Tag Archives: выходцы из Беларуси в США

Александра Маковик о новой книге

Александра Маковик

Селёдка и меренги, или Книга о шкафе Сары Берман

Опубликовано 31 октября 2018 г. на сайте журнала «ПрайдзіСвет»

30 октября с. г. в американском издательстве «Harper Collins» увидела свет книга нью-йоркских художников Майры и Алекса Калманов. В прошлом году в музее «Метрополитен» они представили оригинальную выставку: гардероб их матери и бабушки со всем его содержимым и в том безукоризненном порядке, который та соблюдала. Рубашки, бельё, одежда, сапожки… Сара Берман, эмигрантка из Израиля, а ранее – из Беларуси, в последние годы жизни ходила только в белом.

Фото с выставки «Шкаф Сары Берман»

Меня захватили и сама выставка, и история, что скрывалась за утончённым гардеробом, и я написала о Саре, девчонке из деревни Романово, в радиосвободовскую рубрику «Варта» (перевод на русский см. здесь – belisrael).

За этот год Майра Калман подготовила ещё несколько книг – «Пирог» (Cake, совместно с Барбарой Скотт-Гудман), «Смелые и отважные: десять героинь, добывших для женщин право голосовать» (Bold & Brave: Ten Heroes Who Won Women the Right to Vote, текст Кирстен Джиллибренд), а с сегодняшнего дня можно приобрести и «Шкаф Сары Берман» – книгу, рождённую прошлогодней выставкой.

Вот что пишет издательство: «Калманы объединили все свои таланты в этой захватывающей семейной биографии. Это творческая смесь нарратива и яркой визуальной части, ода исключительным женщинам и восславление индивидуальности, самовыражения и искусства жить аутентично.

В начале 1950-х годов еврейская эмигрантка Сара Берман приехала в Бронкс с мужем и двумя маленькими дочерьми. Когда дети выросли, они с мужем вернулись в Израиль, но Сара там надолго не задержалась. В конце 1960-х она оставила мужа после тридцати восьми лет брака. Однажды вечером она собрала один чемодан и вернулась в Нью-Йорк, где поселилась в однокомнатной квартире в Гринвич-Виллидже, рядом с семьей. В своем новом жилище Сара начала открывать новые вещи и создавать новые ритуалы… Она отбрасывала всё лишнее и в порыве самовыражения решила носить исключительно белое.

Однажды ночью она ушла с одним чемоданчиком, сказав «прощай» всему, что имела

Сара держала свои вещи в идеально чистом и идеально обустроенном шкафу. Элегантные, минималистские, сильно накрахмаленные, безупречно отутюженные и сложенные белые наряды вместе с носками и нижним бельём, а также другие вещи: картофельная тёрка, любимые духи Chanel No 19 – её гардероб выглядел возвышенно. После Сариной смерти в 2004 году семья решила сохранить всё нетронутым, надеясь однажды показать это людям».

Майра Калман – известная иллюстраторка, и я давно слежу за тем, что она делает: смело, иронично, на границе жанров. Она называет себя visual storyteller, визуальной рассказчицей. И если в прежних интервью художница говорила, что её мама из России (или абстрактно – из Восточной Европы), то в последние годы Калман всегда называет Беларусь. В интервью она говорит: «На самом деле моё творчество берет истоки в детстве. Впрочем, многие могут сказать так о собственной жизни, но истоки моей работы – в детстве моей матери, в Беларуси. Поэтому я бесконечно возвращаюсь к нему – к историям, свету, воздуху, морю, кафейням, парению занавесок. Поэтому я всё время пишу и рисую об этом, и с недавних пор – всё чаще».

В маленькой деревне Ленино в Беларуси жила большая и относительно счастливая семья… Да, были погромы. Да, была бедность. Но жизнь была не такой уж и плохой

Майра Калман несколько лет назад посетила родные места своих родителей – деревню Ленино (Романово) в Слуцком районе, родину матери, и деревню отца неподалеку. Майрины родители покинули Беларусь по отдельности, а встретились и поженились уже в Палестине.

Отец, торговец алмазами, остается в её произведениях и рассказах о детстве таинственной, иногда чуть ли не зловещей фигурой: «Мой отец часто отсутствовал. По полгода он бывал в разъездах. И пусть случались перерывы, но он действительно бывал дома редко, и женщины оставались сами с собой. В нашем случае это было отлично, потому что наш отец был патриархальным человеком старой закалки и руководил нами, как патриархи прежних поколений. Так что, когда он уезжал, мы словно расцветали, ибо могли почувствовать, как это – быть женщиной, молодой девушкой. Просто быть той, кто ты есть».

