Борис Гольдин. Ресторан или Академия наук. (ч. 1)

Рыбацкий причал

На нашей Земле океанов –
Четыре:
ИНДИЙСКИЙ –
Самый соленый в мире,
Океан АТЛАНТИЧЕСКИЙ
Славен сельдями,
ЛЕДОВИТЫЙ
Все время спит подо льдами,
А ТИХИЙ,
Конечно же, вовсе не тихий –
А буйный, глубокий и самый великий!
Андрей Усачёв.

Старинный город Монтерей  стоит на берегу залива … Монтерей в Тихом океане.  Рыбацкий причал здесь является одним из лучших мест  для наблюдения за морскими выдрами.  По сути, он является самой настоящей «ловушкой» для туристов: здесь всего за пару часов  можно повидать диких животных больше, чем за время долгих и утомительных переходов по крупнейшим национальным паркам.

В окна ресторанов с любопытством заглядывают бурые пеликаны, неподалеку от причала неустанно вьются десятки тысяч диких морских и околоводных птиц, на скалах и утесах, окружающих порт, сладко спят пятнистые тюлени. В этом городе можно с близкого расстояния наблюдать даже крайне редких северных морских слонов.

Впрочем, временами здесь бывает немного шумно – и все из-за стихийных, вечно галдящих сборищ калифорнийских морских львов, которые любят поваляться под причалом, без умолку «облаивая» друг друга.

Сам причал некогда был крупной рыболовецкой пристанью, на которой был главным образом развит промысел сардин. В течение первой половины ХХ века главным источником благополучия и процветания Монтерея было производство рыбных консервов, благодаря чему к 1940 году город стал главной сардиновой столицей всего Западного полушария и  был весьма богат до тех пор, пока сардины не исчезли.

Прошло много лет, и сардины снова вернулись в воды залива, что и по сей день несказанно радует крупных рыб и морских млекопитающих обилием и разнообразием ежедневного меню.

Я часто любовался огромным “пастбищем” морских львов, удивлялся гиганским волнам, которые часто прибивали к берегу  всякую всячину. Как-то подумал: к какому  “берегу” прибьет волна и меня? Правда, я ее не ждал, я ее искал.

Жена и сын мне часто напоминали:

–  Сейчас важно учить язык, а работа сама к тебе прискачет.

С женой Юлей

Я слушал и старательно занимался в колледже, да и в домашнем “университете” с “персональным” учителем английского языка – моей женой.

– Когда  начнешь искать работу, то учти одно, что в Америке образование и  позиция  должны быть в полном соответствии. К примеру, если у тебя за плечами только общеобразовательная  школа, то можешь смело протендовать, скажем, на работу дворника. С дипломом университета, да еще при костюме в галстуке, тебя даже на эту позицию на интервью не пригласят.
 
      Но у меня, “героя”, почти без “языка”, на новом месте, не знающего особенностей трудоустройства, была своя философская точка зрения. Случай! Случайность – всему голова! Каждый день я делал обходы своих “владений” – рестораны, гостиницы, спортивные залы, плавательные бассейны…

Ищу работу я, работу,
Ищу, никак я не найду.
Всё от ворот мне повороты –
По возрасту не подойду.
Кретова Татьяна

Стучал во все двери. Но они были на крепком замке. Прямо  был настоящий юмор: искал то, не зная, что. Как в русской народной сказке: пойти туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что.

Рыбацкий причал  является одним из самых популярных мест. В этом районе десятки ресторанов, из окон которых открывается прекрасный вид на бухту. Здесь, в итальянском “Rappa’s Seafood Restaurant” и открылась та дверь, которую я так долго искал, прямо, как у Буратино.

ПОСУДУ НЕ МЫТЬ!

Молодой менеджер по имени Шейн (Shane Schoeppner) посмотрел на заполненные бумаги и поморщился. Я писал там, что моя последняя дожность в Советском Союзе была доцент. Дома же говорили о соответствии…

–  Мой английский может быть на уровне вашего русского языка, – сказал я, шутя.- Если есть работа посудомойщика, я был бы рад.

– В данный момент могу предложить только работу busperson.

