Tag Archives: Иван Захаревич

ПОДБОРКА ОБ ИВЬЕВСКИХ ЕВРЕЯХ

*

От ред. Первый из нижеследующих текстов долгое время лежал в архиве нашего постоянного автора Юрия Тепера. В октябре c. г. Ю. Тепер рассказывал об И. Захаревиче, своём товарище по гексашахматным турнирам, выходце из Ивья: «Он собирал исторические материалы, в том числе и по истории местных евреев. Может, как-нибудь покажуего записи, хотя расшифровать их непросто».

Мы взяли на себя труд расшифровать записи, относящиеся, вероятно, к рубежу 1980-90-х гг., и приискали им заголовок. В то время ещё нередко применялось клише: «люди (жители) еврейской национальности». Впрочем, очерк по-своему интересен, так что будем рады, если автор откликнется на публикацию и лично примет нашу благодарность.

Следом за давними записями предлагаем вниманию читателей более новый текст о евреях Ивья, взятый из книги 2010-х годов. Итак…

*

Ивье и «люди еврейской национальности»

Ивье – старинный посёлок (в 2000 г. получил статус города – belisrael) в Беларуси. Первое упоминание о нём относится к 1520–1538 гг. В это время местечко входило в Великое княжество Литовское. Издавна на территории посёлка проживали русские, белорусы, татары, евреи и люди многих других национальностей.

Согласно архивным данным, первое упоминание о евреях в Ивье было в 1626 г. на Брестском сейме шляхты. Еврейскую общину на сейме представлял Мейше Ивьевский. В 1800 г. в Ивье было 545 жителей еврейской национальности, а в конце ХIХ в. – примерно 1650. Евреи составляли 42% всего населения местечка. Перепись 1938 г. даёт нам другие данные. Еврейское население составляло уже 76%.

Во времена Великого княжества Литовского все жители Ивья развивались в силу своих способностей и возможностей. Евреи и татары занимались земледелием, торговлей, ремёслами. Однако они не имели политических свобод, не избирались в сейм и не могли руководить территориальными единицами.

На начало ХХ века в местечке была одна большая деревянная синагога, но в 1929 г. после пожара её не стало. Позже были построены три новых.

После III раздела Речи Посполитой Ивье вошло в состав Российской империи. В это время евреев начали изгонять из деревень, а ранее они жили почти в каждой окрестной деревне. Так, в Борисовке было 23 дома, в семнадцати из них жили евреи. Их основным занятием было земледелие. В Бакштах было 4 еврейских семьи, в Николаево и Барово – 14, Купровичах – 9. Проживали евреи в Морино, Мишуковичах, Дудах, Красовщине. Были в округе и традиционно еврейские местечки – Субботники, Трабы, Липнишки. Евреям запрещалось продавать землю, им не разрешалось селиться в городах. Поэтому они вынуждены были проживать в местечках. Тут они находили себе работу, которой зарабатывали на хлеб. Евреи были портными, сапожниками, кузнецами. Занимались они и торговлей. В основном это были мелкие лавочки, но были и богатые. Большинство жителей еврейской национальности имели свой земельный участок и домашний скот. Этим они поддерживали жизнь своих семей. До 1939 г. на территории современного Ивьевского района проживало приблизительно 4300 евреев.

Недалеко от Ивья (2 км) находится деревня Стоневичи. Здесь в годы II мировой войны гитлеровцы уничтожили 2524 евреев. Всего же за годы II мировой войны погибло 4227 человек, 1703 были вывезены в Борисовское гетто и в Освенцим, и там уничтожены…

Иван Захаревич

ИВЬЕ (публикуется в сокращении по книге, изданной в 2017 г.)

Начало. Ивье известно в письменных источниках с первой половины XV в. как великокняжеский двор. В XVI в. Ивье было единственным из центров арианизма, существовала здесь типография и арианская школа…

В 1634 г. местечко состояло из Рынка, 3 улиц, 180 дворов. Войны середины XVII в. привели к резкому уменьшению населения: по инвентарю 1685 г. в Ивье числится заселенных дворов – 91, татарских домов в пригороде – 8.

С 1795 г. Ивьевщина оказалась в составе Российской империи. Ивье стало центром волости Ошмянского уезда Виленской губернии.

По сведениям 1864 г. в Ивье проводилось 7 ярмарок в год: 1 января, 2 февраля, 28 мая, 18 июня, 29 сентября, 1 ноября, 11 ноября. Еженедельные торги и базары: с 29 июня по 29 сентября по воскресеньям, с 29 сентября по 29 июня – по средам. Специализировались ивьевские ярмарки, главным образом, на продаже скота… В 1897 г. Ивье насчитывало 2828 жителей, 387 дворов, костел, часовню, синагогу, 3 еврейских молитвенных дома, мечеть, народное училище, аптеку, мельницу, 17 лавок, 4 корчмы. Ярмарки проводились 5 раз в год.

Здесь издавна живут татары, есть мечеть, построенная в 1884 г.

Евреи из Ивья. Первые сведения о евреях в Ивье встречаются в инвентаре 1685 года. Из 61 двора в 9 проживали евреи. Среди лиц Моисеевого вероисповедания были записаны: Исраиль, Иухим Шмайлевич, Иехиель Гошкевич, Абрам Мордухоевич, Шапшай, Гошко, Лейзер, Пейзель, Гиршель. Жили они на улице Новогрудской, которая переходила в Рынок.

