Tag Archives: «культура отмены»

О травле неугодных музыкантов

Игорь Гаврилов  1 сентября 2022

Запрещенные барабанщики, певцы и гитаристы. Как государство организует травлю неугодных музыкантов

«Культура отмены» в которой Путин обвиняет Европу, катком прошлась по отечественной популярной музыке. Хотя охота на ведьм не имеет общего мозга и довольно стихийна, источники The Insider считают, что финальный крестик напротив фамилии ставит Сергей Новиков из администрации президента. Из афиш исчезли Земфира, Оксимирон, Борис Гребенщиков, «ДДТ», «Машина времени» — и это только Топ-5 большого «черного списка», который никто никогда не видел и который постоянно пополняется новыми именами.

На прошлой неделе в Москве прошел фестиваль «Музыка с сильным характером», при участии Вячеслава Бутусова, групп «Чайф» и «Моральный кодекс». В анонсах фестиваля были также «Мумий Тролль» и «Сплин». Но «Мумий Тролль» вскоре исчез из программы — еще 2 марта Илья Лагутенко сообщил публике, что группа останавливает концертную деятельность.

А отмену выступления «Сплина» ничто не предвещало. Лидер группы Александр Васильев резких жестов и громких заявлений не делал. Группа работала в студии над новым альбомом. При этом те, кому довелось услышать новые песни, утверждали, что это настолько резко и остро, что уж теперь группу точно «отменят», и даже сам Васильев не уверен, что решится исполнять их на концертах.

Когда начался концертный тур, он эти песни и не исполнял. Для того, чтобы на группу начались гонения, хватило его реплик о музыкантах, вынужденных уехать из России. Песню «Выхода нет» он посвящал «Машине времени», «Аквариуму» и Tequilajazzz. Васильев первым из оставшихся в России рок-музыкантов сказал со сцены о тех, кто теперь на родине выступит нескоро. Участники разнообразных «Z-марафонов» и просто добрых фестивалей вроде «Дикой мяты» и «Стереолета» этим летом ни словом не обмолвились о тех, с кем годами пели на одних сценах, делили студии и гримерки, которых почитали как учителей.

Васильев первым из оставшихся в России рок-музыкантов сказал со сцены о тех, кто теперь на родине выступит не скоро

Триггером для кампании против «Сплина» стала попавшая в сеть запись выступления на воронежском фестивале «Чернозем». Именно разошедшийся по соцсетям видеоролик привел к тому, что выступление «Сплина» на «Музыке с сильным характером» в итоге отменили. Нечто подобное тому, что было сказано в Воронеже, Алекcандр Васильев говорил на концертах и раньше. Но только когда мнение музыканта «завирусилось», на это обратили внимание запретители.

Так вышло и с репликой Юрия Шевчука про «жопу президента». В ходе весеннего тура лидер ДДТ вообще общался с аудиторией в иронично-провокационном ключе. Тур пришлось остановить только после того, как все стали постить в своих соцсетях соответствующее видео.

Конечно, Васильев мог вообще ничего не говорить на своих концертах: так делает, например, Дельфин, чьи тексты, хоть и написанные на протяжении последнего десятилетия, — точнейший анализ пропитанной милитаризмом атмосферы в России и в мире. «Сплину» тоже достаточно петь на концертах своего давно написанного «Гарри Поттера», чтобы донести свою позицию. Но Александр Васильев рискнул и решил говорить. Два концерта «Сплина», стоявшие в графике турне группы после Москвы, уже отменили, и этим, кажется, дело не ограничится.

Как это работает

Никто так до сих пор и не смог понять до конца механизм, который срабатывает в каждом конкретном случае отмены артиста. Не существует никаких официально оформленных и утвержденных «черных списков». Солистка группы «АлоэВера» Вера Мусаэлян так описывает в своих соцсетях процедуру срыва концерта властями: «К владельцам площадок приходят перед самым концертом и прямым текстом говорят: свяжетесь с группой — вам конец: ФСБ, обыски, закрытие клуба».

