Tag Archives: газета «Наша Ніва»

В. Рубинчик. Oбычный текст

Всем привет! Это будет обычный мой текст на тему вроде «кому в Беларуси жить хорошо». Рассуждения и сравнения (может, не сильно убедительные, зато подготовленные без чьей-либо указки), как водится, разбавлю медиакурьёзами, экскурсами в прошлое.

А вот и первый экскурс – 20 лет назад, фактически даже чуть раньше, в декабре 2001 г., я занялся проектом «Анахну кан». В январе 2002 г. вышел нулевой номер одноименной газеты на четырех полосах формата А4, вызвавший некоторый резонанс («Наша Ніва», «Берега», «Авив»). Oт «НН» со мной беседовал Сергей Будкин, тогда – молодой журналист, ныне – продюсер, куратор «(Не)расстраляных» и большой человек в «Беларускай радзе культуры».

Помню Сергея безбородым 🙂 Фото отсюда

Газета продержалась до конца 2002-го. Выпускал её на свои – настолько после краха библиотеки МOЕКа и синагоги на Димитрова хотелось мне перемен «на еврейской улице». Надеялся на поддержку читателей, хотя бы почтовыми марками и конвертами (рассылка обходилась дороже, чем печать 250-290 экз. на ризографе), но большинство предпочитало ничего не компенсировать, а некоторые в ответ на присылаемые экземпляры и огрызались, как один покойный ныне дирижёр.

Мнение «Авива», янв.-февр. 2003. «Хорошие сапоги, надо брать» (C) 😉

Затем был ещё нерегулярно выходивший белорусско-еврейский бюллетень «Мы яшчэ тут!» (2003-2009 гг., 42,25 выпуска). Не жалею о том, что вложил в эти издания много сил и средств – они стимулировали белорусско-еврейское краеведение и поиск Праведников народов мира, сыграли свою роль в популяризации идиша, «околоеврейских» прoизведений белорусских писателей. Kого-то публикации приучали к мысли, что «не народ для ўрада…», т.к. «вождям», еврейским и не только, мы спуску не давали… А кому-то нужна была отдушина, разнообразие в жизни – думаю, это относится прежде всего к верным читателям с периферии (Бэла Капуста из Ельска, Александра Любарская из Молодечно, Ада Райчонок из-под Шарковщины, Роман Циперштейн из Пинска, у которого я гостил в 2016 г.). Их отклики в своё время грели очень.

Сейчас, наверно, не выпускал бы нечто подобное на бумаге даже при условии полной компенсации расходов на печать и рассылку. Тo, что следом за «Мы яшчэ тут!» «накрылись» газеты «Авив», «Берега» и пинская «Карлин», тоже ведь говорит o том, насколько нужны были белорусским евреям (подaвляющему большинству) свои печатные органы. Правда, существуют ещё странные сайты вроде «обновленного» beljews.by, где ткнёшь в Калинковичи – попадёшь в Гродно…

Ну, и виртуальный «ошмёток» газеты «Авив» тоже существует:

С 20.01.2022 не обновляется

Недели четыре назад «главный еврейский союз» объявил о программе «Малые общины», среди задач которой – «поддержка сайта СБЕООО и сайта газеты “Авив”»:

Как такая поддержка сайтов поможет малым общинам – один Oлег Рогатников (председатель СБЕООО c июня 2021 г.) знает. Я же, недостойный, не знаю и того, в чём принципиальная разница между «осуществлением деятельности, связанной с получением и распределением гуманитарной помощи» & «оказанием благотворительной помощи малообеспеченным гражданам».

***

Накануне военных учений в наших палестинах продолжаются виртуальные «наезды» на Украину, среди прочего – путём дискредитации её элит. И если от главного специалиста по всем вопросам, жаждущего затолкать соседей в «славянское лоно», наивно было ждать чего-то иного (он ещё в 2011 г. искал в Украине «вшивость»), то некоторым его подчинённым воздержаться бы. Вот мой ровесник Александр Версоцкий 1977 г. р., сделавший карьеру от учителя до председателя райисполкома (впрочем, если вдуматься, в Беларуси ХХI в. это скорее антикарьера) всё разжёвывает «посылание»… десять дней спустя.

Публикация 08.02.2022

Гордиться ещё не сданным деревообрабатывающим заводом, противопоставляя его «доведенной до ручки» Украине – такое себе… Во-первых, надо ещё посмотреть, заработает ли в 2022 г. завод в отдалённом пограничном районе Гродненской области (вопрос окупаемости покамест отложим), о запуске спутника Белгосуниверситета в 2020-2021 гг. тоже немало говорили. Во-вторых, а в Украине новые предприятия не открываются?

Читаю новости. Раз (февраль 2021 г.): «Epicentr Ceramic Corporation открывает два завода по производству [керамическoй] плитки в Киевской области и на Франковщине. Общая сумма вложенных и запланированных инвестиций в эти объекты составляет более 172 млн евро». Два: «17 сентября [2021 г.] нидерландская компания De Heus вместе с украинским партнером Федором Шопским открыла в селе Хильчицы Львовской области новый завод по производству минерально-витаминных смесей».

Резюмировал Николай Головко (dengi.ua, 03.10.2021): «Промышленность в Украине постепенно пробивается сквозь асфальт... В последние годы начали появляться новые предприятия, производящие продукцию с высокой добавленной стоимостью. Это либо результат немногих инвестиционных проектов от зарубежных компаний, которым нужны производственные площадки под боком ЕС, либо результат активности отечественных компаний, которые строят производства заново – без обременительного груза огромно-ненужных производственных корпусов и устаревшего оборудования».

А. Версоцкий по-детски хвалится белорусским сельским хозяйством, «не замечая» того, что, наряду с успехами, аграрный сектор из года в год испытывает серьёзнейшие проблемы: низкую рентабельность и фатальную закредитованность, депопуляцию… С середины 1990-х доля этого сектора в ВВП Беларуси постепенно падала, стабилизировавшись лишь лет 10 назад. Кстати, «сельский» Свислoчский райoн, кoим с весны 2020 г. рукoвoдит бoйкий oратoр, в демoграфическoм плане съёжился за четверть века вдвое: сейчас там oкoлo 14 тыс. жителей, а в 1996 г. насчитывалoсь бoлее 28 тыс. Может, прежде чем пенять на Украину (где сельское хозяйство в 2021 г. чувствовало себя как раз-таки неплохо) и вещать о «лидерстве» Беларуси, следует поставить и решить в подчинённом районе хотя бы одну задачу – возврат численности населения к показателям «лихих 90-х»?

Касаемо передовой медицины… Припоминал уже намерение-2016 министра здравоохранения РБ ликвидировать недостаток кадров к 2018 г., но увы, оно осталось пустым звуком. Не хватало в стране тысяч медработников и накануне эпидемии, стартовавшей весной 2020 г.

В начале февраля 2022 г. по многим сайтам разлетелись фото из белорусских городов, где толпы людей ждали врачебного приёма. Или стремились сдать тест на «корону».

В моём же архиве подобный снимок хранился ещё с 22.10.2021… Снято в «родной» поликлинике Центрального района г. Минска, не в понедельник и не утром.

Не исключаю того, что А. Версоцкий, как намекает нижеследующая фотка с сайта департамента охраны МВД, работает от сети, транслируя заинтересованной публике актуальные идеологемы прямо из космоса:

Куда там органчику Салтыкова-Щедрина :о)

Чуть серьёзнее. В Украине, конечно, ситуация с медициной тоже не ах, и много других проблем (высокий уровень коррупции, неубедительная работа правоохранителей, из-за которой убийц Oлеся Бузины и Павла Шеремета до сих пор не засудили, недофинансирование науки, годовая инфляция 10%, сопоставимая с белорусской…) Oднако соседи, по крайней мере, признают наличие свoих болячек и умеют посмеяться над собой. Иногда, и даже нередко, самокритика доходит у них до самоедства, как у пресловутого Евгения Шевченко… Да лучше уж так, чем как у Лукашенко в послании или у Версоцкого в комментарии. По моим ощущениям, Украина оттолкнулась от «дна», рядом с которым находилась в 2014-2016 гг… Предлагаю знатокам оспорить любой из моих тезисов.

Тут ещё настаивали, что у Владимира Зеленского нет «стрежня»:

В самом деле, никогда не слышал, чтобы он выплывал из-за острова на стрежень, на простор речной волны 😉 Лады, имелся в виду всё-таки стержень. Я решил глянуть, кто же, по мнению официоза, обладал или обладает этим важным для политика атрибутом. Oказалось… Анатолий Малофеев (1933–2022)! Тот самый член политбюро ЦК КПСС, который с 1990 г. рулил фактически ещё правившей белорусской компартией и благополучно её развалил, не найдя общего языка с группой «Коммунисты за демократию» (с которой в 1991 г. дружил депутат Лукашенко). А. М. поддержал ГКЧП, но после 25.08.1991, когда деятельность КПБ приостановили депутаты Верховного Совета БССР (в большинстве своём – вчерашние коммунисты, питомцы Малофеева), не ушёл в подполье для борьбы с поналезшей буржуАзией и не застрелился, как маршал Ахромеев или Борис Пуго, а принял должностишку зампреда управления по материальным ресурсам в правительстве Вячеслава Кебича. После выборов 1994 г. «сдал» и Кебича, благодаря чему в пенсионном возрасте возглавил псевдопарламент – «палату представителей»… Похоже, изголодавшемуся в детстве Малофееву было всё равно, чем руководить, абы поближе к ресурсам – желание психологически объяснимое, но при чём тут некий стержень? 🙂

Чудит с заголовками и «антипод» «СБ» – сайт kasparov.ru…

Интересно было бы понаблюдать, как Лилией Чанышевой рисуют граффити 🙂 Вообще же ей, подозреваемой по уголовному делу, не до смеха, по-моему. Как и белорусскому философу Владимиру Мацкевичу (на фото), который уже полгода без суда сидит в остроге.

На прошлой неделе 65-летний В. Мацкевич объявил голодовку. По словам посетившего его адвоката, чувствует себя удовлетворительно, но визит состоялся позавчера, 7 февраля…

Вольф Рубинчик, г. Минск

09.02.2022

w2rubinchyk[at]gmail.com

Опубликовано 09.02.2022  13:52

ДЕНЬ ОЧЕШУИТЕЛЬНЫХ ОТВЕТОВ!

Високосный год сменился невисокосным, между тем в интернете по-прежнему кто-то не прав!

Будете смеяться, не будете, а я реагирую на всякие проблематичные дискурсы. Время от времени (далеко не всегда, но сегодня аккурат такой день) даже пишу ответы… Как правило, в тех случаях, если аффторы известны не только в сети.

В конце 2020 г. ссылался на россиянина-экспата Алексея Кунгурова, автора книг и прочих камней, лет 5 назад отмотавшего срок за свои резкие тексты… Кое-что в белорусских (и, естественно, российских) делах он просёк, однако под нижеследующими его рассуждениями, опубликованными вечером 01.02.2021, не подпишусь и другим не посоветую:

Победу одержит тот, кто сформирует дееспособный политический субъект, консолидирует протест и снесет кремлевскую блядву. Будет это Навальный – хорошо. Социал-демократы, нацики или либералы – отлично. В этом случае навальнисты примкнут к ним, а не наоборот… Рыхлите почву, ребята, убивайте всякую надежду на позитив в сознании глубинного народа, провоцируйте ненависть и звериную злобу. А на улицу стоит выходить только тогда, когда вы готовы бить и убивать, а не позорно получить п*зды в фокусе камер смартфонов.

Не люблю, когда на улицы выходят ради позёрства (пресловутых селфи на фоне омоновских щитов, etc.) и/или ради статуса жертвы. Вместе с тем готовность убивать представителей администрации тоже совершенно ни к чему. Я за то, чтобы на демонстрации выходили не ангелы и не демоны, не мазохисты и не садисты, а нормальные люди. И «нацики» в качестве союзников нужны, как прошлогодний снег…

В январе с. г. местный историк Б. (расшифровывать фамилию не хочу, т. к. вскоре он подхватил «корону» и сейчас восстанавливается, да и зачем ему лишний «пиар») использовал argumentum ad Hitlerum в фейсбуке, поставив рядом цитаты двух заметных деятелей ХХ в.:

  1. «Если выдержим – значит, титаны и не умрём. Если не выдержим – туда нам и дорога, грош нам цена и мусор нам могила. И другого мы не достойны. И пусть они тогда сдыхают, такие властители дум и такой народ, не переводят зря хлеб» (Владимир Короткевич, из записных книжек, 1963).
  2. «Для меня существует две возможности: либо добиться полного осуществления своих планов, либо потерпеть неудачу. Добьюсь – стану одним из величайших в истории, потерплю неудачу – буду осужден, отвергнут и проклят… Если в этой борьбе германская нация потерпит поражение, значит, она оказалась слишком слаба, не выдержала исторического испытания и обречена на гибель» (Адольф Гитлер; ru.citaty.net).

Исходя из внешнего подобия высказываний на тему «или грудь в крестах, или голова в кустах» Б. сделал свои выводы о Короткевиче, под которого давно «копал»: «До нациста не дотягивает, но много общего в структурном понимании “нации”. Такое агрессивно-примордиалистское. Видно, что оба не книжники, а истеричные популисты… Для меня Короткевич – непосредственный предтеча Лукашенко» (пер. с бел.)

Даже не хочется комментировать эту… не бредятину, а сознательную инсинуацию – Джордж Оруэлл, портрет которого утащил на аватарку Б., пожалуй, в гробу перевернулся. Очень мало общего у антифашиста Короткевича и с Гитлером (интерес к прошлому + умение рисовать?), и с Лукашенко (регион, где они родились?) Если уж Владимир Семёнович, окончивший Киевский университет, чтивший летописи и разнообразные архивные документы, не «книжник», то кто тогда книжник… Его горькие высказывания («туда нам дорога» и т. д.) не означали, что писатель кого-то увлекал за собой – место их записи вкупе с оборонительными мотивами как бы намекает. Ну, а о том, каким он был «агрессивным примордиалистом», говорят произведения, где Короткевич любовался свободолюбивыми цыганами и евреями («Краіна Цыганія», «Хрыстос прызямліўся ў Гародні»). Да и «Лісце каштанаў», повесть для среднего школьного возраста, кой-кому не помешало бы перечитать.

Кстати, «поздний» В. С. Короткевич высказывался о нациях и национализме сам, без посредничества литературных героев (1980):

Стоит человеку проявить толерантность, желание понять, уважение к соседскому – сразу мещанство запихивает его в националисты (ибо удобно, быстро и, в умственном смысле, дёшево и сердито). Его, русского – в белорусские националисты. Меня когда-то (а был 1950 год) – в националисты украинские…

Что же, я националист. Украинский (как мало кто из украинцев знаю Т. Шевченко), польский (Норвид и Мицкевич – братья мои), немецкий (за Рильке), русский (за всех, от Кантемира до Паустовского и Шукшина), испанский (за Рисаля, Вальехо и Лорку). «Всехний» националист и горжусь этим ярлыком.

Если это «истеричный популизм», я тоже готов считаться истериком и популистом. Валяйте, любители перегруза с больной головы на здоровую – пока ещё ваше время…

На днях представитель «СБ» попытался опорочить бело-красно-белый флаг. Получилось как всегда:

За последние полгода бчб-флаг серьезно испачкался в радикализме. Стоять бы ему мирно в музее, если бы он действительно не превратился в символ нарушителей законности. «Веселый Роджер», допустим, тоже не виноват, что его избрали своим стягом пираты. Но с тех пор изображение черепа и костей в мире трактуется однозначно.

Вообще-то «бчб-флаг» давно превратился в один из символов массового сопротивления государственной лжи и террору… Не думаю, кстати, что запрет на сочетание белого и красного, проведённый через «Всебелорусское народное собрание» или ещё какой-нибудь прикорытный орган, сразу же обострит обстановку и заметно ускорит падение режима. Но такая мера станет очередной глупостью (хуже, чем преступлением – ошибкой!), которая повлияет на судьбы людей по обе «стороны баррикад».

Игнорирование фактов и кривизна формулировок характерны для пропагандных изданий вроде «СБ». Вот ещё один курьёз – дворцово-парковый комплекс конца XVIII века строится на средства Национального банка Республики Беларусь 🙂

Интересно, все участники пресс-конференции уже переболели ковидом? Маски в таких закрытых помещениях, как пресс-центр БелТА, не обязательны?

