Tag Archives: Светлана Гольдина-Шевченко

Б. Гольдин. ОСТРОВ СЕМЕЙНЫХ СОКРОВИЩ. Ч.1

БОРИС ГОЛЬДИН,

член международной ассоциации журналистов

Раз мой дедушка родной –
Киевлянин коренной
Чуть со страху не сошёл с ума:
В Киеве слушок прошёл,
Что хотят снести Подол
И построить новые дома.

Но без Подола Киев невозможен,
Как святой Владимир без креста,
Это же кусок Одессы,
Это новости для прессы
И мемориальные места.
/из песни “Киевский Подол”/

– Был 1875 год. Мой отец Герш Янкелевич Гольдин «задумал» родиться только в Киеве и только на Подоле, – рассказывал мне отец. – Он хорошо знал, когда ему нужно было появиться на белый свет и чем надо будет  заниматься. Дело в том, что в 1868 году началось строительство Киевско-Балтийской железной дороги, и вскоре из Киева отправился первый поезд. Начал работать вокзал на станции “Киев – 1”. Везде нужны были  железнодорожные рабочие. С юных лет Герш мечтал о железной дороге, а когда подрос, стал гордиться званием железнодорожника.
Может быть поэтому, сохраняя семейную традицию, я предпочел преподавать в Ташкентском институте инженеров железнодорожного транспорта, а старший сын Юрий получить диплом этого учебного заведения. Потом он чуть не загремел в железнодорожные войска Вооруженных Сил СССР.
– Киев не входил в черту оседлости и евреям, как правило, жить там воспрещалось, -продолжал отец. – Но мой дедушка Янкель был отличным ремесленником и смог получить драгоценное разрешение перебраться в столицу.
В один из чудеснейших солнечных дней, симпатичный Герш взял и влюбился. Как тут не влюбиться?! Красивые черты лица и блестящие глаза, густая бахрома шелковистых ресниц. Звали эту милую, еврейскую красавицу Фейга Свидовская. Молодым было чуть больше тридцати лет. Эта и была папина мама и моя бабушка.
Жила Фейга на другом конце города. Мало знала другие районы. Представляю, как Герш, любивший свой Подол, подолгу ей показывал и рассказывал об этом красивейшим месте у Днепра.

–  Теперь ты знаешь, что наш Подол – это один из самых древних мест в городе. Он получил это название из-за его расположения у подножия холмов на берегу Днепра. Я читал, что более ста лет назад на одной из наших улиц была обнаружена древняя стоянка людей,а целый городской квартал раскопали у подножия Замковой горы.
Фейга была удивлена,когда узнала, что сведения о Пoдоле содержатся и в древних летописях, в таких как “Слово о полку Игореве”.
–  Печально, – сказал Герш, – что вo времена татаро-монгольского нашествия  многое тут было разрушено.
Фейга тоже влюбилась не на шутку. Все, что говорил Герш, было ей интересно. Она смотрела на него своими большими глазами и слушала, слушала, слушала…
Подол раскинулся на равнине. Улицы не извивались, как змеи, а представляли собой ряды строгих параллелей и перпендикуляров. Но какое бы направление влюбленные не выбирали, улицы приводили их к Днепру. Удивляло и то,что берег реки здесь имел полукруглую форму.
Как-то милая Фейга поинтересовалась:
– Герш, скажи, что означает фамилия Гольдин?

– Наша фамилия образована от женского имени Гольда, которое, в свою очередь, идет от слова на идиш  “голд” –“золото”. Окончание “- ин” обозначает принадлежность. Таким образом,“Гольдин” означает “сын Гольды»,- пояснил молодой человек.
Кстати, значение имени Герш–олень, а Фейги – птица. Вот она – Птица счастья.
Сыграли веселую еврейскую свадьбу. Гуляли от души, пели и плясали. Один тост сменялся другим. Чего только гости не пожелали молодоженам….
Вскоре одно из многочисленных пожеланий сбылось: 27 октября 1907 года  у Птицы и Оленя родился красивый мальчик – мой папа. Назвали его Янкелем в честь отца Герша.

Бабушка Бруха с моим папой Яковом и дочками: слева Фаня и Соня с внуком Ромой.

