Tag Archives: Валентин Гафт

Мерием, Хамайда, «Галіяфы»

Шалом! Август – месяц бредовых задержаний: в Минске – певицу за песню (после 15 суток отсидки Мерием Герасименко, о которой было здесь, так и не вышла «на свободку» – какой-то довесок придумали для девушки «правоохранители»)…

В Витебске – пенсионера за «Пагоню». Конечно, пенсионер не рядовой – 74-летний Борис Хононович Хамайда прежде многократно задерживался «органами» – но на сей раз произошло нечто странное… Примерно так это описывает «НН»:

Медальон с гербом «Пагоня» на красной ленте распространитель независимой прессы и старейший витебский оппозиционер Борис Хамайда носит каждый день. Раньше у милиции не было претензий к внешнему виду Б. Х., поэтому для него стало неожиданностью то, что в суде Октябрьского района «Пагоню» приказали снять.

На входе Бориса Хамайду остановил сотрудник Октябрьского РОВД Владислав Шишковец. Милиционер потребовал, чтобы Хамайда снял медальон, тот отказался и попробовал объяснить милиционеру, что носит его каждый день. А главное – что изображение не является запрещённым, что «Пагоня» есть даже на гербе Витебской области… Шишковец вызвал служебную машину, и активиста повезли в участок.

Б. Хамайда, фото 2017 г. отсюда; герб Витебщины, утверждённый в 2009 г. (фрагмент), и «Пагоня», изображённая на почтовой марке РБ 1992 г.

Пока неясно, что «шьют» Хононовичу – «неподчинение законным требованиям» или «пикетирование», а возможно, то и другое сразу. В общем, маразм крепчает… Как и на родине «русского военного корабля» (пишет Эль Мюрид, 1965 г. р.):

Минпромторг РФ отложил замену двигателя модернизированного «кукурузника» в связи с тем, что для «импортозамещения» деталей двигателя, который ранее поставляли США, потребуется от трех до пяти лет.

Я помню себя еще в детском садике, когда над нами летали эти самые «кукурузники». И слово «кукурузник» я выучил, еще когда читать не умел (а умел я с четырех лет). И вот теперь оказывается, что мы не в состоянии производить для него двигатель.

Уровень деградации страны просто впечатляет: тут даже специально так разрушить всё потребуется недюжинный ум. Но нет таких преград, которые не проломят кретины своими чугунными лбами.

Пример, конечно, взят наугад – можно привести сотни подобных, куда более показательных. В РФ и РБ уже много лет умение трепать языком + «хватать и не пущать» ценится больше, чем навыки инженеров, конструкторов, etc. Но и среди болтунов проявляется отрицательный отбор.

Вот пропагандист из «Мінскай праўды» (10.08.2022) озаботился… старением политической элиты в США.

У всех на устах — Нэнси Пелоси, спикер палаты представителей Конгресса США. Родилась 26 марта 1940 года. Сейчас ей 82. У нас она еще лет 20 назад вышла бы на пенсию и вязала носки внукам. Тем не менее порох в ее ягодицах еще сохранился, если сумела возбудить полтора миллиарда китайцев. Всего-то своим визитом на Тайвань…

[Н]а всех важнейших направлениях у них люди возрастом за 70 и более. А рядом с ними — молодые «помощники», которые подскажут, которые направят. Совсем как с белорусскими бабушками и дедушками, которыми управляют их дети и внуки, когда дело доходит до гаджетов.

Беларусь – страна оживших советских анекдотов? Один я на днях пересказывал, а г-н Орехов, похоже, решил проиллюстрировать собой ещё более древний (где «Подумаешь! У нас тоже можно выйти на площадь, крикнуть “Долой Эйзенхауэра”, и ничего за это не будет»).

Вообще-то на Западе (в Израиле тоже) люди в целом стареют медленно, долго остаются работоспособными. Некогда борисовскому, ныне ариэльскому краеведу Александру Розенблюму – 97, а пишет он хорошо, лучше многих молодых. Притча во языцех – мой собеседник 2017 г. Шимон Грингауз, которому уже за 90, но он по-прежнему преподаёт в гимназии Петах-Тиквы. То, что Уинстон Черчилль неплохо руководил Великобританией в 80, а Давид Бен-Гурион Израилем и Шарль де Голль Францией – в 75, уже, по-моему, избитые истины.

Ш. Грингауз, 24.07.2022. Фото А. Шустина

Если американцы выбирают в свой Сенат (на то он, впрочем, и сенат, от латинского «senex» – старик) политиков в возрасте 70+, это их дело и их выбор. В РБ вон палатой представителей «рулит» человек по фамилии Андрейченко, р. 02.01.1949 – и ничего, если не считать целого букета протащенных под его руководством репрессивных законов. А председателю Верховного Суда (тоже не ком с горы) Валентину Сукало в этом месяце стукнуло 80 – возглавляет он ключевую судебную инстанцию с 1997 г., и тоже не спешит в отставку.

Насчёт пенсии для спикера в 62 года… А что, если это намёк для главы здешнего «Совета Республики», которой в сентябре с. г. как раз исполнится 62? 🙂 Лично для меня, как вы догадались, её возраст – сам по себе не аргумент против дальнейшей работы, но эту даму постоянно заносило куда-то не туда… K примеру, в ноябре 2020 г. «оттопталась» по молодому художнику Бондаренко, избитому на «Площади перемен» в Минске и умершему в больнице: «Он был пьяный – 100%… Каждый день такие гибнут. А они [протестующие] устраивают панихиды. Правильно президент сказал: зачистить город!» Проще назвать один умный её шаг – извинение перед могилёвскими цыганами за облаву, которую устроило на них МВД, но то было ещё в мае 2019 г., когда Кочанова возглавляла администрацию президента. Короче, не буду возражать, если изобличительница «планов Даллеса» & обладательница «ордена Дружбы» (полученного от Путина в апреле с. г.) реально отправится вязать носки, внукам или не внукам. Да и другому политику в его 68 лет не помешало бы – тоже ведь на «другой планете» живёт.