Майра Калман часто пишет о смерти, и ей кажется, что это влияние семейной истории: «Знаете что? По-видимому, это связано с историей семьи, особенно семьи моего отца. Он покинул Беларусь, а его семья осталась, так как они думали: “Ну что плохого может случиться?” И все они были убиты. Вот что плохого может случиться. Всё может исчезнуть, и ничего неслыханного в этом нет – вот как меня воспитали. Многие, очень многие носят такое в себе – что всё может быть потерянно в один момент, что вы никогда не будете в безопасности, что трагедия и убийство возможны… Люди, которые спаслись от Холокоста и прибыли в Израиль, были убеждены: “Мы не можем позволить, чтобы такое случилось снова”».

Интересно, что Песах Берман не только торговал алмазами, но и был радикальным сионистом, членом подпольной военной организации «Иргун». В те годы ей руководил брестчанин Менахем Бегин – в 1940-е, по его собственному признанию, террорист, а в 1970-е – лауреат Нобелевской премии мира.

Но книга – о маме, Саре Берман, женщине, которая вдохновляла Майру и была для неё образцом. Среди прочего – и образцом творческой смелости: взять хотя бы карту мира, нарисованную этой женщиной.

Карта, нарисованная Сарой Берман. Вверху Канада, ниже кружочки американских штатов, в нижнем углу Тель-Авив и родная деревня Ленино. Подпись: «Простите, остальное не известно»

Я думаю, что в книге много сказано и о бурлящей реке Случи, о коварных белорусских собаках, о лесах с черникой. Безусловно, там много и о сельди, поскольку в другом интервью Майра Калман признается: «Ребёнком селёдку я ненавидела. Никакой селёдки! Пока однажды, лет десять назад, не проснулась и не влюбилась в сельдь. Моя семья из Беларуси, и мы ели много селёдки. В детстве я её терпеть не могла, а теперь не могу насладиться. Я так счастлива, что в моей жизни появилась селёдка».

И, наверное, в новой книге много сказано о белых вещах – из материнского шкафа и не только. Вот, например, как Майра иллюстрировала недавнюю книгу о пирогах: «Это рисунки и короткие истории, воспоминания о пирогах. И вот страница о меренгах, о них пишет кондитерка. Я наткнулась на фантастическую фотографию кровати в Восточной Европе – на этой кровати огромное покрывало с зубчатым краем, всё пушистое и белое, всё выглядит точно как меренге. И я рисую ту кровать как иллюстрацию к меренгам. Я буквально влюбилась в неё».

Такая же кровать была и у моей бабушки с Кореличчины – с белым покрывалом и неохватными подушками. Как, наверное, у всех наших бабушек. Удивительно, как всё переплетено.

Фото с сайта издательства «HarperCollins» и из твиттера Майры Калман:

https://www.harpercollins.com/9780062846402/sara-bermans-closet/

https://twitter.com/MairaKalman

(перевод с белорусского – belisrael.info)

Опубликовано 02.11.2018  15:29

Ждем Павла С. на свежем воздухе

11 октября прямо на минской улице задержан Павел Константинович Северинец – литератор, политик, бывший лидер незарегистрированного «Молодого фронта». В свои 40 лет он, пожалуй, рекордсмен по числу отсидок среди оппонентов нынешней власти на территории РБ. Павла в который раз отправили отбывать 15 суток на переулок Окрестина, а мы ждем его освобождения.

Павел с невестой, Ольгой Шилак. Они поженились в 2013 г.

Узник – автор нескольких книг. Одну мы представляли читателям в июне с. г., а сегодня публикуем отрывок из другой, более ранней. Правда, полагаем, без такой «знаменитости», как мафиози Суховлянский (Меир Лански), народ вполне обошелся бы… Организаторы «Дней еврейской культуры» в Минске, похоже, с нами не согласны, но это их проблемы.

Павел Северинец

ЕВРЕЙСТВО

…Беларусь? И после этого вы будете говорить мне, что у вас нет родственников в Израиле?..

Из Беларуси происходят лидеры сионистского движения и львиная доля руководителей восстановленного государства Израиль – три президента и шесть премьер-министров. Еврейская диаспора Беларуси возродила древний иврит, сделала государственным языком идиш и придумала эсперанто, основала «Моссад» и известнейшие еврейские школы – иешивы – а также дала миру десятки знаменитостей, деятелей и гениев планетарного масштаба.

