Tag Archives: Евреи Донбасса

Между предательством и победой

Между зрадой и перемогой – исповедь израильтянина – беженца с Донбасса


Проукраинский митинг в Донецке, 5 марта 2014

Судьба Максима типична для многих проукраински настроенных дончан еврейского происхождения. Весной 2014-го выходил на митинги за единую Украину (а они были и в Донецке, и весьма многочисленные), после оккупации уехал в Киев, а спустя несколько месяцев репатриировался в Израиль. Сегодня живет в треугольнике  Хайфа — Киев — Донецк (где остались многие близкие люди). О корнях конфликта на Донбассе, первой фазе его развития и ситуации, в которой оказалась еврейская община, мы говорили с Максимом еще в январе 2015-го (см. «Между ватниками и вышиватниками», «Хадашот», №1, 2015). Сегодня пришло время говорить о тяжелых последствиях, оказавшихся гораздо глубже, чем виделось несколько лет назад. Итак, горький монолог человека, который, возможно, заставит задуматься как свидетелей зрады, так и адептов перемоги.  

Человеческая глупость — одно из самых ярких впечатлений за четыре года этого конфликта. Нет, глупцами я называю вовсе не тех, кто не согласен с моей точкой зрения,  — тоже порой субъективной. Глупость — это примитивное и упрощенное видение мира, отсутствие критического анализа и, главное, — полное отсутствие самокритики и готовности пересмотреть свою позицию.

Очень многие знакомые (а среди них — умные, образованные и интеллигентные люди)  неожиданно поверили в то, что конфликт на Донбассе начался из-за условной «донецкой бабушки», призвавшей русские танки. И вообще, если «донецкие» сами все это допустили и не остановили, то… Все попытки объяснить, что пассивность моих земляков — далеко не главный фактор, повлиявший на ситуацию, наталкивались на стену непонимания.

Да, регион наш достаточно пассивен, и я сам иногда думаю, мол, если бы тогда на проукраинские митинги нас выходило не десять, а пятьдесят тысяч человек, возможно, все сложилось бы по-другому… Возможно, но …сомнительно. Гораздо большую роль сыграли в те дни общая геополитическая ситуация, близость границы с Россией и, в конце концов, предательство украинской власти, просто сдавшей регион.


Титушки на донецком Евромайдане, 22 января 2014

Я часто слышу вопрос-упрек:  что делали дончане весной 2014-го, чтобы защитить свой город? И отвечаю: «То, что делают все граждане в любом нормальном государстве. Работают и платят налоги, на которые содержатся армия и полиция. Которые, в свою очередь, обязаны защищать своих граждан, их безопасность и целостность страны».

Мне трудно представить себе картину, когда в Израиле или США террористы при поддержке местных маргиналов и городских сумасшедших захватывают тот или иной город, но претензии в итоге предъявляются не к полиции, армии и властям, которые это допустили, а к жителям самого города. Обычно в таких случаях проводится спецоперация, уничтожаются или берутся под арест террористы и их активные пособники, проштрафившиеся официальные лица подают в отставку, а пострадавшие жители  получают компенсации. Так должно быть, но у нас все по-другому, и общество принимает это как норму.

Впрочем, это уже перевернутая страница истории. Но нормой стало и мнение, что

все «нормальные» (читай — «наши») из Донбасса выехали, остались лишь сепары и быдло. Налицо классический сталинский принцип — если со своими не эвакуировался, в партизаны не ушел, не застрелился, значит — предатель или, как минимум, пособник оккупантов.

Попытка объяснить, что у человека могут быть тысячи личных причин не покидать родной город, просто игнорируется. Люди не уезжают потому, что не могут оставить старых родителей, больных родственников; привязаны к своему дому; не имеют средств и специальности для обустройства на новом месте; не рассчитывают на социальные программы для переселенцев и так далее, и тому подобное. В конце концов, отъезд — это колоссальный стресс, на преодоление которого не у каждого есть силы. Как можно осуждать за это? Десятки тысяч сограждан не могут решиться уйти с плохой работы или развестись, когда отношения исчерпали себя, — очень сложно изменить свою жизнь даже в условиях мирного времени. И во много раз труднее выйти однажды из своей квартиры с одним чемоданом и уехать в неизвестность, став беженцем. С другой стороны, не каждый из покинувших город дончан пошел на этот шаг из патриотических побуждений.

