Tag Archives: сказки белорусских евреев

ЕЩЕ О ВУЛЬФЕ СОСЕНСКОМ

ВУЛЬФ СОСЕНСКИЙ – КУЛЬТУРНЫЙ ДЕЯТЕЛЬ ИЗ МЕСТЕЧКА ДОЛГИНОВО

Вульфу Сосенскому (на фото) принадлежит роль своеобразного «закадрового» двигателя белорусского литературного процесса 1-й половины ХХ в. При том, что сам он был не белорусом, а евреем. Не имея специального образования, но наделенный бесспорным талантом рассказчика, он выбрал одним из своих литературных жанров сказку, хотя в печати выступал преимущественно как журналист. И даже сама его жизнь напоминает остросюжетную и богатую событиями повесть.

фото из архива А. Лиса

Родился Вульф Сосенский в феврале 1883 г. в местечке Долгиново Вилейского уезда Виленской губернии (ныне агрогородок в Вилейском районе). Он был старшим сыном в многодетной семье известного в округе портного Абеля (Габеля) Сосенского. Как и многие еврейские мальчики, Вульф учился в хедере (начальной еврейской школе). Однако в девять лет оставил хедер, чтобы помогать отцу в работе: нужно было восстанавливать уничтоженное пожаром хозяйство. В отстроенном доме часто бывали гости, которые по вечерам занимали хозяина и его семью интересными рассказами. Некоторые из них еще помнили события восстания 1863–1864 гг. Знакомства с этими людьми повлияли на мировоззрение Вульфа Сосенского, поспособствовали тому, что еще в конце 1890-х гг., подростком, он близко воспринял идеи белорусского возрождения, примкнул к национально-освободительному движению, увлёкся просветительской деятельностью, учил на память и читал крестьянам стихи Ф. Богушевича [5, с. 113]. Заинтересовался он и политическими проблемами, в 1903 г. стал членом Бунда – еврейской социалистической партии. С того времени Вульф начал распространять по деревням нелегальные газеты и листовки, направленные против имперского самодержавия.

Кроме этого, Вульф Сосенский обладал приятным голосом и красиво пел народные песни, был участником любительского культурного кружка, который действовал в Долгиново с 1904 г. под руководством студента Санкт-Петербургской духовной академии Евгения Ельцова. Местечковые юноши и девушки, а также приезжие из Минска студенты читали и обсуждали книги, сами делали литературные попытки и критиковали друг друга, распространяли знания среди населения, занимались театральными постановками, радели о создании в Долгиново вечерней школы для молодежи [6, с. 69].

Осенью 1906 г. Вульф Сосенский приехал в Вильно и поучаствовал в распространении первой белорусской легальной газеты «Наша Доля». Он вспоминал, как Алоиза Пашкевич (Тётка) по рекомендации Чеслава Родзевича вручила В. Сосенскому пачку газет со словами: «Я уверена, что Вы разделите среди бедняков вашей местности» [10, л. 2]. После таго как «Наша Доля» была запрещена царскими властями, В. Сосенский начал сотрудничать с ее преемницей – газетой «Наша Ніва». И не только в качестве распространителя, но и корреспондента. 4 (17) июля 1908 г. в газете появилась под криптонимом В. Сос–кі его первая заметка, посвященная проблеме пьянства в сельской местности. Главным образом благодаря В. Сосенскому на страницах газеты освещалась жизнь местечка Долгиново. Он не только писал для «Нашай Нівы» сам, но и побуждал писать своих знакомых: Адама Адорского, Николая Аношко, Ивана Корнейчика, Шмуэля-Нохума Плавника… Последний оказался самым талантливым и целеустремленным, и теперь мы его знаем как классика белорусской литературы Змитрока Бядулю. Как вспоминал сам В. Сосенский, распространять белорусскую газету в то время было опасно: в 1909 г. ему даже пришлось отсидеть около месяца в Вилейской уездной тюрьме.

«Теневая» роль В. Сосенского в истории белорусской литературы большая, чем это могло бы показаться. Некоторые его почти сенсационные признания интересно будет почитать нашим литературоведам:

«Много раз я бывал у Ядвигина Ш. на квартире. Он часто болел, иногда сильно.

