From Israel to Australia. About Jews and everything else / מישראל לאוסטרליה. על היהודים ועל כל דבר אחר / От Израиля до Австралии. О евреях и обо всем на свете / Ад Iзраiля да Аўстралii. Аб яўрэях i ўсiм на свеце / Від Ізраїлю до Австралії. Про євреїв і все на світі
Ошибочно считать, что Александр Лукашенко вернул Беларусь в советское время, что у нас воцарился «красный человек». Иностранцы, приезжая в Минск на несколько дней, видят памятники Ленину, улицы Маркса & Энгельса, и кривят нос: «фэ, совок». Между тем к 2015 г. «совок» у нас практически помер. Вряд ли кто-то станет спорить с тем, что хребтом советского строя были коммунисты-ленинцы, но в РБ из дюжины политических партий (скорее кружков по интересам…) две коммунистические еле представлены на уровне местных советов. Памятники, названия улиц, убогое «празднование» 7 ноября, даже «линия Сталина» – лишь декорация, либо кость, которую власти бросают консерваторам старшего поколения.
В октябре 2015 г. привёл ещё несколько аргументов, которые тогда вполне себе работали. Однако после событий 2020-2022 гг., когда режим выдавил из страны многие тысячи инициативных людей, придушив альтернативные СМИ и сотни общественных организаций, в том числе независимые от него профсоюзы, те давние доводы выглядят менее убедительно. К тому же осенью 2022 г. следом за индивидуальными предпринимателями был «прижат к стенке» средний и среднекрупный бизнес (ему правительство навязало, мягко говоря, спорные правила ценообразования). Чем-то всё это напоминает ликвидацию НЭПа в конце 1920-х годов. Гонения на здешних интеллектуалов, частные издательства и школы, а вдобавок на «неправильных» католиков – своеобразный аналог «культурной революции» 🙁
В июне и октябре с. г. отмечал я, как много офисных площадей пустует в центре столицы. Выше – ещё одно фото с ул. Осипенко, 2 (офис закрыт не первую неделю). А по этой ссылке – или по этой – найдётся серьёзное исследование (01.11.2022), которое лишний раз демонстрирует, как «весело» здесь жилось в начале 2020-х дойным коровкам режима… пардон, предпринимателям. А здесь 20.06.2022 писали, что «с осени 2020 года Беларусь могли покинуть от 16 до 23 тысяч айтишников» (во втором полугодии 2022 г. труженики хай-тека вряд ли повернули назад).
Mощная коммунистическая партия в Синеокой по-прежнему отсутствует, но параллелей с советским строем в РБ-2022 отыскивается-таки больше, чем в РБ-2015. Впрочем, КПБ за 10 лет нарастила и число своих представителей в нижней палате «парламента»: в 2012 г. их было 6 из 110, в 2016-м – 8, в 2019-м (и по сей день) – уже 11. Такими темпами лет через сто «красной» окажется вся здешняя палатка, и будет повод снять ремейк знаменитого советско-итальянского фильма 🙂
Во-вторых… Год назад на belisrael предполагалось, что явной госидеологии в РБ нет, а позволительно говорить о латентной (ядром которой является модерный социал-дарвинизм). Похоже, те мои гипотезы кое-кого расстроили, и в последние месяцы всё чаще звучат голоса: мол, в основе белорусской идеологии лежит справедливость…. Нет, Справедливость с большой буквы; такая, которой могли бы поучиться другие народы! 🙂
Попахивает не марксизмом, а хустисиализмом (он же «справедливизм», он же перонизм – от фамилии аргентинского каудильоХуана Доминго Перона, который навёл шороху в конце 1940-х – начале 1950-х). Основные элементы доктрины, перечисленные в русскоязычной википедии:
– Опора на собственные силы в экономике (автаркия).
– Комбинация национальной идеи и социальной справедливости (социальные гарантии в виде отпусков и пенсий, национализация центрального банка и крупной промышленности).
Всё это во многом схоже с идеями, да и с практическими шагами одного хитроумного политика «между Польшей и Россией». Пора уж объявлять, что Беларусь и Аргентина – сёстры навек! Правда, я не уверен, что от капитализма и социализма здешней элиткой берётся именно «лучшее» – скорее уж наоборот. И у южноамериканской диктатуры было «человеческое лицо» – Эвита Перон с её благотворительными проектами, а здесь кто? На роль Эвиты вроде как претендует Наталья К., готовая если не помочь реально, то хотя бы выслушать; очередная «женщина, которая поймёт» (под этим лозунгом в 1990-x выступала израильская дама-политик Лариса Герштейн). Однако «песок – неважная замена овсу» (С)
Поиски «справедливости» – дело, конечно, хорошее. Проблема в том, что у нас она частовато оборачивается своей противоположностью – или, как у БГ, тенью. Даже к 7 ноября, т. е. в течение двух месяцев после громогласных анонсов, чиновнички вместе с «главным» не осуществили амнистию по случаю «Дня народного единства» (!) Ну, а чтобы местные не расслаблялись, на них опять напустили «силовиков». Золотая осень была омрачена, к примеру, задержанием 44-x сотрудников Академии наук; один из них, замдиректора института языкознания Сергей Гаранин, отсидел 10 суток в остроге на Окрестина и поделился впечатлениями (пер. с бел.; начало):
За время заточения для сокамерников прочитан курс лекций по белорусской литературе XI–XV веков в полном объёме. Число слушателей колебалось от 31 до 18 в 6-местной камере.
Также прослушаны лекции по:
– квантовой механике;
– японской эстетике;
– философии пифагорейцев;
– структуре человеческого глаза, офтальмологических заболеваниях и методах их лечения;
– философской системе Мартина Хайдеггера;
– авиационным реактивным двигателям;
– истории подводного флота;
– способам очистки нефтяных отходов;
– истории сицилийской мафии.
Принимал участие в семинарах-диспутах «Февральская революция в России 1917 года» и «Лучшие произведения современной зарубежной и отечественной литературы».
Так что надо вносить предложение в МВД РБ, чтобы политическим после Окрестина выдавали не справку, а специальный сертификат.
Было в камере с нами и пару уголовных, но их держали в руках, даже не разрешали материться. Они охотно шли на контакт и подчинялись общим правилам. Один парень душевнобольной был. Очень жаль его, потому что ему не давали нужных лекарств, а без них он впадает в депрессию и всего боится. Бомжей двое было, но по очереди. Одного звали Сирожа. Его отмыли ещё до меня, и он тихо сидел в уголке. Затем его выпустили, посадили следующего. Но он сам отмылся, т. к. сам просился к политическим. Его даже выводили из камеры на всякие работы. Однажды ему дали на кухне огромную торбу с тюремными котлетами, так он принёс в камеру «для всех». Мы ели – почему же нет?! – Человек же старался, заработал, нёс, заботясь о нас, ведь передач не дают. Белья, естественно, нет, прогулок тоже, от спёртого воздуха у всех кашель и глаза заплывают гноем. Ну, вши – это святое…
С. Л. Гаранин – почётный гость студенческой научной конференции в медуниверситете, 2013 (отсюда)
По-видимому, ещё больше досталось нашему коллеге, редактору онлайн-газеты «Бобруйский курьер», остроумному литераторуАнатолию Санотенко. В сентябре-октябре он 30 суток находился в изоляторе временного содержания (ИВС) за то, что якобы распространял «экстремистские материалы». Судила медиаработника Анна Осипенко.
А. Санотенко
Долгое время Анатолий сидел в карцере, где отопление было включено лишь ненадолго. Приходилось спать на холоде; узник жаловался на боли в почках, но госпитализировать его отказались. И слупили по 16 рублей за каждый день содержания в ИВС.
Сообщают, что сайт «Бобруйского курьера» перестал открываться 19.09.2022… 🙁
И о днях рожденья. Хорошо, конечно, что 03.11.1887 по новому стилю, аккурат через пять лет после Якуба Коласа, родился Самуил Маршак, наш почти-земляк (сам из Воронежа, мать из Витебска, отец из Койданово). Но «перекормили» меня Маршаком в детстве, «Кошкин дом» воспринимался как поэма ужасов… Теперь иногда вспоминаю лишь приключения дамы с багажом и рассеянного с улицы Бассейной – может, потому, что живу на улице с (неработающим) бассейном 😉
А вот о Коласе добавлю: у него немало еврейских персонажей в поэзии и прозе, не один Хаим Рыбс. Например, в поэме «Сымон-музыка» евреи, как это по-умному называется, амбивалентны… что, в принципе, не противоречит нашей роли в белорусской и всемирной истории.
Реальные евреи на Коласа, известного также как Тарас Гуща, не (сильно) обижались и в 1924 г. опубликовали на идише его рассказ 1912 г. «Дзеравеншчына», включённый в брошюру Антона Новины «Белорусы».
В 1936 г. очерк о Коласе к 30-летию его творческой деятельности появился в минском журнале «Штерн», и написал его Мойше Кульбак (1896-1937), знакомый с юбиляром, собиравшийся перевести на идиш поэму «Новая зямля».
Это строки из брошюры Ант. Новины 1924 г., где говорится отдельно о прозаике Тарасе Гуще и поэте Якубе Коласе. В силу курьёзных особенностей редактуры-корректуры указано, что последний родился в… 1532 г. 🙂 Там и Тишка Гартный обозначен как «Титко Гарный».
Кстати, Змитер Жилунович – позже бравший себе псевдонимы Авадзень, Беларус, Гартны и т. д. – родился в Копыле 04.11.1887, т. е. 135 лет назад, и его «юбилей» скромно отмечается в этом ноябре. Арестованный в 1936 г., он был замучен в апреле 1937 г., т. е. до «ночи расстрелянных поэтов». Симпатичен мне этот человек, в своё время не боявшийся идти против течения ни как литератор, ни как политик, но проза его трудновато даётся… Ну, может, ещё осилю. Покамест послушайте странную композицию на стих Жилуновича-Гартного от белорусско-израильско-французского проекта N.O.I.R./Stern (2017, по ссылке).
Портрет Тишки Гартного на конверте, отправленном из неволи (2013) Алесем Беляцким
И менее мрачный сюжет. На днях брестский тренер Владислав Каташук сообщил у себя на сайте: «Подведены итоги конкурса составления “Вадиму Жилко – 55” в разделе трёхходовок. Т.к. я в школьные годы занимался у него в кружке, нашел время принять участие, отправив то, что составлено давно, но не публиковалось. Добавлено присуждение в разделе скахографии и шуток. Там и мои изобразительные задачи, посвященные знаменитому роману Дж. Оруэлла». Поскольку с Вадимом Жилко (р. 31.10.1967 в Лунинце Брестской области) небезуспешно сотрудничал в 2003-2013 гг., не смог пройти мимо 😉
В. Жилко и аз многогрешный (фото Аксаны Спринчан, Минск-2008)
Отдельные шахисты мне ещё бывают интересны, шахматы в целом – увы… Приход в 2013 г. на чемпионский «трон» молодого и многообещающего Магнуса Карлсена лишь ненамного замедлил деградацию «королевской игры». Но то, что недавно 16-летнему минчанину Денису Лазавику было присвоено звание международного гроссмейстера, то, что он побеждает на крупных турнирах, неплохо для страны (хочется верить, для самого Дениса тоже).
От belisrael.17 мая 2021 г. исполнился год, как не стало автора статьи, предлагаемой вашему вниманию. На следующий день, 18.05.2021, произошла небезызвестная расправасиловиков и мининформации РБ с детищем Ю. А. Зиссера — порталом tut.by, в результате чего он перестал открываться. Доступ к статьеоб инновационной Беларуси был существенно затруднён, а между тем этот своеобразный «манифест» интересен и ныне, спустя 4,5 года после публикации.
К материалу прилагается реакция одного из наших авторов, появившаяся на belisrael (см. оригиналпо-белорусски) в том же ноябре 2016 г. Предполагаем, читатели сами решат, чьи аргументы оказались более основательными. Итак…
Инновационная Беларусь: мысли вслух
Юрий Зиссер, tut.by, 10.11.2016
Много лет ведется открытая дискуссия о будущем экономики Беларуси. С точки зрения правительства наше будущее — государственная экономика с ведущей ролью крупных государственных промышленных предприятий, а усилия государства должны быть направлены на сохранение любой ценой наследия, доставшегося нам от СССР. Для либеральных экономистов и бизнеса будущее — это свободная частная экономика, ориентированная на экспорт инновационных конкурентоспособных товаров и услуг.
Роль государства
В нашей стране люди традиционно живут в ожидании приказа. Что сегодня власть может сделать для ускорения внедрения инноваций? В первую очередь, на словах благословить людей на предпринимательство, самозанятость и смену профессии. Впрочем, она не сможет это сделать по ценностным убеждениям. Я очень удивлюсь, если вдруг в наших школах начнут преподавать если не предпринимательство, то хотя бы элементарную финансовую грамотность.
Что касается конкретных дел, то необходимо реформировать образование, сделав его более отвечающим реалиям сегодняшнего дня, международному опыту и требованиям инновационной экономики. Наши учащиеся должны не получать формальную сумму моментально устаревающих знаний, а развивать свои таланты и научиться самостоятельно развиваться всю жизнь в соответствии с изменяющимися требованиями рынка труда.
В качестве важнейшей инновации государство должно провести крайне необходимую реформу законодательства (особенно по хозяйственной деятельности) с целью декриминализации, либерализации и приведения к реалиям XXI века. Потому что мы занимаем одно из лидирующих мест в Европе по числу заключенных на душу населения, а подростки получают реальные тюремные сроки за размещение одного-единственного порноролика в соцсети.
В хозяйственной практике пора положить конец односторонним преимуществам отраслевых государственных предприятий во многих сферах деятельности, ведущих к монополизму, устранению конкуренции, отсутствию иностранных инвестиций, высоким ценам либо, наоборот, демпингу и отсутствию выбора у потребителя. Вот недавний пример демпинга и не вполне чистых приемов борьбы с конкурентами со стороны некоторых сотрудников государственного «Белтелекома». А сложившаяся практика решения судебных споров между частными и государственными организациями в пользу государственных — нонсенс для правового государства.
За неуплату налогов наказывают во всем мире. Однако когда 98% наших предприятий по итогам проверок штрафуют, ясно, что пора в «консерватории» что-то менять. По сложности исчисления и уплаты налогов мы стабильно находимся в хвосте мирового рейтинга Doing Business. Пора упростить налоговое администрирование и документооборот. В частности, разрешить заключать договоры на оказание услуг по электронной почте и инвойсу. «Если речь идет об экспорте услуг — нельзя проконтролировать пересечение границы услугой, а существующий сейчас механизм контроля является профанацией, мы хотим ее устранить», — заявляют инициаторы закона.
Чудовищными санкциями у нас караются ошибки при оформлении документов. Так, недавно пинской предпринимательнице насчитали долг государству в 530 тысяч долларов (!) из-за того, что та по требованию налоговой проверки не смогла сразу отыскать в документах старый договор от 2008 года (впоследствии он нашелся) и вместо него задним числом составила новый, допустив ошибку при его оформлении. И это при том, что никакого ущерба государству не было.
А за ложные сведения в учредительных документах хотя бы от одного учредителя или ненахождение предприятия по юридическому адресу государственная регистрация может быть аннулирована с взысканием всей выручки за весь период существования предприятия! Предприятие закрывается, страдают все учредители (а не только нарушитель), а также все работники, поставщики и потребители.
