4 мая
ЭТО НЕ КОНСТИТУЦИОННЫЙ КРИЗИС — ЭТО ХАОС.
№1
Простите за “лонгрид”, накипело, делюсь важным для тех, кто не знал, или забыл.
***
То, что происходит у нас уже не одно десятилетие и которое достигло уровня национального безумия, называется, одним словом – “Де-мо-кра-тья”, то есть невиданная ни в каком цивилизованном социуме вакханалия узурпации власти невыборными патрициями, именуемая БАГАЦ.
Аарон Барак сейчас в 88 лет
И один человек, который посвятил всю свою жизнь тому, что называется “судебная революция”, или, скорее, узаконенный путч – это никто иной, как бывший Председатель Верховного Суда, а также в бытность правительства Менахема Бегина, юридический советник последнего – Аарон Барак. Человек, который, по слабости и не особо провидческой черте характера премьер-министра Бегина, сыграл одну из наиболее судьбоносных и разрушительных ролей как в истории судебной власти, так в траектории направленности политического вектора в Израиле.
Достаточно вспомнить, как он, будучи советником Бегина на переговорах в Кемп-Дейвид по согласованию условий “мира” с Египтом, предложил формулировку о “законных правах палестинского народа”, от которой до Осло оставалась совсем немного в историческом контексте.
Но мы о ХАОСЕ, а именно о том, с помощью чего и каких последовательных шагов, опять невиданных ни в одной демократической стране, особенно в Америке, Аарон Барак совершил судебный путч и описал его в своем трактате под наглым название “Судья в демократии”.
Когда этот писание попало в поле зрения бывшего Федерального судьи, видного американский юриста и ученого-правоведа и профессора права в Иллинойском университете, Ричарда Познера, последний потерял дар речи.
Но вскоре пришел в себя и сказал – “Когда я учу своих студентов как не надо строить конституционное законодательство, я привожу пример Аарона Барака”
Ричард Познер, продолжил и предложил критическую оценку судебной философии Аарона Барака и его пребывания на посту Председателя Верховного суда Израиля.
В рецензии на книгу Барака “Судья в демократии” Познер знаменито назвал Барака “просвещенным деспотом”, а также “судебным пиратом” подчеркнув свое восприятие доминирующего влияния Барака на израильскую правовую систему.
Вот краткое изложение его ключевых моментов:
Критика судебного активизма:
Познер критиковал то, что он воспринимал как чрезмерный судебный активизм Барака, утверждая, что Барак расширил власть Верховного суда Израиля за пределы надлежащих границ.
Он выразил обеспокоенность по поводу опоры Барака на широкие, абстрактные принципы, такие как “разумность” и “справедливость”, которые Познер рассматривал как позволяющие субъективные и потенциально произвольные судебные решения.
Опасения по поводу судебной власти:
Познер утверждал, что Барак создал такую степень судебной власти, которая была бы сочтена экстремальной даже самыми активными американскими судьями.
Он подверг сомнению подход Барака к Основным законам Израиля, которые Барак рассматривал как имеющие конституционный статус, тем самым ограничивая способность Кнессета отменять их.
Различия в правовых системах:
Познер подчеркнул различия между израильской и американской правовыми системами, утверждая, что подход Барака был “чужд” американским правовым нормам.
По сути, критика Познера была сосредоточена на его убеждении, что судебная философия Барака привела к чрезмерному расширению судебной власти, потенциально в ущерб демократическим процессам.
Вот разбивка масштаба постановлений и доктрин, которые, имел в виду Познер:
1. Устранение критерия “правоспособности на иск” (locus standi):
“Право на обращение в суд” относится к юридическому требованию, согласно которому сторона, подающая иск, должна понести прямой и конкретный ущерб либо иметь достаточно прямой и ощутимый интерес в рассматриваемом деле. Это обеспечивает рассмотрение судами дел, возбужденных сторонами, которые действительно затронуты данным вопросом.
Барак значительно либерализовал правила правоспособности на иск, позволив частным лицам и организациям обращаться в суд, даже если они не имели прямого личного интереса в исходе дела.
2. Расширение юрисдикции (все подсудно):
Расширение круга подлежащих судебному разбирательству вопросов: Барак утверждал, что практически любое правительственное действие подлежит судебному пересмотру. Это включало области, традиционно считавшиеся политическими вопросами или находящиеся в исключительной компетенции исполнительной и законодательной ветвей власти, такие как приказы о призыве на военную службу во время войны.
Это открыло двери для судебных разбирательств под предлогом “общественных интересов” и позволило суду пересматривать гораздо более широкий спектр правительственных действий. Познер рассматривал это как предоставление суду возможности вмешиваться в вопросы, которые ранее считались находящимися вне его компетенции.
3. Принцип “разумности”:
Барак возвел принцип “разумности” в центральный принцип административного права и широко применял его к правительственным решениям. Это позволило суду отменять административные действия, которые он считал “крайне неразумными”, даже если они были юридически допустимы. Познер критиковал это как субъективный стандарт, который давал судьям чрезмерную свободу усмотрения подменять свои политические предпочтения предпочтениями избранных должностных лиц.
