Tag Archives: Сергей Ясюкович

Год Чернобыля сквозь призму шахмат

Вольф Рубинчик. Мы говорили о 1984-м и 1985-м годах, о 1987-м, немного – о 1988-м и 1989-м… О событиях 1986 года ты не хотел говорить. Что подвигло изменить решение?

Юрий Тепер. Одна встреча в феврале этого года. Сильно простудился, сидел в поликлинике в очереди на анализ крови. Мужчина передо мной оказался очень словоохотливым: рассказывал о себе, расспрашивал о моих целях. Когда он сказал, что его тесть – известный психолог Яков Коломинский, а фамилия его самого – Каганов, меня осенило: «А мы с Вами в шахматы не играли?» «Наверно, играли», – ответил Александр. И я вспомнил, что было это как раз в 1986-м. Тут впору процитировать тургеневский романс «Утро туманное, утро седое»: «Нехотя вспомнишь и время былое, / Вспомнишь и лица, давно позабытые».

В. Р. У меня 1986 год ассоциируется не с русским классиком, а с Чернобыльской катастрофой. Думаю, для многих жителей Беларуси 1980-е делятся на «до» и «после»… Сам я в начале мая попал в больницу, пролежал там несколько дней. Впрочем, шахматы никуда не делись. Сразу после выписки участвовал в сеансе, который Виктор Купрейчик дал на открытом воздухе. Собралось человек 25-30. Со своим тогдашним третьим разрядом я, конечно, вскоре проиграл, но получил сувенир – книгу с автографом гроссмейстера.

Ю. Т. Наташа Гараева (гексашахматистка – о ней упоминалось, например, здесь), работавшая в Речице Гомельской области учительницей, вспоминала, как в 1986-м вывозила школьников на оздоровление куда-то в Россию. Ей было очень тяжело, прежде всего морально. Никто не знал, сколько «это» продлится, будет ли вообще возвращение в Беларусь… Как будто вернулся 1941 год.

Но начался 1986-й неплохо. В январе шахматная команда сотрудников пединститута им. М. Горького принимала участие в первенстве города среди преподавателей и сотрудников вузов – иначе это называлось спартакиада «Здоровье». Проводилась спартакиада к тому времени лет 20. Состав команды – 4 мужских доски плюс 1 женская. У нас сильны были 3 доски: на 1-й преподаватель математики Вадим Кузьмич Пономаренко, на 2-й – физик Олег Алексеевич Новицкий. Я сидел за 3-й.

Фото из московского журнала «64-ШО», № 8, 1986

В. Р. Почему ты так «низко пал»? Или то была тактическая хитрость?

Ю. Т. Уже не помню, как мы распределяли между собой доски. По силе игроки были примерно равны, к тому же мы выступали вместе много лет, сохраняли хорошие личные отношения. В общем, обид я не таил.

Небольшое отступление. Канун 1980 года, рабочий день. В кабинете у Новицкого мы втроём играли «на высадку».

В. Р. Может, и горячительными напитками запивали сбитые пешки?

Ю. Т. Конечно… нет. Как только мы зашли, Олег нам что-то налил и сказал: «Я уже сегодня пил. Для уравнения шансов предлагаю и вам нарушить режим». Мы с удовольствием подчинились.

В. Р. И не боялись начальства?

Ю. Т. В период «застоя» умеренное употребление (иногда и неумеренное) воспринималось спокойно, антиалкогольная кампания началась позже.

В. Р. Вернёмся к турниру 1986 г. Итак, на первых досках у вас проблем не было? А на других?

Ю. Т. Об остальных не будем; кое-что получалось и там, но основные очки брали мы втроём. Итак – первый тур, победа над командой института народного хозяйства (3:2). Второй тур – играем с моей альма-матер, институтом культуры. Тогда и встретился я с упомянутым Александром Кагановым, пережив неприятный конфуз.

В. Р. Ой, шо такое?

Ю. Т. Когда я учился в институте, сильных соперников у меня там не было. О спартакиаде 1986 г. я ничего не знал, а неприятности начались ещё до старта. Пришёл О. Новицкий и сказал: «У меня распух глаз, надо идти к врачу». Как-то нашли замену. Начало игры. Соперник высокий, черноволосый. Его однофамилец был в Гомеле одним из сильнейших шахматистов конца 1970-х (один раз даже стал чемпионом города). Начал мой визави Каганов партию ходом 1.Кf3, я получил отвратительную позицию – дёргался, изображая активность, создал себе слабости. Потом потерял фигуру и в позиции, где пора было сдаваться, тянул безнадёжное сопротивление. Типичный случай недооценки соперника. Всё это я напомнил своему собеседнику, когда сидел в поликлинике в феврале 2019 г. Он удивился: «Ну и память у Вас. Я ничего не помню».