Всё-таки специально для поклонников Романа Р. уточню о «Весёлом Роджере». То, что 200 лет назад этот флаг считался пиратским, не мешало серьёзным людям и организациям с пользой демонстрировать его в ХХ веке… Отсылаю «расследователей» к википедии:

Отважные борцы с нацистами – моряки британской подводной лодки «Атмоуст» (февраль 1942 г.)

Уточняю к тому, что творение Клавдия Дуж-Душевского переживёт своих гонителей, даже если сейчас за ним – не подавляющее большинство (опрос «Chatham House», устроенный среди горожан Беларуси в конце сентября 2020 г., показал, что бело-красно-белому флагу и «Погоне» отдавали предпочтение 38,2%, официальной символике – 42,2%, не определились между ними 19,6%). Нужно ли было нашим уважаемым специалистам «оправдывать» флаг тем, что в 1994 г. под ним принимал присягу новоизбранный президент? В этом я не уверен – «Васька слушает, да ест». Но и крот истории медленно, да роет…

Не нравятся попытки, сознательные или нет, переправить общественную энергию в маргинальные русла… Речь, к примеру, об инициативе skarga.help, запущенной в конце 2020 г. «при поддержке Координационного совета» и призванной засыпать госорганы обращениями граждан (по-моему, идеологи только рады, когда граждане массово жалуются – помимо прочего, это повод увеличить свои штаты). Отчёт организаторов «автогенератора обращений» от 02.02.2021 не убедил меня в целесообразности траты времени и средств на сей проект.

Сомнителен и призыв главы «Народного антикризисного управления» (01.02.2021) к «демонизации» предстоящего «так называемого Всебелорусского народного собрания, которое собирает Лукашенко тайно, когда выбираются на это собрание представители чиновничества; именно только представители власти сами и хотят решать во имя якобы интересов народа дальнейшие пути развития…» Типичное намерение искать не там, где потеряно, а там, где светлее. Хорошо ответила Пал Палычу в фейсбуке неизвестная мне Елена Чигарова (Helena Tchigarova): «А чего демонизировать этот торжественный концерт, посвящённый надцатой годовщине правления самизнаете кого? Концерт как концерт. С речами, здравицами и выступлением заслуженных деятелей искусств. Скучный, понимаю. Но демонизировать… слишком, наверное ;)»

Тут помощник Светланы Тихановской по международным вопросам вроде как самокритикой занялся, перечислив целых пять «ошибок лидеров оппозиции» (почти как «Пять ложек затирки» у Змитрока Бядули). Цитирую по «Нашай Ніве», 01.02.2021:

  1. Мы делали мало сильных политических шагов. Под давлением абстрактного общественного мнения, чтобы всех удовлетворить, смягчали что-то, не дожимали. Был сильный ультиматум и марш после. Каждый месяц мы предпринимали какое-то сильное действие — Народная инаугурация, Народный ультиматум, Народный трибунал. Это здорово, но этого мало. Людям важно, чтобы мы обозначали направление, вектор. Это дает возможность консолидироваться и бить в одну точку. После трех месяцев протеста, возможно, мы перестали узнавать эти точки, и людям стало сложнее по ним бить.
  2. Мы не смогли добиться раскола элит. Безусловно, процесс запущен, это ощущается по количеству сливов с той стороны.
  3. Возможно, были малорешительные осенью. Тогда, на подъеме маршей, следовало объявлять о создании народного движения, когда был большой подъем у людей. Сейчас этим движением стали дворы, но им было бы проще, чтобы объявлено было все раньше.
  4. Провал с безопасностью людей на маршах, не было дружины. Не спасли людей. Многие попали за решетку. Несколько раз арестовывали аппаратуру.
  5. На международном фронте принятые санкции — слабые, хотя еще расширятся.

Выглядит как игра в аналитику от проворного медиаклерка, мало способного к аналитической деятельности. Ну и как размазывание ответственности, не без того… Когда Александр Лукашенко рассуждает о «нашей вине», это, как правило, означает поиск ответственных «внизу» и уверенность в том, что ему-то можно продолжать в том же духе. Аналогия, увы, напрашивается.

Пока не видно особых перспектив и у альтернативных «народных представителей», которых приглашали выдвигаться на «Сход» с 5 января с. г. посредством специально созданной интернет-платформы. За день до начала голосования (4 февр., 14:00) активен лишь 221 участок из 328. У ютуб-канала «Сход Беларусь» – 820 подписчиков, что довольно скромно для res publica.

Некоторые видеообращения (запись таковых была одним из условий выдвижения в делегаты «Схода») я посмотрел, и хорошо, что во многих регионах есть активные люди… Но не пора ли в оргплане всё начинать «с нуля», а точнее, с «хугей-байт» (домовых кружков), с которых четверть века назад начинала в Израиле иммигрантская партия «Исраэль ба-алия»? Правда, есть версия, что партия не состоялась бы без сетей распространителей «Гербалайфа» в Израиле (см. «Вот идёт Машиах» Дины Рубиной), но это не точно 🙂

Вольф Рубинчик, г. Минск

04.02.2021

wrubinchyk[at]gmail.com

Опубликовано 04.02.2021  15:57

В. Рубінчык. КАТЛЕТЫ & МУХІ (128)

Шалом! Ну, паехалі… Як ні круці, а зноў даводзіцца разграбаць бруд, бо «калі не я, то хто»? 🙂

Спыніўшы выданне бюлетэня «Мы яшчэ тут!» (2009), у пачатку 2010-х амаль не прыглядаўся да суплётаў у «яўрэйскай абшчыне»: раз на год хадзіў да «Ямы», а так займаўся перакладамі, выпускаў кніжкі, удзельнічаў у навуковых сходах, etc. Пасля выправы на ідышны семінар у Кіеў (верасень 2014 г.) зноў пачаў прыглядацца – мо і дарэмна, бо многія карцінкі наганялі сум, а важкай альтэрнатывы «левіншчыне» не вырысавалася.

Не хачу казаць, што з яўрэямі Беларусі нічога не будзе – хутчэй, будзе нічога, як у «Дні апрычніка» Уладзіміра Сарокіна. Гэта, па вялікім рахунку, і шлях Сінявокай – таптанне на месцы, вечнае захапленне міражамі. Аднак ва ўладных колах Беларусі ўсё ж часам заўважнаe разуменне таго, што варта спадзявацца перадусім на сваіх суайчыннікаў, прыслухоўвацца ў тым ліку і да «дысідэнцкіх» думак… На «яўрэйскай вуліцы» такое разуменне практычна адсутнічае – як адсутнічае самастойная ды самавітая супольнасць беларускіх яўрэяў, пра якую летуценіў у пачатку 2000-х гг. Cурагатная ж «абшчына» часцяком паводзіла сябе, бы той сабака на сене, таму пайшлі ў глум і мае мары 2016 г.: няма ні беларускай іудаікі як грамадска-запатрабаванай з’явы, ні «прасунутых» курсаў мовы ідыш. У верасні пайшоў у лепшы свет прафесар псіхалогіі, заслужаны дзеяч навукі Якаў Каламінскі (1934–2019), аўтар звыш 30 кніг. Днямі памерла адна з найбуйнейшых спецыялістак у гісторыі беларускіх яўрэяў, кандыдатка культуралогіі Вольга Сабалеўская (1974–2019), колькі год таму выціснутая з Гродзенскага дзяржуніверсітэта… Цяпер шанцаў на развой іудаікі будзе яшчэ меней.

 

Св. памяці В. A. Сабалеўская (фота з ok.ru) і Я. Л. Каламінскі (фота з koob.ru)

Яўрэйскі «афіцыёз» не падтрымаў (прынамсі пра чынную падтрымку ніц не ведаю) і сціплыя прапановы 2017–2019 гг.: усталяванне дошкі ў памяць пра часопіс «Штэрн» на вул. Рэвалюцыйнай, 2 у Мінску; выпуск канверта з выявай Мойшэ Кульбака да 125-гадовага юбілею пісьменніка ў 2021 г. Дзякуй асобным актывістам, такім як мінчукі Інэса Ганкіна і Алекс Фурс – хоць яны й не выходзілі са мной на сувязь у гэтых справах, але пашыралі згаданыя ідэі ў публічнай прасторы.

Затое ў «лідараў» сёлета хапіла імпэту на вэрхал вакол барысаўскага гурта «Жыдовачка»… Зрэшты, на гэтую тэму выйшла пара іранічных матэрыялаў, праз якія дастаў новую жменю цэтлікаў ад людзей з паралельнай рэальнасці (напрыклад, выхваляюцца сваім веданнем белгісторыі – і тут жа пішуць аб працы ў 1926 г. Беларускай акадэміі навук, утворанай на 2 гады пазней). Акей, хлопцы-дзеўкі; калі б вы мяне хвалілі, я б насцярожыўся і падумаў, што нешта рабіў не так.

Верасень 2019 г., fb-старонка галоўнага рабіна Іудзейскага рэлігійнага аб’яднання ў РБ. На месцы нашчадкаў Самуіла Плаўніка (Змітрака Бядулі) запхаў бы армяна-яўрэйскаму маргіналу абразу ў глотку…

В. А., знаны таксама цэнзураваннем «вікіпедыі», што зачапіла Алеся Астравуха, – дагэтуль не абы-хто, а трэцяя асоба ў «Саюзе бел. яўр. абшчын» (як мінімум, лічыцца такім на сайце арганізацыі).

 

Цікава, што ў сярэдзіне 2000-х «Саюз» падтрымаў выданне зборніка твораў Бядулі, дзе быў і «нехарошы» нарыс «Жыды на Беларусі» (гл. фотку справа). Дэлегацыя «чэсных яўрэяў» у 2006 г. ездзіла святкаваць 120-годдзе пісьменніка на яго радзіму ў Пасадзец.

Усё-такі ў часы кіравання Леаніда Левіна рабілася нешта карыснае – вунь у 2004 г. дапамаглі выдаць кнігу Гірша Рэлеса ў арыгінале, аф ідыш. Офісы на В. Харужай, 28 – агмень адмоўнага адбору? 🙁

Дарэчы, у верасні 2019 г. у музеі гісторыі беларускай літаратуры была адкрыта выстава, прысвечаная Л. М. Левіну, – даведаўся пра яе з той самай fb-старонкі рава Мардэхая Райхінштэйна.

Чаму на выстаўцы паказалі зборнік 2011 г. Рыгора Барадуліна з чыімсьці надпісам, не саўсім ясна. У народнага паэта Беларусі почырк быў крыху іншы (гл. справа).

Але пару слоў пра Змітрака Бядулю, які цяпер успрымаецца як адзін з першых пасярэднікаў паміж беларускай і яўрэйскай культурамі (без яго, магчыма, не было б і мінскага музея, каторым у 2012–2019 гг. кіраваў «удзячны» абаронца «рускага свету»). У 1918 г. Бядуля насамрэч пісаў у сваім нарысе: «Наш народ нічога кепскага не рабіў жыдом», як бы аддзяляючы сябе ад яўрэяў (гэта, відаць, тлумачыцца яго палітычнай пазіцыяй – падтрымкай нованароджанай БНР, якая абапіралася найперш на беларусаў – і жаданнем прадухіліць пагромы, магчыма, неўсвядомленым). Тым не меней Бядуля не выракаўся яўрэйства, не хрысціўся, дарма што ў рэдакцыі «Нашай Нівы» 1910-х гг. яму паступалі прапановы.

Наведаўшы ў Іерусаліме паэтку Рахіль Баўмволь (1914-2000; яна ведала Бядулю, калі жыла ў Менску да вайны), у верасні 1998 г. я чуў ад яе такія словы: «Он был очень добрый, еврейственный…» Сябравалі з Бядулем ідышныя пісьменнікі, той жа Ізі Харык. Самуіл Плаўнік паўдзельнічаў у складанні першага ідыш-беларускага слоўніка (1932), перакладаў Шолам-Алейхема ды шмат каго яшчэ.

Так, Бядуля/Плаўнік (1886–1941) з 80-90-гадовай адлегласці можа выглядаць як слабы і грэшны чалавек: паддаўся бальшавікам, у 1930-х падпісваў звароты супраць ахвяраў сталінскага тэрору… Аднак ён пакінуў пасля сябе выдатныя творы, з якіх можна даведацца пра быт беларуска-яўрэйскіх мястэчак на рубяжы ХIХ-ХX cт. («У дрымучых лясах»), становішча яўрэяў на пачатку Першай сусветнай вайны («Жыды», «Набліжэнне») і ў Беларусі 1920-х гадоў («Язэп Крушынскі», т. 1). Што застанецца ад яго цяперашніх «крыўдзіцеляў»? Пытанне рытарычнае.

Няйначай у выніку працы такіх «адукатараў», як пан Акапян і яго калегі па «Саюзу», Жанна-«Авіталь», яшчэ не старая жыхарка другога па памерах горада Беларусі, пасля 20-гадовага наведвання «абшчыны» і паездак на розныя «Лімуды» не здольная прачытаць элементарны тэкст на ідышы (дый увогуле паблытала ідыш з іўрытам). Затое ў ліпені 2019 г. гомельская медсястра была ўпэўнена, што ў славян «генетычна закладзена нянавісць да яўрэйскага народу». Пасмешышча і фэйспалмішча.

Не ўсе тут падобныя да Ж. П., але такіх шмат, і яны «выносяць мозг» цягам усіх 30 гадоў «адраджэння яўрэйскага жыцця» ў краіне. Дзіва што няма абяцанай у 1998 г. мемарыяльнай пазнакі на «Рускім тэатры», а пахаванні на зараўнаваных яўрэйскіх могілках у раёне мінскай вул. Калектарнай рэгулярна ўскрываюцца з 2000-х гг. Штораз рэакцыя «прафесійных яўрэяў» рэзюмуецца словамі: «Ніколі не было, і вось ізноў». Цяпер во пасла Алона Шогама падцягнулі; у прынцыпе, яго слова магло б нешта значыць, але не на фоне дыпламатычнага канфлікту ў сувязі з масавым нядопускам беларусаў у Ізраіль.

Планы 2000 г., ад якіх застаўся толькі буклет. І Шыцік (aka Данькоў), і Дорн потым сядзелі за кратамі.

Больш-менш эфектыўна тутака працуе хіба служба дагляду старых і нямоглых – «Хэсэды» & «Рахамімы». Настолькі эфектыўна, што адна сацыяльная работніца з Бабруйска, беспартыйная Таццяна Гутарава, 1965 г. нар., сёлета пажадала стаць дэпутаткай «парламента» – і, што цікава, яе зарэгістравалі ў акрузе № 78 (разам з васьмю іншымі кандыдатамі).

Але, на РБ няўхільна падаюць імклівым дамкратам «парламенцкія выбары» 17.11.2019. Алену Анісім і Ганну Канапацкую 17.10.2019 не зарэгістравалі ў якасці кандыдатак у «палатку»: быццам бы подпісы выбарцаў «не тыя». Без аніякай злараднасці заўважу: лепей бы шаноўныя дамы ў свой час паслухалі мяне і паспрабавалі скасаваць указ аб прызначэнні «выбараў» на лістапад 2019 г. (замест жніўня-верасня 2020 г.). Нагадаю, што ўвосень 2002 г. Якаву Гутману за колькі тыдняў удалося сабраць подпісы канстытуцыйнай большасці дэпутатаў (75) пад петыцыяй у абарону гісторыка-культурнай спадчыны. Як выяўляецца, ад тактыкі «гучныя словы, мінімум рэальных крокаў», прынятай працягнутай увесну-улетку 2019 г., «альтэрнатыўныя» дэпутаткі мала што выйгралі.

Можа, у Мінгарвыканкаме прыслухаліся акурат да мяне, дый ліквідавалі «даўгабуд» на вуліцы Прытыцкага, а мо проста прыемнае супадзенне… Так ці іначай, гектар зямлі вярнуўся мінчукам.

Было ў красавіку 2018 г. і стала ў кастрычніку 2019 г.

