Tag Archives: Ленин

Капабланка: «Каждый должен уметь играть в шахматы»

Хосе Рауль Капабланка был чемпионом мира по шахматам в 1921–1927 гг., пока не уступил титул Александру Алехину в Буэнос-Айресе. В том матче ему предсказывали победу, и Капабланка жаждал провести повторный матч со своим русским соперником, но, несмотря на все усилия, ему так и не удалось снова побороться за звание чемпиона мира.

В интервью 1932 года, которое взял Аделардо Фернандес Ариас, Капабланка говорит о предполагаемом нежелании Алехина встретиться с ним, о лучших игроках мира, роли денег в шахматах и важности изучения игры в детстве. Запись беседы была опубликована в мадридской газете «АВС» 14.05.1932.

На снимке: Алехин и Капабланка в 1914 году

Когда состоится чемпионат мира по шахматам? Я спросил об этом Капабланку, который сейчас находится в Нью-Йорке. А выдающийся шахматист ответил мне: «Как только захочет Алехин».

Почему Вы так сказали?

– Потому что я бросал ему вызов в течение последних четырех лет, после того как он выиграл чемпионат, и он никогда не решился принять мой вызов. Он не говорит мне «нет», но чемпионат не устраивается. Алехин прячется за интерпретацией правил. Представь, я сам создал эти правила! Он выдвигает один предлог за другим, откладывая матч, а я не могу встретиться с ним лицом к лицу.

В прошлом году он сказал, что согласен провести матч между 15 августа и 15 сентября, либо в Нью-Йорке, либо в Гаване, но вы должны понимать, что это была отговорка, потому что в это время года никто в Нью-Йорке не интересуется шахматами, да и в Гаване это не время для проведения чемпионата такого рода.

– И?..

Не остаётся иного выбора, кроме как собрать призовой фонд в размере двенадцати или пятнадцати тысяч долларов, и когда деньги будут собраны, это заставит его сыграть матч. До сих пор публика могла думать, что он на самом деле пользуется своим законным правом в соответствии с международными правилами шахматных соревнований, где говорится, что «чемпион мира имеет право назначать дату следующего матча», но не больше. Теперь все понимают, что он избегает матча со мной.

Но разве в шахматах нет федерации или чего-то подобного, что есть в других видах спорта?..

Единственное, чего я не успел сделать, – создать совет арбитров, обладающих достаточными полномочиями, чтобы предотвратить подобные явления. Да, в Гааге существует что-то вроде комиссии, но она не обладает ни моральной силой, ни властью принимать необходимые принудительные меры, чтобы подобные случаи не имели места.

Вы уверены, что снова выиграете чемпионат?

Я уверен. Тем более что я знаю: как только Алехин проигрывает первые партии, он теряет победный дух. Так случилось со стариком Ласкером, когда я победил его в чемпионате.

– Где и когда Вы поставили рекорд по количеству участников в сеансах одновременной игры?

В феврале 1922 года, в Кливленде. Я играл против 103 игроков. Я выиграл 102 партии, одну свёл вничью. Но такой результат был везением, схожим с тем, как если бы вы выпрыгнули из этого окна и оказались на улице невредимым. Там был весь Огайо, и там были игроки из всех слоев общества, и это было очень интересно.

Другая очень интересная встреча состоялась в Манчестере, где я играл против тридцати специально отобранных игроков. Самому слабому из них в обычной партии я бы вряд ли дал фору больше коня.

Капабланка играет против 50 команд в 1931 г. – кубинская звезда стоит у доски справа (примерно посередине). Фото из «Америкэн чесс бюллетин», источник: Edward Winter’s Chess Notes

Кто лучшие шахматисты в мире?

Славяне. Разве вы не видите, что национальные особенности и погодные условия помогают им? По указанным причинам все русские – хорошие музыканты и хорошие шахматисты. Они живут в уединении из-за холода, а их темпераменту свойственна сосредоточенность. Они тяготеют к абстракциям, а не к конкретике.

Как развивались ваши шахматные навыки?

Мой отец играл в них, я смотрел, как он играет, и не знаю как, но я сразу научился. В четыре года я уже умел играть в шахматы. Я играл, хотя моя семья не позволяла мне этого делать. Я приехал сюда, в Соединенные Штаты, чтобы учиться в Колумбийском университете и стать инженером-механиком, а затем химиком. В 1908 году я имел некоторые трения с моими родственниками. До того я несколько раз играл здесь и видел, что всегда выигрывал, так что я решил полностью посвятить себя шахматам. Вскоре я победил американского чемпиона. В 1908–1918 гг. я значительно усилился, и в 1921 году выиграл чемпионат мира.

Вы заработали много денег в шахматах?

Больше, чем кто-либо другой, но это не значит, что я заработал очень уж много, потому что на самом-то деле никто в шахматах не зарабатывает огромные деньги. Тем не менее, могу заверить вас, что в этом смысле я тоже чемпион.

– Сложны ли шахматы?

Очень сложны, но не настолько, как думают некоторые. Конечно, вы должны изучать шахматы с наставником, читать книги, но наступает время, когда техническая сторона полностью изучена, и остаётся только личное: инициатива, идеи, концентрация, скорость, мастерство игры.

Какова практическая цель шахмат в жизни?

Я думаю, что шахматам следует учить в школах, чтобы дети привыкали думать и упорядочивать свои мысли. Шахматы – упражнение ума с большими положительными последствиями. Каждый должен уметь играть в шахматы, чтобы привыкнуть думать и контролировать себя.

Какую фигуру вы предпочитаете на шахматной доске?

Ни одну не следует предпочитать. Предпочтение определенной фигуры приводит к слабости…. Однако, если меня заставят выбрать одну, я скажу вам, что мне нравятся пешки – самые простые и наименее опасные фигурки. Старик Ласкер думал так же.

– Каково будущее шахмат?

В шахматы играют в мире больше, чем когда-либо прежде. Несомненно, они развиваются как часть общей культуры.

Каково происхождение шахмат?

Об этом много написано. Но я могу заверить вас, что мы точно не знаем, кто изобрёл шахматы. Известно, что три тысячи лет до нашей эры в мире уже играли. И вот, несмотря на универсальность шахмат, мы обнаруживаем, что жители таких стран, как Индия или Китай, имеют особые варианты игры. В Индии, например, пешки продвигаются не более чем на одну клетку, а в китайских шахматах больше фигур. В Индии рокировка делается по-другому, а в Китае есть ходы, которые отличаются от наших.