К сожалению, такая обычная для Беларуси санкция, как конфискация товара за ошибки в оформлении документов, недавно оказалась смертоносной в самом буквальном смысле. Из-за пропущенной даты в накладной товар подлежал конфискации, и продавец — 55-летняя гомельчанка — выбросилась с балкона восьмого этажа.
В срочной отмене (или ограничении до понятия «деятельность без лицензии») нуждается статья о так называемой незаконной предпринимательской деятельности, с которой наши правоохранительные органы упорно не желают расстаться. Не так давно о том же говорил директор Парка высоких технологий Валерий Цепкало. Предпринимательская деятельность в принципе не может быть незаконной: это неотъемлемое право любого человека, который платит налоги. Но у нас даже за индивидуальное предпринимательство без регистрации люди попадают в тюрьму, причем срок им иногда дают больший, чем за иное убийство!
Регистрация бизнеса и уплата налогов на Западе не пересекаются, обычно это разные системы. Заработал — отчитайся перед налоговиками, и все. Если обнаружилось, что не уплатил налоги (будучи зарегистрированным или нет — какая разница?), придется заплатить их вместе со штрафами и пенями. Для торговцев наркотиками, спайсами, лекарствами, спиртным, оружием без лицензии у нас предусмотрены отдельные наказания, потому что налицо угроза жизни и здоровью граждан. Контрабанда — это уклонение от уплаты таможенных платежей и сборов. То есть для каждого случая того, что сейчас часто классифицируется как «незаконная предпринимательская деятельность», у нас существуют другие статьи законодательства, позволяющие наказать нарушителя. Поэтому указанная статья в Уголовном кодексе лишняя.
К сожалению, инвестиционный имидж страны страдает от громких арестов известных бизнесменов с последующим выкупом собственной свободы за астрономические суммы с целью избежать разорительного для их бизнеса многолетнего судебного разбирательства. Уверен, что условного бизнесмена с активами в 200 млн долларов государству не имеет никакого смысла отправлять за решетку из-за санкций на 10 млн долларов, потому что он не сбежит за границу от своих 200 миллионов. Однако я сейчас намеренно не обсуждаю правомерность арестов: речь — об их долгосрочном влиянии на экономику. После каждого ареста несколько белорусских предпринимателей и их бизнесов эмигрируют, а международные аудиторские компании пополняют свои картотеки очередным кейсом из серии «почему нельзя инвестировать в Беларусь». Так что наше государство абсолютно напрасно тратится на проведение инвестиционных форумов и верстку заведомо невыполнимых маниловских планов по иностранным инвестициям.
Да что иностранцы! Даже успешно работающие в Беларуси компании избегают инвестировать в Беларусь прибыль, полученную от деятельности своих зарубежных подразделений. Что же касается редких инвесторов в наш государственный сектор, знакомый бизнесмен в афористичной форме с мрачной иронией резюмировал отношение государства к ним: «Получится успешный бизнес — отберут, не получится — посадят».
Хуже всего для страны, что каждый арест бизнесмена деморализует миллионы рядовых белорусов, традиционно сопровождаясь дефицитом информации от правоохранительных органов (которым нужно играть на опережение моментально возникающих домыслов, однако часто происходит наоборот). Тем самым каждые несколько недель на протяжении многих лет государство публично дает понять своим гражданам: не смейте даже мечтать о предпринимательстве, вас ждет такая же незавидная участь!
Я бы мог сейчас долго перечислять, что еще нужно, и неоднократно писал об этом в своих статьях и интервью. Да и многие эксперты писали. Просто понимаю, что наше живущее отдельной жизнью государство окончательно застряло в прошлом веке. Его абсолютно не интересует, что о нем думают. Оно отгородилось памятниками Ленину, крепкими стенами и красными ковровыми дорожками от реалий изменяющейся экономической ситуации и общественных настроений. Оно не готово что-то менять и лишь изредка с многолетним опозданием принимает отдельные половинчатые решения. Поэтому если власть не будет мешать развиваться бизнесу — уже хорошо.
Возможности
При этом наше государство создало неплохие стартовые условия для бизнеса. Сегодня можно свободно открывать новые предприятия, создавать рабочие места, нанимать нужных специалистов, находить рынки сбыта, продавать товары и услуги. Регистрация предприятий максимально упрощена, а сегодняшние налоги по европейским меркам низкие. Перспективы развития отечественного предпринимательства не ограничены.
Наши СМИ скромничают, недостаточно упоминая о достижениях частного сектора. Существуют сотни успешных белорусских инновационных предприятий-экспортеров, приносящих стране миллиарды долларов. Прежде всего, они сосредоточены в ИТ-секторе, который растет на десятки процентов каждый год, несмотря ни на какие кризисы.
Беларусь является мировым лидером по объему экспорта услуг в сфере информационных технологий на душу населения — 74 доллара в год (для сравнения: Россия — 19, Индия — 41, США — 43). В нашем Парке высоких технологий зарегистрированы более 160 действующих ИТ-компаний, которые создали свыше 24 тысяч рабочих мест, а их совокупная выручка в текущем году превысит один миллиард долларов. Причем этот миллиард почти целиком состоит из добавленной стоимости, потому что материальных затрат при разработке программного обеспечения практически нет.
В Парке высоких технологий работают и сравнительно небольшие компании, и такие крупные, как единственная котирующаяся на Нью-Йоркской фондовой бирже белорусская компания — EPAM Systems, штат которой превысил 18 тысяч только лишь одних ИТ-специалистов в 25 странах мира. Кстати, не весь ИТ-сектор частный: государственные НИИ АГАТ, НИИСА, КБТЭМ экспортируют автоматизированные системы управления во многие страны.
Белорусский инновационный экспорт представлен не только ИТ-сектором. У нас немало достойных чисто производственных частных приборостроительных инновационных предприятий: АДАНИ, «Регула», «Полимастер», «Изовак», экспортирующих свою продукцию в 60−90 стран мира. Их конкуренты — крупнейшие мировые компании: Siemens, Philips, 3M, HP и др., а среди покупателей — правительства многих стран мира. Эти компании даже размещают свои мощности в Великобритании и США, чтобы получить сертификаты местного производства (Made in…) и на равных состязаться с национальными производителями в правительственных тендерах. Они непрерывно заняты инновациями и быстро меняют ассортимент, порой отказываясь от новых только что выпущенных товаров.
Появление инноваций на рынке с каждым годом ускоряется, многие виды высокотехнологичной промышленной продукции сохраняют свою конкурентоспособность меньше года. Именно об этом нужно думать при реформировании наших государственных предприятий. А для этого необходима на порядок более высокая скорость принятия решений, чем сейчас, а значит, право каждого работника предприятия — от рабочего до руководителя — безбоязненно ошибаться и принимать на себя риски. К сожалению, в условиях государственной собственности и сложившейся практики наказаний за любые отступления от тысяч инструкций и нарушение субординации такое вряд ли возможно.
Стартап-движение
В 2009 году состоялся Первый Minsk-StartupWeekend, где впервые в одной аудитории собрались авторы бизнес-идей и желающие их профинансировать. С тех пор количество таких мероприятий в Беларуси росло в геометрической прогрессии, и сегодня даже завсегдатаи больше не успевают разрываться между ивентами в белорусской столице: помимо StartupWeekend проводятся InvestWeekend, Venture Day, StartupBattle, StartupSauna, TechMinsk, Investors’ Night, Startup Camp, «Стартап года», «Есть идея» и другие. Между тем в соседних странах происходит то же самое, и наши соотечественники туда тоже ездят.
Мало того: на минские стартап-мероприятия и в наши стартап-хабы зачастили иностранцы, а победители конкурсов часто получают бесплатные или частично оплачиваемые путевки на аналогичные мероприятия в других странах. Таким образом, Беларусь и белорусы включились в мировое стартап-движение и взаимный обмен бизнес-идеями. На текущий год запланированы 174 стартап-мероприятия.
Понятно, что финансовую поддержку инвесторов получит одна идея из ста. Однако для страны важна массовость брожения умов. Экономический менталитет молодых белорусов постепенно меняется от идеала «гарантированная госслужба до пенсии» до «готов рискнуть и узнать, чего стою». Многие стали совмещать работу по найму с попытками заведения собственного дела. Смещение приоритетов стимулируют успешные примеры белорусских ИТ-компаний и стартапов, получивших признание миллионов пользователей по всему миру: Wargaming (World of Tanks, всемирно известные «танчики»), MAPS.ME (карта мира офлайн), «Маскарад» (MSQRD, гримировка фотографий под известных персонажей). Эти приложения, как и всемирно известный мессенджер Viber, были созданы белорусскими программистами без государственной поддержки и «подвязок».
Важно продолжить создание отличных условий для наших стартапов, чтобы создать экосреду, стимулировать экспорт и предотвратить утечку мозгов. В Беларуси набирают популярность бизнес-инкубаторы, где начинающие предприниматели любой сферы деятельности могут получить приют, финансовую и консультационную поддержку. Такова, например, одна из старейших белорусских организаций этого профиля — размещающееся в поселке Колодищи ЗАО «МАП», с 1989 года и по сей день давшее путевку в жизнь сотням бизнесов. А всего по состоянию на сентябрь 2016 года в Министерстве экономики РБ было зарегистрировано 19 технопарков малого предпринимательства.
Самый популярный сегодня пример из ИТ-сферы — бизнес-инкубатор Парка высоких технологий, приютивший на конкурсной основе десятки ИТ-стартапов. Не менее известен стартап-хаб IMAGURU, под крышей которого находятся популярный бизнес-клуб, коворкинг, учебный центр, бизнес-гостиная и даже осуществляется специальная бизнес-программа для школьников. Там проводится множество мероприятий разного масштаба — от хакатонов и тренингов до Всемирной недели предпринимательства. (Для справки: хакатон — конкурс программистов, собирающихся по выходным для создания опытных образцов интернет-сервисов, коворкинг — коллективный офис, единое пространство рабочих мест для занятых собственными проектами работников-одиночек или малых групп, а стартап — начинающая компания, чаще из сферы высоких технологий, быстро развивающаяся в условиях высокой неопределенности).
Радует, что молодежь всё активнее учится. Популярны бизнес-курсы и тренинги, растут продажи книг по бизнесу. Открывается всё больше программ для обмена студентами. В ходу различные гранты и программы поддержки студентов и молодых ученых. Тысячи белорусов учатся в европейских вузах на различных курсах — от обычного университетского образования и стажировок до МВА. Многие возвращаются для того, чтобы воплотить свои знания в жизнь.
С годами людей с инновационным мышлением будет становиться всё больше, они станут оказывать всё большее влияние на нашу экономику. И это хорошо.
Будущее
Не нужно быть пророком, чтобы утверждать, что у Беларуси есть экономическое будущее. Наступит оно в силу развития частного сектора, прежде всего инновационных экспортно ориентированных производств. Впереди сегодня оказались информационные технологии, потому что они не требуют больших капиталовложений, пользуются льготами и мало зависят от экономических перипетий. Однако за ними обязательно подтянутся и конкурентоспособные инновационные инжиниринговые компании, в том числе в сфере сельского хозяйства. Это будущее — дело не одного года, и даже не пяти, а скорее 15−20, но оно обязательно наступит.
Вы спросите: что же будет с работниками государственных предприятий? С ними все будет хорошо: для них открываются все новые возможности в сфере услуг, которая ежегодно прирастает и продолжит рост в дальнейшем. Потому что те же программисты строят себе жилье в Беларуси и платят за образование своих детей. Их семьи пользуются услугами белорусских салонов красоты, вместе они всей семьей с удовольствием ходят в кафе и рестораны, ездят на природу и останавливаются в белорусских усадьбах, а также ежедневно потребляют отечественные продукты питания. Кто-то в Беларуси должен их всем этим обеспечивать.
Будущее людей, не имеющих талантов в сфере программирования, инженерной или коммерческой деятельности, — сферы строительства, производства продуктов питания (в том числе экологически чистых) и самых разнообразных услуг. Впрочем, это не белорусская особенность: аналогичные процессы происходят во всем мире, потому что экономика XXI века требует все более квалифицированного интеллектуального труда. Это явление предсказывали футурологи десятки лет назад, и оно необратимо.
Скажете, услуги — это менее почетно или хуже оплачивается, чем работа токаря или слесаря? Едва ли. Посмотрите, например, насколько сегодня дороги услуги уборки квартир и как сложно найти хорошую помощницу по дому или няню по уходу за ребенком или пожилым человеком. Эти услуги пока редки и дороги. Должно пройти какое-то время, прежде чем рабочие наших заводов и фабрик решатся уволиться и пойти в сферу услуг, чтобы зарабатывать в разы больше.
В США доля услуг в экономике составляет около 80%, в других западных странах она немногим меньше. Даже в Китае, где сегодня сосредоточилась львиная доля мировых промышленных мощностей, доля услуг в ВВП составляет 45%. У нас в 2015 году эта доля составляла 47%, а это значит, что потенциал роста большой: чтобы даже при сохранении нынешнего объема производства вырасти до западных 80%, наша сфера услуг должна многократно вырасти.
Конечно, рост нашей инновационной экономики займет десятилетия. Но разве тектонические инновационные сдвиги возможно осуществить быстрее? Волшебной палочки нет.
Надо сказать, что государство фактически не мешает и даже создает хорошие условия для развития бизнеса: упрощенная система налогообложения, низкие налоги, простота регистрации и многое другое, что позволяет сегодня честно работающему частнику, дотошно соблюдающему правила оформления документов, достичь успеха.
Бизнес не появляется и не развивается по приказу сверху. Он растет только благодаря частной инициативе граждан. Поэтому каждому белорусу пора действовать самостоятельно, чтобы преследуя свои личные цели и решая свои бизнес-задачи, способствовать экономическому процветанию страны. Это и будет инновационная Беларусь.
Вдова Ю. Зиссера Юлия Виссарионовна Чернявская, о местонахождении которой было неизвестнос полудня 18.05.2021.Правозащитники 20маяпотребовалиясности…Оказалось, Ю.Чернявская находится в «финансовой милиции», с ней проводятся следственные действия
* * *
Из «Котлет & мух» (11.11.2016):
C одной стороны, Ю. Зиссер недооценивает, примитивизирует «власть»: «Что сегодня власть может сделать для ускорения внедрения инноваций? В первую очередь, на словах благословить людей на предпринимательство, самозанятость и смену профессии. Впрочем, она не сможет это сделать по ценностным убеждениям. Я очень удивлюсь, если вдруг в наших школах начнут преподавать если не предпринимательство, то хотя бы элементарную финансовую грамотность».
Ю. З. словно не в курсе, что «власть» за 20+ лет научилась ловко мимикрировать, и «на словах» способна сделать что угодно. Благословить на предпринимательство, смену профессии? Легко! Говорила же одна чиновница, что «надо крутиться», а другой чиновник, что «надошевелиться», не надеясь на правительство… Райисполкомы обещают деньги безработным на «поддержку малого бизнеса и предпринимательства», а министерство по налогам и сборам считает, что уроки «финансовой грамотности» нужны. А ещё я помню, сколько трескотни было вокруг «директивы № 4 о развитии предпринимательской инициативы» от 31.12.2010. Кто-то в начале 2011 г. даже рекламировал Беларусь как новый Сингапур… Короче, автор статьи ломится в открытые двери: с самого «верха» многократно звучали слова о либерализации, раскрепощении граждан, еtc. Горы неизменно порождали мышей; нет причин полагать, что ситуация изменится в ближайшее время.
