Tag Archives: голодомор

В. Зайдман. Ответ моим «критикам»

Неладно что-то в «Датском королевстве»

10-01-2019 (15:15)

Вадим Зайдман

“Блогосфера взорвалась…” — это часто употребляемое теперь выражение в полной мере можно отнести к тому, что случилось после моей публикации от 7 января. Ни в каком страшном сне мне не могло привидеться, как болезненно отреагирует ряд читателей на констатацию вполне очевидного и по существу почти никем — кроме самых неадекватных — не оспариваемого факта, что в Украине присутствует такое явление, как антисемитизм.

Дело, точнее, было так. Я всего лишь возразил Игорю Яковенко, написавшему [в связи с заявлением Владимира Зеленского о борьбе за пост президента Украины], что “…тест на юдофобию Украина, похоже, уже прошла успешно”, что он, [Яковенко], чересчур оптимистично оценивает положение дел с антисемитизмом в Украине.

И началось! Что только мне не довелось прочитать в своей адрес! “Дурак”, “идиот”, “украинофоб”, “злостный украинофоб”, “ксенофоб” и даже “нацист”.

Но ближе к существу “полемики”.

Когда я недоуменно спрашивал в комментариях, в чем собственно претензия — ведь вроде никто не отрицает, что в Украине наличествует антисемитизм, выяснилось, что многих возмутило мое определение, что бытового антисемитизма в Украине “выше крыши”.

Прежде всего, даже если это была действительно неудачная, даже несправедливая оценка, это разве достаточное основание, чтобы с такой ненавистью брызгать слюной и адресовать в мой адрес все то, что я привел выше? Я счел нужным в комментарии признать неудачность формулировки, поскольку не владею конкретными данными и потому не могу утверждать — выше крыши или ниже крыши.

Но тут один из зачинателей обструкции очень кстати привел конкретные цифры уровня антисемитизма в разных странах, в том числе и в Украине. Он, очевидно, думал, что сразит меня этими цифрами наповал. По данным, которые он привел (информация 2014 года), в Украине в той или иной степени заражено антисемитизмом 38 процентов взрослого населения. Интересно было бы поинтересоваться у этого блогера — а какой уровень, по его мнению, он считает “выше крыши”? Выше 100 процентов? По моему мнению, более трети населения, зараженного таким недугом, как антисемитизм, — это выше самой высокой крыши. И ссылки на то, что антисемитизм есть почти везде, а где-то и еще выше — это разговор в стиле “сам дурак”. Что антисемитизм есть во многих странах, никто не отрицает, и я не отрицаю, нечего ломиться в открытую дверь. Но разговор в данном случае об Украине, вот за Украину и давайте сейчас говорить. А так — и в СССР в ответ на конкретную критику Западом говорили: “А у вас негров линчуют!”, и Путин после очередного громкого убийства заявляет, что везде убивают. Это что, снимает с него вину за убийства, совершенные по его отмашке?

В Германии, кстати, на которую все мои критики советовали мне оборотиться, и то антисемитизм ниже — 27%, а в США вообще 9%. Вот это, согласен, относительно невысокий уровень. А в Германии я и сам сталкивался с антисемитизмом вплотную — когда дверь нашей редакции обрисовывали свастикой и надписями “Achtung, Juden!”, “Juden — weg!”. Правда, делали эти граффити не аборигены, а наши же переселенцы (потому что немцы русскоязычную газету не читают).

И еще — если уж говорить о Германии. Здесь не делают вид, что антисемитизм в стране изжит, СМИ не замалчивают антисемитские эксцессы, если они случаются (о граффити на наших дверях написали и в городской газете, и вышел репортаж на телевидении), и я совершенно не могу представить, чтобы немцы начали меня обзывать дураком и нацистом, если бы я у них в газете написал о наличии в стране этого зла. Помните, как говорил Жеглов: “Правопорядок в стране определяется не наличием воров, а умением властей их обезвреживать”. Прошла или не прошла страна тест на юдофобию, определяется не количеством в стране антисемитов, точнее сказать, не только количеством, но и в целом отношением общества к этому недугу — терпимое отношение или нет, признается наличие проблемы — или напрочь отрицается, замалчивается. А ставящих диагноз подвергают тотальной обструкции.

Далее.

Некоторые блогеры указали мне, что приведенный мной пример — о водителе, который говорит: “Есть евреи, а есть жиды”, — не засчитывается, поскольку этот человек давно не живет в Украине. Ты давай, говорят, приведи конкретный пример сегодняшнего антисемитизма в стране.

Пожалуйста.

2 февраля 2018 года в газете “Чортківський вісник” города Чертков (Тернопольская область) была напечатана передовица главного редактора издания Марьяны Полянской под названием “Жиди чи євреї?” (как мило, не правда ли — та же формула, что и у нашего водителя!).

Вот заметка об этой скандальной публикации в “Гордоне”, это самый что ни на есть украинский и проукраинский сайт.

А вот об этом же в нашей газете. Обязательно пройдите по этой ссылке, поскольку там приведен скриншот статьи, чтоб не было никаких сомнений в реальности антисемитской публикации.

Замечу, что история эта — это даже не бытовой антисемитизм. Это совсем, как сказал бы старина Мюллер, не бытовой антисемитизм, на уровне кухонных бла-бла-бла — это в газете пропечатано, которую читают тысячи людей (в городе 29 тысяч жителей)! Это действительно пропаганда ксенофобии (в чем некоторые обвинили меня)! А мэр Чорткова развел руками: осуждаем, но ничего не можем поделать — свобода слова, понимаешь! А как же быть с разжиганием национальной розни? Не можем ничего поделать или не хотим поделать? В Германии такую газету если и не прикрыли бы, то оштрафовали точно и вынесли предупреждение.

Ну ладно, мэр Черткова отговорился формальным поводом — свобода слова, мол. А что же жители города не возмутились такой зоологически антисемитской публикацией? Об этом что-то ничего не было слышно. Почему же, если антисемитизм в Украине практически изжит (тест пройден успешно), никто из 29 тысяч жителей Черткова (кроме, возможно, самих евреев, если таковые там есть) не возмутился, не вышел с протестом на улицу?

В Германии общественность уж точно не прошла бы мимо такой публикации — в первую очередь общественность, а уж потом надзорные органы. Потому такая публикация, скорее всего, даже и не могла бы появиться в печати — даже, пожалуй, в каком-нибудь неонацистском издании, во всяком случае столь пещерно антисемитская публикация.

В Германии после такой публикации разразился бы скандал. А граждане и выходцы из Украины, как мы видим, наоборот, устроили скандал по поводу констатации факта наличия антисемитизма в стране. Чувствуете разницу? Больной кричит, когда его ткнут в больное место.

В то же время в феврале прошлого года глава Украинского еврейского комитета Эдуард Долинский, который и сделал достоянием украинской общественности антисемитскую публикацию, рассказал на своей странице в Facebook о еще одном случае, на этот раз акте вандализма, и в том же Тернополе:

“3 февраля 2018 года в Тернополе в очередной раз был осквернен памятник жертвам Холокоста. На памятнике красной краской нарисовали нацистскую свастику и знаки СС. Надпись на памятнике гласит: “В память о святых мучениках — евреях, жестоко уничтоженных нацистскими убийцами и тут погребенных”.

На этом месте было убито более 10 тысяч евреев. В их убийстве, кроме нацистов, участвовала милиция ОУН, затем украинская вспомогательная полиция.

Надо отметить, что акт вандализма произошел на следующий день после того, как в Черткове вышла антисемитская статья “Жиди чи євреї?”. Мэр Тернополя сразу заявил, что это преступление “организовано российскими спецслужбами”.

Сайт Newsru.co.il напомнил в связи с этим инцидентом:

“…В январе этого года израильское министерство по делам абсорбции и диаспоры опубликовало отчет, данные которого свидетельствовали о рекордном количестве антисемитских нападений, совершенных в минувшем году.

В этом документе, где Украина названа лидером постсоветского пространства “по частоте вербальных нападок и насильственных действий в отношении евреев, их собственности, святынь и общинных институтов”, отмечается: в 2017 году произошло “удвоение количества антисемитских инцидентов” в этой стране.

Подобное явление на фоне тенденции к возрождению национализма в Восточной Европе фиксируется на Украине израильскими властями второй год подряд. Речь идет о вандализме в отношении еврейских объектов, таких как кладбища, мемориалы жертв Холокоста, общинные здания”.

Напомню, это была не моя “клевета”, а официальная оценка израильского министерства.

А вот пример, возникший непосредственно во время “дискуссии”, развернувшейся после моей статьи. Его, словно по заказу требовавших примеров антисемитизма в Украине, продемонстрировал один из комментаторов. Блогер Виктор Говоруха написал обо мне: “Один еврей кинулся защищать другого (Щендерович)… Сама история учит нас о зверинной украинофобии евреев. Одна “октябрьская революция”, Голодомор 1932-33 гг. с его Торгсинами и пр. чего стоят…” (орфография блогера сохранена).

И кто-то еще смеет утверждать, что в Украине нет антисемитизма? Когда живуч этот миф, этот КРОВАВЫЙ НАВЕТ на евреев, что это они сделали революцию. Если от ослепления антисемитизмом перейти к конкретным цифрам, то выяснится, что евреев участвовало в революции в процентном отношении не более, чем их было в населении Российской империи. Разоблачению этого мифа, этого навета посвящен двухтомник моего отца [Израиля Зайдмана], там вы найдете эти конкретные цифры:

Евреи и «Советский проект» Том 1

Евреи и «Советский проект» Том 2

А Голодомор был рукотворным детищем Сталина, нисколько не еврея.

Я не раз уже в своих статьях проводил мысль о том, что человечество избежало бы многих бед, если бы люди умели ставить себя на место других людей (или нации, как в данном случае), представить, как кому-то может быть плохо.

Сразу после начала российской агрессии я написал статью “Я — украинец!“, потому что поставил себя на место жителя Украины и представил, что это такое, когда на твою землю вломился оккупант и убивает людей, разрушает дома и т.д.

А вы, судя по большинству комментариев, совершенно не в состоянии поставить себя на место нации, которую преследовали на протяжении двух тысяч лет, которая прошла через Холокост (6 миллионов), не в состоянии понять, почему евреи так болезненно реагируют на любые проявления антисемитизма, отказываясь принимать высказывание “Есть евреи, а есть жиды” и тому подобные за милые шутки.

На совершенно очевидную констатацию мной факта наличия в Украине антисемитизма вы, вместо того чтобы сказать: “Да, это уродливое явление в Украине еще есть, но мы не антисемиты, мы осуждаем эти проявления, нам за них стыдно, будем стараться изживать это в нашей стране (мы же стремимся в Европу!)” — вместо этого вы устроили тут вакханалию ненависти, думаю, сравнимую с атмосферой ненависти, царящей в ток-шоу у Соловьева и других пропагандонов, самую неприкрытую и разнузданную травлю.

Развернувшаяся здесь травля за мнение, отличное от мнения пусть даже большинства, — это за всякой гранью. И ведь случилось это на сайте, который читают в основном люди продвинутые, интеллектуалы, числящие себя либералами, открытыми если не к восприятию, то хотя бы к тому, чтобы выслушать иное мнение. Это такое же ватничество, только с противоположным знаком. А общий знаменатель здесь — нетерпимость к иному мнению и готовность не возражать, а клеймить за него и писать доносы.

Интересно, что нервозность и глухое недовольство я почувствовал в некоторых комментариях уже к своим двум предыдущим статьям — историям из советских времен, где так или иначе была затронута тема антисемитизма. В Советском Союзе, но на территории Украинской ССР. И это уже кому-то не понравилось. Что ж, перефразируя классика, могу сказать: люди как люди, читатели как читатели — умные, образованные, эрудированные — вот только еврейский вопрос их испортил.