Есть ли женщины, которые хорошо играют в шахматы?

Одна на весь мир. Её фамилия Менчик, она из Чехословакии, славянка, но получила образование и живёт в Англии. Она играла со мной, и она действительно сильна в шахматах.

Песня современной чилийской певицы и шахматистки Хуги ди Прима (Juga di Prima), посвящённая Капабланке (его образ мелькает в видеоклипе)

Ваши самые важные партии?

Ради курьёза приведу случай, когда я играл в Москве в 1925 году против группы советских комиссаров. Мне противостояли двадцать игроков, в том числе Рыков и Крыленко. Кстати, Троцкий тоже хорошо играет, и Ленин был сильным игроком. Отличные игроки – английский министр Бонар Лоу (Эндрю Бонар Лоу был премьер-министром Великобритании с 1922 до 1923 г., года своей смерти – belisrael), историк Бокль, пианист Розенталь. Я заметил, что многие музыканты также являются прекрасными шахматистами.

А из испанских шахматистов кого бы Вы отметили?

Хорош как шахматист испанский чемпион, мистер Рей. Я сыграл с ним в Барселоне и с нетерпением жду новой поездки в Испанию, чтобы нанести ему надлежащий визит. В прошлый раз, когда я был в этой стране, мои обязательства мешали пообщаться с Реем.

Тут зазвонил телефон. Позвали Капабланку, и я попрощался с великим игроком.

Перевод с испанского на английский Карлоса Колодро (Carlos Colodro), с английского – belisrael.

Источник

Опубликовано 14.06.2020  14:56

Пскоў як куфар са старымі трантамі / Псков как сундук со старым барахлом

Чым радзей удаецца падарожнічаць, тым большую каштоўнасць набывае кожнае падарожжа. Сёлета з жонкай вырушылі ў расійскі Пскоў. Убачыў нямала новага, ну і старога таксама. Дзіва што: гораду вайсковай славы звыш 1100 гадоў, ён старэйшы за Маскву, Мінск, Віцебск… На беразе ракі Вялікай, што цячэ праз Пскоў, усталяваны велізарныя металічныя літары: «Россия начинается здесь» – дзяржава, значыць, пачынаецца з іхняй зямлі. Ды што там Расiя: «Всем известно, что земля начинается с кремля», пісаў нейкі прыдворны савецкі паэт. І хто возьмецца сцвярджаць, што ён меў на ўвазе не пскоўскі крэмль, aka Кром? 🙂

Вонкава горад даволі неахайны, што зусім скора будзе прадэманстравана. Таму спярша меркаваў назваць гэты матэрыял: «Пскоў як горад-хаос». Потым падумаў: а калі мясцовыя пакрыўдзяцца? Да чужых крыўдаў я нібыта ўжо і прызвычаіўся, але, праўду кажучы, няма ў мяне падстаў рабіць паспешлівыя вывады – знаходзіўся ў Пскове ўсяго два дні і адну ноч. Дый раптам хаос пануе не ва ўсім горадзе? Так што глыбокага аналізу тут не будзе; магу толькі падзяліцца ўражаннямі і адчуваннямі.

Першае адчуванне такое – рамонту ў Пскове падлягаюць не асобныя будынкі, як у нашых гарадах, а суцэльныя вуліцы. Напрыклад, вуліца Льва Талстога, дзе мы і атабарыліся…

У гэтым шэдэўры сучаснага дойлідства пад хостэлам доўгі час змяшчаўся і кантактны заапарк. Праўда, заапарк ужо не адзін месяц як зачынены, таму адпаведных водараў і гукаў у наш нумар не паступала (увогуле, гаспадары паводзілі сябе вельмі далікатна; цаню і самаiронію тых, хто ахрысцiў  хостэл «Алькатразам»).

Нярэдкія для Пскова карцінкі з іншых вуліц. Шыльда на правым здымку: «Пскоўская абласная кансалтынгавая кампанія» 🙂

Старажытная сцяна з «Баторавым праломам» і іншымі цікавосткамі, што атачала горад гадоў 500 таму, паціху рассыпаецца…

Затое зюганаўцы не спяць у шапку – выставілі каля сцяны свае стэнды. Апошні раз я бачыў вывешаную для публічнага чытання газету «Правда» гадоў 30 таму: было такое дзіва ў Мінску недалёка ад плошчы Якуба Коласа.

Карацей, калі камусьці ахвота ахутаць сябе настальгіяй – гэта ў горад на Пскаве і Вялікай. Тут, паглядзеўшы на аўтавакзал, дзе ўсцяж лупіцца тынкоўка, на старыя двух-трохпавярховыя будынкі на суседніх вуліцах, прагуляўшыся па кварталах з абцерханымі хрушчоўкамі ў гістарычным цэнтры, наша лаўрэатка пры жаданні магла б напісаць працяг «Часу сэканд-хэнд». А на ўездзе ў Пскоў перад вайсковай часцю (здаецца, там служаць небезвядомыя дэсантнікі) стаіць стэнд са словамі «начальніка зямлі рускай»: маўляў, граніцы Расіі нідзе не канчаюцца… Для кагосьці тое было б яшчэ адной нагодай паразважаць пра агрэсіўныя памкненні пуцінскай РФ; для мяне ж гэта – проста прычына, каб лішні раз пасмяяцца з ідэалагічнай бязглуздзіцы ў нашых суседзяў.

Аёй, дарагія расіяне, вы не можаце планетарый у абласным горадзе давесці да ладу (на фота бачныя далёка не ўсе расколіны ў падмурку і сценах), якая там тысячагадовая імперыя з «глыбінным народам»?

У гэтым падвальчыку месціцца «выставачная зала».

Па-мойму, і ў суворых пскавічоў-«скабароў» не бракуе пачуцця гумару…

Графiці ў розных раёнах горада. Дальбог, я ні пры чым!

Зрэшты, большасць людзей заклапочаная надзённымі праблемамі, і нават у дзень незалежнасці Расіі (мы трапілі ў Пскоў акурат 12 чэрвеня) народных гулянняў са сцягамі – або проста сцягоў на балконах – я не бачыў. Хіба што дзе-нідзе віселі афіцыёзныя палотнішчы… І рыхтаваліся канцэрты самадзейных калектываў.

