Tag Archives: Сергей Сахаров

Як В. Сосенскі камуністаў турбаваў / Как В. Сосенский коммунистов беспокоил

Ад перакладчыка. Для лепшага разумення пісьма 1965 года, што публікуецца далей (яго перадала ў рэдакцыю belisrael.info дачка Вульфа Сосенскага Раіса, якая жыве ў Ізраілі), раю папярэдне пачытаць артыкулы кандыдата філалагічных навук Віктара Жыбуля, прысвечаныя аўтару пісьма: «Ад легенды да icціны: фалькларыст і міфатворца Вульф Сосенскі» (ёсць і пераклад на рускую), «Вульф Сосенский – культурный деятель из местечка Долгиново». Не абы-якую цікавасць уяўляе таксама падборка народных апавяданняў і жартаў ад В. Сосенскага, падрыхтаваная тым жа В. Жыбулем.

Калі коратка, то Вульф Абелевіч Сосенскі (1883–1969) – важная постаць нашай агульнай гісторыі і культуры, адзін з першых яўрэяў, які свядома пачаў пісаць па-беларуску. Недахоп фармальнай адукацыі (які аўтар шчыра прызнаваў: «мой універсітэт – само жыццё») Сосенскі часткова кампенсаваў энергіяй і здаровым глуздам. Да таго ж вы ўбачыце, што ён валодаў адметным пачуццём гумару а-ля шолахаўскі дзед Шчукар. Наўрад ці ў ЦК кампартыі Беларусі часта ішлі звароты з філасофскімі развагамі і агаворкамі кшталту: «Што? Не праўда?! Пагэтаму прашу прабачэння». І я не думаю, што за некалькі месяцаў да ад’езду ў Ізраіль (у 1966 г.) 82-гадовага старога насамрэч цікавілі «час пяцідзесяцігоддзя Кастрычніцкай рэвалюцыі і стогадовы юбілей нараджэння У. І. Леніна». Хутчэй за ўсё, згадка пра дарагія ўладам юбілеі была тактычным ходам, каб атрымальнікі ліста заварушыліся… Зрэшты, пра рэакцыю на зварот мне нічога не вядома; хіба па сутнасці яе і не было, у лепшым выпадку Сосенскаму прыслалі якую-небудзь адпіску.

Я прыслухаўся да парады Віктара Жыбуля адносна твораў Вульфа Сосенскага («сёння… напэўна, варта арыентавацца найперш на сучасныя правапісныя нормы, з адпаведнымі граматычнымі і арфаграфічнымі праўкамі») і для публікацыі падрэдагаваў тэкст пісьма, захаваўшы, аднак, некаторыя своеасаблівыя рысы арыгіналу. У Латвіі, дзе Сосенскі жыў у 1965 г., няпроста было знайсці друкарскую машынку з беларускім шрыфтам, дзе фігуравалі б «і» ды «ў». Як выглядала першая старонка арыгіналу, шаноўныя чытачы могуць бачыць на ілюстрацыі.

В. Рубінчык, г. Мінск

* * *

Горад Мiнск, ЦК КПБ.

Копiя: Інстытут Літаратуры ім. Я. Купалы, IМЭФ.

Шаноўныя сябры! Да гэтага, што я маю тут пісаць, каб Вам было ясна, знаходжу патрэбным сказаць некалькі слоў пра сваё мінулае.

З 1903 года я распаўсюджваў нелегальную літаратуру. У другой палове 1906 года нелегальшчыны дзень у дзень стала менш і менш прыбываць. Разам зусім знікла. Сувязь з Мінскам, Смаргонню і Полацкам парвалася. Большасць астатніх дзеячоў мясцовай арганізацыі Д.С.Д.Р.П.Б., якім раней удалося не быць арыштаванымі, потайна пакінулі свае гнёзды і, нібы птушкі, разляцеліся хто куды. Адны за межамі краіны, другія – туды, дзе ўдасца сабе кавалак хлеба зарабляць, ды каб дачакаць лепшых надзейных дзён перамогі…

Мая актыўная дзейнасць на гэтай ніве зусім аслабла. Мне, маладому, з вялікім запалам гарачай душы юнаку, прывыкшаму да высокага ўзлёту, [да таго, каб] быць у самым агні барацьбы, спакойна не сядзелася, я імкнуўся шукаць новыя і новыя дарогі жыцця. Я надта сумаваў, маркоціўся па рэвалюцыі, але дарогі не знайшоў. Я толькі зразумеў, што гэта яшчэ не канец. Трэба прызнаць, што барацьба за лепшае і прыгожае не толькі што не спыняецца, а толькі пачынаецца. Ціхенька заснула, быццам спіць, але не спалі, употайку працавалі.

Мае знаёмыя, добрыя хлопцы-студэнты, браты Радзевічы з-пад Крайска, пазнаёмілі мяне з першай газетай у беларускай мове «Наша доля». Па іх просьбе я пачаў яе распаўсюджваць, на бяду царская ўлада газету закрыла. Зараз жа выйшла другая, «Наша ніва», гэтую я яшчэ рупней узяўся распаўсюджваць. Галодныя людзі газету бяруць, з рук ірвуць, чытаць хочуць. Такой гарачай літаратуры, якая была, цяпер няма. Але гэтым адным не магу задавальняцца, сама справа паказвае, што газеце патрабуецца матэрыял для асвятлення жыццёвага працэсу працоўнага чалавека. Народ мусіць бачыць сябе на друкаваных радках гэтай газеты. Вось і пачаў я дасылаць у «Нашу ніву» карэспандэнцыі. Пісака я няважны, кравец па прафесіі, але што напісаў, даслаў. Усё друкуюць.

Здаецца, добра! А мне ўсё гэта паказваецца замала, адчуваю, нечага не хапае. Я пачаў думаць, меркаваць. Гэта, што сам пішу, кропля ў моры, і малое яна мае значэнне, бо дзеля развіцця беларускай літаратуры не хапае інтэлігентных вучоных мужоў (сіл). Факт той, калі мае няграматныя лісты рэдакцыя друкуе, пагэтаму я павінен парупіцца шукаць разумных, пісьменных людзей, такіх, што пісаць умеюць, і падахвочваць іх, каб пісалі. Гэта дасць магчымасць газеце шырэй і болей развівацца, распаўсюджвацца. Пераканаўшыся ў гэтым, я ўжо бачыў карысць з таго, што я маю на ўвазе зрабіць, і зараз жа прыступіў да рэалізацыі задуманых спраў.