Нейкія палавінчатыя крокі ў слушны бок зрабіла таксама міністэрства спорту і турызму РБ. У жніўні 2018 г. Уладзіслаў Каташук – вопытны трэнер з Брэста, 30.07.2018 па надуманых прычынах выключаны з Беларускай федэрацыі шахмат – атрымаў права на вышэйшую катэгорыю (бо яго вучаніца Аляксандра Тарасенка заняла 3-е месца на чэмпіянаце Еўропы). БФШ тармазіла працэс прысваення, што, безумоўна, біла па кішэні педагога… Але праз год (!) Каташук усё ж зрабіўся трэнерам вышэйшай катэгорыі.

Праўда, вельмі па-казённаму піша той намміністра – ні «дабрыдзень», ні «паважаны». І так, рашэнне было прынятае 02.09.2019, паведаміць пра яго кваліфікаванаму шахтрэнеру (якіх у Беларусі адзінкі) расчухаліся толькі 04.10.2019, а ў абласное ўпраўленне спорту і турызму загад паступіць пазней… Маўляў, цярпеў год, пацярпі яшчэ месяц-паўтара? Не ведаю, як у вас, шаноўныя, а ў мяне пасля гэтай гісторыі не пабольшала жадання звязвацца з тутэйшым мінспорту. Зрэшты, маё нежаданне многіх тутэйшых дзяржаўных (дый недзяржаўных) устаноў датычыцца. Найперш тых, якія, нібыта робячы вялікую ласку, аддаюць табе тваё ж.

Жэстачайшэ жартаваў сайт адміністрацыі Кастрычніцкага раёна г. Мінска яшчэ 10 дзён таму (цяпер гэтая старонка выдалена, што нагадала гісторыю з «Авивам»):

Загаловак пра «лішкі свабоды» – 2013 года, але ж і сёлета мог бы служыць цынічненькім дэвізам для ўсёй дзяржавы. Нават і для адной суседняй.

Збольшага парадавала новая кніга Алеся Карлюкевіча, якога лічу нягеглым чыноўнікам (як міністр інфармацыі РБ ён «вагаецца з лініяй партыі», дый карысць ад існавання яго міністэрства ўвогуле невідавочная), але неблагім краязнаўцам. У сваёй новай кнізе («Роднымі сцяжынкамі», 2019) піша і пра яўрэяў, у тым ліку пра вялікага акцёра. Цытуе майго старога знаёмца Іллю Рэзніка: «На мінскай маставой… паміраў кароль Лір – Міхоэлс».

Ды з якога перапуду Мацвей Гейзер са сваёй «шчымлівай кнігай пра Міхоэлса» стаў у Карлюкевіча «Глейзерам»? 🙂

Здаецца, дзяржава ўсё ж істотна абмяжуе распаўсюд рэкламных улётак па паштовых скрынях у пад’ездах (намер, з якога я кпіў год таму). «Наверсе» – свавольствы аж да сістэматычных парушэнняў Канстытуцыі, «унізе» – навязванне тупых дробязных правілаў, рэгламенцёж… Усё заканамерна.

Мінабароны РБ вучыцца піярыць сябе… Пры дапамозе бландзінкі-маёра, праз «незалежныя» СМІ.

Фота з nn.by

Можа, і чаго іншага міністэрыя навучыцца – каб не здаралася такіх трагедый, як крывавы салют 03.07.2019 і cмерць салдата 2 гады таму. Праўда, меў тады рацыю Мікола Дзядок: «змяніць войска як інстытуцыю немагчыма, не змяніўшы ўсё грамадства, яго маральныя ўстаноўкі і схемы функцыянавання».

Мінскія навіны. 23.10.2019 ахвотныя пойдуць у «Jewish Museum» на дыскусію «Якая яўрэйская кніга патрэбна Беларусі?» (мяне там не будзе; анансую толькі дзеля сябра, каторы мае выступіць). 27 кастрычніка – вечарына ў кафэ «Грай», прысвечаная забітым у 1930-я гады беларускім літаратарам, у тым ліку і яўрэям. 11 лістапада ў Палацы мастацтва (17:00) адчыніцца ІІІ выстава «Праўда пра Курапаты». Адзін з арганізатараў, Марат Гаравы, паведамляе, што выстава будзе працаваць да 22.11.2019.

(27.10.2019 М. Гаравы ўдакладніў, што адкрыццё выставы “Праўда пра Курапаты” перанесена на 13 лістапада 2019 г., 17:00. Адрас той жа: Мінск, вул. Казлова, 3. – belisrael)

Уваход паўсюль больш-менш вольны.

Гэта апошняя серыя «Катлет & мух» – серыяла, які існаваў больш за 4 гады, з лета 2015 г. Дзякуй усім, хто быў побач.

Цытатнік

«Позна стукаць па стале, калі ты ўжо з’яўляешся толькі стравай»; «Трэба мець вялікую цярплівасць, каб ёй навучыцца»; «Я трапіў не ў мішэнь? Менавіта туды і цэліўся» (з «Непрычасаных думак» Станіслава Ежы Леца ў перакладзе Міхася Мірановіча, «Дзеяслоў», № 101).

«Свет, верагодна, выратаваць ужо не ўдасца, але асобнага чалавека — заўсёды можна» (Іосіф Бродскі, 1987)

«Ультраправыя погляды многіх выхадцаў з былога СССР у Ізраілі, ЗША і Германіі – не вынік абставінаў або цяжкасцей інтэграцыі ў новае грамадства, а яўны вынік постсавецкага канцэптуальнага і культурнага багажа, які яны прывозяць з сабой і які працягвае вызначаць іх стаўленне да грамадзянскіх і нацыянальных пытанняў» (Дзмітрый Шумскі, кастрычнік 2019)

«Бадай, не будзе залішнім прызнаць, што, як усе людзі падзяляюцца на мужчын і жанчын, гэтак яны падзяляюцца ў адносінах да свабоды: на людзей свабоды і людзей несвабоды. Першыя адрозніваюцца ад другіх тым, што для іх існуе само паняцце свабоды. Для другіх не: для іх гэта абстрактная, мутная, збыткоўная ідэя». (Алег Дорман, 17.10.2019)

Вольф Рубінчык, г. Мінск

21.10.2019

wrubinchyk[at]gmail.com

 

Апублiкавана 21.10.2019  13:55

От редактора belisrael

Не со всем, о чем  писал в длиннющей авторской серии В. Рубинчик, можно соглашаться, но каждый материал затрагивал важные темы и  был интересен.

В. Рубинчик. Ещё раз о слове «жыд» и названии группы «Жыдовачка» (2½)

«Союзу белорусских еврейских общин» посвящается

Прежде всего спасибо тем, кто делился ссылками на мой предыдущий текст от 18.09.2019: насколько знаю, это Алесь Белый, Сергей Ваганов, Зисл Слепович (и др.). Особая благодарность З. Слеповичу, который 20.09.2019 опубликовал в fb и пару тёплых слов на идише. Cразу же одна из «героинь» потребовала удаления «опуса, где столько яда» – иначе она и её коллега собирались «чертовски обидеться». Кто-то поддался бы на шантаж, но не таков Зисл! Не удалил, даже рискуя своим статусом хедлайнера на «Litvak Klezmer Fest» в Минске 7-8 ноября 2019 г. Что касается «яда»… Ну, видно, кой-кому в Израиле правда глаза колет.

Не собирался я возвращаться к теме «“жыд” и “Жыдовачка”», да ещё на Рош-а-Шонэ, но «не могу молчать» 🙂 Отдельные «еврейские вожди», похоже, следуют путём Мачехи из старого фильма о Золушке: «Я буду жаловаться королю! Я буду жаловаться на короля!..»

Взято отсюда, материал 28.09.2019. Почему-то борисовская капелла «Zhydovachka» («Жыдовачка») стала в тексте «Жидовочкой». Не хочется верить, что редакция минской газеты «Авив» отождествляет белорусский язык с русским 🙁

(вечером 02.10.2019 статья о сентябрьском заседании координационного совета СБЕООО была удалена с сайта газеты “Авив”, но ее полным текстом мы располагаем – belisrael).

В общем, небольшой просветительный камбэк, но сначала, по многочисленным просьбам трудящихся учащихся, – заключительная часть статьи «Яўрэй, жыд» из научного и методического журнала «Роднае слова» (декабрь 2005 г.):

Тираж номера – 4500 экз., журнал поступал чуть ли не во все библиотеки страны. У господ и дам, атакующих «Жыдовачку» в 2019 г. и заявляющих о хорошем владении белорусским языком, эта статья в своё время не вызвала баттхёрта – с чего бы? Не заметили, что идёт «жесточайшая легитимизация», наступает «коричневая чума»?! (Сарказм, однако ради «защиты от дурака» оговорюсь: поддерживаю все реальные шаги, направленные против нацизма.) А ведь многие из вас были при «еврейских должностях» и в середине 2000-х гг. 🙂 И появление в Минске большого идиш-белорусского словаря (изд-во «Медисонт», 2008, 1000 экз.) тоже проспали, несмотря на публикации в «своей» прессе? 🙂 🙂

Отрывок из статьи в журнале Cоюза бел. евр. общин «Мишпоха» № 29, 2011. Чтобы исправить cвои «глюки» в идишном тексте, редакции не хватило восьми лет. ¯\_(ツ)_/¯

Интересна позиция бессменного редактора «Мишпохи», опубликованная в 2012 г.: «Поспособствует сохранению и развитию языка, глубоко убежден Аркадий Исаакович, вышедший идиш-белорусский словарь, составленный, кстати, не евреем, Александром Астраухом». «Аркадий Исаакович» – тот самый участник «координационного совета», который в сентябре 2019 г. «по-доброму» высказался об ансамбле «Жыдовачка»: «Да просто не надо их приглашать!» 🙂

Из «hakdome» – предисловия к словарю 2008 г. (стр. 8).

Впрочем, ребята, один из вас – химик, по прихоти судьбы семь лет возглавлявший «музей истории» – в 2017 г. устроил-таки сеанс цензуры в википедии:

Было убрано последнее предложение, а мотивировку получатель зарплаты от «еврейской общины» придумал такую: «Не авторитетный источник. Астраух – маргинал-любитель». Т. е. и здесь вместо обсуждения по существу (использовалось в Беларуси начала ХХІ в. слово «жыд» вне оскорбительного контекста или нет?) мы стали свидетелями перехода на личность.

Издание А. М. Астрауха, доступное в крупнейших библиотеках Беларуси, лишний раз доказывает, что слово использовалось. Кстати, насчёт авторитетности источника – «Ідыш-беларускі слоўнік», составленный художником-реставратором, благожелательно рецензировали, как минимум, два научных издания: «Беларуская лінгвістыка» (№ 64, 2010; автор статьи – кандидат филологических наук Михаил Тарелко) и «Jews and Slavs» (Vol. 22, 2010; рецензент – профессор Вольф Москович, позже он кое-что написал и здесь). Об отзывах исследователей на мириады компилятивных статей Avner’a, да и его коллеги по надзору за русскоязычной википедией, минчанина Pessimist’a, также утверждавшего, что слова «жыд», «Жыдовачка», etc. плохи «объективно», я ничего не знаю…

Ещё эпизоды нашего века. Минчанин, католик византийского обряда, социал-демократ Анатоль Сидоревич в мае 2002 г. опубликовал в минской же газете «Наша ніва» статью «Чаму я жыд». В газете «Авив», которую тогда редактировал нынешний зампред Союза бел. евр. общин Б. Герстен, а курировали Я. Басин и «сам» Л. Левин, не промелькнуло даже мысли о юдофобии автора. Напротив, эту произраильскую статью напечатали в переводе на русский (хотя и с погрешностями) в июне 2002 г.

В январе 2003 г. в «Нашай ніве» появилась ещё одна юдофильская статья А. Сидоревича о том, что в Минске нужно увековечить память Соломона Михоэлса:

Вот после этого была уже некоторая истерика в «Советской Белоруссии», подписанная фамилией «Беленький»: мол, рассуждая о «жыдоўскай» культуре, Сидоревич убивает Михоэлса вторично…

Несколько недель назад от «Беленьких» стало темно в глазах. 19 сентября 2019 г. за капеллу попытался вступиться Юрий Зиссер:

Вариант, подкорректированный Ю. З.

Эту запись осторожно поддержал Алекс Фурс – редактор портала «Шалом». Но «Pessimist» Бернштейн, полочанин (а не гомельчанин, как я предполагал) Григорий П., сотрудница минского образовательного центра IBB Тамара К. и другие чудо-Юд..ы обоих полов пришли к Ю. Зиссеру на страницу в fb, «придавив количеством» 🙂 Назавтра основатель тутбая сдался: «В любом случае раз название капеллы вызывает столь сильное отторжение – капелла должна посчитаться с этим и придумать себе другое название, а нынешнее опустить в архив. Если, конечно, они хотят, чтобы их приглашали выступать не только по сельским клубам». Почему-то напомнило «Горе от ума» тов. Грибоедова: «Мсье Репетилов, что вы! Да как вы! Можно ль против всех! Да почему вы? стыд и смех» – «Простите, я не знал, что это слишком гласно». Эффект echo chamber, описанный два века назад.

«Говорящая голова» капеллы ответила, что не видит ничего плохого в выступлениях на периферии, но бизнес-тренер 1979 г. р. с ухватками сталинского цензора возразил: «А если Вы планируете выступать в сельских клубах с таким названием, то, на мой взгляд, это тоже недопустимо. В окружении людей на селе не осталось совсем евреев. Нельзя, чтобы они подумали, благодаря вашему коллективу, что так можно называть евреев!» (20.09.2019). Поскольку он – член «совета общины», то немудрено, что координационный совет вскоре прошёл так, как прошёл (см. вторую иллюстрацию).

К слову, «решение Наркомата, принятое еще до войны, которое запретило употребление слова в быту», причём «релевантное» и в 2019 г., – это какая-то городская легенда. Хватает примеров, демонстрирующих, что постановление от 24 июля 1925 г. бюро ЦК КП(б)Б – а не «Совнаркома», как у Зиссера – не имело юридической силы и формально было только рекомендацией. В прошлый раз цитировались строки из поэмы Михася Чарота, изданной в 1926 г., сейчас приведу абзацы из повести не менее известного литератора Михася Лынькова «Апошні зверыядавец» (1929; опубликована в 1930 г.):

Это я к тому, что невеждам, которые на всех углах кричат о Беларуси, «живущей без слова “жыд” сто или сто двадцать лет», неплохо бы подучить матчасть. И минский инженер Алесь Резников, 1967 г. р., отчасти прав, когда пишет о нынешней ситуации: «в устах деревенских бабулек, упоминающих “жыдоў”, чувствуется определённое уважение», даже если его вывод не универсален. Вряд ли кто-то проверял, какая доля белорусскоязычных жителей Беларуси в быту предпочитает слова «жыд», «жыдоўка» и т. п., а не «яўрэй»/«габрэй», «яўрэйка»/«габрэйка», но даже исходя из моих поездок XXI в. по Щучинскому району Гродненской области, доля немалая. Между прочим, поэту и педагогу Гиршу (Григорию) Релесу (1913–2004) слово «габрэі», нововведение последней четверти ХХ в., не нравилось. «Что это они “габрэйкаюць”?» – отреагировал Релес, когда в 2000 г. я показал ему «еврейский» («габрэйскі») номер журнала «Arche».

Не надо приписывать мне какую-то особую тягу к «cпорным» лексическим единицам – просто с теми, кто, увидев или услышав их, сразу «оскорбляется» (примерчики 2002 г., 2016 г.) и начинает строчить… пусть не доносы, но кляузы, мне немного не по пути. Такая cверхэмоциональность свойственна, пожалуй, не традиционному литвацкому (и даже не хасидскому) мировосприятию, а кондовому фетишизму, вере в «чёрную магию» слов. На этой вере, похоже, был выстроен современный «язык политкорректности», но не буду отклоняться… Минский иудей Александр, ныне известный как Исраэль Сендер Элентух, в связи с дискуссией о группе «Жыдовачка» привёл уместную ссылку на рава Реувена Пятигорского: «У южных славян есть предание о “жидах”, первых людях на свете, которые не боятся грома. Когда небесные змеи кидают на землю огненные стрелы, “жиды” кладут камни на головы и поют: “Каменные у нас головы, что с нами сделаешь?” Каменные у нас головы, мы не обижаемся на клички». И ведь это было сказано о слове «жид» из русского языка, где оно зачастую звучит обиднее, чем «жыд» в белорусском.

