From Israel to Australia. About Jews and everything else / מישראל לאוסטרליה. על היהודים ועל כל דבר אחר / От Израиля до Австралии. О евреях и обо всем на свете / Ад Iзраiля да Аўстралii. Аб яўрэях i ўсiм на свеце / Від Ізраїлю до Австралії. Про євреїв і все на світі
Большой разговор о том, как могло случиться, что во время приема Зеленского 22 сентября в канадском парламенте, среди приглашенных оказался 98-летний украинец Ярослав Гунько (Хунка), которому все хлопали. Вскоре две еврейские организации Канады Друзья Центра Симона Визенталя (FSWC) и Центр по делам евреев и Израиля (CIJA) выразили возмущение тем, что в парламенте приветствовали одного из многих украинцев, воевавших в карательной дивизии СС “Галичина”, после войны скрывшихся в Канаде, Аргентине, Америке, Англии и др. странах.
Ответственность на себя взял спикер Палаты общин парламента Энтони Рота, объявивший об уходе в отставку. «Эта инициатива была полностью моей собственной, — сообщил спикер. — Я особенно хочу принести свои глубочайшие извинения еврейским общинам в Канаде и по всему миру. Я принимаю на себя полную ответственность за свои действия».
Тут же случившимся воспользовались рашисты, назвав канадских политиков, как и всего западного мира, современными нацистами. Дальше больше, и они уже требуют ухода в отставку ПМ Канады Джастина Трюдо и Зеленского. При том, что Трюдо заявил о чудовищной ошибке и попросил прощения у еврейских организаций всего мира и 6 миллионов погибших в Холокосте.
Поскольку агенты КГБ работают по всему миру, то, возможно, они проникли и в офис спикера верхней Палаты парламента, и провокация была спланирована.
Трюдо в парламенте приветствует Зеленского
Ярослав Гунько
Комментирует историк, кандидат политических наук Константин Пахалюк
Заявление посла Польши в Оттаве Витольда Дзельского, потребовавшего извинений
cheered a member of Waffen-SS Galizien, notorious #UA military formation of #WW2 responsible for murdering thousands of Poles & Jews. best ally has, will never agree on whitewashing such villains! As Amb. to I expect an apology.
По данным польских историков, 28 февраля 1944 года 4-й полицейский полк “Галичина” вместе с украинской вспомогательной полицией уничтожил население польского села Гута Пеняцка. Жертвами стали свыше 500 мирных жителей. Решением Нюрнбергского трибунала, все лица, состоявшие в СС, являются военными преступниками.
Высказалась и бывшая премьер-министр Польши Беата Шидло. “Аплодисменты Владимира Зеленского и Джастина Трюдо ветерану дивизии СС “Галиция” в канадском парламенте – это часть более широкой проблемы. Канадские политики – хотя это и не свидетельствует о них особо хорошо – могли не знать, кому аплодируют. Но неужели украинский президент не догадывался, что делал 98-летний “украинский герой” во время Второй мировой войны?” – риторически спросила Шидло в соцсети X (Твитер).
“В последние месяцы украинцы мужественно сражались против России, и казалось, что у них появились новые герои. Надеюсь, что украинская идентичность не будет строиться на фундаменте красно-черной традиции”, – добавила политик.
Возмущение произошедшим выразили лидер оппозиционной Консервативной партии Пьер Пуальевр и лидер правительства в Палате общин Карина Гулд
Взявший на себя ответственность спикер Палаты общин Канады Энтони Рота
Беседа Анны Монгайт с главой иерусалимского центра Симона Визенталя Эфраимом Зуроффом. Всю жизнь Зурофф посвятил охоте за нацистскими преступниками и преданию их правосудию. Он рассказал, как ему это удавалось, какие страны укрывали преступников и почему, и применим ли опыт Зуроффа к российским военным, совершившим преступления в Украине.
***
Продолжение обсуждения скандала в программе Итоги дня на Дожде 27 сентября. Екатерина Котрикадзе беседует с экспертом фонда Карнеги, автором книги “Конец режима” Александром Бауновым. См. с 59:15 до 1:15:40
Опубликовано 28.09.2023 18:08
***
Завершение обсуждения темы в пятничной программе И так далее с Михаилом Фишманом с08:15
Али Аль-Мусави, канадский политический аналитик
Рэйчел Томас, депутат Палаты общин
Трюдо приносит извинения за произошедшее
Два года назад в офисе Зеленского осудили марш к годовщине “Галичины”, прошедший в Киеве и просили отчета от мэра Кличко
А это в тоже время в столице империи
Михаил Подоляк, советник главы Офиса президента Украины
Генеральная прокуратура Беларуси заявила, что располагает информацией о местах нахождения не менее 400 живых нацистских преступников, и направила запросы в 18 стран, чтобы их поймать. Мы выяснили, что во всем мире не наберется и сотни таких людей. Но остается другой вопрос: кем были реальные, а не придуманные нацистские преступники, имевшие отношение к Беларуси? Рассказываем, как сложилась их судьба и сколько из них еще на свободе.
Сколько всего было военных преступников — большой вопрос
Сколько всего нацистских преступников запятнало себя преступлениями в Беларуси? На этот вопрос однозначно ответить невозможно.
Начнем с того, что во время Второй мировой войны в каждой из оккупированных стран Европы нашлись люди, ставшие сотрудничать с нацистами. Для их характеристики в 1953-м стали использовать термин коллаборанты — от французского collaboration («сотрудничество»). Первоначально так называли французов, согласившихся быть союзниками Гитлера (режим Виши, который действовал на юге страны). Позже термин распространился на другие европейские страны.
Точное число белорусов, которые сотрудничали с немцами, неизвестно. На одной из недавних белорусских научных конференций звучала цифра в 80−100 тысяч человек, «значительная часть из них была вовлечена в разные формирования немцев принудительно». Но эти цифры дают очень большую разбежку. К тому же, речь идет о сотрудничестве в целом: как с оружием в руках, так и без (а ведь кроме военно-политической была еще экономическая и культурная коллаборация).
Российский историк Сергей Дробязкоприводит следующие цифры со ссылкой на немецкие исследования и архивные материалы: через вермахт, СС и различные пронемецкие военизированные и полицейские формирования за годы войны прошло около 70 тысяч белорусов. Из них до 50 тысяч находились в составе вспомогательной полиции и самообороны, 8 тысяч — в составе войск СС, остальные — в составе вермахта и вспомогательных формирований.
Все эти люди преступники? С одной стороны, да, поскольку участие в преступных формированиях само по себе преступление. С другой стороны, многих из них мобилизовали туда насильно. Например, в феврале 1944 года, когда Красная армия уже готовилась освободить нашу страну, нацисты попытались создать Белорусскую крайовую оборону. К концу марта в нее смогли принудительно включили около 25 тысяч человек. Но большинство из них не желало воевать. Их использовали в хозяйственных работах и охране объектов, а солдаты массово дезертировали. Лишь некоторые отряды активно боролись против партизан. Считать ли дезертиров преступникам? Думается, нет, ведь они предпочли рискнуть жизнью, но не сражаться за нацистов.
Если подытожить, то получится, что на стороне Гитлера сражались от 70 до 100 тысяч белорусов, часть из которых была военными преступниками.
Большая ли это цифра? Не очень. Историк Дробязко приводит следующие показатели по коллаборантам — представителям других народов. Русских набралось свыше 300 тысяч, украинцев — 250 тысяч, латышей — 150, эстонцев — 90, литовцев — 50 и т.д. Подсчитать, сколько из них находились в Беларуси и совершали преступления, вряд ли возможно. Отдельной статистики по ним — а также по немцам и союзникам Германии — не велось.
