Tag Archives: Аркадий Шульман

В. Рубинчик. Как эпистолярить?

«Если хочешь в чём-то убедить человека (пусть даже чиновника), поговори с ним лично», – с этим правилом я скорее согласен, чем нет. Но! Не всегда есть время напроситься на приём; кто-то из «важных людей» вообще не ведёт личных приёмов; часть вопросов можно выяснить/решить и «путём взаимной переписки».

Cейчас, в разгар сами-знаете-чего, личные встречи вообще cтановятся рискованными, а зачастую просто отменяются (отменился даже скромный турнир по шахматам среди членов Союза белорусских писателей, намеченный было на 22.03.2020). И вот на этом не очень весёлом фоне захотелось поделиться своим эпистолярным опытом – теми примерами, когда удавалось кое-чего достичь.

Возможно, среди читателей найдутся те, кто упрекнёт меня в «гордыне» – мол, добился малого, а хвалится! На самом-то деле я не считаю полученные результаты великим успехом, о котором следует звонить на всех перекрёстках, не претендую на гранты под проекты типа «Рубинчик-помоги», «языковая инспекция» и т. п. Это, по большому счёту, приватная публикация для приватных людей – за исключением одного эпизода, о котором ниже (в нём я всё ещё надеюсь на поддержку «гражданского общества»).

В языке идиш есть такая поговорка: «а litvak tut tshuve nokh far der avejre» («литвак кается, ещё не согрешив»). Дабы дополнительно укрепить собственные позиции, сошлюсь на п. 19 из военного билета – «наименование воинской должности и военно-учётной специальности». Там у меня красивым почерком написано: «Писарь делопроизводства».

Кто-то летит в космос, кто-то строит бизнес, а положение писаря-политолога обязывало писать и записывать… Поймите и простите 🙂

  1. Железная дорога

В конце 2016 г. перед отправлением по маршруту «Минск – Рожанка» приметил в зале ожидания столичного ж/д вокзала нечто необычное… С 2013 г. пассажиры проходят в зал через арку, на которой изображены гербы и выписаны названия городов Беларуси (вот здесь можно посмотреть).

Вместо правильного «Шчучын» я узрел на арке надпись «Шучын». Рассказал миру об этой ошибке – и не только об этой – в одной из серий своих «Катлет & мух». Ничего не изменилось. Тогда решил обратиться к руководству минского отделения БЖД, что и произошло весной 2017 г. Обращений по моей невнимательности было 2 (два) – привожу первое:

Паважанае спадарства!

Летась маю ўвагу прыцягнула дэкаратыўная канструкцыя на ўваходзе ў залу чакання вакзала станцыі «Мінск-Пасажырскі». Парадавала, што на гэтай своеасаблівай арцы пазначаны назвы найбуйнейшых населеных пунктаў Беларусі, дый сама ідэя добрая. Але, на жаль, некаторыя назвы паказаны з памылкамі. Вось тое, што я разгледзеў, у алфавітным парадку:

Гольшаны (трэба: Гальшаны)

Жіровіцы (трэба: Жыровіцы)

Карелічы (трэба: Карэлічы)

Чаусы (трэба: Чавусы)

Шучын (трэба: Шчучын)

Для ілюстрацыі дасылаю файл з выявай («Шучын»). Нарматыўнае напісанне прапануецца ў адпаведнасці з даведкавым выданнем «Назвы населеных пунктаў Рэспублікі Беларусь».

Мяркую, калі памылкі заўважыў я, то іх заўважылі і сотні іншых наведвальнікаў галоўнага вакзала краіны. Буду ўсцешаны, калі сёлета вы паправіце згаданыя надпісы.

З найлепшымі зычэннямі…

Довольно скоро пришёл весьма позитивный ответ от зам. начальника отделения Ивана Ивановича Грибанова:

И, главное, в апреле 2017 г. надписи с ошибками действительно были исправлены.

  1. Министерство культуры

Летом 2017 г., во время «литературной» экскурсии «по еврейским местам Минска», меня слегка удивило, что никто из участников (в том числе и экскурсовод) не знал, где в довоенной столице БССР находилась редакция идишского журнала «Штерн». А ведь дом на улице Революционной, 2 пережил войну – и даже адресация не изменилась.

Осенью 2017 г., когда в рамках «(Не)расстралянай паэзіі» выпало читать лекции о Моисее Кульбаке и Изи Харике, поделился со слушателями идеей: «установить бы мемориальную доску на здании, где находилась редакция, в которой работали оба писателя». Никто не возражал, и я подготовил обращение в два министерства: культуры и информации.

Добры дзень, паважаныя міністры!

Звяртаюся да вас з прапановай – магчыма, не зусім звычайнай. На маю думку, заслугоўваюць увекавечання ў Мінску літаратурны часопіс «Штэрн», які выходзіў у нашым горадзе на мове ідыш у 1925–1941 гг., а таксама вядомыя паэты і празаікі, якія працавалі ў рэдакцыі часопіса «Штэрн».

Прапаную павесіць памятную дошку на будынку, дзе звыш 10 гадоў знаходзілася рэдакцыя названага часопіса, і згадаць на ёй некаторых творцаў. Ідэя гэтая не новая, на пачатку 2000-х гадоў у гутарцы з Аркадзем Шульманам яе выказваў пісьменнік Рыгор Львовіч Рэлес (1913–2004) – гл. дадаткі 1-2. Тэкст на дошцы мог бы выглядаць так:

SHTERN

Па гэтым адрасе (або: У гэтым будынку) ў 1930–1941 гг. знаходзілася

рэдакцыя ідышамоўнага часопіса «Штэрн» («Зорка»), у якой працавалі

Зэлік Аксельрод (1904–1941) ZELIK AKSELROD

Майсей Кульбак (1896–1937) MOJSHE KULBAK

Ізі Харык (1896–1937) IZI KHARYK

ды іншыя знакамітыя пісьменнікі.

Сем словаў, якія тут падкрэслены, варта перадаць квадратнымі літарамі. Як вы ведаеце, мова ідыш мела афіцыйны статус у БССР 1920–1930-х, і надпісы на ёй дапамогуць выявіць «дух часу». Калі будзе патрэба, то я падрыхтую надпісы на ідышы квадратнымі літарамі. Маю сертыфікат, які пацвярджае гэтае ўменне (гл. дадатак 3).

Чаму іменна Аксельрод, Кульбак, Харык? Вышэйзгаданы Р. Л. Рэлес, які сам друкаваўся ў часопісе «Штэрн», аргументавана пісаў пра іх як пра вядучых майстроў краснага пісьменства на ідышы ў БССР 1930-х гадоў – напрыклад, у сваёй кнізе 1997 г. («В краю светлых берез», Мінск, выдавец Э. С. Гальперын; с. 315–320). Дадам, што многія творы Аксельрода, Кульбака і Харыка актуальныя ў ХХІ ст. Некалькі фактаў:

У 2006 г. у маскоўскім музеі асабістых калекцый пры Дзяржаўным музеі выяўленчага мастацтва імя А. С. Пушкіна была праведзена выстаўка з выкарыстаннем вершаў Зэліка Аксельрода: гл. www.lechaim.ru/ARHIV/168/palitra.htm

Песні на словы Ізі Харыка ў арыгінале і ў перакладах сёлета з поспехам выконвалі народная артыстка Грузіі і Расіі Тамара Гвердцытэлі, беларуская спявачка Святлана Бень…

Раман Майсея Кульбака «Зельманцы», створаны ў Мінску ў 1930–1935 гг. (упершыню публікаваўся акурат у часопісе «Штэрн»), дагэтуль карыстаецца папулярнасцю, пра што сведчыць і яго нядаўняе перавыданне на беларускай мове (Мінск, 2015, пераклад з ідыша Віталя Вольскага; выдавецтва «Папуры», серыя «Мая беларуская кніга»).

Выснова: дошка з імёнамі трох літаратараў у цэнтры горада прыцягне дадатковую ўвагу да айчыннай літаратуры і павялічыць каштоўнасць сталічнага будынка па вул. Рэвалюцыйнай, 2 як турыстычнага аб’екта. Апрача таго, такая дошка была б данінай памяці асобам, якія загінулі ад куль НКУС.

У выпадку, калі прапанова зацікавіць вас (або аднаго з вас), гатовы перадаць у падначаленыя вам міністэрствы (ці ў адно з іх) доказы таго, што: а) рэдакцыя часопіса «Штэрн» у вышэйпазначаны перыяд знаходзілася іменна па адрасе Рэвалюцыйная, 2; б) трое названых літаратараў сапраўды ў ёй працавалі. Гатовы таксама абмеркаваць далейшыя крокі, у тым ліку звязаныя з фінансаваннем праекта.

Звярнуўся менавіта да вас, бо міністэрства культуры ў пэўнай ступені курыруе літаратараў, а міністэрства інфармацыі – перыядычныя выданні. Хочацца стаць сведкам вашых высілкаў, скаардынаваных для добрай справы.

Приложения 1-3, упомянутые в письме

* * *

Мининформ, возглавляемый «большим любителем» еврейской культуры, прислал отписку. Более конструктивной была реакция минкульта РБ, сотрудница которого даже позвонила мне домой и кое-что объяснила (в частности, откуда в письме замминистра взялась таинственная «Бярозаўка» :))

В результате я подготовил нечто вроде научного обоснования. Увы, с конца 2017 г. по обстоятельствам личного характера я не мог в полную силу заниматься продвижением идеи. Оно было доверено Белорусскому фонду культуры, и летом 2018 г. БФК получил копию решения Мингорисполкома…

Итак, позволение на установку доски, хоть и с «обрезанной» надписью, дано уже почти 2 года назад. Мне не известно об усилиях еврейских организаций, направленных на реализацию проекта. Зато минский художник Андрей Дубинин ещё в 2018 г. сделал эскиз доски:

Если кто-либо из общественных активистов захочет довести дело до конца (здесь основной вопрос, по-видимому, финансовый) – милости прошу.  (Когда закончатся все коронавирусные пертурбации, ясное дело.)

  1. Администрация Фрунзенского района

В декабре 2017 г. побеспокоил руководство крупнейшего района столицы (предварительно, как и в первом случае, обозначил проблему в «Катлетах & мухах» – и тоже без толку):

Добры дзень! На тэрыторыі Фрунзенскага раёна сёння бачыў два паказальнікі з памылкамі. Адзін з іх, змешчаны на вул. Прытыцкага (трэці слуп перад паваротам на вул. Нёманскую, насупраць будынка па адрасе «вул. Нёманская, 2»), мае надпіс «вул. Жабрака», а між тым правільна «ВУЛ. ЖЭБРАКА». На маю думку, акадэмік, кіраўнік беларускай Акадэміі навук у 1940-х гг. Антон Раманавіч Жэбрак заслугоўвае, каб яго прозвішча пісалі правільна.

На другім паказальніку (таксама вул. Прытыцкага, прыпынак «вул. Альшэўскага» ля «BonHotel», насупраць Кальварыйскіх могілак) пазначана «Beiruta st.», але ж правілы транскрыпцыі патрабуюць, каб «вул. Берута» перадавалася так: «BIERUTA ST.»

Калі б памылкі назіраліся ў глухім завулку, я б, можа, і не стаў вас турбаваць. Але ў дадзеным выпадку яны зафіксаваныя на ажыўленай магістралі, дзе паказальнікі штодзённа бачаць тысячы людзей. Прашу паправіць…

Зробленыя мною фатаграфіі дадаюцца.

Ответ пришёл в январе 2018 г… Не без опечаток, но такова жизнь:

Главное, что в начале 2018 г. поменяли указатель возле «BonHotel», а несколько месяцев спустя – и тот, что отсылал на «вул. Жабрака» (его вообще убрали от греха подальше :)).

  1. «Минсктранс»

В январе 2019 г. обратился в «Минсктранс», предложив исправить при объявлении остановки 33-го троллейбуса «вуліца Альшанская» на правильное «вуліца Альшэўскага». Руководство оперативно откликнулось…

Счёл нужным ответить «целый гендиректор» – Леонтий Трифонович Папенок. Любопытно, что в Минске таки есть улица Ольшанская, но в другой части города…

Л. Т. Папенок (фото отсюда)

* * *

Сделаю пару довольно банальных, но небесполезных выводов:

1) В 2010-х годах сотрудники государственных организаций склонны были отвечать на белорусскоязычные обращения по-белорусски. Вопросики от «перспективного», по мнению А. Шрайбмана, политика вроде «Почему ни один документ в госучреждении не дублируется по-белорусски? Почему ни один чиновник не разговаривает со мной по-белорусски, когда я к нему на этом языке обращаюсь?» (февраль 2018 г.) представлялись мне демагогичными два года назад, да и до сих пор так представляются.

2) Трудно изменить Конституцию, избирательную систему и т. п., тем не менее частные, локальные успехи достижимы и в нашем авторитарном царстве-государстве.

Вольф Рубинчик, г. Минск

wrubinchyk[at]gmail.com

Опубликовано 26.03.2020  07:15

Наталья Токарева. Есть горы, которые вижу во сне…

Витебская очковая фабрика была эвакуирована в рабочий посёлок Суксун в июле 1941 года. С 6-8 августа 1941 года большинство бывших служащих и рабочих фабрики были устроены на Суксунский механический завод, который стал называться военный завод №17. Уже с декабря 1941 г. в Сускуне начали осваивать выпуск защитных очков для лётчиков. В дальнейшем – выпускать очки для танкистов, очковые линзы. В военную пору завод также изготовлял стационарные автоклавы, инфундирные аппараты, трахеостомические трубки, респираторы, специальные ламповые горелки, корпуса ручных гранат. 
Директором нового предприятия был назначен директор Витебской очковой фабрики Меерсон Илья Абрамович (Эля-Абрам Хаимович). Главным инженером – Гауберг Арон Файвишевич. На период 1942 года по данным Книги приказов завода №17, на производстве работало около 350 эвакуированных. Среди них были латыши, немцы, поляки, евреи. 

ЕСТЬ ГОРЫ, КОТОРЫЕ ВИЖУ ВО СНЕ…

Уроженца Суксуна, известного уральского журналиста и публициста Кортина Бориса Абрамовича все в Суксуне зовут ласково «Боря», несмотря на то, что Боре почти 70! Все – это его земляки – суксунцы и бывшие витебские девочки и мальчики, волей судьбы, заброшенные в годы войны в посёлок Суксун. В 2011 году Борис Абрамович написал и издал необычную книгу «Есть горы, которые вижу во сне…», рассказывающую об эвакуации в годы Великой Отечественной войны Витебской очковой фабрики на Урал в поселок Суксун.

Как зародилась такая идея у Бориса Абрамовича? Очень не просто. Суксунский историко-краеведческий музей с 1980-х годов собирал информацию по истории Витебской очковой фабрики. Эта тема нами, музейщиками, была поднята и к 65-летнему юбилею приезда в Суксун Витебской фабрики. Ещё задолго до работы над книгой я установила контакты с бывшими эвакуированными из Витебска. Мы общались, встречались. Но это уже были дети войны. Да и им было глубоко за 80. А сейчас из них совсем никого не осталось!