Вось я звярнуўся да вядомага рэвалюцыянера Янкі Адама Адорскага. Ён шчыра чытае газету «Наша Ніва», а пісаць адмовіўся. Чытаць буду, пісаць не буду – не хачу і ўсё! Кепска, але нічога, я накіраваўся ў вёску да Міколы Аношкі. З вялікім задавальненнем ён мяне выслухаў. «Як жа, – кажа ён, – трэба пісаць! Гэта ж не чужая, свая, рабочая, сялянская газета, у сваёй мове. Чаму не пісаць?!» Ягоныя артыкулы займалі пачэснае месца на балонках газеты «Наша Ніва».

Але і гэта мяне не супакоіць. Нешта другое турбоціць маю галаву. Яшчэ мною мала дасягнута, нечага не хапае ў маёй душы. Паэтаў мала. А ў Даўгіноўскай школе – настаўнік Карнейчык Іван Дзянісавіч, родам з Драгічына, паэт. Чаму яму як паэту не працаваць на беларускай ніве??! У роднай мове!

Як учапіўся я за яго полы і не адстаў, пакуль згадзіўся пісаць па-беларуску. Яго вершы друкаваліся на старонках газеты «Наша Ніва». Праз кароткі час спатыкаю старую знаёмую, гімназістку Мэры Гардон, яна мае знаёмага здольнага хлопца, што ёмка вершы складае, але яго не друкуюць. «Дай мне яго сюды, – кажу, – паглядзець, які ён». «Да цябе прыйдзе», – кажа яна. Хутка з’явіўся ка мне пасадскі хлопец – Плаўнік Самуіл, Хаімаў сын. Праўды, з ім мне трошкі прыйшлося папрацаваць так, што з яго выйшаў чалавек, які ўзбагаціў беларускую літаратуру, і гэты Змітрок Бядуля мяне перарос. Я гэтаму вельмі рад і таму, што ўсё гэта выйшла з маіх рук.

Помню выпадак у «Нашай ніве». Янка Купала казаў: «Добра будзе, калі новае пакаленне нас перерасце». Гэта яшчэ не ўсё. Пералік маёй працы досыць вялікі, але не надта здатны. Я адчуваю слабасць у маёй душы, і [гэта] не можа мяне [не] хваляваць, бо трэба было мець больш, чым я маю.

Я ўжо ў гадах сталасці (82 гады), але ва ўсім вінаваты мой паганы лёс, мая даўгагадовая праца. Праца не аднойчы гінула, свету не ўбачыўшы. Ды ў мяне яшчэ адзін недахоп, тое, што не вучыўся, мой універсітэт – само жыццё. Я толькі некалькі разоў прайшоў па Віленскай беларускай гімназіі (па справах асветы). Экзамен я атрымаў у 2-й Дэфензіве ў Маладзечне, 11 мая 1922 г., ад чаго я навечна застаўся калекам. Пакуль што трэба нам на гэтым спыніцца.

Цяпер аб важным і галоўным, што нас цікавіць. Пытанне, ці павінен загінуць рукапіс?! Думаецца, што не! Рукапіс не павінен прападаць. Ён мусіць быць захаваны, ды пры ўсялякай патрэбе быць наяве. Хай гадамі, вякамі, ён мусіць служыць сведкам усіх падзей гісторыі народу. Так разумны, чэсны чалавек адкажа на гэтае пытанне. Ленін казаў: вучыцца гістарычнаму ў гісторыі – знаходзіць сэнс вялікай вартасці. Яшчэ ён казаў: прайшоў учарашні дзень, можна сабе ўявіць, што будзе заўтра, і г. д.

Не памятаю ўжо, дзе я гэта бачыў, каб паказаць, дзе гэта сказана. Максім Горкі гаварыў: «Чалавек – гэта гучыць горда».

Пры гэтым прыкладаю тры дакументы, якія сведчаць аб нядбайнасці і пагардлівых адносінах некаторых нядобрасумленных людзей да цікавых і важных спраў, што маюць вялікае, гістарычнае значэнне. Ды не толькі, што іх не выяўляюць, дык іх нішчаць, каб пра такіх і ўспаміну не было. Такія дзеі паганых людзей. Нарабляюць шкоду народу.

Дарагія сябры! Верце, прашу вас! Не хочацца вас турбаваць справамі, якія могуць паказацца надта дробнымі і няважнымі проціў усіх спраў і задач, якія сягоння стаяць перад намі. Але ж мама-зямля такая вялікая! Састаіць нават з дробных-драбнюсенькіх пылінак, згушчаных у адзін кавалак. Увогуле, усе вялікія, ды нат важныя справы пачынаюцца з драбязгоў. Што? Не праўда?! Пагэтаму прашу прабачэння.

Дарагія сябры! Можа, вам калі-небудзь давялося бачыць газету «Наша ніва» № 25, за 1909 год, у тым нумары ёсць зацемка, напісаная маёй рукой і маім подпісам скарочана «В. Сос-кі» і «Кра-скі», у той час звычайна так ужо вялося, што большасць падпісваліся ініцыяламі.

Я шмат разоў падпісваў «В. С.», або «В-скі». Вялікае няшчасце раптам здарылася за распаўсюджванне беларускай газеты. Даўгінаўскі прыстаў Бурак адправіў мяне ў Вілейку, дзе я прасядзеў тры месяцы ў аседцы. Толькі што вярнуўся да хаты, зараз ка мне Красоўскі з вёскі Аношкі прыбег, ахапіў мяне за шыю і за голышаў так моцна, што мой тата з мамай перапалохаліся. Яны ніколі не бачылі, каб стары чалавек так плакаў. «Ай, ты мой Вульхочка, ужо нашага Міколы няма. Ворагі нашы яго атруцілі, ай, ой» і г. д.

Усе мае нервы загарэліся, тут крыўды і жалобы, а Красоўскі працягвае: «ой наш родненькі, наш добранькі ўжо пахаваны… Трэба аб гэтым паведаміць у Вільню». Тэлефона там не было. Дай, кажу, супакоімся.

Чаму сам адразу не напісаў аб гэтым здарэнні? Красоўскі ў роспачы адказвае, што каб на мае плечы стаяла твая галава, я пісаў бы, альбо няхай бы гэта было наадварот! Я б загінуў, а Мікола жыў. Вось пра мяне ён напісаў бы. Ён усё ўмеў, а я ж палена, тупая сякера. Ведаў бы як мне пісаць, я хутка напісаў бы, мы б абодва падпісаліся. Не мог тады пра гэтага цудоўнага чалавека ўсё напісаць; калі б напісаў, усё роўна рэдакцыя не надрукавала б, а калі б надрукавала, ёй не мінула б тое, што і газету «Наша доля».

