насадить Сталина, имеет генезис комитета госбезопасности — и это все правда. Но после этого заявить, что мы все должны придерживаться принципа невмешательства в социальную и политическую жизнь, — это своего рода философия недеяния: поднять руки, отойти в сторону и наблюдать. «Власть отвратительна как руки брадобрея», цитирую, как вы знаете, Мандельштама — разговор об этом не должен быть индульгенцией и оправданием недоверия к тем, кто выбирает возможность изменить ситуацию. Обратите внимание, я никак не критикую тех, кто говорит: я не пойду с этой властью ни на какие коммуникации. Любое понимание свободы начинается с понимания презумпции порядочности тех людей, которые эту свободу отстаивают, даже ценой взаимодействия с властью. Выбор Нюты Федермессер — это ее ценностный и нравственный выбор, и она имеет такое же право на этот выбор, как ушедший мой близкий друг, один из дорогих моему сердцу людей Владимир Войнович, который считал, что ни на какие коммуникации с властью идти нельзя. Той же позиции придерживался и мой учитель, мой названый старший брат, писатель Владимир Тендряков. Мне дорог и ценен как выбор Войновича и Тендрякова, так и выбор Нюты Федермессер и замечательного режиссера Александра Сокурова, чей голос в СПЧ уже услышан.

Главная характеристика нормальной жизни страны — признание права другого человека на свой выбор. Я надеюсь быть точно понятым. По тем же мотивам, что и мои коллеги, о которых мы только что говорили, я принял предложение Михаила Федотова и стал председателем комиссии по науке и образованию в СПЧ. И первым моим шагом был разговор с президентом о том беспределе, который происходит с уничтожением вариативности в системе школьного образования. Эта встреча уже имела определенного рода позитивные последствия. Я рассказываю об этом для прояснения моей личностной мотивации, а не ради оправдания.

— То есть вы считаете общение с властью необходимым, потому что только таким образом можно добиваться каких-либо положительных изменений в стране?

— Как учат нас мастера переговоров, наш с вами век — это век тихой переговорной революции. Это термин Билла Юри, одного из создателей гарвардской школы переговоров, известного аналитика. Переговоры, простите за аналогию, идут даже с террористами. Книга Билла Юри «Путь к согласию: переговоры без поражения» была переведена на 25 языков и стала бестселлером. Суть заключается во взаимной выгоде сторон, где противоположная сторона рассматривается не как враг, а как партнер. Там есть очень важные основные положения: быть «мягким» с людьми и «жестким» с проблемами, сосредоточиться на интересах, а не позициях, и так далее…

— А в чем страхи власти?

— Мои коллеги часто и много говорят о страхах населения, но у нас практически нет ни одной современной работы о страхах власти. В 1927 году великий психиатр Петр Ганнушкин выпустил блестящую недооцененную работу о партийных неврозах, она осталась почти незамеченной. Я бы сделал книгу о неврозах современной кремлевской власти, если бы был не психологом, а психотерапевтом. Неврозы власти — это специальный предмет для анализа. Мнение, например, о том, что, присоединив Крым, Россия усилилась, — это отжившая, старая, архаическая формула. Увеличилось пространство страны, но при этом на самом деле пробудились силы противодействия во всем мире. И власть потом уже начинает рефлексировать — но запоздало. Частая запоздалая рефлексия — это один из признаков нынешней власти, которая долгое время опиралась, да и сейчас опирается на простую логику решений в виде управленческой вертикали. А наш век в целом — век неопределенности, многомерности, коллективного разума, социальных и интеллектуальных сетей — требует когнитивно сложного мышления. Управленческая вертикаль в обществе разнообразия и вызовов неопределенности невозможна.

«Партийные неврозы», о которых писал Ганнушкин, влияют на принятие различных государственных решений. Власть постоянно работает, как канатоходец: идет по тонкому канату, вибрирует между огромным количеством противоборствующих сил. Она делает сегодня многие шаги, которые позволяют использовать жесткий термин — тоталитарный режим. Но если есть возможность трансформации этой власти — эта возможность должна быть использована.

Потому что у нас сегодня остается как минимум два варианта развития: либо сенильный психоз опрокидывания в прошлое — либо тихая переговорная революция.