Есть одна цифра, однако помочь она может лишь частично. Она приводится в книге «Геноцид белорусского народа», изданной в этом году Генпрокуратурой. Там отмечается, что «в июле 1944 года на освобожденной территории Беларуси действовали националистические и коллаборационистские банды общей численностью около 70 тысяч членов, в том числе около 20 тысяч участников Армии Крайовой». К этому изданию стоит относиться осторожно, ссылки на конкретный документ нет. Тем более что значительная часть преступников ушла с отступающими немецкими войсками.
После окончания войны в мире прошло более десятка процессов. Два из них имели международный статус — Нюрнбергский и Токийский (на последнем осудили руководителей Японии). Затем последовали малые Нюрнбергские процессы — цикл из 12 судов над нацистскими деятелями меньшего масштаба.
В Советском Союзе состоялись 19 открытых процессов над солдатами и офицерами вермахта, обвиненными в военных преступлениях. Аналогичные мероприятия проходили в Польше, Югославии, Китае и других странах.
В том числе, процессы проходили в Минске. На последнем 14 из 18 обвиняемых приговорили к смертной казни, остальных отправили на каторжные работы.
Разумеется, осудить за несколько процессов всех преступников было невозможно.
Кого-то могли искать годами. Например, Тоньку-пулеметчицу — Антонину Макарову, расстрелявшую во время войны около 1500 человек на территории современной России — искали около 30 лет. Ее случайно обнаружили в 1976-м: брат, заполнявший анкету, указал ее фамилию по мужу. Макарову, жившую с супругом в белорусском Лепеле, арестовали и в 1978-м расстреляли. Из примеров ниже вы убедитесь, что также долго искали и белорусов.
Многие военные преступники после войны оказались на Западе. Значительная часть из них в 1945-м находилась на территории Германии, которую союзники поделили на четыре оккупационные зоны. США, Великобритания и Франция, как правило, отправляли советских граждан, оказавшихся в их зонах, на родину. Правда, существовал нюанс. До начала Второй мировой страны Балтии были независимыми государствами. Западная Беларусь и Западная Украина входили в состав Польши. Людей, родившихся на этих территориях, не выдавали СССР.
В этом был плюс: часть из оставшихся на Западе в прошлом в СССР подвергалась репрессиям. Они небезосновательно полагали, что за нахождение на оккупированной территории им угрожает тюрьма.
Но существовал и минус: таким образом ответственности избежали многие преступники. Одним из таких людей стал уроженец Слонима Станислав Хржановский. Во время Второй мировой он работал палачом в Слонимском гетто, где за годы войны расстреляли 25 тысяч человек. Предположительно после войны его привлекли к сотрудничеству с английской разведкой Ми-6, а потому разрешили поселиться в Великобритании. Но даже если бы он не был связан со спецслужбами, на его прошлое могли закрыть глаза.
«После огромного удара по экономике, который нанесла война, нам нужны были люди на заводах, — комментировал эту ситуацию Би-би-си профессор истории Энтони Глиз. — Нам был нужен персонал для стремительно растущей Национальной системы здравоохранения. Задавали ли мы тогда себе вопрос, есть ли среди нужных нам мигрантов нацистские преступники? Нет».
История Хржановского выплыла наружу лишь в конце 1980-х. На тот момент премьер страны Маргарет Тэтчер потребовала расследовать, есть ли в Великобритании среди эмигрантов 1940−50-х годов нацистские преступники. Она сказала, что ее страна — это не «банановая республика», где они могут жить безнаказанно. Ее подчиненные инициировали принятие закона, по которому преступников времен Второй мировой войны могли судить на территории Великобритании. В печати появились первые разоблачения бывших нацистов, вызвавшие общенациональный скандал.
В 1991 году, уже после отставки Тэтчер, в Великобритании приняли Закон о военных преступниках. Но уроженец Слонима остался на свободе: его лишь вызвали, допросили и освободили из-за недоказанности обвинений. Хржановский умер своей смертью в 2017-м, ему было 96 лет. До суда он немного не дожил: немецкая прокуратура уже выписывала ордер на его розыск и арест.
По Закону о военных преступниках в Великобритании осудили лишь одного человека. Кстати, тоже белоруса — Антона Савонюка, уроженца местечка Домачево, что на Брестчине. После начала войны он одним из первых добровольно вступил во вспомогательную полицию. Отличался особой жестокостью и энтузиазмом в уничтожении местного еврейского населения. После того как во время погрома было схвачено и убито 2900 евреев, сам возглавил отряды, которые выслеживали сбежавших. Свидетели рассказали множество историй о том, как он избивал еврейских женщин и детей. Эвакуировавшись на Запад, в Италии он бросил беременную жену и вступил в польскую армию Андерса, воевавшую с нацистами. Благодаря этому он смог получить британское гражданство.
Все эти годы в СССР его искали. Как писал TUT.BY, в 1951-м преступник написал письмо брату в Домачево: так советские спецслужбы узнали, что он жив. Но в годы холодной войны не было шанса привлечь его к ответственности. Когда Тэтчер озвучила свое предложение, СССР передал британским властям информацию о 96 военных преступниках, скрывающихся на Западе. В числе них был и Савонюк. В 1995-м Скотленд-Ярд начал расследование, опросив сотни свидетелей. Спустя четыре года белорус предстал перед судом. Он отверг обвинения, но коллегия присяжных признала его виновным в убийствах 18 евреев. Савонюк получил два пожизненных заключения и умер в тюрьме в 2005-м.
Компанию Савонюку мог составить уроженец местечка Мир Семен Серафимович. Когда в его родные места пришли нацисты, этот бывший капрал Войска Польского возглавил полицейский отдел из 30 добровольцев, организовавший в ноябре 1941 года погром. Тогда было убито около 1500 евреев.
Этот человек стал прототипом начальник белорусской окружной полиции Ивана Семеновича, фигурирующего в романе российской писательницы Людмилы Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик». «В пьяном виде был буйным и злобным. <…>. Он был, конечно, идеальным полицейским: его душа не испытывала никаких беспокойств по поводу проводимых антиеврейских акций», — характеризовал его один из персонажей.
После войны Серафимович попал в Англию, работал столяром и жил в предместьях Лондона. Создал там филиал «Беларускага вызвольнага руху» — эмигрантской организации, одной из целей которой было участие в создании и поддержка антисоветского подполья на территории Польши и Беларуси.
О Серафимовиче (в Англии он изменил одну букву и стал Серафиновичем) знали: как отмечал TUT.BY, еще в 1951-м КГБ раздобыл его точный британский адрес. В 1967-м израильская полиция допросила одного из свидетелей резни в Мире. Тот рассказал, что Серафимович своими руками убил товарища, с которым до войны часто играл в карты. В 1970-х фамилия белоруса несколько раз всплывала во время процесса над одним из офицеров вермахта. В 1982-м Отдел спецрасследований Департамента юстиции США направил запрос в МИД Великобритании, но там не ответили.
Следствие началось лишь в начале 1990-х. Серафимович стал первым человеком в Великобритании, в отношении которого применили Закон о военных преступлениях. Допросив 16 свидетелей, в 1995-м 85-летнему эмигранту предъявили обвинение в убийстве трех человек и в пособничестве массовому уничтожению еврейского населения. Суд должен был начаться в январе 1997-го, но медицинская экспертиза определила, что к тому времени Серафимович страдал от слабоумия — слушания отменили. Спустя несколько месяцев коллаборант умер от болезни Альцгеймера.
Еще один пример, как преступник избежал правосудия, — судьба литовца Антанаса Гецевичюса, лично руководившего казнями белорусских подпольщиков. Именно под его руководством 26 октября 1941 года в Минске повесилиМарию Брускину, Владимира Щербацевича и Кирилла Труса — это была одна из первых публичных казней в белорусской столице.
Долгие годы поиском выживших нацистов занимается международный Центр Симона Визенталя. В список предполагаемых военных преступников, живущих в Великобритании, Гецевичюса включили еще в 1980-х. После появление публикаций о нем преступник на какое-то время ушел в подполье. Он умер в 2001-м в возрасте 85-лет в эдинбургском госпитале, так и не представ перед судом. Позже выяснилось, что литовец сотрудничал с британской разведкой.