Такое гипертрофированно болезненное восприятие темы антисемитизма в первую очередь и свидетельствует о том, что неладно с этим вопросом в “Датском королевстве”. И что тот самый тест, о котором пишет Яковенко, Украина пока не прошла.

А утверждение о моей злостной “украинофобии” после моих статей “Я — украинец!” и “Российский вермахт в Украине” — где уже из самих названий понятна моя недвусмысленная позиция по отношению к путинской агрессии — просто бессовестно.

А вот можете еще посмотреть на первую страницу нашего “Рубежа” от сентября 2014 года, где Путин прямо на “шапке” газеты изображен а-ля Гитлер с рукой, вскинутой в нацистском приветствии. После выхода этого номера мы не только вдосталь наслушались от ватников, какие мы “укрофашисты и жидобандеровцы”, но и потеряли часть рекламодателей — а газета существует только за счет рекламы. Теперь я и с другой стороны узнал, что я, оказывается, нацист.

Читая все эти отклики ненависти, я поймал себя на мысли, что нечто подобное мне уже читать приходилось. И вспомнил: да, в мемуарах, которые начали публиковаться в перестройку, о проработках, которые устраивали неугодным писателям, режиссерам, композиторам их коллеги по творческому цеху, и все как один, в едином порыве клеймили “отщепенцев”…

Еще это можно сравнить с тем, как Андрея Сахарова называли злобным антисоветчиком, а потом — то, что уже у всех на памяти — освистывали его на трибуне Съезда народных депутатов. В эпоху разгула свободы и демократии!

Так что ничего, переживу, я в неплохой компании (я себя ни с кем не сравниваю, я сравниваю ситуации).

Вадим Зайдман

Источник

Об авторе (информация kasparov.ru): Родился в 1964 году в Запорожье. Окончил машиностроительный институт, работал инженером. В 90-е уволился с предприятия и занялся мелким бизнесом. В те же годы выпустил несколько книг для детей и подростков.

В 2001 году эмигрировал в Германию, в Нюрнберг. В 2004 году открыл небольшое бюро путешествий и экскурсий, в конце того же года вместе с отцом начал издавать газету “Рубеж”, которая выходит раз в месяц как в бумажном варианте, так и в интернете.

Опубликовано 12.01.2019  18:33

Вселенная архитектора Каракиса

Вселенная Каракиса

В НЬЮ-ЙОРКЕ ВЫШЛА КНИГА О СОВЕТСКОМ АРХИТЕКТОРЕ ИОСИФЕ КАРАКИСЕ

текст: Николай Подосокорский

Detailed_pictureИосиф Каракис за работой на Фархадстрое. 1940-е годы© Фото из архива семьи Каракисов, напечатанные в книге, предоставлены ее автором Олегом Юнаковым исключительно для публикации на Colta.ru

Один из эпиграфов к этой книге, принадлежащий авторству писателя и диссидента Виктора Некрасова, учившегося у Иосифа Каракиса на архитектурном факультете Киевского строительного института в 1930-е годы и впоследствии поддерживавшего с ним дружеские отношения, гласит: «Дома нужно рассматривать как книжки. И тогда тебе многое откроется…» Это высказывание обладает оборотническим эффектом — в том смысле, что и книги вполне можно рассматривать как жилые дома, а порой и даже как поражающие воображение готические соборы, созданные искусными зодчими со всем доступным им мастерством и полной отдачей величайшему из искусств — строительству словом.

Архитектор информационных технологий, исследователь архитектуры Киева, фотограф и просветитель (автор множества статей в Википедии) Олег Юнаков смог в изданной им книге о выдающемся советском украинском архитекторе Иосифе Каракисе (1902—1988) реализовать многие из своих разносторонних дарований. Более чем 500-страничный альбом, посвященный Каракису, — это богато иллюстрированный (всего труд содержит более 1100 иллюстраций, абсолютное большинство которых опубликовано впервые), тщательно продуманный и со вкусом выполненный литературно-архитектурный памятник с обширным справочным аппаратом, подробной библиографией, всевозможными таблицами, указателями, документами, приложениями и т.п. Можно сказать, что это издание — настоящий гимн архитектуре, исполненный с большой любовью к объекту изучения. Такого рода книги всегда стоили во всех смыслах дорого и являлись подлинным украшением домашних библиотек.

© Алмаз, 2016

Наверное, почти каждый архитектор, художник, писатель и просто выдающийся творческий человек, не лишенный тщеславия, в душе мечтает, чтобы его наследие систематизировали с таким вниманием и почтением, как это сделал Олег Юнаков в отношении Иосифа Каракиса. Особого рода мемориальный характер книге придает и участие в ее подготовке в качестве редактора и научного консультанта дочери Каракиса Ирмы Иосифовны, также архитектора по профессии, кандидата наук. Вместе с тем преклонение перед Каракисом (а автор особо отмечает, что даже учился в построенной по его проекту школе) порой несколько притупляет критический ум исследователя и мешает необходимой отстраненности от приводимых им чужих воспоминаний, часть из которых может показаться стороннему наблюдателю эмоциональными преувеличениями в построении идеального образа героя книги.

В подтверждение этому приведу небольшой фрагмент из авторского предисловия: «Иосиф Юльевич был принципиален во всем, даже в быту — никогда не курил, не пил, не повышал голоса. Он не добивался званий, должностей и не стремился к продвижению по карьерной лестнице. Особо поражала отмеченная многими его врожденная тактичность по отношению к людям. Собирая по крупицам сведения об эпизодах и фактах его жизни, можно понять, насколько неординарно и порой проблематично сложилась судьба мастера. Было все — запреты на выезд за границу (несмотря на частые приглашения и победы в конкурсах), отказ, последовавший после выдвижения Иосифа Юльевича (при полной поддержке коллектива института) ученым советом на звание члена-корреспондента, отстранение от преподавательской деятельности, замалчивание авторства его объектов во многих публикациях в прессе и так далее. Вопреки этому И. Каракис слыл мягким человеком: “Иосиф Юльевич, по отзывам всех, кто его знал, был человеком крайне толерантным и незлобливым”. О нем, как следует из воспоминаний лично знавших его коллег, никто ни разу не сказал плохого слова и не подверг критике его человеческие качества. Это может показаться странным, так как архитектор, добившийся известности и успешный в творчестве, часто становится объектом зависти. Своей скромностью и добротой он абсолютно не давал для этого повода…» (с. 11).

Трудно сказать, является ли такой уж положительной характеристикой то, что никто ни разу не сказал плохого слова и не подверг критике личные качества известного деятеля — верится в подобное с трудом, тем более что далее Юнаков пишет про частую зависть к Каракису его же коллег. А ведь известно, что настоящая Зависть крайне редко ходит в одиночку, предпочитая общество своей верной подруги — Злословия. Впрочем, желание друзей представить именитого архитектора исключительно в добром свете (что, конечно, выглядит несколько наивным) чисто по-человечески вполне понятно, а сам Юнаков сразу же предупредил читателя, что «данная книга не претендует на глубокий профессиональный анализ творчества Иосифа Юльевича Каракиса, его наследие еще ждет своих исследователей» (с. 9).

Каракис с женой и дочерью возле дома родителей Анны Ефимовны. 1933–1934 годы© Фото из архива семьи Каракисов, напечатанные в книге, предоставлены ее автором Олегом Юнаковым исключительно для публикации на Colta.ru

 

Тем не менее очевидно, что «профессиональные исследователи», если таковые найдутся и захотят заняться дальнейшим изучением наследия Каракиса, не смогут обойтись без книги Юнакова, в которой собран действительно уникальный архивный (иллюстративный, документальный, мемуарный) материал. Вообще заслуживает уважения сам принцип создания этого фундаментального труда, согласно которому биограф длительное время увлеченно искал везде следы присутствия своего героя и всего, что с ним связано, совершая путешествия в разные страны, посещая построенные Каракисом объекты, собирая и штудируя литературу о нем, встречаясь со знавшими его людьми, попутно делая при этом свои «маленькие» открытия (к примеру, исследователь разыскал по фотографии могилу отца архитектора, похороненного в 1943 году в Ташкенте). Недаром к своему авторскому предисловию Олег Юнаков взял эпиграф из Василя Быкова: «Работа над книгой — это не только работа над строкой и фразой, а нечто более важное…» Я бы сказал, что это, прежде всего, работа над самим собой и тренировка умения раскрывать целую вселенную через какую-то вещь или некоего человека. Последнее Юнакову вполне удалось.

Труд о Каракисе может быть интересен даже тем, кто вовсе не увлечен изучением советской архитектуры и никогда не был на Украине и в других странах и местах, где работал архитектор. Уверен, что каждый культурный человек почти наверняка сможет найти в книге что-то близкое для себя лично. Например, я нашел в этом альбоме впервые опубликованный рисунок Каракиса, на котором изображена церковь Спаса Преображения на Ильине улице в моем родном Великом Новгороде (к сожалению, дата его создания неизвестна). Даже просто рассматривая многочисленные фотографии альбома, можно пропустить через себя трагическую и одновременно героическую историю XX столетия, замечая, как менялись различные эпохи, жившие в них люди и возводимые этими людьми строения. Но самое интересное — это, конечно, погружение через воспоминания и документы в богатую событиями жизнь замечательного представителя советской цивилизации, из которой многие из нас родом.

В основу структуры книги положен хронологический принцип, позволяющий последовательно знакомиться с довольно продолжительной трудовой деятельностью Каракиса от конца двадцатых до конца семидесятых годов, когда он вышел на пенсию и с большой горечью записал на листке бумаги: «Мне 77 лет… Не по своему желанию я стал пенсионером. Я здоровый, крепкий, могу быстро и долго ходить до 6—8 часов подряд. Могу копать землю, работать топором, носить воду из колодца, поливать деревья, огород, цветы… День целиком заполнен. Однако не по своему желанию я стал пенсионером. Уничтоженный, лишенный прав заниматься своей специальностью, которой занимался более 50 лет… Могу чертить, рисовать, красить, работать без очков. Пенсионер — я живой труп, лишенный права работать по призванию. Почему???» (с. 36). Отдельная глава как раз посвящена последним годам жизни архитектора. Перечислить в небольшой рецензии все, созданное Каракисом, вряд ли возможно и уместно, достаточно назвать лишь такие объекты, как ресторан «Динамо», Национальный музей истории Украины, Еврейский театр, гостиница «Украина», Фархадская ГЭС и др. Многие из планов мастера так и не были реализованы, а многое из того, что было построено, оказалось уничтоженным в результате военных действий, но и то, что сохранилось до наших дней, не может не впечатлять.

Ресторан «Динамо» (Киев). Перспектива, 1931 год© Фото из архива семьи Каракисов, напечатанные в книге, предоставлены ее автором Олегом Юнаковым исключительно для публикации на Colta.ru

 

Не секрет, что, как правило, у выдающихся людей должны быть не менее выдающиеся учителя. Доктор архитектуры Юрий Асеев отмечал: «Учителя Иосифа Каракиса являлись видными зодчими. Академик A.М. Вербицкий, один из основателей высшего архитектурного образования в Украине, говорил: “Профессия архитектора — это стиль жизни, где нет второстепенного, — все главное…” Это стало девизом профессиональной деятельности И.Ю. Каракиса» (с. 49). Другим учителем Каракиса был один из крупнейших представителей русского авангарда, родоначальник конструктивизма Владимир Татлин (1885—1953), участвовавший в 1910-х годах в выставках таких объединений, как «Мир искусства» и «Бубновый валет». По воспоминаниям Александра Хорхота о конце 1920-х годов, Каракис «…воспринимал полным сердцем все, что Татлин предлагал… строить в области композиции и архитектуры. Каракис уже в то время был очень привержен так называемому левому направлению в архитектуре и отличался особым творческим запалом. Если существует такая наиболее поощрительная характеристика специалиста, то я бы сказал, что эта характеристика — ищущий. И вот к числу таких ищущих людей творческого толка нужно отнести в первую очередь и в самом деле Иосифа Юльевича» (с. 54).

