Tag Archives: Юлиан Жуховицкий

Портрет века (о Якове Кругере)

Портрет века

август 5, 2019

14 мая 1869 года в Минске родился мальчик, мечтавший стать художником: невозможная идея в XIX веке для человека из бедной многодетной еврейской семьи. Но Яков Кругер был счастливчиком: вопреки всему он стал самым известным портретистом города. Родившись при царе, пережил Первую мировую войну, революцию, репрессии и умер гражданином СССР, оставив после себя галерею портретов своих современников.

Настасья Костюкович

Галопом по Европам

Его звали Янкель Мордухович Кругер. Сын минского ремесленника, он окончил начальную школу хедер и служил «мальчиком на посылках» в богатой семье. Рисовать было некогда, да и нельзя. Даже родившемуся на 18 лет позже Марку Шагалу влетало за портреты: религия запрещала евреям изображать человека. Так что талант художника у парня открылся случайно: ему было 14 лет, когда срисованный со стены минской гимназии портрет Тургенева попал к директору. Было решено на благотворительные средства отправить Кругера в Рисовальную школу Николая Мурашко в Киев, где учились Серов и Малевич. А через четыре года с рекомендательным письмом 18-летний Яков (изменивший еврейское имя на немецкий манер) поступал в Императорскую Академию художеств, но талант проиграл биографии: евреям запрещено было жить в столице Российской империи.

Вместо Петербурга его приняла Варшава, где Кругер год учился у известного портретиста Леопольда Горовица, переняв его манеру: классический парадный портрет, максимальное сходство и тонкий психологизм. Следующие семь лет Яков живет в Париже, где посещает частную академию Родольфа Жюлиана. Всё это время он существует на средства состоятельной родственницы Леи Кругер, жены управляющего имением Любаньских. Благодаря ее покровительству Яков путешествует по Европе: в Германии, Англии и Бельгии неизменно посещает лучшие картинные галереи. И верит, что его мечта быть художником станет явью. В 20 лет он рисует «Автопортрет в красном берете», проводя тонкую параллель между собой и Рафаэлем, тремя веками раньше изобразившим себя в таком же берете.

Школа Кругера

Весной 1895 года Якову было 26 лет. Он вернулся в Минск после семи лет учебы за границей. У него были огромный опыт, знания и мечта: открыть школу живописи в Минске. Право на это давала петербургская Академия художеств, куда его не приняли. Надеясь, что времена изменились, он в 1897 году с множеством европейских дипломов на руках подает прошение о зачислении. Даже с протекцией именитого Ильи Репина его взяли только вольнослушателем. А получить вид на жительство в столице Кругеру удалось лишь после прошения его педагога, художника-передвижника Маковского. Написанный в это время Кругером его самый знаменитый «Автопортрет с палитрой» на дешевом крупнозернистом холсте выдает крайне ограниченные средства, а широкий мазок и яркие краски – уверенность в себе.

В 1900 году Кругер снова в Минске. Его мечта осуществится шесть лет спустя, когда в мае 1906-го в доме кондитера Франца Венгрежцкого на Петропавловской улице начнет работу частная Рисовальная школа Якова Кругера, месяц учебы в которой стоил 5 рублей — большие деньги. «В школу ко мне приходили за много километров, пешком, из местечек и деревень босые подростки с горячим желанием развивать свои способности. И сколько талантов из народа погибло, не имея почву для своих дарований! Я делал всё, что мог, чтобы помочь своим собратьям«, — писал он.

Комиссия при Городской думе нашла мастерскую Кругера «хорошо обставленной», а его самого оценила как «опытного и преданного делу руководителя». Школе была предоставлена субсидия на 300 рублей, и теперь к бесплатным занятиям допускались не менее шести человек. Вероятно, именно в их числе был Хаим Сутин из Смиловичей. Рисовальную школу Якова прошли Михаил Кикоин, Исаак Мильчин, Иван Ахремчик, Михаил Станюта, скульптор Заир Азгур.

В одном доме со школой семья художника (жена и двое детей) занимала две комнаты. Тут же была мастерская этого модного минского портретиста, в своей аристократичной европейской манере изображающего городскую знать. Благодаря его кисти можно вглядеться в лицо дореволюционного Минска начала XX века. Легендарная минская художница Пальмира Мрочковская, одна из немногих спасшихся пассажиров «Титаника», скрипач Юлиан Жуховицкий – забытые имена, исчезнувшие человеческие истории.

Стёртые лица

В начале лета 1915 года Кругер с семьей покидает Минск, спасаясь от Первой мировой войны. А когда возвращается в 1921 году, то оказывается в другой стране и другом городе. Те, кого он писал, теперь в опале. Его героем отныне должен стать труженик-простолюдин. Яков (родом из семьи ремесленников) охотно берется рисовать рабочих и крестьян, но его фирменный почерк раскрывается только в психологическом портрете интеллектуалов. Он снова пишет лица эпохи: Якуба Коласа и Янку Купалу, Всеволода Игнатовского и Владислава Голубка, Соломона Михоэлса и Изю Харика. Рисует здания костелов, церквей и синагог, которые вскоре будут стерты с карты. И не мыслит себя вне белорусского контекста: ездит в этнографические экспедиции по Беларуси, пишет Калиновского и Скорину.

Но советская власть всё больше руководит кистью Кругера. В 30-е годы начинаются репрессии, под которые попали герои его полотен: Игнатовский, Червяков, Голодед, Голубок. От старого минского портретиста, которого критикуют за буржуазность, требуют монументального изображения героев труда. Он соглашается даже на портреты Сталина и его свиты. Когда в 1934 году в минском Доме художника шла первая персональная выставка Кругера, посвященная 40-летию его творческой деятельности, на ней были выставлены 49 работ разных лет. По сути – лишь последнего десятилития, ведь нельзя же вывесить портреты старого еврея, читающего Тору, директора частной мужской гимназии Фальковича или застрелившегося на допросе в 1931-ом президента АН БССР Игнатовского…

«Последний луч»

Так назвал свой последний автопортрет Яков Кругер, лишь за четыре месяца до смерти получивший звание Заслуженного деятеля искусств БССР, став вторым после Юрия Пэна белорусским художником, отмеченным властью. В 1939 году прошла его вторая персональная выставка, а в 1940-м Кругера не стало. И лишь недавно на Военном кладбище Минска была найдена его полузаброшенная могила.

Через год после его смерти сгорела мастерская, а когда в 1941 году в Минск пришла война, уцелевшие полотна не успели вывезти. Часть работ с выставки в Витебске эвакуировали в Саратов, где всю войну они хранились в сыром бомбоубежище. В Минск работы Кругера вернулись в 1947 году благодаря стараниям директора Художественного музея Елены Аладовой. По легенде, в конце войны солдат-белорус в одном из подвалов немецкого городка нашел два холста — портрета Купалы и Коласа. Так еще две работы Кругера вернулись в Минск. До нас дошли менее 30 картин художника, творившего почти полвека: 21 холст Кругера хранится в Национальном художественном музее, еще два – в Литературном музее Янки Купалы.

Оригинал

Опубликовано 06.08.2019  20:55