В целом же случаи суда были единичными. Во время холодной войны скандал возник лишь однажды. В 1982 году бывший сотрудник Бюро спецрасследований Министерства юстиции США Джон Лофтус выпустил книгу «Белорусский секрет». В ней он заявил, что после войны разведка США приютила несколько сотен нацистских преступников из Беларуси. Среди них было много сторонников Белорусской Центральной рады — коллаборантской организации, существовавшей на территории Беларуси во время нацистской оккупации. В частности, Лофтус писал о руководителе БЦР Радославе Островском, а также Франце Кушеле — руководителе военного отдела организации, пытавшегося сформировать белорусскую армию под властью нацистов. Упоминался и бургомистр Борисова Станислав Станкевич, участвовавший в формировании местной полиции — та активно уничтожала евреев. Все эти люди умерли своей смертью, к ответственности их не привлекали.
Книге Лофтуса повредил ее стиль. Работа оказалась абсолютно ненаучной, пестрела передергиваниями. Автор не делал различий между чиновниками, работавшими в местной администрации, и военными преступниками. Первые должны были нести свою ответственность, но никакого серьезного анализа автор не провел. Имелись ряд ошибок, многие факты оказался не соответствующими истине, что позволило тем ее героям, кто еще был жив, оправдаться. Лишь одного белоруса, который во время немецкой оккупации служил в полиции Хойников, лишили гражданства США.
В живых — один или два человека
Как уже отмечалось, в настоящее время поиском выживших нацистов занимается Центр Симона Визенталя. C начала нулевых годов его представители публикуют ежегодный отчет, в котором представлены разыскиваемые преступники. В отчетах за десятые годы упоминаются четыре человека, связанных с Беларусью.
Первый из них — Михаил Горшков, родившийся в Эстонии. По информации Центра, он был переводчиком и следователем в белорусском гестапо и участвовал в уничтожении евреев Слуцкого гетто. После войны бежал за океан, где проживал до 2002 года. За ложь о военном прошлом Горшкова лишили американского гражданства, ему пришлось вернуться на родину в Эстонию. Там ему предоставили местное гражданство по факту рождения, но завели против него уголовное дело.
Как отмечал TUT.BY, когда стало известно о высылке бывшего гестаповца из США, директор Центра Визенталя Эфраим Зурофф призвал белорусские власти потребовать его экстрадиции в Беларусь. Ответа так и не последовало.
Позже уголовное дело в отношении Горшкова закрыли — якобы не было доказательств о его нацистском прошлом. Решение властей критиковали и США, и Россия, и Центр Симона Визенталя. В итоге подозреваемый в преступлениях умер своей смертью в 2013-м.
Второй и наиболее известный среди таких преступников — Владимир Катрюк. Уроженец Украины, он служил командиром взвода в печально известном 118-м батальоне шуцманшафта, участвовал в уничтожении белорусской деревни Хатынь. После Второй мировой войны Катрюк бежал в Канаду. При получении гражданства он заявил, что к нацистам никакого отношения не имел. Но в 1999-м местные власти узнали правду и лишили его гражданства. Правда, в 2007-м дело пересмотрели из-за недостатка доказательств. Еврейские организации требовали экстрадировать Катрюка в Европу. Но этого так и не случилось. Мужчина умер своей смертью в 2015-м.
В 2016-м в списке появились еще два человека, связанных с Беларусью. Это Хельмут Расбол (настоящее имя Хельмут Лейф Расмуссен) из Дании и Аксель Андерсен (в разных документах он упоминается то как швед, то как датчанин). Оба служили в Датском добровольческом легионе — коллаборационистском вооруженном формировании. В 1942—1943 годах мужчины были охранниками в концлагере, созданном нацистами в Бобруйске — почти все еврейские узники были расстреляны или умерли от ужасных условий содержания.
Возможно, Андерсен спустя несколько лет уже умер — в тексте 2021 года упоминается лишь Расбол. Последний утверждал, что в Бобруйске нес караульную службу и не участвовал в убийствах заключенных. После войны его приговорили к шести годам тюремного заключения. Но в 2017-м году датская прокуратура окончательно закрыла расследование, посчитав обвинения в адрес обоих обвиняемых бездоказательными.
Великая Отечественная война началась в 1941 году. Люди, встретившие начало этого конфликта совершеннолетними, родились в 1923 году. Сейчас им почти 100 лет. Тому же Расболу около 97.
Поисками таких преступников следовало заниматься раньше. Как отмечал TUT.BY в 2010-м, «на протяжении долгих лет Беларусь находится на одном из последних мест в рейтинге Центра [Визенталя] — среди стран, которые не принимают никаких мер для расследования дел о подозреваемых нацистских преступниках». Эта тема вышла на первый план лишь когда вмешалась политическая конъюнктура.
Но вернемся к датчанину Расболу. О его смерти ничего не сообщалось. Возможно, именно он — единственный нацистский преступник, имеющий отношение к Беларуси, который жив до сих пор. В таком случае, число таких людей в 400 раз меньше, чем утверждает белорусское государство. Правда, если жив Андерсен, то такая разбежка уменьшается: разница с официальной версии составит 200 раз.
Шалом ханукальны i дыяганальны (чытачы й чытачкі, прызнайцеся самі сабе – многія серыі вы чытаеце «па дыяганалі», калі ўвогуле дачытваеце… :))
Цягам наступных двух дзён яшчэ можна замовіць – бясплатна і без рэгістрацыі – поўны тэкст паэмы Тодара Кляшторнага «У дарозе» (1927), анансаваны ў мінулай серыі. Ці нікому тут не патрэбна «(Не)расстраляная паэзія»? Пакуль суд ды справа, дзяржыце відарысы аўтара паэмы:
Фрагмент выставы, зладжанай у музеі гісторыі беларускай літаратуры, 29.10.2018; шарж на Т. Кляшторнага аўтарства «Дэвэбэкі» (Цфаніі Кіпніса), 1932 г.
* * *
Год таму згадваў я пра мінскае выдавецтва пад дахам мінадукацыі, якое падбірае рознае г… – выдала нятленку пра клапатлівага дзядулю Цанаву, etc. Не так даўно «АіВ» улезла ў чарговы скандал: «скамуніздзіла» ў сеціве карцінку з групай усмешлівых людзей, змясціла яе на вокладцы падручніка па грамадазнаўстве, пакінуўшы белых і выдаліўшы неграў ды мулатку. Цяпер «талерантныя» квазінацыкі круцяцца, як уюны на патэльні, валяць усё на мастачку. Я ж прыпомніў, як у гэтай установе (меў няшчасце працаваць там у 2003 г.) В-к, цётка на адказнай пасадзе, крывілася ад візіцёра, майстра з наступствамі ДЦП, які прыдыбаў да мяне па шахматных справах. Калі ён сышоў, у размове з каляжанкай зычыла інваліду не нарадзіцца… Думаў – выпадковасць, а цяпер усё стала на месцы.
Увосень 2003 г. «добрыя людзі» знішчылі частку накладу «свайго» часопіса «Шахматы» № 1, а ўвесну 2004 г. намагаліся «утилизировать» і № 1 майго прыватнага выдання «Шахматы-плюс». Чаму? Спытайцеся ў іх.
