Tag Archives: Самуил Маршак

Это осень. И много дней чьих-то рождений… (II)

Шалом-шалом! Опять и снова замечаньица о капусте и королях, о политике и юбилеях.

Во-первых… Семь лет назад писал:

Ошибочно считать, что Александр Лукашенко вернул Беларусь в советское время, что у нас воцарился «красный человек». Иностранцы, приезжая в Минск на несколько дней, видят памятники Ленину, улицы Маркса & Энгельса, и кривят нос: «фэ, совок». Между тем к 2015 г. «совок» у нас практически помер. Вряд ли кто-то станет спорить с тем, что хребтом советского строя были коммунисты-ленинцы, но в РБ из дюжины политических партий (скорее кружков по интересам…) две коммунистические еле представлены на уровне местных советов. Памятники, названия улиц, убогое «празднование» 7 ноября, даже «линия Сталина» – лишь декорация, либо кость, которую власти бросают консерваторам старшего поколения.

В октябре 2015 г. привёл ещё несколько аргументов, которые тогда вполне себе работали. Однако после событий 2020-2022 гг., когда режим выдавил из страны многие тысячи инициативных людей, придушив альтернативные СМИ и сотни общественных организаций, в том числе независимые от него профсоюзы, те давние доводы выглядят менее убедительно. К тому же осенью 2022 г. следом за индивидуальными предпринимателями был «прижат к стенке» средний и среднекрупный бизнес (ему правительство навязало, мягко говоря, спорные правила ценообразования). Чем-то всё это напоминает ликвидацию НЭПа в конце 1920-х годов. Гонения на здешних интеллектуалов, частные издательства и школы, а вдобавок на «неправильных» католиков – своеобразный аналог «культурной революции» 🙁

В июне и октябре с. г. отмечал я, как много офисных площадей пустует в центре столицы. Выше – ещё одно фото с ул. Осипенко, 2 (офис закрыт не первую неделю). А по этой ссылке – или по этой – найдётся серьёзное исследование (01.11.2022), которое лишний раз демонстрирует, как «весело» здесь жилось в начале 2020-х дойным коровкам режима… пардон, предпринимателям. А здесь 20.06.2022 писали, что «с осени 2020 года Беларусь могли покинуть от 16 до 23 тысяч айтишников» (во втором полугодии 2022 г. труженики хай-тека вряд ли повернули назад).

Mощная коммунистическая партия в Синеокой по-прежнему отсутствует, но параллелей с советским строем в РБ-2022 отыскивается-таки больше, чем в РБ-2015. Впрочем, КПБ за 10 лет нарастила и число своих представителей в нижней палате «парламента»: в 2012 г. их было 6 из 110, в 2016-м – 8, в 2019-м (и по сей день) – уже 11. Такими темпами лет через сто «красной» окажется вся здешняя палатка, и будет повод снять ремейк знаменитого советско-итальянского фильма 🙂

Во-вторых… Год назад на belisrael предполагалось, что явной госидеологии в РБ нет, а позволительно говорить о латентной (ядром которой является модерный социал-дарвинизм). Похоже, те мои гипотезы кое-кого расстроили, и в последние месяцы всё чаще звучат голоса: мол, в основе белорусской идеологии лежит справедливость…. Нет, Справедливость с большой буквы; такая, которой могли бы поучиться другие народы! 🙂

Попахивает не марксизмом, а хустисиализмом (он же «справедливизм», он же перонизм – от фамилии аргентинского каудильо Хуана Доминго Перона, который навёл шороху в конце 1940-х – начале 1950-х). Основные элементы доктрины, перечисленные в русскоязычной википедии:

– Авторитаризм.

– Третий путь: всё лучшее от капитализма и социализма.

– Опора на собственные силы в экономике (автаркия).

– Комбинация национальной идеи и социальной справедливости (социальные гарантии в виде отпусков и пенсий, национализация центрального банка и крупной промышленности).

Всё это во многом схоже с идеями, да и с практическими шагами одного хитроумного политика «между Польшей и Россией». Пора уж объявлять, что Беларусь и Аргентина – сёстры навек! Правда, я не уверен, что от капитализма и социализма здешней элиткой берётся именно «лучшее» – скорее уж наоборот. И у южноамериканской диктатуры было «человеческое лицо» – Эвита Перон с её благотворительными проектами, а здесь кто? На роль Эвиты вроде как претендует Наталья К., готовая если не помочь реально, то хотя бы выслушать; очередная «женщина, которая поймёт» (под этим лозунгом в 1990-x выступала израильская дама-политик Лариса Герштейн). Однако «песок – неважная замена овсу» (С)

Поиски «справедливости» – дело, конечно, хорошее. Проблема в том, что у нас она частовато оборачивается своей противоположностью – или, как у БГ, тенью. Даже к 7 ноября, т. е. в течение двух месяцев после громогласных анонсов, чиновнички вместе с «главным» не осуществили амнистию по случаю «Дня народного единства» (!) Ну, а чтобы местные не расслаблялись, на них опять напустили «силовиков». Золотая осень была омрачена, к примеру, задержанием 44-x сотрудников Академии наук; один из них, замдиректора института языкознания Сергей Гаранин, отсидел 10 суток в остроге на Окрестина и поделился впечатлениями (пер. с бел.; начало):

За время заточения для сокамерников прочитан курс лекций по белорусской литературе XIXV веков в полном объёме. Число слушателей колебалось от 31 до 18 в 6-местной камере.

Также прослушаны лекции по:

– квантовой механике;

– японской эстетике;

– философии пифагорейцев;

– структуре человеческого глаза, офтальмологических заболеваниях и методах их лечения;

– философской системе Мартина Хайдеггера;

– авиационным реактивным двигателям;

– истории подводного флота;

– способам очистки нефтяных отходов;

– истории сицилийской мафии.

Принимал участие в семинарах-диспутах «Февральская революция в России 1917 года» и «Лучшие произведения современной зарубежной и отечественной литературы».

Так что надо вносить предложение в МВД РБ, чтобы политическим после Окрестина выдавали не справку, а специальный сертификат.

Было в камере с нами и пару уголовных, но их держали в руках, даже не разрешали материться. Они охотно шли на контакт и подчинялись общим правилам. Один парень душевнобольной был. Очень жаль его, потому что ему не давали нужных лекарств, а без них он впадает в депрессию и всего боится. Бомжей двое было, но по очереди. Одного звали Сирожа. Его отмыли ещё до меня, и он тихо сидел в уголке. Затем его выпустили, посадили следующего. Но он сам отмылся, т. к. сам просился к политическим. Его даже выводили из камеры на всякие работы. Однажды ему дали на кухне огромную торбу с тюремными котлетами, так он принёс в камеру «для всех». Мы ели – почему же нет?! – Человек же старался, заработал, нёс, заботясь о нас, ведь передач не дают. Белья, естественно, нет, прогулок тоже, от спёртого воздуха у всех кашель и глаза заплывают гноем. Ну, вши – это святое…

С. Л. Гаранин – почётный гость студенческой научной конференции в медуниверситете, 2013 (отсюда)

По-видимому, ещё больше досталось нашему коллеге, редактору онлайн-газеты «Бобруйский курьер», остроумному литератору Анатолию Санотенко. В сентябре-октябре он 30 суток находился в изоляторе временного содержания (ИВС) за то, что якобы распространял «экстремистские материалы». Судила медиаработника Анна Осипенко.

А. Санотенко

Долгое время Анатолий сидел в карцере, где отопление было включено лишь ненадолго. Приходилось спать на холоде; узник жаловался на боли в почках, но госпитализировать его отказались. И слупили по 16 рублей за каждый день содержания в ИВС.