В июле издание «Фонтанка» опубликовало некий список запрещенных музыкантов с оговорками вроде «якобы» и «по нашим сведениям». И тем не менее эту информацию охотно подхватили другие СМИ. Даже с такой слабой доказательной базой публикация ресурса вызвала большой резонанс и, вполне вероятно, для кого-то стала руководством к действию. Если представить себе регионального организатора концертов, решающего, приглашать ли на гастроли того или иного артиста, то теперь у него на руках есть обоснование отрицательного решения.

Никто так и не смог понять до конца механизм, который срабатывает в каждом конкретном случае отмены артиста

Это только кажется, что после тридцати лет бурной концертной деятельности российские организаторы пропитались рыночным духом и исходят в своей работе из интересов зрителя. На самом деле стоит заглянуть в профильные Telegram-чаты, в которых состоят тысячи участников концертной индустрии со всей страны, чтобы понять, что сторонников войны в этой отрасли не меньше, чем в любой другой.

Тем не менее за каждого из отмененных артистов, будь то Манижа, «Би-2» или теперь вот «Сплин», многие организаторы бились до последнего, включая весь свой админресурс. Насколько известно The Insider, по вопросу выступления группы «Сплин» в Москве устроители фестиваля обращались к знакомым в ФСБ. Однако все попытки отбить «Сплин» закончились тем, что организаторам сказали: «Во время концерта им просто отрубят свет».

За «Би-2», отказавшихся выступать в Омске под транспарантом «Zа президента», бились на уровне АП. Никто, кажется, не сомневается в том, что идеологические решения такого уровня («Би-2» — группа со стабильными стадионными аудиториями по всей стране) принимаются именно там.

Группа «Би-2» в Омске пыталась завесить надпись «Zа президента» черным задником, объясняя это тем, что по техническим условиям это нормальное оформление сцены

Группа «Би-2» в Омске пыталась завесить надпись «Zа президента» черным задником, объясняя это тем, что по техническим условиям это нормальное оформление сцены

Вопрос налаживания отношений между концертными компаниями и властью стал актуален еще во времена пандемии и связанных с ней отмен и переносов множества проектов. Тогда целью организаторов было избежать банкротств из-за необходимости возвращать деньги зрителям. Отчасти эту задачу удалось решить, используя административный ресурс крупных концертных компаний. Им разрешили не возвращать деньги в обязательном порядке, если речь идет не об отмене, а о переносе мероприятия. Но теперь очевидно, что запланированные концерты зарубежных или «неблагонадежных» отечественных артистов в ближайшие годы не состоятся.

Летом перед концертными компаниями встала новая проблема. Государство активно финансирует всевозможные бесплатные мероприятия в регионах: нужно как-то отвлекать население от растущих экономических проблем. Часть компаний встала в очередь за грантами. Другие пытаются сохранить хотя бы видимость «билетного» шоу-бизнеса. Бесплатные концерты — игла, на которую охотно садится зритель, и вытащить его обратно в концертные залы и клубы тяжело.

Невыгодность отмены

Налицо два противоречащих друг другу процесса. С одной стороны, из игры выбыли (или, скорее, их «выбили») множество музыкантов, включая самых кассовых и народных — помимо перечисленных выше, отменили Земфиру, Валерия Меладзе, Светлану Лободу и Оксимирона. С другой — чем-то все-таки нужно заполнять разного рода «марафоны», как с «Z» на афишах, так и без. Но ни один организатор не может быть уверен, что программа его мероприятия не изменится до неузнаваемости из-за антивоенного высказывания или поста того или иного артиста. А значит, и зритель не уверен, что получит именно то, на что идет. Даже бесплатно.

В разговорах о том, где и с кем приходится обсуждать вопросы отмены российских артистов, промоутеры упоминают чиновников из команды Сергея Кириенко. Сам он с весны занят «новыми территориями», поэтому среди тех, кто может быть связан с этими процессами, называют Сергея Новикова, Тимура Коробицына и других чиновников. Финальную галочку или крестик напротив той или иной фамилии, по мнению большинства источников The Insider, ставит Сергей Новиков.

