От belisrael.info. Как знают наши постоянные читатели, в Минске много лет выходит небольшая белорусскоязычная газета «Новы час», где попадаются интересные исторические материалы. Но вот заместитель генерального прокурора РБ Максим Валерьевич Воронин, уроженец г. Костромы (Россия), усмотрел в «НЧ» «нагнетание» и вынес редакции официальное предупреждение…

Ниже приводим «крамольные» тексты в переводе с белорусского языка. На наш взгляд, это обычные журналистские статьи с более или менее обоснованными мнениями о ситуации в стране, без призывов к насилию, разжигания розни и проч. Выводы прокуратуры (которые могут повлечь возбуждение уголовного дела против сотрудников редакции) высосаны из пальца.

Между прочим, мы обратили внимание на смысловое искажение ряда цитат в предупреждении от М. В. Воронина. Сравните: «Ситуация… переходит границу» и корректное «Похоже, ситуация… переходит границу»; «Злость выльется на улицы» и «Злость может вылиться на улицы»; «на депутатах вместе с сотрудниками МВД лежит ответственность» и «на депутатов вместе с сотрудниками МВД ляжет ответственность»…

Полагаем, сотрудникам израильских правоохранительных органов, которые тоже почитывают наш сайт, интересно было узнать что-то новое о компетентности своих белорусских «коллег» 😉 А если более серьёзно, то надеемся, что генпрокуратура Беларуси отзовёт своё малограмотное предупреждение и перестанет «кошмарить» негосударственные общественно-политические СМИ, которых в Беларуси и так уже осталось с гулькин нос.

***

Не очень заметное, но важное

Сергей Соловьёв

Весна — на пороге. Уже на следующей неделе обещают твёрдый «плюс» температуры на улице. По капле — но приходит время пробуждения.

Примерно то же самое можно сказать о ситуации в стране. Одним из важных событий недели стала встреча Лукашенко и Путина в Сочи. Из того, что передают об этой встрече в СМИ даже журналисты «кремлёвского пула», видно — эта встреча закончилась безрезультатно. Путин и Лукашенко, как обычно, поговорили. Лукашенко попытался вновь «продать» Путину «интеграционные карты» (причём запутался в вопросе, сколько их существует, — раньше писали о максимум 31 карте, он говорил о 33). Путин на этот счёт не говорил ничего, — то есть, «прогиб не засчитан».

Ничего не было сказано о российском кредите в 3 миллиарда долларов, который якобы должны были обсуждать два руководителя. Ничего не сообщалось и об обсуждении исполнения обещаний Лукашенко — о белорусской конституционной реформе и отходе от власти белорусского пока ещё руководителя.

Возникает впечатление, что Путин решил взять паузу. По меткому выражению специального корреспондента российского «Коммерсанта» Андрея Колесникова, «не произошло ничего такого, из-за чего белорусскому народу стоило бы радоваться или беспокоиться». Поистине так: с одной стороны, Путин не декларировал безусловную поддержку Лукашенко, с другой — не «повёлся» и на речи об «интеграционных картах». Короче, Кремль действительно думает, что делать с Лукашенко.

Второе событие, вызвавшее некоторый резонанс, — заявление Светланы Тихановской в интервью зарубежным СМИ. Она высказалась о том, что европейские санкции в отношении Лукашенко и его приближённых неэффективны и Лукашенко над ними якобы смеётся.

Не следует особо «наезжать» на лидерку Беларуси, находящуюся за границей. Просто она не видит то, что происходит именно внутри страны. А на самом деле санкции действуют, хотя и опосредованно. Компании, работающие с «приближёнными к Лукашенко», cтремятся дистанцироваться от своих «партнёров» уже теперь. Дело в том, что, если против компаний подсанкционного бизнесмена всё же введут санкции, то невозможность исполнения контрактов по этой причине повлечёт крупные штрафы. Поэтому западные компании страхуются.