Тот матч мы с трудом свели вничью (2,5:2,5). Пономаренко выиграл у Василия Глубоченко – В. Г. выступал в 1970-х гг. за консерваторию, ныне он известный композитор. Выиграла женская доска, а на 4-й свели вничью.

В. Р. Как пережили малоудачный матч?

Ю. Т. Отлично. Следующий тур был с лидерами, командой БГУ. Новицкий свой глаз вылечил. Собрались мы и сотворили мини-сенсацию: победили будущих чемпионов 4:1.

В. Р. Что же у них был за состав?

Ю. Т. На 1-й доске – сильный кмс Георгий Крылов, я победил перворазрядника Баканова. На 2-й доске нам повезло, Л. Левита забрали на военные сборы. Заменял его какой-то перворазрядник, которого Новицкий победил в тяжелой борьбе.

В. Р. Тот самый Леонид Левит – известный психолог…

Ю. Т. Да, теперь он большой человек, доктор наук, и рассказывает нам, простым смертным, что и как вспоминать. В ту пору он не считал вузовские соревнования «первенствами бани» – во всяком случае, не подавал виду 🙂

В. Р. Ладно, не стоит отвлекаться. Как продолжался турнир?

Ю. Т. Учитывая проблемы с нижними досками, вполне пристойно прошёл 4-й тур. Мы добились ничьей с БПИ (я победил перворазрядника Ковалёва). В 5-м туре выиграли 3:2 у ИФК (я одолел Петрова). В 6-м – тот же счёт с медиками (у меня получилась хорошая партия с сильным перворазрядником Сергеем Ясюковичем, с которым не раз встречался в школьные годы на городских соревнованиях). 7-й тур – 3:2 в матче с БИМСХ, институтом механизации сельского хозяйства (в партии с Довбней я упустил победу).

В. Р. Да, встреча с Кагановым явно тебя подстегнула. А как вы шли в таблице?

Ю. Т. Вот таблица-то у меня и не сохранилась. БГУ после «конфуза» с нами собрался и вырвался вперёд, мы боролись с политехом за 2-е место. Недалеко были медики, ещё кто-то…

В 8-м туре предстоял матч с МГПИИЯ – «инязом». Меня в тот момент больше всего волновал вопрос выступления команды студентов в первенстве республики – оно выпало аккурат на каникулы. Спартакиада «Здоровье» начальство не сильно интересовала, мы играли больше «для себя».

Как собрать студентов на турнир в зимние каникулы? Тот, кто занимался такими сборами, меня поймёт.

Итак, в воскресенье несу документы на студенческую мандатную комиссию, в понедельник играем последний тур «Здоровья», во вторник – начало студенческого первенства. На мандатной комиссии – сюрприз; мне говорят, что есть разрешение выступать за команду студентов и сотрудникам (уже в 1987 г. такое право у сотрудников будет отнято). Звоню товарищам по команде сотрудников – они не прочь продолжить «шахматный марафон». В понедельник заново оформляем заявку. Но вечером совпадают время последнего тура спартакиады и жеребьевка студенческого турнира. Отправил я на жеребьёвку Сашу Павловича, который учился тогда на выпускном курсе, а сам пошёл играть с лингвистом.

Последняя партия у меня не сложилась. Соперник по фамилии Козлов, в военной форме, долго мучил себя и меня, пытаясь поставить мат слоном и конём в окончании. В конце концов это ему удалось… Но матч мы выиграли (3:2), грамоту за 2-е место получили.

В. Р. Ну, хоть порадовался?

Ю. Т. Некогда было радоваться. На следующий день началась игра в турнире куда более высокого уровня. Павлович сообщил мне итоги жеребьёвки – настоящая «группа смерти» (тогда я этого выражения ещё не знал, но мои ощущения ему соответствовали).

В. Р. И кто же входил в «группу смерти»?

Ю. Т. Чемпионы предыдущего года технологи, нархоз – неоднократный призёр вузовских соревнований, и ММИ – «могилёвская “машинка”, все четыре колеса». Очень трудный для нас соперник; сколько помню, всё время им проигрывали. Сейчас это не институт, а университет (Белорусско-российский, БРУ), и шахматный уровень у них значительно упал.

В. Р. Да, весёлая кампания… И на что же ты рассчитывал?

Ю. Т. Надеялся на нас троих (на спартакиаде «Здоровье» мы неплохо размялись), ну и на женские доски. Наташа Шапиро училась тогда на 1-м курсе факультета естествознания, Ольга Чугуева – 2-й курс физфака. Обе – сильные перворазрядницы.