У 1949 г. я моцна захварэў. Лежачы прыкаваным да ложку, перад маімі вачыма ўся мая мінуласць прайшла, пра ўсё ўспомніў я. Тады і Мікалай Аношка стаў перада мной. Я схапіў паперу, аловак і пачаў пісаць. Не мог думаць тады пісаць прыгожа і літаратурна, мне хацелася пісаць так, каб гэты чалавек не застаўся забытым, каб Беларусь ведала і помніла свайго мудрага і добрага сына. Вось як напісаў, паслаў у газету «Советская Белоруссия».

З Мінска мне прыйшоў адказ, гл. № 1, падпісаў Ярмілаў. Я зноў звярнуўся з пісьмом у рэдакцыю, мне адказалі, гл. № 2, падпісаў А. Сакалоў. Я на гэтым супакоіўся, спадзяваўся, што з гэтага некалі будзе нейкая карысць.

У тыя гады жыў у мяне вядомы Сахараў Сяргей Пятровіч. Ён капашыўся ў маім архіве і знайшоў некалькі лісткоў майго чарнавіка, у якім пісалася пра Міколу Аношку. Ён, Сахараў С. П., надта зацікаўлены ўсім гэтым, не паленаваўся напісаць артыкул пра Міколу Аношку. Не памятаю, ён сам ці я, гэты артыкул пераслаў у газету «ЛіМ». Але адтуль ні слуху, ні духу аб гэтым, што ім паслана. Адповедзі не далі. Спусціўшы некалькі гадоў, мне ўспомнілася рэвалюцыя 1905 г. і вялікі ўдзел Мікалая Аношкі ў той рэвалюцыі.

Мяне цікавіла ведаць, ці ўсё тое я запісаў, што для партыі і народу гэта мае вялікую вартасць і значэнне. Гэта ж гісторыя! Я напісаў ліст у партархіў Мінска, гл. № 3, подпіс тав. Мяшкоў. Гэта не аправяргальны факт.

Вось цяпер з’яўляецца пытанне, дзе гэтыя рукапісы?! Чаму загінулі?

Прашу Вас, калі ласка, садзейнічаць, каб гэтыя вышэйупамянутыя рукапісы адшукаліся, ды каб мог атрымліваць вопіс гэтых рукапісаў. Цяпер, калі надыходзіць час пяцідзесяцігоддзя Кастрычніцкай рэвалюцыі і стогадовы юбілей нараджэння У. І. Леніна, якраз цяпер патрабуюцца гэтыя матэрыялы дзеля ўспамінаў.

Хай новае, маладое пакаленне знойдзе ў гэтым уяўленне аб тых барацьбітах, іх бацьках і дзядах, што сваімі целамі і душой кавалі зброю дзеля барацьбы за новае, перадавое жыццё, якому прысвоена імя – свабода, мір, труд, брацтва і роўнасць па ўсёй зямлі! Камунізм.

З сяброўскім прывітаннем (В. Сосенскі).

28 лістапада 1965 г.

Адрас: Латвійская ССР.

Ст. Ікшкіле.

Даўгавас вул., № 30а.

В. Сосенскаму.

Здымкi розных гадоў. Публікуюцца ўпершыню. На апошнiм – В. Сосенскі з дачкой Раяй / Снимки разных лет. Публикуются впервые. На последнем – В. Сосенский с дочерью Раей

* * *

Город Минск, ЦК КПБ.

Копия: Институт Литературы им. Я.Купалы,

ИИЭФ [Институт искусствоведения, этнографии и фольклора Академии наук БССР].

Уважаемые друзья! До того, что я должен здесь написать, чтобы Вам было ясно, считаю нужным сказать несколько слов о своем прошлом.

С 1903 года я распространял нелегальную литературу. Во второй половине 1906 года нелегальщины изо дня в день стало меньше и меньше прибывать. И вдруг совсем пропала. Связь с Минском, Сморгонью и Полоцком порвалась. Большинство оставшихся деятелей местной организации Д.С.Д.Р.П.Б. (социал-демократов – прим. перев.), кому раньше удалось избежать ареста, тайно покинули свои гнёзда и, словно птицы, разлетелись кто куда. Одни – за границы страны, другие – туда, где удастся себе кусок хлеба зарабатывать, и чтобы дождаться лучших, надёжных дней победы…

Моя активная деятельность на этой ниве совсем ослабла. Мне, молодому, с большим запалом горячей души, юноше, привыкшему к высокому полёту, к тому, чтобы быть в самом огне борьбы, спокойно не сиделось, я стремился искать новые и новые пути жизни. Я очень скучал, грустил по революции, но дороги не нашёл. Я только понял, что это ещё не конец. Надо признать, что борьба за лучшее и прекрасное не только не прекращается, а лишь начинается. Тихонько заснула, будто спит, но борцы не спали, тайно работали.

Мои знакомые, хорошие ребята, студенты братья Родзевичы из-под Крайска, пазнакомили меня с первой газетой на белорусском языке «Наша доля». По их просьбе я начал ее распространять, но, на беду, царская власть газету эту закрыла. Теперь же вышла другая, «Наша ніва», эту я еще старательней взялся распространять. Голодные люди газету берут, из рук рвут, читать хотят. Такой горячей литературы, которая была, теперь нет. Но этим одним не могу довольствоваться, само дело показывает, что газете требуется материал для освещения жизненного процесса трудящихся. Народ должен видеть себя в печатных строках этой газеты. Вот и начал я присылать в «Нашу ніву» корреспонденции. Писака я неважный, портной по профессии, но что написал, послал. Всё печатают.

Вроде бы, хорошо! А мне всего этого кажется слишком мало, чувствую, чего-то недостаёт. Я начал думать, прикидывать. То что сам пишу, капля в море, и малое она имеет значение, так как для развития белорусской литературы, не хватает интеллигентных ученых мужей (сил). Если уж мои неграмотные письма редакция печатает, то я должен постараться найти умных, грамотных людей, таких, которые писать умеют, и заинтересовывать их, чтобы писали. Это даст возможность газете шире и лучше развиваться, распространяться.

Убедившись в этом, я уже видел пользу от того, что я намерен сделать, и сразу же приступил к реализации задуманных дел.

