Tag Archives: Адам Глобус

В. Рубинчик. О наведении мостов

Шалом, дорогие, недорогие, всякие. Сегодня хотелось бы порассуждать об инциденте, которому немало внимания уже было уделено в сети – о разрушении части путепровода (можно сказать, моста) в Минске. Но и не только о нём.

Это произошло 08.01.2022 в четвёртом часу ночи (можно сказать, утра). По счастью, никого не убило и даже не ранило, хотя в этом месте и ночью, как видно, ездили машины, прохаживались люди.

Чтобы вы, кто не сильно связан с Минском, понимали: речь идёт об автомобильно-пешеходной «артерии нации» над Немигой, в самом сердце белорусской столицы. История сравнима с тем, как если бы обрушилась кремлёвская стена у Красной площади в Москве. Или Стена Плача в Иерусалиме.

Мост на карте примерно там, где буква «М» в слове «Мінск». На территории Центрального района

Скрыть ЧП, как в своё время скрыли статистику по смертности в Беларуси, власти не могли. Что ж, умники из горисполкома объяснили ситуацию «усталостью конструкций» (мосту почти 60 лет), вибрацией от метро и перепадами температур (словно для минских зим это нечто неслыханное). Всё-таки следственный комитет завёл ряд уголовных дел, объединённых производством. К 11 января путепровод над Немигой разобрали.

Грустно думать, но драма соглашусь, что не трагедия в чём-то была закономерной. Ряд факторов сплелись в один узел, и то был отнюдь не «узел жизни» из еврейского пожелания.

Пожилой художник Адам Глобус припомнил май 1999 г. и ударился в мистику (пер. с бел.): «Удивительно то, что на этот раз проклятое место столицы обошлось без человеческих жертв. Прошлая трагедия на Немиге забрала в небытие аж 53 жизни… Рассуждения опроклятом месте”, непригодном для стройки, я услышал впервые на лекциях [Олега] Ходыко, за что ему страшно благодарен». Гм, а как же метрах в двадцати-тридцати от рухнувших конструкций (и в пятидесяти от места трагедии 1999 г.) века простояла Холодная синагога, снесенная лишь в середине 1960-х?

Предпочёл бы вынести мистику за скобки. Растущее пренебрежение рациональностью, неуважение к институту экспертизы и научным знаниям (по большому счёту, к знаниям вообще), столь характерное для последних десятилетий, как раз и ведёт к тому, что ломаются всякого рода сооружения. 19 мая 2021 г., как уже говорилось, рухнул мост через реку Рова на трассе национального значения Борисов-Березино-Бобруйск, 26 мая – его товарищ в Пружанском районе. И рубрика «Проблемные мосты Беларуси» на осторожном, но зорком портале по-прежнему не «ржавеет»…

Уж сколько раз твердили миру, что учёных, инноваторов нужно лучше «кормить» – тогда, во всяком случае, будет шанс, что они не утекут за кордон и блеснут идеями, в т. ч. в сфере капитального строительства. Однако доля расходов на R&D, несмотря на «соловьиные басни» вроде «года науки» (2017), по-прежнему близка к 0,5% от ВВП, это даже не российский 1%. А тут ещё и преследования инакомыслящих, и ликвидация остатков академической автономии (чего стоит назначение в президиум Академии наук экс-зампреда КГБ, совершённое в октябре 2021 г.).

Справедливости ради, в Израиле, с его массой компетентных учёных и инженеров, где финансирование научных разработок в разы более щедрое, тоже нашумело падение моста (во время Маккабиады в Тель-Авиве, над грязнющей речкой Яркон, с человеческими жертвами). Но всё-таки это случилось четверть века назад – в июле 1997 г., кое-какие уроки были извлечены… Трагедия на горе Мерон под Цфатом 30.04.2021 имела, судя по всему, несколько иные причины, нежели непрочность конструкций (правда, пострадавшим от этого не легче).

«Здесь не политика, здесь [не]добросовестное исполнение своих служебных обязанностей. В рамках этого и надо разбираться соответствующим структурам, в том числе Горисполкому, прокуратуре», – молвил один бойкий депутатик из «палатки» о ситуации на Немиге. И свалил всё на вечного «кого-то»: «Александр Лукашенко поставил четкие задачи и поручил разобраться с каждым мостом в стране, это было несколько лет назад, но кто-то эту команду недобросовестно исполнил».

Да уж, никакой «политики» в, мягко говоря, своеобразном подборе кадров «первым лицом», засевшим во власти на 20+ лет (лояльность юбер аллес, профессионализм на третьем плане либо вообще побоку) не усматривается! То, что руководящие кадры тасуются, будто игральные карты, также явление ни разу не политическое, кто бы сомневался 😉

Интересна статья, где упоминается зампред Мингорисполкома Александр Дорохович, 1977 г. р., сформировавшийся как «большая шишка» около 2010 г., т. е. в разгар лукашизма. Не утверждаю, что всё в этой статье, пересказанной в видеоролике, безукоризненно; главное, что я из неё почерпнул – инфу о совмещении Дороховичем двух ответственных должностей (он ещё и глава Белорусской федерации лыжных гонок). Давно комментировались подобные случаи: «совместители, как правило, нигде не работают с полной самоотдачей, к тому же теряется сам смысл общественной деятельности».

Должность зампреда сей господин занял в январе 2019 г. – уже три года «курирует» в Минске вопросы развития, содержания и реконструкции транспортной инфраструктуры. Что характерно, в конце 2010-х «провалил» два публично данных обещания – начать строительство в Шабанах подземных приёмников для мусора, запустить составы метро производства «Штадлер-Минск» – и всё равно остался на плаву. Есть вероятность, что вскоре из него сделают козла отпущения, но, скорее всего, не сделают; из-за такой «ерунды», как происшествие без жертв, система своих не сдаёт. Нынешнего вице-премьера Анатолия Сивака, министра транспорта и коммуникаций в 2012–2018 гг., при котором в 2017 г. над Немигой был устроен «капитальный ремонт с модернизацией», в 2022 г. внезапно оказавшийся «косметическим», это ещё более касается. Когда Сивак служил председателем Мингорисполкома (2018–2020), несколько районов на время остались без чистой воды. Может быть, «красавцы» даже на повышение пойдут…

А. Дорохович, А. Сивак. Фото с promise.by

То, что режим плодит временщиков, склонных бежать ответственности, особенно хорошо заметно, если спуститься на уровень ниже и взглянуть на чехарду глав администрации Центрального района (кстати, злополучный мост находится в шаговой доступности от здания администрации). 2009–2012 – Владимир Кухарев, нынешний глава Мингорисполкома; 2012–2015 – Олег Поскробко, позже работавший в Солигорске и задержанный по уголовному делу; 2015–2017 – Анна Мательская; 2017–2018 – Игорь Бузовский, «пониженный» после должности замглавы администрации президента; 2018–2021 – Дмитрий Петруша, борец с «Переменами» и муралами, переброшенный на «Керамин»… И вот теперь, с лета 2021 г. – Николай Поляков. Не район, а проходной двор какой-то.

Бассейн на Каховской (на карте выше цифра 1), о котором упоминал в августе 2021 г., не готов и в январе 2022 г. Спустя 3,5 года после начала реконструкции

Cморговский тракт (на картецифра 2). Ограждение убрано осенью, но детскую стоматологическую поликлинику (см. здесь) после затянувшегося «капитального ремонта с модернизацией» так и не открылини к 7 ноября, ни даже к новому году. Фото 11.01.2022

Похоже, дела в строительной отрасли Беларуси обстоят как-то не очень, да и в госуправлении, причём в госуправлении особенно… Теперь пропаганда вещает, что мост на Немиге будет «ещё лучше прежнего», а председатель Мингорисполкома 10 января заявил о планах «в течение месяца закончить все строительные работы и запустить движение как по новому путепроводу, так и под ним». Понятно желание «мэра» к «референдуму» поскорее сдать объект и сделать приятное высокому начальству, которое тоже курсировало по мосту, да лучше уж обойтись без спешки.