Сообщают, что сайт «Бобруйского курьера» перестал открываться 19.09.2022… 🙁

И о днях рожденья. Хорошо, конечно, что 03.11.1887 по новому стилю, аккурат через пять лет после Якуба Коласа, родился Самуил Маршак, наш почти-земляк (сам из Воронежа, мать из Витебска, отец из Койданово). Но «перекормили» меня Маршаком в детстве, «Кошкин дом» воспринимался как поэма ужасов… Теперь иногда вспоминаю лишь приключения дамы с багажом и рассеянного с улицы Бассейной – может, потому, что живу на улице с (неработающим) бассейном 😉

А вот о Коласе добавлю: у него немало еврейских персонажей в поэзии и прозе, не один Хаим Рыбс. Например, в поэме «Сымон-музыка» евреи, как это по-умному называется, амбивалентны… что, в принципе, не противоречит нашей роли в белорусской и всемирной истории.

Реальные евреи на Коласа, известного также как Тарас Гуща, не (сильно) обижались и в 1924 г. опубликовали на идише его рассказ 1912 г. «Дзеравеншчына», включённый в брошюру Антона Новины «Белорусы».

В 1936 г. очерк о Коласе к 30-летию его творческой деятельности появился в минском журнале «Штерн», и написал его Мойше Кульбак (1896-1937), знакомый с юбиляром, собиравшийся перевести на идиш поэму «Новая зямля».

Это строки из брошюры Ант. Новины 1924 г., где говорится отдельно о прозаике Тарасе Гуще и поэте Якубе Коласе. В силу курьёзных особенностей редактуры-корректуры указано, что последний родился в… 1532 г. 🙂 Там и Тишка Гартный обозначен как «Титко Гарный».

Кстати, Змитер Жилунович – позже бравший себе псевдонимы Авадзень, Беларус, Гартны и т. д. – родился в Копыле 04.11.1887, т. е. 135 лет назад, и его «юбилей» скромно отмечается в этом ноябре. Арестованный в 1936 г., он был замучен в апреле 1937 г., т. е. до «ночи расстрелянных поэтов». Симпатичен мне этот человек, в своё время не боявшийся идти против течения ни как литератор, ни как политик, но проза его трудновато даётся… Ну, может, ещё осилю. Покамест послушайте странную композицию на стих Жилуновича-Гартного от белорусско-израильско-французского проекта N.O.I.R./Stern (2017, по ссылке).

Портрет Тишки Гартного на конверте, отправленном из неволи (2013) Алесем Беляцким

И менее мрачный сюжет. На днях брестский тренер Владислав Каташук сообщил у себя на сайте: «Подведены итоги конкурса составления “Вадиму Жилко – 55” в разделе трёхходовок. Т.к. я в школьные годы занимался у него в кружке, нашел время принять участие, отправив то, что составлено давно, но не публиковалось. Добавлено присуждение в разделе скахографии и шуток. Там и мои изобразительные задачи, посвященные знаменитому роману Дж. Оруэлла». Поскольку с Вадимом Жилко (р. 31.10.1967 в Лунинце Брестской области) небезуспешно сотрудничал в 2003-2013 гг., не смог пройти мимо 😉

В. Жилко и аз многогрешный (фото Аксаны Спринчан, Минск-2008)

Отдельные шахисты мне ещё бывают интересны, шахматы в целом – увы… Приход в 2013 г. на чемпионский «трон» молодого и многообещающего Магнуса Карлсена лишь ненамного замедлил деградацию «королевской игры». Но то, что недавно 16-летнему минчанину Денису Лазавику было присвоено звание международного гроссмейстера, то, что он побеждает на крупных турнирах, неплохо для страны (хочется верить, для самого Дениса тоже).

Вольф Рубинчик, г. Минск

09.11.2022

w2rubinchyk[at]gmail.com

Опубликовано 09.11.2022  18:31

В. Рубинчик. АНАТОМИЯ ФЕЙКОВ-II

Предыдущий мой текст о фейках собрал в «империи Цукерберга», куда меня упорно тянут доброжелатели, cемь лайков и удостоился одного перепоста – это, несомненно, успех 🙂 А если чуть серьёзнее, то тема сейчас не самая востребованная. Многие наши сограждане не видят связи между фальсификациями в гуманитарной сфере и полнотой своего кошелька (или балансом кредитной карточки). Я – вижу, потому предлагаю ещё один выпуск.

1. И снова «троцкие» цитаты…

Так совпало, что первая часть моих заметок, где был упомянут Лев Троцкий, вышла в годовщину смерти этого революционера. На постсоветском пространстве он время от времени «попадает под молотки» – на «Иудушку» Троцкого валят всё, что под рукой (как будто мало было у Льва собственных блох грехов, и как будто он не покинул Советский Союз в 1929 г., за 7 лет до «большого террора» и за 11 лет до смерти).

Вот есть в РФ интернет-телеканал «Царьград ТВ», которые каталогизировал «русофобов» на основе неизвестно откуда взятых цитат, зачастую даже не касавшихся «национальных проблем». В принципе, это всё, что нужно о нём знать, но!..

Живёт в Минске обладатель степени доктора философских наук Лев Криштапович, заведующий сайтом «Телескоп». Нередко ссылается на «Царьград», и всё бы ничего, но материал 23.08.2019 – как-то «ниже плинтуса». Перепечатав его без комментариев, Криштапович взял на себя ответственность, например, за это:

Для Троцкого человеческие массы представлялись лишь как «злые бесхвостые обезьяны, именуемые людьми» (Троцкий. Моя жизнь. Берлин, 1930). Относясь столь «любовно» к подавляющему большинству населения России, он с помощью террора старался заставить покорённое население выполнять революционную волю… Можно ли поверить, что когда-то в будущем он перевёл бы крестьян из разряда «злых бесхвостых обезьян» в разряд полновесных граждан?

Подтасовка в стиле В. Бегуна – слова Троцкого реальные, но значат иное… Обратимся к оригиналу «Моей жизни» – в главе ХХХIV «Поезд» найдём такое рассуждение:

До тех пор, пока гордые своей техникой, злые бесхвостые обезьяны, именуемые людьми, будут строить армии и воевать, командование будет ставить солдат между возможной смертью впереди и неизбежной смертью позади.

Очевидно же, что «массы», тем более крестьянские, по своей инициативе не строят армию: она строится из них. Со «злыми обезьянами» сравнивалась воинственная верхушка государств, за которыми наблюдал Троцкий в 1910-х гг. Та верхушка, что была готова отправить (и отправляла) миллионы зависевших от них людей на смерть.

Далее автор «Царьграда» утверждает:

Троцкий очень переживал, что Германия навалилась в 1914 году на Францию, а не на Российскую Империю. «Нынешняя война, — с искренней печалью пишет Троцкий, — в первую голову означала разгром Бельгии; что главные силы Германии обрушились не на царизм, а на республиканскую Францию».

Вот как было в оригинале («Война и Интернационал», 1914):

Но самая аналогия между нынешней войной и войною 1870-го года является до последней степени плоской и фальшивой. Оставим в стороне все международные условия. Забудем, что нынешняя война в первую голову означала разгром Бельгии; что главные силы Германии обрушились не на царизм, а на республиканскую Францию; забудем, что исходным пунктом войны было стремление раздавить Сербию, а одной из целей войны является упрочение самого реакционного в Европе государственного образования, Австро-Венгрии.

Не заметил я здесь никакой «искренней печали», тем более – желания руками Германии уничтожить Российскую империю. И в этом случае цитата сама по себе не фейковая (хотя и обрезано «Забудем, что…», ввиду чего смысл меняется), однако вывод сфальсифицирован.

Пожалуй, приведенного достаточно, чтобы понять, какую «качественную общественно-политическую аналитику» предлагает «астрономический» портал под руководством 70-летнего профессора, «сотрудника кафедры политологии» в БГУ. Из той же «оперы» – заголовок на «Телескопе»: «Как белорусская газета «Новы Час» оправдывает нацизм» (04.09.2019). Спойлер: не оправдывает.