— Тот же принцип «презумпции виновности», но только не в кипящем, как внутри России, а в ледяном виде, охватил сегодня многие страны мира по отношению к России. Это стало очерченным несколько лет назад, когда был сбит малайзийский «Боинг». Вы тогда говорили «Новой» в интервью, что в мире «происходит психологическая депортация России, и мы все вместе оказались заложниками этой ситуации». С тех пор ситуация обросла новыми слоями холодного презрения.

— Я всегда старался следовать установке Бенедикта Спинозы, одной из тех, что так любил Выготский: «не плакать, не смеяться, не ненавидеть, но понимать». В контексте понимания происходящих событий есть разные перекрещивающиеся линии. Последние события в России вписываются в национал-патриотическую мобилизацию населения: и Крым, и «Боинг», и Луганск привели к мощному взрыву именно таких настроений, которые оформились в слоганы типа «Крым наш!». Но сегодня мы видим, что мобилизационная риторика и установки «в свете политических задач» с течением времени ослабли — они перестают работать, малоэффективны.

Несмотря ни на какие попытки рационализации: придумывания мифов о золотом веке СССР и пробуждении ностальгии по тоталитарным временам, возвращения властного дискурса Сталина, который «решал и обеспечивал надежность будущего», — происходит уникальное явление.

Наше социальное и персональное пространство жизни становится все более разнообразным. Срабатывает известный в социологии принцип силы слабых связей — появляются группы со своим голосом, важнейшими проектами, растет аналитика и критическая рефлексия происходящих событий.

Несмотря на каток устаревающей технологии пропаганды, усиливается прозорливость разных социальных групп. Люди выходят из-под гипноза ТВ, практикующего технологию телененавидения. Интеллектуальные электронные СМИ дают возможность сопоставлять факты. В них меняется видение, расширяется радиус критического мышления, появляется другой язык. Они опираются на понимание социологических сдвигов, их суждения многомерны.

То есть нарастают явления, которые вступают как бы в поединок с варварством, с навязыванием мифа о добром и светлом тоталитарном обществе. Невероятно важно, чтобы аналитики, независимо от того, какую страну они представляют, старались видеть все через призму формулы Спинозы. Многие из них продолжают смотреть на Россию как на монолитную однородную империю зла. Россия не монолитная, не однородная, она, несмотря ни на что, становится все более разнообразной страной. И это не прекраснодушные восклицания: появились уникальные аналитики новых поколений, совсем недавно в Москве прошел Гайдаровский форум, где уже не в первый раз было представлено уникальное разнообразие мнений и подходов просвещенной управленческой власти.

Перемены происходят: меняется развитие порога чувствительности к изменениям, а это — важнейшая вещь для страны, и особенно — для власти. Это не вопрос «быть или не быть», а вопрос «продолжать ли оставаться адаптантами, приспосабливаться или же конструировать иные реальности, идти по пути нарабатывания будущего». Происходит смена установок разных возрастных и профессиональных групп: они надеются на себя, а не на барина. Изменилась даже форма поведения, я вижу 70-летних преподавателей, которые бегут читать лекции с рюкзачками за спиной. На этом фоне многие охранительные действия власти начинают рассматриваться не через оптику агрессии, а через иронию. И тогда власть становится не страшной, хотя у нее есть и это лицо. Власть, не чуящая под собой страны, становится смешной, и понимая это, чтобы не попасть в «маниакальную петлю» — петлю без обратных связей, она все-таки начинает худо-бедно прислушиваться и к фискальным социальным наукам, и к лидерам общественного мнения, экспертам и профессионалам в своих областях. Именно поэтому мне представляется, что у нас сегодня есть основания для некоей доли эволюционного оптимизма. Сколь бы наивным это ни казалось.

Этот материал вышел в № 16 от 13 февраля 2019

Опубликовано 13.02.2019  23:20

М. Акулич. Гомель и евреи (1)

ПОЯВЛЕНИЕ ЕВРЕЕВ В ГОМЕЛЕ И ИХ РАССЕЛЕНИЕ

Впервые евреи в Гомеле появились еще во времена Киевской Руси, а новый приток евреев пришёлся на время правления в ВКЛ князя Витовта. Появление постоянного еврейского населения в Гомеле, скорее всего, относится к периоду между временем его включения в ВКЛ (1335 г.) и переходом под юрисдикцию Речи Посполитой (1569 г.).