Хорошо, что пришел. Ты мне нужен.

Что, воды вам подать или купить чего? – спрашиваю.

– Нет, ничего. Ты очень хорошо умеешь рассказывать. Я желаю тебя послушать. Я всё жду твоего прихода. Садись у кровати, бери стул…

Я садился и рассказывал. Он записывал. Вот так, из моей головы и его руки вышли «С маленьким билетиком», «Берёзка», «Васильки», «Важная фига» и мн. др. Так же и Змитрок Бядуля много моих рассказов и новелл от меня записывал, переделывал и издавал. Если бы [они] жили, это не осталось бы забытым» [10, лл. 31–32].

Основным занятием В. Сосенского всё это время оставалось портняжное дело. Он даже решил усовершенствовать мастерство и «окончил курс портняжества у директора Дрезденской академии», после чего в 1910 г. уже сам «основал большую швейную мастерскую и училище портняжного дела». Но вскоре очередной пожар уничтожил дом молодого портного, а с домом – и все мечты о швейной мастерской.

«Не успели глазом моргнуть, как Почтовая улица полностью уже сгорела, – вспоминал В. Сосенский. – Огонь весь новый рынок охватил. Мою маму разозлившийся конь повалил, помял ей ребра. В ту же минуту папа, таская из хаты тяжелые вещи, бедолага, надорвался. Из хаты что вынес, и то тут же у хаты сгорело. Вместе с вещами сгорел и мой архив, много экземпляров нелегальной литературы, прокламации и газеты «Искра» и др., оружие, сморгонские канчуки, железные рукавицы, самодельный кинжал, гектограф с полным оборудованием для печати и довольно богатая библиотека Урон большой!» [10, л. 4]

Осенью 1910 г. Вульфа Сосенского забрали в Вильно на службу в Российской армии. Хотя «поганая царская служба… была хуже каторги», неугомонный журналист использовал любую возможность для посещения редакции «Нашай Нівы». Это позволило ему познакомиться со многими деятелями белорусской культуры, в том числе с Янкой Купалой, Якубом Коласом, Максимом Горецким, Ромуальдом Земкевичем, Карусём Каганцом и даже с Максимом Богдановичем [10, л. 5], который побывал в Вильно всего только два раза проездом в 1911 году…

Вернувшись с военной службы, В. Сосенский опубликовал еще несколько корреспонденций в «Нашай Ніве» за 1914 г. Однако вскоре началась Первая мировая война, журналист был мобилизован на фронт и попал в немецкий плен. Вместе с шестью другими военнопленными он вынужден был работать в поместье землевладельца Бюлова. Пленных содержали в тяжелых условиях, плохо кормили, они несколько раз пытались убежать, а однажды отказались выходить на работу, за что были наказаны [10, лл. 16–17].

Освободился В. Сосенский в марте 1920 г., но вернуться домой сумел лишь после многочисленных приключений. В Долгиново он возобновил общественную деятельность, участвовал в создании школы, банка и организации для помощи бедным больным жителям местечка («Бикур-Хойлим»), которая, кроме обеспечения лекарствами, устраивала у больных ночные дежурства, а также занималась медицинскими лекциями и инструктажем по уходу. Когда организация намеревалась принять новый устав и превратиться из общенациональной в чисто еврейскую, В. Сосенский высказал несогласие, за что был исключен из правления. «Он не наш! Пусть едет к белорусам в Минск!» – кричали на собрании его оппоненты [10, л. 27].

Однако он оставался непоколебимым во взглядах, пытался создать в Долгиново белорусское культурное общество и продолжал направлять евреев к работе на пользу белорусской культуры. «Даже и евреи понимают ясно, на какой земле они живут» [3, с. 6], – писал он в одной из газетных заметок, высказывая мысль, что «чувство белорусскости» является естественным для всех обитателей края, независимо от их этнического происхождения и вероисповедания.