Многие евреи занимались ремеслами. Среди них были портные, сапожники, кузнецы, плотники и канатники. Ремесленное управление Ивья в середине XIX в. возглавляли Янкель Зоселиович (портной), Нахим Гинзбург (кузнец), Шмая Блох (сапожник). Популярным занятием евреев был «питейный» промысел – производство и продажа алкоголя. По сведениям 1866 г. в местечке было 10 шинков и 4 корчмы. Некоторые ивьевские евреи пытались найти свою нишу в промышленном производстве. Янкель Левин, например, открыл в 1889 г. спичечную фабрику. Евреи были заняты в сфере медицины. В конце XIX в. вольнопрактикующим врачом был Лейба Флаум, а Ария Боярский занимался аптечным магазином.

Воспоминания Иегуды Лейба Блоха свидетельствуют о бедности, которую познало всё еврейское население Ивья:

«В моей памяти запечатлелись рассказы о страшной нищете, в которой жили тогда евреи. Почти все благодарили Бога за то, что у них есть кусок хлеба и пару картофелин. Мой отец рассказал историю о том, что когда он был мальчиком и один раз шел домой из хедера со своими друзьями во время Хануки, то увидел, как из везущей картофель телеги упало несколько картофелин. Ребята положили мерзлый, наполовину испорченный картофель в карманы, и радости в домах не было края, так как появилась возможность приготовить свежий картофель. Зимой дома не отапливались, так как мало кто мог позволить себе «роскошь» покупать дрова. Целый год они носили одни и те же, постоянно перешиваемые тряпки. Глубокая вера давала силы для тяжелых условий жизни. Люди были бедны, но не несчастны» (по «Книге памяти общины Ивье» – «Sefer zikaron li-kehilat Ivye», Тель-Авив, 1968).

Перед Второй мировой войной в местечке работала семилетняя школа «Тарбут», преподавание в которой велось на иврите. Еврейские и татарские дети учились в польской семилетней школе. Евреи Ивья имели свой театр и футбольную команду.

В центре города была синагога, построенная в XVIII в., а неподалеку, в западном направлении, находилось старое еврейское кладбище. Здания синагогального ансамбля уцелели до наших дней.

Выдающиеся люди. В Ивье родился Хаим Озер Гродзенский (1863–1940) – галахист, религиозный и общественный деятель, духовный лидер литовского ортодоксального еврейства, главный (неофициальный) раввин Вильнюса. Его именем названа центральная улица израильского города Петах-Тиква.

Ул. Хаим Озер. Фото В. Рубинчика (июль 2017 г.)  С 2019 г. площадь с фонтаном носит имя Д. Трампа – belisrael

Среди известных уроженцев местечка также Шахно Эпштейн (1881–1945) – общественный деятель, публицист и литературовед. Был главным редактором харьковского журнала «Ди ройте велт» (идиш – «Красный мир»). В 1942–1945 гг. служил ответственным секретарем в Еврейском антифашистском комитете.

Вторая мировая война и Холокост. В сентябре 1939 г. Ивье вошло в состав БССР (формально это произошло несколько позже; в октябре 1939 г. Верховный Совет БССР постановил принять Западную Белоруссию в состав БССР, а 02.11.1939 присоединение было утверждено законом СССР – belisrael). С 29 июня 1941 г. до 7 июля 1944 г. Ивьевщина была оккупирована немцами. В феврале 1942 г. в городе было создано гетто, в которое было переселено 3 тыс. человек. Акцию по уничтожению в Ивье провели 12 мая 1942 г. После войны при вскрытии массового захоронения в окрестностях дер. Стоневичи на южной опушке леса были обнаружены тела 2524 человек. Судьба остальных неизвестна.

Четыре семьи из Ивьевского района были удостоены почетного звания «Праведник народов мира».

Следы присутствия. Из ивьевского синагогального комплекса сохранились два здания (ул. 1 Мая, дома 9, 11), в одном из которых сейчас размещается детская спортивная школа.

Здание синагоги в прежние и новые времена (источник: ivyenews.by, 2015 г.)

Уцелевшая еврейская застройка конца XIX – начала XX века представлена домами по ул. К. Маркса, 1 Мая, на Комсомольской площади. На одном из них сохранился фрагмент надписи на иврите с годом строительства по григорианскому календарю (1929 г.).

От еврейского кладбища в Ивье почти ничего не осталось, кроме фрагментов каменной ограды, а территория кладбища была частично застроена.

На братской могиле узников гетто, убитых вблизи дер. Стоневичи, в 1957 г. была установлена стела. Ежегодно 12 мая в Стоневичском лесу проводится День памяти еврейской общины Ивья и звучит поминальная молитва. В 1989 г. там был открыт мемориал, на котором выбиты слова поэта Арона Вергелиса. В 1994 г. на этом месте был поставлен спектакль американской балериной, хореографом и режиссёром Тамар Рогофф, дедушка которой выехал из Ивья в 1911 году.