А яшчэ ў абласным горадзе ёсць музей Леніна, да якога мы не дабраліся. Малады Ільіч жыў у Пскове тры месяцы ў 1900 годзе, займаўся падрыхтоўкай «Іскры»… Што-што, а гэты эпізод у яго жыццяпісе мне блізкі – сам жа выдаваў газетку ў пачатку 2000-х (з яе, аднак, не разгарэлася полымя).

«Я сябе пад Леніным чышчу».

Хіба дзеля той падпольнай газеты, задуманай у Пскове, адна з вуліц завецца «Пляханаўскі пасад» (чаму менавiта «Пляханаўскі», а не Ленінскі, лянота ўдакладняць; мо таму, што вуліца Леніна ў горадзе ёсць, і ганарлівы помнік правадыру на цэнтральнай плошчы, перад Пскоўскім універсітэтам, – таксама). Выглядае ж «пасад» прыкладна так:

Нарэшце, сэрца Пскова – Кром і прылеглы да яго старажытны Даўмонтаў горад. Паміж імі – не больш і не менш як захаб, іначай кажучы, захабень. Гэта ўмацаванне, што мае выгляд калідору, – хітрамудрая пастка для патэнцыйных агрэсараў. Усё гэта рэальна чапляе…

Паміж мурамі можна пасядзець на траўцы, забыць пра мітусню, пагрузіцца ў думкі пра былое і вечнае. Прыгожыя фоткі з розных ракурсаў – тут (вядома, не мае; аўтар зрабіў іх у 2013 г., але, здаецца, з таго часу мала што змянілася).

Спадабалася, што тлумачэнні да карты пададзены не адно па-руску і па-ангельску, а і шрыфтом Брайля. У маскоўскім Крамлі тры гады таму такога не было – тамака налягалі на кітайшчыну.

Ужо на выхадзе. Надакучыла летняя спякота? Абдымі снегавіка!

Звонку муры і вежы крамля чамусьці ўражваюць менш – яны не раз рэстаўраваліся, і нямала ў іх дэкаратыўнасці, штучнасці нейкай… Як пісаў Сяргей Даўлатаў пра 1970-я гады («Запаведнік»): «Наноў атынкаваныя муры крамля навявалі тугу… Крэмль нагадваў вялізных памераў макет». І яшчэ ўспомніўся анекдот, вычытаны ў «іранічнага назіральніка» Вадзіма Зелянкова: «Турыст: “Скажыце, ці праўда, што гэты замак – пятнаццатага стагоддзя?” Экскурсавод: “Не, замак шаснаццатага, а вось царква, якая будуецца побач, будзе пятнаццатага!”»

Блізу ракі Вялікай, даволі-такі бруднай і пахкай, трэба быць гатовым да таго, што разважаць пра вечнае прыйдзецца пад крыкі чаек. Не тое каб у Мінску іх не было, але ў Пскове іх проста безліч, і лямантуюць тыя кірлі на ўсё горла! Паспяхова канкуруючы з галубамі ды вераб’ямі.

Яшчэ адно прыемнае месца ў горадзе – парк Куопіа, нешта кшталту піцерскага Летняга саду, але без статуяў. Там я папросту адпачываў, зусім не думаючы пра фатаграфіі. Каму цікава даведацца пра гісторыю гэтага «фінскага» парка (Куопіа – першы горад-пабрацімец Пскова, ажно з 1966 г.), зазірніце сюды.

Пра адзін нязроблены здымак у раёне парка я-такі шкадую – на беразе Пскавы самотна пасміхалася Грамячая вежа пачатку ХVI ст. Вышыня амаль 30 метраў.

З іншага боку, 12.06.2019 сфоткаў пікет у падтрымку арыштаваных. За пікетоўцам – княгіня Вольга з унукам Уладзімірам (помнік 2003 г.) Пра Мілушкіных раней не чуў; чытайма пра іх тут.

Сталовых у Пскове быццам бы хапае, але тое, што мы там елі, пазітыўных эмоцый не выклікала.

Прынцып «навізны не ўводзіць, старызны не рушыць» у дзеянні.

Супермаркеты – у адрозненне ад цэркваў – трапляюцца не на кожным кроку, і паводле асартыменту саступаюць мінскім.

Аднойчы мы паснедалі ў кафэ з прыемным, як бы французскім антуражам…

Трымае яго чалавек з Вялікіх Лук – гэта райцэнтр Пскоўскай вобласці, як кажуць, адзін з найбольш заможных (В. Лукі выжываюць за кошт прадукцыі мясакамбіната). Агулам жа Пскоўшчына – традыцыйна бедны край, жыхары якога паціху перабіраюцца ў Піцер або яшчэ кудысьці.

Усё ж землякоў тут памятаюць, шануюць. Знаны фізік Ісак Кікоін вучыўся ў Пскове на пачатку 1920-х гадоў, і за гэта яму – бюст! (А на будынку школы ёсць і мемарыяльная дошка.) Пра пушкініста Гордзіна даведаўся ўпершыню, але таксама, напэўна, заслужаны чалавек.

Дэпрэсіўнасць рэгіёна выражаецца і ў тым, што на будынках нярэдка можна ўбачыць трафарэтныя надпісы з прапановамi замаўляць «спайсы» – часам так і пішуць, часам жа юзаюць эўфемізмы тыпу «солі». Тыя самыя людзі запрашаюць на працу «кур’ерам» (тысяча долараў за месяц; удвая вышэйшая за звычайны заробак). Як высвятляецца, упершыню гэтыя аб’яўкі ад наркадылераў з’явіліся ў Пскове пазалетась – з таго часу паліцыя ці то стамілася з імі змагацца, ці то ўвайшла ў долю… Не хацелася б верыць ні ў першае, ні, асабліва, у другое.

Спайсы ў горадзе ёсць, а вось ракаў у гэтым cпакуслівым бары не аказалася… 🙁

Пакідаў горад без асаблівай скрухі, з некаторай палёгкай. Нічога падобнага не адчуваў, калі з’язджаў з Гродна, Магілёва, Пінска, Чарнігава, дый нават Смаленска, які мы наведвалі ў 2013 г. Цяпер сяджу і думаю: так, у куфар са старымі трантамі зазірнуць бывае цікава… раз на пяць, дзесяць гадоў. Вобраз, вядома, не арыгінальны – належыць хіба Андрусю Горвату (праўда, ён параўноўваў з куфрам беларускую вёску, і шукаў там скарбы сярод парахні; я ж скептык, і на скарбы не разлічваю). Іншая асацыяцыя, звязаная ў мяне з Псковам, – святлафор, у якога гараць усе тры агні адразу. Гэта ўжо нешта з Жванецкага.