Суровые реалисты в «Шахматном дворике» почти полтора года отвели на переоборудование крыла общежития под гостиничные номера… Зачем нужна ещё одна гостиница, когда в Минске не загружены уже готовые другая тема

В. Е. Кухарев – выпускник Могилёвского пединститута (1993), где учили многим интересным вещам, но явно не мостостроению. Почему чиновнику (было) не послушать какого-никакого специалиста, гендиректора «Горремавтодора» Дениса Глинского, прогнозировавшего в день обвала, что параллельное проектирование и строительство займёт несколько месяцев? Вопрос риторический – по причинам, изложенным в середине этого текста.

А тем временем где-то… Какая жизнь, такая «молодёжь»?

Финал требует хоть какого-то позитива. Что, если считать таковым любительский репортажик из Каштановки – с «домом Короткевича» и «домом Рязанова»? Тоже, кстати, в Центральном районе (цифра 3 на карте).

Ну, и порадовали нас с женой троллейбусы, украшенные праздничными гирляндами…

Фото с бульварa Шевченко, 11.01.2022

Таких троллейбусов, пущенных в декабре, в городе немного, но настроение они поднимают. Где придумали новинку, я не знаю – то ли в «Минсктрансе», то ли в Мингорисполкоме, то ли в «глубинном народе»… Так или иначе, отлично придумано.

Напоследок – симпатичная дворовая ёлка во дворе дома 5а на том же бульваре (цифра 4 на карте), запечатлённая 30.12.2021. В указанном доме, по сообщению Андрея Федаренко, до переезда в Украину жил Алесь Асташонак – рано умерший прозаик, сценарист, переводчик. Приятно, что дух творчества не покинул квартал.

Минск, 13 января 2022 г.

Опубликовано 14.01.2022  17:07

Квартал Караткевіча, Мальдзіса (3)

Першыя дзве часткі, апублікаваныя 27 чэрвеня і 5 ліпеня г. г. (тут падзякую літаратару Змітру Дзядзенку, які pro bono пашыраў мае думкі, і газеце «Новы час», што 09.07.2020 перадрукавала ч. 2), справакавалі нямала падабаек і перапостаў; змястоўных водгукаў – значна меней. Спадзяваўся на больш актыўнае абмеркаванне таго, што хвалюе: можна было не згаджацца з маімі прапановамі – муралы да юбілею Караткевіча, «Каштанаўка»… – але хаця б узважыць іх. Як талкаваў у гэткіх выпадках дзед Талаш: «Гэта вам не воўк пярдзіць, а чалавек гаворыць!»

Уладзімір Караткевіч, з аднаго боку, «усіхні», з другога – ледзь не ў кожнага(-ай) ён «свой». З’ява натуральная, але, бадай, замінае дамовіцца пра канкрэтныя крокі, каб увекавечыць яго памяць у Цэнтральным раёне г. Мінска. Да таго ж не ўсе чытачы захавалі да твораў класіка ХХ ст. цёплыя пачуцці. Во былы актывіст «беларускай-беларускай» перабудовачнай суполкі «Талака» Уладзімір Бараніч адказваў мне ў сваім блогу: «Караткевіч быў абавязковым чытвом у Талацэ. Натуральна паўплываў [на мяне]… ледзь не ўсяго перачытаў. Што вабіла? Ня памятаю. Я тады быў нэафіт беларускай рэлігіі, а Караткевіч — прарок яе. У рэлігійных тэкстах для нэафітаў усё важна. Пэўна, мова, найперш. Я ж тады мове вучыўся. Ну і рамантызм квазігісторыі ў дачыненьні да нацыяналізму… Але пазьней я ў ім разабраўся і лічу яго вельмі шкодным міфастваральнікам штучна накінутай літвінам беларускай ідэі». Мяркую, не будзе вялікай абмылай параўнаць Караткевіча з Аляксандрам Грынам – у тым сэнсе, што яго проза часам вяла да «павярхоўнага энтузіязму» (пра Грына так пісаў В. Коўскі).

Памерлы 36 год таму Караткевіч не мае патрэбы ў маёй абароне, а ўсё ж падкрэслю: яго творы – не фастфуд, і найчасцей энтузіязм чытачоў быў не павярхоўны. Меркаванне Васіля Быкава я спісаў з інтэрнэт-старонкі адной магілёўскай школы: «Творы Уладзіміра Караткевіча з захапленнем чытаюць розныя людзі, рознага веку і густаў, але, мне думаецца, большасць ягоных кніг знойдзе свой удзячны водгук у маладых сэрцах. Ён сам быў да скону сваіх дзён надта малады па натуры і ведаў, чым крануць маладыя душы». Прыкладна пра тое ж – урыўкі з кнігі «Нацыянальная ідэя» (2005) палітыка, пісьменніка, палітзняволенага Паўла Севярынца:

Уладзімір Караткевіч быў, ёсць і будзе галоўным рамантыкам беларускай нацыянальнай ідэі… Гістарычны эпас, вершы, п’есы й кінасцэнары аднаўлялі ў масавай сьвядомасьці ўсю аграмаду Беларусі часоў ВКЛ і Рэчы Паспалітай. Уладзімір Караткевіч стаў нашым Вальтэрам Скотам, Аляксандрам Дзюма і Шарлем дэ Кастэрам у адной асобе.

Караткевіч пісаў ужо для мільёнаў пакаленьня ўрбанізацыі, што ў 60-х – 80-х зрабілі Беларусь гарадзкой – і расказваў менавіта пра гарадзкую Беларусь Сярэдневечча. Беларускія палацы, замкі, храмы! – для сырое вясковае нацыі, якая перабіралася ў панэльныя шматпавярхоўкі, гэткае адкрыццё было грымотамі сярод яснага неба…

Караткевіч стварыў масавую нацыянальную сьвядомасьць, масавы попыт на беларускую літаратуру, першы фэномэн нацыянальнае масавае культуры – і гэта пры тым, што ягоная клясыка была ў прынцыпе элітарнай. Дзясяткі тысячаў сьвядомых беларусаў дагэтуль зачытваюцца менавіта Караткевічам.

Ён не памёр – як і большасьць ягоных герояў, ён загінуў. Згарэў дарэшты, выканаўшы сваю місію. І пакінуў гэты сьвет рыхтык напярэдадні перабудовы й Адраджэньня – у 1984-м.

Але дагэтуль бачыцца: у белай, адпрасаванай кашулі, як ён пісаў заўжды, сьпяшаючыся й баючыся не пасьпець – адрывіста, востра, аўтаручкай, быццам пяром, Караткевіч расстаўляе кропкі над «і» й зьнічкі «у» кароткага.

Зараз слова cаўсім іншаму пісьменніку – менчуку Альгерду Бахарэвічу. Фрагменты з яго эсэ 2012 г.:

У розных апытаньнях кшталту «Як я стаў тым, кім я стаў» Караткевіч мусіць ісьці на першым месцы сярод названых крыніц уплыву, і зь вялікім адрывам. Менавіта ён шмат каго зрабіў беларусам. Дапамог выдумаць сябе. У кожнага зь яго чытачоў атрымлівалася па-свойму. У меру ўласных таленту, фантазіі і густу. Вядома, што мы жывем настолькі шчасьліва, наколькі здольныя сябе выдумаць. Але кожнага Караткевіч у свой час чапляў — варта было разгарнуць кнігу, любы з раманаў.