Евреи («жиды», «жидове») появились в Беларуси еще в Средневековье – их хорошо организованные и влиятельные кагалы с XIV в., располагая привилегиями от великих князей, занимались коммерцией и ремесленничеством. «А сыны Израилевы расплодились и размножились, и возросли и усилились чрезвычайно, и наполнилась ими земля та». (Исход 1:7)

Европейский перекресток. Невиданная толерантность. Натуральная духовность. Богатый и уютный край. Беларусь? Да просто земля обетованная! По мере того, как в тогдашней Европе в результате крестовых походов, эпидемии чумы и разгула мракобесия евреи начали подвергаться всё более сильному гнёту, центр тяжести еврейского расселения понемногу перемещался с Германии на восход, через Польшу к ВКЛ – благословенному Ханаану, где текут молоко и мёд.

В XV–XVI вв. миграция приобрела массовый характер: на белорусских землях осели десятки тысяч евреев. Беларусь Золотого века своими ушами слышала и своими глазами видела, как исполнялось Божественное обещание евреям: «Я благословлю благословляющих тебя» (Бытие 12:3)

Беларусь получила дар великого исторического значения. На протяжении последних столетий, до восстановления еврейской государственности, как раз здесь, в Сердце Европы, и был Израиль! Миллионы евреев век за веком концентрировались на территории бывшего Великого Княжества.

…И что, теперь вы тоже будете спрашивать у меня, почему белорусская история так напоминает Библию?..

В XIX – начале ХХ вв. ограниченные имперской чертой оседлости евреи составляли основное население белорусских городов. Минск, Могилёв, Брест, Витебск, Гомель, Пинск, Мозырь были еврейскими на 50-80%! В Воложине, Мире, Слониме, Слуцке действовали самые известные в мире иешивы – иудаистские университеты. Сюда, к знаменитым раввинам и толкователям Талмуда того времени съезжались учиться евреи из США, Германии, Англии. Беларусь выполняла роль огромного резервуара, где приумножались силы для возрождения народа, избранного Богом.

Беларусь – вторая родина еврейства, не больше, не меньше. Феномен еврейского рассеяния, который пытаются стыдливо не замечать до сих пор, на самом деле искрит и сияет в белорусской национальной идее в полную силу. Блестящие имена, плеяды талантов, вездесущие фамилии с белорусской семантикой на Западе и Востоке – от классических Рабиновича и Кагановича до Гомельского, Слонимского, Слуцкой, Шкловского или Могилевера, по которым можно изучать географию Беларуси, – выкристаллизовались здесь, в стране тихой, светлой и прозрачной, в сфере высокой духовной концентрации.

Звездный час белорусского еврейства, пик его трагедии и национальный триумф – ХХ век. Беларусь буквально взорвалась еврейской пассионарностью. С плодовитостью библейских патриархов она рождала:

— Художников с мировым именем: Марка Шагала, Хаима Сутина, Соломона Юдовина, Льва Бакста;

— Классиков еврейской литературы: Менделе Мойхер-Сфорима, Изи Харика, Моисея Кульбака;

— Фантаста Айзека Азимова, философа Соломона Маймона, скульптора Заира Азгура, писателя Змитрока Бядулю;

— Иегуду Бен-Элиезера, воссоздавшего иврит, и Людвика Заменгофа, который изобрел эсперанто;

— Лидера религиозного сионизма Меира Бар-Илана из Воложина; основателя Всемирного Сионистского Конгресса Наума Гольдмана из Вишнево, основателя еврейского движения в России Шмуэля Могилевера, председателя Еврейского агентства и Всемирной сионистской организации Арье Дульчина из Минска;

— Исера Харэла (Изю Гальперина), отца «Моссада», который сумел добыть и передать в ЦРУ доклад Хрущёва о развенчании культа Сталина еще до хрущевского выступления на ХХ съезде КПСС;

— Михаила Грузенберга, в 1941-49 гг. главного редактора Совинформбюро, і Семёна Косберга, основного конструктора советских космических двигателей…

…И что, вы скажете мне, что это не наши люди?!.