Яшчэ штрышок: на мяжы з Беларуссю, ля Езярышча, у аўтобус залазілі расійскія памежнікі, правяралі пашпарты пасажыраў. Беларусы ж ад пашпартнага кантролю ўстрымаліся, хаця з улікам распаведзенага вышэй лагічна было б, каб дакументы правяралі менавіта прадстаўнікі больш «дысцыплінаванай» краіны. А папраўдзе, мала сэнсу ў гэткім кантролі пасярод ночы; кантрабандысты й нелегалы ў фірмовых аўтобусах не ездзяць, прабіраюцца цераз мяжу «казінымі сцежкамі». Відаць, без імітацыі бурапеннай дзейнасці ў любімых дзяржорганах– аніяк.

Вольф Рубінчык, г. Мінск

18.06.2019

wrubinchyk[at]gmail.com

Здымкі аўтара і С. Рубінчык

********************************************************************************

Чем реже удается путешествовать, тем большую ценность приобретает каждое путешествие. В этом году с женой отправились в российский Псков. Увидел немало нового, ну и старого тоже. Еще бы: городу воинской славы свыше 1100 лет, он старше Москвы, Минска, Витебска… На берегу реки Великой, которая течет через Псков, установлены огромные металлические буквы: «Россия начинается здесь» – государство, значит, начинается с их земли. Да что там Россия: «Всем известно, что земля начинается с кремля», писал какой-то придворный советский поэт. И кто возьмется утверждать, что он имел в виду не псковский кремль, aka Кром? 🙂

Внешне город довольно неопрятный, что совсем скоро будет продемонстрировано. Поэтому сперва предполагал назвать этот материал: «Псков как город-хаос». Потом подумал: а если местные обидятся? К чужим обидам я вроде уже и привык, но, по правде говоря, нет у меня оснований делать скоропалительные выводы – находился в Пскове всего два дня и одну ночь. Да и вдруг хаос царит не во всём городе? Так что глубокого анализа здесь не будет; могу только поделиться впечатлениями и ощущениями.

Первое ощущение такое – ремонту в Пскове подлежат не отдельные здания, как в наших городах, а сплошные улицы. Например, улица Льва Толстого, где мы и кинули кости…

В этом шедевре современного зодчества под хостелем долгое время помещался и контактный зоопарк. Правда, зоопарк уже не один месяц как закрыт, поэтому соответствующих ароматов и звуков в наш номер не поступало (в общем, хозяева вели себя очень корректно; ценю и самоиронию тех, кто окрестил хостель «Алькатразом»).

Нередкие для Пскова картинки с других улиц. Вывеска на правом снимке: «Псковская областная консалтинговая компания» 🙂

Древняя стена с «Баториевым проломом» и другими интересными местами, что окружала город лет 500 назад, потихоньку рассыпается…

Зато зюгановцы держат руку на пульсе – выставили у стены свои стенды. Последний раз я видел вывешенную для публичного чтения газету «Правда» лет 30 назад: было такое чудо в Минске недалеко от площади Якуба Коласа.

Короче, если кому-то хочется погрузиться в ностальгию – это в город на Пскове и Великой. Здесь, посмотрев на автовокзал, где сплошь шелушится штукатурка, на старые двух-трехэтажные здания на соседних улицах, прогулявшись по кварталам с обшарпанными хрущевками в историческом центре, наша лауреатка при желании могла бы написать продолжение «Времени секонд-хэнд». А на въезде в Псков перед войсковой частью (кажется, там служат небезызвестные десантники) стоит стенд со словами «начальника земли русской»: мол, границы России нигде не заканчиваются… Для кого-то это было бы еще одним поводом поразмышлять о агрессивных устремлениях путинской РФ; для меня же это – просто причина, чтобы лишний раз посмеяться над идеологической несуразицей у наших соседей.

А-яй, дорогие россияне, вы не можете планетарий в областном городе привести в порядок (на фото видны далеко не все трещины в фундаменте и стенах), какая там тысячелетняя империя с «глубинным народом»?

В этом подвальчике располагается «выставочный зал».

По-моему, и у суровых псковичей-«скобарей» хватает чувства юмора…

Граффити в разных районах города. Честное слово, я ни при чем!

Впрочем, большинство людей озабочены насущными проблемами, и даже в день независимости России (мы попали в Псков как раз 12 июня) народных гуляний с флагами – или просто флагов на балконах – я не видел. Разве что кое-где висели официозные полотнища… И готовились концерты самодеятельных коллективов.

А еще в областном городе есть музей Ленина, до которого мы не добрались. Молодой Ильич жил в Пскове три месяца в 1900 году, занимался подготовкой «Искры»… Что-что, а этот эпизод в его жизнеописании мне близок – сам же издавал газетку в начале 2000-х (из нее, однако, не разгорелось пламя).

«Я себя под Лениным чищу».

Видимо, из-за той подпольной газеты, задуманной в Пскове, одна из улиц называется «Плехановский посад» (почему именно «Плехановский», а не Ленинский, лень уточнять; может, потому, что улица Ленина в городе есть, и гордый памятник вождю на центральной площади, перед Псковским университетом, – тоже). Выглядит же «посад» примерно так:

Наконец, сердце Пскова – Кром и прилегающий к нему древний Довмонтов город. Между ними – не больше и не меньше как захаб, иначе говоря, захабень. Это укрепление, что имеет вид коридора, – хитромудрая ловушка для потенциальных агрессоров.

Всё это реально цепляет… Между стенами можно посидеть на травке, забыть о суете, погрузиться в мысли о прошлом и вечном. Красивые фотки с разных ракурсов – здесь (конечно, не мои; автор сделал их в 2013 году, но, кажется, с тех пор мало что изменилось).

Понравилось, что пояснения к карте даны не только по-русски и по-английски, а и шрифтом Брайля. В московском Кремле три года назад такого не было – там налегали на китайщину.

Уже на выходе. Надоела летняя жара? Обними снеговика!

Снаружи стены и башни кремля почему-то впечатляют меньше – они не раз реставрировались, и немало в них декоративности, искусственности какой-то… Как писал Сергей Довлатов про 1970-е годы («Заповедник»): «Вновь оштукатуренные стены кремля наводили тоску… Кремль напоминал громадных размеров макет». И еще вспомнился анекдот, вычитанный у «иронического наблюдателя» Вадима Зеленкова: «Турист: “Скажите, правда ли, что этот замок – пятнадцатого века? Экскурсовод: “Нет, замок шестнадцатого, а вот церковь, которая строится рядом, будет пятнадцатого!”»