C 2007 г. работало в Минске издательство «Галіяфы», учреждённое поэтами-авангардистами Дмитрием (Змитром) Вишнёвым и Михасём Башурой, нормальным людям не мешало, ежегодно выпускало до 50 наименований книг. Теперь же оно – в процессе ликвидации, что Змитер объясняет так:

Формальных причин, по которым Министерство информации приостановило работу «Галіяфаў», две. Мы не подали сведения о смене юридического адреса и не сообщили об уходе ответственного за издательскую деятельность. Когда тебе чиновница говорит, что с 2016 года ты занимаешься «незаконной предпринимательской деятельностью»… 10 раз подумаешь, надо ли возвращаться в Беларусь. Переаттестацию наш сотрудник не прошёл, хотя имеет высшее полиграфическое образование и хорошо был подготовлен.

Я думаю, что «Галіяфы» попали под каток зачистки гражданского общества. После 2020 года власти запретили Союз белорусских писателей, ПЕН-центр. Можно долго вспоминать и перечислять организации, которые были закрыты. Было бы странно, если бы книжные магазины, издательства и типографии оставались не в поле зрения репрессивной машины.

Из той же «оперы» – аннулирование мининформом свидетельства о госрегистрации «Газеты Слонімскай». В письме от 23.08.2022 обосновали это тем, что газета не выходила 6 месяцев подряд… при том, что сами же (хорошо, пусть их товарищи из соседних кабинетов) дали распоряжение не печатать её в Беларуси. Как это было с «КП», «Народнай воляй» и др., см. здесь.

В конце 2010-х чиновники выдавили из страны ещё одно издательство, работавшее с «альтернативной» литературой – Логвинова, от которого лет 15 назад фактически откололось вишнёвское. «Галіяфы», по-моему, больше налегали на поэзию; казалось бы, она-то властям не страшна, а поди ты… Напомню: ещё в СССР начала 1970-х, т. е. в брежневскую эпоху, по которой многие ностальгируют, цензоры настаивали на «изъятии» книг поэзии из библиотек. Оно рассматривалось как наказание для авторов за инакомыслие и/или переезд в Израиль.

Змитер Вишнёв осторожно себя держал в 2010-х (на мой вкус, иногда чересчур). Я благодарен за то, что он после кратких переговоров «приютил» презентацию двуязычного сборника Мойше Кульбака «Eybik/Вечна» в марте 2016 г. Тогда книжный магазин «Галіяфаў» находился в Троицком предместье, а вскоре переехал на Немигу, 3, где было не так просторно, но временами уютно. Запомнились встреча с Виктором Жибулем по поводу выхода его книги «Дзяцел і дупло» в декабре 2016 г. и с супругами Жибулями в марте 2017 г., когда вышел перевод «Зазеркалья» Льюиса Кэрролла на белорусский язык. Всё это было ярко, задорно.

Насколько здешним идеологам чужда поэзия (не путать с графоманией), особенно ироническая, можно заметить из публикаций той же «СБ»:

Доцент Янчук, 20.08.2022: «знаменитый советский поэт Владимир Маяковский… писал: “Поэтом можешь ты не быть, а гражданином быть обязан!”» На поверку – выражение Николая Некрасова, середина ХІХ века…

«Главный по спорту» Канашиц (02.07.2022): «“Цивилизованному миру” на белорусских спортсменов действительно плевать… Они, как пел Егор Летов, “лед под ногами майора”. Расходный материал». Вообще-то в летовской песне смысл иной: «Всё, что мы можем — это быть лишь льдом… Пока мы существуем, будет злой гололёд. И майор поскользнётся, майор упадёт. Ведь мы — лёд под ногами майора!» Таким «льдом» и я согласен быть 🙂

Наконец, Муковозчик (в представлении, увы, не нуждается) в 2021-22 гг. не раз мусолил слова Валентина Гафта, якобы обидные для Лии Ахеджаковой: «Везде играет одинаково актриса Лия Ахеджакова» – мол, даже коллеги серьёзно не относились к бунтарке… «Забывая» дать продолжение эпиграммы: «Великолепно! В самом деле везде играет на пределе».

Полагаю, начальник «СБ» позорит филологический факультет БГУ, диплом которого получил уже в независимой Беларуси (см. также предновогодний эпизод з «краінай-браначкай»). Захотят бывшие или нынешние филфаковцы высказаться на этот счёт – постараюсь предоставить им трибуну.

Ладно бы только поэзия, но ведь познания в кулинарии тоже не фонтан. Распрягает уже знакомый нам колумнист Волчков (26.08.2022):

«Кто не умеет – учит» (С)… Вот как выглядят мягкие сыры моцарелла и маскарпоне в исполнении Туровского молочного комбината:

Оч-чень схоже с «просто макаронами или лапшой», кто бы сомневался 🙂

Вольф Рубинчик, г. Минск

26.08.2022

w2rubinchyk[at]gmail.com

Опубликовано 26.08.2022  23:12

PS. Бел. ассоциация журналистов сообщила, что Б. Хамайду выпустили из витебского изолятора временного содержания.
Ему сказали ждать повестку в суд. Медальон предсказуемо был воспринят как “атрибут несанкционированного пикета” 🙁

В. Рубінчык. КАТЛЕТЫ & МУХІ (115)

Дзень добры – калі добры! Зноў адказам на мае прапановы, шпурнутыя ў сеціва тры тыдні таму, служыць жалезабетоннае маўчанне. Я ж яшчэ асобна тром дэпутаткам напісаў, каб супраціўляліся датэрміноваму роспуску парламента, – нуль рэакцыі. «Затое» знаны палітаглядальнік не знайшоў лепшага, чым запэўніць публіку, што «Парламенцкія выбары ў лістападзе зручныя і для ўладаў, і для апазіцыі. Верагодны каляндарны план гэтай кампаніі на рэдкасць камфортны… і збор подпісаў, і агітацыя прыпадаюць не на марозныя і апалітычныя калядныя канікулы, не на спякотнае лета, а на яшчэ цёплую і сытую восень» (12.05.2019).

Пакіну за дужкамі рэмарку пра цёплую і сытую восень (адкуль П. Быкоўскаму вядома, што чакае Беларусь праз паўгода?) Проста зафіксую: пасля пары сутак на Акрэсціна ў жніўні 2018 г. П. Б. разважае ў катэгорыях «камфорту» там, дзе гэта гучыць дужа фальшыва… Ну, выкацім гіпербалу: чарговую партыю іншадумцаў вязуць у канцлагер – а тут «альтэрнатыўны» журналіст пачынае радавацца таму, што крэслы ў вагонах гэтым разам мякчэйшыя і туалеты чысцейшыя.

