Tag Archives: Валентин Жданко

Ненастоящая независимость: выжить в стране, где царит страх

Валентин Жданко

06 сентября 2021 г., 15:36

Этот страх словно бы разлит в воздухе, которым дышат сегодня белорусы. Он чувствуется чуть ли не в каждом разговоре — и со знакомым, и с малознакомым, и с совсем незнакомым человеком. Казалось бы, ещё вчера достаточно раскрепощённые и свободные люди очень быстро замкнулись, отгородились и практически замолчали. Вот на улице Минска репортёр с микрофоном пытается разговорить случайных прохожих. Ещё год назад это вовсе не было проблемой. Сегодня же, услышав «политический» вопрос (даже безобидный), почти каждый закрывает рот руками и панически отталкивает от себя микрофон.

***

Иначе и быть не может в стране, где можно сесть в тюрьму за неосторожно сказанное слово, за комментарий, оставленный в соцсетях, за «не тот» лайк под чьим-то постом. Этот страх порабощает, разъединяет, сковывает, отчуждает даже когда-то близких людей. Как с этим жить и как выжить?

Мы получили ненастоящую независимость и ненастоящую свободу

В эти дни, недели и месяцы исполняется 30 лет со времени многих значительных событий, происходивших в 1991 году на территории бывшего Советского Союза. После провала ГКЧП бывшие советские республики одна за другой провозглашали независимость. Развалилась некогда всемогущая КПСС. Практически все советские газеты мгновенно стали антисоветскими. Стало возможным говорить то, что думаешь, выбирать собственную власть, свободно выезжать за границу.

***

Это был эмоциональный и чрезвычайно волнующий момент в истории. Практически все восточноевропейские страны бывшего «социалистического лагеря» и бывшие советские республики переживали огромный национальный подъём — это было видно даже на расстоянии, ощущалось через экран телевизора. Сотни тысяч людей на улицах и площадях… Марши и «цепи солидарности» длиною в тысячу километров. Национальные флаги на каждом здании, в руках сотен тысяч людей. Народы, десятилетиями жившие в неволе, освобождались от страха и приветствовали наступление свободы. В Беларуси было иначе. Можно тешить себя иллюзиями и приукрашивать собственные воспоминания, но если трезво и бесстрастно попытаться взглянуть в лицо собственному прошлому, то перед глазами появится иное. Белорусы в большинстве молчали. И наблюдали за происходившим вокруг с недоверием и тревогой.

Помню, днем 19 и 20 августа 1991 года я много ходил по малолюдному центру Минска — проспекту Скорины, площади Ленина… Никаких митингов и пикетов, только людей заметно меньше обычного. До чиновников было не дозвониться — все вдруг оказались или в отпуске, или заболевшими.

Благодаря cвоему журналистскому удостоверению я зашёл в Дом правительства, в Верховный Совет. Там тоже было малолюдно и тихо. На лестнице попытался остановить вопросом про ГКЧП куда-то спешившего депутата Дмитрия Булахова… Он на ходу и очень осторожно ответил: «Надо думать… Не всё так однозначно… Комментарии будут позже». Потом, вечером и в последующие дни, когда стало известно, что Ельцин победил, что не будет арестов и чрезвычайного положения, на площади собиралось по нескольку сотен человек… Но всё это не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило в те дни в Москве, Киеве, Вильнюсе, Тбилиси…

***

Дотошный и пунктуальный Сергей Наумчик, мой друг и коллега, как самый изощрённый летописец белорусской действительности начала и середины 90-х, несомненно, до мелочей описал чуть ли не каждый час и минуту тех дней. У меня нет ни малейшего сомнения в протокольной точности им написанного. Но если говорить о моих собственных впечатлениях очевидца и свидетеля того, что происходило тогда в Беларуси, то не покидает чувство, что Беларусь и белорусы просто молча плыли в общем потоке туда, куда его несло. Для подавляющего большинства тех сограждан, среди которых я жил и которых помню, это не стало моментом единения и общего счастья, которым могло и должно было быть, если бы эти люди ценили свободу и независимость, стремились к ним и боролись за них.