2. И снова тот же клан…

Я не то чтобы против «трудовых династий», но изучение разнообразного наследия И. П. Шамякина его дочерью Алесей в стенах Академии наук приводило к неожиданным – мягко говоря, неакадемическим результатам. Старшая дочь, Татьяна Ивановна, – не кандидат филологических наук, а целый доктор. Много лет служит в Белгосуниверситете, чем немало гордится; была и заведующей кафедрой на филологическом факультете. В 2010-х годах Т. Шамякина выпустила воспоминания «Как жила элита при социализме». Остановлюсь тут на эпизоде 2-й их части, вышедшей с кокетливым подзаголовком «Более чем субъективные мемуары» (журнал «Нёман», № 11/2018). Понятно, что это не научная работа, но и в ней прослеживаются своеобразные приёмы автора, разбор которых небесполезен. По-белорусски они разбирались в июле 2019 г.

Т. Шамякина пишет: «Период “борьбы с космополитизмом” можно считать нарушением баланса, реваншем за “дело Ганина” (да и убийства С. Есенина, как сейчас уже доказано) и “дело славистов”. Впрочем, пострадавшие отделались легким испугом — “никого ведь из критиков-космополитов не расстреляли и в лагеря не сослали. Даже из Союза писателей никого не исключили” (Ст. Куняев)». А перед этим cотрудница БГУ дала и «политологическое» объяснение: «В то время сложился такой политический момент, когда антипатриотические силы осмелели и решили провести “разведку боем” по разрушению основ социализма. Да только руководители Союза писателей их переиграли» (с. 158).

Итак, если я правильно понял мысль Т. Шамякиной – а понять её немудрено – ничего особенного после января 1949 г. не произошло: патриоты дали отпор театральным критикам, рецензии которых «поражали злобностью и непримиримостью» (собственно, лексика мемуаристки недалеко ушла от той самой «правдинской» статьи 28.01.1949: «Шипя и злобствуя, пытаясь создать некое литературное подполье, они охаивали все лучшее, что появлялось в советской драматургии»). Отпор был в целом корректный, а если и произошло некое «нарушение баланса», то пострадавшие сами виноваты: нечего было в 1925 г. Есенина убивать! (Чуть утрирую.)

В результате кампаний против «космополитов» и «буржуазных националистов» в СССР конца 1940-х – начала 1950-х литературных работников не просто лишали должностей и членства в творческих союзах, но и отправляли за решётку. Даже отец Т. Ш., член ЦК КПБ, не отличавшийся чрезмерным гуманизмом, заметил в своём дневнике (25.10.1990): «Не посадили никого, кроме человек пятерых еврейских писателей во время борьбы с космополитизмом, кстати, тех, кто меньше всего критиковал наши недостатки» (Шамякін І. П., «Роздум на апошнім перагоне», Минск, 1998). Из очерков Григория Релеса «Праз скрыжаваны агонь» (журнал «Полымя», № 8, 1995) и «Судьба когорты» (книга Релеса «В краю светлых берёз», Минск, 1997) можно узнать, о ком речь: о Гирше Каменецком, Айзике Платнере и некоторых других. Тюрьма и лагерь подорвали здоровье Каменецкого, арестованного в июне 1949 г., и вскоре после освобождения он умер. Это было в апреле 1957 г., на 62-м году. Не думаю, что долгие годы заключения продлили жизнь А. Платнеру (1895–1961), М. Тейфу (1904–1966)… О судьбе этих литераторов кратко рассказано и в справочниках, том же биобиблиографическом словаре «Беларускія пісьменнікі».

 

Г. Каменецкий, А. Платнер, М. Тейф. Фото с rosenbloom.info и из википедии.

Допустим – я всё пытаюсь отыскать «смягчающие обстоятельства» – Татьяна Шамякина рассуждала о жителях РСФСР, а не БССР, имея в виду лишь первые месяцы гонений на «космополитов». Но и в этом случае цинизм утверждения «пострадавшие отделались легким испугом» зашкаливает: так, заместитель худрука московского еврейского театра (ГОСЕТа) Иоганн Альтман в 1949 г. «был обвинён в антипатриотической деятельности и по требованию А. А. Фадеева отстранён от работы, исключён из Союза писателей СССР и из партии, и в конце концов арестован» (википедия). Подобно Г. Каменецкому, И. Альтман умер почти сразу после освобождения: в феврале 1955 г., не дожив и до 55.

А теперь – барабанная дробь: у С. Куняева, на которого Т. Шамякина ссылается, сказано было так: «Даже из Союза писателей никого не исключили, кроме старого партидеолога Альтмана». Т. е. доктор наук сфальсифицировала тезис своего же тенденциозного «авторитета», поставив точку после «никого не исключили».

3. А так было можно?…

Для разнообразия сошлюсь и на российский пример. Речь пойдёт о распространении фейка в интернете – на первый взгляд, рядовой случай, но он чем-то зацепил меня. Возможно, тем, что распространитель, по идее, является одним из ключевых популяризаторов исторических знаний не только в России, но и на постсоветском пространстве… Сей популяризатор – главный редактор журнала «Дилетант» Виталий Дымарский.

Вот такой был у него пост 23.08.2019 – в духе «А власти скрывали…»:

Читатели затребовали доказательств того, что продемонстрированный плакат действительно выпускался в 1940 году (ни о планах СССР вместе с немецкими лётчиками бомбить Британию в том году, ни тем более о реальных совместных бомбардировках науке не известно). Почти сразу же заподозрили, что В. Дымарский разместил на своей странице переделку плаката Кукрыниксов 1941 г., переработанного в 1944 г. и в том же году дополненного рифмованными строками авторства Самуила Маршака…

Правильно заподозрили: переделка, где вместо Берлина фигурирует «Лондон», а вместо «фашистской Германии» – «имперская Британия», уже несколько лет гуляет по сети.

У Виталия Дымарского была возможность признать свою ошибку, как это сделал Виктор Шендерович, перепечатавший пост с «имперской Британией», но вскоре удаливший его. Увы, В. Дымарский занял иную позицию: «Итак, плакат. Фейк, говорите? Но фейк — это информационный продукт, в котором отсутствует правдивая информация. Авторы же помещенного плаката перерисовали (спародировали) Кукрыниксов, поместив в их форму содержание, ПОЛНОСТЬЮ соответствующее тогдашней внешней политике СССР» (24.08.2019).

От договора о ненападении между Германией и Советским Союзом, заключённого в августе 1939 г., и от его секретного протокола я не в восторге. Но следует признать, что подписанные документы не сгладили всех противоречий между Гитлером и Сталиным, и последний не шёл в фарватере первого. Сталин был кем угодно, но не идиотом, готовым отправить лётчиков за моря на помощь условному «союзнику» в то время, когда у СССР были большие проблемы с пограничными территориями (антибританская риторика в прессе и помощь самолётами – «две большие разницы»). Т. е. «пародия» не соответствует и «внешней политике СССР» образца 1940 года.

Как ни печально, вынужден согласиться с незнакомым мне Павлом Трубаевым: «Проблема поста и его автора не в том, что выложен фейк. Со всеми такое бывает. Проблема в неумении признать свою дурость и удалить пост, чтобы не позориться. Ещё печальней, что это главред “исторического” журнала. В общем, хорошо продемонстрирована степень критического мышления и объективности» (25.08.2019).

«Знатные фейкоробы» нашего времени

* * *

В прошлый раз я упомянул три приёма, употребляемых при создании «наукообразных» фейков. Сейчас – ещё три:

4) Вырывание цитаты из контекста с навязчивым домысливанием того, что хотел сказать автор (Резюмируя, «дедушка старый…» – а лучше слегка перефразирую: «Троцкий в могиле, ему всё равно»).

5) «Обрезание» цитат «на самом интересном месте». Этим грешила, конечно же, не только Т. И. Шамякина; в книге «Многоликая Каисса» (Москва, 1989) Г. Александрович и Е. Столяр привели анекдот о шахматной федерации ФРГ, которая много лет пыталась добиться от министерства финансов признания шахмат «полезным видом спорта, имеющим воспитательное значение». Наконец, в 1982 году признание было получено, и решающим аргументом явилась цитата из письма прусского короля Фридриха II: «шахматы воспитывают склонность к самостоятельному мышлению». Но конец фразы федерация опустила, а он гласил: «…посему не следует их поощрять». 🙂

6) Распускание слухов о «тайном источнике знаний» – например, об архиве, где находится «чудо-документ». Ежели мыльный пузырь лопнет (поскольку документ или не находится, или оказывается не таким уж чудесным), можно сделать вид, что всё так и было задумано, пригласив аудиторию полюбоваться красотой игры 😉

Вольф Рубинчик

г. Минск, 06.09.2019

wrubinchyk[at]gmail.com

Опубликовано 06.09.2019  18:17

«Вы нам русачков, русачков давайте!»