Британская компания KAB Seating подтвердила, что не будет поставлять сиденья своему партнёру — Минскому тракторному заводу — до тех пор, пока в Беларуси не изменится текущая политическая ситуация. KAB Seating — всемирный лидер в производстве рабочих сидений для разных типов транспортных средств и входит в международную группу коммерческих автомобилей (CVG).

В Молодечно на заводе «Амкодор» «приближённого к телу» Александра Шакутина уже точно нет поставок с завода финской компании Kesla. Их детали требуются для кабин лесопромышленного комплекса, который поставляется в Карелию. Завод пока работает на запасах комплектующих, но они скоро закончатся. И встанет проблема: или искать альтернативных поставщиков больших и сложных узлов, — а это непросто, — или переориентироваться на производство чего-то другого.

В день, когда Лукашенко встречался с Путиным, в Брюсселе собрался Совет министров иностранных дел стран ЕС. Среди прочего обсуждалась возможность принятия четвёртого пакета санкций в отношении руководства Беларуси. В новом списке, готовящемся к утверждению, — 165 имён в дополнение к тем 90 физических и юридических лиц, которые уже внесены в ограничительные списки. Но, как мы видим по реакции из Беларуси, важны на самом деле не имена, а предприятия, бизнес. Может быть, поэтому принятие четвёртого пакета санкций затянулось.

Более решительно действуют США. В связи с приговором журналисткам Екатерине Андреевой и Дарье Чульцовой (они получили два года колонии фактически за то, что выполняли свою работу), Соединённые Штаты ввели санкции против 43 граждан Беларуси. Как сообщили на сайте Госдепа, речь идёт о «высокопоставленных официальных лицах в сфере юстиции, руководителях правоохранительных органов и рядовых сотрудниках, которые задерживали и применяли насилие к мирным демонстрантам; судьях и прокурорах, которые участвовали в назначении тюремных сроков мирным протестующим и журналистам, а также руководителях в сфере образования, которые угрожали студентам за участие в мирных протестах». А всего в санкционном списке уже 109 человек.

Да, карательная система Беларуси продолжает работать. На прошлой неделе начались ещё два громких процесса — это процесс по делу «Белгазпромбанка», участником которого является претендент на пост президента Виктор Бабарико, и процесс «Сорокина-Борисевич». Последний напоминает процесс «Андреевой-Чульцовой», т.к. журналистку TUT.BY Катерину Борисевич судят за то же самое — за преданность профессии, за то, что опровергла лживые сведения власти о Романе Бондаренко — якобы тот был пьян во время конфликта, а убийство его не «политическое», а «бытовое».

Очевидно, оба эти процесса — на самом деле политические. Нет сомнений, что в таком случае, как и в случае Андреевой и Чульцовой, суд вынесет тот приговор, какой потребует прокурор. Недаром же суд над Сорокиным и Борисевич сделали закрытым.

Но, кажется, ситуация в одной отдельно взятой стране переходит границу терпения остального мира. В скором времени Совет ООН по правам человека поднимет вопрос о создании механизма для расследования нарушений прав человека в Беларуси. А это значит, что те, кто сейчас выносит политические приговоры, сами станут фигурантами расследования, причём более авторитетного и с более интересными последствиями. Ещё никто не отбирал у ООН право создать Международный уголовный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за геноцид и иные серьёзные нарушения международного гуманитарного права. Такие трибуналы в последнее время были созданы по геноциду в Руанде и, что нам лучше известно, по событиям в Югославии.

Итак, те, кто ныне усердствует на поле политически мотивированных приговоров, сами могут получить «билет в Гаагу».

(«Новы час», № 8, 26.02.2021, с. 3)

«Труднее всего принимать беззаконие»

Оксана Колб

Ещё год назад жизнь этой женщины мало чем отличалась от жизни тысяч иных белорусок. Дом, муж, дети. Не было ни боли, ни отчаянья, ни страха за жизни родных людей, ни тоски по родине. Но, оглядываясь назад, она ни о чём не жалеет и верит, что всё обязательно будет хорошо.