Вот я обратился к известному революционеру Янке Адаму Адорскому. Он открыто читает газету «Наша Ніва», а писать отказался. Читать буду, писать не буду – не хочу, и всё! Плохо, но ничего, я направился в деревню к Миколе Аношко. С большим удовольствием он меня выслушал: «как же», говорит он, «надо писать! Это же не чужая, своя рабочая, крестьянская газета, на своём языке. Почему не писать?!» Его статьи занимали почетное место на страницах газеты «Наша ніва».

Но и это меня не успокоило. Что-то другое беспокоит мою голову. Еще мною мало достигнуто, чего-то не хватает в моей душе. Поэтов мало. А в Долгиновской школе – учитель Корнейчик Иван Денисович, родом из Дрогичина, поэт. Почему ему как поэту не работать на белорусской ниве??! На родном языке!

Как ухватился я за его полы и не отстал, пока он не согласился писать по-белорусски. Его стихи печатались на страницах газеты «Наша ніва». Через короткое время встречаю старую знакомую гимназистку Мэри Гордон, она знает способного парня, который умело стихи сочиняет, но его не печатают. «Дай мне его сюда», говорю, «посмотреть, какой он». «К тебе придёт», – говорит она. Скоро пришел ко мне парень из Посадца – Плавник Самуил, Хаимов сын. Правда, с ним мне немного пришлось поработать так, что из него вышел человек, обогативший белорусскую литературу, и этот Змитрок Бядуля и меня перерос. Я этому очень рад и тому, что всё это вышло из моих рук. Помню случай в «Нашай ніве», Янка Купала говорил: «Хорошо будет, если новое поколение поэтов нас перарастет». Это еще не всё. Объём моей работы достаточно большой, но не слишком высокого уровня. Я чувствую слабость в моей душе, и это не может меня [не] волновать, ведь нужно было достичь большего, чем я имею.

Я уже в почтенном возрасте (82 года), но во всём виновата моя поганая судьба, моя многолетняя работа. Мои труды не однажды погибали, света не увидев. Да у меня и ещё один недостаток, то, что я не учился; мой университет – сама жизнь. Я только несколько раз прошёл по Виленской белорусской гимназии (по делам просвещения). Экзамен я «сдал» во 2-ой дефензиве в Молодечно, 11 мая 1922 г., из-за чего навеки остался калекой. Пока что нужно нам на этом остановиться.

Теперь о важном и главном, что нас интересует. Вопрос, должна ли погибнуть рукопись?! Думается, что нет! Рукопись не должна пропадать. Она должна быть сохранена, и при любой необходимости быть доступной. Пусть годами, веками, она должна служить свидетелем всех событий истории народа. Так умный, честный человек ответит на этот вопрос. Ленин говорил: учиться историческому в истории – значит находить смысл большой ценности. Еще он говорил: изучив вчерашний день можно себе представить, что будет завтра, и т. д.

Не помню уже, где я это видел, чтобы показать, где это сказано. Максим Горький говорил: «Человек – это звучит гордо».

При этом прилагаю три документа, которые свидетельствуют о халатности и пренебрежительном отношении некоторых недобросовестных людей к интересным и важным делам, которые имеют большое, историческое значение. Не только их не показывают публике, но и уничтожают, чтобы об этих делах и воспоминаний не было. Такие действия скверных людей. Наносят вред народу.

Дорогие друзья! Верьте, прошу вас! Не хочется вас беспокоить делами, которые могут показаться чересчур мелкими и неважными в сравнении со всеми делами и задачами, которые сегодня стоят перед нами. Но ведь мама-земля такая большая! Состоит из очень маленьких пылинок, собранных в один ломоть. Вообще все большие, и даже важные дела начинаются с мелочи. Что? Не правда?! В таком случае прошу прощения.

Дорогие друзья! Может, вам когда-нибудь придётся видеть газету «Наша ніва» № 25, за 1909 год, в том номере есть заметка, написанная моей рукой и с моей подписью, сокращённо В. Сос-кий и Кра-ский, в то время обычно так уж велось, что большинство подписывалось инициалами.

Я много раз подписывал В. С. или В-ский. Большое несчастье вдруг случилось из-за распространения белорусской газеты «Наша ніва». Долгиновский пристав Бурак отправил меня в Вилейку, где я просидел три месяца в тюрьме. Только вернулся домой, сразу же ко мне Красовский из деревни Аношки прибежал, схватил меня за шею так сильно, что мой папа с мамой перепугались. Они никогда не видели, чтобы старый человек так плакал. «Ай, ты мой Вульфочка, уже нашего Миколы нет. Враги наши его отравили, ай, ой» и т. д.

Все мои нервы загорелись, тут обиды и жалобы, а Красовский продолжает: «ой, наш родненький, наш добренький уже похоронен…» Надо об этом сообщить в Вильно. Телефона там не было. Дай, говорю, успокоимся. Почему сам сразу не написал об этом случае? Красовский в отчаянии отвечает, что, если бы на моих плечах стояла твоя голова, я писал бы, или пускай бы это было наоборот! Я бы погиб. А Микола бы жил, вот обо мне он написал бы. Он всё умел, а я же полено, тупой топор. Знал бы, как мне писать, я бы скоро написал, мы бы оба подписались.

Не мог тогда я о том чудесном человеке всё написать, если б написал, всё равно редакция не напечатала бы, а если бы напечатала, её бы ждало то, что и газету «Наша доля».

В 1949 г. я сильно заболел. Когда лежал прикованным к кровати, перед моими глазами всё моё прошлое пронеслось, обо всём вспомнил я. Тогда и Микола Аношко встал передо мной. Я схватил бумагу, карандаш и начал писать. Не мог думать тогда о том, чтобы писать красиво и литературно, мне хотелось писать так, чтобы этот человек не остался забытым, чтобы Беларусь знала и помнила своего мудрого и доброго сына. Вот как написал, так и отправил в газету «Советская Белоруссия».

Из Минска мне пришёл ответ, см. № 1, подписал Ермилов. Я снова обратился с письмом в редакцию, мне ответили, см. № 2, подписал А. Соколов. Я на этом успокоился, надеялся, что с этого когда-нибудь будет какая-то польза.

В те годы жил у меня известный Сахаров Сергей Петрович. Он копошился в моем архиве и нашёл несколько листков моего черновика, в котором писалось о Миколе Аношко. Он, Сахаров С. П., очень заинтересованный всем этим, не поленился написать статью о Миколе Аношко. Не помню, он сам или я эту статью переслал в газету «Літаратура і мастацтва». Но оттуда ни слуху ни духу о том, что им послано. Ответа не дали. Несколько лет спустя мне вспомнилась Революция 1905 г. и большое участие Миколы Аношко в той революции. Меня интересовало, всё ли то, что я записал, имеет для партии и народа большую ценность и значение. Это же история! Я написал письмо в партархив Минска, см. № 3, подпись тов. Мешков. Это неопровержимый факт.

