Tag Archives: Снежана Инанец

Мы напишем в «Спортлото»? (В. Р.)

Добрый день – или будем надеяться, что добрый!

Чего и следовало ожидать, 19.10.2022 «сенат» РБ (верхняя палата парламента) поддержал своих коллег из нижней палаты, утвердив прощание Беларуси с Комитетом по правам человека ООН, который якобы чрезмерно вмешивался в наши дела. И раньше-то жаловаться в КПЧ моим согражданам было почти бесполезно, т. к. правительство не исполняло решения, а уж теперь это всё равно, что писать в «Спортлото». Но не моя тут вина… В 2019 г. я этих «членов парламента» не выбирал, а в 2022 г. не раз объяснял, почему Беларуси не надо портить отношения с КПЧ. У этого международного органа не было и нет ресурсов для принудительных мер относительно конкретных стран, однако репутация, которую здешние теряют, – это деньги и влияние, которые нам никакой Шанхай не компенсирует.

До сих пор так и не реализовано сокращение сроков отсидки в связи с «Днём народного единства» (второй месяц после 17 сентября тянется эта резина). Может, в «эшелонах власти» полагают, что в местах лишения свободы людям в неспокойное время будет поспокойнее, типа «моя милиция меня бережёт»? Но я полагаю, что восемь тысяч человек, подлежащих амнистии, да и тысячи родственников, каждый день ожидающих освобождения, имеют другое мнение.

Правда, на фоне того, что происходило и происходит у соседей, нам ещё «грех жаловаться»… Нет, жаловаться-то надо, но понимая, что могло быть хуже. Читаю:

Независимая международная комиссия ООН посетила 27 населенных пунктов в Киевской, Черниговской, Харьковской и Сумской областях Украины, проинспектировала места разрушений, захоронений, содержания под стражей и пыток и опросила более 190 жертв и свидетелей.

 Последствия этих нарушений для гражданского населения Украины огромны. Гибель людей исчисляется тысячами. Разрушение инфраструктуры ужасно, — заявил председатель комиссии Эрик Мёсе.

«Имеются также примеры того, как обе стороны вооруженного конфликта, хотя и в различной степени, не смогли защитить гражданское население или гражданские объекты от последствий нападений, разместив военные объекты и силы в густонаселенных районах или вблизи них. Российские вооруженные силы несут ответственность за подавляющее большинство выявленных нарушений, включая военные преступления. В некоторых случаях украинские силы также совершали нарушения международного гуманитарного права, включая два инцидента, которые квалифицируются как военные преступления», — говорится в отчёте, опубликованном 18.10.2022.

Комиссию учредил Совет по правам человека ООН, и она представит ему свои выводы-рекомендации в марте 2023 года… Неспешно у международной бюрократии движутся процессы, но хоть что-то делается – если не для наказания виновных, то для фиксации фактов.

Тем временем к «лидеру белорусов» приезжал бородатый агитатор за войну с Украиной, отрекомендованный как философ, и пару часов пообщался с любителем марксизма-ленинизма, окончившим Могилёвский пединститут. Агитпроп эту встречу преподнёс как «сенсацию», мол, ведущие политологические издания много бы отдали за публикацию разговора между Л. & Д… А по-моему, ничего сенсационного в рандеву не было – в Минске давно полюбили разное фричество (после июньского визита Кедми в епархию Макея не удивился бы я даже оживлённой беседе министра со страусом из иерусалимского зоопарка).

Фото 1996 г. – если понравилось, пройдите по ссылке, «их есть у меня»

Пётр Машеров, первый человек в БССР, при всей его преданности коммунистической идеологии, в 1970-х годах встречался со «своими» властителями дум (например, с Владимиром Короткевичем), иногда прислушиваясь к ним. Вот если бы Лукашенко встретился с белорусскими философами вроде Валентина Акудовича либо Игоря Бобкова, не говоря уж о «мотающем срок» Владимире Мацкевиче, это был бы нежданчик, а так… «Русский мир» давно подсовывает высшим чиновникам РБ странных людей в качестве посредников и консультантов. В данном случае кому-то захотелось утешить Дугина после смерти дочери – показать, что идейки его живы и даже частично осуществляются (увы, всё активнее) в «Союзном государстве».

Попытки белорусских власть имущих укрепиться на Востоке путём заигрывания с руководством тех или иных государств (КНР, Таджикистан…) тоже можно трактовать как результат влияния дугинской писанины о «большом евразийском пространстве». Как и рассуждения официоза о том, что «Азии в нынешней обстановке в мире надо не упустить момент и смелее брать на себя лидерские функции» (БелТА, 13.10.2022).

Спору нет, на Востоке – как, впрочем, на Западе, Севере и Юге – хватает людей «аккуратных, осторожных, выверенных»… Однако нынешний Восток весьма неоднороден и внутренне противоречив (очаги напряжения между КНДР и Южной Кореей, Индией и Пакистаном, Кыргызстаном и Таджикистаном говорят сами за себя, как и застарелая проблема безопасности Тайваня; Мьянма, афганские талибы и Сирия с Ираном тоже те ещё «подарки» для остального мира). Понадобятся долгие годы, прежде чем уважаемые члены Шанхайской организации сотрудничества придут хотя бы к тому уровню взаимного доверия (надо признать, невысокому), который существует в Евросоюзе.

Кто-то в Минске упорно ищет нечто волшебное – то ли папараць-кветку, то ли перо жар-птицы… Не получилось с СНГ, попробуем ЕАЭС и Венесуэлу; не очень получилось с Венесуэлой и ЕАЭС (см. «плач Иеремии» – послание Лукашенко к главам государств Евразийского экономического союза от 09.01.2020), что ж, обратим взоры на ШОС и Зимбабве. И даже на такую тусклую группировку, как «Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии» (СВМДА)! Пока замечание чисто эстетического характера: хорошее дело «СВМДА» не назовут 🙂

Стороны белорусской серебряной монеты 2004 г. с «цветком папоротника»

Тем временем отношения с четырьмя из пяти стран, граничащих с Беларусью (Латвия, Литва, Польша, Украина), всё ухудшаются. Их бы налаживать в первую голову… но доморощенным «евразийцам», конечно же, не до того – они заботятся о том, как наполнить новым содержанием старые анекдоты. Например:

Колхозное собрание. На повестке дня два вопроса: 1) строительство сарая; 2) строительство коммунизма.