Белорусские евреи – это суперзвезды западной цивилизации. Норберт Винер, основатель кибернетики – из семьи белорусских эмигрантов. Давид Сарнов, руководитель Радиокорпорации США, советник Эйзенхауэра и патриарх современной медиа-индустрии – с Минщины. Изя Бейлин, он же Ирвинг Берлин, автор «God Bless America», музыки для 19 мюзиклов, 18 кинофильмов и 282-х популярнейших хитов США – из Могилёва. Лауреат Нобелевской премии Аарон Клуг – зельвенский. Давид Меир-Суховлянский – основатель Лас-Вегаса, «самая загадочная фигура американской мафии», который ни разу не попадался в тюрьму и стал прототипом для Майкла Корлеоне из «Крёстного отца» Марио Пьюзо – гродненский. Легенды Голливуда Кирк Дуглас с сыном Майклом Дугласом – могилёвские!

Белорусское еврейство породило бомбы всемирной революции – Павла Аксельрода из Шклова, редактора «Искры» и председателя партии меньшевиков; Григория Гершуни из Минска, создателя боевой организации эсеров; Алeксандра Парвуса из Березино, главного финансиста и издателя партии большевиков, а вдобавок и Фанни Каплан из Речицы, которая председателя этой партии чуть не отправила на тот свет выстрелами из револьвера, а ещё пятерых из девяти основателей РСДРП…

…Ну вот, как всегда: евреи снова во всем виноваты!..

Гитлеровский нацизм пытался уничтожить белорусский Израиль. Пепел Тростенца, Минского гетто и десятков фашистских концлагерей до сих пор стучит в Сердце Европы.

И все-таки – страница истории человечества, достойная Нового Завета! – именно Беларусь сыграла ключевую роль в чудесном воскресении Израиля, предсказанном Библией. После почти двухтысячелетнего блуждания по миру, притеснений на чужбине, веков антисемитизма и кошмара нацистского геноцида богоизбранный народ вернулся на Святую Землю. Первый президент Израиля, Хаим Вейцман, из Мотоля, Залман Шазар – из Мира, Шимон Перес – из Воложина; премьер-министры Ицхак Шамир, Ариэль Шарон, Голда Меир, Менахем Бегин, Шимон Перес, Ицхак Рабин (последние трое – еще и лауреаты Нобелевской премии мира) – родом из Беларуси! Их начинаешь узнавать по неуловимому генетическому коду: большинство «литовских», «русских», «польских» и «советских» евреев – носители возвышенной, светлой, одухотворенной белорусской ментальности.

Когда читаешь Библию, наполненную благословениями и проклятиями израильскому народу, перебираешь невероятную и драматическую историю белорусского еврейства – каждое имя, каждый образ, каждое пророчество открывает перед тобой Беларусь. Это затрагивает лично. Это заставляет вздрагивать. Это пронизывает до ощущения явной родственности.

Впрочем, мы давно об этом догадывались. Таки правда, каждый из нас, белорусов, хоть немного, да еврей!

Из книги «Люблю Беларусь» (2009), перевод с белорусского В. Р. В оригинале этот текст опубликован также здесь, в другом переводе на русский – здесь.

Из комментариев на «Белорусском партизане»:

Kasneryk Piotr А ещё земляк Павлика (Шапиро с Витебщины), переехав в Палестину, создал первый киббуц (колхоз) в 1909 г. (29.05.2015).

Яковлевич Короче, понимать статью надо так. Все евреи, но не все признались. (30.05.2015).

Николай Касьянчик Павел, всем сердцем поддерживаю тебя. Евреи – наши люди, без них Беларусь осиротела, увы, навсегда… (31.05.2015) Когда бываю в Беларуси, то всегда заглядываю в местечко Озаричи, где во время последней войны чудом выжил мой больной тифом отец, тогда подросток. Так вот – до войны это было типичное и немаленькое еврейское местечко. В 60-70-е годы я тоже еще застал там немного потомков библейского Авраама – и в Калинковичах, в Мозыре… А сейчас о прежнем присутствии наших белорусских евреев напоминает только кладбище. Грустно… (04.06.2015).

