Советский фильм о сионизме “Тайное и явное” признан экстремистским. Что это за кино и как оно отразило эпоху?
- Алексей Ильин
- Би-би-си
GETTY IMAGES
Министерство юстиции России внесло в список экстремистских материалов советский пропагандистский фильм “Тайное и явное. Цели и деяния сионистов”. Картина была снята в 1970-х годах на волне “антисионизма” в СССР, но так и не попала в широкий прокат из-за опасений советских властей.
Решение о запрете картины было принято Сыктывкарским городским судом в июле этого года, но только 8 ноября она была официально внесена в перечень экстремистских материалов.
Документальная черно-белая лента была выпущена в 1973 году Центральной киностудией документальных фильмов. Би-би-си рассказывает, что это за фильм и как он отражал политические настроения эпохи застоя.
Письмо Брежневу
Полуторачасовой черно-белый фильм посвящен обличению сионизма – политического движения, целью которого является объединение и возрождение еврейского народа на его исторической родине – в Израиле. Авторы “Тайного и явного”, в частности, обвиняют сионистов в сотрудничестве с властями нацистской Германии в 1930-х годах, в жестокости по отношению к арабскому населению нынешнего Израиля и в подрывной деятельности против СССР.
Создатели фильма – режиссер Борис Карпов и сценарист Дмитрий Жуков – были известны как участники так называемого “Русского клуба”, неформального объединения русских националистов при Всероссийском обществе охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК).
Как пишет киновед Валерий Фомин в своей книге “Кино и власть”, сценарий фильма одобряли на самом высоком уровне – в международном отделе ЦК КПСС, к работе над картиной “была прикреплена целая группа солиднейших консультантов из АН СССР, МИД СССР, КГБ”. Авторам фильма даже разрешили выехать в Европу для сбора материала.
Однако после завершения работы над фильмом комитет по кинематографии решил отложить госприемку “Тайного и явного”, опасаясь неоднозначной реакции публики на его появление в прокате.
TATYANA KUZMINA/TASS
Летом 1973 года кинооператор Соломон Коган – фронтовой знакомый Леонида Брежнева – написал генсеку письмо, в котором просил не допускать фильм на экраны, “поскольку после его просмотра создается впечатление, что сионизм и евреи – одно и то же”. Коган также отмечал, что в фильме присутствуют кадры из нацистских антисемитских фильмов.
Критика в адрес фильма звучала и из уст главы Госкино Филиппа Ермаша, который утверждал, что от антисионизма его авторы переходят к антисемитизму, и распорядился значительно переделать и сократить картину, убрав оттуда откровенно антисемитские высказывания и кадры.
Однако в итоге фильм так и не дошел до широкого зрителя, и его прокат ограничился отдельными показами для чиновников и кинематографистов.
“Проблема была в том, что авторы очень сильно перегнули палку. Это уже шло вразрез с общей политикой в еврейском вопросе, где все-таки не нужно было делать слишком резких движений”, – рассуждает киновед Евгений Марголит.
Известный историк советской эпохи Евгений Добренко написал: “Это [“Тайное и явное”] была советская версия “Протоколов сионских мудрецов”, настолько одиозная и дикая даже по советским меркам, что была оценена как антисемитская и запрещена даже КГБ и ЦК. Сегодняшняя власть как будто демонстрирует свою верность цековско-гэбистской “сбалансированности”.
Государственный антисемитизм
Несмотря на критику со стороны чиновников и первых зрителей, фильм во многом отражал политические настроения советского руководства начала 1970-х годов. Во время Шестидневной войны 1967 года СССР поддерживал противников Израиля – Египет и Сирию – и после окончания конфликта сразу же разорвал отношения с Израилем. С тех пор советско-израильские отношения еще долго оставались напряженными, и идеи “антисионизма” стали активнее присутствовать в советской пропаганде.
Антиеврейские настроения отразились и на киноискусстве: например в 1967 году на экраны не был выпущен фильм Александра Аскольдова “Комиссар”, главный герой которого – бедный многодетный еврей Ефим Магазанник. Иногда в сценариях меняли имена или фамилии персонажей-евреев.
“Например, когда режиссер Павел Арсенов экранизировал повесть Рустама Ибрагимбекова “Забытый август”, то там одного из героев зовут Леня Любарский, но в фильме его уже зовут Леня Кравцов”, – вспоминает Евгений Марголит.
GETTY IMAGES
Однако под видом борьбы с сионизмом в советской пропаганде часто проявлялся антисемитизм.
“То, что тогда называли антисионизмом, было, в сущности, очень плохо замаскированным антисемитизмом, – говорит публицист, директор информационно-аналитического центра “Сова”* Александр Верховский. – Это часто выражалось в дискриминации: например, при приеме на работу или в университет. Конечно, антисемитизм не был официальной частью идеологии – считалось, что Советский Союз идеологически борется с сионизмом как с разновидностью империализма и колониализма. Однако на практике антисемитские штампы неизбежно вылезали”.
В итоге возникала курьезная ситуация: если за антисемитские высказывания можно было сесть в тюрьму, то “антисионистские” идеи продвигать не запрещалось, даже если за ними и скрывался антисемитизм, отмечает Верховский.
“Во времена Брежнева государственная политика была по сути даже более антисемитской, чем во времена Сталина, – говорит этнограф, профессор НИУ ВШЭ Эмиль Паин. – Например, в 1970-е годы началось активное движение за выезд евреев из СССР в Израиль, и почти все, кто в нем участвовал, объявлялись сионистами – это было как бы одно из направлений антисоветской деятельности”.
Антисионистские настроения в Советском Союзе укрепились и на фоне решения Генассамблеи ООН, которая в 1975 году официально осудила сионизм как форму расизма и расовой дискриминации, напоминает Паин.
Официальное поощрение антисемитизма в СССР начало уходить лишь с приходом перестройки: в эпоху Михаила Горбачева эти тенденции в политике практически сошли на нет на фоне укрепления отношений с Западом и постепенного отхода от жесткой советской идеологии.
* – внесен властями России в реестр иностранных агентов