Во яшчэ шэдэўр ад «АіВ» – «дзіцячая» кніжуля 2010 г. Пранюхаў важны літоўскі дзядзька ў канцы 2000-х, што тутэйшыя прыкарытнікі плацяць за піяр будоўлі АЭС, і хуценька сфастрыгаваў, а «адукатары» выдалі:
Я. Лаўцюс і яго персанажы. Галоўнае – не пераблытаць, хто дзе (фоты з lzs.lt, livelib.ru)
Лухта сыплецца з першых старонак. Акадэмік Міхалевіч у прадмове кажа: «Я очень рад, что Яронимас Лауцюс уже стал известен белорусскому читателю и принят в Союз белорусских писателей». Ды ніколі Лаўцюс не быў у нашай арганізацыі, СБП – у 2009 г. ён уступіў у чаргінцоўскі афіцыёз, «Саюз пісьменнікаў Беларусі», і дагэтуль прыпісаны да мінскай суполкі СПБ. У яго і стыль характэрны – Атам Мендзелеевіч Уран распрагае дзіцёнку, што «и ученым, и специалистам» (?!) трэ’ было «ответить на ряд непростых вопросов, чтобы твердо, вместе с Правительством и народом, сказать: делаем последний шаг – надо строить свою атомную электростанцию». Нават калі абстрагавацца ад таго, што «народ» нічога такога не казаў (я прапусціў усебеларускі рэферэндум пра будоўлю?), слова «последний» у кантэксце гучыць… амбівалентна.
Плюс ад знаёмства з брашурай ад «АіВ» быў у тым, што яна нагадала: у 2010 г. 1-ю чаргу БелАЭС планавалі запусціць у 2016 г., 2-ю – у 2018 г. На носе 2019-ы, а шчэ й да запуску першай далекавата. Мо’ в. а. цара, нарэшце, кіне дурную цацку, і спецыялісты, што не ведаюць, куды дзяваць збыткоўную энергію, што мае вырабляцца ў РБ пасля запуску АЭС, уздыхнуць з палёгкай?
Дарэчы, у некаторых слабавата з выкананнем абяцанак & планаў i ў менш складаных праектах. Сайт promise.by слушна змяшчае ў рубрыку «не выканана» заяву ад 14.06.2017: «Аляксандр Лукашэнка паставіў задачу ўвесці ў строй другую ўзлётна-пасадачную паласу ў аэрапорце Мінск да 7 лістапада 2018 года». Думаю, зрыў жэстачайшага даручэння тлумачыцца чатырма прычынамі, гатовы нават іх пералічыць: зіма, вясна, лета й восень. Яшчэ 28.04.2018 «гаваркая галава» Кастрычніцкага раёна г. Мінска абяшчала, што 7 лістапада паласа будзе-такі адкрыта. Але ў кастрычніку г. г. міністр транспарту і камунікацый Сівак перанёс пуск на пачатак 2019 года – «нам патрэбны час для сертыфікацыі, наладкі». У канцы лістапада міністр перасеў у фатэль старшыні Мінгарвыканкама – новаму, пэўна, спатрэбіцца дадатковы годзік для адаптацыі і выдачы неабходных дазволаў? 🙂
…Беларускія інтэрнэт-рэсурсы па-рознаму рэагуюць на новаўвядзенне міністэрства інфармацыі – абавязковую ідэнтыфікацыю каментатараў праз мабільны тэлефон з 01.12.2018. Нехта ўвогуле адмовіўся ад функцыі каментавання на сайце (газета «Новы час»), хтось падпарадкаваўся і спрабуе «выціснуць з лімону ліманад»… або зляпіць цукерку з вядомай субстанцыі. Так, рэдакцыя «НН» адключыла каменты і абяцала падключыць іх паводле новых правілаў цягам дня; калі ж «не шмагла», то ўвечары 2 снежня пачала апраўдвацца і падлабуньвацца да чытачоў. Прыдумала клубадзінокіх сэрцаў «Нашай Нівы», каб спрыяў развіццю. Справа, можа, і памысная, ды ў падмурку яе легла мана: «Мы так і так не публікавалі і не будзем публікаваць каментаў, якія парушаюць нормаў законаў і прыстойнасці» (03.12.2018). Oh really? За апошнія месяцы, праглядаючы матэрыялы пра Л. Зайдэса, А. Ізраілевіча, Р. Абрамовіча і яго жонку, я бачыў масу зласлівых і абразлівых каментаў – на грані юдафобіі або за гранню – ахвотна публікаваных рэдакцыяй. Ну, хіба што ў «НН» уласнае вызначэнне «прыстойнасці». ¯\_(ツ)_/¯
Да кучы – рэакцыя на пераказ інтэрв’ю Л. Смілавіцкага. Фэйкавы «доктар гістарычных навук» і «прафесар» (насамрэч – кандыдат і дацэнт, у Ізраілі – «Associated Professor»), які настойвае, што ёсць вапіюшчая розніца паміж нацысцкім тэрорам супраць беларусаў і антыяўрэйскім генацыдам, даўно не выклікае ў мяне сімпатыі, але «дыскусія» з ім каментатараў «НН» у канцы кастрычніка г. г. – проста чмур. Толькі пара прыкладаў: «Цікава, як у Ізраіле, за іхнія грошы, гучаць званы Хатыні, Дальвы і інш. Ён хоча, каб мы забыліся на ўласную трагедыю і стагналі толькі пра Халакост! Гэта перш-наперш яўрэйская праблема і нехай ёй займаюцца за ўласныя грошы, а не за кошт бюджэту [іншых]. Ізноў – яўрэйскія штучкі!!!» (24.10.2018, +55-9) «Всё комисарско-чекистское кубло было из них» (+47-6). Прыстойна?! З другога боку, не маю юрыдычных прэтэнзій ані да тых ляпалаў, ані да «НН»… Не маё гэта – для абароны ад сабакі зваць ваўка.
Пра ўзровень «інстанцый» нямала гаворыць спіс «экстрэмісцкіх матэрыялаў», даступны на сайце міністэрства інфармацыі РБ. У прынцыпе, я не супраць падобных спісаў – ясна, што ў век інтэрнэту яны слаба дзейнічаюць, але грамадствы мусяць неяк бараніць сябе ад асабліва небяспечных ідэй ды іхніх носьбітаў… Ды тутака «экстрэмізмам» кляймуецца ўсё без разбору: і запіс канцэрта «Салідарныя зь Беларусьсю» ў Варшаве 12.03.2006, і мусульманскія (ісламісцкія?) працы, і «монета, из метала белого цвета, диаметром 25 мм. времен III рейха датированная 1938 годом», прадстаўленая ў спісе як «інфармацыйная прадукцыя» (!). У выніку, напрыклад, гітлераўская «Майн кампф» губляецца на фоне драбязы і бяскрыўдных прадметаў, змест яе перастае палохаць – можа, на тое ўсё і было разлічана (гл. вышэй пра квазінацыкаў)? Так ці іначай, мне прыкра, што тутэйшыя суды з падачы следчых органаў штампуюць паперкі пра экстрэмізм – без удзелу экспертаў або з гэткімі «эксперткамі», як у справе «Рэгнума». А бывае, што міліцыянтам і суды здаюцца лішнімі.