Яшчэ раз і марудна: у цяперашніх умовах роспуск палаты прадстаўнікоў на 10 месяцаў раней за вызначаны Канстытуцыяй тэрмін будзе межаваць з дзяржаўным пераваротам. Намеры & дэкларацыі Лукашэнкі, Ярмошынай ды іншых «зацікаўленых» мусяць турбаваць «грамадзянскую супольнасць» хіба ў апошнюю чаргу: найперш трэба думаць пра тое, як сабраць сілы й даць адпор, зрабіць усё, каб парламент перастаў быць «спячым інстытутам». А навінам-бай кіну адно: калі вас дагэтуль я..ць пасля «белтаўскай справы», то хоць не падмахвайце…

Пра тое, чым ёсць сучасная «незалежная» журналістыка ў РБ, сказана так многа, што няма сэнсу паўтарацца. «Проста пакіну гэта тут» (С):

На хвілінку, ад Салігорска Мінскай вобласці да Светлагорска Гомельскай – мінімум 150 км.

Не без маркоты чарговы раз вярнуўся я з Гарадзеншчыны. І могілкі за Шчучынам, дзе гарою – нябожчыкаў з майго пакалення, і сам Шчучын, фактычна горад удоў… 44 месяцы таму захоўваўся далікатны спадзеў на тое, што Дзень беларускага пісьменства штось пераломіць у лёсе райцэнтра і акругі, але ж не. За гэты час насельніцтва Шчучынскага раёна скарацілася яшчэ на 2,5 тыс. чалавек, г. зн. звыш 5%. Прыкладна такія ж тэмпы скарачэння – у суседніх раёнах: Воранаўскім, Дзятлаўскім, Іўеўскім… Агулам жа на Шчучыншчыне за апошнія два дзесяцігоддзі «Вялікага Беларускага Шчасця» насельніцтва зменшылася на 23 тысячы чалавек, або на 37,3%. Для параўнання, у Калінкавіцкім раёне (недалёка Чарнобыль, экалогія так сабе…) – «толькі» на 13,4 тыс., альбо на 18,6%.

У 2017 г. у пераліку на 10 тыс. чал. колькасць дактароў у Шчучынскім раёне была 33,5, а па Гродзенскай вобласці – 48,6; колькасць бальнічных коек на 10 тыс. чал. – 74,9, а па Гродзеншчыне – 81,5… І вось што пісаў галоўны санітарны ўрач раёна: «Смяротнасць у працаздольным узросце склала ў 2017 годзе 686,69 на 100 тыс. насельніцтва, што вышэй за сярэднеабласны паказчык у 1,7 разы і вышэй за паказнік мінулага года на 11,5%». Bravo, шматгадовыя кіраўнікі Шчучраёна – Казяк, Ушкевіч, Ложачнік! Накіравалі…

Відаць, каб зберагчы раён ад ліквідацыі (чуткі пра ўзбуйненне даўно ходзяць), начальства дабілася, каб райцэнтр выглядаў больш самавіта: летась да яго далучылі тры суседнія вёскі. Цяпер можна ўводзіць у англійскую мову новы дзеяслоў: «to schuch in», г. зн. пашырацца як г. Шчучын, на роўным месцы. Ну і ў беларускай не будзе збыткоўным тэрмін «шчучынг» (займацца шчучынгам = падграбаць пад сябе тое, што «кепска ляжыць» ;))

Прадукцыя мясцовага масласырзавода раз-пораз блакуецца на расійскім рынку… Мо ў блакіроўцы i было палітычнае адценне, але насамрэч сыр і твораг, лагодна кажучы, не зусім тыя, што ў сярэдзіне 2000-х, калі я адмыслова шукаў іх у мінскіх крамах. І хто б уклаў у галаву менеджэрам, што кан’юнктурная налепка «75 год вызвалення Беларусі» на пакунку з творагам – абы-што? Лепшай прыкметай вызвалення быў бы выпуск харчоў, ад якіх не хочацца плявацца… Хоць бы як у Тураве, не?..

Прыватная кнігарня ў цэнтры Шчучына, пра якую пісаў у 2015 г., зачынілася; там аптэка цяпер. А во рэкламуе сябе вандроўны цырк – маўляў, «сайдзёт для сельскай местнасці»:

Вядома, цыркачы не абавязаны быць дактарамі філалогіі. Аднак інстынктыўны недавер правакуюць у мяне абяцанкі тыпу «самые присамые».

Так і не знайшлі за тры гады мясцовыя ўлады рэсурсаў і часу, каб павесіць дошку ў гонар Шарля дэ Голя, які, палонны, утрымліваўся ўлетку 1916 г. у Шчучыне-беларускім. Знаёмае развіццё падзей: спачатку «так-так», што значыць «можа быць», потым «можа быць», якое значыць «не». Тым часам накрыўся «медным тазам» адзін з буйных працадаўцаў – МПМК-166, дзясяткі работнікаў апынуліся на вуліцы. Карацей, сыплецца амаль усё: дэмаграфія, «культурка», медыцына, прадпрыемствы. Толькі ў блогу намесніцы рэдактара мясцовай раёнкі (11.05.2019; за двое сутак – ажно 12 праглядаў) усё вясёлкава: «Які яшчэ горад можа пахваліцца сучасным заводам для перапрацоўкі малочнай сыроваткі, фабрыкай для вырошчвання шампіньёнаў, сонечнымі электрастанцыяй, мотатрасай, стадыёнам для пляжных відаў спорту, школай веславання, школай пілотаў?»

Ачарненне – гэта не мая стратэгія, нямала добрага і ў Шчучыне. Вунь 9 мая гараджане, у т. л. юныя, «усклалі кветкі на брацкай магіле на тэрыторыі былога аэрадрома». Там, дзе 77 гадоў таму загінулі ад рук лап нацыстаў і іх памагатых 2060 яўрэяў.