В. Р. Про Наташу мы говорили. Что скажешь про Олю?

Ю. Т. Перед турниром она вдруг позвонила мне: мол, завалила экзамен по психологии, и пока не сдаст, играть не будет. Вины за собой не чувствовала. Я постарался сдержать себя и говорю: «Надо договориться о переэкзаменовке. Зайди ко мне в библиотеку, пойдём по инстанциям, будем просить о досрочной пересдаче».

На следующий день пошли в спортклуб. Председатель А. А. Стех ничего не хочет делать – «от нас ничего не зависит, как деканат решит, так и будет». Чуть не кричу на него: «Вам трудно поговорить в деканате, попросить? Как Оля может играть, если её лишат стипендии?» Подействовало. Пошли в деканат, договорились с замдекана. На следующий день Оля позвонила мне: «Всё нормально, пересдала на четвёрку. Могу играть». Отблагодарила меня отличным результатом: 5,5 в 6 партиях на 2-й женской доске.

В. Р. А часто ты попадал в подобные истории?

Ю. Т. Именно таких больше не было, а вообще не раз приходилось вмешиваться в дела членов сборной. Не люблю ходить и что-то просить для себя, но в общественных интересах приходилось действовать «через не люблю».

В. Р. Прямо-таки десантник Стёпочкин! (Отдадим должное тому, что сегодня день ВДВ :)) Как же складывалась «универсиада-1986»?

Ю. Т. В первом туре пединститут проиграл нархозу 2,5:3,5. Могилевчане нам устроили разгром 5,5:0,5 (единственной ничьей добилась Чугуева). И вот в последнем туре играем с технологами, отставание от них – 1 очко, остальные команды ушли в большой отрыв. Если победим хотя бы с минимальным преимуществом, то попадем в 3-й финал (9-12-е места).

В. Р. Победили?

Ю. Т. Да, 3,5:2,5. Это был памятный матч. Выиграли я, Новицкий и Чугуева, вничью на 4-й доске свёл Олег Акашкин. Очень сожалею, что не сохранилась партия с Хамицевичем – я поставил красивый мат в 4 хода (не детский!) с жертвой ферзя. Отправили мы команду Стругача (чемпион Минска 1958 г., известный кмс в 1960-70-х гг.) в 4-й финал бороться за 13-16-е места…

В финале нам игралось легче – победили иняз 4:2, БИМСХ 4,5:1,5, сыграли вничью 3:3 с витебскими технологами и уверенно вышли на 9-е место.

В. Р. Как в вузе восприняли ваши выступления?

Ю. Т. Равнодушно. Грамоту за 2-е место хотел отдать в спортклуб, мне сказали «оставь себе». Похоже, там рассчитывали на большее, но «как есть, так есть».

Почти сразу последовало выступление студенческой команды в первенстве города среди вузов. Там уже отличилась Наташа Шапиро – 6,5 из 8. Главное, мы заняли 1-е место в нашей группе.

В. Р. И в городе были какие-то группы?!

Ю. Т. Вузы делились по величине. Более крупные – БГУ, БПИ, БГИНХ, РТИ – относились к 1-й группе. Там было больше людей и легче было собрать команду. Мы, БГПИ, относились ко 2-й группе – малых вузов.

В. Р. «Толстые и тонкие»…

Ю. Т. Точно, многие о вузах так и говорили. В том турнире состоялась известная партия Эдуарда Колесника с Александром Павловичем… Перед матчем с БГУ мы обсуждали разные темы. Кто-то сказал: «БГУ очень тяжёлый соперник». Чувствую, время поднять настроение, и говорю студентам: «Да, соперник тяжёлый. А наша команда недавно играла в первенстве сотрудников с БГУ и победила 4:1. Всех остальных они победили. Посмотрим, на что вы способны». Не знаю, подействовал ли на Павловича этот разговор, или просто повезло (Колесник взял «отравленную» пешку), но больше я у Саши таких шедевров не встречал.

В. Р. Лучше раз увидеть… Давай уже увидим эту суперпартию.

Эдуард КолесникАлександр Павлович. Командное первенство вузов г. Минска, 21.02.1986.