Наша беседа со Светланой Тихановской на первый взгляд не о политике, а о жизни, о любви и чувствах. И всё же о политике, ибо, к сожалению, политика накрепко вошла в жизнь каждого честного белоруса.

Уже восемь месяцев прошло с того дня, как Светлану вытолкнули из Беларуси. Восемь месяцев вынужденной эмиграции, непрерывного труда для страны, переживаний за мужа, который остаётся за решёткой, и ещё многого, что трудно выдержать даже подготовленному человеку.

— Я очень тоскую по своему дому. Дети грустят, хотят домой. Тоскую по друзьям, родным. Хочется прильнуть к мужу, почувствовать его спокойствие и силу. Мне очень не хватает того ощущения покоя, которое было когда-то… — Светлана пытается рассказать, чего ей больше всего не хватает на чужбине, а я пытаюсь представить, каково это, когда тебя выкидывают из страны. Страны, где прошла вся твоя жизнь, а ты не можешь вернуться, ибо сразу попадёшь за решётку лишь за то, что хотел достойной жизни.

— Мне так хочется наконец расслабиться, но я понимаю, что не имею на это права, — говорит Светлана. — Бывают моменты, когда очень тяжело, и хочется всё бросить, но я сразу вспоминаю тех, кто сегодня в Беларуси, кто за решёткой. Я представляю, как им тяжело, но они не сдаются. Это просто за шкирку тебя вытягивает — и ты начинаешь работать дальше. Делать всё, чтобы эти люди могли скорее выйти на волю. Чтобы я и все те, кто вынужден был уехать из Беларуси, могли вернуться на родину. Сердце болит за всех тех, кто пострадал от режима. Но вместе с тем я невероятно горжусь белорусами. В 2020-м произошёл такой громадный сдвиг в сознании, в ощущении собственного достоинства. Поэтому, несмотря на все репрессии, люди чувствуют, что этот путь мы должны были пройти, чтобы наконец придти к новой лучшей Беларуси. И это то, что даёт силы работать дальше.

Я могу выдержать многое. И то, что меня лишили родного дома, возможности видеться с мужем, а моих детей — отца. Что я не могу встречаться с друзьями и в любой момент прильнуть к маме. Что меня называют террористкой и ещё много кем. Но знаете, что труднее всего принять? Труднее всего принять то беззаконие, которое сегодня происходит в Беларуси. Особенно больно, когда ты не можешь с этим пока ничего сделать. И, возможно, именно это даёт мне силы каждый день по капле делать своё дело. Шаг за шагом приближать тот момент, когда, наконец, все без вины брошенные за решётку смогут обнять своих родных.

Мне кажется, это будет просто какая-то праздничная неделя! Сначала мы все вместе встретим заключённых. Затем люди выйдут на улицы, чтобы вместе отпраздновать наше освобождение. Будут обниматься, дарить друг другу цветы. Будут собираться в своих дворах… Такой вот всеобщий праздник.

А я наконец-то смогу обнять любимого, дети бросятся ему на шею… Недавно младшая дочка меня спросила: «Мама, а почему Лукашенко посадил нашего папу?» Я немного растерялась, т.к. мы не говорили ей, что случилось, рассказывали, что из-за коронавируса папа не может к нам приехать. Но, оказывается, ей обо всём сообщил старший сын. И это просто режет сердце, отражается такой болью… То, что наши дети вынуждены через это проходить. Я очень надеюсь, что для детей этот период, этот стресс пройдёт не очень заметно. Причём не только для моих, а для всех тех, кто сегодня в Беларуси видит, как задерживают их родителей, присутствует на обысках. Кто за пределами Беларуси не может увидеть папу или маму, потому что их бросили за решётку.

