Tag Archives: шахматная еврейская энциклопедия

Ян Топоровский. ВЕЛИКИЙ НЕМОЙ

Природа одарила Бориса Верлинского талантом игры в шахматы. Но отняла речь. Та же природа наградила его даром чревовещания, но в то же время сделала глухим. Утробным, потусторонним голосом он разговаривал с людьми. А когда те отвечали – догадывался о сказанном, читая по губам.

Природа вознесла его над многими – он завоевал титул чемпиона СССР по шахматам. С другой стороны – превратила его в приживалу в доме одесского промышленника Иосифа Фудима, который был в числе организаторов перевозки праха отца сионизма Льва Пинскера в Эрец-Исраэль в 1934 году.

В шахматных баталиях, которые провел гроссмейстер Борис Верлинский, есть две удивительные партии. Первая была им сыграна в 1925 году с чемпионом мира Капабланкой. Вторая – с советскими властями.

И ту, и другую он выиграл блестяще.

Приживала из Бахмута

Я знаю об этом от сына Иосифа Фудима – Давида, которому по наследству от отца перешли дружеские отношения с чемпионом СССР Борисом Марковичем Верлинским. Для Давида Борис Маркович был вначале дядей Борей, а потом – просто Борей.

В те далекие годы (господи, мы опять говорим о начале ХХ века!) Борис Маркович жил в Одессе. Но сам он родом из Бахмута – небольшого украинского городка. Нельзя сказать, что будущий чемпион СССР Борис Верлинский и семья Фудим были дружны и неразлучны. Просто Иосиф Фудим – один из владельцев лакокрасочного завода в Одессе – увлекался шахматами. И эта игра – единственное, что связывало этих столь разных людей.

Верлинский был выдающимся шахматистом-самородком. И лучшего партнера, чем он, во всей Одессе нельзя было сыскать. Тем более, что Верлинский давал Иосифу Фудиму фору – ладью. (При этом надо учитывать, что Иосиф Фудим и Борис Верлинский играли на деньги.)

А вообще-то этот шахматный «и бытовой альянс» начался еще до Первой мировой войны – где-то в 1912–1913 годах. В то время Иосиф Фудим вращался в кругу сионистов. Он был приближен к Жаботинскому, Усышкину и другим легендарным сегодня личностям. И вот тогда кто-то из евреев обратил внимание Фудима на молодого провинциала, очень способного шахматиста, приехавшего в Одессу и не имевшего в этом городе ни кола, ни двора, ни знакомых, ни родственников, ни друзей, ни просто покровителей, которые могли бы помочь молодому парню пробиться.

Может, сама жизнь свела этих людей, а может, сам Иосиф Фудим решил, что молодого человека нужно поддержать, или, говоря простым языком, взять на себя его материальные проблемы. Тем более, что в те годы Иосиф Фудим имел для этого финансовые возможности.

Надо сказать, что не всем любителям шахмат было приятно общаться с молодым Верлинским. Дело в том, что этот еврей был от рождения глухонемым и потому не получил никакого образования. Он не окончил даже первого класса школы. Правда, к моменту переезда в Одессу какие-то слова он все-таки научился выговаривать. Но его речь была невнятной, ибо не слова, а утробные звуки доносились из его нутра. Он говорил, как чревовещатель. Собеседника же понимал по движению губ. И хотя был глухим, то, что говорили ему, – пусть не на сто, но на пять процентов – воспринимал правильно.

Давид Фудим вспоминал, что, когда после Великой Отечественной войны он вернулся с фронта в Москву, добрые встречи с чемпионом СССР продолжались, как и до войны. Борис Маркович по-прежнему ходил на обеды к семейству Фудим, хотя из всей огромной семьи остались в живых только Давид и сестра его отца – тетя Юдифь. Она была хлебосольным человеком. В те годы это давалось нелегко. Об этом семействе и источниках хлебосольства Юдифи писал в эпиграмме известный советский литературовед Лев Рудольфович Коган:

Когда-то в древности Юдифь

Главу отсекла Олоферну

И, поступив весьма примерно,

Пленительный создала миф.

А ныне времена зловещи:

Коммунистический пожар!

И старо-фудимские вещи

Юдифь относит на базар…

Жизнь, параллельная шахматам

Частенько Верлинский стоял у ворот, поджидая возвращавшегося из института Давида (тетка Юдифь гроссмейстера Верлинского, чемпиона СССР и Москвы, не очень-то жаловала, хотя обедами кормила исправно). Разговор (если это можно назвать разговором!) между чемпионом СССР и студентом Давидом (Додиком) всегда начинался примерно так:

«До-дык, – чревовещал Верлинский, – что-та-ко-э-мэ-дэ-ры-ны-за-цыя?!» Потом он заглядывал в бумажку, в которой было записано очередное неизвестное ему слово, вычитанное за время ожидания в газете, висевшей на стенде у дома: «До-дык, что-та-коэ-про-ты-ту-ция?».

И так все годы. Он не знал значения многих – даже простых – слов. Он был ограниченным, в его обществе людям, далеким от шахмат, было просто неприятно, к тому же он был очень скупым, прижимистым человеком. Среди немногих, кто его понимал, был Иосиф Фудим.

Дело в том, что Борис Верлинский столько потерял, как и семья Фудима, за годы становления Советской власти, что невольно, с каждой денежной реформой (а их было, кажется, шесть?!) становился все более и более скупым и буквально дрожал над каждой копейкой. Он был прекрасным сеансером, и его основным доходом была плата за сеансы одновременной игры в шахматы.

Как шахматист Верлинский, конечно, не входил в первую десятку гроссмейстеров мира. Всё-таки надо учитывать, что он был больным человеком. Он уставал уже после трех часов турнирной игры. Но сеансером был первоклассным. Такой шахматист, как Ефим Геллер, с которым на эту тему беседовал Давид Фудим, сказал: «Второго такого сеансера еще в мире не было!».

А вот до войны на многих шахматных турнирах можно было увидеть Бориса Верлинского и Иосифа Фудима. Первый располагался за доской, второй – в зале. Иосиф Фудим оплачивал все поездки и расходы.

Вместе они были и на Первом Московском международном турнире. Остановились в одной из столичных гостиниц. Тогда Верлинский уже выступал «за Одессу». (Это потом, в году 1929, он переехал в Москву.)

Вокруг Первого Московского международного турнира (декабрь 1925 года) был такой ажиотаж, что В.И. Пудовкин снял о нем фильм «Шахматная горячка», где запечатлел приезд шахматных титанов в СССР. А ведь до этого часа большевики великих шахматистов мира и за людей не считали. Ни Капабланку, ни Ласкера, ни других крупнейших гроссмейстеров мира. Московский турнир был первой возможностью для широкого круга советских шахматистов (и гораздо более широкого круга советской общественности) встретиться не с одним, а с целым рядом знаменитых шахматных мыслителей планеты.

Мат Капабланке

О том, как сыграл на том турнире Верлинский, можно судить по-разному. Спортивный результат он показал средний, разделив 12-14-е места, но зато в компании Рудольфа Шпильмана и Акивы Рубинштейна, в недавнем прошлом одного из главных претендентов на мировое первенство.

С творческой точки зрения Верлинский выступил блестяще, обыграв чемпиона мира Хосе Рауля Капабланку. Эта партия обошла шахматную печать всего мира и вызвала большой резонанс.

Первое место на турнире завоевал Ефим Боголюбов (к тому времени уже живший на Западе, в Германии.) Второе место занял Эммануил Ласкер, третье – Капабланка, проигравший в Москве две партии.

Одну – революционеру и советскому функционеру Ильину-Женевскому, который состоял в родстве советским дипломатом, в прошлом флотским комиссаром (выразительная аббревиатура «замкомпоморде» – заместитель комиссара по морским делам – относилась к нему, – ред.) Федором Раскольниковым. Оба ушли в небытие в 30-х годах, Раскольников – успев написать и опубликовать на Западе обличительное «письмо Сталину», которое потом ходило в СССР списках вплоть до Перестройки.

Вторую партию Капабланка проиграл Борису Верлинскому. Но вот, что обидно: если победа Ильина-Женевского трактовалась советским официозом как триумф советского мастера, то разгром, который учинил Верлинский маэстро Капабланке, был расценен как случайное поражение чемпиона мира.

Этот советский миф дошел и до наших времен. Вот отрывок из книги «Капабланка в России» В. Линдера и И. Линдера (М. «Советская Россия», 1988 год, стр.77-78): «После возвращения с однодневных гастролей Капабланка встречался в очередном туре с Борисом Верлинским, способным советским мастером, позднее ставшим чемпионом Москвы и СССР (1929). В партии с Верлинским утомленный поездкой Капабланка, явно неудачно разыграл дебют ферзевых пешек, а в миттельшпиле играл, по выражению Рети, «ва-банк» и отложил партию в безнадежном эндшпиле. Но и после этого второго поражения на турнире Капабланка продолжал держаться, как ни в чем не бывало, по-прежнему был дружелюбен и сердечен с окружающими».

Настоящие же знатоки игры, которые судят о турнирах не по высказываниям историков и журналистов, а по сделанным в партии ходам, (кстати, именно эта партия Бориса Верлинского опубликована в «Шахматной энциклопедии»), могут воочию убедиться в том, как последовательно, да к тому же черными, переиграл чемпиона мира самородок из Одессы.

Победитель Ботвинника

И еще один интересный штрих: во время Гражданской войны будущий чемпион мира Александр Алехин, живший в то время в Одессе, ежедневно играл с Борисом Верлинским. А Алехин не любого шахматиста брал в спарринг-партнеры.

Надо знать шахматистов. Они чертовски не любят проигрывать. В особенности это относится к чемпионам мира, и уж тем более в тех редких случаях, когда им приходится капитулировать в партиях с игроками, эхо имен которых не достигает вершин Олимпа.

Вот почему великому Капабланке оставалось лишь быть «по-прежнему дружелюбным и сердечным с окружающими». И присоединиться к хору тех, кто утверждал, что он «был утомлен поездкой» в Ленинград. Но под маской дружелюбия в нем явно бушевали иные чувства. Особенно, к Борису Верлинскому.

Осмелюсь предположить, что аналогичные эмоции к Верлинскому разделял и Михаил Моисеевич Ботвинник. На Пятом чемпионате СССР (1927 год) Верлинский по болезни не участвовал. Именно там, в его отсутствие, 16-летний Ботвинник разделил 5-6-е места – огромный успех для начинающего! А вот на следующем первенстве (1929) дело осложнилось. Верлинский «перебежал дорогу» 18-летнему Ботвиннику.

Долгое время противники Верлинского оспаривали итоги чемпионата. Дело в том, что состоявшееся в Одессе первенство проводилось по необычной системе, несколько напоминавшей футбольную, – в несколько кругов. Четверо победителей выходили в финальную группу, где и выясняли между собой отношения. Верлинский, игравший с большим подъемом, – первенствовал, а вот честолюбивый юноша Ботвинник в финальную «пульку» не попал.

В Одессе Верлинский стал чемпионом СССР. Это был его наивысший успех, если не считать игры на Первом московском международном турнире и победы над Капабланкой. Кстати, он тогда выиграл не только у Хосе Рауля, но и у других именитых шахматистов: Рихарда Рети, Рудольфа Шпильмана…

Гроссмейстер или просто маэстро

Несмотря на «антиверлинскую компанию», Борис Маркович вошел в шахматные анналы, как чемпион СССР 1929 года, и ему даже было присвоено звание гроссмейстера СССР.

Но тут опять возникает странная ситуация. Почему-то считается, что первым это звание получил Ботвинник, затем Левенфиш. А Верлинского – после присуждения звания Ботвиннику – старались именовать не гроссмейстером, а несколько проще – мастером, маэстро.

Он был выдающейся личностью, и не только в плане шахмат. Каким-то непостижимым образом он научился играть на фортепьяно популярные в то время вальсы, мазурки – и это фактически ничего не слыша! (Прямо-таки напрашивается сравнение с Бетховеном, но, если композитор лишился слуха к концу жизни, то Верлинский родился глухонемым). Играл он, в основном, дома у Давида Фудима, благо в этой квартире стояло четыре инструмента – рояль «Блютнер», пианино «Бехштейн»…

В семейном альбоме Давида Фудима сохранился снимок, на котором запечатлена семья Фудим и Борис Верлинский. Фотография была сделана в далеком 1925 году, в Одессе, на станции Большого Фонтана, на так называемой Монастырской даче.

Каждое лето ее арендовала семья Фудим. Давид помнит, что в эти и последующие годы за воротами Монастырской дачи была маленькая лавочка, а над ней висел плакат: «Кредит портит отношения».

В «Шахматной энциклопедии» тоже имеется снимок Верлинского, но более ранний, нежели тот, что находится у Давида.

В личном архиве семьи Фудим хранится также записка, адресованная его дяде (мужу Юдифь) – поэту М. И. Гитерману (Родился в 1895 году, в Звенигороде, неподалеку от Умани. Первая публикация – 1912 год. Единственная книга стихов «Лесная келья» вышла в 1922 году в Одессе. Умер 14 сентября 1963 года в Москве). Автор записки – поэт Николай Николаевич Минаев. В тексте есть упоминание о Борисе Верлинском:

М (ихаилу) И (саевичу) Гитерману.

Сегодня я у Вас играл в шахматы. Не с кем иным, а с самим маэстро Верлинским. Я, как и следовало ожидать, проиграл, но у меня все же есть утешение: я думаю, что играю в шахматы лучше, чем маэстро Верлинский пишет стихи.

Скажу я вам, пятная лист:

С Верлинским мы не коммунисты,

Но все-таки мы оба «исты»,

Он – шахматист, я – акмеист!…

Николай Минаев, Москва 4 апреля 1928 г.

Вычеркнутый

«Антиверлинская кампания» началась при жизни гроссмейстера, по инерции продолжается она и по сей день, сводясь к странной тактике замалчивания его имени и успехов.

В 1990 году был издан энциклопедический словарь «Шахматы» (главный редактор А. Карпов). В приложении даны 354 таблицы крупнейших турниров и матчей, нет только одной – таблицы Шестого чемпионата СССР, в котором Верлинский занял первое место.

В 1987 году, к столетию со дня рождения гроссмейстера, журнал «64-Шахматное обозрение» – в ту пору его называли «карповским» – откликнулся лишь небольшой заметкой, тогда как о шахматистах гораздо менее титулованных в том же издании размещались гораздо более пространные материалы.

Разумеется, игру Бориса Верлинского нельзя назвать стабильной – сегодня выигрывал партии у шахматистов известных и сильных, как например, у Ильи Рабиновича, Григория Левенфиша, Петра Романовского, не говоря уже о Зубареве, Григорьеве и других, а на следующий день мог сдать партию игроку куда более низкого уровня. Но разве это причина для замалчивания?

После переезда в столицу он пару раз становился чемпионом Москвы, затем дела пошли на спад, и, как правило, он занимал места в середине турнирной таблицы. После войны Верлинский подрабатывал шахматными уроками, а также сеансами одновременной игры. А чем еще мог зарабатывать глухонемой человек, умевший только одно – играть в шахматы?!

Сквозь небытие

В газете «Вечерняя Москва» в послевоенные годы была приведена еще одна сыгранная им партия, в которой он уже на девятом ходу поставил мат своему сопернику. Конечно, противник оказался не из сильнейших, но тактическое остроумие Верлинского было на высоте.

Несколько лет назад в одной из израильских газет опубликовали список имен выдающихся шахматистов-евреев. Верлинского в этом списке не было. Но несправедливость была исправлена. Вадим Теплицкий, кандидат в мастера, историк и журналист, выпустил книгу «Евреи в истории шахмат». Нашлось в ней место и для Бориса Марковича Верлинского. Резюмируем то, что в ней сказано о нашем герое:

Родился в 1887 году в городе Бахмут (позже – Артемовск) Донецкой области. С шахматами познакомился очень рано. Был третьим во Всероссийском турнире 1913 года. В первенстве Украины (Одесса, 1926) разделил первое-второе места. Был участником пяти чемпионатов СССР – с 1924-го по 1933 год, чемпион СССР 1929 года. В Московском международном турнире 1925 года разделил 12-14-е места, но блестяще выиграл у Капабланки (при жизни великого кубинца вышла книга с записью проигранных им партий – таковых оказалось всего лишь 34, в том числе и проигрыш Верлинскому).

В 1929 году Верлинскому присвоили звание «гроссмейстер СССР». Игра его была очень нервной и неровной и, по мнению многих знавших его людей, то было прямое следствие и отпечаток его недуга.

Артист Московского театра Сатиры Георгий Менглет, большой любитель шахмат и поклонник Верлинского, вспоминал как однажды присутствовал на турнире, где играл Борис Маркович. Во время партии Верлинский очень нервничал. Он почти полностью изгрыз карандаш, которым записывал ходы. К концу партии у Верлинского остался лишь огрызок, и дело дошло до того, что ему пришлось оторваться от игры подбежать к судье и упросить того выделить ему еще один карандаш.