Сергей Новиков — земляк и регулярный член команды Кириенко на всех его постах, 20 лет назад работал редактором нижегородской радиостанции «Рандеву», а сейчас начальник управления президента РФ по общественным проектам и председатель совета директоров ВЦИОМ

Сергей Новиков — земляк и регулярный член команды Кириенко на всех его постах, 20 лет назад работал редактором нижегородской радиостанции «Рандеву», а сейчас начальник управления президента РФ по общественным проектам и председатель совета директоров ВЦИОМ

Однако на данный момент охота на ведьм лишена какого-либо «мозга» и стала самовоспроизводящимся процессом. Решения об отмене тех или иных артистов происходят на пересечении вертикальной и горизонтальной инициатив. Запрет выступлений артиста становится результатом травли в истеричных Telegram-каналах вроде ресурса актрисы Марии Шукшиной или сети каналов фабрики троллей Евгения Пригожина. В этих каналах можно найти инструкции по написанию доносов на неблагонадежных артистов, а также цитаты из упомянутых писем.

Такого же рода письма рассылаются региональным чиновникам разного уровня. Так выглядит типичный донос на группу «Би-2»:

Фактически чиновников шантажируют информацией о том, что в их регионе готовится идеологическая диверсия. И даже если концерт проводит частная компания, на которую местная власть формально не имеет влияния, городское руководство находит способ надавить на организаторов и заставить их отменить концерт.

Инициатива местных провластных активистов часто рифмуется с желанием чиновников разных рангов продемонстрировать усердие в борьбе с инакомыслием. «Би-2» у запретителей в какой-то момент вроде бы удалось отбить, и после череды отмен они выступили на футбольном матче «Зенит» — «Спартак». Однако в отчетах госпропаганды четко прослеживалась мысль, что это появление группы не вызвало энтузиазма у болельщиков: на стадионе был слышен свист. По одной из версий, он был свидетельством негодования патриотически настроенных фанатов, по другой — так болельщики «Зенита» отреагировали на спартаковский шарф на шее солиста группы.

Что делать, если вас отменили

Самый простой способ — стереть прошлое. Несколько выступлений группы «Кис-кис» были отменены из-за антивоенных постов в Twitter барабанщицы Алины Олешевой и из-за того, что на концерте в Санкт-Петербурге публика скандировала «Хуй войне!» Однако сегодня группа собирается в длительное турне по России в поддержку нового альбома. Рецепт оказался прост. Учетную запись пользователя Алины Олешевой под ником @Etopizdets вы в Twitter сегодня не найдете. Выглядит все так, словно ее удалили, и тогда концерты чудесным образом вернулись.

Есть еще вариант продолжать выступать, не выступая. Например, в число «отмененных» входит группа «Несчастный случай», но ее лидер Алексей Кортнев продолжает давать частные акустические концерты под гитару.

Под каток попал и Петр Налич. После его поста «Нет войне» в Instagram он потерял договоры с государственными структурами, и теперь если и участвует в проектах с госфинансированием, то на сцену не выходит, оставаясь в роли аранжировщика и продюсера.

Как не поступаться принципами

Что необходимо понимать о юридической подоплеке нескольких громких эпизодов последнего времени? The Insider обсудил несколько конкретных случаев с опытным в концертной области российским юристом (который из соображений безопасности просил его не называть).

После разбирательства по эпизоду с той самой «жопой президента» на концерте в Уфе Юрий Шевчук признан виновным в дискредитации ВС России (ч. 1 ст. 20.3.3 КоАП). Судья Юлия Егорова заявила, среди прочего, что для того, чтобы заставить зрителей усомниться в целях пребывания российских военных в Украине, певцу было необязательно использовать слова «вооруженные силы» и «армия».