Яшчэ адзін матэрыял, прызнаны тутэйшымі «экстрэмісцкім», але даступны ў сеціве: глава з кнігі Дэвіда Д’юка «Еврейский вопрос глазами американца» (2001). Заакіянскі фрык тамака даказвае, што лік ахвяр Катастрофы ў свеце перабольшаны – хай шчыруе. Для мяне істотна тое, што кажуць тутэйшыя гісторыкі, педагогі ды палітыкі… Што кур’ёзна, кніга, крамольная з гледзішча суда Цэнтральнага раёна г. Мінска (рашэнне ўступіла ў сілу 27.05.2016), вольна чытаецца ў Нацыянальнай бібліятэцы Беларусі. Гартаў яе гадоў 15 таму – атабарыўся Д’юк і ў новым будынку, хіба таму, што славуты ромбакубаактаэдр знаходзіцца па-за межамі Цэнтральнага раёна 😉
Фота 28.11.2018
У Нацыянальную пераважна завітваюць чытачы з ужо сфармаванымі поглядамі, таму вялікай бяспекі ад тэндэнцыйных падборак няма. Я супраць таго, каб кнігі Д’юка выдаляліся з агульнага сховішча, а тым болей ішлі на макулатуру, спальваліся і г. д. Іншая рэч, адміністрацыя бібліятэкі магла б надалей замаўляць менш падобнай прадукцыі. Зараз у каталогу НБ густавата фрыкаўскіх кніг – Буроўскага, з расійскай серыі «Иго иудейское» і г. д. Каб жа гэдак імпэтна прывозілі сюды сапраўдную навуковую літаратуру і/або навінкі мастацкай…
Пакуль што не бачыў у «галоўнай бібліятэцы краіны» opus magnum Руты Ванагайтэ ў перакладзе на рускую: «Свои» (Масква, 2018). У «Народнай волі» кнігу – і ўсю дзейнасць «худзенькай жанчыны» – надоечы піярыў Сямён Б-н. Дзіўна, як людзі прымудраюцца вычытваць тое, што ім блізка, ды іншых уводзяць у зман. Калумніст-філолаг сцвярджаў, што кніга выклікала шок у грамадстве, i… «Не хто-небудзь, а сам Вітаўтас Ландсбергіс параіў пісьменніцы “пайсці ў лес, дзе растуць асіны, памаліцца і асудзіць сябе”, г. зн. павесіцца. Віленскае выдавецтва, якое выпусціла кнігу, разарвала з Ванагайтэ кантракт». А потым, маўляў, была аддушына – светлая сустрэча ў Мінску (02.03.2017). Моцна заяўлена – толькі не збаяліся літоўцы «Сваіх», кнігу, што выйшла ў студзені 2016 г., так, як намаляваў газетчык. І рэзкая рэпліка Ландсбергіса (усё ж без закліку да самагубства), і разрыў адносін з выдавецтвам мелі месца значна пазней, у канцы 2017 г., калі Р. Ванагайтэ беспадстаўна атакавала «культавага» змагара з саветамі А. Раманаўскаса (1918–1957), абвясціўшы яго здрайцам. Потым прасіла прабачэння, але асадачак… Ну і г. д.
А «Сваіх» на паперы я-такі прачытаў дзякуючы Юрыю Тэперу (дарэчы, пару тыдняў таму яго выбралі найлепшым бібліятэкарам беларускага педуніверсітэта і ўручылі ганаровую грамату). Ёсць і электронная версія перакладу кнігі з літоўскай.
Пасля твораў Гірша Смоляра пра Мінскае гета, кузняцоўскага «Бабінага Яру», расповедаў Шымона Грынгаўза і інш. мяне ўжо няпроста шакаваць, і я не схільны да скрушных разваг пра тое, што «кожны хоча выглядаць ахвярай, ніхто не хоча выглядаць катам». Замнога ў Літве-1941 выявілася забойцаў? Суседзі забівалі суседзяў? Тое, што налёт культуры ў «сярэдняга чалавека» лёгка знікае ў экстрэмальных абставінах, ведаў і раней. Літоўскую ж трагедыю рэзюмаваў у 1970-х наш зямляк Эфраім Севела («Моня Цацкес – сцяганосец»):
Ксяндза Пяткявічуса адпраўляў у Сібір міліцыянт Кац… Кац запаліў таемную нянавісць у душы кожнага каталіка, і рэб Мойшэ тады зразумеў, што гэтая нікчэмнасць наклікала на яўрэяў мястэчка вялікую бяду. Ён сказаў пра гэта ў сінагозе і паўтарыў самому Кацу на допыце.
Рэб Мойшэ як у ваду глядзеў. Немцам нават рук пэцкаць не давялося. Як толькі мястэчка было занятае германскімі войскамі, мясцовыя жыхары тут жа выразалі ўсіх яўрэяў.
* * *
У сярэдзіне 2010-х гг. «ворагі» Рута Ванагайтэ і Эфраім Зураф зафіксавалі малавядомыя факты, прыцягнулі ўвагу да тэмаў Катастрофы і захавання помнікаў – дзякуй ім. Але шмат у іхняй кнізе спрэчнага, асабліва ў поглядзе на Беларусь… Ну, гэта асобная гаворка. Абмяжуюся адной заўвагай: не «Свиловичи» яны наведалі, а Смілавічы.
Куток самарэкламы. У лістападзе ўбачыў свет мой зборнік «Выбраныя катлеты і мухі» – 136 старонак, 112 экз. У кнізе – амаль 40 тэкстаў 2015–2018 гг., з тлумачэннямі ды іменным паказнікам (звыш 500 пунктаў – адшукайце сябе!)
Ля ст. метро «Пушкінская». С. Прытыцкі & В. Рубінчык прэзентуюць…
Каго мала цікавяць фельетоннага тыпу допісы, набудзьце дзеля вокладкі. Яе афармляў знаны мастак, мінчук Андрэй Дубінін, які цяпер працуе ў Італіі.
«Вольфаў цытатнік»
«Толькi той на свеце шчаслiвы, / Хто узiмку жыве, як вясной!» (Юрка Лявонны, 1927)
«Супраць людаедаў у гэты бязбожны век вынайдзены анестэзіруючы сродак: з людаедамі — трэба гандляваць. Такі сённяшні бугарок нашай мудрасці» (Аляксандр Салжаніцын, 1983)
«Сарафаннае радыё – самы дзейсны і надзейны сродак масавай інфармацыі, а рэклама праз яго працуе на тысячу адсоткаў» (Юлія Шарова, «Вяртанне Ліліт», 2018)
Вольф Рубінчык, г. Мінск
05.12.2018
wrubinchyk[at]gmail.com
Рэдакцыя belisraelне заўсёды падзяляе погляды аўтара
ЭТИМ занималось, надо сказать, 1/10 процента населения
Рута Ванагайте, литовский театральный критик, профессиональный пиарщик, а с недавних пор и писатель, в 2016 г. выпустила книгу под названием «Наши», в которой рассказала о Холокосте в Литве и участии местных жителей в этом тягчайшем преступлении. После чего, уподобившись «неуловимому Джо» из известного анекдота, она целый год на всех углах рассказывала о том, как её БУДУТ преследовать, терроризировать, изгонять и обижать. Встречу с читателями она начинала с причитаний о том, как её удивляет, что эта встреча вообще могла состояться, и как это зал предоставили, и бомбу пока еще не заложили… Многократно повторенный унылый спектакль от бывшего театрального критика изрядно надоел литовской публике – и вот тут-то на арене событий появляется «тяжелая артиллерия» в виде маститого советско-российского журналиста.
М. Солонин и В. Познер. Фото из открытых источников
Владимир Познер взволнован: «Я бы очень хотел взять интервью у Ванагайте, может быть, она услышит меня и свяжется со мной. Вряд ли, но я на это надеюсь. Думаю, ей сейчас приходится очень непросто…» Да, надо спешить. Пока кровавые литовские бЕндеровцы не съели нашу героиню, надо привести её на центральный канал российского ТВ и сорвать, тык скыть, покровы. Рассказать русским зрителям всю правду «о том, как уничтожали евреев в Литве, причем этим занимались не какие-то зондеркоманды, не какие-то злодеи, а этим занималось, можно сказать, всё население». (с)
Что я обо всем этом думаю?
Во-первых, я знаю, что за четверть века в независимой Литве проведена обширная исследовательская работа с участием литовских, российских, израильских и всяких прочих историков. Есть специалисты. Созданы соответствующие научные учреждения. И хотя полные поименные списки палачей уже никто и никогда составить не сможет, общая картина событий и численность участников массовых убийств определена достаточно подробно и достоверно.
Организаторами (за редчайшими исключениями) были немецкие оккупационные власти. Непосредственными исполнителями убийств стало порядка 2 тыс. литовцев. Это меньше 1/10 процента от численности населения предвоенной Литвы. Статистическая погрешность. Если добавить к тем, кто «нажимал на курок», еще и вспомогательный административный аппарат, добровольных доносчиков, активных мародеров, то, по оценкам специалистов, набирается до 6 тыс. местных жителей. А если посчитать и родителей, которые не прокляли сына-выродка, и жен, которые не плюнули в лицо мужу-убийце и не ушли от него вместе с детьми, то наберется, наверное, до 1-2% от взрослого населения. Но с каких же это пор два процента стали обозначаться словами «всё население»?
