От Княжества Монако до округа Санта–Клара (странички истории балета)
Пишет Борис Гольдин,
кандидат исторических наук, доцент, член Международной ассоциации журналистов
(окончание; начало здесь)
В конце 1930-х годов в Нью-Йорке создается American Ballet Theatre. Одно время его художественным руководителем был Михаил Барышников. В репертуаре театра имелись постановки на музыку русских композиторов. В разные годы на его сцене выступало немало звёзд, и среди них были бывшие солисты Мариинского театра и Большого театра.
* * *
Мы видим силы зла в коричневом трико,
и ангела добра в невыразимой пачке.
И в силах пробудить от элизийской спячки
овация Чайковского и К.
В зрачках городовых желтели купола.
В каких рождались, в тех и умирали гнёздах.
И если что-нибудь взлетало в воздух,
то был не мост, то Павлова была.
Как славно ввечеру, вдали Всея Руси,
Барышникова зреть. Талант его не стёрся!
Усилие ноги и судорога торса
с вращением вкруг собственной оси…
(Иосиф Бродский)
– В Нью-Йорке есть два великих театральных коллектива – это Балет Баланчина, или так называемый «Нью-Йорк Сити балет», и Американский балетный театр, – недавно сказал известный музыковед и культуролог Соломон Волков в интервью «Радио Свобода». – Их всегда противопоставляли: то один коллектив выходил на первое место, то второй. Баланчин, конечно, в основном лидировал. И вот почему: Американский балетный театр ставил знаменитые постановки прошлого, это был балетный музей в значительной степени, а баланчинский театр, наоборот, предлагал зрителям новинки одну за другой, причём очень смелые.
Американский балетный театр на такие риски не шёл. Там были свои звезды, но всё-таки он всегда немножко не поспевал. Когда пришёл новый руководитель, он изменил этот имидж с помощью одного человека – Алексея Ратманского, который за эти 10 лет поставил для театра 16 балетов. Он создал новое лицо театра. Американский балетный театр теперь воспринимается не как музей старых постановок, какими бы они ни были замечательными, а как коллектив, который представляет новые, всегда интересные, свежие и увлекательные работы. И это заслуга Алексея Ратманского.
На снимке: А. Ратманский (1968 г. р.)
Судьбы людские
Вы знаете, мне всегда любопытно: откуда та или другая солистка или танцор. Интересны их истоки и наличие «русских корней»…
Карен Габай. Маленькой девочкой начинала балетной школе в Сан-Диего, а потом училась в прекрасной школе Американского балета. Сейчас имя Карен Габай хорошо известно в балетном мире. Она – победительница многих международных конкурсов артистов балета. Была в главных ролях в Atlanta Ballet и Ballet Nuero Mondo de Caracas. Более 25 сезонов Карен была прима-балериной балета Сан-Хосе.
«Много у нас работало русских педагогов, – рассказывала Карен. – Мадам Александра Данилова и Джордж Баланчин учились балету в Санкт-Петербурге. Были солистами труппы Мариинского театра. Она танцевала на сцене Русского балета Монте-Карло, а он был хореографом. Они и познакомили меня с русским балетом. Заботливо передавали свое мастерство. Помогли стать настоящей балериной».
Познакомился я и с балериной Каленой Опдайк. Она из красивого калифорнийского города Монтерея, что к югу от Сан-Хосе. Первые шаги в балете делала в родном городе у мадам Киры Ивановской. Её отец был адмиралом царского военно-морского флота. Пришла революция, и семья вынуждена была бежать во Францию. В Париже Кира «заразилась» балетом. Искала и нашла себе учителей: солисток Людмилу Егорову (Мариинский театр) и Марию Невельскую (Большой театр). Это была настоящая академия русского балета. Семья радовалась: Киру пригласили в Русский балет Монте-Карло. «Мне очень повезло, – рассказывает Калена, – что судьба свела меня с таким чудесным человеком и прекрасным педагогом».
* * *
В вибрациях танца изящно порхали
Красивые кисти, столь тоненьких рук,
В них таинство звёзд, с отголоском печали,
Способность летать, несмотря на недуг.
Пусть строг хореограф, пусть жалость немая
В носочках натянутых чувствует боль,
Чтоб «Спящей красавице» рукоплескали
За самую первую лучшую роль!
Почти что актриса, звезда своей сцены,
Легко, виртуозно кружит в фуэте,
Не жаждя признания высшей богемы,
А просто стремясь к долгожданной мечте.
(Екатерина Шошорина)
Балерине Нине Новак выпала тяжелая судьба. Её отца и брата немцы уничтожили в Освенциме. В газовой камере оборвалась жизнь танцора и балетмейстера Рене Блюма, который долгие годы трудился в Русском балете Монте-Карло. Нина чудом осталась жива. Полюбила балет. Танцы стали целью её жизни. Помогли ей выжить. После войны стала прима-балериной Русского балета Монте-Карло и New York City Ballet, у истоков которых стоял Джордж Баланчин.
Фото 1950-х годов
Жизнь балерины на сцене, как известно, недолговечна. Нина вышла замуж и уехала в Венесуэлу. В столице открыла русскую балетную школу. «Я счастлива, что училась у неё, – рассказывала Ирена Иши. – В Америку я поехала за своим будущим. Сколько было радости, когда меня приняли в Балет Сан-Хосе. Радовалась и моя учительница в далеком Каракасе».