Председатель: «Досок нет. Переходим сразу ко второму вопросу».

Кстати, о том, как у нас строятся (и сносятся) условные «сараи». Согласно указу Лукашенко № 466 от 15.12.2016, стоимость квадратного метра жилья к 2020 году должна была соответствовать средней заработной плате по стране (в 2011 г. то же самое к 2015 г. обещал Николай Снопков – тогдашний министр экономики, нынешний первый вице-премьер). Ни в 2019-м, ни в 2020-м подобного достигнуто не было… Сайт promise.by отметил, что средняя цена квадратного метра обычных квартир на первичном рынке в IV квартале 2020 года явно превышала 1000 долларов за квадратный метр:

Это следует из данных свежей аналитики Национального кадастрового агентства Государственного комитета по имуществу. На вторичном рынке в долларовом выражении средняя цена квадратного метра на однокомнатные квартиры снизилась на 3,5% по отношению к третьему кварталу и установилась на уровне 1360 долларов за метр, на двухкомнатные цена снизилась на 3,2% и составила 1220 долларов за метр, на трехкомнатные снижение составило 3,4%, и как итог  1150 долларов за метр.

Средняя зарплата в 2020 году составила 1 250,9 рубля (в пересчете в валюту — около 514 долларов по среднему курсу в 2020-м). Сумма указана до уплаты налогов.

И вот на днях заместитель премьер-министра Сивак в кулуарах (!) совместного заседания палаты представителей и совета республики заявил, что «Стоимость квадратного метра жилья не должна превышать среднемесячную зарплату». Свежо предание… Сейчас, пишут, средняя зарплата в РБ – 1666 р., т. е. около 660 долларов «грязными» – что само по себе похоже на «бобэ-майсэс». А цена квадратного метра в новостройках как превышала 1000$ за метр, так и существенно превышает. Речь о минских кварталах, но и в регионах цены не ниже настолько, чтобы снизить средний показатель до желаемого.

Как там у Михаила нашего Жванецкого чиновники говаривали о гражданах? «Мы им обещаем-обещаем, обещаем-обещаем, а им всё мало!»

Примечательна также войнушка «главного» с бесхозными постройками. «Очень много пустующих приусадебных участков и жилых домов, которые никому не нужны. В течение этого года задача всей вертикали эти дома продать. Или снести и закопать, если они никому не нужны», – заявлял он в конце апреля 2021 г. на очередном совещании.

Прошло больше года. Как проблема «решена», подсказывает сайт госкомимущества с чередой извещений об аукционах по продаже пустующих домов…

Даже в Логойском районе (под Минском!). И даже в Минском районе. А уж как обширен и подробен реестр пустующих жилых домов в Гродненском районе

Ну, ничего – ШОС придёт, порядок наведёт 🙂 Пока же здешние «три ветви власти» борются с четвёртой…

Супруги Александр Лычавко и Снежана Инанец (на мой взгляд, одна из лучших журналисток страны, с «лица необщим выраженьем»), задержанные две недели назад

И с настоящими историками тоже борются. Суд Центрального района г. Минска 07.10.2022 признал экстремистской книгу кандидата исторических наук Светланы Козловой «Аграрная палiтыка нацыстаў у Заходняй Беларусi» (вышла в издательстве Андрея Янушкевича 3 года назад), написанную на основе успешно защищённой в РБ диссертации. Сама Светлана Леонидовна, к счастью для неё, давно живёт в Швеции…

C. Cилова, В. Черноморцева

Позавчера – якобы за распространение «экстремистских материалов» – задержали доцентку Светлану Силову из Гродненского университета. На «сутки» отправили организаторку экскурсий по стране минчанку Валерию Черноморцеву, приложившую руку к «виртуальному музею советских репрессий».

Пока неясно, чем закончатся все эти дела… в перспективе – дисквалификацией тех, кто планомерно уничтожает культуру и науку Беларуси. «Прополкой», если угодно (любят они это слово).

Поскольку близится скорбная дата – день уничтожения Минского гетто (21 октября, 79 лет назад), предлагаю посмотреть мультфильм «263 ночи» (2021) режиссёра Ирины Тарасовой, посвящённый истории людей, которые в 1943-44 гг. от облавы укрывались под землёй. Далеко не худшая продукция «Беларусьфильма» за последние годы.

Вольф Рубинчик, г. Минск

20.10.2022

w2rubinchyk[at]gmail.com

Опубликовано 21.10.2022  05:32

***

Историка Силову всё-таки выпустили, влепив ей штраф и конфисковав мобильный телефон. А вот кандидата физ.-мат. наук Егора Лебедка, о котором было здесь и здесь (задержан в июле), отпускать и не думают – завели уголовное дело за интервью «экстремистскому» телеканалу. Несчастна страна, в которой интервью «неправильному» каналу СМИ становится поводом для «уголовки»…

Добавлено 22.10.2022  22:58

Р. Капущинский. ИМПЕРАТОР (крохи)

Это была крохотная собачка японской породы. Звали ее Лулу. Ей разрешалось спать на императорском ложе. Во время различных церемоний она срывалась с коленей императора и писала сановникам на обувь.

Тот, кто возглавлял министерство пера, был самым доверенным лицом императора и обладал колоссальной властью. Основываясь на загадочной каббалистике монарших слов, он мог принимать произвольные решения. Если императорское решение поражало всех меткостью и мудростью, оно служило очередным свидетельством непогрешимости божественного избранника. Если же, наоборот, откуда-то из воздуха, из разных углов до монарха доносился ропот недовольства, достопочтенный господин сваливал все на глупость своего министра. Этот последний был самой ненавистной фигурой при дворе: общественное мнение, находя непогрешимыми мудрость и доброту достопочтенного господина, именно министра обвиняло в злобных и нелепых решениях, каких было немало.

Время с девяти до десяти утра господин наш проводил в Зале аудиенций, занимаясь назначениями на должность, и пора эта называлась «часом назначений». Император входил в зал, где его уже ждала шеренга смиренно кланявшихся ему сановников, которым предстояло получить назначение на пост.