Почему выявление евреев стало наиважнейшей проблемой в послевоенном СССР

13:17 07 июля 2019            Леонид Млечин журналист, историк

___________________________________________________________________________________________________

Иосиф Сталин. Фото: wikimedia.org

В день, когда Сталин отмечал свое семидесятилетие, 21 декабря 1949 года, ленинградская писательница Вера Панова сделала ему подарок. Преподнесла свой роман «Спутники» с автографом: «Человеку всеобъемлющего сердца и высшей справедливости, указавшему мне смысл моей жизни и цель моего труда, — Иосифу Виссарионовичу Сталину — с безграничным уважением».

Сталин книгу прочитал. Кое-что нашло отклик. Например, он подчеркнул слова автора: «Еще двух недель не прошло, как началась война, а казалось, что она длится годы». И на полях написал: «Да».

Вождь прилежно дочитал книгу до последней страницы. Ознакомился и с выходными данными: «Отпечатано с матриц под наблюдением майора Заводчикова В.П. Технический редактор Коновалова Е.К. Корректор Тепер М.С.».

Нерусскую фамилию корректора подчеркнул. Произвел несложные арифметические расчеты. И на полях написал 1/3. Надо понимать, сделал для себя вывод: в книжном деле одна треть — евреи. Это был конец 1949 года, который начался масштабной пропагандистской кампанией, которую расценили как антисемитскую.

Фото из архива автора

Массовые чистки

До войны антисемитизм не поощрялся. Он вспыхнул в военные годы.

Ответственный редактор «Красной звезды» генерал Давид Ортенберг вспоминал, как начальник главного политуправления Красной армии приказал:

— Подписывать газету будете фамилией «Вадимов».

Это вождь не захотел, чтобы «Красную звезду» подписывал еврей, объяснил:

— Не надо дразнить Гитлера…

Антисемитизм был сердцевиной немецкой пропаганды, которая твердила: «Германия ведет войну против евреев, так зачем же вам защищать евреев, которые вас угнетают?»

И было решено сделать евреев менее заметными. Редко какое указание исполнялось партийными чиновниками с таким энтузиазмом!

Начальник управления пропаганды и агитации ЦК Георгий Александров доложил в политбюро о необходимости очистить культуру от евреев: «В искусстве преобладают нерусские люди (преимущественно евреи)».

Осенью 1943 года знаменитую актрису Фаину Раневскую не утвердили на одну из ролей в фильме «Иван Грозный», потому что «семитские черты у Раневской очень ярко выступают, особенно на крупных планах».

Сменивший в 1947 году Александрова на посту руководителя агитпропа ЦК Михаил Суслов, секретарь ЦК и будущий член политбюро, начал чистку средств массовой информации от евреев, методично проверяя одну редакцию за другой. Дальше намечалась чистка творческих союзов, учреждений культуры, учебных и научных заведений.

Руководитель отдела науки ЦК Юрий Жданов, сын члена политбюро и зять Сталина, бил тревогу:

«Среди теоретиков физиков и физико-химиков сложилась монопольная группа: Ландау, Леонтович, Фрумкин, Френкель, Гинзбург, Лифшиц, Гринберг, Франк, Компанеец и другие. Все теоретические отделы физических и физико-химических институтов укомплектованы сторонниками этой группы, представителями еврейской национальности. Например, в школу академика Ландау входят одиннадцать докторов наук; все они евреи и беспартийные… Лаборатории, в которых ведутся работы по специальной тематике, возглавляются на восемьдесят процентов евреями».

Перечисленные младшим Ждановым ученые принесли советской науке мировую славу и сыграли важную роль в создании ракетно-ядерного оружия. Однако руководитель отдела науки ЦК не только не испытывал благодарности к людям, столь много сделавшим для родины, но и требовал проведения чисток по расовому признаку. В ЦК составили таблицу: кто в Академии наук еврей, выделив академиков, членкоров, докторов и кандидатов наук.

Юрий Жданов. Фото: wikimedia.org

Академик Игорь Тамм, будущий лауреат Нобелевской премии по физике, представил список талантливой молодежи генералу Николаю Павлову, заместителю начальника Первого главного управления при Совете министров (первый главк занимался созданием ядерного оружия).

Генерал Павлов окончил институт общественного питания и прежде возглавлял Саратовское управление НКВД. Он недовольно сказал академику Тамму:

— Что же тут у вас одни евреи! Вы нам русачков, русачков давайте!

Зять-еврей опасен

Все министерства получили указание ежегодно представлять в аппарат ЦК отчеты о кадровой работе с обязательным указанием национальности ответственных работников. Даже самым далеким от политики стало ясно, что ЦК интересует только количество евреев и хороший отчет — тот, который свидетельствует об избавлении от работников-евреев на сколько-нибудь заметных должностях.

Аппарат ЦК составлял специальные таблицы, которые показывали, как стремительно сокращается количество евреев в руководящих кадрах союзных и республиканских ведомств.

Выявлением евреев — наиважнейшая проблема для пережившей войну страны! — лично занимались высшие руководители государства.

4 июля 1950 года министр госбезопасности генерал Виктор Абакумов отправил записку второму человеку в партии — члену политбюро и секретарю ЦК Георгию Маленкову:

«В клинике лечебного питания Академии медицинских наук СССР создалась атмосфера семейственности и групповщины. По этой причине из 43 должностей руководящих и научных работников клиники 36 занимают лица еврейской национальности».

Георгий Маленков свою дочь Волю выдал замуж за Владимира Шамберга, сына старого друга и сослуживца. Когда начались гонения на евреев, Маленков позаботился о том, чтобы брак дочери с молодым Шамбергом был молниеносно расторгнут.

Владимир Шамберг рассказывал, как он вернулся домой, и горничная передала ему конверт с запиской от Воли. Жена сообщала мужу, что они должны расстаться. Он пытался найти ее и поговорить, но она не захотела. В полной растерянности он ушел к родителям. 12 января 1949 года начальник личной охраны Маленкова отвез его в суд, оформил развод, забрал паспорт и выдал новый — без следов регистрации брака с дочкой Маленкова. Любовь и дружба ничто, когда речь идет о карьере и о расположении вождя.

Внутренний враг найден

Понятие «холодная война» с течением времени утратило свой пугающий смысл. Но ведь это было время, когда обе стороны психологически уже вступили в войну горячую. И Сталину нужно было настроить людей на подготовку к войне, обозначить внешнего врага и связать его с врагом внутренним.

Накануне массового террора неизменно формируют большую группу врагов — тогда не нужно доказывать вину каждого. Кулаки, вредители, троцкисты… Теперь — евреи. Это сразу поднимало заговор на мировой уровень. Ведь за евреями, объясняли пропагандисты, стоят Израиль и Соединенные Штаты.

Подлинная причина преследования советских евреев, столь неожиданного для страны, разгромившей нацистскую Германию, жестокого убийства художественного руководителя Государственного еврейского театра Соломона Михоэлса, процесса над членами Еврейского антифашистского комитета, ареста «врачей-убийц» состоит в том, что Сталин решил объявить евреев американскими шпионами.

Вячеслав Малышев, заместитель председателя Совета министров по машиностроению, записал слова вождя, сказанные им в узком кругу, — на заседании президиума ЦК 1 декабря 1952 года:

— Любой еврей — националист, это агент американской разведки. Евреи-националисты считают, что их нацию спасли США. Они считают себя обязанными американцам. Среди врачей много евреев-националистов.

На совещаниях армейских политработников объяснялось, что следующая война будет с Соединенными Штатами. А в Америке тон задают евреи, значит, советские евреи — «пятая колонна», будущие предатели.

