Стать костью в горле
Общество все равно придет к тотальному бойкоту репрессивного зла. Но лучше – раньше
Пишет Александр Хоц, 04-06-2021 (07:54)
Во время задержания на скромной (тульской) акции Навального в декабре 2018 года я понимал, что суда не существует – и приговор мне гарантирован. Но не был готов к отказу сотрудничать с «правоохранительной» системой – со всей её фейковой процедурой.
Сотрудничать с карательной системой – это значит подписывать их липовые протоколы, вписывать туда «объяснения задержанного» о том, что они лживые. Подписывать все их бумажки, единственной целью которых является фабрикация против вас лживого и анти-конституционного административного «дела».
Наконец, сотрудничать – это значит отвечать на их вопросы и участвовать в фейковых процедурах, которые давно не имеют к «право-охранению» никакого отношения.
Как ни странно, все эти совместные действия жертвы произвола и карательной машины – являются формой сотрудничества, даже если вам кажется, что вы сопротивляетесь системе. Нет, принимая участие в процедурах, вы априори соглашаетесь с их легитимностью и законностью.
Сегодня мы (как правило) готовы видеть произвол в действиях отдельных исполнителей, надеясь на гарантии системы в целом и думая культурным поведением – у этой системы выиграть. Точнее говоря, её переиграть.
Довольно наивное, но удобное ожидание. Оно склоняет нас к корректному общению со злом.
Однако, уважая «правила» концлагеря, вы не спасаете себя, а только помогаете ему функционировать, избегая сбоев и бунтов.
Наивность этого подхода доказана годами репрессивной практики – и хорошо известна мне на собственном примере.
Попадая в тиски полицейской машины, которую вы ненавидите, понимая её преступный характер, вы (тем не менее) окружены «привычными» людьми, порой доброжелательными и даже с долей «понимания» вашей ситуации.
Рохля-участковый, которого начальство выдернуло в выходные из какого-то района для оформления моего протокола, не вызывал враждебных чувств, а был вполне «зачуханным» ментом с лицом бытового сантехника, который задавал дежурные вопросы о моём участии в «незаконном митинге». Недалёкий и в меру нормальный «винтик» людоедской системы.
А в «суде», где я оспаривал задержание, ко мне подходил вызванный свидетелем начальник ОВД, который приветливо здоровался за руку и добродушно сетовал, что я выбрал чересчур «строптивого защитника», с которым судьи «дают обычно больше»…
Такого рода психологический фактор, который заключается в «очеловечивании» зла, работает подчас эффективнее страха и прямого насилия. Система, которая заставляет вас жить по её правилам, в этом случае вас тихо «переваривает» в собственном желудке, – поскольку вы не готовы встать костью в её горле.
В самом деле. Что делает грамотный задержанный, попадая в лапы репрессивной системы? Начинает соблюдать её правовые условности, подписывать бумаги, подавать апелляции, поддерживать правила поведения в условиях преступной процедуры, априори считая её правовой и легитимной.
Словно эта легитимная система «дала досадный сбой» и можно апеллировать к правовому государству в целом. («Товарищ Сталин, произошла ужасная ошибка».)
Вместо бойкота преступной системы тысячи жертв её произвола начинают жить по правилам ГУЛАГа, соблюдая нормы и формальности, ставя подписи на бумажках, закладывая руки за спину и называя злобных тёток «ваша честь». Тем самым – наделяя людоедскую систему долей легитимности.
В этом акте признания права системы подвергать вас насильственным действиям, которые вы оба (жертва и система) согласны считать правовыми, – и кроется сила режима, который хочет выглядеть легитимным.
Разрушить этот ореол законности – значит оставить мафиозную банду, выдающую себя за государство, – без рычагов давления на вас. В условиях тотального бойкота так называемых «правовых процедур» (которые давно не правовые) система теряет «контракт» и «договор» с собственной жертвой – о жизни по общим правилам.