Близ реки Великой, довольно-таки грязной и пахучей, нужно быть готовым к тому, что рассуждать о вечном придется под крики чаек. Не то чтобы в Минске их не было, но в Пскове их просто множество, и вопят те птички во всё горло! Успешно конкурируя с голубями и воробьями.

Еще одно приятное место в городе – парк Куопио, что-то вроде питерского Летнего сада, но без статуй. Там я попросту отдыхал, совершенно не думая о фотографиях. Кому интересно узнать об истории этого «финского» парка (Куопио – первый город-побратим Пскова, аж с 1966 г.), загляните сюда.

Об одном несделанном снимке в районе парка я-таки жалею – на берегу Псковы одиноко усмихалась Гремячья башня начала XVI в. Высота около 30 метров.

 

С другой стороны, 12.06.2019 сфоткал пикет в поддержку арестованных. За пикетчиком –  княгиня Ольга с внуком Владимиром (памятник 2003 г.) Про Милушкиных раньше не слышал; читайте о них здесь.

Столовых в Пскове вроде бы хватает, но то, что мы там ели, позитивных эмоций не вызвало.

Принцип «новизны не вводить, старизны не рушить» в действии.

Супермаркеты – в отличие от церквей – попадаются не на каждом шагу, и по ассортименту уступают минским.

Однажды мы поели в кафе с приятным, как бы французским антуражем…

Держит его человек из Великих Лук – это райцентр Псковской области, как говорят, один из наиболее состоятельных (В. Луки выживают за счет продукции мясокомбината). В целом же Псковщина – традиционно бедный край, жители которого потихоньку перебираются в Питер или еще куда-то.

Все же земляков здесь помнят, ценят. Известный физик Исаак Кикоин учился в Пскове в начале 1920-х годов, и за это ему – бюст! (А на здании школы есть и мемориальная доска.) Про пушкиниста Гордина узнал впервые, но тоже, наверное, заслуженный человек.

Депрессивность региона выражается и в том, что на зданиях нередко можно увидеть трафаретные надписи с предложениями заказывать «спайс» – иногда так и пишут, иногда же юзают эвфемизмы типа «соли». Те самые люди приглашают на работу «курьером» (тысяча долларов в месяц; вдвое выше обычного заработка). Как выясняется, впервые эти объявки от наркодилеров появились в Пскове в позапрошлом году – с тех пор полиция то ли устала с ними бороться, то ли вошла в долю… Не хотелось бы верить ни в первое, ни, особенно, в другое.

Спайсы в городе есть, а вот раков в этом завлекательном баре не оказалось… 🙁

Покидал город без особой грусти, с некоторым облегчением. Ничего подобного не испытывал, когда уезжал из Гродно, Могилева, Пинска, Чернигова, да даже из Смоленска, который мы посещали в 2013 г. Сейчас сижу и думаю: да, в сундук со старым барахлом заглянуть бывает интересно… раз в пять, десять лет. Образ, конечно, не оригинальный – принадлежит вроде бы Андрею Горвату (правда, он сравнивал с сундуком белорусскую деревню, и искал там сокровища среди трухи, я же скептик, и на клады не рассчитываю). Другая ассоциация, связанная у меня с Псковом, – светофор, у которого горят все три огня сразу. Это уже что-то из Жванецкого.

Еще штришок: на границе с Беларусью, у Езерища, в автобус залезали российские пограничники, проверяли паспорта пассажиров. Белорусы же от паспортного контроля воздержались, хотя с учетом изложенного выше логично было бы, чтобы документы проверяли именно представители более «дисциплинированной» страны. Правду говоря, мало смысла в таком контроле посреди ночи; контрабандисты и нелегалы в фирменных автобусах не ездят, пробираются через границу «козьими тропами». Но, видимо, без имитации бурной деятельности в любимых госорганах – никак.

Вольф Рубинчик, г. Минск

Примечание переводчика: в русском тексте нет указаний на гиперлинки (на слове “здесь” и ряд др.). Если интересно, смотрите  в белорусском оригинале.

Опубликовано 18.06.2019  15:47

В. Эрлихман. Кукловод революции?

Для российского исторического журнала «Родина» пишет Вадим Эрлихман, кандидат исторических наук

Доктор Парвус – кукловод революции?

Большевики охотно пользовались его деньгами и талантом организатора, но и на пушечный выстрел не подпустили к власти

Загадка личности Парвуса во многом вызвана нехваткой источников — незадолго до смерти он сжег большую часть своего архива, а оставшиеся документы разбросаны по разным странам и малодоступны. Те, кто писал о нем, пользовались прежде всего книгой чешского эмигранта Збынека Земана и немца Винфрида Шарлау «Парвус — купец революции», изданной в 1964 году: пафос ее был направлен на обличение большевиков, будто бы совершивших переворот на деньги Германии при непосредственном участии Парвуса. Эти обвинения были подхвачены множеством авторов, от Солженицына до Александра Яковлева, которые сообща сделали из Парвуса зловещего кукловода русской революции…

А ведь многие выводы чешско-немецкого тандема весьма спорны. Воспоминания самого Парвуса, включенные в его книги, тоже полны противоречий и умолчаний. Правда, они как минимум проясняют особенности его яркого авантюрного характера. Вот как поэтично он описывает пожар, уничтоживший его родное местечко Березино близ Минска: «Я, маленький мальчик, ни о чем не подозревая, играл в углу своей комнаты. Вдруг я заметил, что оконные стекла окрасились в изумительный багровый цвет — мне это очень понравилось… Моя мать бежит по улице, я спешу за ней, крепко уцепившись за ее руку, спотыкаясь, ничего не понимая, в недоумении глядя на мечущихся вокруг людей» (1).

Потеряв в огне все имущество, семья уехала в Одессу, откуда был родом отец будущего революционера, слесарь-надомник Лейзер Гельфанд. Мальчика, родившегося 27 августа 1867 года, записали в метрику как Израиля Лазаревича, но позже он переименовал себя в Александра. В многоязычной и многокультурной Одессе начался его путь космополита, свободно говорящего на пяти языках и равнодушного к национальным и религиозным «предрассудкам». Позже, скитаясь по Европе, он спрашивал знакомых, где можно «приобрести Родину задешево», и в итоге выбрал Германию.

