Открытый разговор с председателем избирательной комиссии на участке № 25 в Витебске Сергеем Питаленко о том, как ему и его товарищам выкручивал руки председатель райисполкома Сергей Сташевский
Обычная городская школа на проспекте Фрунзе в Витебске. В длинных и непривычно пустых коридорах осязаемо пахнет свежепокрашенный пол – скоро 1 сентября, начало нового учебного года. О прошедших выборах внешне уже ничего не напоминает. Но именно здесь, в СШ №44, размещались сразу два избирательных участка, на одном из которых окончательный протокол с подсчётом голосов по категорическому требованию руководителя Октябрьского района города Витебска Сергея Сташевского был сфальсифицирован. Фальсификацию скрыть не удалось – диктофонная запись широко разошлась в социальных сетях, её расшифровка была опубликована и на страницах “Народнай Волі” (номер за 14 августа).
И вот, чтобы услышать информацию из первых уст, я вхожу в кабинет директора школы Сергея ПИТАЛЕНКО, который 9 августа на одном из участков возглавлял избирательную комиссию. О встрече и подробной беседе с ним «под диктофон» мы договаривались заранее. Но неожиданно Сергей Владимирович – явно встревоженный – начинает нашу беседу с… извинений. Оказывается, за полчаса до нашей встречи ему позвонили и очень настойчиво порекомендовали никакого интервью «Народнай Волі» не давать. Откуда и кто позвонил – директор объяснить не захотел.
Можно представить, что сегодня в душе у Сергея Питаленко…
Следующие минут 15 мы мило, как единомышленники, поговорили о совести и гражданском долге – он, хозяин кабинета, угол которого занимал большой государственный флаг, и я, хоть и званый, но внезапно нежелательный столичный гость, понимающий, что в чужой монастырь со своим уставом ходить – дело почти безнадёжное.
Сергей Питаленко мог выставить меня за двери. Но не выставил. Мог закрыть свой рот на замок, как ему и посоветовали. Но не сделал этого. Мог срочно уехать по директорским делам. Но всё же остался на своём рабочем месте. И, нервно походив по кабинету, наконец позволил включить диктофон, предупредив, что вряд ли сможет ответить на все мои вопросы.
– Сергей Владимирович, признаться, сначала я хотел встретиться с руководителем Октябрьского района Сергеем Сташевским, но после 9 августа он срочно ушёл в отпуск, его телефоны не отвечают. Как видится, он просто спрятался. Поэтому вынужден все свои вопросы адресовать вам – как непосредственному участнику того заседания, на котором представитель власти принудил вас и ваших коллег по избирательной комиссии переписать итоговый протокол. Можете ли вы назвать цифры из первого, правдивого протокола, которые не удовлетворили властную вертикаль?
– Преимущество получил четвёртый кандидат (Светлана Тихановская – М. С.) – с разницей почти в два раза. Понятно, перед кем…
– Вместе с диктофонной записью в интернете выставлена не совсем качественная копия протокола. Там следующие цифры: за Тихановскую – 672 голоса, за Лукашенко – 364, за Черечня – 48, за Дмитриева – 28, за Канопацкую – 12 голосов. Это соответствует правде?
– Я не могу ответить на этот вопрос.
– Из записи следует, что члены избирательной комиссии и уговаривали Сташевского, и просили, и напоминали ему об ответственности. Не подействовало. Чиновник просто выкручивал вам руки. Как вы считаете, почему он вёл себя так нагло?
– Видимо, он выполнял свою работу.
– Диктофонная запись была сделана с вашего ведома?
– Нет. О записи я абсолютно ничего не знал – об этом я уже не раз говорил. И, честно говоря, в начале, когда она появилась в интернете, мне было неудобно и горько. Выставили, даже не посоветовавшись со мной, даже не сообщив.
– А вы посоветовали бы не выставлять?
– Не знаю. Я не знаю, как бы себя повёл. Обычно по жизни я иду как фаталист – что происходит, то и должно произойти. Раз оно произошло, значит, так и должно быть.
– Вы же знаете своих учителей (из них и состояла избирательная комиссия). Вы и сейчас не догадываетесь, кто записал противозаконные требования Сташевского?