Я был рад хоть какой. Но он увидел по моему лицу, что я что-то не улавливаю, и коротко добавил:

– Помощник официанта.

Почему приняли на работу? Думаю, что может быть потому, что уж очень был похож на представителя острова Сицилия, которых много здесь проживало. Да, и уж больно мой внешний вид был элегантным. Но главным было то, что я очень хотел работать.
 
    Через год менеджер, положа руку на сердце, чистосердечно признался, что с таким образованием, как у меня, он просто не смог предложить мыть посуду.

Интересно, что это “вкусное” заведение на берегу залива было похоже на филиал “Академии наук”. Часто клиентами ресторана были преподаватели, студенты и слушатели Монтерейского Университета международных отношений, Военной школы переводчиков и Военной академии Министерства Обороны. Эти посещения напоминали мне творческие семинары или форумы. О чем только не шли дискуссии! В их программу обучения входили иностранные языки. Узнав, что я носитель русского языка, часто старались заговорить со мною.

Да, и среди работников ресторана немало было с высшим образованием. Тяжелое  экономическое  положение в стране вынудило людей в прямом смысле  слова крутиться. Искать, где можно заработать. Знакомлюсь с одной официанткой.
 
  – Преподаю в школе историю. Совершенно спокойна была за свое будущее, – рассказала Бетти, – а тут сокращение. Что делать? Вот и запрыгнула в официантки.
 
   Бармен за стойкой поведал  и свою грустную историю:
 
  – Учился в консерватории. У меня был лирический тенор, – делился Билл. – Театр был моим домом. Но потерял голос, вместе с ним и работу.

Со временем познакомился со всеми. Шеф-повар элегантный Говард. Окончил престижный университет. Работал в самой резиденции президента США. Политически очень грамотный. Часто вступал со мной в полемику.

– У всех в жизни быват тяжелые моменты, – сказал он. – Они приходят и уходят, как приливы и отливы. И мы не вечны здесь.

В этой  дружеской остановке и мне нечего было скрывать своего образования и опыта работы в институте инженеров железнодорожного транспорта.

УЧУСЬ СЧИТАТЬ

Ресторан ” Rappas” напоминал мне большую дружную семью. Каждый старался помочь друг другу, особенно новичкам.

У одного из официантов дома была проблема. Жена его оставила вместе с детьми. Но Руди на работу приходил с улыбкой, был очень вежливый и доброжелательный.

В часы пик работы было невпроворот. Все делалось и говорилось на ходу.

–  Хлеб. Стол двадцать пятый.

– Кофе. Стол семнадцатый.

– Заменить скатерть. Стол тридцать второй.

На слух я еще не мог ловить его команды. Хлеб приносил на стол тридцать второй. Кофе – на стол двадцать пятый. Со скатертью бежал к столу семнадцатому. Он видел мои ошибки и тут же сам все делал.

В конце дня официанты делятся чаевыми с помощниками. Когда Руди вручал мне деньги, я сказал:

– Большое спасибо. У меня было много ошибок, и я их не заслужил.

– Ничего тут страшного нет, – ответил он. – Ошибки бывают абсолютно у всех.    Пожалуйста, возьми. Ты их честно заработал.

Рассказал вечером обо всем жене.

– Цифры. Давай ими и займемся.

Юля на листе бумаги нарисовала тридцать столиков, пронумеровала их. У нас получилась игра. Она называла номер, а я находил этот столик. Дала и задание на раннее утро, когда я бегал кроссы. Пробегая мимо автомашин, я должен был  вслух повторять цифры на номерах,  если мимо домов – номера домов. Скоро  проблема с  номерами с повестки дня была снята.

БРАТЬ ИЛИ НЕ БРАТЬ?

Я помнил фильм Романа Цурцумия “Официант с золотым подносом”. Сюжет простой: у главного героя жизнь протекает замечательно, и вдруг он решает не брать чаевые (!). Не хочет и все. Так и я: никогда не брал чаевые и не буду.

После работы менеджер мне сказал:

– Уже давно укоренилась система: клиент, если считает сервис хорошим, оставляет чаевые официантам. Те, в свою очередь, выделяют своим помощниками.

Тогда я попросил менеджера:

– Могли бы вам передавать мои чаевые?

