Продолжаем публиковать диалоги двух минчан – «за шахматы» и «за жизнь». Читайте также: «О «матчах дружбы» и не только», «Москва-1984 не по Оруэллу», «Гексашахматы, заря перестройки», «Юрию Теперу – 60!»
Вольф Рубинчик. Ты говорил, что 1987 год – самый для тебя памятный. Интересно, чем?
Юрий Тепер. По насыщенности событиями он явно выделяется. В 1987-м состоялись гексашахматные соревнования, в которых я сыграл, республиканский вузовский турнир по шахматам в Гомеле, где я был тренером команды пединститута. Ещё участвовал во Всесоюзном совещании тренеров в Ярославле и наблюдал за двумя крупными турнирами в Минске (мужской чемпионат СССР по шахматам, женский чемпионат мира по стоклеточным шашкам).
В. Р. Запомнились только спортивные моменты?
Ю. Т. Конечно, не только. Горбачёвская «перестройка» создавала новую реальность, было много неожиданного и интересного.
В. Р. С чего начался для тебя 1987-й?
Ю. Т. Если говорить о памятных событиях, то с 54-го чемпионата СССР, проходившего в РДШШ (Республиканском Дворце шахмат и шашек). Очень упорная борьба велась не только за победу, но и за выход в межзональный турнир. Припоминаю рисунки, выставляемые в фойе, и стихотворные эпиграммы на участников от Григория Шмуленсона. Например, посвящённую Льву Псахису:
Был чемпионом Псахис дважды.
Уверенность не покидает нас,
Что в нём проснётся лев однажды,
И станет первым в третий раз.
Увы, Л. Псахис выступил в Минске средне (9 из 17, 8-11-е место с Купрейчиком, Лпутяном и Тукмаковым; первые два места заняли Александр Белявский и Валерий Салов.
Ещё понравился шарж на Виктора Купрейчика:
Купрейчик Виктор смел в бою
Идёт ножа по острию –
Его открытое забрало
У нас покой и сон забрало.
В. Р. Забавная игра слов. Жаль, что Виктор Давыдович после чемпионата продёрнул Г. А. Шмуленсона в «Шахматах, шашках в БССР» за то, что в газетных комментариях тот «садился не в свои сани» (но руководству не пришло в голову исключать Шмуленсона из федерации!). А партии какие-нибудь зацепили тебя?
Ю. Т. Разве что одна, в которой Купрейчик «наказал» Артура Юсупова в русской партии. 47-й чемпионат СССР 1979 г., первый из проведенных в Минске, произвёл гораздо более сильное впечатление.
В. Р. Когда, кстати, завершился чемпионат 1987 года?
Ю. Т. В конце марта. В начале июля открылась вузовская спартакиада в Гомеле, а во второй половине июля я уже играл в гексашахматы (ГШ) в Ульяновске.
В. Р. Как выступила команда пединститута в Гомеле?
Ю. Т. 9-е место из 15… В команду входили 6 человек (4 мужчины + 2 женщины). Играли 5 туров по швейцарской системе, набрали 14 очков из 30. Считаю, выступили достойно: после провала на старте (0:6 с нархозом) сумели одержать в матчах 2 победы, затем на равных сражались с сильными командами Могилёвского машиностроительного института (2,5:3,5) и свели вничью матч с коллегами из Бреста.
Гомель, июль 1987 г. Справа налево: Юрий Тепер, Павел Залесский (аспирант; играл в шахматы мало, но выступил хорошо); Ольга Чугуева, студентка, поступившая в 1984 г.; иранец Михран (на турнире был судьёй и хорошим другом команды пединститута), Наташа Шапиро, Олег Акашкин (в том году окончил институт, но ещё имел право играть за команду). Сидят: Андрей Касперович, Сергей Макаревский («неформал», увлекавшийся турпоходами).
В. Р. Начальство осталось довольно?
Ю. Т. Когда мы вернулись в Минск, все были в отпуске. Позже ко мне претензий не поступало. Правду сказать, результаты соответствовали возможностям команды. А 8 дней спустя я уже ехал в Ульяновск: поездом через Москву, один, без компании. От Москвы до Ульяновска было 17 часов дороги – с 9 утра до 3 ночи.
В. Р. Скучал, поди?