Фото С. Балая

Время назначения на должность бросало в дрожь весь дворец! Для одних это был трепет радости, предвкушение торжества, для других, что ж, – дрожь ужаса и ощущение краха, ибо в этот час достопочтенный господин не только награждал, раздавал наделы и назначал на должность, но и выносил порицания, удалял и понижал в должности. Радостью и страхом попеременно полнилось сердце каждого из приглашенных в Зал аудиенций: никто не знал, что, собственно, его ждет. В этом и состояла глубочайшая мудрость господина нашего, что никто не знал своего дня, своей судьбы. Эта неуверенность и неясность намерений монарха приводили к тому, что дворец беспрерывно был занят пересудами, терялся в догадках. Дворец делился на фракции и группировки, которые беспощадно враждовали, взаимно себя ослабляя и изничтожая. И эту цель наш достойный господин и преследовал, стремясь создать равновесие, гарантирующее ему святое спокойствие. Если какая-то группировка одерживала верх, господин вскоре осыпал милостями противную партию и вновь восстанавливал равновесие, парализующее соперников.

Император не только сам решал вопрос о всех назначениях, но в прежние времена сам и осуществлял это. Он, и только он! Он заполнял всю верхушку иерархической лестницы и ее средние и нижние ступени, назначал начальников почт, директоров школ, постовых полицейских, всех мелких служащих, управляющих, директоров пивоваренных заводов, больниц, гостиниц, я еще раз повторю – всех он один, лично. Даже самое мелкое назначение скреплялось императорским утверждением, потому что источником всякой власти являлось не государство, не любой другой институт, а лично достойный господин. Какое же это удивительно высокое право! Ибо с момента общения с императором, когда тот назначал на должность и благословлял, между ними возникала особого рода связь, правда, подчиненная правилам иерархии, но все-таки связь, а из этого следовал один принцип, каким руководствовался наш господин, повышая или снимая людей, – принцип преданности.

Я хочу подчеркнуть здесь, что господин наш не был противником реформ, наоборот – он всегда симпатизировал прогрессу и улучшениям, но не мог допустить, чтобы кто-то сам принялся проводить реформы: во-первых, потому, что это создавало опасность произвола и анархии, а во-вторых, могло создать впечатление, будто в империи существуют какие-то благодетели кроме достойного господина. Поэтому-то, если ловкий и разумный министр хотел в своей епархии провести, возможно, самую незначительную реформу, ему приходилось так направлять дело и так представлять его императору, так освещать и формулировать, чтобы наиболее неопровержимым, признанным и очевидным образом явствовало, что благосклонный и заботливый инициатор, творец и сторонник реформы – лично его императорское величество, пусть даже на самом-то деле благодетель наш плохо понимал, о чем здесь идет речь. Но ведь не все министры наделены умом! Случались молодые люди, не привыкшие к традициям дворца, и те, руководствуясь собственным тщеславием и стремясь завоевать признание народа (словно бы признание самого императора не стоило этих усилий!), самочинно пытались реформировать тот или иной пустяк. Как бы не ведая, что тем самым они нарушают принцип преданности, хороня не только себя, но и саму реформу, которая, не получив одобрения императора, не имела никаких шансов на реализацию. Скажу откровенно: милостивый господин предпочитал плохих министров. Предпочитал потому, что любил выгодно контрастировать с ними. А как он мог контрастировать, окружай его дельные министры? Народ перестал бы ориентироваться, у кого искать помощи, на чью доброту и мудрость уповать? Все сделались бы добрыми и мудрыми. Какая неразбериха воцарилась бы тогда в империи! Вместо одного солнца сияло бы пятьдесят, и каждый воздавал бы почести самолично избранному светилу.

Всюду, куда только ни направлялся наш господин, народ проявлял свою необузданную, ненасытную алчность, домогаясь то хлеба, то обуви, то скота, то подачек на строительство дороги. А господин наш любил посещать провинции, любил допускать к себе простых людей, познавать их заботы, утешать обещаниями, хвалить смиренных и трудолюбивых, наставлять ленивых и непокорных. Но эта склонность мягкосердного господина разоряла казну: провинции требовалось соответственно подготовить, подчистить, подкрасить, закопать отбросы, истребить мух, построить школу, одеть детей в форму, подновить здание муниципалитета, пошить флаги и написать портреты уважаемого монарха. Недостойно было бы для нашего господина оказаться где-нибудь внезапно, явившись нежданно-негаданно, как презренный налогосборщик, и увидеть жизнь такой, какова она есть. Легко себе представить растерянность и переполох местной знати! Ее трепет и страх!

Источник

Чтобы избежать беспорядков в империи, бездействия властей на местах, господин наш с немалой пользой шел на компромисс, гарантировавший успех ему и знати. Ныне всякого рода ниспровергатели монаршей власти попрекают достопочтенного господина, что в каждой провинции у него имелся дворец, готовый в любой момент принять его. Возможно, что в этом и в самом деле был некоторый перебор, ибо, скажем, в центре пустыни возвели роскошный дворец, который просуществовал лет пятнадцать всегда с прислугой и запасом свежих продуктов, а неутомимый господин провел там только один день. Но допустим, маршрут поездки достойного господина пролегал бы когда-нибудь так, что ему пришлось бы заночевать в сердце пустыни. Разве же тогда необходимость такого дворца не оказалась бы оправданной? Увы, наша непросвещенная чернь никогда не поймет соображений высшего порядка, а ведь именно они и руководят действиями монархов.

Фото С. Инанец

Чем больше оседал фундамент монархии, тем с большей алчностью избранники наваливались на ларец. Чем сильнее наглели ниспровергатели, тем усерднее набивали мошну фавориты. Чем ближе финал, тем страшнее хапанье и откровенный грабеж. Вместо того, дружище, чтобы взяться за кормило и паруса (ясно было, что корабль идет ко дну), каждый из наших вельмож набивает своей кошель и присматривает себе надежную спасательную шлюпку.

На аудиенции министр предпочитал говорить не о собственном ведомстве, а о непорядках в учреждениях по соседству, но именно благодаря этому наш господин, беседуя со своими сановниками, получал в итоге желанную картину. Впрочем, не имело значения, соответствует ли какой-то сановник занимаемой должности или нет, пока он оставался абсолютно преданным. Добрый господин дарил благосклонностью и протекцией министров, не отличавшихся расторопностью и сообразительностью, рассматривая их как элемент, стабилизирующий жизнь империи, при этом он руководствовался определенным принципом, ибо монарх наш, как всем известно, всегда был сторонником реформ и прогресса.