В 2014 году мы оставили не свою квартиру, а прошлую жизнь. Обнулить счетчик, начать все с начала, открыть новые горизонты — не более чем красивые слова, не отражающие драму, постигшую большинство переселенцев.

Разумеется, примерить на себя ситуацию, понять, почему конкретный человек сделал или не сделал тот или иной выбор, очень сложно. Гораздо проще окрасить его в какой-то цвет,  повесив соответствующий ярлык, — и именно это происходит по отношению к «донецким».

На самом деле в реальной жизни куда больше оттенков. В молодости, изучая историю Гражданской войны в России, я удивлялся, как это так получается — человек был белым, а вскоре стал большевиком. Или эмигрировал, а потом вернулся в Советскую Россию.

Только сегодня я понимаю, что в первую очередь это был не белый или красный, а человек со своими личными обстоятельствами, попавший в жернова жестокой эпохи. Пора перестать делить людей на категории, а попытаться увидеть конкретного человека в конкретных обстоятельствах и понять, почему он сделал именно такой выбор.

Это касается не только «донецких» или вынужденных переселенцев, но и, например, участников АТО. Это ведь совершенно разные люди — патриоты-добровольцы, мобилизованные, мародеры, мечтающие о наживе, военнослужащие, выполняющие свою работу, — люди  с совершенно разной мотивацией или без оной. Кто-то шел защищать свою землю от оккупантов, кто-то — брать взятки на блокпостах, кого-то случайно занесло.

В итоге все эти люди будут окрашены в один цвет: черный или белый — в зависимости от господствующей на данный момент идеологии. Один ярлык сразу на сотни тысяч людей — без малейшего интереса к отдельной личности.

А правда… она неудобна своей сложностью, многогранностью и невозможностью втиснуться в устоявшийся шаблон. Каждый видит свою часть правды, выдавая ее за всю правду целиком, что, по сути, и является ложью.


Митинг переселенцев с временно оккупированных территорий, Днепропетровск

Это в полной мере применимо и к ситуации в Донецке вообще, и еврейской общине города, в частности.

В Донецке работают предприятия, магазины, ездят машины, по улицам ходят люди — все это есть, но в совершенно несопоставимых, по сравнению с довоенным временем, масштабах. С карты города словно исчезли аэропорт, вокзал, многие банки.

Похожая ситуация и в еврейской общине. Действуют отдельные еврейские организации и некоторые проекты, но большинство из них закрылись или были урезаны.  Евреи в городе вроде бы есть, но несравнимо меньше, чем несколько лет назад.

Вообще, феномен «донецких» претерпел после 2014-го интересную трансформацию.

В Facebook появилась группа «Донецкие Киевские», есть подобные группы и в других городах и даже странах. Кто-то из переселенцев осел на новом месте и уже ассоциирует себя с ним, кто-то мечтает вернуться в родной город, кто-то по-прежнему считает, что дончанин — это человек, живущий в Донецке. Иногда на это накладывается отношение к конфликту — от «уехав, вы предали родной город» до «пока там будет ДНР, я туда не вернусь».

Еврейская община повторяет этот паттерн. В Донецке продолжает функционировать синагога, вместе с тем, была создана Донецкая еврейская община в Киеве. Многие евреи из Донецка уехали в Израиль и, не успев организоваться там в землячество, продолжают вращаться в своем кругу на уровне социальных сетей.

В результате возникают довольно сложные модели самоидентификации, как представили мне недавно одного человека: это мой донецкий брат из Израиля, он сейчас в Киеве живет.