Корни. После войны в Ивье проживали шесть еврейских семей. В одной из них выросла Тамара Бородач (Кощер), которая в течение многих лет была директором школы в городе Лида, а сейчас она проживает в Израиле. Она является автором международного проекта «Корни» и организует для евреев родом из Беларуси поездки в те места, где они жили, где погибли их семьи. В экспедициях, организованных в течение 25 лет в рамках проекта «Корни», приняли участие 2,5 тыс. людей…

В 2012 году был открыт памятник в честь дружбы и единства конфессий Ивьевщины – католиков, православных, мусульман и евреев.

Вид памятника с «иудейской» стороны (источник – ctv.by)

В городе также действует Музей национальных культур, единственный в Республике Беларусь тип музея, постоянная экспозиция которого посвящена истории и культуре многонационального города. Один из залов музея рассказывает об еврейской культуре.

Текст об Ивье для книги «Маршруты по штетлам» готовили

Инна Соркина и Тамара Вершицкая

Фото старого Ивья и дополнительную информацию можно найти здесь

Опубликовано 15.11.2019  13:51

Библиотекарь в роли функционера

Вольф Рубинчик. Просмотрел статью из сборника «История ГШ 1982-1992» о гексашахматном юношеском турнире 1989 г. Приведу несколько фрагментов c минимальными правками:

В истории ГШ-движения страны особое место занял единственный в СССР международный юношеский турнир, который состоялся с 12 по 17 сентября 1989 года в г. Минске. Минский ГШ-клуб проводил это соревнование согласно договору, который был подписан в ноябре 1988 года между Минским горкомом комсомола, Венгерским гексашахматным Союзом и Югославским ГШ-клубом г. Суботица…

В соревновании приняло участие 30 игроков, 18 из них составляли минчане. Согласно договору в турнире участвовало 5 венгерских и 5 югославских ребят, а также по одному участнику прибыло из гг. Москвы и Ульяновска.

В турнире участвовали 4 девушки: И. Судникова, Н. Танана, И. Шлейфман и Л. Эпштейн. Судникова и Танана заняли 7-8-е места с хорошим результатом 5,5 очков. Их успешному выступлению способствовало также то обстоятельство, что лидеры турнира «по-рыцарски» соглашались с ними на ничью.

Интересно, что все 5 югославских участников с 50% результатом разделили 12-18-е места.

Победители были награждены призами, которые выделил горком комсомола. К сожалению, это был последний случай поддержки ГШ-клуба комсомольскими лидерами…

Сроки турнира совпали с турниром «Топ-16» в г. Познань (Польша). В Познань отправились председатель клуба А. Павлович и «неофициальный» лидер клуба В. Яненко. Вся основная работа по организации и проведению турнира легла на зам. председателя клуба Юрия Тепера. Он был зам. главного судьи соревнований и осуществлял все необходимые контакты как со спонсорами, так и с участниками и гостями турнира.

Для истории скопируем и таблицу:

При большом желании фамилии разобрать можно. Любопытно, что будущий гроссмейстер по обычным шахматам Юрий Шульман занял здесь лишь 5-е место – проиграл ключевую партию Андрею Батуро, опередившему его на шаг.

Очевидно, у тебя на турнире была неслабая нагрузка. Что-то вспомнишь?

Юрий Тепер. Помнится очень многое, но давай по порядку.

В. Р. Согласен. Как получилось, что ты стал целым Заместителем Главного Судьи?

Ю. Т. По моей же просьбе. Когда выяснилось, что Павлович и Яненко поедут в Польшу, и вся нагрузка по судейству достанется мне, я сказал, что никогда не судил турниры по швейцарской системе. Сам понимаешь, наука это непростая, тем более в конце 1980-х, когда не было компьютерных программ и жеребьёвка проводилась вручную. Единственное, Яненко сказал, что выделит мне в помощь знатока «швейцарки»: им оказался Валерий Высоцкий, человек в белорусских шахматных кругах достаточно известный (тогда он был директором ДЮСШ, где работал Яненко, а позже возглавил РЦОП по шахматам и шашкам). Мы с Высоцким раньше пересекались, но это отдельная история. Он получил статус главного судьи и отвечал за жеребьёвку, я же следил за соблюдением правил во время игры.

В. Р. Международный турнир на 30 человек наверняка требовал ещё и линейных судей?

Ю. Т. Я взял себе в помощники участников февральского турнира: Андрея Касперовича, Наташу Шапиро, Ивана Захаревича. Главным секретарём назначили Нелли Иосифовну Зезюлькину: она болела за своих сыновей Алексея и Юрия – в итоге они заняли в турнире первые два места – и параллельно выполняла обязанности секретаря. Переводчиком была Вера Гейзовна Ольшинковская, тоже участница турнира в феврале 1989 г. (перворазрядница по обычным шахматам, родом с Западной Украины; в своё время играла в украинских соревнованиях, помнила Леонида Штейна).

В. Р. Она всё время находилась в зале?

Ю. Т. Нет, Вера Гейзовна работала в школе учительницей и помогала только в ключевые моменты (открытие и закрытие турнира, экскурсия в Хатынь). В процессе соревнования мы старались находить общий язык с участниками и представителями команд сами, благо югославы – и отчасти венгры – знали какие-то русские слова.

Играли в помещении Дворца культуры «Минскпромстроя» (за автозаводом). Жили приезжие в общежитии возле стадиона «Торпедо». В организационных вопросах очень помог Юрий Пуцыло.

В. Р. В статье говорится, что ты прямо-таки служил «офицером связи» – осуществлял контакты и со спонсорами, и с приезжими. Что за контакты?