В 1933 году Каракиса, бывшего до этого внештатным сотрудником Киевского строительного института, зачислили в штат, и впоследствии, как пишет Юнаков, ссылаясь на статью члена-корреспондента Украинской академии архитектуры Елены Олейник, «он стал одним из лучших преподавателей, “попасть на лекции к которому считалось большой удачей”». В 1930-е годы в СССР и, в частности, на Украине свирепствовал страшный голод, от которого гибли и страдали миллионы людей. «В годы голода в стране власть имущие озаботились строительством ресторана («Динамо» в Киеве. — Н.П.). Трехлетней Ирме Каракис запомнились на улицах трупы умерших от голода крестьян, приехавших из сел в надежде выпросить ломтик хлеба возле магазинов. Там отпускали по куску хлеба (на семью), и там же, рядом с магазинами, умирали крестьяне. После строительства ресторана автору в виде благодарности выдали талоны на питание, и он приводил с собой дочку, чтобы разделить предоставленную ему еду. В то время это было чудом!» (с. 70).

Репрессии 30-х годов также не совсем обошли стороной Каракиса, и он лишь чудом сумел избежать отправки в лагерь. Опасность нависла над ним в связи с уже упомянутым рестораном «Динамо», который долгие годы был местом встреч киевской элиты. «В нем часто проводились правительственные банкеты. Во время строительства было принято решение изменить конструкцию перекрытий — протесты архитектора услышаны не были. Бывший педагог архитектора Каракиса, профессор В.Н. Рыков, который за свои шесть десятков лет уже многое повидал, посоветовал Иосифу Юльевичу составить соответствующую докладную записку. Архитектор последовал его совету. По прошествии определенного периода эксплуатации здания спустя час после окончания банкета, на котором присутствовало высокое военное начальство, штукатурка потолка над залом начала сыпаться. В ту же ночь (около четырех часов) за архитектором приехал “черный воронок” с сотрудниками НКВД, которые дали ему 15 минут на сборы. Дочь архитектора вспоминает: “В те годы (1937—1938) почти в каждой семье были, на всякий случай, приготовлены мешочки с необходимой сменой белья, сухарями, зубной щеткой и документами. В доме, где мы жили, на улице Артема № 26-a, проходили частые аресты военных специалистов, инженеров (так называемых “врагов народа”). Две мои подруги остались без родителей. Я помню, как тогда папа обнял нас с мамой и на несколько минут мы замерли втроем, пока ожидающие стояли в коридоре. Затем его увезли куда-то в ночь”. Однако дней через десять отпустили — помогли своевременно составленная докладная записка и письмо от командующего Киевским военным округом И.Э. Якира, доказавшего, что вины архитектора в этом нет». К несчастью, у самого Якира, когда спустя время пришли уже за ним, высоких заступников не нашлось, и в 1937 году его арестовали и затем расстреляли — реабилитирован он был лишь после смерти Сталина, в 1957 году.

Очень проникновенно в книге описывается судьба Каракиса и его семьи в годы Великой Отечественной войны. Уже в июле 1941 года архитектор был направлен из Киева на строительство военных заводов в Ростов. «Из города уходили с чемоданами (у Ирмы — рюкзак за плечами) под гул самолетов и свист снарядов. Организованной эвакуации не было. С большим трудом пробирались на пристань, где стоял переполненный пароход. Под обстрелами самолетов, летевших бреющим полетом, за ночь доплыли к острову Амур (возле Днепропетровска), а затем на лодках переправились к станции. Здесь ожидали открытые запыленные угольные платформы, на которые взбирались “с боем”. Стоя, в тесноте ехали в основном ночью, днем эшелон обстреливали немецкие самолеты. Путь от линии фронта оставил самые страшные воспоминания. Вначале все дрались за стоячие места. Две женщины с визгом рвали друг другу волосы, после чего одна стащила у второй с головы черную шляпу с большими полями и выбросила на железнодорожные пути. Разъединить их не смогли, так как на полу платформы сидели десятки людей, боявшихся встать, чтобы не заняли их места. На редких остановках спрыгивали только мужчины (“кое-что вылить” и набрать воды). Ирме навсегда врезалась в память картина, когда к эшелону из расположенных рядом сел подходили крестьянки в платочках с ведрами колодезной воды на коромыслах и из кружек поили беженцев, опасавшихся покидать платформы, так как поезд мог без предупреждающих гудков двинуться в любую минуту. На станции Ясиноватая, пробыв пару дней на вокзале, попали в товарные вагоны и несколько ночей добирались до Ростова-на-Дону, куда приехали 19 июля 1941 года» (с. 181).

Пребывание в Ростове-на-Дону, впрочем, оказалось недолгим и крайне опасным: «В сентябре уже начали бомбить и Ростов, а в октябре бои усилились, улицы были усыпаны трупами. Город несколько раз пытались захватить немцы — входили, но их отбивали. После того как немецкие войска в первый раз оккупировали Ростов, семья не успела выбраться из города и около недели пребывала в условиях страшных перестрелок и артиллерийских боев. В парадных лежали убитые. Как только войскам Красной Армии удалось временно вернуть город, семья спешно, с жалкими пожитками в рюкзаках, двинулась вдоль железнодорожных путей. По дороге их подобрали военные, возвращавшиеся из госпиталя, и довезли до первой железнодорожной станции, которую тоже постоянно бомбили. В сохранившемся детском дневнике Ирмы, который она вела на обратной стороне листов бухгалтерской книги ее дедушки, очень ярко описывается бомбежка вокзальной площади Ростова. Все вжимались в стены вокзала и домов на площади, а самолет с открытой кабиной, в которой виден был высунувшийся стрелок с пулеметом, бреющим полетом кружил над площадью и обстреливал беженцев. Из Ростова в товарных вагонах, с многочисленными пересадками, отправились в сторону, противоположную линии фронта. Большинство составов шло в направлении Средней Азии: Казахстана, Узбекистана и других республик. Под обстрелами, впроголодь, с большим опасением отстать от эшелона на станциях, где можно было набрать котелок воды, пересекли Волгу, Казахстан и в забитых людьми теплушках, среди больных тифом, которых выкидывали на полустанках (в надежде на санитарные поезда), наконец прибыли в Ташкент» (с. 181—182).

Таковы были реалии военного времени. К счастью, и сам Иосиф Каракис, и его дочь Ирма смогли вынести все тяготы эвакуации и бремя жизни в тылу, хотя дед Ирмы умер, так и не дожив до Дня Победы. С марта 1943 года по 10 августа 1944 года Каракис занимал должность главного архитектора и руководителя Архитектурно-строительного бюро Фархадской ГЭС, строительство которой «широко освещалось в центральной печати, а по темпам сравнивалось разве что с ударными стройками первых пятилеток» (с. 188). Любопытно, что в соавторстве со знаменитым скульптором Верой Мухиной, автором монумента «Рабочий и колхозница», на скалах в центральной части комплекса Фархадстроя «были запроектированы художественные образы героев народного эпоса — Фархада и Ширин» (с. 190). Проект этот, к сожалению, не был реализован, но замысел его интересен уже тем, что в поэме Алишера Навои «Фархад и Ширин» (XV век) целая глава была посвящена тайне строительства, которую пытался постигнуть у мастера-каменотеса Карена царевич Фархад. То есть в каком-то смысле Каракис через легендарный образ пытался прославить и то дело, которому служил сам, тем более что Навои сравнил и все повествование о Фархаде и Ширин с архитектурным сооружением: «Кто повести впервые строил дом, / Сказал, что был Фархад каменолом…» (перевод Л. Пеньковского). Как пишет уже о работе «каменолома» Каракиса Олег Юнаков: «Камни для плотины и укрепления берега реки добывали в каменоломне поселка Горный Науского района Ленинабадской области Таджикской ССР (ныне Спитаменский район Согдийской области Таджикистана). Все приезжавшие на стройку архитекторы из разных республик и Москвы, сотрудники Госстроя, посетившие строительство, оставляли свои восхищенные записи, отмечая огромный размах стройки и особенные успехи автора, создавшего этот прекрасный комплекс среди голых скал. Большое внимание уделялось архитектонике машинного зала и плотины. Поражали масштабы и пропорции этого мощного сооружения» (с. 193).

Эскиз памятника Пушкину. И. Каракис© Фото из архива семьи Каракисов, напечатанные в книге, предоставлены ее автором Олегом Юнаковым исключительно для публикации на Colta.ru

 

Из книги также можно узнать, что Иосиф Каракис чуть было не стал соавтором памятника А.С. Пушкину у Русского музея в Ленинграде. В 1947 году разработанный им и скульптором Л.Д. Муравиным проект монумента получил вторую премию на Всесоюзном конкурсе, победителем которого в итоге стали скульптор М.К. Аникушин и архитектор В.А. Петров (в дополнительных турах конкурса Каракис не участвовал). Эскизы памятника Пушкину, выполненные Каракисом, опубликованы в альбоме, и на них образ поэта исполнен некой воздушности и похож не то на призрака, не то на готовую вот-вот вспорхнуть с постамента большую диковинную птицу.

Одна из глав труда посвящена преподавательской деятельности Каракиса в годы «борьбы с космополитизмом», развязанной за несколько лет до смерти Сталина. В сентябре 1951 года в актовом зале Киевского инженерно-строительного института (КИСИ) состоялось собрание с целью осудить архитекторов еврейской национальности. Под раздачу попали член-корреспондент Академии архитектуры УССР профессор Яков Штейнберг и доцент Иосиф Каракис. Как пишет Юнаков: «За недавно построенную в Луганске прекрасную гостиницу “Октябрь” Иосиф Юльевич был обвинен в украинском буржуазном национализме, а через некоторое время и в космополитизме, архитектурным признаком которого явился конструктивизм тридцатых годов. (Националист-космополит — не абсурд ли?) Я.А. Штейнберг вынужден был “покаяться” за надуманные грехи, а Каракис сказал только, что “жил и работал по совести”. Якова Штейнберга оставили в институте, а Иосифа Каракиса через семестр уволили, тем самым вообще перекрыв возможность преподавать. Академик архитектуры В.И. Ежов вспоминал, что в одну из встреч на даче в Русановских садах, когда они с Иосифом Юльевичем заговорили о позорном судилище, Каракис заметил: “А ведь могло быть значительно хуже. Готовили Колыму, я отделался легким испугом”» (с. 273).

По воспоминаниям Александра Хорхота, «большинство студентов очень тяжело восприняли увольнение Каракиса и не могли смириться с тем, что лучший педагог, с которым они успели сродниться за время учебы, больше не будет преподавать. На комсомольском собрании было сказано: “Лучшего педагога Иосифа Юльевича Каракиса нет больше среди нас”. На что последовал ответ: “Так решила партия”» (с. 274). Несмотря на протесты студентов и двадцатилетний преподавательский стаж, выдающийся архитектор оказался не только без любимой работы, но и без средств к существованию (единственным доходом семьи на тот момент была лишь пенсия матери). Дочь Каракиса Ирму, получавшую за отличную учебу повышенную стипендию, тут же лишили в вузе не только повышенной стипендии, но и обычной. Чтобы выжить, Иосиф Каракис был вынужден безымянно проектировать новые станции метро, авторство которых приписывал себе председатель Союза архитекторов УССР Г.В. Головко, который, как выяснилось позднее, и выдвинул кандидатуру Каракиса для разгрома в качестве «космополита» на том позорном собрании (с. 275).