Ничьи он не любил, не признавал: либо победа – либо поражение. И это подтверждается турнирными результатами. Так, в чемпионате Москвы (1928), где он занял первое место, Верлинский выиграл 13 партий, 3 проиграл и только одну свел вничью. В 3-м чемпионате страны (1924) разделил 10-11 места: 7 побед, 7 поражений и всего 3 ничьи. Первое известное его выступление состоялось во Всероссийском турнире любителей (Петербург, 1909), где он разделил 10-11 места с Романовским. А первое место занял А. Алехин.

Партия «Б. Верлинский – С. Власть»

В начале статьи я написал, что вчистую Верлинский выиграл не только у Капабланки, но и у Советской власти. Скажу несколько слов и о второй его победе.

На чемпионате СССР (1929) Борис Верлинский занял первое место и стал первым советским гроссмейстером. Однако в 1931 году решение о присвоении звания было отменено «ввиду недостаточно высоких результатов».

Все прекрасно понимали, что в основе – не результаты, а «политические соображения». Ведь первый гроссмейстер СССР – это гордость страны, ее лицо. А тут больной одесский еврей Верлинский – не говоривший, не слышащий, не обучавшийся даже в хедере – всего лишь самородок, который не мог быть – по мнению Советской власти – лицом СССР. И звание просто ликвидировали, можно сказать – отобрали. А через несколько лет (1935) опять восстановили, и «первым гроссмейстером СССР» так стал талантливый Ботвинник. Однако, партия «Б. Верлинский – С. Власть» не была завершена. Верлинский обращался во все инстанции. И партия растянулась на десятилетия. И только в 1947 году был поставлен «шах», а в 1949 году – «мат»: Верлинскому вернули высшее звание шахматного мастера – первого гроссмейстера СССР.

Но жизнь уже находилась на исходе. Ему было отпущено еще несколько лет и партий с друзьями. В том числе и с давним другом Додиком Фудимом – сыном его довоенного спонсора и покровителя. Борис Маркович умер в 1950 году в Москве.

Источник

* * *

От ред. belisrael. Очень было интересно прочесть о выдающемся шахматисте, который имел отношение и к истории шахмат Беларуси (в чемпионате БССР 1933 г., выступая вне конкурса, c результатом 8 из 11 – без ничьих! – занял 2-е место после гомельчанина Абрама Маневича). Я. Топоровский ярко, с малоизвестными подробностями написал о Б. Верлинском, поэтому мы и решили перепечатать статью с сайта «Мы здесь».

Вместе с тем уважаемый автор в своей журналистской «партии» сделал ряд сомнительных «ходов». Не стоило бы, как нам кажется, называть Верлинского «приживалой». Из самой статьи следует, что поддержку от семьи Фудимов шахматист получал не просто так; от общения с ним была польза и для его «спонсоров».

И до международного шахматного турнира в Москве (ноябрь-декабрь 1925 г.) большевики считали великих шахматистов мира «за людей». Уже с начала 1920-х гг., а особенно после создания всесоюзной шахсекции в августе 1924 г., Крыленко, Ильин-Женевский и компания были заинтересованы в том, чтобы показать миру преимущество советской шахматной системы… Кстати, Ильин-Женевский не ушёл «в небытие в 30-х годах» – из википедии можно узнать, что он погиб при эвакуации из Ленинграда 3 сентября 1941 года.

Верлинский становился чемпионом Москвы не «пару раз», а лишь единожды – в 1928 г. На вышеупомянутом турнире 1925 г. Рихарда Рети он не обыграл, а свёл с ним вничью (но победил Акибу Рубинштейна, что вряд ли было хуже!)

В 1931 г. с Верлинским обошлись несправедливо, отняв звание гроссмейстера СССР, присвоенное «пожизненно». Однако мотивировка этого поступка описана в статье неточно. Советская власть вряд ли имела что-то против «больного одесского еврея» – напротив, ей было выгодно показать, что в СССР инвалид и «нацмен» может стать гроссмейстером. На беду Верлинского, вскоре после завоевания им титула в стране развернулась кампания против «чемпионства», за «массовость» физкультурного движения. Одинокий гроссмейстер в начале 1930-х плохо вписывался в систему «рабоче-крестьянских» шахмат…

Поставил ли Б. В. советской власти «шах и мат»? Вопрос спорный. Не похоже, что при жизни ему вернули отнятое в 1931 г. звание, иначе об этом упоминалось бы, как минимум, в некрологе («Шахматы в СССР», № 1, 1951). Вероятно, Я. Топоровский имел в виду, что в 1949 г. Б. Верлинскому было присвоено звание международного мастера.

Советский «Шахматный словарь» (1964) не пишет о гроссмейстерском звании Верлинского. О том, что уроженец Бахмута – первый в СССР гроссмейстер, в массовых изданиях заговорили в перестройку. Причём заговорили на страницах того самого «карповского» журнала «64-ШО» (№ 2, 1988, статья И. Романова), упрекаемого Я. Топоровским в «замалчивании».

Можно предъявить немало претензий редакции энциклопедического словаря «Шахматы» (1990) и лично главреду А. Карпову, но в т. наз. «антиверлинской» кампании они не участвовали. Таблица чемпионата СССР 1929 г. в словаре имеется – не в приложении, а в самой статье о чемпионате.

«Шахматная еврейская энциклопедия» И. Бердичевского (2016) отметила, что «только в 1990 благодаря принципиальной позиции А. Карпова и Ю. Авербаха» Б. Верлинскому было возвращено звание гроссмейстера (здесь мы «за что купили, за то и продаём»).

Хочется пожелать Я. Топоровскому не оставлять изыскания в области шахматной истории, но чуть более внимательно относиться к фактам.

Опубликовано 22.03.2020 01:39

Ещё немного о Гаврииле Вересове

Мой предыдущий материал о первом из представителей Беларуси, удостоенном звания международного мастера по шахматам, вызвал некоторый резонанс, но об этом позже. Сейчас предлагаю обещанный в декабре 2019 г. листок по учёту кадров, а точнее, его копию из архива Национальной академии наук + частичную расшифровку. Думаю, вопросы из «формы № 2» сами по себе представляют интерес для желающих заглянуть в прошлое.

Личный листок по учёту кадров

Фамилия: Вересов Имя: Гавриил Отчество: Николаевич
Пол: м
Год и м-ц рождения: 1912-VII
Место рождения: г. Минск
Национальность: белорус
Соц. происхождение

Бывшее сословие (звание) родителей: мещане

Основное занятие родителей до Октябрьской революции: отец – журналист, мать – домохозяйка

После Октябрьской революции: также

Основная профессия (занятие): журналист

Стаж работы по этой профессии: 8 лет

Соц. положение: служащ.
Партийность: чл. ВКП(б)
Какой организацией принят в члены ВКП(б): Политотделом II-го гв. стр. корпуса
Партстаж: с IX-1942

№ партбилета: 4928384

Состоял ли в других партиях: не состоял
Состоял ли ранее в ВКП(б): нет
Были ли колебания в проведении линии партии…: нет
Членом какого профсоюза состоит и с какого года: внешней торговли, с 1930 г.
Образование: высшее

Название учебного заведения…	Название факультета или отделения	Дата (м-ц, г.)		Окончил или нет	Какую (узкую) специальность получил…
Название учебного заведения…	Название факультета или отделения	поступления	окончания или ухода	Окончил или нет	Какую (узкую) специальность получил…
1) Бел. Гос. университет, г. Минск	физико-математический	IX-1933	VII-1938	ок.	математик
2) Курсы усовершенствования командного состава		VIII-1943	XII-1943
3) Аспирантура Академии общественных наук при ЦК ВКП(б)	кафедра международных отношений	X-1948	X-1951		историк

Учёная степень, звание: кандидат исторических наук

Имеет ли научные труды…: да

Был ли за границей…: да

Число, м-ц и год		В какой стране (указать город)	Цель пребывания за границей
с какого времени	по какое время	В какой стране (указать город)	Цель пребывания за границей
1944	V-1945	Польша, Люблин-Варшава	Представитель СНК БССР при Польском Правительстве по делам переселения
1946	IX-1946	Голландия (Гронинген)	Руководитель советской спортивной делегации

Отношение к воинской обязанности

Воинское звание: гв. капитан запаса

Снят с воинского учёта: нет

Состояние здоровья (имеет ли ранения, контузии, какие и когда получил): тяжёлое ранение, октябрь 1941 г. Здоров
Какие награды и поощрения имеет после Октябрьской революции:

Когда награждён (число, м-ц, год)	Кем награждён	За что награждён	Чем награждён
XII-1942	команд. корпуса		Медаль «За боевые заслуги»
1945			Медаль «За победу над Германией»

Привлекался ли к судебной ответственности: нет
Имеет ли партвзыскания: нет
Семейное положение…: Женат. Жена – Николаенкова Таисия Кузьминична, сын – Валерий.
Домашний адрес: Минск, Цнянская ул. д. 74

«30» декабря 1951 г.

Личная подпись: Г. Вересов

* * *

В вышеназванном архиве хранится и автобиография Г. Вересова, написанная им при поступлении на работу в институт истории – её текст уже публиковался в лунинецком бюллетене «Альбино» (№ 102, 2012 г.), однако вряд ли многие тогда прочли… Пусть эта автобиография (по)будет и здесь.

АВТОБИОГРАФИЯ

Вересов Гавриил Николаевич

Родился я 28 июля 1912 г. в г. Минске, в семье журналиста. Отец до революции работал в минских и киевских газетах левого направления, принимал участие в земельном движении в Белоруссии. Юбилейное издание ЦИК БССР положительно оценило его дореволюционную деятельность, как деятельность, полезную для развертывания революционного движения в Белоруссии.

После революции отец работал в республиканских газетах Белоруссии. Умер он в 1935 г.

Мать занималась домашним хозяйством и воспитанием детей. В 1942 г. мать умерла.

Моя трудовая деятельность началась в 1929 г., после окончания средней школы.

С 1929 г. до поступления в университет (в 1933 г.) я работал арматурщиком на строительстве шелковой фабрики в Могилеве, затем инструктором по арматуре на строительстве «Дома печати» в Минске, инспектором Белорусского совета физкультуры, директором шахматной базы Московского совета профсоюзов и, наконец, станковым на заводе стандартных домов в Минске.

В 1933 г. я поступил на физико-математический факультет Белорусского Гос. Университета. После окончания 4-х курсов стационарного отделения перевелся на заочное отделение университета, которое закончил в 1939 г.

Еще во время пребывания в университете я сотрудничал в белорусских газетах. С 1933 г. до начала Великой Отечественной войны я работал литсотрудником газет «Советская Белоруссия», «Звязда» и издаваемой в Минске газеты на польском языке «Sztandar wolności». Одновременно работал преподавателем Минского Дворца пионеров и Белорусского института физкультуры.

Во время учебы и позднее я уделял большое внимание физкультурной, общественной и спортивной деятельности. В течение многих лет был чемпионом Белоруссии по шахматам. Участвовал во многих всесоюзных и международных соревнованиях. В 1937 г. мне было присвоено звание мастера спорта СССР, а в 1950 г. звание международного мастера по шахматам. Ряд лет был председателем Белорусской шахматной секции и членом президиума Всесоюзной шахматной секции.

В начале июля 1941 г. ушел добровольцем на фронт. После кратковременного пребывания в строевом подразделении в качестве рядового бойца, я был назначен инструктором-литератором газеты 7-й гв. стр. дивизии. Участвовал непосредственно в боях. В боевой характеристике, выданной командованием 7-й гв. стр. дивизии, сказано: «Тов. Вересов проявил в боях под Ярцево огромное мужество и отвагу, подымая своим героизмом бойцов на подвиги».

В октябре 1941 г. был тяжело ранен. До марта 1942 г. находился в госпитале на излечении, после чего был направлен в действующую армию, в качестве литературного сотрудника газеты ІІ-го гв. стр. корпуса. В сентябре 1942 г. был принят в ряды ВКП(б). После ликвидации корпусных газет (январь 1943 г.) работал инструктором политотдела 39-й армии. С августа по декабрь 1943 г. учился на курсах усовершенствования командного состава.

В начале 1944 г. приказом Г. У. К. НКО (Главное управление кадров Народного комиссариата обороны – прим. В. Р.) был передан в распоряжение Белорусского штаба партизанского движения.

В июле 1944 г. был зачислен в аппарат Министерства иностранных дел БССР на должность ответственного референта политотдела.

С сентября 1944 по май 1945 г. работал представителем Белорусского Совнаркома при Польском Правительстве по делам переселения. После этого вновь работал в аппарате МИД БССР зам. зав. политотделом. Длительное время исполнял обязанности заведующего политотделом.

В октябре 1948 г. был принят в аспирантуру Академии общественных наук при ЦК ВКП(б). 5-го октября 1951 г. защитил кандидатскую диссертацию на тему «СССР и борьба народно-демократической Польши за западные земли».

Женился я в 1934 г. Жена Николаенкова Таисия Кузьминична после окончания Университета в 1937 г. работала преподавателем математики в средней школе. Во время немецкой оккупации находилась в Минске. В это время работала преподавателем арифметики в пригородной сельской школе пятилетке, в деревне Кальваришки. После освобождения Минска и по настоящее время работает преподавателем Минского политехникума.

Имею сына Валерия, рожд. 1945 г.

В составе нашей семьи было два брата и сестра. Брат Николай, по специальности инженер, член ВКП(б) с 1925 г., погиб на фронте в 1942 г. Второй брат, Георгий, в начале 30-х годов находясь на лагерном сборе был послан на розыск дезертира. В связи с безуспешностью розыска Георгий был арестован. Следствие установило его невиновность, после чего был освобожден. До войны Георгий работал зав. отделом Белпромпроекта.

В начале войны Георгий захвачен был гитлеровцами в плен, но вскоре бежал к партизанам. С начала 1942 г. до освобождения Белоруссии он работал начальником особого отдела партизанского отряда. Награжден «орденом Отечественной войны» и партизанской медалью І-й степени. В настоящее время работает зав. отделом Белторфпроекта.

30-XII-1951 г. Г. Вересов

* * *

Согласно приказу, подписанному директором института истории академиком Никольским, Вересова зачислили в институт старшим научным сотрудником 11.02.1952, но уже 10.04.1952 был издан новый приказ: освободить с должности с 01.04.1952 (!). Вероятно, в тот раз должность «старшего историка» нужна была мастеру лишь как передышка для покорения «новых вершин»: в том же 1952 г. он стал председателем белорусского общества дружбы с зарубежными странами (а в институт истории на два года вернулся в 1958 г.).

За возможность ознакомиться с документами я благодарен Николаю Токареву, кандидату исторических наук из Минска.

* * *

Моя декабрьская статья «Шахматный перфекционист Г. Вересов» на рубеже 2019-2020 гг. обсуждалась в fb-группе «Еврейская шахматная энциклопедия». Мнения были разные: от «Странный материал. По-моему, Вересов был зоологическим антисемитом» до «Как по мне, написано хорошо, интересно и довольно убедительно». Не мог не высказаться о Вересове сборщик шахматных книг из США, в советское время – москвич, иногда посещавший белорусский Могилёв: «Политрук–сталинист, писавший жалобы в ЦК на засилье евреев. В непорядочности и антисемитизме Вересова у меня нет никаких сомнений».

О жалобах в ЦК слышу не впервой, их существование вполне допускаю (в советское время они не считались чем-то особенным; к примеру, «обращался» в ЦК КПБ и Яков Ефимович Каменецкий). Но никто пока не показал ни единого документа, подтверждающего, что Г. Вересов жаловался в ЦК именно на «засилье евреев», а без документальных свидетельств это фактоид… Истинный примерно в той же степени, как и голословные, рекурсивные рассказы о том, что Ф. Богатырчук спас множество киевских евреев от Бабьего Яра в 1941 г. (за 10 лет «интенсивных поисков» в 2010-х гг. ни одного имени так и не всплыло).

В моей статье приводилось мнение о Вересове Дмитрия Ноя – участника чемпионатов Минска и судьи многих республиканских турниров, активиста шахматной федерации БССР (вёл шахматные отделы в газете «Звязда» почти 20 лет, в журнале «Сельское хозяйство Белоруссии» более 10 лет, в газете «Во славу Родины» – 10 лет, начиная с 1960-х). Дм. Ной добавил, что вообще «за десятилетия в шахматной среде не видел и не слышал ни одного антисемитского разговора».

На самом деле не всё было так уж гладко в кругах шахматистов, тренеров и шахматных функционеров БССР. Мастер Абрам Ройзман признавался, отвечая на вопросы журналиста Бориса Тасмана, что «случаев явно несправедливого отношения было немало» (газета «Берега», cентябрь 2001 г.). В данном случае годится метод «от противного»: даже скептический по натуре А. Ройзман (1932–2015) в беседах со мной не жаловался на юдофобию Г. Вересова – при том, что в 2003 г. называл антисемитом одного из ныне покойных руководителей федерации шахмат БССР. Отношение Абрама Яковлевича к Гавриилу Николаевичу было не столь идиллическим, как показано в небезызвестной ленте 2004 г., однако Ройзман вставлял ему «шпильки» за иное: «Я по объективным показателям должен был попасть в команду [БССР для поездки в Польшу на стыке 1954-55 гг.]. Но Вересов предпочёл взять в поездку Каменецкого, который тогда “ходил” в его друзьях» (журнал «Шахматы», № 1, 2004, с. 28). «Вересов в это время [1958 г.] грезил фантазиями. После победы в Венгрии он хотел добиться, чтобы нашу команду включили на Всемирную шахматную олимпиаду (мол, БССР – член ООН и т. д.)» («Шахматы», № 3, 2004, с. 27; по-моему, неплохая была идейка). Тем не менее Ройзман помнил, что именно Вересов настоял, чтобы в 1957 г. двое кандидатов стали мастерами: «Квалификационная комиссия… высказалась против присвоения мне и Шагаловичу звания мастера… Но Вересов, который был председателем [федерации шахмат БССР], возражал [против мнения комиссии]. И федерация утвердила итоги турнира» («Шахматы», № 4, 2004, с. 36).