Ю. Т. Первый день турнира ездил в банк, получил деньги на оплату судейства и суточные для иностранцев. После турнира у меня из-за этих денег были проблемы.

В. Р. Присвоил или растратил? 🙂

Ю. Т. Другое. Когда выдавал деньги иностранцам, то не подготовил ведомости и не взял с участников росписи. Cамое интересное, что больше всего ругал меня за это не Костя Ксенофонтов (бухгалтер горкома комсомола – наш клуб числился при горкоме) и не Павлович, а Яненко, формально не занимавший ответственных должностей. Не помню, как я выпутался из этой передряги: Кажется, были отправлены письма в Югославию и Венгрию, чтобы пришло подтверждение… С меня денег не требовали. Н. Зезюлькина потом сказала: «Ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным». Вот, кстати, ещё припомнил отрывок из детского стихотворения Есенина «Сказка о пастушонке Пете, его комиссарстве и коровьем царстве»:

Чай, конечно, сладок

А с вареньем – дважды,

Но блюсти порядок

Может, да не каждый.

В. Р. Спасибо, я и не знал об этом стихотворении! А по поводу «чая» на турнире что скажешь?

Ю. Т. Приезжие и судьи питались в ресторане дважды в день: утром и в обед. Грех жаловаться, кормили хорошо. Вспомнился забавный эпизод: я просил в ресторане, чтобы сделали оладьи с мясом, и с удовольствием съел несколько порций. А иностранцы почти не притронулись – не любят они такого.

В. Р. Cтранно… У нас же долгое время делали из драников/колдунов «приманку» для интуристов. А кроме выдачи денег, ещё какая-нибудь «связь с иностранцами» была?

Ю. Т. Я присоединился к обеим экскурсиям: по Минску и в Хатынь (кажется, они прошли в один день). Всюду я старался вставить свои «пять копеек»: перед поездкой в Хатынь что-то читал, просил Ольшинковскую, чтобы она перевела… Когда ездили по городу, нашей переводчицы не было. Я подружился с югославом Атилой Шинко, мы неплохо общались на английском. Во время экскурсии я что-то рассказывал, но не помню, чтобы Атила «передавал дальше». Рассказывал о Минске и журналист Сергей Носов, который тоже поехал на экскурсию.

В тот «день отдыха» меня приглашали сходить с иностранцами в цирк, но я отказался, а вместо этого играл с советскими участниками (Ефимовым и Симкиным) в футбол. Четвёртым у нас был вездесущий Носов.

В. Р. Насыщенная программа, но это один день. Чем занимался в другие?

Ю. Т. Помню, в один из вечеров руководители делегаций Венгрии и Югославии пригласили меня провести меня время в общежитии. Пили венгерскую водку «Палинка» (а может, и «ПалЕнка»), часа два говорили за жизнь. Я рассказывал о своей поездке в Венгрию летом 1988 г. За день до отъезда комсомольцы пригласили иностранцев (взрослых) на банкет. Меня туда не позвали…

В. Р. Видимо, рожей не вышел?

Ю. Т. Кстати, был такой представитель Югославии Шандор Рожа (Юрий Дубашинский позже прокомментировал: «Очень белорусская фамилия!»).

В. Р. А как с игровыми контактами?

Ю. Т. Что называется, спасибо за вопрос – это мои самые приятные воспоминания. Кто-то из иностранных участников предложил мне сыграть в ГШ. Партию я быстро выиграл, благо играл тогда куда лучше, чем сейчас. Остальные участники увидели, что кто-то со мной играет, и тоже захотели присоединиться к процессу… Выстроилась настоящая очередь.

В. Р. Вполне в духе того времени.

Ю. Т. И только я заканчиваю одну партию, как тут же подходит югослав или венгр и говорит по-русски: «Юра, со мной». Обыграл я так человек 10 (а всего их было 12!) Кончилось это «безобразие» тем, что венгр Дьёрдь Гульбан одну партию у меня всё же выиграл. Мы сыграли с ним ещё три партии, общий счёт 2:2.

В последнем туре должны были определять лучшую партию турнира, и Дьёрдь выиграл у Иштвана Миклоша (поставил красивый мат при полной доске фигур). Ему дали один из двух призов, но Зезюлькина высказалась, что не так это делается: должна быть подана заявка, партия прокомментирована… Я попросил Дьёрдя, тогда он что-то написал.

Когда мы беседовали с Атилой Шинко, зашла речь о политике, и он сказал, что не понимает, как может сочетаться политика гласности и перестройки Горбачёва с консервативной политикой премьер-министра Рыжкова. Для меня это был трудный вопрос, я ничего не ответил.

Вспомню ещё одну забавную историю. Я упоминал Ефимова из Ульяновской области, его сопровождал Сергей Лапко. На второй или третий день Лапко куда-то пропал – его не было ни в турнирном зале, ни в общежитии. Потом выяснилось, что он поехал к родственникам в Гродненскую область, но до самого конца турнира так и не появился. А билеты на обратную дорогу у Ефимова не было, он волновался. Я предложил ему одолжить денег, но в последний момент Лапко всё-таки появился на закрытии… Наташа отреагировала оперативно: «Надо обязательно дать ему приз!» Лапко: «Я люблю призы, а за что?» Наташа: «Как главному юмористу».