10 мая 1922 г. за сотрудничество с белорусской революционной прессой и участие в нелегальном праздновании Первого мая Вульф Сосенский был арестован польской полицией и вместе с группой иных арестантов доставлен в деревню Костеневичи, а затем в Молодечно. Его брат Элиаш попытался подкупить начальника полиции, незаметно передав ему большую сумму денег, собранных единомышленниками. Но этим только навредил: агенты дефензивы, которые не поделили с начальником деньги, завели В. Сосенского в какой-то дом и долго пытали, стараясь выведать, почему и за что начальник получил такую сумму. Сосенский чуть остался жив и был вынужден долго лечиться. Зато сам начальник полиции после этого встал на сторону В. Сосенского [10, лл. 8–10, 17–30].

С начала 1920-х гг. журналист снова часто посещал Вильно, контактировал с белорусской интеллигенцией и, по его словам, «очень хорошо помог» Леониле Чернявской (жене М. Горецкого) в составлении учебников для начальных школ [10, л. 31]. Надо думать, он рассказал несколько народных сказок и историй для хрестоматии «Родны край». Заметки и корреспонденции В. Сосенского (в т. ч. под псевдонимами Даўгінавец и Тутэйшы, криптонимом В. С.) появлялись на страницах виленских газет «Беларускі звон», «Беларускія ведамасьці», «Наш сьцяг», «Наша будучына». Через знакомых торговок сестер Лифшиц он распространял по ярмаркам Вилейского уезда белорусские календари [10, л. 40]. Участвовал он и в съезде Товарищества белорусской школы, который проходил в Вильно 28–29 декабря 1927 г.

Благодаря поддержке друзей в 1927 г. В. Сосенский был выбран в Долгиновскую гминную раду (единица местного самоуправления, аналог сельсовета), а также – по старшинству лет – стал членом местного сеймика. Но по причине жесткой конкуренции со стороны представителей местной знати пробыл там недолго. Поскольку сидеть за столом и шить доктора запретили, В. Сосенский некоторое время работал закройщиком, торговым агентом, но это не приносило ему морального удовлетворения [10, л. 33, 34]. Среди местечковцев он приобрел репутацию неутомимого борца за правду и справедливость. К нему часто обращались как к адвокату, просили советов в разных сложных и спорных юридических вопросах. В 1929 г. он проходил как свидетель по делу очередного крестьянского бунта против полиции и осадников.. До самой Второй мировой войны он был членом совета (правления) в Еврейском народном банке (Żydowski Bank Ludowy), а также – по словам дочери – работал на почте.

Всё это время В. Сосенский уделял внимание сбору фольклора. В начале 1930-х гг. он подсказал известному языковеду и историку Янке Станкевичу интересную тему для исследования: еврейские религиозные песни на белорусском языке. Одну из таких песен, «Бацька, бацька!..», долгиновский журналист пропел Я. Станкевичу, а тот записал. Публикуя ее, ученый призвал всех «собирать еврейские религиозные песни на белорусском языке», т. к. «еще немного времени – и будет совсем поздно» [11, с. 185–186]. Яркий пример подал сам В. Сосенский, подготовив в 1-й половине 1930-х гг. рукописный сборник «Белорусско-еврейский фольклор из местечка Долгиново» (сейчас хранится в Библиотеке Академии наук Литвы имени Врублевских, фонд 21, ед. хр. 571).

Натерпевшись преследований во времена панской Польши, В. Сосенский приветствовал присоединение Западной Беларуси к СССР в сентябре 1939 г. На недолгое время Вилейка стала областным центром, в ней начала выходить газета «Вілейская праўда» (с февраля 1940 г. – «Сялянская газета»). Наведываясь в редакцию, бывший нашанивец познакомился с тогда еще молодым поэтом Максимом Танком, который работал там в отделе культуры. С ним он потом вел активную переписку с 1942 и аж до 1967 г. Ныне письма хранятся в Белорусском государственном архиве-музее литературы и искусства (БГАЛИ).