И, наконец, Валерий Френклах, 1954 г., в советское время – кандидат в мастера, капитан шахматной команды минского института иностранных языков, ныне – мастер, тренер, живет в Доминиканской республике, написал 04.01.2020 в fb: «Я знал Г. Вересова лично. Бывал у него дома. Мы играли “блиц”. Он читал мне свои гениальные статьи. Он жил шахматами, и антисемитизмом [от него] и не пахло. Иногда я играю дебют Вересова в его память. Я даже считаю его одним из моих учителей».

Прав Генна Сосонко, заметивший в своей книге о Давиде Бронштейне («Давид Седьмой»): «При советской власти было невозможно прожить жизнь, не заключая на каждом шагу компромиссы с собственной совестью». Вернее сказать, это удавалось лишь единицам. Вересов, используя распространённый штамп, был человеком своего времени – и когда в конце 1950-х конфликтовал с Борисом Гольденовым (тоже, судя по всему, далеко «не подарком»), и когда «продавливал» для себя более высокую доску перед Спартакиадой народов СССР (в этом эпизоде не вижу причин не доверять мемуарам Альберта Капенгута), да и когда участвовал в травле Евгения Рубана в Минске-1975 (но тот же Сосонко умолчал о том, что председателем федерации шахмат БССР являлся в то время Або Шагалович, т. е. главным было слово А. Ш.). Возможно, пожелание «процентной нормы» для евреев в руководстве шахматных организаций следует расценивать как неуклюжую шутку.

Из ХХІ в. Вересов видится в чём-то Дон-Кихотом, в чём-то – набоковским Лужиным, а в чём-то и самодовольным тов. Огурцовым из «Карнавальной ночи». Разумеется, речь идёт о «гремучей смеси». Малоприятные особенности вересовского характера превращали шахматиста в удобную мишень для саркастических стрел ещё при его жизни: «Твой Вересов слишком начальник», говаривал экс-чемпион мира Михаил Ботвинник в 1970-х годах Ивану Конышко (со слов последнего). Но, видимо, о противоречивой личности всё-таки следует судить в первую очередь по её взлётам, а не по падениям. Так, добровольный уход Гавриила Николаевича на фронт летом 1941 г. и дальнейшее участие в боях против нацистов «с “лейкой” и с блокнотом, а то и с пулемётом», окончившееся тяжёлым ранением, намного перевешивает его шапкозакидательские призывы проучить Финляндию в конце 1939 г. (на них я ссылался в книге 2012 г.). Кстати, Юрий Тепер обратил внимание на то, что начало войны Вересов встретил далеко в тылу – в Ростове-на-Дону, где проходил полуфинал чемпионата СССР. Т. е. что-то напутал Ф. Константинов, который в журнале «Шахматы в СССР» (№ 2, 1980) писал о Вересове и себе в 1941 г.: «Война застала нас в Минске».

Как изобретательная Кира Зворыкина обеспечила Гавриилу Вересову чистое 1-е место, а Исаак Болеславский выдал ему приз газеты «Звязда»… «Физкультурник Белоруссии», апрель 1958 г.

Закончить хочется отзывом Б. Гольденова об игре Г. Вересова в чемпионате БССР 1957 г.: «Международный мастер Гавриил Вересов – настоящий художник шахмат. Его постоянное, настойчивое желание дать в каждом туре цельную, от начала до конца последовательно проведенную партию, может и должно стать примером для каждого молодого шахматиста. Вересов играет остро, с большой творческой изобретательностью» («Физкультурник Белоруссии», 05.04.1957; Гольденов был главным судьёй того чемпионата). Надеюсь, два мастера, многое сделавшие для Беларуси шахматной, помирились где-то там…

Вольф Рубинчик, г. Минск

09.01.2020

wrubinchyk[at]gmail.com

Опубликовано 10.01.2020 17:37

В. Рубінчык. КАТЛЕТЫ & МУХІ (127)

Добры дзень!

У апошні месяц міжволі быў уцягнуты ў гісторыю (гістэрыю?) з барысаўскім гуртом «Жыдовачка» і ўсялякімі overreactions. Што казаць, вірус істэрычных празмерных рэакцый (ВІПР), вылучаны спецыялістамі з Еўрапейскага гуманітарнага ўніверсітэта ды агульнакарысных курсаў «Мінскай пошты» яшчэ ў 2017 г., ён такі… жывучы ў Беларусі. Але, здаецца, супольнымі высілкамі яго пашырэнне ўдалося лакалізаваць – ва ўсякім разе, справаздача аб ганебным пасяджэнні «вялікіх людзей» з Саюза бел. яўр. абшчын у гатэлі «Планета» была 02.10.2019 (праз колькі дзён пасля публікацыі) выдалена з сайта «самай чэснай яўрэйскай газеты». Калі Уладзімір Чарніцкі & Co. саромеюцца сваіх завочных «наездаў» на музыкантак-аматарак, то не ўсё яшчэ страчана.

Юрый Зісер змясціў адзін з маіх фельетонаў на сваёй сеціўнай старонцы, нават пракаментаваў у тым сэнсе, што актывісты, пра якіх я пісаў, вырашылі заняцца «доносительством». Змясціў дык змясціў – ні я, ні рэдакцыя belisrael.info яго не прасілі, асабіста мне Ю. З. увогуле маласімпатычны (у красавіку 2015 г., калі было вось такое, ставіўся больш спагадліва).

Запісы Ю. З. ад 02.10.2019 і 04.10.2019. З гэткімі «зашчытнікамі» і нападаюшчых не трэба…

Дарэчы, «малодшы партнёр» пана Зісера ў аргкамітэце «літвацкага клезмерфэста» надоечы пісаў, што яму, Сяргею Д., гурт «Жыдовачка» падабаецца, але, на жаль, ён не адзін прымае рашэнні. Усё як звычайна, як у даўнім вершыку Веры Бурлак: «Прывязалі мне руку да нагі, / Але вельмі добрыя людзі, / Не каб нехта благі! / А ад добрых – няхай ужо будзе!»

Справа густу, а мне цікавей было паназіраць за паводзінамі прадстаўнікоў новага пакалення «беларускіх яўрэйскіх лідараў» (тут не спалучэнне, а кожнае слова можна браць у двукоссе): кінуліся распавядаць заснавальніку тутбая, што ў мяне кепскі стыль, дый сам аўтар так сабе, і лепей дзяржацца ад яго далей. Ніводзін/ніводная не спрачаліся з напісаным па сутнасці – і, што характэрна, ніхто з тых прыгажуноў не наважыўся даслаць свае прэтэнзіі на мой e-mail або рэдактару belisrael Арону Шусціну. Аналагічныя паводзіны гілелеўскі «аўтарытэт» дэманстраваў 4 гады таму (перачытайце ч. 1 «Катлет & мух»-1). Запушчаны выпадак… 🙁

Самае лёгкае – зрабіць абагульненне («інтрыганы, дурні, баязліўцы») & спісаць «племя младое, незнакомое» ў архіў, як некалі спісаў іх старэйшых натхняльнікаў. Але ж трактую свае тэксты як тэрапеўтычныя – часам яны такімі й бываюць… Вунь Аркадзь Л. Шульман з Віцебска, атрымаўшы «чароўны пендаль», назаўтра выправіў у артыкуле Ганны Севярынец напісанне словаў Мойшэ Кульбака на ідышы. Малайчына, Львовіч, хазак вээмац! Як выправіш усе абсурдныя «љ» на «š» (або на «sh») у артыкуле Алеся Астравуха, будзеш двойчы малайчына. Тады многія (можа, нават і я) павераць, што ты быў ды застаешся «очень высокого мнения обо всем, что делает Александр», а не проста піярышся/зарабляеш грошы за кошт майго старога таварыша.

А во яшчэ: пакпіў я ў ліпені з «Цэнтра беларуска-яўрэйскай культурнай спадчыны» (у чэрвені яны прывезлі былі ў Сінявокую выставу, прысвечаную Эмі Уайнхаус), параіў ім звяртаць увагу на асоб, якія шчыльней звязаныя з Беларуссю, дык у верасні адкрылі нешта больш адэкватнае, выставу знакамітага фатографа-ураджэнца Мінска («Майсей Напельбаум. Партрэт эпохі»). У Нацыянальным гістарычным музеі, прадоўжыцца да 23 кастрычніка г. г.

Дзеля-мадзеля прывяду адзін пост, які 03.10.2019 выдала на fb-старонцы Зісера Крысціна Бяздзежская. Зважаючы на прозвішча і ўзрост, дачка або пляменніца той самай гора-сакратаркі «галоўнага яўрэйскага саюза», што спрабавала змагацца з незалежным яўрэйскім бюлетэнем «Мы яшчэ тут!» пры дапамозе сілавікоў. Было гэта на ўскрайку «Ямы» ў далёкім сакавіку 2006 г. (на той час адміністратар сайта беларускага зямляцтва ў Ізраілі Гена Пекер яшчэ не «забранзавеў», адгукаўся на лісты і часам публікаваў мае іранічныя допісы).

Выявілася, Бяздзежская-малодшая не так даўно размяркоўвала фінансавыя плыні ручаі «Джойнта», а цяпер начальствуе ў «культурнай суполцы “Эмуна”», што пры «Мінскім яўрэйскім абшчынным доме» (у «Эмуну» я не заходзіў год 10, у прадстаўніцтва «Джойнта» – усе 18). Мабыць, гэта лічыцца очань культурна – пісаць пра незнаёмага, або знаёмага з чужых слоў чалавека, што ён «ужо шмат гадоў толькі атрутай пырскае». От жа ж неспадзяванка – Беларускі фонд культуры, часопісы «Роднае слова», «Дзеяслоў», «ПрайдзіСвет», рэдакцыя «Шахматной еврейской энциклопедии», арганізатары лекцый пра яўрэйскіх пісьменнікаў, удзельнікі навуковых канферэнцый ацэньвалі маю сціплую дзейнасць апошняга часу крыху іначай 🙂

Забаўна, што ў другой палове 2010-х нават «Авив» і «Мишпоха» публікавалі пра вашага пакорлівага слугу цалкам прыстойныя радкі – пэўна, выпадкова. Альбо нейкая дыверсія 🙂 🙂

Поспехаў табе на новым цёплым месцы, Крыся, у «захаванні традыцый і культуры сярод людзей»! Няхай здзейсніцца тваё пажаданне – дапраўды, чаму б Ю. А. Зісеру ды ўсім іншым рэальным/патэнцыйным спонсарам не разабрацца ў тым, што робіць ваша з Ленай Кулеўніч і Максам Юдзіным «абшчына», як яна «думае пра жывых»? 🙂

А калі больш сур’ёзна – дажыліся вы, хлопцы-дзеўкі з пасадамі, да таго, што такім, як вы, Еўра-Азіяцкі яўрэйскі кангрэс не даверыў нават апытаць нас, шараговых беларускіх яўрэяў, у рамках міжнароднага даследавання (відаць, у ЕАЯК такі здагадваюцца, чаго вартыя «Лімуд» i джойнтаўскія семінары як крыніца ведаў). У пачатку 2019 г. апытаннем кіравала… адукатарка з Мінскага палаца дзяцей і моладзі. Баюся, што «дзень яўрэйскай культуры» ў Мінску, дзе можна было паглядзець на пяюху Зену, якая ў маі глядзела на Тэль-Авіў, – гэта iнтэлектуальная столь для вашых суполак. I нават асобы з вашага блізкага кола пішуць: «Мы, вядома, вельмі рады за свята яўрэйскай культуры… але ці не пара ўжо мяняць фармат мерапрыемства?!» (Алекс Фурс, 23.09.2019).

Ну, спадзяюся, скандал са спробамі выкручвання рук «Жыдовачцы» праз Барысаўскі райвыканкам (гутарка з прадстаўніцай капелы адбылася ў ім 11.09.2019 пасля кляўзы «Саюза») і адміністрацыю Лукашэнкі падштурхне сяго-таго з «актывістаў» да роздумаў – людзі ж не без мазгоў. Як там казаў Георг наш Зімель? «Канфлікт ачышчае паветра»? Вучыцеся, і будзе вам шчасце.

Зараз у Беларусі перапіс насельніцтва (4-30 кастрычніка). Хочацца, каб больш яўрэяў называла сваёй роднай мовай ідыш – хаця б дзеля павагі да продкаў. А пакуль да вас яшчэ не прыйшоў чалавек з планшэтам, для падняцця духу паслухайце новую песеньку Змітра Дзядзенкі. Раптам пасля ўсебеларускага перапісу якраз і з’явіцца «нацыянальная ідэя – для беларуса, рускага, габрэя»?

Зноў да пытання аб тым, што робіцца пасля – або ў выніку – публікацый belisrael. Помніце майскія фоткі з жудкаватымі балконамі па вуліцы Бабруйскай, побач з мінскім чыгуначным вакзалам? Цяпер тыя балконы выглядаюць крыху лепей, прыкладна так:

Фота 17.09.2019

Калі раптам якое дабро і зваліцца на галаву (не дай Б-г, канешне), то мінакоў будзе цешыць той факт, што яно было пафарбавана да Другіх Еўрапейскіх Гульняў 🙂

Адылі ёсцека больш пазітыўныя сюжэты. Некаторыя беларусы ў верасні прапанавалі узнагародзіць казла з Дубровенскага раёна Віцебскай вобласці ордэнам «За ўмацаванне міру і дружбы» (абгрунтаванне тутака). Сяргей Пульша з газеты «Новы час» абсалютна слушна пракаментаваў: «Калі нядаўна ордэн атрымала Пугачова, а раней — ўсялякія Дробышы-Баскавы, дык чаму б не даць яго нашаму роднаму казлу?» Агулам, газета за апошнія месяцы ўзмацнілася, нярэдка ў ёй бывае, што пачытаць. Вось, напрыклад, артыкул Алены Ляшкевіч (27.09.2019) пра сінагогі ў Беларусі са шматлікімі каштоўнымі ілюстрацыямі.

Багата ілюстравана і кніга чатырох аўтараў, грошы на выданне каторай збіралі талакой (прэзентацыя выдання была ў снежні 2018 г.). Па-мойму, вельмі добры праект: тут і рэпрадукцыі, і казкі ў тэму, і кароткія звесткі пра мастакоў, і месца для палёту ўласнай фантазіі. Праўда, вершыкі дзе-нідзе, на мой густ, надта ўжо своеасаблівыя: «Ад Барселоны да Шанхая / Ўсе ў захапленні ад Шагала»? А «помніць» і «хлопец» – тожа такая рыфма? Гм…

Кніга служыць, сярод іншага, падказкай, што скора юбілеі: у студзені 2020 г. – Сэма Царфіна (120 год), у ліпені 2020 г. – Пінхуса Крэменя (130).

Наступнае фота – з вуліцы Валгаградскай, што ў Мінску… 17 верасня г. г.

Леанід Кулакоў з памочнікам, каторы з бел-чырвона-белым сцягам, пад’еўшы (гл. пакунак з шаўрмой у ягоных руках), збірае подпісы за сваё вылучэнне ў кандыдаты… Калі Вы не забыліся, у нас тут быццам бы перадвыбарная кампанія.

Мінут пяць я стаяў побач – не ішоў народ. Быў бы ў мяне пашпарт з сабою, дык падпісаўся б, а так – даруй, Леанідзе.

На жаль, ізраільскі палітыкум, за якім я некалі назіраў з цікавасцю, дэградаваў амаль у гэткай жа ступені, што і беларускі. Выбары, што адбыліся ў Ізраілі ў той жа дзень (17.09.2019), зноў не далі нікому істотнай перавагі, так што няможна выключаць “трэці тур” 🙂 Нешта падобнае назіралася ў Беларусі ў сярэдзіне 1990-х: людзі стамляліся і не хадзілі на ўчасткі, што замінала фармаванню парламента. І, вядома, ліла ваду на млын «вертыкалі»…

Звонку не зусім зразумела, чаму прэзідэнт Ізраіля зноў даручыў фармаванне ўрада чалавеку, які менш паўгода таму гэтую місію праваліў (а ў верасні 2019 г. яго партыя сабрала яшчэ менш галасоў, чым у красавіку, – тысяч на 30). Ва ўсякім разе, жадаю ўсім «вялікім палітыкам» хутчэй выйсці з тупіка ў гэтым 5780 годзе, які пачаўся 29 верасня. Не дурыць галаву ні сабе, ні людзям.