«Пора упростить налоговое администрирование и документооборот»… C точки зрения представителей бизнес-сектора – безусловно, пора; с точки зрения исследователя – борьба с «бюрократизмом» без сильного и заинтересованного гражданского общества неизбежно даст обратный эффект, т.к. для решения проблем создаются новые комиссии, которые пишут свои протоколы и постановления…
Отмена ряда статей уголовного кодекса, скорее всего, наспела. Однако проблема глубже, чем в регулярных наездах некоторых «силовиков» на «бизнес», о которых печалится г-н Зиссер: «каждый арест бизнесмена деморализует миллионы рядовых белорусов…» Она – в (не)доверии граждан к власти и «оппозиции», в атомизации общества.
Между прочим, более качественный анализ ситуации в РБ был помещён в книге Игоря Олиневича «Еду в Магадан», особенно в разделе «Корпорация». Во всяком случае, Олиневич куда последовательнее, чем Зиссер, который в одном абзаце утверждает: «наше живущее отдельной жизнью государство окончательно застряло в прошлом веке. Его абсолютно не интересует, что о нем думают. Оно отгородилось памятниками Ленину…» А в другом «подпускает лести»: «При этом наше государство создало неплохие стартовые условия для бизнеса. Сегодня можно свободно открывать новые предприятия, создавать рабочие места, нанимать нужных специалистов, находить рынки сбыта, продавать товары и услуги… Перспективы развития отечественного предпринимательства не ограничены». Впечатление, как от книги Смиловицкого: как будто два разных человека писали…
Топ-15 самых успешных женщин-предпринимательниц дореволюционной Беларуси
7 марта 2019 в 13:36
Вадим Сехович / TUT.BY
Успешных и значимых бизнесов, созданных представительницами прекрасного пола, и сегодня заметно меньше, чем «мужских» компаний. Что говорить о конце XIX — начале XX века, когда в эпоху «дикого капитализма» женщинам совсем не приходилось рассчитывать на джентльменство конкурентов противоположного пола. Тем не менее в том историческом периоде нашлись те, кто по мере сил и способностей смогли сами заботиться о своем благосостоянии и о достатке своих детей. Несколько компаний, принадлежавших женщинам, стали лидерами в своих отраслях — и о них в нашем топ-15 самых успешных бизнесвумен дореволюционной Беларуси.
Если говорить об отраслях, то «женские» бизнесы присутствовали практически во всех из них — даже в металлообработке. Приоритетами для реализации предпринимательских способностей была, конечно, торговля и то, к чему с советских времен приклеилось название «общепит». Но параллельно женщины с успехом могли варить пиво, делать дрожжи, бумагу, гвозди и, при необходимости, выбивать кредиты с нерадивых должников.
Итак, 15 самых ярких фигур женского дореволюционного бизнеса на пространстве, которое теперь является Беларусью.
15. Гинда Весник, торговка мануфактурой в Минске
Одну из крупнейших торговых фирм Минска по торговле мануфактурой (текстильными товарами) создала в 1880-х годах купчиха Гинда Весник. Центральный офис ее бизнеса располагался в собственном доме в самом престижном районе дореволюционного губернского центра — на Соборной площади. В 1910 году Гинда Весник преобразовала предприятие, которое раньше находилось в ее единоличном владении, в Торговый дом. В качестве компаньонов в фирму были введены ее сыновья Завиль и Лейзер, к этому времени на деньги предприимчивой купчихи получившие высшее коммерческое образование. Торговый дом оптом и в розницу предлагал покупателям продукцию лучших московских, петербургских и лодзинских фабрик и по оборотам в этом сегменте не имел равных в Минске.
14. Мнуха Лозинская, владелица Слонимского дрожжево-винокуренного завода
Свой бизнес слонимская купчиха начинала с торговли вином на собственном оптовом винном складе — с него скупаемый у производителей спирт перепродавался казне.
В 1878 году Мнуха Лозинская открыла в одном из самых густонаселенных городов западной Беларуси дрожжево-винокуренный завод — теперь она сама выпускала спирт на продажу для государственных и частных ректификационных заводов, а также производила прессованные дрожжи.
В XX веке предприятие матери перешло к трем сыновьям, создавшим для его эксплуатации «Торговый дом Бр. Лозинские».
13. Шифра Гутман, хозяйка кластера лесопильных, дрожжево-винокуренных заводов и паровой мельницы в Новоборисове
Часть бизнеса, реорганизованного ею и названного в свою честь, Шифра Гутман унаследовала от супруга Исаака Гутмана.
Ее муж, в течение десяти лет плативший бизнес-налог как первогильдейский купец, сумел записать себя и свою семью в московские купцы. Но главная контора компании находилась в Минске, а все заводы — в Новоборисове. Шифра Гутман с сыновьями производила на них доски, рейки и муку, а с 1908 года спирт и дрожжи. Фирменным лейблом для продукции компании стало слово «Литва».
12. Мария Дорн, владелица пивоваренного завода и других предприятий в имении Выдринка
Имение Выдринка в Чериковском районе стало одним из промышленных центров Могилевской губернии благодаря его владелице, жене прусского профессора Марии Дорн.
В Выдринке работали кирпичный, винокуренный заводы, паровая мельница и, конечно, известное на многие регионы дореволюционной Беларуси пивоваренное производство. Под управлением германских подданных на пивоваренном заводе, основанном в 1890-м году, производилось «баварское», «столовое», «пльзенское», «черное» пиво и эль. Продукция продавалась через 32 лавки, расположенные в городках и селах Чериковского, Быховского, Гомельского уездов, а также в Суражском уезде Черниговской губернии.
11. Елена Дворжец, наследница одной из крупнейших типолитографий дореволюционной Беларуси
В 1902 году, после смерти мужа, крупного минского инвестора Хаима Дворжеца, Елена унаследовала старейший типолитографский бизнес (он действовал с 1850 года) в Северо-Западном крае.
Практически сразу минскую типолитографию попытался прибрать к рукам мощный конкурент купец Бер Соломонов. С трудом, но Елене Дворжец в итоге удалось отстоять актив.
10. Фрейда Гинзбург, владелица мануфактурной торговли, табачной фабрики и банкирской конторы в Минске
По мануфактурной части с Гиндой Весник в Минске конкурировала еще одна успешная бизнесвумен — Фрейда Гинзбург. Ее торговое предприятие имело несколько филиалов в других городах Беларуси. В 1890 году Фрейда Гинзбург стала владелицей самой крупной в Минске табачной фабрики. А в самом конце XIX века она занялась и банковскими операциями, получив соответствующее разрешение от Министерства финансов.
В XX веке банкирский промысел стал для нее основным. И тогда Фрейда передала право собственности на табачную фабрику сыну Самуилу, а сама целиком сосредоточилась на векселях и процентных бумагах. Успехи на этом поприще позволили Фрейде Гинзбург вскоре перейти в московское купечество и получить вид на жительство в этом городе.
9. Эльза Яник, наследница пивоваренного завода в Могилеве
В начале XX века она стала наследницей части империи отца, знаменитого баварского пивовара Франца Лекерта.
Эльзе Лекерт, вышедшей к этому времени замуж за Станислава Яника, достался основанный в 1886 году пивоваренный завод в Могилеве. Предприятие входило в топ-10 пивзаводов дореволюционной Беларуси, на нем выпускалось «пльзенское», «мартовское», «черное» пиво и «бок-бир». В 1904 году продукция завода Эльзы Яник была удостоена серебряной медали на Международной выставке в Париже.
8. Паула Лекерт, владелица минского пивоваренного завода «Богемия»
Самым мощным пивоваренным заводом дореволюционной Беларуси в начале XX века владела мать Эльзы Яник — Паула Лекерт.
Предприятие имело собственные склады продукции в Вильно и Бобруйске и выпускало пиво под брендами «пльзенское», «мюнхенское» и «столовое».
7. Гитля Добкина, владелица мануфактурной торговли в Гомеле
В Гомеле находился головной офис купчихи Гитли Добкиной. Она содержала в этом городе, а также в Екатеринославле и Ромнах оптовые склады мануфактуры и ниток.
Ее наследникам досталось богатое наследство (около 1 млн рублей), которое они вложили в уставной фонд учрежденного в 1911 году «Торгово-мануфактурного Товарищества Г.Н. Добкина с Сыновьями». Эта фирма стала одним из крупнейших торговых предприятий в Беларуси и открыла к уже имевшимся склады мануфактурных изделий в Минске и Харькове.
6. Дина Витенберг, владелица спичечной фабрики «Везувий» в Гомеле
В Витебске, а также в Полоцке и Двинске несколько домов принадлежало санкт-петербургской купчихе Дине Витенберг. Унаследовав от мужа часть его обширного бизнеса (оптовую торговлю железными изделиями в Санкт-Петербурге и Двинске), она успешно его развила. Дина Витенберг также занялась торговлей лесом и эксплуатировала спичечную фабрику «Везувий» в Гомеле.
Эта фабрика оказалась единственной в Беларуси, которая в 1905 году не вошла в созданный в Минске спичечный синдикат белорусских, литовских и польских фабрикантов. Через некоторое время «Везувий» стал частью московского синдиката и конкурентом фабрик Борисова, Мозыря, Пинска и Койданово.
5. Софья Лазарева, владелица Оршанского проволочно-гвоздильного завода
Дворянке Софье Лазаревой принадлежало одно из крупнейших в дореволюционной Беларуси металлообрабатывающих производств — Оршанский проволочно-гвоздильный завод.
Расположенное в селе Барань предприятие выпускало проволоку, гвозди и чугунное литье. В 1913 году производство завода достигло колоссальной по тем временам суммы в 1 млн рублей.
4. Софья Брауде, владелица банкирской конторы «Цукерман и Брауде»
Самой богатой бизневумен Минска была Софья Брауде. В 1893 году после смерти мужа Мовши она взвалила на себя руководство одной из самых старых и влиятельных банкирских контор города — «Цукерман и Брауде» (фирма была основана в 1848 году). К этому времени ей был 41 год и у нее было двое детей — 23-летний Вениамин и 11-летний Мордух.
Софья Брауде оказалась успешным продолжателем семейного бизнеса. Наладив тесный контакт с местным отделением Московского земельного банка, выдававшим ипотечные кредиты под залог имений и городских имуществ, она заполучила выгодный кусок банковского рынка. Оборот банкирской конторы «Цукерман и Брауде» благодаря субподрядам от москвичей на пересечении двух веков составил почти 11 млн рублей — ему могли позавидовать даже некоторые акционерное коммерческие банки. В дальнейшем Софья Брауде отошла от дел, передав их младшему сыну Мордуху. Старший Вениамин пошел своим путем — стал директором Минского городского кредитного общества и гласным городской думы.
Сама Софья Брауде занялась благотворительной деятельностью. Она стала одним из учредителей и спонсоров Общества охраны женщин и входила в попечительские советы ряда учебных учреждений.
3. Княгиня Ирина Паскевич, наследница Добрушской писчебумажной фабрики
Княгиня Ирина Паскевич, предпочитавшая рафинированному Санкт-Петербургу уездный Гомель, унаследовала значительные активы после смерти супруга.
Среди них была Добрушская писчебумажная фабрика — одно из крупнейших и самое передовое предприятие отрасли, на котором впервые в Российской империи был введен 8-часовой рабочий день.
Кроме того, Ирине Паскевич принадлежал лесопильный завод в Добруше, а также завод по переработке картофеля. Причем, в отличие от многих бизнесменов, княгиня производила из этого народного продукта не спирт, а патоку.
2. Пая-Брайна Каценельсон, совладелица бобруйской лесоторговой компании «Торговый дом Иосиф Каценельсон и Сыновья»
Еще больших успехов достигла, получив собственность от безвременно ушедшего в мир иной мужа, бобруйская купчиха Пая-Брайна Каценельсон.
Ей досталась крупнейшая в Северо-Западном крае экспортная лесная фирма. Она осталась один на один и с конкурентами, и с клиентами, но сумела справиться с этим нелегким бизнесом. И во многом благодаря матери, исправно обеспечивавшей его денежными ресурсами на образование и содержание, на небосклоне российской и европейской политики взошло имя Нисона Каценельсона — одного из активных деятелей мирового еврейского движения и депутата III Госдумы.
1. Княгиня Мария Радзивилл, управляющая Несвижской, Клецкой и Давид-Городокской ординаций князей Радзивиллов
Дочь могущественного украинского латифундиста Владислава Браницкого (ему принадлежало местечко Б. Церковь) в 1883 году вышла замуж за одного из наследников несвижско-клецко-давид-городокской ординаций (неделимых и передающихся по наследству земельных владений) князя Георгия Радзивилла. Молодые долгое время жили в Берлине, где при дворе кайзера служил отец Георгия — князь Антоний Радзивилл. Но после того как российские власти поставили условием сохранения за Радзивиллами их земельных угодий в Российской империи принятие российского подданства, князь Георгий сделал это и переехал в Несвиж.
В 1903 году князь Георгий тяжело заболел. А после того как в следующем году скончался и его отец князь Антоний, на Марию Радзивилл свалились тяготы управления огромными радзивилловскими латифундиями. Ей помогал назначенный опекуном малолетних детей Георгия и Марии слуцкий помещик Эдвард Войнилович, известный строитель минского Красного костела. Но все же основные хозяйственные вопросы были в введении княгини Марии, которая продемонстрировала несвойственные ей навыки, доведя доход земельных угодий до 1 млн рублей в год.
Позже она помогала в управлении хозяйством сыну князю Альбрехту, ставшему в 1918 году вместе с Романом Скирмунтом одним из основателей Белорусской Народной Республики.
Ізноў-такі шалом! Час бяжыць, нештачкі мяняецца да лепшага, нешта – да горшага, нешта зусім не мяняецца. Вось і серыял у 2015–2018 гг. прэтэндаваў быў на тое, каб быць выспачкай стабільнасці. Удала ці не, вырашаць чытачам-гледачам.
Бянтэжыць апошнім часам раз… гільдзяйства па-ізраільску, калі левая рука не ведае, што робіць правая. У сакавіку свет абляцела навіна пра тое, што загадчыца гаспадаркі ізраільскага пасольства ў Паўднёва-Афрыканскай рэспубліцы пазбавілася ад металічнай скульптуры, якая каштавала мінімум 100 тыс. долараў, без згоды кіраўніцтва… Шмат у чым расчароўвае і якасць працы пасольства ў Мінску: Алон Шогам, які працуе тут паўтара года, наўрад ці горшы за свайго папярэдніка Шагала (цяжкавата быць горшым…), аднак і ён дапусціў нямала, мякка кажучы, спрэчнага.
Сёлета, дый летась, нямала беларусаў, ахвотных трапіць у Ізраіль, каб наведаць сваякоў ці проста пабачыць блізкаўсходнія цікавосткі, атрымалі «халодны душ». Некаторыя нават сядзелі ў «малпоўніку» аэрапорта Бен-Гурыёна не адны суткі, перш чым іх адправілі назад. Гэта ценявы бок бязвізавага рэжыму: зараз рашэнне, пускаць або не пускаць турыстаў у краіну, спехам прымаецца афіцэрамі пагранічнай службы.