Однажды после балетного спектакля меня познакомили с двумя солистами Балета Сан-Хосе и предупредили: с ними можно говорить по-русски. «Моя учительница Марика Безобразова, – вспоминал Андреан Торнe, – была дочкой царского генерала. После революции оказалась в Дании. Здесь она познакомилась с приближенной императорского двора, бывшей солисткой Мариинского театра Матильдой Кшесинской. Школа мадам Кшесинской славилась по всей Европе. Марику стали приглашать многие балетные труппы. В Монако мадам Безобразова создала Академию танца, и я стал ее учеником. Учиться у нее было тяжело, и в то же время я получал большое удовольствие. Она добрый человек и требовательный педагог. Прошли годы, и я стал солистом Национального балета Кубы».
Когда танцевал Роберто Алмагаер, мне казалось, что в нем заложена динамо-машина. Его энергии не было конца. Он тоже был солистом Национального балета Кубы, выступал в главных ролях в мексиканском балете. Когда в Гавану приехал брат знаменитой балерины Майи Плисецкой Азарий, они подружились и стали учить друг друга не только классическому танцу, но и языкам: русскому и испанскому. Азарий пригласил кубинца в Москву. «Я люблю музыку Чайковского, – говорит Роберто. – Она всегда напоминает мне Большой театр, мою учебу у известных танцоров России».
Более 25 лет я был в контакте с коллективом Балета Сан-Хосе, замечательными актёрами балета и ветеранами американского балета. Вот некоторые записи из моих блокнотов:
«Мой педагог, мадам Анна Соколова, привила мне любовь к русскому балету, к русской классической музыке. Любовь, которая крепко запала в мое сердце, – рассказывал художественный директор и балетмейстер Балета Сан-Хосе Деннис Нахат. – Моя карьера cложилась удачно, во всяком случае могу так считать, потому что меня приняли сначала в City Center Joffrey Ballet в Нью-Йорке, а затем в один из лучших балетных театров – American Ballet Theatre. Тут было много русских звезд, и было, у кого учиться классическому танцу. К примеру, у бывших солистов Мариинского театра Михаила Барышникова, Рудольфа Нуреева и Натальи Макаровой. Часто сюда приглашались известные балетмейстеры и хореографы, среди них всемирно известный Джордж Баланчин. Я был очень счастлив, когда мне довелось танцевать главные партии в балетах русских композиторов: “Щелкунчике”, “Спящей красавице”, “Ромео и Джульетте”. В труппе царили творческая атмосфера, взаимопомощь и поддержка. Театр был настоящей кузницей первоклассных танцоров, хореографов и педагогов. Здесь я сделал первые шаги и как хореограф. Мне доверили постановку балетов».
«Уже давно нет великого танцора, каким был Рудольф Нуриев. Но я до сих пор помню его выступление на нашей сцене в балете “Коппелия”, поставленном по сказке Гофмана “Песочный человек”. Чудесная музыка Делиба. Рудольф Нуреев танцевал в роли профессора алхимии Коппелиуса. Его партнёршей была наша прима-балерина Карен Габай. Публика была в восторге, – вспоминает балетмейстер и хореограф Балета Сан-Хосе Раймонд Родригес. – Хорошо помню Рудольфа Нуреева и в главной роли в балете “Шинель”, поставленном по повести русского писателя Николая Гоголя, на музыку русского композитора Дмитрия Шостаковича. Хореограф из Дании Ф. Флиндтон вместе с Деннисом Нахатом представили этот балет на Эдинбургском фестивале».
Много лет Рони Малер была заместителем директора Балета Сан-Хосе и преподавала в балетной школе. «Учила меня танцу бывшая балерина Большого театра Мария Юрьева. Часто помогал муж Вячеслав Свобода, бывший солист Большого театра, – рассказала она. – В Нью-Йорке у Мадам Юрьевой была своя русская балетная школа. Как лучшую ученицу, она рекомендовала меня в Русский Балет Монте-Карло, где балетмейстером был Джордж Баланчин. С другим величайшим русским танцором и балетмейстером Михаилом Барышниковым я встретилась в Американском балетном театре. На этой сцене я танцевала с такими прославленными мастерами, как прима-балерина Мариинского театра Наталья Макарова и главный танцор Большого театра Александр Годунов».
Известно, что во Франции, Англии, Дании, Марокко и других странах после революции в России работали замечательные балетные педагоги из Мариинского и Большого театров. Они-то и воспитали новое поколение. Закончив карьеру танцовщиков, их участники сами открывали школы во всех концах света. Русский балет стал архипелагом, охватывающим всю планету, – «островки» всплывают абсолютно везде. И каждый раз, посетив Балет Сан-Хосе, я убеждался, что и в солнечной Калифорнии есть такой «островок».
Но завершить статью придётся на грустной ноте. В 2015 году Балет Сан-Хосе совершил тур по городам Испании. Через год его коллектив не выдержал финансовых проблем и ушёл в историю. Солнечный «Островок» в Калифорнии навсегда «затопили» волны Тихого океана…
Опубликовано 15.12.2020 16:05