У нас на улицах не было сотен тысяч человек. Не было торжественных спусков старого флага и подъёма нового. Не было ощущения историчности происходившего. Как будто история делала крутой поворот где-то там, далеко, у соседей, а не у нас.

***

Те поющие, «бархатные» революции в соседних странах, были по сути ненасильственными и бескровными, оказались светлым и счастливым моментом для наций. Они людей объединили и закалили…

И даже противостояние с некогда грозными спецслужбами было там чаще всего немного опереточным, бутафорским, как бы ненастоящим. Милиционеры сложили свои щиты и дубинки, ещё вчера всесильные партийные бонзы прятались на дачах и в санаториях, власть сама падала спелым яблоком в руки толпы, опьянённой свободой. Практически все соседи Беларуси благополучно выскользнули из железных объятий империи в то ненадолго приоткрытое окно возможностей, открывшееся благодаря ослабшей хватке Москвы…

Мы всего этого не пережили. Не оценили. Не отстояли на площадях и в «цепях солидарности», взявшись за руки; не отпраздновали, не ощутили всей глубины и эпохальности великого момента освобождения от страха и несвободы. И взамен получили ненастоящую независимость и ненастоящую свободу. Всё вернулось спустя тридцать лет в ещё более страшных гротескных формах. То, что для других историческая судьба свела в несколько счастливых дней, для нас она растянула на долгие десятилетия, которые завершаются драмой массовых политических репрессий и тотального страха в обществе.

***

В ожидании, что за тобой придут люди в чёрном

Этот страх cловно бы выполз из потаенных уголков сознания, вернулся из полузабытых семейных воспоминаний. Это даже не наш страх, а продолжение ужасов, пережитых нашими родителями и дедами. Ведь для нас, рожденных в советской несвободе 50—70-х годов, ежедневного страха сталинской эпохи уже, по сути, не было. Вскормленные за железным занавесом, мы не знали другой жизни. Правила советской действительности воспринимались как норма. Советскому журналисту образца 1970—80-х годов не пришло бы в голову высмеивать выборы в Верховный Совет, на которых в бюллетене мог быть только один кандидат, назначавшийся сверху и побеждавший с результатом 99 процентов. Были темы, о которых не принято было писать: все это знали и воспринимали как данность. Обыватель, зачастую недовольный реалиями тяжёлой повседневной жизни, не додумался бы выйти на площадь с плакатом. Это было вне правил советской действительности. С раннего возраста нас приучали считать это нормой. Мы действительно не знали другой жизни.

***

Конечно, опыт предыдущих поколений существовал и пересказывался из уст в уста. Бабушка, а потом мама, до конца своих дней вспоминали, как в 1940 году кто-то из сельсоветчиков пригрозил вывезти их семью «к белым медведям» — за то, что дед служил в польской армии, что имели свою кузницу. Угрозы не были пустыми: за окнами в сторону местечка ежедневно проезжали телеги с семьями ссыльных. И все знали: те люди исчезали бесследно. Бабушка и пятеро маленьких детей уже даже завязали самое необходимое в узелки и жили в ожидании худшего. Каждый день они становились на колени перед иконами и молились. С ужасом воспринимали каждый неожиданный стук в дверь. И так многие месяцы. Жить с таким страхом явно было невыносимо. Но куда было деваться — с маленькими детьми, от своего земельного надела, который кормил; от родственников, которые помогали выжить без взятого на войну и пропавшего хозяина.

Эти рассказы в моём детстве я постоянно слышал от бабушки и мамы — та угроза, без сомнения, стала для них одним из самых ужасных жизненных переживаний. Но в детском воображении это воспринималось скорее как седая старина, оставшаяся в истории, которая не может случиться со мной сейчас, в наше новое время, когда ночами уже не приезжали воронки и не забирали бесследно людей. Это был как бы чужой страх, оставшийся в истории, в чужой жизни. Но настал день, когда люди в чёрном постучали и в мои двери.

***

Как зловеще и драматично сегодня звучат строки Осипа Мандельштама, написанные 90 лет назад:

Я на лестнице чёрной живу, и в висок

Ударяет мне вырванный с мясом звонок,

И всю ночь напролёт жду гостей дорогих,

Шевеля кандалами цепочек дверных.