Вот теперь встаёт вопрос, где эти рукописи?! Почему погибли?

Прошу вас, пожалуйста, посодействовать, чтобы эти вышеупомянутые рукописи отыскались, и чтобы мог получить опись этих рукописей. Сейчас, когда приближается время пятидесятилетия Октябрьской революции и столетний юбилей рождения В. И. Ленина, как раз сейчас требуются эти материалы для воспоминаний.

Пусть новое, молодое поколение найдёт в этом представление о тех борцах, своих родителях и дедах, что своими телами и душой ковали оружие для борьбы за новую, передовую жизнь, которой присвоено имя – свобода, мир, труд, братство и равенство по всей земле! Коммунизм.

С дружеским приветом (В. Сосенский).

28 ноября 1965 г.

Адрес: Латвийская ССР,

ст. Икшкиле,

Даугавас ул. № 30а,

В. Сосенскому.

(перевёл с белорусского Вольф Рубинчик)

Опубликовано 18.11.2018 23:13

От редакции belisrael. Напоминаю о важности поддержки сайта. Это необходимо не только для оплаты расходов по его содержанию и развитию, но и даст возможность достойно поощрять тех, кто давно проявил себя, тратит немало времени на подготовку интересных публикаций, а также привлечь новых авторов. Еще одним из пунктов является помощь в издании ряда книг.

Отклики:

Viktar Zhybul 19.11.2018 в 16:25 Я падрыхтаваў да друку ўспаміны В. Сосенскага “Цёмныя шыбы майго акна”, дзе пра многае з гэтага (у тым ліку пра катаваньні ў маладзечанскай дэфэнзыве) выкладзена нашмат падрабязьней. Дзякую за публікацыю, у тым ліку здымкі з архіву Раісы Сосенскай, якіх я раней ня бачыў.

Анатоль Сідарэвіч (21.11.2018): Расчулілі вы мяне. Чытаў ліст, смяяўся і плакаў. Гумар у дзеда пачатку ХХ ст. Нашаніўскі. Такога цяпер няма. І каштоўны гістарычны дакумент. Некалі мо выдадуць Збор твораў Бядулі з непашкоджаным “Язэпам Крушынскім”, яго другім томам, дык гэты дакумент будзе там самы раз. Мне ён цікавы і як гісторыку сацыялістычнага руху. Як Вульф Сосенскі апісвае затуханне рэвалюцыі ў 1906-м! І здымкі. Той яшчэ дзед! Чытаючы, успомніў Саламона Вульфавіча Фраймана са Смалявічаў, ягоны гумар, гумар чалавека старой даты. “Не то, что нынешнее племя…”

ЕЩЕ О ВУЛЬФЕ СОСЕНСКОМ

ВУЛЬФ СОСЕНСКИЙ – КУЛЬТУРНЫЙ ДЕЯТЕЛЬ ИЗ МЕСТЕЧКА ДОЛГИНОВО

Вульфу Сосенскому (на фото) принадлежит роль своеобразного «закадрового» двигателя белорусского литературного процесса 1-й половины ХХ в. При том, что сам он был не белорусом, а евреем. Не имея специального образования, но наделенный бесспорным талантом рассказчика, он выбрал одним из своих литературных жанров сказку, хотя в печати выступал преимущественно как журналист. И даже сама его жизнь напоминает остросюжетную и богатую событиями повесть.

фото из архива А. Лиса

Родился Вульф Сосенский в феврале 1883 г. в местечке Долгиново Вилейского уезда Виленской губернии (ныне агрогородок в Вилейском районе). Он был старшим сыном в многодетной семье известного в округе портного Абеля (Габеля) Сосенского. Как и многие еврейские мальчики, Вульф учился в хедере (начальной еврейской школе). Однако в девять лет оставил хедер, чтобы помогать отцу в работе: нужно было восстанавливать уничтоженное пожаром хозяйство. В отстроенном доме часто бывали гости, которые по вечерам занимали хозяина и его семью интересными рассказами. Некоторые из них еще помнили события восстания 1863–1864 гг. Знакомства с этими людьми повлияли на мировоззрение Вульфа Сосенского, поспособствовали тому, что еще в конце 1890-х гг., подростком, он близко воспринял идеи белорусского возрождения, примкнул к национально-освободительному движению, увлёкся просветительской деятельностью, учил на память и читал крестьянам стихи Ф. Богушевича [5, с. 113]. Заинтересовался он и политическими проблемами, в 1903 г. стал членом Бунда – еврейской социалистической партии. С того времени Вульф начал распространять по деревням нелегальные газеты и листовки, направленные против имперского самодержавия.

Кроме этого, Вульф Сосенский обладал приятным голосом и красиво пел народные песни, был участником любительского культурного кружка, который действовал в Долгиново с 1904 г. под руководством студента Санкт-Петербургской духовной академии Евгения Ельцова. Местечковые юноши и девушки, а также приезжие из Минска студенты читали и обсуждали книги, сами делали литературные попытки и критиковали друг друга, распространяли знания среди населения, занимались театральными постановками, радели о создании в Долгиново вечерней школы для молодежи [6, с. 69].

Осенью 1906 г. Вульф Сосенский приехал в Вильно и поучаствовал в распространении первой белорусской легальной газеты «Наша Доля». Он вспоминал, как Алоиза Пашкевич (Тётка) по рекомендации Чеслава Родзевича вручила В. Сосенскому пачку газет со словами: «Я уверена, что Вы разделите среди бедняков вашей местности» [10, л. 2]. После таго как «Наша Доля» была запрещена царскими властями, В. Сосенский начал сотрудничать с ее преемницей – газетой «Наша Ніва». И не только в качестве распространителя, но и корреспондента. 4 (17) июля 1908 г. в газете появилась под криптонимом В. Сос–кі его первая заметка, посвященная проблеме пьянства в сельской местности. Главным образом благодаря В. Сосенскому на страницах газеты освещалась жизнь местечка Долгиново. Он не только писал для «Нашай Нівы» сам, но и побуждал писать своих знакомых: Адама Адорского, Николая Аношко, Ивана Корнейчика, Шмуэля-Нохума Плавника… Последний оказался самым талантливым и целеустремленным, и теперь мы его знаем как классика белорусской литературы Змитрока Бядулю. Как вспоминал сам В. Сосенский, распространять белорусскую газету в то время было опасно: в 1909 г. ему даже пришлось отсидеть около месяца в Вилейской уездной тюрьме.