В 1941 г., после нападения Германии на СССР, Долгиново попало в зону оккупации немецких войск. Вульф Сосенский сумел спастись: вместе с партизанским отрядом перешел через линию фронта на советскую сторону. А вот шестерых его детей, которых он воспитывал один (жена умерла 1 марта 1935 г.), а также четверых братьев и сестру нацисты уничтожили, как и большинство еврейского населения местечка [8, л. 6, 13, 20]. Журналист оказался в эвакуации в Тагучинском районе Новосибирской области России (село Лебедево), где работал в колхозе, продолжая заниматься также и портяжным делом. Там он познакомился с будущей второй женой Буней Менделевной Меерсон (1916–1983), которая также во время войны потеряла родных. От этого брака 26 октября 1945 г. родилась дочь Раиса. Вульф Сосенский жил с семьей в местечке Икшкиле в Латвии и продолжал работать портным, пока не ухудшилось зрение. В 1950 г. Сосенские временно приютили в своем доме репрессированного фольклориста, этнографа, публициста и педагога Сергея Сахарова (1880–1954), который только вернулся из казахстанских лагерей и был лишен права проживать в Риге.

Немало фольклористических и литературно-художественных рукописей В. Сосенского было утрачено во время пожаров, арестов, обысков и войн. Исчез и сборник рассказов и новелл, подготовленный в 1920-е гг. к изданию в виленском издательстве Бориса Клецкина [10, л. 52]. Поэтому в послевоенное время В. Сосенский часто переписывал по памяти вкратце записанные или просто ранее услышанные народные сказки, легенды, рассказы, песни, шутки, анекдоты, пословицы, поговорки. Особенно много у него сказок и легенд: «Мудрый сапожник», «Захочет Бог – поможет мох», «Вот кто лучший друг», «Труд», «Любовь сильнее смерти», «Два волка», «Смерть Лявона-мученика», «Не удивительно, что мудрый», «Век героя помнят», «Обжора», «Соловей», «Пророк» и др. Некоторые из них помещаются всего на одной рукописной странице, а некоторые («Зодчий Николай, или Сын у отца не удался») размерами приближаются к жанру повести.

Многие сказки и легенды объединены в циклы «Из старого клада» и «Сказки старого Лявона». По словам В. Сосенского, в местечке Долгиново до 1890-х гг. действительно жил «легендарный старик Лявон». Но В. Сосенский признался, что объединил под общим «девизом» услышанное не только от Лявона, а и от других людей, а также собственные сказки и рассказы [7, л. 2]. Поэтому был прав фольклорист Василий Скидан, который высказал догадку, что старик Лявон – это кто-то вроде пасечника Рудого Панько, которому Николай Гоголь приписал «Вечера на хуторе близ Диканьки» [4, л. 7]. Итак, далеко не всё, записанное В. Сосенским, представляет собой фольклор в чистом виде: услышанное много лет назад, в том числе еще в подростковом возрасте, он мог подвергать значительной обработке, украшая повествования новыми сюжетными деталями, лирическими отступлениями, идейными акцентами. Писал он также стихи, басни, юморески, рассказы, сценические шутки, где фольклорная основа явно отсутствует.

При жизни автора был опубликован отрывок из воспоминаний о Змитроке Бядуле [9, с. 3]. На самом же деле произведений мемуарного жанра у В. Сосенского куда больше. Крупнейшее из них – «Листки из моей книги» – это, по сути, повесть о долгиновских событиях 1903–1905 гг., созданная на автобиографическом материале. «Тёмные стекла моего окна» (готовится к публикации) – воспоминания о пройденном жизненном пути от самого начала ХХ в. до конца 1930-х гг. «Версии и легенды: Беседы о белорусском поэте Ф. К. Богушевиче» [5, с. 75–110] – текст, написанный на пограничье мемуарного и фольклористического жанров, посвященный не только личности Ф. Богушевича, но и событиям 1863–1864 гг., жизни Долгиново конца ХІХ в. «Прежние театры» [6, с. 66–74] – воспоминания о культурно-просветительном кружке, действовавшем в местечке. Есть сведения о том, что В. Сосенский писал отдельные воспоминания о Николае Аношко, Ядвигине Ш., Тишке Гартном и других деятелях [1, л. 8, 9, 11], однако эти тексты пока не найдены.