А каля мінскага вакзала нешта сыпалася ўжо ў простым сэнсе. Не рызыкнуў бы я прайсці пад гэтымі балконамі на вул. Бабруйскай, 7…

Фота 09.05.2019

Публікую гэтыя здымкі, ведаючы, што некаторыя чыноўнікі пачытваюць «Катлеты & мухі». Глядзіш, аператыўна паправяць перад Еўрапейскімі гульнямі, бо сорамна ўсё-ткі. (NB: Аргумент пра гульні ды «прэстыж краіны» можа спрацаваць, а довады наконт (не)бяспекі ўласных грамадзян тут мала каго хвалююць.)

Нашумела – і, пэўна, яшчэ не скончылася – гісторыя з cотнямі тысяч (3-5 мільёнаў?) тон забруджанай расійскай нафты, дастаўленымі ў Беларусь. Нагадаю «вехі вялікага шляху»:

19.04.2019 дзяржаўны канцэрн «Белнафтахім» абвясціў аб тым, што ўжо некалькі дзён з Расіі паступае нафта з перавышэннем канцэнтрацыі хлорарганічных рэчываў у дзясяткі разоў. Расійская кампанія «Транснефть» прызнала наяўнасць праблемы.

22.04.2019 гукалі, што 20 красавіка праз няякасную нафту на Мазырскім нафтаперапрацоўчым заводзе зламалася частка абсталявання.

23.04.2019 прадстаўнік «Белнафтахіма» заявіў, што няякасная нафта дасягнула тэрыторыі Еўрапейскага Саюза. Афіцыйнае агенцтва БелТА, спасылаючыся на спецыялістаў, паведаміла, што паляпшэння якасці нафты (на тэрыторыі Беларусі) не назіраецца.

24.04.2019 Польшча спыніла прыём нафты з газаправода «Дружба» (пракладзенага па Беларусі). Прэс-сакратарка «Белнафтахіма» сказала, што яе арганізацыя «ўжо на працягу тыдня б’е трывогу ў сувязі з пастаўкамі няякаснай нафты, якая паступае з расійскага боку, цярпліва вядзе перамовы з «Транснефтью»… Нашы суседзі не сталі чакаць».

Скокнем на паўмесяца ўперад, і – вуаля! 11 мая робіцца вядома, што каля мільёна тон забруджанай нафты знаходзіцца ў Беларусі, яшчэ толькі «мае адбыцца вялікая тэхналагічная работа па выцісканні нафты, не адпаведнай ДАСТу». В. а. цара каментаваў падзеі так: «Расхлябанасць і бязладнасць на тэрыторыі Расіі… – і вялізная труба была забруджана атрутнай нафтай… Мы недаатрымалі пэўны прыбытак – мы вялізныя грошы страцілі. Гэта сотні мільёнаў долараў… Але я чарговы раз, калі бруд гэты пайшоў, пайшла атрутная нафта, забараніў спыняць участкі нафтаправоду, каб яшчэ большай шкоды Расіі не нанесці».

Няўжо месяц таму не было магчымасці паставіць заслон на шляху дзярма – тутэйшыя ж умеюць «ставіць заслоны» (ідэолагі, здаецца, адно гэта і ўмеюць)? Польшча здолела, а беларусы зноў апынуліся ў ролі мазахістаў, як у тым анекдоце пра цвік у крэсле… І што замінала за тры тыдні адпампаваць разбадзяжаную нафту назад? Ну так, «галоўны» ўжо даў адказ: ён «забараніў», хоць я ўпэўнены, што ў «Белнафтахіме» і ва ўрадзе многія схіляліся да жорсткага варыянту ў стасунках з расійскай фірмай. Матывіроўка забароны – «каб яшчэ большай шкоды Расіі не нанесці» – наводзіць на думку пра тое, што чалавек блытае нацыянальныя інтарэсы Беларусі і суседняй краіны… Чаго тады вартыя «грозныя» словы пра «расхлябанасць» у Расіі? 🙁

Калі ж гэта не чыста балбатня, то задумайся, чалавеча: як краіна з гэткай расхлябанасцю (нядаўная катастрофа суперджэта ў Шарамеццеве, ранейшы пажар у Кемераве, еtc, etc…) можа будаваць у нас атамную электрастанцыю? Так, будоўля амаль завершана, укладзена безліч грошай, але ці не пара спыніцца? Як найменш – правесці там незалежную праверку-рэвізію, у ідэале – арганізаваць усебеларускі рэферэндум наконт таго, ці патрэбная нам агулам тая Астравецкая АЭС?

I – cумна ад таго, што адна асоба зноў усё вырашае сама, а між тым прыпыняць пастаўкі ці не, вяртаць брудную нафту ці не, падаваць у суд на пастаўшчыкоў ці не – усе гэтыя пытанні ўваходзяць у кампетэнцыю ўрада (Савета міністраў), якому А. Лукашэнка летась абяцаў даць больш паўнамоцтваў. Сёлета ў красавіку-маі зноў высветлілася, што нічога не каштуюць у яго вачах ні парламент, ні ўрад… Што казаць пра нас, «простых смяротных», на якіх, скарэй за ўсё, і плануюць у адміністрацыі раскідаць выдаткі ад нафтавага інцыдэнту (як без судовага разбору з усімі экспертызамі, то добра, калі расійскі бок кампенсуе 10-20%).

*

На Дзень Перамогі ў Маскве пайшоў з жыцця 59-гадовы «тэлекілер». Сяргей Дарэнка быў адным з тых, дзякуючы каму я практычна перастаў глядзець ТV – пасля восені 1999 г. з яго вядомымі «наездамі» на Лужкова і Прымакова. Сумна, што чэл памёр; дзівіць толькі, што праз гэта столькі шуму, у тым ліку ў беларускіх выданнях. 19 красавіка памёр выдатны паэт, ганаровы грамадзянін Смаргоні Мар’ян Дукса (1943-2019), і? Многа распавядалі тутэйшыя пра яго і яго даробак?.. Усё па завядзёнцы, як у В. Гафта: «И пусть по радио твердят, что умер Джо Дассен / И пусть молчат, что умер наш Высоцкий…»

  

Гэты верш са зборніка «Горн прымірэння» (1993) – праўдзівы і для мяне самы важны; М. Дукса на фота з shliah.by