Караткевіч — чалавек з ключом, яго мэта — адкрыць, завабіць, паказаць дарогу. У прадмове ягонай кнігі для школьнікаў «Зямля пад белымі крыламі» ён сам кажа пра тое, што дае чытачам «ключ ад краіны»: а далей вы ўжо самі…

Захапленьне сышло, а дакладней, яго перадаеш іншым, тым, хто мае патрэбу, гэта такая адмысловая беларуская эстафэта. Павага засталася.

Цікавіць спадчына Караткевіча таксама бардаў Галіну і Барыса Вайханскіх, каторыя колькі год таму перабраліся ў Ізраіль. Яны выконваюць песню на верш У. К. «Мокрыя травы».

Ды што казаць – нават Віктар Бабарыка ў СІЗА КДБ чытаў Караткевіча!

Паважліва ставяцца да Ўладзіміра Сямёнавіча таксама (некаторыя) чыноўнікі. У снежні 2019 г. яны выбіралі «кнігу года», і… «Мы ўзялі аналітыку з OZ.by, “Белкнігі”, “Саюздруку”, тавараправодных сетак пра тое, колькі кніг было куплена, якога аўтара, якая кніга была найбольш запатрабавана ў 2019 годзе, – сказаў намеснік міністра інфармацыі Ігар Бузоўскі. – У выніку перамагла кніга Уладзіміра Караткевіча „Каласы пад сярпом тваім”, перавыдадзеная выдавецтвам „Папуры”. Што вельмі сімвалічна напярэдадні 90-годдзя класіка, якое мы будзем адзначаць у наступным годзе». Праўда, у першым квартале таго года кнігі Караткевіча ў рэйтынгу «Белкнігі» знаходзіліся толькі на 32-м («Каласы…») і 34-м месцах («Чорны замак Альшанскі»).

Караткевіч – аршанскі малец, і, мабыць, у справе ўшанавання варта ісці плысці ад вытокаў. Адно афіцыёзнае выданне паведаміла ў лістападзе 2019 г.:

У Оршы ёсць дом Уладзіміра Сямёнавіча, дзе ён пісаў славутае «Паляванне…», куды прыязджалі яго сябры Рыгор Барадулін і Генадзь Бураўкін. Пасля вайны Караткевічы купілі ў вёсцы зруб і перавезлі яго ў Оршу. З таго часу будыніна належыць іх сям’і. Летась яе выкупіў бізнесмен Андрэй Балабін, каб рэстаўраваць, да 90-годдзя з дня нараджэння пісьменніка стварыць тут музей і перадаць яго мясцовай уладзе.

Штосьці больш крэатыўнае сёлета прапаноўвала Паліна Сцепаненка, літаратуразнаўца і праваабаронца. У нататцы «Крыніца Караткевіча» (racyja.com, чэрвень 2020):

Думаю пра крыніцу, якая была ў Воршы напрыканцы вуліцы Караткевіча, а тады Касманаўтаў. Я памятаю яе з 70-ых гадоў, а з’явілася яна, напэўна, раней. Крыніца на самым беразе Дняпра. Там было такое месца, дзе стаялі лодкі-пласкадонкі. У бераг быў укапаны вялікі ланцуг, а да яго малымі ланцугамі прымацоўвалі лодкі… Пасля ўсё знікла – лодкі, вялікі ланцуг, крыніца. Але думаю, што не зусім зніклі, а проста пад зямлёй цяпер. Там шмат рознага жалеззя валялася пасля ў 80-ыя гады – рэшткі парэзанай на кавалкі баржы, на якой я асэнсоўвала смерць Караткевіча ў 1984 годзе. Цяпер там проста трава, лодак даўно няма. Мне здаецца, што крыніцу можна аднавіць. Адкапаць. Гэта не плач па крыніцы, якую ніхто не нішчыў адмыслова, а ідэя аднаўлення. Крыніца не знікла, яна ёсць – толькі трэба падумаць, як яе аднавіць, можа нават у межах адзначэння 90-ых угодкаў Караткевіча. І факт, што тую крыніцу Уладзімір Караткевіч бачыў і піў з яе – міма яе не пройдзеш, калі спускацца да ракі па вуліцы Караткевіча (Касманаўтаў). Памятаеце, як у вершы: «Вуліца Касманаўтаў збягае ў лагчыну з гары. Вытокі яе – у горадзе, вусце яе – у Дняпры».

Першая кніга рамана «Каласы пад сярпом тваім» завецца «Выйсце крыніц». Мажліва, невыпадкова тое, што ў 1967 г. Караткевіч пасяліўся ў Мінску менавіта ля Вадаправоднага завулка 😉

Тыя кварталы ў Цэнтральным раёне сталіцы, якія хацелася б ідэнтыфікаваць як мікрараён «Каштанаўка» і ўключыць у турыстычныя маршруты, вядомыя не толькі імёнамі Уладзіміра Караткевіча і Адама Мальдзіса. Гісторык літаратуры Анатоль Сідарэвіч нагадаў, што ў 1976–1991 гг. на вул. Веры Харужай, д. 46/1, кв. 24 (г. зн. зусім побач з «домам Караткевіча») жыў паэт Алесь Разанаў. А ў доме № 48 нейкі час – паэт Анатоль Вярцінскі.

Утульны дворык для паэта(ў)

Якасныя графіці на сценах дамоў – гэта няхутка і нятанна. Быў бы рады ўчуць «дзелавых людзей»: як да лістапада 2020 г. на вул. В. Харужай зрабіць аналаг(і) таго, што з’явілася на вул. Кузьмы Чорнага ў Мінску і на вул. Дзяржынскага ў Мёрах Віцебскай вобласці?

Мінскі і мёрскі муралы (2020)

І вось яшчэ думка… Быў бы я гешэфтмахерам – гандляваў бы правам пасядзець на лавачцы насупроць пад’езда, дзе ў 1967–73 гг. жыў Уладзімір Караткевіч 😉

Пад «караткевіцкім каштанам». Справа ад пад’езда відаць і «акно Караткевіча» (на 2-м паверсе)

Ну, як А. Бендэр з «12 крэслаў» браў грошы за ўваход у пяцігорскі Правал. На жаль ці на шчасце, я – не Астап Ібрагімавіч, і ад параўнальна сумленных заробкаў трымаюся наводдаль. Аднак лавачку маглі б узяць «на аловак» дзеячы турыстычнай індустрыі.

А вось аўтобусна-тралейбусныя прыпынкі на бульвары Шаўчэнкі. Цяпер яны cумнаватыя:

Можна ж вырабіць водаўстойлівыя абоі з выявамі спачылага Караткевіча, жывых Вярцінскага, Мальдзіса, Разанава – і аздобіць імі шкляныя паверхні! Мяркую, нават ганаровы грамадзянін Мінска Мікола Чаргінец, які жыве побач, на вул. Гая, 4/2, маральна падтрымае такую ідэю. Усё-такі ён пісьменнік, аўтар дэтэктываў, якія пахвальваў той самы Быкаў. І добра знаёмы з Адамам Глобусам, cуседам Караткевіча па лесвічнай пляцоўцы…

Прыпынак на бульвары побач з 68-м паштовым аддзяленнем – нядаўна быў абклеены сацыяльнай рэкламай ад міністэрства па надзвычайных сітуацыях, і свет не перакуліўся (на сучаснай птушынай мове гэта завецца «брэндаваны прыпынак»)

Заўжды скептычна ставіўся да «Нью-Васюкоў» кшталту шагалаўскага квартала на 50 га ў Віцебску, таму не прапаную нічога экстраардынарнага. Паўстаў жа ў 2017 г. сціплы «парк пісьменнікаў» каля Нацыянальнай бібліятэкі – практычна на голым месцы. Раён жа бульвара Шаўчэнкі – месца «намоленае», з гісторыяй, легендамі. Мовазнавец Зміцер Саўка (1965–2016) мог бы яшчэ многа распавесці… Дадам, што ніколі ў нашых гутарках ён не прылічваў бульвар да «Старажоўкі».