Мой папа рос весьма одаренным мальчиком. Он отличался особыми способностями:  музыкальностью, любовью к чтению, яркой фантазией. Его жизнь сложилась так, что он не смог получить диплом высшей школы, но из него вышел отличный офицер Советской Армии , хорошо знавший свое дело.
Одна из внучек тети Суры Рыбак-Коган, сестры моего дедушки по линии мамы,–Дорита Зайдель закончила Ташкентское музыкальное училище и музыкальный факультет Ташкентского педагогического института. Живет в Израиле. Когда мы встретились, она поведала о моем отце:
–  Дядя Яша и тетя Поля были прекрасные люди. Часто приходили к нам в гости. Мы жили на улице Саперной. Они подолгу беседовали с бабушкой Сурой, которая жила с  нами. Моя сестра Лена, тогда училась в Ташкентской консерватории. Наша мама Лия была врачом, веселой и жизнерадостной женщиной. Папа занимался протезированием зубов. Мы с Леной садились за пианино и играли, играли и играли. И все пели. Потом к инструменту подходил твой папа и играл популярные мелодии. Нас поражало то, что он нигде и никогда не учился музыке, а играл так легко двумя руками. Думаю, что у дяди Яши была феноменальная музыкальная память. Кто-то назвал ее “магнитофонной” – услышав раз мелодию, он был способен воспроизвести ее без ошибок с первого раза.
– Когда я училась в школе, то очень любила художественную гимнастику. Папа меня поддерживал и ездил со мной на тренировки. Часто, когда долго не было рейсового автобуса, мы шли пешком, – вспоминает моя сестра Маша. – По дороге пели. У папы был отличный голос и замечательная музыкальная память.

Наш паровоз, вперед лети!
В Коммуне остановка,
Иного нет у нас пути,
В руках у нас винтовка.

Известный русский поэт Валерий Брюсов написал :

Люблю я имя Анна,
Оно звенит, как свет…

1911 год. В семье Герша и Фейги появилась маленькая Анна. Когда моему папе отметили “юбилей”…целых пять лет, в одном из подольских родильных домов раздался звонкий крик горластого младенца. Янкель и Анечка очень обрадовались, что у них теперь будет братик. Герш и Фейга назвали его Львом. Говорят, что когда рождаются дети, в доме исчезает: порядок, деньги, спокойствие, отдых — и приходит СЧАСТЬЕ! И это было так.

В детстве каждый в семье Гольдиных имел что-то свое, чем и выделялся на фоне других. Анечке нравились куклы и заниматься с маленькими детьми. Особенно ими командовать и учить чему-нибудь.
Владимир, сын Анны Григорьевны Гольдин-Геренрот, родился в Киеве. Последние двадцать лет он жил со своей семьей в Чикаго. Однажды Володя пригласил нас с женой в гости. Показал красивый город. Мы недолго гостили в его уютной квартире, но очень много обо всех и обо всем говорили.
– Мама была просто золотая женщина, – рассказывал он. – Она крепко любила своих родителей, папу и мою семью. Но особенно внука, он для нее был всем. Всю жизнь она проработала в детском садике на Подоле, и вся её жизнь была посвящена детям.
Если Герша тянуло к наземному транспорту, то его маленький сыночек Левочка тяготел к … воздушному. Ему по душе было все, что летало и вертелось в воздухе. И еще: он очень любил рисовать самолетики и смотреть красивые рисунки.
Галина Борисовна Шевченко поделилась воспоминаниями о своем дедушке, Льве Григорьевиче Гольдине:

–  Мы жили в  Москве. Помню, когда мне исполнилось шестнадцать лет, дедушка сказал, что я уже большая и мне пора познакомиться с историей  нашей семьи. Он поведал, что повезёт меня в чудесный Киев, покажет всю красоту родного Подола, где он родился, где родились его отец, старший брат Яша и сестра Аня.
Так и сделал. Поезд “Москва – Киев” быстро доставил нас в город с цветущими каштанами.
–  Уникальные подольские дворы хранят память о тех далёких временах, – рассказывал дедушка. – Здесь жили украинцы, армяне, евреи и русские старообрядцы, и молились всем возможным богам. Сюда часто приезжали великие люди, такие, как русский поэт Александр Пушкин, венгерский композитор Ференц Лист, французский писатель Oноре де Бальзак, русский ученый Михаил Ломоносов.
Я видела, что дедушка крепко любил свой город и гордился тем, что здесь родились такие знаменитости, как русский писатель Михаил Булгаков, Сергей Лифар-крупный деятель хореографии Франции, русский художник Казимир Малевич, русский композитор, певец и актер Александр Вертинский. Особенно подробно он остановился на биографии американского авиаконструктора Игоря Сикорского.
Посетили Бабий Яр – трагический памятник войны, где немцы расстреляли более 100 тысяч мирных жителей, главным образом евреев. Дедушка показал мне Крещатик, Киевско-Печерскую лавру, Софийский собор, Национальный музей истории, музей Булгакова. Мне очень повезло, что у меня были замечательные родители, дедушки и бабушки. Дедушка Лева  был влюблен в искусство и эту любовь передал мне на всю жизнь. Помню меня, маленькую девочку с косичками, дедушка водил по музеям и художественным галереям Москвы, знакомил с жизнью знаменитых художников. Сам прекрасно рисовал и учил меня. Все это не прошло бесследно. Навсегда я полюбила искусство.