Статья 20.3.3 КоАП, по которой преследуют Шевчука и тысячи других людей, высказывающихся против войны, — неправовая. Она фактически запрещает людям выражать свое мнение. Кроме того, она дискриминационная: хвалить российскую армию можно, а критиковать нельзя. При этом трактовку даже этой статьи, напоминающей худшие советские законы об «антисоветской агитации и пропаганде», правоохранители и суды растягивают до предела: наказуемой оказывается вообще любая критика российских властей в связи с войной, даже если речь идет не об армии, а о чиновниках. Наказуема и ирония (здесь вспоминается дело о штрафе за кавычки при написании фразы «специальная военная операция»). Наказуемы любые символы, которые власть считает антироссийскими (вспомним фееричный штраф за желто-голубые кроссовки). Так что комментировать всерьез, есть ли здесь состав правонарушения, невозможно, отмечает юрист. При этом повторная «дискредитация» может повлечь уже уголовную ответственность (ст. 280.3 УК). Продолжать высказываться — значит рисковать попасть под уголовное преследование с перспективой лишения свободы до пяти лет.

Вера Мусаэлян описала в своих сетях способ уходить от атак охранителей и доносчиков. Фактически, речь идет об организации квартирников:

«Накануне концерта 6 августа в Москве нам пришло сообщение от организаторов «Вот и все, концерт отменен, подробностей нет». Ночью мы ищем новые площадки. Все крупные клубы отказывают».

Группа собралась с силами и смогла сообщить каждому из тех, кто купил билеты, о новом, секретном месте проведения концерта. А еще смогла отсеять эшников в момент попытки проникнуть на мероприятие.

«В этот день мы сыграли первый тайный концерт в самом центре столицы, — писала певица. — Мы хорошо сработали. Вы о нем узнали, а товарищ майор — нет».

Здесь важно прежде всего понимать, что никаких «нелегальных концертов» нет и быть не может даже по действующим российским законам. Собрания в помещениях, в отличие от уличных митингов, демонстраций, шествий и пикетирований, не требуют ни предварительного разрешения от властей, ни предварительного согласования с ними. Поэтому «подпольные» концерты — это исключительно результат незаконного принуждения, угроз и давления со стороны властей.

В августе группа Anacondaz сообщила о решении перенести все свои концерты, планировавшиеся в 2022 году в России. В качестве причины группа назвала давление властей. Сообщение появилось после того, как запланированный на 22 июля концерт в Екатеринбурге был отменен по требованию МВД за два часа до начала. По такому же сценарию отменили и назначенное на следующий день выступление в Перми. Группа объявила о том, что начинает «судебные процессы против властей» из-за срыва концертов. Музыкантам помогает правозащитная группа «Агора», а судиться они будут именно с теми, кто сорвал концерты, — с представителями МВД.

Группа «Каста» напрямую призвала поклонников делать для них подпольные концерты:

«Организовывайтесь своими компаниями друзей, скидывайтесь, бронируйте себе небольшое подходящее место, связывайтесь с нами — мы приедем и выступим. Поугораем, поужасаемся, помечтаем. И не афишируйте это, а то вам сорвут праздник».

Примерно так же строит сейчас свои отношения с поклонниками группа «Элизиум». В советские времена это называлось незаконным предпринимательством, но сегодняшние российские законы вполне позволяют такие концерты устраивать. Здесь не к чему придраться. У всех есть право собираться, петь песни и танцевать под них. Артисты, как правило, зарегистрированы как ИП или как самозанятые. Кроме того, для квалификации деятельности в качестве предпринимательской нужна систематичность и цель извлечения прибыли. Не любой концерт за деньги будет считаться предпринимательством. Можно, наконец, выступать за пожертвования — они не облагаются налогом.

Кто-то может сказать, что «в советские времена и не через такое проходили». Но правда в том, что через такое никто не проходил никогда. Юрию Шевчуку, Александру Васильеву, «Би-2» и другим артистам могут запретить выступать, их песни могут перестать транслировать по радио, к ним могут перекрыть доступ на цифровых платформах. И все равно останется простая вещь — гитара. Молодые люди до сих пор подбирают аккорды и поют песни разных артистов и разных эпох: «ДДТ» поют, «Кино», Нойза МС, 5’Nizzа, Валентина Стрыкало. Пока это так, музыку не отменили.

