Как это было. К 25-летию отправки еврейских детей из белорусской чернобыльской зоны в Израиль.
После аварии на Чернобыльской АЭС 26 апреля 1986 года никто в точности не знал, что на самом деле случилось. Только осенью 1989 года была впервые опубликована так называемая «грибная карта». Территория Белоруссии оказалась поделенной на три зоны: места, где нельзя собирать грибы, где можно, но с последующим контролем уровня радиоактивности, и чистая зона. В первую, самую загрязненную, зону и вошел Мозырь, где прошло мое детство. До Чернобыля 50 километров по прямой. Тогда‑то стало ясно, что ситуация серьезная.
На тот момент я активно участвовал в еврейском движении, был председателем минской еврейской религиозной общины. И на проходившем в декабре 1989 года в Москве первом съезде Ваада СССР (Конфедерации еврейских организаций и общин СССР) — первой легальной еврейской организации общесоюзного масштаба — демонстрировал стенд общины, частью которого была эта карта. Была сделано все, чтобы привлечь внимание участников съезда к этой проблеме. Привел туда Симху Диница, тогда возглавлявшего «Сохнут», полагая, что он — самый нужный в этом деле человек, я принялся убеждать его, что надо вытаскивать оттуда детей в Израиль, не дожидаясь, пока родители дозреют до отъезда. Он смотрел на меня как на сумасшедшего. Действительно, с точки зрения профессиональных политиков и дипломатов, затея выглядела авантюрой. Кроме того, он, как и многие другие, поверить не мог, что еврейские мамы и папы отпустят детей одних в Израиль.
Но я‑то верил в то, что родители согласятся отпустить детей, и решил попробовать найти другой путь. После окончания съезда Ваада я поехал в Кунцевскую ешиву, где работали р. Гедалья Рабинович и р. Пинхас Гольдшмидт. Они выслушали меня и обещали помочь. Через некоторое время пришло письмо из голландской организации «Noah’s Ark» («Корабль Ноя»), занимавшейся вывозом еврейских детей в Израиль из тех мест, где появлялась опасность (до Беларуси, к примеру, организация работала в Иране). Руководил ею Артур Коэн — ветеран голландского Сопротивления. Он и вице‑президент Яков Сандер поняли, что «уже можно». Они приехали в Минск. Я организовал им встречу с двумя заместителями председателя Совета министров Белоруссии — Ниной Мазай и Александром Кичкайло, — одобрившими вывоз детей на лечение и отдых. В марте 1990 года я получил письмо, в котором уведомлялось, что организация «Корабль Ноя» согласна оплатить выезд 250 еврейских детей. Формально говорилось о выезде на шесть месяцев в Нидерланды, но все понимали, что в действительности речь идет о поездке в Израиль, где эти дети смогут остаться.
Прежде всего, встал вопрос: кто будет оформлять документы? У общины таких прав не было. Но в Белоруссии существовало отделение Советского фонда мира, которое возглавлял известный скульптор Заир Азгур. Фонд согласился помочь. Сам Азгур нами не занимался, поскольку был загружен делами, но нам активно помогал его заместитель, ветеран войны Марат Егоров. А имя Азгура и его статус открывали нужные двери. Когда проблема была решена, возник другой вопрос: как организовать перелет? Прямых рейсов между СССР и Израилем тогда не было. В мае 1990 года Хабад пригласил меня в Нью‑Йорк на встречу с Ребе. У меня с собой было две вещи для передачи ему — книга о Минске и письмо А.Кичкайло с просьбой к США помочь в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. Обычно Ребе раздавал доллары подошедшим, но тут состоялся короткий разговор, во время которого он сказал: «Вам надо работать с правительством, и все будет хорошо». После этого я вернулся в Минск, а вскоре туда прилетел раввин Ицхак Коган, взявший на себя значительную часть работы. Нужно было оповещать людей, проводить собрания с родителями, привезти детей в минский аэропорт. Когда мы собирали детей, то я решил ограничиться населенными пунктами Гомельской области как наиболее пострадавшей от радиоактивного заражения. В итоге набралось 192 ребенка.
«Чернобыльские» дети, застрявшие между Минском, Лондоном и Тель‑Авивом. 2 августа 1990
Вначале все складывалось довольно драматично. 31 июля дети и их родители автобусами из Мозыря и специальным поездом из Гомеля прибыли в минский аэропорт. Но самолеты в этот день не прилетели, и никаких сведений о них не было. На следующий день — то же самое. Как выяснилось позже, румынская авиакомпания, отвечая на запрос о цели своего прилета, сообщила о вывозе детей в эмиграцию, хотя официально речь шла об отдыхе и лечении. Пока все утрясали, время прошло. Ни один родитель, ни один ребенок не хотели возвращаться по домам, решили ждать самолеты. На третий день мы поехали в Дом правительства к Ивану Кенику, бывшему председателю Мозырского горисполкома, который сменил Александра Кичкайло на посту зампреда Совмина. Кеник сказал, что уже дал указание Минскому горисполкому обеспечить питание для детей и родителей. Аэропорт «Минск‑2» находился в процессе строительства, и возникли проблемы с предприятиями общепита. Мы договорились, что если самолеты не прилетят и сегодня, то дети будут размещены в студенческих общежитиях столицы Белоруссии. 2 августа в 17.00 в Минск прилетели два самолета «Ан», которые перевезли детей в Лондон. Там должен был ждать самолет «джамбо», чтобы перевезти детей в Израиль. Но в этот день Саддам Хусейн вторгся в Кувейт, и «джамбо» был задержан в Кувейте. А экипажи «Анов» по существующим правилам не могли больше управлять самолетами. Мы уже приготовились вновь сидеть в аэропорту, но тут в дело вмешался известный издатель и мультимиллионер Роберт Максвелл. Он послал свой личный самолет со сменными экипажами в Бухарест. Новые экипажи повели самолеты из Лондона в Тель‑Авив. В Израиле прибытие детей стало сенсацией: первые дети, прилетевшие без родителей, первая группа из зоны чернобыльской аварии.