Сегодня кажется невероятным, но это стихотворение (хотя и подправленное) звучало в Советском Союзе в форме песни, исполненной Пугачевой ещё в конце 70-х — в то время, когда вроде бы свирепствовала советская цензура. Тогда это воспринималось, наверне, как фронда, а не как отсылка к реалиям не очень светлой, но уже и не кровавой брежневской действительности, в которой Сталина и политические репрессии не принято было вспоминать.

***

В сегодняшней Беларуси эти строки звучат и воспринимаются совсем иначе. Именно они — первое, что мне пришло в голову, когда 16 июля этого года я увидел вырванный «с мясом» звонок и двери минского офиса «Радыё Свабода» — места работы моего и моих коллег. Образы, казавшиеся давно исчезнувшими, вторглись в нашу повседневную жизнь в своем изначальном, приземлённом, неметафорическом смысле. (Интересно, имя Мандельштама из университетского курса русской литературы ещё не вычеркнуто? И сколько суток ареста получит студент, который посмеет процитировать такие, например, строки Мандельштама?

Как подкову, куёт за указом указ —

Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.

Что ни казнь у него — то малина

И широкая грудь осетина.)

Страх — последнее, что скрепляет этот режим и не даёт ему развалиться.

«Не бойтесь!», — призывал когда-то в конце 1970-х годов своих угнетённых коммунистическим режимом соотечественников великий сын польского народа, Папа Иоанн Павел II. Этот призыв прозвучал в очень мрачное для поляков время, когда почти не было надежды на победу правды и справедливости, когда коммунистические режимы на всей территории от Балтики до Балкан выглядели незыблемыми и монолитными. И прошло более десяти лет, прежде чем там произошли изменения.

Точно так же сегодняшняя тьма, опустившаяся на Беларусь и сковавшая общество страхом и отчаянием, дает очень мало надежды на скорые перемены.

***

Нет сомнений в том, что он — знающий всё лучше всех, — заковав руки в наручники и подгоняя полицейской дубинкой, будет силой тянуть 9-миллионный народ в те 70-е годы, которые, вероятно, кажутся ему благословенными, комфортными и счастливыми. Где все единодушно «голосовали» за действующую власть. Где нет газет и телепередач, позволяющих себе усомниться в безгрешности и вечности режима… Где по телевидению каждый выпуск новостей — о гениальности вождя, его беспрестанных успехах и достижениях, а также о загнивании Запада и «муках» тех, кто там живет..

Вполне допускаю, что он сам искренне верит в то, что в этом и есть гармония сосуществования человека и государства, и всё это — благо для общества. А неблагодарное население просто не хочет этого понимать. И единственный способ сделать этих неразумных людей счастливыми — тотальный всепроникающий страх… Без страха людей в такую систему не затащить. Он хорошо запомнил: Горбачёв освободил людей от страха — и вся советская авторитарная система без этого стержня мгновенно развалилась. Страх сковывает волю, парализует способность сопротивляться и позволяет тащить безвольное существо куда угодно. И тогда можно железным кулаком загнать людей назад в «счастливое» советское прошлое — такое, каким он его помнит и по которому ностальгирует.

Источник

Перевод с белорусского: belisrael.info

От ред. belisrael. Суждения автора спорны, и мы будем рады, если наши читатели, особенно принимавшие активное участие в событиях конца 1980-х — начала 1990-х гг., выскажутся об атмосфере тех памятных лет. Страх, действительно густо присутствующий в жизни современной Беларуси, к счастью, не мешает многим её жителям общаться с нами. Надеемся, не будет мешать и дальше.