Уже к этому времени нами были собраны воспоминания участников событий тех лет, фотографии и документы. Борис Абрамович, часто бывая на своей родине – в Суксуне, захаживал в музей в гости. Тогда он ещё находился на службе у губернатора Свердловской области Эдуарда Росселя, был начальником Департамента информационной политики, где проработал около десяти лет. В то время он особо не интересовался историей приезда в Суксун витебского предприятия.

Довоенный Витебск, семья Меерсон и Боярер

С чего же всё началось? Первый его вопрос нам был: почему на суксунском военном мемориале так много еврейских фамилий? Я рассказала ему, что работники Витебской очковой фабрики были преимущественно евреи. А в годы войны они ушли воевать на фронт из Суксуна и погибли. Поэтому здесь выгравированы их имена. Борис даже не предполагал, что больше половины рабочих и служащих Витебской очковой фабрики составляли евреи! Расспросы Бориса постепенно перешли на другие темы. Он узнал много нового, что его потрясло и впечатлило, и так постепенно к нему пришла идея о написания книги, чтобы отдать дань памяти своим предкам и людям, приблизившим Победу в тылу.

Он решил привлечь к написанию книги меня. И тогда получился своеобразный дуэт: я собирала, оформляла материал, а он его художественно обрабатывал. Хотя, сам он тоже записывал воспоминания очевидцев и неоднократно приезжал в Суксун для работы в архивах отдела кадров ОМЗ.  Спасибо бывшему директору Витебской фабрики Меерсону Эля-Абрам-Хаимовичу, за то, что книги приказов он делал в трёх экземплярах! Вот почему в отделе кадров нашего завода они сохранились. И дали много информации для нашей книги.

Раньше Борис не задумывался глубоко над этой темой, он многое не знал, хотя его дед и бабушка, мать, дядя, тётя – Шульман. Все приехали в роковом 1941 году в Суксун из Витебска. В семье велись разговоры о том, как проходила эвакуация витебского предприятия, как ехали на Урал, Борис неоднократно всё это слышал из первых уст. Эти воспоминания также помогли ему в написании книги.

Работали мы с Борисом очень напряженно и плодотворно: я в Суксуне, а он в Екатеринбурге. За 9 месяцев книга была написана и вышла в свет 7 июля 2011 г. к 70-летнему юбилею приезда Витебской очковой фабрики в Суксун. А 6 августа 2011 года состоялась её презентация на Суксунском оптико-механическом заводе. Именно в эти дни 6-8 августа 1941 года большинство витебских работников фабрики были оформлены на работу на Суксунский завод. В это же время мы собрали на встречу в Суксуне витебских и суксунских «детей», кто подростками начинал работать на этом предприятии. Кто смог – пришли и приехали, с большим энтузиазмом поддержали нашу идею. Это была незабываемая встреча! А потом – прогулка по окрестностям Суксуна. Не забыли мы заехать на Верх-Суксунские горы, которые так всем памятны. Ведь с них открывается прекрасная панорама завода Суксун, который стал для многих второй Родиной.

 

РЫБИЙ ЖИР И СТАРОЕ КОРЫТО

Одна из присутствующих на той памятной встрече была Топычканова Тамара Петровна, которая поделилась с нами своими воспоминаниями ещё в процессе работы над книгой.

Воспоминания Топычкановой (Артемьевой) Тамары Петровны, 1939 г.р., пос. Суксун.

 «1941 г. конец июня. Мне было 2 года 4 месяца, когда началась Великая Отечественная война. Отец Артемьев Пётр Артемьевич умер от болезней в 1940 году. Мама Елена Ивановна в то время работала на Витебской  очковой фабрике китовщицей в шлифовочном цехе. С 18.11.1936 по 02.07.41.Уволена согласно КЗОТа от 47 п. А.

В это время Витебская фабрика эвакуировалась на Урал и была размещена на старом Суксунском бывшем демидовском заводе. С 06.08.41 мама уже была принята на завод в п. Суксун съёмщицей стекла в цех № 10.

Про эвакуацию из Витебска я помню со слов мамы и старшего брата Ивана (1925 г.р., ныне покойного) и сестры Нины (1924 г.р., ныне покойной). Оборудование фабрики, рабочие с семьями, были погружены в эшелон, который оправлялся из Витебска на восток. Ехали долго, состав обстреливали немецкие самолёты. Во время обстрела все пассажиры должны были срочно покинуть вагон, забрав детей и залечь подальше от состава.

Брат Иван рассказывал такой случай. В одном вагоне с нашей семьей ехали люди еврейское национальности со своим нехитрым скарбом. У одного одинокого мужчины-еврея всё богатство состояло из бутылки с рыбьим жиром и корыта, в котором стирали бельё. Видимо от растерянности и волнения в спешке (как на пожаре) не смог ничего взять с собой, как и все, не то, что нынешние беженцы. Когда немецкие самолёты бомбили состав, в котором ехали рабочие Витебской очковой фабрики, этот мужчина (имени его мой брат не запомнил) выбегал из вагона, захватив с собой бутылку рыбьего жира и корыто. Ложился, а, скорее всего, падал на землю и закрывался сверху корытом, читал молитвы о спасении. Пацанам это казалось смешным, (позднее они поняли, что тут не до смеха было…одним словом – война!) и они кидали мелкими камешками по корыту, а мужчине казалось, то это осколки от снарядов и он сильнее подпрыгивал. Корыто  ходило ходуном. Парни смеялись. Но, когда он увидел мою маму с больным ребёнком на руках (у меня была страшная «золотуха», лицо покрылось коростами, была высокая температура. Эти болячки могли перекинуться на глаз, и я бы ослепла, врача в вагоне не было), тогда этот еврей подошёл к моей маме и протянул бутылку рыбьего жира, сказав, что он уже стар и одинок и это лекарство его не спасёт, но зато поможет спасти ребёнка, т.е. меня от слепоты. Жаль, никто не запомнил имени этого благородного мужчины, который, рискуя своим здоровьем, подарил мне жизнь, способность видеть и радоваться, любоваться красотой природы.  

  …Станция Киров. Поезд останавливается, чтобы пополнить запасы воды, угля, а мой средний брат Виктор (1927 г.р.) побежал с котёлком набрать питьевой воды и отстал от состава. Но мир не без добрых людей. По рации сообщили о том, что отстал подросток  (ему ещё не было 14 лет) и на конечной станции Кунгур со следующим за нашим поездом, его доставил на вокзал милиционер. Некоторые пассажиры с нашего поезда были оставлены в г. Кунгуре (это рабочие с Витебской фабрики). Остальных пассажиров на открытых грузовиках отправили в Суксун, который для некоторых эвакуированных стал второй Родиной.

Когда машины с эвакуированными спускались с В-Суксунской горы, то открылась чудесная панорама посёлка Суксун, водная гладь пруда. И все облегченно вздохнули, что не дремучие леса с медведями, как представлялось многим, а красивое место. Проехав километра два от села В-Суксун, машины приблизились к небольшой деревне Опалихино, которая заканчивалась около мостика через р. Сандушку. И вот с этого мостика радость пассажиров сменилась на слёзы. Слева от р. Сандушки небольшой подъём, на склоне которого среди елей что-то белело…На улице было лето. Увидев белые насыпи, все подумали, что их завезли в такие края, где и летом не тает снег! Плакали и взрослые, а за ними и дети. Но когда шофёр объяснил, что это не снег, а кварцевый песок, все начали потихоньку успокаиваться, дети смеялись. Позднее, на эти пески мы, будучи подростками, бегали за грибами и ягодами».

ДОВОЕННЫЙ ВИТЕБСК

Соломон Арш

Каким он был глазами тех пацанов и девчонок, которые успели в нём пожить каких-то 10-12 лет, и вынуждены были в эвакуации обрести вторую родину? Об этом подробно рассказал очевидец тех событий Арш Соломон Максович, (1929-2018) проживавший когда-то в уральском городе Нижний Тагил.  Ветеран труда, бывший начальник рельсобалочного цеха НТМК, кавалер ордена «Трудового Красного Знамени».

«Довоенный Витебск в моей памяти – это большой город (как потом выяснилось, 185 тысяч человек населения). Город промышленный. Преобладала, в основном, местная промышленность. Город очень чистый. Большое количество людей еврейской национальности. Имелась еврейская школа. А мы жили ближе к окраине. Улица Бебеля, дом 19. Дома, в основном, одноэтажные в этом районе. Неподалёку находился вокзал. Ну, и мы, пацаны, сочинили такой «самокат» из лестницы, на котором можно было кататься. И от моста книзу по асфальтовому тротуару, а улица брусчаткой была выложена, носились с воем, криком и так далее.

Город стоял на Западной Двине, и было два моста: старый и новый. Какой-нибудь элитной публики вокруг нас не было. В нашем дворе жили: один лётчик (его жена была чемпионкой Белоруссии по велоспорту. Он воевал в Испании – всё прошёл), учительница, машинист паровоза, брат его жены – кочегар. Здесь же в сарайчике они выращивали поросят. В соседнем подъезде (наш дом был одноэтажный, на четырёх хозяев – входы в квартиры с его углов) жил Шлёма – сапожник (он и пил, как сапожник), у них всегда стояла 5-литровая бутыль с пивом. И вся семья, до маленького ребятёнка, все пили пиво. Помню однажды, когда вот этому маленькому ребятёнку – девочке не дали пива, она билась головой об пол, требуя своего. В нашем дворе было два дома, а в середине – сад. Во втором проживала семья учительницы – еврейки Минухиной. В общем люди обычные: делали свою какую-то работу. Да и не очень-то меня тогда интересовало, кто что делал…

Любимое у нас, пацанов, занятие было – игра в сыщики-разбойники, из луков пострелять друг в друга, фехтовать на самодельных шпагах, гоняли тряпичный мяч, другого просто не существовало, играли в лапту, в городки…

В 1936 году меня, шестилетнего пацана, и старших братьев мама взяла на первомайскую демонстрацию. Все вокруг взволнованы, медь оркестров зовёт вперёд, барабаны задают шаг… Я к той поре научился читать. Так что, звонким детским голосом, чтобы видели все, какой я уже взрослый и грамотный, скороговоркой вслух читал транспаранты. Одна за другой шли колонны фабрик, артелей, организаций. Вот и наша, очковая, где отец трудился заместителем начальника технического отдела… Над демонстрантами – портреты руководителей, вождей партии, государства и своих работников, которые чем-то отличились. Смотрю, несут портрет моего папы и на нём написано: «Наш Эдисон».

В Витебске отец работал на заводе «Красный металлист». Работал фрезеровщиком. Я даже не знал об этом. Это потом, в Суксуне, Евмен Иванович Ильин как-то сказал: я, говорит, помню твоего батю, в 20-е годы – классный был фрезеровщик. Было это время, когда рабочих выдвигали на руководящую работу. Вот на «Красном металлисте» и поставили отца начальником цеха, в котором он работал фрезеровщиком. Отец был очень ответственным человеком, и понял, что надо учиться. Поступил в техникум на вечернее отделение, который закончил в 1935 году. А нас уже было… Четверо сыновей у него. Мама, конечно, поэтому не работала. Одновременно занимался изобретательством. В итоге, в 1935 году он был награждён орденом Трудового Красного Знамени БССР (тогда были республиканские награды). (Аркадий Подлипский уточнил, что этим орденом Макс Арш был награждён одним из первых в Белоруссии, в 1932 году). Таких людей тогда называли орденоносцами. И даже сколько-то им платили дополнительно. Я помню (а это было уже во время войны), что 15 рублей папа получал дополнительно и имел льготу: в магазине мог чего-то купить без очереди. Разумеется, без очереди к прилавку он не подходил.        

Что вспоминаю из детского времени? Прежде всего, голод 30-х годов. Папа из печки кочергой вытаскивает печёные картошки. И делит между нами всеми. Работал он без выходных. Не помню, чтобы папа отдыхал. Даже с работы придёт, чего-то чертит. На столе у него стопкой лежали такие шуршащие листочки, синьками назывались. У них в углу было написано: «Секретно. Наркомат обороны». Даже зрительно их представляю. Эти синьки ему требовались для отчёта о работе над конструкцией пулемёта без ленты. Суть сводилась к тому, что патроны в этот пулемёт должны были загружаться, как в бункер, и затем по одному выдаваться задающим устройством. Приходили к нам в квартиру какие-то люди, что-то обсуждали. О чём шла речь, я, конечно, не знаю. Но мы, сыновья, видели: отец работает, работает и ещё раз работает».

ЖИЗНЬ В ТЫЛУ

Встреча на B-Суксунской горе
Дочь эвакуированного Раиса Ильина и труженица тыла Надежда Голоушкина

 

Семьдесят четыре года прошло со дня Великой Победы над фашизмом. Всё меньше и меньше остаётся ветеранов войны и труда, а память о горе и потерях, как острое лезвие по-прежнему проникает в самое сердце. Горе и страдание, боль и утраты помогли воспитать в том поколении стремление к достойной жизни, любовь к ней, самопожертвование, доброту, отзывчивость, трудолюбие. Есть что вспомнить и рассказать старшему поколению. Живы ещё те, кто помнит, как мальчишками и девчонками стояли у станков и трудились для фронта, для Победы. Живы ещё те, кто располагает предметными и документальными свидетельствами военного времени.

Станок Fortuna

Трудно пришлось обживаться и работать на новом месте жителям города Витебска. Не легче было и местному населению. Ведь у станков остались работать старики, дети и женщины. Поэтому общая беда сплотила  людей разных национальностей и религий. Всё для фронта, всё для Победы – такой был общий девиз времени!

Воспоминания Надежды Николаевны Матвеевой (Голоушкиной), (1926-2018), пос. Суксун.

 «Родилась я в деревне Опалихино Суксунского района в семье крестьянина. Работала на заводе с 1943 по 1988 г. Работали вместе с эвакуированными в цехе № 5 – это была сборка очков. Мастерами у нас были Ева Шапиро и Сосновская. У нас было две смены. Работали с восьми утра до восьми вечера, а если план не выполним, то оставались и после восьми работать, а там уж вторая смена придёт, вот и сидим!

В цехе пол был земляной, очень холодно. Там же была печка, и мы все к ней встанем бочком, чтобы обогреться. Мы были тогда маленькие ещё, но работали как взрослые. Я всех евреев хорошо запомнила. Добрые люди были! Никаких ссор у нас не было.

Илья Абрамович Меерсон на военных учениях, 6 июня 1941 г. 