Они уже и сейчас шпионят на американцев или занимаются подрывной работой… Подготовку к большой войне следует начать с уничтожения внутреннего врага. Это сплотит народ.

10 апреля 1951 года министр госбезопасности Абакумов обратился к Сталину с предложением снять с должности и убрать из Москвы Героя Советского Союза генерала Николая Осликовского (и обеспечить за ним «тщательное наблюдение»):

«Нас беспокоит то обстоятельство, что, являясь начальником Высшей офицерской кавалерийской школы, Осликовский участвует в подготовке лошади для принимающего парад на Красной площади. Поскольку ряд лиц из числа еврейских националистов, которые были близко связаны с Осликовским и вели с ним антисоветские разговоры, — арестован, то как бы он не сделал какой-нибудь пакости».

Генерал Осликовский был буквально влюблен в вождя. И его заподозрили в намерении совершить террористический акт против Сталина! С помощью лошади? Но в той атмосфере послание Абакумова не показалось безумным.

Давняя ненависть? Паранойя?

Историки пытаются понять: зачем вообще все это понадобилось Сталину? Что это было — крайнее выражение давней ненависти к евреям? Паранойей?

Профессор Владимир Наумов, разбиравший сталинские документы, рассказывал:

— Один из обвиняемых по делу «врачей-вредителей» профессор медицины Этингер в юности учился в гимназии в Витебске. Многие его соученики тоже стали врачами. Сталин потребовал принести ему список выпускников витебской гимназии и сам пометил, кого допросить, а кого сразу арестовать…

В те годы Сталин приглашал к себе следователей МГБ и объяснял, что и как надо делать. Сам придумывал, какие вопросы должны задавать следователи своим жертвам на допросах. Сам решал, кого и когда арестовать, в какой тюрьме держать. И естественно, определял приговор.

Илья Эренбург. Фото: wikipedia.org

Писатель Илья Эренбург, столько сделавший для победы, задавался вопросом:

«Я впоследствии ломал себе голову, пытаясь понять, почему Сталин обрушился на евреев. Я.З. Суриц мне как-то рассказывал, что еще в 1935 году, когда он был нашим послом в Германии, он докладывал Сталину о политике нацистов и среди прочего рассказывал о разгуле антисемитизма.

Сталин вдруг его спросил:

— Скажите, а немецкие евреи действительно настроены антинационально?

Мне кажется, что Сталин верил в круговую поруку людей одного происхождения; он ведь, расправляясь с «врагами народа», не щадил их родных.

Да что говорить о семьях; когда по его приказу выселяли из родных мест целые народы, то брали решительно всех, включая партийных руководителей, членов правительства, Героев Советского Союза.

В таком случае следует предположить, что он обрушился на евреев, считая их опасными: все евреи связаны одним происхождением, а несколько миллионов из них живут в Америке».

Письмо профессора Белкина

Сформировалась когорта профессиональных антисемитов — выгодное дело! От евреев избавлялись как от конкурентов. После подметных писем и открыто антисемитских выступлений освобождались места и должности. «Выявляли» и тех, у кого был небольшой процент еврейской крови, и тех, кто был женат на еврейках.

Многолетний глава Союза композиторов СССР Тихон Хренников рассказывал мне, как по этой причине он каждый день находил в почтовом ящике мерзкие письма: «Тиша-лопух, Тиша попал под влияние евреев, Тиша спасает евреев».

Рафаил Белкин. Фото: wikipedia.org

Профессор Р. Белкин обратился к Сталину с письмом. Он предлагал отказаться от паспортного определения национальности, обращал внимание на то, что живущие в России евреи уже ничем не отличаются от русских:

«Ассимиляция евреев, особенно интеллигенции, настолько глубока, что нередко подростки еврейского происхождения узнают, что они не русские, только при получении паспорта… Они воспитаны на советской русской культуре. Они не отличаются по условиям своего быта от коренного населения. Они считают себя русскими людьми, отличаясь от последних лишь паспортными данными. Изменился и психический склад, исчезли и некоторые остатки национального характера, свойственного евреям в прошлом. Не пришло ли время ликвидировать искусственное паспортное обособление русских людей еврейского происхождения от русского народа?”

Помощник вождя Александр Поскребышев переадресовал письмо секретарю ЦК Маленкову. Тот велел своему аппарату подготовить ответ. Отдел экономических и исторических наук и вузов ЦК партии заказал справки в Институте языкознания и Институте философии Академии наук СССР.

Институт языкознания доложил в ЦК, что «русская нация не может включать в свой состав лиц иной национальной принадлежности». За исключением тех, кто «обрусел и давно утратил в результате смешанных браков связи со своей прежней национальностью».

Институт философии отчитал профессора Белкина: «Вы совершенно неправильно считаете искусственным отличие евреев от русского народа. Русский народ является ведущей нацией среди всех наций СССР. Товарищ Сталин назвал русский народ выдающимся народом. Евреи имеют не только «паспортное» отличие от русских».

Иначе говоря, все решает кровь, раса… Судьба человека полностью определяется его биологией, кровью… Разделение народов на более и менее достойных быстро приобрело расовый характер. Эти настроения подтачивали единство государства. В союзных и автономных республиках внимательно следили за тем, что происходит в Москве. Если одним можно прославлять величие своего народа, своего языка и своей культуры, то и другие не отстанут. Откровенный национализм в конце концов погубит Советский Союз.

Это было лишь начало

Оперативники и следователи Министерства госбезопасности уверились в изначальной вине евреев, в их природной склонности к совершению преступлений, в готовности предать Родину.

Процесс по делу Еврейского антифашистского комитета был процессом над людьми, которых объединяло только одно: они были евреями. Им ставили в вину то, что они писали на родном языке, хранили старые книги на идиш и иврите, просили сохранить школы с преподаванием на еврейском языке. Малограмотный следователь, увидев, что писатель Абрам Коган правит ошибки в тексте собственного допроса, избил его: знает, подлец, русский язык, а пишет на еврейском!

Следствию нужно было что-нибудь серьезное — подготовка покушения на Сталина, шпионаж, диверсии, а эти люди, даже когда их били, ничего такого придумать не могли. Они играли в театре, писали стихи, лечили больных… 13 из 15 обвиняемых расстреляли.

Одно дело закончилось, а уже затевалось новое. 13 марта 1952 года следственная часть по особо важным делам МГБ постановила начать следствие по делу двухсот тринадцати человек, на которых были получены показания в ходе следствия по делу Еврейского антифашистского комитета.

Помощник начальника следственной части по особо важным делам подполковник Павел Гришаев распорядился взять в разработку «активного еврейского националиста и американского шпиона», а в реальности — замечательного писателя-фронтовика Василия Гроссмана. В тот же список вошли театральный режиссер Александр Таиров, поэты и прозаики Самуил Маршак, Борис Слуцкий, Илья Эренбург…

Но самой страшной стала всесоюзная кампания по выявлению «убийц в белых халатах».

Дело сразу приобрело антисемитский характер, поскольку большинство арестованных медиков были евреи. Страну охватила настоящая истерия.

«В стране стремительно нарастала волна антисемитизма, — вспоминал полковник Георгий Санников, который тогда служил в Министерстве госбезопасности Украины. — В киевском городском транспорте в это же утро было зафиксировано несколько случаев физической расправы над евреями. Несколько человек с выраженными семитскими чертами выбросили на ходу пассажиры трамвая… В самом густонаселенном евреями районе города Киева — Подоле — произошли два еврейских погрома».

И это было лишь начало. 16 января 1953 года секретарь парткома № 1 МГБ СССР Сергей Аставин (в войну секретарь обкома комсомола, а в будущем посол в Исландии и на Кипре) доложил секретарю ЦК Маленкову:

«Коммунисты и сотрудники оперативных управлений и отделов МГБ СССР отмечают совершенно правильную суровую критику в адрес органов государственной безопасности, которые вовремя не вскрыли террористической организации среди врачей. Высказывалось мнение о том, что в органах МГБ работает еще немало лиц еврейской национальности, на которых имеются серьезные компрометирующие материалы, однако они переводятся с места на место, а вопрос об увольнении их из органов не решается».