Подмогой достойному господину служили именно те министры, которые не отличались расторопностью и сообразительностью. Нет, это не была осознанная и преднамеренная помощь, а скорее нечто самодеятельное, непроизвольное, но какой существенной она явилась для сохранения спокойствия в империи! Ведь оказалось достаточным, чтобы такой фаворит почтенного господина обнародовал дурацкий декрет. Декрет в силу своего авторитета начинал действовать, разумеется, причиняя вред, порождая неразбериху, свару, уйму осложнений, катастрофу. К счастью, происходящее видят желторотые умники и, уже представляя себе всю надвигающуюся опасность, бросаются на помощь, принимаются исправлять, выпрямлять, латать, поворачивать вспять. И вот, вместо того чтобы впустую растрачивать свои силы на произвольное продвижение вперед и реализовать свои не поддающиеся контролю и нарушающие порядок бредни, наши нытики вынуждены, засучив рукава, браться за улаживание путаницы. Работы при этом всегда уйма! Словом, они улаживают и распутывают, обливаясь потом, треплют нервы, бегают туда-сюда, и в этой беготне, суматохе, кружений фантазии постепенно перестают дурманить горячие головы. Да, а теперь поглядим на то, что происходит ниже. Там, внизу, мелкие имперские служащие тоже сочиняют декреты, а чернь мельтешит, суетится, добавляет, поправляет. В этом и состояла стабилизирующая роль отличаемых достойным господином фаворитов. Эти придворные, вовлекая в улаживание путаницы просвещенных фантазеров и темный люд, сводили все их пагубные порывы к нулю, ибо откуда же взять дополнительные силы на такие бредни, если вся энергия потрачена на исправление просчетов? Вот так, дорогой друг, сохранялось благословенное и добропорядочное равновесие в империи…

Где в конечном итоге человек должен искать понимания, если не в далеком свете, в чужих краях, во время этих доверительных бесед с другими правителями, которые в ответ на наши сетования посочувствуют, ибо эти трудности и беды им знакомы. Однако на самом деле все это выглядело не так, как я здесь рассказываю. Раз уж мы дошли до такой степени откровенности, признаем, что в последние годы правления нашего благодетеля успехов было все меньше, а неудач все больше. И вопреки предпринимаемым усилиям число успехов монарха не возрастало — а как же в сегодняшнем мире утвердить себя, не добившись успехов? Конечно, можно их выдумать, вдвое преувеличить, можно пуститься в объяснения, но тогда тотчас же поднимают голову смутьяны и начинают клевать, и такое распространилось коварство и безнравственность, что скорее поверят смутьянам, нежели тронной речи. Итак, наш высокий господин предпочитал ездить за границу, ибо выступая там, улаживая споры, ратуя за развитие, наставляя братьев-президентов на истинный путь, выражая заботу о судьбах человечества, он, с одной стороны, избавлялся от обременительных государственных забот, а с другой — получал спасительную компенсацию в виде чрезвычайной пышности приемов и благосклонных похвал других правителей и монархов. Ибо нельзя забывать, что наш господин, несмотря на все тяготы столь продолжительной жизни, даже в минуты самых суровых испытаний и приступов меланхолии, ни на миг не помышлял оставить престол, а наоборот, по мере роста противоречий и оппозиции особое внимание уделял тому часу, который отводился на рассмотрение армейско-полицейских проблем, когда он укреплял необходимый порядок в империи.

Господин наш, будучи поборником развития, разжигал аппетиты и прихоти своих подчиненных, а те, охотно следуя этому, воображали, что развитие — это одно сплошное удовольствие, домогаясь снеди и неги, богатств и лакомств. Но больше всего тревог вызывали дальнейшие успехи просвещения: рост числа выпускников школ вынуждал рассовывать их по учреждениям, а это вело к увеличению и разбуханию бюрократии, поглощавшей всё больше средств из императорской казны. А как можно было прижимать чиновников, если они — самая надежная и преданная опора власти? Служащий посплетничает исподтишка, поворчит наедине, но когда его призовут к порядку, смолчит, а если потребуется, явится и окажет поддержку. И придворных прижать невозможно, поскольку это ближайшее окружение монарха. И офицеров тоже: они обеспечивали развитию спокойствие.

Так как плата за преданность росла, требовалось увеличить доходы, именно тогда министерство финансов и обложило крестьян новыми налогами. Теперь я уже могу сказать, что сам монарх отдал это распоряжение, но так как наш благодетель не мог принимать дурных и ошибочных решений, любой указ, ложившийся новым бременем на плечи простого люда, оглашался за подписью какого-либо министерства. Если народ не мог снести этого ярма, поднимал мятеж, милостивый господин учинял министерству разнос, снимал министра, но никогда не делал этого сразу, не желая создать впечатление, будто монарх позволяет разнузданной черни устанавливать порядки во дворце. Скорее наоборот: когда он считал необходимым продемонстрировать свою монаршью волю, то назначая на высокие посты самых нелюбимых сановников, словно говоря: а вот поглядите-ка, кто на самом деле управляет страной и как невозможное становится возможным!

Думать в те годы — это было накладное и даже вовсе гиблое дело, и его светлость, высокий господин, в своей неусыпной работе о благе и добре своих подданных, неизменно стремился оберегать их от этого пустого и хлопотного занятия. Зачем было понапрасну терять время, которое они призваны посвятить дальнейшему развитию страны, нарушать свой внутренний душевный покой и забивать головы всяческой крамолой.