— Изменили бы вы что-то в вашей жизни, если бы была такая возможность? — спросила я у Светланы, т.к. в последнее время я сама задаю себе этот вопрос.

— У жизни нет сослагательного наклонения. И это хорошо. Об этом важно помнить каждый день и каждый раз, когда нужно делать выбор. Поэтому ничего не стала бы менять. И я пройду тот путь, который выбрала. Который все мы выбрали. Мы все вынуждены быть сильными. Мы находим силы терпеть и бороться каждый в разном. Но главное — то, что мы верим в нашу победу и знаем, что правда на нашей стороне.

Каждый день приближает нашу победу. Поэтому я хочу сейчас сказать всем тем, кто ждёт этого за решёткой: мы все, кто остался по эту сторону темницы, ни на секунду не перестаём думать о вас. Осмысление того, что вы там за нас, что вы пожертвовали собой, своей свободой и здоровьем, даёт нам энергию бороться дальше, не опускать руки ни на секунду. Берегите там себя, старайтесь сохранять спокойствие. Вы нам очень нужны.

Тех, кто продолжает бороться, хочу поблагодарить и сказать им: всё не зря, вместе мы можем многое. Не сдавайтесь, помните о тех, кто пожертвовал своей жизнью. Мы ответственны за своё будущее и нашу страну. Перед нашими детьми. Запретите себе слова: «А что я могу?» Каждый может многое. От каждого зависит всё. Когда вам становится тяжело, подумайте о тех, кто не может, как вы, выпить утром чаю или прогуляться вечером по парку. От того, что вы сегодня делаете, зависит то, как скоро они смогут выйти на волю.

Тем, кто хочет жить в новой стране, но ещё не готов что-то для этого сделать, хочу сказать: от вас тоже многое зависит, это и ваша страна. Вы можете писать письма заключённым, пoдписать петицию, не соглашаться с унижением.

Если все поймём, что мы ответственны за наше будущее, то обязательно сможем наконец выйти из трясины «стабильности» и сможем развиваться, идти дальше. Стать чуть ли не лучшей в мире страной для жизни. Ведь в Беларуси живут лучшие люди, которые достойны самого лучшего будущего. Каждый день, когда я смотрю новости из Беларуси, чувствую боль от беззакония и репрессий к мирным людям, такую сильную и щемящую, что трудно сдерживать слёзы. Но вместе с тем я чувствую большую гордость за белорусов, за то, какие они сильные, смелые, искренние и солидарные.

(«Новы час», № 14, 09.04.2021, с. 2)

Дымовая завеса с последствиями

Сергей Пульша

Новые поправки в законы, «штампуемые» Палатой представителей, сессия которой открылась 2 апреля, cхожи с «дымовой завесой» в метель: будто бы есть, но не работает.

Гайки закручиваются

На днях «палаточники» отменили то, что раньше приняли их коллеги в рамках «либерализации» отечественного законодательства, и пошли ещё дальше. Например, в законе о массовых мероприятиях отменяется уведомительный порядок их организации и проведения. Раньше существовал список мест, где можно было проводить любые митинги, заключив договор с медиками и милицией, — например, на площади Бангалор в Минске. Теперь все массовые мероприятия могут проводиться исключительно на основании разрешения местных органов власти — как и прежде, до «либерализации».

Впрочем, этот порядок всё равно не работал. Милиция отказывалась подписывать договоры, а в последнее время митинги и акции никто не согласовывает вообще.

Теперь запрещается освещение в режиме реального времени неразрешённых массовых мероприятий «с целью их популяризации или пропаганды», т.е. ведение «стримов» с акций и прямых эфиров.

«На журналистов распространяется требование по соблюдению общественного порядка наравне с участниками массовых мероприятий» — возможно, эта фраза подразумевает, что журналистов будут привлекать к ответственности за работу на неразрешённых мероприятиях. Но, чтобы вынести за скобки журналистов государственных СМИ, уточняется, что наказывать будут лишь тех, кто «нарушает общественный порядок».