Предположительно проект посёлка для рабочих завода «Красный экскаватор» (район Нивки, Киев). Архитектор И. Каракис. 1947–1948 гг.© Фото из архива семьи Каракисов, напечатанные в книге, предоставлены ее автором Олегом Юнаковым исключительно для публикации на Colta.ru

 

В приложении к книге относительно этих событий приводится версия архитектора Арона Блайваса, который полагает, что «обвинение Каракиса в космополитизме и превращение его в объект травли в Украине исходило не из центра, а от киевских организаций». В беседе с Юнаковым Блайвас отметил, что «антисемитизм в эту пору уже сильно нагнетался, а председатель Союза архитекторов Г. Головко был всегда пропитан этим духом. Здесь, скорее всего, переплелись личные мотивы, стремление быть на хорошем счету у начальства и желание наказать Каракиса. Между тем Андрей Антонович Гречко, который в то время командовал войсками Киевского военного округа, понимал, что после расправы над Каракисом разберутся и с ним лично, и указал, чтобы гонения прекратили. Это соответствует версии о том, что критика шла снизу, и косвенно следует из того, что, по слухам, вначале власть поддерживала травлю, а потом перестала» (с. 518). Характерно, что, как и в период Большого террора, у Каракиса нашелся если не прямой покровитель, то косвенный заступник, причем карьера Гречко завершилась куда более удачно, чем у Якира, — как известно, после смерти Сталина ему было присвоено звание маршала, а позднее он стал и министром обороны СССР.

Между тем лишение права учить студентов Каракис переживал очень тяжело. По воспоминаниям дочери, «отец целую неделю сидел, запершись в своей комнате» (с. 282). Вернуться к преподаванию в КИСИ он частично смог лишь через десять лет, когда у института сменился ректор, а до тех пор работал в Государственном институте проектирования городов (Гипроград), причем на протяжении всех 1950-х годов его имя старательно вымарывалось из публикаций об архитектуре (с. 282). Эпоха оттепели не во всех уголках Советского Союза началась одновременно и проявлялась одинаково.

Рассказывая о периоде работы Каракиса в Киевском зональном научно-исследовательском и проектном институте типового и экспериментального проектирования жилых и общественных зданий (КиевЗНИИЭП) в 1963—1976 гг., Юнаков дополняет его человеческий портрет описанием отношения архитектора к животным: «Каракис очень любил животных. Каждую зиму в любую погоду по выходным дням он ездил в Русановские сады, где у семьи была дача, кормить оставшихся в садах собак и кошек. Животные, завидев его, мчались навстречу, зная, что он принес еду. Они его любили и часто преподносили свои сюрпризы. В отделе Иосифа Юльевича прижилась пушистая серая кошка, которую он подкармливал, спала она в коробке под его столом. Как вспоминает сотрудница отдела, инженер Галина Гурова, в один из понедельников, когда Иосиф Юльевич утром пришел на работу и сел за свой стол, раздался его изумленно-восторженный возглас. Находившиеся в комнате сотрудники подбежали к нему: “Что случилось?” В ящике под столом (возле батареи) в коробке лежали маленькие живые комочки — котята. Вскоре вернулась кошка и обрадовалась еде, положенной рядом с ящиком. Несмотря на заботу, кошка однажды проявила свой капризный нрав. После утверждения на совете разработанных проектов материалы были отпечатаны и подготовлены к отправке в Центральный институт типовых проектов. Утром, когда сотрудники вышли на работу, возле стопки чертежей их ожидал малоприятный сюрприз, оставленный кошкой. Однако надо отдать ей должное: сказался природный инстинкт, и кошка старательно забросала свой “подарок” смятыми кальками (предназначенными для отправки в Центральный институт типовых проектов). Пришлось срочно повторно печатать всю документацию» (с. 311—312).

Иосиф Юльевич в своём кабинете. Рыльский переулок № 5, кв. 3. 1980-е годы© Фото из архива семьи Каракисов, напечатанные в книге, предоставлены ее автором Олегом Юнаковым исключительно для публикации на Colta.ru

 

В книге вообще немало такого рода историй, делающих повествование о работе Иосифа Каракиса поистине живым и гуманистическим. Читается труд легко, хотя по сути это целая энциклопедия, посвященная, правда, одному человеку. Похвально и то, что автор не собирается останавливаться на достигнутом, призывая отправлять ему «интересные факты, связанные с биографией и творческой деятельностью И. Каракиса, которые не указаны в книге» по адресу:KnigaKarakisa@gmail.com. Думается, что в будущем эта научно-популярная книга и дополнительные материалы о Каракисе, которые неутомимый Олег Юнаков еще соберет, в том числе и при помощи откликов читателей, могли бы не только обернуться вторым изданием альбома, но и стать добротной основой для просветительского интернет-портала, посвященного советско-украинской архитектуре и наследию семьи Каракисов. В частности, было бы важно опубликовать целиком воспоминания Ирмы Иосифовны, сами по себе представляющие культурную ценность. Кстати, в примечаниях Юнаков пишет, что «в годы эвакуации в Ташкенте школы посещала Лидия Чуковская и знакомилась с детскими дневниками. С ней Ирма побывала у Корнея Чуковского, и он взял отрывки из ее дневника для материала к своим книгам» (с. 180).

В этом году исполняется 115 лет со дня рождения Иосифа Каракиса, а в следующем, 2018-м, — 30 лет со дня его смерти. Наследие архитектора, несомненно, еще долго будет осмысляться, а критика в его адрес не умолкнет. Но, как предрек историк архитектуры Виктор Чепелик (1927—1999): «Правда со временем станет на свое место, и из-под пепла безразличия и забытья блеснет хоть маленький лучик надежды. А если внуки заинтересуются, то сметут прах, и тогда развернется правдивым и искренним золотом наследство творца и удивит потомство находками и потерями… И обрадуются они, отдавшие почести широте душевных переживаний созидателя, его таланту, человечности и искренности, исходящим от его произведений, осветляя художественную ауру архитектора» (с. 36).

Олег Юнаков. Архитектор Иосиф Каракис. — Нью-Йорк: Алмаз, 2016. — 544 с., илл. 

Оригинал

Опубликовано 14.04.2017  21:41

Торгсин. Битва за валюту

Битва за валюту

«На основании ордера ОГПУ по г. Николаеву за № 109 от 30 апреля 1935 г. произведен обыск у гр. Демидчика А.О. в д. № 4, кв. 2, по ул. Левадовской. 
При обыске присутствовали: члены домового управления тт. Цейхмистер Д.Б., Бондарь У.Н., помощник военкома войск ОГПУ Трунов Г.Н. и участковый инспектор райкульткомиссии Бедарева Н.А.
Согласно данным указаниям задержан(ы): Демидчик Аркадий Осипович – ночной сторож, Демидчик Розалия Генриховна – неработающая иждивенка.
В результате произведенного обыска обнаружено: 1. Стол письменный – 2 шт.; 2. Стулья – 2 шт.; 3. Шкаф платяной – 1 шт.; 4. Кровать односпальная – 2 шт.; 5. Писчая машинка «Зингер» – 1 шт.; 6. Фотокарточки – 7 шт.
Все указанное в протоколе и прочтение его вместе с примечаниями лицами, у которых обыск производился, удостоверяем:
Члены домового комитета: Цейхмистер, Бондарь.
Обвиняемые: А. Демидчик, Р. Демидчик.
Кроме того, подписали: присутствовавшие Трунов, Бедарева».
(Войцеховский Д.Н. Материалы студенческой научно-практической конференции Симферопольского государственного университета. 1992 г. Симферополь, 1993, с 72-78).
Дмитрий Войцеховский – студент пятого курса исторического факультета Симферопольского университета – разбирал на чердаке своего дома кучу старого хлама. Среди прочих вещей он обнаружил кожаный кофр, принадлежавший родному деду – Аркадию Осиповичу Демидчику. В добротном чемодане французской фирмы «Mareste» находились дневник, протокол обыска дедовской квартиры в Николаеве и целая пачка ТОТов (товарных ордеров Торгсина) на общую сумму 428 рублей. Молодой историк прочел дневник и задумался. 

 

torgsin3  torgsin5

Результатом его размышлений стала научная работа. Она посвящена одной из самых неприглядных страниц истории СССР, о которой сегодня не любят вспоминать рьяные коммунисты, ностальгирующие по советской власти.

«Консервированная» свобода

Аркадий Демидчик – человек сложной судьбы. Младший ребенок многодетной семьи еврейского портняжки из Могилева. Трудное детство. В 7 лет отец отдал сына за долги на работу в скобяную лавку. Бесправная юность на побегушках. Читать и считать подросток научился быстро. В 15 лет он уже приказчик, в 18 – женится на дочке хозяина и становится полноправным партнером в деле.

Молодой коммерсант обнаруживает талант бизнесмена, удачно предвидит рыночную конъюнктуру. В 1912 году Демидчик основывает в Херсоне, Елисаветграде и Николаеве сеть небольших предприятий, выпускающих фурнитуру для кавалерии. Конская упряжь, седла и стремена – ходовой товар накануне войны. В 1914-м молодой фабрикант получает подряд от военного министерства и сразу становится миллионером. Его семья переезжает в Николаев, поселяется в просторном доме на улице Левадовской. Дела идут превосходно, производство расширяется, деньги оседают на счетах, но… в 1916 году бизнесмен внезапно продает отлаженное дело и аккумулирует все капиталы в золото, драгоценности и антиквариат. В своем дневнике Демидчик так и напишет: «Я почувствовал, что пришло время законсервировать свою свободу до лучших времен…».

Своевременное решение. Через полгода начнется гиперинфляция, а в октябре 1917-го вообще все рухнет. Свобода бывшего предпринимателя «законсервируется» надолго.

Золото поможет семье Демидчиков откупиться от еврейских погромщиков атамана Григорьева, пережить голод военного коммунизма и не прельститься обманчивой свободой НЭПа, но… совершенно не спасет от валютного мошенничества большевистского государства.

Валютная монополия

С первых месяцев советской власти декретом СНК РСФСР население страны обязали сдавать золото и драгоценности государству в обмен на рубли по установленному курсу. Все несанкционированные сделки купли-продажи валюты и драгметаллов приравнивались к тягчайшему преступлению. Только специальные пункты скупки могли осуществлять подобные операции. Однако заявленные условия не привлекали людей. ВЧК, а затем ОГПУ приходилось силой отбирать припрятанные золотые червонцы, бриллианты и платиновые изделия. Следовали аресты, обыски, конфискации и расстрелы.

Недавно были обнародованы «особые папки политбюро». Здесь, среди прочих интересных постановлений, есть директивная запись от 10 мая 1930 года: «Обязать ОГПУ в течение 10 (!) дней добыть 2 млн. рублей валюты». План приличный, а срок небольшой. Тайной полиции приходилось шевелиться.

Первый раз николаевские чекисты арестовали Аркадия Демидчика 14 декабря 1921 года. Обыск в квартире ничего не дал. На допросах его несколько раз избили, три дня не давали воды. Бывший фабрикант быстро «сломался». Он добровольно пожертвовал в фонд пролетарского государства «последнюю память об отце» – золотой брегет с цепочкой весом 94 грамма. Его сразу отпустили домой.

Второй раз бизнесмен попался прямо в госбанке. Он поднял скандал в комнате пробирера (специалист, определяющий пробу золота), который занизил количество каратов его золотого медальона. Прибывшие чекисты забрали медальон и целую неделю морили его голодом в подвале ГПУ. Демидчик вынужден был расстаться с «памятью о фронтовом друге» – золотой ладанкой весом в 67 граммов и… вновь отпущен на свободу. Возможно, бывший фабрикант, наученный горьким опытом, никогда бы уже не попался, но коварное государство изменило правила игры.

