Tag Archives: гении шахмат

Листая журналы 90-х. Леониду Шамковичу 75

Леонид ШАМКОВИЧ:

– «Я играл почти со всеми»

ЧЕМПИОНУ ЧЕТЫРЕХ СТРАН 75 ЛЕТ

Гроссмейстеру Леониду Шамковичу 1 июня исполнилось 75 лет. Он был участником шести чемпионатов СССР, побеждал во многих турнирах (даже в экзотической Мексике), наконец установил свобразный рекорд, став в разные годы чемпионом четырех стран: России (тогда еще РСФСР) — дважды, США, Израиля и Канады. Он был первым послевоенным эмигрантом в Америке из советских шахматистов. За ним последовали Лейн, Альбурт, Гулько и другие. Сейчас, правда, этому списку уже давно потерян счет.

Играя в открытом чемпионате Нью-Йорка (а в Америке такие турниры проводятся с необычным регламентом — по две партии кряду), я почти по 12 часов не вылезал из-за доски. А с Шамковичем, посещавшим турнир, беседовал, только пока противники думали. Поэтому наше «блици-нтервью» затянулось на… три дня.

С кем из великих шахматистов вы общались?

— я был знаком со всеми чемпионами мира послеалехинской эпохи. И почти со всеми играл. А у Спасского и Таля даже выигрывал. Кстати, победа над Борисом Спасским в чемпионате СССР 1961 года одна из самых памятных в моей жизни. Партия была отложена в сложной позиции, и Спасский при доигрывании допустил всего одну ошибку: отступил слоном не на то поле. Он тут же заметил оплошность, после моей ответной реплики задумался на 40 минут и… сдался, любезно поздравив меня с победой.

Забавно, что гроссмейстер Сало Флор вскоре полытался опровергнуть мой план в окончании этой партии и опубликовал заметку на эту тему. Его анализ был несколько поверхностным, и вскоре я послал ему более точные варианты, доказывая свою правоту. Однако он не стал в них разбираться… Увы, прошли лучшие годы Флора, и ежевечерние карты почти полностью вытеснили шахматы.

Помнится, 35 лет назад вы играли матч с Бронштейном…

– Кроме чемпионов мира, я играл с Кересом, Геллером, Штейном, Корчным, Полугаевским, Бронштейюм… Последнего, хотя общий счет не в мою пользу, побеждал четыре раза. В 1964 году в коротком матче за звание чемпиона Москвы я уступил ему — 2,5:3,5. Недавно встретил старого друга в Нью-Йорке. Он по-прежнему остроумен и полон оригинальных идей, но уже не очень здоров и, как мне показалось, довольно одинок. Я даже не знаю, в какой стране он сейчас живет, на Западе Бронштейн популярен, а в России его почти забыли. Когда-то много лет назад я спросил его, является ли Лев Давыдович Троцкий (Бронштейн) его родственником. “Для тебя это имеет значение?” — насторожился Дэвик, и я что-то заподозрил. Возможно, сейчас он был бы откровеннее, но я не стал задавать этот вопрос…

Вы, кажется, были в товарищах и с Петросяном?

— В молодости, еще до его женитьбы на Роне, когда он жил в неважных условиях, в коммуналке. А вскоре после того, как Петросян остепенился, я зашел к нему в новую роскошную квартиру с большим количеством комнат. Я очень удивился и спросил Котова: как Петросяну удалось поменять свое скромное жилище на такие шикарные апартаменты? и Котов дал мне афористичный ответ: “Петросян умеет менять только слонов на коней, все остальное меняет его жена!”

Или вот другой случай, также связанный с Петросяном. Как все знают, у Тиграна не складывались отношения с Виктором Корчным. Но однажды он вдруг пригласил Корчного к себе на ланч. Виктор был весьма удивлен, но не отказался. Как человек особо подозрительный, он ожидал какого-нибудь подвоха; может быть, Петросян хочет его отравить? Стол ломился от яств, к тому же Корчной умирал с голоду. Но он не набросился на угощения, следил за Петросяном и брал еду только из тех тарелок, что и хозяин дома…

У вас есть шахматный кумир?

— Как и у многих, долгое время моим кумиром был Михаил Таль. Гениальный человек и, я уверен, не только в шахматах. Но именно этой колдовской игре отдал он свою грешную душу. Преклонялся я также перед Леонидом Штейном, который имел положительный счет со всеми лучшими гроссмейстерами мира (кроме Фишера), а вот чемпионом так и не стал, Не судьба. А много лет спустя моим кумиром стал 13-й чемпион мира Гарри Каспаров: его стиль, глубина дебютных разработок очень близки мне.