У маі беларускія дыпламаты мелі, здаецца, сур’ёзную размову з ізраільскімі, нейкі пратэст быў заяўлены на ўзроўні віцэ-прэм’ера РБ… І вось надоечы пасол Ізраіля ў Мінску вымушаны быў даць тлумачэнне: «У Ізраіль едзе нямала людзей, зацікаўленых там працаваць. Таму ізраільская памежная служба часам забараняе ўезд. Нават, прызнаюся, памылкова, людзям, якія не хацелі туды ехаць працаваць. Але што рабіць… Падалося службоўцам, што так і было» (tut.by, 09.07.2018). Натуральна, такія меланхалічна-адстароненыя развагі не задаволілі ні дэпартаваных, ні большасць патэнцыйных турыстаў. Наведвальнікі пачалі кідаць кпіны кшталту: «Трэба і нам пры ўездзе кожнага другога яўрэя на Акрэсціна завозіць, правяраць на тэрарызм» (рэйтынг камента: +106-10), «Што значыць “падалося”? Калі падаецца – маліцца трэба. На такіх пасадах павінны працаваць прафесіяналы» (+74-1). Рэзюмаваў «Цар» з Беларусі: «Заўсёды лічыў Ізраіль разумнай дзяржавай, з развітай прававой сістэмай, а тут такое. Ну дык трэба туды і не ездзіць…» (+72-1).
Міжведамасныя канфлікты (у гэтым выпадку – паміж міністэрствамі замежных спраў і турызму, з аднаго боку, і ўнутраных спраў, з другога) – звычайная справа ў Ізраілі. І падобна, што нават прэм’ер-міністр не мае паўнамоцтваў, а мо жадання, каб іх развязаць. Свежая інфа пра кіраванасць краіны: 9 ліпеня Нетаньягу заяўляе, што разам з Ліберманам вырашыў неадкладна закрыць КПП «Керэм Шалом» (паміж Ізраілем і сектарам Газа); назаўтра пункт працуе, як нічога ніякага.
Няўзгодненасць дзеянняў, што вынікае з не(да)кампетэнтнасці службовых асоб, можа мець і трагічныя вынікі. Адна з трагедый адбылася не ў сутычках з палесцінцамі, а ў «мірнай» пустыні Арава. Нагадаю: інструктар курсаў перадармейскай падрыхтоўкі не меў ліцэнзіі, і кіраўніцтва пра гэта ведала. Старшакласнікаў, пераважна дзяўчат, не папярэдзілі пра рэальную небяспеку паходу па рэчышчы Нахаль-Цафіт і пра зменлівае надвор’е, 26.04.2018 яны трапілі ў пастку… Паводка ўнесла 10 маладых жыццяў.
17-гадовы Цур Альфі мог бы выбрацца са смяротнага рэчышча, аднак ратаваў іншых і спазніўся… Ён загінуў як герой; зрэшты, краіну, якая «на роўным месцы» мае патрэбу ў героях, шчаснай не назавеш.
Звонку выглядае, што Біньямін Нетаньягу, 1949 г. нар., пры ўсіх яго станоўчых якасцях, усё ж «заседзеўся» на сваёй пасадзе, якую займае з сакавіка 2009 г. Тое, што ён не толькі прэм’ер-міністр, а і міністр замежных спраў (з 2015 г.), наўрад ці ідзе на карысць тым самым справам. Гэтая георгіеўская стужка 9 мая, «вась-вась» з Пуціным… Ужо даўнавата, відаць, дзейнічае прынцып Пітэра.
Іншы палітычны доўгажыхар нядаўна адзначыў 24 гады ва ўладзе. Дакладней, «Рыгорыч» у ёй акурат чвэрць стагоддзя: калі дэпутата Лукашэнку з падачы старшыні Вярхоўнага Савета ў чэрвені 1993 г. выбралі старшынёй часовай камісіі, ён атрымаў рэальныя рычагі ўплыву на чыноўнікаў, да яго пацягнуліся актывісты з КДБ, МУС… Задачай той камісіі было змаганне з карупцыяй, пад гэтым жа сцягам яе старшыня выйграў выбары 1994 г. Наколькі паспяхова змаганне вялося ўвесь гэты час, можна скеміць нават з апошніх навін. Бяруцца пад варту кіраўнікі сярэдняга звяна і «крыху вышэйшага за сярэдняе» (дырэктар Палаца спорту, старшыня райвыканкама, намеснік міністра, а то і экс-міністр), не кажучы пра бізнэсоўцаў, і канца-краю гэтаму не відаць. Напрошваецца выснова – у Беларусі, нягледзячы на ўсе пагрозлівыя варушэнні вусамі, за 20 з гакам гадоў так і не створана сістэма эфектыўнага падбору кадраў ды іхняга стымулявання.
Рыба псуецца з галавы. Калі Канстытуцыя перапісваецца пад аднаго чалавека, калі дзеці адной службовай асобы заранёў маюць прывілеi ды лезуць шпунтамі пад усе бочкі, то цяжка чакаць самаадданасці ад падначаленых. Які сэнс потым жаліцца, што нават у адміністрацыі прэзідэнта нейкі начальнік аддзела «злоўжываў службовым становішчам»… У 2005 г. я атрымаў паперку аб заканчэнні першых «антыкарупцыйных» курсаў у Рэспубліканскім інстытуце вышэйшай школы, так што ведаю, пра што разважаю 🙂
Калі сур’ёзна, то не пераацэньваю вартасці тых сумбурных курсаў. І без іх наступствы адмоўнага адбору ў дзяржаўнай сістэме – а таксама ў «трэцім сектары» – кідаліся б у вочы.
…Некаторыя будуць дзівіцца, адкуль «растуць ногі» ў падвышэння(ў) пенсійнага ўзросту і ў «антыдармаедскіх» дэкрэтаў. Ну, трэба ж кімсьці заткнуць дзіркі, якія вылазяць у бюджэтах, не? 🙁 Дапускаю, нехта даўмеўся ўжо і да хітрай схемы: падштурхнуць сотні тысяч беспрацоўных – пад пагрозай занясення ў спіс «дармаедаў» – да рэгістрацыі ў якасці індывідуальных прадпрымальнікаў. Потым можна паказаць графік з ростам долі малога бізнэсу ў Беларусі экспертам з МВФ і Сусветнага банка, дастаць новыя крэдыты… Няўжо забугорныя эксперты пойдуць правяраць, працуюць насамрэч тыя ІП або не? 😉
Нямала ў свеце й пазітываў. Кітайскія ўлады выпусцілі з-пад хатняга арышту ўдаву нобелеўскага лаўрэата Лю Сяабо, якую зваць Лю Ся, і дазволілі ёй выехаць за мяжу (у час арышту бедная Люся зарабіла сабе масу хваробаў). Яе вершы – «сумесь шоўка і жалеза» (С).
У Віцебску па вуліцы Шагала, 5а, адкрылі выставу «Осіп Цадкін. Вяртанне», якая прадоўжыцца да 18 ліпеня, у Барысаве, як нагадвае Аляксандр Розенблюм з Ізраіля, пяць год ужо дзейнічае экспазіцыя «Барысаў яўрэйскі» (арганізатар – мецэнат Уладзімір Слесараў). У Бабруйску пенсіянеры вывучаюць – або ўспамінаюць – ідыш, а рабін Шауль гатуе макарону і ратуе сцены старой сінагогі.
Памяркоўны гумар: «Пагонi» з макароны і бульбы, створаныя нейрасецівам. Фота адсюль.
Ёсць неблагія шансы на тое, што ў кастрычніку 2018 г. на будынку музея ў Мсціславе за кошт фундатараў будзе ўсталявана мемарыяльная дошка ў гонар земляка, мастака Ізраіля Басава (1918–1994). Калі за справу ўзяўся сам дырэктар Магілёўскага абласнога мастацкага музея Аляксандр Хахракоў, яна, дальбог, проста не можа не скончыцца поспехам!
Праславіліся і Калінкавічы – у горад на Гомельшчыне завітала група акцёраў з Купалаўскага тэатра, паказалі спектакль па кнізе «Радзіва “Прудок”» Андруся Горвата. Між іншага, у гэтай кнізе ёсць і «яўрэйскія» згадкі: «У 1920 годзе Прудок быў уцягнуты ў савецка-польскую вайну, і мой прадзед схаваў у пограбе сям’ю габрэяў… Каб даведацца, што габрэяў, якіх хаваў у пограбе мой прадзед, звалі Зэльдай і Ізыкам, мне давялося сёння выпіць сто грам самагонкі з інфарматарам…», etc.
У Мінску Андрэй Хадановіч апублікаваў новы пераклад з Мойшэ Кульбака – гэты верш даступны ў «Нашай Ніве» (дадам, за саветамі яго перакладаў Генадзь Кляўко). Выдавец Раман Цымбераў задумаў «габрэйскую серыю», дзе першым пунктам – Кульбакавы «Зельманцы» ў новым, завершаным ужо перакладзе Андрэя Дубініна.
А вось мінская прэзентацыя кнігі французска-брытанскай даследчыцы Клер Ле Фоль у канцы чэрвеня 2018 г., лекцыя гэтай доктаркі навук пад эгідай пасольства Францыі, яе інтэрв’ю выклікаюць змяшаныя пачуцці. З аднаго боку, кажуць, кніга 2017 г. напісаная паводле дысертацыі, якую я чытаў у 2006 г. і збольшага ўпадабаў. З другога… бясспрэчна таленавітая аўтарка, нягледзячы на мае з ёй дыскусіі (напрыклад, тут), так і не пазбавілася ад фанабэрліва-паблажлівага стаўлення да калегаў, і гэта псуе ўвесь «кампот». У інтэрв’ю: «Беларусь проста ігнаруе праблему [датычнасці беларусаў да Катастрофы яўрэяў], нібыта яе няма. Гэта яшчэ савецкі падыход. Былі і праведнікі, якія ратавалі габрэяў падчас вайны, і былі калябаранты — і ў Беларусі, і ў Літве, і ў Польшчы. У Беларусі, напэўна, у меншай ступені, але ніхто гэтага не вывучаў». Так ужо і «ніхто»? Таксама не спецыяліст у гісторыі Другой сусветнай вайны, з ходу (à brûle-pourpoint) згадаю, аднак, тутэйшых гісторыкаў Аляксея Літвіна, Ігара Сервачынскага, Алеся Белага… Шчэ ў пачатку 1990-х гадоў падрабязна распавядаў пра юдафобію ў калабаранцкіх выданнях Сяргей Жумар.
Даволі павярхоўна трактуе даследчыца з Саўтгемптана і больш знаёмыя ёй праблемы: «Я вывучала спадчыну Зьмітрака Бядулі, гэта клясык, і гэта ён стварыў ідэю дружбы паміж габрэямі і беларусамі, міт аб талерантнасьці беларусаў». Можа быць, тут цяжкасці перакладу або наўмыснае спрашчэнне ад «Радыё Свабоды»… Насамрэч ідэя «дружбы народаў» закладвалася ў беларускіх нацыянальных колах перад першай расійскай рэвалюцыяй – сярод іншага, з мэтай больш эфектыўна процістаяць імперскаму ўціску. З першых выпускаў газета «Наша Ніва» (заснаваная ў 1906 г.) усцяж прапагандавала, калі ўжываць сучасную тэрміналогію, талерантнасць беларусаў да яўрэяў, пра што пісалі Іна Соркіна… і мая жонка Святлана Рубінчык. Змітрок Бядуля, пры ўсёй да яго павазе, пазнаёміўся з газетай толькі ў 1909 г., пачаў жа рэальна ўплываць на грамадскую думку прыкладна ў 1912 г. – так што не стварыў ён ідэю, а падтрымаў і зрабіўся ейным «жывым увасабленнем».
На жаль, для К. Ле Фоль, як і для многіх іншых замежных госцяў, сімвалы/жэсты часцяком апынаюцца важнейшымі за рэальнасць («грамадства спектаклю» руліць 🙁 ). Іначай мне цяжка сабе патлумачыць, чаму яна лічыць «самым высокім момантам у беларуска-габрэйскіх стасунках» пачатку ХХ ст. дэкларацыі Самуіла Жытлоўскага 1921 г. На той час міністр нацыянальных меншасцей Беларускай народнай рэспублікі прадстаўляў хіба купку сваіх знаёмцаў, дый сама БНР перайшла ў разрад эмігранцкіх летуценняў. Рэальна пік названых стасункаў выпаў на перыяд з лета 1917 г. да вясны 1918 г., калі яўрэі і беларусы стварылі адзін спіс перад выбарамі ў Менскую думу, калі ва Усебеларускім сходзе ўдзельнічалі і яўрэйскія дэлегаты, калі ў протаўрад БНР (Народны сакратарыят) увайшлі даволі ўплывовыя прадстаўнікі «абшчыны», Белкінд і Гутман, калі ўстаўныя граматы БНР рэдагаваліся і па-беларуску, і на ідышы…
Няма сувязі паміж малапаспяховымі міжнароднымі захадамі Жытлоўскага (1921–1923 гг.) і тым, што «ідыш быў прызнаны дзяржаўнай мовай у БССР». Калі каму і дзячыць за афіцыйнае прызнанне ідыша ў 1920–30-х гадах, дык падпісантам Дэкларацыі аб абвяшчэнні незалежнасці ССРБ (31 ліпеня 1920 г.), дзе гаварылася пра роўнасць чатырох моў, – у прыватнасці, бундаўцу Арону Вайнштэйну, старшыні Менскай гарадской думы ў 1917–1918 гг.
«Вольфаў цытатнік»
«Гламурызацыя вайны часта правакуе яе пачатак, таму што людзі не вельмі разумеюць, што такое на самай справе вайна» (Ірына Прохарава, 11.04.2018)
«Бясконцая множнасць крыніц абясцэньвае інфармацыю як такую, а таксама абнуляе маральнае ўздзеянне любой падзеі». (Дзмітрый Быкаў, 10.07.2018)
Вольф Рубінчык, г. Мінск
11.07.2018
wrubinchyk[at]gmail.com
Апублiкавана 11.07.2018 15:49
Водгук д-ра Ю. Гарбінскага (12.07.2018):
Чарговы выдатны тэкст. З глыбокай – і таму «жывой»– аналітыкай.
В рубрике «Любімае месца» минчане приводят нас в места, где чувствуют себя как дома. Основатель TUT.BY Юрий Зиссер сразу привел нас к себе домой, играл нам на органе, показал свою комнату, вид из окна, картины и трубку для опиума, которой ни разу не воспользовался. О том, в какой момент заканчивается свободная журналистика в Беларуси, как TUT.BY победил Onliner.by, что нужно снести в Минске, а что оставить — Юрий Анатольевич рассказал The Village Беларусь.