*

У сувязі з майсай, распаведзенай у мінулай серыі «К&М», ад старшыні Бел. ПЭН-цэнтра паступіла ведамка (02.05.2019): «Шаноўны Вольф, Паўла Севярынца выключылі на радзе 15 студзеня. Паведаміць пра выключэнне збіралася яму і іншым выключаным пасля чарговай рады 30 красавіка, але ў выніку паведаміла яму 22 красавіка, бо ён спытаўся ў мяне пра гэта ў месэнджэры. Ад жніўня мінулага году мы напісалі Паўлу некалькі лістоў з просьбай заплаціць складкі і папярэджвалі, што ў адваротным выніку мы будзем вымушаныя выключыць яго з ПЭНу. Павел адказаў толькі на адзін ліст і ў ім адмовіўся плаціць складкі праз нязгоду з “гейпрапагандай”, якой нібыта “займаецца ПЭН”». М-да, а Павел-то даводзіў у fb 22 красавіка: «Прычакалі Курапатаў, Вялікадню і, значыць, усмажылі» 🙁 З іншага боку, чаму кіраўніцтва ПЭНа не паведаміла яму пра выключэнне 16 або 17 студзеня?

Цытатнік

«Для лоўкага палеміста папросту не існуе рысаў, пунктаў гледжання і душэўных станаў, на якія няможна было б наляпіць цэтлік, які б самой назвай выкрываў пустэчу, тупасць і нікчэмнасць гнанага праціўніка» (Карал Чапек, 1931?)

«Жыццёвы досвед вучыць нас, / Што дармавое пастаянна / Нам абыходзіцца не танна / І даражэе з разу ў раз» (Фелікс Баторын, 2015)

«Нішто не заганяе ў дэпрэсію так, як Тут няма пра што размаўляць, зверху ўсё даўно вырашана» (Рыгор Юдзін, 12.05.2019)

Вольф Рубінчык, г. Мінск

13.05.2019

wrubinchyk[at]gmail.com

Апублiкавана 13.05.2019  18:11

Лия Ахеджакова о жизни, творчестве

“Мне здесь страшно, но интересно”

Светлана Конеген

Лия Ахеджакова

Лия Ахеджакова

Она, конечно, отчаянная. Актриса и человек. Ее театральная и кинокарьера – ярчайший пример отваги. Отважной она остается в любых обстоятельствах. О своих принципах актриса Лия Ахеджакова говорит с корреспондентом Радио Свобода.

– Лия Меджидовна, вы родились в Днепропетровске, ваше детство прошло в Майкопе. Театральная семья. Папа – режиссер, мама – актриса. Иными словами, вы были типичным театральным ребенком, выросшим за кулисами?

– Да, правда.

– А какой была тогда жизнь в маленьком, провинциальном Майкопе? Какие люди вас окружали? И мечтали ли вы тогда о большой Москве, о театральной карьере?

– Меня окружали люди, у которых были большие библиотеки, и актеры, которые постоянно мотались по гастролям. С родителями ездила и я, ради этого меня даже часто снимали с экзаменов. Тогда мы объездили весь Северный Кавказ. Но жизнь была очень трудной. У мамы был туберкулез легких, он начался и у папы, но его лечение сложилось как-то удачней. Случалось, что после спектаклей у мамы просто горлом шла кровь, правда, на самой сцене этого никогда не происходило, она держалась.

– С вами лет в десять случилась какая-то удивительная история, когда вы решились написать письмо самому Сталину с просьбой достать для мамы некое магическое лекарство и тем самым спасти ее от смерти. И само поразительное, что чудо случилось – лекарство вам достали и привезли.

Я обещала Сталину хорошо учиться, на одни пятерки, и закончить школу с золотой медалью

– Не помню точный свой возраст тогда, но да, я написала письмо Сталину о том, что мои мама и папа умирают от туберкулеза. Им же, кстати, болела и моя тетя Ханифа. Конечно, до “отца народов” оно даже не дошло. Просто тогда на Рижском фармацевтическом заводе стали делать какое-то новейшее лекарство, которое якобы спасало жизни многим туберкулезникам. В ответ я обещала Сталину хорошо учиться, на одни пятерки, и закончить школу с золотой медалью. И я свое слово сдержала. На каком-то этапе это удивительным образом сработало, и к нам из Риги по почте пришел деревянный ящик с лекарством, которое пили все – папа, мама и тетя. Лекарство никого не вылечило, но поддержало сильно.

– Вы были нормальным советским ребенком, верившим во все мифы о коммунизме?

– Да, а как мы любили Сталина! Папа даже умер с этой любовью. Он был и до конца оставался коммунистом. Вообще на Кавказе имя Сталина по-прежнему весомо. Мое “отрезвление” и “просвещение” пришло только тогда, когда я приехала в Москву поступать в институт и поселилась у людей, только что вернувшихся из лагерей. Папа договорился, что, поступив в Московский институт цветных металлов и золота, я поживу у прекрасных людей, с которыми он познакомился еще в Майкопе. Хозяйку звали Светлана Леопольдовна (фамилию, к сожалению, сейчас позабыла), бывшая прима Московской оперетты. Жила она в квартире с сестрой. Квартира была большая, и в свое время донесли на Светлану Леопольдовну ее соседи. Пока она отбывала срок, они забрали почти всю жилплощадь себе. Так что когда она вернулась, ей досталась лишь маленькая комнатка, где она проживала с сестрой. Какое-то время жила с ними и я. Именно они стали источником моего “прозрения” относительно времени, в котором мы жили.

Когда я иду по любой улице в России, знаю: она состоит из моих единомышленников. Все говорят мне “спасибо”. Так что где эти “86%” поклонников власти, понять не могу

А про мой институтский период рассказывать не люблю. Считаю, что время это давно прошло и ничего в нем нет интересного. Все по-настоящему интересное началось, когда я оказалась в Московском ТЮЗе. Тогда же в моей жизни появились необыкновенные дома и семьи, в которые я неожиданно попала, люди, с которыми вроде бы случайно сводила судьба. Чего стоит одно лишь знакомство с Виктором Ефимовичем Ардовым и его семьей. В этот дом захаживал Иосиф Бродский, подолгу жила Анна Андреевна Ахматова. На этом фоне все бледные факты моей тогдашней собственной биографии становятся не столь важными. Ардов был потрясающим человеком, ярким писателем-сатириком. Не менее интересными были его сыновья Боря и Михаил, пасынок Леша Баталов. Саму Анну Андреевну я, правда, лично так и не увидела в их доме, но зато столько про нее слышала! Знала, что вот в той комнате она всегда ночует.