Была и еще одна «статистическая погрешность»: 889 граждан Литвы признаны израильским Институтом Катастрофы и героизма (Яд ва-Шем) в статусе Праведников народов мира. Это люди (семьи, католические священники), которые спасали евреев во время геноцида. Рисковали жизнью своих детей, спасая чужих – «инородцев» и «иноверцев».
Что больше: 889 или 6000? Арифметики для ответа на такой вопрос мало. Убийцы ничем не рисковали (ну кто же в Литве 41-го года мог поверить в то, что Гитлер проиграет войну?), ничего не теряли, но немедленно получали кучу всяких бонусов: и к новой власти примазаться, и старые счеты свести, и пограбить всласть, и садистские инстинкты потешить. Праведники же шли на немыслимый риск без малейшей надежды на награду в этом мире. И вот в маленьком народе, на клочке земли нашлась без малого тысяча праведников…
Во-вторых, нигде никого и никогда не награждали боевым орденом за подвиг, совершенный дедушкой. Соответственно, никого нельзя и проклинать за преступление, совершенное дедушкой. Общественного обсуждения заслуживает вопрос о том, что делает сейчас, сегодня нынешнее государство, ныне живущее поколение литовцев, поляков, немцев, украинцев, латышей, русских (да-да, и русских). А чего ж тут можно сделать, спросите вы? Много чего:
– вернуть награбленное законным наследникам убитых (это первое, без чего всё прочее превращается в фарс);
– назвать и осудить (пусть даже посмертно) преступников;
– увековечить память невинно убиенных;
– и в конечном итоге создать такой моральный климат в обществе, при котором любое, даже мельчайшее проявление воинствующего национализма будет восприниматься как мерзкая, позорная болезнь.
В новой Литве что-то делается. 8 мая 1990 года, меньше чем через 2 месяца после провозглашения независимости Литвы от СССР, литовский парламент (тогда еще «Верховный Совет») принял декларацию «О геноциде еврейского народа в Литве в годы нацистской оккупации». Начиная с 1994 года, годовщина ликвидации Вильнюсского гетто (23 сентября) отмечается как Национальный день памяти. 1 марта 1995 г. первый президент новой Литвы Альгирдас Бразаускас, выступая в израильском Кнессете, принес извинения еврейскому народу. Уроки Холокоста включены в обязательную школьную программу по истории для 5, 10 и 11 классов средней школы. Созданы музейные экспозиции, построены и строятся мемориалы на местах массовых расстрелов. 2012 год был объявлен «Годом памяти жертв Холокоста». В том же году Сейм постановил выплатить компенсации пережившим Холокост гражданам Литвы и членам их семей, на что из госбюджета было выделено 53 млн. евро.
Из событий последних лет нельзя не вспомнить «марш памяти» в местечке Молетай (29 августа 2016 г.). Возникшая вне всякого государственного участия (по личной инициативе литовского – и по паспорту и по национальности – драматурга Марюса Ивашкявичюса) общественная акция в итоге превратилась в многотысячное шествие, в котором приняли участие видные общественные и политические деятели, включая «отца-основателя» новой Литвы Витаутаса Ландсбергиса (кстати, его мама – один из Праведников Литвы). Действующий президент Даля Грибаускайте посетила мемориал в Молетай на следующий день.
Это много? Этого мало? Смотря с чем сравнивать. Я думаю, что для российского гражданина и российского журналиста (в том числе и для господина Познера) самой естественной и правильной точкой отсчета является его страна – Россия. Так вот, в новой России, за четверть века столько было сделано? Вы можете себе представить – нет, не президента, а хотя бы второго помощника третьего секретаря посольства РФ в Израиле, который произносит слова «простите нас»? Если можете, то я потрясен силой вашего воображения…
И тем не менее – и в России что-то делается, отрицать это неприлично и глупо. В частности, в 2001 году смоленское издательство «Русь» выпустило в свет книгу «Бабьи яры Смоленщины» (автор и составитель И. Цынман, ISBN 5-85811-171-8). Настоятельно рекомендую журналисту Познеру обратить на неё внимание, хотя и понимаю – найти эту книжку, изданную тиражом 900 экз. (и это на всю-то Россию!) будет гораздо труднее, чем Руту Ванагайте.
Кроме всего прочего в книге этой (стр. 158-175) описано, как по дорогам Смоленщины, под бесконечными злыми дождями потянулись в лес телеги с богобоязненными русскими мужичками. За грибами? Нет. За ягодами? Нет. За жидами. Стреляли их много и торопливо, на детей и вовсе патроны не тратили, засыпали в ямах живьем. Кому-то удавалось из тех ям выползти. Вот их-то мужички по лесам и собирали. Так сказать, пускали во «второй передел». Немцы были щедрые, по спискам не сверяли, за ту же голову по второму разу выдавали 6 пачек махорки.
Махорку ту давно уже скурили, но мужички, если хорошо поискать, остались. Где-то по деревням живут, кашляют. Опять же дети есть, что-то видели, от отца слышали, может и швейная машинка «Зингер» с тех пор в избе стоит, часы с кукушкой… Это я беру на себя дерзость предложить г-ну Познеру сюжет для документального фильма. Если уж снимать кино про статистическую погрешность, то пусть это будут «наши».
Могу согласиться с Марком Солониным в том, что работа специалистом по связям с общественностью (или пиар-менеджером) наложила отпечаток на самопрезентацию Руты Ванагайте. Писал об этом и в марте 2017 г., сразу после визита Руты в «Интеллектуальный клуб Светланы Алексиевич», заседание которого состоялось на территории литовского посольства в Минске. Я и тогда усомнился в том, что «власти Литвы cчитают ее книгу «Наши» угрозой национальной безопасности» (несмотря на то, что эта информация фигурирует и на tut.by, и в «Википедии»). Однако «унылым спектаклем» назвать выступление гостьи было трудно – держалась она с артистизмом, тут М. С. перегибает, как и с определением «причитания»… Похоже, встреча с Р. Ванагайте осталась наиболее яркой среди всего десятка (?) рандеву в указанном клубе.
Разумеется, Владимир Познер, рассуждая об участии «можно сказать, всего населения» Литвы в уничтожении евреев, высказался некорректно с точки зрения науки. Но мне кажется, что он имел в виду всё-таки моральную ответственность… Непосредственно убивало абсолютное меньшинство, активно поддерживало массовые убийства уже несколько больше местных жителей, захватывало еврейское имущество ещё больше… Даже если общая доля (со)участников антиеврейских акций не превышала 1-2%, имелась масса людей – и как бы не большинство – которые знали о преступлениях, молчаливо их поддерживая (те самые «равнодушные» в трактовке Бруно Ясенского). Впрочем, научные изыскания показывают, что Литва не была исключением в этом плане.
В мае 2018 г. книга Р. Ванагайте (и Эфраима Зуроффа, который с некоторых пор выступает в роли её соавтора) выйдет на русском языке в издательстве «Corpus». Одно из предисловий написала С. Алексиевич, и в данном случае предложила читателям правильную (хотя и далеко не новую) мысль: «Надо думать. Думать о том, как быстро расчеловечивается человек, человека в человеке немного, тонкий слой культуры легко смахнуть».