Нельзя не отметить сходство ситуации в ЛДНР с сектором Газа. Именно с этим анклавом, а не с Южной Осетией или Абхазией, где военная фаза противостояния была относительно короткой. Кроме того, в этих непризнанных образованиях действительно живут отдельные народы — абхазы и осетины.

Донбасс — иная история. Одним не прекрасным утром дончане проснулись и услышали: «Поздравляем, с этого дня — вы новороссы, и живете в ДНР». Никто не понимал, что это значит, ведь жители Донецка не являются отдельным народом и мало чем отличаются от обитателей соседних областей.

Подобным образом и арабы сектора Газа не отличались от окружавших их соплеменников, пока им не объявили, что они, оказывается, палестинцы, не обнесли границей и начали лепить палестинский народ. И он реально начал создаваться, поскольку группа людей, живущая на изолированной территории, переживающая одинаковые события и подвергающаяся информационной обработке, рано или поздно станет единым социумом.

Таким образом, если ОРДЛО не вернется в обозримом будущем в Украину или эти территории не аннексирует Россия, есть реальные шансы на создание там некоей новой общности.


В синагоге донецкой еврейской общины в Киеве

И как возник, пусть и искусственным путем, палестинский народ, так в будущем вполне может родиться народ Новороссии. Есть и другие моменты, сближающие ОРДЛО с сектором Газа. Например, перманентная война как механизм управления территорией и формирования идентичности; ведение огня из жилых кварталов, прикрываясь гражданским населением; планомерное обрушение экономики, создающее предпосылки для пополнения местного ополчения, служба в котором становится единственной  возможностью кормить семью; подавление любого инакомыслия и т.д. и т.п.

Есть ли из всего этого выход? Он там же, где и «вход», то есть внутри нас.

Я убежден, что наши действия мало определяют конечный результат. Человек может выходить на киевский майдан или донецкий референдум исходя из самых лучших побуждений или иллюзий — называйте как угодно. Но зачастую конечный результат борьбы отличается от того, на который вы рассчитывали.  И все решают совсем другие люди в высоких кабинетах исходя из своих (а не ваших) интересов.

Можно быть трижды патриотом и героем войны, но если твой генерал предатель, война будет проиграна. Потому что генерал даст приказ пропустить колонну Гиркина в Донецк  или выходить из Иловайского котла в пристрелянный врагом коридор. Значит ли это, что твои поступки ничего не определяют?

Вовсе нет. На духовном уровне твои действия определяют буквально все.  Потому что главное, — это какой путь ты прошел и кем стал. С этой точки зрения — главное  — выйти в нужный момент на майдан и вступить в бой — и важно не чем он кончится, а как ты себя в нем вел.

А через какое-то время в аналогичной ситуации правильнее уже никуда не выходить, ведь пройденный путь и накопленный опыт подскажут, что все это — обман.

А потом смысл состоит уже в том, чтобы просто не сломаться и не разочароваться,  а сохранить веру в себя, людей и Б-га.

В идеале каждый из нас должен найти и осмыслить свой «выход» и свой путь.  И чем больше появится людей с осмысленным подходом к жизни, тем взрослее и совершеннее станет общество.

Оригинал

***

Ранее опубликованный на нашем сайте материал научного работника из Донецка Марии Гольцовой, 4 года назад переехавшей в Минск и в прошлом году посетившей родные места: 

Евреи Донбасса вчера и сегодня

Опубликовано 28.05.2018  17:19

 

Евреи Донбасса вчера и сегодня

Мария Гольцова

Историки утверждают, что еврейское население на землях, называемых ныне Донбассом, появилось около 170 года нашей эры. Это были торговцы, продававшие в основном оружие из дамасской стали. Но пропустим страницы совсем уж древней истории и перенесемся на несколько веков вперед. В состав Российской Империи территория нынешнего Донецкого края вошла сравнительно поздно – в XVIII веке.