«Теневая» роль В. Сосенского в истории белорусской литературы большая, чем это могло бы показаться. Некоторые его почти сенсационные признания интересно будет почитать нашим литературоведам:

«Много раз я бывал у Ядвигина Ш. на квартире. Он часто болел, иногда сильно.

– Хорошо, что пришел. Ты мне нужен.

– Что, воды вам подать или купить чего? – спрашиваю.

– Нет, ничего. Ты очень хорошо умеешь рассказывать. Я желаю тебя послушать. Я всё жду твоего прихода. Садись у кровати, бери стул…

Я садился и рассказывал. Он записывал. Вот так, из моей головы и его руки вышли «С маленьким билетиком», «Берёзка», «Васильки», «Важная фига» и мн. др. Так же и Змитрок Бядуля много моих рассказов и новелл от меня записывал, переделывал и издавал. Если бы [они] жили, это не осталось бы забытым» [10, лл. 31–32].

Основным занятием В. Сосенского всё это время оставалось портняжное дело. Он даже решил усовершенствовать мастерство и «окончил курс портняжества у директора Дрезденской академии», после чего в 1910 г. уже сам «основал большую швейную мастерскую и училище портняжного дела». Но вскоре очередной пожар уничтожил дом молодого портного, а с домом – и все мечты о швейной мастерской.

«Не успели глазом моргнуть, как Почтовая улица полностью уже сгорела, – вспоминал В. Сосенский. – Огонь весь новый рынок охватил. Мою маму разозлившийся конь повалил, помял ей ребра. В ту же минуту папа, таская из хаты тяжелые вещи, бедолага, надорвался. Из хаты что вынес, и то тут же у хаты сгорело. Вместе с вещами сгорел и мой архив, много экземпляров нелегальной литературы, прокламации и газеты «Искра» и др., оружие, сморгонские канчуки, железные рукавицы, самодельный кинжал, гектограф с полным оборудованием для печати и довольно богатая библиотека… Урон большой!» [10, л. 4]

Осенью 1910 г. Вульфа Сосенского забрали в Вильно на службу в Российской армии. Хотя «поганая царская служба… была хуже каторги», неугомонный журналист использовал любую возможность для посещения редакции «Нашай Нівы». Это позволило ему познакомиться со многими деятелями белорусской культуры, в том числе с Янкой Купалой, Якубом Коласом, Максимом Горецким, Ромуальдом Земкевичем, Карусём Каганцом и даже с Максимом Богдановичем [10, л. 5], который побывал в Вильно всего только два раза проездом в 1911 году…

Вернувшись с военной службы, В. Сосенский опубликовал еще несколько корреспонденций в «Нашай Ніве» за 1914 г. Однако вскоре началась Первая мировая война, журналист был мобилизован на фронт и попал в немецкий плен. Вместе с шестью другими военнопленными он вынужден был работать в поместье землевладельца Бюлова. Пленных содержали в тяжелых условиях, плохо кормили, они несколько раз пытались убежать, а однажды отказались выходить на работу, за что были наказаны [10, лл. 16–17].

Освободился В. Сосенский в марте 1920 г., но вернуться домой сумел лишь после многочисленных приключений. В Долгиново он возобновил общественную деятельность, участвовал в создании школы, банка и организации для помощи бедным больным жителям местечка («Бикур-Хойлим»), которая, кроме обеспечения лекарствами, устраивала у больных ночные дежурства, а также занималась медицинскими лекциями и инструктажем по уходу. Когда организация намеревалась принять новый устав и превратиться из общенациональной в чисто еврейскую, В. Сосенский высказал несогласие, за что был исключен из правления. «Он не наш! Пусть едет к белорусам в Минск!» – кричали на собрании его оппоненты [10, л. 27].

Однако он оставался непоколебимым во взглядах, пытался создать в Долгиново белорусское культурное общество и продолжал направлять евреев к работе на пользу белорусской культуры. «…Даже и евреи понимают ясно, на какой земле они живут» [3, с. 6], – писал он в одной из газетных заметок, высказывая мысль, что «чувство белорусскости» является естественным для всех обитателей края, независимо от их этнического происхождения и вероисповедания.

10 мая 1922 г. за сотрудничество с белорусской революционной прессой и участие в нелегальном праздновании Первого мая Вульф Сосенский был арестован польской полицией и вместе с группой иных арестантов доставлен в деревню Костеневичи, а затем в Молодечно. Его брат Элиаш попытался подкупить начальника полиции, незаметно передав ему большую сумму денег, собранных единомышленниками. Но этим только навредил: агенты дефензивы, которые не поделили с начальником деньги, завели В. Сосенского в какой-то дом и долго пытали, стараясь выведать, почему и за что начальник получил такую сумму. Сосенский чуть остался жив и был вынужден долго лечиться. Зато сам начальник полиции после этого встал на сторону В. Сосенского [10, лл. 8–10, 17–30].

С начала 1920-х гг. журналист снова часто посещал Вильно, контактировал с белорусской интеллигенцией и, по его словам, «очень хорошо помог» Леониле Чернявской (жене М. Горецкого) в составлении учебников для начальных школ [10, л. 31]. Надо думать, он рассказал несколько народных сказок и историй для хрестоматии «Родны край». Заметки и корреспонденции В. Сосенского (в т. ч. под псевдонимами Даўгінавец и Тутэйшы, криптонимом В. С.) появлялись на страницах виленских газет «Беларускі звон», «Беларускія ведамасьці», «Наш сьцяг», «Наша будучына». Через знакомых торговок сестер Лифшиц он распространял по ярмаркам Вилейского уезда белорусские календари [10, л. 40]. Участвовал он и в съезде Товарищества белорусской школы, который проходил в Вильно 28–29 декабря 1927 г.

Благодаря поддержке друзей в 1927 г. В. Сосенский был выбран в Долгиновскую гминную раду (единица местного самоуправления, аналог сельсовета), а также – по старшинству лет – стал членом местного сеймика. Но по причине жесткой конкуренции со стороны представителей местной знати пробыл там недолго. Поскольку сидеть за столом и шить доктора запретили, В. Сосенский некоторое время работал закройщиком, торговым агентом, но это не приносило ему морального удовлетворения [10, л. 33, 34]. Среди местечковцев он приобрел репутацию неутомимого борца за правду и справедливость. К нему часто обращались как к адвокату, просили советов в разных сложных и спорных юридических вопросах. В 1929 г. он проходил как свидетель по делу очередного крестьянского бунта против полиции и осадников.. До самой Второй мировой войны он был членом совета (правления) в Еврейском народном банке (Żydowski Bank Ludowy), а также – по словам дочери – работал на почте.