Отпущенных на свободу — арестовать!

После смерти Сталина арестованных врачей выпустили. Инициативу проявил ставший министром внутренних дел Лаврентий Берия. Им двигало не стремление восстановить справедливость и освободить невинных. Ему нужно было другое — убрать тех, кого он не любил. И создать себе репутацию народного заступника. Товарищи это понимали и поспешили от него избавиться.

После ареста Берии собрали партийный актив МВД. Во всех управлениях и отделах министерства провели партийные собрания. Чекисты единодушно клеймили недавнего начальника. Но вовсе не за пытки и расстрелы невинных людей!

Напротив, требовали возобновить «дело врачей» и другие остановленные Берией оперативные и следственные дела. Арестовать тех, кого отпустили на свободу после смерти Сталина. В Главном управлении контрразведки говорили, что «вражеская деятельность врачей доказана, и вносили предложение — просить руководство министерства пересмотреть решение об их освобождении».

Жаловались на заместителя начальника 5-го Управления генерал-майора Бориса Трофимова. Чем же вызвал недовольство недавний заместитель начальника ГУЛАГа?

«При рассмотрении дел на еврейских националистов пытался их вражеские действия оправдать какой-то общей обстановкой, якобы созданной в стране. Малограмотный человек, отстал от чекистской работы. Будучи на явке с агентом, заявил ему, что в СССР якобы существует режим притеснения евреев».

Один из следователей 1-го Главного управления обратился в ЦК:

«В передовой «Правды» указано, что Михоэлс оклеветан. На самом деле это не так. На него имелись серьезные агентурные и следственные материалы, свидетельствующие о его вражеской деятельности против Советского государства. Отдел по обслуживанию медицины сокращен до отделения не более десяти человек на весь Советский Союз. Таким же путем сокращен отдел по разработке еврейских буржуазных националистов. Да и вообще проводилась линия, будто бы евреи не ведут вражеской работы».

Аппарат не сомневался, что страна вернется к сталинским временам. Многолетняя антисемитская кампания не пропала втуне.

Оригинал

Опубликовано 07.07.2019  23:04

Евгений Евтушенко (18.07.1932 – 01.04.2017) / יבגני יבטושנקו ז”ל

יבגני אלכסנדרוביץ’ יבטושנקו (ברוסית: Евгений Александрович Евтушенко; נולד בשם המשפחה גנגנוס, ברוסית: Гангнус;‏ 18 ביולי 1932[1] בניז’נאודינסק, מחוז אירקוטסק, רוסיה הסובייטית, ברית המועצות –  1 באפריל 2017 בטולסה, אוקלהומה, ארצות הברית[2]) היה משורר רוסי, ששיריו נודעו בביקורת החריפה שבהם כנגד הביורוקרטיה הרוסית וכנגד מורשתו של סטלין.

Евге́ний Алекса́ндрович Евтуше́нко (фамилия при рождении — Гангнус, 18 июля 1932 [по паспорту — 1933], Зима; по другим данным — Нижнеудинск, Иркутская область — 1 апреля 2017, Талса, Оклахома, США — советский и российский поэт. Получил известность также как прозаик, режиссёр, сценарист, публицист и актёр.

Матвей Гейзер. Еврейская муза Евгения Евтушенко

“Поэт в России больше чем поэт”. Эта формула у многих ассоциируется прежде всего с поэмой Евтушенко “Бабий Яр”. Между тем это да­леко не единственное и не первое произве­дение поэта, в котором обозначена еврейс­кая тема. Задолго до “Бабьего Яра”, в 1957 году, Евтушенко написал стихотворение “Охотнорядец”. Вот строфы из него:

Он пил и пил один, лабазник.

Он травник в рюмку подливал

И вилкой, хмурый и лобастый,

Колечко лука поддевал.

Под юбку вязаную лез,

И сапоги играли лаком.

А наверху – с изячным фраком

Играла дочка полонез.

Вставал он во хмелю и в силе,

Пил квас и был на все готов,

И во спасение России

Шел бить студентов и жидов.

Здесь уместно отметить, что последняя строка этого стихотворения вызывает в па­мяти популярный в СССР анекдот о призы­ве “бить жидов и велосипедистов”. Евтушенко в своих выступлениях, да и в книге “Волчий паспорт”, не раз осуждал антисемитизм. Путь к поэме “Бабий Яр” шел не от ума, а от сердца поэта. “Я давно хотел написать стихи об антисемитизме, но эта те­ма нашла свое поэтическое решение только тогда, когда я побывал в Киеве и воочию увидел это страшное место, Бабий Яр”.

По признанию самого поэта стихи воз­никли как–то неожиданно быстро. Он отнес их в “Литературную газету”. Сначала их прочли приятели Евтушенко. Они не скры­вали своего восхищения не только отвагой молодого поэта, но и его мастерством. Не скрывали они и своего пессимизма по пово­ду публикации, из–за чего просили автора сделать им копию. И все же чудо произошло – на следую­щий день стихотворение было опубликова­но в “Литгазете”.

Как вспоминает сам Евту­шенко, все экземпляры того номера “Литературки” были раскуплены в киосках мгно­венно. “Уже в первый день я получил мно­жество телеграмм от незнакомых мне лю­дей. Они поздравляли меня от всего сердца, но радовались не все. ”

О тех, кто не радовался, – речь пойдет ни­же. Пока же – о самом стихотворении.

Оно произвело эффект разорвавшейся бомбы. Быть может, только повесть “Один день Ивана Денисовича” Солженицына произвела такое же впечатление. Не так много в русской поэзии стихотворений, о которых бы столько говорили, столько пи­сали. Если бы Евтушенко был автором только этого стихотворения, имя его несом­ненно осталось бы в русской поэзии.

Из воспоминаний поэта:

“Когда в 1961 году, в Киеве, я впервые прочитал только что написанный “Бабий Яр”, ее (Галю Сокол, жену Евтушенко. –М. Г.) сразу после моего концерта увезли на “скорой помощи” из–за невыносимой боли внизу живота, как будто она только что му­чительно родила это стихотворение. Она была почти без сознания. У киевской еврей­ки–врача, которая только что была на моем выступлении, еще слезы не высохли – после слушания “Бабьего Яра”, но <. > готовая сделать все для спасения моей жены, после осмотра она непрофессионально разрыда­лась и отказалась резать неожиданно огром­ную опухоль.

– Простите, но я не могу после вашего “Бабьего Яра” зарезать вашу жену, не могу, –говорила сквозь слезы врач”.

Поэма “Бабий Яр” стала событием не только литературным, но и общественным. О нем много и подробно говорил 8 марта 1963 года Никита Сергеевич Хрущев в речи на встрече руководителей партии и прави­тельства с деятелями искусства и литерату­ры. Вот отрывок из этой речи:

“В ЦК поступают письма, в которых выс­казывается беспокойство по поводу того, что в иных произведениях в извращенном виде изображается положение евреев в на­шей стране. В декабре на нашей встрече мы уже касались этого вопроса в связи со сти­хотворением “Бабий Яр”. За что критику­ется это стихотворение? За то, что его автор не сумел правдиво показать и осудить имен­но фашистских преступников за совершен­ные ими массовые убийства в Бабьем Яру. В стихотворении дело изображено так, что жертвами фашистских злодеяний было только еврейское население, в то время как от рук гитлеровских палачей там погибло немало русских, украинцев и советских лю­дей других национальностей. У нас не су­ществует “еврейского вопроса”, а те, кто вы­думывают его, поют с чужого голоса”, – так говорил “коммунист №1” в 1963 году.