Когда вы оказались в США…

— Я оказался в Америке довольно поздно, когда мне было уже за 50. Тем не менее первые пять лет играл с большим подъемом, ничуть не смущаясь возраста. Видя мой боевой настрой, американские шахматисты относились ко мне с большим уважением, что, впрочем, не мешало им бескомпромиссно сражаться со мной. С особым удовольствием вспоминаю чемпионаты США 1976 и 1978 годов. Во втором из них я играл на финише с Брауном, многократным чемпионом и популярной личностью в Америке. Я действовал очень остро, но перегнул палку. Браун, однако, не был готов к такой живой игре, растеpялся и предложил ничЬю, которую я охотно принял. В результате я второй раз подряд победил в открытом первенстве США. А первый раз разделил победу с Анатолием Лейном, моим коллегой еще по московским битвам, он тiрибыл в Америку на полгода позднее меня.

В 1978 году меня включили в зональный чемпионат США, который проходил по классической, круговой системе. Я сыграл в нем удачно — 3-4-е места при трех выходящих. Предстоял дополнительный матч с Меднисом, но мой соперник под разными предлогами уклонялся от поединка, и в итоге путевка на межзональный турнир 1979 года в Рио-де-Жанейро была вручена мне, пожалуй, этот турнир и стал моей спортивной вершиной. Я победил в хорошем стиле нескольких известных гроссмейстеров — Toppe, Смейкала, Гарсия, но, увы, проиграл аутсайдерам и в результате набрал только 50 процентов очков. А вернувшись домой, с удивлением узнал, что это лучший результат американских шахматистов за многие годы — конечно, феноменальные выступления Фишера не в счет.

Вы ведь застали здесь Фишера, когда он еще был в порядке. Разговаривали с ним?

— Помню, спросил его мнение об игре Тайманова в их матче. “По-моему, он прекрасно играет на пианино!” — воскликнул Фишер в своем репертуаре. Я расставил ему интересную позицию, в которой конь борется против пешки. Чтобы остановить ее, конь совершает необычный маневр, причем сначала неожиданно удаляется в сторону. Я предлагал этот этюд многим гроссмейстерам, но мало кто справлялся с ним. Однако Фишер минуты через три нашел правильный маршрут коня, и я понял, что он гений. Спустя несколько лет я получил возможность провести такой же эксперимент с Гарри Каспаровым. Я предложил ему вступить в заочный спор с Фишером, разобраться в том же положении. Он согласился, но год рукой не оказалось шахмат, и Гарри анализировал позицию вслепую. И без всяких шахмат он обнаружил необходимую траекторию коня за две минуты. Тогда я понял, что он еще больший гений, чем Фишер, — на одну минуту…

Расскажите о своей партии с Каспаровым.

— Это был драматический случай. В 1980 году на Всемирной олимпиаде на Мальте я играл за сборную Америки, имел З очка из четырех и шел лучше всех в команде. В пятом туре мы встретились с мощной советской сборной. Моим противником был 17-летний Каспаров, который уже тогда играл превосходно, но не все об этом знали. Я допустил позиционную ошибку, долго сопротивлялся, но не смог спастись при доигрывании. В принципе, ничего страшного. Но после партии на собрании команды Пал Бенко, ее капитан, устроил самый настоящий скандал. Он обвинил меня в том, что я проиграл Каспарову умышленню, из ностальгических соображений — поддержать слабого советского игрока. Видно, наш капитан был обо мне слишком высокого мнения — наверное, под впечатлением двух сокрушительных разгромов, которые я ему учинил незадолго до этого. И он полагал, что также легко я должен расправиться с Каспаровым. Бенко не сразу сообразил, что он и Каспаров это, как говорится, две большие разницы. Кстати, Гарри через два дня на конгрессе ФИДЕ было присвоено звание гроссмейстера, и Бенко был единственным, кто не поздравил юную шахматную звезду. Этот инцидент я переживал несколько лет, буквально заболел и С тех пор на Олимпиадах не играл.

Как вам сейчас живется в Америке, Леонид Александрович?

— Иногда я пишу, По-прежнему много анализирую. Издал более десятка книг, некоторые из них имели большой успех, прежде всего исследования о жертве в шахматной партии. Мой ученик, кстати, бывший москвич Борис Крейман признан лучшим молодым шахматистом Америки, он единственный, кто получает специальную шахматную стипендию. Иногда играю, но, коечно, не так успешно, как раньше.

Был несколько раз женат, но, увы, мои личные дела ныне оставляют желать лучшего. Зато у моего сына Андрея в этом отношении все в порядке. Он живет в пригороде Нью-Йорка, в шахматы не играет, а является крупным электронщиком. Внучка Леночка радует и отца, и деда. У меня нормальная пенсия, собственная квартира. Для Америки это немало.