В. Р. Да у вас там, похоже, все были юмористы-авантюристы…

Ю. Т. Всякого хватало – может, время благоприятствовало. О той осени 1989 г. мне до сих пор очень приятно вспоминать.

Ю. Тепер (справа) в венгерском Дебрецене, октябрь 1989 г. Рядом – Вера Липник.

В. Р. Последний вопрос. Как ты пробился с материалом о турнире во всесоюзную газету «Советский спорт»? Приведу твой шедевр из № за 21.09.1989 целиком, ведь он того стоит 🙂

ГЕКСАГОНАЛЬНЫЕ ШАХМАТЫ

МИНСК. Международный турнир собрал 30 игроков из Венгрии, Югославии и Советского Союза.

Хозяева оказались «негостеприимными», заняв первые три места. Победителем же стал А. Зезюлькин.

Ю. ТЕПЕР

Ю. Т. Кто-то мне подсказал телефон спецкора «Советского спорта» Александра Борисевича (позже – редактора газеты «Прессбол»), добавив, что надо позвонить и сообщить результаты турнира. Я позвонил, пересказал ему материал. Мы перебросились ещё несколькими фразами. Он сказал, что не шахматист и в наши гексашахматы не верит, но ему дали задание осветить турнир, задание он выполнит, а больше его ничего не интересует.

В. Р. Кто же мог дать такое задание?

Ю. Т. Предполагаю, что постарались комсомольцы.

В. Р. А денежки тебе заплатили?

Ю. Т. После публикации я перезвонил, и Борисевич ответил, что за такие заметки гонорар не платят. Но был приятен сам факт, что моя фамилия появилась в многомиллионном «Советском спорте», да ещё на первой полосе 🙂

Летом 2019 г.

В. Р. Ладно, будем закругляться. Спасибо за беседу.

Ю. Т. Завсегда пожалуйста!

Опубликовано 30.10.2019  22:19

Памятный 1989 год

Вольф Рубинчик (cлева). Ну что, созрел для воспоминаний о годе, в котором минский гексашахматный клуб расцвёл, аки вешний сад?

Юрий Тепер (справа). Да, постараюсь вспомнить, как оно было.

В. Р. В вашем сборнике «История ГШ 1982–1992» имеется недурственная статья А. Павловича о первом международном турнире по ГШ в Минске. Кое-что процитирую:

Вершиной ГШ-движения в Советском Союзе является первый международный турнир, посвящённый 20-летию издания журнала «Служба Быта Беларусі», который состоялся со 2 по 6 февраля 1989 года в столице Белоруссии – г. Минске…

Минский ГШ-клуб выставил практически всех сильнейших игроков: В. Яненко, В. Некрасова, Ю. Тепера, Ю. Бакулина и В. Вашкевича. Школьный клуб также выставил своих лидеров: А. Батуро, Е. Левитана и активных членов, семиклассников Д. Унучека и Ю. Мишурова. ГШ-клуб из Москвы представляли вице-президент международной федерации ГШ и председатель всесоюзного клуба «Шесть граней» Михаил Рощин, лидер московских гексашахматистов Сергей Цыганков. Федерацию ГШ Ульяновской области (единственную в СССР) представляли Сергей Лапко и Виктор Кабанов. Венгерская и югославская федерации также привезли лучших игроков. В итоге турнир собрал рекордное количество участников из проводившихся в СССР соревнований по ГШ – сорок два!..

Настала минута торжественного награждения и закрытия соревнований. В президиуме почетные гости, руководители делегаций Венгрии и Югославии – Михай Геленчер и профессор, доктор Шандор Шомоди, организаторы соревнования В. Ивановский, А. Аврутин, А. Павлович и председатель Всесоюзного клуба «Шесть граней» М. Рощин, а также переводчица и участница турнира Вера Ольшинковская. Появляется зам.министра бытового обслуживания республики В. С. Розум. Начинается награждение памятными призами и грамотами первых трёх призёров турнира [В. Яненко, Г. Мацьковяк, Л. Сираки]. Победитель турнира также получает переходящий кубок Суботицкого ГШ-клуба и югославский комплект гексагональных шахмат фабричного изготовления. Специальный приз получает самый юный участник турнира – минский семиклассник Андрей Батуро…

Но вот всё закончилось, настала минута расставания. И как всегда в такие минуты, в груди что-то сжимается… Но мы знали, что нас ждут новые соревнования и новые встречи! Этот турнир, как никакой другой по ГШ, получил широкое освещение в печати и на телевидении республики.

Ю. Т. Помогал Саше писать эту статью. Мы обсуждали, не дать ли её за двумя подписями, но решили, что лучше за одной (в сборнике и без того немало наших общих материалов). У Павловича было больше информации и возможностей следить за происходящим. Сам понимаешь, участник турнира всегда больше сосредоточен на своей игре. Даже если видишь остальные партии, то мало внимания обращаешь на увиденное – во всяком случае, у меня так часто бывает.

Считаю, статья получилась именно потому, что была написана эмоционально, с душой.

В. Р. По-моему, Александр Альбертович Павлович – вообще душевный человек (когда-то мы с ним и марьиногорцем Константином Балаховским организовывали массовый турнир к столетию «Нашай Нівы»). Взгляни, как он подписал мне книгу:

Паўлавіч – это моё отчество. А почему А. П. не играл в минских турнирах, но при этом без отбора участвовал в международных соревнованиях?