Каб хутчэй прачышчаліся мазгавыя клеткі, паслухайце песню на вершы Ізі Харыка, паэта, забітага савецкай уладай у 1937 г. (хоць і служыў гэтай уладзе верна):

Бліскучая Бенька ў час канцэрту ля Купалаўскага тэатра 21.09.2019 прамовіла пару слоў пра Харыка і праект «(Не)расстраляная паэзія» – «калі хто ведае». Таму ў запісе, быццам рэха, гучыць адказ: «Ведаю, ведаю».

Цытатнік

«Хто ведае сябе, таму не страшна тое, што пра яго гавораць» (прыпісваецца Мухамаду аш-Шафіі, 767–820 гг.)

«У любой незразумелай сітуацыі – танчы» (Наталля Голава, 12.07.2019)

«Калі выбіраць паміж сталінізмам і абыякавасцю ўлады, то лепей абыякавасць» (Дзмітрый Быкаў, 24.09.2019)

Вольф Рубінчык, г. Мінск

04.10.2019

wrubinchyk[at]gmail.com

Апублiкавана 04.10.2019 20:32

В. Рубинчик. И всё же 10-кратная!

О «послужном списке» Рахили Эйдельсон и не только

Историография шахмат в Беларуси – поразительная штука: она есть, но ее нет. Иначе трудно объяснить, к примеру, почему первое выступление мастера Алексея Суэтина за БССР во всесоюзном чемпионате (1954 г., 7-9-е места) на сайте Белорусской федерации шахмат было отмечено, а более поздние и удачные (1963 г. – 4-6-е, 1965 г. – 4-5-е) – нет. То, что в «занимательной таблице» история успехов начинается с 1940 г., почти уж и не удивляет.

С 2009 г. публиковал я материалы о забытых чемпионках Беларуси, в частности, о бобруйчанке Меерович (1932 г.), витебчанке Гарб (1934 г.). Сначала в интернете, на популярном сайте Павла Макевича (ныне закрытом), затем в своих книгах, снова в сети… Не будучи профессиональным историком, надеялся, что кто-то в Синеокой подхватит «эстафету», больше и лучше расскажет об этих достойных дамах – увы… Даже сегодня перечень чемпионок БССР в «Википедии» выглядит именно так, как он выглядел на сайте БФШ в начале 2000-х годов.

Забытыми остаются чемпионаты не только 1930-х, но и конца 1940-х, начала 1950-х годов, о которых также упоминал здесь в 2015 г. Вероятно, ввиду своего последующего отъезда за пределы Беларуси по-прежнему не числятся в почетном списке Клара Скегина, чемпионка БССР 1956 г., Элеонора Ушакова, выигравшая первенство 1967 г. Но это мы исправим… 😉

К. Скегина (слева) сражается с Е. Лычковской, 1956 г.; заметка о победе Э. Ушаковой из «Физкультурника Белоруссии», 18.10.1967

…В своё время мне казалось, что по крайней мере основные сведения о ведущих шахматистках 1970–80-х годов переданы местными «геродотами» правильно. Я заблуждался. Взглянем на вторую часть списка:

Вот здесь, в публикации от 13.11.2018, можно лицезреть таблицу чемпионата БССР 1980 г. и узнать, что на самом-то деле победительницей его стала Рахиль Эйдельсон. А сейчас – таблица 1982 г., из которой следует, что Татьяна Загорская не была в том году единолично первой:

«Шахматы, шашки в БССР», сентябрь 1982 г.

Эльмира Хоровец по моей просьбе припомнила на прошлой неделе, что матч за 1-е место не игрался, и обе шахматистки были объявлены победительницами. Таким образом, Э. Хоровец – не троекратная, а четырёхкратная чемпионка Беларуси (1981, 1982, 1984, 1987). Но в 1987 году она, в свою очередь, разделила титул – с той же Рахилью Эйдельсон.

«Физкультурник Белоруссии», 31.03.1987

Опять-таки, дополнительный матч не устраивался; несмотря на победу Э. Хоровец в личном поединке, чемпионками в том году считались обе шахматистки. Свидетельствует сборник Госкомспорта «Шахматы, шашки в БССР» (октябрь 1987):

Если внимательно подсчитать победы Рахили Соломоновны в первенствах Беларуси 1980–1990-х годов, то их будет 8: в 1980, 1985, 1987, 1989, 1993, 1995, 1997, 1998 гг. И еще 2 – в 2000-х годах (2003, 2004). Вот таблицы 1985 и 1989 годов:

В 1990 г. Кира Зворыкина резонно именовала Р. Эйдельсон четырехкратной чемпионкой:

В 1993 г. Абрам Ройзман рассказывал о матче между победительницами чемпионата Беларуси мм Р. Эйдельсон и мс Г. Лагвилавой (Барановичи): «на старте дважды подряд победила витебчанка, в третьей партии – соперница. Заключительная игра – вничью». Мастер резюмировал: «Итак, чемпионкой Беларуси в третий раз стала Раиса Эйдельсон» («Физкультурник Беларуси», 15.05.1993). Что она стала чемпионкой – верим, что в третий раз – ничего подобного.

И всё же в середине 1990-х как-то «потерялась» одна победа – надо полагать, разделенная с Э. Хоровец в 1987 году… «Раиса Эйдельсон любит читать лежа, но это не помешало ей в пятый раз стать чемпионкой Беларуси», – остроумничала в том же «ФБ» (30.05.1995) Ирина Кузнецова. А в 1997 г. конкуренты из минской газеты «Прессбол» подхватили тему, озаглавив заметку об очередной победе Р. Эйдельсон «Шестикратная».

Так и пошло. В реинкарнации «ФБ», официозе минспорта «Спортивная панорама» за 26.03.1998, читаем у И. Кузнецовой о закончившемся турнире: мол, Раиса Эйдельсон поднялась на вершину пьедестала седьмой раз.

В новом веке из послужного списка витебчанки исчезла ещё одна победа. В «Спортивной панораме» за 18.03.2003 Кузнецова не жалела красноречия, рассказывая о том, что «вспомнила молодость многоопытный гроссмейстер… в седьмой раз (причем, сделала это досрочно) она завоевала звание первой шахматной леди Беларуси». Р. Эйдельсон по своей общеизвестной скромности насчет потерь не спорила.

Кстати, поверхностность журналистки «ФБ»/«Спортивной панорамы» – лишнее доказательство того, что люди с расистскими наклонностями обычно не преуспевают в профессии…

«ФБ», 11.04.1995. Обратите внимание на «конвульсивные подергивания чернокожих религиозных фанатов». Спасибо, что не «черномазых» 🙂

Как бы то ни было, после новой победы Рахили Соломоновны (начало марта 2004 г.) уже все обозреватели утверждали, что витебская гроссмейстер среди женщин – восьмикратная чемпионка cтраны: Виктор Плысов и Юрий Ясинский в «Спортивной панораме», Дмитрий Новицкий в журнале «Шахматы»… И я, грешный, не устоял в «Шахматах-плюс» 🙁

В итоге «Шахматная еврейская энциклопедия» (Москва, 2016) опубликовала такую статью:

Будем надеяться, при переиздании «Ш. Е. Э.» скорректирует информацию, да и в БФШ перестанут представлять Рахиль Соломоновну то как девятикратную «чемпиону» [sic], то, несколько дней спустя, вновь как восьмикратную чемпионку… Cледует отдать должное уникальному достижению витебчанки, которое будет превзойдено не скоро (если вообще будет превзойдено). Добавлю, что Р. Эйдельсон за 30 с лишним лет участия в чемпионатах Беларуси не раз приходила второй – например, в 1984 г. она уступила пол-очка Эльмире Хоровец, в 1990 г. – 1 очко (как рассказано у К. Зворыкиной, см. выше) юной Илахе Кадымовой.

Cидят слева направо: М. Цурефа, Эльмира Хоровец, Евгения Лычковская, Тамара Головей, Татьяна Загорская, …, С. Махтейс. Слева стоит Ирина Турапина, справа – Рахиль Эйдельсон. Минск, 1981. Фото из архива Э. Хоровец-Аединовой.

Из современных белорусских шахматисток ближе всех к числу «10» шестикратная чемпионка страны, IM и WGM Анастасия Зезюлькина (2010, 2012, 2013, 2016-2018). Но, как показала Всемирная олимпиада 2018 г. в Батуми, конкурентки «дышат в спину», и еще четыре раза выиграть национальные чемпионаты будет непросто даже Анастасии… 16-летняя WIM Ольга Баделько уже не один месяц опережает её по рейтингу Elo.

Вольф Рубинчик, г. Минск

02.12.2018

wrubinchyk[at]gmail.com

ПРИЛОЖЕНИЕ

Рахиль Эйдельсон: «В моей жизни есть только шахматы»

(беседа, опубликованная по-белорусски в минском журнале «Шахматы-плюс», март 2004):

– Когда Вы начали играть в шахматы, кто были Ваши учителя?

– Начала в шестом классе. Мама хорошо играла, она меня и научила. Не только, кстати, шахматам, но и шашкам, другим интеллектуальным играм. Мой первый тренер и самый дорогой для меня человек – Лев Рувимович Пак. Он многих гроссмейстеров подготовил, и для меня сделал всё. В моих победах на чемпионатах Беларуси есть его огромная заслуга.

– А пробовали ли Вы сами преподавать?

– Пока нет. Еще хочется поиграть профессионально. Тренерская деятельность этому, наверное, помешала бы.

– Как готовитесь к поединкам?

– Обычно анализирую партии старых мастеров, классиков – Морфи, Чигорина. Очень люблю читать и перечитывать книги Бронштейна, особенно «Давид против Голиафа» – там столько идей, фантастических партий! А вот «Информаторы» и компьютеры мне не нравятся. У меня нет компьютера и я даже не знаю, как им пользоваться. Никогда не играла с компьютерными программами. Конечно, сейчас – информационный век, но так хочется творчества, красоты… Применить дебютную новинку на 35-м ходу – это не для меня. Правда, разные сверхоригинальные начала, вроде 1.b4 или 1.g4 – тоже не для меня.

– Какие же дебюты Вам нравятся?

– У меня любимые за черных – волжский гамбит и сицилианская защита. За белых могу сыграть 1.Kf3, 1.g3. Сицилианскую защиту, индийские построения я вообще играю всю жизнь. Гуфельд сказал: «Без слона на g7 для меня шахматы не существуют». Здесь я с ним полностью солидарна.

– Однажды Вы заявили, что не любите играть с мужчинами. Редко такое услышишь: многие шахматистки как раз гордятся победами над сильным полом…

– Не люблю, но приходится. Что поделаешь – женских турниров мало. Удача в мужских турнирах улыбается мне нечасто, может, поэтому и не люблю их (смеется).

– Правда ли, что женщинам не хватает бойцовского характера, а потому они и играют в целом слабее мужчин?

– Вряд ли именно в бойцовских качествах дело. Вы посмотрите даже на партии этого чемпионата – часто участницы сражались чуть ли не до голых королей. В партии последнего тура (с могилевчанкой Савушкиной) я предложила ничью в острой ситуации, не пошла на жертву фигуры, но лишь потому, что на кону первое место стояло. Но психология поведения за доской действительно отличается. Женщины более эмоциональные, способные одним ходом радикально изменить позицию…

– В Вашей игре на чемпионате это проявлялось?

– Как раз-таки в этот раз довольно стабильно играла. Нигде не стояла на проигрыш, разве что где-то не выигрывала в хороших позициях. Хотя были отдельные моменты… Чудом не схватилась за фигуру и не подставила ладью в партии с Волчек.

– Как бы Вы кратко оценили состояние «женских» шахмат в Беларуси?

– Им уделяется далеко не то внимание, которого они заслуживают. Приоритет – мужчинам, мы – на вторых ролях.

– Можно ли согласиться с аргументом руководителей Белорусской федерации шахмат: да, шахматисток мы редко отправляем на престижные соревнования, но они сами виноваты, поскольку демонстрируют посредственные результаты…

– Очень сомнительный аргумент. Я бы не сказала, что у нас женщины намного слабее мужчин выступают, а если и слабее – так помогите шахматисткам, тренеров им дайте… Если к людям априори относиться таким образом, то ничего и не будет.

– В исполкоме БФШ нет женщин – это нормально?

– Считаю, что ненормально (вскоре ситуация изменилась – В. Р.). Правда, не так уж много женщин, которым хотелось бы там работать. Я, например, не взяла бы на себя эту тяжелую, ответственную работу.

– Много говорят о «смене поколений» в среде поклонниц Каиссы… Кого из молодых шахматисток Вы бы выделили?

– Минчанку Надежду Поливоду, призёрку чемпионатов 2003 и 2004 гг., также Анну Шаревич из Бреста – экс-чемпионку Беларуси. О витебских, к сожалению, ничего не могу сказать.

– Чего бы Вы пожелали читательницам нашего издания?

– Добиваться красивых побед за доской и в жизни.

* * *

Технические результаты чемпионата Беларуси 2004 г. среди женщин: Р. Эйдельсон (Витебск) – 8,5 очков из 11, Н. Поливода (Минск) – 8, Н. Попова (Минск) – 7,5, Г. Лагвилава (Минск) – 7,5, А. Шаревич (Брест) – 7, и т. д.

_______________________________________________________________________________________________

От редакции belisrael.

Кроме отмеченной в тексте РАХИЛИ ЭЙДЕЛЬСОН – 60!, можно вспомнить немало др. более ранних материалов о шахматах и шахматистах, имеющих отношение к Беларуси. А из совсем свежих заслуживает внимания публикация Татьяна Норицына о своей семье, жизни в Израиле и Канаде, где много места уделено шахматам. Она же есть и в переводе на английский. В ближайшем будущем появится интервью с шахматным мастером, ставшим им в Беларуси, а с 2012 проживающим в Израиле.

Не забывайте о важности поддержки сайта.

Опубликовано 04.12.2018 11:01

Ю. Тепер о шахматистах-евреях (2)

(окончание; начало см. здесь)

Иллюстрация с форума immortalchess.net

Продолжим тему шахматистов Беларуси: разумеется, кроме «западников», интерес представляют и судьбы евреев из восточных областей. Самым талантливым здесь, пожалуй, был Роман Фрадкин (1923 г. р.), чей огромный потенциал почти не раскрылся. Мне удалось выяснить, что Роман переехал в Минск из Витебска в 1936 г. Вскоре он пошёл заниматься в шахматном кружке минского Дворца пионеров, который вёл Яков Каменецкий, а позже Гавриил Вересов. Учился юный игрок в школе № 4 г. Минска, успешно сочетал учёбу и шахматы. В 1938 г. Фрадкин стал чемпионом БССР среди юношей, а в 1939 г. получил право сыграть в первенстве республики среди взрослых. Выступление прошло успешно – при сильном составе Р. Фрадкин поделил 3–4-е места с мастером В. Силичем. После окончания школы летом 1940 г. отличник учёбы, только получивший аттестат зрелости, занял 1-е место в турнире белорусских шахматистов и получил там второй балл кандидата в мастера (всего для того, чтобы стать кандидатом, нужно было три балла). Осенью 1940 г. он поступил в Московский энергетический институт, где отучился на 1-м курсе…

Финал Романа Фрадкина был весьма трагичен. Прибыв в июне 1941 г. в Минск на каникулы (для этого он заранее сдал сессию в Москве), наш земляк уже не сумел вырваться из города и погиб в оккупации. Подобной оказалась и судьба его младшего товарища Матвея Райнфельда. Участник первенства БССР 1941 г. (10-е место), Матвей летом окончил 9-й класс 42-й школы.

В рядах Красной Армии проходили службу Абрам Брейтман, Яков Каменецкий и Або Шагалович. Как уже указывалось, один из сильнейших шахматистов БССР Я. Каменецкий был первым шахматным тренером во Дворце пионеров. Каменецкий известен и как шахматный проблемист, и как журналист. Вплоть до своей смерти в январе 1991 г. он занимался популяризацией шахмат в Беларуси.

А. Шагалович (1922–2009) до войны был чемпионом БССР среди юношей (1939), участвовал во «взрослом» чемпионате республики того же года, где показал результат 50%. Вернувшись после войны в Минск, он долгие годы сочетал успешные личные выступления (был чемпионом столицы, в 1957 г. получил звание мастера спорта) с тренерской работой. Практически вся сборная БССР 1970–80-х годов состояла из его учеников. В начале 1990-х годов эмигрировал в США.

Остановимся на судьбе Исаака Мазеля (1911–1945). Этот уроженец Минска ещё в 1927 г. организовал первый в республике школьный шахматный кружок. Позже он отвечал за шахматную работу в белорусских профсоюзах, а после переезда в Москву (1933) – и в профсоюзах СССР. Общественная работа не помешала Мазелю успешно выступить в первенстве СССР 1931 г. и выполнить норму мастера спорта. В чемпионате Москвы 1933–34 гг. поделил 2–3-е места; в дальнейшем его выступления не отличались стабильностью, но судьбе было угодно, чтобы в январе 1942 г., когда фашистские дивизии ещё стояли под Москвой, И. Мазель стал чемпионом столицы СССР. О том чемпионате 1941/42 немало рассказывалось в шахматной литературе.