Существует документ, по которому недалеко от Гомеля (в Белице) в 1637 году существовала еврейская община. Она относилась к тем общинам Великого Княжества Литовского, у которых имелись задолженности. В 40-е годы XVII столетия в Гомеле проживало порядка двух тысяч евреев.

Большинство евреев-поселенцев бежали из стран Западной Европы (прежде всего, из Германии), где были «чумные» погромы, в Речь Посполитую и ВКЛ. Эти евреи были людьми, обладавшими высокими навыками торговли и ремесла. Будучи сплоченными в кагалы (религиозные общины), они быстро заполняли города Беларуси.

Проворных еврейских торговцев не любили местные купцы, поскольку с ними оказывалось весьма проблематично конкурировать. Поначалу конфликты имели сугубо деловой характер, однако со временем в них проявлялась и религиозная нетерпимость.

ВОССТАНИЕ ПОД ПРЕДВОДИТЕЛЬСТВОМ БОГДАНА ХМЕЛЬНИЦКОГО, ВХОЖДЕНИЕ ГОМЕЛЯ В СОСТАВ РОССИИ

В 1648 г. в Украине началось восстание Богдана Хмельницкого. Один из его лозунгов был таким: «Жид, лях и собака — вся вера однака». В Гомеле собралось немало беженцев из Украины.

Перед Пасхой 1649 года украинскими казаками полковника Мартына Небабы был взят Гомель, после чего в нём вырезали евреев (иудеев) и католиков. Евреев вырезано было полторы тысячи человек (по другим данным, более двух тысяч). Среди них были и мужчины, и женщины, и дети. Сохранилась легенда о том, что уцелеть удалось лишь одной еврейской девушке, ставшей впоследствии родоначальницей рода Бабушкиных.

Похоронили жертв «хмельниччины» на старом еврейском кладбище, которое называлось Бабушкинским. Еще в начале ХХ века на нем стоял памятник жертвам страшной резни.

Тех из представителей еврейства, кто перешёл в православие добровольно, казаки не уничтожали. Однако большая часть из поменявших иудаизм на православие людей после возвращения Гомеля в Речь Посполитую вернулась к иудаизму. В то же время было немало случаев и насильственного обращения евреев в христианство.

ИСТОРИЯ ГОМЕЛЯ XVIII СТОЛЕТИЯ

К периоду 1770-х годов имел место заметный рост еврейской общины Гомеля. Среди евреев города были торговцы (причем и крупные, у которых были наемные работники, и мелкие) и cлужители культа. Также среди еврейского населения было немало ремесленников и бедняков.

Согласно законодательству Великого княжества Литовского евреи, проживавшие в городах Беларуси, являлись отдельной сословно-конфессиональной и податной группой населения. Не исключением был, разумеется, и Гомель. Права евреев охранялись и представлялись кагалом (кегилой), т. е. общиной, единицей еврейской социальной самоорганизации. В рамках общины происходило развитие особенной культуры с идишем, который использовался как язык общения, и ивритом, рассматривавшемся в качестве языка религии, делопроизводства и образования. В обязанности кагала входил сбор налогов, а также решение общественных и религиозных дел. В 1770-х годах высшим служителем культа, судьей по проблемам семьи и веры, и духовным главой кагала Гомеля был раби (раввин) по фамилии Давидович.

В 1772-м году Гомелю суждено было войти в состав Российской империи, однако из-за проведения Екатериной Второй знаменитой «черты оседлости», для евреев восточная практически граница не изменилась. Дело, кстати, касалось вовсе не религиозных соображений: “черту” захотело ввести московское купечество в целях защиты от конкуренции. Так или иначе, из-за данной “черты” Гомель для проживавших в нем евреев стал своеобразным гетто. Хорошо ещё, что отношение к евреям владельца города, просвещенного графа Николая Румянцева, отличалось толерантностью. При его содействии еврейской общиной была воздвигнута Большая каменная синагога в Гомеле.

ИСТОРИЯ ГОМЕЛЯ XIX СТОЛЕТИЯ

Начало 19-го столетия. Гомель становится одним из центров такого направления в хасидизме, как “Хабад”. Благодаря этому движению обучение иудаизму распространенилось во многих странах, где в итоге было обеспечено создание и развитие еврейских общин. Одним из самых известных гомельских приверженцев “Хабада” был Айзик-Ицхак бен Мордехай Эпштейн, написавший ряд проповедей и трудов по Каббале.