В принципе, всё. Дальше – дополнения на случай, если кто-то захочет углубиться в тему…

* * *

Справочная информация о группе по состоянию на сентябрь 2019 г., по моей просьбе присланная борисовчанкой Наталией Головой (она же Anna Avota). Перевод с белорусского:

(Не)клезмерская капелла «Жыдовачка» из города Бэ образовалась в 2017 году как тапёрский бэнд для озвучивания художественной чёрно-белой немой ленты «Волшебные ножнички», а также для исследования и продвижения музыкального и танцевального наследия белорусских местечек, до сих пор не очень исследованного по причине отсутствия носителей. Сейчас в составе группы шесть музыканток, играющих на аккордеонах, скрипках, виолончели, бубнах и барабане. Капелла исполняет музыку в стиле штетлфолк. Репертуар состоит из беларуских, польских, еврейских (в оригинале, здесь и далее, было «яўрэйскіх» – В. Р.) и разных европейских традиционных танцев, а ещё из популярных мелодий межвоенного времени. Музыкантки не стараются копировать традиционный стиль исполнения, интерпретируют музыку посредством своего видения и восприятия. В коллективе есть танцмейстерка, поэтому группа периодически гастролирует с мастер-классами традиционных еврейских танцев и танцев местечек. Капелла официально существует на базе Клуба исторического танца Центра творчества детей и молодёжи Борисовского района.

Почему «музыкантки» и «танцмейстерка»? Потому что группа заявлена как феминистская – почти как в анекдоте о негре, читающем еврейскую газету: «Ему мало того, что он негр?» Кстати, к языковым упражнениям, присущим современному феминизму, отношусь иронически, но считаюсь с ними как с данностью – «если звёзды зажигают…» (То же касается модного написания «беларуский», «беларуское»; в энциклопедии не пропустил бы, а в публицистике – на здоровье.)

В фейсбуке Н. Голова писала: «Многие люди там, где мы играли танцы (Борисов, Бобруйск, Могилёв, Витебск, Молодечно, Подороск, Любча, Минск, Солигорск), говорили нам, что рады названию «Жыдовачка», потому что оно беларуское, местечковое и говорит им о том, что Беларусь жива… ОК, для русскоговорящих евреев русское слово “жид” может быть оскорбительным, так я это знаю и не имею планов, говоря на русском, произносить это слово в чей-то адрес. Но для беларусов запрет на использование беларуского слова “жыд” живущими здесь русскоговорящими людьми не менее оскорбителен» (примерно 20.09.2019).

* * *

Из «живого журнала» переводчика Леонида Таубеса, 1941 г. р., бывшего минчанина, давно живущего в израильской Афуле:

Не самое удобное мнение для тех, кто апеллирует к израильтянам и/или людям старшего поколения, которые (якобы в подавляющем большинстве) так переживают из-за названия белорусской группы «Жыдовачка», что «кушать не могут».

Вольф Рубинчик, г. Минск

wrubinchyk[at]gmail.com

01.10.2019

Опубликовано 01.10.2019  14:56

Из откликов и обращений к автору:

*

Жыдовачка – гэта такая зграбная, вясёлая, дасціпная, умелая габрэйка, якую хочацца пачапаць і з якой хочацца пазнаёміцца як мага бліжэй. Вось такія асацыяцыі будзіць у мяне слова «жыдовачка». У народзе жыдовачкамі называюць менавіта такіх дзяўчат, маладзіц і кабет. І малых дзяўчатак. А калі жанчына так сабе, калі на яе, сустрэўшы на вуліцы, не азірнешся, а ў школе, паліклініцы, кравецкай майстэрні і г. д. не загледзішся, то гэта проста жыдоўка, габрэйка, яўрэйка. Жыдовачка – эквівалент, сінонім яўрэечкі, габрэечкі. Думаю, што барысаўскія дзяўчаты добра ведаюць, які сэнс укладалі (і ўкладаюць) беларусы ў слова «жыдовачка».

Анатоль Сідарэвіч, г. Мінск

Мнение Юрия Зиссера (по состоянию на 02.10.2019, 15:50)

*

Аркадий Шульман. Г-ну В. Рубинчику. Бессменного редактора «Мишпохи» (как Вы изволили выразиться) зовут не Аркадий Исаакович, а Аркадий Львович, так что прежде всего обратите внимание на свои ошибки. Далее, был и остаюсь очень высокого мнения обо всем, что делает Александр Астроух (Астраух – belisrael). По сути основного вопроса: не буду вдаваться в филологические споры, но, если большому количеству людей (даже и небольшому) неприятно или даже оскорбительно название коллектива – НЕ ПРИГЛАШАЙТЕ ЭТОТ КОЛЛЕКТИВ!

Гриша Абрамович. Аркадий Шульман ну, в своём ( его) глазу ж не видно

Tamara Kurdadze. Аркадий Шульман! Аркадий Львович, уважаемый! Вы!!! и этот В.Рубинчик… Это же графоман известный… (реплики с fb-странички Ю. Зиссера).

Ответ В. Рубинчика. Г-ну А. Шульману. Я взял цитату из «Могилёвских ведомостей» за 2012 г. и поставил ссылку, так что все претензии к «МВ». С моей стороны это был лёгкий троллинг – указание на ошибку областной газеты (постоянные читатели моих текстов знают, что я люблю посмеиваться над подобными казусами). Целевая аудитория belisrael в курсе того, какое у Вас отчество, а кто был не в курсе, тем и Ваше уточнение не очень помогло.

Конечно, неплохо, Аркадий Львович, что Вы тщательно меня читаете и умеете пользоваться СAPSLOCK’ом. Если б Вы, Аркадий Львович, столь же усердно выполняли свои обещания (хотя бы публично данные), было бы совсем замечательно.

Двадцати двух недель не хватило редактору прелестной «Мишпохи», чтобы поменять в словах на идише, принадлежащих классику еврейской литературы, порядок букв:

В общем, Вам – к «профессионалам» из «Могилёвских ведомостей», 8-й год повествующих миру об Аркадии «Исаковиче» Шульмане, или в «Авив» с его перлами вроде «…в обязанности которой входит директорство над Музеем истории и культуры евреев Баларуси». (03.10.2019 статья А. Северинец на сайте “Мишпохи”, о которой вёл речь В. Рубинчик, была исправлена – слова на идише обрели нормальный вид. – belisrael)  А «графоман» я или нет… Заяви об этом кто-то из троих успешных членов Союза белорусских писателей, рекомендовавших мою кандидатуру в СБП (конец 2014 г.), сие бы задело. Мнение сетевых обиженок не так интересно.

*

Фраза, вырванная из контекста, может быть истолкована как угодно. Этим и пользуется уважаемый автор, который, должно быть, на курсах повышения квалификации производства «Минская почта» РУП “Белпочта” (как о нем значится) многое постиг. Фразы, вырванные из контекста, можно использовать как угодно (приведённые и выделенные автором протоколы не отражают суть происходящего).

Елена Кулевнич, г. Минск (с fb-странички Зиссера). Позже написала о себе по e-mail: «Елена Кулевнич – Член Координационного Совета СБЕООО. Да, я была на этом заседании», но сообщение из «Авива» не дополнила и не опровергла.

Ответ В. Рубинчика. Насчёт вырывания из контекста – с больной головы на здоровую (образование «уважаемого автора» не ограничивается курсами «Минской почты» в 2011 г., коих, впрочем, я никогда не стыдился). В скрине с официального сайта газеты Союза бел. евр. общин приведены все фразы, касавшиеся борисовского ансамбля, дана ссылка на первоисточник.  (вечером 02.10.2019 статья о сентябрьском заседании координационного совета СБЕООО была удалена с сайта газеты “Авив”, но ее полным текстом мы располагаем – belisrael). Т. е. рассуждения о фразах, якобы вырванных из контекста, – враньё, рассчитанное на лентяев. Общественной деятельнице следовало бы знать, что врать нехорошо.

*

Знаю я женщину, которая ещё во времена третьего «Жыдовішча» (2008) оскорблялась, но довольно скоро изменила мнение, благодаря в т. ч. и Александру Астрауху. Может, кто-то и к Вам прислушается…

Пётр Резванов, г. Минск

Ответ В. Рубинчика: Спасибо постоянному читателю. Кстати, уточню первую часть моих заметок: в Минске прошли не три, а целых четыре фестиваля «Жыдовішча» с участием Дмитрия (Зисла) Слеповича – в 2006–2009 гг. Насколько я помню, никто по этому поводу ни в горисполком, ни в администрацию президента не жаловался. Объяснения «Члена Координационного Совета СБЕООО» (уже не Кулевнич, а другой «Член», который бизнес-тренер) – «сначала надо стать Димой Слеповичем и обладать его авторитетом и уважением, а потом уже играться с конъюнктурой и т.д.» – не кажутся мне убедительными. К тому же четвёртое «Жыдовішча» в сентябре 2009 г. организовывал не только и не столько Зисл Слепович, который в 2008 г. эмигрировал в США.

*

Матчасть – это не те две книжки и три статьи, на которые ссылается г-н Рубинчик. Матчасть – это сама жизнь, которую этот ботан совершенно не знает, потому как видит ее только из окошечка библиотеки. Выехал раз в жизни из Минска в Щучинский район, поговорил с двумя бабулями и решил, что узнал всю правду жизни.

Григорий Песин, г. Полоцк (с fb-странички А. Шустина)

От В. Рубинчика. И «знатоку жизни» спасибо, посмеялся! Вы уж там с Кулевнич определитесь: недоучка автор, или всё-таки ботан. Кому-то другому посоветовал бы прочесть мои тексты о Щучине и районе:

Вольф Рубінчык. Шчучынская каша ,

В. Рубінчык. КАТЛЕТЫ & МУХІ (115)

Однако «чукча не читатель, чукча писатель» 😉

Добавлено 02.10.2019  19:57

В. Рубинчик. Ещё раз о слове «жыд» и названии группы «Жыдовачка» (1)

  1. Что я знаю и думаю о слове «жыд»

В этой части расскажу прежде всего о cвоём опыте, но по ходу дела будут упомянуты факты, которые, возможно, и сами по себе любопытны, и пригодятся читателям/писателям для размышлений/дискуссий.

Об использовании слова «жыд» в белорусском языке я, коренной минчанин 1977 г. р., стал задумываться ещё в школе, прочтя брошюру Змитрока Бядули «Жыды на Беларусі» 1918 г. (в 1992 г. была переиздана репринтным способом в Минске). Примерно тогда же, в середине 1990-х, в сборнике Янки Купалы 1993 г. наткнулся на стихотворение классика «Жыды!..», написанное и впервые опубликованное осенью 1919 г. Отыскав полную версию, в 1997 г. перевёл его на русский язык и порефлексировал об отношении Купалы к евреям. Свою статью предложил израильскому редактору, ныне покойному Леониду Школьнику… Позже эта статья, с некоторыми изменениями опубликованная в 2001 г., вызвала дебаты в мэрии Ашдода: заммэра записал меня в «известные белорусские литературоведы» 🙂

В 1990-е годы знал я и о том, что в Беларуси ставится «Камедыя» Владимира Рудова, где среди персонажей – «Жыд», «Чорт», «Селянін»… В общем, когда в декабре 1999 г. вышел тематический «жыдоўскі» номер газеты «Наша Ніва», я был морально подготовлен к этому. Принёс экземпляр в Минское объединение еврейской культуры, где волонтёрил в библиотеке… Тот номер «НН» вызвал резкую реакцию у активиста МОЕКа Семёна Л., 1932 г. р.: «Да как же так?! Да на них надо в суд подать!» (конечно, он не подал).

Так выглядели страницы «Нашай Нівы» № 33, 1999

Не скажу, что был в восторге от слова «жыд» в современном издании, но меня больше интересовало содержание газеты, преимущественно юдофильское. Накануне 2000 г. я написал статью на белорусском, в которой призвал еврейских деятелей к диалогу с деятелями круга «Нашай Нівы», и отнёс её в недавно созданную газету «Берега». Замредактора отреагировал примерно так: «Мы бы с удовольствием напечатали, но по-белорусски вообще ничего не печатаем».

Совпадением это было или нет, но примерно через месяц на связь вышли представители журнала «ARCHE», рассказали, что готовится «еврейский номер» (уж не помню, называли его тогда «габрэйскім» или «жыдоўскім»). Предварительно предложили поучаствовать в «сайд-проекте» «ARCHE-Скарына» – своего рода спецвыпуске журнала, посвящённом критике разнообразных культурных и политических явлений. Мне было что сказать о «Нашай Ніве», и в апреле 2000 г. вышло эссе: «Яўрэйскі погляд на “жыдоўскі нумар”». В частности, оспорил мнение Андрея Дынько: «Большинство оставшихся здесь трудно назвать евреями белорусскими. Белорусских уничтожили в войну, а эти приехали сюда после войны». Впрочем, я нашёл объяснение, почему авторы «НН» сомневались в белорусскости местных евреев: последние в конце 1990-х (как и сейчас) отдавали предпочтение русскому языку. Оценок этому факту не давал и не советовал белорусскоязычным разговаривать с евреями, «держа кнут в руках».

Высказал я и своё мнение о слове «жыд»: «да, сторонники “жыда” могут сослаться на Ф. Богушевича, Янку Купалу, Змитрока Бядулю и др., но, как мне кажется, не всё из прошлого имеет одинаковую ценность. Если название “яўрэй” прижилось, в том числе в белорусской литературе, то надо ли возвращаться к архаичной форме? С. Шупа [один из авторов «НН»] вспоминает о том, что слово “жыд” вызывает у нынешних людей болезненные ассоциации, т. к. употреблялось коллаборационистами во время Второй мировой войны. Он даже констатирует: “Слово «жыд» погибло в пламени Холокоста” – но всё-таки его использует».

С другой стороны, я не чувствовал себя на «информационной войне» и не считал, что само по себе употребление архаичного слова – великий грех (если с оскорбительной интонацией или в уничижительном контексте, вроде «брудны жыд», то другое дело). По-видимому, не считали так и еврейские организации.

В мае 2000 г. тиражом 1200 экз. вышел «Габрэйскі нумар» журнала «ARCHE», спонсированный «Джойнтом». В этом собрании статей, эссе, стихов, пословиц и переводов современные авторы спокойно употребляли варианты «яўрэй», «габрэй» и «жыд» (Виталь Зайка предпочитал вариант «гэбрай»). Редактор «ARCHE» Андрей Дынько объяснял в предисловии: «У белорусов для евреев [в оригинале “габрэяў” – В. Р.] есть целый ряд равноправных этнонимов. И каждый из этих этнонимов дорог, с каждым жаль расставаться. Даже слово “жыды”, такое болезненное для евреев российской культуры, не хочет пропадать. Хотя Сергей Шупа и писал: “Это слово погибло в пламени Холокоста”, но очень уж дорог для нас тот белорусский культурный контекст, который стоит за ним – прежде всего масштабное стихотворение Янки Купалы [1919 г.] с его “Я веру вам, жыды”… Языковые разногласия не должны вставать у нас на пути». Минская газета «Авив» опубликовала в сентябре 2000 г. вполне благожелательный отзыв о том «еврейском номере» – «Советы журнала “ARCHE”».

И после весны 2000 г. я нередко встречал слово «жыд» и производные от него на страницах «Нашай Нівы». Осенью 2000 г. «НН» поместила заметку под заголовком «З новым годам, жыды!» по случаю Рош Ашонэ. Пожал плечами… Но эту же заметку на сайте газеты обнаружил зам. начальника Белтелерадиокомпании Александр Зимовский и ухватился за неё в своей программе «Рэзананс». Смысл его послания был такой: белорусские националисты сплошь антисемиты, и если к власти в Беларуси придут идеологи «Нашай Нівы», то они станут рассылать «жыдам» поздравления вместе с жёлтыми звёздами.