Источник

Император понимал, что меланхолия — это повод к раздумьям, недовольству, скепсису, апатии, и повелел устраивать развлечения, игры, танцы, карнавалы по всей империи. Достопочтенный господин лично распорядился зажигать огни во дворце, нищим закатывал пиры, призывая их повеселиться. А насытившись и наплясавшись, те славили своего господина. Это продолжалось годы, и подобные утехи настолько забили и задурили людям головы, что, встречаясь, они болтали только об этом, судачили, перебрасывались шутками, вспоминали нелепицы, пересказывали сплетни. За душой ни гроша, а жизнь хороша. Пусть тоска берет — веселится народ. Живем убого — смеемся много. И только тем, которые размышляли, видя как все опошляется, мельчает, утопает в грязи, покрывается плесенью, не до забав было, не до смеха. Они служили сущим наказанием для других, заставляя их задумываться, но эти другие хоть и не предавались раздумьям, а поумнее были, не давали себя вовлечь в это дело, и если студенты начинали рассуждать, витийствовать, затыкали уши и побыстрей исчезали. Ибо зачем знать, если лучше не знать? Зачем усложнять жизнь, если можно без этого обойтись? Зачем болтать, когда полезнее помолчать? Зачем вникать в проблемы империи, если в собственном доме столько нерешенных проблем?

Карикатура Г. Хадерера

* * *

Полностью книгу уроженца Пинска Рышарда Капущинского «Император» (об Эфиопии, а не о том, что вы подумали), переведенную с польского на русский С. Лариным, читайте здесь. Или – по-белорусски, в переводе А. Пяткевича – в журнале «ARCHE», № 5, 2006.

Опубликовано 26.04.2020  20:32

Новые белорусские праведники мира

“Чтобы трагедия не случилась снова”. В Минске посмертно наградили еще пятерых праведников-белорусов.


Снежана Инанец / Фото: Дарья Бурякина / TUT.BY

В музее Великой Отечественной войны в Минске наградили еще пятерых праведников мира, посмертно. Памятные награды сейчас часто вручают уже внукам и даже правнукам людей, спасавших евреев в годы Второй Мировой. TUT.BY побывал на церемонии.

Фото: Дарья Бурякина, TUT.BY
Дочь и внучка праведников мира Татьяна Трубило зажигает символические свечи на торжественной церемонии в музее Великой Отечественной войны
 
В Беларуси признаны праведниками мира уже почти 900 человек. Это звание получают люди, с риском для жизни спасавшие евреев в годы Холокоста. 20 апреля, в День памяти катастрофы и героизма европейского еврейства, в Минске сразу пятерым белорусам посмертно присвоили звание праведников мира. Две семьи получили награды для своих уже ушедших предков.
—  Праведники для израильтянина — люди, которые рисковали своей жизнью, люди, которые показывали свет в среде, в которой темнота. Они нас учат человечности, — рассказал посол Израиля в Беларуси Алон Шогам. —  Праведники для нас являются героями. Но они герои не потому, что сделали человечное, а потому, что они сделали что-то человечное в среде, где человечности не было. Это люди, которые восстали против своей среды и сказали: мы будем лучше, чем нас заставляют, даже если это будет причиной, по которой нас убьют. Мы уважаем не только их, но и их детей, внуков. Мы считаем, что на таких людей надо указывать и говорить: вот, были и такие, когда остальные были другими. Для нас праведники — очень важные герои.
Фото: Дарья Бурякина, TUT.BY
Посол Израиля в Беларуси Алон Шогам
 
В Израиле есть институт Яд ва-Шем (национальный мемориал Катастрофы и Героизма), который изучает тему погибших во времена холокоста евреев, а также тему спасенных и праведников, которые помогли этому спасению. Институт работает с документами, которые поступают к ним из разных стран, решение о признании людей праведниками мира принимает специальная комиссия.

Татьяна Трубило пришла получать награды для умерших мамы Валентины, бабушки Анны Пешковой и дедушки Ивана Пешкова.

Фото: Дарья Бурякина, TUT.BY
Татьяна Трубило с семьей
 
Татьяна Порфирьевна пришла на мероприятие с сыном и внуком. Признается: то, что о родных не забыли, — очень приятный момент для их семьи. Семья Пешковых во время войны прятала детей семьи Вихман (Жанну, Майю и Алика) в кладовке дома в Бобруйске. Во время опасности дети спускались из кладовки через тайный подземный ход в подвал. Дети Пешковых заботились о ровесниках: приносили еду, играли с ними. В доме семьи Майя и Алик прятались целый год, а Жанна оставалась здесь до освобождения района Красной армией. Помогла семья Пешковых и тогда, когда Майя и Алик вместе с матерью Софьей попали в гестапо.

— Знаю, что бабушка с подругой попали в гестапо и сказали, что эти дети — не евреи. Бабушка говорила, что это ее дети, — вспоминает рассказы бабушки Татьяна Трубило.

Бабушка признавалась внучке — было страшно. Потому что, если бы правда раскрылась, ее собственных детей могли в любой момент забрать и убить. Но семья все равно спасала соседей.

Татьяна Трубило рассказывает: одна из спасенных, Майя Вихман, до сих пор жива.

— Майя Абрамовна и сейчас в Бобруйске живет. Она хотела приехать на награждение, но не смогла — болят ноги. Сегодня, кстати, у нее юбилей — 80 лет, — рассказывает женщина.

Получала награду и Мария Ружинская — правнучка праведников Ивана и Анастасии Ружинской, жителей Лукомля. Они в годы войны спасли Валентину Филипкову (в девичестве — Каган).

Фото: Дарья Бурякина, TUT.BY
Мария Ружинская, правнучка праведников мира
 
Глава семьи Каган Иосиф отослал жену и дочь к знакомой белоруске, которая жила на другом берегу реки. В это же время немцы начали акцию уничтожения евреев в Лукомле.

Когда супруга Иосифа вернулась в город, ее убили на глазах дочки. Дочка смогла бежать, ее приютила у себя соседка. Спасители Иван и Анастасия были фельдшерами, у них были свои дети. Они заботились о Валентине, несмотря на немецкие облавы. Валентина жила в семье белорусов четыре года оккупации, жила и после освобождения. Всю жизнь она сохраняла связь с семьей.

1 из 5
Фото: Дарья Бурякина, TUT.BY

 

О погибших евреях молились главный раввин Иудейского религиозного объединения в Беларуси Мордехай Райхинштейн и главный раввин Религиозного объединения общин прогрессивного иудаизма в Беларуси Григорий Абрамович.