4. Конституционная революция и Основные законы:
Возведение Основных законов в конституционный статус: Барак отстаивал интерпретацию Основных законов Израиля (первоначально задуманных как обычное законодательство) как имеющих квазиконституционный статус. Это позволило Верховному суду отменять законы Кнессета, которые он считал несовместимыми с этими Основными законами, фактически предоставив суду право судебного надзора над первичным законодательством – право, прямо не предоставленное законом. Познер рассматривал это как значительное расширение судебной власти без четкого демократического мандата.
“Неперечисленные права”: Барак утверждал, что Основные законы подразумевают признание неперечисленных прав помимо тех, которые прямо указаны, которые суд затем мог бы обеспечивать. Это еще больше расширило сферу судебного вмешательства на основе принципов, прямо не закрепленных в законе.
5. Роль Генерального прокурора:
Барак значительно укрепил роль Генерального прокурора (он же юридический советник правительства), установив эту должность как независимый юридический орган, который мог признавать правительственные действия “неразумными” и, следовательно, незаконными, причем такие решения не подлежали судебному пересмотру. Барак сделал это абсолютно ложным и обманным путем, утверждая, что подобное толкование якобы прозвучала в выводах комиссии Агранта, которое на самом деле было совершенно обратным, то есть установило статус советника как исключительно совещательный.
Познер рассматривал это как еще один пример концентрации чрезмерной власти вне прямого контроля избранного правительства.
Влияние Аарона Барака на израильское право глубоко связано с его интерпретацией и применением Основных законов Израиля, особенно после того, как Кнессет принял определенные ключевые законодательные акты “Основного закона: Человеческое достоинство и свобода” и “Основного закона: Свобода занятия профессией” в 1992 году в период кризиса правительства Шамира, как говорится, “под покровом ночи” большинством голосов 32 за, 21 против!!!
Эти законы, предназначенные для кодификации основных прав, предоставили Бараку правовую основу для продвижения его “конституционной революции”, что значительно изменило правовой ландшафт в Израиле.
Барак интерпретировал эти Основные законы как имеющие квазиконституционный статус, что предоставило Верховному суду право пересматривать и, при необходимости, отменять законодательство Кнессета, которое им противоречило.
Эта интерпретация вызвала споры, поскольку критики утверждали, что Кнессет не намеревался, чтобы эти Основные законы имели такие далеко идущие конституционные последствия.
Влияние на судебную власть: Эта интерпретация значительно расширила полномочия Верховного суда, позволив ему оказывать большее влияние на законодательные решения.
Что подорвало разделение властей, предоставив судебной власти чрезмерный контроль над законодательным процессом.
По сути, подход Барака, основанный на Основных законах 1992 года, привел к значительному изменению баланса сил между судебной и законодательной ветвями власти в Израиле.
Но основной свой труд в размере 6 томов по 1000 страниц каждый Аарон Барак посвятил судебно-правовой алхимии под названием Трактат о толковании законов:
В котором постановил, что роль судей заключается в формировании смысла законов, и этот аспект его юриспруденции был особенно спорным. Он сформулировал точку зрения, согласно которой законы – это не статические тексты, а скорее рамки, требующие судебного толкования для их применения к конкретным делам.
То есть “Рамочное” представление о законе: Барак утверждал, что законы часто пишутся в широких и общих терминах, оставляя место для толкования.
Он считал, что судьи несут ответственность за заполнение пробелов и определение конкретного смысла законов в свете ценностей и принципов правовой системы.
Эта точка зрения подразумевала, что судьи обладают значительной степенью усмотрения в том, как они применяют закон.
Активная роль судей: Философия Барака продвигала активную роль судей в формировании закона, а не чисто пассивную.
Он считал, что судьи должны не просто применять буквальный смысл текста, но также учитывать цель закона, его основные ценности и его влияние на общество.
Критика: Критики утверждали, что этот подход давал судьям чрезмерную власть навязывать свои личные взгляды и ценности закону, потенциально подрывая верховенство закона и разделение властей.
Они выражали обеспокоенность тем, что это создавало неопределенность и непредсказуемость в правовой системе, поскольку смысл законов мог варьироваться в зависимости от толкования судьи.
Идея о том, что судья может толковать любой закон, вызвала обеспокоенность тем, что судьи создают законы, а не Кнессет.
Многие, кто выступал против его взглядов, считали, что это позволяет судьям выносить решения, основываясь на их личном мировоззрении, а не на законе.
“Целевое толкование”: Барак выступал за “целевое толкование” закона, которое предполагает рассмотрение предполагаемой цели законодательства.
По сути, представление Барака о законах как о “рамках” и его акцент на целевом толковании привели к значительному расширению судейского усмотрения, которое некоторые рассматривали как подрыв традиционной роли законодательной власти и принципа правовой определенности.
Все вышесказанное, имеющее целью просто напомнить вам некоторые моменты истории правового имаго метаморфоза, родившего конституционный хаос и катастрофу, в которой мы находимся.
А вот о практических моментах этого “правоприменения” вам подробно и литературно остро расскажет вторая часть “мини серии” в изложении непревзойдённой Ирит Линур.
*
ЭТО НЕ КОНСТИТУЦИОННЫЙ КРИЗИС — ЭТО ХАОС.
