В России в последнее время вновь заговорили о трудовом распределении после вузов: вернуть эту советскую практику президента Владимира Путина просили во время ежегодной “прямой линии”, а в апреле соответствующий законопроект был внесен в Госдуму (правда, его вернули авторам на доработку еще на стадии комитета).

Русская служба Би-би-си рассказывает, как эта система до сих пор функционирует в соседней стране – Беларуси.

“От призыва в армию отделаться можно. От распределения – никак! Мой “долг родине” даже длиннее армейской службы и обещает не меньший экстрим”, – говорит Максим, завсегдатай минских тусовок. К 1 августа он обязан явиться в райцентр на юге Беларуси.

И, скорее всего, явится: 98% получивших направление на работу (данные минобразования по итогам 2017 г.) предпочитают не рисковать.

В Беларуси с советских времен действует система распределения выпускников высших и средне специальных учебных заведений, но среди новшеств последних лет – более чем стопроцентное возмещение госрасходов за обучение для нежелающих отрабатывать назначенный срок. Система контроля за этими выплатами строга: не рассчитавшись с государством, не можешь, например, выехать за границу или оформить кредит.

Впрочем, для молодых специалистов предусмотрены льготы, и есть возможность воспользоваться распределением так, “чтобы не было мучительно больно” (как советовала советская классика).

Уехать в деревню

“В агрогородок Обольцы я приехал два года назад, направили после Витебского медуниверситета и года интернатуры в районной больнице. Месяц ночевал то у местных, то в своем кабинете руководителя сельской амбулатории, потом очень холодно стало, и нашлась эта печка – я забрался на лежанку, подложив под себя все, что было в моей дорожной сумке”, – улыбаясь рассказывает молодой врач Виталий Волоткевич.

Печка нашлась в старом деревенском доме с прогнившим полом и удобствами во дворе, да и то по счастливому случаю: занимавшая его половину молодая учительница, отработав положенное по распределению, уехала из Обольцев, а новый педагог к назначенному месту отработки не прибыл.

По закону распределенным молодым специалистам могут предоставить жилье, на местах оно – как получается.

В “наследство” молодому врачу досталась старая стиральная доска (“Раритет! – Виталий демонстрирует фото своего заселения. – Такие только в старых букварях есть, где “Мама на кухне стирала белье”), кочерга и швабра. Бонус – стеклопакеты в окнах, установленные прежней мерзшей тут квартиранткой.

Забитую сажей грубку – обогревающую комнату печь – пришлось сломать и выложить по новой; на старой печной лежанке Виталий отогревается, возвращаясь с работы домой; готовит в мультиварке (газа нет); белье постирать возит к маме за 30 километров. Пообщаться со сверстниками, в кино, театр или прочие развлекательные места едет в Минск, и такая поездка, как правило, планируется не на день: автобус из Обольцев в районный Толочин отправляется под вечер и 30 километров одолевает за час 40 минут; затем поезд или электричка – и в столице окажешься посреди ночи.

Все остальное – в порядке, утверждает Волоткевич. Зарплата молодого руководителя сельской амбулатории – приблизительно 400 долларов вместе с надбавками, положенными молодому специалисту на селе, – завидная для периферии (средняя зарплата в Беларуси не достигает обещанных президентом Лукашенко 500 долларов; заработки на селе, как правило, вдвое-второе ниже городских).

Амбулатория, где начальствует Виталий Владимирович, – аккуратная и оснащенная необходимым небольшая поликлиника, с дневным стационаром, кабинетом физиопроцедур, лабораторией, зубоврачебным кабинетом и аптечным киоском. Коллектив, по его словам, – отличный.

Вот только оставаться в Обольцах молодой врач не собирается. Признается: старается с зарплаты подкопить “для нового старта”.

“В деревне ты на обочине жизни получаешься. Деревня доживает свой век, молодежь тут не остается. Перспектив нет”, – констатирует молодой врач.

Выпускники бюджетной формы обучения в Беларуси обычно отрабатывают по распределению два года; но Виталий Волоткевич так называемый “целевик” – поступал в медуниверситет по направлению-договору учреждения здравоохранения.

Такие целевые направления от предприятий либо организаций дают абитуриенту право бесплатно получить высшее, среднее специальное, профессионально-техническое и послевузовское образование (для “целевиков” при поступлении – отдельный конкурс). Государство оплачивает учебу “целевиков”, чтобы восполнить нехватку кадров в социально значимых сферах; но срок обязательной отработки после учебы для получивших высшее образование – не менее пяти лет.