Но сформировала его русско-украинская культура, о чем Парвус вспоминал в изданной в 1918 году по-немецки книге «Борьба за правду»: «В моей памяти неразрывно сплелись в единое целое украинские песни и сказки и те небылицы, что я слышал от друзей отца из среднерусских губерний… Михайловский, Щедрин и Успенский сыграли важную роль в моем духовном развитии» (2).

Парвус прошел типичный путь русского гимназиста своего времени. Запрещенные книжки под партой, споры с учителями и даже «хождение в народ»: в 17 лет вместе с другом Шаргородским он устроился в слесарную мастерскую, пытаясь проповедовать рабочим революционные идеи. Видимо, опыт разочаровал его, поскольку в 19 лет он уехал в Швейцарию.

В советскую эпоху историки тщательно вымарывали имя Александра Гельфанда-Парвуса из своих трудов. Но его слоноподобная фигура выпирала отовсюду. И сегодня она вызывает не меньший интерес, чем сто лет назад, в марте 1915 года, когда был написан знаменитый «Меморандум Парвуса».

Александр Парвус и Роза Люксембург

КАРЛ, КЛАРА И ЗАСАЛЕННЫЙ «СЛОН»

Поступив (непонятно, на какие деньги) в Базельский университет, Парвус защитил у известного политэконома Бюхера докторскую диссертацию о работах Маркса. И с этим «пропуском» 24-летний борец за светлое будущее (как позже выяснится, в том числе и свое) пожаловал в штаб-квартиру Социал-демократической партии Германии в Берлине, где был принят весьма благосклонно. Ему симпатизировали и признанный теоретик партии Карл Каутский, и стойкая защитница женских прав Клара Цеткин, и ее молодая соратница Роза Люксембург. И не мудрено: «партайгеноссе» Парвус оказался душой компании; острослов и весельчак разбавлял беспрерывными шутками скучные партийные мероприятия.

Рано растолстев и облысев, он получил кличку Доктор Слон (кстати, именно от этого слова — Elefant — произошла его фамилия Гельфанд). Слоновий статус комично контрастировал с его партийным псевдонимом Парвус, что означает на латыни не только «маленький», но и «выскочка», «парвеню», коим и был всю свою жизнь Александр.

А еще он привлекал внимание ветхой, засаленной одеждой: эмигрант отчаянно нуждался, имея на попечении жену Татьяну Берман, привезенную из России, а потом и сына Евгения. В поисках заработка он писал на любые темы, сверкая остроумием и не стесняясь в выражениях. Нападки на прусских парламентариев привели к высылке пламенного публициста из Берлина в Дрезден, где он занялся обличением уже своих партийных товарищей — они плохо, на его взгляд, защищали интересы рабочих…

Август Бебель возмущался: «Он выставил ведущих деятелей партии на всеобщее обозрение почти что нагишом!» Надо ли говорить, что этим Парвус сильно подпортил свою партийную карьеру, и вскоре ему пришлось покинуть Дрезден.

Но главные его приключения были впереди.

ВПЕРЕДИ ЛЕНИНА И ТРОЦКОГО

Рассорившись с немецкими социалистами, Парвус обратился к русским. Вожди их радикального крыла Ленин, Мартов и Потресов как раз задумали в 1900 году выпускать за границей газету «Искра» и тайно переправлять ее в Россию. Парвус гостеприимно предложил им для этого свою мюнхенскую квартиру, получив взамен членство в редакции и право публикации собственных статей на первой полосе. В это же время с ним познакомился бежавший из ссылки Лев Троцкий, назвавший Парвуса «несомненно выдающейся марксистской фигурой» и в то же время отметивший: «В нем всегда было что-то сумасбродное и ненадежное».

А еще Троцкий (и не только он) заметил в новом знакомом неожиданную для революционера тягу к роскоши. Толстяк-жизнелюб ничтоже сумняшеся пускал деньги «Искры» на модные костюмы, дорогие рестораны и любовниц. Одна из них родила ему сына Леона (Льва), что стало причиной расставания Парвуса с женой. Но товарищи, стиснув зубы, терпели «аморалку» соратника, Доктор Слон был им необходим: обстановка в России быстро накалялась.

Справедливости ради надо заметить: гуляка Парвус успевал и теорию марксизма развивать. Когда царский режим начал «маленькую победоносную войну» с Японией, он опубликовал в «Искре» серию статей, утверждавших: война станет прологом революции. Именно в его сочинениях впервые были высказаны теория «перманентной революции», приписанная Троцкому, и идея о России как «слабом звене» капиталистического мира, откуда должна начаться мировая революция (позже эта мысль была отдана Ленину).

Александр Парвус, Лев Троцкий и Лев Дейч

ПОБЕГ ИЗ ССЫЛКИ

События 1905 года так обрадовали Парвуса, что он решил лично поруководить революционными массами. В октябре Доктор Слон вместе с Троцким приехал в охваченный волнениями Петербург, где энергичная парочка быстро создала Совет рабочих депутатов (во главе его для вида поставили социалиста «из народа» Хрусталева-Носаря). Попутно сподвижники арендовали заштатную «Русскую газету», быстро превратив ее в сверхпопулярное издание тиражом 500 тысяч. Парвуса в буквальном смысле носили на руках, несмотря на вес; в него влюблялись романтичные дамы, а социалистка Екатерина Громан поселилась у него, оставив мужа.

В декабре активность революционеров пресек арест, но благодаря своей известности Парвус вместо «столыпинского галстука» получил всего три года ссылки в Сибирь. Его сопровождал ветеран партии Лев Дейч, большой специалист по побегам; возле Красноярска они напоили конвойных, переоделись в крестьянскую одежду и сели на поезд, идущий на запад. Парвус вспоминал, что в вагоне третьего класса ему чуть не стало дурно от вони и грязи — тут бы он себя и выдал, но все обошлось.

В Москве он добыл у товарищей подложные документы и выехал в Германию. Немецкое правительство выдавало беглых революционеров русским властям, и Парвусу пришлось укрыться под именем Петера Кляйна. В этом качестве он помог своему другу, социалисту Хенишу, избраться в рейхстаг и благодаря ему нашел работу журналиста в Дортмунде, где одновременно писал красочные мемуары о революции и серьезную монографию о колониальной политике империализма.

Одиночество ему скрашивала Роза Люксембург, нашедшая в его объятиях утешение от поражения революции.

