Tag Archives: Цви Флахтман

Поиск. Из истории еврейской общины Красного

 

                    Фото Ривы Бруднер

Возможно это та девочка, которую прятала семья Шапаревичей из Красного.  Дело в том, когда мы собирали воспоминания по теме, обнаружился такой факт. В одну семью красненских жителей из гетто бывшая акушерка Киржова  привела еврейскую девочку, дочку Мордухая  Бруднера.

Известно, что семья Шапаревичей прятала у себя  какую-то девочку. Давно ушли из жизни эти люди, но детям оставили записку  с именем и фамилией девочки. Они знали, что после войны она эмигрировала в Израиль. Прошли годы, записка потерялась. Может это была Рива Бруднер.

***

После 17 сентября 1939 года Красное вошло в состав  Радашковичского района Вилейской области. Через некоторое время лавки и магазины были закрыты. Вместо магазинчиков были образованы 3 кооперативные лавки. Постепенно проводилась национализация промышленных  предприятий. Первыми был национализирован лесопильный завод Бруднера и Дайхеса. После  установления Советской власти начались репрессии. С 1939 по 1941 год определённое количество евреев  было репрессировано в Сибирь, за Урал, в Узбекистан.

                                             Авраам и Касия Флахтман

 

                         Касия и сыновья (Давид, Моше, Цви) Флахтман

Первой из Красного была депортирована семья Авраама Флахтмана.  Во время первой мировой войны Авраам служил в польской армии и получил высшую награду за храбрость.  Затем семья Нахима Мясника, их сын был   руководителем  сионистского движения  «Бейтар” в Красном

Дальнейший ход исторических событий показал, что трагически воспринятые репрессии  для депортированных  еврейских семей стали шансом остаться в живых.

***

Лиля Гершовская

При Польше в Красном большим уважением среди местного населения пользовалась семья врачей Гершовских. Леонид (Июдель) Абрамович по специальности был врачом – гинекологом, а его жена Лаза – зубным врачом.  Они жили  в  большом  доме в  центре Красного. У них была красивая дочь Лиля.

Часто из соседней деревни Мясота к ним приходил Игнатий Александрович  Сергей. Он заготавливал дрова, помогал по хозяйству, особенно перед еврейскими религиозными праздниками. За это получал деньги, которые в то время не так легко было заработать.

В начале войны семью Гершовских, как и всех евреев  из Красного, разместили в гетто. Так получилось, что и в это время им доводилось часто встречаться с  Игнатием  Александровичем. Дело в том, что его дом в Мясоте стоял около мельницы и моста через реку Писаревка, по которому евреев водили на работу в лес. Каждый раз возле дома проходили изнеможенные от тяжелого труда и недоедания евреи. Мужчины всегда шли с пилами и котелками. Вместе с ними на работу гнали и женщин. Из-за того, что люди двигались медленно, колонна растягивалась, а охрана была спереди и сзади. Этим часто пользовались евреи. Когда голова колонны была на мосте, хвост был далеко сзади, тогда несколько евреев забегали в дом и просили что-нибудь из еды. По воспоминаниям дочери хозяина Нины, которой тогда было 10 лет, в основном забегали женщины. На ногах у них была деревянная обувь, обшитая брезентам. Одеты были также кто во что, лишь бы было теплее – заворачивались разными платками и покрывалами. В дом к Сергеям не раз забегали попросить еды и кто-нибудь из семьи Гершовских. Хотя у хозяев  в то время с едой было плохо (в семье было двое маленьких детей), но вареной картошкой и хлебом делились с евреями. Это было опасно и для самих евреев и для тех, кто оказывал им помощь.