ursusm Шимон Перес родом из Вишнево, а не из Воложина. Репатриировался в 11 лет в 1934 вместе с семьей. Дед его раввин, оставшаяся родня и евреи вишневского гетто были сожжены в амбаре (вики неправильно пишет, что в синагоге) на окраине Вишнево (деревня Галянова) в 1942 году. По поводу «влияния еврейства» на белорусов могу сказать на примере того же Вишнева (провел здесь все летние каникулы в 70-80-ых), что на данный момент и нынешнее поколение местных жителей, оно равно 0. Вишнево как еврейское местечко исчезло практически полностью, даже на памятнике написано «советские граждане». Коммуняки, да и местные белорусы развалили и разворовали все оставшееся после уничтожения евреев имущество. Даже крылечек цементных от еврейских домов уже не осталось. Кладбище еврейское уже повторно (в 90-ые местные чистили за плату от израильтян) заросло бурьяном и никому не нужно. По словам старожилов, «жыды» жили весьма обособленно, были хитрыми и умелыми торгашами (в отличие от крестьян белорусов). Так что отношение к ним было весьма специфическое (тем более, что лавочники отпускали товар в кредит). И в конце, как сравнение: в Десятниках, это в сторону Гольшан от Вишнева, находится военное кладбище времен первой мировой войны. Создано немцами, но похоронены там и солдаты противника. В совдепе все было запущено, закрыто зарослями. В 90-ые немцы взяли процесс по восстановлению кладбища под контроль, хорошо заплатили и сейчас это исторический памятник в хорошо поддерживаемом состоянии. А израильтяне все приезжают киношку поснимать, побухать на природе под чутким руководством белорусиков работников посольства (01.06.2015).

16 лет назад…

02.11.2001 Геннадий БАРБАРИЧ, БелаПАН

ПАВЕЛ СЕВЕРИНЕЦ НАМЕРЕН ДОБИТЬСЯ ЕЖЕГОДНОГО ПРОВЕДЕНИЯ В БЕЛАРУСИ ДНЯ БОЙЦОВ СОПРОТИВЛЕНИЯ

Минск, 2 ноября. Лидер «Маладога фронту» Павел Северинец намерен добиться учреждения в Беларуси Дня белорусских бойцов сопротивления, подпольщиков и партизан. Об этом он заявил 2 ноября сразу же после того, как был осужден судом Московского района Минска к 10-суточному административному аресту за проведение акции 26 октября. Эта несанкционированная акция была приурочена к 60-летию публичной казни фашистами группы минских подпольщиков. Акция была разогнана милицией, а более десятка ее участников задержаны и наказаны арестами и штрафами.

Реакцию белорусских властей на антифашистское мероприятие Павел Северинец назвал «дикой». «Это показывает, что белорусский режим остался тем же самым, не изменился, – заявил Северинец. – Более того, он продемонстрировал в этот день всю свою сущность… Думаю, что этот день, 26 октября, который “Малады фронт” отмечает второй раз, на следующий год мы постараемся сделать общенациональным днем памяти бойцов сопротивления, подпольщиков и партизан. Такого дня в партизанской Беларуси пока нет. И эту традицию мы намерены заложить. Тем более что режим показал свое отношение к теме борьбы с фашизмом. Складывается впечатление, что эта тема, эти параллели являются опасными и разрушительными для него. И потому на “Малады фронт” пришелся такой грубый и циничный удар».

Опубликовано 24.10.2017  16:16

Шкаф Сары Берман (и вода из Случи)

Пишет Александра Маковик (svaboda.org)

В нью-йоркском музее «Метрополитен» – необычная выставка. Белая комната с открытым шкафом, на блестяще-белых полках – симметричные кипы одежды, сложенные почти с военной точностью, все разных оттенков белого – от снега и цветущих садов до сливок и отбеленного льна. Рубашки, свитера, брюки, костюмы, носки и нижнее белье, с редкими нотами бледно-розового или цвета кофе с молоком. Кучки простынь и наволочек, белых-белых, отутюженных и хрустящих. Внизу – ряд элегантных сапожек, чуть более тёмных. И другие вещи, что обычно держат в гардеробных, – духи «Шанель № 19», картонная коробка с карточками записанных рецептов, письма, блокнот, терка для картофеля, чемодан «Луи Вюиттон», утюг, клубок бело-красно-белой тесьмы. Перед лицом зрителя алый шерстяной помпон – потянешь, и зажжётся свет. Выставка называется «Шкаф Сары Берман», и аудиогид поясняет: «Сара родилась в Беларуси, и в последние годы жизни она носила всё белое».

«Шкаф внутри» Майры и Алекса Калманов

Минималистичная выставка привлекает внимание не только скромностью на фоне роскоши соседних комнат, но и тем, что её героиня – не политик, не кинозвезда и не образец стиля, а никому не известная уроженка Беларуси и эмигрантка из Израиля. Выставку подготовили художники Майра и Алекс Калман – дочь и внук Сары Берман, девочки со Случчины.