Рог бульвара і вул. Асіпенка. Недзе тут у пачатку 1980-х стаяў аўтамат з газіроўкай, з сіропам (3 кап.) і без (1 кап.), пастаянна таўкліся людзі. Затое цяпер усё пакрыта плітачкай!

Пакуль суд ды справа, маладое пакаленне Каштанаўкі-Мінскай самасцвярджаецца, наносячы на сцежкі ды муры квартала малюнкі з мядзведжай пысай.

Каля вул. В. Харужай, 44; вул. П. Асіпенка, паміж дамамі 19 і 21; бул. Шаўчэнкі, 5

Што б гэта значыла? Больш нідзе такіх малюнкаў не сустракаў… Хіба дзеткі-кветкі пранюхалі, што менавіта на В. Харужай, 48 У. Караткевіч напісаў «школьнае» апавяданне «Былі ў мяне мядзведзі» (1970), і цяпер ілюструюць яго? Ці ёсць іншыя версіі?

Вольф Рубінчык, г. Мінск

wrubinchyk[at]gmail.com

12.07.2020

Апублiкавана 12.07.2020  17:52

В. Рубінчык. Не да катлет з мухамі

І ўсё-такі шалом! Карціць скончыць сваю даўно задуманую кніжку № 9, але без набегаў на публічныя бібліятэкі справа гэта праблематычная – у інтэрнэце ё далёка не ўсе выданні 1920–30-х гадоў. Наогул цяжка будаваць планы, пакуль штодня колькасць невылекаваных хворых COVID-19 у Беларусі прырастае сотнямі. Таму – зноў назіранні за бягучымі «буйніцамі і драбніцамі» (пазычаю выраз у мастака Андрэя Дубініна, які ў 2018 г. назваў свой артыкул акурат «Буйніцы і драбніцы»).

Тутака прыводзіў я табліцу; з яе вынікае, што ў апошнюю дэкаду красавіка былі дні, калі згаданы прырост складаў 400–500 чалавек. На другое мая, паводле афіцыйнай статыстыкі, розніца паміж захварэлымі і ачунялымі за папярэдні дзень сягала 812 чалавек, на трэцяе – 798, на чацвёртае – 723, на пятае – 349. Разважаючы абстрактна, такое зніжэнне можа быць падставай для асцярожнага аптымізму, аднак доктаркам/дактарам, медсёстрам/медбратам, фельчаркам/фельчарам, каторыя на перадавой – і нясуць страты – ад яго зараз наўрад ці лягчэй.

Бадай усе людскія рэзервы ўжо мабілізаваны; лік медработнікаў у краіне не можа расці на сотні (і нават на дзясяткі) за дзень. Гэта якіх-небудзь намеснікаў па ідэалогіі можна падрыхтаваць на тыднёвых курсах, між тым нават сярэдні медычны персанал рыхтуецца цягам многіх месяцаў. А тут яшчэ звальненне галоўнага ўрача віцебскай бальніцы хуткай дапамогі Сяргея Лазара – без тлумачэння.

С. Лазар. Фота з адкрытых крыніц

Ёсць думка, што чалавека, злёгку нават падобнага да Лукашэнкі (!), наважыліся выкінуць з працы, каб іншыя начальнікі бальніц на фоне эпідэміі баяліся пушчаць «нячэсныя» CМІ да сваіх падначаленых. Вопытны ўрач-рэаніматолаг Раман Антоненка, які сам падхапіў COVID-19, у канцы красавіка сказаў для tut.by «лішняе» (з гледзішча тых самых ідэолагаў): «Вірус распаўсюджваецца па краіне… Шмат хворых на пнеўманію, і сярод іх не толькі пажылыя. Ёсць і 30-гадовыя без шкодных звычак… Каб гэта спыніць, патрэбны неардынарныя захады, адной самаізаляцыяй тут ужо не дапаможаш… Я не ведаю: або ў вышэйшай улады мала добрых дарадцаў па медыцыне, або да іх не прыслухоўваюцца».

Абвяржэнне ад міністэрства аховы здароўя РБ – маўляў, няма сувязі паміж публікацыяй на тутбаі і звальненнем Лазара – трошкі не пераконвае. Міністэрства ўжо не раз лавілi на хітрыках і недагаворках, не кажучы пра сумнеўнай вартасці прагнозы. Cёння ў абласным аддзеле міністэрыі паабяцалі, што зволены застанецца ў медыцыне… паглядзім. Спадзяваймася, не на пасадзе санітара.

31 сакавіка, у дзень, калі Галоўны Клюшкар аб’явіў пра «дасягненне піку» захворвальнасці згодна з яго, клюшкара, адчуваннямі, на Беларусі было 152 інфікаваных, каля 40 ачунялых і 1 памерлы, у Ізраілі – 4831 інфікаваны, 163 ачунялых і 17 памерлых. На 05.05.2020 Беларусь абагнала Ізраіль паводле першага паказчыка (18350 супраць 16237) i моцна адстала паводле другога (3771 супраць 10223). Праўда, памерлых у Беларусі покуль меней (107 супраць 237), але разрыў скараціўся… і, на жаль, будзе скарачацца далей – улічваючы, што звыш 200 пацыентаў у РБ знаходзяцца пад апаратамі штучнай вентыляцыі лёгкіх (у Ізраілі – толькі 66).

З абмежавальнымі захадамі, што каштавалі Ізраілю вялікіх грошай, таксама не ўсе ўрадоўцы згаджаліся, да таго ж ізраільцы – не самы дысцыплінаваны народ, аднак… тыдні за чатыры ўдалося пераламіць сітуацыю да лепшага. А скнары, для якіх «эканоміка галоўнае» і «важна не страціць рынкі», плаціцьмуць двойчы (зрэшты, ужо плацяць).

«Комс. правда в Бел.», 05.05.2020. Паводле «мэра» (у Мінску няма мэра, ёсць старшыня выканкама, якога паставіў «на горад» вышэйшы адміністратар), у выпадку каранціна з 1 сакавіка «мы» мелі б не 102% валавага прадукта, а 92% – ужосъ!

Але, як у незабыўнага Мендэле, «не тое хацеў я сказаць». Лупцуй не лупцуй «бюракратаў», у тым ліку і боса іхняга, апантанага суботнікамі, вайсковымі дэфіле ды «чысткай капытоў», відочнага плёну ў бліжэйшы час не будзе. Словы ў савецкай і постсавецкай Беларусі настолькі часта разыходзіліся са справамі, што абясцэніліся ўшчэнт – якая тут «парэсія», у нашых палестынах і для палітычнай сатыры прасторы малавата… Каб суцішыць тых, каторыя равуць «кароль голы», практыкуюцца ўніверсальныя адказы: «Спярша самі станьце каралём» або «вы яму проста зайздросціце». Як ні дзіўна, у 99% выпадкаў гэткія «досціпы» спрацоўваюць.