Новые старые правила

18 июля 1930 года постановлением Наркомата торговли СССР была создана специальная контора по торговле с иностранцами на территории страны. Торгсин (торговый синдикат) поначалу представлял собой небольшой отдел в системе столичной торговли. Однако к концу 1930-го он вышел за пределы Москвы и стал триумфально шествовать в провинции. 4 января 1931 года контора получила статус Всесоюзного объединения Наркомата внешней торговли.

torgsin11

Бурное развитие синдиката связано с двумя событиями: массовым голодом в СССР и реализацией идеи продажи дефицитных товаров за бытовое золото. Элитный столичный магазин, торгующий мехами, антиквариатом и деликатесами, за три месяца превратился в сельский лабаз, менявший обручальные кольца на муку и керосин.

Многолетние правила изменились. Государство первым нарушило свою монополию. Оно признало за гражданами право иметь валюту и проводить с ней операции внутри страны.

Валютные конкуренты

В начале торговых операций с бытовым золотом – ноябрь 1931 года – у Торгсина было около 30 магазинов. Они работали в наиболее крупных городах и портах. Но уже через год число торговых точек синдиката превысило 400, а к августу 1933-го достигло 1500.

Необходимым условием для открытия торгсиновской торговли стал показатель валютного потенциала населения. Принималось во внимание то, насколько богатым было в прошлом местное дворянство, буржуазия, купечество и мещане. Главными «специалистами» в этом «маркетинговом» исследовании выступили местные управления ОГПУ.

Поначалу контакты между двумя ведомствами не ладились. Торгсин и ОГПУ соперничали в «добыче золота и валюты» для государства. Источник же для выполнения плана у них был один – сбережения граждан. Естественно, местные ОГПУ начали использовать торгсиновскую торговлю для выполнения своего правительственного задания по экспроприации сбережений. Чекисты принялись следить за покупателями в Торгсине, выявляли «держателей ценностей», а затем привычными методами (угрозы, аресты, обыски, конфискации) заставляли все сдавать государству безвозмездно. Одни гэпэушники соблюдали конспирацию, другие действовали топорно – брали «укрывателя золота» с поличным: врывались с оружием в магазин, арестовывали людей прямо у прилавка, забирали наличную валюту, а вместе с ней и купленные товары. После таких операций ОГПУ доходы Торгсина падали, финансовый план был под угрозой срыва.

Со всех концов страны в правление синдиката поступали жалобы от контор на действия местных отделений ОГПУ.

torgsin4

В Николаеве, Херсоне и Одессе было организовано 89 торгсиновских точек. Это почти в три раза больше, чем во всем Крыму. «Валютный потенциал» местного населения оценивался «добытчиками» по максимуму. В Николаеве 4 валютных магазина располагались по следующим адресам: в здании управления портом, на углу улиц Мархлевского (Адмирала Макарова) и Советской, на углу Спасского спуска и улицы Шоссейной (Фрунзе), в здании старого железнодорожного вокзала.

Семья Демидчиков голодала. Две маленькие дочки теряли от недоедания зрение. У жены опухли ноги, она не вставала с кровати. Бывший фабрикант решился на поступок: залез «в закрома», взял четыре николаевских червонца и отправился в торгсин за продуктами.

torgsin9

Очередь за хлебом в Торгсин

Ему повезло. Он успел купить гречневой крупы и кукурузного масла. Через пять минут после его ухода на магазин была совершена облава. Милиция забрала в отделение всю очередь «валютных» покупателей.

В чистом поле

torgsin10

Торгсин в провинции

В 1932-33 гг. 28 передвижных торгсиновских магазинов «кочевали» по голодным деревням Корабельного края, обменивая муку на бытовое золото. Опасная работа.

По источникам Дмитрия Войцеховского прослеживается «валютная» эпопея на селе. События имеют плотную хронологию. 24 ноября 1932 года в деревне Плющевка Баштанского района голодная толпа убила двоих экспедиторов и разграбила машину с продуктами. Через неделю в Новоалександровке Братского района без вести пропал торгсиновский магазин с крупами, 17 января 1933-го на станции Грейгово неизвестные расстреляли охрану и растащили целый вагон муки.

С февраля 1934 года торгсиновских экспедиторов сопровождает усиленный конвой милиционеров. В селах магазины из осторожности не открывают. Разбивают палатку в чистом поле, ставят усиленную охрану и затем объявляют крестьянам о возможности обменять бытовое золото на муку. Истощенные люди отдавали последнее: нательные крестики, обручальные кольца и спрятанные на черный день царские червонцы. Они хотели выжить и спасти своих детей.

Войцеховский приводит в своей монографии итоговую статистику валютной «добычи» в Корабельном крае за 1932-1933 гг. В Новобугском районе Торгсин скупил у населения 51,2 кг золота, во Врадиевском – 24,11 кг, в Баштанском – 37,12 кг, в Вознесенском – 43,8 кг, в Братском – 19,1 кг, в городе Николаеве – 204,87 кг.

«Голодный» успех

Елена Осокина в своей работе “Валютные хроники социалистической индустриализации” говорит о том, что «голодный» успех Торгсина был феноменален. Синдикат за время своего существования купил у населения золотых монет старого чекана почти на 45 млн. рублей. Он вернул государству не только то золото, что было продано населению через биржевых агентов в ходе валютных интервенций периода НЭПа, но и накопления более раннего времени. Торгсин за четыре года своей работы в 1932-1935 гг. обменял у советских граждан на продукты более 64 тонн весового золота.

По многим показателям создание торгового синдиката было самой эффективной предпринимательской затеей в истории СССР. Например, в 1932 году по объёмам выручки Торгсин занимал 4-е место среди советских поставщиков валюты, уступая лишь главным статьям экспорта – нефти, зерну и лесу. В 1933 году, благодаря голоду в стране, он вышел на первое место.

torgsin7

Динамика прибыли Торгсина

Синдикат был впереди всех экспортных объединений не только по сумме полученной валюты, но и по «валютной эффективности экспорта» – показателю соотношения экспортной цены товаров к их себестоимости. Экономисты сегодня утверждают, что в 1933-м Торгсин получил на 78 миллионов золотых рублей больше, чем могли бы получить за эти же товары советские экспортеры, продав их за рубежом.

Период массового голода стал временем наивысшей рентабельности синдиката. В 1932-1933 гг. на один золотой рубль ценностей государство затрачивало немногим более 4 простых советских рублей.

Благодаря Торгсину, большевики обратили мало кому нужные на Западе советские рубли в полноценную валюту, в среднем по 6 рублей за доллар США. Это было выше официального обменного курса, установленного советским правительством «для внутреннего пользования», но кто бы на Западе стал менять рубли на доллары по этому или другому сколь угодно высокому курсу?

Значение Торгсина для индустриализации огромно. Елена Осокина говорит о том, что «привлеченной» через Торгсин валюты хватило, чтобы покрыть стоимость купленного за рубежом оборудования для 10 гигантов социалистической промышленности: Горьковского автозавода (43,2 млн. руб.), Сталинградского тракторного (35 млн. руб.), Автозавода им. Сталина (27,9 млн. руб.), ДнепроГЭСа (31 млн. руб.), Господшипника (22,5 млн. руб.), Челябинского тракторного (23 млн. руб.), Харьковского тракторного (15,3 млн. руб.), Магнитки (44 млн. руб.), Кузнецкстроя (25,9 млн. руб.) и Уралмаша (15 млн. руб.).

Крепкий орешек

torgsin8

Добыча Торгсина

Аркадий Осипович Демидчик доигрался. В 1933 году подпольный держатель золота зачастил в торгсиновский магазин. Он хотел спасти семью от голодной смерти. В начале мая чекисты арестовали его в третий раз. В сохранившемся дневнике он подробно описал свое последнее пребывание в застенках. Его били каждый день и закрывали на ночь в камере, где по щиколотку была налита холодная вода. Не давали неделями спать, затем на три дня поместили в «трамвай».

«Трамвай» – адское изобретение чекистов. В маленькую камеру битком набивали людей, которые сутками стояли прижатые к друг другу. В туалет не выводили, воды не давали, свет не включали. Живые и умершие в кромешной тьме превращались в монолит из трупной слизи и нечистот. Многие сходили с ума.

Аркадий Демидчик стойко выдержал эту пытку, но… спрятанное золото отдал, когда увидел свою избитую жену Розалию и маленьких дочек в камере для допросов. «Крепкий орешек» сдался. По описи у него было изъято: 1420 золотых червонцев царского чекана, 28 000 английских фунтов, бриллиантов и драгоценных камней общим весом 2011 каратов и… товарные ордера Торгсина (ТОТы) на сумму 110 рублей.

Подпольный держатель валютных ценностей был отправлен с семьей на поселение в Тюменскую область. В 1956 году семья вернулась в Николаев, затем переехала в Симферополь. В 1957-м Аркадий Осипович Демидчик умер. Его дневник пригодился внуку. Молодой историк использовал этот источник для того, чтобы рассказать людям о малоизвестной странице нашего прошлого.

torgsin1torgsin2

torgsin6


Сергей Гаврилов

***

Еще о Торгсине и ограблении народа – Золотые рубли

Найдено и прислано Владимиром Пясецким (Таллинн)

Опубликовано 3.11.2016  20:32

 

Евгений Киселев о российской власти

Два простых рецепта.

08:23 , 29 декабря 2014

Есть два простых рецепта, как укрепить пошатнувшуюся власть, как вернуть государю ускользающую популярность. Особенно тогда, когда народу приходится потуже затягивать пояса.

Первый способ — устроить маленькую победоносную войну.
Второй — разоблачить заговор.

И к тому, и к другому способу власть в России прибегала неоднократно — в разные времена.
Но если говорить только о Путине — собственно говоря, ради победы «преемника» на первых его президентских выборах была развязана вторая чеченская война.

Ради переизбрания его на второй срок раздули дело ЮКОСа, разоблачили мнимый заговор зловредных олигархов, якобы собиравшихся оптом и в розницу скупить всех депутатов, отдать всю русскую нефть поганым пиндосам и вообще отказаться от ядерного оружия.

В 2012 году Путин шел на третий срок под флагом борьбы с заговором «белоленточников» с Болотной и проспекта Сахарова.
Показалось, что рейтинг маловат — решили напасть на Украину.
Но война получилась не совсем маленькая и не совсем победоносная. Крым пал без единого выстрела, а вот на Востоке Украины не заладилось.

Оппозиционные гражданские активисты, пытающиеся выяснить правду о «грузах 200» из Украины — о потерях среди всех этих «отпускников», «добровольцев» и прочих «вежливых зеленых человечков» — утверждают, что они составили уже едва ли не треть от числа всех убитых и раненых за десять лет афганской авантюры.
Ну а раз с маленькой победоносной войной не совсем получилось, самое время разоблачить какой-нибудь новый заговор, начать новую кампанию борьбы с врагами народа.

Тут позволю себе краткий экскурс в историю.

В 1937 году перед началом «Большого террора» на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП (б) Сталин подвел под грядущие массовые репрессии идейно-теоретическую базу: мол, по мере продвижения страны вперед по пути строительства классовая борьба будет усиливаться. И поехали по ночным улицам больших и маленьких городов «черные вороны», заработали «тройки», заступили на бессонную кровавую вахту расстрельные команды…

Так вот, если вернуться из 1937 в канун 2015 — в минувшую пятницу в России произошло нечто подобное, очень важное и очень страшное событие. Подписав указ о новой военной доктрине, Путин включил в него пункт, из которого следует: одной из главных внутренних угроз является «деятельность по информационному воздействию на население, в первую очередь на молодых граждан страны, имеющая целью подрыв исторических, духовных и патриотических традиций в области защиты Отечества».