№2
Здесь представлен наглядный и практический пример того, как “просвещенный деспотизм” Аарона Барака, описанный в части №1 нашел практическое применение в повседневной порочной практике БАГАЦ . Как без зазрения совести и не гнушаясь ничем, в том числе полным отсутствием разъяснения логики и правовых аргументов своему “электорату”, нынешняя оппозиция имеет нас по полной в нескончаемой череде возмутительных “атирот ле БАГАЦ”, подобного которому нема ни в одной цивилизованной стране.
А вы еще спрашиваете откуда у Либермана 16 мандатов, он просто знает кто его люди и сколько у них извилин, поэтому не утруждается с аргументами.
*****
Ирит Линур в программе “Патриотим” на 14 канале. 11 июня 2025
ИРИТ ЛИНУР 2 мая
Теперь, когда власть «стражей» сменила демократию — власть народа через избранных представителей — можно откинуться в кресле и понаблюдать за результатами.
Полномочия премьер-министра давно урезаны: из-за конфликта интересов (читай: расследования, предъявленное обвинение и судебный процесс) ему запрещено заниматься судебной реформой.
Нетаньяху принял это, как ранее смирился с ограничением своих полномочий в вопросах, касающихся СМИ.
Возможно, это выглядит чисто и красиво — для тех, кто верит в безупречность «стражей» и считает, что у них нет политических взглядов и личных интересов.
Но в демократии премьер-министр избирается для того, чтобы заниматься всеми вопросами, стоящими перед правительством. Он не должен покидать зал заседаний только потому, что судебная система — та самая, что уже три срока подряд разбирается с делом о сигарах и “чрезмерной благосклонности”, — занята рассмотрением очередного эпизода.
Министр национальной безопасности на этой неделе также согласился на ограничения, наложенные юридическим советником правительства: он может определять политику — но издалека, лишь в общих чертах. Поэтому ему ни в коем случае нельзя приказывать начальнику полиции, который ему подчинён, разогнать протестующих друзов, часами блокировавших шоссе №6. Если бы он осмелился это сделать — юридический советник немедленно присоединился бы к искам о его увольнении.
“Стражи” могут запрещать, отменять, аннулировать — но одного они не могут: управлять. Для этого и избирается правительство — исполнительная власть. Кнессету уже давно фактически запрещено принимать законы. Формально — можно, но только если представить итоговый конспект на утверждение БАГАЦ.
Сам БАГАЦ прекрасно охраняет “вход” — не дай бог демократия проникнет в закрытый клуб.
Но когда он приказывает улучшить условия содержания заключённых, он сам утром на смену в тюрьму «Сде-Тейман» не выходит.
Такова особенность этих «стражей»: срок их полномочий дольше, чем у избранных лиц, ответственности они не несут и выполнять решения не обязаны.
Они и не хотят.
Они сидят рядом с водителем и указывают ему, куда ехать. Может, они и знают, как проложить маршрут — или им кажется, что знают — но водительские права никто из них так и не получил.
Обсуждение дела Ронена Бара (глава ШАБАК) даёт интересный взгляд на утопию верховенства БАГАЦ над избранными лидерами. Речь идёт не только об отмене его увольнения, но и о вмешательстве в процесс общения между правительством и главой службы, которого оно уволило единогласно, как положено по закону.
В коротком временном постановлении суд запретил правительству ограничивать полномочия Бара, назначать ему замену или отклоняться от “принятых норм взаимодействия” с ним и с ШАБАКом.
Когда позже правительство попросило отменить этот запрет и разрешить увольнение — суд ответил категорическим отказом, добавив для успокоения: “Нет оснований утверждать, что у правительства отняты полномочия в сфере безопасности. Оно по-прежнему отвечает за принятие решений в этих вопросах, а судебный контроль над назначением, даже столь высокопоставленным, ничуть этого не умаляет”.
Любопытно: решение БАГАЦ — это последняя инстанция. Он запрещает увольнение и диктует правила взаимодействия с тем, кого уже хотели уволить. И всё же — полномочия правительства, якобы, не пострадали. Ни на йоту.
Всё это выглядит красиво, но так невозможно управлять государством права.
ЗАКОН ДОЛЖЕН БЫТЬ ОСНОВОЙ, А НЕ ПРЕДМЕТОМ ПОСЛЕДУЮЩЕЙ ИНТЕРПРЕТАЦИИ.
ЕСЛИ ТЫ НЕ ПРЕВЫСИЛ СКОРОСТЬ — ТЕБЯ НЕЛЬЗЯ ШТРАФОВАТЬ ЗА ПРЕВЫШЕНИЕ.
ЕСЛИ У ЧЕЛОВЕКА ЕСТЬ ДОКУМЕНТЫ, ПОДТВЕРЖДАЮЩИЕ ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ НА КВАРТИРУ, УНАСЛЕДОВАННУЮ ОТ РОДИТЕЛЕЙ, В КОТОРОЙ ОН ЖИВЁТ 40 ЛЕТ — СУД НЕ МОЖЕТ ПОДСЕЛИТЬ ЕМУ ЖИЛЬЦА НА БАЛКОН.
ЭТО НЕ КОНСТИТУЦИОННЫЙ КРИЗИС — ЭТО ХАОС.