Иллюстратор Майра Калман (Maira Kalman), автор детских и взрослых книг, дизайнер и куратор нескольких музейных проектов, родилась в Тель-Авиве в 1949 г., а в четыре года оказалась с семьей в Нью-Йорке, где выпало работать ее отцу Песаху Берману, торговцу бриллиантами. Берманы долго чувствовали себя там пришельцами, временными обитателями, и Майра говорит, что неопределенность дарила легкость. С тех пор многое изменилось, город стал родным и любимым, Майра вышла замуж за венгерского дизайнера Тибора Калмана, они создали дизайнерскую компанию «M & Co», родили сына Алекса и дочь Лулу. Майра проиллюстрировала и написала восемнадцать детских книг и тринадцать взрослых, печаталась в журналах, рисовала обложки для «Нью-Йоркер» и вела колонки в «Нью-Йорк Таймс». Художница известна и многими совместными проектами – с дизайнером Айзеком Мизрахи, писателями Лемони Сникетом и Этгаром Керетом, со Смитсоновским музеем и музеем современного искусства.

Ее стиль очень узнаваем – наверное, и вы видели эти рисунки: обманно наивные, с причудливой перспективой (дань любимым ею Анри Матиссу и Марку Шагалу), яркими витражными цветами. Обычно работы подписаны словно бы детской рукой (так шестигодки объясняют смысл нарисованного) – но ее подписи ироничны, а иногда жестоки и смешны.

Рисунок Майры Калман «Принципы неопределенности»

Надпись на рисунке: «Мы сидим в кухне, но мы знаем, где мы. Мы на земле, которую терзает бесконечный конфликт. Наша история – трагедия и сердечная боль… Но сейчас не об этом. Мы обсуждаем, кто из кузенов самый большой идиот (оказывается, я в списке). Мы разговариваем о любви моей тёти к Толстому и Горькому. Здесь они на фото, снятым женой Толстого…»

Работы Майры Калман – нечто среднее между литературой и иллюстрацией, она считает себя репортёром или журналисткой-иллюстратором, вдохновляясь деталями повседневной жизни. И пишет она действительно обо всём: собаки, американская история и демократия, алфавит, правила еды, теракт 11 сентября, семейные легенды и фото, моды и путешествия, магия объектов, великие исторические личности… А правила стилистики в классическом справочнике для редакторов иллюстрирует, к примеру, сценками из венецианского карнавала.

Рисунок Майры Калман «Карнавал»

 

Рисунок Майры Калман «Костюшко»

И почти в каждом интервью или выступлении перед читателями она упоминает свою мать Сару Берман – как личность, оказавшую на неё наибольшее влияние. Вообще, женщины в семье были остроумные и разумные, и именно мать привела Майру в библиотеку. Майра вспоминает: «Мама побудила меня к чтению, и это было важно в нашей семье. Когда мы приехали в Америку, то пошли в библиотеку. Мы не покупали книг. Пошли в библиотеку и там читали все подряд. Когда я добралась до буквы L, до книги “Пеппи Длинныйчулок”, я сказала: “Вот работа как раз для меня. Я буду писательницей”. Даже и сомнений не было».

Майра повествует о чувстве свободы, что дарила ей мама. Та говорила, что каждый должен делать собственные ошибки, что важно быть самостоятельной, и рассказывала смешные истории из прошлой жизни. Дерзость, отвагу и безразличие к «правильному» лучше всего иллюстрирует карта Америки, которую как-то нарисовала Сара Берман: «конечно, в форме яйца. Флорида, Гавайи, посреди раскинулся Нью-Йорк, а в углу буквы «Т-А» – Тель-Авив и Ленино, мамина родная деревня. Очень беспорядочно изображены штаты Западного побережья. А в центре написано: «Простите, остальное не известно. Спасибо».

Карта Америки, нарисованная Сарой Берман

На самом деле белорусская деревня Ленино раньше называлась Романово. Сара родилась 15 марта 1920 года в Слуцком районе, в селении с историей – Романово было местечком, где еще в XVII веке существовали церковь, госпитали, трактир, а позже оно получило привилегию на проведение ежегодной ярмарки. В начале XX века там жили полторы тысячи обитателей, считавшиеся в окрестностях знатными и образованными.