Через несколько дней вижу: менеджер разговаривает с молодым официантом. Я подошел и говорю:

   – Мистер Шейн, разрешите задать уважаемому Брюсу вопрос?

    Он кивнул головой.

– Как я работаю?

  –  У меня нет замечаний,- ответил Брюс.
 
  –  Тогда по какой причине от вас нет чаевых?

   – Хороший вопрос,- сказал менеджер.

     Молодой официант покраснел.

     Менеджер улыбнулся и пригласил его в свой офис.

     Вскоре официант нашел меня.

   –  Ты мог бы спросить – один на один?

   –  Нет. Теперь память тебя не будет подводить.

Как-то после работы меня остановил  Шейн.

–  Знаешь, ко мне подошли помощники официантов. Многие работают по многу лет и попросили, можно ли в одном конверте получать все чаевые, как ты просил. Вижу, что ты настоящий русский революционер.

ПТИЦЫ И ЧАЕВЫЕ

Однажды произошел такой случай. За одним столиком посетительница, элегантная дама, сидела и скучала. У меня было несколько минут свободного времени. Я подошел и разговорился с ней об интересных птицах, которые клювами стучали в окно, о последних новостях в местной газете.

Спустя какое-то время жестом руки она пригласила меня к своему столику. Вежливо протянула купюру в десять долларов.

– Вы приятно обслуживаете.

–  Спасибо. Это моя работа.

Тогда она пошла к менеджеру.

Вскоре он меня нашел:

– Говорят, когда дают- берут.

–  Вы сами учили: клиент – официанту, официант – помощнику.

Он улыбнулся.

– Но есть исключение из правил. На этот раз премия за пунктуальность.

Прибежала на работу официантка Джессика, вся простуженная. Я знал, что растит одна двоих детей, не завершила учебу в колледже. Даже больная работала виртуозно, с улыбкой. В этот день от нее получил много чаевых.

– Джессика, большое спасибо. Но сегодня я не возьму чаевые. Почему? Ты работала больной.

   –  Интересно, все русские такие? Мне сегодня клиенты оставили чаевых намного больше, чем в обычные дни. Значит, – сказала она, – есть и твой вклад.

      Думаю, что человеческие отношения гораздо важнее, чем деньги. Человеческие отношения – это самое ценное сокровище и в то же время одно из самых больших испытаний, которые может преподнести нам жизнь.

Ресторан – это дремучий лес. Никогда не узнаешь, что творится за высокими деревьями.

Как-то вечером сели за угловой столик двое. Одеты, скажем так, не по моде. Да, далеко не молодые. Мне стало их жалко. Я стал носить на этот стол все, что разрешалось “бесплатно” повторять.

Джессика спрашивает меня с улыбкой:

– Родственники пришли?

– Нет. Смотри, как скромно одеты.

Когда клиентов стало меньше, она рассказала мне о специфике работы в ресторане.
 
    – Никогда не оценивай клиента по внешнему виду. Основная ошибка – заранее судить о размере потенциальных чаевых по одежде человека.
 
     Оказывается, что, оценив навскидку платежеспособность гостя, некоторые  официанты заранее «ставят на нем крест»: всячески игнорируют человека, намеренно задерживают вынос заказа, демонстрируют свое пренебрежение мимикой и жестами.
 
    – Помни, что внешность обманчива, – сказала Джессика. – Эти двое оставили мне столько чаевых, что хватило бы порадоваться  нескольким моим коллегам.

Борис Гольдин для belisrael.info 

Автор о себе:

В Киеве любят каштаны. Как они цветут! Чудесная и волшебная пора. Все знают простую истину: цветут каштаны и появляются первые лепестки… любви. Одним прекрасным вечером на берегу Днепра, наверное, каштаны заколдовали красивого парня Якова. Он не на шутку влюбился в прекрасную девушку Полину. Вот я и родился в одном из самых зеленых городов мира.

Но вскоре началась война. Папа ушел на фронт, а маму с двумя маленькими пацанами на руках отправил в далекий Ташкент.