В марте 1945 г. И. Мазель умер от тифа в ташкентском госпитале. Любопытны сведения о его семье, полученные мной от одной его родственницы в конце 1990-х годов. Отец шахматиста Яков Ильич Мазель был зубным врачом. У Я. Мазеля было четверо детей: Исаак, Доня (погибла в гетто во время войны; была стенографисткой у П. Пономаренко, по мужу Перлова, у неё была дочка Тома), Абрам (был учителем математики, ранен на финской войне, умер после Великой отечественной), Эля (балерина, жила в Ленинграде). Первая жена И. Мазеля осталась в Минске; вторым браком он был женат на шахматистке Ольге Рубцовой и имел троих детей.

Гомельчанин Абрам (после войны его чаще звали Анатолием) Брейтман, 1910 г. р., до войны не раз успешно выступал в чемпионатах Беларуси. В 1937 г. был вице-чемпионом республики, в первенстве 1941 г. занял 3-е место. С войны вернулся без ноги, но это не помешало Брейтману продолжить выступления в чемпионатах БССР и других сильных турнирах. Последний раз играл здесь в 1954 г., после чего переехал в Узбекистан, потом в Грузию, где и умер после 1978 г. «Война сломала ему жизнь!» – восклицал Абрам Ройзман в журнале «Шахматы» № 1, 2008 и пояснил: «На фронте он был тяжело ранен, к тому же погибли его близкие. Он стал неуживчивым, раздражительным…»

Малоизвестное фото с А. Брейтманом – турнир армейского спортивного общества, Минск, 1951 (предоставлено историком А. Пашкевичем)

Переходя к советским евреям-шахматистам, жившим за пределами Беларуси, нельзя не назвать талантливого ростовчанина Марка Стольберга (1922–1943). Уже в 17 лет выполнил норму мастера спорта, заняв в полуфинале первенства СССР 1–2-е места. Отлично стартовал Марк и в финале всесоюзного первенства 1940 г., одержав на старте четыре победы подряд. Хотя в дальнейшем удача отвернулась от юноши, результат его для дебютанта был приемлем (13–16-е места). Давид Бронштейн говорил о нём: «У нашего поколения был свой Таль – Марк Стольберг». Можно предположить, что, доживи Марк до победы, он был бы среди сильнейших в СССР и в мире.

Особая страница истории – шахматы в блокадном Ленинграде. От последствий блокады умер в апреле 1942 г. Илья Рабинович (1891–1942). Ещё до революции стал известен своими выступлениями в российских турнирах и на международной арене. Первая мировая война застала его на турнире в Мангейме (Германия), где он лидировал. Вместе с другими российскими шахматистами Рабинович был интернирован. Вернувшись в Россию в 1918 г., активно участвовал в возрождении шахматной жизни.

Практические шаги питерца были немалыми: троекратный чемпион «северной столицы» (1920, 1928, 1940), чемпион СССР в 1934–1935 гг. Илья Леонтьевич был первым из «лояльных» советских шахматистов, выступившим за границей на международном турнире (Баден-Баден, 1925), где занял 7-е место при 20 участниках. Другой представитель СССР, Ефим Боголюбов, стал в турнирной таблице выше, но вскоре заявил об отказе от советского гражданства.

Помимо практической игры, И. Рабинович вёл большую учебно-методическую и литературную работу, помогал молодому Ботвиннику. Когда началась война, И. Рабиновичу предложили уехать из Ленинграда. Он отказался, выразив желание защищать город, в котором родился и с которым всю жизнь был связан. В ноябре 1941 г. выступал по радио из блокированного Ленинграда на немецком языке перед вражескими войсками, рассказывал о проходившем тогда в городе шахматном чемпионате, в котором сам и участвовал. Чемпионат из-за трудных условий завершён не был, а Рабиновича в январе 1942 г. вывезли на Большую землю, но спасти мужественного спортсмена, поражённого дистрофией, не удалось.

В Ленинграде погиб видный шахматный организатор Самуил Вайнштейн (1894–1942). Но большинству советских шахматистов, в том числе и многим евреям, удалось пережить войну. В своих мемуарах Михаил Ботвинник немало поведал о том времени… В последний момент эвакуировавшись из Ленинграда, сильнейший советский шахматист, по специальности – инженер-электрик, 2 года работал в Перми. В то же время он занимался аналитической работой и находил время для турнирных выступлений. Последующие события показали, что был на правильном пути; в 1948 г. М. Ботвинник стал чемпионом мира и сохранял титул 15 лет с двумя небольшими перерывами.

Из молодых шахматистов, выдвинувшихся перед войной, назовём Давида Бронштейна (1924–2006) и Исаака Болеславского (1919–1977), тем более что биографии обоих тесно связаны с Беларусью. И. Болеславский ещё в первенстве СССР 1940 г. попал в шестёрку лучших и подтвердил свои права, заняв 4-е место в матч-турнире 1941 г. за звание абсолютного чемпиона СССР. Во время войны днепропетровский студент эвакуировался в Свердловск, где продолжал учёбу в местном университете. В военные годы Болеславский участвовал в нечастых шахматных турнирах (Москва, Свердловск, Куйбышев). В единственном за годы Великой Отечественной чемпионате СССР 1944 года свердловский мастер занял 3-е место после Ботвинника и Смыслова, а в послевоенном чемпионате 1945 г. стал уже вторым (после Ботвинника).

О дальнейшей карьере Болеславского можно говорить много… Ему чуть-чуть не хватило в 1950 г. до матча на первенство мира с Ботвинником.

Переехав в Минск осенью 1951 г., Болеславский почти все силы отдал теоретической работе и тренировке местных шахматистов, но играл и в чемпионатах города, и в чемпионатах БССР. Впрочем, эти выступления (особенно в чемпионатах Минска) можно также рассматривать как «мастер-классы» для белорусских игроков.

Помешал Болеславскому добраться до Олимпа его младший товарищ Давид Бронштейн. Он родился в Белой Церкви, шахматную школу прошёл в Киевском Дворце пионеров у Александра Константинопольского. Будучи жителем Киева, получил и звание мастера спорта СССР за 2-е место в чемпионате Украины 1940 г. (после Болеславского). Интересно, что в 1938 г. во время матча команд Минского и Киевского дворцов пионеров Бронштейн сыграл вничью с Р. Фрадкиным.

Когда началась война, Давид был эвакуирован в Тбилиси, а позже работал на восстановлении Сталинграда. После чемпионата СССР 1944 г. переехал в Москву. Стремительно рос – уже в 1945 г. с 15-го места поднялся в чемпионате на 3-е, войдя в элиту советских шахмат.

В турнире претендентов 1950 г. лидировал Болеславский, Бронштейн за два тура до конца отставал на очко. Исключительным усилием воли Бронштейн догнал старшего товарища. Матч за первое место между ними закончился после упорной борьбы со счётом 6:6, а в борьбе до первой победы счастье улыбнулось Бронштейну. Но завоевать корону молодому гроссмейстеру не удалось – матч с Ботвинником окончился вничью, и тот сохранил своё звание.

Лучшие годы выступлений гроссмейстер Григория (Герша) Левенфиша (1889–1961) пришлись на довоенное время, когда в 1930-е гг. он дважды становился чемпионом СССР. Во время международных турниров в Москве успешно соперничал с сильнейшими шахматистами мира: Ласкером, Капабланкой, Флором. В 1937 г. Григорий Яковлевич сумел добиться, пожалуй, крупнейшего успеха в карьере, сведя вничью матч с М. Ботвинником. На дальнейших выступлениях Левенфиша сказывался возраст и занятость в профессии. Интересно, что Левенфиш никогда не был профессиональным шахматистом, а всегда сочетал активные занятия шахматами с работой по специальности инженера-химика. Во время войны постоянно выполнял важные правительственные задания. После войны жил в Москве; незадолго до смерти подготовил книгу «Избранные партии и воспоминания».

В эвакуации в Казани находился во время войны Семён Фурман (1920–1978). Для нас его судьба интересна тем, что этот шахматист и тренер сыграл большую, можно сказать, решающую роль в становлении 12-го чемпиона мира Анатолия Карпова.

Родился С. Фурман в ноябре 1920 г. в Пинске, но вся его спортивная карьера связана с Ленинградом. Именно там он добился наибольших своих спортивных успехов, стал гроссмейстером и тренером чемпиона мира. Во время войны работал на заводе в Татарстане, был чемпионом этой республики 1944 г. Но и в Пинске его не забыли: уже в постсоветское время провели несколько мемориалов Фурмана.

Рассуждая о судьбах шахматистов-евреев, прошедших войну, хотелось бы упомянуть о талантливом мастере Исааке Липницком (1923–1959). Уроженец Киева, он вместе с Бронштейном занимался в шахматном кружке Киевского Дворца пионеров и до войны принял участие в первенстве Украины 1939 г. (7-е место). С 1942 г. будущий мастер находился в действующей армии, пройдя славный путь от Сталинграда до Берлина. После войны Липницкий некоторое время служил в Германии и участвовал в соревнованиях, проводимых советской военной администрацией, а в 1947 г. вернулся в Киев. Вскоре талантливый игрок, совмещая тренерскую работу и выступления в турнирах, добился заметных успехов: стал чемпионом Украины 1949 г., победителем ряда всесоюзных турниров. Высшим достижением мастера стало попадание в призы чемпионата СССР 1950 г. (2–4-е места), причём он всего на 0,5 очка отстал от чемпиона страны Кереса. Любопытно, что стать чемпионом Исааку Оскаровичу помешал его первый тренер А. М. Константинопольский, победивший бывшего ученика в последнем туре. Самому Константинопольскому та победа мало что давала…

Повторить взлёт Липницкому больше не удалось, хотя турнирные успехи у него были и после 1950 г. Он успел написать две отличные шахматные книги, одну – в соавторстве с мастером Борисом Ратнером. Тяжёлая болезнь безвременно унесла жизнь талантливого мастера Липницкого. Ему посвящены книги В. Теплицкого «Исаак Липницкий» (2008), Н. Фузика и А. Радченко «Исаак Липницкий: Звёзды и тернии» (2018)

Среди тех, кто прошёл через войну и продолжил после Победы активно заниматься любимой игрой, назовём Иосифа Ватникова (1923–2013), ставшего в 1977 г. международным мастером, Ханана Мучника (1922–1991), мастера спорта с 1958 г., Бориса Наглиса (1911–1977), мастера спорта с 1961 г., Якова Нейштадта (1923 г. р., мастер с 1961 г.), Иосифа Погребысского (1906–1971, мастер с 1937 г.), Абрама Хасина (1923 г. р., международный мастер с 1964 г.) и др.

В 1950-70-е гг. появилась на свет целая плеяда шахматистов, переживших войну детьми. В основном они были в эвакуации. На Урале в войну находился рижанин Михаил Таль (1936–1992), чемпион мира 1960-61 гг., в Куйбышеве – уроженец Могилёва Лев Полугаевский (1934-1996), двукратный чемпион СССР (1967, 1968; в претендентских матчах доходил до полуфинала). Львовянин Леонид Штейн (1934–1973), троекратный чемпион СССР, был в эвакуации в Узбекистане. Всемирно известный уроженец Ленинграда Виктор Корчной (1931–2016) сумел подростком пережить ленинградскую блокаду. На 4 года старше Корчного был будущий мастер (с 1957 г.) Арон Решко, которому довелось играть в первенстве Ленинграда 1943 г. Служил авиамехаником во время войны будущий гроссмейстер Ефим Геллер (1925–1998), военным метеорологом был международный мастер Лев Аронин (1920–1983). Марк Тайманов (1926–2016) был в эвакуации в Узбекистане.

Закончить статью хотел бы кратким рассказом о судьбе двоих венгерских евреев – международных гроссмейстеров Андре Лилиенталя (1911–2010) и Ласло Сабо (1917–1998). В 1935 г. Лилиенталь приехал в Москву на международный турнир и решил остаться в СССР. К тому времени это был известный мастер, имевший немалые успехи (вспомним великолепную победу над Капабланкой в рождественском турнире 1934 г. в Гастингсе). До 1937 г. он ещё выступал за сборную Венгрии и легко разъезжал по Европе, а затем, после ареста своего покровителя Николая Крыленко, был вынужден принять советское гражданство. В воспоминаниях, записанных незадолго до смерти, А. Лилиенталь тепло отзывался о своём ровеснике Исааке Мазеле (называя его «Масел»), с которым дружил в молодые годы. В 1940 г. Лилиенталь стал чемпионом Москвы и разделил 1–2-е места с Игорем Бондаревским в чемпионате СССР, став выше М. Ботвинника и П. Кереса.

В Москве Лилиенталь жил до 1976 г., а потом решил вернуться в Венгрию, где помогал тренировать национальную сборную страны (которая на Олимпиаде 1978 г. сумела обойти советскую).

Пожалуй, не менее увлекательна биография Ласло Сабо. Во время Второй мировой войны он был мобилизован в венгерскую армию (трудовой батальон) и вынужден был участвовать в войне на стороне Германии. Вскоре он попал в плен – и это было везением, потому что большинство венгров, включённых в тот батальон, погибло. Вернулся в Венгрию Сабо уже после окончания войны. Русским языком он овладел в плену превосходно. В 1950–60-х годах добился немалых успехов; лидер национальной команды, он выступал на 11 олимпиадах (9 из них после войны), участвовал в трёх турнирах претендентов на первенство мира (1950, 1953, 1956).

Ремарка автора (23.09.2018). Разумеется, в этом материале перечислены далеко не все люди, заслуживающие нашего внимания и памяти. Так, например, в Польше были шахматисты-евреи помимо Д. Пшепюрки и М. Ловцкого; о многих из них написано в «Шахматной еврейской энциклопедии» И. Бердичевского… Возможно, о шахматистах Польши стоило бы подготовить отдельную статью. Буду рад мнению читателей на этот счёт.

Опубликовано 29.09.2018 04:48

Ю. Тепер о шахматистах-евреях (1)

От ред. Материал, который вы прочтёте ниже, был написан давно – примерно в 2000 г., когда наш уважаемый автор подрабатывал тьютором Открытого университета Израиля в Минске. За истекшие годы по заявленной им теме появилось множество новых источников, в частности, «Шахматная еврейская энциклопедия» Игоря Бердичевского (Москва, 2016). И всё-таки мы решили поместить обзор от Юрия Тепера, поскольку: а) в нём содержатся некоторые малоизвестные факты, особенно во второй части; б) в 2018 г. автор постарался актуализировать свои данные.

Иллюстрация с womanlifeclub.ru

Ю. Тепер

Судьбы еврейских шахматистов в период 1933–1945 годов

Известно, какую страшную цену заплатили евреи Европы после прихода Гитлера к власти. Вместе со всем народом шахматисты прошли путь страданий и борьбы.

Как и судьбы всех остальных евреев европейских стран, судьбы известных шахматистов могут быть разделены на следующие категории: 1) лица, оказавшиеся в Германии на территориях, оккупированных Германией, в том числе в гетто и концлагерях; 2) сражавшиеся с ненавистным врагом; 3) оказавшиеся вне досягаемости для преступных замыслов врага; 4) погибшие от голода и болезней на территориях, не занятых нацистами (пример – блокадный Ленинград).

Посредством историй конкретных людей попробуем проследить судьбу народа.

Как известно, первыми столкнулись с проблемами евреи Германии. Поскольку cначалa нацисты не совершали массовых убийств, ограничиваясь политическим и экономическим преследованием евреев, поражением их в правах, то многим евреям, в том числе выдающимся шахматистам, удалось покинуть Германию. Наиболее характерна здесь судьба 2-го чемпиона мира Эмануила Ласкера (1868–1941; 24 декабря 2018 г. исполнится 150 лет со дня его рождения). Как известно, он 27 лет (с 1894 по 1921 год) удерживал звание лучшего шахматиста мира. Но шахматы были не единственной сферой деятельности этого талантливого человека. Он был доктором математики и философии, писал художественные произведения, разрабатывал теорию различных логических игр (бридж, го…) Потеряв звание чемпиона мира, Ласкер следующее десятилетие сравнительно мало участвовал в соревнованиях, видимо, считая свою миссию в шахматах выполненной. В те годы он занимался в основном научной и литературной деятельностью. Приход нацистов к власти вынудил Ласкера в 1934 г. покинуть Германию, утратив почти всё своё имущество и сбережения. Сначала пожилой гроссмейстер с женой перебрались в Англию, а в 1935 г. во время международного турнира в Москве он обратился к советским властям с просьбой об убежище. Разрешение было получено, и чета Ласкеров 2 года жила в Москве. В 1937 г., однако, супруги перебрались в США. О причинах их решения существуют различные версии. В советской литературе господствовало мнение, что Ласкеры поехали в Америку в гости – навестить семью дочери жены от первого брака. Уже в США Марта (жена Эмануила) заболела и врачи якобы запретили ей возвращаться через океан.

На старости лет Ласкер был вынужден зарабатывать на хлеб, участвуя в шахматных турнирах и утомительных сеансах одновременной игры, что и ускорило его смерть.

В последнее время появились сведения (например, в фильмах о чемпионах мира по сценарию Мелик-Карамова), что Эмануил и Марта, отъезжая в Америку, не собирались возвращаться, что обратные билеты на пароход брались для того, чтобы обмануть советские спецслужбы. Мне кажется маловероятным, что кого-то в мире беспокоила судьба еврейского изгнанника. Факты говорят о том, что на турнире в Ноттингеме 1936 г. (Англия) Ласкер представлял СССР, а в Москве он имел возможность творческой работы как в шахматах, так и в науке.