Также внесены поправки в закон о противодействии экстремизму. Они предусматривают ускоренное рассмотрение гражданских дел против организаций с приметами экстремизма, а также признания символики, атрибутики и информационной продукции экстремистскими материалами. В законе даются определения терминов «экстремистская символика и атрибутика», «экстремистское формирование». Помимо того, он расширяет определение терминов «экстремизм», «экстремистские материалы» и определяет порядок запрета деятельности экстремистских формирований.

Сегодня под определение «экстремизм» попадают все более-менее политические дела и литература, связанные с протестами. Под «экстремизм» попала книга Змитра Лукашука и Максима Горюнова «Беларуская нацыянальная ідэя», которая свободно продавалась в «Академкниге», или книга «Белорусский Донбасс».

А впереди — возможные поправки в закон о СМИ, когда решение о прекращении выпуска СМИ будет принимать Мининформации (без суда), а также «в случае принятия решения Межведомственной комиссией по безопасности в информационной сфере при Совете безопасности Беларуси о наличии в СМИ материалов и сообщений, распространение которых способно привести к возникновению угроз национальной безопасности».

Фото Дмитрия Дмитриева

Дымовая завеса законодательства

Как видим, половина того, что ныне принимают «палаточники» и что названо «репрессивным законодательством» (логичнее было бы называть это «репрессивным законотворчеством»), уже или было в нашей истории, или де-факто существует теперь. Может быть, депутаты реагируют на сложную ситуацию? На самом деле, вряд ли. Деятельность наших «народных избранников» направлена на то, чтобы формально «узаконить», а значит, как бы оправдать те репрессивные практики, которые существуют в поведении белорусских силовиков. Просто сейчас эти практики находятся в рамках «иногда не до законов». С принятием обновленных законов об экстремизме, о массовых мероприятиях, о СМИ эти практики будут якобы носить законный характер. Таким образом происходит некоторое «оправдание силовиков», они якобы будут действовать уже не «по беспределу», а словно бы в рамках законности.

На самом же деле обновленное законодательство — это просто такая «дымовая завеса», призванная утаить те же самые беспредельные и незаконные действия. Даже с принятием этого законодательства беспредел силовиков законным не станет — по одной простой причине.

Белорусская власть после 9 августа 2020-го, о чём уже многократно говорилось и писалось, утратила доверие людей и то самое, что называется «внутренней легитимностью». А как раз «внутренняя легитимность», когда люди соглашаются признавать власть властью, и делает принятые властью законы — законами. Теперь этого нет и близко.

Когда утрачена внутренняя легитимность, когда у общества имеются обоснованные сомнения в законности действующей власти, принятые ею документы и законы автоматически делаются никчемными. Какая разница, какие законы примут «палаточники», которых никто не выбирал? Если они игнорируют сто тысяч подписей, собранных в защиту бело-красно-белого флага, хотя для законодательной инициативы нужно вдвое меньше — 50 тысяч? Если за восемь месяцев политического кризиса они не нашли время даже провести слушания по фактам насилия и пыток в стране?

Положение нынешних «народных избранников» плохое вдвойне, ибо все знают, что по факту они тоже заняли свои кресла незаконно. Мы же не забыли, что этот состав парламента выбран с масштабнейшим нарушением законодательства, что фактически в стране в 2019 году были проведены досрочные выборы, а предыдущий состав Палаты представителей лишили почти 10 месяцев полномочий. И всё это было проведено волюнтаристскими решениями даже без какой-то видимости законности: оснований для досрочного прекращения полномочий Палаты представителей, предусмотренных ст. 94 Конституции, не было, четырёхлетний срок её полномочий не истёк, а выборы в новый состав законодательного органа состоялись лишь решениями Лукашенко. И кто-то ещё считает этот состав Палаты представителей легитимным?