Всё это время В. Сосенский уделял внимание сбору фольклора. В начале 1930-х гг. он подсказал известному языковеду и историку Янке Станкевичу интересную тему для исследования: еврейские религиозные песни на белорусском языке. Одну из таких песен, «Бацька, бацька!..», долгиновский журналист пропел Я. Станкевичу, а тот записал. Публикуя ее, ученый призвал всех «собирать еврейские религиозные песни на белорусском языке», т. к. «еще немного времени – и будет совсем поздно» [11, с. 185–186]. Яркий пример подал сам В. Сосенский, подготовив в 1-й половине 1930-х гг. рукописный сборник «Белорусско-еврейский фольклор из местечка Долгиново» (сейчас хранится в Библиотеке Академии наук Литвы имени Врублевских, фонд 21, ед. хр. 571).

Натерпевшись преследований во времена панской Польши, В. Сосенский приветствовал присоединение Западной Беларуси к СССР в сентябре 1939 г. На недолгое время Вилейка стала областным центром, в ней начала выходить газета «Вілейская праўда» (с февраля 1940 г. – «Сялянская газета»). Наведываясь в редакцию, бывший нашанивец познакомился с тогда еще молодым поэтом Максимом Танком, который работал там в отделе культуры. С ним он потом вел активную переписку с 1942 и аж до 1967 г. Ныне письма хранятся в Белорусском государственном архиве-музее литературы и искусства (БГАЛИ).

В 1941 г., после нападения Германии на СССР, Долгиново попало в зону оккупации немецких войск. Вульф Сосенский сумел спастись: вместе с партизанским отрядом перешел через линию фронта на советскую сторону. А вот шестерых его детей, которых он воспитывал один (жена умерла 1 марта 1935 г.), а также четверых братьев и сестру нацисты уничтожили, как и большинство еврейского населения местечка [8, л. 6, 13, 20]. Журналист оказался в эвакуации в Тагучинском районе Новосибирской области России (село Лебедево), где работал в колхозе, продолжая заниматься также и портяжным делом. Там он познакомился с будущей второй женой Буней Менделевной Меерсон (1916–1983), которая также во время войны потеряла родных. От этого брака 26 октября 1945 г. родилась дочь Раиса. Вульф Сосенский жил с семьей в местечке Икшкиле в Латвии и продолжал работать портным, пока не ухудшилось зрение. В 1950 г. Сосенские временно приютили в своем доме репрессированного фольклориста, этнографа, публициста и педагога Сергея Сахарова (1880–1954), который только вернулся из казахстанских лагерей и был лишен права проживать в Риге.

Немало фольклористических и литературно-художественных рукописей В. Сосенского было утрачено во время пожаров, арестов, обысков и войн. Исчез и сборник рассказов и новелл, подготовленный в 1920-е гг. к изданию в виленском издательстве Бориса Клецкина [10, л. 52]. Поэтому в послевоенное время В. Сосенский часто переписывал по памяти вкратце записанные или просто ранее услышанные народные сказки, легенды, рассказы, песни, шутки, анекдоты, пословицы, поговорки. Особенно много у него сказок и легенд: «Мудрый сапожник», «Захочет Бог – поможет мох», «Вот кто лучший друг», «Труд», «Любовь сильнее смерти», «Два волка», «Смерть Лявона-мученика», «Не удивительно, что мудрый», «Век героя помнят», «Обжора», «Соловей», «Пророк» и др. Некоторые из них помещаются всего на одной рукописной странице, а некоторые («Зодчий Николай, или Сын у отца не удался») размерами приближаются к жанру повести.

Многие сказки и легенды объединены в циклы «Из старого клада» и «Сказки старого Лявона». По словам В. Сосенского, в местечке Долгиново до 1890-х гг. действительно жил «легендарный старик Лявон». Но В. Сосенский признался, что объединил под общим «девизом» услышанное не только от Лявона, а и от других людей, а также собственные сказки и рассказы [7, л. 2]. Поэтому был прав фольклорист Василий Скидан, который высказал догадку, что старик Лявон – это кто-то вроде пасечника Рудого Панько, которому Николай Гоголь приписал «Вечера на хуторе близ Диканьки» [4, л. 7]. Итак, далеко не всё, записанное В. Сосенским, представляет собой фольклор в чистом виде: услышанное много лет назад, в том числе еще в подростковом возрасте, он мог подвергать значительной обработке, украшая повествования новыми сюжетными деталями, лирическими отступлениями, идейными акцентами. Писал он также стихи, басни, юморески, рассказы, сценические шутки, где фольклорная основа явно отсутствует.

При жизни автора был опубликован отрывок из воспоминаний о Змитроке Бядуле [9, с. 3]. На самом же деле произведений мемуарного жанра у В. Сосенского куда больше. Крупнейшее из них – «Листки из моей книги» – это, по сути, повесть о долгиновских событиях 1903–1905 гг., созданная на автобиографическом материале. «Тёмные стекла моего окна» (готовится к публикации) – воспоминания о пройденном жизненном пути от самого начала ХХ в. до конца 1930-х гг. «Версии и легенды: Беседы о белорусском поэте Ф. К. Богушевиче» [5, с. 75–110] – текст, написанный на пограничье мемуарного и фольклористического жанров, посвященный не только личности Ф. Богушевича, но и событиям 1863–1864 гг., жизни Долгиново конца ХІХ в. «Прежние театры» [6, с. 66–74] – воспоминания о культурно-просветительном кружке, действовавшем в местечке. Есть сведения о том, что В. Сосенский писал отдельные воспоминания о Николае Аношко, Ядвигине Ш., Тишке Гартном и других деятелях [1, л. 8, 9, 11], однако эти тексты пока не найдены.

Рукописи В. Сосенский посылал в Институт искусствоведения, этнографии и фольклора АН БССР, с сотрудниками которого – да и не только его – вел активную переписку. Его корреспондентами были многие известные писатели и ученые: С. Александрович, М. Гринблат, И. Гуторов, Я. Журба, В. Казберук, А. Лис, А. Федосик, Г. Шкраба, С. Шушкевич и другие.