* * *
Всю жизнь мечтал жить в центре и теперь, когда моя мечта исполнилась, никуда отсюда не уеду. Никогда не хотелось стать сельским жителем, и я не понимаю, зачем жить в селе, если можно в центре города. Хожу пешком в рестораны, прогуливаюсь послушать джаз на площадь Свободы, провожу меньше времени в машине и имею больше времени для жизни. Экономлю полтора часа в день по сравнению с теми, кто живет за городом. Полтора часа в день — это очень много. Мне нравится этот старый район, люблю ходить по Революционной, Интернациональной — правда, названия еще те, конечно…
Ну а свежий воздух… А где у нас вообще — свежий воздух? Зато из моего окна виден весь центр. Вот собор Петра и Павла, и когда звонарь бьет в колокола, то видна его фигура, одетая в черное. А вот кафедральный собор, гостиница «Европа», Ратуша, вон президентский дворец, вон КГБ, пединститут, «Врата города». Когда был потоп на Немиге, я фотографировал его не выходя из дома, и все эти снимки сразу появлялись на TUT.BY.
Я получаю удовольствие, когда смотрю в окно на центр Минска, но если придираться, для меня здание «Белпромпроекта» лишнее: оно, как кинжал, врезалось в старую часть города. Теперь эта ужасная стена перегораживает весь центр. Его бы я убрал и восстановил крепостную стену: на той стороне она подходила к Свислочи, а на этой доходила до середины моего дома. Был проект по восстановлению этой стены, но его не стали воплощать в жизнь. Улицу Ленина с мостом я пустил бы под землю, чтобы не было пробок в центре. Существует такой план, но на него необходимо много денег. А еще здесь была так называемая Холодная синагога, она простояла несколько столетий, снесли ее только в 1965 году. В Национальном художественном музее есть картина Мая Данцига, на которой изображена эта синагога. Картина 1972 года, он написал ее, когда синагоги уже не было.
Популярное мнение: если у нас берутся реставрировать, то лучше бы этого не делали — очень субъективное. Мне посчастливилось познакомиться с реставраторами Минска, и эти классные мужики делают все, что в их силах. Другое дело, что в Несвижском замке установили белые стеклопакеты… Это от нищенства. В проекте было предусмотрено иное, но когда дело доходит до реализации, покупается то, на что есть средства. В концертном зале Верхнего города, например, в смету было заложено несколько сот тысяч евро на орган, но поскольку проект «попал» на девальвацию 2011 года, на инструмент не хватило денег.
В детской музыкальной школе №2 полвека простоял неработающий орган, собранный из обломков. Эти останки инструмента перевезли в Верхний город, и уже два года идет его реставрация. В октябре он наконец издал первые звуки, но после этого останется еще на год работы — половина труб разворована, особенно те, что с цинком. Есть беда с растаможкой. Недостающие детали заказывают из Европы, и мотор для органа, например, растаможивали 4 месяца. Морочили голову 4 месяца! Последний из вопросов был: какой толщины фанера, в которую упакован мотор? Оказывается, от этого зависит стоимость растаможки, которую все равно не надо оплачивать, потому что это безвозмездная помощь в адрес управления культуры Мингорисполкома.
Я не отношусь к консерваторам и не поддерживаю наш заскорузлый беларуский консерватизм в том смысле, что надо оставить все строения как были. Было бы что сохранять! Если бы это были средневековые постройки, как во Львове, — это другое дело. Но зачем сохранять бараки начала ХХ века или послевоенную Осмоловку? В фейсбуке меня все сгрызли за мое мнение насчет Осмоловки, но я его не изменил, хотя и подписал петицию в защиту: решил, раз людям нравится — оно должно быть. Но не потому, что это представляет какую-то ценность. Для большинства несогласие со стройками и сносами в Минске — это просто форма протеста против власти. Вот если бы Кафедральный собор стали сносить, я бы вышел…
Ничего не имею против «дома Чижа», против недостроенной гостиницы и не считаю, что они портят город. Если бы их строил не Чиж, никто бы и слова не сказал, тем более что «дом Чижа» к Чижу отношения особого не имеет. Там много дольщиков, это коллективная собственность. Да, его когда-то выбрали в качестве символа беларуских олигархов, которых нет. Олигархи — это люди, которые влияют на власть, слились с властью и могут что-то решить, назначают президентов, министров. У нас ничего этого нет. У нас олигарх — это никто. Его могут посадить в тюрьму, заставить отписать собственность на чиновника, с ним могут делать все что угодно. Я уже не говорю о том, что они не богаты даже по российским меркам. Они просто владельцы многопрофильных фирм.
Я уехал из Львова, потому что там было меньше перспектив, не было возможности получить жилье. Кроме того, Львов очень националистический город, он не терпим к другим этносам, и это очень хорошо чувствовалась. Там все были порознь. Там я бы не достиг того, чего добился здесь. В Минске совсем другая обстановка.
Мы 13 лет живем в этом доме, до этого жили на Васнецова в Заводском районе. Окна выходили на Партизанский проспект, где шум был и днем и ночью. Правда, Немига тоже считается самой шумной и вредной улицей в городе, но тройные стеклопакеты позволяют решить этот вопрос. В моей комнате (у нас с женой у каждого своя комната, так у нас заведено) мы снесли балконные двери и часть стены — стало больше света, увеличилось пространство. Так бы мы пользовались балконом два месяца в году и держали там велосипед и хлам, а теперь он используется ежедневно круглый год.
Когда я делаю зарядку, смотрю на замечательный Кафедральный собор, он меня вдохновляет, для меня это кусочек Львова. Когда я переезжал в Минск 30 лет назад, был шокирован. Во Львове всегда была ночная жизнь, и я не понимал, почему в восемь вечера в Минске по тротуарам Ленинского проспекта можно проехать на машине и никого не задеть, отчего пустые улицы и почему на Васнецова в десять вечера в доме на триста квартир горели всего три окна. В те же годы я поехал в Питер, а там летними ночами вообще половина окон светится, кто-то гуляет, кто-то на балконе сидит. Ночная жизнь — признак города, а когда люди рано ложатся спать — это признак деревни.
Почему минчане любят ложиться спать рано? Город очень пострадал в войну, и чтобы вернуть сюда население, после войны его открыли для прописки и закрыли только в семидесятые, когда набралось достаточно жителей. А все то были люди из сел. Чтобы они стали городскими, должно смениться несколько поколений. Прогресс уже, конечно, есть: появилась ночная жизнь, та же Зыбицкая. Правда, меня ночная жизнь не интересует, я только днем там могу пообедать, мне только через дорогу перейти. Пару раз бывал вечером, но из ночного времяпрепровождения предпочитаю центры старых городов. Они мне нравятся гораздо больше, чем наш новодел.
Но привыкнем мы и к Зыбицкой, следующее поколение уже не будет знать, что это новодел, и будет воспринимать как естественное. Люблю сравнивать Минск с Лиссабоном. В 1755 году там было ужасное землетрясение, и строительство города после него доверили французскому архитектору, который создал регулярный город с правильными улицами — как у нас на проспекте Независимости. Тогда люди возмущались, а теперь ты ходишь по Лиссабону и понимаешь, как это красиво. Думаю, что через 100–200 лет наш проспект Независимости будет архитектурным памятником не только для нас, но и для всего мира. Сюда будут ездить и смотреть на образцовую архитектуру. Привыкли же к Эйфелевой башне. В начале 1990-х в Париже сдали в эксплуатацию здание национальной библиотеки стоимостью в миллиард франков. Как же французы возмущались: в стране нет денег, а власти построили библиотеку! И когда начали возводить нашу библиотеку и все стали ее дружно проклинать, я вспомнил Париж. Меня наша библиотека полностью устраивает, она могла бы быть еще красивей, но она и так красива и хороша. И уж точно красивее парижской, потому что там это просто стеклянный небоскреб. А у нас фейсбучная общественность любую стройку сразу охаивает.
На TUT.BY было интервью с архитектором, спроектировавшим «дом Чижа», и он рассказывал, что там заложены передовые решения. Все там в порядке с архитектурой. Ну сколько я ходил рядом, не видел, чтобы этот дом что-то закрывал, в чем его упрекают. Троицкое он не закрывает. Казармы военной академии закрывает? Пускай! В какой бы город я ни приехал, везде в центре есть небоскребы. Вот классика Нью-Йорка — три небоскреба, а между ними маленькая церквушка. Разве это портит Нью-Йорк? А ужасное здание ВДНХ? Я не понаслышке знаю, что оно ужасное: мы там много лет стояли на выставках. Зимой холодно, летом жарко — помещение неподходящее. У меня нет никакого сожаления по поводу того, что его сровняли с землей. Тоже мне, достопримечательность!
Ради «Хилтона» разрушили общежитие БГУ, и народ тоже ведь мог уцепиться, что это пятьдесят какой-нибудь год и надо его сохранить. Ценность, мол. В результате движение за сохранение бараков трансформируется в протест против власти. Не можем добиться чего-то в политике — давайте поупрямимся и станем в оппозицию хотя бы в вопросах архитектуры. Для меня это выглядит так.
Я бы снес часть ТЦ на Немиге, 5 и восстановил средневековые торговые ряды, сделал сувенирные магазины. Здание МВД на Володарского тоже торчит неудачно — серое, страшное, смотрится инородным телом. В «Володарке» музей бы сделать. Но главное — не здания, а дух города. Он потихоньку обретается, и это хорошо. Дух этот европейский, Минск становится европейским. Еще 5–10 лет назад в праздники наш двор на Немиге превращался в общественный туалет, сейчас такого меньше. Люди стали более воспитанными.
Помню, в 1993 году, проведя несколько месяцев в Париже, я вернулся в Минск и удивился, что у нас не придерживают двери в метро. Я так к этому привык во Франции, что, вернувшись в Минск, первое, что случилось со мной, когда я вышел в город — получил дверью по очкам. Сейчас уже все-таки двери придерживают более или менее. За десять метров еще не держат, как в Париже, но за 20 лет прогресс огромный. Культура вождения опять же изменилась. 10–15 лет назад невозможно было представить, что тебя пропускают. Государство этим изменениям тоже способствует, даже нанесением разметки. Нарисовали — стало гораздо удобнее ездить. Вот велосипедисты — ужас. Страшно и ходить, и ездить. Велосипедисты не думают о других, не беспокоятся, что, помимо них, на улицах еще кто-то есть.
Удивительно, что в Минске нет ни одного еврейского кафе. Думал о его открытии, но это не мой профиль, я ничего не понимаю в ресторанном бизнесе, а каждый должен заниматься своим делом. Я же не ресторатор. Да и я не люблю бизнес в принципе: я сделал то, что мне было интересно и нужно людям. У меня хорошее чувство денег. Наверное, если бы я занялся не интернетом, а стал инвестором в чистом виде и перекладывал деньги туда-сюда, заработал бы намного больше. Но так получилось, что живем мы достаточно скромно, и я не испытываю потребности в деньгах, у меня нет дачи в Испании или роскошного дома: мне это просто не нужно. Не хочу всю жизнь ездить в отпуск на эту дачу в Испании, люблю каждый раз ехать в новое место.
Картины авторства Веры Зиссер, матери Юрия Зиссера
Сначала мы хотели построить дачу под Минском, но нам начали заламывать цену в 240 тысяч долларов за 250 квадратных метров. Нам такая огромная площадь совершенно не нужна. В результате купили дачу в Раубичах в кооперативе Академии наук. Полсотни одинаковых белых кирпичных домиков с гаражами. Правда, когда дачный поселок строился, гаражи были запрещены, поэтому в плане они назывались дровниками. Половину дома мы купили у олимпийского чемпиона Александра Медведя, со всей мебелью и медвежьей шкурой на стене. Наш сосед по даче — академик Радзим Гаврилович Горецкий, с которым очень любим общаться.
У нас две квартиры на одной лестничной клетке, и во второй стоит настоящий электронный церковный орган. Мощнее этого органа по возможностям — только наш филармонический. Я закончил консерваторию, играю, даже дал два концерта в жизни. Правда, потом бросил. Я посредственный исполнитель и мечтал бы, чтобы на мои концерты ходили не потому, что я Зиссер, а потому, что хорошо играю. А для этого мне нужно тренироваться еще хотя бы 20 лет.
Да, покупка каждой квартиры у меня была сопряжена с безумными трудностями. Выбираю проблемную квартиру и продираюсь через юридические нюансы. Здесь жила многодетная семья, в которой четыре человека были судимы, один на тот момент сидел, было прописано 11 человек. Продажа квартиры была под запретом Мингорисполкома, потому что хозяева были пьющие. Никто из покупателей не хотел связываться. Но я успешно вместе с хозяевами преодолел все трудности. А когда папа постарел и ослаб, я купил для него у соседей вторую, меньшую, квартиру. Теперь прихожу сюда играть, соседи не жалуются.
Еще у меня тут есть гитара и военный аккордеон отца, он в студенчестве собирал шариковые ручки и на первую зарплату купил себе этот трофейный немецкий инструмент.
Я не читаю Onliner.by, там для меня нет ничего интересного. Может, вам встречалась книга Эриха Фромма «Иметь или быть»? Так вот, я считаю, что Onliner для тех, кто хочет «иметь», а TUT.BY для тех, кто про «быть». Кто-то ориентирован на мир вещей — кто-то на духовные человеческие ценности. Людям нужно и то, и другое. Посещаемость нашего портала в полтора раза выше посещаемости Onliner даже с учетом торговой площадки, и эта пропорция уже много лет не меняется. Там нет политики, а про скандалы в жилищном кооперативе или ДТП я не читаю. Наши, правда, тоже уже стали так делать.
Был период, когда Onliner.by начал очень расти и говорить, что догонит и перегонит нас. Тогда я собрал редакцию и поставил задачу «опопсеть». Мы тоже начали писать про ДТП и прочее. У нас случился сильный скачок вверх, и лишь позже я понял, почему так произошло. Потому что в 2009–10–11 годах в интернет подвалила публика, которая отошла от телевизора и стала искать в интернете то, что любила смотреть по «ящику». Часть интеллигенции до сих упрекает нас в том, что мы начали «желтеть». Ну а что делать, если интеллигентный культурный контент мало читают! Должны быть определенные сайты о культуре, которые живут за счет грантов и благотворительности, но не за счет рекламы. У них будет 5000–10000 читателей, увы. У нас была совершенно чудесная передача про джаз, которую вел Евгений Долгих — потрясающий специалист по джазу, бывший шеф-редактор всесоюзного журнала «Джаз». В итоге нам пришлось ее закрыть, потому что смотрело ее 600 человек. Вот рейтинг джаза в стране, почти как и всей культуры.
Как-то мне социологи объяснили, что люди делятся на три категории. Первые хорошо относятся к президенту, оппозиции, армии, КГБ — это такие «солнышки», все люди и организации у них хорошие. Таких оптимистов примерно 25 процентов. 18 процентов населения не доверяет никому и не любит никого. В читательском плане это аудитории «Хартии» и «Нашай Нiвы». На «Нашай Нiве», что бы про меня ни писали — половина комментариев всегда антисемитские. Часть комментариев они успевают прибрать, и остаются просто хейтерские. У «Хартии» и вовсе комментаторы на зарплате. То, что они не договаривают в статьях, они договаривают через комментаторов. Но все остальные 57 процентов населения думают и составляют свое мнение. В комментариях к статьям с TUT.BY тоже много троллей, пропутинских или наших провластных комментаторов, но модераторы их не вырезают, потому что формально такие комментарии соответствуют правилам форума.
«Наша Нiва» взяла курс на сохранение языка, ради этого они готовы публиковать любую желтую информацию. Это сознательное и с моей точки зрения спорное решение для издания с богатой историей, но не стали бы они «желтеть», их читало бы, может, 1000 человек. Увы, культура нашему народу пока не нужна.