«НА ДНЕ» И НА ГРЕБНЕ УСПЕХА

В мирных условиях товарищи стали менее терпимо относиться к таким «шалостям» Парвуса, как присвоение партийных денег. В 1908 году разразился громкий скандал: Максим Горький обвинил Доктора Слона в растрате средств от немецкой постановки пьесы «На дне» — деньги должны были пойти в кассу партии большевиков. Узнав, что Парвус потратил 130 тысяч его кровных марок на путешествие в Италию с некой блондинкой, взбешенный Горький посоветовал немецким социалистам «хорошенько надрать уши» обманщику. Суд над Парвусом возглавили Бебель и Каутский; в итоге он был исключен из обеих партий, российской и германской. Симпатизировавший ему Карл Радек подытожил: «Этот страстный тип эпохи Ренессанса не мог вместиться в рамках спокойной германской социал-демократии… Ему нужно было или крупное дело, или новые ощущения»(3).

Опозоренный Парвус как в воду канул — и вынырнул только в 1910 году в Константинополе, где неожиданно стал советником недавно пришедшего к власти правительства младотурок. А вскоре — главным агентом по поставкам в страну продовольствия и оружия концерна Круппа. Есть разные версии, как пробился наверх международный авантюрист. Так или иначе, Парвус наконец разбогател, обзавелся роскошным особняком и гаремом красавиц, который возглавила приехавшая из России Екатерина Громан.

Но миллионера съедала скука — он тосковал по газетным боям и политическим интригам. Надо ли объяснять, почему начало Первой мировой войны Парвус встретил с энтузиазмом.

«Дорогой Ал. Ник! Ленин приехал и ждет меня у себя…» — письмо доктора Парвуса на бланке шикарного женевского отеля. А в других он и не останавливался.

20 СТРАНИЦ, КОТОРЫЕ ПОТРЯСЛИ МИР

В балканских газетах появилась статья Парвуса, как всегда эпатажная: «Торжество социализма может быть достигнуто только победой Германии над Россией, так как только Германия является носительницей высокой культуры…». Это не осталось незамеченным немцами: посол в Константинополе Курт фон Вагенгейм сообщал в Берлин, что «известный русский социалист д-р Парвус» может быть полезен, поскольку «с начала войны занимает явно прогерманскую позицию» (4). Что касается бывших товарищей доктора, они, разумеется, отозвались гневными отповедями. Троцкий в газете «Наше слово» написал «Некролог живому другу», завершив его словами: «Парвуса не существует. По Балканам шатается политический Фальстаф, который клевещет на своего двойника» (5).

В январе 1915 года Парвус напросился к немецкому послу на прием и заявил: победить Россию можно, только устроив в ней революцию и расколов на несколько государств. Фон Вагенгейм сообщил об этой встрече в Берлин, где инициатива «известного социалиста» вызвала большой интерес. И вскоре Парвус через Вену выехал в Берлин, где в марте представил в германский МИД записку на 20 страницах. С легкой руки ее первых публикаторов Земана и Шарлау она вошла в историю как «Меморандум Парвуса».

Парвус отмечал, что помощь должна достаться прежде всего большевикам: только они способны поднять массы на революцию. Такая оценка немногочисленной, загнанной в подполье партии, лидеры которой прозябали в эмиграции, — еще одно доказательство прозорливости Доктора Слона.

Парвус назвал и цену своего плана: пять миллионов марок. Немцы согласились только на миллион. Опытных дипломатов не впечатлили нарисованные Парвусом радужные картины; они подозревали, что он преследует свои интересы. И были правы: их целью было военное поражение России, его — всероссийская, а в конечном итоге мировая революция. Своему другу Хенишу он излагал мечту о «союзе прусских штыков и кулаков российских пролетариев». Завладев громадными ресурсами России, немцы должны были, по его плану, свергнуть кайзеровский режим и повести все человечество к бесклассовому счастью.

Возможно, Парвус обманывал и Хениша — да и был ли он искренен хоть с кем-нибудь?

Прежняя возлюбленная Парвуса, Роза Люксембург, с негодованием отвергла его предложение сотрудничать, как и другие видные социалисты.

РЕЙС ПЛОМБИРОВАННОГО ВАГОНА

Сначала он начал издавать в Мюнхене журнал с герценовским названием «Колокол» (Die Glocke). Потом отправился в нейтральный Копенгаген, где основал «Институт по изучению мировой войны». Верный своим привычкам, поселился в лучшем отеле и завел любовницу — некую Марию Шиллингер, которая позже родила ему сына Александра. Прежняя возлюбленная, Роза Люксембург, с негодованием отвергла его предложение сотрудничать, как и другие видные социалисты.

Конечно, главной целью Парвуса был Ленин, которого он соблазнял крупными суммами на революцию и даже ездил к нему в мае 1915 года в Цюрих — эта встреча живописно, но не слишком достоверно описана Солженицыным в «Красном колесе». На самом деле Ленин, по свидетельству Радека, без долгих объяснений указал гостю на дверь и заявил, что никаких общих дел у них быть не может. В статье «У последней черты» он писал о Парвусе: «В шести номерах его журнальчика нет ни единой честной мысли, ни одного серьезного довода, ни одной искренней статьи. Сплошная клоака немецкого шовинизма, прикрытая разухабисто намалеванной вывеской: во имя будто бы интересов русской революции!» (6)

И все-таки Александр Лазаревич дождался своего часа: в феврале 1917-го стихийные волнения в столице привели к падению царского режима. В образовавшийся политический вакуум устремились эмигранты со всех концов света. Но те, кто больше всего рвался в Россию — большевики, — оказались заперты в Швейцарии, посреди воюющей Европы. Ленин выходил из себя и говорил, что готов заключить сделку с самим дьяволом, чтобы оказаться в Петрограде.

Дьявол явился в лице Александра Парвуса. Он снова понадобился большевикам.

Парвус сумел убедить германского министра иностранных дел Брокдорфа: нужно ускорить и спонсировать приход большевиков к власти; марксисты уступят Германии все, что только можно. Граф в свою очередь вложил эту идею в голову начальника генштаба Эриха фон Людендорфа. Троцкий позже писал: «Со стороны Людендорфа это была авантюра, вытекавшая из тяжкого военного положения Германии. Людендорф говорил себе: Ленин опрокинет патриотов, а потом я задушу Ленина и его друзей…» (7)

Парвусу выделили еще пять миллионов марок, и он тут же начал через ленинского посредника Ганецкого переговоры с лидерами большевиков. Будущими пассажирами знаменитого «пломбированного вагона»…

Все они — 30 человек — подписали обещание не выходить из вагона и не общаться с немцами, но на всякий случай три из четырех дверей были опломбированы. 9 апреля вагон отправился в путь из Цюриха и почти без остановок добрался до станции Засниц, где пассажиры пересели на пароход и 13 апреля высадились в Швеции.