Ю. Т. Особо нет. Не сложилась компания, так что поделаешь… Ехали со мной две женщины, они почти всю дорогу между собой говорили о своём. Я читал, думал о предстоящей борьбе, о встрече с друзьями-соперниками. Вспоминал спартакиаду в Гомеле, где в конце турнира поссорился из-за ерунды с Наташей Шапиро, игравшей у нас на женской доске (сейчас она живёт в Израиле). Думал о будущей встрече с речичанкой Наташей Гараевой, с которой мы должны были представлять Беларусь на ульяновском турнире. И ещё задавался вопросом, а встретят ли меня ночью на вокзале. Куда оттуда ехать, я не знал: адреса у меня не было.
Шахматисты минского пединститута, 1987 г. Стоят: Валерий Селюжицкий (из Пинска, учился на физическом факультете), Андрей Касперович. Сидят: Ю. Тепер, Н. Шапиро.
В. Р. И как получилось?
Ю. Т. Встретил меня Андрей Жупко. До 6 утра – времени, когда начинал ходить трамвай – сидели на вокзале и обменивались новостями. Я ему предлагал пройтись пешком до гостиницы. Он ответил: «У вокзала очень глухой район, идти больше часа, рисковать смысла нет».
Разместили нас на этот раз в гостинице «Венец» – лучшей в городе. Все расходы были за свой счёт. Увидев условия проживания, Андрей сказал: «Живут же буржуи! Я бы не отказался так пожить за свой счёт».
В. Р. И что ж там было такого «буржуйского»?
Ю. Т. По нынешним временам – ничего особенного. Кровать, стол, чёрно-белый телевизор, душ с ванной в двухместном номере. Со мной жил командировочный.
Прибыл я в свой день рожденья – 18 июля, мне подарили шахматы в старинном стиле (они видны на предпоследнем фото здесь). Я прибыл на турнир первым, позже стали подтягиваться и остальные участники.
До начала турнира (20 июля) оставался день на «акклиматизацию». Утром 19-го приехала Гараева. Передаю ей привет от минских гексашахматистов. Она озадачила меня ответом: «Где этот привет, давай его сюда!»
Сергей Лапко пригласил нас с Наташей сыграть в блиц-турнире в классические шахматы. Едем за Волгу, где играли заводские шахматисты. Лапко победил, я занял 3-е место, Наташа от игры отказалась, и Сергей посадил её отмечать результаты. Моим призом стал ручной фонарь. А на следующий день стартовал ГШ-турнир.
Царь-пушка не стреляла, царь-колокол не звонил, а этот царь-фонарь не зажигался… Минск, август 2018 г.
В. Р. Что скажешь о составе?
Ю. Т. Состав был довольно сильный, но по количеству уступал турниру 1985 г. Из 16 участников 9 представляли местный регион (3 – Ульяновск, 6 – область), 2 – Беларусь, 2 – Москву (С. Цыганков и С. Соколов), по 1 – Калинин (Волков), Кемерово (Е. Карманов), Алтайский край (А. Пузин).
Троих ульяновцев я хорошо знал, а из «провинциалов» знал только Ф. И. Гончарова. Е. Дорохов выступал в турнире 1983 г., остальные ранее играли по переписке, за доской дебютировали.
По рейтингу и предыдущим результатам участников разбили на две восьмёрки. Наша группа имела следующий состав по жребию: 1. Е. Дорохов (р. п. Языково, Ульяновская обл.), 2. Н. Гараева (Речица Гомельской обл.), 3. Милищанский (Ульяновская обл.; очень здорово играл по переписке), 4. А. Жупко (Ульяновск), 5. Ю. Тепер (Минск), 6. С. Соколов (Зеленоград Московской обл.), 7. А. Иванов (пос. Чуфарово Ульяновской обл.), 8. Е. Карманов (Кемерово).
В. Р. А если сравнить её с соседней группой?
Ю. Т. Наша была более ровной по составу, что не совсем видно из результатов. Все партии шли в очень упорной борьбе. Во второй группе первые четверо участников значительно превосходили вторую четвёрку и вели тяжёлую борьбу за два места. В нашей группе оказались вне конкуренции мы с Жупко…
В. Р. О, даже я слышал о вашей супермегапартии в 1-м туре…
Ю. Т. У Р. Дж. Фишера была книга «My 60 memorable games» (Мои 60 памятных партий). Если бы я издавал свою книгу с аналогичным названием, то партию с А. Жупко поставил бы первой.
Во время той памятной партии. Почему небритый? Накануне бритва сломалась…
В. Р. Что же произошло?