Ясно, что этот пункт позволит без труда объявить врагом государства любого человека, публично выступающего — в СМИ, в социальных сетях в интернете, на митинге, да где угодно — с критикой политики властей. Теоретическая база под возможные будущие массовые репрессии подведена.

Я говорю «возможные», я не говорю «грядущие». Хоть меня подмывает поздравить всех с наступающим 37 годом, я не делаю этого, потому что у меня в душе еще теплится слабая надежда, что история России в кой-то веки не пойдет по самому худшему сценарию.

Но, увы, Россия — «страна с непредсказуемой историей». Эта хлесткая фраза не моя, но я ее люблю и понимаю так: в истории России с завидным постоянством случались очень скверные повороты событий, которые ни один здравомыслящий человек предсказать не мог.

Ну кто, скажем, мог предвидеть в благословенном 1913 году, когда народ-богоносец в обстановке высокого патриотического подъема и единения с православным государем-императором праздновал 300-летие династии Романовых, что через четыре года эта династия падет, в стране начнется гражданская война, и пойдет брат на брата, и Россия кровью умоется, миллионы погибнут, а еще миллионы будут искать спасения на чужбине?

Кто мог предвидеть в середине 20-х, на пике «разгула НЭПа», что через каких-нибудь пять лет будет коллективизация и Голодомор, и еще миллионы погибнут?
Кто мог предвидеть, читая в 1933 году в советских газетах гневные заметки о новых порядках в гитлеровской Германии, что через несколько лет Советский Союз подпишет договор о дружбе с Третьим Рейхом?

Кто мог представить себе в победном 45-м, когда советские солдаты освобождали из нацистских лагерей смерти последних чудом уцелевших узников Холокоста, что спустя несколько лет широкомасштабную антисемитскую компанию развернут уже в СССР, что в ходе нее будут казнены и просто убиты (как актер Михоэлс) многие еврейские деятели, а от этнической чистки по образу и подобию других репрессированных народов советских евреев спасет только смерть Сталина?

Кто мог представить себе советские ракеты на Кубе, из-за которых человечество чуть не сгорело в пламени ядерной войны? Берлинскую стену? Танки на улицах Праги? Вторжение в Афганистан?

Кто мог предположить в 1989, когда мы ушли из Афганистана, и страна с облегчением вздохнула — наконец-то эта война закончилась! — что всего через пять лет начнется новая война — гораздо более страшная, на собственной территории, в Чечне?
А еще через пять лет — еще одна?

Кто мог представить себе еще лет десять назад, что Россия будет воевать с Грузией и с Украиной?
Прикажете продолжать?
Или я — хотя бы отчасти — сумел убедить вас, что в России надо быть готовыми ко всему? В том числе и к тому, как с нескрываемым злорадством написал на одном из прокремлевских сайтов какой-то аноним, что еще немного — и за вами начнут выезжать хмурые люди в пыльных шлемах?

Оригинал публикации

Майор из РФ рассказал, как отправлял на Донбасс российских военных по приказу “сверху”. ФОТО

Евреи в Крыму. Фильм Красный Сион

О переселении евреев в Крым на сайте есть и др. большой материал, опубликованный 4 года назад. Переселение калинковичских евреев в Крым в 20-х годах

Размещено на обновленном сайте 29 декабря 2014

Иммунитет против антисемитской заразы прививался и так…

Владимир Кравцов

С нарастанием протестного движения зашевелились антисемитские отморозки. Они стремятся придать бытовому антисемитизму общественное звучание и на этом основании скомпрометировать некоторых влиятельных представителей несистемной оппозиции, претендующих на роль её лидеров.

Отвратительно и чрезвычайно опасно для общественного благополучия то, что к этому процессу активно подключилось гэбэзированное российское центральное телевидение. В его передачах делается откровенная попытка перевести большевистские преступления в разряд чисто еврейских. При этом упор делается на преступления Землячки (Р.С.  Залкинд) – прабабушки Сергея Удальцова. Общественно-политическая цель здесь очевидна.

Очень печально, что на этом поприще активно выступают выпускники некоторых престижных российских университетов, – в частности, МГУ имени М.В. Ломоносова, – и даже имеют наглость позиционировать себя как сеятелей «разумного, доброго, вечного» в высшей школе. Могу представить себе, что пытаются они привить молодому поколению отечественной интеллигенции.

Они не видели и не знают того, что видели и знаем мы, старики. Они или сами являются русскими нацистами, или отрабатывают «хлеб», получаемый из рук оных. В любом случае стыд им и несмываемый позор!!!

 

Война 1941-1945 годов ворвалась в мою и моих сверстников судьбу, когда нам было по 5-6 лет, и окончилась, когда стало по 9-10 лет. То есть это тот период человеческой жизни, когда многие события, особенно, стрессовые, какой и была война, память фиксирует навсегда не только в общих контурах, но и в бесчисленных деталях.

По нашим телам и душам дважды прокатился фронт, на нас падали немецкие, советские, потом вновь немецкие бомбы. Нам ведомы завывания сирен, заводских и паровозных гудков, возвещавших о воздушной тревоге, демонический визг летящих к земле бомб, адские взрывы фугасок, когда брёвна наката над вырытым в земле  бомбоубежищем подбрасывает, как спички, гул артиллерийской канонады, стремительные молнии реактивных снарядов «катюш», сопровождаемые характерным звуком… Мы до сих пор, хотя прошло с той поры много-много лет, не забыли запах пороховой гари и взорвавшегося тола. Навсегда остались в памяти два года оккупации.

Антисемитизмом в нашей семье, даже на бытовом уровне, не страдали. Его неприятие мне прививали, скорее всего, не школьные беседы «о дружбе народов СССР», хотя и они, безусловно, влияли, а дом и в целом жизнь.

Среди её проявлений я не смогу забыть до конца дней своих трагическое событие в судьбе евреев, которое вызвало глубокое и искреннее сострадание к ним в нашей семье. Особенно переживали бабушка и мама. Это происходило на моих глазах и оставило навсегда в моей душе неизгладимый след. Бабушка молилась и плакала. Мама и много лет спустя не могла без слёз говорить об этой трагедии. А дело вот в чём.

Конотоп (Сумская область, Украина), где тогда жила наша семья, немецкие войска оккупировали 8 сентября 1941 года. Здесь, как и в других украинских городах, было немало  евреев. До конца 1941 года немцы их не трогали. И вот однажды, в один из декабрьских  дней (о месяце события мне сказала мама) я сидел у окна, выходившего на улицу Клубную с булыжной мостовой (асфальт в Конотопе появился где-то в конце пятидесятых годов прошлого века). День был морозный. По этой причине на улицу меня не пустили.

Всё было, как обычно. На противоположной стороне улицы высилось обширное по меркам города, и вообще внушительных размеров,  3-этажное здание, построенное под дом культуры или, как тогда говорили, клуб железнодорожников. А с приходом немцев там разместился их военный госпиталь. По обоим тротуарам изредка торопливо проходили пешеходы.

В нашу квартиру стремительно вбежала соседка и громко закричала: «Ведут, ведут»! Взрослые поспешно вышли на улицу. Я, конечно, остался, в доме и продолжал смотреть в окно.

Вдруг появилась большая колонна, в которой шли мужчины и женщины, включая стариков. Много было детей. Некоторые из них были на руках у взрослых. С обеих сторон колонны шли вооружённые автоматами немецкие солдаты с овчарками на поводках.

Когда колонна прошла, старшие вернулись в дом и стали обсуждать происшествие. Тогда я узнал, что в колонне были одни евреи. От старших в тот день я услышал одну загадочную фразу, над смыслом которой думаю по сей день и никак не нахожу однозначного ответа.

Во время прохождения колонны кто-то из стоявших на тротуаре обывателей спросил: «Люди добрые! Куда вас ведут»? Одна старая еврейка, указывая на булыжную мостовую, выкрикнула: «Туда мы идём по этим камням, а вернёмся по вашим костям»! Повторяю, и до сих пор я мучаюсь над этим восклицанием. А может быть, старая женщина предсказывала и нашу возможную судьбу? Может быть, она знала, куда и зачем их ведут, и предупреждала, что сегодня злая участь постигла нас, а завтра возьмутся и за вас?! Как знать! Хотя всё это лишь предположения.

В тот момент ещё никто не знал, что случиться с этими людьми. Они шли спокойно, не выражая никаких эмоций. То ли ничего не подозревали, то ли думали, что их собираются куда-то переселить. Сейчас об этом узнать невозможно.

Однако уже вечером, стало известно, что произошло. Как всегда, первыми об этом поведали вездесущие мальчишки, в их числе и мой малолетний дядя Николай (тогда ему шёл 14-й год). Они направились вслед за колонной по параллельной улице, а вернее, – по её задворкам. Им удалось узнать, куда привели евреев. От начала и до конца они видели то, что произошло дальше.

Колонну привели к огромному карьеру кирпичного завода на окраине города. Там уже были вырыты рвы. Здесь и расстреляли всех, включая даже грудных детей. Уже после оккупации стало известно, что невинно убиенных было более семисот человек. Точную цифру не помню. Весь ужас случившейся трагедии тогда я ещё не осознал и в силу возраста осознать не мог. В то время меня особенно поразило лишь то, что убили маленьких детей, не только тех, что самостоятельно шли в колонне, но и тех, кого взрослые несли на руках, в том числе запелёнатых.

Минуло уже более семидесяти лет, но до сих пор происшедшее болью отдаётся в сердце. Тогда всё оценивалось на уровне подсознания и эмоций. Со временем я задал себе риторический вопрос: «Какими же надо быть извергами и подонками, чтобы убивать просто так даже детей, независимо от возраста»?! Разумеется, первоначально имелись в виду фашисты.

Но по мере прозрения настала очередь задать точно такой же вопрос «вождю мирового пролетариата» Ленину, а также «Сталину, родному и любимому» с их сворами подручных извергов и палачей. Есть ли для этого основания? Есть и ещё какие! Но об этом – в следующем материале.

Южно-Сахалинск, октябрь 2012 года.

В. Кравцов, кандидат исторических наук, доцент.

(Опубликовано на странице автора в фейсбуке. А.Ш.)

 

А ТАК «ЛЮБИЛИ» ДЕТЕЙ В РОССИИ – СССР…

 

Свой рассказ в предыдущей заметке, помещённой в моей хронике, о трагической судьбе семисот с лишним евреев в маленьком украинском городе Конотоп в декабре 1941 года я завершил так: «Какими же надо быть извергами и подонками, чтобы убивать просто так даже детей, независимо от возраста»?! Разумеется, первоначально имелись в виду фашисты.

Но по мере прозрения настала очередь задать точно такой же вопрос «вождю мирового пролетариата» Ленину, а также «Сталину, родному и любимому» с их сворами подручных извергов и палачей. Есть ли для этого основания? Есть и ещё какие!».

Вскоре после государственного переворота 1917 года в России в знак протеста против разгона Учредительного Собрания в Петрограде состоялась антибольшевистская демонстрация, которая по приказу Ленина была безжалостно расстреляна. Так вот, главными действующими лицами выступления были несовершеннолетние гимназисты.

Ленинский «красный террор» начался с массовых расстрелов заложников. Среди них нередко были и дети разного возраста.

В ночь с 16 на 17 июля 1918 года в Екатеринбурге в подвале дома Ипатьева местные чекисты учинили бессудную кровавую расправу над царской семьёй. Среди расстрелянных были и несовершеннолетние дети, в частности, смертельно больной гемофилией 14-летний царевич Алексей.