Правление БАГАЦ превращает все законы в условные. Любое действие правительства висит в воздухе до решения суда. Любое назначение, любое увольнение, даже проведённое строго по закону — под вопросом. Любой закон, даже основной, даже принятый квалифицированным большинством — черновик на рецензию в БАГАЦ.
Забудьте о вопросе “подлежит ли это рассмотрению в суде?” — мы давно за этим рубежом. Если всё — предмет толкования, если только судьи имеют право окончательного прочтения — то даже сам суд не всегда понимает, на чём основано его решение. Что уж говорить об обычных гражданах.
Любая НКО, которая возомнила себя совестью нации и подаёт петицию против очередного шага правительства — может добиться его отмены через БАГАЦ.
К петиции против увольнения Бара присоединились партии «Кахоль-лаван», «Еш Атид», «Исраэль Бейтейну» и «Авода».
Зачем же они вообще участвуют в выборах? Лучше бы создали свою НКО или вступили в “Движение за качество власти” — оно уже отменяет законы эффективнее, чем все четыре партии вместе взятые.
В письме о своей отставке Бар просит суд расширить власть суда ещё больше. «Необходимо прояснить институциональные гарантии, которые позволят каждому главе службы исполнять свои обязанности — в соответствии с правительственной политикой, на благо общества, но при этом — независимо и без давления».
Независимый и свободный от давления глава ШАБАК, по определению, не подчиняется правительству. Это парадокс, который БАГАЦ, конечно, способен разрешить — не нарушая при этом полномочий правительства ни на йоту, разумеется.
Но в реальности такой конструкции просто не существует.
(труд в оформлении перевода взят со странички Наташи Ротенберг)
***
5 мая
СМАДАР ШМУЭЛИ
———–
КАПЛАН -РЕКЛАМНОЕ ОБЪЯВЛЕНИЕ, ОТКЛОНЁННОЕ ПЕРЕД 7 ОКТЯБРЯ
1. Разоблачение: После резни 7 октября в интервью проектор протеста Каплана, Илан Шилох, раскрыл поразительную историю. В серии его реклам, предсказывающих нападение ХАМАСа (“Провал 73, Разрушение 23”), одна реклама была отклонена как “чересчур радикальная”, по мнению СМИ. В заголовке этой рекламы было написано: “Вы всё покрываете — и тысячи погибнут”, а также: “Великий кризис в ЦАХАЛ — по вашей вине”. Шилох выражает сожаление, что знал: тысячи погибнут в результате кампании, призывающей к отказу от службы, но ему не дали возможности предупредить. Это свидетельство в интервью с Гаем Рольником (канал Кан 11) помогает обществу сложить пазл ночи 7 октября, включая ШАБАК, ЦАХАЛ и протест Каплана. По словам Шилоха, он понимал силу движения отказников, осознавал, как отреагирует враг, и знал, что цена будет высокой — в человеческих жизнях.
2. Эта реклама Каплана, которая была опубликована в других вариантах, похожих по содержанию, с теми же пугающими заголовками, задним числом доказывает, что движение Каплана действовало методами военного подполья.
Оно предупреждало: если их политические требования не будут выполнены — армия будет парализована, и погибнут граждане.
Однако у подполья Каплана были связи с ШАБАКом: муж Шикмы Бресслер (одной из лидеров протеста), главы ШАБАК, которые дружили с движением «Братья по оружию», а также глава ШАБАК Ронен Бар,
(который провёл угрожающий разговор с журналистом Бардуго.)
В то время как широкая публика видела в протестах Каплана просто левую демонстрацию, перешедшую границы демократии, на деле это было нечто гораздо более устрашающее. Сами протесты были лишь маркетинговым подразделением более глубокой и опасной деятельности.
3. Список VIP-персон, поддержавших и публично высказавшихся в пользу Каплана, также должен был бы зажечь красный свет: Эхуд Барак, Боги Яалон, Ами Айалон, Эхуд Ольмерт, Юваль Дискин, Надав Аргаман, Тамир Пардо, Аарон Барак, Яир Голан, Эстер Хают, Гали Бехарав-Миара, Дорит Бейниш.
Бывший глава ШАБАК Надав Аргаман уже был допрошен полицией по подозрению в угрозах в адрес премьер-министра. А экс-глава ШАБАК Йорам Коэн — ещё один пенсионер от службы безопасности, который вдруг решил обрушиться с резкой критикой на Нетаньяху.
Бывшие высокопоставленные фигуры из системы безопасности возглавили процесс давления, чтобы правительство испугалось и отступило.
4. Прогноз миллионера-рекламщика Шилоха — «тысячи погибнут» — нужно связать с упомянутыми иконическими фигурами, почти каждая из которых является опорой движения Каплана. К ним следует добавить и твиты Шикмы Бреслер: «В сентябре не будет армии, ШАБАКа и Моссада» и что «Израиль будет слеп в Ближнем Востоке». Всё это — параметры в цепочке обстоятельств, которые прямо и осознанно привели к 7 октября.
(Как известно, Ронен Бар звонил обозревателю Яакову Бардуго и просил не раскрывать, что муж Бреслер — сотрудник ШАБАКа. Это указывает на скрытый интерес главы ШАБАК в успехе протеста).
Это тот самый Ронен Бар, который, по сути, усыпил систему в момент, когда ХАМАС прорвался в Израиль. И теперь вся старая, высокомерная элита сплотилась, чтобы защитить главу ШАБАК 7 октября — как одного из «своих».