Какие же законы может принять нелегитимный парламент? Правильно: либо никакие, либо нелегитимные.

Получится ли «видимость законности»?

Все эти телодвижения по приданию видимости законности действиям силовиков, к большому сожалению для них всех, вряд ли приведут к желаемому результату. И не только потому, что нелегитимная власть не может создать легитимные законы. Есть ещё один вопрос, который заключается в том, что новосозданный закон не имеет обратной силы.

Теперь можно напринимать кучу законов, которые как бы оправдывают штрафы и аресты за бело-красно-белые трусы на балконах, за носки и штаны «неправильной расцветки», за «демонстрацию протеста зефиркой» и за то, что человек «молча одобрял» действия протестующих. Можно якобы узаконить и «анонимных свидетелей в балаклавах», и закрытие «на сутки» родителей несовершеннолетних детей, и вообще — любое мракобесие и чушь, свидетелями которых мы стали в последнее время.

Однако оправдать эти мракобесие и чушь не получится. Все факты нарушения прав человека и белорусского законодательства уже состоялись. Они уже задокументированы и закреплены как на бумаге, так и в электронном виде, в фото и видеодоказательствах и показаниях свидетелей. «Открутить время назад» ни у кого не получалось и не получится.

C 1 марта у нас начал действовать обновленный Кодекс об административных правонарушениях. По нему значительно усилилось наказание: например, теперь за «повторное» задержание на акции можно сесть на 30 суток вместо 15-ти. Но кто это заметил?

Общество этого не заметило и не почувствовало, потому что и раньше сажали даже не на 30 суток, а на 45, иногда и на 90, и на 105 суток. Ольга Хижинкова провела за решёткой 42 дня: сначала осудженная на 12, потом на 15, потом ещё раз на 15 суток. И всё это — не выходя из темницы, несмотря на то, что законодательство требовало между арестами делать перерыв.

А заметил ли кто-нибудь, что самая популярная статья 23.34 КоАП ныне имеет другой номер: 24.23? Даже журналисты иногда ошибаются, когда пишут о задержаниях, «на автомате» указывая старый номер статьи Кодекса.

И вот теперь нам, например, планируют запретить «стримы» с акций. А как это можно сделать, когда телефон с камерой и выходом в интернет — у каждого первого, а видео выкладывает в Facebook или Telegram каждый третий?

Может быть, «видимость законности» и появится. Но видимость законности — это не законность.

Печальная судьба «депутата»

Очевидно, что такое «закручивание гаек» продолжается, чтобы запугать население. Но власть ещё не поняла, что народ уже не запугаешь. Чем больше будет репрессивных законов, чем больше они будут приниматься и применяться, — общество станет не более напуганным, но более злым.

И эта злость может вылиться на улицы в любой момент. Достаточно даже малюсенького триггера, чтобы сжатая пружина сопротивления сорвалась. Этим триггером может быть всё, что угодно: ухудшение материального положения, девальвация, выход на улицы всего тысячи человек, и так далее. Бунт возможен в любой момент.

А ещё — не следует забывать о календаре. Даже если у нас не будет внеочередных президентских, у нас впереди местные выборы. В рамках «закрученных гаек» и огромной политизации общества будет очень интересно, как власти соберутся их проводить. Особенно в том состоянии, когда выиграть (и даже просто провести) выборы честно эта власть не сможет уже никогда.

А потом, как говорил в комментарии «Салідарнасці» правозащитник Олег Волчек, «на депутатов вместе с сотрудниками МВД ляжет ответственность за ухудшение положения граждан, которое противоречит правовым нормам. Когда в стране будет работать независимый суд, люди, пострадавшие от новых норм кодекса, смогуць подать иски к конкретным депутатам, которые голосовали “за”».

За тёплые кресла и молчание тоже придётся заплатить. Причём из собственного кармана.

(«Новы час», № 14, 09.04.2021, с. 5)

Опубликовано 03.06.2021  01:36