Источник

Опубликовано 11.09.2022  16:40

Вокруг «письма ста пятидесяти»

«Письмо ста пятидесяти»: декларация независимости

7 июля в американском журнале Harper’s Magazine появилось открытое «Письмо о справедливости и свободе дискуссий», которое подписали 152 человека: писатели, ученые, публичные интеллектуалы и активисты, в том числе Салман Рушди, Джоан Роулинг, Маргарет Этвуд и Фрэнсис Фукуяма.

«Письмо ста пятидесяти» — это первая коллективная реакция на репрессивный общественно-идеологический климат, ставший уже привычной декорацией сегодняшнего дня, с его кульминацией в так называемой культуре отмены (cancel culture). На сайте «Colta» поэт и эссеист Алексей Цветков рассуждает о письме в Harper’s Magazine, давлении слева и о минимальном либерализме.

© Bmoi / Flickr

Когда в публичном дискурсе случается нечто беспрецедентное, это обычно реакция на беспрецедентные обстоятельства.

Тот факт, что мы живем в эпоху беспрецедентных обстоятельств, для многих очевиден и не нуждается в подробных объяснениях: тут и глобальный кризис либеральной демократии, и утрата популярности традиционными политическими партиями, которые на протяжении послевоенного периода вели свои страны к благосостоянию, и развал традиционных экономических и военных союзов — и, конечно же, дрейф значительной части электората к флангам политического спектра.

Но беспрецедентность коллективного открытого письма в американском журнале Harper’s Magazine заключается не столько в том, что оно обращает внимание на одну из острых современных проблем — растущее давление на свободу слова в странах Запада, сколько в наборе подписей, стоящих под ним. Их больше ста — в том числе писатели, историки, журналисты, экономисты, философы, политики, те, кого называют публичными интеллектуалами, — и эти имена покрывают значительную часть спектра мировоззрений, имена, которые крайне неожиданно увидеть в одном списке. С левой стороны спектра — лингвист и публицист Ноам Чомски, поэт и колумнист журнала Nation Ката Поллит, политолог Майкл Уолзер и ветеран феминистского движения Глория Стайнем, с правой — экономист и историк Дейдре Макклоски, политолог Фрэнсис Фукуяма, политические обозреватели Дэвид Фрам и Дэвид Брукс. Некоторые из этих имен хорошо известны и российской аудитории — например, Гарри Каспаров и Джоан Роулинг.

Эти люди решили отложить в сторону свои разногласия, местами довольно непримиримые, с целью противостоять тому, что им представляется общей бедой. Все они протестуют против усиливающейся цензуры в публичном пространстве, фактических табу на некоторые мнения и точки зрения. Вот как эта атмосфера охарактеризована в письме:

«Издателей увольняют за проблемные статьи; книги изымают из оборота, вменяя им неаутентичность; журналистам запрещают писать на некоторые темы; профессоров подвергают разбирательству за цитирование в аудитории литературных произведений; научного работника увольняют за распространение отрецензированной коллегами академической статьи, а руководителей организаций увольняют порой всего лишь за неуклюжие ошибки».

Что же должно было произойти, чтобы носители таких несхожих мировоззрений подписались под единым манифестом? Жалобы на цензуру раздавались в основном с правой стороны уже довольно давно, большей частью на инциденты в ряде университетов, где прогрессивно настроенные студенты неоднократно срывали выступления приглашенных неполиткорректных лекторов, причем иногда дело доходило даже до рукоприкладства. В последнее время подобные инциденты все чаще инспирируются замкнутыми группами с сепаратной повесткой: она может быть расовой, феминистской, экологической и любой другой. Объединяют эти инциденты групповое чувство социальной обиды со стороны протестующих и нежелание выслушивать аргументы стороны, которую они рассматривают как делегатов обидчика. (Наш автор в октябре 2019 г. писал об этом так: «много нынче развелось «обиженных» – шагу не ступи, как начинают писать кляузы, лить крокодиловы слёзы или просто во всё горло вопить о «дискриминации». Обычно те, кто больше кричит, страдают меньше своих товарищей, но их вопли отвлекают внимание от действительно острых проблем в миноритарных группах, что показал и недавний казус «Жыдовачкі»…» – belisrael).