Потом в дома жителей д. Мясота расселили немецких солдат, и отношения с евреями прекратились, это стало очень опасным. В доме Сергеев поселили 10 немцев. Они заняли лучшую половину дома, а хозяевам приказали переселиться в меньшую комнату.  Перед самым освобождением в 1944 году  выгнали из дома, и семье пришлось жить в сарае. Начальником у немцев был  злой офицер, которого очень боялись хозяева. Среди  его подчиненных были и такие, которые не цеплялись к семье по мелочам. Один из них, которого  звали Франц, даже угощал детей хозяина пудингом. Франц по национальности был то ли поляк, то ли чех. Днем немцы были на службе, а вечером собирались вместе на ночлег. Разговаривали о довоенной жизни, о своих семьях, показывали один одному фотографии своих детей, жен, родных. Только Франц никогда не показывал свои фотографии, хотя немцы просили его об этом, но он постоянно находил причину и отказывался. Однажды немцам удалось уговорить Франца показать фотографии. Когда он достал из портмоне фотографии и показал, немцы дико смеялись и закричали «юде», «юде». На фотографии жена Франца была темноволосая и очень похожа на еврейку, а возможно, и на самом деле была ей. Франц очень обиделся и больше никогда не показывал свои фотографии.

За некоторое время до уничтожения гетто Гершовский помог своей дочери и еще одному парню выбраться из гетто и отправил их к своему знакомому Игнатию Александровичу из Мясоты.  Весь трагизм ситуации заключался в том, что в доме Игнатия Александровича находились на постое немцы, а у самих хозяев были дети (дочь Нина 10 и сын Толя 13 лет). В доме спрятаться не было возможности. Хозяева решили спрятать их в маленьком сарайчике, в котором держали овец. Там было довольно тепло. Тем более, что в большом сарае стояла корова и каждый раз когда ее доили, то давали им теплое молоко.  Другую еду хозяйка приносила уже из дома. Таким образом еврейские дети пробыли где-то 2-3 недели. У одного из немцев возникло подозрение, что очень часто ходит в сарай хозяйка и все что-то носит туда. Он проследил и поймал хозяйку на месте. К счастью, это был тот Франц, который хорошо относился к семье и у которого, возможно, жена была еврейкой. Он поступил по совести, сказал, что если кто-то из немцев увидит, то расстреляют всю семью, не пожалеют даже детей и приказал, чтобы евреев здесь не было.

И тогда хозяин принял решение переправить евреев в Молодечно к священнику Свято-Покровской церкви, с которым был хорошо знаком.

Кто был этим священником можно только догадываться. С 1937 года в Свято-Покровской церкви настоятелем был Николай Гоман, а с 1941 года вторым священником  стал 27-летний выпускник богословского факультета иерей Авенир Билев. Кто-то из них и принял у себя еврейских подростков.

Игнатий Александрович из-за принудительных работ позже был сильно покалечен. При освобождении в начале июля 1944 года д. Мясота была сожжена немцами. Сгорел дом и семьи Сергеев.

В послевоенные годы Игнатий Александрович  начал строить новый дом на том месте, где стоял сарай.

Примерно через 10 лет, где-то в 1953 году, сидя у окна в новом доме, хозяева заметили, что за рекой напротив их дома остановилась какая-то женщина и все всматривается в их сторону. Она не могла узнать это место и не знала куда идти. Это была Лиля Гершовская.  Она окончила медицинский институт. Лиля рассказала, что парня, с которым она пряталась, немцы поймали и расстреляли. Чтобы легче было прятать Лилю, молодечненский священник с ее согласия окрестил ее в православную веру. Для подтверждения своих слов, показала крестик. Хотя и она, и священник знали, что если бы немцы все же ее поймали, это не спасло бы ни священника, ни девушку.

Лиля угостила Игнатия Александровича и Любовь Петровну конфетами и, искренне поблагодарив, простилась. Больше они не виделись.

(По материалам книги Старикевича С.В. «Красненскія таямніцы»)

Альбом “Из жизни еврейской общины в Красном”

Материал специально для belisrael.info подготовила Алла Шидловская (Красное).

29 апреля 2018 в Красном состоятся мероприятия по случаю 75-летия уничтожения гетто.

Ранее опубликованные материалы на belisrael.info:

Жизнь как чудо. Шимон Грингауз (1)

Жизнь как чудо. Шимон Грингауз (2)

Жизнь как чудо. Шимон Грингауз (3)

В. Карчмит о красненских евреях

Опубликовано 03.03.2018  13:58