Директор Меерсон с нами как с ребятишками разговаривал, придёт в цех, поставит ногу на лавку (стульев не было) и говорит запросто. А сейчас? Какой начальник с тобой так станет разговаривать? Когда он к нам шёл, мы по запаху чуяли, что он идёт, то ли курил он, то ли одеколон у него такой был? А Гауберг Арон  очень аккуратный ходил. И сам всегда ремонтировал станки, никаких мастеров не вызывали, если что-то сломается. У него в одном кармане была тряпка, а в другом – ключ! Однажды он нам с подружкой говорит: «Вот, вы подружки, даю вам талон на три метра ситца, сшейте себе кофточки». Хорошо помню токаря Евмена Ильина. Из Витебска тоже он был, его станок стоял в центре цеха, чтобы светло было ему! Работали почти голодными, кто что принесёт. Картошек принесём, положим на печку и там они испекутся, то рябины, то из огорода что-нибудь. Бывало, евреи у нас украдут из еды что-нибудь, а мы – ладно! Ешьте! Никогда не жаловались. У нас-то были огороды, и картошка была, а у них совсем ничего! И не обижались на них. Мы с подружками были деревенские, свои же нас всяко обзовут, мешочниками, да как! (Мы же юбки из мешковины шили). Нам обидно было. А евреи нас не обижали. Помню, прямо в цехе или в коридоре они учили нас танцевать всякие танцы. И в войну пели и плясали. Бывало, в конце рабочего дня, если план не выполним, нас оставят в цехе, а мы уж устали, положим доску, и прыгаем на ней да качаемся. Ночью-то спать хочется! И пойдём плясать. Ева Шапиро заглянет к нам и с сожалением говорит: «Милые девочки!» Когда объявили Победу, я была дома. В этот день на заводе все собрались на улице и все ревели. И всех потом домой отпустили. А мы обрадовались, что сейчас не надо будет работать по 12 часов! Подружки в войну говорили: «Да когда это всё закончится? Да когда мы дома на печах будем лежать?!» Но Победа для нас в семье не радостная была. Победа пришла, а брата нет! Погиб! Потом эвакуированные стали все уезжать, мы уж к ним привыкли. Прощались, ревели.

В войну и в колхоз нас посылали, и на сплав леса, так тяжело было! В цехе всё женщины были. Сами мастера, бригадиры, а потом с фронта мужики вернулись и убрали нас. Я проработала на ОМЗ до самой пенсии».

Как же в тылу в годы войны работал завод № 17, ставший после оптико-механическим? Местная газета «За коммунизм» от 24.02.44 г. напечатала заметку Герца Шульмана, бывшего корреспондента этой газеты, вернувшегося фронтовика-инвалида.

«Коллектив Суксунского завода может гордиться сейчас такими производственниками, как токарь Изя Альтбрегин из четвертого цеха, как Дрожжец и Осинская из шестого цеха и многими другими молодыми производственниками, которые ежедневно выполняют норму на 250-300 %».

В тылу не только приближали самоотверженным трудом Победу, но и посылали на фронт многочисленные посылки. Газета «За коммунизм» 7 ноября 1942 года писала: «Трудящиеся всего Суксунского района за время войны послали защитникам Родины много тёплых вещей. Среди них 1237 пар валенок, 242 полушубка, 404 шапки-ушанки, 621 пара шерстяных носков, 86 меховых жилетов и другие вещи».

На заводе трудились женщины и дети, и лишь немногие мужчины, у которых была бронь. На машинах тоже продукцию вывозили женщины. Это местные девушки – Лиза Овцына и приехавшая из Витебска Зина Ткачёва. Вся тяжесть мужской работы легла на их плечи. Грузовые машины, бывало, заметало в пургу в сугробы, а бывало, они застревали в грязных уральских дорогах. Вывозить продукцию военного завода девушкам приходилось на себе, не надеясь ни на кого.

Многие дети из Витебска в годы войны обучались в местных школах и Суксунском педагогическом училище. На старых учебных ведомостях можно встретить фамилии всех национальностей. Одна из лучших учениц педучилища – Циля Посылкина. Её отец Фридман и сестра Малка ушли на фронт. Циля учится только на «5». Она, к тому же, активистка и помимо учёбы принимала участие в сезонных сельхозработах.

В декабре 1941 года в Суксуне в здании пед­училища разместился эвакогоспиталь № 4880 для выздоравливающих воинов. Многие девушки прошли шестимесячные курсы медицинских сестёр и ухаживали за ранеными. В том числе и девушка из Витебска Нина Петровна Артемьева (потом Ласточкина). Вскоре вместе с другими она была призвана на фронт и оказалась в рядах партизан Первомайской бригады в Белоруссии. После войны проживала в Бресте.

ЕВРЕЙСКИЕ ПЯТНИЦЫ И ТАНЦЫ ПОД БАЯН

Не смотря на войну и голод, народ не унывал и в цехах военного завода №17 звучали даже песни. Вот уж воистину говорят: «Чем жизнь голоднее – тем веселее!»

Воспоминания уроженки Суксуна Дементьевой Лидии Николаевны (1929-2012 гг.)

 «…Я работала в войну на заводе на швейных машинах обшивальщицей. Хорошо помню Хаю Шульман, она как пташка пела. Мы не можем никак начать песню, она запоёт, и мы все подхватим. Очень она любила петь романс «Пой, ласточка, пой». Начальник цеха Словецкая не любила, когда мы пели. А вот инженер Сергиенко раз услышал и говорит: «С песней и работа спориться!». А иной раз Хая скажет: «Девки! Давайте танцевать!». Хотя все мы голодали. Хая Шульман и Моисей принесут редьку, положат на окно, а в обед отрежут – поедят. Хлеба давали 300 грамм, потом заводским стали давать побольше – 800 грамм. Поэтому на заводскую работу хлебушек многих заманивал. Директора завода Меерсона худым словом не поминаю, он мне всё наказывал – надо учиться!

По пятницам в заводской конторе были танцы. Мы их назвали «еврейские пятницы», потому, что у евреев накануне субботы вечером, уже начинался как бы выходной день. И они шли с нами в клуб.  Мужики принесут баян, играют, а мы танцуем, Играли Николай Попов, демобилизованный по ранению и Мишка-«уразай». В артель «Медник» тоже бегали на танцы. Помню, что евреи на свою Пасху стряпали мацу и нас угощали. Жили весело! А когда после войны витебские стали уезжать – прощались  с ними».

СТРАШНЫЙ ВРАЧ  ИДА ЮДОВНА

Ида Юдовна Иделевич (в замужестве Камаева) работала в Суксунской районной больнице и была педиатром. Её стаж работы врачом насчитывал 50 лет! Меня в детстве часто водили в больницу на приём, и поход этот для меня был сильным шоком. Каждый раз, когда я слышала это имя, то вздрагивала, потому, что Ида Юдовна была не воспитательница в детском саду и не мамина коллега по работе, а врач! Не знаю, почему я эту приветливую и обходительную тётю жутко боялась? Эх, если бы тогда я просто подружилась с ней, как со многими бабушками и дедушками, то вероятно узнала бы очень много о её жизни, а эти бы сведения сегодня очень бы пригодились нам для истории! Но я с ней мало была знакома и впоследствии мы только здоровались. Я лишь знала, что она приехала в Суксун из Витебска во время эвакуации. Меня, подростка, тогда эта тема не сильно интересовала. В начале 1990-х её не стало. Её сын и муж умерли даже раньше, чем она, и в Суксуне у неё никого не осталось. Но мне было, видимо, суждено узнать про эту семью больше, когда пришло время.

Друзья с детства – Саломон Арш, Перла Иделевич, Константин Собакин

Прошло много лет, я уже работала в музее и в 2010 году судьба свела меня с её младшей сестрой, которая жила в Перми, Перлой Юдовной Иделевич. Это был год моих плодотворных расследований и написания книги «Есть горы, которые вижу во сне…» С Перлой Юдовной мы близко подружились, и общаемся до сегодняшнего дня, не смотря на то, что ей перевалило за 80. Она много рассказывала мне о том, как в тот сорок первый роковой год она вместе со своей семьёй и Витебской очковой фабрикой эвакуировалась в посёлок Суксун. Детская память отчётливо сохранила всё до мельчайших подробностей и довоенную беззаботную жизнь в Витебске, и новую трудную жизнь в незнакомом уральском заводском посёлке Суксун.

«Я закончила 4-й класс, было лето, солнечный, тёплый день 22 июня 1941 г. Я тогда посещала Дом творчества, и в этот день у нас должна была быть генеральная репетиция. Наш хор занял 1 место, и мы должны были ехать на Республиканскую олимпиаду в г. Минск. Мы все были счастливы, но в 12 часов, когда нас всех поставили на сцене, пришёл представитель от военкомата и объявил, что началась война с Германией. Мы, дети, ещё мало понимали, что такое война, но уже на обратном пути домой я это увидела. Через несколько часов уже летали немецкие самолёты. Мы шли возле железной дороги, и этот объект был им особенно важен. В первый день нас не бомбили, только разведка, а потом каждый день налёты и бомбёжка. Я не помню, какого это было числа, но где-то вначале июля всю очковую фабрику, где работал мой отец, эвакуировали. Нам дали два часа на сборы. Думали, что скоро вернёмся, через месяц-два, ничего лишнего не брали. Только пару чемоданов и самое необходимое. Вечером за нами заехала грузовая машина, и мы отправились в неизвестность. По дороге на вокзал (а было уже темно) нас обстреливали немецкие самолёты трассирующими пулями с бреющего полёта. Было очень страшно и очень красиво. Ведь пули были разноцветными, был как фейерверк. Но страшный фейерверк. К счастью, никого не ранило и не убило. А утром нас разместили в теплушки и мы отправились в путь.

Нас бомбили. Особенно мне заполнилась одна бомбёжка на станции недалеко от Москвы. Наш эшелон поставили на запасной путь, на главном пути стоял эшелон с солдатами. Когда закончилась бомбёжка, и наш эшелон не задело, мы, дети, побежали к главному пути, а там… уже никого не осталось. Разбитый эшелон, трупы молодых ребят, которые ещё не успели доехать до фронта. Нас туда не пустили, но мы всё это видели и слышали свист летящих бомб, взрывы и крики. Этот свист я очень долго помнила и долго боялась пролетающих самолётов. Это было большое потрясение.

Мы ехали на Урал. И вот город Кунгур. Нас высадили в большой роще за Кунгуром, потом приехали за нами подводы и мы отправились в Суксун, о котором ничего не знали и не слышали.

Разместили нас по квартирам. Нам досталась квартира по ул. Челюскинцев у Любимовых на втором этаже. Там было две комнаты. В большой комнате разместилась семья Якубовских, а в маленькой наша. Нас было шесть душ. Четверо детей и мама с папой. Мама уже тогда была  тяжело больна и вскоре она умерла. Она в Суксуне прожила месяц, а может и меньше. Комната была холодная, в ней не было печки, и нам достали печку-буржуйку, которая обогревала. За дровами ходили в лес. Принесём хворост и шишки. Так и жили. Было холодно и голодно.

Семья эвакуированных Иделевич

 В 1943 году брата забрали в армию. Ему едва исполнилось 18 лет. Он погиб в том же году. Имя его занесено в Книгу памяти. Отец – Иделевич Юда Залманович работал на заводе главным бухгалтером. Старшая сестра Ида Юдовна всю жизнь с 1947 г. почти до самой смерти работала районным педиатром. Она проработала врачом более 50 лет. Её и сейчас многие помнят. Есть у меня ещё младшая сестра Стера. Она закончила в Суксуне 7 классов и уехала в Пермь, поступила в мединститут, но не закончила его. Она вышла замуж за военного, и всё время разъезжала с ним. Сейчас она вдова, живёт в Кирово-Чепецке. У неё двое детей и четверо внуков. У Иды тоже был сын Михаил, который закончил школу в Суксуне. Но в 50 лет его не стало. Умер скоропостижно. У него остались сын и дочь, внуки. Живут они в Казахстане в г. Алма-Аты.

  В Суксуне я пошла в 5 класс. Класс был очень многочисленный. Вообще до 7 класса они были очень многочисленными. Много эвакуированных и не только из Витебска, но и из Москвы. А после 7 класса многие ушли работать, учиться в педучилище и уехали. К 8 классу нас осталось совсем немного.

Несмотря на трудные годы, школа жила в полном смысле этого слова. У нас была хорошая художественная самодеятельность, хор, которым руководила Матильда Ивановна (не помню фамилии), драмкружок. Им занималась Ираида Николаевна Злобина – наш любимый учитель литературы. Она даже ставила «Полтаву» Пушкина. Я много выступала: пела, читала стихи. Почти все вечера мы проводили в школе. Было просто очень тепло, весело и интересно. И праздники у нас были с песнями, выступлениями и танцами. Ведь все мы были молоды и здоровы, и, не смотря на войну – жизнь  продолжалась…»

СУКСУНСКИЙ… БЕЙТ- ОЛАМ.

Дети войны, 1950 г.

Жизнь продолжалась для молодых, тех, кто выжил и остался жив, а вот для матери Иды и Перлы – Берты Авсеевны жизнь закончилась в августе 1941 и суксунская земля приняла её первую из всех эвакуированных. Она открыла этот чёрный список. И за четыре года войны список умерших в тылу евреев и людей других национальностей пополнился.

По стечению обстоятельств захоронением умерших на местном кладбище занималась моя бабушка Токарева Анна Максимовна (1914-1999). Берту Авсеевну Иделевич она и предала земле. Во время войны бабушка работала конюхом на конном дворе при поссовете, где находился и коммунальный отдел. Муж в 1941 году ушёл на фронт, и она заменила ушедшего мужа. В 1944 году он погиб, и Анна одна воспитывала троих сыновей. Жила в тёмном подвальчике поссовета и каждый раз была свидетелем приезда эвакуированных. Их привозили грузовики, и первоначально все приехавшие располагались у бабушки на полу в одной комнате вместе с малолетними сыновьями. Бабушка рассказывала:

«Эвакуированных тогда ехала тьма, кто справный, а кто и вовсе босиком. Голодные, холодные. С ними и ремки (рваную одежду) свои приходилось делить. Вот, поведут их в чайную обедать, наедятся они с голоду-то, кто тут же захворает, а иные умирали сразу. Вот и кричит мне председатель: «Токарева, собирайся могилу копать, вон Кондратьева (рабочий был) в подмогу пошлю! А бывало, и без подмоги копала».

Она ничего за свой дополнительный труд не получала, кроме кулечка с отрубями, да и платили так мало, что на хлеб не хватало! Она рассказывала про такой случай. Приехала машина с эвакуированными. Один старый еврей ехал не в кузове, а в кабине и, видимо, угорел, только вышел, тут же упал и умер.  

Не одна могила была вырыта бабушкиными руками. И малолетние сыновья тут же помогали матери забрасывать землей трупы эвакуированных  людей, волей судьбы оказавшихся на чужой уральской земле.

Вслед за Иделевич Бертой Авсеевной и пятилетней девочкой Лией Абрамсон в мир иной от болезней и голода отправились и другие. А некоторые, как латышка Моника Силиулис, кончали жизнь самоубийством. Волей судьбы бабушка хоронила преимущественно евреев. Их захоронения находились на кладбище справа у забора. Так постепенно появился своеобразный «еврейский квартал». Особенно трудно было зимой, когда земля промерзала, поэтому копали неглубоко. Гробов никто не делал, хоронили без них. Памятников, разумеется, тоже никто не ставил.