Рукописи В. Сосенский посылал в Институт искусствоведения, этнографии и фольклора АН БССР, с сотрудниками которого – да и не только его – вел активную переписку. Его корреспондентами были многие известные писатели и ученые: С. Александрович, М. Гринблат, И. Гуторов, Я. Журба, В. Казберук, А. Лис, А. Федосик, Г. Шкраба, С. Шушкевич и другие.

Сталкиваясь с проявлениями антисемитизма, В. Сосенский решил покинуть СССР, и в августе 1966 г. эмигрировал через Польшу в Израиль. Последние годы жизни провел в Иерусалиме, в районе Кирьят-Йовель, продолжая, насколько позволяло плохое зрение, записывать и обрабатывать фольклор, о чем свидетельствует, например, арабская сказка «Надо слушать отца», услышанная от иракского еврея (рукопись – в архиве ИИЭФ). Исследовательнице Дайне Бегар он рассказал около 40 народных сказок белорусских евреев. Некоторые из них прочно вошли в фольклорную сокровищницу: их периодически помещают в сборниках и антологиях, в том числе и в переводах на зарубежные языки. Умер В. Сосенский 3 мая 1969 г.

Вульфу Сосенскому, при всей его культурной и общественной активности, недоставало филологической образованности, поэтому его произведения полны стилистических, грамматических и орфографических отклонений. Еще в 1940 г. Змитрок Бядуля советовал ему в свободное время учиться, «чтобы стать вполне грамотным человеком» – «…а то ты пишешь так, как писал 30 лет назад» [2, л. 5–5 об.]. К сожалению, это замечание осталось справедливым и для текстов Вульфа Сосенского 1950–1960-х гг. – их язык далёк от совершенства. В нем перепутаны дореформенные и реформированные правила правописания, многие слова написаны совсем не так, как следовало бы согласно литературным нормам, часто они употребляются в неправильных падежах, родах и видах. Причудливая у него и пунктуация: после каждых нескольких слов В. Сосенский неоправданно ставил точки, бессистемно употреблял прописные и строчные буквы, поэтому бывает трудно понять, где у него начинается предыдущее предложение и где начинается следующее. Но стоит всё расставить по местам – и перед нами появляется интересный, талантливый рассказчик, усердный деятель и свидетель нескольких эпох.

Литература

  1. Александровіч, С. Лісты да Сосенскага В. 1965 г. / С. Александровіч // БГАМЛИ. – Фонд 136. Оп. 1. Ед. хр. 37.
  2. Бядуля, З. Лісты да Сосенскага В. 1940–1941 гг. / З. Бядуля // БГАМЛИ. – Фонд 136. Оп. 1. Ед. хр. 13.
  3. Даўгінавец [В. Сосенскі]. Сьвядомасьць пашыраецца / Даўгінавец // Беларускі звон. – 1921. – 30 вер.
  4. Скідан, В. Лісты да Сосенскага В. 1965–1966 гг. / В. Скідан // БГАМЛИ. – Фонд 136. Оп. 1. Ед. хр. 17. Лл. 6–8.
  5. Сосенскі, В. Версіі і легенды. Гутаркі пра беларускага паэта Ф. К. Багушэвіча / В. Сосенскі // Вілейскі павет: гіст.-краязн. гадавік. – Вып. 2. – Мінск: А. М. Янушкевіч, 2015.
  6. Сосенскі, В. Даўныя тэатры: Успаміны / В. Сосенскі // Вілейскі павет: гіст.-краязн. гадавік. – Вып. 3. – Мінск: А. М. Янушкевіч, 2017.
  7. Сосенскі, В. Ліст да Скідана В., 07.06.1965 / В. Сосенскі // Архив ИИЭФ.
  8. Сосенскі, В. Лісты да Танка М., 1957–1967 гг. / В. Сосенскі. – БГАМЛИ. – Фонд 25. Оп. 2. Ед. хр. 87.
  9. Сосенскі, В. Першыя сустрэчы: З успамінаў / В. Сосенскі // Літаратура і мастацтва. – 1961. – 9 мая.
  10. Сосенскі, В. Цёмныя шыбы майго акна: Скарга на жыццё: [успаміны] / В. Сосенскі // Архив ИИЭФ.
  11. Станкевіч, Я. Жыдоўскія рэлігійныя песьні па-беларуску / Я. Станкевіч // Гадавік Беларускага Навуковага Таварыства ў Вільні. – Вільня, 1933. – Кн. І.