Дзевяностагадовы юбілей таленавітага Мая Данцыга (1930–2017) ў канцы красавіка сціпла адзначыла, як раней бы сказалі, «шырокая грамадскасць». З’явіліся новыя артыкулы, фільмы… Планавалася чарговая выстава ў Нацыянальным мастацкім музеі, ды праз эпідэмію яе адклалі. Затое выклалі ў сеціва відэазапіс, дзе супрацоўніца музея, мастацтвазнаўца Н. Сяліцкая, распавядае пра М. Данцыга. Усё б нічога, ды ў апошні час мастак паціху-патроху падганяецца пад чыесьці «хацелкі». Выпадак з Халоднай сінагогай, будынак якой Май Вольфавіч намаляваў на сваёй карціне 1972 г. нібы на знак пратэсту супраць разбурэння старога Мінска, я ўжо згадваў. Пра тое, што гэтая карціна не раздражняла ўлады, сведчыць, дарэчы, і наданне яе аўтару ў 1973 г. звання «Заслужаны дзеяч мастацтваў БССР».

«Данцыг ніколі не рабіў папярэдніх малюнкаў, эскізаў…», – смела заяўляе Наталля Сяліцкая (4:23). Ну, такое… Амаль адначасна выйшаў артыкул Ганны Вашчынчук, дзе дадаткам відаць якраз папярэднія малюнкі і эскізы Данцыга 🙂

«Май Вольфавіч Данцыг быў чалавекам з неверагодным пачуццём гумару…» (8:16). За сем гадоў зносінаў «неверагоднага пачуцця», на жаль, не заўважыў. Папраўдзе, творца быў не абы-якім эгацэнтрыкам, а такія з гумарам зазвычай не сябруюць. Дамінантай яго паводзінаў было падгрэсці пад сябе як мага болей усяго (рэсурсаў, улады), што, між іншым, пункцірна пазначана ў Адама Глобуса (2005). Не кажу, што эгацэнтрызм – заўжды кепска, але… на мой густ, мастак адносіўся да сябе задужа сур’ёзна. Разам з тым ён умеў пасміхацца і па-свойму жартаваць – «з пазіцыі сілы». Ну і, вядома, летуценіць: «Я ніколі не пісаў правадыроў, не здраджваў сваім прынцыпам» (2009); «Халтуру і я рабіў: пісаў партрэты Сталіна на нашым камбінаце мастацкім, але я не затрымаўся ў гэтым стане, тое было эпізодам» (2015).

М. Данцыг, партрэты А. Касыгіна і М. Суслава, сярэдзіна 1970-х. Хіба не халтура, а «покліч душы» 🙂

Знаёмы чытачам belisrael.info літаратар Зміцер Дзядзенка 24.04.2020 так адкаментаваў лагатып дрыбінскай раённай газеты: «Мазаічная псіхапатыя перыяду лукашызму. Назва “Савецкая вёска” спакойна суседзіць з магдэбургскім гербам».

З сайта dribin.by

Разумею пачуцці Змітра, але… не абавязкова гэткае суседства – праява «мазаічнай псіхапатыі». Аксюмараны, спалучэнне неспалучальнага характэрныя для самых розных краін/часоў; менавіта яны, як правіла, і ствараюць камічны эфект («Мешчанін у дваранах», «Пінская шляхта»…) Барадатая показка «або крыжык здыміце, або трусы надзеньце» – пра тое самае.

Тое, што асобныя прэзідэнты (nomina odiosa) паводзяць сябе «не па чыну», а як распешчаныя манархі, з’яўляецца невычэрпнай крыніцай для жартаў, але ж і значна больш сур’ёзнай праблемай, чым пастаўленыя побач «магдэбургскі» герб і назва з мінулага стагоддзя. Во ўзгадалася, што ў Шчучыне касцёл стаіць на вуліцы Савецкай, а ў Мінску музей Міхаіла Савіцкага (той яшчэ быў «аматар яўрэйшчыны»…) часцяком экспануе творцаў-яўрэяў, і нічога… Можа, тут і хаваецца славутая сярмяжная праўда «тутэйшая талерантнасць»? 🙂

Насамрэч усё мае свае межы, і, напрыклад, сабаччо на могілках (нават зачыненых) я, адрозна ад «прагрэсіўнай» журналіздкі Сашы Р-й, не гатовы талераваць…

Слушная пазнака на агароджы брацкіх могілак, дзе пахаваны ўдзельнікі Першай сусветнай, рог вул. В. Харужай і Чарвякова ў Мінску. Не бачыў падобных пазнак вакол «Яўрэйскага мемарыяльнага парка» па вул. Калектарнай/Сухой, дзе да 1970-х гадоў былі яўрэйскія могілкі (у канцы 1980-х, як распавядаў Якаў Гутман, пляцоўку збіраліся забудаваць, што канчаткова сцерла б пра іх памяць, а так… хоць асобныя магільныя пліты захаваліся).

Cабака пісьменніка Кды гойсае па плітах (фота 2015 г., гл. тут)

Надвор’е апошняга тыдня спрыяла шпацырам… Накоратка вярнуся да тэмы, якая турбавала летась, аднак адышла на задні план у пачатку 2020 г. – мінская тапаніміка, афармленне шыльдаў з назовамі вуліц. Пагатоў што тыдні з тры таму дызайнер Ігнат Плотнікаў выступіў з ідэяй візуальнай уніфікацыі тых аншлагаў (на свой капыл; адчуваецца натхненне «чалябінскім варыянтам» Іллі Бірмана).

Я не тое каб супраць такіх колераў, але з большай прыемнасцю акцэптаваў бы шыльды, дзе літары й лічбы крочаць «белым па зялёным»… Ці «белым па сінім», як тут:

Ды больш істотна для мяне – каб адваявана было месца для беларускай мовы. У жніўні-верасні 2019 г. звяртаў увагу на адсутнасць яе пры афармленні шэрагу шыльдаў; за паўгода наўрад ці многае ў Мінску змянілася да лепшага. Што ілюструюць і «Нововиленская», і «Каховская», і гэта:

 

Трэба прызнаць, на вул. Пархоменкi, 3 дошка з партрэтам героя выканана па-беларуску… I на доме № 17 па Кахоўскай з другога боку з’явіўся беларускамоўны аншлаг.

Прыкра, што адсутнічае белмова на гімназіі, дзе некалі (у 1990 г.) вучыўся 🙁

Тэксту на гімназічнай шыльдзе не відаць, ды паверце: там «Государственное учреждение образования», etc.

Аднак і беларуская мова, зразумела, не панацэя ад бесталкоўшчыны.

Гэтая таблічка на вул. Шчадрына, 90, з гібрыдам «Шчадрына» і «Скарыны» (=«Шчадрыны»), вісіць шмат год… ¯\_(ツ)_/¯

Тут, ля прыпынку «Кіеўскі сквер», бачым ваганне «зацікаўленых асоб», якую версію выбраць. Дапраўды, «Смаргоўскі» тракт або «Сморгаўскі»? Знянацку не кожны адкажа… Дэ-юрэ тракт і некалькі завулкаў побач з ім усё-такі «Смаргоўскія». Назва зафіксаваная ў «Приложении к решению Минского городского Совета депутатов от 26.10.12 № 259» – спісе элементаў вулічна-дарожнай сеткі горада Мінска. Яна паходзіць ад колішняга ўрочышча Смаргоўка…

Выходзіць, летась я памыляўся, калі следам за С. Харэўскім прасоўваў варыянт «Сморгаўскі» (трэ’ было арыентавацца на больш аўтарытэтнага знаўцу мінскай тапанімікі – гісторыка Івана Сацукевіча). Зрэшты, не адзін я такі шлімазл; «Сморгаўскі завулак» выкарыстоўваецца нават у дыпламатычным даведніку міністэрства замежных спраў РБ (2020; гл. с. 12). Дарэчы, там на с. 11 усплывае i «вул. Сабінава» – слушна «Собінава».