Большая часть осталась в Израиле и дождалась родителей. Кто‑то, как мои племянницы, вернулся домой через пару месяцев. А сейчас они живут в Израиле. Главное, что все дети смогли увидеть страну, пожить в нормальной экологической обстановке. Стало ясно, что дорога открыта. Мы были первыми, потом по этой дороге проследовали десятки тысяч детей — «Сохнут» открыл свои программы вроде «Наале‑16». Но тогда, в августе 1990‑го, сохнутовцы едва меня «не съели». Основная претензия: «Почему вы решили вопрос не с нашей помощью, а с помощью хабадников?» Впрочем, когда я рассказал им о разговоре с Диницем, их пыл поугас. Тем паче что наша работа оказалась полезной для их организации. Приезд еврейских детей в Израиль — проект, в реализации которого приняли участие евреи Белоруссии, Великобритании, Голландии, Израиля, США, нечастый пример еврейской солидарности.
Еврейские дети Беларуси проложили тропинку из бывшего СССР в Израиль. Со временем эта тропинка превратилась в широкую хорошо оборудованную дорогу. По ней прошли тысячи детей. «Из среды этих ребят выросло немало интересных людей. Сегодня они ведут еврейский образ жизни. В их числе главный раввин Кыргызстана рав Райхман, руководитель московской ешивы раввин Александр Локшин, глава раввинатского суда Исроэль Баренбойм, замечательная женщина Талия Толчинская, жена главы ешивы в Петербурге Хаима Толчинского. Она родила уже десятого ребенка Слава Б-гу…» – Ицхак Коган, книга «…Горит и не сгорает», стр. 304.
К сожалению, не удается организовать такого уровня сотрудничество для реализации других проектов, над которыми сейчас работают Всемирная ассоциация белорусских евреев и Ассоциация новых иммигрантов за Государство Израиль и социальную справедливость. Речи идет о выплате пенсий эмигрантам из бывшего СССР и приведении в порядок еврейских захоронений на территории государств — наследников бывших советских республик.
Яков Гутман
P.S. от редактора сайта.
Вспоминаю то время, когда составлялись списки детей Мозыря и Калинкович на отъезд в Израиль, последующие собрания родителей с детьми в Мозыре. Я этим занимался в Калинковичах. Была одна тяжелая история, когда ко мне пришла белорусская бабушка 2-х детей-сирот, отец которых, ныне покойный Саша Дреер, совершил тяжкое преступление. Она просила, чтоб их взяли на оздоровление, но поскольку приемом занимался Хабад, то в списках могли быть только еврейские дети по матери.
Приехав в Израиль, я в начале января 1991 г. отправился на склад “Маман” в аэропорту Бен-Гурион на поиски не дошедшей части багажа. Тогда это было частым явлением, поскольку самолеты с перевалочных пунктов в Варшаве, Бухаресте и Будапеште не весь багаж забирали сразу. Недалеко от аэропорта находится поселение Кфар-Хабад, где и были размещены, привезенные 5 мес. назад, дети. Я решил навестить их и там же заночевал. Вспоминаю, что с детьми был рав. Ицхак Коган. Спустя несколько мес. в Израиле появилась новая газета “Время”, владельцем которой был медиамагнат Максвелл. И в одном из первых номеров, а возможно, даже в первом, появился рассказ с рядом фотографий о чернобыльских детях в Кфар-Хабаде. Газета долго у меня хранилась, а потом за ненадобностью ее выбросил. Сейчас было бы интересно вставить и тот материал, хотя акцент в нем в основном делался на негативе, – место-то было религиозное, – и не всем нравились непривычные порядки, выставлялись различные претензии со стороны сопровождающей мозырянки, если не ошибаюсь, по имени Алла Кацман, она же числилась воспитательницей. Возможно, кому-то была выгодна такая подача материала, сложно сказать. Еще запомнил, поскольку хорошо знаю о ком говорю, там писали, что Лариса Зельдина из Калинкович, кстати, родственница А. Кацман, очень хотела вернуться домой. Случилось так или нет, я не интересовался, да и среди детей был ее младший брат Дима, но вскоре вся их семья приехала в Израиль и поселилась в Рош Аине.
Если кто-то из прилетевших 2 августа 1990 г. из Беларуси в Израиль, или их родители, может вспомнить и рассказать о том времени нахождения в Израиле, а также как сложилась их дальнейшая судьба, пишите на адрес сайта. Все рассказы вместе с фото дополнят этот материал.
Подготовлено и размещено на сайте 3 августа 2015, 12:27
Еще ряд материалов и фильмов, размещенных на сайте по чернобыльской теме, здесь