В 1855 году евреи в городе составляли более 77 процентов, но сорок лет спустя их уже было немногим более половины от всего населения Гомеля.

В 1864 году в Гомеле (вкупе с Гомельским уездом) жило 9730 евреев, отличавшихся своей активностью и участием в самоуправлении города. В городе в 1863-м году насчитывалось 9 синагог, а в 1897 году их было уже 26.

В 1891 году в городе родился раби Элияу-Элиэзер бар Реувен-Дов Деслер, выдающийся мыслитель и педагог, один из лидеров этического движения в иудаизме “Мусар”. Это был мудрец поколения, один из тех, кто возродил духовную жизнь евреев в Англии. Его многочисленные статьи и уроки, записываемые учениками, впоследствии были включены в широко известный сборник “Михтав миЭлияу” («Послание от Элияу»).

Евреи владели первыми в Гомеле промышленными предприятиями. В 1840 году возник сально-свечной завод Школьникова, в 1853-м — круподерный завод Любина, в 1864-м — костопальный завод Ловьянова. 1874 год был отмечен появлением крупчатного Белицкого завода Шендерова, 1877-й — медоваренного завода Шейнкмана, 1879-й — двух дрожжевых заводов Итоновой и Гамбурга.

В 1893 году в городе проживало евреев 14472 человека против 14291 человек православных. В 1897-м проводимой переписью населения было выявлено 20385 евреев, или примерно 55 процентов от всего его населения Гомеля.

Число синагог было 26, а еврейских молитвенных домов – 25. В гомельском еврейском училище обучалось 200 человек учащихся. В еврейской мужской гимназии училось 255 учащихся, их обучало 27 преподавателей.

Выпускником данной гимназии был, кстати, Л. Г. Выготский (тогда – Выгодский), позже – знаменитый психолог. В городе работала и женская прогимназия, а также начальное еврейское училище и женское училище Сыркиной.  Еще в Гомеле были училища благотворительные, 45 хедеров и талмуд-тора Голомштока.

ЕВРЕЙСКАЯ ЗАСТРОЙКА И ЖИЗНЬ ГОМЕЛЯ ПОСЛЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЯ ЕВРЕЕВ ИЗ МОСКВЫ И ПЕТЕРБУРГА

Самые предприимчивые из еврейских купцов и торговцев перебирались из Гомеля в Петербург и Москву. Но такое еврейское переселение не нравилось императору Александру III. Поэтому им была проведена своеобразная «массовая депортация» евреев в места, находящиеся в границах «черты оседлости».

После того, как евреи были изгнаны из Москвы и Петербурга в 1890-х годах, численность гомельских евреев заметно возросла.

Многие московско-еврейские предприниматели, имевшие «золотой запас», переехали в Гомель, являвшийся крупным центром речных и железнодорожных путей. Они-то и скупили участки в центральной части города, которые застраивались «доходными домами» – двух-трехэтажными каменными зданиями. Некоторые из этих зданий стоят в Гомеле и сейчас.

В то же время небогатые евреи, которые были ремесленниками и рабочими, заселили вместе с владельцами проданных участков в центре Гомеля окраины, которые прозывались “Америкой”, “Кавказом”, “Кагальным рвом”. Почему “Америкой”? Может, это название связано с эмиграцией местных жителей за океан, а может, устройство гомельской “Америки” напоминало «республику», кто знает…

Бедные евреи поселялись в «Кагальном рву», который был настоящей трущобой, не уступавшей по уровню криминальности и колориту одесской «Молдаванке».

Гомель интенсивно рос, в нём возникали большие модные магазины с солидными оборотами. Если взять темпы развития города, то уместно его сравнение даже с Киевом. Евреи торговали пенькой, льном и лесом. Размер торгового оборота в 1870 году равнялся примерно двум миллионам рублей, а в 1890 году — приблизительно пяти с половиной миллионам рублей.

НОРМЫ ЖИЗНИ ЕВРЕЙСКОЙ ОБЩИНЫ В ГОМЕЛЕ

Большая часть еврейской общины Гомеля подчинялась религиозным нормам. В субботу (шабес) верующие иудеи обязаны были отдыхать, курящим в этот день запрещалось курить. Непокорные нередко забрасывались камнями. Высшим из авторитетов был раввин, с которым советовались, которому доверяли разрешение конфликтов.