Тем самым, жертва произвола лишает легитимности (последнего вида законности) все эти процедуры, протоколы, документы, подписки, выписки, судебные дела и экспертизы (сотни фейковых форм режима).
Да, это требует некоторого мужества, которое непросто найти в себе при наличии семей, детей, кредитов и привычки к европейскому комфорту.
Но это, пожалуй, единственный способ отказать репрессивному аппарату в его «контракте» с обществом – на проведение преступной политики.
Бойкот и отказ в легитимности любых полицейских действий – это единственно эффективная тактика, к которой придёт оппозиция в её забитом состоянии.
Если вы хотите ломать системе кайф, вставлять палки в колёса, корёжить её смазанные шестерёнки, максимально затруднять любые её действия (начиная с мелочей), то прекратите действовать по «правилам». Хватит соблюдая видимость «законности» и выдавать ублюдков за «право-охранителей».
Разорвать общественный «контракт» о совместных действиях – это единственный способ максимально подорвать работу репрессивной машины. (Кстати, голодовка, как отказ от «правил», – шаг в той же логике сопротивления.)
В 2018 году я вряд ли это понимал, по инерции надеясь на правовую логику системы.
Я что-то там доказывал в суде, всерьёз считал судебную комедию правовым событием. Я всерьёз вставал при вынесении решения и называл шалаву в кресле «вашей честью» (хотя уже тогда это было смешно).
Но в моём окружении были люди, которые уже тогда не предъявляли паспортов при «задержании», не шли покорно в автозак, не подписывали никаких липовых протоколов и в лицо сообщали режиму, что он не-легитимен.
Одна из женщин, которые вышли с символикой Навального (на это решились два человека), так и поступила.
Когда с копиями «протоколов задержания» мы толпились у выхода из ОВД (довольные свободой и быстрой процедурой), эта женщина упорно продолжала спорить в кабинете, что «никаких паспортов она предъявлять не будет», ни в чём «незаконном» она не участвовала, а те, кто её притащил в ментовку, ответят за это в будущем.
Сейчас мне стыдно вспоминать, что в приступе «стокгольмского синдрома» (о котором я не думал) и в порыве жалости к пожилой тулячке – я сказал, заглянув в кабинет, что «мы уже свободны» и пожелал скорее к нам присоединиться. Оставлять её одну в отделе мне очень не хотелось.
Отказ назвать себя казался мне нелепым поведением. На все «несогласованные» акции мы привыкли ходить с паспортами. Зачем раздражать ментов и создавать им неудобства (да и себе, любимому?) «Раньше сядешь – раньше выйдешь» (и т.д.).
Позорный компромисс условного и робкого протеста – в рамках их поганого «права»…
Этот «контракт» о взаимном уважении «правил поведения» должен быть навсегда отменён. Как минимум, он должен перестать быть нормой для реальной оппозиции.
И знаете, что интересно? Я подозреваю, что женщину «за 60», которая отказалась назвать себя, поскольку считала задержание незаконным, тихо отпустили без последствий. Скорее всего, так и было.
Потому что система встретила полный отпор. Как её оформить и что с ней делать? Засунуть в камеру, пока не назовёт себя? Но дольше трёх часов держать в ментовке «незаконно». А суды по ночам не работают. Как отправлять документы судье – без протоколов по форме? Где брать свидетелей? Что вообще с ней делать? Может быть, проще не связываться?
Не знаю, чем закончилась эта история личного мужества и сопротивления. Но ведь именно такое поведение и должно быть нормой в 2021 году. Полный бойкот репрессивной машины – в любых её проявлениях.
Карательные органы получают за это зарплату. Вот пусть отрабатывают по полной программе, без нашего участия. Незачем давать им показания, отвечать на их вопросы, подписывать бланки, изображая процедуру и ведя «культурные беседы» с исполнителями зла.