Мой дядя Токарев Василий Николаевич (1936-2014), вспоминал:

«…Помню, в Суксуне в годы войны жило много евреев. Я дружил с  Минькой Рудиным. Мать его звали Роза. Он недавно умер. Жил в деревне Кошелево. В годы войны мать моя Анна Максимовна работала на разных работах в поссовете. Жила в подвальчике внизу вместе с нами. Нас было трое: Иван, я, и в 1942 г. родился Колька. Помню, выгляну в окно, опять грузовики с эвакуированными в гору поднимаются, и всех к нам селят, как перевалочная база у нас была. А потом уже распределяют по квартирам. Придешь, бывало, вечером домой и спать некуда лечь. Приезжали в основном евреи. Их привозил шофёр Токарев (такая же фамилия была), привозил на ЗИСе-5. Все голодные, во вшах, больные. У кого какая котомка. Нас мать какой-то мазью мазала, чтобы не заразились. Вшей было много. А тут один еврей приехал и видимо угорел в машине. Вышел и умер. Евреи заревели: ой вэй, ой вэй! Мать его схоронила на кладбище. Мужиков в войну не было. Её всегда посылали, давали приказ копать могилы. И она многих тогда схоронила. А за это ей давали мешочек с отрубями. Она и нас этим кормила. Но мы вовсе голодом никогда не жили, что-нибудь да придумаем, найдём. Я тоже помогал закапывать умерших евреев. Хоронили их на суксунском кладбище, по забору. Сейчас зайдешь, так справа тут, у забора. Тогда ещё там не было захоронений и конторы-вагончика. Мать копала, я закапывал. Глубоко зимой не копали, земля промерзала. Мать говорила: «Глубоко не закапывай, они всё равно вылезут!» Мать одна быстрее мужиков справлялась с могилами, умела.

Младший брат Колька в войну родился, и сахара никогда не видал. А когда кто-то угостил его сахарком, он посмотрел на сахар и бросил под порог. Зато земляничное мыло любил есть! Придём домой, а он опять его вытащит и сосёт».

Родственники умерших людей на кладбище не ходили, поэтому мест захоронения кроме бабушки никто и не знал. Только после войны она показывала могилы тем, кто интересовался. Поэтому в настоящее время эти могилы-холмы «ушли» с лица земли или перекопаны в другие могилы и, где они были, никто, кроме бабушки и её сыновей не знал. За четыре года войны в Суксуне умерло примерно 40 евреев, включая детей. Недавно удалось установить фамилии ещё нескольких евреев, умерших здесь. Они по разным причинам не были зарегистрированы в районном отделе ЗАГСа.

Наталья Токарева и Соломон Арш

У Поклонного камня бывшие эвакуированные Тамара Топычканова, Соломон Арш и писатель Борис Кортин

В 2016 году на Суксунском кладбище, на том месте, где были еврейские захоронения, был поставлен Поклонный камень всем труженикам тыла,  людям, умершим здесь  в эвакуацию.

 

«ШУЛЬМАНОВ ТАКЖЕ МНОГО, КАК И ИВАНОВЫХ!»

Сказал Борис Абрамович, когда я спросила его, а не родственник ли ему редактор международного еврейского журнала «Мишпоха» Аркадий Львович Шульман? Ведь фамилия его деда, бабушки и матери была Шульман. И все они из Витебска! Борис Абрамович просто отмахнулся и не придал значение моим словам. Но я не унималась и продолжала настаивать, что нужно всё это проверить!

– Ведь, Ваш брат Герц Шульман писал в газету заметки, Вы тоже журналист, и Аркадий Шульман – тоже журналист! Это довольно странное совпадение?

Когда я познакомилась с редактором «Мишпохи» А.Л. Шульманом, то он с интересом стал расспрашивать меня о витебских евреях, эвакуированных в Суксун. На мой вопрос о родстве Б.А. Кортина и Шульмана, Аркадий Львович наоборот заинтересовался и сказал, что всё может быть…

Прошёл год. И вдруг, Борис Абрамович признаётся мне, что вспомнил, когда-то в их семью приходили письма, якобы от каких-то родственников из Витебска. Люди потерялись в войну, и искали своих близких. Сопоставив все факты, имена-фамилии Борис Абрамович и Аркадий Львович пришли к выводу, что они действительно являются троюродными братьями! Их деды, которые были братьями, действительно потеряли друг друга в годы войны. Так что родственники таки нашлись через 70 лет!

Борис Кортин и Рая Ильина

Когда Борис Абрамович приезжает в Суксун, первым делом он идёт навестить подругу детства «сестрёнку Раю». Так он называет Раису Евменовну Ильину. Он просит её посидеть с ним на старинной деревянной памятной скамье, что напоминает ему о прошлом детстве. Когда-то на улице Калинина, в одном из старых домов уживались дружно и весело сразу три эвакуированные семьи: белорусы Артемьевы, евреи Шульманы, поляки и русские Ильины. Была у них во дворе старинная скамья, на которой, бывало, долгими летними вечерами сидели представители этих семейств, вели разговоры о жизни. Евмен Ильин пел и играл на гитаре, Герц Шульман рассказывал стихи, трудолюбивые женщины Анна Францевна и Хая Герцевна хлопотали по хозяйству во дворе. Дети вдоволь резвились и играли возле взрослых. Эта скамья сохранилась до сих пор, хотя находится в другом доме на другой улице у Раисы Ильиной. Памятна она для Бориса Абрамовича. Посидеть на скамье, вспомянуть о былом ему удается только в дни его нечастых приездов на родину. Его тоже в Суксун зовут горы, которые многие ещё продолжают видеть во сне. Суксунские горы, ставшие символом Родины для многих поколений.

А на окраине Суксуна совсем недавно появилась новая застройка с улицей, которую назвали – Витебская.

Научный сотрудник
Суксунского историко-краеведческого музея
Наталья Токарева

 

Об авторе

Токарева Наталья Николаевна. Родилась в 1969 году в п. Суксун.  Специалист экспозиционного и выставочного отдела Суксунского историко-краеведческого музея.
Работает в Суксунском историко-краеведческом музее с 1992 года. Основные темы исследования – демидовские заводы, металлургия, Гражданская война, репрессии, предприниматели Каменские, история священнослужителей и церквей, история медицины, а также ссыльные поляки, кантонисты… Автор многих публикаций (публикуется с 1989 г.) в краеведческих сборниках, местных, областных газетах. А также в газетах «Витебские вести» и «Авив» (Беларусь), Еврейском международном журнале «Мишпоха». Соавтор  статей в  книгах и журналах об истории Пермского края, Суксуна и его окрестностей. Автор книг: «Заводские» (2013 г.), «Особенный дом» (2015 г.), «Война на разрыв» (2018 г), посвященных истории завода Суксун и жителям Суксуна.

Опубликовано  15.10.2019  19:53

В. Рубінчык. КАТЛЕТЫ & МУХІ (127)

Добры дзень!

У апошні месяц міжволі быў уцягнуты ў гісторыю (гістэрыю?) з барысаўскім гуртом «Жыдовачка» і ўсялякімі overreactions. Што казаць, вірус істэрычных празмерных рэакцый (ВІПР), вылучаны спецыялістамі з Еўрапейскага гуманітарнага ўніверсітэта ды агульнакарысных курсаў «Мінскай пошты» яшчэ ў 2017 г., ён такі… жывучы ў Беларусі. Але, здаецца, супольнымі высілкамі яго пашырэнне ўдалося лакалізаваць – ва ўсякім разе, справаздача аб ганебным пасяджэнні «вялікіх людзей» з Саюза бел. яўр. абшчын у гатэлі «Планета» была 02.10.2019 (праз колькі дзён пасля публікацыі) выдалена з сайта «самай чэснай яўрэйскай газеты». Калі Уладзімір Чарніцкі & Co. саромеюцца сваіх завочных «наездаў» на музыкантак-аматарак, то не ўсё яшчэ страчана.

Юрый Зісер змясціў адзін з маіх фельетонаў на сваёй сеціўнай старонцы, нават пракаментаваў у тым сэнсе, што актывісты, пра якіх я пісаў, вырашылі заняцца «доносительством». Змясціў дык змясціў – ні я, ні рэдакцыя belisrael.info яго не прасілі, асабіста мне Ю. З. увогуле маласімпатычны (у красавіку 2015 г., калі было вось такое, ставіўся больш спагадліва).

Запісы Ю. З. ад 02.10.2019 і 04.10.2019. З гэткімі «зашчытнікамі» і нападаюшчых не трэба…

Дарэчы, «малодшы партнёр» пана Зісера ў аргкамітэце «літвацкага клезмерфэста» надоечы пісаў, што яму, Сяргею Д., гурт «Жыдовачка» падабаецца, але, на жаль, ён не адзін прымае рашэнні. Усё як звычайна, як у даўнім вершыку Веры Бурлак: «Прывязалі мне руку да нагі, / Але вельмі добрыя людзі, / Не каб нехта благі! / А ад добрых – няхай ужо будзе!»

Справа густу, а мне цікавей было паназіраць за паводзінамі прадстаўнікоў новага пакалення «беларускіх яўрэйскіх лідараў» (тут не спалучэнне, а кожнае слова можна браць у двукоссе): кінуліся распавядаць заснавальніку тутбая, што ў мяне кепскі стыль, дый сам аўтар так сабе, і лепей дзяржацца ад яго далей. Ніводзін/ніводная не спрачаліся з напісаным па сутнасці – і, што характэрна, ніхто з тых прыгажуноў не наважыўся даслаць свае прэтэнзіі на мой e-mail або рэдактару belisrael Арону Шусціну. Аналагічныя паводзіны гілелеўскі «аўтарытэт» дэманстраваў 4 гады таму (перачытайце ч. 1 «Катлет & мух»-1). Запушчаны выпадак… 🙁

Самае лёгкае – зрабіць абагульненне («інтрыганы, дурні, баязліўцы») & спісаць «племя младое, незнакомое» ў архіў, як некалі спісаў іх старэйшых натхняльнікаў. Але ж трактую свае тэксты як тэрапеўтычныя – часам яны такімі й бываюць… Вунь Аркадзь Л. Шульман з Віцебска, атрымаўшы «чароўны пендаль», назаўтра выправіў у артыкуле Ганны Севярынец напісанне словаў Мойшэ Кульбака на ідышы. Малайчына, Львовіч, хазак вээмац! Як выправіш усе абсурдныя «љ» на «š» (або на «sh») у артыкуле Алеся Астравуха, будзеш двойчы малайчына. Тады многія (можа, нават і я) павераць, што ты быў ды застаешся «очень высокого мнения обо всем, что делает Александр», а не проста піярышся/зарабляеш грошы за кошт майго старога таварыша.

А во яшчэ: пакпіў я ў ліпені з «Цэнтра беларуска-яўрэйскай культурнай спадчыны» (у чэрвені яны прывезлі былі ў Сінявокую выставу, прысвечаную Эмі Уайнхаус), параіў ім звяртаць увагу на асоб, якія шчыльней звязаныя з Беларуссю, дык у верасні адкрылі нешта больш адэкватнае, выставу знакамітага фатографа-ураджэнца Мінска («Майсей Напельбаум. Партрэт эпохі»). У Нацыянальным гістарычным музеі, прадоўжыцца да 23 кастрычніка г. г.

Дзеля-мадзеля прывяду адзін пост, які 03.10.2019 выдала на fb-старонцы Зісера Крысціна Бяздзежская. Зважаючы на прозвішча і ўзрост, дачка або пляменніца той самай гора-сакратаркі «галоўнага яўрэйскага саюза», што спрабавала змагацца з незалежным яўрэйскім бюлетэнем «Мы яшчэ тут!» пры дапамозе сілавікоў. Было гэта на ўскрайку «Ямы» ў далёкім сакавіку 2006 г. (на той час адміністратар сайта беларускага зямляцтва ў Ізраілі Гена Пекер яшчэ не «забранзавеў», адгукаўся на лісты і часам публікаваў мае іранічныя допісы).

Выявілася, Бяздзежская-малодшая не так даўно размяркоўвала фінансавыя плыні ручаі «Джойнта», а цяпер начальствуе ў «культурнай суполцы “Эмуна”», што пры «Мінскім яўрэйскім абшчынным доме» (у «Эмуну» я не заходзіў год 10, у прадстаўніцтва «Джойнта» – усе 18). Мабыць, гэта лічыцца очань культурна – пісаць пра незнаёмага, або знаёмага з чужых слоў чалавека, што ён «ужо шмат гадоў толькі атрутай пырскае». От жа ж неспадзяванка – Беларускі фонд культуры, часопісы «Роднае слова», «Дзеяслоў», «ПрайдзіСвет», рэдакцыя «Шахматной еврейской энциклопедии», арганізатары лекцый пра яўрэйскіх пісьменнікаў, удзельнікі навуковых канферэнцый ацэньвалі маю сціплую дзейнасць апошняга часу крыху іначай 🙂

Забаўна, што ў другой палове 2010-х нават «Авив» і «Мишпоха» публікавалі пра вашага пакорлівага слугу цалкам прыстойныя радкі – пэўна, выпадкова. Альбо нейкая дыверсія 🙂 🙂

Поспехаў табе на новым цёплым месцы, Крыся, у «захаванні традыцый і культуры сярод людзей»! Няхай здзейсніцца тваё пажаданне – дапраўды, чаму б Ю. А. Зісеру ды ўсім іншым рэальным/патэнцыйным спонсарам не разабрацца ў тым, што робіць ваша з Ленай Кулеўніч і Максам Юдзіным «абшчына», як яна «думае пра жывых»? 🙂

А калі больш сур’ёзна – дажыліся вы, хлопцы-дзеўкі з пасадамі, да таго, што такім, як вы, Еўра-Азіяцкі яўрэйскі кангрэс не даверыў нават апытаць нас, шараговых беларускіх яўрэяў, у рамках міжнароднага даследавання (відаць, у ЕАЯК такі здагадваюцца, чаго вартыя «Лімуд» i джойнтаўскія семінары як крыніца ведаў). У пачатку 2019 г. апытаннем кіравала… адукатарка з Мінскага палаца дзяцей і моладзі. Баюся, што «дзень яўрэйскай культуры» ў Мінску, дзе можна было паглядзець на пяюху Зену, якая ў маі глядзела на Тэль-Авіў, – гэта iнтэлектуальная столь для вашых суполак. I нават асобы з вашага блізкага кола пішуць: «Мы, вядома, вельмі рады за свята яўрэйскай культуры… але ці не пара ўжо мяняць фармат мерапрыемства?!» (Алекс Фурс, 23.09.2019).

Ну, спадзяюся, скандал са спробамі выкручвання рук «Жыдовачцы» праз Барысаўскі райвыканкам (гутарка з прадстаўніцай капелы адбылася ў ім 11.09.2019 пасля кляўзы «Саюза») і адміністрацыю Лукашэнкі падштурхне сяго-таго з «актывістаў» да роздумаў – людзі ж не без мазгоў. Як там казаў Георг наш Зімель? «Канфлікт ачышчае паветра»? Вучыцеся, і будзе вам шчасце.