— У памяти есть очень много понятий, — добавил посол Израиля Алон Шогам. — Мы помним о тех людях, которые выжили, мы считаем их очень уважаемыми. Но есть и такие люди, которые не только помнят, а напоминают. Для нас они настоящие герои. Чтобы выжить, надо очень много сил и энергии, но чтобы выжить и рассказывать об этом потом каждый год — надо намного больше энергии, силы, больше жизни… К сожалению, таких людей становится все меньше и меньше — по естественным причинам, но для нас их слышать и уважать — большая честь. Израиль как страна построен в ответ на катастрофу.

В память о шести миллионах погибших евреев на мероприятии зажгли шесть свечей.

— Эти свечи зажигают люди, которые как-то связаны с этой катастрофой. Это могут быть праведники, это могут быть даже молодые люди, которые помнят о трагедии и занимаются ее изучением. Нам как государству очень важно помнить и напоминать, и верить, что такое не случится снова.

Фото: Дарья Бурякина, TUT.BY

Опубликовано 21.04.2017  20:52

Самой старой деревянной двухэтажке Минска 117 лет


Снежана Инанец / Фото: Дмитрий Брушко / TUT.BY

Этой деревянной двухэтажке в Автодоровском переулке — 117 лет. Много это или мало? Порядком: восемь раз по столько — и вот вам возраст Минска, древнего города. Назвать этот дом бараком язык не поворачивается: необычный проект в виде буквы «П», крутые лестницы с красивыми перилами. «А окна какие! — говорит Валентина. — Рамы огромные, тяжелые, без мужской помощи не достать». Семья, которая живет в этом доме больше 70 лет, рассказала TUT.BY свою историю.

Фото: Дмитрий Брушко, TUT.BY
Валентина Кирильчик, в девичестве Сабило. Родилась в доме № 6 в Автодоровском переулке в 1952 году, живет здесь до сих пор. 40 лет проработала продавцом в ГУМе

В спецпроекте «День города» TUT.BY расскажет о том, что делает Минск именно таким, какой он есть.

Цикл статей, посвященных городу, мы открыли 3 марта, в день первого упоминания о Минске. А во вторую субботу сентября, когда традиционно отмечают День города, представим весь проект.

Необычные детали и интересные собеседники помогут нам показать жизнь Минска через столетия в одном дне.

Переулок железнодорожников, поэтов и даже бандитов

Автодоровский переулок спускается от улицы Железнодорожной к самым рельсам. Если пообщаться с местными, обязательно от кого-то услышишь: появился переулок еще при царе. Мол, было распоряжение — строить дома для машинистов не дальше чем за полтора километра «от работы». Ездили в те времена еще на паровозах, а такая техника требовала от железнодорожников быть начеку.

В глубине переулка стоят два дома, которым по 117 лет. Один из них, дом № 6 — особенно приметный. Вот хотя бы планировкой: здание похоже на букву «П», так что с одной стороны получается небольшой внутренний двор. В доме четыре крыльца, внутри каждого — подъезд.

— Старожилов тут уже и нет, кроме нас, — рассказывает Валентина Кирильчик (Сабило). — Тут и сейчас много железнодорожников, но в основном квартиры получают как подменное жилье… Старые жители? Кто съехал, кто умер.

Фото: Дмитрий Брушко, TUT.BY
Переулок Автодоровский, 6. Вид дома со стороны внутреннего дворика
Фото: Дмитрий Брушко, TUT.BY
Тот же дом. Вид с улицы

Алла Малькевич (Сабило) — старшая сестра Валентины, давно живет в другом районе Минска, но сейчас пришла в родительский дом — повспоминать, как тут жилось. Правда, фотографироваться Алла Ивановна отказывается.

Родители сестер въехали в этот дом сразу после войны, в 1945 году, с первенцем на руках — их старший сын Иван родился в 1940 году. Дочки Алла и Валя — в 1946 и 1952 годах.

— Когда родители въезжали в этот дом — радовались очень! Ведь Минск был разрушен, негде было жить. А эти дома сохранились, — рассказывает Алла Ивановна. — Отец наш в войну служил в железнодорожных войсках — восстанавливал разрушенные пути. Вот и поселились здесь, в переулке железнодорожников.

Фото: Дмитрий Брушко, TUT.BY
На фотографии из семейного альбома — Клавдия Николаевна Сабило с сыном Иваном. За их спинами видны окна и ставни дома, ставшего родным. Снимок сделан в 1945 или 1946 году. Стихотворение в книге написал друг Ивана Сабило, поэт Анатолий Аврутин. Он тоже выходец из переулка

Старший брат собеседниц Иван Сабило уже много лет живет в России. Он писатель, получил немало наград за свои книги. В них часто вспоминает жизнь в минском переулке. А жизнь когда-то кипела тут как вода в котле паровоза.

— Ведь из нашего переулка вышло сразу несколько писателей. Сосед Толик Аврутин стал поэтом, хорошие стихи написал: и про Автодоровку, и про водонапорную башню. — Алла Ивановна раскрывает книгу и показывает нужные строчки.

Сестры читают стихи Аврутина со знанием дела. Узнают людей по фамилиям и дворовым прозвищам. Узнают места. Вот написано про железнодорожную больницу, в которой родились сами, а потом рожали своих детей. А вот — про «базар горемычный», который «лепился к мосту».

— Люди из деревень садились на поезд и приезжали торговать сюда, на Товарную станцию. На базарчике все можно было купить: и яблоки, и огурцы с помидорами, и сметану с молоком, и сало, — вспоминает Алла Ивановна.

Фото: Дмитрий Брушко, TUT.BY
«Куда ж вы, куда вы, и Толик, и Пашка?
Где ясень скрипучий? Где я, замарашка?
Где дом мой? Картаво проносят вороны
Сквозь бывший чердак свой кортеж похоронный.
Неужто же век, что так злобен и гулок,
Задул, как свечу, мой родной переулок?» (Анатолий Аврутин)

Речь идет о небольшом базаре, который располагался возле самой Товарной станции и старой железнодорожной больницы. Рыночек был стихийным, продавали продукты прямо с земли.

Мальчишки с переулка подрабатывали — бегали на железную дорогу разгружать вагоны с арбузами. Был среди них и Ваня Сабило.

— Не очень шумно от железной дороги тут? Стекла не дрожат?