– В  ноябре 1941 года, – рассказывала дочь Льва Григорьевича, Светлана Львовна Гольдина-Шевченко. – Завод с конструкторским бюро Петлякова, где тогда работал  мой отец, отправили в Казань. Для этого потребовалось 3000 вагонов. Круглые сутки  на заводе безостановочно велись демонтаж и погрузка оборудования, ежедневно из Москвы в Казань уходило по восемь-десять эшелонов. Для рабочих и их семей были оборудованы товарные вагоны с печками-буржуйками, а также деревянные будки на платформах, размещённые рядом с уже погруженным оборудованием. В целом на переброску завода в Казань ушло  около двух месяцев. Месяц спустя пришёл последний эшелон с оборудованием и людьми. Вскоре в воздух поднялся первый пикирующий бомбардировщик, построенный  нами на казанской земле.

Но вернемся в старый Киев. Время тогда было уж больно нехорошее. Вот что писала в своих мемуарах один из основателей государства Израиль Голда Меир:
–  Мне было тогда четыре года. Мы жили в Киеве, в маленьком доме на первом этаже. Ясно помню разговор о погроме, который вот- вот должен был обрушиться на нас. Конечно, я тогда не знала, что такое погром, но мне уже было известно, что это как-то связано с тем, что мы евреи, и с тем, что толпа подонков с ножами и палками ходит по городу и кричит: “Христа распяли!”. Они ищут евреев и сделают что-то ужасное со мной и с моей семьей.
Осенью 1919 года большинство погромов было учинено войсками Добровольной армии Деникина, петлюровцами, Красной Армией, крестьянскими бандами, анархистами во главе  c батькой Махно. Главной целью погромщиков были деньги и другие материальные ценности. Особенно свирепствовали чеченцы и казаки. Погромщики грабили еврейские квартиры. Вымогая у евреев деньги, они прибегали к жестоким пыткам. Массовый характер приняли изнасилования еврейских женщин. Местное население, украинцы, не стояло в стороне: забирали то, что не успели взять другие.
Константин Паустовский в своей “Повести о жизни” писал об этом времени:

…Первый ночной погром на Большой Васильковской улице. Громилы оцепили один из больших домов, но не успели ворваться в него. В притаившемся тёмном доме, разрывая зловещую тишину ночи, пронзительно, в ужасе и отчаянии, закричала женщина. Ничем другим она не могла защитить своих детей, — только этим непрерывным, ни на мгновение не затихающим воплем страха и беспомощности.
На одинокий крик женщины внезапно ответил таким же криком весь дом: от первого до последнего этажа. Громилы не выдержали этого крика и бросились бежать. Но им некуда было скрыться,—опережая их, уже кричали все дома по Васильковской улице и по всем окрестным переулкам. Крик разрастался, как ветер, захватывая всё новые кварталы.
Страшнее всего было то, что крик нёсся из тёмных и, казалось, безмолвных домов, что улицы были совершенно пустынны, мертвы, и только редкие и тусклые фонари как бы освещали дорогу этому крику, чуть вздрагивая и мигая… Кричал Подол, Новое Строение, Бессарабка, кричал весь огромный город.
Мы своих не помним прадедов,
Мы о них забыли начисто,
И в убогих биографиях
Наши прадеды не значатся.

Как там было имя-отчество?
Расспросить бы, да всё некогда,
А точней, не очень хочется –
Есть дела важнее этого. …

Но к возмездию неравному
Нас уже приговорили –
Мы уйдём, а наши правнуки
Не заметят, что мы были.
Бэла Иордан

Мама  автора этих строк Полина Рыбак в школе – первая справа во втором ряду.

Мамин  старший брат Петр Моисеевич Рыбак

Смотрит в окно мамин младший брат Азриель Моисеевич Рыбак

4 сестры Рыбак : Соня, мама, Фаня и Циля

Опубликовано 24.07.2017  16:50