Виктор ЖИБУЛЬ, кандидат филологических наук

Перевел Вольф Рубинчик по журналу «Роднае слова», Минск, № 3, 2018. Некоторые факты из статьи уже известны постоянным читателям belisrael.info (см. прошлогоднюю публикацию В. Жибуля), а некоторые становятся известными только теперь. Снимок из личного архива Арсения Лиса также был опубликован в журнале «Роднае слова» впервые.

***

От редактораПрисылайте на русском, белорусском, иврите, английском материалы на различные темы. 

И не забывайте о необходимости и важности финансовой поддержки сайта. Текст на русском и как это сделать, читайте внизу этой публикации  

Опубликовано 26.06.2018  20:53

 

Виктор Жибуль о Вульфе Сосенском

ОТ ЛЕГЕНДЫ К ИСТИНЕ: ФОЛЬКЛОРИСТ И МИФОТВОРЕЦ ВУЛЬФ СОСЕНСКИЙ

Журналист и собиратель фольклора Вульф Сосенский известен в истории литературы прежде всего как друг и «первооткрыватель» Змитрока Бядули. Его собственный вклад в культуру мог бы показаться скромным, если бы не еще одно интересное обстоятельство: Вульф Сосенский, по сути, был первым этническим евреем, который решил сознательно работать на ниве белорусской национальной культуры.

В. Сосенский (крайний слева) на работе в колхозе, 1961 г. Фото из фонда Института искусствоведения, этнографии и фольклора Академии наук Беларуси

Родился Вульф Сосенский в 1883 г. в местечке Долгиново Вилейского уезда Виленской губернии (ныне агрогородок в Вилейском районе Минской области). Он был старшим сыном в многодетной семье известного в окрестностях портного Абеля (Габеля) Сосенского. Как многие еврейские мальчики, Вульф учился в хедере (начальной еврейской школе), но в девять лет покинул его, чтобы помогать отцу в работе: надо было восстанавливать уничтоженное пожаром хозяйство. В отстроенном заново доме часто бывали гости, которые по вечерам занимали хозяина и его семью интересными рассказами. Некоторые из них еще помнили события восстания 1863–1864 гг. Знакомства с этими людьми влияли на мировоззрение Вульфа Сосенского, поспособствовали тому, что еще в конце 1890-х гг., будучи подростком, он близко воспринял идеи белорусского возрождения, присоединился к национально-освободительному движению, начал заниматься просветительской деятельностью: распространял по деревням нелегальную литературу, учил наизусть и читал крестьянам стихи Франтишка Богушевича. Кроме того, Вульф Сосенский имел приятный голос и красиво пел народные песни. Он был участником любительского культурного кружка, который действовал в Долгиново с 1904 г. под руководством Евгения Ельцева. Местечковые юноши и девушки, а также студенты из Минска читали и обсуждали книги, сами пытались что-то писать и критиковали друг друга, распространяли знания среди населения, занимались театральными постановками, заботились о том, чтобы создать в Долгиново вечернюю школу для молодежи.

Одновременно с портняжной работой В. Сосенский активно занимался самообразованием и изучил несколько языков. Начиная с лета 1908 года, он сотрудничал с редакцией газеты «Наша Ніва», публикуя в ней корреспонденции и небольшие очерки. Преимущественно благодаря ему на страницах газеты освещалась жизнь местечка Долгиново. Именно в то время Вульф Сосенский предложил своему знакомому Шмуэлю Плавнику (будущему Змитроку Бядуле) отправить стихи в «Нашу Ніву» и сообщил редакции о молодом поэте из местечка Посадец. Позже В. Сосенский решил усовершенствовать свое ремесленное мастерство и «окончил курс портняжного дела у директора Дрезденской академии», после чего в 1910 г. уже сам «основал большую швейную мастерскую и портняжное училище». Но очередной пожар разрушил дом молодого портного, а вместе с ним – и все мечты про мастерскую.