Зараз у Беларусі перапіс насельніцтва (4-30 кастрычніка). Хочацца, каб больш яўрэяў называла сваёй роднай мовай ідыш – хаця б дзеля павагі да продкаў. А пакуль да вас яшчэ не прыйшоў чалавек з планшэтам, для падняцця духу паслухайце новую песеньку Змітра Дзядзенкі. Раптам пасля ўсебеларускага перапісу якраз і з’явіцца «нацыянальная ідэя – для беларуса, рускага, габрэя»?

Зноў да пытання аб тым, што робіцца пасля – або ў выніку – публікацый belisrael. Помніце майскія фоткі з жудкаватымі балконамі па вуліцы Бабруйскай, побач з мінскім чыгуначным вакзалам? Цяпер тыя балконы выглядаюць крыху лепей, прыкладна так:

Фота 17.09.2019

Калі раптам якое дабро і зваліцца на галаву (не дай Б-г, канешне), то мінакоў будзе цешыць той факт, што яно было пафарбавана да Другіх Еўрапейскіх Гульняў 🙂

Адылі ёсцека больш пазітыўныя сюжэты. Некаторыя беларусы ў верасні прапанавалі узнагародзіць казла з Дубровенскага раёна Віцебскай вобласці ордэнам «За ўмацаванне міру і дружбы» (абгрунтаванне тутака). Сяргей Пульша з газеты «Новы час» абсалютна слушна пракаментаваў: «Калі нядаўна ордэн атрымала Пугачова, а раней — ўсялякія Дробышы-Баскавы, дык чаму б не даць яго нашаму роднаму казлу?» Агулам, газета за апошнія месяцы ўзмацнілася, нярэдка ў ёй бывае, што пачытаць. Вось, напрыклад, артыкул Алены Ляшкевіч (27.09.2019) пра сінагогі ў Беларусі са шматлікімі каштоўнымі ілюстрацыямі.

Багата ілюстравана і кніга чатырох аўтараў, грошы на выданне каторай збіралі талакой (прэзентацыя выдання была ў снежні 2018 г.). Па-мойму, вельмі добры праект: тут і рэпрадукцыі, і казкі ў тэму, і кароткія звесткі пра мастакоў, і месца для палёту ўласнай фантазіі. Праўда, вершыкі дзе-нідзе, на мой густ, надта ўжо своеасаблівыя: «Ад Барселоны да Шанхая / Ўсе ў захапленні ад Шагала»? А «помніць» і «хлопец» – тожа такая рыфма? Гм…

Кніга служыць, сярод іншага, падказкай, што скора юбілеі: у студзені 2020 г. – Сэма Царфіна (120 год), у ліпені 2020 г. – Пінхуса Крэменя (130).

Наступнае фота – з вуліцы Валгаградскай, што ў Мінску… 17 верасня г. г.

Леанід Кулакоў з памочнікам, каторы з бел-чырвона-белым сцягам, пад’еўшы (гл. пакунак з шаўрмой у ягоных руках), збірае подпісы за сваё вылучэнне ў кандыдаты… Калі Вы не забыліся, у нас тут быццам бы перадвыбарная кампанія.

Мінут пяць я стаяў побач – не ішоў народ. Быў бы ў мяне пашпарт з сабою, дык падпісаўся б, а так – даруй, Леанідзе.

На жаль, ізраільскі палітыкум, за якім я некалі назіраў з цікавасцю, дэградаваў амаль у гэткай жа ступені, што і беларускі. Выбары, што адбыліся ў Ізраілі ў той жа дзень (17.09.2019), зноў не далі нікому істотнай перавагі, так што няможна выключаць “трэці тур” 🙂 Нешта падобнае назіралася ў Беларусі ў сярэдзіне 1990-х: людзі стамляліся і не хадзілі на ўчасткі, што замінала фармаванню парламента. І, вядома, ліла ваду на млын «вертыкалі»…

Звонку не зусім зразумела, чаму прэзідэнт Ізраіля зноў даручыў фармаванне ўрада чалавеку, які менш паўгода таму гэтую місію праваліў (а ў верасні 2019 г. яго партыя сабрала яшчэ менш галасоў, чым у красавіку, – тысяч на 30). Ва ўсякім разе, жадаю ўсім «вялікім палітыкам» хутчэй выйсці з тупіка ў гэтым 5780 годзе, які пачаўся 29 верасня. Не дурыць галаву ні сабе, ні людзям.

Каб хутчэй прачышчаліся мазгавыя клеткі, паслухайце песню на вершы Ізі Харыка, паэта, забітага савецкай уладай у 1937 г. (хоць і служыў гэтай уладзе верна):

Бліскучая Бенька ў час канцэрту ля Купалаўскага тэатра 21.09.2019 прамовіла пару слоў пра Харыка і праект «(Не)расстраляная паэзія» – «калі хто ведае». Таму ў запісе, быццам рэха, гучыць адказ: «Ведаю, ведаю».

Цытатнік

«Хто ведае сябе, таму не страшна тое, што пра яго гавораць» (прыпісваецца Мухамаду аш-Шафіі, 767–820 гг.)

«У любой незразумелай сітуацыі – танчы» (Наталля Голава, 12.07.2019)

«Калі выбіраць паміж сталінізмам і абыякавасцю ўлады, то лепей абыякавасць» (Дзмітрый Быкаў, 24.09.2019)

Вольф Рубінчык, г. Мінск

04.10.2019

wrubinchyk[at]gmail.com

Апублiкавана 04.10.2019  20:32

В. Рубинчик. Ещё раз о слове «жыд» и названии группы «Жыдовачка» (2½)

«Союзу белорусских еврейских общин» посвящается

Прежде всего спасибо тем, кто делился ссылками на мой предыдущий текст от 18.09.2019: насколько знаю, это Алесь Белый, Сергей Ваганов, Зисл Слепович (и др.). Особая благодарность З. Слеповичу, который 20.09.2019 опубликовал в fb и пару тёплых слов на идише. Cразу же одна из «героинь» потребовала удаления «опуса, где столько яда» – иначе она и её коллега собирались «чертовски обидеться». Кто-то поддался бы на шантаж, но не таков Зисл! Не удалил, даже рискуя своим статусом хедлайнера на «Litvak Klezmer Fest» в Минске 7-8 ноября 2019 г. Что касается «яда»… Ну, видно, кой-кому в Израиле правда глаза колет.

Не собирался я возвращаться к теме «“жыд” и “Жыдовачка”», да ещё на Рош-а-Шонэ, но «не могу молчать» 🙂 Отдельные «еврейские вожди», похоже, следуют путём Мачехи из старого фильма о Золушке: «Я буду жаловаться королю! Я буду жаловаться на короля!..»

Взято отсюда, материал 28.09.2019. Почему-то борисовская капелла «Zhydovachka» («Жыдовачка») стала в тексте «Жидовочкой». Не хочется верить, что редакция минской газеты «Авив» отождествляет белорусский язык с русским 🙁

(вечером 02.10.2019 статья о сентябрьском заседании координационного совета СБЕООО была удалена с сайта газеты “Авив”, но ее полным текстом мы располагаем – belisrael).

В общем, небольшой просветительный камбэк, но сначала, по многочисленным просьбам трудящихся учащихся, – заключительная часть статьи «Яўрэй, жыд» из научного и методического журнала «Роднае слова» (декабрь 2005 г.):

Тираж номера – 4500 экз., журнал поступал чуть ли не во все библиотеки страны. У господ и дам, атакующих «Жыдовачку» в 2019 г. и заявляющих о хорошем владении белорусским языком, эта статья в своё время не вызвала баттхёрта – с чего бы? Не заметили, что идёт «жесточайшая легитимизация», наступает «коричневая чума»?! (Сарказм, однако ради «защиты от дурака» оговорюсь: поддерживаю все реальные шаги, направленные против нацизма.) А ведь многие из вас были при «еврейских должностях» и в середине 2000-х гг. 🙂 И появление в Минске большого идиш-белорусского словаря (изд-во «Медисонт», 2008, 1000 экз.) тоже проспали, несмотря на публикации в «своей» прессе? 🙂 🙂

Отрывок из статьи в журнале Cоюза бел. евр. общин «Мишпоха» № 29, 2011. Чтобы исправить cвои «глюки» в идишном тексте, редакции не хватило восьми лет. ¯\_()_/¯

Интересна позиция бессменного редактора «Мишпохи», опубликованная в 2012 г.: «Поспособствует сохранению и развитию языка, глубоко убежден Аркадий Исаакович, вышедший идиш-белорусский словарь, составленный, кстати, не евреем, Александром Астраухом». «Аркадий Исаакович» – тот самый участник «координационного совета», который в сентябре 2019 г. «по-доброму» высказался об ансамбле «Жыдовачка»: «Да просто не надо их приглашать!» 🙂

Из «hakdome» – предисловия к словарю 2008 г. (стр. 8).

Впрочем, ребята, один из вас – химик, по прихоти судьбы семь лет возглавлявший «музей истории» – в 2017 г. устроил-таки сеанс цензуры в википедии:

Было убрано последнее предложение, а мотивировку получатель зарплаты от «еврейской общины» придумал такую: «Не авторитетный источник. Астраух – маргинал-любитель». Т. е. и здесь вместо обсуждения по существу (использовалось в Беларуси начала ХХІ в. слово «жыд» вне оскорбительного контекста или нет?) мы стали свидетелями перехода на личность.

Издание А. М. Астрауха, доступное в крупнейших библиотеках Беларуси, лишний раз доказывает, что слово использовалось. Кстати, насчёт авторитетности источника – «Ідыш-беларускі слоўнік», составленный художником-реставратором, благожелательно рецензировали, как минимум, два научных издания: «Беларуская лінгвістыка» (№ 64, 2010; автор статьи – кандидат филологических наук Михаил Тарелко) и «Jews and Slavs» (Vol. 22, 2010; рецензент – профессор Вольф Москович, позже он кое-что написал и здесь). Об отзывах исследователей на мириады компилятивных статей Avner’a, да и его коллеги по надзору за русскоязычной википедией, минчанина Pessimist’a, также утверждавшего, что слова «жыд», «Жыдовачка», etc. плохи «объективно», я ничего не знаю…

Ещё эпизоды нашего века. Минчанин, католик византийского обряда, социал-демократ Анатоль Сидоревич в мае 2002 г. опубликовал в минской же газете «Наша ніва» статью «Чаму я жыд». В газете «Авив», которую тогда редактировал нынешний зампред Союза бел. евр. общин Б. Герстен, а курировали Я. Басин и «сам» Л. Левин, не промелькнуло даже мысли о юдофобии автора. Напротив, эту произраильскую статью напечатали в переводе на русский (хотя и с погрешностями) в июне 2002 г.

В январе 2003 г. в «Нашай ніве» появилась ещё одна юдофильская статья А. Сидоревича о том, что в Минске нужно увековечить память Соломона Михоэлса:

Вот после этого была уже некоторая истерика в «Советской Белоруссии», подписанная фамилией «Беленький»: мол, рассуждая о «жыдоўскай» культуре, Сидоревич убивает Михоэлса вторично…

Несколько недель назад от «Беленьких» стало темно в глазах. 19 сентября 2019 г. за капеллу попытался вступиться Юрий Зиссер:

Вариант, подкорректированный Ю. З.

Эту запись осторожно поддержал Алекс Фурс – редактор портала «Шалом». Но «Pessimist» Бернштейн, полочанин (а не гомельчанин, как я предполагал) Григорий П., сотрудница минского образовательного центра IBB Тамара К. и другие чудо-Юд..ы обоих полов пришли к Ю. Зиссеру на страницу в fb, «придавив количеством» 🙂 Назавтра основатель тутбая сдался: «В любом случае раз название капеллы вызывает столь сильное отторжение капелла должна посчитаться с этим и придумать себе другое название, а нынешнее опустить в архив. Если, конечно, они хотят, чтобы их приглашали выступать не только по сельским клубам». Почему-то напомнило «Горе от ума» тов. Грибоедова: «Мсье Репетилов, что вы! Да как вы! Можно ль против всех! Да почему вы? стыд и смех» – «Простите, я не знал, что это слишком гласно». Эффект echo chamber, описанный два века назад.

«Говорящая голова» капеллы ответила, что не видит ничего плохого в выступлениях на периферии, но бизнес-тренер 1979 г. р. с ухватками сталинского цензора возразил: «А если Вы планируете выступать в сельских клубах с таким названием, то, на мой взгляд, это тоже недопустимо. В окружении людей на селе не осталось совсем евреев. Нельзя, чтобы они подумали, благодаря вашему коллективу, что так можно называть евреев!» (20.09.2019). Поскольку он – член «совета общины», то немудрено, что координационный совет вскоре прошёл так, как прошёл (см. вторую иллюстрацию).

К слову, «решение Наркомата, принятое еще до войны, которое запретило употребление слова в быту», причём «релевантное» и в 2019 г., – это какая-то городская легенда. Хватает примеров, демонстрирующих, что постановление от 24 июля 1925 г. бюро ЦК КП(б)Б – а не «Совнаркома», как у Зиссера – не имело юридической силы и формально было только рекомендацией. В прошлый раз цитировались строки из поэмы Михася Чарота, изданной в 1926 г., сейчас приведу абзацы из повести не менее известного литератора Михася Лынькова «Апошні зверыядавец» (1929; опубликована в 1930 г.):

Это я к тому, что невеждам, которые на всех углах кричат о Беларуси, «живущей без слова “жыд” сто или сто двадцать лет», неплохо бы подучить матчасть. И минский инженер Алесь Резников, 1967 г. р., отчасти прав, когда пишет о нынешней ситуации: «в устах деревенских бабулек, упоминающих жыдоў”, чувствуется определённое уважение», даже если его вывод не универсален. Вряд ли кто-то проверял, какая доля белорусскоязычных жителей Беларуси в быту предпочитает слова «жыд», «жыдоўка» и т. п., а не «яўрэй»/«габрэй», «яўрэйка»/«габрэйка», но даже исходя из моих поездок XXI в. по Щучинскому району Гродненской области, доля немалая. Между прочим, поэту и педагогу Гиршу (Григорию) Релесу (1913–2004) слово «габрэі», нововведение последней четверти ХХ в., не нравилось. «Что это они габрэйкаюць?» – отреагировал Релес, когда в 2000 г. я показал ему «еврейский» («габрэйскі») номер журнала «Arche».

Не надо приписывать мне какую-то особую тягу к «cпорным» лексическим единицам – просто с теми, кто, увидев или услышав их, сразу «оскорбляется» (примерчики 2002 г., 2016 г.) и начинает строчить… пусть не доносы, но кляузы, мне немного не по пути. Такая cверхэмоциональность свойственна, пожалуй, не традиционному литвацкому (и даже не хасидскому) мировосприятию, а кондовому фетишизму, вере в «чёрную магию» слов. На этой вере, похоже, был выстроен современный «язык политкорректности», но не буду отклоняться… Минский иудей Александр, ныне известный как Исраэль Сендер Элентух, в связи с дискуссией о группе «Жыдовачка» привёл уместную ссылку на рава Реувена Пятигорского: «У южных славян есть предание о “жидах”, первых людях на свете, которые не боятся грома. Когда небесные змеи кидают на землю огненные стрелы, “жиды” кладут камни на головы и поют: “Каменные у нас головы, что с нами сделаешь?” Каменные у нас головы, мы не обижаемся на клички». И ведь это было сказано о слове «жид» из русского языка, где оно зачастую звучит обиднее, чем «жыд» в белорусском.