Я оставил сообщение в электронной гостевой книге «НН» (тогда ещё мало кто имел доступ к интернету) и отправил ехидную заметку в газету «Берега»: мол, Зимовский дёшево пиарится. В январе 2001 г., в «Берегах» появилось большое интервью с редактором «НН», тем же А. Дынько. Он объяснял: «Я не думаю, что слово “жыд” себя дискредитировало… Приходил в нашу редакцию Яков Гутман, президент Всемирной ассоциации белорусских евреев. Писал об этом и политолог Вольф Рубинчик. Они трактовали сказанное в телепередаче как умышленное желание властей вбить клин между белорусским и еврейским народами [не знаю, как Гутман, а я таких выводов не делал. – В. Р.]… При выпуске журнала “ARCHE” и “еврейского” номера “Нашей Нивы” в редакции проходили жаркие дискуссии: стоит ли пользоваться этим словом. В частности, Галина Синило, преподаватель филологического факультета университета, была категорически против слова “жыд”. Однако мы посчитали, что если это слово использовали такие писатели, как Змитрок Бядуля и Янка Купала, значит, оно будет существовать в языке и в будущем. Здесь возникает вопрос не только о чистоте языка, но и о чистоте мышления: если мы не придаём слову никакого отрицательного оттенка, значит, в нашем восприятии евреев нет ничего оскорбительного».

Видимо, для «равновесия» в марте 2001 г. «Берега» напечатали отзыв на интервью с А. Дынько пенсионера из Мстиславля Ефима Шлёмовича Есенкина: «Как «коренной еврей из глубинки», я не смог обойти дискуссию по поводу позорного слова “жид”. Для меня бесспорно, что оно оскорбительно для евреев… Хотела она того или нет, но газета [«Наша Ніва»] своим приветствием оскорбила и унизила еврейский народ».

В приложении к израильской газете «Новости недели» («Еврейский камертон», 20.12.2001) журналистка Галина Айзенштадт, которая до алии работала на белорусскую службу «Радыё Свабода», возмущалась тем, что в конце 1990-х звучало в эфире этого радио, и тем, что «слово “жид” [видимо, всё-таки имелось в виду “жыд”. – В. Р.] в интеллигентской среде давно заменило слово “еврей” [видимо, всё-таки “яўрэй”. – В. Р.]… Что при этом чувствуют евреи, когда их оскорбляют, как всегда, в расчет не принимается… Кто “оштрафует” интеллектуалов-лингвистов? Мы сами, если восстанем против их далеко не наивных и хорошо продуманных “творческих опытов”». В начале 2002 г. я написал ответ, где подчеркнул: «Я – еврей, но само по себе, вне уничижительного контекста, слово “жыд” в лексиконе носителей белорусского языка оскорбить меня не может. Не оскорбляет же никого статья Самуила Плавника – Змитрака Бядули – “Жыды на Беларусі”».

Тем временем в январе 2002 г. в Минске начала выходить газета «Анахну кан», которую я представил миру так: «Незалежная яўрэйская газета». В ней использовались по мере надобности белорусский и русский языки, а также идиш и иврит. Я полагал, что если слово «жыд» и возможно «девальвировать», то лишь путём создания качественного продукта, который будет маркирован как «яўрэйскі». Естественно, в «Анахну кан» говорилось преимущественно о «яўрэях», а слово «жыд» и т.п. использовались при отсылке к прошлому. Впрочем… В ноябре 2002 г. («АК», № 10) опубликовал заметку своего товарища по ЕГУ, политолога и этнолога Владислава Гарбацкого «Сьмелая жыдоўка». Приведу фрагменты в переводе с белорусского:

В городах «жыд», «жыдоўка» – настоящее оскорбление, но ведь в городах даже слово «колхозник» приобретает отрицательный оттенок. Чтобы понять второй смысл слова «жыд» или такого выражения как «сьмелая жыдоўка», нужно обратиться к деревне. Например, жители Восточной Витебщины – Оршанщины, Дубровенщины, а также Лиозненщины, говоря «сьмелы жыд»/«сьмелая жыдоўка», понимают под этим личность отважную, принципиальную, умеющую рисковать ради собственных интересов. Так говорят жители деревень Брыли, Сяглово, Крапивно. В одной из оршанских деревень бабуля объяснила мне, что «смелы жыд» – это «асоба дабіюшчая», имеющая цель в жизни… а в понимании сельского жителя иметь цель и достичь её (на работе, в семье…) – это главное в жизни.

Интересно, что жизненность выражения «сьмелая жыдоўка» обеспечивается не только благодаря деревенским белорусам, но и благодаря белорусам зарубежья – например, Ханты-Мансийского округа [где В. Гарбацкий жил в 1990-х. – В. Р.]. Хантыйские белорусы по большей части ассимилированы в российскую культуру… лишь изредка в их языке проскакивают «белорусизмы», одним из которых как раз и является выражение «сьмелая жыдоўка» – почему-то именно в женском роде. Хантыйские белорусы довольно часто говорят «во, ты сьмелая жыдоўка» в отношении человека, который знает, чего хочет, рискует и без колебаний строит свою жизнь.

Написал краткое послесловие от редакции: «Мы сдержанно относимся к словам “жыд”, “жыдоўка” и др. Газета наша – “яўрэйская”. Однако мы отказываемся упрекать в антисемитизме белорусскоязычных граждан, которые употребляют слово “жыд”, при этом, очевидно, не имея в виду нас оскорбить». Одной читательнице из Старых Дорог этого показалось мало, она позвонила мне в Минск, уверяя, что публикация «Сьмелая жыдоўка» – моя ошибка, что автор заметки – часть хитрого антисемитского плана…

В 2006–2008 гг. с участием минского клезмера Дмитрия (Зисла) Слеповича, защитившего кандидатскую диссертацию о музыке восточноевропейских евреев, в столице прошли три небольших клезмерских фестиваля под названием «Жыдовішча».

Источник скриншота: https://by-afisha.livejournal.com/53231.html

Эта традиция прекратилась, насколько я знаю, не из-за протестов возмущённых активистов, а в связи с отъездом г-на Слеповича – который одно время даже числился руководителем молодёжной секции вышеупомянутого МОЕКа – за океан (2008).

Летом 2008 г. в Минске тиражом 1000 экз. вышел большой идиш-белорусский словарь, составленный Александром (Алесем) Астраухом. В нём слово «jid» переводится с идиша как «гэбрэй, жыд; чалавек, асоба, спадар», а «jidiš» как «ідыш, жыдоўская мова». А. Астраух не был подвергнут за такую «вольность» остракизму местными еврейскими организациями, и слава Б-гу. Осенью 2008 г. во время презентации в центре Минска тогдашняя директор(-ка) музея истории и культуры евреев Беларуси Инна Герасимова засыпала комплиментами составителя словаря, работавшего над изданием около 10 лет. Фрагменты этой работы под названием «Жыдоўскія прыказкі і прымаўкі» публиковались в том самом «еврейском» номере «ARCHE» (2000).

А. Астраух дарит свой словарь д-ру Лее Гарфинкель (Киев, 2014). Фото отсюда

В 2012 г. на сайте «Будзьма» появился «реактивный» материал: Александра Дорская в связи со скандалом в Украине захотела узнать, «как воспринимается издревле нейтральный этноним “жыд” в современном белорусском языке». Обратилась к блогеру Евгению Липковичу, литератору Павлу Костюкевичу и бизнесмену Юрию Зиссеру. Избранное из их мнений в переводе с белорусского:

Е. Липкович: «Что касается использования в белорусском языке слова “жыд”, я думаю, что если еврейскому сообществу не будет нравиться, то по-хорошему не стоит его использовать, какими бы историческими реалиями и лингвистической необходимостью это ни обосновывали. Но если община согласится – то почему бы и нет.

Никто же не использует в отношении белорусов слово “бульбаш”, понимая, что это может затронуть национальные чувства. Так и с “жыдом” – дело деликатное». NB: что такое «община» в понимании Е. Липковича, из материала неясно.

П. Костюкевич: «“Жыд”, “жыдоўка” – исконные белорусские и украинские слова. Слова “яўрэй”, “габрэй” і “гэбрай” – более поздние… Знаю много людей – даже прогрессивно настроенных – которые обижаются на слово “жыд”, и много таких, которые относятся к этому слову нормально.

Проблема слова “жыд” в белорусском языке – не проблема белорусско-еврейских отношений, а проблема самостоятельности, самодостаточности (самости) белорусского языка в РБ, с которыми, как мы все прекрасно знаем, не всё ладно. Насколько белорусское общество готово к слову «жыд», настолько оно готово к публичному белорусскоязычию, скажем, в делопроизводстве, армии, в будничной жизни».

Ю. Зиссер: «Формальное наличие какого-нибудь слова в языке ещё не делает уместным его использование в любой ситуации. Мы имеем дело с распространённым во всех языках мира явлением смены семантики слова во времени. Да, в ХIХ веке cлово “жыд” звучало привычно вместе с “маскалём” и в белорусском, и в украинском языке. Но на протяжении ХХ века в восточноевропейских языках сформировалась однозначно негативная семантика слова “жыд” (кстати, вместе с “маскалём”)… Даже ироничное “бульбаши” в отношении белорусов и близко не имеет такой сильной негативной коннотации, как “жыды” в отношении евреев. И если мы хотим в Европу, то из трёх названий этноса (“яўрэй”, “габрэй” и “жыд”) должны использовать два нейтральных, а старое название из XIX века оставить историкам… Надеюсь, в Беларуси евреев не будут называть “жидами” ни на каком языке». Не совсем понятно, как стремление в Европу связано с отказом от слова «жыд» – видимо, Ю. З. имел в виду принятие норм политкорректности, на которые семь лет назад возлагалось куда больше надежд, чем ныне.

То ли во имя политкорректности, то ли по иным причинам «Наша Ніва» в 2010-х гг. свела к минимуму употребление слова «жыд» и ему подобных. Впрочем, литераторы от «крамолы» не отказались: например, Владимир Лобач в рассказе, опубликованном 23.11.2013, упомянул «жыдоў з мястэчка».

В 2010 г. поэт Феликс Баторин (Хаймович; род. в 1948 г., сын бывшего узника Минского гетто и партизана Бориса Хаймовича) написал такие строки: «Перш чым сцвярджаць: “Антысеміт!” – / Cпадар хай зразумее, – / Не ў тым бяда, што кажуць “жыд”, / Бяда, што б’юць габрэя!» В переводе с белорусского: «Прежде чем утверждать: “Антисемит!” – / Пусть господин поймёт, – / Не в том беда, что говорят “жыд”, / Беда, что бьют еврея!». Они вошли в книгу Ф. Баторина «Яблычны пах цішыні» (Минск, 2018). А в 2014 г. Зисл Слепович во главе ансамбля «Litvakus» (США) выпустил альбом «Raysn». Среди номеров на идише была и старая песня на белорусском, где фигурирует «Хайка-жыдоўка» (ранее она исполнялась, в частности, в рамках проекта «Крамбамбуля»). Альбом «Raysn» получил признание и в Беларуси.

Мне казалось, что к концу 2010-х гг. проблема «жыда», «габрэя», «яўрэя» утратила свою остроту и актуальность – «кто как хацит, тот так и гаварыт», лишь бы не обзываться – но не тут-то было…

(2-я часть следует)

Вольф Рубинчик, г. Минск

16.09.2019

wrubinchyk[at]gmail.com

Опубликовано 16.09.2019  22:07

Отклики

Зиссеровское сравнение «жыда» с «маскалём» не совсем правильное, но ещё ярче отражает семантические сдвиги: если почитать, например, раннего Тараса Шевченко, у него то и дело кого-то из крестьян-украинцев «забирают в москали». Перевод пьесы Ивана Котляревского «Москаль-чарівник» (1819) на русский язык называется «Солдат-чародей» тоже вовсе (не только) из уважения к «старшему брату». Москаль (был) тот, кто служил российскому царю.

Пётр Резванов, г. Минск    (17.09.2019  16:33)

*

Интересный обзор.

Если полистать газеты, то, думается, слово «габрэй» первым в нашей печати употребил я. Услышал это слово ещё при советах от одной белорусской польки (она говорила «гэбраі»), а затем полез в книжки. Помнится, и с Алесем Рязановым это слово «обсасывал».

А когда во время премьерства Ариэля Шарона началась драма «на территориях», когда Европа снова гадила Израилю, я написал текст «Чаму я жыд». Он печатался в «Нашай Ніве», был переведен на русский язык.

Анатоль Сидоревич, г. Минск (перевод с бел.; 17.09.2019 21:14)

*

Когда в 1993 году выбиралось название для Всемирной ассоциации белорусских евреев, я консультировался в Нью-Йорке с покойным Геннадием Буравкиным. Он возглавлял миссию Беларуси в ООН. По его рекомендации было выбрано для белорусскоязычного варианта слово «габрэяў». Это слово – и в надписи на памятнике в Мозыре, на месте самосожжения местных евреев в 1941 году. Текст был согласован в Академии наук Беларуси.

Яков Гутман, Нью-Йорк  (17.09.2019  22:39)

Як В. Сосенскі камуністаў турбаваў / Как В. Сосенский коммунистов беспокоил

Ад перакладчыка. Для лепшага разумення пісьма 1965 года, што публікуецца далей (яго перадала ў рэдакцыю belisrael.info дачка Вульфа Сосенскага Раіса, якая жыве ў Ізраілі), раю папярэдне пачытаць артыкулы кандыдата філалагічных навук Віктара Жыбуля, прысвечаныя аўтару пісьма: «Ад легенды да icціны: фалькларыст і міфатворца Вульф Сосенскі» (ёсць і пераклад на рускую), «Вульф Сосенский – культурный деятель из местечка Долгиново». Не абы-якую цікавасць уяўляе таксама падборка народных апавяданняў і жартаў ад В. Сосенскага, падрыхтаваная тым жа В. Жыбулем.

Калі коратка, то Вульф Абелевіч Сосенскі (1883–1969) – важная постаць нашай агульнай гісторыі і культуры, адзін з першых яўрэяў, які свядома пачаў пісаць па-беларуску. Недахоп фармальнай адукацыі (які аўтар шчыра прызнаваў: «мой універсітэт – само жыццё») Сосенскі часткова кампенсаваў энергіяй і здаровым глуздам. Да таго ж вы ўбачыце, што ён валодаў адметным пачуццём гумару а-ля шолахаўскі дзед Шчукар. Наўрад ці ў ЦК кампартыі Беларусі часта ішлі звароты з філасофскімі развагамі і агаворкамі кшталту: «Што? Не праўда?! Пагэтаму прашу прабачэння». І я не думаю, што за некалькі месяцаў да ад’езду ў Ізраіль (у 1966 г.) 82-гадовага старога насамрэч цікавілі «час пяцідзесяцігоддзя Кастрычніцкай рэвалюцыі і стогадовы юбілей нараджэння У. І. Леніна». Хутчэй за ўсё, згадка пра дарагія ўладам юбілеі была тактычным ходам, каб атрымальнікі ліста заварушыліся… Зрэшты, пра рэакцыю на зварот мне нічога не вядома; хіба па сутнасці яе і не было, у лепшым выпадку Сосенскаму прыслалі якую-небудзь адпіску.

Я прыслухаўся да парады Віктара Жыбуля адносна твораў Вульфа Сосенскага («сёння… напэўна, варта арыентавацца найперш на сучасныя правапісныя нормы, з адпаведнымі граматычнымі і арфаграфічнымі праўкамі») і для публікацыі падрэдагаваў тэкст пісьма, захаваўшы, аднак, некаторыя своеасаблівыя рысы арыгіналу. У Латвіі, дзе Сосенскі жыў у 1965 г., няпроста было знайсці друкарскую машынку з беларускім шрыфтам, дзе фігуравалі б «і» ды «ў». Як выглядала першая старонка арыгіналу, шаноўныя чытачы могуць бачыць на ілюстрацыі.

В. Рубінчык, г. Мінск

* * *

Горад Мiнск, ЦК КПБ.

Копiя: Інстытут Літаратуры ім. Я. Купалы, IМЭФ.

Шаноўныя сябры! Да гэтага, што я маю тут пісаць, каб Вам было ясна, знаходжу патрэбным сказаць некалькі слоў пра сваё мінулае.

З 1903 года я распаўсюджваў нелегальную літаратуру. У другой палове 1906 года нелегальшчыны дзень у дзень стала менш і менш прыбываць. Разам зусім знікла. Сувязь з Мінскам, Смаргонню і Полацкам парвалася. Большасць астатніх дзеячоў мясцовай арганізацыі Д.С.Д.Р.П.Б., якім раней удалося не быць арыштаванымі, потайна пакінулі свае гнёзды і, нібы птушкі, разляцеліся хто куды. Адны за межамі краіны, другія – туды, дзе ўдасца сабе кавалак хлеба зарабляць, ды каб дачакаць лепшых надзейных дзён перамогі…

Мая актыўная дзейнасць на гэтай ніве зусім аслабла. Мне, маладому, з вялікім запалам гарачай душы юнаку, прывыкшаму да высокага ўзлёту, [да таго, каб] быць у самым агні барацьбы, спакойна не сядзелася, я імкнуўся шукаць новыя і новыя дарогі жыцця. Я надта сумаваў, маркоціўся па рэвалюцыі, але дарогі не знайшоў. Я толькі зразумеў, што гэта яшчэ не канец. Трэба прызнаць, што барацьба за лепшае і прыгожае не толькі што не спыняецца, а толькі пачынаецца. Ціхенька заснула, быццам спіць, але не спалі, употайку працавалі.