Если взглянуть на перечень подписавших, в их числе можно найти пострадавших от такой непоколебимой интерсекциональной праведности. Случай Джоан Роулинг у всех на слуху, но я хотел бы остановиться на судьбе Иена Бурумы, известного британско-нидерландского журналиста и историка.

В 2017 году Бурума был приглашен на освободившуюся должность главного редактора ведущего интеллектуального журнала США New York Review of Books. Помнится, в ту пору это назначение было встречено аплодисментами и упованием на то, что новый редактор сумеет вдохнуть новую жизнь в журнал, к тому времени выглядевший уже довольно утомленным.

Сбыться этим мечтам было не суждено. В разгар кампании #MeToo Бурума опубликовал статью одного из тех, кто пал ее жертвой, с попыткой оправдаться, статья вызвала в некоторых кругах бурю возмущения, и Бурума был вынужден оставить свой пост, пробыв на нем менее года. Аргументы автора скандальной статьи могли быть неубедительными, но это был редакционный выбор Бурумы, и первая же его ошибка оказалась ошибкой сапера.

Чтобы понять событие в контексте, надо иметь представление о репутации журнала. Основанный в 1960-х годах New York Review of Books традиционно считался оплотом свободомыслия. В свое время журнал выпустил номер, на обложке которого была изображена схема сборки атомной бомбы в домашних условиях. Насколько я помню, тогда никто уволен не был. Но сегодня некоторые темы напоминают пресловутый «третий рельс» в метро — шину, по которой передается ток высокого напряжения и прикосновение к которой убивает.

Можно, конечно, возразить: свобода слова защищена в США конституцией, и государство пока не принимало серьезных мер по ее ограничению — если не считать некоторой эрозии в связи с пресловутой «войной с терроризмом». Но полагать, что государство — единственный актор, способный ограничивать нашу свободу, ошибочно. По мнению ирландского философа Филипа Петитта, реальная свобода предполагает не только отсутствие государственных запретов, но также «недоминирование», то есть ситуацию, в которой наши действия не ограничены потенциальным давлением, не обязательно предусмотренным в законодательстве, — в данном случае сокрушительным натиском со стороны некоторых сегментов общественного мнения и прогрессирующим табуированием определенных концепций, а иногда и отдельных слов.

Характерно, что следы этого давления можно обнаружить даже в самом тексте письма: в первый абзац включены ритуальные фразы с целью отмежеваться от Дональда Трампа и намек на правые круги, «эксплуатирующие» (то есть предающие широкой огласке) просчеты левых. Это явно сделано с целью успокоить подписантов с левого фланга, особенно сильно чувствующих интерсекциональное давление.

Оговорок оказалось недостаточно — некоторые, ознакомившись с составом подписантов, свои подписи все же отозвали.

И, однако, в данный момент давление, о котором идет речь, исходит исключительно слева, а нынешний фарс в Белом доме на свободу слова никак заметно не влияет. Это не значит, что опасности справа не существует принципиально: первое, что приходит на память в нынешней ситуации, — это эпоха маккартизма, когда людям произвольно затыкали рты и ломали жизни, причем при поддержке государственного аппарата. Но маккартизм был язвой, избавиться от которой удалось сравнительно скоро, а в условиях нынешней поляризации перспективы неочевидны.

В качестве главного предмета своей тревоги авторы письма называют нарастающий illiberalism — противоположность «либерализму», никак не синонимичному большинству словоупотреблений этого понятия сегодня. Здесь явно отсылка к изначальному значению, которое это слово парадоксальным образом имело еще прежде своего появления на свет — в текстах Локка и Монтескье, Юма и Канта, Джефферсона и Мэдисона. Я сужу об этом не по догадке, а потому, что хорошо знаком со взглядами некоторых из подписантов.