Простая математика.
5.. Реклама «Тысячи погибнут», даже если бы и была опубликована, вряд ли что-то изменила бы.
Как наивные люди, мы не были способны приписать нашим политическим противникам тот уровень жестокости и зла, который они сами спокойно готовы приписать себе.
Говорят, что дьявол не только умеет существовать среди нас хитроумно, но и убеждать нас, что его вовсе не существует.
7 октября общество очнулось к катастрофе всех времён, но правовая система осталась там же и отказ от службы снова набирает обороты.
Сегодня ведётся новая кампания по отказу от службы. Лидеры протеста (снова!!!) призывают отказываться служить — в то время как ЦАХАЛ срочно мобилизует десятки тысяч солдат на передовую.
Общество вне себя от ярости, но правовая система не реагирует.
Эхуд Барак говорит: «Я призываю к гражданскому неповиновению, не знаю, сколько погибнет с каждой стороны» — в эфире у Мории Ашраф на 13 канале.
А Гали Бахарав-Миара (генпрокурор) позволяет тьме продолжать существовать — как будто это не наша судьба как страны, окружённой угрозами со всех сторон, а кино.
6. На социологическом уровне в израильском обществе происходят противоположные процессы.
Правый лагерь осознаёт, что он — большинство на ближайшие годы, и стремится к легитимности, чтобы эффективно управлять в рамках закона.
А у лагеря Каплана и радикальной левой больше нет интереса в легитимности — он проходит процесс гангстеризации, исходя из предположения, что еврейский электорат уже утерян, и остаться актуальным можно только через юридический переворот (отстранение премьер-министра) или через военный и политический насильственный переворот (гражданская война).
В этом хаосе, к которому общество относится очень эмоционально, мы видим, как писатели и поэты ругаются, как на базаре, в защиту Ронена Бара, а министр Бен Гвир, напротив, переписывается с Миарой, как “пай-мальчик из Иерусалима”.
Смена элит.
7. Напоминаю, что лидер движения «Каплан» Шикма Бреслер подала против меня политический иск с целью запугивания (SLAPP-иск) на сумму в четверть миллиона шекелей, и при этом она продолжает своё агрессивное протестное движение, подрывающее сдерживающую силу Израиля — даже во время войны.
Вы можете помочь мне победить в суде против Бреслер, отправив пожертвование через Bit по номеру 0544-564-886.
Спасибо всем щедрым сторонникам.
С уважением,
Смадр Гила Шмуэли
***
14 мая
ЭТО НАДО ЧИТАТЬ ВСЕМ
Братья мои, левые, вот почему я за Биби
Вы, кто пытается понять, почему правые сплачиваются вокруг Нетаниягу и его правительства: это из-за вас.
Кальман Либскинд
12.05.2025
Источник:mnenia.zahavru.co.il
Вы не просто хотите заменить премьер-министра – вы хотите изгнать его. Силой. С подстрекательством. Агрессивно. Представляя его как монстра, членов коалиции – как сумасшедших, а их избирателей – как нелегитимных.
Многие мои друзья, левые и сторонники оппозиции, с удивлением и почти ежедневно спрашивают: “Почему такие, как ты, так сплоченно поддерживают премьер-министра? Что хорошего вы в нем находите? Как вы можете поддерживать такое правительство? Не кажется ли вам, после 7 октября, что пора ему уйти?”
Братья мои, люди левых взглядов, и все, кто считает себя политическими оппонентами этого правительства, – этот текст написан для вас. Вы – его целевая аудитория. Чтобы попытаться помочь вам понять нас, правых, которые сейчас не спешат требовать отставки Нетаниягу и роспуска правительства, даже после той страшной катастрофы, я попытаюсь на короткое время провести для вас экскурсию по нашему сознанию.
Прежде всего, краткое вступление: я никогда не был ярым поклонником Биньямина Нетаниягу. Я признаю его сильные стороны, я признаю его слабости, я много критиковал его в прошлом, и около пяти лет назад я поделился здесь с вами своими чувствами, что ему пора было уйти. Я против многих решений правительства, мне неприятны многие высказывания членов коалиции. Меня отталкивает страсть к конфликтам. Мне не нравится, что премьер-министр продолжает ссориться с политическими противниками в те дни, когда большинство граждан обеспокоены судьбой сыновей, которых он отправил на фронт. Если бы он спросил меня, я бы уже давно посоветовал ему не бояться сказать “на мне ответственность” и время от времени приезжать в приграничные поселения и разговаривать с людьми, пережившими ужас. Так почему не сказать – хватит?