Ю. Т. Сначала Андрей переиграл меня по дебюту и выиграл качество. Я пытался захватить инициативу, но долго ничего не выходило. Соперник сам пытался атаковать моего короля, позиция максимально обострилась. В какой-то момент Жупко потерял бдительность, мне удалось нанести тактический удар и выиграть фигуру, но две лёгкие фигуры в ГШ слабее ладьи… В концовке партия приобрела совершенно сумасшедший характер; на самом краю флажка я выиграл ещё одну фигуру, а затем поставил мат. Победа оказалась для меня колоссальным допингом. Мы играли по 2 партии в день, и во 2-й партии я разгромил Е. Карманова практически без игры.
В. Р. Чем примечателен этот сибирский игрок?
Ю. Т. Евгений Михайлович – кмс по обычным шахматам. Он выиграл первый Всесоюзный ГШ-турнир по переписке, за что получил звание международного мастера по переписке. Я ему одну заочную партию проиграл, но в очных турнирах он не имел опыта. Добавлю, что в Ульяновск он приехал поездом в день открытия, и, возможно, не выспался. Партию первого тура он проиграл Дорохову, и мы были в неравных условиях. Я-то был выспавшийся, на моральном подъёме, а он уставший, после поражения… Короче, я быстро выиграл качество и получил атаку, в результате которой получил лишнюю ладью. К 30-му ходу он сдался.
Мне повезло, что я играл с Кармановым именно в тот момент. В другие дни играть с ним было бы сложнее, а тогда мне море казалось по колено. Больше такой эйфории никогда не испытывал.
Карманов занял 4-е место в группе, а во втором финале – 7-е место из 8. Позже он в очных турнирах не играл.
В. Р. Насколько хватило твоего морального подъёма?
Ю. Т. Утром следующего дня мне удалось без особых проблем белыми победить С. Соколова. Опять соперник был в плохой форме… А вот в 4-м туре партия могла плохо кончиться.
В. Р. Кто же посмел тебе воспротивиться?
Ю. Т. Играл я с школьником из посёлка Чуфарово, Алексеем (если не ошибаюсь) Ивановым. Почти ничего о нём не знал, кроме того, что в трёх турах он набрал 1 очко. Неожиданно он сумел создать крепкую оборону, не допускал грубых ошибок. Столкнувшись с такой организованной игрой от обороны, я просто не знал, что делать. Не скажу, что недооценил мальчишку, скорее я оказался не готов к тому, что соперник может выдержать моё давление и не ошибаться. Дело дошло до моего цейтнота, Иванов захотел выиграть и пошёл на осложнения. Тут я его и переиграл, поставив мат на краю флажка.
В. Р. Может, это и есть недооценка?
Ю. Т. Скорее, две лёгкие победы подряд расслабили меня. А вообще, в ГШ очень трудно выиграть, если соперник грамотно держит позицию. Гораздо сложнее, чем в обычных шахматах.
У мастера ГШ Тепера даже дорога к дому выложена гексагональной плиткой! Минск, ул. Ольшевского, август 2018 г.
В. Р. И тем не менее 4 из 4 ты набрал. Что было дальше?
Ю. Т. Перед 5-м туром несложные арифметические подсчёты говорили, что 5-я победа, скорее всего, выведет меня в финальную четвёрку. В тот момент у Жупко было 1 потерянное очко, у Гараевой – 1,5. Они должны были играть между собой…
В. Р. То есть мандража у тебя не было.
Ю. Т. Я нашёл хорошее средство от мандража. Шёл в номер к москвичам, играл с ними в карты до часу ночи, иногда позже. Потом возвращался в свой номер и засыпал как убитый. Утром вставал около 9, завтракал и являлся на игру в отличном настроении.
В. Р. А в какие карточные игры вы играли?
Ю. Т. Цыганков научил преферансу. Хорошо, что не было денежных ставок – мог бы крупно проиграться.
В. Р. Что поделывал днём между турами?
Ю. Т. Всякое бывало. Возле гостиницы была хорошая пельменная, чаще всего ел там. Потом гулял. После 3-го тура зашёл в книжный магазин и встретил там Свистунова, не игравшего в турнире. Рассказал ему о своих победах на старте. На вопрос, почему он не играет, Евгений ответил: «Ездил к тёще в деревню сено косить». На прощание он пожелал мне успеха.
Когда я рассказал об этой встрече Сергею Лапко, он рассмеялся: «Женя молодец. Я ему выбил освобождение от работы, чтобы он сыграл в турнире, а он едет к тёще…»
В. Р. Забавный эпизод. Вернёмся к турниру. В 5-м туре победил-таки?