Отработать по распределению Волоткевичу нужно еще три года.

Стать звездой

31-летний Денис Никифоров – знаменитость не только районного масштаба. Школу в агрогородке Осиновка, где работает директором Никифоров, знают и в стране, и в Европе: школа привлекла 32 тысячи долларов инвестиций, реализуя совместные с Программой развития ООН и Евросоюзом проекты.

“Мы стали локомотивом инициатив”, – улыбается Денис Владимирович, подробно рассказывая, как в рамках одной из программ провели аудит затрат, переоснастили подсобные школьные помещения энергосберегающими лампочками, переоборудовали кухню и поменяли капающие краны на однорычажные, учили сельское население экономии – на школьном примере.

Сейчас школа занята еще и развитием экологического земледелия и предпринимательской инициативы на селе.

Необходимое пояснение: Осиновка хоть и в статусе агрогородка, но обыкновенная старая деревня. Большая по белорусским меркам – около 400 жителей. Двухэтажная кирпичная школа вмещает и детский сад, а потому официально учреждение называется длинно и по-чиновничьи мудрено. В школе 50 учеников (в Осиновку приезжают еще из 4 окрестных деревень), в детсаду 6 воспитанников. Директор оснастил школу WiFi, но пароль – признается – меняет едва ли не каждое утро, чтобы дети не отвлекались во время уроков.

Денис родился и учился в Могилеве – крупном областном центре на юге Беларуси, а в Чаусский район (пострадавший от Чернобыльской аварии) попросился вслед за женой-однокурсницей. По распределению молодые супруги (историки-археологи, согласно диплому) работали в школах разных деревень, но по истечении двух положенных лет отработки обосновались в райцентре Чаусы.

В Осиновку, за 15 км от Чаусов, Денис Никифоров уже шесть лет приезжает каждое утро.

“Если не любить место, где работаешь, не любить дело, которым занимаешься, – ничего не получится. А я так не могу. Если я что-то делаю, это должно быть лучше, чем у всех. Я здесь себя чувствую комфортно, чувствую поддержку своего коллектива, поддержку местных жителей и местных властей”, – говорит Никифоров.

“Любой мегаполис, любой крупный город не может существовать без села. Кто-то должен здесь, на селе, быть. И кто, если не мы? ” – добавляет он.

Двое молодых педагогов, распределенных в Осиновку, остались работать в школе под руководством Никифорова и по истечению обязательного срока.

Сколько и в каких профессиональных сферах остается вообще, доподлинно не известно – в ответственном за распределение выпускников министерстве образования сообщили, что такая статистика не ведется.

Перераспределиться

Анатолий Маникало уходил из столичной гимназии в IT-компанию через непростую процедуру перераспределения.

Фактически он отработал положенные два года, смена места работы пришлась на его законный учительский отпуск. Но и в отпуске распределенный молодой специалист “принадлежит” организации, в которую его направили. Анатолию удалось перераспределиться по взаимной договоренности всех сторон: IT-компания оформила документ-заверение о готовности принять молодого специалиста на работу; руководство гимназии письменно подтвердило, что не против отпустить; затем все эти бумаги Анатолий предоставил в деканат университета.

Претендовать на перераспределение могут беременные, инвалиды, семейные и другие “льготники”. В Положении о распределении есть ряд пунктов (например, ликвидация компании-нанимателя или сокращение штатов), которые также дают основания для перераспределения. Если новая нужная вакансия не найдется, выпускник может получить так называемый свободный диплом. Но при этом он теряет статус молодого специалиста и обещанные статусом льготы (на прописку, жилье, подъемные выплаты и т.п.). И особым порядком решается, придется ли обладателю свободного диплома возмещать стоимость своего обучения.

В гимназию, которая считается лучшей в белорусской столице, вместе с Анатолием Маникало пришли по распределению еще 10 молодых педагогов. После отработки положенных двух лет остались двое; освободившиеся места вновь заполнили специалистами по распределению.