Мае знаёмыя, добрыя хлопцы-студэнты, браты Радзевічы з-пад Крайска, пазнаёмілі мяне з першай газетай у беларускай мове «Наша доля». Па іх просьбе я пачаў яе распаўсюджваць, на бяду царская ўлада газету закрыла. Зараз жа выйшла другая, «Наша ніва», гэтую я яшчэ рупней узяўся распаўсюджваць. Галодныя людзі газету бяруць, з рук ірвуць, чытаць хочуць. Такой гарачай літаратуры, якая была, цяпер няма. Але гэтым адным не магу задавальняцца, сама справа паказвае, што газеце патрабуецца матэрыял для асвятлення жыццёвага працэсу працоўнага чалавека. Народ мусіць бачыць сябе на друкаваных радках гэтай газеты. Вось і пачаў я дасылаць у «Нашу ніву» карэспандэнцыі. Пісака я няважны, кравец па прафесіі, але што напісаў, даслаў. Усё друкуюць.

Здаецца, добра! А мне ўсё гэта паказваецца замала, адчуваю, нечага не хапае. Я пачаў думаць, меркаваць. Гэта, што сам пішу, кропля ў моры, і малое яна мае значэнне, бо дзеля развіцця беларускай літаратуры не хапае інтэлігентных вучоных мужоў (сіл). Факт той, калі мае няграматныя лісты рэдакцыя друкуе, пагэтаму я павінен парупіцца шукаць разумных, пісьменных людзей, такіх, што пісаць умеюць, і падахвочваць іх, каб пісалі. Гэта дасць магчымасць газеце шырэй і болей развівацца, распаўсюджвацца. Пераканаўшыся ў гэтым, я ўжо бачыў карысць з таго, што я маю на ўвазе зрабіць, і зараз жа прыступіў да рэалізацыі задуманых спраў.

Вось я звярнуўся да вядомага рэвалюцыянера Янкі Адама Адорскага. Ён шчыра чытае газету «Наша Ніва», а пісаць адмовіўся. Чытаць буду, пісаць не буду – не хачу і ўсё! Кепска, але нічога, я накіраваўся ў вёску да Міколы Аношкі. З вялікім задавальненнем ён мяне выслухаў. «Як жа, – кажа ён, – трэба пісаць! Гэта ж не чужая, свая, рабочая, сялянская газета, у сваёй мове. Чаму не пісаць?!» Ягоныя артыкулы займалі пачэснае месца на балонках газеты «Наша Ніва».

Але і гэта мяне не супакоіць. Нешта другое турбоціць маю галаву. Яшчэ мною мала дасягнута, нечага не хапае ў маёй душы. Паэтаў мала. А ў Даўгіноўскай школе – настаўнік Карнейчык Іван Дзянісавіч, родам з Драгічына, паэт. Чаму яму як паэту не працаваць на беларускай ніве??! У роднай мове!

Як учапіўся я за яго полы і не адстаў, пакуль згадзіўся пісаць па-беларуску. Яго вершы друкаваліся на старонках газеты «Наша Ніва». Праз кароткі час спатыкаю старую знаёмую, гімназістку Мэры Гардон, яна мае знаёмага здольнага хлопца, што ёмка вершы складае, але яго не друкуюць. «Дай мне яго сюды, – кажу, – паглядзець, які ён». «Да цябе прыйдзе», – кажа яна. Хутка з’явіўся ка мне пасадскі хлопец – Плаўнік Самуіл, Хаімаў сын. Праўды, з ім мне трошкі прыйшлося папрацаваць так, што з яго выйшаў чалавек, які ўзбагаціў беларускую літаратуру, і гэты Змітрок Бядуля мяне перарос. Я гэтаму вельмі рад і таму, што ўсё гэта выйшла з маіх рук.

Помню выпадак у «Нашай ніве». Янка Купала казаў: «Добра будзе, калі новае пакаленне нас перерасце». Гэта яшчэ не ўсё. Пералік маёй працы досыць вялікі, але не надта здатны. Я адчуваю слабасць у маёй душы, і [гэта] не можа мяне [не] хваляваць, бо трэба было мець больш, чым я маю.

Я ўжо ў гадах сталасці (82 гады), але ва ўсім вінаваты мой паганы лёс, мая даўгагадовая праца. Праца не аднойчы гінула, свету не ўбачыўшы. Ды ў мяне яшчэ адзін недахоп, тое, што не вучыўся, мой універсітэт – само жыццё. Я толькі некалькі разоў прайшоў па Віленскай беларускай гімназіі (па справах асветы). Экзамен я атрымаў у 2-й Дэфензіве ў Маладзечне, 11 мая 1922 г., ад чаго я навечна застаўся калекам. Пакуль што трэба нам на гэтым спыніцца.

Цяпер аб важным і галоўным, што нас цікавіць. Пытанне, ці павінен загінуць рукапіс?! Думаецца, што не! Рукапіс не павінен прападаць. Ён мусіць быць захаваны, ды пры ўсялякай патрэбе быць наяве. Хай гадамі, вякамі, ён мусіць служыць сведкам усіх падзей гісторыі народу. Так разумны, чэсны чалавек адкажа на гэтае пытанне. Ленін казаў: вучыцца гістарычнаму ў гісторыі – знаходзіць сэнс вялікай вартасці. Яшчэ ён казаў: прайшоў учарашні дзень, можна сабе ўявіць, што будзе заўтра, і г. д.

Не памятаю ўжо, дзе я гэта бачыў, каб паказаць, дзе гэта сказана. Максім Горкі гаварыў: «Чалавек – гэта гучыць горда».

Пры гэтым прыкладаю тры дакументы, якія сведчаць аб нядбайнасці і пагардлівых адносінах некаторых нядобрасумленных людзей да цікавых і важных спраў, што маюць вялікае, гістарычнае значэнне. Ды не толькі, што іх не выяўляюць, дык іх нішчаць, каб пра такіх і ўспаміну не было. Такія дзеі паганых людзей. Нарабляюць шкоду народу.

Дарагія сябры! Верце, прашу вас! Не хочацца вас турбаваць справамі, якія могуць паказацца надта дробнымі і няважнымі проціў усіх спраў і задач, якія сягоння стаяць перад намі. Але ж мама-зямля такая вялікая! Састаіць нават з дробных-драбнюсенькіх пылінак, згушчаных у адзін кавалак. Увогуле, усе вялікія, ды нат важныя справы пачынаюцца з драбязгоў. Што? Не праўда?! Пагэтаму прашу прабачэння.

Дарагія сябры! Можа, вам калі-небудзь давялося бачыць газету «Наша ніва» № 25, за 1909 год, у тым нумары ёсць зацемка, напісаная маёй рукой і маім подпісам скарочана «В. Сос-кі» і «Кра-скі», у той час звычайна так ужо вялося, што большасць падпісваліся ініцыяламі.

Я шмат разоў падпісваў «В. С.», або «В-скі». Вялікае няшчасце раптам здарылася за распаўсюджванне беларускай газеты. Даўгінаўскі прыстаў Бурак адправіў мяне ў Вілейку, дзе я прасядзеў тры месяцы ў аседцы. Толькі што вярнуўся да хаты, зараз ка мне Красоўскі з вёскі Аношкі прыбег, ахапіў мяне за шыю і за голышаў так моцна, што мой тата з мамай перапалохаліся. Яны ніколі не бачылі, каб стары чалавек так плакаў. «Ай, ты мой Вульхочка, ужо нашага Міколы няма. Ворагі нашы яго атруцілі, ай, ой» і г. д.

Усе мае нервы загарэліся, тут крыўды і жалобы, а Красоўскі працягвае: «ой наш родненькі, наш добранькі ўжо пахаваны… Трэба аб гэтым паведаміць у Вільню». Тэлефона там не было. Дай, кажу, супакоімся.

Чаму сам адразу не напісаў аб гэтым здарэнні? Красоўскі ў роспачы адказвае, што каб на мае плечы стаяла твая галава, я пісаў бы, альбо няхай бы гэта было наадварот! Я б загінуў, а Мікола жыў. Вось пра мяне ён напісаў бы. Ён усё ўмеў, а я ж палена, тупая сякера. Ведаў бы як мне пісаць, я хутка напісаў бы, мы б абодва падпісаліся. Не мог тады пра гэтага цудоўнага чалавека ўсё напісаць; калі б напісаў, усё роўна рэдакцыя не надрукавала б, а калі б надрукавала, ёй не мінула б тое, што і газету «Наша доля».

У 1949 г. я моцна захварэў. Лежачы прыкаваным да ложку, перад маімі вачыма ўся мая мінуласць прайшла, пра ўсё ўспомніў я. Тады і Мікалай Аношка стаў перада мной. Я схапіў паперу, аловак і пачаў пісаць. Не мог думаць тады пісаць прыгожа і літаратурна, мне хацелася пісаць так, каб гэты чалавек не застаўся забытым, каб Беларусь ведала і помніла свайго мудрага і добрага сына. Вось як напісаў, паслаў у газету «Советская Белоруссия».

З Мінска мне прыйшоў адказ, гл. № 1, падпісаў Ярмілаў. Я зноў звярнуўся з пісьмом у рэдакцыю, мне адказалі, гл. № 2, падпісаў А. Сакалоў. Я на гэтым супакоіўся, спадзяваўся, што з гэтага некалі будзе нейкая карысць.

У тыя гады жыў у мяне вядомы Сахараў Сяргей Пятровіч. Ён капашыўся ў маім архіве і знайшоў некалькі лісткоў майго чарнавіка, у якім пісалася пра Міколу Аношку. Ён, Сахараў С. П., надта зацікаўлены ўсім гэтым, не паленаваўся напісаць артыкул пра Міколу Аношку. Не памятаю, ён сам ці я, гэты артыкул пераслаў у газету «ЛіМ». Але адтуль ні слуху, ні духу аб гэтым, што ім паслана. Адповедзі не далі. Спусціўшы некалькі гадоў, мне ўспомнілася рэвалюцыя 1905 г. і вялікі ўдзел Мікалая Аношкі ў той рэвалюцыі.

Мяне цікавіла ведаць, ці ўсё тое я запісаў, што для партыі і народу гэта мае вялікую вартасць і значэнне. Гэта ж гісторыя! Я напісаў ліст у партархіў Мінска, гл. № 3, подпіс тав. Мяшкоў. Гэта не аправяргальны факт.

Вось цяпер з’яўляецца пытанне, дзе гэтыя рукапісы?! Чаму загінулі?

Прашу Вас, калі ласка, садзейнічаць, каб гэтыя вышэйупамянутыя рукапісы адшукаліся, ды каб мог атрымліваць вопіс гэтых рукапісаў. Цяпер, калі надыходзіць час пяцідзесяцігоддзя Кастрычніцкай рэвалюцыі і стогадовы юбілей нараджэння У. І. Леніна, якраз цяпер патрабуюцца гэтыя матэрыялы дзеля ўспамінаў.

Хай новае, маладое пакаленне знойдзе ў гэтым уяўленне аб тых барацьбітах, іх бацьках і дзядах, што сваімі целамі і душой кавалі зброю дзеля барацьбы за новае, перадавое жыццё, якому прысвоена імя – свабода, мір, труд, брацтва і роўнасць па ўсёй зямлі! Камунізм.

З сяброўскім прывітаннем (В. Сосенскі).

28 лістапада 1965 г.

Адрас: Латвійская ССР.

Ст. Ікшкіле.

Даўгавас вул., № 30а.

В. Сосенскаму.

Здымкi розных гадоў. Публікуюцца ўпершыню. На апошнiм – В. Сосенскі з дачкой Раяй / Снимки разных лет. Публикуются впервые. На последнем – В. Сосенский с дочерью Раей

* * *

Город Минск, ЦК КПБ.

Копия: Институт Литературы им. Я.Купалы,

ИИЭФ [Институт искусствоведения, этнографии и фольклора Академии наук БССР].

Уважаемые друзья! До того, что я должен здесь написать, чтобы Вам было ясно, считаю нужным сказать несколько слов о своем прошлом.

С 1903 года я распространял нелегальную литературу. Во второй половине 1906 года нелегальщины изо дня в день стало меньше и меньше прибывать. И вдруг совсем пропала. Связь с Минском, Сморгонью и Полоцком порвалась. Большинство оставшихся деятелей местной организации Д.С.Д.Р.П.Б. (социал-демократов – прим. перев.), кому раньше удалось избежать ареста, тайно покинули свои гнёзда и, словно птицы, разлетелись кто куда. Одни – за границы страны, другие – туда, где удастся себе кусок хлеба зарабатывать, и чтобы дождаться лучших, надёжных дней победы…

Моя активная деятельность на этой ниве совсем ослабла. Мне, молодому, с большим запалом горячей души, юноше, привыкшему к высокому полёту, к тому, чтобы быть в самом огне борьбы, спокойно не сиделось, я стремился искать новые и новые пути жизни. Я очень скучал, грустил по революции, но дороги не нашёл. Я только понял, что это ещё не конец. Надо признать, что борьба за лучшее и прекрасное не только не прекращается, а лишь начинается. Тихонько заснула, будто спит, но борцы не спали, тайно работали.

Мои знакомые, хорошие ребята, студенты братья Родзевичы из-под Крайска, пазнакомили меня с первой газетой на белорусском языке «Наша доля». По их просьбе я начал ее распространять, но, на беду, царская власть газету эту закрыла. Теперь же вышла другая, «Наша ніва», эту я еще старательней взялся распространять. Голодные люди газету берут, из рук рвут, читать хотят. Такой горячей литературы, которая была, теперь нет. Но этим одним не могу довольствоваться, само дело показывает, что газете требуется материал для освещения жизненного процесса трудящихся. Народ должен видеть себя в печатных строках этой газеты. Вот и начал я присылать в «Нашу ніву» корреспонденции. Писака я неважный, портной по профессии, но что написал, послал. Всё печатают.

Вроде бы, хорошо! А мне всего этого кажется слишком мало, чувствую, чего-то недостаёт. Я начал думать, прикидывать. То что сам пишу, капля в море, и малое она имеет значение, так как для развития белорусской литературы, не хватает интеллигентных ученых мужей (сил). Если уж мои неграмотные письма редакция печатает, то я должен постараться найти умных, грамотных людей, таких, которые писать умеют, и заинтересовывать их, чтобы писали. Это даст возможность газете шире и лучше развиваться, распространяться.

Убедившись в этом, я уже видел пользу от того, что я намерен сделать, и сразу же приступил к реализации задуманных дел.

Вот я обратился к известному революционеру Янке Адаму Адорскому. Он открыто читает газету «Наша Ніва», а писать отказался. Читать буду, писать не буду – не хочу, и всё! Плохо, но ничего, я направился в деревню к Миколе Аношко. С большим удовольствием он меня выслушал: «как же», говорит он, «надо писать! Это же не чужая, своя рабочая, крестьянская газета, на своём языке. Почему не писать?!» Его статьи занимали почетное место на страницах газеты «Наша ніва».

Но и это меня не успокоило. Что-то другое беспокоит мою голову. Еще мною мало достигнуто, чего-то не хватает в моей душе. Поэтов мало. А в Долгиновской школе – учитель Корнейчик Иван Денисович, родом из Дрогичина, поэт. Почему ему как поэту не работать на белорусской ниве??! На родном языке!