– Мне не докладывали, я ни с кем из членов комиссии позже не виделся. Люди в отпусках.
– На записи кто-то обращается к чиновнику: “Я вас очень уважаю, но почему нашими руками надо делать это дерьмо?” Это ваш голос?
– Мой.
– Сколько членов комиссии не подписали сфальсифицированный протокол?
– Поднялись и вышли одиннадцать человек. Из пятнадцати.
– Это учителя вашей школы?
– Да.
– Но затем эти подписи всё же появились под сфальсифицированным протоколом? Опять же спрашиваю у вас, потому что ни одного из членов комиссии мне отыскать не удалось.
– Я хотел бы обойти этот вопрос.
– Вы боитесь какого-то преследования со стороны власти?
– Признаться, боюсь. И должность потерять, и не только… Боюсь за свою маленькую дочку. Мне действительно страшно. Вот почему я так себя веду сейчас. Поймите меня… Сделать могут всё, что угодно… Мы же это знаем…
– Как вы считаете, что-то подобное могло происходить на других избирательных участках? Во всяком случае, в вашем городе?
– Давайте зададим себе такой вопрос. Если не ошибаюсь, 85 протоколов па всей стране, также как и “мой”, были, скажем так, «улучшены». Что с теми протоколами? Что на тех участках? Что с теми комиссиями? Неизвестно. В трёх случаях, я слышал, директора школ написали заявления об увольнении, но их не подписали, они пока работают. А что там дальше? А в остальных восьмидесяти двух случаях что? Протоколы переподписали или нет?
– А почему вы всё же переподписали? Вас уговорил тот же Сташевский? Позже, на какой-то конфиденциальной встрече?
– Я не могу рассказать, как меня уговорили. Встреч с ним у меня позже не было. Всё состоялось там же. Уже не так прилюдно, конечно, но…
– Раньше вы говорили, что некоторые СМИ написали о происшествии в вашей школе необъективно. Чем конкретно вы не довольны?
– Да начали переписывать все, кому не лень. Журналистам, я честно скажу, давал такие обтекаемые ответы. Но они всё преподнесли так, как им хотелось. Покатилось всё, как снежный ком с горы. Если уж украинский и российские СМИ заинтересовались… Были обвинения в том, что мне заплатили… Поэтому я сам себе сказал: хватит! Никому ничего говорить больше не буду. Поймите меня, я директор школы, а не революционер.
В кабинет Сергея Питаленко мы ещё вернёмся. Уже с менее неудобным ощущением, чем перед интервью, на которое мой собеседник всё-таки отважился. Спасибо ему за это! Думаю, читатели “Народнай Волі” понимают, что в данной ситуации директор школы проявил определённое мужество.
В очередной раз не дозвонившись до основного фигуранта “витебского дела” Сташевского, я набрал номер более высокого начальника – заместителя председателя Витебского горисполкома Виктора Глушина. Неожиданно он мне ответил, причём на хорошем белорусском языке.
– Виктор Валерьевич, вы же, наверное, слышали о том, что произошло в СШ №44 9 августа?
– Слышал. Но, видимо, не больше, чем вы. И видел – то, что выставлено в интернете.
– Позвольте не поверить, что вы, занимая такую должность, так мало информированы. Поэтому ставлю вопрос ребром: почему витебская властная вертикаль самым брутальным образом вмешивалась в избирательный процесс? Вы же знаете, что фальсификация протоколов – это уголовная ответственность.
– Ваш вопрос провокационный. Я вам скажу, что вертикаль горисполкома ни во что не вмешивается. Больше объяснять не буду. Надо вопросы задавать правильно. И если вы знаете Избирательный кодекс, то можете там почитать, какую роль играет горисполком. Повторюсь: я знаю по этой ситуации ровно то же, что и вы. Читал в интернете, слушал. У вас есть доказательства, что это правдивая информация? Вы компетентный орган, чтобы это утверждать? Я, например, нет. И ничего пояснить не могу. Обращайтесь непосредственно к этому человеку (С. Сташевскому. – М. С.).