Вскоре на какое-то время приостановилась и журналистская активность В. Сосенского. Это связано с его службой в российской армии (1910–1912). Во время Первой мировой войны Вульф Сосенский и его младший брат Пейсах были мобилизованы на фронт, участвовали в боях. Пейсах пропал без вести (скорее всего, погиб), а Вульф попал в немецкий плен. Освободившись, в 1921 г. женился и до Второй мировой войны занимал высокую административную должность в Еврейском народном банке (Żydowski Bank Ludowy) – единственном банке в межвоенном Долгиново.

В 1920-х гг. В. Сосенский публиковал заметки и корреспонденции (в том числе под псевдонимами Долгиновец и Здешний, криптонимом В. С.) в виленских газетах «Беларускі звон», «Беларускія ведамасці, «Наш сьцяг», «Наша будучына», «Рэха». Занимался он и общественной деятельностью, пытался создать в Долгиново белорусскую культурную организацию и не забывал о своей идее: направлять евреев работать на благо белорусской культуры. «…Даже и евреи понимают ясно, на какой земле они живут», – писал он в одной из газетных заметок, высказывая мысль, что «чувство белорускости» представляется естественным для всех обитателей края, независимо от их этнического происхождения и вероисповедания.

В начале 1930-х гг. Вульф Сосенский подсказал известному языковеду и историку Янке Станкевичу интересную тему для исследования: еврейские религиозные песни на белорусском языке. Одну из таких песен, «Бацька, бацька!..», долгиновский журналист пропел Я. Станкевичу, а тот записал. Публикуя ее, ученый призвал всех «собирать еврейские религиозные песни на белорусском языке», так как «еще немного времени и будет совсем поздно». Яркий пример в этом деле подал сам же В. Сосенский, составивший в первой половине 1930-х гг. рукописный сборник «Белорусско-еврейский фольклор из местечка Долгиново».

1 марта 1935 г. у Вульфа Сосенского умерла жена, оставив ему шестерых детей, один из сыновей к тому же болел эпилепсией. Но еще более страшные страдания и испытания принесла Вторая мировая война: в первые ее месяцы оккупанты уничтожили всех детей В. Сосенского, а также четырех братьев и сестру. Сам журналист оказался в эвакуации в Тагучинском районе Новосибирской области России, где работал в колхозе. Там он познакомился со своей будущей второй женой Буней Меерсон, которая была моложе его на 32 года. От этого брака в 1945 г. родилась дочь Раиса. Вульф Сосенский жил с семьей в местечке Икшкиле в Латвии и продолжал работать портным, пока не ухудшилось зрение.

В послевоенное время он активно работал на ниве фольклористики: переписывал по памяти народные сказки и легенды. Записанные произведения он объединял в циклы «Из старого клада» и «Сказки старого Лявона». По словам В. Сосенского, рассказчик, старый Лявон – реальная личность, «дед из местечка Долгиново». Подпись «Долгиново» стоит и под многими другими упомянутыми и записанными В. Сосенским народными произведениями: песнями, шутками, анекдотами, пословицами, поговорками. Под некоторыми из текстов стоят две даты: год, когда В. Сосенский впервые услышал соответствующий рассказ, и год, когда он его записал на бумагу. Временная разбежка между этими датами бывала очень большой, даже 70 лет: «Долгиново, 1895, по памяти переписал в 1965 г.» (сказка «Аверьян и святой Викцент»). Очевидно, что автор в значительной степени перерабатывал народные предания и легенды: услышанное много лет назад в подростковом возрасте он мог разворачивать в объемные произведения, размером близкие к повести. Поэтому далеко не всё, записанное В. Сосенским, – фольклор в чистом виде.