Как ухватился я за его полы и не отстал, пока он не согласился писать по-белорусски. Его стихи печатались на страницах газеты «Наша ніва». Через короткое время встречаю старую знакомую гимназистку Мэри Гордон, она знает способного парня, который умело стихи сочиняет, но его не печатают. «Дай мне его сюда», говорю, «посмотреть, какой он». «К тебе придёт», – говорит она. Скоро пришел ко мне парень из Посадца – Плавник Самуил, Хаимов сын. Правда, с ним мне немного пришлось поработать так, что из него вышел человек, обогативший белорусскую литературу, и этот Змитрок Бядуля и меня перерос. Я этому очень рад и тому, что всё это вышло из моих рук. Помню случай в «Нашай ніве», Янка Купала говорил: «Хорошо будет, если новое поколение поэтов нас перарастет». Это еще не всё. Объём моей работы достаточно большой, но не слишком высокого уровня. Я чувствую слабость в моей душе, и это не может меня [не] волновать, ведь нужно было достичь большего, чем я имею.

Я уже в почтенном возрасте (82 года), но во всём виновата моя поганая судьба, моя многолетняя работа. Мои труды не однажды погибали, света не увидев. Да у меня и ещё один недостаток, то, что я не учился; мой университет – сама жизнь. Я только несколько раз прошёл по Виленской белорусской гимназии (по делам просвещения). Экзамен я «сдал» во 2-ой дефензиве в Молодечно, 11 мая 1922 г., из-за чего навеки остался калекой. Пока что нужно нам на этом остановиться.

Теперь о важном и главном, что нас интересует. Вопрос, должна ли погибнуть рукопись?! Думается, что нет! Рукопись не должна пропадать. Она должна быть сохранена, и при любой необходимости быть доступной. Пусть годами, веками, она должна служить свидетелем всех событий истории народа. Так умный, честный человек ответит на этот вопрос. Ленин говорил: учиться историческому в истории – значит находить смысл большой ценности. Еще он говорил: изучив вчерашний день можно себе представить, что будет завтра, и т. д.

Не помню уже, где я это видел, чтобы показать, где это сказано. Максим Горький говорил: «Человек – это звучит гордо».

При этом прилагаю три документа, которые свидетельствуют о халатности и пренебрежительном отношении некоторых недобросовестных людей к интересным и важным делам, которые имеют большое, историческое значение. Не только их не показывают публике, но и уничтожают, чтобы об этих делах и воспоминаний не было. Такие действия скверных людей. Наносят вред народу.

Дорогие друзья! Верьте, прошу вас! Не хочется вас беспокоить делами, которые могут показаться чересчур мелкими и неважными в сравнении со всеми делами и задачами, которые сегодня стоят перед нами. Но ведь мама-земля такая большая! Состоит из очень маленьких пылинок, собранных в один ломоть. Вообще все большие, и даже важные дела начинаются с мелочи. Что? Не правда?! В таком случае прошу прощения.

Дорогие друзья! Может, вам когда-нибудь придётся видеть газету «Наша ніва» № 25, за 1909 год, в том номере есть заметка, написанная моей рукой и с моей подписью, сокращённо В. Сос-кий и Кра-ский, в то время обычно так уж велось, что большинство подписывалось инициалами.

Я много раз подписывал В. С. или В-ский. Большое несчастье вдруг случилось из-за распространения белорусской газеты «Наша ніва». Долгиновский пристав Бурак отправил меня в Вилейку, где я просидел три месяца в тюрьме. Только вернулся домой, сразу же ко мне Красовский из деревни Аношки прибежал, схватил меня за шею так сильно, что мой папа с мамой перепугались. Они никогда не видели, чтобы старый человек так плакал. «Ай, ты мой Вульфочка, уже нашего Миколы нет. Враги наши его отравили, ай, ой» и т. д.

Все мои нервы загорелись, тут обиды и жалобы, а Красовский продолжает: «ой, наш родненький, наш добренький уже похоронен…» Надо об этом сообщить в Вильно. Телефона там не было. Дай, говорю, успокоимся. Почему сам сразу не написал об этом случае? Красовский в отчаянии отвечает, что, если бы на моих плечах стояла твоя голова, я писал бы, или пускай бы это было наоборот! Я бы погиб. А Микола бы жил, вот обо мне он написал бы. Он всё умел, а я же полено, тупой топор. Знал бы, как мне писать, я бы скоро написал, мы бы оба подписались.

Не мог тогда я о том чудесном человеке всё написать, если б написал, всё равно редакция не напечатала бы, а если бы напечатала, её бы ждало то, что и газету «Наша доля».

В 1949 г. я сильно заболел. Когда лежал прикованным к кровати, перед моими глазами всё моё прошлое пронеслось, обо всём вспомнил я. Тогда и Микола Аношко встал передо мной. Я схватил бумагу, карандаш и начал писать. Не мог думать тогда о том, чтобы писать красиво и литературно, мне хотелось писать так, чтобы этот человек не остался забытым, чтобы Беларусь знала и помнила своего мудрого и доброго сына. Вот как написал, так и отправил в газету «Советская Белоруссия».

Из Минска мне пришёл ответ, см. № 1, подписал Ермилов. Я снова обратился с письмом в редакцию, мне ответили, см. № 2, подписал А. Соколов. Я на этом успокоился, надеялся, что с этого когда-нибудь будет какая-то польза.

В те годы жил у меня известный Сахаров Сергей Петрович. Он копошился в моем архиве и нашёл несколько листков моего черновика, в котором писалось о Миколе Аношко. Он, Сахаров С. П., очень заинтересованный всем этим, не поленился написать статью о Миколе Аношко. Не помню, он сам или я эту статью переслал в газету «Літаратура і мастацтва». Но оттуда ни слуху ни духу о том, что им послано. Ответа не дали. Несколько лет спустя мне вспомнилась Революция 1905 г. и большое участие Миколы Аношко в той революции. Меня интересовало, всё ли то, что я записал, имеет для партии и народа большую ценность и значение. Это же история! Я написал письмо в партархив Минска, см. № 3, подпись тов. Мешков. Это неопровержимый факт.

Вот теперь встаёт вопрос, где эти рукописи?! Почему погибли?

Прошу вас, пожалуйста, посодействовать, чтобы эти вышеупомянутые рукописи отыскались, и чтобы мог получить опись этих рукописей. Сейчас, когда приближается время пятидесятилетия Октябрьской революции и столетний юбилей рождения В. И. Ленина, как раз сейчас требуются эти материалы для воспоминаний.

Пусть новое, молодое поколение найдёт в этом представление о тех борцах, своих родителях и дедах, что своими телами и душой ковали оружие для борьбы за новую, передовую жизнь, которой присвоено имя – свобода, мир, труд, братство и равенство по всей земле! Коммунизм.

С дружеским приветом (В. Сосенский).

28 ноября 1965 г.

Адрес: Латвийская ССР,

ст. Икшкиле,

Даугавас ул. № 30а,

В. Сосенскому.

(перевёл с белорусского Вольф Рубинчик)

Опубликовано 18.11.2018  23:13

От редакции belisrael. Напоминаю о важности поддержки сайта. Это необходимо не только для оплаты расходов по его содержанию и развитию, но и даст возможность достойно поощрять тех, кто давно проявил себя, тратит немало времени на подготовку интересных публикаций, а также привлечь новых авторов. Еще одним из пунктов является помощь в издании ряда книг.

Отклики:

Viktar Zhybul 19.11.2018 в 16:25 Я падрыхтаваў да друку ўспаміны В. Сосенскага “Цёмныя шыбы майго акна”, дзе пра многае з гэтага (у тым ліку пра катаваньні ў маладзечанскай дэфэнзыве) выкладзена нашмат падрабязьней. Дзякую за публікацыю, у тым ліку здымкі з архіву Раісы Сосенскай, якіх я раней ня бачыў.  

Анатоль Сідарэвіч (21.11.2018): Расчулілі вы мяне. Чытаў ліст, смяяўся і плакаў. Гумар у дзеда пачатку ХХ ст. Нашаніўскі. Такога цяпер няма. І каштоўны гістарычны дакумент. Некалі мо выдадуць Збор твораў Бядулі з непашкоджаным “Язэпам Крушынскім”, яго другім томам, дык гэты дакумент будзе там самы раз. Мне ён цікавы і як гісторыку сацыялістычнага руху. Як Вульф Сосенскі апісвае затуханне рэвалюцыі ў 1906-м! І здымкі. Той яшчэ дзед! Чытаючы, успомніў Саламона Вульфавіча Фраймана са Смалявічаў, ягоны гумар, гумар чалавека старой даты. “Не то, что нынешнее племя…”

Узі Вайль – «тарашкевіцаю»! / עוזי וייל בבלארוסית

Сёлета ў выдавецтве Ігара Логвінава выйшла чарговая кніга ізраільскага аўтара; не, ужо не Этгара Керэта, а Узі Вайля. Павал Касьцюкевіч, ён жа Павел Касцюкевіч, перакладаў Вайля здаўна – і нарэшце «закрыў гештальт», сабраўшы свае здабыткі пад адной вокладкай. Паглядзець на новы зборнік, а то нават і набыць яго, можна тут. Мы публікуем парачку рэчаў, якія нам даспадобы. Але сьпярша пачытайце анатацыю з капірайтамі…

* * *

Майстар кароткай прозы, ізраільскі пісьменьнік і сцэнарыст Узі Вайль (нарадзіўся ў 1964 годзе ў кібуцы Газіт) добра вядомы беларускаму чытачу па публікацыях у газэце «Наша Ніва» і бюлетэні «Мы яшчэ тут!», а таксама ў часопісе «ARCHE». Яго апавяданьне «Чалавек, які скраў Сьцяну Плачу» ў 2009 годзе дало назву першай анталёгіі ізраільскае прозы па-беларуску.

У кнізе «Буржуазія задаволена не да канца» сабраныя апавяданьні і скетчы аўтара, якія моцна розьняцца паводле мэтаду: адны з іх – рэалістычныя, іншыя – фантастычныя, трэція – містычныя, але ўсе яны маюць справу з няўлоўнай сутнасьцю шчасьця, каханьня, сьмерці і болю.

Published with the support of the Institute for the Translation of Hebrew Literature, Israel and The Embassy of Israel in Minsk

«Chosen stories». Copyright © 2018 by Uzi Weil

© Павал Касьцюкевіч, пераклад з іўрыту, 2018

© Logvino Literatūros namai, 2018

 

Так Узі Вайль у 2007 г. вітаў чытачоў «Мы яшчэ тут!». Пераклад: «Вы не знаёмыя са мною, я не знаёмы з вамі. З другога боку, Адам і Эва таксама спачатку не ведалі адно аднаго, а паглядзіце, што з гэтага выйшла. Спадзяюся, вам спадабаецца». А зьлева – ён сам (фота з shortstoryproject.com).

* * *

Гэта не «Хамас», гэта Сьмерць, каб яна здохла

Праз колькі хвілін пасьля таго, як дзіця нарэшце заснула, Мэір Коэн зьняможана паваліўся на канапу ў гасьцёўні.

– Сьпіць? – запытала Раніт.

– Сьпіць, – адказаў ён.

Вочы міжволі зьліпаліся, і тут у дзьверы пазванілі. Раніт пайшла адчыняць. На парозе стаяў невысокі чалавек у акулярах ды трымаў у руках вялікую тэчку.

– Мэйл і Аніт Каноэ? – спытаў ён.

Яна няўцямна паглядзела на чалавека. Ён паўтарыў пытаньне.

– Мэір і Раніт Коэн, – няўпэўнена паправіла яна.

– А-а! – выгукнуў чалавек і паглядзеў у свае паперы. – От, кампутары! Хіба ж можна ім верыць?!.. Я з сацыяльнага страхаваньня, – ён працягнуў руку для поціску. – Я дэмограф.

– Вельмі прыемна, – павіталася зь ім за руку Раніт. – Вы… хто?

– Дэмограф. Я раблю статыстычныя апытаньні насельніцтва для сацыяльнага страхаваньня. Вы дазволіце пару-тройку пытаньняў?

– Мы якраз…

– Мале-енечкіх такіх пытаньняў, – папрасіў дэмограф.

Яна зірнула на мужа, той паціснуў плячыма.

– Выдатна! – сказаў дэмограф і зайшоў у кватэру.

* * *

Праз паўгадзіны ён усё яшчэ сядзеў у іхняй гасьцёўні, гартаў паперы, чытаючы пытаньні манатонным голасам: «А зараз пяройдзем да дзяцей».

Ён шчыра ўсьміхнуўся і зірнуў па баках.

– Дзеці ёсьць?

– Адно. Адна дачка, – адказаў Мэір.

– Колькі год?

– Паўгодзіка, – вымавіў Мэір. – Яшчэ доўга?

– Не, зусім не, яшчэ трошкі і ўсё.

«Шэсьць месяцаў», – занатаваў у сябе дэмограф.

– Гм, яна, відаць, ужо гаворыць?

Бацькі глянулі на яго са зьдзіўленьнем.

– Не гаворыць?

– Не гаворыць, – адказала Раніт. – А вы што, ведаеце шмат шасьцімесячных, якія гавораць?

– Я…

Ён зьбянтэжыўся.

– Я… У мяне няма дзетак… Я яшчэ малады. Я проста выглядаю старэйшым. Гэта таму што я ў акулярах. І таму, што працую ў дзяржаўнай установе.

Мэір зірнуў у столь. Раніт – на свае пантофлі.

– І як яе завуць?

– Яэль, – адказала Раніт.

– Прыгожае імя.

Ён запісаў.

– Вы так назвалі яе ў гонар кагосьці зь сям’і?

– У гонар Шымона Пэрэса, – адказаў Мэір. – Яшчэ многа пытаньняў?

– Не, зусім не, – запэўніў акулярык і занатаваў: «У гонар Пэрэса».

Мэір і Раніт пераглянуліся.

– Гэта жарт, – сказала Раніт.

Маладзён запытальна паглядзеў на жанчыну.

– Мой муж жартуе.

– А-а, пачуцьцё гумару. Вельмі важная рэч, – кемліва хітнуў галавой дэмограф. Але ж напісанага ня сьцёр.

– Прафэсія? – зьвярнуўся ён да Мэіра.

Мэір уважліва паглядзеў на дэмографа. Празь некалькі сэкундаў гаспадар кватэры казаў:

– Раблю паветра. Спэцыяліст па вытворчасьці паветра, вось мая прафэсія.

Дэмограф занатаваў і тут жа запытаўся:

– І колькі, калі не сакрэт, колькі вы зарабляеце ў месяц? Усё канфідэнцыйна. Ад тысячы да дзьвюх, ад дзьвюх да чатырох ці больш за чатыры тысячы?

–Я б жадаў зірнуць на ваша пасьведчаньне, – прамовіў Мэір.

Дэмограф трохі пакрыўдзіўся, але ж дакумэнт дастаў. Гэта было афіцыйнае пасьведчаньне супрацоўніка сацыяльнага страхаваньня, на якім зьмяшчаўся фотаздымак маладзёна і была пазначана яго пасада – «дэмаграфічны дасьледчык».

– Такім чынам? – вярнуўся да свайго пытаньня маладзён.

– Такім чынам, больш за чатыры тысячы, – адказаў Мэір. – Значна больш. Блізу васьмі.

Мэір зь цікаўнасьцю паглядзеў на дэмографа: «Ці занатуе гэта ёлуп?»

Ёлуп занатаваў.

– Больш за восем тысяч, прыстойныя грошы! – ён выглядаў заклапочаным. Мусіць, падумаў на хвіліну пра ўласную перакваліфікацыю на спэцыяліста па здабычы паветра.

– Ага, – пагадзіўся Мэір. – Але ўлетку няма працы.

– Сапраўды? Чаму?

– Ну, вы ж ведаеце, што такое наша лета. Няма чым дыхаць – паветра зусім няма.

– А-а, – вымавіў дэмограф і занатаваў.

Потым зьвярнуўся да Раніт:

– А ваша прафэсія?

– А я дзяўчына па выкліку, – адказала жанчына. І, трохі падумаўшы, дадала:

– Бюджэтная арганізацыя. Абслугоўваем афіцыйных асоб з-за мяжы.

Дэмограф пачырванеў.

– Гэта я тады заразіла СНІДам Фрэдзі Мэрк’юры, – сказала яна з гонарам.

Ён схіліўся над сваімі паперамі, пішучы безупынку. Мэір і Раніт усё гадалі: што ён там піша? Скончыўшы, ён спытаў:

– Вашы этнічныя карані?

– Мы прышэльцы, – адказала Раніт.

– Хто гэта?

– Прышэльцы зь іншай плянэты, – растлумачыў Мэір.