Среди тех, кого мы знаем и кого могла знать и встречать Сара Берман (тогда Долгина), – Владимир Теравский, родившийся там же в 1871 году, знаменитый дирижер, композитор, автор музыки «Купалинки» и «Мы выйдем плотными рядами». А в 1896 году в Романово появилась на свет Алена Киш, наивная художница, создательница рисованных ковров с тремя сюжетами – «Райский сад», «Письмо к любимому» и «Дева на водах». Как раз в 1920-1930-е годы она, по-видимому, рисовала более всего, гуляя по окрестностям и выполняя заказы на сказочно-экзотические сюжеты. Было бы совсем не удивительно, если бы и в доме Сары висел ковер с «неместным» синим небом, улыбчивыми слуцкими львами, крупными хищными птицами и пальмами.

Алена Киш «Райский сад»

Внук Сары Берман Алекс Калман вспоминает бабушкины рассказы о белорусской деревне как о месте, где дома стояли на берегу быстротечной реки Случи, где повсюду паслись стада гусей, любимым блюдом у многих была селедка, дети собирали в лесу чернику, и бегало много собак – они выглядели кроткими, но в любой момент могли превратиться в свирепых чудовищ. В семье было четверо детей, отец Сары строил дома, любил картошку и был чрезвычайно религиозный. А у дедушки была длиннющая борода; однажды, когда Сара тонула в реке, он бросил ей с берега свою белую бороду, девочка ухватилась и спаслась.

Рисунок Майры Калман «На реке»

Детали, уже почти мифические, особенно после смерти Сары Берман в 2004 году, звучат как литература. На фото Случчины того времени мы обязательно увидим еще и такие картины, описываемые исследователем цветов Михаилом Анемподистовым: «Льняное полотно полоскалось в воде, потом раскладывалось под солнечным светом на росистой траве или снегу – и так по много раз, пока не наберет нужной белизны. Пейзаж с разложенными льняными полотнищами оставался визитной карточкой Беларуси до середины ХХ в. В течение многих веков лён был любимой тканью белорусского крестьянина, а его наиболее статусным цветом – белый (как стандарт качества и идеал)… Белая ткань, чаще всего льняная, отмечала все главные моменты в жизни человека – рождение, первое причастие, брак, а в некоторых архаичных локальных традициях и смерть».

Ему словно бы отвечает в одном из интервью Майра Калман, когда у нее спрашивают о содержимом шкафа Сары Берман на выставке в «Метрополитен»: «Очень важно – льняные простыни, как связь между всем отутюженным и сложенным, а также осознанием, что это история моей семьи из Беларуси. Они укладывались спать в великолепную белую постель из красиво разглаженного льна, прополощенного в реке».

Но реальность была не такой совершенно поэтичной, как ценные детали из семейных легенд. Представьте себе Случчину 1920-х, восстания, установление советской власти. (Кстати, это не единственная деревня Романово, переименованная в деревню Ленино в Беларуси, – еще одна такая же топонимическая то ли шутка, то ли казус, произошла в Горецком районе на Могилёвщине.) В 1930-е начались репрессии, погромы и голод. Семья Сары покинула Беларусь в 1932-м, когда Саре было двенадцать. На корабле в Палестину сильно качает, и моряк угостил девочку апельсином – его Сара видела впервые в жизни. Они прибыли в Тель-Авив, Палестину, которая была тогда под британским протекторатом. Многие из тех, кто остался, семья и земляки, погибли. Односельчанин Сары Берман композитор Владимир Теравский был расстрелян в 1938 году как шпион. Автор «Девы на водах» Алена Киш утонула в реке в 1949-м.

Новая жизнь в Палестине тоже разворачивалась на берегу – уже не реки, а море. Они снова жили в скромной хате, которую со всех сторон обдували ветра и засыпал песок. Майра Калман повествует: «Все женщины в семье работали как звери, чуть ли не круглые сутки. Смыслом их жизни была забота о тех, кого они любили, – и они готовили еду, шили и убирали». Около трехкомнатного барака между морем и пустыней Сара, сестра Шошана и их мама часами стирали бельё, которое затем сушилось на ветру, крахмалилось и безупречно выглаживалось. Все они были чистюли, говорит Майра, и это, вместе с стремлением оставаться красивыми и элегантными, было ответом на тяжелые условия, бедность, неуверенность в будущем. Девушки находили европейские модные журналы, и мама шила им оттуда наряды.

Сара Берман в Палестине

 

Сара Берман в Тель-Авиве, 1938 г.