А нехта (не блытаць з блогерам Nexta) верыць, што назва «Смаргоўскі» – ад Смаргоні 🙂

Во яшчэ кур’ёз: пэўна, летась пад «Еўрапейскія гульні» і/або перапіс насельніцтва ўрад падкінуў грошай камунальнікам, і тыя прымудрыліся павесіць новыя шыльды там, дзе дубляванне адно рассейвае ўвагу… Як бы ні было, вешаючы новыя, варта было зняць старыя, дзе назоў вуліцы імя Паліны АсіпенкА пададзены з памылкай. Кур’ёзна, што і ў згаданым «спісе элементаў» 2012 г. фігуруе «вул. Асіпенкі». Але Мінгарсавет не меў паўнамоцтваў мяняць правапіс беларускай мовы.

Як скланяюцца жаночыя і мужчынскія прозвішчы на «-нка», было патлумачана ў 2014 г. ва ўрадавай газеце са спасылкай на экспертаў. Багата дзе ўсё напісана як мае быць… Разам з тым колькі аншлагаў на гэтай вуліцы Мінска – фактычна адной з цэнтральных – дагэтуль нясуць на сабе сляды непавагі да граматыкі.

Мазаічная псіхапатыя? Пры ўсёй павазе да Змітра, я так не думаю. Хутчэй – суцэльная апатыя…

Прагулка па «Арлоўцы» амаль непазбежна вядзе ў Кіеўскі сквер. У 1980-я і нават у «ліхія» 1990-я гады тут блішчэлі пазнакі, што сквер закладзены ў такім-та годзе такімі-та людзьмі ў гонар горада-героя Кіева…

Цяпер алея & камень – голыя; металічныя пліты даўно скрадзены або дэмантаваны. Аднавіць іх у век краўдфандынгу, бадай, рэальна, i «мытня дала б дабро» (гэта ж не шыльда ў гонар БНР, якую ў сакавіку Мінгарвыканкам чарговы раз не дазволіў павесіць на вул. Валадарскага). Але ж перапісвацца з чыноўнікамі мне паднадакучыла – мо такі вярнуся да кнігі.

Вольф Рубінчык, г. Мінск

wrubinchyk[at]gmail.com

05.05.2020

Апублiкавана 05.05.2020  22:26

Водгук

Наконт «асобныя прэзідэнты… паводзяць сябе не па чыну, а як распешчаныя манархі» яшчэ класік трапна сказаў: «Няма горш, як з хама пана, a з дзярма пірага.»

Неяк прыйшло да галавы смелае параўнанне. Некаторыя беларусы — тыя, што ў гета — гэта як габрэі гадоў 150 таму на той самай тэрыторыі. А мовы размяркоўваюцца так:

Тое, чым быў у іх тады ідыш — адпавядае зараз рускай у беларусаў. Ведаем кепска (бачна па чатах), ужываем у побыце, хоць і крыху саромеемся, але, напрыклад, у мяне, дзіцяці менскай ускраіны 70-х — руская фактычна была засвоена першай, як ні круці.

Іўрыт — беларуская (сакральная, ведаюць не ўсе, у побыце размаўляюць рэдка, альбо размаўляюць у адмысловым асяроддзі).

Руская ў гэбраяў тады — ангельская ў беларусаў цяпер (каб выйсці з гета ў шырокі свет).

Ясна, што тут вялікая нацяжка, але, можа, вам мая хохма спадабаецца.

Віктар Сяргейчык (г. Мінск)   07.05.2020  14:21

И СНОВА О КУЛЬБАКЕ

Расстрелянные литераторы. Мойше Кульбак, изящный поэт из «троцкистскоеррористической организации»

Материал с «Радыё Свабода», 06 октября 2017, 11:00 (перевод с белорусского belisrael.info, при перепечатке просьба ссылаться на наш сайт)

Мойше Кульбак с женой и сыном. 1930 год

Уроды ненавидят красивых, недалекие издеваются над умными, посредственности убивают талантливых. Власть рабов уничтожает свободных. Советская власть только за одну ночь 29-30 октября 1937 года застрелила больше 100 представителей белорусской элиты. В безымянные могилы под куропатскими соснами преступники закопали тогда и цвет белорусской литературы. Спустя 80 лет мы вспоминаем имена убитых талантов изящной словесности.

Статья о М. Кульбаке в книге «Беларускія пісьменнікі. Біябібліяграфічны слоўнік. Т. 3. Івашын — Кучар» (Минск, 1994).

Хотя белорусские энциклопедии называют его «еврейским советским писателем», однако почему-то не по-еврейски — Мойше (Moyshe), а по-белорусски — «Майсеем Саламонавічам». А может, это и не случайно. Мойше Кульбак писал на идише, но жизнью и творчеством был связан с Беларусью и Литвой. Тут, собственно, и жил его — еврейский — народ, а именно литваки. Родился будущий литератор в 1896 году в Сморгони, учился в светских и религиозных школах в Свенчанах, Воложине, Мире. Первая мировая война застала Кульбака в Ковно, где он работал учителем в сиротском доме. Продолжил учительство в Сморгони и Вильно, а в 1918-м, БНРовском, году очутился в Минске, где жили его родственники.

В Минске молодой поэт работает лектором еврейских учительских курсов, после прихода большевиков еще некоторое время остается в городе. В апреле 1919 г., когда польские войска занимают Вильно, Кульбак перебирается туда, но ненадолго. Уже через год он выезжает в Берлин, где надеется получить образование, но, столкнувшись с безработицей и голодом, три года спустя возвращается в Вильно, где проживет еще пять лет и станет самым популярным и любимым еврейским поэтом.

В 1928 году Кульбак навсегда переберется в советский белорусско-еврейский Минск.

О Кульбаке ныне отыщутся строки в энциклопедиях разных стран. И всё же он – самый что ни есть наш: и родом из Беларуси, и, как-никак, член Союза советских писателей БССР.

Shirim (Poems) by Kulbak, Moyshe (Moshe)

Обложка книги М. Кульбака «Širim» (Вильно, 1920)

Первый уроженец Беларуси, возглавивший ПЕН-клуб

В 1927 году в Вильно, центре воеводства Республики Польша (Rzeczypospolitej Polskiej), Мойше Кульбак получает высокую должность в литературном мире — становится председателем всемирного идишского ПЕН-клуба. Почему в Вильно? Тогда это был один из крупнейших центров белорусской, польской, литовской, но прежде всего еврейской культуры.

Однако в 1928 году Кульбак переезжает в Минск. Говорил, что нет условий для работы в Польше. А в Минске что? В 1934 году стал рядовым членом Союза советских писателей БССР. Обрабатывал антологии пролетарской литературы, подрабатывал редактором в Белорусской академии наук.

В 1934 году НКВД, который следил за Кульбаком, так интерпретировал его виленскую деятельность: «Будучи в Польше, состоял заместителем председателя национал-фашистской еврейской литературной организации».

Печать Государственной библиотеки БССР имени В. И. Ленина на белорусском языке и идише. 1930-е гг.

Начинал писать на иврите, а стал классиком литературы на языке идиш

Следует напомнить, что иврит во времена Кульбака был языком религии, литературы и публицистики. А идиш был живым разговорным языком миллионов евреев не только Беларуси, но и Литвы, Польши, Германии. Многие евреи считали идиш даже не языком, а «жаргоном», своеобразной смесью немецкого, иврита и местных славянских языков. В 1920–1930-е годы идиш к тому же ассоциировался с социалистическим направлением в еврейском национальном движении, со взглядом, что евреям не следует эмигрировать в Палестину, а нужно оставаться и развивать свою культуры в странах проживания. В БССР, где идиш стал одним из государственных языков, иврит считался еще и признаком еврейского национализма. В Минске Кульбак воспринимался как автор «правильный», отражающий реальную жизнь еврейских трудовых масс на их живом языке.