Позже, когда Хрущева лишат всех должностей он, в своих мемуарах, о Евтушенко напишет совсем по–иному:

“А стихотворение самого Евтушенко нравится ли мне? Да, нравится! Впрочем, я не могу сказать это обо всех его стихах. Я их не все читал. Считаю, что Евтушенко очень способный поэт, хотя характер у него буй­ный. ”

Не раз в прессе встречалось мнение, что “Бабий Яр” стал апогеем сопротивления ан­тисемитизму, принявшему – в отличие от откровенного сталинского – другие формы во времена хрущевской “оттепели”. Это был вызов молодого поэта не только власть имущим, но и всей системе.

Здесь уместно упо­мянуть главного редактора “Литературной газеты” Косолапова – он знал, чем рискует, и все же опубликовал стихотворение.

Поэма “Бабий Яр” вызвала не просто раздражение, но злобу у многих литератур­ных современников Евтушенко. Кто знает, может быть, именно с того времени хруще­вская “оттепель” совершила первый пово­рот вспять. Видный литературовед того вре­мени Д. Стариков написал вскоре после публикации (“Литературная жизнь”, 27.09.61): “Почему же сейчас редколлегия всесоюзной писательской газеты позволяет Евтушенко оскорблять торжество ленинс­кой национальной политики? <. > источ­ник той нестерпимой фальши, которой про­низан его “Бабий Яр” – очевидное отступле­ние от коммунистической идеологии на по­зиции буржуазного толка”.

Поэт Алексей Марков, с которым Евту­шенко был знаком еще с юности, выступил с резким поэтическим памфлетом:

Какой ты настоящий русский,

Когда забыл про свой народ?

Душа, как брючки, стала узкой,

Пустой, как лестничный пролет.

Что же так возмутило Алексея Маркова? Уверен, не отсутствие памятника жертвам фашизма в Бабьем Яру.

Отповедь Маркову, ходившую “в спис­ках”, дал Самуил Яковлевич Маршак. Тот самый Маршак, которого считали челове­ком осторожным и стихи которого Евту­шенко не счел нужным опубликовать в сво­ей антологии “Строфы века”:

Был в царское время известный герой

По имени Марков, по кличке “второй”.

Он в Думе скандалил, в газетах писал,

Всю жизнь от евреев Россию спасал.

Народ стал хозяином русской земли

От Марковых прежних Россию спасли.

И вот выступает сегодня в газете

Еще один Марков, теперь уже третий.

Не только Алексей Марков оказался рь­яным противником “Бабьего Яра” – вот что написал видный общественный деятель то­го времени, лауреат многих государствен­ных премий, депутат Верховного Совета Мирзо Турсун–Заде (и не где–нибудь, а в “Правде” 18 марта 1963 года):

“Непонятно, какими мотивами руковод­ствовался Евтушенко, когда он написал стихотворение “Бабий Яр”. Сейчас некоторых московских поэтов коснулось нездоровое веяние – у нас в Таджикистане этого нет”.

Надо ли говорить, что в “дискуссии” о “Бабьем Яре” приняли участие и евреи (что само по себе и не ново – вспомним пленум Союза писателей, посвященный “Доктору Живаго”). Вот письмо студента Кустанайского пединститута Вадима Гиршовича:

“Я – еврей по национальности и должен честно признаться в том, что мне нравилось это стихотворение, но когда я прочел посла­ние Б. Рассела Н. С. Хрущеву (речь идет о знаменитом письме Рассела об антисеми­тизме, назревающем в СССР, проявлявшем­ся в попытке возложить на евреев вину за экономические трудности в стране. – М. Г.), я понял, на чью мельницу (вольно или не­вольно) льют воду авторы подобных произ­ведений. “.

Вообще еврейская преданность идеологам партии – явление особое. Пройдет де­сять с небольшим лет, и гиршовичи горячо поддержат решение ЦК КПСС о создании Антисионистского еврейского комитета и активно согласятся с теми, кто отождествил сионизм с фашизмом. Не знаю, учит ли ис­тория другие народы, но евреи – плохие ее ученики.

Георгий Марков в пору дискуссии вокруг “Бабьего Яра” сказал на пленуме Союза писателей в марте 1963 года следующее:

“А то, что произошло с Евтушенко, если говорить всерьез, по–мужски – а мы здесь в большинстве старые солдаты – это же сдача позиций. Это значит уступить свой окоп врагу. Сибиряки за это не поблагодарят т. Евтушенко. Сибиряк в нашей стране, по мо­им представлениям, – это человек, который стоит на передовых советских позициях, а не подвизгивает нашим врагам. ”

В чем же увидел вождь советских писате­лей это “подвизгивание”? Может быть, в следующих строках, вырвавшихся у поэта, когда он стоял над крутыми обрывами Бабьего Яра:

И сам я как сплошной беззвучный крик

Над тысячами тысяч погребенных.

Я – каждый здесь расстрелянный старик.

Я – каждый здесь расстрелянный ребенок.

Ничто во мне про это не забудет.

Неудивительно, что черносотенцы не унимались еще много лет после “Бабьего Яра”, даже в пору перестройки, да и не уни­маются сегодня. С этой точки зрения –стихотворение Евтушенко “Реакция идет “свиньей”, написанное в 1988 году, –неслу­чайно. Вот отрывок из него:

Литературная Вандея,

Пером не очень–то владея,

Зато владея топором,

Всегда готова на погром.

Литературная Вандея,

В речах о Родине радея,

С ухмылкой цедит, что не жаль

Ей пастернаковский рояль.

И коль уж речь зашла о “пастернаковском рояле”, то продолжим разговор на музыкальную тему. Дмитрий Шостакович, потрясенный “Бабьим Яром” Евтушенко, да и другими его стихами, сочинил свою зна­менитую 13–ю симфонию. В своем письме от 19 июня 1961 года Народному артисту Борису Гмыре он писал:

“Есть люди, которые считают “Бабий Яр” неудачей Евтушенко. С ними я не могу сог­ласиться. Никак не могу. Его высокий пат­риотизм, его горячая любовь к русскому народу, его подлинный интернационализм захватили меня целиком, и я “воплотил” или, как говорится сейчас, “пытался вопло­тить” все эти чувства в музыкальном сочи­нении. Поэтому мне очень хочется, чтобы “Бабий Яр” прозвучал в самом лучшем ис­полнении”.

Это письмо Шостаковича – увы! – не во­зымело действия не только на Бориса Гмырю: гениальный и отважный Евгений Мравинский от участия в исполнении 13–й симфонии тоже отказался. Можно себе только предс­тавить, каким был нажим идеологов ЦК КПСС.

И все же 13–я симфония была исполнена 18 декабря 1962 года в Москве, – однако тут же была снята с репертуара. Позже ее триж­ды исполняли в Минске. Было это 19, 20 и 21 марта 1963 года. Вот что написал по это­му поводу белорусский журналист Н. Матуковский 24 марта 1963 года в письме сек­ретарю ЦК КПСС Ильичеву:

“Первые же звуки симфонии как–то ощутимо разделили зал на евреев и неевре­ев. Евреи не стеснялись проявления своих чувств, вели себя весьма эксцентрично. Кое–кто из них плакал, кое–кто косо погля­дывал на соседей. Другая половина, к ко­торой относился и я, чувствовала себя как–то неловко, словно в чем–то провинилась перед евреями. Потом чувство гнетущей неловкости переросло в чувство протеста и возмущения. Самое страшное, на мой взгляд, что люди (я не выделяю себя из их числа), которые раньше не были ни антисе­митами, ни шовинистами, уже не могли спокойно разговаривать ни о симфонии Шостаковича, ни о евреях. У нас нет “ев­рейского вопроса”, но его могут создать лю­ди вроде Е. Евтушенко, И. Эренбурга, Шос­таковича. ”

Заметим, это было одно из немногих ис­полнений в СССР 13–й симфонии в пору хрущевской “оттепели”.

Я далек от мысли полагать, что “Бабий Яр” – лучшее стихотворение Евтушенко. Автор замечательных лирических стихов, ставших хрестоматийными (“Одиночест­во”, “Когда взошло твое лицо”, “Идут бе­лые снега”, “Граждане, послушайте меня”, “Мед”); поэт, создавший поэмы, без кото­рых немыслима современная русская поэ­зия (“Братская ГЭС”, “Под кожей статуи свободы”, “Мама и нейтронная бомба”); автор замечательной прозы “Не умирай прежде смерти”, “Ягодные места”,– независимо от хулителей и доброжелателей нав­сегда вошел в русскую литературу и, не­сомненно, уже при жизни стал ее классиком.