Если мы избавимся от «желтизны», то не будем первыми. Почему нас не устраивает быть вторыми? Потому что где-нибудь в России, где есть рекламный рынок, это бы прокатило — там и игрок номер десять получает деньги, достаточные для существования. Если же TUT.BY потеряет хотя бы 30 процентов своей аудитории, то мы перестанем существовать — не окупимся. По этой же причине мы не можем стать провластными или оппозиционными — потеряем часть аудитории. У нас никакой другой политической линии, кроме центристской, быть не может. Как бы на нас ни давили и что ни сулили, мы обречены на центризм по коммерческим причинам.
Почему беларусам так важно, что о них думают иностранцы? Очень хороший вопрос. Это все из-за комплекса неполноценности: мы считаем себя ущербной неполноценной нацией. И то у нас не так, и это не так, мы самые бедные, самые несчастные, мы нищеброды, у нас самый дорогой интернет. Но все это неправда. Беларусы — это крепкий середнячок, как минимум половина стран мира беднее. Кто-то из иностранных «ВИПов» сетовал, что, когда выступает за границей, людей волнуют мировые проблемы, а как только приезжаешь в любую страну «совка» — первый вопрос: «А что вы о нас думаете?».
Никакого моего вмешательства в работу редакции нет и не было. Я – программист, не журналист. Когда мне звонит крупный бизнесмен или чиновник и просит убрать какую-то статью, я обычно даже не знаю, о чем речь. Однако просить о таких вещах бесполезно. Наша редакция упертая, и даже когда чиновники звонят и настаивают что-то снять, она не снимает. Нельзя этого делать — это же сразу все увидят, напишут, и будет скандал, будут разговоры, что TUT.BY поддался давлению. Пройдет полдня, и любая новость сама сползает в архив, но мы ничего не убираем. Мы не снимали статьи про Прокопеню. Многие убрали, а мы нет. По постановлению суда мы можем снять статью, по предписанию прокурора — удалить незаконную публикацию. И это все.
Несколько раз бывали случаи, когда у нас отзывали рекламу, когда мы писали о компании «неудобные» статьи. Да если бы только рекламу! Некоторые даже вакансии на РАБОТА.TUT.BY сняли. Уже такая мелочность! До абсурда. А рекламодатели сейчас на вес золота. Мы упали меньше других медиа в последние кризисные годы, но тоже упали. Если весь рекламный рынок съежился в два с половиной раза, как мы могли этого не почувствовать? Работать трудно. Ввели бюджетирование в этом году впервые за всю историю фирмы. Правда, в этом году экономика начала налаживаться, всему рекламному рынку стало легче, и это хорошо…
От государства сложно получить комментарии к статьям. Договариваешься, потом они отказываются. Как-то взяли интервью у одной известной государственной коммерческой организации, согласованное с их пиар-службой, каждое слово утверждено. А увидел министр — ему не понравилось, устроил разнос. Я потом спросил у него, какие есть к нам вопросы. «Пишите о нас пореже, потому что по каждой вашей публикации назначают проверку». Только постепенным преобразованием культуры госаппарата можно изменить эту ситуацию.
Мы регулярно пишем на острые политические темы, но тщательно «фильтруем базар», чтобы были одни факты, никаких мнений, чтобы не было причин вынести предупреждение. Вот такая журналистика. Свобода в нашей журналистике есть, но ты никогда не знаешь, где она заканчивается.
Ананич вызывала нас к себе после каждого материала про крупные уличные акции. Не только нас, конечно, и «Нашу Ніву», и «Народную Волю», и других, кто об этом писал. Редактор «Народнай Волi» Иосиф Середич как-то не выдержал и в сердцах сказал ей: «Что вы мне тут говорите! Да я всех министров информации за столько лет работы пережил — и вас переживу». И что забавно – так оно и вышло!
Из комментариев читателей:
Елена Нисс Спасибо, конечно, уважаемому Юрию Анатольевичу за открытость: всегда интересно увидеть, как живут известные люди))). Но как-то уж очень агрессивно он провоцирует аудиторию по поводу своих архитектурных вкусов и желаний…
Coreme Да, он, будучи общественным авторитетом, декларирует, к сожалению, довольно-таки вульгарную позицию в отношении того скупого арх.наследия, что вообще имеется здесь.
И странно, что это «легкомысленное» отношение к старой застройке – у, кажется, уроженца столь ценного места как Львов. (А может, в том и причина?..) И при этом, «лукавец», сохраняет аутентичный интерьер в своей собственной жилой среде: внимание – на дверь))
Lenni А Зиссер, оказывается, классный. Отличное интервью.
* * *
От ред. belisrael.info. Интервью и нам показалось интересным (иначе бы мы его не перепечатали), но кое-где собеседник «The Village Беларусь» забывается или реально лукавит… Например, рассказывая о том, что «По постановлению суда мы можем снять статью, по предписанию прокурора — удалить незаконную публикацию. И это все». Не далее как в марте с. г. редакция tut.by поспешила удалить статью по требованию отдельно взятого министра, а не суда и прокурора. Насколько известно, попыток оспорить в суде предупреждение мининформации портал не делал.
Удивительно и мнение о недостроенной гостинице (возле цирка, надо понимать): мол, если бы «строил не Чиж, никто бы и слова не сказал». Многие минчане защищают историко-архитектурные ценности, не имея цели «насолить» конкретному застройщику. Это касается и зданий первой минской электростанции (конец ХIX в.), снесённых в 2011 г. ради строительства «многофункционального комплекса», – к слову, так до сих пор и не заработавшего.
P.S. Ю. Зиссер о себе как о еврее и «советском атеисте» (интервью 2016 г.)
Леонид Лознер о волонтерстве в EPAM, идеологии предпринимательства и о том, почему не эмигрировал
Леонид Лознер — сооснователь EPAM, физик, соавтор нескольких изобретений. По разным данным в СМИ, в ходе подготовки к проведению IPO в середине 2000-x ушел с руководящей должности в компании, позже выставил часть своего пакета акций на Нью-Йорской фондовой бирже. Он выручил за него около $ 200 тыс. и оставил себе только около 6% акций EPAM Systems. Мы спросили у Леонида, актуальна ли эта информация, и почему он до сих пор не эмигрировал. А также о том, что он думает о современных предпринимателях, бизнесе, ИТ-сфере, образовании и — будущем Беларуси.
Про EPAM
Какие у вас «отношения» с компанией сейчас?
Я действительно ушел с руководящей работы в EPAM на фазе подготовки к IPO, но это было позже, чем в середине 2000-х. Не помню точно, скорее в 2008 или 2009 году. Американское законодательство, регулирующее рынок ценных бумаг, требует публикации информации об акционерах, владеющих более 5% акций, и обо всех топовых руководителях. Таким образом я и попал в публичные документы по IPO со своими 6%.
Если вы внимательно посмотрите отчеты EPAM с тех пор, то моей фамилии там вы уже не найдете. Это означает, что моя доля опустилась ниже 5%.
Ничего инсайдерского, эти выводы — прямое следствие законодательства. Обсуждать дальше то, что выходит за рамки публичной информации мне представляется не вполне приличным. В вопросах налогообложения степень раскрытия информации, естественно, выше, но здесь я бы предпочел далее в разговоры о «долях» не углубляться.
Могу лишь добавить, что мое отношение к ценным бумагам EPAM не выходит за рамки прагматичного портфельного инвестирования.
Это важно еще и потому, что позволяет мне, не кривя душой, утверждать, что мое мнение, касающееся развития ИТ-индустрии (хотя термин мне не очень нравится) в Беларуси, никак не вытекает из личных материальных интересов.
Про работу мечты и мотивацию
Сейчас вы в EPAM практически «волонтерите» — вам интересно вести детские кружки, поддерживать робототехнические турниры. У вас нет четких обязанностей, нет четких полномочий. Это ваша «работа мечты»?
Работой мечты я бы считал научно-исследовательскую деятельность. Это не значит, что я наивно полагаю, что она всегда «сладкая». До EPAM я успел 10 лет проработать в науке, и имею определенное представление, что это такое. Но и то, чем я занимаюсь сейчас, мне вполне нравится.
В отличие от функционирования большого организма, например, корпоративного, занятие относительно маленькими делами позволяет сократить «цикл воплощения мечты в жизнь».
Несколько лет назад я был в группе энтузиастов, занявшихся развитием школьной учебной робототехники. За это время количество ребят, занимающихся робототехникой, выросло в десятки, а может быть, сотни раз, и белорусская команда 3 раза вполне успешно выступила на мировом финале олимпиады роботов WRO (World Robotic Olympiad).
Мне это дает «живое ощущение радости от достижения цели», и на моей шкале жизненных ценностей — это вершина.
Что вас мотивирует в работе и жизни в целом?
Меня всегда и во всем мотивирует любопытство, причем на всех периодах моей жизни. Когда любопытство к тому, как дальше развивать компанию, меня покинуло, я передал штурвал в надежные руки и сошел на берег.
Сейчас мне любопытно, как учатся мои сыновья, а вместе с ними — и все дети. Я готов стараться сделать так, чтобы их учеба была интереснее и продуктивнее.
Про образование и подрастающее поколение
Что думаете о белорусском образовании? Откуда у нас столько невежд (и невеж)? Почему, когда мы говорим о востребованном сегодня образовании, смотрим не только на Запад, но уже и на Восток?
О школьном образовании на опыте двух моих сыновей (9 и 16 лет) я думаю вот что: отдельные сильные школы (гимназии, лицеи) еще существуют. К сожалению, их становится все меньше.
О вузовском образовании могу судить только со стороны — качество падает. Думаю, оно подвержено систематической деградации.
Причины, с моей точки зрения, абсолютно банальны и сводятся к материальным факторам. Может быть, деньги и не главное — хотите верьте, хотите нет, мне эта идея близка. Но работать без денег невозможно (отдельные исключения не в счет).
Система образования не может строиться иначе, как из достойной оплаты труда и здоровой атмосферы в школе и ВУЗе.
Я не профессионал в педагогике, чтобы заниматься детальным разбором сложившейся сейчас ситуации. Но, думаю, что невежд сейчас, столько же, сколько было и раньше, и наше общество в этом плане не самое печальное.
Разница в том, что в эпоху Интернета невежды получили возможность громко, а главное, коллективно демонстрировать свое невежество.
Противостоять этому можно только систематическими усилиями на всех уровнях системы образования.
Безынициативные преподаватели готовят таких же безынициативных будущих преподавателей. Есть ли для вас разница в словах «наставник», «учитель», «преподаватель»?
Слова «наставник», «учитель» и «преподаватель», конечно же, означают разное, но если к ним добавить слово «выдающийся», то разница станет не так важна. Равно как и при добавлении эпитета «никакой». Я на этой разнице не фокусируюсь. Сейчас есть еще «коучи», «менторы» и, прости господи, «тьюторы»… Но опять-таки — если мы имеем дело с выдающимся представителем, то какая у него лейбочка, уже не так важно для меня.
Про бизнес и героя нашего времени
Вы считаете, что людям, которые смотрят на мир иррационально, проще живется. К предпринимателям это относится?
Иррациональный взгляд на мир позволяет оставлять без внимания тяжелые вопросы реальности. Точнее говоря, давать на них иллюзорные ответы. Рациональному человеку понятно, что ответа на многие вопросы зачастую нет, или он весьма печален. Это если говорить в целом.
Что касается бизнеса и бизнесменов, то я настойчиво повторяю, что бизнесменом себя не считаю и от первого лица рассуждать о бизнесе не берусь. Но как у наблюдателя у меня, конечно же, за 20 лет сформировалось определенное мнение и впечатление.
Я считаю фундаментальной особенностью бизнеса деятельность в условиях неопределенности и риска. Это в самом позитивном смысле. И незаконная предпринимательская деятельность тут ни при чем.
Позвольте пояснить идею исконно-предпринимательского риска на таком примере.
Если с самого начала известно, какие комплектующие надо закупить и какую продукцию из них сделать так, чтобы гарантировано получить прибыль, то это уже не бизнес, а коррупция.
Чтобы долго и результативно действовать в условиях неопределенности, необходим совершенно особый склад характера. Это большая редкость и большой дар.
Общество, которое понимает и ценит это, будет получать отдачу для всех. Те же общества, которые поставили исторический эксперимент по подавлению предпринимательской инициативы, неизменно расплачиваются за это снижением благосостояния.
Еще раз хочу подчеркнуть — все это я говорю не про себя. Я не люблю риск. Я люблю решать четкие уравнения — и мне нравится, если они сложные. Но когда половина уравнения размыта, то чувствую себя неуютно.
Кто он, современный бизнесмен? Герой нашего времени? Кто, на ваш взгляд, изменил мир и почему?
Я думаю, бизнес не изменился не только за последние 20 лет, но и вообще не изменился — если смотреть на него в рамках моего восприятия бизнеса как высоко рискованной деятельности. Конечно, изменились технологии.
Неизменной остается готовность прыгнуть через пропасть, когда противоположный край не очень хорошо просматривается. Это и есть бизнес.
Кто такой «герой нашего времени», я не знаю. Как ничего не знаю и про «героев других времен» – в гранфалонах (это понятие я поясню позже) не разбираюсь. Самым интересным и прорывным мне представляется заниматься изучением человеческого мозга, мышления, сознания.
Мы уже знаем о человеке настолько много, что многие интриги современности представляются не более, чем аборигенскими сказками. Дальше будет больше. При этом, похоже, человечество не спешит использовать эти знания в повседневной практике. Иногда кажется, что даже наоборот.
Кроме пары последних веков, бизнесменов-то и не было раньше. Как и капитализма. А изменения были всегда. У меня они, скорее, ассоциируются с личностями мыслителей.
Я думаю, что те невероятные изменения, которые стремительно происходят в мире сегодня, прежде всего, вытекают из великих научных открытий, сделанных в 20-м веке. Я затрудняюсь называть весь список, но Альберт Эйнштейн и Нильс Бор точно в него входят.
Про тренды и мышление
В моде — изучение методик, которые учат мыслить нестандартно (дизайн-мышление, синектика, ТРИЗ и др.). Это необходимость нашей реальности или просто тренд, на смену которому скоро придет что-то другое? Какие тенденции сегодня определяют нашу жизнь?
Я бы хотел пошутить: мышление не делится на типы — оно или есть, или его нет. Термины «дизайн-мышление» и «синектика» мне незнакомы, а к ТРИЗу я отношусь скептически. При этом некоторые признаки позволяют мне нагло заявить, что мышление у меня, видимо, все-таки есть.
Для меня ключевая тенденция последних десятилетий — digital disruption, стремительное проникновение цифровых технологий во все, зачастую с эффектом разрушения предыдущих индустрий, традиций, возможно, в обозримом будущем — государства и морали в их сегодняшнем понимании.
Я ни в коем случае не хочу сказать, что все это вызывает у меня восторг. Но как человек, претендующий на рациональный взгляд на мир, я думаю, например, что превращение людей в киборгов, то есть «внесение улучшающих изменений путем имплантации электронных устройств» — это абсолютно неизбежный тренд. Ситуация сходна с тем, как 10 тысяч лет назад наши далекие предки медленно и незаметно перешли к оседлому земледелию, абсолютно не представляя, какие глобальные изменения это привнесет в их уклад жизни.