Свои рукописи В. Сосенский отправлял в Институт искусствоведения, этнографии и фольклора АН БССР, с сотрудниками которого (да и не только с ними) вёл активную переписку. Его корреспондентами были многие известные писатели и ученые: Степан Александрович, Моисей Гринблат, Иван Гуторов, Янка Журба, Владимир Казберук, Арсений Лис, Максим Танк, Анатолий Федосик, Григорий Шкраба, Станислав Шушкевич и другие. Среди тогдашних произведений В. Сосенского выделяются «Версии и легенды: Беседы о белорусском поэте Ф. К. Богушевиче» (1956), а также воспоминания: «Первые встречи» (о Змитроке Бядуле), «Театры прежнего времени» и пока еще не опубликованные «Листки из моей книги» и «Темные стекла моего окна», где В. Сосенский вспоминает Долгиново конца XIX – начала ХХ в., крестьянское движение во время революции 1905–1907 гг. нашанивские времена и их деятелей. Писал он также стихи, басни, юморески, рассказы, сценические шутки.

Сталкиваясь с проявлениями антисемитизма, В. Сосенский решил покинуть СССР, и в 1966 г. эмигрировал через Польшу в Израиль. Последние годы жизни провел в Иерусалиме, в районе Кирьят га-Йовель, продолжая, насколько позволяло плохое зрение, записывать и обрабатывать фольклор. Об этом свидетельствует, например, арабская сказка «Надо слушать отца», услышанная от иракского еврея. Исследовательнице Дайне Бегар он рассказал около 40 народных сказок белорусских евреев. Некоторые из этих сказок прочно вошли в фольклорную сокровищницу: их периодически помещают в сборниках и антологиях, в том числе и в переводах на иностранные языки. Умер Вульф Сосенский в 1969 г. (точную дату установить пока не удалось).

Вульф Сосенский обладал неоспоримым талантом рассказчика; довольно колоритный у него и язык. Однако ему не хватало филологической образованности, поэтому произведения изобиловали стилистическими, грамматическими и орфографическими ошибками. Еще в 1940 г. Змитрок Бядуля советовал ему в свободное время учиться, «чтобы стать вполне грамотным человеком», «…а то ты пишешь так, как писал 30 лет назад». К сожалению, это замечание осталось справедливым и для текстов В. Сосенского 1950-х годов. Их язык далек от совершенства: в нем перепутаны дореформенные и послереформенные правила правописания, многие слова написаны совершенно не по нормам литературного языка: чалаўек (чалавек), ёсцэка (ёсцека), усо (усё), стойцэ (стойце), цякае (чакае), лёх (лёг), запрох (запрог), саслуч (сашлюць), лі чага (для чаго), лі тага (для таго) и т. д. Кроме того, слова часто применяются в неправильных падежах, много и пунктуационных нарушений. Причем все эти лексически-стилистические погрешности не являются языковой характеристикой персонажей (таким языком автор пишет и от своего имени) и потому являются неоправданными. Поэтому сегодня при публикации произведений В. Сосенского, наверное, следует ориентироваться прежде всего на принятые современные правописные нормы, с соответствующими грамматическими и орфографическими правками. По крайней мере, так было сделано в историко-краеведческом ежегоднике «Вілейскі павет», где в выпусках 2 и 3 вышли воспоминания В. Сосенского «Версии и легенды» и «Театры давнего времени». С осторожностью нужно воспринимать и исторические факты, которые автор иногда подает в мифологизированной, пропущенной через народное сознание интерпретации.

Сегодня творческое наследие Вульфа Сосенского хранится в библиотеке Академии наук Литвы имени Врублевских (ф. 21, ед. хр. 568–571), архиве Института искусствоведения, этнографии и фольклора Академии наук Республики Беларусь, а также в Белорусском государственном архиве-музее литературы и искусства (БГАМЛИ; фонд 136) – бывшем Центральном государственном архиве литературы и искусства БССР, куда легендарный нашанивец передал свои статьи и переписку перед отъездом в эмиграцию. Архив В. Сосенского cодержит еще много материалов для возможных публикаций, которые, безусловно, заинтересуют литературоведов, фольклористов, краеведов и историков.

Виктор Жибуль, кандидат филологических наук, ведущий научный сотрудник БГАМЛИ

Оригинал

Перевод с белорусского belisrael.info; просьба не перепечатывать без согласования с редакцией

Опубликовано 11.08.2017  18:17