“Почему уходят? Низкая зарплата – ставка молодого учителя примерно 55 долларов. Работал на полторы ставки, плюс всевозможные доплаты (например, за победу моей ученицы на олимпиадах) – получалось долларов 200-230. Но главное, с чем не смог смириться, – с отношением к нам, молодым учителям, как к рабам подневольным. Мы должны были гнать классы заполнять трибуны на стадионах, мыли полы в кабинетах, выслушивали многочасовые головомойки и делали массу всяких других бессмысленных дел”, – рассказывает Анатолий.

Признается: скучает по своим гимназистам и поддерживает с ними контакт, мотивируя на развитие. “И в этом единственный плюс моей двухлетней отработки”, – говорит он.

Откупиться от государства

Маша Русина при поддержке родителей от белорусского государства “откупилась” – выплатила Гродненскому аграрному университету всю начисленную за годы обучения сумму, получила диплом и уехала за границу.

Говорит, что диплом регионального вуза обошелся ее семье в 5000 долларов “с хвостиком”.

Суммы возмещения рассчитывает деканат, они превышают стоимость всего срока обучения и разнятся в зависимости от вуза: недавний выпускник столичного Белгосуниверситета утверждает, что “откупился” за 12 500 долларов, и это дороже, чем если бы учился на платном.

Маша Русина разлюбила выбранную специальность агронома уже во время студенческой практики, когда постижение тонкостей специальности оборачивалось неквалифицированной работой на колхозных полях.

Правообладатель иллюстрации MARIA RUSINA 

“На данный момент у меня свой бизнес по импорту итальянского вина в Польшу, я занимаюсь его оптовой и розничной продажей. У меня есть свой винный бар во Вроцлаве”, – рассказывает девушка. В винном баре она начинала официанткой и только спустя годы выкупила бизнес, стала владельцем фирмы.

“Лучшая сторона моей нынешней работы – поездки по винодельням Италии, дегустация и выбор вина. Я прошла курсы сомелье. В чем-то мне даже пригодилось мое образование, потому что виноград – это растение, ботаника. Но одного белорусского университетского образования мне бы точно было не достаточно, чтобы заниматься моим бизнесом”, – говорит Маша.

Сменить специализацию без отработки по распределению в Беларуси ей бы не удалось. Даже поступившие в магистратуру обязаны отработать свои два (или больше) года после выпуска.

Систему распределения распространят на “платников”

Отсутствие свободы выбора, необязательность декларированных льгот, несоответствие практической работы полученной специальности, низкие зарплаты и отсутствие перспектив – вот малый перечень претензий противников распределения.

Главный козырь сторонников – государство предоставляет молодому специалисту гарантированное рабочее место. С запросами от предприятий и учреждений можно познакомиться заранее, можно отправиться на практику еще во время учебы, принести в вуз персональный запрос, если работодателя нашел сам (комиссия по распределению, впрочем, вправе этот запрос и отклонить).

Вице-премьер Василий Жарко в конце января поставил задачу: в нынешнем году распределение должно быть стопроцентным, то есть обязательным и для тех, кто платил в годы студенчества за учебу.

Министр образования Игорь Карпенко в средине июня сообщил, что более тысячи “платников” из нынешнего выпуска (примерно 1/30 часть) уже попросили распределения.

Преграда на пути к Болонскому процессу

Белорусская система распределения критикуется Европой. В Болонском процессе – программе интеграции европейского образовательного пространства – Беларусь в том числе и из-за этого все еще остается с “дорожной картой”.

Белорусские чиновники не скрывают: распределение помогает “закрыть” прежде всего финансово непривлекательные вакансии. Даже в Минске к нынешнему распределению было свободно более 400 мест для врачей, 359 для инженеров, 516 для медсестер, 153 для менеджеров…

“Нормальные ребята приходят по распределению, подготовка хорошая, а опыта наберутся – если захотят. Но вот чуть наберутся опыта, отработают обязательный срок – и, как правило, уходят. В Россию едут, идут в частные центры – там зарплата не сравнима с нашей зарплатой участкового в поликлинике. Молодые сейчас хотят денег, перспектив, свободы”, – рассказывает Ольга С., замглавврача одной из минских поликлиник.

Ольга просит не называть ее настоящее имя – с некоторых пор почти всем госслужащим в Беларуси запрещено общаться с прессой без одобрения высокого министерского начальства, переданного через соответствующую пресс-службу.

“Такая вот “свобода”. Попадаешь в систему – и тоже как крепостной. С дипломом”, – поясняет врач.

Оригинал

Опубликовано 22.06.2018  07:28