Нельзя обойти стороной и вопросы развития промышленной робототехники и искусственного интеллекта. Все идет к тому, что абсолютно львиную долю того, что люди делают сегодня, делать им в будущем уже не придется.
Вопрос только в том, что же делать с самими людьми. Это трудный вопрос. Впрочем, я остаюсь оптимистом.
Я надеюсь, что люди, как и во время предыдущих исторических трансформаций, найдут возможность переключиться на более творческий и созидательный труд.
Про то, что идейно близко
В 2011 в Нью-Йорке прошла длительная акция-протест на Уолл-стрит, чтобы привлечь внимание общества к преступлениям финансовой элиты и другим вопросам. Ее участники также призывали к структурным изменениям в экономике. Вы верите, что такие акции способны изменить мир? Почему идеи occupy wall street вам близки? Ведь где мы, а где Уолл-стрит!
«Захвати Уолл Стрит» — это уже термин, и не важно, где улица находится. Термин «коммунизм» тоже изобрели не в России. Мне близка идея о том, что чрезмерное имущественное расслоение — это плохо. Для меня это главная идея occupy wall street.
Богатство людей из 1% самых богатых в 100 раз превышает среднее богатство в большинстве развитых стран. В США и России цифры особенно драматичные. Это неправильно.
Про порождаемые неравенством проблемы написано бесчисленное количество материалов. Но в уравниловке тоже ничего хорошего нет — кому, как не нам, это отлично понимать из своего исторического прошлого. И как найти золотую середину — вот в чем вопрос.
С «преступлениями финансовой элиты», то есть с устройством современной экономики бороться демонстрациями, с моей точки зрения, бессмысленно. Здесь я вполне марксист — изменения в распределении общественного богатства могут произойти только с изменением уровня развития технологий.
Я думаю и надеюсь, что всякие модные идеи об «экономике совместно используемых ресурсов», «экономике, близкой к нулевой стоимости ресурсов» действительно сработают.
Если машин в личном пользовании не останется, то и переживать по поводу цены машины соседа уже будет бессмысленно.
Вы написали книгу «The Beatles: история в песнях». Почему The Beatles?
Книгу я скомпилировал — издателю так было проще обозначить меня в качестве автора. Правда, как бывший ученый, щепетильно отношусь к вопросам авторства — авторскими там были только некоторые эпитеты, но для 90-го года и это было неплохим достижением!
Любовь к The Beatles у меня со школьной скамьи, я почти застал их «живьем» — в смысле, как группу, а моя любимая песня — это Penny Lane. Много лет назад я шел весенним солнечным днем по улице и услышал ее из окна соседнего дома. Я был обычным советским подростком без вредных привычек, но сверхъестественный психоделический зуд по коже у меня возник с первых же звуков. Что-то такое в ней есть!
Для советского подростка 70-ых интерес к рок-музыке (и нестриженные волосы — ээээххх, где они!) были типичным проявлением тихого бунтарства. И уже позже Джон Леннон и его взгляды сыграли ключевую роль в формировании моего пацифистского мировоззрения.
И благодаря Битлзам я изучил английский. Тогда это было большой редкостью. Но мне очень хотелось понять, что это за такое «смурное» Come Together. Можно сказать, что на музыке The Beatles сформировался мой музыкальный эстетический шаблон. К сожалению, других первоисточников в моей жизни не было, так что и сегодня мои вкусы несколько однобоки.
Фактически я могу с удовольствием слушать либо музыку с четким ритмическим рисунком, либо совсем уже бесформенный эмбиент (стиль электронной музыки с атмосферным, обволакивающим, ненавязчивым, фоновым звучанием). И попытки расширить этот диапазон во взрослом состоянии особого успеха не имеют.
Из-за любви к музыке вы были радио-диджеем?
На радио «Би-Эй» на заре беларуского ФМ-эфира я вел авторскую передачу «Утренник нетрадиционной музыки по вечерам в понедельник» и немного работал просто радио-диджеем. «Нетрадиционным» для меня было авангардное крыло рок-музыки, например Брайан Ино. Я проработал так около года, а потом в моей жизни начался EPAM — и стало не до радио.
Про свободу, выбор и манипуляцию
Считаете себя свободным человеком — который всегда делает свой выбор сам?
Ответить на вопрос, «считаю ли я себя свободным человеком», я затрудняюсь, поскольку такие категории, как «свобода», мне представляются плохо понятными. У Курта Воннегута, писателя, которого я люблю, такие понятия называются гранфалонами. Я не хотел бы углубляться в философию, и тем кто не читал его роман «Колыбель для кошки», очень посоветовал бы прочесть. Постараюсь ответить на этот вопрос по-другому.
Из того, что я в жизни делаю, абсолютное большинство вещей в жизни делаю потому, что мне этого хочется, мне это нравится, и, самое главное, я считаю это правильным. И лишь разумно малую долю я делаю потому, что «так полагается». Наверное, на языке вашего вопроса можно сказать, что я «довольно-таки свободен».
Осознаете, когда вами манипулируют? В каких случаях принимаете такие правила игры?
Манипуляция стара как мир. Просто в эпоху средств массовой коммуникации, а особенно Интернета, мощность этих процессов неимоверно выросла. У меня есть простой рецепт, что с этим делать.
Никогда, от слова НИКОГДА, не принимайте информационный поток на веру. Там, где это не важно, просто пропустите мимо ушей. Там, где это важно для вас, приложите всю силу своего ума для критического анализа информации. Не больше, и не меньше!
Про ментальные ловушки
Как сформировать ту технологическую, образовательную, предпринимательскую культуру, которая существенно сдвинет нас вперед или переместит на совершенно новый уровень? Почему мы никогда не сможем догнать в этом плане, к примеру, Израиль?
Для начала надо сформировать правильную ментальную культуру. ПОЧЕМУ мы не сможем догнать Израиль (и не важно кого еще)? Пока вы так считаете, мы, конечно же, никого не догоним.
В далеком 1993 году мой школьный друг Аркадий (Аркадий Добкин, сооснователь EPAM — Прим. «Про бизнес.»), переехавший в Америку, предложил мне создать фирму, занимающуюся «удаленной разработкой программ». Термина аутсорсинг тогда еще не было.
Я был шестым в списке кандидатов у Аркадия, кому он это предложил — предыдущие 5 отказались. И я был первым без предпринимательского опыта, кому Аркадий сделал такое предложение.
Может быть, предыдущие 5 подумали: «Да ну, мы никогда не догоним Индию» — а Индия была тогда примером успешной реализации такой идеи. Может быть, они подумали что-то другое. Я этого не знаю. Я знаю, что мы в итоге взяли и сделали.
Не такое большое — ну так и людей у нас чутка поменьше, чем в Индии. Но уж точно не хуже.
Сложно говорить о конкретных методах «прорыва». Ученые-экономисты говорят, что общих рецептов нет, и процесс не быстр. Но без повышения статуса образования, без перенаправления ресурсов общества в образование не будет ничего.
И необходимо снять пресс с «идеологии предпринимательства» — только люди, готовые совершить прыжок через пропасть, могут проложить мост к более высокому достатку. Не надо ставить капканы на дорожке для разгона.
Про Беларусь и утечку мозгов
Всех интересует один вопрос — почему вы не эмигрировали. Что вам нравится в Беларуси и в белорусах?
В Беларуси мне нравится Беларусь! В Беларуси родился я и многие поколения моих предков. Здесь родились уже и мои дети. Я чувствую себя здесь дома. Здесь очень много того, что делает мою жизнь насыщенной и счастливой. Вот и весь секрет. Без лишнего пафоса и понятий-гранфалонов вроде патриотизма.
Ну, а рассуждать о том, при каких обстоятельствах я уеду, нет смысла. Очевидно, никаких хороших обстоятельств в этом списке не будет. Вряд ли уместно составлять детальную таблицу, просто подумайте вот над чем.
Если непредвзято сравнить уровень случайно выбранной школы в Минске и, скажем, в Чикаго, вы уверены, что Минск проиграет? Или дороги в прибалтийской глубинке — они точно лучше, чем у нас?
На протяжении нескольких лет меня приглашают в жюри Республиканского турнира юных физиков в Лицей БГУ. Я вижу там потрясающе талантливую молодежь! Многие из них потом поступают в ВУЗы на Западе и Востоке.
Очень жаль, что у нас нет сравнимых учебных заведений. Лучшие ребята поступают в лучшие ВУЗы — по-другому и быть не может. Значит надо подумать о том, чтобы создать хотя бы для начала один такой небольшой факультетик, который мог бы «тягаться» с МВШЭ (Московской Высшей Школой Экономики)!
Любопытно, а как это сделать? Вот вам и мотивация для любознательного индивидума.
Как-то вы говорили о том, что «даже если ограничить физическое перемещение, мозги будут утекать по проводам». Можно много рассуждать о том, почему Беларусь столкнулась с «утечкой мозгов» за границу, но важен результат и решения — что можно сделать в этой ситуации…
М-да… Сегодня я бы немного покритиковал это высказывание. Или, может быть, контекст вопроса был важен. Тем не менее, надо сделать примерно то же самое, о чем я уже сказал. Надо убрать капканы, особенно на тропах, которые ведут в новое и неизведанное. В экономике прежде всего.
Работа «по проводам» как экспорт результатов интеллектуального труда — это замечательная возможность сегодняшней глобальной экономики.
Этим надо пользоваться! Надо расширить юридически признаваемые формы такой работы. Находясь в легальной экономике эти бизнесы способны привести к серьезным изменениям.
Если угодно, надо подумать о ПВТ 2.0 — к счастью, это уже происходит. Вероятно, к списку видов деятельности, которым государство предоставит преференции (из них самая главная — отсутствие капканов!), в ПВТ 2.0 добавятся «информационные бизнесы полного цикла», иногда называемые «продуктовыми». Хотя мне этот термин кажется неточным.
Что вы думете по остросюжетному вопросу «аутсорсинг-против-продуктов» или «аутсорсинг vs продукты»?
Так и тянет сказать «мозги в обмен на продовольствие» — были похожие термины во времена эмбарго на продажу нефти Ираном. Мне видится капитальная путаница как в отношении к аутсорсингу, так и в использовании термина «продукт».
Вот когда некие конкретные условия банковского депозита называют «новым продуктом», мне кажется, что это уловка со стороны банка, чтобы обойти знаменитое соглашение с Абрамом об избегании конкуренции (Абрам не дает взаймы, а банк не продает семечки — если для кого-то стоит напомнить анекдот).
Наверное, не надо затевать академический спор, но я хотел бы спросить у читателей, что они думают по поводу таких компаний как, скажем, «Шлюмберже» (Schlumberger) или «Шеврон» (Chevron Corporation).
И надо ли этим компаниям комплексовать по поводу того, что они делают «инжиниринг», а не делают «продукты», как, например, наверняка известная многим компания Vitek?
Словом инжиниринг я маскирую термин аутсорсинг, если угодно так взглянуть на вещи. Потому что инжиниринг на заказ, то есть разовое выполнение уникального проекта, не может быть ничем, кроме как работы на заказ для компании «целевого бизнеса», то есть аутсорсингом. Например, крупнейшая нефтяная компания «Би-Пи» (до 2001 года называлась British Petroleum — Прим. «Про бизнес.») аутсорсает «Шеврону» строительство морских буровых вышек.
Не продает ли «Шеврон» мозги по дешевке в своих аутсорсинговых контрактах? Может быть, лучше делать электрочайники, чем буровые платформы? С другой стороны, будет комично, если «Шеврон» начнет притворяться, что он и есть «Би-Пи».
Сравнение слегка экстремальное, конечно же, но я хотел бы вот так эмоционально предложить читателям и моим уважаемым коллегам по индустрии смотреть на проблему всесторонне.
Мне кажется, что долгие годы иногда происходило то самое «манипулирование», когда компании вроде EPAM, Viber или Wargaming называли то белорусскими, то все-таки по стране нахождения головного офиса. В итоге возникла путаница, порождавшая недоумение у общества, — «чьих же вы будете». Я думаю, что в общих интересах понимать и говорить о современном бизнесе с учетом этих деталей.
И еще я думаю, важно избежать намечающего нового «мифа» о том, что мы легко и быстро построим в Беларуси компании с такой же эффективностью, как Apple или Google. Не надо менять один миф на другой – надо смотреть на экономику рационально!
Какой вы хотите видеть Беларусь через 10 лет?
Экономически состоятельной. Значит независимой. Это главное. И с хорошей долей рационального мышления в основе общественного сознания!
Леонид Лознер
Сооснователь EPAM Systems
Соавтор нескольких научных изобретений. Автор книги «The Beatles: история в песнях».
Справка Еврорадио: Геннадий Шульман — продюсер, директор продюсерского центра “Класс-Клуб ДК”. Обладатель лицензии на концертно-гастрольную деятельность в Беларуси №1. В 2009 году был арестован по подозрению в крупном мошенничестве. 1 декабря 2010 года суд Советского района Минска приговорил Шульмана за “овладение чужим имуществом путём обмана в особо крупном размере” на 6 лет с отбыванием в колонии усиленного режима с конфискацией имущества. Сумму нанесённого Шульманом ущерба суд оценил почти в 162 тысячи долларов.
Люди, которые одолжили мне деньги, даже не знали, что я их частями, но отдаю
Еврорадио: Казалось, что на момент задержания Вы если и не были долларовом миллионером, то крепко стояли на ногах. И вдруг мошенничество в крупном размере! Проще говоря, кинули кого-то на деньги. Действительно, было “кидалово” или таким образом кто-то пытался “отжать” бизнес?
Геннадий Шульман: С тех пор прошло шесть лет и два месяца, но у меня до сих пор нет ответа на этот вопрос: я и сам не понимаю, что произошло. Здесь могло одно наложиться на другое: желание “отжать” и заявление, которое написал на меня и отнёс в милицию мой теперь уже бывший друг. Так звёзды сложились.
Еврорадио: Но объясните ситуацию с одолженными у друга деньгами: деньги Вы, я так понимаю, брали, но что дальше — ему, возможно, жить было не за что, а Вы долг не отдавали?
Геннадий Шульман: Деньги это были частично его — остальное ему для меня дали под проценты другие люди. Этот факт он отрицал в суде. Более того, я объяснил, что не могу отдать всю сумму сразу, а могу частями. И отдавал по пять тысяч ежемесячно. Но он эти деньги забирал себе и тем людям, у которых он брал деньги для меня, он ничего не говорил — они даже не знали, что я отдаю деньги. У него была цель, не сводить нас вместе. Потому что если они узнают, что я постепенно отдаю, то вопросы будут не ко мне, а к нему. И только во время суда люди эти узнали, что я отдавал деньги, у меня были соответствующие расписки.
Еврорадио: И что, в этот момент у тех людей не возникло вопросов к этому “другу”?
Геннадий Шульман: Возможно, и возникли, но я об этом не знаю. Я был за решёткой, сначала на “Володарке”, потом в лагере, и всё это уже было без меня. Жена мне рассказала, что один из тех людей, после того, как они в результате суда узнали правду, позвонил ей, извинился и сказал, что они ничего не знали о ситуации. Но вернуть ничего назад было невозможно: заявление не забирается, я сижу уже год, и со мной что-то нужно делать.