Майра Калман рассказывает, что ее белорусская мама была красивая, интеллигентная и веселая, что у нее было много ухажеров, и что каждый из любимых Майриных писателей, от Пруста до Толстого и Набокова, точно бы влюбился в ее мать, если б встретил ее тогда в Палестине. Но она вышла замуж за Песаха Бермана, торговавшего бриллиантами. Позже Майра не раз скажет, что главное свойство отца – его отсутствие в жизни семьи. Он много работал и ездил по свету. В 1954 году Берманы отправились в США, вместе с дочерьми Майрой и Кикой.

Было тяжело, и богатые родственники делились вещами, но потом Сара Берман огляделась, подписалась на журналы «Вог», «Лайф», «Реалитис» – «и внезапно мир раскрылся, вдруг мы увидели изумительные вещи. Мы поехали в путешествие по Европе, останавливались в отеле “Эксельсиор” в Риме, начали ходить в музеи… Воспринимала ли моя мама, Сара Берман, эстетические и дизайнерские принципы, как и я? Нет, отнюдь нет. Я полагаю, что она просто хотела окружать себя красивыми вещами. Но мы никогда не говорили об этом слишком много. Она была прекрасная мать, но я не имела представления, о чем она на самом деле думает. Это было что-то вроде: “Передай соль”», – вспоминает Майра Калман.

Рисунок Майры Калман «Фермерский рынок зимой»

Через несколько десятилетий, после различных семейных приключений, когда в Америке выросли дети, а Сара и Песах Берманы вернулись в Израиль – после 38 лет брака Сара Берман решила расстаться с мужем и жить одна. В 1981 году она вновь отправилась из Тель-Авива в Нью-Йорк, поселилась в небольшой белой квартире в Гринич-Виллидж, оставив себе минимум вещей. И начала носить белые одежды. Почему этот цвет, никто не решился расспрашивать. Алекс Калман, внук Сары, полагает, что таков был ее способ начать абсолютно новую жизнь, посредством упорядоченности, чистоты и поиска красоты в обыденном.

А Майра подчеркивает, что мать и раньше любила безупречно отутюженную, даже накрахмаленную одежду. «В мире, где родилась моя мать, в Беларуси 1920 года, женщины были самоотверженными хозяйками. Это была их работа. Предшественница Сариного белого шкафа – дом в старой деревне, где они мыли одежду в огромной кастрюле с кипятком, сушили, гладили, складывали, смотрели за ней. На противоположном конце ее жизни, в Нью-Йорке, она та же находила успокоение в домашних ритуалах – этой скромной личной форме женского самовыражения».

Рисунок Майры Калман

Надпись на рисунке: «Рыба, пироги и много блюд из баклажанов было съедено в этой комнате. За столом со скатертью, так жестко накрахмаленной, что она могла бы подняться и уйти прочь. Я сидела здесь с моей тётей и слушала её  жизненные советы. Не сказать, чтобы я знала сейчас больше, чем прежде, хотя иногда кажется, что знаю».

Сара Берман, женщина из-под Слуцка, прожила оставшиеся годы на нью-йоркской улице Горацио. Ее образ жизни был идеально продуман. «Я иду покупать один лимон, – говорила она. – А потом иду на почту. Потом я вяжу свитер собаке. А на ужин будут блинчики». Она смотрела в окно на Эмпайр-Стейт-Билдинг, любила фильмы с Фредом Астером и иногда путешествовала.

Сара Берман в Риме, 1994

В 2004 году Сара выбралась в Израиль навестить сестру Шошану. Они гуляли вдоль моря и ели лимонное мороженое. Следующим утром Сара не проснулась и не спустилась позавтракать. Ей было 84 года.

Когда Майра Калман и вторая дочь Сары, дизайнер одежды Кика Шонфельд, разбирали материнский белый шкаф, они в один голос сказали: «Как в музее!» В конце концов, каждая жизнь –  сюжет, а дорогие нам вещи и способ их хранить – тема для экспозиции. И это не сентиментальное преувеличение, а неоспоримая правда.

В 2015 году Майра Калман посетила Беларусь и деревню, где родилась ее мама. Я спросила о том, как это было, и Майра написала: «Поездка в Беларусь была очень трогательной. Путешествие в место, которого больше не существует. Я набрала немного воды из реки Случь и сейчас храню ее».

Выставка «Шкаф Сары Берман» работает в Американском крыле нью-йоркского музея «Метрополитен» до 5 сентября.

Оригинал

Перевод с белорусского – belisrael.info. Просьба не публиковать на других сайтах без согласования с редакцией

Опубликовано 15.08.2017  22:52