Какими бы поверхностными и уязвимыми ни были те или иные высказывания писателей или журналистов, они полезны, если хоть кого-то заставляют задуматься. Поэтому я не сбрасываю со счетов ни С. Алексиевич, ни Р. Ванагайте, ни В. Познера, даже когда они апеллируют скорее к эмоциям, чем к фактам. А профессиональным исследователям рекомендую быть выше того, чтобы давать непрошенные советы любителям… хотя и понимаю, как непросто выполнить эту рекомендацию 🙂
Да інтэлектуальнага клуба «Святлана Алексіевіч запрашае», што дзейнічае са снежня 2016 г., ад пачатку ставіўся скептычна, аднак запрашэнне наведаць сустрэчу з Рутай Ванагайтэ прыняў. Дзякуй Таццяне Бембель – яна ласкава ўнесла маё прозвішча ў спіс, паводле якога ахоўнікі пускалі гасцей у пасольства Літвы на вуліцы Захарава, 68. І, зразумела, дзякуй самой С. А.
Трэцяя сустрэча ў «клубе Алексіевіч» адбылася ўвечары 2 сакавіка. Арганізатары абяцалі залу на 150 персон, у выніку сабралося чалавек сто. Не сказаць, што «міжсабойчык», але многіх пазнаў нават я, далёкі ад тусовак. З беларускага «бамонду» мільганулі Аляксей Братачкін, Сямён Букчын, Валянцін Голубеў, Максім Жбанкоў, Валер Карбалевіч, Уладзімір Колас, Алесь Лагвінец, Жанна Літвіна, Ігар Логвінаў з жонкай (Таццяна Шчытцова, калі не памыляюся), бацька і сын Строцавы, Аляксандр Фядута, Сяргей Харэўскі… З яўрэйскіх дзеячаў – Рыгор Абрамовіч, Аляксандр Ліцін, Гарык Хайтовіч, Іда Шэндэровіч. Прашу прабачэння ў тых, каго не назваў. З Гародні на запрашэнне Юліі Чарняўскай за свой кошт прыехала кандыдатка гістарычных навук Іна Соркіна – як высветлілася, неабыякавая да аўтографаў…
С. Алексіевіч падпісвае паштоўку для сына І. Соркінай
Самі прамовы пачаліся з некаторым спазненнем; перад імі галоўныя дзеючыя асобы эфектна спусціліся з другога паверха. Вядучая парадавалася, што бачыць у зале «новыя твары» і мінут дзесяць разважала пра тое, што «мы не прызналіся ў многіх рэчах, баімся расплюшчваць вочы на многае, у нас няма грамадства, няма філасофіі супраціву, трагедыя Халакосту прайшла міма нашай літаратуры, нашага мастацтва…» Карацей, як казаў булгакаўскі герой, «чего ни хватишься, ничего нет». Адразу ўспомніла пра тое, што 2 сакавіка – гадавіна трагедыі на «Яме» ў Мінску. Дарэчы, хацеў бы нагадаць карэспандэнтцы «Радыё Свабода» Іне Студзінскай, якая асвятляла сустрэчу, што першыя масавыя забойствы ў Мінскім гета адбыліся ўсё ж не ў пачатку сакавіка 1942 г., а яшчэ ў 1941 годзе. Пазначаю гэта, вядома, не для таго, каб уставіць камусьці «шпільку», а дзеля гістарычнай праўды…
С. Алексіевіч сказала, што ёй перад сустрэчай пазванілі некалькі чалавек і так адрэагавалі на анансаваную тэму: «Чаму зноў яўрэі, колькі можна?» Неяк дзіўна, што сярод знаёмых нобелеўскай лаўрэаткі дагэтуль ёсць людзі, якіх дзівіць публічная размова пра яўрэяў, і яны не ўтрымліваюцца, каб выказаць ёй сваё «фэ»… Але – дапусцім. Святлана Аляксандраўна паведаміла таксама, што кнігі няма на рускай мове (дадам – і на беларускай), што сама яна прачытала толькі невялікі перакладзены кавалак. Гэтыя старонак 10 пра тое, як літоўцы забівалі «сваіх» яўрэяў, прымусілі нашу лаўрэатку думаць, што зло – бясконцае.
Далей прагучала шматабяцальнае: «Размова не пра тое, што нейкі народ кепскі або добры, а пра тое, як быць чалавекам». І слова перайшло да Руты, артыстычнай «неспакойнай» дамы, не абдзеленай аратарскімі талентамі. Відаць, невыпадкова яна нейкі час працавала дарадчыцай па культуры ў прэзідэнта Паксаса і кіравала піяр-агенцтвам… Пераказваць прамову Р. В. не бачу сэнсу, асноўныя тэзісы былі апублікаваны ў інтэрв’ю (яшчэ тут і тут). Ці варта безагаворачна прымаць на веру ўсё сказанае, не ўпэўнены. Прынамсі, не чытаўшы саму кнігу, не ведаючы падрабязнасцей, я пакуль не гатовы падпісацца пад кампліментамі Сямёна Букчына з яго старонкі ў фэйсбуку: «цудоўны чалавек: прастата абыходжання ў спалучэнні з душэўнасцю, глыбокай адданасцю сваёй справе і адчуваннем трагізму сітуацыі, у якой апынулася яна, наважыўшыся сказаць праўду пра ўдзел літоўцаў у масавых забойствах яўрэяў… Яна непажаданая асоба ў Літве, дзе яе не запрашаюць ні ў школы, ні ў іншыя публічныя месцы».
Можа быць, і на «Радыё Свабода» сёй-той паспяшаўся ацаніць учынак Руты як «вельмі смелы, сумленны, мужны». Як на мой густ, у прамове перад тутэйшымі яна крыху «перабаршчыла» з акцэнтам на сваю бескарыслівасць: маўляў, атрымала за кнігу паўтары тысячы еўра ад выдаўца і больш ні ад кога. Аднак, да гонару пісьменніцы, яна прызнала, што не першая распрацоўвае тэму і «рэжа праўду-матку»: сур’ёзныя гісторыкі даўно прааналізавалі ролю літоўцаў у генацыдзе, аднак «іхніяталмуды ніхто не чытае». Напісаць папулярную кнігу яе падштурхнуў семінар неназванага гісторыка, які «40 мінут расказваў, як было на самай справе».
Даследчык Валерый Іваноў убачыў у кнізе «Mūsiškiai» («Нашы»), што выйшла ў студзені 2016 г. у віленскім выдавецтве «Аlma littera», і пазітыўныя бакі, і недахопы. Пэўны ўнёсак у з’яўленне твора Руты зрабіў Эфраім Зураф, дзеяч цэнтра Візенталя. Вядома, добра ўжо тое, што «Нашы» выклікалі грамадскую дыскусію пра асабістую і калектыўную адказнасць. Мне, чалавеку з дыпломам палітолага, цікава было даведацца, што ў Літве пашыраны «argumentum ad Putinum»: як што не адпавядае лакальным догмам, то вінаваты Пуцін. Як з’едліва кінула Рута, «калі б Пуціна не было, то яго варта было б выдумаць».
Ахвотна веру, што аўтарка кнігі страціла сяброў праз яе выхад; сам заўважаў, як на мяне скоса пачыналі глядзець пасля нават не самых вострых тэкстаў. У цкаванне з боку органаў бяспекі верыцца ўжо не без цяжкасці… Усё ж Літва – больш-менш дэмакратычная дзяржава, дый знаёмцы, якія туды ездзяць, не пацвярджаюць змрочнай карціны, вымаляванай на сустрэчы. Дарэчы, не чуў, каб пісьменніца звярталася да пасла Літвы так, як у Сямёна Б., «з дзіцячай непасрэднасцю»: «Ой, а вам нічога не будзе з-за таго, што запрасілі мяне? Выбачайце…» Была іншая рэпліка: «Я здзіўлена і вельмі рада, што літоўскае пасольства вылучыла гэтае памяшканне… Калі не спадабаецца тое, што я буду казаць, паважаны пасол – сыходзьце, я не пакрыўджуся» (смех і апладысменты ў зале). Кожны сам здолее ацаніць розніцу.