Государство желало установления контроля над общиной, а потому ввело государственное утверждение выборов казённых раввинов. Казённым раввином в Гомеле в начале ХХ столетия был домовладелец Меер Маянц. Однако никуда не исчезли и раввины духовные, неформальные. Представители власти называли их «фанатиками, препятствующими борьбе с имеющимися предрассудками».

 

В Гомеле открыли Большую и Малую каменные синагоги, Старосельскую синагогу, Любавичскую и Малолюбавичскую, а также «Рош-Пино». Всего их было 18, да ещё восемь молитвенных домов. До наших дней сохранилась лишь одна из синагог.

Из–за обязанности евреев читать Тору они, по статистике, были вдвое грамотнее представителей других народов, проживавших в Гомеле. Грамотных среди евреев насчитывалось более 30 процентов.

ЕВРЕЙСКИЕ ШКОЛЫ И ЗАНЯТОСТЬ ЕВРЕЕВ ГОМЕЛЯ В ЦАРСКОЙ РОССИИ

В 1910 году в Гомеле работало 45 начальных школ-“хедеров”, причём учителя-меламеды были сосредоточены в «Америке». Помимо этого в городе имелись: две религиозные школы, две талмуд-торы (специальные религиозные школы), еврейское начальное училища, еврейская женская прогимназия Сыркиной и частная еврейская гимназия доктора Ратнера.

В правительственные гимназии, а также в университеты евреев принимали дозировано, поскольку существовала «процентная норма». Государственная служба и ряд профессий были для евреев закрыты. Российская империя ограничивала жизнь представителей еврейской нации законодательно. В дискриминационном законодательстве было 500 пунктов и параграфов в пользу этого ограничения.

По этой причине иудейское население занималось в основном торговлей и производством. Еврейскими предпринимателями традиционно контролировалась большая часть торговли (как оптовой, так и розничной) Гомеля. К примеру, в руках евреев былa сосредоточенa торговля хлебом и лесом. Конкуренцию им составляли только купцы-старообрядцы.

Капиталисты-евреи владели девятью-десятью из крупнейших гомельских предприятий (общее число – 12). Порядка 70–80% менее крупных предприятий имели владельцев-евреев. При этом уместно заметить, что прадедушка известного барда Александра Розенбаума Артур Миляев был совладельцем фабрики по изготовлению тетрадей.

ДВИЖЕНИЕ ПРОСВЕЩЕНИЯ

В интеллигентной среде Гомеля к началу ХХ столетия начало разворачиваться движение “Хаскала”, являвшееся для евреев фактически движением просвещения.

В Гомеле молодой еврейский литератор Иосиф-Хаим Бренер опубликовал свой первый рассказ «Буханка хлеба». Позже он был призван в российскую армию, отправлен на войну с Японией, но в итоге оказался в Лондоне при содействии «Бунда» — Всеобщего еврейского рабочего союза в Польше и Литве. В Англии он примкнул к рабочим сионистам «Поалей-Цион». После этого Иосиф Бренер, один из пионеров литературы на иврите, поехал в Палестину и вместе с другими еврейскими активистами основал израильское профсоюзное объединение «Гистадрут» («Федерацию труда»). В 1921 году Бренера убили в Яффе арабские погромщики. В его честь в Израиле назвали один из крупнейших кибуцев, множество улиц в разных городах.

Первая бесплатная библиотека в Гомеле была создана И. М. Захариным, читальню расположили в доме братьев Шановичей. Захарин также организовал бесплатную школу для рабочих, однако его в 1897 году арестовала полиция, и это довело его до сумасшествия.

Когда революция 1905 года потерпела поражение, многие из гомельских интеллигентов-евреев стали работать в общественных организациях. В то время гомельское отделение «Общества распространения просвещения среди евреев в России» возглавлял отец всемирно известного в ХХ веке психолога Льва Выготского, Симха (Семён) Выгодский (1869–1931).

ОРГАНИЗАЦИЯ ”БУНД” В ГОМЕЛЕ

Большинство гомельских евреев не были богатыми: они были рабочими, ремесленниками, мелкими торговцами и даже нищими. Для оказания помощи самым бедным евреям в 1897 году возникло «Еврейское общество пособия бедным». Оно содержало дешевую скромную столовую для всех нуждавшихся, помогало старым евреям одеждой и хлебом, выдавало беспроцентные кредиты.