Длительное время в советской историографии тупо пропагандировался миф о непричастности Ленина к этой трагедии. Однако сегодня широкой отечественной общественности известно, что «товарищи» из Екатеринбурга телеграфировали на имя Ленина и Свердлова в Москву о намерении расстрелять царскую семью под предлогом  приближения к городу частей мятежного чехословацкого корпуса. Ни «гуманный» Ильич, ни не менее «сердобольный» Михалыч даже не ответили на послание, сделали вид, что его вовсе не было. То есть они прекрасно знали о готовящейся трагедии, о предстоящей гибели детей, но палец о палец не ударили, чтобы не допустить этого.

Не пропагандистский, не бутафорский, а подлинный гуманист и демократ Владимир Галактионович Короленко несколько раз письменно обращался к Ленину с настоятельным требованием пресечь беспредел украинских чекистов, которые расстреливали не только взрослых, но и несовершеннолетних. Однако призывы великого писателя остались гласом вопиющего в пустыне. По указанию «великого вождя мирового пролетариата» бессудные расстрелы, в том числе и детей, получали всё более широкий размах.

В начале 20-х годов прошлого века Россию захлестнули мощные крестьянские восстания, которые были ответом на антинародную политику большевиков. Особенный размах они получили в Центральном Черноземье, в частности, в Тамбовской губернии.

Сюда по указанию Ленина были направлены регулярные войска под командованием будущего маршала Тухачевского. По его приказу против восставших деревень, – а там ведь были и дети, включая грудничков, – применялись боевые отравляющие вещества. Знала ли всемирная история подобное?!

Вспомним голод 1921-1922 годов прошлого века в ряде хлебопроизводящих губерний Поволжья, Дона, Северного Кавказа, Украины. В результате этого бедствия и сопровождавших его эпидемий тифа, малярии и т.д. только по официальным данным, которым в советском исполнении доверять трудно, умерли около 8 млн. человек.

Драматичнее всего, что это бедствие больно и очень часто непоправимо ударяло, прежде всего, по детям, то есть по будущему народа. Нас десятилетиями уверяли и продолжают уверять поныне, что у советской власти не было тогда никаких возможностей в достаточной мере помочь голодающим. Да только враньё всё это.

Уже в то время Ленин объяснял изъятие церковных ценностей настоятельной необходимостью оказания экстренной помощи голодающим. Пусть извинят мне повтор, но враньё всё это, слукавил, однако, Ильич.

На прокормление несчастных страдальцев большевистские узурпаторы направили жалкие гроши из этих несметных сокровищ. Если бы не произошло циничное ограбление, Русская Православная Церковь, впрочем, как и другие конфессии, дала бы на эти цели многократно больше средств, что могло бы сыграть решающую роль в преодолении голода.

Куда же большевики истратили награбленное добро? Сегодня это уже не составляет тайны. Ленин и его подельники сочли более актуальным развитие так называемого международного коммунистического и рабочего движения, раскручивание Коммунистического интернационала и, в конечном счёте, победоносной «мировой революции».

Кощунственнее же всего то, что хлебные эшелоны непрерывно шли в Германию и во время голодомора в порядке расчёта и в благодарность за финансирование кайзером октябрьского переворота в России.

Этот процесс начался ещё сразу после Брестского мира, затормозился на короткое время после поражения Германии в Первой мировой войне и многократно усилился по заключении российско-германского договора в Рапалло 16 апреля 1922 года.

Поэтому стоит ли удивляться, что в России для преодоления голода было выделено 780 тысяч пудов продовольствия, а заграничная помощь глодающим составила 2 млн. 380 тыс. пудов,[1] то есть в 3 раза больше.

Отдельно стоит сказать о том, что ВЧК и другие советские органы чинили искусственные препятствия общественным формированиям, особенно зарубежным, оказывавшим продовольственную, медицинскую и иную помощь голодающим.

Труднее всех было работать в России представителям американкой благотворительной организации АРА. И даже такой всемирно известный альтруист и филантроп, знаменитый полярный исследователь, норвежский политический деятель, как Фритьоф Нансен, преодолевал нешуточные препятствия на пути своей благородной деятельности на поприще помощи страдающим людям.

Уже тогда советский властный бомонд подхватил «инфекцию» шпиономании, обвиняя всех и вся, кто как-то был связан с зарубежьем, в работе на все мыслимые и немыслимые разведки мира. Впоследствии эта большевистско-чекистская «болезнь» стоила жизни бесчисленному множеству наших соотечественников, и не только.

Невиданный, даже в России, голод начала 20-х годов был порождён не только и не столько засухой, как настойчиво уверяли нас в прошлом большевистские и уверяют сегодня необольшевистские борзописцы от исторической «науки».

Главная причина этого народного бедствия – политика «военного коммунизма», прежде всего, продразвёрстка, животная ненависть Ленина к крестьянству. Так что у нас есть все основания считать, что этот голод во многом был создан искусственно, чтобы подорвать силы главной социальной опоры тогдашних антибольшевистских восстаний. До таких ли «мелочей» здесь, как дети?! Идеалы мировой революции – всё, остальное – ничто!

Голод 1932-1933 годов особенно больно ударил по Украине. Об этом всенародном бедствии я много слышал от бабушки, мамы, дяди Вани, других родственников и соседей.

Невероятно трудно было на селе, которое сталинские держиморды ограбили до зёрнышка, а его обитателей никуда не выпускали за околицу, обрекая на страшную смерть. И на сей раз в первую очередь и в массовом масштабе гибли дети.

Тогда только одна Украина потеряла, по разным данным и методикам подсчёта, от 6 до 16 млн. человек. Прежнее руководство руководство этой страны во главе с президентом В.Ющенко справедливо квалифицировало трагедию как геноцид украинского народа.

Сегодня по указке «лубянских правителей» неофальсификаторы истории с новой силой оболванивают массового обывателя – и российского, и украинского, и иных других на территории бывшего СССР – откровенным враньём, ни в чём не уступая в этом ремесле своим старшим предтечам из КПСС.

Не только занижается в разы количество умерших от голода, но и отрицается факт геноцида украинцев. Приводится «убийственный» с их точки зрения аргумент. Голод, – утверждают новоявленные «корифеи» исторической «науки», – охватил не только Украину, но и другие союзные республики. Поэтому ни о каком геноциде и речи быть не может. Ничего себе «доказательство»!

Что такое геноцид? Читаем: «Геноцид – истребление отдельных групп населения по расовым, национальным или религиозным признакам, одно из тягчайших преступлений против человечества».[2]

Для начала заметим, что геноцид бывает как процесс и как результат. Другими словами, если он не завершился абсолютным истреблением «отдельных групп населения», это не означает, что его не было.

Несмотря на всю свирепость и масштабность убийств, нацисты так и не смогли уничтожить всех евреев и цыган ни на оккупированных территориях, ни даже в самой Германии. Значит ли это, что не было геноцида еврейского и цыганского народов? Сегодня так может говорить только иранский президент-антисемит, да ещё некоторые исламисты и доморощенные российские фашисты.

То, что Сталин не смог или, скорее, не успел уничтожить чеченский и другие народы Северного Кавказа, не даёт нам права отрицать их геноцид. Это касается и других национальных образований, подвергшихся под тем или иным предлогом массовым сталинским репрессиям. Речь идёт о крымских татарах, калмыках, поволжских немцах, сотнях тысяч латышей, литовцев, эстонцев, молдаван, прежде всего, Бессарабии, западных украинцев и т.д.

Прикрываться тем, что в 1932-1833 годах голод был и в других республиках СССР, – элементарная уловка. Украина занимает особое место в этом ряду. Здесь проживало многочисленное крестьянство, где домовитая его часть занимала более весомое место, чем в других регионах. То есть речь идёт о частном мелком производстве, которое, по словам Ленина, рождало капитализм «ежедневно, ежечасно и в массовом размере». Поэтому чем меньше будет крестьян-мелких собственников, тем плачевнее окажется судьба капиталистических отношений, тем быстрее наступит царство социализма и, в конечном счёте, – коммунизма. Во имя достижения цели все средства были хороши. Так до жалости ли здесь к детям?!

Украинское крестьянство доставляло большевикам немало острых хлопот с первых дней после захвата ими власти в России. Достаточно вспомнить так называемую махновщину, чтобы в этом убедиться. Ведь это было широчайшее крестьянское движение, а  не бандитизм, опирающийся, главным образом, на кулачество, как изо всех сил стремились представить его большевистские «историки». На подавление крестьянского восстания под руководством Нестора Махно Москва направила огромные силы и справилась с ним с большим трудом.

Голодомор 1932-1933 годов, получивший столь невиданный размах именно в Украине, был организован Сталиным и его местными подручными с целью максимального обескровливания и уничтожения, прежде всего, крестьянства – питательной среды и генетической основы других слоёв украинского общества.

Нельзя считать случайностью, что голод охватил, прежде всего, и главным образом, деревню. Ведь именно там абсолютное большинство населения – украинские крестьяне. Не случайно также и то, что голодающих не пускали дальше собственных сёл, а то, чем чёрт не шутит, выберутся на простор и как-то начнут выживать. Пусть лучше больше помрёт. Так что же это, если не геноцид украинцев?

Могла ли власть эффективно противостоять массовому голоду и предотвратить его? Да, несомненно, могла и была обязана это сделать. Да где уж там!

Ускоренная индустриализация была превыше всего. Она задумывалась в первую очередь как база создания мощных вооружённых сил, необходимых Сталину для достижения мирового господства. Какие уж там дети! До них ли? Да и судьба целого народа стоит ли волнений, если впереди такая захватывающая перспектива? Добивайся цели и затем с наслаждением «царствуй лёжа на боку», как говорил классик.

А ведь сделать можно и надо было всего ничего. Хотя бы в самое трудное время не грабить до последнего зёрнышка деревню, особенно, в неурожайный год, не гнать нескончаемой вереницей поезда и пароходы с хлебом и другими сельскохозяйственными продуктами за границу в обмен на промышленное оборудование.

Ограничивать геноцид только физическим уничтожением, мне кажется, недопустимо. Ведь истребить народ можно и «гуманными» средствами, в том числе и, прежде всего, умышленной деукраинизацией и насильственной русификацией украинского народа.

Несмотря на то, что большевики вынуждены были признать право украинского языка и украинской культуры на существование, продолжалось вытравливание из украинцев всего украинского. Речь, прежде всего, о языке. Какое-то время в городах Украины, – а в них постепенно стало проживать большинство населения республики, – были и русские, и украинские общеобразовательные школы. Более того, после XX съезда КПСС наметилась даже тенденция к реукраинизации. Вот интересный пример.

Сразу после съезда в вузах Украины преподавание перевели на украинский язык. Больше всех возмущались …украинцы. То, на чём они общались в своей среде, украинским языком можно было назвать с огромной натяжкой. Это была бытовая смесь курско-белгородского-орловско-воронежского диалекта с говором хутора близ Диканьки. Она абсолютно не совпадала с украинским литературным языком, и лекции, казалось бы, на их родном языке студенты-украинцы понимали ничуть не лучше, чем их русские собратья.

Возврат к национальному языку привёл к тому, что в Украине стали появляться даже художественные фильмы, где Ленин, Сталин, Дзержинский, Свердлов и другие деятели большевистского переворота заговорили по-украински.

В Кремле, видимо, посчитали, что процесс начинает выходить за пределы допустимых рамок, и поэтому ещё при Хрущёве реукраинизация стала сворачиваться и вскоре прекратилась вообще. С каждым годом национальных школ становилось всё меньше и меньше, пока они не были сведены практически к нулю, кроме сёл с украинским населением.

Удар наносился продуманно и коварно. Надо быть полным идиотом, чтобы не понимать, какие последствия вызывает уничтожение национального языка, который является не только средством общения. Без него не может быть национальных менталитета, культуры, духовности, нравов, обычаев, традиций, исторической памяти и т.п. С потерей всего этого на украинцах как этносе можно ставить точку и переводить их, скажем, в разряд россиян.