Ю. Т. Да, и без особых проблем. Дорохов – 1929 г. р., на год моложе моего отца – ввязался в сложную борьбу, и я его переиграл в осложнениях. Когда он сдался, у меня были 3 лишние фигуры.
Хотя фамилией Евгений Константинович был схож с персонажем «Войны и мира» Долоховым, по характеру совершенно от него отличался. Всесоюзный клуб поручил ему заниматься регистрацией всех известных гексашахматистов Союза, и Дорохов очень серьёзно к этому подходил, вёл картотеку, расспрашивал, кто что знает. Я ему дал информацию обо всех минских гексашахматистах. Он говорил, что хотел бы расширить географию ГШ, устроить турнир в Языково (бывшее имение поэта Языкова); у него, Дорохова, был там большой дом, он готов был поселить у себя участников.
Я автоматически попал в финал после того, как Жупко выиграл у Гараевой. А мне предстояло играть с Наташей в следующем туре.
В. Р. Очень интересно! Как же вы поступили? Договорились или боролись?
Ю. Т. И то и другое 🙂 Я и сам в процессе не знал, на что играю.
Ещё в начале турнира, когда мы попали в одну группу, у нас состоялся примерно такой разговор. Наташа: «Юра, мы с тобой представляем Беларусь, я женщина слабая, вся надежда на тебя». Я: «Знаю, какая ты слабая: в прошлый раз мне весь турнир испортила! Короче предлагаю следующее: мы с тобой играем в предпоследнем туре, к тому времени что-то прояснится в турнирном положении. Будет понятно, кому помогать. А если очки будут нужны обоим, будем играть».
6-й тур. Чёрными я теряю фигуру (не специально). Тут во мне разыгралась спортивная злость – она ведь может сказать, что это не я помог ей, а она сама выиграла. Стал играть в полную силу, отыграл 2 пешки. В окончании создалась ситуация; если бы она ошиблась, я бы провёл пешку в ферзи и победил. Всё решал один ход белых: при правильной игре победила бы Наташа. Но я понял, что она не видит этого хода и решила, что проигрывает. И вот я слышу: «Это же нечестно, мы договаривались, что я выиграю» (рядом никого не было). Отвечаю: «Что ты хочешь, ходи королём – и у тебя всё в порядке».
Специально я не проигрывал, подсказал один ход. Многие не понимали, что в нашей партии происходило. Подошёл Ф. И. Гончаров: «Что же ты, Юра, землячке не помог». Решил, что я выиграл. Я показал ему оформленные бланки – он отошёл, ничего не сказав.
Победа над Милищанским в последнем туре далась непросто, но уже ничего не решала. Куда интереснее был случай в партии Иванов – Дорохов. Просто анекдот… В случае победы Дорохов обходил Карманова и выбивал его в 3-й финал. Заинтересованные лица сказали школьнику, что надо помочь земляку, т. е. проиграть. Мальчик так и сделал – сдался в равной позиции. Но ведь «лёгкие победы не льстят сердцу русскому» (это эпиграф из романа С. Н. Голубова «Багратион»). Дорохову такие победы были не нужны, и он сказал: «Играй!» Что делать дальше, Алексею не объяснили. Он заиграл в полную силу – и выиграл партию.
Рассказываю об этом со слов Жупко, т. к. в то время был занят своей партией. В итоге в финал вышли: Цыганков (Москва), Плеханов (Ульяновск), Тепер (Минск) и Жупко (Ульяновск).
Увы, на финал меня не хватило. Дело не в усталости, а, скорее, в психологии. В первом туре финала Плеханов играл со мной очень осторожно, один раз предложил ничью. Я отказался и почти сразу потерял фигуру из-за спешки. У меня был шанс фигуру отыграть, но увидел это я после сделанного хода… Больше шансов не было, и я проиграл.
С Жупко повторилась история из отборочного турнира, но только частично. Качество проиграл, компенсации не получил. В последнем туре сделал ничью с Цыганковым и остался 4-м (1. Жупко – 2,5; 2. Цыганков – 1,5; 3. Плеханов – 1,5; 4. Тепер – 0,5).
Особого огорчения не ощущал. Была усталость, желание всё закончить и вернуться домой (после банкета в номере Гончарова). Тяжело было с обратными билетами. Кое-как доехал до Москвы, а там денег хватило только на общий вагон. Так закончились ульяновские приключения…
В. Р. Но не приключения 1987 года! Чем запомнился августовский чемпионат мира в Минске?