Пасля кароткай інтэрмедыі быў выступ доктара гістарычных навук Аляксея Літвіна, загадчыка аддзела ў Інстытуце гісторыі Акадэміі навук Беларусі. Доктар адразу папярэдзіў, што быць апанентам пісьменніцы яму няёмка (тым болей што кнігу яе нават не трымаў у руках), што ў навукоўцаў і творчых людзей – розныя задачы. Сказаў, што ў Беларусі пісьменнікі «слаба бралі тэму калабарацыі», але і сам разгледзеў яе толькі ўскосна, почасту пагружаючыся ва ўспаміны дзяцінства і юнацтва. Наколькі я зразумеў, настойваў на тым, што беларуская калабарацыя не мела такога масавага характару, як ва Украіне і Літве: «былі асобныя людзі, але не стварылі структуру, якая магла б дапамагаць [нацыстам]».
А. Літвін, Р. Ванагайтэ i С. Алексіевіч. Фота з baj.by
«Беларуская ганьба» – залішне моцны выраз, ды ў прамове прадстаўніка нашых акадэмічных колаў мелася, як здалося не толькі мне, доля хітрасці. Я хацеў задаць гісторыку пытанне наконт тутэйшых калабаранцкіх структур (некаторыя з іх былі згаданы тут) ды іхняга саўдзелу ў пазбаўленні мясцовага насельніцтва ад яўрэяў, але ў чарзе да мікрафона мяне спрэс апярэджвалі тыя, каму карцела выказацца: сярод іншых, абаронца правоў жанчын Вераніка Заўялава, кінааператар Юрый Гарулёў…
Найбольш уцямнай, хоць і эмацыйнай, аказалася, бадай, прамова сівавалосага журналіста Мікалая Тоўсціка. Ён нагадаў, што тысячы беларусаў служылі немцам са зброяй у руках: «Былі тут элементы грамадзянскай вайны. Той, хто хацеў рабаваць, ішоў у паліцыю. У Міры ў 1942 годзе быў пагром, і школьнікі разам з татамі і мамамі паказвалі, дзе яўрэі хаваюцца. Увогуле, не запэцкалася ў вайну ў Халакосце [з еўрапейскіх краін] хіба толькі Албанія. Калі стваралася Беларуская народная рэспубліка, дэлегацыя мінскага кагала [sic] дзякавала беларусам за тое, што тут не было пагромаў. Што змянілася за 20 гадоў – не толькі ў нас, але і ў Еўропе? І сёння – «вялікае перасяленне народаў», расійска-украінская вайна… Мы што, зноў стаім на парозе нейкага Халакосту?! Ён жа не абавязкова яўрэйскай нацыянальнасці тычыцца, быў і цыганскі Халакост… Да чаго мы ідзем?»
К канцу пасяджэння прыкладна трэць гасцей разбеглася; трох гадзін, насычаных маналогамі пра набалелае, атрымалася замнога (ну, але ж не сем з паловай, як у «канкурэнтаў»…) Два Уладзіміры, пісьменнікі Арлоў і Някляеў перагаворваліся, седзячы побач. Скарыстаўшыся выпадкам, я задаў Някляеву даўно наспелае пытанне пра ягонае інтэрв’ю «Белсату»: з чаго ўвесну 2015 года паэт узяў, што «нашымі сілавымі структурамі кіруюць жыды»? Уладзімір Пракопавіч імпэтна аспрэчыў сам факт вымаўлення ім тых слоў: «Не выдумляйце!Пакажыце, дзе я пад імі падпісаўся!».
Так, гэтай цытаты ў кэшы зараз не знаходжу (спасылка, дадзеная тут у 2015 г., сёлета ўжо «бітая»), але многія бачылі, мякка кажучы, спрэчныя словы адразу па іх з’яўленні. Маю таксама копію таго злашчаснага інтэрв’ю, падцертага на наступны дзень, – гл. вышэй. «Хто-та ўрот»: пакідаю сп. Някляеву і журналістам самім разабрацца, хто іменна. Па-мойму, найлепшы для ўсіх бакоў варыянт – гіпатэтычны ўзлом сайта belsat.eu; праўда, калі спыніцца на гэтай версіі, то нейкі занадта «кропкавы» ўдар быў нанесены…
Па выніках сустрэчы прапанаваў Іне Соркінай падзяліцца ўражаннямі, і вось што яна сказала:
Тэма мяне вельмі хвалюе. У мяне, напэўна, ідэалізаванае ўяўленне пра беларуска-габрэйскія ўзаемаадносіны. Вывучаючы гісторыю мястэчак, у дакументах ХІХ ст. мала сустракаю сведчанняў пра варожасць, а наадварот, прыклады гарманічных дачыненняў. На сустрэчы мяне вельмі ўразіла літоўская аўтарка, спадарыня Рута – яна цудоўна падабрала фармат выступлення, закранула за жывое. У шаноўнага Аляксея Літвіна выступленне было іншага фармату. Не ведаю, ці дарэчы тут былі гістарычныя канкрэтныя факты, якія ён прыводзіў. Мне здаецца, больш у літаратараў, пісьменнікаў атрымліваецца гаварыць пра падзеі Халакосту так, каб кранала. Кніга, на жаль, толькі на літоўскай мове (я не прачытаю), але яна, здаецца, вельмі важная і для беларускага чытача. Было б добра мець такое выданне на мовах, больш распаўсюджаных у Беларусі. Мяркую, сітуацыя ў нас не супрацьлеглая той, што ў Літве; тут, на жаль, таксама былі факты ўдзелу мясцовага насельніцтва ў Халакосце, не зусім яно было «талерантнае».
Карацей, з’ездзіў не дарэмна. Схільны згадзіцца з гаспадыняй клуба ў той частцы, што нейкую «маленькую справу», уклад у захаванне памяці мы ўсе зрабілі: пра «супраціў уладзе, якая не хоча пра гэта думаць і гаварыць» лепей памаўчу. Тым болей што сустрэча завяршылася (па ініцыятыве літоўскай госці, якая пажадала ўшанаваць ахвяр Мінскага гета) менавіта мінутай маўчання.
Вольф Рубінчык, г. Мінск
03.03.2017
wrubinchyk[at]gmail.com
Апублiкавана 03.03.2017 13:27
З абмеркавання:
Людміла Мірзаянава, 14:32
Змястоўна i цiкава. Дзякую. Падзяляю погляды літоўскай аўтаркi, спадарынi Руты на праблему ўдзелу лiтоўскага насельніцтва ў Халакосце. Маша Ральнiкайтэ таксама пiсала пра гэта ў сваёй кнiзе “Я должна рассказать”.
Алена Ждановіч, 15:49
Не збіраюся даказваць, што беларусы не маглі ўдзельнічаць у знішчэнні габрэяў… Але сярод беларусаў не было масавага ўдзелу ў гэтым, дзякуй Богу, адрозна ад Літвы. А вось пра літоўскія карныя атрады ўсе ведаюць, якія лютавалі і ў нас. Але ж дзіўная штука жыццё, майго бацьку выратавала менавіта літоўская жанчына, калі ён адстаў ад свайго атрада, а бабуля майго мужыка ўсю вайну гадавала дзіцятка габрэйскае. Цудоўнае інтэрвью са сп. Рутай чытала ўчора на тут.бае, аўтар дарэчы ў мяне ў сябрах… няма часу далей пісаць, лячу ў Курапаты.
Margarita Akoulitch, 17:03
Жизнь штука сложная. Моего деда-партизана от расстрела спас полицай. Я никогда не слышала, чтоб евреи уничтожали беларусов, вот что ямы рыли – слышала. Думаю, что и евреи друг друга предавали. И беларусы друг друга предавали, и друг друга предавали, всё было. Люди делятся по большей части не на евреев и неевреев, люди делятся на хороших и подлых, хотя это деление также условное. Иной раз подлецы поступают гуманно, иной раз хорошие поступают как подлецы.
Алена Ждановіч, 17:06
Ну так, ёсьць людзі, і ёсьць нелюдзі ў кожнай нацыі.