Евгений Гиқ Нью-Йорк — Москва

  Интервью дополняется нашим новым американским корреспондентом Борисом Липовским. Некогда один из сильнейших юных шахматистов Ленинграда, а затем видный и преуспевающий американский врач, он побывал в гостях у своего бывшего и нынешнего земляка Леонида Шамковича и записал следующие интересные мысли гроссмейстера:

— Думаю, что в наше время вместо несколько устаревшего определения “позиционный” и “комбинационный стиль (игрок) следует ввести иное: “интуитивный” и “конкретный”, имея в виду доминирующий метод мышления за доской. Сильные шахматисты могут играть по-всякому, но обычно предпочитают определенный стиль. Типичные интуитивные современные крупные мастера — Смыслов, Петросян (отчасти), Карпов. Потому, кстати, и сохранил Карпов класс, что, опираясь на свою природную интуицию, он все еще может достаточно успешно играть на самом высоком уровне. Но на выдающиеся победы ему уже трудно рассчитывать: нет необходимой сверхэнергии. Из молодых “интуитивистов” я бы назвал в первую очередь Владимира Крамника, хотя он может играть (если очень нужно) и остро комбинационно (конкретно). Но предпочитает спокойную игру с уклоном в эндшпиль, который он проводит виртуозно. Как тут не вспомнить Капабланку!

Ярчайшим игроком конкретного (комбинационного) стиля был незабываемый Миша Таль, а в наши дни он присущ Широву, Топалову, Ван Вели, Любоевичу и феноменальной Юдит Полгар, из американцев – Шабалову, де Фирмиану и Бенджамину.

Особый разговор о Гарри Каспарове. Он, конечно, универсал высочайшего класса, но в последнее время предпочитает остротактические решения. Не знаю, почему. Отсюда и его новые для шахматного мира неудачи, которые, к сожалению, радуют отдельных любителей. Они забывают о его огромном вкладе в шахматное искусство, которое еще далеко не исчерпано. Так или иначе шахматы идут к универсализму. Высоким его примером может служить творчество Ананда и Иванчука, если они в ударе. Если же говорить о шахматистах среднего и любительского уровня, то в нем преобладает подражательный стиль, когда память играет главную роль. Я имею в виду дебютную стадию. Как вы удачно заметили, представителями нового поколения являются подчас “дети компьютеров” и “внуки Информаторов”.

Кардинальна разница в игре советских и американских шахматистов. Американские шахматисты воспитаны на западных традициях: знание теории, я бы сказал, даже преувеличенное, в ущерб другим стадиям партии. Российские шахматисты всегда большую роль отводили середине игры и комбинационному аспекту. Национальной шахматной школы в США пока нет, но есть замечательные примеры: Морфи, Пильсбери, Фишер.

Почему на основе их богатейшего творчества не возникла своя национальная школа — не знаю. Последний герой вообще переехал в Европу, но там он не очень счастлив…

Думаю, что упомянутая тройка гигантов не уступает русским шахматным богам Чигорину, Алехину и Ботвиннику, заложившим основу русской шахматной школы.

Однако Фишер уже немало дал американским шахматам и мог бы дать еще больше, если бы пожелал.

Из нынешних американских шахматистов я выделил бы де Фирмиана, Кристиансена, Бенджамина. Наиболее интересен де Фирмиан, который играет в очень четкие, современные шахматы. Из эмигрантов отмечу Гулько, Кайданова и Ермолинского. Но никто из этой сборной шестерки не может считаться шахматистом мирового класса, даже Гулько, который сравнительно недавно входил в мировую элиту. Уместно отметить, что иммигранты из России в США в середине 70-х сыграли немалую роль в развитии американских шахмат.

Но супергроссмейстеры из СНГ (в основном из России и Украины) пока не решились осесть в США, да и особого приглашения и доброжелательства они не встречают. К великому сожалению, ныне скорей можно говорить о явной ксенофобии — нелюбви к иностранцам. Это идущее снизу настроение едва ли поможет дальнейшему прогрессу шахмат в США. А что если за образец в этом смысле взять такие страны, как Франция, Голландия и Испания?

…В Нью-Йорке на Еврейском кладбище, расположенном на границе Бруклина и Квинса, близко друг от друга похоронены Стейниц и Ласкер. Могильные плиты довольно скромные. На қаждой написано: “World Champion of Chess” и указаны годы жизни. Но мне кажется, что шахматисты бывают здесь крайне редко, многие даже не знают об этих могилах.

Вы, как и я, приехавший из России, об этом знаете. Они — нет. Почувствуйте разницу, как теперь говорят на нашей обшей родине..,

“64-Шахматное обозрение”, №6, июнь 1998

Леонид Александрович Шамкович (1 июня 1923, Ростов-на-Дону — 22 апреля 2005, Нью-Йорк)

От ред. belisrael

Хотелось бы получить воспоминания о Шамковиче, например, участии в 39-м чемпионате Союза, проходившем с 15 сентября по 17 октября 1971 во Дворце культуры  Первой пятилетки в Ленинграде, на котором неожиданно победил харьковский мастер Владимир Савон (15 из 21), опередив на полтора очка Смыслов и Таля. 4-м стал Карпов. Из участников того лениградского чемпионата,  кроме Шамковича,  сыгравшего на следующий год в 40-м чемпионате в Баку, а ч-з 2 года репатриировавшегося в Израиль, откуда в 1976 эмигрировал в США,  Анатолий Лейн в 76-м эмигрировал в Америку, а  Роман Джинджихашвили репатриировался в Израиль, где прожил 4 года и в 80-м переехал в Америку.

Опубликовано 04.04.2021  17:34