Мойше Кульбак. 1920-е гг.

Свою жену «отбил» у другого, с которым она уже была помолвлена

По словам исследователя еврейской культуры Беларуси Вольфа Рубинчика, свою жену Женю Эткину Кульбак «отбил» у биолога Спектора, за которого она уже согласилась было выйти замуж, пока поэт жил в Берлине. Было это в 1924 году.

Машинопись с авторскими правками пьесы М. Кульбака «Бойтре». 1936 г.

Был близок по стилю Гоголю и Булгакову

Как утверждает Рубинчик, Кульбак своим творчеством близок Гоголю и Булгакову: «Интересовался мистикой, сверхъестественными силами — всё это не редкость в его произведениях».

Бывало, его книги выходили каждый год. И не только собственные произведения. Кульбак перевел на идиш роман «Как закалялась сталь» Островского, «Ревизора» Гоголя. Это, кстати, были и последние прижизненные публикации — 1937 года. В Минске их тогда было кому читать. Теперь это не только библиографические редкости. В современном Минске почти уже никто не поймет языка, на котором изданы те тома.

Бывший район Ляховка в Минске. Завод «Энергия» на ул. Октябрьской. Вид с ул. Аранской (журнал «Чырвоная Беларусь», № 3, 1930 г.). Фото предоставлено Владимиром Садовским.

Отразил в произведениях жизнь и виды белорусских городов

Города Беларуси во времена Кульбака в значительной ступени были не белорусские, а еврейские. Поэтому в произведениях Кульбака вряд ли следует искать черты сегодняшних белорусских областных и районных центров. Минская Ляховка, отраженная в романе «Зелменяне», — это район нынешних улиц Аранской и Октябрьской, где заводы в наше время уступают место арт-площадкам. Но именно здесь, у «Коммунарки», разыгрывались события «Зелменян». Поэтому, возможно, где-то здесь и найдется когда-нибудь место для памятника Кульбаку.

Янка Купала. 1935 г. Из собрания Государственного литературного музея Янки Купалы.

Был в приятельских отношениях с Купалой, Коласом, Чёрным

Кузьма Чёрный отзывался о Кульбаке как о человеке умном, веселом, искреннем. Чёрный знал идиш (его жена была еврейкой) и мог говорить с ним на этом языке. Кульбак был знаком с Купалой и Коласом, переводил их стихи.

Писатель Микола Хведорович вспоминал: «Я часто встречался с М. Кульбаком, любил с ним говорить. Он был весёлым человеком, в котором жила, как говорится, “смешинка-золотинка”, умел интересно рассказывать, и я не раз видел, как Купала, Колас и Чёрный cидели с ним на диване в Доме писателя и внимательно его слушали».

Государственный еврейский театр БССР. 1933 г. Фото из книги Виктора Корбута и Дмитрия Ласько «Мінск. Спадчына старога горада. 1067-1917». (Минск, 2016)

Незадолго до убийства Кульбака его пьесу ставили в театре

В год убийства Кульбака в минском Государственном еврейском театре БССР ставили пьесу «Разбойник Бойтре». Посетители театра на улице Володарского (ныне это Национальный академический драматический театр имени Максима Горького), естественно, не догадываются о том, что здесь звучал когда-то иной язык. А мы можем полагать, что сам Кульбак бывал в этих стенах. И, возможно, заслуживает чествования здесь своего имени.

Весной 1937 года в московском издательстве «Художественная литература», как выяснила исследовательница Анна Северинец, работая в фондах Российского государственного архива литературы и искусства, готовили перевод романа «Зелменяне» на русский язык. Но Кульбак так и не дождался книги. Пока ленинградец-переводчик Евгений Троповский дошлифовывал русскую версию романа, Кульбака уже «взяли» из его минской квартиры на Омском переулке (ныне улица Румянцева) в тюрьме НКВД БССР на углу улиц Советской (ныне проспект Независимости) и Урицкого (сейчас Городской Вал). И в то же время в Москве известному поэту Всеволоду Рождественскому предлагали перевести стихи Кульбака: «Это еврейский поэт, тонкий и изящный». Рождественский, однако, за работу так и не взялся.

В чем обвиняли Кульбака энкавэдисты?

Еще в 1934 году всё было сформулировано: «Группирует вокруг себя националистически настроенных еврейских писателей, выходцев из социально чуждой среды, имеющих связи с заграницей». Достаточно было, пожалуй, того, что Кульбак вернулся в Минск не просто из Вильно, а из польского государства — и в 1937 году на него сфабриковали дело как на «члена контрреволюционной троцкистско-террористической организации», связанной «с польскими разведорганами».

Осужден 30 октября 1937 года — и расстрелян. Нам известно имя того, кто вынес приговор: председательствующий выездной сессии военной коллегии Верховного суда СССР Иван Матулевич.

Кстати, перевод Троповского «Зелменян» до сих пор не опубликован. Переводчик погиб в блокадном Ленинграде в 1942-м.

Жена прошла сталинские лагеря, сын погиб от рук нацистов, дочь живет в Израиле

5 ноября 1937 года в Минске была арестована жена Мойше Кульбака Женя (Зельда) Эткина-Кульбак. Этапированная в ссылку в Казахстан, в Акмолинский «лагерь жен изменников родины», она выйдет на свободу в 1946-м. Умерла в 1973 году. Сын Эли погиб от рук нацистов в 1942 году в Лапичах Могилёвской области. Дочь Рая Кульбак-Шавель живет в Израиле.

Shirim (Poems) by Kulbak, Moyshe (Moshe)

Обложка книги М. Кульбака «Зельманцы» (Минск, 1960)

Реставратор Владимир Ракицкий собирался снимать фильм по книге Кульбака

Владимир Ракицкий сегодня известен как зачинатель комплексных реставрационных работ в Спасской церкви XII века в Полоцке. А в свое время собирался проявить себя и в кинематографе. Об этом упоминал художник и писатель Адам Глобус: «Наш реставратор Володя Ракицкий даже делал раскадровки, рисовал мизансцены, вырисовывал героев». Вместе с другими минскими художниками-реставраторами и сам Глобус увлекся творчеством Кульбака. Многим белорусам именно г-н Глобус понемногу прививал знания о Кульбаке: «Вот гениальный роман о Минске, «Зелменяне» Моисея Кульбака. Я считаю, это одна из лучших книг о Минске. Написана она о конкретном месте: о еврейских домах, стоявших на месте фабрики “Коммунарка”».

Мемориальная доска М. Кульбаку на Karmelitų g. 5 в Вильнюсе

Мемориальная доска — только в Вильнюсе

В Вильно в 1920 году вышла первая кніга Кульбака «Песни» («Širim»), в типографии еврея Бориса Клецкина. В этой же типографии в 1920-1930-е годы выходили и белорусские книги: Богдановича, Арсеньевой, Коласа (дом сохранился, его современный адрес — Raugyklosg. 23). В этом городе, где звучали идиш, польский, литовский, белорусский, русский, немецкий и иные языки, голос самого Кульбака до сих пор помнят стены домов на J. Basanavičiaus g. 23, Totorių g. 24, Karmelitų g. 5. На последним из перечисленных зданий в 2004 году повесили мемориальную доску. Она свидетельствует: здесь Кульбак жил в 1926–1928 годах.