После войны папа так и остался в армии. И мы стали “военными”. Мы – это мама, я и сестренка Маша. За год сменили немало  гарнизонов. Жили в узбекском городе Ургенче, в туркменском – Чарджоу, в каракалпакской столице  Нукусе. Говорят, что Бог любит троицу. Так, в каракалпакском городе Ходжейли, родилась Галочка – еще одной красавицей стало у нас больше.

Встал вопрос: кем быть? Журналистом или учителем физкультуры? Тренер нашей волейбольной команды Юрий Алексеевич Никитин работал еще и в газете “Физкультурник Узбекистана”. Привил любовь к журналистике. Выиграл спорт. Получил вузовский  диплом: учитель физкультуры, анатомии и физиологии человека. Мама поздравила и добавила, что она простой бухгалтер, и, если смогу, то ей очень бы хотелось,чтобы я  получил еще один  диплом для неe. Времени на раздумье в армии  вполне хватило: особенно, когда сидел на политзанятиях в Ленинской комнате или стоял в карауле по охране Боевого Знамени воинской части.

В юности посещал занятия школы молодого журналиста при газете “Комсомолец Узбекистана”. Заметил приятную и серьёзную Юлю. Если я писал о спорте, то у нее был свой конек – искусство. Она училась в институте иностранных языков. Потом наши дороги разошлись. После демобилизации случайно встретились и дошли до ЗАГСа.

Вот и принес маме диплом журналиста. Начал со спортивной прессы, как мой тренер. Закалился в редакции газеты Туркестанского военного округа “Фрунзевец”. Следующая остановка –  общественно-политический журнал «Партийная жизнь». Был принят в Союз Журналистов СССР.

Сестры порадовали родителей. Маша успешно окончила институт иностранных языков и стала сама учить студентов. Гале по душе пришелся факультет дефектологии педагогического института.

Большое горе. Папы не стало – сказались годы на фронте.

Пытался попасть в аспирантуру и штурмовал её, как на армейских учениях. Не получилось. “Подвела”… пятая графа. Стал соискателем при кафедре истории педагогического института. Повезло с руководителями. Защита успешно прошла в Институте истории Академии наук…

Пригласили в Отдел общественных наук Министерства высшего и среднего специального образования Узбекской ССР. Раз есть ученая степень кандидата наук, то нужно стремиться и к научному званию доцента.

По конкурсу прошел в  институт инженеров железнодорожного транспорта. Правда, не на блюдечке с голубой каемочкой, но получил звание доцента.

И опять пришло  горе. Мама ушла от нас скоропостижно.

Порадовали  нас сыновья. Старший Юрий окончил институт инженеров железнодорожного транспорта. С серебряной медалью  завершил младший сын  Константин среднюю школу и стал призером республиканских олимпиад по английскому языку. Первое место было почетное: только для местного населения.
Пришло время и труба позвала в дорогу. Прямо, как в песне “По дoлинам и по взгорьям”:

– И на Тихом океане

Свой закончили поход.

Монтерей. Калифорния. По ту сторону океана началась другая жизнь, не похожая на прежнюю. Снова «Эверест покорить» не удалось. Но не сдавался. Работал помощником официанта и метрдотелем в ресторане, офицером службы безопасности  в театре…  Зарабатывал там, где была работа. И учил английский в колледже и в “Домашнем университете”, где “ректором” была моя жена Юлия Соломоновна. Пришло и мое время   трудиться в колледже и в специальной школе, в спортивных центрах и плавательных бассейнах…

Не забывал свою  вторую любовь – журналистику. Даже собрал команду и попробовал выпустить газету на русском языке для студентов американских университетов, изучающих русский язык. Но дальше первого номера дело не пошло…

Сан-Хосе. Начал печататься в таких изданиях, как “Алеф” ( Москва), “Новое русское слово”(Нью-Йорк), “Калифорния”(Сакраменто), “Кстати” (Сан-Франциско), “Русская Америка” (Нью-Йорк), “Terra Nova” (Сан-Франциско), “Вестник”(Бостон), “24 часа”(Сан- Франциско), “Наш Техас”, ” Чайка”, “Кругозор”.

Принят в члены Международной еврейской информационной ассоциации. С чем меня и поздравили жена, два сына и дочь, четыре внучки и внук.

С внучкой Алисой

Опубликовано 21.04.2017  09:23