В предисловии к книге Евтушенко “Сти­хотворения и поэмы” (М. 1990) друг и, в значительной мере, наставник поэта – А. П. Межиров писал:

“Как все должно было совпасть – голос, рост, артистизм для огромных аудиторий, маниакальные приступы трудоспособнос­ти, умение расчетливо, а иногда и храбро рисковать, врожденная житейская муд­рость, простодушие, нечто вроде апостольс­кой болезни и, конечно же, незаурядный, очень сильный талант”.

В конце 80–х годов я часто бывал в Пере­делкине у Александра Петровича Межирова. Иногда виделся в его доме и беседовал с Евгением Александровичем Евтушенко. Надо ли говорить, какое впечатление произ­водили на меня эти беседы. Я уловил, с ка­ким интересом относится Евтушенко к мо­ей работе над книгой о Михоэлсе. Когда мы вели речь об этом великом человеке, в судь­бе которого воплотился взлет и трагизм со­ветского еврейства, я интуитивно уловил, что поэт хочет что–то написать о нем. Инту­иция меня не подвела: к первому фестивалю искусств имени Михоэлса Евтушенко напи­сал посвященную ему поэму. Он прочел ее полностью в Большом театре в день откры­тия фестиваля.

И после столь искреннего порыва, наш­лись у него враги и в 1998–м. В “Новых Известиях” (10.01.98) по­явилась публикация Юлии Немцовой “Ев­тушенко как главный еврей России”. Нем­цова писала:

“На сцене, на фоне восстановленных пан­но Марка Шагала ца­рил Евгений Евтушенко, преисполнен­ный собственной уместности на данном мероприятии. Сразу вспомнились строки: “Ты Евгений, я Евге­ний. Ты не гений, я не гений. ” В погоне за журналистской сенсационностью молодая журналистка жестоко поступила по отно­шению к человеку, опубликовавшему “Ба­бий Яр” в ту пору, когда практически никто не отважился бы об этом говорить вслух. И, кончено же, Евтушенко заслужил право быть главным действующим лицом на пер­вом фестивале памяти Михоэлса.

Разумеется, в этих заметках я сделал да­леко не полный обзор еврейской музы Евту­шенко. Процитировав его стихотворение “Охотнорядец”, я не упомянул, быть может, “самое главное” русско–еврейское стихотво­рение Евтушенко:

У русского и у еврея

Одна эпоха на двоих,

Когда, как хлеб, ломая время,

Россия вырастила их.

Основа ленинской морали

В том, что, единые в строю,

Еврей и русский умирали

Рязанским утренним жалейкам,

Звучащим с призрачных полей,

Подыгрывал Шолом–Алейхем

Некрепкой скрипочкой своей.

Не ссорясь и не хорохорясь,

Так далеко от нас уйдя,

Теперь Качалов и Михоэлс

В одном театре навсегда.

Вспоминается вечер 18 августа 1973 го­да. В гостях у меня – Анастасия Павловна Потоцкая–Михоэлс. Мы не попали в тот день на юбилей Евтушенко, и немногие собравшиеся у меня в тот вечер, читали на па­мять его стихи. Анастасия Павловна – потомок русских аристократов, человек знаю­щий толк в поэзии – прочла полностью сти­хи “Окно выходит в белые деревья”, а потом еще какое–то стихотворение, кажется “Обидели”, посвященное Белле Ахмадулиной. Она попросила кого–то из нас прочесть “Ба­бий Яр”. Сделал это – и как! – Всеволод Аб­дулов. Анастасия Павловна, “подводя итоги” нашему импровизированному вечеру, безапелляционно произнесла: “Евгений Евтушенко – поэт пушкинской силы и значи­мости. Я уверена в этом, и вы, молодежь, в этом убедитесь”.

Пройдет двадцать с лишним лет с того августовского дня 1978 года и выдающийся современный русский поэт Евгений Рейн напишет:

“Вот уже двести лет, во все времена, рус­скую поэзию представляет один великий поэт. Так было в восемнадцатом веке, в де­вятнадцатом и нашем двадцатом. Только у этого поэта разные имена. И это неразрыв­ная цепь. Вдумаемся в последовательность. Державин–Пушкин–Лермонтов–Некрасов–Блок–Маяковский–Ахматова–Евтушенко. Это единственный Великий поэт с разными лицами. Такова поэтическая судьба Рос­сии”.

Опубликовано 01.04.2017  21:13

из фейсбука. Анна Брук, Израиль, 22:40

Хорошо, что есть френды.
Хотела сказать кому-нибудь о том, что умер Евтушенко. Обычно я говорила о таких вещах с папой. И сегодня, услышав, подумала, что надо сказать папе. Только папы больше нет. А вы есть и многие, действительно многие, написали об этом. Тогда и мне есть кому сказать: мне очень жаль. Жаль большого поэта, талантливого мастера, человека несущего нам что-то красивое и правильное, и по-настоящему нужное. Мы опять осиротели. Как это было уже много раз за последние годы.
Светлая память.

Дай бог слепцам глаза вернуть
и спины выпрямить горбатым.
Дай бог быть богом хоть чуть-чуть,
но быть нельзя чуть-чуть распятым.

Дай бог не вляпаться во власть
и не геройствовать подложно,
и быть богатым — но не красть,
конечно, если так возможно.

Дай бог быть тертым калачом,
не сожранным ничьею шайкой,
ни жертвой быть, ни палачом,
ни барином, ни попрошайкой.

Дай бог поменьше рваных ран,
когда идет большая драка.
Дай бог побольше разных стран,
не потеряв своей, однако.

Дай бог, чтобы твоя страна
тебя не пнула сапожищем.
Дай бог, чтобы твоя жена
тебя любила даже нищим.

Дай бог лжецам замкнуть уста,
глас божий слыша в детском крике.
Дай бог живым узреть Христа,
пусть не в мужском, так в женском лике.

Не крест — бескрестье мы несем,
а как сгибаемся убого.
Чтоб не извериться во всем,
Дай бог ну хоть немного Бога!

Дай бог всего, всего, всего
и сразу всем — чтоб не обидно…
Дай бог всего, но лишь того,
за что потом не станет стыдно.
1990

Лев Симкин, Москва, 22:54

Евтушенко не без оснований мнил себя первым поэтом. Для меня и таких, как я, он и был первым. Потому что мгновенно откликался на злобу дня, на любое движение затурканной общественной мысли, умудряясь при этом вслух выразить идеи, которые высказывались исключительно на кухнях. Многие его любили, и многие ненавидели, и еще неизвестно, кого было больше.

Бродский мыслил глубже и видел дальше, не спорю. Но поэт не обязательно должен идти впереди всех. И не обязательно должен быть диссидентом. Диссидентов, борцов с режимом вообще было мало. Зато тех, чьи мысли не совпадали с официозом – много больше. По словам Сахарова, многих можно было считать инакомыслящими, поскольку оставшиеся – вообще не мыслили.

Так вот, если их (наш) голос мог быть вообще расслышан в обстановке тотального вранья одних и молчания других, то через Евтушенко, озвучивавшего наши страхи и надежды, иной раз наивно, но всегда вполне адекватно. Его слова доходили через советскую печать, а другой не существовало. Потом их переписывали и передавали из рук в руки как тайные прокламации. В его стихах танки шли по Праге 68-го года, над Бабьим Яром вставали не существовавшие памятники, наследники Сталина угрожали его тенью.

Между двумя съездами – двадцатым КПСС и первым – народных депутатов, тридцать с лишним лет он, как никто другой, умел держать руку на месте, именуемом пульсом времени. С первой оттепели и до последней. Потом его время ушло, а когда отчасти вернулось вновь, поэт постарел. Последний поэт России, который был больше, чем поэт.