Ю. Т. Сложный вопрос, боюсь наговорить лишнего и обидеть моего старого друга. Официальная версия – большая загруженность при подготовке к турниру и при его проведении. С этим не поспоришь, но, возможно, Саша боялся, что из-за перегрузки плохо сыграет и лишится права поехать «в Европу». Он согласовывал этот вопрос с «комсомольским куратором» нашего турнира В. Ивановским и с неформальным лидером клуба В. Яненко. Нам было объявлено лишь решение, что Павлович является судьёй соревнования и, как председатель минского клуба, будет играть в международных турнирах. Не скажу, что всё это мне очень понравилось, но спорить и конфликтовать – себе дороже. К тому же у меня тогда набралось столько личных проблем, что удивляюсь, как вообще сумел достойно сыграть.

В. Р. Если не секрет, что за проблемы?

Ю. Т. Раз уж спрашиваешь, то изволь услышать. Турнир начался 2 февраля 1989 г., в четверг. 29 января, в воскресенье, умерла моя бабушка. В тот день мы с Наташей Шапиро собирались идти на спектакль еврейского театра из Москвы, я с трудом достал билеты. Пришлось отдать Наташе один билет, договорившись о встрече у ДК МАЗ, свой же я перед этим продал. Как выяснилось, зря. С Наташей пришёл её младший брат Глеб, который хотел попасть на спектакль…

30 января были похороны бабушки. А 31 января, за два дня до турнира, умер дядя Изя – Изар Львович Марголин.

В. Р. Да уж, ситуация… Как ты вообще решился играть? И как к этому решению отнеслись родные?

Ю. Т. Отнеслись спокойно, только сказали, чтобы я не пропустил похороны. Они состоялись 2 февраля после полудня. Мы должны были играть по 2 партии в день, я договорился, что одну сыграю с утра, а во второй партии мне найдут соперника, который согласится на ничью – так и получилось. Что касается морального состояния, то для меня было важным хорошо сыграть вопреки обстоятельствам. Бабушка никогда особенно шахматами не интересовалась, а в память дяди Изи я, надеюсь, не осрамился.

В. Р. Он любил шахматы?

Ю. Т. Дядя играл слабо, но за игрой (не только моей) следил. Вообще хочу о нём сказать несколько слов, тем более что он был ветераном войны. Юморист, мастер на все руки (что не так часто встречается у евреев), очень добрый человек. Помню, когда в 1975 году я готовился поступать в институт, к 30-летию Победы была актуальна военная тематика. Помню, он по этому поводу шутил: «Напиши так: Мой дядя самых честных правил четыре года воевал, ни одного немца не убил. И обязательно закончи: Смерть немецким оккупантам!» Ещё помню, когда в 1972 г. я показывал ему записанную партию (фамилия соперника была Ходский), которую я выиграл, он заметил: «Как Фишер у Спасского». Какое-то созвучие есть… Он работал инженером-строителем, на практике отлично знал все строительные работы и помогал нам при ремонте квартиры (естественно, бесплатно). Здоровье у него было неважное – проблемы с желудком, развилась болезнь Паркинсона – но держался до последнего.

Думаю, он понял бы моё решение.

В. Р. Теперь всё ясно. Кто из твоих учеников играл в турнире?

Ю. Т. Их было трое – уже упомянутая Н. Шапиро, Андрей Касперович и Иван Захаревич.

В. Р. О Захаревиче впервые слышу…

Ю. Т. Интересный, как сейчас бы сказали, «чел». Второразрядник по обычным шахматам, он более успешно играл в шашки, в гексашахматы – слабо, но интерес проявлял. Сам из Ивье Гродненской области. Собирал исторические материалы, в том числе и по истории местных евреев. Может, как-нибудь покажу тебе его записи, хотя расшифровать их непросто. Мне с такими людьми всегда было интересно общаться.

В. Р. А Наташа уже имела опыт в ГШ?

Ю. Т. Нет, это был её первый турнир. Я с самого начала (она поступила на естествознание осенью 1985 года) пытался её заинтересовать, но не получалось. Наташа была очень самостоятельная девушка: если с чем-то не соглашалась, то убедить её было практически невозможно. Неожиданно в декабре 1988 г. на вузовском турнире в Пинске она попросила: «Научи гексашахматам». Правила освоила быстро – впрочем, почти все шахматисты осваивают ГШ с первого раза, а нюансы постигла в процессе игры. В своём стартовом турнире она выступила достойно (4 из 9) – сказался крепкий спортивный характер и желание бороться.

А. Касперович также набрал 4 из 9 – его «звёздный час» наступит годом позже (ульяновский турнир 1990 г., 2-е место). Он станет для меня очень неудобным противником.

В. Р. Что ж, расскажи о себе, любимом, ставшем к тому времени и гексашахматным мастером спорта, и зампредом столичного ГШ-клуба.

Ю. Т. Стартовую партию играл с югославским участником Кароем Сабо.

В. Р. А имя и фамилия – венгерские?

Ю. Т. Все югославы приехали к нам из города Суботицы на границе с Венгрией, и значительную часть населения там действительно составляли венгры. Тамошние гексашахматисты постоянно играли в венгерских турнирах, а о ГШ в других городах бывшей Югославии я и не слышал.