Из историй других еврейских шахматистов, покинувших Германию после 1933 года, остановимся на судьбах Якоба Мизеса и Иосифа Пората.

Как и Ласкер, Мизес (1865–1954) прожил долгую и интересную жизнь. Результаты уроженца Лейпцига были весьма неровны, блестящие успехи (при очень сильном составе турниров в Остенде и Вене 1907 г. немецкий маэстро занимал там первые места) перемежались с неудачами. Но во всех турнирах, будучи игроком романтического направления, Мизес старался показывать красивую комбинационную игру. Плодотворной была и его деятельность как шахматного литератора. Он опубликовал немало исследований по теории дебюта и эндшпиля, подготовил антологии лучших партий и задач. С приходом к власти нацистов бежал во Францию, а в 1940 г., после разгрома французских войск, перебрался в Англию, где и прожил остаток жизни После войны Якоб Мизес сыграл свой последний международный турнир (Стокгольм, 1948). Достигший 83 лет маэстро сумел в соперничестве с молодыми разделить 3-5-е места.

В 1934 году переехал в Палестину Иосиф Фёрдер, сменивший в 1952 г. фамилию на Порат. Спортивные успехи израильского международного мастера уступают достижениям вышеупомянутых гроссмейстеров, но вклад его в становление израильских шахмат трудно переоценить. В 1928 г. 19-летний уроженец Бреслау выступил на Олимпиаде за сборную Германии, в спустя 7 лет он вместе с Черняком, Ореном и Алони выступил на 6-й Всемирной шахматной олимпиаде в Варшаве за сборную Палестины. Дебютанты сумели занять 15-е место (среди 20 команд). Это выступление шахматистов подмандатной территории было фактически первым появлением израильских спортсменов на спортивной карте мира. А 4 года спустя, выступая на 8-й Олимпиаде в Буэнос-Айресе, представитель Палестины сумел разделить 1-2-е места на 2-й доске с представителем Польши М. Найдорфом, о котором речь пойдёт ниже. Отличная игра Пората позволила команде Палестины занять на этом крупнейшем шахматном форуме 9-е место среди 27 команд-участниц.

Добавим, что, соперничая с товарищами по команде в национальных первенствах, Иосиф 2 раза (в 1937 и 1940 годах) становился чемпионом Палестины, а после провозглашения независимости Израиля добавил к этим победам ещё 4: в 1953, 1957, 1959 и 1963 годах. Уже в преклонном возрасте (в 1964 г.) израильский мастер добился крупнейшего в своей биографии успеха на международной арене, заняв 1-е место в зональном турнире ФИДЕ, проходившем в Улан-Баторе. Достойно выступил Порат и в Амстердаме, где состоялся межзональный турнир. До 1968 г. он сохранял за собой место в национальной сборной. Умер ветеран израильских шахмат в 1996 г.

Нетипична судьба выдающегося шахматиста, блиставшего на рубеже XIX-ХХ вв., Зигберта Тарраша (1862-1934). В феврале 1934 г. он умер в Мюнхене своей смертью. Не будем гадать, насколько первый год нахождения нацистов у власти ускорил кончину «гордости германских шахмат», как называли Тарраша после его громких побед в международных турнирах. Отметим, что он, не будучи шахматным профессионалом (на протяжении всей жизни Зигберт работал практикующим врачом), был наставником немецких шахматистов. По его книгам «Современная шахматная партия» и другим, переведенным на многие европейские языки, учились шахматисты многих стран. Да и сейчас, несмотря на некоторую старомодность, книги не потеряли практической значимости.

Полностью подчинив себе Германию, Гитлер перешёл к международной экспансии. Так, жертвой «аншлюса» стала Австрия. Сильнейшим австрийским шахматистом многие годы был выдающийся мастер комбинационной игры Рудольф Шпильман (1884–1942). После аннексии Австрии он вынужден был бежать в Чехословакию, а когда нацисты и там не оставили его в покое, изгнанника приняла Швеция, где он и умер (возможно, покончил самоубийством). Подобно упоминавшемуся выше Мизесу, Шпильман был шахматистом яркого атакующего стиля с весьма неровными результатами. Не удивительно, что свою первую книгу он назвал «Теория жертвы» (перевод на русский язык вышел в 1936 г.). Несмотря на неровность результатов, австрийский чемпион в 1920–30-х годах был одним из претендентов на мировое первенство, поскольку одержал победы во многих международных турнирах. Интересно, что представитель Нидерландов Макс Эйве, чемпион мира 1935–37 гг., готовясь к первому матчу за мировое первенство с Алехиным, проиграл тренировочный матч именно Шпильману, что, однако, не помешало Эйве одержать сенсационную победу над русским гением. Видимо, уроки матча со Шпильманом не прошли для голландца даром.

Среди шахматистов Чехии в 1930-е годы выделялся Саломон Флор (1908–1983), которого за быстро пришедшие успехи, да и за малый рост, часто сравнивали с Наполеоном. Победы в сильных турнира (не менее десятка первых мест) позволили представителю Чехословакии заключить соглашение с Алехиным о проведении между ними в 1939 г. матча на первенство мира. Но давление нацистов на Чехословакию в сентябре 1938 г. и начавшаяся вскоре Вторая мировая война перечеркнули надежды Флора сыграть матч на первенство мира. Гроссмейстер вынужден был переехать в СССР, где и прожил вторую часть жизни. О том, как советское государство «облагодетельствовало» Флора гражданством в 1942 г., рассказано в книге известного певца и друга гроссмейстера Михаила Александровича. М. Александрович и С. Флор находились тогда в Тбилиси и жили в гостинице. Материальные и жилищные условия Флора как иностранца (гражданина Чехословакии) были значительно лучшими. Но однажды Флор зашёл к другу в номер и неожиданно попросил у него еды. Певец был удивлён – ведь он сам нередко обращался к шахматисту с просьбами о помощи… Оказалось, после решения о предоставлении Флору советского гражданства он был немедленно лишён всех «буржуазных» привилегий – выселен из номера люкс и лишён спецпитания. Помощь друга помогла Флору пережить эти неприятности.

После войны «Сало» нередко играл в советских и международных турнирах, но прежних успехов не показывал, прославившись больше как арбитр и журналист. Можно сказать, что Флор, непосредственно от войны не пострадавший, всё же был её жертвой.

Следующей после Чехословакии добычей для гитлеровцев стала Польша. Двое мастеров-евреев из этой страны погибли в период оккупации: это Моисей Ловцкий (1881–1940) и Давид Пшепюрка (1880–1940). Судьба последнего, знаменитого шахматного композитора, особенно трагична. В августе-сентябре 1939 г. в столице Аргентины Буэнос-Айресе проходила VIII шахматная олимпиада, о которой уже упоминалось. Поездка «на край света» требовала немалых средств, а правительство Польши не могло оказать реальную помощь шахматистам. В этом затруднительном положении Пшепюрка, человек состоятельный, принял решение продать свой дом в Варшаве, а вырученные деньги пожертвовать на поездку. И вот в конце июля 1939 г. бельгийский корабль со всеми европейскими участниками Олимпиады взял курс на Аргентину… Спонсора польской команды на корабле не было, он остался в Польше, несколько месяцев спустя был арестован и погиб в концлагере (по другим сведениям, расстрелян в Кампиносской пуще).

Пшепюрка не имел больших спортивных достижений, хотя и стал первым чемпионом Польши (1927). Тем не менее его вклад в развитие польских шахмат трудно переоценить. В течение пяти лет он издавал журнал «Свят шаховы». Известен Давид был и как составитель шахматных композиций: более 160 его задач в разное время были опубликованы. На олимпиаде 1930 г., где сборная Польши одержала свою единственную в истории победу, он успешно выступал за национальную команду (9 из 13 на 3-й доске). После войны в честь заслуг погибшего польская федерация шахмат не раз проводила мемориалы Пшепюрки, он был посмертно избран почётным членом ФИДЕ.

Менее известна даже в шахматных кругах фигура Моисея Ловцкого. До революции 1917 г. он жил в Киеве, а в 1920-е гг. перебрался в Варшаву, где постоянно играл в польских турнирах (в последние годы – малоудачно). Подробности его гибели неизвестны.

Ещё один представитель Польши, гроссмейстер Акиба Рубинштейн (1882–1961), сумел пережить нацистскую оккупацию в Бельгии. Однако годы после освобождения страны – вплоть до своей смерти – он провёл в больнице для душевнобольных, не участвуя в шахматной жизни. А в первые десятилетия века уроженец Лодзинской губернии неоднократно показывал выдающиеся спортивные результаты и заслуженно считался претендентом № 1 на матч за мировое первенство с Ласкером. То, что этот матч не состоялся, – большое упущение шахматного мира.

После 1918 г. Рубинштейн продолжал играть в турнирах, но результаты его стали неровными, и он выбыл из числа претендентов на корону. Но на олимпиаде 1930 г. в Гамбурге Рубинштейн, лидер команды Польши, играл сильно как никогда, и набрал 15 очков из 17. Соревнование стало «лебединой песней» Рубинштейна – больше он таких успехов не показывал. Во время оккупации Бельгии Акиба скрывался в семьях друзей, его никто не выдал.

В 1939 г. не вернулись из Аргентины в Польшу Мендель (Мигель) Найдорф, Паулино Фридман и Савелий (Ксавье) Тартаковер. Последний, лидер польской команды, родился в Ростове-на-Дону и прожил интересную жизнь (1887–1956). Покинув Россию в 13 лет, Савелий до Первой мировой войны жил в Вене, а после войны – в Париже. Принятие польского гражданства позволило ему выступать на турнирах за Польшу. Пожалуй, никому, кроме Тартаковера, не удавалось столь успешно сочетать практические выступления (особенно в 1920–30-х гг.) и литературную деятельность. Его книга «Ультрасовременная шахматная партия» (1924) была в своё время признана интереснейшей шахматной книгой всех времён, а автор получил прозвище «Гомер шахматной игры». Это выражение придумал Эмануил Ласкер, который, сам будучи прекрасным литератором, по достоинству оценил творения коллеги. Тартаковер умел писать о шахматах так, что увлекал всех, от начинающих до гроссмейстеров. Его афоризмы («тартаковеризмы») до сих пор вызывают интерес.

После окончания Олимпиады 1939 г. гроссмейстер отправился во Францию, где сражался за свободу страны под именем лейтенанта Картье. После окончания войны Тартаковер ещё не раз играл в турнирах и продолжал писать о шахматах. Его смерть 5 февраля 1956 г. стала большой утратой для шахматистов всего мира.

Многие шахматисты остались в Аргентине на время войны, а М. Найдорф и П. Фридман, приняв гражданство этой страны, осели там до конца жизни. М. Найдорф (1910–1996) до войны трижды выступал за сборную Польши и был среди ведущих шахматистов страны. В 1935 г. весь мир облетела партия Гриксберг-Найдорф, получившая название «польская бессмертная». После блестящих жертв трёх фигур подряд чёрные поставили мат королю соперника уже на 22-м ходу.

Когда пришло сообщение о гибели семьи в оккупированной Польше, Мендель стал Мигелем и принял гражданство страны, которая его приютила. 1940–60-е гг. – лучший период его творчества. Многочисленные первые призы в турнирах, успешное вступление за сборную Аргентины – всё это шло в зачёт уроженцу Варшавы. Приобрела популярность среди шахматистов и его заготовка – система Найдорфа в сицилианской защите. Её применяли многие выдающиеся игроки, в том числе Роберт Фишер. Как писал Михаил Ботвинник: «Найдорф был весьма самобытен. Он умел находить оригинальные, опасные для противника решения». До 1980-х гг. Найдорф продолжал удивлять шахматный мир своими достижениями, несмотря на свой возраст.

Гораздо менее продолжительным был творческий путь П. Фридмана (1905–1982); крупных успехов этот шахматист, до войны 7 раз выступавший за сборную Польши, позже не показывал.

Говоря о евреях-шахматистах, выходцах из Польши, нельзя не вспомнить уроженца Варшавы Моше Черняка (1910–1984). В 1935 г. во время VI Олимпиады в Варшаве состоялся его дебют за сборную Палестины. Будучи лидером палестинской команды, он играл на 1-й доске и в Буэнос-Айресе. Вернулся на Землю Израиля он лишь в 1952 г., добавив к званию чемпиона Палестины 1936 и 1938 гг. звание чемпиона Израиля 1955 г. Выступая за сборную страны до 1968 г., он вёл тренерскую и литературную деятельность.

После олимпийских сражений 1939 г. в столице Аргентины остался и представитель Латвии Моше Фейгин, уроженец Двинска (1908 г.). Ему в эмиграции не повезло: со своим слабым здоровьем Фейгин не сумел найти хорошую работу и применение шахматным способностям. В 1950 г. он умер.

В своём рассказе мы приближаемся к судьбе шахматистов, живших на территориях, присоединённых к СССР осенью 1939 г. Это шахматисты западных земель Беларуси и Украины. Из западнобелорусских шахматистов назовём брестчанина Шпигельмахера и жителей Белостока: Барина и Арона Заблудовского. Оказавшись на территории БССР, эти шахматисты приняли участие в ряде соревнований. Так, они входили в состав сборной Беларуси, которая в апреле 1941 г. сыграла товарищеский матч с командой Литвы. Шпигельмахер выиграл обе партии, Заблудовский и Барин показали результат 50% (1 из 2 у каждого). После окончания матча состоялся чемпионат БССР. Отлично выступил в этом турнире Шпигельмахер, поделив 4-5-е места с витебским мастером Владиславом Силичем. Барин набрал в 14 партиях 7 очков и занял 7-е место. Заблудовский оказался среди аутсайдеров (13-е место). В августе 1941 г., по сведениям «Шахматной еврейской энциклопедии», он погиб с другими евреями Белостока от рук нацистов. Вероятно, и двое других «западников» погибли на оккупированных территориях, как и видный шахматный композитор Шая Креленбаум (из местечка Домачево под Брестом).

Несколько больше сведений имеется о мастере из Львова Эдварде Герстенфельде (1915–1943). Он участвовал в ряде польских и международных турниров, лучший результат до войны – 6-е место на международном турнире в Лодзи (1938). В краткий советский период Герстенфельд удачно сыграл в показательном львовском турнире мастеров (4-е место), а в полуфинале первенства СССР 1940 г. разделил 1–2-е места и выполнил норму мастера спорта СССР. Менее успешно выступил львовянин в финале первенства СССР, где оказался лишь на 17-м месте, хотя и сыграл немало интересных партий. Где и как погиб Герстенфельд, точно неизвестно.

(окончание следует)

Опубликовано 27.09.2018 15:26

Л. Аронян: «Не могу определиться…»

Ред. Как бы скептически мы ни относились к Всемирной шахматной федерации с её персонажами вроде Кирсана и Зураба, Кубок мира ФИДЕ, прошедший в прошлом месяце, был заметным событием. Правда, белорусские участники выбыли из него на первом же этапе, израильские – чуть позже. Кубок выиграл армянский гроссмейстер Левон Аронян, имеющий и белорусско-еврейские корни. Мы поздравляем Ароняна с победой (кстати, он повторил свой успех 2005 года), со вступлением в брак (30 сентября 2017 г.), а также с 35-летием (сегодня, 6 октября!). Желаем к 40-летию завоевать-таки «большую корону» 🙂

Левон с женой в армянских национальных костюмах. Фото с chesswood.ru.

Из книги матери гроссмейстера Седы Ароновой «Левон Аронян», написанной к 30-летию сына (Ереван, 2012): «Отец, Григорий Леонтьевич Аронов, родом из Витебской области, поселок Коханово, родился и вырос в семье учителей, сам позже окончил Витебский педагогический институт по специальности “учитель физики”…»

Отрывок из «Шахматной еврейской энциклопедии» И. Бердичевского (2016)

* * *

По словам гроссмейстера, переданным агентством «Арменпресс» в октябре 2014 г., в истории шахмат сильны всегда были славяне и евреи: «Это объясняется тем, что шахматная культура была развита в СССР, а русские, армяне и евреи любят думать». А ещё предлагаем отрывки из интервью Левона Ароняна болгарскому журналисту Владимиру Петрову… Интервью было дано в 2008 г., но многое до сих пор любопытно и актуально. Мы подредактировали и слегка сократили перевод с болгарского, найденный здесь.

* * *

Л. Аронян: Не могу определить свое место в элите. Я то хорошо играю, то плохо. Пытаюсь играть и в то же время вести, в известном смысле, богемный образ жизни. Сложно совмещать эти две вещи: надо работать, а в то же время я хочу быть в другом месте. Профессионализм создает проблемы, у шахматистов-профессионалов немало проблем.

Я не могу сказать, что играю, как шахматист из северной страны, я играю острее. В принципе я спокойный человек, люблю комфорт. Может быть, это роднит меня с Тиграном Петросяном.

Владимир Петров: Во сколько лет Вы начали играть в шахматы?

– В девять.

– Мечта каждого шахматиста, даже начинающего, заключается в том, чтобы стать чемпионом мира. Вы чувствуете, что можете этого достичь?

– Если я играю, то имею свои амбиции. Пытаюсь играть наилучшим образом, а какой титул завоюю, не знаю. Даже сильной игры не всегда достаточно, чтобы стать чемпионом.