Большевистские колонизаторы заявляли, что в союзных республиках и автономиях СССР развивается культура национальная по форме и социалистическая по содержанию. Лицемерие состояло в том, что в национальном искусственно разрывали содержание и форму. Вернее, национальную форму оставляли без национального содержания. Замена последнего чем-то общим для всех, социалистическим, превращала в данном случае украинскую культуру в нечто неопределённое, абсурдное, то есть уничтожала её, а вместе с ней и украинцев как этнос.

Другим направлением деукраинизации было переселение в Украину русских и русскоязычных. Никак не мог «Кремль» доверить здесь, к примеру, развитие военно-промышленного и топливно-энергетического комплексов «хохлам», среди которых было много «махновцев», «зелёных», другой «контры», «бандеровцев», были миллионы людей, оказавшихся в оккупации (кстати, по вине того же «Кремля» и, персонально, Сталина) в годы войны 1941-1945 годов. Одних высылали за пределы Украины, в места не столь отдалённые, другим, независимо от уровня образовательной и профессиональной подготовки, не разрешали работать на оборонных предприятиях, в пресловутых «номерных ящиках», закрытых НИИ и т.д. и т.п.

Благодаря естественно-историческим процессам и намеренным действиям, Москве удалось создать в Украине мощный русский и русскоязычный слой населения, часть которого осознанно служит «Кремлю», другая – своими позицией и предпочтениями, объективно, способствует реализации его целей.

Украинский народ больше, чем другие народы СССР, пострадал ещё от одной волны голода, свирепствовавшего в 1946-1947 годах.

Большевики во главе с «отцом всех народов» всё свалили на последствия войны, усугублённые неурожаем из-за засухи 1946 года.

Да, война больно ударила по селу. Многие мужчины погибли или были искалечены на фронте, многие пребывали в советских концлагерях за то, что попали в немецкий плен, главным образом, по вине Сталина и его банды. Молодая мужская смена ещё только подрастала. Износился или свёлся на нет машинно-тракторный парк. Поредело, в том числе из-за удовлетворения фронтовых нужд, конское поголовье как основная тягловая сила колхозов и совхозов. И ранее не отличавшиеся особым плодородием почвы были запущены и истощены. Ощущался острейший дефицит агрономов, зоотехников и  других специалистов сельского хозяйства.

Да, некоторые аграрные регионы страны были поражены сильной засухой и в этой связи –  неурожаем. Но означает ли это, что тогдашний голод – фатальная неизбежность? Давайте посмотрим предметно.

Во-первых, Москве причитались большие репарации с побеждённых Германии и её союзников. Некоторую их часть можно было использовать в экстраординарной ситуации 1946-1947 годов. Но не тут-то было! С государств-сателлитов рейха, которые вскоре станут составной частью стран так называемой «народной демократии»,[3] уже было решено репарации не брать. Прощены были они и будущей ГДР. А в это время граждане первого в мире государства «рабочих и крестьян» пухли и умирали от голода. Вот так-то! До соотечественников, до жалости ли к  детям здесь, если речь идёт о расширении социалистического пространства?

Во-вторых, нам твердили и продолжают твердить, что репарационные выплаты необходимы были для восстановления всего, разрушенного войной. Да, бесспорно, нужны. Но ведь помимо репарационных платежей, СССР вывез из Германии большое количество машин и оборудования целых фабрик и заводов в качестве трофеев, которые в репарации не входили, то есть бесплатно, на правах победителя. К тому же большое количество такого добра передали нам союзники, особенно, американцы, из своих оккупационных зон задарма или же по символическим ценам.

Могли же мы за счёт части реально получаемых репараций без ущерба для восстановительного процесса поддержать страдающих людей? Могли, но, как всегда, не сделали. А зачем? Народ привык терпеть лишения, включая голод. Не впервой! Реализация идеалов социализма и коммунизма в мировом масштабе – превыше всего. До голодающих ли детей здесь? Всё образуется, и бабы вновь нарожают.

В-третьих, разумные и гуманные правители уже при угрозе голода стараются найти возможность для ввоза в страну хлеба и других продуктов питания. Несмотря на послевоенные трудности, наши руководители могли это сделать.

Однако импорту они предпочли экспорт хлеба и другого продовольствия, который осуществлялся в страны Восточной Европы – будущий костяк социалистического лагеря и маоистам в Китай. Дети, да и взрослые тоже, в новых братских государствах не должны были умирать от голода. Согласен, не должны. Но не за счёт же смертей наших соотечественников. Они и так многим пожертвовали, в запредельных масштабах, в войне 1941-1945 годов, а ещё раньше – в период гражданской войны, сопровождаемой ленинским «красным террором», и сталинских массовых репрессий.

Омерзительнее всего то, что при катастрофически низком урожае 1946 года в украинских колхозах и совхозах выгребли до зёрнышка всё зерно, вывезли в Одессу и на пароходах отправили новоявленным друзьям.

В-четвёртых, не успела закончиться война, как Сталин и банда втянули израненную страну в новый виток противоборства «с проклятым классовым врагом» в глобальном масштабе, ложно считая её непобедимой великой державой. Врагом № 1 «мудрый, родной и любимый» велел объявить Соединённые Штаты Америки – по терминологии того времени, «цитадель загнивающего и умирающего мирового империализма».

А ведь США были нам так нужны! Это не только возможный поставщик высококачественных машин и оборудования, но и практически неисчерпаемый источник разнообразного продовольствия и ширпотреба для изголодавшегося и до предела обносившегося, а потому полураздетого и полуразутого, пока ещё многочисленного населения СССР.

Да где уж там! На кой ляд нам какие-то американцы, если мы сами с усами, мы – прославленные победители гитлеровского нацизма, мы – великая держава, мы теперь сами кому угодно рога обломаем. А потому «Даёшь абсолютную всестороннюю независимость от внешнего мира во славу бессмертного коммунистического великодержавия»! А что дети от голода умирают – не беда. Всё само собой образуется.

В-пятых, узнав, что США летом 1945 года успешно испытали первую атомную бомбу, Сталин тут же дал задание Берии форсировать разработку в СССР аналога. Для этого потребовалось окунуть народ в новый омут лишений. А ведь могли на год-другой умерить свой пыл, справиться с лихолетьем, дать народу передышку, спасти от голодной смерти.

Но разве это когда-нибудь останавливало большевиков-ленинцев-сталинцев?! Нет таких крепостей, считал «отец всех народов», которых они не могли бы взять. Дети умирают от голода и холода? Всякому своё. Зато защитим планету (хотя никто нас об этом и не просил) от «американских империалистов, стремящихся к мировому господству».

Советская, да и нынешняя, российская, пропаганда неустанно навязывала и продолжает навязывать не только соотечественникам, но и всем землянам миф, что США с союзниками осуществили бы нападение на СССР и ввергли мир в термоядерную катастрофу, если бы Сталин не форсировал советскую атомную программу. Чушь это всё собачья.

Пять лет после окончания войны у СССР не было атомного оружия, а средства его межконтинентальной доставки, что было определяющим условием успешного военного противоборства с США, стали вырисовываться лишь пунктиром только лет через десять.

Американцы к этому времени имели достаточное количество атомных зарядов, чтобы осуществить свои агрессивные планы против СССР, если они у них были. Имели и стратегические бомбардировщики, с которых они нанесли атомные удары по Японии в августе 1945 года и которые базировались недалеко от границ Советского Союза.

Подобного рода преимуществами США обладали длительное время, вполне достаточное, чтобы от империи Сталина и его банды остались рожки да ножки. Но они этого не сделали и не собирались делать. А если у них и были какие-то стратегические разработки, то любая нормальная страна их имеет, как говорится, на всякий случай. Ведь от сталинского режима можно было ожидать чего угодно, но только не искреннего миролюбия.

А вот Сталину атомная бомба была нужна по причине, далёкой от той, которую высосали и продолжают маниакально досасывать из пальца кремлёвско-лубянские «умники». Возможность мировой революции по-прежнему мерещилась кремлёвским диктаторам.

Утверждение, что создание атомного оружия было подчинено исключительно национальным оборонным интересам и «борьбе за мир во всём мире» – ложь. Сталин объявил главными врагами «всего прогрессивного человечества» вчерашних союзников СССР, в первую очередь – США как главную цитадель «международного империализма». Вот его-то, по уверению «отца всех народов», третья мировая война и похоронит окончательно. Кто будет могильщиком – вопрос риторический. К такой войне и готовился Сталин.

И что ему там смерти каких-то детей, если предстоит такое грандиозное дело, что дух захватывает. Пусть скулят над гробиками слюнявые либералы, большевикам это не к лицу. Если даже всемирный потоп начнётся, и небо будет рушиться на Землю, верные ленинцы-сталинцы не свернут с дороги, ведущей к цели, ни на шаг.

Заостряю внимание на детях вовсе не потому, что взрослые мне безразличны. Просто, это продолжение разговора о тех еврейских малышах, которые, только вступив в жизнь, так трагически погибли в декабре далёкого 1941 года в маленьком украинском городе Конотоп. Чувство жалости стало глубже и обострённее во время послевоенного голода. Частое созерцание детских гробиков не могло пройти бесследно.

Разумеется, в том розовом возрасте я ещё не мог провести параллель между страшной акцией гибели еврейских детей и взрослых в декабре 1941 года и последствиями послевоенного голода. Только по мере накопления знаний и жизненного опыта мне становилось всё яснее, что тогда  большевики во главе со Сталиным, хладнокровно убивая и детей, и взрослых, делали то же, что и нацисты, только без автоматов и пуль.

Впрочем, впоследствии я, как и другие, узнал, что не только взрослых, но и детей большевистские палачи преспокойно расстреливали. Сталин собственноручно написал проект закона, позволяющего приговаривать детей к смертной казни и приводить приговоры в исполнение. И это делалось.

Более того, оказалось, что и Хрущёв, так рьяно разоблачавший культ личности и зверства Сталина, приказал расстрелять 14-летнего подростка-убийцу. Да, это был малолетний ублюдок, который едва ли имел перспективу стать нормальным, полноценным человеком. Но ведь кровавую расправу учинили над ребёнком, и в этом – вся трагедия случившегося.

 

В. КРАВЦОВ, кандидат исторических наук, доцент

 

[1] История России. XX [1] С век. М., АСТ, 1996, с. 219.

 

Современный словарь иностранных слов. М. «Русский язык», с. 145.

 

[3] Не правда ли, странное название?! Читаем: «Демократия [гр. demokratia < demos народ + kratos власть] – форма государственного устройства, основанная на признании народа источником власти, на принципах равенства и свободы…» (Современный словарь иностранных слов. М. «Русский язык». 1993, с. 187). Если народ – это «демос», то народный, в переводе на греческий, – это демократический. Следовательно, «народная демократия» переводится как «демократическая демократия». Выходит, раз есть «демократическая демократия», должна быть и «недемократическая демократия». Что может быть нелепее и циничнее!? Одним словом, масло масленое, железо железное, медь медная и так далее, можно продолжать без конца.

Впрочем, ничего необычного в этом нет. Ещё Владимир Ильич разделил демократию на проллетарскую и буржуазную, на социалистическую и капиталистическую. Так почему бы не быть и демократии народной? Но какие бы прилагательные коммунисты ни использовали, оказывалось, что в странах, где они захватили власть, демократией и не пахло, ибо коммунистические  и демократические принципы несовместимы. Морить народ голодом и заваливать страну миллионами трупов расстрелянных сограждан, и не только, как это было в России – СССР, а потом на всех перекрёстках твердить, что это есть высшая форма демократии – верх бесстыдства и наглости.