В принципе, всё. Дальше – дополнения на случай, если кто-то захочет углубиться в тему…

* * *

Справочная информация о группе по состоянию на сентябрь 2019 г., по моей просьбе присланная борисовчанкой Наталией Головой (она же Anna Avota). Перевод с белорусского:

е)клезмерская капелла «Жыдовачка» из города Бэ образовалась в 2017 году как тапёрский бэнд для озвучивания художественной чёрно-белой немой ленты «Волшебные ножнички», а также для исследования и продвижения музыкального и танцевального наследия белорусских местечек, до сих пор не очень исследованного по причине отсутствия носителей. Сейчас в составе группы шесть музыканток, играющих на аккордеонах, скрипках, виолончели, бубнах и барабане. Капелла исполняет музыку в стиле штетлфолк. Репертуар состоит из беларуских, польских, еврейских (в оригинале, здесь и далее, было «яўрэйскіх» – В. Р.) и разных европейских традиционных танцев, а ещё из популярных мелодий межвоенного времени. Музыкантки не стараются копировать традиционный стиль исполнения, интерпретируют музыку посредством своего видения и восприятия. В коллективе есть танцмейстерка, поэтому группа периодически гастролирует с мастер-классами традиционных еврейских танцев и танцев местечек. Капелла официально существует на базе Клуба исторического танца Центра творчества детей и молодёжи Борисовского района.

Почему «музыкантки» и «танцмейстерка»? Потому что группа заявлена как феминистская – почти как в анекдоте о негре, читающем еврейскую газету: «Ему мало того, что он негр?» Кстати, к языковым упражнениям, присущим современному феминизму, отношусь иронически, но считаюсь с ними как с данностью – «если звёзды зажигают…» (То же касается модного написания «беларуский», «беларуское»; в энциклопедии не пропустил бы, а в публицистике – на здоровье.)

В фейсбуке Н. Голова писала: «Многие люди там, где мы играли танцы (Борисов, Бобруйск, Могилёв, Витебск, Молодечно, Подороск, Любча, Минск, Солигорск), говорили нам, что рады названию «Жыдовачка», потому что оно беларуское, местечковое и говорит им о том, что Беларусь жива… ОК, для русскоговорящих евреев русское слово жид может быть оскорбительным, так я это знаю и не имею планов, говоря на русском, произносить это слово в чей-то адрес. Но для беларусов запрет на использование беларуского слова жыд живущими здесь русскоговорящими людьми не менее оскорбителен» (примерно 20.09.2019).

* * *

Из «живого журнала» переводчика Леонида Таубеса, 1941 г. р., бывшего минчанина, давно живущего в израильской Афуле:

Не самое удобное мнение для тех, кто апеллирует к израильтянам и/или людям старшего поколения, которые (якобы в подавляющем большинстве) так переживают из-за названия белорусской группы «Жыдовачка», что «кушать не могут».

Вольф Рубинчик, г. Минск

wrubinchyk[at]gmail.com

01.10.2019

Опубликовано 01.10.2019  14:56

Из откликов и обращений к автору:

*

Жыдовачка – гэта такая зграбная, вясёлая, дасціпная, умелая габрэйка, якую хочацца пачапаць і з якой хочацца пазнаёміцца як мага бліжэй. Вось такія асацыяцыі будзіць у мяне слова «жыдовачка». У народзе жыдовачкамі называюць менавіта такіх дзяўчат, маладзіц і кабет. І малых дзяўчатак. А калі жанчына так сабе, калі на яе, сустрэўшы на вуліцы, не азірнешся, а ў школе, паліклініцы, кравецкай майстэрні і г. д. не загледзішся, то гэта проста жыдоўка, габрэйка, яўрэйка. Жыдовачка – эквівалент, сінонім яўрэечкі, габрэечкі. Думаю, што барысаўскія дзяўчаты добра ведаюць, які сэнс укладалі (і ўкладаюць) беларусы ў слова «жыдовачка».

Анатоль Сідарэвіч, г. Мінск

Мнение Юрия Зиссера (по состоянию на 02.10.2019, 15:50)

*

Аркадий Шульман. Г-ну В. Рубинчику. Бессменного редактора «Мишпохи» (как Вы изволили выразиться) зовут не Аркадий Исаакович, а Аркадий Львович, так что прежде всего обратите внимание на свои ошибки. Далее, был и остаюсь очень высокого мнения обо всем, что делает Александр Астроух (Астраух – belisrael). По сути основного вопроса: не буду вдаваться в филологические споры, но, если большому количеству людей (даже и небольшому) неприятно или даже оскорбительно название коллектива – НЕ ПРИГЛАШАЙТЕ ЭТОТ КОЛЛЕКТИВ!

Гриша Абрамович. Аркадий Шульман ну, в своём ( его) глазу ж не видно

Tamara Kurdadze. Аркадий Шульман! Аркадий Львович, уважаемый! Вы!!! и этот В.Рубинчик… Это же графоман известный… (реплики с fb-странички Ю. Зиссера).

Ответ В. Рубинчика. Г-ну А. Шульману. Я взял цитату из «Могилёвских ведомостей» за 2012 г. и поставил ссылку, так что все претензии к «МВ». С моей стороны это был лёгкий троллинг – указание на ошибку областной газеты (постоянные читатели моих текстов знают, что я люблю посмеиваться над подобными казусами). Целевая аудитория belisrael в курсе того, какое у Вас отчество, а кто был не в курсе, тем и Ваше уточнение не очень помогло.

Конечно, неплохо, Аркадий Львович, что Вы тщательно меня читаете и умеете пользоваться СAPSLOCK’ом. Если б Вы, Аркадий Львович, столь же усердно выполняли свои обещания (хотя бы публично данные), было бы совсем замечательно.

Двадцати двух недель не хватило редактору прелестной «Мишпохи», чтобы поменять в словах на идише, принадлежащих классику еврейской литературы, порядок букв:

В общем, Вам – к «профессионалам» из «Могилёвских ведомостей», 8-й год повествующих миру об Аркадии «Исаковиче» Шульмане, или в «Авив» с его перлами вроде «…в обязанности которой входит директорство над Музеем истории и культуры евреев Баларуси». (03.10.2019 статья А. Северинец на сайте “Мишпохи”, о которой вёл речь В. Рубинчик, была исправлена – слова на идише обрели нормальный вид. – belisrael)  А «графоман» я или нет… Заяви об этом кто-то из троих успешных членов Союза белорусских писателей, рекомендовавших мою кандидатуру в СБП (конец 2014 г.), сие бы задело. Мнение сетевых обиженок не так интересно.

*

Фраза, вырванная из контекста, может быть истолкована как угодно. Этим и пользуется уважаемый автор, который, должно быть, на курсах повышения квалификации производства «Минская почта» РУП “Белпочта” (как о нем значится) многое постиг. Фразы, вырванные из контекста, можно использовать как угодно (приведённые и выделенные автором протоколы не отражают суть происходящего).

Елена Кулевнич, г. Минск (с fb-странички Зиссера). Позже написала о себе по e-mail: «Елена Кулевнич – Член Координационного Совета СБЕООО. Да, я была на этом заседании», но сообщение из «Авива» не дополнила и не опровергла.

Ответ В. Рубинчика. Насчёт вырывания из контекста – с больной головы на здоровую (образование «уважаемого автора» не ограничивается курсами «Минской почты» в 2011 г., коих, впрочем, я никогда не стыдился). В скрине с официального сайта газеты Союза бел. евр. общин приведены все фразы, касавшиеся борисовского ансамбля, дана ссылка на первоисточник(вечером 02.10.2019 статья о сентябрьском заседании координационного совета СБЕООО была удалена с сайта газеты “Авив”, но ее полным текстом мы располагаем – belisrael). Т. е. рассуждения о фразах, якобы вырванных из контекста, – враньё, рассчитанное на лентяев. Общественной деятельнице следовало бы знать, что врать нехорошо.

*

Знаю я женщину, которая ещё во времена третьего «Жыдовішча» (2008) оскорблялась, но довольно скоро изменила мнение, благодаря в т. ч. и Александру Астрауху. Может, кто-то и к Вам прислушается…

Пётр Резванов, г. Минск

Ответ В. Рубинчика: Спасибо постоянному читателю. Кстати, уточню первую часть моих заметок: в Минске прошли не три, а целых четыре фестиваля «Жыдовішча» с участием Дмитрия (Зисла) Слеповича – в 2006–2009 гг. Насколько я помню, никто по этому поводу ни в горисполком, ни в администрацию президента не жаловался. Объяснения «Члена Координационного Совета СБЕООО» (уже не Кулевнич, а другой «Член», который бизнес-тренер) – «сначала надо стать Димой Слеповичем и обладать его авторитетом и уважением, а потом уже играться с конъюнктурой и т.д.» – не кажутся мне убедительными. К тому же четвёртое «Жыдовішча» в сентябре 2009 г. организовывал не только и не столько Зисл Слепович, который в 2008 г. эмигрировал в США.

*

Матчасть – это не те две книжки и три статьи, на которые ссылается г-н Рубинчик. Матчасть – это сама жизнь, которую этот ботан совершенно не знает, потому как видит ее только из окошечка библиотеки. Выехал раз в жизни из Минска в Щучинский район, поговорил с двумя бабулями и решил, что узнал всю правду жизни.

Григорий Песин, г. Полоцк (с fb-странички А. Шустина)

От В. Рубинчика. И «знатоку жизни» спасибо, посмеялся! Вы уж там с Кулевнич определитесь: недоучка автор, или всё-таки ботан. Кому-то другому посоветовал бы прочесть мои тексты о Щучине и районе:

Вольф Рубінчык. Шчучынская каша ,

В. Рубінчык. КАТЛЕТЫ & МУХІ (115)

Однако «чукча не читатель, чукча писатель» 😉

Добавлено 02.10.2019  19:57

Нам пишут (о Дисне Витебской обл.)

В адрес редакции belisrael.info поступил такой «крик души» из Витебской области… Откликнитесь, кто может.

* * *

Дорогие земляки!

2018 год в Беларуси объявлен годом «малой родины». Мы предположили было, что ввиду сложного экономического положения заботу о деревнях и посёлках государство решило возложить на плечи «простых смертных». Но вот беда, нам оно собралось помочь «позаботиться» о родине, причём своеобразно: шесть домов Дисны, в том числе обладающих исторической ценностью, но соответствующего статуса почему-то не имеющих, мёрские власти намерены начать сносить не позже 14.01.2019 г.

Впрочем, вы ведь не на необитаемом острове живёте – видимо, знаете, как мы здесь существуем. И можно было бы нам всем и дальше, як кажуць браты-беларусы, «спаць у аглоблях», если б не совесть – элементарная благодарность нашим великим предкам-дисненцам!.. Да и деды-то наши были не намного хуже земляка нашего Евзебия Гриневского – деда славного Александра Грина! Они жили в не менее сложных условиях, но смогли оставить нам после себя шедевры искусства, науки, техники, философской мысли, экономического мышления.

И вот пять лет назад в Дисне было создано творческое объединение, названное «Алый парус». Объединив усилия, дисненские литераторы стали вещать на всех уровнях, воспевать и пропагандировать достоинства и заслуги родного города перед историей, привлекать внимание властей и общественности к проблемам Дисны. В одной районной газете за это время вышло около двадцати подборок совместных публикаций. Но дисненцы пишут, кричат, говорят, а их слова, по выражению классиков современной музыки Саймона и Гарфункеля, «как бесшумные капли дождя падают в колодец тишины». В лучшем случае – один ответ: «Спасайте себя сами!» Заметка в интернете так и называлась. Впрочем, клич «Спасение утопающих – дело рук…» мы помним ещё со времён соцреализма.

ТО «Алый парус»

Но время не стоит на месте, и выбор у Дисны невелик: либо окончательная катастрофа и придание городу, при сегодняшней численности жителей в полторы тысячи, статуса села, либо всё же – возрождение. Третьего, как учит История, просто не дано!

Из-за практически полного разрушения градообразующей промышленности возрождение города видится нам сегодня, пожалуй, только в туристическом направлении! Всё, что у нас осталось – десяток сохранившихся зданий столетней давности… Но с какой историей, в каком ландшафте! И чем больше мы думаем о наших перспективах, тем чаще на ум приходит идея автора сборника «На качелях времени» Аркадия Шульмана. А он утверждает, что, несмотря на огромные разрушения, которые понесла Дисна в годы войны и «мирного строительства», она удивительно кинематографична, является готовой площадкой для съёмок фильмов, так как сохранила «дух и прелесть старого местечка» и весь город, по сути, является уникальным музеем под открытым небом!

…Ну, есть же во Франции Каркассон – город-сказка, попадая в который создаётся ощущение, что время над ним не властно! Правда, у них, как у нас, ничего не взрывали и не закапывали в мирное время, иначе просто никто не знал бы о нём, а не то что хотел бы туда приехать! Но у нас и задача куда проще: масштабы мизерны. Ведь весь исторический центр Дисны умещается на одном квадратном километре… Почему бы не восстановить пару домов, не убрать асфальт с брусчатки легендарных улиц, не превратить Дисну в ту самую натуральную съёмочную площадку? Уже одно это позволило бы говорить о прибыли и самоокупаемости! Но главное, почему бы на этом крохотном клочке земли не восстановить старое и доброе, не увековечить память предков, не трансформировать Дисну из могильника в музей?!

Кому только мы не писали о том: Заместителю Премьер-министра, Министру информации, председателю областного исполнительного комитета, директору Института истории Национальной Академии наук РБ. Даже в Главное управление идеологической работы – с просьбой напечатать карту Мёрского района, если уж отдельно карту Дисны выпустить проблематично.

Самой адекватной была реакция первого заместителя Министра информации И. В. Луцкого (11.05.2016). Он положительно, по крайней мере на словах, воспринял предложение о проведении в Дисне республиканского фестиваля письменности в 2019 г., предполагавшее хотя бы косметический ремонт зданий и улиц. Но Луцкий предложил подождать лучших времён, т. к. в 2017 г. готовился фестиваль в Полоцке, а следующий раз в Витебской области – возможен только после всех других областей, т. е. не ранее 2023-го года…

Дисна на плане XVI в.

А сносить нас собираются… уже! И что им до того, что 20 января 2019 г. исполняется 450 лет со дня получения Дисной Магдебургского права. Мёры получили статус города в 1972-м, но в 1983-м уже отметили свой 350-летний юбилей! А в 2014 году уже… 500-й! Ну и вот, решила мёрская администрация – какая Дисна? Какие фестивали?! Кого волнует, что в Дисне бывал, писал и читал свои стихи сам великий Адам Мицкевич; учился этнограф, художник и философ Язеп Дроздович; ставил спектакли первого профессионального театра Беларуси новатор Игнатий Буйницкий… Дисненец Александр Рыпинский в 1840 г. издал свою «Беларусь», пусть и в эмиграции (во Франции) на польском языке. Исторические корни французского поэта Гийома Аполлинера (Вильгельма Альберта Владимира Александра Аполлинария Вонж-Костровицкого), одного из наиболее влиятельных деятелей европейского авангарда начала ХХ века, также ведут в Дисну!