Этот минимальный либерализм подразумевает приоритет индивидуума перед государством, неприкосновенность частной собственности, автономию личности, уважение к ее достоинству, всеобщее равенство перед законом — и свободу слова, без которой все остальные свободы немыслимы, потому что это оружие, необходимое для их защиты. Свобода — это когда мнение большинства, монолитного или сегментированного, не имеет значения. Имеют значение только аргументы и твое право на независимость. Только тогда ты можешь позволить себе роскошь быть правым или левым. Или вообще выйти вон из этой дихотомии.

Алексей Цветков, «Colta», 10.07.2020

Ещё отклики на «письмо ста пятидесяти»:

Философ Артемий Магун:

В 2016 году, после победы Д. Трампа, публичная сфера США резко поляризовалась. Интеллигенция воочию увидела своего врага — неполиткорректного защитника капитализма, национализма и традиционных ценностей — и выяснила, что его поддерживает половина населения. Реакцией на это в истеблишменте стала антагонистическая политика, война без правил на уничтожение, а в университете и в СМИ — моральная паника (отличный термин, порожденный как раз американской социальной мыслью), то есть гиперэмоциональное и тревожное отношение к высказыванию. Авторы письма в Harper’s называют эту новую ситуацию cancel culture — где дискуссия предполагает не ответ оппоненту, а дезавуирование его права на высказывание (как использующее ложные термины, излишне агрессивное, принадлежащее к исторически опасному движению и т.д.). К запрещенным словам относятся уже не просто обидные клички (slurs), но и суждения, ставящие под вопрос ту или иную консенсусную моральную позицию интеллигенции… Читать больше

Английский музыкант и писатель Джеймс Янг:

7 июля в Harper’s Magazine появилось некое письмо под заголовком «Письмо о справедливости и свободе дискуссий», подписанное сотней с лишним писателей, артистов, ученых, историков и критиков. В широком смысле слова это ламентация по поводу того, что разумная, цивилизованная общественная дискуссия была извращена и подменена агрессивной «культурой отмены» [cancel culture]. Многие из подписантов — это важные персоны культурной жизни. Многими из них я восхищаюсь… Но первое, что приходит мне в голову: «Слишком поздно».

Джинна из бутылки выпустили уже давно. «Культура отмены» проникла в университеты десятки лет назад, последовательно распространилась на все общество и заглушила дискуссии. Целому поколению ученых, отчаянно боровшихся за сохранение своих университетских должностей, удалось сознательно отказаться от старого доброго сократического метода, смысл которого в том, что аргументированный диспут — это неотъемлемая часть диалектического процесса в поиске истины. Вместо этого академия предпочла приспособиться к самодовольной «культуре травли».

В первом абзаце письма говорится о Дональде Трампе как о катализаторе этой плачевной ситуации. Но вовсе не Трамп (как бы ужасен он ни был) направлял этот разрушительный процесс, как предполагают авторы письма, желающие укрепить свои собственные права на «либеральные» полномочия… Читать больше

Поэт, музыкант, активист Кирилл Медведев:

Публичный расизм и ксенофобия должны быть canceled. Это моя позиция, вы имеете полное право с ней не соглашаться. Но давайте не будем говорить, что это борьба свободы дискуссии с несвободой дискуссии. Это борьба за содержание, границы и оптику этой свободы, борьба, которая велась и будет вестись — в том числе неприятными методами.

Я желал бы защиты и солидарности Эммануилу Каферти, водителю из Сан-Диего, уволенному трусливыми боссами на всякий случай за расистский жест, которого он не делал. Было бы по-настоящему здорово, если бы его соратники по профсоюзу подняли на смех неизвестных жалобщиков и отстояли товарища, которого они давно знают как непреклонного интернационалиста слова и дела. Но, вероятно, у этого водителя нет профсоюза. Как и у других случайных жертв показного корпоративного антирасизма последнего времени. Неолиберальные администрации, начиная с Рейгана, на протяжении сорока лет уверенно и жестко под свободные дискуссии в свободной прессе одной рукой сокращали социальные программы (увеличивая тем самым расовый разрыв в доходах), другой — разрушали профсоюзы, загоняя чернокожих и других работников обратно в гетто, попутно превращая старый классовый универсализм и левый интернационализм в политику идентичности… Читать больше

Опубликовано 20.07.2020  20:05