Еврорадио: Если не отбрасывать версию о попытке таким образом “отжать” бизнес, то кто этого мог хотеть?
Геннадий Шульман: Не хочу углубляться в эту тему. С одной стороны, ты и сам, без меня можешь ответить на этот вопрос. С другой — “отжима” как такового не было. Сегодня рынок по организации концертов до такой степени анархичный и несбалансированный, что я думал, хуже, чем было до моих приключений, уже не будет. Оказалось — будет и есть! Безусловно, есть определённые фавориты, мои бывшие компаньоны, но всё равно в концертной сфере у нас всё происходит очень хаотично и нецивилизованно. Ты посмотри на афишу марта: столько запланированных рок-концертов город, даже больший, чем в Минск, не переварит. Понятно, что март — концертный месяц, что он “сладкий”, но поверь, он не будет сладким ни для кого!
Еврорадио: Как в творческой среде “звезды”, с которыми Вы работали, отнеслись к Вашему заключению?
Геннадий Шульман: Не знаю… Думаю, нормально. Здесь же так: от суммы и от тюрьмы… Ты не поверишь, как легко каждый из нас может оказаться по ту сторону тюремных ворот. Я просто это тебе к сведению. Потому что вы непуганые. Не обязательно даже, чтобы было так, как случилось со мной. Ситуация может возникнуть любая. Едешь трезвый на машине, занесло, кого-то сбил — и у тебя пять лет. Ты идёшь с девушкой, и компания каких-нибудь уродов начинает вас оскорблять. Ты делаешь то, что должен делать мужчина, а кто-то падает головой о бордюр и погибает. И с такими я сидел тоже.
Еврорадио: У Вас было много знакомых бизнесменов, неужели никто из них не предложил помощь?
Геннадий Шульман: Во-первых, никто не обязан. Во-вторых, здесь очень чётко сработал один из постулатов Христа: “И ближние станут дальними, а дальние — ближними”. Те, кто казался близким, с кем дружили — никто не откликнулся. А откликнулись, нашлись и стали поддерживать мою жену те люди, которых я не видел лет 10-15.
Лежу на грязном полу “отстойника”, а через дорогу в Русском театре у меня идёт Гришковец — мой аншлаговый проект
Еврорадио: Как Вы сами себя чувствовали в тюремной камере?
Геннадий Шульман: Отлично! Вообще шикарно! Единственное, на Окрестина подушек не дают, а тык бы и вообще всё было здорово. Поэтому приходилось наливать воду в двухлитровые пластиковые бутылки и класть под матрац (смеётся). Ну, а что нет возможности душ принять, других бытовых условий, которые в обычной жизни даже не замечаются, то с этим со временем миришься, привыкаешь. Я не знаю, откуда берутся резервы. Но откуда-то пришёл покой. Знаешь, у меня была такая странная ситуация … Из изолятора временного содержания меня привезли на “Володарку” и там я три дня находился в “отстойнике”. И вот лежу я на ужасно грязном полу “отстойника”, а через дорогу в Русском театре у меня идёт Гришковец — мой спектакль, мой аншлаговый проект. Здесь был момент какой-то фантасмагории: “крыша” не съезжала, но странно: я уже лежу на этом грязном полу, пытаюсь найти удобную позу, чтобы хоть немного поспать, а там, через решётку и дорогу у меня Гришковец. Крейзи ситуация, согласись. А так… ничего чувствовал себя.
Еврорадио: Что за люди были рядом с тобой в камере?
Геннадий Шульман: Первое время я был в обычной “хате”, где было очень много слегка обезумевшей молодёжи: наркоманы, убийцы, грабители, воры. Она была больше похожа на “пресс-хаты”. И там больше таких “легковесов”, как я, не было.
Еврорадио: Как эти люди относились к сокамернику-интеллигенту?
Геннадий Шульман: Сложно было с такими парнями. Но твой интеллект и твоя природа тебя спасают, так как начинает срабатывать один из основных инстинктов — самосохранение. И ты выставляешь какие-то заслонки, блоки … Хотя, иногда пробивались эти блоки, и было очень непросто. Тем не менее, всё там было относительно спокойно. Единственное, мне, как человеку взрослому, надоело это движение целые сутки в камере, чисто физически и психологически от этого устаёшь, и я попросил перевести в камеру к более взрослым людям — в нормальные, спокойные условия к взрослым дядькам.
Одно из самых страшных испытаний для интеллигентного человека за решёткой — вынужденное общение
Еврорадио: На этих этапах, задержание-изолятор-Володарка-лагерь — что было самым сложным морально, психологически, физически?
Геннадий Шульман: Скажу фразой из романа Достоевского “Записки из мёртвого дома”, когда Достоевский говорит о своей каторге, как он проводил время: “Одно из самых страшных испытаний для интеллигентного человека — это вынужденное общение”. С этими словами согласны все, кто сидит по экономическим статьям, те взрослые, интеллигентные люди, попавшие в такие сложные условия. Тяжело, когда ты вынужден общаться с такими людьми, с которыми бы ты никогда не столкнулся, если бы не попал в такую ситуацию. Общаться с маргинальной частью нашего общества очень не просто. Ведь это сложные люди… С воспитанием проблемы, с интеллектом проблемы, с образованием проблемы. И проблемы до такой степени запущенные, связанные с проживанием в неблагополучных семьях… Я ограничивал общение с ними такими темами как: “Передай хлеб” в столовой или “Кофе есть у тебя? Есть — бери “. Или какие-то темы чисто по работе. А что касается быта, то я выбрал не самый простой, но, как теперь понимаю, самый правильный путь, который в лагере называется “один на льдине”. Это когда ты стараешься никому не навредить и живёшь один, никого к себе не подпуская. Я пытался в начале с кем-то общаться, потому что понятно, что нужно тебе уже здесь обживаться и приживаться… Люди там “сбиваются” в “семьи”, объединяются, чтобы легче было выживать: кто-то покупает еду, кто-то готовит, и так компанией в 3-4 человека легче выживать. Я попробовал, посмотрел, и мне это не подошло. Не потому, что я такой конфликтный… Один хочет это, а другой — другое, у каждого свой график работы, я ем это и не ем другое — здесь много разной фигни… И через 2-3 месяца я выбрал форму “один на льдине” — ни от кого не зависел, но если могу кому чем помочь, кофе там дать или сигарет, помогу. За годы лагеря я подружился с двумя или тремя людьми. Простые люди, которые тянут свою долю, живут там никому не мешая, помогая по возможности другим, читают книжки, любят семью и детей. Просто нормальные люди, которые волей судьбы оказались за решёткой.
Еврорадио: Интересуются ли там люди политикой, выборами?
Геннадий Шульман: Там очень аполитичны и идеологически безразличны люди. По телевизору смотрятся только развлекательные передачи и, может, музыкальные каналы, сериалы, спорт, безусловно.
Еврорадио: Какие у Вас были отношения с администрацией лагеря?
Геннадий Шульман: Нормальные. Если не предъявлять серьёзных требований, сильно не стучать кулаками в грудь и не требовать чего-то такого, то более-менее отношения складываются, ничего. Мне и таким, как я было просто. В принципе, мы же не асоциальные люди, и если для кого-то из потомственных зэков выполнить какую-то установку администрации является постыдным, то для обычного человека в этом ничего сложного или предосудительного нет. Понятно, что сегодня ты ограничен во всём, и что здесь дёргаться, если так положено по режиму? Если ты не выпячиваешь себя, если ты не медийный человек, то кому ты нужен, кто будет специально к тебе на пустом месте цепляться?
Еврорадио: О медийности: о Вас же тоже в первое время много писали. Это помогало или мешало?
Геннадий Шульман: Мешало. Я сначала думал, что будет помогать, но потом… В тюрьме и в лагере у каждого своя проблема, и проблемы эти в тысячу раз больше моей. Вот, к примеру, я получил свои шесть лет и их тяну. А у кого-пятнадцать лет, а у кого-то — двадцать. А у кого-то перспектива получить пожизненное или ещё хуже. Свои проблемы у каждого в голове и чихать он хотел на твою проблему. Думал, у меня будут о звёздах расспрашивать, которых я много знаю, — чихать хотели на это все! Наоборот, это было на минус: пришёл человек из шоу-биза, и для тех людей, которые не знают настоящей ситуации в белорусском шоу-бизе, человек, который зашёл в камеру — безусловный миллионер! С него что-то нужно заполучить. И то, что я якобы богатый, меня преследовало все эти шесть лет. Хорошо, что есть чувство юмора и на просьбу финансово помочь отшучивался: “Бог поможет” или “Мне бы кто помог”. Нужно для начала поставить себя нормально, тогда они понимают, что с тебя как с гуся вода, и перекидываются на того, кто немного слабее.
Еврорадио: Было такое: если не убьют, то тумаков надают хорошо?
Геннадий Шульман: Нет. В лагере вообще гораздо легче, чем в тюрьме. Там немного больше пространства. Это в тюрьме ты постоянно нос к носу с двадцатью людьми разных характеров. И случается, что на пустом месте “заискрит”. Но странная вещь: у тебя нет склероза, но на следующий день ты не можешь вспомнить, почему и с какой стати у тебя “заискрило”.
В лагере культ силы, культ спорта, культ железа
Еврорадио: Знаю, что и при Вашей позиции не искать конфликтов с администрацией, такой конфликт был. Причём, когда Вы уже были на “химии”…
Геннадий Шульман: Забавная была ситуация. Я был ещё на поселении и пришёл на суд, так как комиссия администрации вынесла решение о моей замене. Разбирательство завершилось и судья сказал: “С сегодняшнего дня вы свободны”. И я так был рад, что через несколько дней я дал интервью, что не понравилось администрации “химии”. По их словам, я не свободен до такой степени, чтобы самостоятельно решать: давать мне интервью или нет. Я с ними в этом не согласился, тем более, я ничего не сказал такого, что бы не соответствовало нашему законодательству. Сказал какие-то спокойные вещи, которыми никому плохо не сделал. Но, тем не менее, это вызвало большой резонанс и меня перевели на “дальние рубежи” — в Мстиславль. Понимаешь, когда ко мне приехали из Департамента исполнения наказаний, я спросил: “А что я — этого делать нельзя?”. Мне ответили: “Можно, но зачем вы это сделали?” В ШИЗО меня за это не посадили, нарушение не повесили — значит, можно. Но нельзя!
Еврорадио: Слышал жалобы на питание…
Геннадий Шульман: Разумеется, хотелось бы, чтобы лучше кормили, но я человек ровный и мне эта жёсткая диета даже на пользу пошла. Не смотри так — я не выпендриваюсь! Да, очень сложно было в тюрьме. Нет, местную баланду там не ел никто — мы же в Минске были и нам всегда либо посылки приносили, либо деньги забрасывали. Там было очень плохо по физическому климату, очень сложная, как бы это сказать… экологическая обстановка. И даже дворики, куда должны водить раз в день, не спасают. Потому что дворики маленькие, а в камере народу много. Выходить и топтаться, как кони, нет никакого смысла. И я почти не ходил. Поэтому когда я приехал в лагерь и начал ходить, выяснилось, что у меня защемлены какие-то важные для ходьбы штуки (на Володарке Геннадий Шульман просидел 18 месяцев, — Еврорадио). Понадобился год походов и пробежек на стадионе, чтобы начать нормально функционировать. Там, естественно, культ силы, культ спорта, культ железа — подавляющее большинство занимается. Как в фильмах про американские тюрьмы. Только в американских фильмах у зэков тренажёры немного лучше. Хотя, не везде — есть у нас лагеря, где тренажёры очень хорошие. Так что, где лучше спортоборудование, где хуже, но этот культ силы есть у нас — везде баскетбол и железо. Так что, я не мерялся по освобождению ни с кем силами, чтобы проверить, поздоровел ли, но чувствую себя очень хорошо.
Всегда лучше говорить правду — людям очень важно, чтобы их не “разводили” и не обманывали
Еврорадио: Подведите итог: каким образом интеллигентному человеку выжить за решёткой? Чего то ни в коем случае нельзя говорить?
Геннадий Шульман: Быть собой и не врать. Просто говорить всегда правду любому — это я для себя вынес. Это то, в чём раньше сомневался. Раньше я считал, что иногда можно немного обмануть или не полную правду сказать для чьей пользы. На самом деле – нет. Просто потом могут возникнуть ситуации, когда из тебя спросят: “А почему получилось так?” Поэтому всегда лучше говорить правду, так как в итоге сам в этой лжи запутаешься и окажешься в ситуации, после которой тебя перестанут уважать. Или перестанут на тебя обращать внимание, как на достойного человека. Я это еще в тюрьме понял. Лучше сразу сказать, что это ты “накасячыв” – все можно исправить. А там людям очень важно, чтобы их не “разводили” и не обманывали. Да, везде это важно, не только там. А насчёт, чего нельзя говорить… ну, к примеру, нельзя людям говорить “пид…ас”. За это бьют сразу, без разговоров. А если ты не ударил — значит, ты признал. Возможно, это условности, возможно, глупость и эта ситуация может повлечь за собой для того, кто ударил, ШИЗО или ещё что, но без этого никак. Поэтому “следи за базаром”. Одно слово, и тебе могут до конца срока не простить.
Еврорадио: Самые неожиданные Ваши посетители?
Геннадий Шульман: Я был на “химии” в Минске, и ко мне приехал Александр Тиханович. Это было странно, потому что мы никогда не были близкими друзьями. И так он приезжал несколько раз, пока однажды не предложил мне после освобождения идти директором в его продюсерский центр. И отказываться от такого предложения человеку в моей ситуации было бы просто глупостью.
Геннадий Шульман и Александр Тиханович
Еврорадио: До этого предложения думали, что будете делать по освобождении?
Геннадий Шульман: Понятно! И каждый начинает об этом думать за какое-то время до освобождения. И получается очень печальная картина: работать некуда идти, у многих дома нет. Представляешь, люди отсидели по 15-20 лет? Семья тебя давно оставила, мать за эти годы умерла, и ты один — ни родственников, ни работы, ни жилья. Мне было проще: если я из лагеря на поселение приехал, мне позвонил друг из Москвы и предложил работать у него. Он, кстати, сына моего к себе забрал ещё в 2010 году. И поэтому у меня варианты были: либо поехать в Москву, либо снова начать в Минске свой бизнес и потихоньку влезать в белорусский шоу-биз. Мне эта работа нравится и у меня она, как мне кажется, получалась.
Еврорадио: Не возникло желание бросить работу, которая привела за решётку?
Геннадий Шульман: В начале я дал себе слово: никогда не вернусь в этот шоу-бизнес! Буду лучше строительством каким заниматься! Но чем ближе к “звонку”, тем больше мыслей: “Это, всё же, моё”.
Еврорадио: Чем отличается Геннадий Шульман до тюрьмы от Геннадия Шульмана сегодняшнего?
Геннадий Шульман: Возможно, стал немного добрее, более терпеливым к людям. До этих приключений у меня было такое: если меня кто-то не понимает, то я начинаю злиться и конфликтовать с человеком. А теперь мне это до такой степени “по барабану”! Я более спокойный стал. А ещё там меня научили “следить за базаром”. И если ты говоришь какие-то слова, которые не должен мужчина говорить, то ты должен за это “отгрести”.