Сегодня районная администрация всё это относит к истории… «Мёрской земли», или, с заискиванием перед польскоязычными, не знающими буквы «ё», – истории «мИОрщины»! Не важно, что хутор Мёры, зародившийся на монастырских могилах (название происходит от слова «мёртвые»), ещё сто лет назад едва насчитывал дюжину домов – оказывается, это их, а не наша история! У дисненской же администрации мнения никто и не спрашивает, при необходимости её просто меняют как перчатки! Да что говорить, для мёрского районного начальника уже стало обычным прилюдно восклицать, словно бить молотом по наковальне, что он «не собирается вкладывать деньги в какой-то там умирающий город»!

Ну, и где, думаете, захотят провести фестиваль в 2024 году, в свою 510-ю или… – 700-ю, 1100-ю годовщину, наши «мёртвые» хозяева? Догадайтесь!

Но мы не сдаёмся… Решение, что Дисна тоже город и нуждается в подводке газопровода, было принято на самых верхних эшелонах власти только благодаря поистине героическим усилиям бескорыстной и бескомпромиссной дисненки В. Грининой! Н. Гиргель вернулась из Москвы и, занявшись благотворительностью, даже стяжала у государства «Орден Евфросинии Полоцкой»! В Дисне она приобрела двухэтажный дом старинной застройки и спасла его от разрушения. В прошлом году её стараниями была спасена от закрытия (фактически уничтожения) дисненская городская пожарная часть в старинном здании с каланчой, которую так хотели прикрыть мёрские начальники…

Вообще, у них уже выработалась стандартная практика: старинные дисненские здания годами не ремонтируются. Когда эти раритеты начинают приходить в упадок, их закрывают и причисляют к аварийно-опасным, доводят до плачевного состояния, а затем скупают за бесценок или просто закапывают в землю. И в том, и в другом случае – здания обречены! Уже в XXI веке был уничтожен кирпичный завод, закопан в землю маслосырзавод, распродан по отдельным сооружениям плодоовощной, закрыты КСМ и КБО, разобраны на кирпич несколько столетних домов. Более чем наполовину разобран и шедевр нашей архитектуры – уездная больница над Двиной, построенная в 1903 г. на средства горожан, как и двухэтажные здания Казначейства и т. н. Дома трезвости!

А теперь позвольте задать ещё один вопрос: «Как вы думаете, кто более ста лет назад мог построить наши дома-памятники “на собственные средства”, какая нация тогда превалировала в Дисне»? Для ответа не обязательно обращаться к переписям населения. Достаточно вспомнить о первой же казни нацистами мирных жителей Дисны в июле 1941 г., когда были расстреляны первые десять человек из ста. Подобные децимации проводились в античной римской армии как наказание за трусость. А тут – среди мирного населения, по сфабрикованному обвинению в «обрыве телефонного кабеля»… И что же? Семеро из десяти – оказались евреями!..

И разве для кого-то секрет, что до Второй мировой войны белорусская культура формировалась в основном в деревнях. Города же, без ложной скромности, были произведением еврейской европейской культуры! И не надо лукавить, что евреи, мол, как всемирно известные «торгаши», строили города чужими руками. Загляните в любой источник – нет таких ремесленных, строительных, промышленных специальностей, которыми бы не владели евреи!

…В Одессе возведен прекрасный памятник, на котором начертаны великие слова: «Спасший одну жизнь – спасает целый мир!» Благодарные евреи установили его в честь тех, кто, рискуя собственными жизнями, спасал их соплеменников, укрывая от озверевших нацистов во время Второй мировой войны! А ведь и в Дисне известны подобные случаи. В частности, за укрывательство Ханки-портнихи в Дорожковичах была расстреляна и укрывавшая её женщина со своими ребятишками. А Енту Пастернак расстреляли вместе с укрывавшими её Николаем и Ниной Богдановыми. Нина, правда, оказалась только раненой, ей удалось потом выбраться из могилы и спастись…

Но позвольте спросить вас вот о чём: «А разве земля и родина белорусов – Великое княжество Литовское – на протяжении сотен лет, пока была свободной, не являлась благодатной, спасительной, «обетованной землёй» для европейского еврейства?!» С XIV века сюда бежали евреи со всей Европы. Почти никогда не знали они здесь ни гонений, ни погромов… Да вся история Дисны, фактически со времён придания ей статуса города знала одни только «привилеи» – льготы для творческих предприимчивых людей, всех сословий и национальностей, в том числе и евреев, оговоренные королём Сигизмундом Августом ещё в 1569 г. Не с тех ли самых первых времён и берёт начало дисненская община?! В истории Дисны, кстати, известен случай, когда местные евреи почувствовали притеснения со стороны старосты города в 1751 г. И что же? Они подали в суд, и их права со ссылкой на Конституцию 1678 г., снимавшую все возможные ограничения, неукоснительно были восстановлены.

Сегодня мы говорим о трудолюбии, терпимости, законопослушности белорусской нации. Но не евреям ли она должна быть благодарна за обретение этих достоинств? Не потому ль и гонима, и пренебрегаема в мире, и потерпела, и терпит она больше других, что относится, пусть наполовину, но к «богоизбранному народу»?! Кто сейчас возьмёт на себя смелость «отделить зёрна от плевел»?! Как бы ни было, беларусы и евреи имеют многовековую общую и богатую историю. Если же говорить о Дисне, то можно с полной ответственностью утверждать, что расцвет города, простите, имеет большее отношение к еврейской нации, чем к белорусской! Не хотим никого обидеть, но факт – упрямая вещь. Дисна до сих пор помнит имена Фридмана, Калмановича, Финкельштейна, Бимбада, Фокса, Шенкмана, Полея, Кункиса, Сосновика. А уж романтичный дисненский паром местные жители и сегодня не без юмора называют «мостом Рувима Лекаха» в честь великого сына Дисны, возродившего город из пепла последней войны, и даже готового было на заработанные его умом и стараниями дисненцев средства построить мост через Двину, чего, к сожалению, не допустили… История города могла стать совсем иной, появись у Дисны прямой выход к железнодорожной станции Борковичи в 12 километрах. Мост через Двину (даже два) строили в войну немцы, поляки до этого просто хотели проложить прямо в Дисну железную дорогу… Но увы!..

И вот, всякий раз проходя по Дорожковской (настоящее, историческое название) улице, не перестаём умиляться: «Вы посмотрите, сколько души вложено в каждый кирпичик-камушек кладки нашей многострадальной городской губернской больницы. Как великолепны ажурные линии её очертаний!» Неспроста именно у её живописных стен выступал знаменитый пролетарский поэт Демьян Бедный (Ефим Придворов)… Это сооружение хочется сравнить даже не с замком, а с храмом! Чем, скажите, оно хуже костёла святой Анны в Вильне, о котором Наполеон говорил, что хотел бы унести его в Париж, если б оно только уместилось у него на ладони!.. Всё та же кирпичная вязь, но назначение другое, соответственно, и формы. А качество кладки ничуть не уступает виленскому. Не удивимся, если выяснится, что ваяли и виленскую, и дисненскую красоту мастера одних и тех же династий!.. Так почему дисненским творениям до сих пор не придан статус исторической ценности?!

…Но нашим люмпенам-вандалам – кузнецам «новой жизни» – некогда вникать в высокие материи. Без угрызения совести долбят и долбят они остатки дисненской красоты своими ненасытными «клювами», пуская их на кирпич для своих печей и сараев! Кувалдой по красоте, кувалдой по истории… До какого «светлого будущего» так можно достукаться?!..

И потому все мы, кто не равнодушен к судьбе своей «малой родины» – великого тысячелетнего града Дисны, обращаемся к землякам во всём мире, ко всем выходцам из Беларуси, ко всем людям доброй воли!

Дорогие друзья, Холокост не окончен в двадцатом веке! Он продолжается и сегодня, но если раньше убивали самих евреев, то сейчас разрушают их материальную культуру, духовное наследие. Мы уж не говорим о восьми синагогах, уничтоженных в Дисне… Нужно срочно спасать хотя бы последние остатки города – осколки улиц – здания! Ну, а братскую могилу 3800 узников гетто в Дисне давно пора бы уже сделать общебелорусским мемориалом, подобным всемирно известной Хатыни!

Считаем необходимым привлечение внимания к проблемам Дисны всего мирового сообщества, потому что на уровне одной Беларуси решить их пока просто невозможно. Видимо, требуется попечительство Евросоюза, ЮНЕСКО… Дисна вполне могла бы получить официальный статус самого маленького города Беларуси и, соответственно, вступить в ассоциацию малых городов Европы. (В России – такая точно есть.) Тогда, возможно, для спасения города станет реально создание целевого фонда и выделение необходимых средств, независимо от гособеспечения. Кстати, даже статус самого маленького города страны следует установить быстро, чтоб наши начальники не успели «переквалифицировать» город в село!

В перспективе мы видим Дисну всемирным музеем-городом еврейско-белорусской культуры, «белорусским Каркассоном». Он очень компактный, и если вкладывать не в него, то куда? Что может быть рентабельнее? Считаем, что сегодня вполне реально восстановить хотя бы несколько аварийных зданий, одну-две улицы в центре, по крайней мере, одну синагогу, установить памятник уроженцу Дисненской земли – «отцу современного иврита» – Э. Бен-Йехуде.

Мы пытаемся делать всё, что в наших силах. На встрече с представителями администрации области, в 2016 г. прибывшими разбираться с письменными обращениями граждан, жители требовали передать Дисну Полоцкому району (благо до его границы считанные километры) или даже под сень Полоцкого историко-культурного заповедника, непосредственно подчиняющегося Минску. Ни для кого не секрет, что Дисна возникла как Копец-городок – замок полоцких князей в XI веке.

Чтобы вдохнуть новое дыхание в туристическое направление, мы разработали и аванпроект реновации дисненского замка в контексте объекта всемирно известного торгового пути «Из варяг в греки». Замок, кстати, был деревянным, и его возведение потребует скромных затрат, по сравнению, скажем, с известными Мирским, Несвижским замками. Но наш не включили даже в национальную программу сбережения 38-ми замков Беларуси. Мы пытались выйти на международные организации, в частности, на фонд «Трансграничное сотрудничество», но для получения гранта требуется предоставление полного пакета документов. Это означает, прежде всего, разрешение от Министерства культуры. Но затяжная переписка с Институтом истории НАН РБ ни к чему не привела – там хотят «деньги вперёд». Так круг и замыкается.

Макет Дисненского замка (Ж. Проколущенко, Д. Пугачевский)

Поэтому обращаемся ко всем, кто имеет ум, совесть, власть, средства: «Подскажите, помогите!»

Ибо, как в известном фильме «Аватар», и к нам пришло время объединить все силы для спасения нашего дорогого, заветного, фамильного древа!

Пришло время перефразировать известную фразу: «Отступать некуда: позади – Дисна!»

Жанна Проколущенко, Джемма Пугачевская, Дмитрий Пугачевский

Адрес для переписки и консолидации действий: info@dzisna.by

Опубликовано 08.12.2018  21:21

В. Рубінчык. КАТЛЕТЫ & МУХІ (63)

Шалом!? Скора ўжо, скора, чырвона-жылістая восень, як той Майсей Саламонавіч пісаў, затупаціць меднымі нагамі ды загрыміць па ўсіх шляхах… А пакуль цёпла на дварэ, што не значыць – на сэрцы.

У мінулай серыі анансавалася «ідышная» прагулка па Мінску з Аляксандрам Фурсам; 13 жніўня яна-такі прайшла, прывабіўшы амаль два дзясяткі аматараў. Няможна адмаўляць своеадметнага артыстызму А. Ф., але ў змястоўным плане тлумачэнні «экскурсавода» хутчэй расчаравалі… Наўрад ці варта было некрытычна падыходзіць да кнігі пра яўрэйскіх савецкіх пісьменнікаў 2006 г., даволі тапорна перакладзенай з ідыша па смерці Гірша Рэлеса. Арыгінал выйграе ўжо таму, што рыхтаваўся і выйшаў пры жыцці аўтара ў 2004 г., пісьменнік меў шанс вычытаць карэктуру. Калі ў 2005 г. бібліятэкарка «Хэсэда» Фаіна Злоціна папрасіла мяне за тры дні адрэдагаваць пераклад дваіх энтузіястаў (дагэтуль не цямлю, нашто было так спяшацца – кніга выйшла друкам толькі праз некалькі месяцаў – але ў Злоцінай ужо не спытаць, памерла яна), то я зрабіў, што мог, прыбраў самыя відавочныя памылкі… На жаль, некаторыя потым былі занесены зноў: адсюль і «Бойтрё» (знакамітая п’еса Кульбака называецца «Бойтра», а па-руску – «Разбойник Бойтре», і «Хайзекиль» Дунец (слушна «Хацкель» або «Иехезкель»), і многае іншае.

А. Фурс руліць

З другога боку, няблага, што хоць такое знаёмства з яўрэйскім красным пісьменствам мае месца. Да таго ж Аляксандр – чалавек яшчэ малады, і быццам бы схільны да самаадукацыі.

Зноў вярнуся ў думках і словах да паездкі ў Ізраіль і па Ізраілі сёлета, у чэрвені-ліпені. Чым далей, тым менш успамінаецца недарэчнасцей, а больш «плюсоў». Напрыклад, як цешылі нашыя з жонкай вочы яркія дрэвы і аўтамабільчыкі на аднаго-двух пасажыраў…

Знята ў Рышон Ле-Цыёне і Петах-Тыкве

З’явіліся ў краіне ў апошнія гады, працуюць на электрычнасці, асабліва зручныя для пенсіянераў, інвалідаў (бадай, аналаг савецкіх «Запарожцаў» :)). Каб яшчэ ізраільцы іх самі рабілі – а то, кажуць, з Японіі прывозяць. І кошт немалы.