Ю. Т. В шашках я разбираюсь слабо, а вот участие израильтянки Лили Карми помню хорошо. Она заняла место в конце таблицы (поделила 12-13-е место из 14), но болельщиков у неё было побольше, чем у некоторых лидеров.
В. Р. Догадываюсь, что наши евреи поддерживали…
Ю. Т. Да, минская молодёжь сионистской направленности (не менее 50 человек) постоянно тусовалась в РДШШ, ожидая, когда Лили окончит партию и выйдет. Меня это напрягало.
В. Р. Ты был «советским»?
Ю. Т. В какой-то степени. Ну и просто не устраивало, что спортивная борьба отходила на задний план. Один мой знакомый шахматист (Илья Рубинштейн) по этому поводу острил: «Надо обратиться в высокие инстанции, чтобы после окончания чемпионата Дворец переделали в синагогу, ведь представительница Израиля “освятила” это “нечистое” здание».
В. Р. А правда, что там, на ул. К. Маркса, когда-то реально была синагога?
Ю. Т. Я так слышал – точно не знаю. Вообще, турнирный зал во время чемпионата наполнялся и без «сионистов». Атмосфера была симпатичная; в Минск приезжал экс-чемпион мира Харм Вирсма (тренер Карен ван Лит, занявшей 3-е место), ему тоже понравилось. Минчане надеялись, что победит Елена Альтшуль или Зоя Садовская, а победила харьковчанка Ольга Левина, Альтшуль отстала на очко. Каждый день по телевидению передавали репортажи с чемпионата, к нему был интерес.
В. Р. Процитирую заметку Александра Чеховского из газеты «Физкультурник Белоруссии»: «В холлах Дворца постоянно кипят страсти. Здесь анализируют партии, минские мастера дают сеансы одновременной игры (Е. Ватутин, В. Беляевский), ход борьбы иллюстрируется на таблицах и фотостендах. Участницы и гости чувствуют себя здесь хорошо».
Ю. Т. Однако не обошлось без «ложки дёгтя». В фойе на 3-м этаже были вывешены подробные биографии всех участниц турнира. О Карми говорилось, что она жила в Латвии, занималась у тренера Адамовича, в таком-то году уехала в Израиль… Всё по делу. А на следующий день вся эта информация исчезла, остался только год рождения и то, что она чемпионка Израиля. Я сам это видел; пришёл к выводу, что власти в ту пору толком не знали, как относиться к «еврейскому вопросу».
На закрытие турнира Карми не явилась. Говорили, что она захотела съездить в Ригу к родственникам. Главный судья, бельгиец Раймон Пикар, сказал так: «Уехала раньше по своим делам, но мы её за это простим».
В. Р. И вот – «Кубок Москвы» по ГШ (22-23 августа)…
Ю. Т. Да, как сказал один мой приятель, «ударная минская группировка» (два Юрия, Бакулин и Тепер, Александр Павлович) ездила «брать Москву». Выступили малоудачно. Я занял 3-е место, Павлович – 4-е, Бакулин – 6-е. Всего играли 8 человек. Самое обидное было, что от первых мест я отстал на очко – из-за того, что зевнул мат в 1 ход Рощину, который остальные партии проиграл. A у меня было преимущество…
В. Р. Обидно. И как же окончился год?
Ю. Т. Подвернулась командировка на Всесоюзную тренерскую конференцию в Ярославль. Позвонил Лев Горелик, он отвечал за студенческие шахматы и был тренером в нархозе. Сказал, что есть вакансия, и если на работе меня отпустят, то могу поехать. Не без трудностей, но получил я разрешение у заведующего библиотекой. В Ярославле педагоги и к ним примкнувшие сфотографировались у шахматного клуба…
4-й справа в переднем ряду – знаменитый шахдеятель Яков Рохлин (1903–1995), тот самый, который приписал Ленину слова «Шахматы – гимнастика ума».
Вообще же, из той поездки уже мало что помню.
Вот он был какой – последний юбилейный год советской власти.
В. Р. Спасибо за рассказ! А я в начале того года, учась в 3-м классе, пришёл в только что созданный шахматный клуб Дворца пионеров (кажется, он ещё не звался «Стратегом»), вскоре выполнил норму II разрядa и осенью отправился на командный турнир в уютный литовский Кедайняй. Но это другая история.
Опубликовано 08.08.2018 22:32