На пристани их встретил большевик Ганецкий, передавший просьбу Парвуса о встрече. Но Ленин отказался, отправив вместо себя Радека…

Считая Ленина недалеким догматиком и надеясь использовать его в своих целях, Парвус начисто проиграл ему борьбу за власть. Ильич использовал его идеи, его организационные способности, его деньги — и закрыл перед ним дверь российской политики. После Октябрьского переворота Парвус приехал в Стокгольм и попросил у большевистских эмиссаров разрешения приехать в Россию. Ленин не без удовольствия отказал, передав Парвусу, что запрещает ему появляться в России и что «революцию нельзя делать грязными руками».

На этом роль Доктора Слона в русской истории закончилась — тот, кто казался многим всемогущим кукловодом, сам оказался куклой.

«МИДАС НАОБОРОТ»

Революция в Германии все-таки случилась, и отданные в Бресте земли вернулись в Россию. Это пресекло на корню новый проект Парвуса: выпуск и распространение на оккупированной территории журналов и газет, разъясняющих политику немецкого правительства. Впрочем, выделенные на это 20 миллионов марок вкупе с доходами от прошлых предприятий позволили ему безбедно провести остаток жизни.

В 1918 году Александр Лазаревич купил виллу на берегу Цюрихского озера, но скоро швейцарские власти выдворили его как «агента большевиков». В итоге он поселился в Шваненвердере на озере Ванзее близ Берлина — по иронии судьбы там, где 22 года спустя нацисты приняли решение о поголовном уничтожении евреев…

Жизнь, проведенная так бурно, подходила к концу — он страдал от целого букета заболеваний, которые усугубил душевный кризис. В тоске он писал одному из друзей: «Окружающий мир полон ненависти… Вся эта мерзость угнетает меня прежде всего потому, что я оказался за бортом интеллектуальной жизни. Мне необходимы перемены, мне нужна жизнь, но вокруг я вижу лишь упадок и разложение» (8). В другой раз он самокритично назвал себя «Мидасом наоборот: все, к чему я прикасаюсь, превращается в дерьмо».

Разочарование в жизни, впрочем, не помешало ему по своей привычке обзавестись на новом месте новой любовницей. Это была молодая баварка, нанявшаяся к нему в секретарши; она родила Парвусу дочь Эльзу, а незадолго до смерти он женился на ней и завещал все свое имущество.

12 декабря 1924 года Александр Гельфанд-Парвус скончался от сердечного приступа. На прощании с ним в Вильмерсдорфском крематории собралось не больше 50 человек.

Старший сын Евгений, взявший псевдоним Гнедин, работал в то время в Наркомате иностранных дел СССР. Там же он был арестован в годы Большого террора, дожил до реабилитации и умер в 1983 году.

Другие родственники Парвуса бесследно сгинули в бурях ХХ века.

Многие до сих пор считают Доктора Слона одной из самых загадочных и могущественных личностей минувшего века, едва ли не главным виновником разрушения Российской империи и прихода большевиков. Но глупо думать, что такие дела по плечу одному человеку, будь он даже гением зла. Парвус был всего лишь одним из многих лилипутов, которые подталкивали падающего гиганта и радовались его падению, не задумываясь о том, сколько бед оно принесет их современникам и близким.

* * *

Примечания

  1. Земан З., Шарлау В. Парвус — купец революции. Нью-Йорк, 1991. С. 13—14.
  2. Там же. С. 16.
  3. Радек К. Силуэты: политические портреты. М., 1991. С. 251.
  4. Николаевский Б. И. Тайные страницы истории. М., 1995. С. 238.
  5. Яковлев А. Н. Сумерки. М. 2003. С. 114.
  6. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 83.
  7. Троцкий Л. Д. Моя жизнь. М., 2001. С. 187.
  8. Земан З., Шарлау В. Указ. соч. С. 313.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО ИЗРАИЛЯ (АЛЕКСАНДРА) ЛАЗАРЕВИЧА ГЕЛЬФАНДА (ПАРВУСА)

27 августа 1867 года — родился в местечке Березино близ Минска.

1884 год — устроился в Одессе в слесарную мастерскую, пытаясь проповедовать рабочим революционные идеи.

1886 год — уезжает в Швейцарию, где поступает в Базельский университет и защищает докторскую диссертацию о Марксе.

1891 год — первый визит в берлинскую штаб-квартиру Социал-демократической партии Германии; знакомство с Карлом Каутским и Кларой Цеткин; получил партийный псевдоним «Парвус» (по-латыни — «маленький», но и «выскочка»).

1900 год — участие в выпуске газеты «Искра» (Мюнхен); знакомство с Львом Троцким.

1904 год — первым развивает в своих статьях теорию «перманентной революции».

Октябрь 1905 года — приезд вместе с Троцким в охваченный волнениями Петербург; активное участие в создании Совета рабочих депутатов.

Декабрь 1905 года — побег из поезда на пути в сибирскую ссылку.

1908 год — обвинен Максимом Горьким в растрате 130 тысяч рублей из партийной кассы большевиков, вырученных от немецкой постановки пьесы «На дне»; исключение растратчика из партии.

1910 год — работает главным агентом по поставкам в Турцию продовольствия и оружия; разбогател, обзавелся роскошным особняком и гаремом красавиц.

9 марта 1915 года — представил в германский МИД записку на 20 страницах — план победы над Россией («Меморандум Парвуса»).

Май 1915 года — встреча в Цюрихе с Лениным.

Февраль 1917 года — организация транспортировки руководителей-большевиков из Швейцарии в Петроград («пломбированный вагон»).

Ноябрь 1917 года — Ленин запрещает Парвусу приезд в Россию: «Революцию нельзя делать грязными руками».

1918 год — купил виллу в Швейцарии, откуда выдворен как «агент большевиков»; переезд на озеро Ванзее близ Берлина.

12 декабря 1924 года — скончался от сердечного приступа.

Оригинал с бонусами

Опубликовано 05.11.2017  20:09