Территория Донбасса в ту пору относилась к трем уездам Екатеринославской губернии. Статистика безлична: в 1799 году в городе Бахмуте Бахмутского уезда евреи составляли 9,8 % населения, а в уезде их жило 127 человек, или 0,3% (в Мариупольском уезде – ноль). Первая волна систематического заселения относится к 1804 году, когда царское правительство дало разрешение на выезд с территории нынешней Беларуси 340000 евреев. В Приазовье для них было выделено 30000 десятин земли. В 1817 году было учреждено «Общество Израильских христиан, имевшее целью обращение евреев в христианство и к земледельческим занятиям». 50 еврейских семейств из Одессы переселились тогда под Мариуполь на земли, оставшиеся незаселенными греками. В 1823–1825 годах в Приазовье возникло три еврейских земледельческих колонии. Тогда же появились евреи в самом Мариуполе. Следующая волна еврейского заселения относится к 1846–1850 гг.

Могила на еврейском кладбище Мариуполя. Фото из интернета.

Начиная с середины 1880-х годов, еврейская община в Донбассе составляла от 15 до 25 процентов населения. В основном евреи не были непосредственно связаны с шахтами и заводами: те немногие, кто работал в горной промышленности, были администраторами, бухгалтерами или кладовщиками. Землей владеть они не имели права, но могли взять шахту в аренду.

Часть рабочих относилась к евреям, как к чужакам, выделявшимся из основной массы, а зачастую прямо считала их виновниками собственной нищеты. В 1875 году в Юзовке, – рабочем поселке, выросшем со временем в город Сталино, а затем – в город-миллионник Донецк, – произошел погром. Начался он с вполне законных требований к владельцу металлургического завода Юзу, выходцу из Южного Уэльса (Великобритания): «Получку каждый месяц!». Чтобы отвлечь бунтовщиков от Юза, полицейские натравили толпу на базар, где торговали преимущественно евреи, и превратили рабочий бунт в еврейский погром. В 1892 году так называемые «холерные бунты» не миновали Юзовку: толпа грабила еврейские лавки. Под горячую руку тогда досталось и лавочникам, которые пытались оборониться с помощью выставленных в окнах православными иконами: погромщики вначале оплачивали выпивку, а потом всё равно грабили владельцев заведений.

Для расследования причин погромов были созданы многочисленные комиссии из представителей всех сословий и обществ, в том числе и еврейских. Один из выводов этой комиссии был таким: евреи «возбуждают зависть в массе обогащением, что, при их исключительности, замкнутости и религиозном фанатизме делает из них весьма удобную цель для возбуждения дурных страстей… невежественного народа».

Советская историография умалчивала об антиеврейской сути холерного бунта 1892 года: историки, писавшие о Донбассе, о погромах даже не упоминали.

В начале 1910-х годов евреи составляли почти четверть всего населения Юзовки. В поселке действовало 3 синагоги, еврейское кладбище, 3 частных еврейских мужских и 2 частных женских училища. С 1916 г. работало общество пособия бедным евреям. (Более подробно с историей заселения евреями Донбасса можно ознакомиться на странице.

С конца 1930-х годов у евреев наступили тяжёлые времена: вначале по обвинению в антисоветской деятельности был арестован и расстрелян раввин (тогда уже города Сталино), а синагога, располагавшаяся в доме раввина, ликвидирована. Потом – фашистская оккупация, во время которой практически все евреи, которые не смогли эвакуироваться, были уничтожены.

Памятник жертвам Холокоста в Донецке. Фото из интернета.

Братская могила в районе шахты 4-4 бис хранит останки десятков тысяч человек, которые были сброшены в ее шурф (в конце 1980-х годов на этом месте был возведен мемориальный комплекс).

Мемориал у шурфа. Фото из интернета.

После войны разрешение на открытие религиозной общины донецкие евреи получить не смогли, и вплоть до 1980-х гг. действовал неофициальный миньян, а в 1950–60-х гг. имелось также неофициальное еврейское похоронное общество. И лишь в 1989 году с открытия культурно-просветительского центра «Алеф» началось возрождение еврейской жизни Донецка.