– Такие шахматисты, как Керес, Геллер, Корчной, Ваганян играли прекрасно, но все знают лишь чемпионов. Кого из этих шахматистов Вы могли бы поставить рядом с Алехиным, Капабланкой, Фишером?

– Конечно, все они очень порядочные люди. Но тут проявляется характеристика шахмат – это спорт.

– Давид Бронштейн написал книгу «Прекрасный и яростный мир» (в соавторстве с философом Георгием Смоляном – belisrael.info). Как Вы считаете, что самое прекрасное в шахматах, а о чём Вы не хотели бы говорить?

– Самое красивое в шахматах – встреча двух интеллектов. Двух человек, которые пытаются бороться друг с другом. Это как бокс, борьба. Это самое красивое. О чём бы я не хотел говорить? Конечно, очень жаль, что шахматы стали политизированными. Некоторые люди, даже участники чемпионатов мира, стремятся очернить соперника. Я хотел бы, чтобы никто не знал о скандалах в шахматах.

– В истории Армении и Болгарии немало общего. Что мы можем взять в Армении и Болгарии, чтобы показать Европе?

– Мы можем показать людей на улице, которые никогда не торопятся, показать семью. У нас семья очень важна, мы живем в гармонии со своими родителями.

– Корейцы утверждают, что у них есть культ прошлого, культ лидерства. А есть ли в Армении такое особое отношение к истории и замечательным людям, лидерам в различных областях?

– Эта проблема существует в каждой стране. У нас есть Петросян, но также и Kаспарян, о котором я считаю, что он стоит не ниже Петросяна. Везде говорят о Петросяне, но не о Каспаряне, который столь же велик для меня и для людей, которые понимают шахматы. Но он не был победителем чемпионата мира, и это вопрос народной психологии. Есть чемпион мира – и всё, и неважно, что вы великий в своей сфере, если ваши спортивные результаты незначительны. Однако музыкант и шахматный композитор не могут быть известны по своим результатам: в конце концов, это чистое искусство.

– Поскольку Вы заговорили о Каспаряне, возникает ассоциация с творчеством Юрия Авербаха. Оба они долго, можно сказать, всю жизнь, работали в области теории и педагогики. Авербах писал свои книги об эндшпиле многие годы. Теперь с помощью компьютеров всё это может быть сделано за несколько месяцев. Человек может приобрести комплексы, если задумается об этом…

– Конечно, люди этого поколения испытывают некоторые разочарования. Но давайте вспомним о мореплавателях-первооткрывателях… Все эти люди необходимы человечеству.

– Когда мы говорим о Петросяне, Каспаряне, когда слышим фамилию, которая заканчивается на «-ян», у шахматистов возникает чувство особого уважения. Творчество Ваганяна всегда было очень интересно. В юности его сравнивали с Карповым. Что помешало ему стать чемпионом мира?

– Он всегда был не очень усерден в работе. Любил дружеские компании. Наверное, он не из тех людей, которые покоряют вершины…

– Большинство шахматистов не любят говорить о политике. Одно дело – жить в России или Китае, а совсем другое – в небольших странах, таких как Армения и Болгария. В последние годы более миллиона молодых людей покинули Болгарию…

– Это легко понять: человек думает о будущем своей семьи, своих детей. Так он покидает страну, в которой трудно жить… Но я надеюсь, что с помощью Европы, могущественных стран, в конце концов, мы сможем остановить эмиграцию, и люди получат возможность нормально жить на земле своих отцов, где говорят на их языке, где их культура. Это должно быть сделано, но я не знаю как, я не политик. Но именно к этому следует стремиться… Многие армяне живут в Америке, в России. Они не aссимилируются, создают собственные кланы…

– Девиз Международной шахматной федерации – «Gens una sumus» («Мы – одна семья»). Некоторые шахматисты являются и государственными деятелями. Если создадим «шахматное государство», то кто из великих шахматистов должен был бы, по-Вашему, стать его президентом?

– Я думаю, что кое-какой опыт в политике имеет Каспаров. Он, вероятно, мог бы претендовать на должность. Вопрос очень интересный, но шахматисты, в принципе, суть люди, живущие в своём собственном мире. Но каждый считает себя лучшим.

– Многие из шахматистов не достигли успеха в шахматах, поскольку не ценили психологии. Не следует ли взглянуть на неё по-новому?

– Наверняка это было бы полезно, но наш народ ещё советский и боится всего заграничного. Психологи, врачи… Мы все боимся врачей. Мне трудно себе представить, что могут быть психологи для шахматистов Армении.

– Фишер составил рейтинг лучших шахматистов всех времен. Вы можете предложить свою десятку. Можем ли мы поставить Капабланку ниже, чем Алехина, или Каспарова выше Карпова? Только ли победы определяют место шахматиста в истории?

– Конечно, нет. Каждый за жизнь чего-то достигает. А Алехина я ставлю очень высоко. Есть люди, которые я поставил бы очень высоко. Их стиль делает их очень близкими мне.

– Фишер сказал: «Я не понимаю игру Алехина».

– А я не понимаю игру Фишера.

– Мы в Болгарии очень любим цитаты… Лев Полугаевский во время чемпионата Европы в Пловдиве говорил об Анатолии Карпове: «Я не понимаю, что он играет». Есть ли шахматисты, чью игру Вы не понимаете?

– Бывает, что соперник играет очень глупо, и вы не понимаете его игру. Но есть случаи, когда он играет очень тонко. Конечно, есть люди, которых трудно понять. Иногда я не понимаю, что делает Вася Иванчук. Интересно играет иногда. Иногда не понимаю, что делает Морозевич. Но когда я так говорю, неясно, это хорошо для них или нет. Это вовсе не означает, что они всегда играют лучше, чем игроки, которых понять легче.

Хотя считается, что шахматы – спорт, они по-прежнему являются искусством, и каждый к чему-то стремится. Игру Карпова, конечно, некоторые не понимали. Из современных игроков, которых трудно понять, следует отметить Адамса. Он играет в свои шахматы, очень странные и интересные.

– Есть ли такие шахматисты, ходы которых Вы можете спрогнозировать?

– Нет, каждый шахматист в чём-то своеобразен. Но есть люди, о которых более-менее известно, что они будут предпринимать. Такие позиционные игроки… Вы знаете, чего ожидать от Петера Леко, – что он будет «сушить».

– В интервью Петер Леко заявил, что с одной тактикой ничего не достичь в шахматах…

– Он прав. Известно, что тактика используется для реализации наших позиционных идей. И без твердого начала, без прочной основы, как говорится, ничего не можем сделать. Но очень многие игроки, и я среди прочего, стремятся играть по позиции, а попадают «на тактику». И поэтому часто случается, что соперники извлекают пользу из этого. У вас красивая позиция, делаешь все правильно, и вдруг есть трюк, который вы не видели.

– Давайте вернёмся к лучшим шахматистам во всей истории шахмат.

– Алехин, Каспаров, Спасский, который мне очень нравится как игрок. Я бы указал на Глигорича, которого Вы никогда бы не угадали, и Ларсена.

– Скоро будет матч Топалов–Камский. Карьера Камского развивается весьма интересно…

– Да, его карьера уникальна. На пике своей силы он оставил на десять лет. Это говорит о многих вещах. Совершенно очевидно, что он лишился доходов: отказался от прибыли ради спокойствия… Он очень интересный шахматист, очень характерный. Но шахматистов я разделяю на практиков и людей, двигающих теорию вперед. Камский, безусловно, относится к практикам.

– Как должен определяться чемпион мира?

– Думаю, что в матчах. Турниры «на выбывание» – это нормально, но для определения претендентов надо играть матч. Любой может выиграть турнир. Я выиграл не один турнир.

– Леонид Штейн трижды был чемпионом Советского Союза…

– Штейн – один из моих любимых игроков. Великий шахматист. Если бы я составлял десятку лучших, то включил бы и его.

– Что Вы скажете о болгарских шахматистах, с которыми встречались (помимо Топалова и Чепаринова)?

– Мало с кем играл из болгарских шахматистов. Но помню одного мальчика, Василева, вполне прилично игравшего в юниорских соревнованиях. Я играл с Владимиром Георгиевым: он одаренный парень, но никогда не любил думать много. Играл всегда быстро и, возможно, поэтому не стал великим игроком.

– На всех турнирах с Вами – Ариана Каоли, Ваша подруга (с недавних пор – жена – belisrael.info). Почему она не приехала в Софию?

– Надо учиться. Так что теперь она в Австралии.

– История показывает, что женщины играют важную роль в жизни всех чемпионов мира. Даже есть книга, посвященная им…

– Так и я учитываю это.

– В Софии есть озеро Ариана, которое является одним из символов города.

– Да ну? Не знал.

– У нас есть и пиво «Ариана», одно из лучших.

– Вот пиво я уже видел.

– А что, если мы организуем интернет-матч между Арианой Каоли и кем-тто из наших молодых талантов?

– Она уже не выступает в соревнованиях.

– У нас в Болгарии есть очень талантливые молодые шахматисты. Что им следует прочесть? По всей видимости, Вы читали много и можете порекомендовать наиболее полезное.

– В детстве я читал много шахматных книг. Первой, вероятно, была книга Алехина «300 избранных партий».

– Назовите Ваши наиболее памятные партии.

– Свои лучшие партии, я, наверняка, ещё не сыграл. Памятных партий много, но большинство из них я проиграл…

– Петросян был главным редактором «64», но не написал столько книг, сколько некоторые другие шахматисты. Нужно ли упрекать Спасского, что он не пишет книги? Должен ли шахматист писать о своей работе?

– Нам не следует упрекать Спасского, что он не написал книгу, хоть я и хотел бы увидеть её. Он – человек ленивый по природе. Великий шахматист, но что поделать.

– Когда мы сможем снова увидеть Вас в Болгарии?

– Даст Б-г, в следующем турнире. Я хотел бы приехать, мне очень понравилось здесь. Люди гостеприимные. Скажу по секрету – люди очень похожи на наших. Даже внешне похожи на армян.

– Вы бы приехали сюда не как шахматист, а просто отдохнуть?

– Конечно, я бы хотел. Мне нравится и Болгария, и её жители.

– А где предпочитаете отдыхать – на море или в горах?

– Это не важно, важно настроение.

– Будьте уверены, что, когда Вы побеждаете, то приносите радость многим Вашим поклонникам в Болгарии.

Опубликовано 06.10.2017 03:44

О ШАХМАТИСТЕ ДЭВИСЕ ГОДЕСЕ

Владимир Нейштадт. «Зови меня просто Дмитрий…»

На фото – справа Д. Годес

Только что завершился наш международный конкурс решения шахматных головоломок, посвященный отмечаемому в эти дни 100-летию «Алтайской правды».

По такому случаю грех не вспомнить человека, с легкой руки которого старейшая газета региона и проводит подобные конкурсы уже не одно десятилетие, а нынешний, как мы ранее сообщали, по всей видимости, аккурат 50-й по счету!

…В мои далекие уже юные годы наша семья, как и многие другие семьи в крае, непременно выписывала «Алтайскую правду», и я всегда с нетерпением ждал появления на ее 4-й странице очередного выпуска «Клуба 4-х коней». Его шапка была выполнена в виде клише с забавными лошадками, фрагментом шахматной доски и строкой «Отдел ведет мастер Д. Годес».

К тому времени ваш покорный слуга был уже довольно «опытным» сочинителем шахматных композиций (как же, еще пятиклассником напечатал в «Пионерской правде» свой этюд-первенец!), и вот однажды, учась уже в 10 классе, я отправил в «Алтайку» свой свежеиспеченный опус, так сказать, на суд ведущего «Клуба 4-х коней». Прошло какое-то время, и там появилась заметка «Дерзайте, юные!», в которой ведущий отдела детально рассмотрел мой наивный этюдик и вдобавок улучшил его.

А я в ту пору частенько путешествовал со своих Ближних Черемушек к обладателю крупнейшей в Сибири шахматной библиотеки кандидату в мастера Гавриилу Беломестных, жившему вблизи Октябрьской площади, и, кстати, трамваи до нее с Черемушек тогда еще не ходили – спускаясь с нагорной части города, они делали кольцо у Нового рынка, а дальше вниз по проспекту Ленина шел, сколько помню, сплошь частный сектор. Ну и вот, как-то попросил я Гавриила Яковлевича познакомить меня с Годесом, и в один из воскресных летних дней мы отправились к нему в гости, а жил он, как оказалось, совсем рядом от Беломестных в престижной пятиэтажке (не хрущевке). Конечно, я уже знал его имя, отчество – Дэвис Рафаилович, но как только мы вошли в богато обставленную квартиру, ее коренастый, крепко сложенный хозяин (по виду скорее мастер по борьбе или боксу, чем по шахматам) сразу же сказал мне: «Зови меня Дмитрий Романович, а еще лучше – просто Дмитрий».

Чернобровая миловидная супруга Годеса, похожая на «Незнакомку» Крамского, тут же усадила нас за хорошо сервированный стол, угостила тушеной картошечкой с мясом, а на десерт особенно порекомендовала мясистую свежайшую клубнику – «только что с грядки». За разговором я узнал, что Дмитрий Романович (просто Дмитрием я так и не решился его назвать, все же разница была в 11 лет) – уроженец Харькова, мастерскую норму выполнил незадолго до приезда в Барнаул с Украины, преподает в Алтайском политехническом, кандидат философских наук.

К сожалению, эта наша с ним встреча оказалась первой и последней. Вскоре меня забрили в армию, а отслужив, я его в Барнауле уже не застал… Годесы переехали в Рязань, где Дмитрий много лет вел шахматный отдел в областной «Приокской правде». По моей инициативе мы с ним стали сочинять совместные этюды – я отправлял в Рязань заказными письмами (Интернета еще и в помине не было) какие-нибудь занятные позиции с парой-тройкой ходов, а мой маститый соавтор приделывал к ним хорошую вступительную игру. Некоторые из наших опусов имели успех на всесоюзных конкурсах…

Между прочим, живя в Барнауле, Годес так ни разу и не сыграл в чемпионатах края, а вот став рязанцем, шесть раз выигрывал тамошние областные чемпионаты. И, надо полагать, это ему особого труда не составило, ведь он становился чемпионом и Центрального совета ДСО «Труд», не раз побеждал гроссмейстеров. А в 1984-м и сам стал обладателем высшего шахматного звания, правда, в игре по переписке. В 1993-м стартовал необычный матч по заочным шахматам – Россия против остального мира, на 20 досках соперники сыграли 40 партий (в равной доле белыми и черными). Итог – 17,5:22,5 не в нашу пользу, а Годесу доверили шестую доску, и он проиграл обе встречи немецкому гроссу Ф. Антону. Как раз в эту пору Дмитрий решил пожить в Израиле, сохраняя российское гражданство. Об этом он мне сам написал из Тель-Авива, пожаловавшись на бытовую неустроенность: «Снимаю плохонький номер в гостинице, условий для творчества – никаких». Это, полагаю, и было причиной его неудачи в заочном «матче века». Так и не меняя гражданства, Годес сыграл потом в нескольких чемпионатах Израиля (лучший результат – дележ 4–5 мест в 1996 г.), а в начале 2000-х насовсем вернулся в Рязань, где и покинул этот мир в 2007-м в возрасте 68 лет. Года за два до этого я получил от него письмо, оказавшееся последним, и в нем он сетовал, что ему не хватало удачи в шахматах. Да, в главных своих турнирах он всегда чуть-чуть недожимал, так, в 17-м заочном чемпионате СССР (1986 г.) финишировал вторым и ему не хватило всего-то пол-очка до чемпионского звания.

И все-таки он прожил в шахматах незаурядную, интересную жизнь, в 1988-м добавил к своим титулам и звание мастера-международника в очной игре. Отдавая в эти юбилейные дни дань благодарности первому организатору шахматных конкурсов в «Алтайке», вспомним одну из его композиций, удостоенную высшего отличия на Всесоюзном конкурсе в 1955-м.

Белые начинают и делают ничью.

Не лишайте себя удовольствия самостоятельно найти эффектное решение…

Источник: информационный портал «Алтайская правда», 19.08.2017

* * *

Статья из «Шахматной еврейской энциклопедии» И. Бердичевского (Москва, 2016)

* * *

[B 17-м заочном чемпионате СССР] второе место занял Д. Годес (1939–2007), отставший от победителя на пол-очка. На старте турнира он был единственным гроссмейстером, и с ним оппоненты сражались с удвоенной энергией. Дмитрий Годес зарекомендовал себя одним из сильнейших мастеров-очников России. Трижды и не без успеха выступал он в отборочных турнирах к чемпионату СССР. Если собрать вместе всех поверженных им гроссмейстеров ФИДЕ, то получилась бы команда под стать олимпийской сборной.

Дима Годес с юных лет не старался никому подражать. Еще будучи молодым кандидатом в мастера, он сумел выработать свой стиль игры. Этому способствовало и увлечение шахматной композицией. Он составил несколько отличных этюдов, обогативших теорию шахмат.

В 1960-е гг. автор этих строк познакомился с Д. Годесом. У меня была давнишняя мечта – организовать заочный турнир, собрав всех сильнейших шахматистов города Рязани. В том турнире, который посвятили памяти русского поэта, уроженца тех мест Сергея Есенина, принял участие и бывший в то время сильнейшим шахматистом города Дмитрий Годес.