(Комментарии мм Александра Корнеевца, взятые из газеты «Спортивная панорама», 05.01.2011)

1.е4 е5 2.Кf3 Кс6 3.Сс4 Сс5 4.с3 Кf6 5.d3 а5?! 6.0-0 00 7.Кbd2 d5 8.ed К:d5 9.Ле1 Кf4 (диагр. 1) 10.К:e5? Пешку брать было нельзя, после 10.Ке4 белые сохраняли небольшое, но длительное давление. 10…Фg5. Двойной удар: висит конь на е5 и грозит мат на g2. 11.g3. Не спасает и 11. Фf3 из-за 11…К:е5 (можно и 11…Кh3+) 12.Л:е5 Ф:е5 13.d4 C:d4 14.cd Ф:d4 c решающим перевесом у чёрных. 11…Кh3+ 12.Крg2 К:f2 13.h4 Ch3+ 14.Крh2 (диагр. 2) 14…Ф:е5! 15.Л:е5 К:е5! Чёрные играют на атаку короля противника. После 15…К:d1? 16.Л:с5 белые отбиваются. 16.Фh5 Кеg4+ 17.Крg1 К:d3+! На 17…Ке4+ последовало бы 18. d4. 18. Крh1 Кdf2+. Белые сдались ввиду варианта 19.Крg1 Ке4+ 20.Ф:с5 (20.Крh1 К:g3Х) 20…К:с5 с лишней ладьёй.

Ю. Т. Кстати, матч с БГУ окончился вничью 2,5:2,5.

В. Р. Начало года оказалось насыщенным. Что было дальше?

Ю. Т. Длительное затишье. В апреле – Чернобыль…

В. Р. А гексашахматные турниры проводились?

Ю. Т. Один, в конце августа, – «Кубок Москвы». Не самый для меня удачный – тот случай, когда игра лучше результатов.

В. Р. Прочёл о нём статейку в самиздатовском сборнике «История ГШ 1982-1992». Почему ты со своим тёзкой Бакулиным опоздал на турнир?

Ю. Т. Не было точного адреса. Телефон, который нам дали, не сработал (не туда попали). Милиция Зеленограда адреса клуба не знала, направляли нас туда-сюда. Наконец я догадался позвонить на квартиру Рощина. Он был на турнире, и его жена сообщила нам телефон клуба. Позвонили в клуб, Рощин нам объяснил, как добраться.

Игра шла с переменным успехом. В партии с Некрасовым я захватил инициативу и в эндшпиле провёл ферзя. У соперника пешка стояла за одно поле от поля превращения. Рядом был вражеский король. У меня уже повис флажок, пытался я пешку обезвредить, давал шахи – ничего не получалось. Кончилось тем, что подставил ферзя под бой.

После турнира я встретился с А. В. Белоусенко, председателем городской федерации по обычным шахматам. Он сам в ГШ не играл, но нашими делами интересовался. Белоусенко пошутил: «Слышал, что у вас пешка сильнее ферзя». Я объяснил случившееся, и он заметил: «Не обижайся, я по-доброму».

Ещё история с Михаилом Рощиным испортила мне настроение. Хотя я сам виноват… У меня было преимущество, Рощин просчитался. Я побил его ферзя своим, он собирался бить ферзя королём, но мой слон защищал ферзя (всё как в обычных шахматах). Сразу получился мат. М. Ю. спросил: «Как же так получилось?» Я показал ему порядок ходов, указал на его ошибку: мол, если бы он отдал фигуру, то мог бы продолжать игру. Мы поставили эту позицию, и он, как ни в чём ни бывало, продолжил игру без фигуры. Любой игрок зафиксировал бы результат, а потом анализировал, а я согласился продолжить партию, проявив «джентльменство». Такие вещи наказываются – у Рощина нашлась серия шахов ферзём, оставленным в живых. У него был цейтнот (играли по 0,5 часа на партию), он позвал кого-то из участников – судьи не было – и пожаловался, что я в ничейной позиции играю «на время». Пришлось согласиться на ничью.

После партии я говорю: «Но ведь вы уже проиграли партию, когда потеряли ферзя». Он ответил: «Заиграно». Очень неприятная ситуация. Мы с Рощиным всегда уважали друг друга: для меня это был московский интеллигент, кандидат исторических наук… И вдруг такой неприятный поступок.

В. Р. Случай любопытный. А в твоём турнирном положении эта партия что-то изменила бы?

Ю. Т. Набери я на 1,5 очка больше – оказался бы на 4-м месте, на очко – обошёл бы Бакулина, на 0,5 очка – догнал бы его.

Других турниров по ГШ в том году не было. А по обычным шахматам в Минске устраивалась «большая» Спартакиада (народов СССР) и международный турнир «Минск-86», где впервые на международной арене проявил себя Борис Гельфанд. Об этом, видимо, следует говорить отдельно.

В. Р. Что же, спасибо за воспоминания. Выше показана брошюра на 44 страницы, которую твой знакомый издал в 2014 г. (тиражом 500 экз., почему-то в Смоленске). Авторский путеводитель по Израилю от А. Каганова продавался в сети «Белкніга». Вообще, книжек этот любитель шахмат выпустил немало – главным образом в жанре нон-фикшн.

Опубликовано 02.08.2019  18:55