Опубликовано 08.09.2021  13:12

Игорь Ильяш. О давлении на СМИ, о КГБ и «двух АТОшниках»

(основа публикации – запись И. Ильяша в fb, 1 июля в 23:10)

Я не был до конца уверен в том, что эту историю следует рассказать именно теперь. Но за несколько дней до того, как мы объявили о выходе книги «Белорусский Донбасс», руководитель RFE/RL Дейзи Синделар сообщила, что министр информации Беларуси угрожал руководителю бюро «Радыё Свабода» лишить его аккредитации из-за того, как белорусская служба освещает акции протеста. Потом был «наезд» со стороны Караева (министра внутренних дел РБ. – belisrael), арест Игоря Лосика и слухи про лишение аккредитации всего бюро. Эти события развеяли у меня последние сомнения. Тем более, что в истории, которую я сейчас расскажу, речь идет не просто о давлении на редакцию независимого СМИ, но и о давлении персонально на меня. И после выхода книги повод для этого давления становится снова актуален.

4 января 2017 года на сайте белорусской службы «Радио Свобода» было опубликовано мое интервью с боевиком «ЛДНР» Сергеем Трофимовым: https://www.svaboda.org/a/28211775.html. Спустя два дня коллеги в редакции мне сообщили: руководителя минского бюро РС Валентина Жданко сразу после выхода материала вызвали в КГБ. Чекисты и раньше предъявляли претензии РС по поводу моих материалов про белорусов-боевиков – в этих статьях убедительно доказывалось, что бывшие «ополченцы» беспрепятственно возвращаются в страну при полном попустительстве спецслужб. Но после интервью Трофимова, где боевик рассказывал про свои связи с КГБ, чекисты, очевидно, пришли в бешенство. Теперь уже редакции прямо угрожали – речь шла о существовании всего минского бюро.

В итоге Жданко ввел неофициальный запрет на статьи об участии белорусских граждан в войне на востоке Украины. Вскоре особое положение донбасской темы было закреплено на высшем уровне. 9 января меня пригласили в кабинет Жданко – со мной хотел поговорить по громкой связи директор белорусской службы «Радио Свобода» Александр Лукашук, который находился в тот момент в Праге. Лукашук распорядился, чтобы отныне все материалы, так или иначе касающиеся украинской тематики, согласовывались с пражской редакцией и без его визы не публиковались (хотя на самом деле на какое-то время вето наложили вообще на все материалы, которые могли вызвать недовольство чекистов). Мне же в случае вызова на допрос в КГБ советовали вести себя спокойно, не пытаться обманывать, но и не болтать лишнего.

Вызова на допрос так и не последовало, но спустя три дня, 12 января, руководство редакции передало мне записку КГБ. Эта записка – черновик публикации, которая должны была в обязательном порядке появиться на сайте «Радио Свобода» по указанию КГБ. На двух листах формата А4 были подчеркнуты ручкой ключевые тезисы, которые следовало непременно отобразить в материале (фото документа прилагается).

Проблема была не в требовании КГБ опубликовать свою версию событий, а в принуждении сделать это без всякого критического анализа. «Радио Свобода» предлагалось не просто оправдать Комитет госбезопасности и боевика «ЛНР», но фактически объявить Трофимова сумасшедшим. Причем гэбэшный цензор настаивал на использовании конкретных формулировок. В материале обязательно следовало указать, что РС сообщил эту информацию «источник в силовых структурах». Хотя правильнее и честнее было написать «как сообщили в КГБ». Своя логика в этом присутствовала: КГБ хотел полностью откреститься от истории с Трофимовым, а опровергнуть заявления боевика должны были сами журналисты.

Руководство РС заняло однозначную позицию: полностью принять требования КГБ. Составить заметку на основании гэбэшного черновика поручалось мне. Коллеги объясняли: нужно спасать редакцию, это необходимая уступка. В итоге 12 января вышла заметка под заголовком «Экс-боец “ЛНР” Трофимов направлен на психиатрическую экспертизу» (https://www.svaboda.org/a/28229199.html) О том, что украинская прокуратура параллельно начала следствие в отношении боевика, разумеется, не было сказано ни слова. Одновременно с этим по созданным чекистами сайтам-помойкам запустили подробный комментарий к моему интервью с бывшим «ополченцем». Статью называли «редчайшим информационным фейком», который «дискредитирует как журналистику в целом, так и “Радио Свобода” в частности». Текст, выдержанный в лучших традициях анонимных пасквилей, изобиловал штампами и оскорблениями: «желтоперый», «бездарный и откровенно ангажированный» журналист, «морально-этический крах отдельных СМИ», «погоня за сенсацией» и т.д.