Важен был и сам ТЮЗ, актеры, с которыми свела судьба. Но потом вдруг все это было развалено. В наш театр из Екатеринбурга приехал какой-то режиссер, заявивший, что нужно ставить спектакль “про ХрИста”! Так он, оказывается, называл Христа. Странный человек, из-за которого мы все побежали из театра… Я не знала, куда уходить. Инна Чурикова, моя подруга по ТЮЗу, позвонила Анатолию Васильевичу Эфросу. Тогда мы, две девочки, были страшные его поклонницы, ходившие на все генеральные репетиции! Это все было буквально незабываемо… Инна, позвонив Эфросу, пожаловалась, что “Лийка совершенно без работы, не знает, что делать”. Анатолий Васильевич сначала пообещал поговорить с Дунаевым, главным режиссером театра на Бронной, но тот мне категорически заявил: “Вы с ума сошли! Вы – травести и должны держаться за это ваше амплуа”. Тогда Анатолий Васильевич посоветовал пойти к Гале Волчек в “Современник”, у нее там очень хорошие актеры, и я им подхожу. Велел передать Гале, что Эфрос меня ей очень рекомендует. И та меня взяла.

Лия Ахеджакова в спектакле Московского театра Юного зрителя "Дорогой мальчик", 1972 год

Лия Ахеджакова в спектакле Московского театра Юного зрителя “Дорогой мальчик”, 1972 год

– Одним из ярчайших ваших дебютов в “Современнике” стала работа в спектакле “Квартира Коломбины” по пьесам Людмилы Петрушевской в постановке Романа Виктюка. Там он вам дал сыграть сразу четыре главные роли. Как сложился ваш с ним роман? Он в вас влюбился?

У меня были блистательные партнеры! Богдан Ступка, Игорь Кваша, Михаил Жигалов, Валя Гафт, Гарик Леонтьев – все, как на подбор, самые сильные, лучшие!

– Так я с ним дружила еще со времен ТЮЗа, он приходил ко мне в гости. И когда он пришел в “Современник”, то сначала скрыл, что все четыре пьесы Петрушевской, объединенные в “Квартире”, буду играть я одна, его подружка. В театре такие вещи вообще не делают, там были исполнительницы и покруче меня. А он это сделал, за что я, конечно, ему бесконечно благодарна. Он представил меня как актрису, способную играть не только курочек, пионеров, мальчиков и девочек, Тараса Бобунова и весь мой прочий детский репертуар, доказав, что я могу работать и во взрослом серьезном театре, играя там не только бабушек. Кстати, первую свою бабушку я сыграла еще в ТЮЗе в спектакле “Я, бабушка, Илико и Илларион”. Потом вторую – уже в спектакле Иосифа Райхельгауза по пьесе Константина Симонова. И мой друг Валентин Гафт, с которым я когда-то озвучивала уроки русского языка для народов Зимбабве, был моим партнером. Кстати, именно Валечка – мой первый партнер в “Современнике”, и он же – последний. Я и по сей день играю с ним в том же театре в спектакле “Игра в джин”. Правда, сейчас он приболел, и временно моим партнером стал потрясающий актер Вася Бочкарев из труппы Малого театра.

Вообще, какие у меня были блистательные партнеры! Богдан Ступка, Игорь Кваша, Михаил Жигалов, Валя Гафт, Гарик Леонтьев – все, как на подбор, самые сильные, лучшие!

Актеры Валентин Гафт и Лия Ахеджакова на съемках фильма "Гараж" режиссера Эльдара Рязанова

Актеры Валентин Гафт и Лия Ахеджакова на съемках фильма “Гараж” режиссера Эльдара Рязанова

– Давайте поговорим о вашей кинематографической биографии. Она началась очень удачно, с фильма 1973 года “Ищу человека” режиссера Михаила Богина. За него вы получили призы на фестивалях в Локарно и Варне.

– Вот после него-то меня и подобрал Эльдар Рязанов.

– Расскажите о своей первой встрече с ним. Она явно не могла не запомниться, тем более что кинобиографию вам сделал именно он.

– Когда мне впервые позвонил Эльдар Александрович, сказала: “Я вас обожаю! Но в вашем сценарии у меня такая маленькая роль, что в ней и играть-то нечего!”

– Речь шла об “Иронии судьбы, или С легким паром”?

– Да, о ней. На мои претензии он ответил довольно жестко: “Запомни: лучше сняться в маленькой роли у хорошего режиссера, чем в большой у плохого”. С тех пор я демонстрирую это всей своей жизнью.

– Но ведь именно за эти ваши роли второго плана – к примеру, смешной училки с несложившейся личной жизнью из “Иронии судьбы” или секретарши Верочки из “Служебного романа” – вас во многом и любит зритель. Все они очень запоминающиеся.

Мы с Рязановым оба инакомыслящие. Он меня сильно подтолкнул именно в эту сторону

– Но какие еще есть роли в “Старых клячах” и “Небесах обетованных”! Нет, у меня были и большие роли, но зачастую в таком дерьме, что и вспоминать не хочется. Правда, постепенно мои мечты как-то реализовывались. К примеру, я всегда очень любила Островского, и наконец известный ленинградский режиссер Игорь Федорович Масленников, поставивший потрясающий сериал про Шерлока Холмса и “Зимнюю вишню”, пригласил меня на роль свахи в “Банкроте”. Мне так было сладко работать с этим текстом! К сожалению, продюсеры на тот момент у него были плохие, и сама картина канула в лету. Но работа над ней была страшно интересной.

– Возвратимся к Рязанову, с которым и ваша жизнь в целом, и творческая биография связаны так сильно. Как складывались ваши отношения на съемочной площадке? Ведь у вас обоих очень непростые характеры.