Гэтым разам малады дэмограф нарэшце падняў свае вялікія акуляры і ўтаропіўся ў гаспадароў.

І тут прачнулася іх маленькая дачка ды заплакала.

– Дзіцятка засьпявала, – сказала Раніт ды паднялася. – Прабачце.

Дэмограф паглядзеў ёй усьлед і сказаў:

– Яна корміць малаком?

– Яна сікае на яе, – адказаў Мэір, – кожныя пяць гадзін. Так вядзецца ў нас на плянэце.

Дэмограф зноўку пачырванеў. Раптам Мэір адчуў сябе ніякавата.

– Прабачце, – казаў Мэір, – я таксама мушу пайсьці да дачкі.

Калі ён зайшоў у спальню, то ўбачыў Раніт, якая схілілася над дзіцем. Яна кісла са сьмеху.

– Ціха, ціха, – засыкаў Мэір, – мы перайшлі мяжу, нават няёмка.

– Ён вар’ят, – прашаптала Раніт, – ён жа вар’ят!

– Ён не вар’ят. Хлопец трохі тормаз, ці што… Добры дурань. Але ж ён, здаецца, урэшце скеміў.

– Ты праверыў як сьлед, пасьведчаньне сапраўднае?

– Напісана «Сацыяльнае страхаваньне», а хто там яго ведае…

Ён узяў дачку на рукі.

І тут у дзьверы пазванілі.

– Так позна? – зьдзівіўся Мэір.

Яна паціснула плячыма.

Ён пайшоў адчыняць. На парозе стаяла Сьмерць. Яна не была апранута ў чорнае. Яна ня мела касы ў руцэ. У яе адсутнічалі крылы за сьпінаю. І голас яна мела ня вельмі каб нізкі. Але тое стаяла Сьмерць. У гэтым не было ні найменшага сумневу.

Найбольш уражвалі ейныя вочы. Праз гады, калі малады дэмограф паспрабуе прыгадаць, як яна выглядала, адзінае, што яму ўдасца ўспомніць, – ейныя вочы. Не халодныя і не жахлівыя, хутчэй наадварот: Сьмерць мела добрыя, пяшчотныя вочы. Аднак рашучыя.

Мэір аслупянеў. Дачка на руках. Раніт выйшла са спальні, таксама стала як укапаная.

Сьмерць паглядзела Мэіру проста ў вочы.

– Я? – прашаптаў ён.

– Ты.

Ён зьнерухомеў.

– Я?!

– Ты.

– Як… як я?

– Час, – адказала Сьмерць.

– Але я малады. У мяне дачка, паўгодзіка толькі!

– Што, маладыя не паміраюць? – пацікавілася Сьмерць. – Хадзем. У цябе праз паўгадзіны аўтакатастрофа.

І тут уперад порстка выскачыла Раніт ды ўхапілася за мужа:

– Не! Ты ня можаш так проста ўварвацца пасярод… пасярод усяго!

Сьмерць са зьдзіўленьнем паглядзела на Раніт:

– Чаму?

– Але… але за што? – прамармытала Раніт. – Што ён зрабіў?

Сьмерць тужліва ўсьміхнулася.

– Не! – крыкнула Раніт. – Я хачу ведаць за што! Ты ня можаш так проста ўзяць і забраць яго. Скажы хоць, за што!

– Цяпер ты хочаш ведаць чаму, потым захочаш дазнацца куды. Годзе! Мы не выдаём сваіх сакрэтаў.

Мэір адкрыў рот і тут жа яго закрыў. Пасьля гэтага ён павярнуўся да Раніт і працягнуў ёй дзіця. Паглядзеў на жонку. І на сваю маленькую дачку. Потым павярнуўся і пайшоў у кірунку неасьветленай лесьвічнай пляцоўкі. Раніт чула, як пакрысе аціхае гук ягоных крокаў па сходах.

* * *

Першым выйшаў са здранцьвеньня малады дэмограф. Ён зачыніў дзьверы і далікатна павёў Раніт у гасьцёўню.

– Сядай, – прамовіў ён, – перш-наперш трэба сесьці.

Зьбянтэжаная, яна зрабіла, як ён казаў.

– Тое, што здарылася з табою, – гэта бяда, – сказаў маладзён, – страшная бяда. Хочаш, я запару гарбаты? Мо яшчэ чаго, алькаголю якога?

– У Мэіра ёсьць віскі, – прамовіла Раніт. І заплакала.

Дэмограф агледзеў пакой, знайшоў сьцянны бар і наліў трохі віскі ў вялікую шклянку. З адсутным позіркам Раніт глынула пітво і закашлялася. Потым няголасна аддыхалася. Паглядзела на дзіця і прамовіла: «Што ж я маю рабіць? Як я пракармлю яе? Як я адна дам рады?»

Малады дэмограф ня ведаў, што сказаць.

– Як я… – сьлёзы душылі яе, – як я скажу ёй, што ў яе больш няма таты?..

Раніт плакала моцным, але ціхім плачам, доўга-доўга, пакуль у яе ня скончыліся сьлёзы. Потым яна паглядзела на дзяўчынку і сказала ёй:

– Цяпер мы адны, дачушка. Толькі я і ты.

І тут у дзьверы зноўку пазванілі. Ніхто не скрануўся зь месца. Пасьля трэцяга званка дзьверы расчыніліся самі.

Гэта зноўку была Сьмерць.

Яна зайшла ў пакой.

Зьнямелыя, яны ўзіраліся на яе. Сьмерць паказала на жанчыну. Ня верачы сваім вачам, Раніт шырока разявіла рот.

– Я ведаю, – з тугою ў голасе сказала Сьмерць. – Час ад часу такое здараецца…

– Але што….

– Тэракт. На вуліцы Ібн Габіроль узарвалася набітая выбухоўкай машына.

Дэмограф ускочыў.

– Хвілінку! – запратэставаў ён. – Пачакайце, шаноўная! Гэта, напэўна, памылка. Толькі хвіліну таму вы забралі ейнага мужа.

Сьмерць стомлена паціснула плячыма.

– Дык што? – казала яна. – Як пра такое звычайна пішуць у газэтах: «Маленькая Яэль страціла маму ў тэракце празь лічаныя гадзіны пасьля таго, як бацька загінуў у аўтакатастрофе». Так вось у жыцьці. Вы што, сёньня зь яйка вылупіліся?!

– Але я… калі ласка! – Раніт паглядзела Сьмерці ў вочы. – Я не магу пакінуць яе адну! Ёй толькі шэсьць месяцаў.

Стурбаваная, Сьмерць завагалася.

– Я магу ўзяць яе разам з намі, – прапанавала яна без асаблівага імпэту.

Раніт нічога не адказала.

– Добра, – прамовіла Сьмерць. – Табе пара разьвітацца з дачкою.

Яна паклала дзіця на канапу. Пацалавала дачку. Захутала яе ў ружовую шарсьцяную коўдру, якая ляжала на канапе. Захутала як сьлед, два разы. І павярнулася да выхаду.

Сьмерць адчыніла ёй дзьверы.

– От ужо гэтыя тэракты, – мармытала сабе пад нос Сьмерць, калі, мінуўшы дэмографа, пачала спускацца па сходах, – быццам цэлы месяц мяхі цягала.

* * *

Пасьля таго як дзьверы зачыніліся, малады дэмограф застаўся сам-насам зь дзяўчынкай. Па немалым часе ўпершыню зварухнуўся. Глыбока ўздыхнуў. Сеў побач зь ёй на канапе. Дзяўчынка прачнулася і заплакала.

Дэмограф узяў яе на рукі і засьпяваў:

– Як нараджаецца песенька? Як дзіцятка – сьпярша… Потым, потым… тра-ля-ля-ля-ля… Ня памятаю…

Ён перастаў сьпяваць.

– Што мне з табою рабіць, малюпацька? – зьвярнуўся ён да дзяўчынкі. – Ня ведаю, як гэта сказаць, але з табою здарылася нешта кепскае.

Дзяўчынка перастала плакаць, глянула на дэмографа і ўсьміхнулася.

– Слухай, – сказаў ён і пачаў цацкацца зь яе маленькімі ручкамі, – гэта… паслухай, табе прыйдзецца гадавацца бяз мамы і таты.

Дробны сьмяшок зьляцеў зь ейных вуснаў.

– І каб гэта не сапсавала табе ўсяго жыцьця. Ты ня думай, што жыцьцё – гэта кепска. Бо жыцьцё – гэта цудоўна. Сапраўды цудоўна. Але сяды-тады здараюцца рэчы, якія нельга… якія цяжка… я маю на ўвазе…

Ён уздыхнуў. Дзяўчынка паглядзела на яго шырока расплюшчанымі вачыма.

– Але гэта ня значыць, што жыцьцё не цудоўнае, – працягнуў ён.

У куточку яе вуснаў зьявіўся маленькі цурочак сьліны. Дзяўчынка ўсьміхнулася.

«Я думаю, што яны вадзілі мяне за нос, – сказаў ён сабе. – Усё нахлусілі. Пра імя таксама. Дзяўчынку, мусіць, завуць зусім не Яэль».

І, як гэта ня раз здаралася раней, дзяўчынка заплакала.

– Ціха, ціха, ня плач, – пачаў ён. – Я тутака. Слухай, я ня вельмі цямлю ў дзетках. У мяне іх ніколі не было. Але я буду старацца. Я цябе не пакіну.

Ён пачаў гушкаць яе і пяшчотна засьпяваў:

– Люлі-люлі-люлі,

Прыляцелі гулі…

І ў дзьверы зноўку пазванілі.

Сьмерць зайшла ў кватэру няўпэўненым крокам.

– Быў яшчэ адзін тэракт, – выбачальным тонам паведаміла яна.

Яна хітнула ў бок дзяўчынкі. Дэмограф ускочыў.

– Каб ты здохла! – закрычаў ён. – Шкындзёхай, падла!

Сьмерць пастаяла-памулялася. Потым узьняла вочы ўгору.

– Ну добра, – сказала, – хай сабе.

Разьвярнулася і сышла.

Ня верачы сабе, малады дэмограф паклаў дзяўчынку на канапу, пахітаў галавою і сказаў:

– Ах ты, поскудзь паганая!..

Запалкі ў вачах

Вартаўнік уключыў абагравальнік. На вуліцы панавала цемра. Халадала. Ён сеў перад аранжавымі ад электрычнасьці сьпіралямі і пацёр руку аб руку. Ён падумаў пра сваю былую жонку, а потым пра сто трыццаць тысяч даляраў. І лічбай: 130.000. Вось колькі ён быў вінаваты, а яго бізнэс закрылі, і ўсё абсталяваньне канфіскавалі, і палова яго цяперашняга жалюгоднага заробку ахоўніка ішла на сплату даўгоў, а яшчэ чвэрць – былой жонцы, а таго, што заставалася, зь цяжкасьцю хапала на арэнду пакоя ў Гіват-Шмуэлі, дзе ён дзяліў кватэру з адным маладзёнам, студэнтам з унівэрсытэту.

Студэнтам. Дваццацітрохгадовым. «Вось чаго я дасягнуў у маім веку, – падумаў вартаўнік. – Жыць са смаркатым хлапчуком. У Гіват-Шмуэлі. Да таго ж хлапчук працуе ў камунікацыйнай кампаніі, у цэнтры тэлефоннай даведкі «адзін-восем-восем», і, пэўна ж, зарабляе больш за мяне».

Потым ён прыгадаў дзяўчыну, што прыходзіла ўчора да студэнта, як яны замкнуліся ў пакоі, а ён паспрабаваў падслухаць, але нічога не пачуў.

Тут вартаўнік падняўся, каб згатаваць гарбаты, і вызірнуў за акно: цемра. Шостая вечара. Ён выпіў гарбаты, седзячы насупроць абагравальніка, і неўпрыкметкі заснуў. Яго хіліла долу, што ён ледзь не паваліўся з крэсла.

Калі прахапіўся, дык яму спатрэбілася некалькі сэкундаў уцяміць, што заснуў. Праняты панікай, ён узьняўся з крэсла і азірнуўся. Нікога. Сэрца моцна калацілася. Ён ізноў сеў на крэсла. Калі б начальнік засьпеў, як ён сьпіць, дык звольніў бы на месцы. Супакоіўшыся, зірнуў на гадзіньнік: палова на восьмую. Палова на восьмую! Ён спаў паўтары гадзіны. Толькі тут ён дапяў, што зьменшчык меўся прыйсьці гадзіну таму, і наважыўся пакінуць паведамленьне на пэйджар свайму начальніку.

Зусім маладзенькай яшчэ дзяўчыне, якая адгукнулася ў цэнтры абслугоўваньня пэйджарнай кампаніі, ён сказаў:

– Напішы яму, калі ласка, хай патэлефануе Максу ў банк «Гапаалім».

– Максу з банка «Гапаалім», – паўтарыла дзяўчына.

– «У банк». Не «з банка», а «у банк». Напішы яму, Макс паведамляе, што зьменшчык не прыйшоў.

– Добра, – адказала дзяўчына.

– Ясна табе? Я сам ня з банка. Я адно гавару адсюль.

– Добра, – паўтарыла дзяўчына.

– Добра, – сказаў Макс.

Дзяўчына павесіла слухаўку. Ён падняўся на ногі. Нешта вельмі дзіўнае вісела ў паветры. «І гэтая дзяўчына з пэйджарнай кампаніі, – падумалася яму, – пэўна, таксама зарабляе больш за мяне».

Мінула дзесяць хвілінаў. Ні слыху ні прослыху. Ён зноўку патэлефанаваў у пэйджарную кампанію, і яму адказала тая ж дзяўчына.

– Там маё паведамленьне дайшло?

– Так, я даслала.

– Ёсэфу з ахоўнай кампаніі?

Дзяўчына захрабусьцела паперамі:

– Так, Ёсэфу. Хочаце, каб я даслала паведамленьне яшчэ раз?

Яму зрабілася няёмка.

– Ага, – пасьля маўчаньня пагадзіўся ён.

– Добра, – адказала дзяўчына.

Ён не азваўся.

– Я ўжо дасылаю, – дадала яна.

– Добра, – сказаў ён.

– Дзякуй, да пабачэньня, – прамовіла дзяўчына і стала чакаць яго адказу. – Ало?

– Да пабачэньня, – адказаў Макс.

Ён пачуў гудкі па той бок і таксама павесіў слухаўку. Мінула яшчэ дзесяць хвілінаў. Ні слыху ні прослыху.

Ён падумаў: «Нешта тут ня тое. Можа, калі я спаў, тут нехта пабываў? Ці тэлефанавалі, а я не прачнуўся. Як такое можа быць, што зьменшчык ня звоніць, начальнік ня звоніць, і я застаўся адзін?»

Ён выйшаў з пакоя, каб згатаваць сабе яшчэ кубак гарбаты. Ад няўважлівасьці апёкся кіпнем. Стаў чакаць, раздражнёны, пакуль гарбата не астыне, пакуль хоць хтосьці не патэлефануе, пакуль хоць штосьці ня зьменіцца. Але нічога не зьмянілася. Ён зірнуў у акно і ўбачыў пляц, які знаходзіўся побач з будоўляй ля банка, які ён вартаваў, і ўбачыў цемру. Звонку не было нікога. Ні душы. І на цэнтральнай, сумежнай, вуліцы таксама бязьлюдзьдзе.

Дрыготкімі рукамі ён набірае нумар яшчэ раз. «Мне адкажа іншая дзяўчына, – супакойвае ён сябе, – і я прадыктую яшчэ раз паведамленьне». Аднак ізноў – тая ж дзяўчына.

– Я прашу прабачэньня, – сказаў ён, – я не разумею, што адбываецца. Мне ніхто ня звоніць. Ніхто не прыйшоў. Мо там нешта адбылося? У навінах?

– Не, – адказала дзяўчына.

Павагаўшыся, яна запытала:

– У вас усё ў парадку?

– Ня ведаю, – сказаў ён, – мяне тут забылі.

– А вам ёсьць каму пазваніць?

– Не. Я ў разводзе. У мяне нікога няма.

Дзяўчына замаўчала. Пасьля паўзы ў некалькі сэкундаў яна асьцярожна сказала:

– Я мела на ўвазе, каму-небудзь з ахоўнай кампаніі.

Пераклаў з іўрыту П. Касьцюкевіч

Апублiкавана 24.04.2018  17:27