Но пролетариям на «еврейской улице» не хотелось подачек от хозяев. Оказавшись в условиях двойного гнета – экономического и социального – они нередко примыкали к революционерам. В 1893 году типографский рабочий Поляк, прибывший в Гомель из Минска, основал первый социалистический кружок для рабочих-евреев.

В 1898 году в Гомеле появилась организация «Бунд», представлявшая собой социал-демократическую партию (некоторое время входила в РСДРП, но отличалась от неё национальной позицией), довольно популярную среди рабочих. Бунд вёл пропаганду главным образом на идише, добиваясь для евреев того, что называлось «национально-культурной автономией».

СИОНИСТЫ ПРОТИВ БУНДОВЦЕВ

Первые из сионистов стремились к объединению и возрождению евреев как народа в Израиле, являющемся их исторической родиной. В Гомеле наблюдалась деятельность и партий «буржуазных» сионистов (к примеру, «Ховевей-Цион»), и «левых», которые призывали пролетариев, чтоб становились «рабочими Сиона» (например, «Поалей-Цион»). Сионисты открыли в городе ряд школ с преподаванием на иврите, а не на «жаргонном» идише. А гомельского врача Григория Брука в 1899 году избрали в Генсовет Всемирной сионистской организации, созданной незадолго до того.

Позже некоторые сионисты Гомеля поехали в Палестину, где вместе с другими деятелями основывали первые кибуцы, создавали военизированную организацию для их охраны под названием «Ха-Шомер» («Страж»). Таким образом, можно говорить об определенном участии гомельских евреев в создании Армии обороны Израиля.

Сионистам, исповедовавшим еврейскую исключительность, противостояли бундовцы, которые были за «интернациональное единство рабочего класса». Оппоненты даже доходили до драк в синагогах.

Любопытно, что поначалу сионистов поддерживала царская полиция. С её помощью в Гомеле, как и в других городах, стали появляться группы ЕНРП («Еврейской независимой рабочей партии»). Активисты этой партии предлагали ведение чисто экономической борьбы с хозяевами и эмиграцию в Палестину. Политику и царя трогать не предусматривалось. Однако вскоре эту «конструктивную оппозицию» разогнали из-за возмущения хозяев.

ГОМЕЛЬСКИЕ ЕВРЕЙСКИЕ ПОГРОМЫ

Любопытно, что первые «погромы» против демократически настроенных евреев устраивались евреями-консерваторами. Старейшины, прибегая к помощи полици, обходили дома и требовали выдачи бунтарской молодежи. Также они натравливали на бунтовщиков извозчиков и мясников. Это сильно разозлило бундовцев, которые отважно сразились с мракобесами и разгромили их наголову. После этого мясникам и извозчикам ничего не оставалось, кроме как самим попроситься в профсоюз социал-демократов.

«Русское» купечество и еврейские предприниматели между собой жестко конкурировали. Это обстоятельство, а также участие полиции привели к гомельскому погрому 1903 года. В нём проявили себя еврейские силы вооруженной самообороны, противостоявшей погромщикам. На стороне самообороны были те, кто относился как к сторонникам, так и противникам создания еврейского государства в Палестине.

,

Во время погрома были убиты десять евреев, кроме того, многие евреи были ранены, имущество подверглось грабежу.

После этого погрома в Гомеле в 1904–1906 гг. состоялся известный судебный процесс. Судили как погромщиков, так и евреев (участников самообороны; их было 36 человек). В суде царила неблагоприятная обстановка, но, благодаря тысячам свидетелей, виновные в погроме были установлены. Также были изобличены покровители этих виновных из числа представителей властей. В итоге некоторых евреев оправдали, а других осудили на короткий (несколько месяцев) срок тюремного заключения. Весть об этом процессе разнеслась по всей России, о нем узнали и за границей.

Уже в Палестине бывшими гомельчанами в 1909 году (весной) была создана вооруженная организация еврейской самообороны «Ха-Шомер». Руководство ею взял на себя Исроэль Шохат.

Подготовила Маргарита Акулич по материалам tut.by и иным источникам

(окончание следует)

Опубликовано 09.08.2017  16:02