Что ж, я начну ответ на все эти вопросы с цитаты из той же колонки 2020 года, в которой я рекомендовал Биньямину Нетаниягу уйти в отставку, и в этом отрывке я изложил свои личные переживания по этому поводу. “Я предполагаю, что некоторые читатели, особенно из лагеря сторонников премьер-министра, – писал я тогда, – воспримут призыв к Нетаниягу покинуть свой пост как своего рода капитуляцию. Капитуляцию перед прессой, которая кричит о подстрекательстве, но не колеблется сравнивать его с Адольфом Гитлером. Капитуляцию перед журналистами, которые шокированы его нападками на прокуратуру и полицию и которые сами были самыми большими хулителями прокуратуры и полиции, когда те действовали против Эхуда Ольмерта. Капитуляцию перед невнятным стилем речи таких людей, как Буги Яалон и Яир Голан, которые когда-то воспитывали солдат, а сегодня – во имя государственности – не перестают на них клеветать. Капитуляцию перед бесчестным поведением полиции и прокуратуры”. “И да”, добавил я, “я также слышу голоса, подобные голосу моего брата и друга Эреля Сегаля, который объясняет мне, что если эта подстрекательская и бесчестная война против Нетаниягу увенчается победой – то есть, если Нетаниягу вернется домой, – то такова будет судьба каждого правого премьер-министра, с сегодняшнего дня и до конца всех поколений”. “Нетаниягу – это символ”, – снова и снова объяснял он мне. Для его противников он и есть “правые”. “Честно говоря, – признался я в той колонке, – я не уверен, что знаю, как сказать генералу, что он неправ”.
С тех пор это стало только более очевидным. Даже если можно вести дискуссии – быть за или против Нетаниягу, становится все труднее спорить с актуальностью того, что сказал тогда Сегаль: в борьбе против Нетаниягу и его коалиции почти нет ничего сущностного.
Когда Нетаниягу был избран в 1996 году, его изображали злодеем, и с тех пор его изображали злодеем в каждой предвыборной кампании. Таким его изображали до правовой реформы, таким его изображали и после того, как она была сорвана. Так его изображали до 7 октября, так его изображали после 7 октября. Ни на минуту он не получил объективную оценку своих действий. Его недоброжелатели – в прессе и на левом фланге – изображали его как опасного врага с самого начала. И с тех пор, каждое утро, они находят новые поводы и предлоги.
Скажем кратко: призывать к роспуску правительства в нынешних условиях – при постоянной подстрекательской кампании, насилии на улицах, односторонней ненависти в СМИ, оппозиции, которая одной рукой хочет сдаться ХАМАСу, а другой – угрожает отомстить правым, если те вернутся к власти – это то, чего разумный человек с правыми взглядами не скажет.
Потому что если бы вы рассуждали по существу и пытались убедить людей, почему недостатки Нетаниягу перевешивают его достоинства и почему после стольких лет пришло время попробовать что-то другое, мы могли бы устроить дискуссию и относительно некоторых аргументов даже прийти к согласию. Но в том-то и суть, что вы не хотите убеждать Нетаниягу, что ему не следует оставаться на своем посту. Вы хотите уволить его с должности. Его и его соратников. И вы делаете это всеми возможными способами, без красных линий, когда развал армии и призывы к резервистам отказаться от службы – для вас допустимы, если они помогут вам достичь цели. Нельзя допустить, чтобы восторжествовал выбранный вами способ попытаться заменить избранное правительство и, в не меньшей степени, избирателей этого правительства, многих очень хороших граждан Израиля, вся вина которых в том, что они думают не так, как вы.
Делегитимация как норма
Всем тем, кто указывает на Нетаниягу и говорит: “Ты во главе, ты виноват”, и требует выборов – у меня один вопрос: допустим, выборы состоятся, и он снова победит. Вы признаете его легитимным премьер-министром или продолжите относиться к нему как сейчас? Перестанете ли вы называть его “предателем”?
Признайтесь: вам не нужно был 7 октября, чтобы отрицать его легитимность. Почему я спрашиваю? Потому что если для вас он в любом случае не может быть премьером, независимо от того, что решают избиратели – как откровенно признал бывший глава ШАБАК Надав Аргаман – то в чем тогда смысл выборов? Чем вы отличаетесь от ребенка, который снова и снова кидает кубики, пока не выпадет нужная грань?
Знаете что? Допустим, Нетаниягу уходит, кто-то другой занимает его место. Например, Ярив Левин. Вас это устраивает? Нет. Он ведь продвигал реформу, то есть “государственный переворот”. Хорошо, убрали и его. А как насчет Дуди Амсалема? Йоава Киша? Мири Регев? Шломо Караи? Тали Готлиб? Нисима Ватори? Нира Барката? Галит Дисталь-Атбарьян? Боаза Бисмута? Почти всех членов нынешней коалиции – 68 депутатов – вы преследуете на улицах, на мероприятиях, в кафе, считая их нелегитимными. Может, дело не в Нетаниягу? Может, вы просто не принимаете никого, кого выбирают “ликудники”?
Проблема – не в лидере. Проблема – в народе. Другими словами: может, ваша проблема не с лидером “Ликуда”, а с его избирателями и их предпочтениями?
Селекция: Ганц и Айзенкот
Призыв к отставке этого правительства, на фоне происходящего за последние полтора года, – это капитуляция перед лживым нарративом, который оппозиция – в прессе, на улицах и в Кнессете – пытается навязать относительно событий 7 октября. В Израиле уже много лет действует негласное правило: если ты с Нетаниягу – ты злодей. Если ты против него – ты герой.
И вот Герци Халеви, который отвечал за охрану границы в то страшное утро, уходит из ЦАХАЛа под ваши дружеские объятия. Ронен Бар, глава ШАБАКа, не давший предупреждение, которое могло бы предотвратить крупнейшую резню в истории страны – преподносится как борец за “надлежащее управление”, хотя сам цепляется за кресло.