– Я пытался, но вы отпустили его в отпуск. Видимо, переутомился человек во время выборов…
– Извините, я в этой ситуации вам тоже ничего не объясню. Чтобы что-то объяснять, надо что-то знать. Если эта ситуация была… Я вам уже сказал, это не в моей компетенции, объяснять я ничего не буду.
Виктор Глушин, в чьи служебные обязанности входит и идеология, разговаривал со мной размеренным неэмоциональным голосом. Было такое ощущение, словно слышишь в трубке советского радиодиктора. Или – разговариваешь с автоответчиком. Чувствовалась выучка БРСМ, где Виктор Валерьевич довольно продолжительное время занимал руководящие должности и откуда пересел в кресло зампреда горисполкома. Такие кадры умеют ответить, ничего не сказав, всегда у них наготове, как спасательный круг, выражение “это не в моей компетенции”.
“Не в компетенции” г-на Глушина, как выяснилось во время нашего разговора, и топонимический кавардак в центре Витебска, где все туристы, как в лесу, блуждают на трёх улицах имени Бебеля, на пяти имени Свердлова и аж на десяти улицах, которым ни с того ни с сего дано имя Надежды Крупской…
За два года нахождения на ответственной горисполкомовской должности Виктору Глушину и в голову не пришло в предусмотренном законодательством порядке “забрать” у советских деятелей по улице, переназвав их в честь знаменитых сыновей Витебщины – Василя Быкова, Рыгора Бородулина и Геннадия Буравкина. “Не в моей компетенции”, – звучало, как мантра.
Из школы №44 (успешной, со школой-побратимом в Пекине, с единственным в Беларуси открытым непосредственно китайцами классом Конфуция, где изучается китайский язык и дети занимаются ушу) я уходил с горьким чувством. Проехав триста километров ради честного и откровенного разговора с человеком, который пытался противостоять антизаконным действиям уверенного в своей ненаказуемости чиновника, и – услышать сдержанные, как на допросе, ответы. Но всё-таки я их услышал. Наперекор рекомендациям «сверху», после которых, как показывают события последних дней, может произойти всё, что угодно. Всю Беларусь на этой неделе шокировала внезапная смерть при загадочных обстоятельствах 29-летнего директора Волковысского военно-исторического музея Константина Шишмакова. Он тоже был председателем избирательной комиссии, где не все члены согласились подписать сфальсифицированный протокол.
После трагического происшествия в Волковыске в социальных сетях замелькало словосочетание “эскадроны смерти”, подзабытое уже за последние два десятка лет. А впервые о таком “эскадроне” написал ещё Владимир Короткевич. Помните – “дикая охота короля Стаха” в одноименной повести? Как имение Болотные Ялины долгие годы жило в жутком оцепенении, как всадники смерти охотились на людей, убивали их, а правоохранители никак не могли выйти на след убийц. И только когда восстал весь окрестный люд, король Стах был развенчан и уничтожен. Короткевич не случайно так назвал своего антигероя – Стах (созвучно слову “страх”). Писатель словно предвидел события 2020 года, когда по Беларуси снова затопала копытами дикая охота короля Страха. Она то дикая и шумная, как орда, то тихая, как ночные воронки в 1937-м. И тихая ещё более пугающая и опасная.
Но Беларусь – уже давно не Болотные Ялины. Если навстречу дьявольской охоте короля Страха бесстрашно выйдет весь белорусский народ (а он уже вышел и продолжает выходить), то вскоре мы все увидим, что всадники, которые наводили ужас на всю округу, – всего лишь соломенные чучела. И дорога им одна – на помойку к воронам.
Михась СКОБЛА, Минск – Витебск.
Источник: газета «Народная воля», 21.08.2020. Перевод с белорусского – belisrael.info.
От ред. Это одна из самых острых статей номера, который не попал сегодня к белорусским читателям в бумажном виде (минская типография отказалась его печатать, как и «Комсомольскую правду»…). Найти «Народную волю» в интернете можно здесь. Рассказанное в статье М. Скоблы – почти всё, что нужно знать о современной Беларуси 🙁
Опубликовано 22.08.2020 02:04