– Характеры у нас непростые, но видимо, всегда существовала какая-то биологическая и человеческая совместимость. Была и еще одна черта, нас связывающая, мы оба – инакомыслящие. Он меня сильно подтолкнул именно в эту сторону. К концу его жизни мы стали очень близкими людьми. Если шла речь о подписи в чью-то защиту, Эльдар Александрович – единственный человек, чей телефон я могла дать организаторам, зная, что он непременно подпишет. Он, в свою очередь, ни разу не сказал мне: “Ты чего тут мною торгуешь?!” Некоторые люди давно убедили никогда и никому не давать их телефоны, им принципиально не нужно ничего подписывать. Телефоны этих людей я не давала никому, зная: от любого такого “открытого письма” у людей может рухнуть вся биография. Сама-то я – актриса, человек маленький, со мной ничего особенного не случится. Но Эльдар Александрович – фигура очень заметная. И он, ничего не боясь, подписывал подобные письма даже тогда, когда еще снимал свое кино. В этом он был настоящий ас, его нельзя было сбить с толку. Даже когда потом всех нас обозвали “пятой колонной” и “врагами народа”.

– Неужели за столько лет у вас никогда не было никаких конфликтов, моментов непонимания?

Нет людей, которые бы не любили фильмы Рязанова. Может, они и есть, но просто где-то прячутся

– С Эльдаром Александровичем? Не помню такого. Он меня любил, а я – его. Один раз я “залупилась” на съемках “Клячей”, сказав, что меня слишком хорошо одели. Что же это, мол, такое? Люди в тюрьме сидят в таком виде. Ох, как же он тогда на меня “вызверился”! А потом Света Крючкова стала настаивать на том, чтобы ее получше переодели, мотивируя это тем, что такое “ей не идет”. И тогда он сказал: “Я никогда не будут ничего снимать про женщину, которая вот так шикарно одета!”

– Как вам кажется, в чем секрет такого долголетия рязановских фильмов? Почему народ продолжает смотреть их до сих пор, хотя все они построены на давно ушедших вроде советских реалиях?

– Когда хоронили Эльдара Александровича, к микрофону рвались и горько оплакивали его даже те, кого, я точно знаю, он даже не пустил бы на свой порог. Но они так горько по нему рыдали, так скорбели, что это не могло быть враньем, дежурным притворством. Хотя, конечно же, там было и очень много хороших людей.

Я расскажу сейчас о нем с другой стороны. Знаю, что нет людей, которые бы не любили фильмы Рязанова. Может, они и есть, но просто где-то прячутся. Помню, после выхода на экраны его фильма “Гараж” вся протестная Россия тех лет бросилась ко мне. Где б я ни оказывалась, где бы меня не встречали, все сразу начинали говорить на темы “Гаража”, о тех “смыслах”, которые он туда вложил.

Кстати, помню, на “Служебном романе” я плакала, что завалила роль, и даже убежала, рыдая, с озвучания. И уже только позже сумела как-то себя принять.

Я привыкла к тому, что играть нужно хорошо, а изменить внешность уже нельзя

Помню, когда-то мы снимались вместе с Арменом Джигарханяном, и я спросила его: “Скажите, когда вы видите себя на экране, как себя воспринимаете?” Он ответил: “Ну как? Прежде всего думаю: голова большая!” Вот и я, глядя на себя на экране, думаю: плохо играет, плохо выглядит и “голова большая”!

– Иными словами, хороший актер, воспринимая себя со стороны, должен начинать с реакции неприятия?

Лия Ахеджакова и Алиса Фрейндлих в фильме Эльдара Рязанова "Служебный роман"
Лия Ахеджакова и Алиса Фрейндлих в фильме Эльдара Рязанова “Служебный роман”

– У меня это неприятие возникает все время! Только потом я привыкла к тому, что играть нужно хорошо, а изменить внешность уже нельзя. Но есть операторы (их очень мало), которые знают, как хорошо ставится свет, делающий человека по-настоящему обаятельным. Такие операторы есть, но мне они не всегда попадались, поэтому я очень тяжело переживала свою нефотогеничность. Эльдар Александрович, кстати, очень за этим следил. Меня по сто раз вызывали на съемочную площадку, чтобы оператор как-то ко мне “приладился”. Со стороны Рязанова это было так трогательно. Ведь я жутко нефотогенична. Куда мне в кино сниматься? Это даже смешно!

– И все же с Рязановым вас связывал очень долгоиграющий роман. Он, конечно, был главным режиссером в вашей жизни?

– Да, конечно. Я должна сказать, что несколько встреч, людей в моей жизни сильно поменяли меня как актрису и человека.

– Какие именно?

Актуальность того, что столько лет назад было написано мамой Василия Аксенова, Евгенией Семеновной Гинзбург, сегодня ничуть не стирается

– В кино прежде всего, конечно, Эльдар Александрович. Я совершенно уверена в том, что только благодаря ему меня взяли в театр “Современник”. Хотя еще Лидия Михайловна Толмачева, основатель “Современника”, которую я обожала, ходила в ТЮЗ меня отсматривать. Потом появление в моей жизни Виктюка в значительной степени решило мою судьбу. Как и то, что я сыграла большие роли у Галины Борисовны Волчек. “Современник” в период, когда я пришла в него, очень сильно “звучал” в стране, и значительная часть моей жизни пришлась именно на этот “хороший” его период. Хотя тогда там уже не было Олега Ефремова. Конечно же, сыграла большую роль и моя встреча с молодыми режиссерами Кириллом Серебренниковым и Андреем Могучим. Игорь Федорович Масленников – еще один важный для меня режиссер. Я прямо упивалась данной им мне ролью. Так жаль, что фильм буквально канул в небытие. Таким же образом в 1990-е куда-то канули еще несколько очень неплохих фильмов.

– Сейчас ваша жизнь по сути связана с “Современником”.

– Да, и то, что там до сих пор в репертуаре остался “Крутой маршрут”, очень важно. Мне кажется, для этой страны и самого театра он будет практически “вечным” спектаклем. Мы играем его уже 26 лет, а его актуальность только возрастает. Актуальность того, что столько лет назад было написано мамой Василия Аксенова, Евгенией Семеновной Гинзбург, сегодня ничуть не стирается. Все 26 лет ее потрясающе играет Марина Неелова. За эти годы мы все состарились, на какие-то роли уже пришли молодые актеры, но сам спектакль не стареет. Все его “смыслы” сейчас становятся гораздо более важными, чем тогда, когда спектакль ставился и надо было людям открыть глаза. Оказалось, сегодня им приходится открывать их заново.