Комплекс мероприятий КГБ по самоотбеливанию на этом завершился. Однако давление на РС продолжилось. Комитет был явно намерен отбить у журналистов всякое желание интересоваться его сомнительными комбинациями. Как рассказывали мне коллеги, Валентина Жданко продолжали вызывать на беседы в КГБ, где снова и снова вспоминали о моих материалах по Донбассу. Упоминалось зачем-то, что в конце декабря 2016 года, когда я ездил на интервью с Трофимовым в Витебск, меня вела «наружка». А в ходе одной из встреч чекист сообщил Жданко и вовсе удивительную историю: недавно на белорусско-украинской границе были пойманы «два АТОшника», у которых нашли адрес Игоря Ильяша, и которые якобы планировали с ним «разобраться». История про «двух АТОшников» выглядела фантастической, но подобное сообщение (особенно вкупе с рассказами про «наружку») я воспринял как завуалированную угрозу КГБ и попытку меня запугать.

В конце февраля 2017 года я разорвал все связи с минским бюро «Радио Свобода». Однако спустя почти два месяца редакции снова аукнулись мои материалы. На этот раз давление пошло формально со стороны МИДа. Якобы один из героев моих статей – бывший «ополченец» Родион Кургузов – пожаловался властям на РС из-за своего интервью от 26 октября 2016 года. Боевик утверждал, что он не давал согласия на публикацию материала, а я взял интервью обманом. Все это было откровенной ложью – в действительности Кургузов с самого начала знал, что интервью выйдет именно на «Радио Свобода» и позднее, увидев текст, не высказывал никаких претензий. Понятно, что с боевиком поработали в КГБ, и подобная жалоба являлась их инициативой. Руководство РС и здесь было вынуждено уступить: интервью Кургузова спустя полгода после публикации было удалено с сайта РС (вот перепечатка на «Солидарности», вот пустая страница РС https://www.svaboda.org/a/28075570.html, а в этом материале даже осталась внутренняя гиперссылка на пустую страницу https://www.svaboda.org/a/28205244.html). Куда меньше провисит на сайте перепечатка нашего с Катей расследования о незаконной торговле белорусских предприятий с группировками «ДНР» и «ЛНР». Материал будет удален 24 июля 2017 года через пару часов после появления.

Все это – ярчайший пример давления КГБ на негосударственные СМИ. Я уверен, что нельзя создавать культуру замалчивания вокруг произвола властей – в этом смысле недавнее заявление госпожи Дейзи Синделар можно только приветствовать. Впрочем, я теперь рассказываю об угрозах КГБ из вполне практических соображений. Мы с Катей написали книгу «Белорусский Донбасс», и выходит она в разгар политических репрессий в Беларуси. Поэтому для меня обнародование этой истории – своеобразная страховка на случай провокаций в формате «двух АТОшников». Не очень надежно, конечно, но это хоть что-то.

На фото из fb: И. Ильяш

Из комментариев

Алексей Ивашкевич. «Коллеги объясняли: нужно спасать редакцию, это необходимая уступка». Значит, уже был опыт такого спасения редакции? Просто трындец, неужели журналисты не представляют, что все такие поступки обязательно выйдут в паблик. Не сегодня, так через 3 года. О какой репутации может идти речь?

Liubou Luniova. Я тоже ушла в своё время по этой же причине. К КГБ у меня претензий нет – это их паскудная работа. А вот то, что какие-то комитетчики могут топнуть ногой и руководство американского СМИ тут же возьмёт под козырёк, мерзко. И ни про какую свободу слова тут речи нет.

Mikola Dziadok. Дзякуй што не пабаяліся аб гэтым напісаць. Супраца незалежнага СМІ з КДБ ставіць пад вялікае пытанне ягоную «незалежнасць». Бо зразумела, што гэта толькі вы абнародвалі сваю гісторыю. А колькі такіх кампрамісаў з чэкістамі і замоўных матэрыялаў ад КДБ было раней, і пра іх ніхто не ведае?