Партия получилась хорошая, в динамичной борьбе выиграл пешку, потом ещё одну, создал проходную – и соперник отдал за неё фигуру. В конце оба были в сильном цейтноте: соперник из-за недостатка времени на игру (контроль был по 2 часа на партию каждому), а я боялся опоздать на похороны дяди. Потеряв фигуру, Карой сдался, и я на такси поехал на траурное мероприятие. Успел.

Во втором туре оформили мне ничью с Владимиром Папкиным (дебютантом турнира, в итоге занявшим 33-е место). Думаю, выиграл бы у него без проблем.

В. Р. Поминки по дяде были?

Ю. Т. Да, причём у нас дома. Удивило меня то, что к концу дня я почти не чувствовал скорби. Видимо, это психологически объяснимо – невозможно всё время горевать. Вечером ещё заехал в РДШШ, где мы играли, принял сочувствие участников. Наташа с Вашкевичем имела выигранную позицию, но из-за нехватки опыта проиграла. А с утра надо было участвовать в третьем туре. Как уже упоминал, играли по две партии в день; лишь в заключительный день (6 февраля) состоялся один тур.

С Чайчицем в 3-м туре получилась быстрая ничья…

В. Р. Договорились?

Ю. Т. Нет, просто преимущества получить не удалось, а рисковать я не стал. Вообще, я говорил уже, что Виктор Чайчиц – очень крепкий игрок. Долгое время он шёл в лидерах, но на финише опустился на уровень 50%. Более удачно сложилась партия с Андреем Батуро.

Ю. Тепер во время партии 4-го тура

В. Р. У Андрея ты выиграл?

Ю. Т. Да, и партия прошла интересно. Сначала я пожертвовал ферзя за 3 фигуры, потом поймал ферзя на вилку слоном, а 2 фигуры остались в качестве «процентов». В конце концов провёл пешку в ферзи. Преимущество имел подавляющее, но времени не хватало, боялся его просрочить. Но просрочил время как раз Андрей, и я вышел на «плюс 2».

В 5-м туре предстояла партия с Владимиром Вашкевичем.

В. Р. И как она сложилась?

Ю. Т. Да никак 🙂 Вашкевич опоздал почти на 2 часа – проспал. Предложил мне сыграть партию – я отказался. После того как мне уже поставили очко в таблицу, трудно было перестраиваться на борьбу. Многие наши, особенно Вячеслав Яненко, осуждали меня за отказ. Возможно – точно не знаю – из-за этого злосчастного очка меня не взяли в Суботицу в мае и на чемпионат Европы летом. Включили Бакулина, который набрал в Минске на пол-очка меньше.

В. Р. «Интриги, скандалы, расследования» 🙂 Ты сам как-то говорил, что халявные очки впрок не идут?

Ю. Т. В данном случае это изречение оправдалось полностью. В шестом туре в сложной позиции (моей оппоненткой была Гражина Мацьковяк из Польши) я зевнул ладью и сразу сдался. А в следующем туре в сражении с Владимиром Некрасовым мне в решающий момент просто не хватило спортивного счастья.

В. Р. Вус же трапылось, как сказали бы одесские евреи?

Ю. Т. Всех подробностей уже не помню. Вроде бы у меня было лишнее качество на фоне обоюдного цейтнота. В условиях колоссального напряжения я где-то не выдержал и ошибся, проиграл. Возможно, это была самая моя напряжённая партия за всю ГШ-карьеру. Многие участники подходили после партии ко мне и сочувствовали. Подошёл и А. Я. Ройзман, сказал: «Я был уверен, что ты выиграешь».

В. Р. Не думал, что Абрам Яковлевич интересовался ГШ. Помню, летом 2003 г. он иронично бросил Сергею Корчицкому, пришедшему на заседание редколлегии журнала «Шахматы»: «Что, Корчицкий, опять пришёл свои гексашахматы продвигать?»

Ю. Т. Может, Ройзман и не знал все правила ГШ, но игру понимал. Кстати, я одновременно должен был играть в «его» турнире, первенстве РДШШ по обычным шахматам.

В. Р. Успел?

Ю. Т. Да. В РДШШ игра начиналась в 12 часов, у нас – в 10. В 12 я подошёл к своей «классической» доске, сыграл 1.е2-е4 и пошёл играть с Некрасовым. Мой соперник по обычным шахматам был глухонемым, пришлось отвести его в комнату на том же 2-м этаже и показать, что я играю в другом месте. После поражения от Некрасова у меня с Зубовым (или Зуевым?) оставалось примерно 35 минут. Та партия оказалась «лёгкой прогулкой» – выиграл почти без сопротивления.

В. Р. А после этого же надо было снова играть в ГШ?

Ю. Т. Да, играл с Кошевым… Нет, не Олегом, его звали Дмитрий. Один из выпускников ДЮСШ, будущий кмс (в 1993 г. я встретился с ним в вузовском личном первенстве Беларуси, свёл вничью). В партии 1989 г. при явном преимуществе у меня ничего решающего не находилось, а в конце вообще могло быть хуже, но сыграли вничью.

В. Р. Короче, плюс от Вашкевича на пользу не пошёл… Какое было настроение перед финишем?

Ю. Т. Боевое. В своё время очень нравилась песня Н. Добронравова и А. Пахмутовой «Звёзды Мехико» про Олимпиаду 1968 г., особенно начало:

Будет последний бой,

Самый последний бой.

