«Новы час», 27-12-2021 Евгения Бурштын
Когда начинаешь размышлять об итогах года, первое, что приходит на ум, — это репрессии. Драконовские, непропорциональные, грязные, мстительные. Что поделаешь: для всего в этом мире характерна цикличность, революция всегда сменяется реакцией.
И чем красивее, ярче, креативнее было стремление белорусов к свободе в 2020 году, тем ниже, грязнее и тупее будет реакция. Таков закон баланса.
Чем больше людей высказывали свой протест против фальсификации выборов и насилия, тем больше уголовных дел и обвинительных приговоров появлялось в этом году. Задержания, обыски, передачи, написание писем за решетку, суды — вот чем страна жила весь год.
К концу 2021 года мы имеем почти тысячу только тех политзаключенных, кого правозащитники признали таковыми (и более 1500 тех, кто попал за решётку по политическим мотивам), тотальную эмиграцию, массовые увольнения из государственных учреждений и нехватку специалистов, особенно врачей, учителей и инженеров.
Громом среди ясного неба стала смерть 50-летнего политзаключенного Витольда Ашурка — 21 мая в Шкловской колонии. В этой истории вопросов всё еще больше, чем ответов: истинная причина смерти заключенного до сих пор неизвестна (мало кто верит в проблемы с сердцем), потерян дневник Витольда, который он вёл в тюрьме, а недавно было начато уголовное дело против тех, кто скандировал «Позор!» после оглашения приговора активисту из Берёзы.
Не меньше ошеломляли приговоры известным политикам и общественным деятелям — 7 лет Павлу Северинцу, Евгению Афнагелю, Андрею Войничу; 13 лет Эдуарду Пальчису, 11 лет Марии Колесниковой, 10 лет Максиму Знаку, 14 лет Николаю Статкевичу, 15 лет Игорю Лосику, 16 лет Игорю Попову, 18 лет Сергею Тихановскому… Это одни из самых громких приговоров, хотя каждый срок, даже меньший, — отдельная трагедия.
Еще одна особенность 2021 года — беспрецедентное давление на общественные организации и независимые СМИ: блокировки сайтов, признание социальных сетей и изданий «экстремистскими материалами» и даже «экстремистскими формированиями». Как результат — около 30 журналистов за решеткой и более 350 «запрещенных» телеграм-каналов и чатов.
Были уничтожены как правозащитные, так и экологические, культурные, социальные или спортивные объединения. Количество ликвидированных организаций достигло 306, а тех, которые самоликвидировались — 187.
Видимо, в качестве «новогоднего подарка» под конец года депутаты решили ввести уголовную ответственность за участие в тех же ликвидированных и незарегистрированных организациях (политических партиях, религиозных организациях, фондах, иных общественных объединениях). Хотя еще совсем недавно, в 2018 году, участие в незарегистрированной организации в Беларуси было декриминализировано (вместо уголовной ввели административную ответственность), но хорошего понемногу, решили чиновники.
Административная ответственность введена за сбор, получение, использование денежных средств, иного имущества, выполнение работ, оказание услуг в целях возмещения расходов, обусловленных привлечением лица к ответственности за нарушение порядка организации или проведения массовых мероприятий.
Также с нового года вводится уголовная ответственность за призывы к санкциям.
И еще одно нововведение от «парламентариев»: Палата представителей в двух чтениях приняла законопроект «О геноциде белорусского народа». Геноцидом предлагается признать преступления, «совершенные нацистскими преступниками и их пособниками, националистическими формированиями в период Великой Отечественной войны и в послевоенный период, преступления, направленные на планомерное физическое уничтожение белорусского народа путем убийства и иных действий, признанных геноцидом в соответствии с законодательными актами и международным правом». Под послевоенным периодом понимается период до 31 декабря 1951 года, а под белорусским народом понимаются «советские граждане, проживавшие на территории Белорусской ССР в период Великой Отечественной войны и (или) послевоенный период». Проектом предлагается ввести уголовную ответственность за отрицание геноцида — за это планируют наказывать арестом, либо ограничением свободы на срок до пяти лет, либо лишением свободы на тот же срок.
Это не говоря уже о негласном запрете на выражение мнения не только в публичном, но и в виртуальном пространстве — за неосторожные комментарии в Интернете в дом посреди ночи могут заявиться незваные гости в камуфляже и с оружием.
Охота на сетевых комментаторов началась в прошлом году, набрала обороты в этом году после авиакатастрофы под Барановичами, в результате которой погибли два лётчика, и достигла апогея после сентябрьской перестрелки в Минске между программистом Андреем Зельцером и офицером КГБ Дмитрием Федосюком, в результате которой погибли оба.
Помимо репрессий, 2021 год запомнится событием, «благодаря» которому в мире рядом со словом «Беларусь» появилось словосочетание «государственный терроризм». Речь идет о насильственной посадке самолета «Ryanair» в Минске и аресте Романа Протасевича и Софии Сапеги. Это послужило толчком для принятия очередного пакета европейских санкций против Беларуси.
В ответ на ограничительные меры Евросоюза режим в Беларуси отреагировал миграционным кризисом. Правда, вместо того, чтобы вынудить западные страны к диалогу, этот кризис стал поводом для очередного пакета санкций.
Кажется, весь 2021 год мы прожили в ожидании того, когда это всё закончится, имея в виду события, которые начались в 2020 году. Но дело в том, что всё началось раньше, значительно раньше — десятилетия или даже столетия назад. Так стоит ли рассчитывать, что за один год мы решим все проблемы, накопленные за это время? Вряд ли. Мы будем идти своим путем и набивать себе шишки ровно столько, сколько потребуется, чтобы каждый почувствовал себя частью нации и осознал свою ответственность не только за собственную жизнь, но и за жизнь народа. В наших интересах, чтобы это произошло как можно скорее. Но, как писал Народный поэт Рыгор Бородулин, пусть всё будет, как будет.
Перевод с белорусского belisrael.info
Опубликовано 30.12.2021 22:34