Мне, канешне, зараз скажуць, што мы жывем у такой краіне, дзе, каб не страціць акрэдытацыю, трэба ісці на саступкі, што трэба быць гнуткім, каб выжыць і г.д… Але менавіта ад такой гнуткасці мы і жывем ужо 26 год з Лукашэнкам.

Игорь Ильяш. На жаль, тыя ці іншыя кампрамісы – распаўсюджаная з’ява для незалежных СМІ ў Беларусі… Не ўсе гэтыя кампрамісы адназначна ганебныя. Але я ўпэўнены, што маўчаць пра выпадкі ціску з боку спецслужбаў у любым выпадку не варта.

Анджей Почобут. На ваш взгляд, подобные компромиссы с ГБ – это инициатива белорусского руководства РС или линия американцев? Кстати, удивительно, что никто из СМИ не обратил внимания. Интересная история.

Игорь Ильяш. Я не знаю, было ли вообще поставлено в известность американское руководство корпорации. А если и было, то сложно сказать, насколько полную и объективную информацию им дали. Это уже область догадок. Но для меня важным показателем является недавнее заявление Дейзи Синделар, где она сообщила об угрозах в адрес минского бюро. Мне кажется, если о таких вещах заявляется публично, значит, руководство RFE/RL не поддерживает компромиссы и культуру замалчивания.

Liubou Luniova. Возможно, американцы и самое высокое руководство вообще ничего не подозревает.

Игорь Ильяш. Да, кстати, следует добавить к истории про удаление интервью с боевиком Романом Кургузовым: на сайте украинской службы РС перепечатка, разумеется, сохранилась: «Дали підписати папір, що в бойових діях я участі не брав» – білорус, який воював на Донбасі на боці бойовиків

 

Комментарий политолога

Рассказами о самоцензуре в СМИ, представленных в Беларуси, меня сложно удивить: немало случаев за последнее десятилетие вылезло наружу. «Прославились» и tut.by, и та же бел. служба «Радыё Свабода». Не думаю, что Виталий Зыблюк, проработавший на «Еврорадио» более 10 лет и дослужившийся там до главного редактора, сильно преувеличивал, когда говорил в 2018 г.: «У каждого СМИ в Беларуси есть куратор в КГБ».

Ещё один бывший сотрудник белорусской службы «РС», Владимир Баранич, в том же году писал о ней так: «О тамошней гнусной атмосфере в среде белорусских журналистов известно давно». Правда, и «Белсат», где сейчас работает Игорь Ильяш, не вызывает у меня особых симпатий. Мне хватило двух кейсов: 2015 года, когда из цитаты Владимира Некляева, опубликованной на сайте этого польского канала, загадочным образом исчезло упоминание о «жыдах», якобы руководящих силовыми структурами в Беларуси (см. здесь и здесь), и 2018-го, когда Иван Шило потерял работу из-за своей безобидной шутки над президентами Польши и США.

С г-ном Ильяшом я не знаком и о мотивах, подвигнувших его три года спустя вспомнить о «прогибах» минского бюро «Радыё Свабода» перед спецслужбами РБ, мне судить трудно. Тем не менее даже в худшем случае (предположим, его текст – отражение конкурентной борьбы между «Белсатом» и «РС»; в пользу этой версии говорит и поддержка, высказанная автору Любовью Лунёвой, ещё одной «перебежчицей» из «РС») факты, приведенные в фейсбучном посте Ильяша, заслуживают внимания.

Версия, согласно которой американское начальство не знает о порядках в Праге и Минске (подтекст: а вот если бы знало, то «навело бы порядок»…), представляется мне наивной. Различные бюро «РС» в Европе, несмотря на автономность, проводят генеральную линию, отвечающую интересам элит США. Грубо говоря, эта линия сводится к тому, что бизнес превыше идеологических разногласий с авторитарными режимами. Она была выработана не вчера, как не вчера появились самооправдания вроде «мы не можем пожертвовать целой редакцией ради прав отдельно взятого автора».

Если будет интерес читателей, постараюсь развить тему.

Вольф Рубинчик, г. Минск

Опубликовано 06.07.2020  23:00