А Нетаниягу? Он глава, и он виноват. Только он. Это правда, нет никаких сомнений в том, что премьер-министр несет ответственность за все, что происходит под его руководством, но разве это Биньямин Нетаниягу должен был слушать Яхью Синуара ночью, чтобы знать, что тот планирует? Разве кто-то ожидал, что он лично приедет в Беэри в утро Симхат Тора, чтобы спасти людей из бомбоубежищ? А вот от Халеви и Бара – ожидали. И если после провала ШАБАКа и исчезновения ЦАХАЛа, Нетаниягу остается единственным “злодеем” 7 октября в глазах прессы – той самой, что сама была рупором ложной концепции – значит, тут нет и тени честности.
И это не только история Нетаниягу и “Ликуда”. Посмотрите, в каких монстров вы превратили Бецалеля Смотрича и Орит Струк. Эти двое были (почти) единственными в политической системе, кто годами предупреждал о надвигающейся катастрофе. Они предупреждали, когда Ицхак Рабин привез террористическую организацию из Туниса, вооружил ее оружием, дал ей территорию и надеялся, что все закончится хорошо. Они предупреждали, когда Ариэль Шарон решил бежать от террора в Газе и собственными руками создал там государство ХАМАСа. И они снова и снова предупреждали, что единственный способ справиться с тем, что происходит в секторе Газа, – это вторжение ЦАХАЛа и агрессивное давление, подобное тому, которое мы оказываем сейчас, пройдя через все то, что нам пришлось пережить.
В здравом уме нам следовало бы сделать этих двух образцами для подражания. Относились к ним как к пророкам. Они должны быть в любом кабинете. В то время как армия, ШАБАК и пресса дремали и насмехались над их взглядами – они были единственными, кто видел опасность. И что произошло на самом деле? Вместо того чтобы нести их на руках, Бени Ганц и Гади Айзенкот – погруженные по уши в те же провальные концепции, что и Нетаниягу – заявили, что они войдут в правительство только при условии, что Смотрич (и Бен-Гвир) не будут в военном кабинете. Яир Лапид тоже заявил, что согласится присоединиться только если Смотрич откажется от своего портфеля. Пресса выставляет Смотрича и Струк как опасных мессианских фанатиков. И все воспринимают это как норму.
Когда видишь все это, понимаешь: 7 октября – не суть вопроса. Мы – суть. Мы – то есть все, кто проголосовал за людей, которых вы не любите. Вы не хотите нас. Избиратели Смотрича, Струк и Бен-Гвира могут заполнять ряды на военных кладбищах, могут служить в резерве в пропорциях, превышающих их долю в населении. Они могут отправлять в Кнессет тех, кто единственные видели опасность и требовали действий. Но в итоге – они не легитимны. Потому что левая пресса и политический лагерь решили: они и их избиратели – изгои. И что, мне теперь соглашаться с этим и помогать выгонять их?
Я снова и снова перечислял недостатки Нетаниягу в этом тексте. Многие из них касаются его политики в отношении палестинцев и ХАМАСа, катарских денег, чрезмерной зависимости от “Железного купола” и многого другого. Но есть факт, который важно понять: концепцию, в рамках которой и вы, и Нетаниягу считали возможным позволить врагу жить в метре от наших населенных пунктов, невозможно исправить задним числом. Но можно глядеть вперед, в будущее. И здесь, после 7 октября, именно Нетаниягу выглядит как один из немногих, кто осознал происходящее.
Если опереться на публичные заявления всех ведущих политиков Израиля, можно сказать: если бы в последние полтора года страной руководили не Нетаниягу и Смотрич, а Яир Голан, Яир Лапид, Бени Ганц или Гади Айзенкот – Израиль давно бы уже поднял белый флаг. Война была бы остановлена, и ХАМАС уже объявил бы себя победителем. Если бы ЦАХАЛ прекратил боевые действия, как требовали все эти люди, – Синуар и Насралла все еще жили бы рядом с нами. “Хизбалла” все еще сидела бы у заборов северных поселений и даже в мощный телескоп мы не смогли бы увидеть день, когда жители приграничных поселков смогут вернуться домой.
Недееспособность – это переворот
Я слышу, как вы, друзья мои на левом фланге, возмущены языком, грубостью и тоном многих членов коалиции. И во многом я с вами согласен. Мне тоже это не нравится. Но вот что: из-за усилий израильской прессы скрыть то, что ей неудобно, большинство людей в стране даже не знают, что на ваших митингах премьер-министра регулярно сравнивают с Гитлером, что вы называете его “предателем” и “палачом”, и что призывов к его убийству – не сосчитать.
Только на этой неделе я видел видео, где одна женщина-врач, ставшая героиней “газеты всей страны” и получившая фото на обложке, стоит на сцене, и, под аплодисменты публики, называет Нетаниягу и его правительство “предателем и проклятыми пособниками” и обещает: “Мы привлечем к ответственности всех, одного за другим, до последнего. Они будут привлечены к ответственности за преступления, которые они совершили против израильского общества и против человечности”. Она призывает “раздавить голову змеи” и “свергнуть диктатора”. Говорит, что это не произойдет “посредством вежливых демонстраций”, потому что “мы боремся с преступной организацией”.