— Раньше над нами еще и самолеты взлетали. Как самолет — так стекла звенели! — говорит Валентина Ивановна. — Если подруги оставались переночевать, то с утра говорили: «Валя, вот как ты живешь? Всю ночь не спится: самолеты летают, поезда ходят — с ума сойти!» А мы к этому привыкли. Это как часы с боем: сначала слышишь, как они отбивают каждый час, а потом уже и не замечаешь.

Фото: Дмитрий Брушко, TUT.BY
Автодоровский переулок пересекает железнодорожный переезд. Выходцы отсюда часто в рассказах о детстве вспоминают запах пропитанных креозотом шпал

Привычны были местные и к славе Грушевки как бандитского района.

— Брат наш Иван ведь бывший боксер, — рассказывает Алла Сабило. — Он в Ленинграде учился, жил в общежитии с другими спортсменами. Один раз он к какой-то девушке ушел праздник отмечать. Сам был в плаще, костюме, в туфлях. А друзья отмечали в общежитии. И вот пока спортсмены гуляли, домушники влезли в комнаты и вынесли все, даже зубные щетки. Только у брата остались и обувь, и плащ. И вот приезжает в Минск на каникулы, идет с автобуса, переходит железную дорогу — и на Грушевке на него идут 4 человека! «Отдавай плащ!» Брат подумал: «Ну нет уж, пусть хоть убьют, но теперь уж точно никому ничего не отдам!» И он их хорошо так поколошматил (хохочет. — Прим. TUT.BY).

Но вообще сестры Сабило уверены: раньше люди на Автодоровке были лучше.

—  Хоть и жили небогато, но люди в наших домах были дружные. А сейчас никому ни до чего нет дела! — сокрушается Алла Ивановна.

— В доме при старой планировке были длинные коридоры, сквозные. Мы устанавливали дежурство, мыли их по очереди. А сейчас вроде и коридорчики маленькие, а убираться никто не хочет, — пожимает плечами Валентина Ивановна.

Фото: Дмитрий Брушко, TUT.BY
В коридорах домов на Автодоровской можно найти любопытные артефакты. Шкафы из советского прошлого, тазы, даже веники для бани. На верхнем этаже в одном из подъездов жители дома по Автодоровской, 6, хранят велосипеды

18 квартир. «Если все дети высыпали во двор — полно людей было!»

Сейчас в доме на Автодоровской умещается 17 квартир, раньше, говорят, было 18.

— В каждой семье было по трое-четверо детей. Если все высыпали во двор — полно людей было! — вспоминает Алла Ивановна. — А как выходной — соседи выносили из квартир стол, скамейки. И мы, дети, репетировали, а потом устраивали перед родителями «концерт»! Нам в благодарность давали копеечки.

Сестры хорошо помнят время, когда рядом с домами на Автородовской стояли сараи. Там жители держали свиней, кур, кроликов. Сарайчики для дров — в домах очень долго было печное отопление.

Фото: Дмитрий Брушко, TUT.BY
Автодоровская, 6. Немного впереди вдали виднеется дом № 8. Ему тоже 117 лет

В дореволюционном доме дважды делали капитальный ремонт. Первый раз это было в 1966 году. Тогда в доме красили, штукатурили. По желанию хозяев в некоторых квартирах сделали перепланировку.

— Жителей наших двух домов на время капремонта выселили в сараи, вместе с мебелью. Хотя — что тогда за мебель была: железные кровати, шкаф… Жили в сараях целое лето, — вспоминает Алла Ивановна. — А на следующий год, в 1967-м, убрали булыжную дорогу. Камни выворачивали и проводили коммуникации, делали тут новую дорогу.

— Кстати, в детстве мы катались по брусчатке на «козе» — так называли во дворе согнутую железяку. Становишься на нее, руками держишься, едешь на этой «козе» по брусчатке и только подпрыгиваешь на камнях, — смеясь, добавляет младшая сестра.

Женщины вспоминают Новый год в дореволюционном доме. Ожидание у радио в 1950-х — тогда к празднику снижали цены на продукты. Вспоминают дефицит.

— Мама всегда старалась под Новый год купить маленьких яблочек, с хвостиками. Их вешали на елку, — рассказывает Алла Ивановна. — Отец у нас работал мастером в железнодорожном училище, ученики всегда привозили ему елку. Как-то отец принес ее в дом, поставил в коридоре. Мама говорит: «Ой, надоело, уже дети большие — хватит ставить эти елки!» А папа отвечает: «Покуда я жив — будем ставить». Послушайте: выходим — а елки нет, кто-то спер! Хлопцы папе новую привезли. И это была последняя папина елка… Он умер в 54 года — воспалилось ухо. Мама прожила намного дольше — 99 лет.

Фото: Дмитрий Брушко, TUT.BY
Старые часы в доме Сабило. Валентина Ивановна купила их еще в советские годы, во времена своей работы в ГУМе

— Папа, когда умирал, сказал маме, чтобы она мне купила школьную форму, а то я ходила уже в латаной и короткой, — вспоминает Валентина. — Еще распорядился Алле купить часы и в дом — телевизор.

В переулке Автодоровском жили небогато. Сестры помнят только одну семью Васюкевичей, у которых в квартире была библиотека.

— Их бабушка, Варвара Сергеевна, давала мне книги читать, такие хорошие, — говорит Алла Ивановна. — Я никогда не заламывала уголок страницы, никогда на кухню книгу не брала. Мыла руки и садилась читать.

— А помнишь, как эти Васюкевичи кушали конфеты? — кивает старшей сестре младшая, обе смеются. — Они бросали бумажки в коридоре, а мы их поднимали и нюхали.

Старый чердак. Зимой там сушили белье, а летом хранили оконные рамы

Второй раз ремонтировали дореволюционные двухэтажки в конце 1980-х.

— Мы только 30 лет живем с удобствами, — говорит Валентина Ивановна. — До этого капремонта отопление у нас было печное, туалет — на улице.

Тогда же в доме сделали перепланировку. В сквозных коридорах появились стены. К тому же, еще и несколько квартир освободилось. Это все помогло выиграть метры полезной площади.