Ломятся с обыском в шесть утра? Зачем открывать им дверь? Пусть долбят, вскрывают, пилят – за свои позорные зарплаты. Требуют чего-то «подписать» и «проехать на допрос»? Пусть несут к машине силами «собра» (это их работа и зарплата, а не ваша). За подчинение ментам – вам денег не заплатят. Пусть корячатся по полной, чтобы служба мёдом не казалась.
Да, это требует некоторого мужества. Да, возможно, стоит потерпеть. Но на то и мужики, чтобы сметь сопротивляться, а не бежать в СК по первому приказу.
Хватит компромиссов, хватит награждать их легитимностью – и хватит жить по их преступным правилам, даже если эта мерзость выдаётся за «правовые процедуры».
Сотрудничество со злом никого не спасёт (не надо строить иллюзий). Единственная эффективная позиция в момент произвола – это стать костью в горле системы. Максимально затруднить её любые действия.
Мы, общество, всё равно к придём к тотальному бойкоту репрессивного зла. Но лучше раньше, чем позже.
При тотальном отказе от подчинения никаких ГУЛАГов быть не может.
* * *
Игорь Яковенко: Режимы намерены совершить ритуальное убийство на глазах всего мира
Kasparov.ru, 03-06-2021 (22:02)
Наряду с тревожными событиями, жизнь подбрасывает путинской информационной обслуге минуты радости. Неподдельным счастьем светилось лицо Ольги Скабеевой, когда она торжественно произнесла: «Белорусского нациста Протасевича будут судить на Донбассе. Ему грозит смертная казнь».
То, что Романа Протасевича убьют, вызвало чувство глубокого удовлетворения у всех обитателей студии «60 минут». Ни один из них не высказал ни малейшего сомнения в том, что вот этот молодой человек должен быть казнен.
Впрочем, еще неизвестно, передаст ли Лукашенко свою жертву луганским людоедам, или не упустит удовольствия и сожрет добычу сам. Пока белорусский диктатор пригласил представителей «ЛНР» допросить Протасевича в Минске.
Ранее Генпрокуратура «ЛНР» попросила власти Белоруссии выдать им арестованного Протасевича для проведения следственных действий. То, что «дело» об участии Протасевича в боевых действиях на Донбассе шито белыми нитками, видно невооруженным глазом. Представитель генпрокуратуры «ЛНР» Инна Семенова сообщила, что «следствие по уголовному делу в отношении гражданина Республики Беларусь Протасевича Романа Дмитриевича возбуждено 27 мая текущего года». Протасевич был вытащен из самолета и похищен лукашенковскими карателями 23 мая. До этого генпрокуратура ЛНР знать не знала, кто такой Протасевич. И только когда один людоедский режим раздобыл свежей человечинки, другой людоедский режим, размером поменьше, тут же возбудился и попросил поделиться добытым мясом.
Кадр из «интервью» с Р. Протасевичем на белорусском телеканале, 03.06.2021. Pуки «добровольно интервьюируемого» говорят больше, чем тысячи слов
Тут же, задним числом, в Луганске появились билборды «Протасевич – убийца». На фоне полутора десятков убитых украинцев покушение на жизнь одного беларуса, возможно, кому-то не покажется чем-то из ряда вон выходящим. Просто Романа Протасевича хотят убить публично, демонстративно, с участием двух государственных диктатур и одного квазигосударственного бандитского образования. Такое ритуальное убийство невиновного человека на глазах всего мира. Не хочется верить, что мир это стерпит…
Из комментариев:
Vadym Zaydman «Не хочется верить, что мир это стерпит…» ЧтО, в очередной раз нужно перечислять, чтО уже стерпел мир хоть от режима Путина, хоть от режима Лукашенко, у которого, кстати, в отличие от Путина, нет никакой красной кнопки, тем не менее, – терпит.
Елена Яременко Нет, мир это не стерпит. Мир обязательно выразит глубокую озабоченность.
Вася Розенкранц Мир всё схавает! Но ритуально выскажет «глубокую степень крайней озабоченности и обеспокоенности».
Опубликовано 04.06.2021 15:41