Если бы не 14-й канал и активисты, которые публикуют эти видео в соцсетях, 99% таких заявлений остались бы неизвестны. Как и тот призыв с другой трибуны: “приготовить петлю для Нетаниягу и его жены”. Почти ничего из этого не появляется ни на одном канале, кроме 14-го. Потому что остальным каналам все это просто неинтересно, если это не служит цели – свержения правительства. И если путь к этой цели проходит через сокрытие реальности от граждан – у большинства СМИ с этим нет никаких проблем.
Когда я вижу эти кадры, слышу эти речи – полные подстрекательства – неделю за неделей, я понимаю: роспуск правительства в таких условиях – это капитуляция перед этим безумием. Это касается и уличных протестов, и телестудий, где Нетаниягу изображают монстром, а его министров – как людей, которым плевать на государство, на заложников, которые ради политических интересов отправляют солдат на смерть.
И учитывая этот фон, любой, кто сейчас призывает к отставке премьер-министра, должен знать, что он единолично устанавливает эти стандарты как достойную норму, которая отныне будет сопровождать Государство Израиль. Потому что заявлять, что это правительство должно уйти домой, несмотря на столь безудержные нападки на него, означает нормализовать все то безумие, в которое вы нас втянули в последние годы. Жестокие нападения на членов Кнессета и министров, преследования и притеснения каждого из них по всему миру и попытки сорвать каждое незначительное мероприятие, в котором они участвуют.
Если у вас есть доводы против правительства – я готов слушать. Иногда даже соглашаться. Но если это ваш способ борьбы – у людей вроде меня нет интереса быть с вами. Когда избранным депутатам, за которых я голосовал, угрожают убийством – и это даже не проходит в новостные выпуски – я понимаю: мы живем в мире, где факты не важны, реальность не имеет значения, в мире, в котором правые политики и их избиратели для вас ничего не значат, мире, где власть можно сменить силой, мире без красных линий, где все допустимо, если это служит вашим политическим целям.
На этой неделе я увидел письмо, в котором депутат Кнессета Мерав Коэн от партии “Еш Атид” просила Кнессет заявить о своей приверженности проведению свободных выборов. Вы понимаете, что ее беспокоит? Она и председатель ее партии считают Биньямина Нетаниягу и избранное правительство нелегитимными. Она и председатель ее партии уже несколько лет отказываются принять волю избирателей, но их беспокоит то, что правые не допустят проведения следующих выборов.
Возьмем, к примеру, историю с недееспособностью – это государственный переворот, которая слишком долго была на устах у слишком многих людей. “Недееспособность” – это просто другое слово для переворота. Нет другого способа назвать ситуацию, когда народ избирает правительство и премьер-министра, а кто-то решает, что можно выбросить голоса миллионов в мусор – потому что ему не нравится результат и сделать это, сетуя на состояние демократии. Так что любой, кто хотя бы мыслит в этом направлении, участвует в антидемократическом насилии. Он показывает, что у него нет проблемы ни с политикой, ни даже с премьером. Проблема у него – с народом, который хочет именно эту политику и именно этого премьера.
Народ скажет свое слово
И есть еще кое-что, что заставляет таких людей, как я, откладывать следующие выборы как можно дольше. Это – ваши политики. Да, я признаю, что боюсь того, что они сделают после выборов, если придут к власти. На этой неделе я увидел заявление, опубликованное организацией журналистов после публикации “Всемирного индекса свободы прессы”, в котором выражается обеспокоенность ухудшением положения свободной прессы в Израиле при нынешнем правительстве. Я не знаю людей, ответственных за этот индекс, поскольку они не живут с нами, но кое-что я знаю.
Я знаю, что петицию о закрытии “Аруц 7” подали левые депутаты. Я знаю, что петиции против радио “Галей Исраэль” подавали левые организации. Я знаю, что “закон против “Исраэль ха-йом”” – единственной альтернативной ежедневной газеты – продвигали не “бибисты”. Я знаю, кто угрожает сегодня 14-му каналу – Яир Лапид и Яир Голан. Так что не нужно нам рассказывать о демократии. В конце концов, я боюсь, что если они придут к власти – они заткнут рот огромной части общества.
Вот почему мне подходит это правительство. На фоне всех его недостатков, оно мне ближе, потому что Яир Голан и Яир Лапид меня пугают. Я не хочу помогать им уничтожать правую прессу. Я не хочу, чтобы они закрывали школы подготовки к армии, которые им не нравятся – как они обещали. Я не хочу, чтобы они “исправляли” религиозное сионистское образование – как пообещал новый кумир левых.
Если народ выскажет свое мнение на выборах, когда они состоятся, то это будет демократическим способом принятия решений. До тех пор решение о роспуске правительства – на фоне безумия на улицах, на фоне разгула подстрекательства против премьер-министра, на фоне безудержной кампании в СМИ, стремящейся представить членов избранной коалиции как нелегитимных, – было бы официальным заявлением о ликвидации израильской демократии и объявлением половины граждан страны гражданами второго сорта.
Источник: Walla
Перевод: Гарри Резниковский
***
13 мая
Миха Коби, бывший высокопоставленный сотрудник Шабака, прослуживший 34 года