Но о Кульбаке и в Минске живет память. Как никого из еврейских писателей Советской Беларуси, его издавали после смерти. В 1960 году в переводе Виталия Вольского вышли «Зельманцы» («Зелменяне»). В 1970 году в Минске увидел свет поэтический сборник «Выбранае» («Избранное»). В наше время писателя переводят на белорусский Феликс Баторин, Андрей Хаданович и другие. «Зельманцы» переизданы в 2015 году в популярной серии «Мая беларуская кніга». Многое для популяризации жизненного пути литератора делает исследователь еврейской культуры Беларуси Вольф Рубинчик. В 2016 году вышел сборник стихов Кульбака «Вечна». Минский джазмен Павел Аракелян написал на слова Кульбака песню «Гультай».

Другие статьи из серии «Расстрелянныя литераторы»:

Міхась Зарэцкі, творамі якога энкавэдысты спачатку зачытваліся, а потым катавалі і забілі яго

Тодар Кляшторны, які адкрыта напісаў: «Ходзім мы пад месяцам высокім, а яшчэ — пад ГПУ»

Комментарии читателей сайта svaboda.org:

Наталья 06,10,2017 13:00 «Как горько читать про судьбу писателя и все таки я рада что кто то прочтёт и вспомнит его как писателя человека и про его семью».

Цэсля 06,10,2017 19:50 «Упершыню даведалася пра гэтага пісьменніка. А хто аўтар тэксту?»

Гаўрыла 07,10,2017 20:47 «Чытаў ягоны раман Зелменяне. Добры твор. Зжэрлі нелюдзі чалавека і няма на іх задухі. Шкада ідышу».

* * *

Послесловие В. Рубинчика

Я переводчик с дипломом политолога, никогда не величал себя ни историком, ни литературоведом. Как давнего (с середины 1990-х) читателя-почитателя Кульбака меня радует, что его творчеством заинтересовались новые люди, и в этом смысле статью «РС» можно только приветствовать. Если же твой вклад в «популяризацию» (не люблю это слово, но оно существует, и ничего не поделаешь) замечают, это радует ещё больше 🙂

Очевидно, перед нами не первый вариант статьи, появившейся на сайте svaboda.org. В первом было больше шероховатостей, но и сейчас кое-что осталось.

«В апреле 1919 г., когда польские войска занимают Вильно, Кульбак перебирается туда…» Судя по всем доступным мне источникам, Моисей Соломонович не переходил линию фронта, а выехал в Вильно ещё тогда, когда город был советским, т. е. в первом квартале 1919 г.

О 1927 г.: «Мойше Кульбак получает высокую должность в литературном мире». Об активности всемирного еврейского ПЕН-клуба сведений довольно мало (мне известно лишь то, что почетным председателем выбрали Шолома Аша). Скорее всего, в конце 1920-х организация под звучным названием была малочисленной, да и существовала недолго. По сути, это был очередной литературный кружок, где председательство не давало особых полномочий (во всяком случае, Кульбака ценили не за должность). Если абстрагироваться от общеполитической атмосферы и вопросов цензуры, то «рядовой» член Союза писателей СССР в 1930-х годах имел, возможно, больше прав: мог издаваться «вне очереди», постоянно встречаться с читателями, претендовать на материальную помощь в СП… К тому же Кульбак после 1934 г. не был «рядовым», хоть и называл себя «писателем-середняком». Как минимум, он входил в редколлегию минского ежемесячного журнала «Shtern» («Звезда»), в котором активно печатался.

«Перехват» жены Кульбаком я упомянул в лекции 08.09.2017 как курьез; без продолжения (похищение невесты со свадьбы в пьесе «Разбойник Бойтре») эпизод многое теряет. Следует добавить, что история с Женей Эткиной и биологом Спектором была рассказана в книге Шуламит Шалит «На круги свои…» (Иерусалим, 2005); «за что купил, за то продаю».

Я не настаивал бы на том, что Николай Гоголь и Михаил Булгаков – самые близкие Кульбаку по стилю прозаики, эти имена были названы 8 сентября скорее для примера. Есть у М. Кульбака ильфопетровские мотивы (так выход кустарей на первомайскую демонстрацию, пуск трамвая в Энске-Минске перекликаются с аналогичными «веселыми картинками» в «12 стульях»), но, пожалуй, в большей мере М. К. черпал вдохновение из наследия немецких писателей ХVIII-XIX вв.: Эрнста Теодора Амадея Гофмана, Генриха Гейне… В целом зрелый Кульбак никому не подражал и был, насколько могу судить, вполне оригинальным писателем.

Осужден был писатель – по информации от его дочки Раисы и минской журналистки Марии Андрукович, знакомой с делом Кульбака, которое хранится в архиве КГБ – не 30-го, а 28 октября 1937 г. Приговор действительно вынес председательствующий Матулевич, но для полноты картины упомяну здесь и иных недостойных членов коллегии: Миляновский, Зарянов, секретарь Кудрявцев. Напомню, реабилитировала осужденного та же Военная коллегия Верховного суда СССР в декабре 1956 г.

Дата расстрела – 29.10.1937 – судя по всему, правильно указана в помещенной вверху статье Т. Тарасовой из т. 3 справочника «Беларускія пісьменнікі», как и обстоятельства переезда героя в Вильно-1919. Но есть в этой статье ошибки и спорные места. Так, название романа Кульбака «Meshyekh ben Efroim» должно переводиться как «Месія, сын Эфроіма» или «Машыях з роду Эфроіма» (как предлагает С. Шупа), но не «Месія сына Эфраіма». Рассказ (скорее, сказка) «Вецер, які быў сярдзіты» вышел в Вильно отдельной книжечкой не в 1931-м, а в 1921 году. Сомнительно, что пьеса «Бойтре» шла в Минском еврейском театре («Белгосет»). В книге Анны Герштейн «Судьба одного театра» (Минск, 2000, с. 47) читаем: «Летом 1937 года арестовали М. Рафальского. Он репетировал в это время пьесу «Бойтрэ» М. Кульбака… Работа как-то не спорилась. В доведенном до генеральной репетиции спектакле не ощущалось ни логической четкости его композиции, ни взволнованности, эмоционального накала, как в других постановках режиссера. Надо думать, что в это время М. Рафальский уже чувствовал приближение беды или привлекался к дознанию в кабинетах Наркомата внутренних дел». В Москве же и Биробиджане пьесу успели показать широкой публике.

Обложка «Молчаливой книги» со стихами М. Кульбака в переводе А. Хадановича. Книги выпускаются в Минске в рамках проекта «(Не)расстрелянная поэзия» (дизайнер Екатерина Пикиреня)

Статья для «Беларускіх пісьменнікаў» писалась, видимо, еще в советское время, когда утверждение «Всё, созданное им в эти годы (Кульбаком в 1929–1936 гг. – В. Р.), написано в духе новой советской действительности» звучало как комплимент… Мне представляется, что определенное сопротивление советским канонам писатель оказывал, особенно в первые годы после переезда в БССР. Во всяком случае, он во многом сохранил свой стиль, который и обусловливает «дух». Пожалуй, справедлив «диагноз» из «Краткой еврейской энциклопедии»: «Кульбак с его высокоинтеллектуальной культурой, вобравшей в себя наряду с философией каббалы, еврейским мистицизмом и фольклором новейшие веяния западноевропейской философии и литературы, с его языком, рафинированным, но прочно связанным с народной речью, так и не смог органически войти в советскую литературу».

Пока всё 🙂 Благодарю за внимание.

Опубликовано 08.10.2017  20:54