— До ремонта кухонька была малюсенькая совсем. А после него — и кухня нормальная, и ванная с туалетом появились, и комнаты отдельные, — рассказывает Валентина Сабило. — На время этого ремонта нас отселяли в бараки на улице Машинистов. Но что я вам скажу? Многие уже тогда только и мечтали, чтобы наши старые дома снесли и дали взамен хорошие благоустроенные квартиры. Дом за этот ремонт дважды горел, подумывали даже на одну соседку, которая очень уж хотела съехать.

Тогда убрали удобную лестницу, которая вела на чердак. Сейчас туда забираются только технические службы, а раньше чердак был территорией тех, кто тут жил.

Фото: Дмитрий Брушко, TUT.BY
Валентина Сабило с сыном Андреем. 1990 год

— Видите, какие у нас окна! — Валентина Ивановна обращает внимание на высокие окна с деревянными рамами. — Чтобы такое помыть — надо полностью снимать раму. Тяжеленные: без помощи мужчины не справиться. Эти рамы очень старые — может, вообще со времен постройки. Не помню, чтобы их меняли при нас. На лето все жители доставали внутренние рамы и уносили их на чердак. А зимой на чердаке сушили белье, у каждой семьи там была своя веревка.

— Помню, как перед моим замужеством мы с мамой полезли на чердак — и мама купила новые насыпки (нижняя наволочка для подушек. — Прим. TUT.BY). Мы перебирали подушки, высыпали перо и оставили его на чердаке. Через два дня полезли — а перо так высохло! Лето ж, там под крышей такая жара. Пока мы всыпали перо в новые насыпки — столько поту вышло, что пришлось потом в баню на Московскую идти, — смеется Алла Ивановна.

С тех пор как доступ на чердак пропал, белье там больше не сушат и рамы из огромных окон летом ставить негде.

Фото: Дмитрий Брушко, TUT.BY
Взрослые: Валентина и Иван Сабило с мамой

Валентина показывает трещины, которые идут внутри квартиры по штукатурке: делаешь ремонт, а они снова появляются. Уже не зима, но на ногах Валентины Ивановны — меховые тапки. Их подарила сестра.

— Последние годы в доме правда очень холодно. Зимой углы, подоконники как решето. Я вешаю одеяло на дверь, когда сильные морозы и ветер, зимой спим одетые. Раньше такого не было! — говорит Валентина Сабило. А у нас отопление газовое, и плита на газу. Зимой выходит 450−500 кубов в месяц. Миллион старыми плачу в месяц только за отопление, а все равно холодно.

— Дом уже выносился, старый, — добавляет Алла Ивановна. — Дырки, все прогнило… Конечно, его надо сносить и все.

Но младшая сестра, которая тут живет, в этом не уверена:

— Мне вообще тут нравится. У меня небольшой огородик, я целый день на улице. Кошечка ходит гулять. Про снос давно говорят, но мне кажется, в этом уголочке мы никому не мешаем. Каких-то конкретных планов по дому вроде бы нет. Если бы его утеплили — можно бы и жить.

Фото: Дмитрий Брушко, TUT.BY

Краевед Павел Ростовцев: «Это один из старейших деревянных домов Минска. Хотелось бы его сохранить»

Фото из личного архива Павла Ростовцева
Павел Ростовцев.
Фото из личного архива

Краевед Павел Ростовцев рассказывает, что до революции Автодоровский переулок назывался Успенским. Как вариант — Успенской улицей, когда переулок считали за одно целое с современной улицей Автодоровской. В июле 1928 года переулок получил современное имя, вместе с ним переименовали еще 37 улиц.

В списке домовладельцев за 1911 год дома по современному Автодоровскому переулку не числятся — видимо, они изначально были в составе железнодорожного имущества. Любопытно, что данные инвентаризаций БТИ говорят: и в 1954-м, и в 1990 году дома эти по-прежнему были на балансе железной дороги.

Краевед предполагает: двухэтажные дома по Автодоровскому переулку относятся к наиболее старым сохранившимся деревянным зданиям города.

— Когда-то Минск был преимущественно деревянным. Еще лет 20 назад быт и атмосферу этого старого города можно было легко ощутить, если зайти в кварталы Грушевки, старой Серебрянки (возле улицы Маяковского) или на тот же Северный переулок, — говорит Павел Ростовцев. — Сегодня от этих островов старой деревянной застройки остались считанные дома. Даже то, что большинству домиков Северного переулка придали статус памятников архитектуры, по сути, не уберегает их от разрушения. Сегодня там появляются новостройки — и дух старого Минска исчезает. Район Автодоровского переулка, Путейской улицы, Невского переулка, с их столетними домами, садами во дворах, гудками поездов с Товарной станции, кошками на заборах, остается, думаю, единственным цельным старинным кварталом. Да, быт этих улочек может показаться архаичным, но если хочется увидеть непарадный Минск, каким он был лет 50 назад, стоит заглянуть именно сюда.

1 из 2
Фото из личного архива Павла Ростовцева
Судя по снимку 1917 года, дом № 6 на Автодоровской, как и соседние двухэтажные дома, уже стоял

Инвесторов-застройщиков пока не привлекает в райончик близость Товарной станции и вагоноремонтного завода. Сказывается и то, что район связан с «большим городом» только через переезд на Автодоровском переулке. Но рано или поздно перемены доберутся и до этого уголка.

— Хотелось бы сохранить дом, о котором тут рассказывается, — это один из старейших деревянных домов города. К тому же — двухэтажный, еще сохранивший, пусть и небогатые, но вполне интересные аутентичные интерьеры. Да, нынешние условия проживания в доме вряд ли соответствуют современным представлениям о комфорте. Если говорить о том, чтобы превратить район в музейный, то требуется хороший концепт-проект. Тут есть плюсы: цельный массив застройки, близость интересных исторических объектов — железнодорожной больницы, водонапорной башни, исторических вагоноремонтных мастерских. Все это было и у Северного переулка, но не уберегло его. Но есть и другая сторона: нужны немалые средства на ремонт и содержание домов. Главное — объявить дом (или район) «памятником архитектуры», «памятной зоной старого Минска» или «историческим железнодорожным кварталом» мало. Нужны заинтересованный хозяин и четкое понимание, кого может привлечь эта старина и что с ней для этого нужно сделать.

Фото: Дмитрий Брушко, TUT.BY
Кошка в окне квартиры Валентины Сабило

Опубликовано 17.03.2017  21:09