Все свои раны и все свои травмы

Мы увезём с собой…

В. Р. Позже предпоследнюю строку, как видно, переделали на «Все свои травмы и все свои радости»…

Ю. Т. Может, для того, чтобы песня не звучала слишком мрачно. Но вернёмся к турниру. От результатов последнего тура зависело, кто из минчан получит право на заграничные поездки. Соперник попался серьёзный – венгерский международный мастер Миклош Коложвари. Играл я чёрными. В начале у соперника было чуть лучше, он выиграл пешку, но дал мне взамен получить давление.

В. Р. Твоя любимая игра 🙂

Ю. Т. Не возражаю. Из-за этого давления он просмотрел потерю фигуры. В окончании я играл хорошо, соперник сдался в позиции, где можно было ещё сопротивляться. Видимо, почувствовал, что я победу не упущу. В итоге я завоевал место в десятке при весьма достойной игре. Надеялся, что этот результат даёт мне право на участие во всех зарубежных турнирах (Суботица, чемпионат Европы в венгерском городе Татабанья, открытый чемпионат Венгрии в г. Гардонь), но досталась мне самая невостребованная поездка в Гардонь (ноябрь).

В. Р. Как принимались решения о «командировках»?

Ю. Т. Опять-таки, затрудняюсь сказать точно. Павлович получил основные поездки «по должности», Яненко, Некрасов и Вашкевич обошли меня в турнире. Почему вместо меня включили Бакулина, не знаю, но могу догадываться (см. выше). Возможно, не зачли очко от Вашкевича… Прямо мне никто ничего не сказал. Павлович тогда из-за меня ссориться с Яненко не хотел. Александр говорил мне: «Бакулин вряд ли поедет, у него в нархозе государственные выпускные экзамены, и скорее всего, поедешь ты». Я удовлетворился этим ответом, но получился «новый поворот» – Бакулин взял академический отпуск и поехал в Суботицу, а «на Европу» он поехал по лучшему рейтингу. Мне «подсластили пилюлю» предложением поехать в мае в Калинин, на всесоюзный турнир. Мы в «великом княжестве Тверском» ещё не были, и я согласился свозить мою институтскую команду на волжские берега. До того в апреле у нас был турнир вузов по обычным шахматам, где моя команда победила во втором финале (9-20-е места, т. е. заняла 9-е место). В главный финал, прошедший в Пинске (декабрь 1989 г.), команда не попала, подробности этого непопадания я вспоминать не стану. А в Калинине – без пяти минут Твери – было очень даже неплохо.

В. Р. Ты же оттуда привёз кубок, фото которого публиковалось к твоему юбилею?

Ю. Т. Точно, а могло быть два кубка, если б я выиграл в дополнительном блицтурнире. Об этом сказано в статье из сборника.

В. Р. Статью читал. Почему всё же не получилась партия с Андреем Жупко?

Ю. Т. Когда один соперник побеждает другого, это значит, что он либо сильнее играет, либо лучше настроен. В данном случае было и то, и другое. Зато запомнился комбинационный удар в партии с Рощиным. Когда после партии местные любители обычных шахмат попросили показать примеры ГШ-комбинаций, я воспроизвёл тот эпизод; показалось, что они были удовлетворены. А еще были прекрасная майская погода, отличная компания, приятные прогулки по Калинину и вечерняя игра в бридж. Я научил бриджу своих учеников: Наташу Шапиро, Андрея Касперовича и Дмитрия Унучека, ученика Павловича. Ещё, помню, смотрели в гостинице юмористические передачи. Была пародия на Урмаса Отта, а другой пародист изображал тренера сборной СССР по футболу, рассуждавшего о предстоящем матче со сборной Турции. На вопрос: «Вы считаете, что ваша команда нашла свою игру?» следовал ответ: «Игру нельзя найти… Игру можно купить. Вот мы в нашей команде покупаем разные игры: шахматы, шашки, нарды, домино».

В. Р. Тогда ха-ха. По Москве на обратном пути прогулялись?

Ю. Т. Очень мало. На обратном пути Наташа вышла из поезда в Борисове, я же заявился на работу с кубком, демонстрируя свой успех. Все меня поздравляли, но зав. библиотекой Г. И. Волынец сказал, что лучше бы на кубке было выгравировано, за что его вручили. Я ответил, что и так доволен, что мне и так поверят, что я этот кубок не купил и не украл.

В. Р. А о политике что-нибудь вспомнишь? Разгар же, перестройки же…

Ю. Т. Мой коллега Юрий Дубашинский написал частушки о съезде народных депутатов. Там было 6 или 7 куплетов, я запомнил один:

Кто собаке яйца лижет,

Кто по фене ботает.

Съезд идёт, контора пишет,

Дураки работают.

В. Р. Забавная частушка. Жаль, что нема продолжения: люблю такой городской (около)политический фольклор.

Ю. Т. Затем я съездил в Польшу (Радом) на турнир по обычным шахматам. В том же году в сентябре состоялся в Минске международный юношеский турнир по ГШ, где я поработал заместителем главного судьи. Турниры в Венгрии-1989 упоминал ранее. Если будет возможность, ещё поговорим.

В. Р. Спасибо за беседу. Жду продолжения.

Опубликовано 11.10.2019  16:23