Аналитические способности Годеса проявились в следующем заочном соревновании – мемориале Миротворского, в котором он последовательно выполнил мастерскую, а затем и гроссмейстерскую норму. Получив титул гроссмейстера, Годес принял участие в финале чемпионата СССР. Не только высокий результат, но и творческое содержание партий, сыгранных в стиле старых русских мастеров, производят яркое впечатление.

(отрывок из книги С. Гродзенского «Шахматная почта России: турниры, партии, личности». 2-е изд., 2017)

Некоторые партии Д. Годеса, в том числе сыгранные в Израиле, можно найти здесь.

Опубликовано 20.08.2017 21:34

***

из комментов в фейсбуке:

Марк Лившиц 21 августа 23:38

Должен сказать, что в статье есть ряд неточностей связанных с израильским периодом. Во-первых, Годес был гражданином Израиля. Во-вторых, жил он не в Тель-Авиве, а в Ашдоде. Я неоднократно подвозил его на турниры в другие города и веси. К сожалению, у Дэвида не было способностей к языкам (нулевые иврит и английский), поэтому он не мог тренировать или преподавать в школе шахматы. Талантливый человек с очень непростым характером! Таким мы запомнили его в шахматном клубе Ашдода, в котором я президенствовал до Моше Слава.

Beni Shapiro 22 авг. 00:12

Я тоже уточню комментарий уважаемого Марка Да, Дмитрий в израильский период жизни проживал в Ашдоде, но в первое время после приезда мог и остановиться в тельавивской гостинице. Затем он действительно жил в Ашдоде, но не в гостинице (их в Ашдоде тогда и не было), а в хостеле для пенсионеров. У него была в нем квартира, пусть и состоящая из одной комнаты. Для постоянной работы тренером конечно нужен язык, но у него могли быть русскоязычные ученики. Не надо забывать, что Годес поехал в Израиль в довольно зрелом возрасте и жил здесь не так уж много лет, поэтому тезис об отсутствии у него способностей к языкам небесспорен.У него , по видимому, было двойное гражданство. Это, кстати, удобно для организаторов международных турниров в плане установления норм и не только…В начале 2000 годов у Годеса наметилось резкое снижение уровня игры( примерно до уровня кандидата в мастера). Видимо, это было связано с возрастом. Примерно в это время он написал книгу” Мелодии любимого мозга”. Книга необычная, оригинальная и непростая для чтения… Я кстати, приобрел и прочел ее. Правда, не понял до конца все мысли автора. В конце книги приведены избранные партии Мастера. Затем он уехал из Израиля и следы его затерялись. Ходили разные слухи и вот теперь выясняется, что он скончался вскоре после отьезда в совсем нестаром еще возрасте…

***

Реакция из Барнаула на комм. в Фб:

Добавлю к комментариям уважаемых израильских коллег следующее:
Дэвис-Дмитрий первое время жил в гостиничном номере в Тель-Авиве, о чем он мне сам написал в письме (которое я процитировал в своем тексте). Насчет его гражданства – он мне сам писал, что его, гражданства, не менял, но потом наша переписка прервалась…
У Дэвиса (Дмитрия) был непростой характер, непростая манера поведения – и с возрастом это становилось все заметней, но я не счел нужным об этом писать в “АП” к юбилею старейшей сибирской газеты. Sapienti sat – как говорили древние.

С уважением Владимир Нейштадт

22 авг. 08.33

***

Марк Лившиц 22-го, 08:46

Годэс был гражданином Израиля. У него было израильское удостоверение личности, счет в израильском банке, он получал финансовую помощь от государственных структур. Конечно, она была небольшой и нужны были дополнительные источники дохода. Какие-то небольшие деньги приносили шахматы. Он состоял на учете в российском консульстве, ежегодно оплачивал “право быть обладателем российского загранпаспорта”, но это не российское гражданство.

Beni Shapiro 22-го, 09:08

Если вести речь об оформлении документов, то у меня нет никаких оснований сомневаться в том, что написал Марк. Просто мне интересно было бы посмотреть таблицы международных турниров с участием Дмитрия. Например Ашдодских фестивалей 2003-2004г. Я совершенно не удивлюсь, если увижу напротив его фамилии табличку Россия. Именно это я и имел ввиду. Впрочем, это малозначительная деталь. Просто комментировал по ходу. А по поводу его сложного характера ничего не могу сказать. У многих личностей сложный характер и это естесственно. Однако конкретно ничего не вспоминается. Может быть, просто не было конфликтных точек пересечения.

Памятка былого величия

(Бердичевский И. А. Шахматная еврейская энциклопедия. – Москва: «Russian Chess House», 2016. – 320 с. 1500 экз.)

Книга, о которой я пишу, готовилась несколько лет, поступила в печать в январе 2016 г. и пришла к читателям совсем недавно, весной 2016 г. Презентация ее состоялась в одной из московских библиотек 21.04.2016. Рекламный ролик можно посмотреть здесь.

«Шахматная еврейская энциклопедия» (далее «ШЕЭ») – энциклопедия авторская. Жанр предполагает немалую долю субъективности при подборе и подаче материала (с чем я столкнулся, когда лет 10 назад редактировал «всеобъемлющий» опус канадского профессора о писателях-евреях из Беларуси…). Тем не менее жанр этот вполне достойный, пользуется популярностью у авторов и книгоиздателей. Особенно, добавлю не без ехидства, в наше время, когда изобильны интернет-источники и доступны системы машинного перевода.

К чести Игоря Бердичевского, он не пошел путем наименьшего сопротивления: «Википедия» и «Электронная еврейская энциклопедия» из его труда не выпирают, присутствуют как бы на заднем плане. Большинство статей «ШЕЭ» имеют самостоятельное значение, во многих сообщаются малоизвестные, да и просто неизвестные публике факты. Видимо, осознав, что качественно подготовить к печати тысячу с лишним статей (число постепенно росло; в конечном варианте их более 1300) одному человеку вряд ли под силу, международный гроссмейстер привлек в помощники ряд известных в шахматном мире людей – от «А» (Авербах) до «Ф» (Файбисович), проявив тем самым и недюжинные организаторские способности.

Разумеется, если сравнивать коллектив, работавший над книгой о шахматистах-евреях, с командой энциклопедического словаря «Шахматы» (1990), то он несколько уступает и по количеству членов, и по «весу». Напомню, главным редактором словаря 1990 г. выступил экс-чемпион мира Анатолий Карпов, главред «ШЕЭ» – шахматный литератор Сергей Воронков. Может быть, по этой причине И. Бердичевский – заявленный как автор и главный инициатор проекта «ШЕЭ» – не замахнулся на более объемное и сложное издание.

В отличие от словаря четвертьвековой давности, в «ШЕЭ» нет, к примеру, фотографий шахматистов, примеров творчества (помимо вариантов, разработанных героями книги), изображений артефактов и знаковых мест. Под твердой обложкой с золотым тиснением, на страницах большого формата – лишь тексты… Правда, следует заметить, что они более «разговорные», живые, чем в позднесоветском издании, в чем немалая заслуга стильредактора, того же С. Воронкова. По стилю «ШЕЭ» ближе к «Шахматному словарю» 1964 года, хотя, конечно, полвека назад в советских справочниках немыслимы были анекдоты вроде того, что в 2016 г. рассказан о жене Михаила Ботвинника: «И уже осенью 1936, когда муж начал “вкалывать” по 12 часов в сутки над кандидатской диссертацией, она, опасаясь за его здоровье, не без юмора составила “План занятий самого умного мальчика в мире М. М. Ботвинника”» («ШЕЭ», с. 40).

Очевидно, редакционный коллектив не ставил перед собой строго научно-исследовательских задач – тут вспоминается самопрезентация хулиганской энциклопедии «Луркоморье» («в отличие от википедии, мы не ставим своей целью написать обо всем на свете сразу и не руководствуемся мифическими критериями «значимости» и «энциклопедичности». Само получается»). Но даже при этом некоторые слишком уж специфические отзывы о шахматистах можно было не приводить либо сократить… К примеру, в статье об уроженце Бреста, американском мастере Абраме Купчике, приведено высказывание А. Денкера: «Интересно было бы знать, чего он мог добиться, не будь он таким маленьким, запуганным зайчиком» – как минимум слово «зайчиком» представляется избыточным.

Не могу поручиться за достоверность информации во всех статьях «ШЕЭ», тем более что в них говорится не только о гроссмейстерах и мастерах, но и о шахматистах, «широко известных в узких кругах» – уровня кандидата в мастера, а иногда и ниже. Представлены как игроки за доской, так и переписочники, и шахматные композиторы. О половине персоналий я ранее и не слышал: понятно, это не значит, что они не заслуживали включения в энциклопедию. Автор проявил особый интерес к жертвам Катастрофы и евреям-шахматистам, сражавшимся с нацизмом, и даже поэтому авторская позиция заслуживает уважения. Любопытно, что И. Бердичевский (в отличие от многих своих предшественников) не стремился «раздувать» объем за счет известных шахматистов, чья принадлежность к еврейству сомнительна или не доказана. В «ШЕЭ» нет, к примеру, К. Шлехтера, Б. Спасского, В. Крамника…

Уроженцы Беларуси и те люди шахмат, кто служил/работал в наших краях, довольно обширно представлены на страницах «ШЕЭ» – их более 5% от общего числа персоналий (я насчитал 74 фамилии). Поскольку лучше раз увидеть, приведу целиком пару статей о шахматистах, которые сейчас «не на слуху» в Беларуси:

Волович Анатолий Абрамович, Volovich Anatoly (21.09.1936, Осиповичи, Могилевская обл. – 22.07.2014, Бока-Ратон, Флорида), мастер спорта СССР (1957), тренер. С 1985 жил в США.

Его отец был репрессирован (1937). Окончил МИНХиГП им. Губкина. Кандидат химических наук. Работал конструктором в проектном институте министерства энергетики.

Серебряный призер Всемирной студенческой олимпиады (1959). Чемпион Москвы (1967; 1969, 2-е). Участник полуфиналов (1960, 1963, 1969) и финала (1967, по швейцарской системе) чемпионата СССР. Вице-чемпион ЦШК СССР (1975). Тренер-секундант Б. Спасского на турнире претендентов в Монпелье (1985).

«Безусловно, он был очень талантлив. И, как шахматист, реализовался не более, чем наполовину… Главный талант Воловича был в общении. Жизнерадостностью, веселостью, доброжелательностью он привлекал к себе людей» (Ан. Быховский).

Колодкин Юлий Ефимович, Kolodkin Yuly (2.02.1922, Шацк, Белоруссия – 25.09.2013, Бостон), кандидат в мастера, национальный мастер. С 1936 жил в Ленинграде, с 1979 – в США.

Участник войны, был тяжело ранен. Окончил 2-й Ленинградский мединститут. Уролог.

Тренер Л. Шамаев. Был в дружеских отношениях с Заком, Корчным, Спасским, Столяром, Таймановым. «Юлий обладал и такими замечательными качествами, как щедрость и желание помочь окружающим, особенно друзьям-шахматистам. Он внес большой вклад в развитие шахматной жизни в районе Большого Бостона. Он прожил долгую, счастливую жизнь, и на всем его протяжении игра в шахматы оставалась его самым любимым занятием. Даже тогда, когда он был уже очень серьезно болен, почти полностью потерял зрение и не мог больше играть, он постоянно вспоминал сыгранные партии, знаменитых шахматистов, с которыми ему довелось встречаться, следил за новостями шахматной жизни, и это поддерживало его и помогало преодолевать недуг» (Б. Постовский).

Мне кажется, написано с душой, да и в целом сведения о белорусских евреях поданы хорошо. Открытием для меня стало, например, что уроженец Тимковичей Александр (Авесалим) Мацкевич (1916-2005, умер в Израиле) был «основателем харьковской шахматной школы». Мастер Александр Рыскин, 1963 г. р., который в 1980-х претендовал на лидерство в БССР, благодаря «ШЕЭ» «отыскался» в Самаре, где, оказывается, возглавил бридж-клуб…

В некоторых статьях имеются ошибки и шероховатости, но это неизбежные издержки любой энциклопедии. Кое-что отмечу здесь:

– Уроженец Орши И. Д. Каценеленбоген переехал в Ленинград не в 1925-м, а в 1924 г. (см. «Шахматы», № 4, 1924). В статье о нем можно было указать, что шахматист стал чемпионом родного города в 1923 г.

– Международный мастер из Минска, преферансист Д. Э. Новицкий числился главным редактором белорусского журнала «Шахматы» не с 2004 г., а с 2003 г. (он выпустил № 2 в ноябре, когда судебный процесс, касавшийся № 1, не был завершен).

– А. Я. Ройзман (1932-2015) родился не в Минске, а в Бобруйске, и работал тренером-инструктором не в «минском Дворце пионеров», а во Дворце шахмат и шашек (позже – в Республиканском центре олимпийской подготовки по тому же адресу «Маркса, 10»).

– К. М. Скегина чемпионкой БССР стала не в 1957-м, а в 1956 г.

– Вряд ли было уместно в статье об израильском мастере Менахеме Орене (1902-1962) указывать местом рождения «Ружаны, Польша». Ружаны ныне относятся к Брестской области, а в 1902 г. были частью Российской империи…

Увы, И. Бердичевский, который в 2013 г. консультировался со мной по поводу некоторых биографий (и поблагодарил во вступительном очерке), продемонстрировал далеко не весь «белорусский материал». Полагаю, многие неточности будут исправлены при переиздании «ШЕЭ»: во всяком случае, в сети пишут, что оно готовится. Надеясь на это, укажу здесь, кому из игроков и композиторов, имевших отношение к Беларуси, еще можно было бы посвятить отдельные статьи: М. Айзенштадт, И. Аренбург, Р. Герцик, М. Крайчик, Ш. Креленбаум, С. Хвиливицкий, Г. Шмуленсон, Я. Эвентов… Возможно, стоило бы вспомнить и евреек-чемпионок БССР довоенного времени (Дунер, Гарб, Меерович, Шамес…), но уж больно мало о них сведений в открытых источниках.

И еще несколько пожеланий напоследок.

Статью о белорусском проблемисте А. Плостаке (1924-1985) следует дополнить указанием на то, что Аркадий Мордухович был участником войны, тем более, что это отражено на сайте podvignaroda.ru.

Преувеличением мне видится утверждение из статьи о Я. Эйхенбауме (1796-1861) – «автор первой шахматной поэмы на иврите». Как-никак Авраам ибн Эзра написал поэму о шахматах на 7 веков раньше… (кстати, этот средневековый поэт и ученый, по-моему, также заслуживает отдельной статьи, как и автор стихотворного шахматного учебника Леоне Модена, упомянутый в предисловии Бориса Гулько). Хорошо бы рассказать подробнее об И. Зоснице (Соснице?), авторе учебника на древнееврейском языке, по которому учился Акиба Рубинштейн.

* * *

Проект И. Бердичевского завоевал себе «место под Солнцем», что подтверждается откликами на него как на шахматных сайтах (e3e5.com, chess-news.ru), так и в нешахматной периодике (сегодня увидел заметку о выходе «ШЕЭ» в минской газете «Берега»). Тем не менее знакомство с увесистым томом навевает легкую грусть: похоже, что лучшие времена «еврейских шахматистов» – или шахматистов-евреев – уже позади, как и популярность анекдота «Что такое два еврея? – Матч на первенство мира по шахматам». После неудачи Бориса Гельфанда в матче с Вишванатаном Анандом (2012) израильские гроссмейстеры далеки от участия в первенствах мира, да и в «галуте» реальных кандидатов на спор с Магнусом Карлсеном и Хоу Ифань пока что-то не заметно. Гарри Каспаров, aka Вайнштейн, ограничивается участием в шоу вроде «блица со звездами».

Падение роли евреев в шахматах ХХI в. отмечалось уже много лет назад – в частности, витебским журналистом Натаном Берхифандом в его небесспорном эссе. Желание гроссмейстера Бердичевского «показать, что народ, давший миру гениальных художников и музыкантов, писателей и ученых, политиков и религиозных деятелей, оставил ярчайший след и в нашей замечательной игре» вполне легитимно. И всё-таки жаль, что «мыслящему читателю» в аннотации предлагается изучать «мировые процессы, неразрывно связанные с еврейской культурой ХIX и ХХ столетий» (выделено мной): многих ли увлекает былое величие?

Тех, кого труд московского гроссмейстера со товарищи заинтересовал, отсылаю на сайт издательства «Русский шахматный дом» или страницу bs-chess.com, там указано, как приобрести книгу, которая не зря названа «подарочным изданием». Если абстрагироваться от некоторых сомнительных моментов (надо ли принимать на веру спасение сестры Б. Ратнера от Бабьего Яра «праведником» Богатырчуком?), то «ШЕЭ», во всяком случае, будет для любителей истории шахмат неплохим справочником.

Вольф Рубинчик,

г. Минск, 03.05.2016

wrubinchyk[at]gmail.com

P.S. В Беларуси “ШЕЭ” можно приобрести у Леонида Шетько (моб. тел. 8-029-3329632, shetko@tut.by).

Опубликовано 3 мая 2016