Актрисы Марина Неелова в роли Евгении Семеновны (в центре) и Лия Ахеджакова в роли Зины в спектакле "Крутой маршрут"

Актрисы Марина Неелова в роли Евгении Семеновны (в центре) и Лия Ахеджакова в роли Зины в спектакле “Крутой маршрут”

– Вы надеетесь на то, что мы когда-нибудь преодолеем весь этот кошмар и нам еще повезет жить в стране, сумевшей переосмыслить, пережить сталинизм?

Им нужен именно лидер, готовый гнобить, расстреливать, для которого совершенно не важно, Есенин ты, Мандельштам, Лермонтов или Мейерхольд

– Нет, я в это не верю. И не потому, что сама пессимист. Я видела хороших молодых ребят, так называемое “непоротое поколение”. Да, они потрясающие. Но ведь их так мало! Российская молодежь далеко не вся такая. Многим среди них тоже хочется ринуться в объятья “отца народов”. Им искренне кажется, что в том мифическом для них советском прошлом жить было гораздо лучше. Им нужен именно лидер, готовый гнобить, расстреливать, для которого совершенно не важно, Есенин ты, Мандельштам, Лермонтов или Мейерхольд. “Перед законом все равны”. А для этого “равенства” вам запросто, к примеру, подсунут наркотики. Вот у меня появилось три ложных твиттера, в которых я якобы такое писала! Слава богу, сейчас этим занимается очень хороший адвокат, который сумел разобраться с ситуацией. Но ведь завтра появится четвертый и пятый твиттер под моим именем! Недавно мне начали звонить друзья со всего мира, узнавшие через ФБ, что якобы я умираю с инсультом в московской городской больнице №2.

– Я тоже слышала этот бред.

– Да, звонят и плачут подруги. Не знаю, что это такое!

– Типичные попытки “сломать” человека.

Роскомнадзору было доложено, что я – экстремист

– Но ведь они понимают, что я уже “стреляная”. Опять же недавно “грохнули” мой сайт, который, правда, я сама не вела, но у меня была помощница Таня, гениально с этим справлявшаяся. Но Роскомнадзору было доложено, что я – экстремист. Хотя о политике я там практически вообще не высказывалась, исключительно о культуре. Мне много писала молодежь, ожидавшая от меня каких-то рецептов, открытий, объяснений, анализа. С ними было интересно. Тем более что вопросы подчас попадались очень неожиданные и интересные. Но там же писалось обо мне и немало отвратительных вещей, мол, “эта гнусная актрисулька”, “бездарная и уродливая”… Сами понимаете, читать о себе подобное, всю жизнь проработав в театре, тяжеловато.

– Многие сейчас переживают происходящее в стране не менее драматично, чем вы. Некоторые в итоге уезжают. Вы не думали об этом?

– Нет, никогда.

– Это связано с театром, с вашей профессией?

Я не отношусь к людям, способным видеть вокруг себя только черное

– Я намертво связана с русским языком. И – все, на этом кончено. Иногда я встречаю русских актеров, сумевших преодолеть это страшное препятствие. Но я не столь талантлива, чтобы блестяще выучить язык на старости лет. Петь я не могу, танцевать, увы, тоже.

– А если вдруг случится так, что те немногие серьезные, талантливые режиссеры, с которыми вы привыкли работать (тот же Кирилл Серебренников), исчезнут из страны, окажутся в вынужденной эмиграции?

– Нет, я на такое не способна. Во-первых, для меня важен привычный московский круг общения. Без него не могу. Во-вторых, мне здесь страшно, но очень интересно. Я не отношусь к людям, способным видеть вокруг себя только черное. Если не сижу за рулем, а просто хожу по улицам, ко мне все время подходят чудесные люди, цепляют меня, мы разговариваем. Вот только сейчас вернулась с кинофестиваля из Одессы. Как меня там обласкали! Как эта “улица” меня любила! И ведь все – в конце жизни, когда как киноактриса я уже никуда не гожусь. Но в какую б страну я ни приехала, там обязательно находятся люди, говорящие мне “спасибо” и цепляющие на темы инакомыслия, которым живу и я.

В России есть города, отказывающиеся принять спектакли, где я занята. Боятся, отказывают в аренде зала

Да, в России есть города, отказывающиеся принять спектакли, где я занята. Боятся, отказывают в аренде зала. К примеру, я очень опасалась ехать в Тюмень. Звоню Люсе Улицкой, говорю: “Не могу ехать в Тюмень! Там уже и народ, и местное телевидение заявило, что я якобы приеду, чтоб устроить там “новый майдан”. Но ни до какого “майдана” я даже не доползу, у меня коленки больные!”. А там как раз должен был идти ее спектакль “Мой внук Вениамин”, она автор. Люся в ответ меня спрашивает: “Чего ты боишься?” Отвечаю: “Во-первых, могут в тот же день отказать от аренды. Во-вторых, начать яйцами в морду кидать”. Она: “Кинут яйцо – вытрешься!” И я поехала. Да, в Тюмени были листовки, порхавшие по всему фойе. Люди, пришедшие на спектакль, их в урны выбрасывали. Одну из них я сохранила. Что там было написано?! “Русофобка, ненавидит русский народ, 5-я колонна, они хотят Майдана, оранжевая революция”, словом, какая-то непроходимая чушь! Весь набор про “печеньки от ЦРУ”.

– Словом, ничего нового?! Все те же штампы?

– Да. Но при всем том, когда я иду по любой улице в России, знаю: она состоит из моих единомышленников. Все говорят мне “спасибо”. Так что где эти “86%” поклонников власти, понять не могу. Ни разу их не встречала вживую. Встречаю только тех, кто говорит со мною на моем языке.

– Но это ведь счастье!

– Счастье. И у меня такое впечатление, что все русскоязычное население земного шара тоже говорит на моем языке, я от этого плачу.

– Тогда хочется спросить: кто же жертва той самой пропаганды, на которую вы сетуете?

– Я не знаю, вижу их только по телевизору. Клянусь! А в жизни – ни разу. Может быть, когда-нибудь встречу, и это станет последним днем в моей жизни. Вот письма пишут: “Ты сдохнешь не своей смертью, в грязном подъезде!” А в конце письма стоит крест.

Оригинал

Опубликовано 13.09.2017  07:50