Ізраіль пазіцыянуе сябе як краіна хай-тэку і разумных людзей, але вось што выпала прачытаць: «Згодна з дакладам інстытута “Шорэш”, апублікаваным перад пачаткам новага навучальнага года, Ізраіль займае перадапошняе месца па якасці сярэдняй адукацыі сярод 25 развітых краін, апярэджваючы толькі Славакію… 39% нашых навучэнцаў, якія здавалі міжнародныя экзамены PISA, не здолелі прадэманстраваць хаця б мінімальны ўзровень умення будаваць стратэгію рашэння задач». Так, я ў курсе, што ізраільцяне паважаюць навуку і шмат грошай на яе выдаткоўваюць (сам гэта згадваў тут), але можа стацца так, што паступова «яйкагаловыя» з’едуць або распусцяцца ў масе недавукаў…

Яшчэ адзін трывожны факцік (на мой одум, нашмат больш трывожны, чым нестабільнасць урада Нетаньягу): «Закон аб чысціні, прыняты 10 год таму па ініцыятыве тагачаснага міністра экалогіі Гілада Эрдана, не выконваецца… Хаця на вуліцах гарадоў з’явіліся рознакаляровыя сметніцы…, 80% ізраільскага смецця нават пасля сартыроўкі і раздзялення па-ранейшаму закопваюць у зямлю… Ізраіль па-ранейшаму адстае ад усіх развітых краін у сферы другаснай утылізацыі адкідаў». У Беларусі праблема таксама вострая: спецыялісты пісалі, што тутака ў агульным аб’ёме высокая доля небяспечных адкідаў (8%), што варта пераймаць вопыт Еўрапейскага Саюза ў перапрацоўцы. Але нямала і зараз перапрацоўваецца, асабліва побытавага смецця. Мо нават ізраільцам ёсць чаго павучыцца…

Мінулі сто дзён з прыходу на пасаду «новага» пасла Ізраіля ў Беларусі. З пазітыўнага адзначу тое, што ён устрымаўся ад заяў пра палітзняволеных у стылі свайго папярэдніка, і ўвогуле выказваецца больш дыпламатычна. Не сядзіць у Мінску, стараецца наведаць як мага больш перыферыйных гарадоў аж да Оршы, робіць акцэнт на сваіх захапленнях (ён і рыбак, і кулiнар). У той жа час пан Алон, выглядае, праводзіць тую ж «прагматычную» лінію, што і яго папярэднікі: ёсць улада, з ёй і будзем працаваць, а людзі альтэрнатыўных поглядаў «ідуць лесам».

Характэрная карцінка на галоўнай старонцы сайта пасольства Ізраіля ў РБ…

Вісіць чацвёрты месяц – няўжо за гэты час больш не было чым ганарыцца? Лёгкі сум навявае і тое, што пасол (пакуль) не жадае адказваць на запыт belisrael.info наконт нядаўніх інцыдэнтаў у аэрапорце Бен-Гурыёна, праз якія турысты з Беларусі былі адпраўлены назад.

Тым часам Эран Ласер, ізраільскі «гуру» IT-cектара, ручкаецца ў Мінску з адыёзным ідэолагам Я. і дакляруе стварыць у Беларусі адзін з найлепшых адукацыйных цэнтраў у свеце, бо «Ваш прэзідэнт паставіў амбітную мэту – у кароткія тэрміны стварыць ІТ-краіну» (ага, з «айфонамі, плафонамі»). Арыентацыя сіёнскіх ізраільскіх мудрацоў на тых, хто пры ўладзе, у нечым зразумелая… Вунь і нобелеўская лаўрэатка, якую ў канцы 2015 г. лічылі адной з самых уплывовых жанчын Беларусі, 12.08.2017 заявіла ў Гомелі, на рэгіянальным пасяджэнні свайго «інтэлектуальнага клуба», што Лукашэнку – «моцную, харызматычную постаць» – гадоў 20 падтрымліваў народ, дый цяпер бачыць у краіне «60 працэнтаў» яго прыхільнікаў. Паводле маіх назіранняў, працэнт, як для 2010-х гадоў, завышаны разы ў тры. У чэрвені 2016 г. манаеўскі інстытут (а да разгрому ён быў асцярожны, не схільны заніжаць папулярнасць Лукашэнкі…) ацэньваў рэйтынг даверу «правадыру» ў 38,6%, а галасаваць за яго, паводле НІСЭПД, гатовыя былі 29,5%. Ясна, што «антыдармаедская» кампанія ў пачатку 2017 г. ды працяглае зніжэнне даходаў (няхай у апошнія месяцы спад і прытармазіў) адно абнізілі гэтую лічбу. Але «дэмактывістам» Гомеля не хапіла ведаў – а мо смеласці – паспрачацца з «аўтарытэтам». Чаму сярэдні ізраілец мае паводзіць сябе неяк іначай?

З дабраславення А. Шогама ў Радуні намячаецца «стварэнне цэлага турыстычнага комплекса побач з месцам пахавання вядомага яўрэйскага праведніка Хафеца Хаіма. Ён будзе ўключаць гасцявыя домікі, рэстаран кашэрнага харчавання, мікве (рытуальную лазню), краму сувенірнай прадукцыі, сінагогу, паркоўку для машын і аўтобусаў. Паводле ўмоў інвестыцыйнага дагавора аб’ект зойме амаль тры гектары зямлі, будзе пабудаваны цягам трох гадоў». Цікава, што падпісант дамовы з ізраільскага боку, Барыс Беразоўскі, раней кіраваў лазняй і кропкамі хуткага харчавання. Цяпер, падобна, вырашыў сумясціць тое і другое, прыправіўшы «страву» малельняй. Што называецца, пажывем-пабачым…

Не без скепсісу пазіраю на маштабныя праекты, якія рэалізуюцца паводле прынцыпу «мухі (палітыка) асобна, катлеты (эканоміка) асобна». Моцна на іх апёкся небезвядомы прадпрымальнік Аляксандр Кныровіч, які са студзеня сядзіць у беларускай турме, дарма што суд не прызнаў яго злодзеем. Да Барыса ж могуць прычапіцца нават за імя і прозвішча. Не, не хацеў бы «каркаць»… Зычу яму поспеху, і адсутнасць валасоў прадпрымальніку толькі ў плюс – у зносінах з чыноўнікамі можна будзе выдаць сябе за сына лейтэнанта Шмідта брата Лужкова.

Цешыць пашырэнне ізраільска-беларускіх культурных сувязей, а ў прыватнасці, гастролі ізраільскага ТЮГа Шауля Тыктынера, якія адбудуцца ў канцы верасня. Ізраільцы пакажуць рускамоўны спектакль «Марк Шагал. Апошні палёт».

Квіткі адносна недарагія. Калі верыць анонсу, 70-гадовы пан Тыктынер будзе выяўляць 98-гадовага Шагала, які рэфлексуе-спавядаецца на парозе смерці. Аналагічнае відовішча летась прапаноўваў мінчанам Сяргей Юрскі ў пастаноўцы паводле п’есы Зіновія Сагалава «Палёты з анёлам».

Папраўдзе, як мне здаецца, мясцовых гледачоў крыху «перакармілі» Шагалам (колькасць не пераходзіць у якасць), і нават усяжэрны Аркадзь Шульман пабурчэў на гэтую тэму ў інтэрв’ю. Дарэчы, падзівіцеся, які несамавіты, аблудны падыход да мінуўшчыны прадэманстраваў віцебскі выдавец: «У цэлым, з майго пункту гледжання, гісторыя – гэта зборнік міфаў і легенд. Але потым мінае час, і мы прымаем іх за рэальныя падзеі». Ну, зараз так модна…

Дваццаць пяць гадоў існавання прыватнага тэатра ў Ізраілі – гэта цуд і маленькі подзвіг. Хочацца, каб Тыктынер не расчараваў мінчукоў, як і мінчукі Тыктынера.

Да гастроляў – месяц, а неўзабаве нас чакаюць, магчыма, не менш цікавыя падзеі. Першага верасня ў рамках праекта «(Не)расстраляная паэзія» будзе вечарына, прысвечаная Юлію Таўбіну (1911-1937), яўрэю, які пісаў па-беларуску… Апрача лекцыі ды музычнай часткі, адбудзецца прэзентацыя новай кнігі Таўбіна. Тут яго называюць «паэтам рэдкага таленту і на дзіва ранняй творчай сталасці, адной з найбольш недаацэненых постацяў у айчыннай літаратуры 20-30-х гадоў ХХ ст.».

Між іншага, як сведчыць Лявон Баршчэўскі, у друку знаходзіцца ўжо і зборнік паэтычных твораў Хаіма Нахмана Бяліка. Пан Лявон прыслаў нават выяву вокладкі…

І яшчэ адна добрая навіна ад таго ж Л. Баршчэўскага. Філолаг-педагог паведаміў, што «вучні Беларускага гуманітарнага ліцэю падчас чарговай летняй сесіі ў Варшаве два дні працавалі на прыборцы Варшаўскіх габрэйскіх могілкаў у межах міжнароднай валанцёрскай праграмы, у якой удзельнічае моладзь з Польшчы і дзясяткаў краін Еўропы… Працы там папраўдзе яшчэ вельмі і вельмі шмат. Могілкамі апякуецца варшаўская габрэйская абшчына. Ідэя паўдзельнічаць у дабрачыннай акцыі належала варшаўскаму Клубу каталіцкай інтэлігенцыі (КІК)».

Здымкі Наталлі Аляксандравай, 22.08.2017

Можна толькі вітаць такую ініцыятыву. Як і кур’ёз ад ружанскага палацавага комплексу, які ўплішчыў у сайт rozana.by ідыш-версію. Праўда, пераклад аўтаматычны, і далей за галоўную старонку не распасціраецца… Ды ўсё ж зарана, выходзіць, адзін расійскі бард 10 год таму спяваў «кончился идиш, вечная память».

Прынтскрын музейнай старонкі – спяшайцеся бачыць

Першага верасня – і працяг суда паводле пазову анархіста Мікалая Дзядка супраць «галоўнай прэзідэнцкай газеты», якая 29.05.2017 (у асобе нейкага Андрэя М.) шчодра паліла яго дзярмом. Як высвятляецца, іменна гэты былы палітзняволены для нападу быў выбраны таму, што «прозвішча смешнае». Як там у класіка? «Хто смяецца апошнім»?

Новаму кіраўніцтву «галоўнага яўрэйскага саюза», мяркуючы па гэтай публікацыі, хапіла глуздоў вывесці з праўлення Галіну Левіну, знакамітую найперш тым, што яна – дачка знакамітага дойліда, але не хапіла глуздоў (а можа, і смеласці) развітацца з Паўлам Якубовічам. Між тым прысутнасць такога «мацёрага чалавечышчы» проста цягне «яўрэйскі рух» на дно – папярэджваў жа ў 2015-м…

Сумна і тое, што інтэрнет-газета саюза цягне да сябе розную брыду з ідэалагічна павернутых крыніц, той жа «СБ». Нагадаю, сёлета ў ліпені памёр расійскі блогер, яўрэй Н-к, якому было крыху за 50. Ён часта і рэзка лупцаваў расійскія ўлады, ажно прэс-сакратарка МЗС РФ віртуальна плюнула яму на магілу. Напэўна, у жніўні беларусы і яўрэі абавязкова мусілі даведацца, што Н-к «памёр ад кардыяміяпатыі. Да гэтага прывялі няправільнае харчаванне і нездаровы лад жыцця. У апошнія гады блогер скардзіўся на здароўе і злоўжываў алкаголем»?! Гэткі недвухсэнсоўны сігнал для (патэнцыйных) крытыкаў істэблішменту: сядзіце ціха, а то і пасля вашай смерці раскажам urbi et orbi пра «шкілеты ў шафе»…

17 верасня «клуб аматараў Якубовіча» ладзіць чарговы «Дзень яўрэйскай культуры» ў Мінску, на плошчы Свабоды. Год таму мы з жонкай хадзілі – уражанні засталіся дваістыя, і я разумею тых скептыкаў, якія прагназуюць: «Зноў свіныя шашлыкі будуць смажыць, Грыша ўсім запар будзе даваць дакранацца да світка Торы…» З іншага боку, дзе многа яўрэяў, там не засумуеш.

Ніколі не пытаўся ў чытачоў парады, што рабіць, а зараз спытаюся: ісці? Не ісці?

Вольф Рубінчык, г. Мінск

wrubinchyk[at]gmail.com

Апублiкавана 29.08.2017  10:06

Day of Jewish Culture in Minsk, Sept. 25, 2016 / День еврейской культуры

«Дзень яўрэйскай культуры» ў Мінску, 25.09.2016

1

Рэкламны стэнд на плошчы Свабоды / Advertising stand at Svabody square

2

Майстар-клас па лепцы шарыкаў з мацы / Master-class in making rolls of matzo

3

А тут ляпілі халы / Here visitors are being taught how to cook challah

4

Вядучыя гукаюць, народ падцягваецца / DJs are gathering people

5

Выстаўка… / An exhibition…

6

Яшчэ адна / One more exhibition

7

Усё лепшае – дзецям! / Everything best for children!

8

Валянціна Слюнчанка распавядае пра выцінанкі-«рэйзэлэ» / Valiantsina Slunchanka tells about exquisite paper-patterns («rejzele»)

9

Рэдактар «Мишпохи» Аркадзь Шульман не баіцца кніг суполкі «Шах-плюс» 🙂 / Mishpoha”’s editor Arkadz’ Shulman is not afraid of his сompetitor, “Shakh-plus” publishing house 🙂

10

Скрыпачы граюць / Fiddlers are fiddling

11

Слухачы слухаюць / Listeners are listening

12

Ансамбль «Шалом» з Ліды радуе вока нязменнымі цыліндрамі / “Shalom” band from Lida always draws interest by their top-hats

13

Яўрэйская кухня па-за майстар-класамі: фаршмак, гефілтэ фіш… / Jewish kitchen behind master-classes: forshmak, gefilte fish…

14

…Кугель, штрудэль, бурэкасы – за беларускія рублі / Kugеl, strudеl, burekas – all of them are sold for Belarusian roubles

15

Чарга па дармавую мацу з яблыкамі ў мёдзе / Public queue for free matzoth and apples with honey

16

Шчаслівыя атрымальнікі «хлеба беднасці нашай» / Happy recipients of “our poverty’s bread”

17

Гісторык Аляксей Братачкін (у цэнтры) думае пра новы артыкул / Aliaksej Bratachkin, an historian (in the middle) is pondering a new article

18

Дамарослы Мур Лямантаў: па стрэлках можна апусціць цыдулкі… / Home-made “Wall of Lamentation”. Notes can be put into slots below the arrows…

19

 

… якія трапяць акурат у пластыкавыя пакеты / …and they fall exactly in plastic bags

20

Малыя і коні / Little children & horses

21

Паказальны двубой: краў-мага па-мінску / Demonstrative performance: Krav maga in the Minsk manner

22a

Плошча Свабоды – месца сустрэч / The Svabody square is also a place for meetings

22b

У джынсах – Ісай Каганер, вядомы яўрэйскі актывіст 1980-90-х гг. (працаваў на МТЗ) / The man in denim is Isaiah Kahaner, a well-known Jewish activist of the 1980-90s (by that time he worked at the Minsk Tractor Plant)

23

Праз дзве гадзіны плошча была напалову пустая (або напалову поўная) / After two hours the square was half-empty (or maybe half-full)

24

Супрацоўнікі міліцыі не перанапружваліся / The police officers were not too busy

25

Якое свята без рабінаў?  / What’s a feast without rabbis?

Яшчэ падборкі здымкаў: «Радыё Свабода», «Новы час» / Additional sets of photos: «Radio Liberty», «Novy chas», BelTA

Апублiкавана 25.09.2016 22:07 /   published 09/25/2016  22:07