В 1990-х годах в Донецке заработали синагога, общеобразовательная национальная еврейская школа «Ор-Менахем», национальный еврейский детский сад «Ган Менахем», начали реализовываться различные культурные, образовательные и благотворительные проекты. Было создано похоронное общество «Хевра кадиша», проводились религиозные церемонии и еврейские праздники.

Даже люди, далекие от еврейской общины и иудейской религии, каждый год зимой могли видеть на одной из центральных улиц Донецка огромную ханукию. И в каждый вечер праздника Ханука по традиции зажигалась дополнительная свеча.

Кто же мог знать, что начало XXІ века принесет на землю Донбасса новую войну, «скромно» называемую «боевыми действиями»? Страшный для Донецка 2014-й год затронул всех жителей города. А 30 августа член попечительского совета Донецкой еврейской общины Георгий (Элиягу) Зильберборд был убит в своем доме в одном из коттеджных поселков Донецка. Его похоронили в Киеве 1 сентября. СМИ много писали об этом убийстве и подчеркивали, что «большинство евреев Донецка покинули город». Но так ли это? Как изменилась жизнь общины в условиях непризнанной республики (ДНР)? И есть ли она, эта жизнь?

С этими вопросами я обратилась к моим приятелям, и за чашкой чая они рассказывали много и интересно. О том, как пробовали уехать, и как были вынуждены вернуться. О том, как было трудно, тогда они обратились в один из еврейских благотворительных фондов, оставшихся в Донецке, и помощь фонда помогла им пережить самые тяжелые времена. О том, что с началом вооруженного конфликта часть еврейских организаций действительно покинула Донецк, но не порвали общение с оставшимися. О том, что после заключения минских соглашений стрелять стали меньше и жить стало легче. Благотворительная помощь стала поступать только людям преклонного возраста, но к этому моменту времени мои приятели уже нашли в поддержавшем их фонде нечто большее: общение, друзей, совместные мероприятия, праздники. Что их дети теперь в «молодёжках» при фонде. Что кроме этого, скорее светского, фонда есть молодёжные религиозные организации при донецкой синагоге. Что вместе встречают субботу, а зачастую молодежь из фонда ездит зажигать шабатные свечи на дом к тем, кто в силу возраста или плохого здоровья не может приезжать в общину. Что, как ни странно, именно война открыла им еврейскую жизнь, которая раньше проходила мимо них. Или они проходили мимо нее. И пусть «шалом» (мир), кажется, ещё далеко, но «шалем» (целостность) присутствовала в каждом слове этого рассказа.

Донецкая синагога, 2013 г. Фото М. Гольцовой.

– Знаешь, – сказала моя приятельница, – ты не пиши историю нашей жизни. Просто расскажи о том, что еврейская община жива в военном Донецке, празднует сообща еврейские праздники и оказывает помощь нуждающимся. О том, что, несмотря на трёхлетние боевые действия, блокады и отсутствие социальных выплат людям, которые отработали на государство, здесь живут, работают, общаются. У каждого ведь своя история. Кто-то уехал в Крым и Россию и нашел там работу и жильё, кто-то уехал в Израиль, кто-то в Украину, но кто-то не смог прижиться и вернулся. Дом есть дом. А тысячи людей – тысячи мнений и судеб.

* * *

Послесловие от редакции belisrael.info. Наша уважаемая корреспондентка сделала, что могла. Пыталась (через знакомых) встретиться с представителями еврейского благотворительного фонда, но они заявили, что «для интервью иностранному сайту нужно разрешение вышестоящего начальства». Ханукию на центральной улице, конечно, тоже не зажигают. По мнению М. Гольцовой, не склонной «подставлять» своих собеседников, никто сейчас на Донбассе особо не хочет светиться ни в интервью, ни в публикациях: жизнь кипит, но тихо-тихо… В условиях Украины «обет молчания» ещё отчасти объясним, а вот в Беларуси желание некоторых еврейских организаций (ну, скажем, «Э.») отгородиться от порядочных СМИ оправдать куда труднее.

Опубликовано 21.10.2017  05:26