Сталкиваясь с проявлениями антисемитизма, В. Сосенский решил покинуть СССР, и в августе 1966 г. эмигрировал через Польшу в Израиль. Последние годы жизни провел в Иерусалиме, в районе Кирьят-Йовель, продолжая, насколько позволяло плохое зрение, записывать и обрабатывать фольклор, о чем свидетельствует, например, арабская сказка «Надо слушать отца», услышанная от иракского еврея (рукопись – в архиве ИИЭФ). Исследовательнице Дайне Бегар он рассказал около 40 народных сказок белорусских евреев. Некоторые из них прочно вошли в фольклорную сокровищницу: их периодически помещают в сборниках и антологиях, в том числе и в переводах на зарубежные языки. Умер В. Сосенский 3 мая 1969 г.

Вульфу Сосенскому, при всей его культурной и общественной активности, недоставало филологической образованности, поэтому его произведения полны стилистических, грамматических и орфографических отклонений. Еще в 1940 г. Змитрок Бядуля советовал ему в свободное время учиться, «чтобы стать вполне грамотным человеком» – «…а то ты пишешь так, как писал 30 лет назад» [2, л. 5–5 об.]. К сожалению, это замечание осталось справедливым и для текстов Вульфа Сосенского 1950–1960-х гг. – их язык далёк от совершенства. В нем перепутаны дореформенные и реформированные правила правописания, многие слова написаны совсем не так, как следовало бы согласно литературным нормам, часто они употребляются в неправильных падежах, родах и видах. Причудливая у него и пунктуация: после каждых нескольких слов В. Сосенский неоправданно ставил точки, бессистемно употреблял прописные и строчные буквы, поэтому бывает трудно понять, где у него начинается предыдущее предложение и где начинается следующее. Но стоит всё расставить по местам – и перед нами появляется интересный, талантливый рассказчик, усердный деятель и свидетель нескольких эпох.

Литература

Александровіч, С. Лісты да Сосенскага В. 1965 г. / С. Александровіч // БГАМЛИ. – Фонд 136. Оп. 1. Ед. хр. 37.
Бядуля, З. Лісты да Сосенскага В. 1940–1941 гг. / З. Бядуля // БГАМЛИ. – Фонд 136. Оп. 1. Ед. хр. 13.
Даўгінавец [В. Сосенскі]. Сьвядомасьць пашыраецца / Даўгінавец // Беларускі звон. – 1921. – 30 вер.
Скідан, В. Лісты да Сосенскага В. 1965–1966 гг. / В. Скідан // БГАМЛИ. – Фонд 136. Оп. 1. Ед. хр. 17. Лл. 6–8.
Сосенскі, В. Версіі і легенды. Гутаркі пра беларускага паэта Ф. К. Багушэвіча / В. Сосенскі // Вілейскі павет: гіст.-краязн. гадавік. – Вып. 2. – Мінск: А. М. Янушкевіч, 2015.
Сосенскі, В. Даўныя тэатры: Успаміны / В. Сосенскі // Вілейскі павет: гіст.-краязн. гадавік. – Вып. 3. – Мінск: А. М. Янушкевіч, 2017.
Сосенскі, В. Ліст да Скідана В., 07.06.1965 / В. Сосенскі // Архив ИИЭФ.
Сосенскі, В. Лісты да Танка М., 1957–1967 гг. / В. Сосенскі. – БГАМЛИ. – Фонд 25. Оп. 2. Ед. хр. 87.
Сосенскі, В. Першыя сустрэчы: З успамінаў / В. Сосенскі // Літаратура і мастацтва. – 1961. – 9 мая.
Сосенскі, В. Цёмныя шыбы майго акна: Скарга на жыццё: [успаміны] / В. Сосенскі // Архив ИИЭФ.
Станкевіч, Я. Жыдоўскія рэлігійныя песьні па-беларуску / Я. Станкевіч // Гадавік Беларускага Навуковага Таварыства ў Вільні. – Вільня, 1933. – Кн. І.

Виктор ЖИБУЛЬ, кандидат филологических наук

Перевел Вольф Рубинчик по журналу «Роднае слова», Минск, № 3, 2018. Некоторые факты из статьи уже известны постоянным читателям belisrael.info (см. прошлогоднюю публикацию В. Жибуля), а некоторые становятся известными только теперь. Снимок из личного архива Арсения Лиса также был опубликован в журнале «Роднае слова» впервые.

***

От редактора, Присылайте на русском, белорусском, иврите, английском материалы на различные темы.

И не забывайте о необходимости и важности финансовой поддержки сайта. Текст на русском и как это сделать, читайте внизу этой публикации

Опубликовано 26.06.2018 20:53

В. Рубінчык. КАТЛЕТЫ & МУХІ (57)

(Перевод на русский под оригиналом)

Апошні майскі шаломчык – або травеньскі, як каму заўгодна! У гэтай серыі зноў адсправаздачуся пра паходы ў публічныя месцы (толькі ж не падумайце чаго кепскага!). Пабурчу-памармычу і пра суседнюю краіну.

* * *

Адбыўся бясплатна-рэкламны «Забег тысячы сэрцаў» вакол «Мінск-Арэны» – за кожны пераадолены кіламетр фірма-спонсарка абяцала перавесці грошы на рахунак дзіцячага кардыялагічнага цэнтра. Публіку (бегуноў і бягух сабралося некалькі соцень, мо і тысяча) забаўляў вядучы з БТ, афіцыйны ўрадавы дыктар і ўдзельнік праграмы «Тагліт» Яўген Перлін; побач са мною стартаваў міністр аховы здароўя і яшчэ нейкія важныя дзядзькі. Маіх сіл хапіла на 3 км, жончыных – на 2, хоць 8 сакавіка, падчас «Beauty Run», яна фінішавала на большай дыстанцыі.

Здаецца, жаночы «забег прыгажосці», дзе шчыравалі прафесіяналы з федэрацыі лёгкай атлетыкі, быў арганізаваны лепей: выдаваліся нумары, фіксавалася хуткасць, хапала іншых прыемных «фішак». 27 мая ж я пачуў і пабачыў мнагавата навязлівых згадак «той самай» фірмы – такое ўражанне, што яна неадменна хацела адбіць на кліентах грошы, выдаткаваныя на «дабрачынную акцыю». Заўважныя былі і «касякі» вядучага, які часам не ведаў, што казаць, і бясконца вымаўляў «очень круто!»

Перад тымі, хто ўжо адбегаў свае кругі, выступіў гурт Uzari-Наўроцкага, чалавека, які два гады таму прадстаўляў Беларусь на «Еўрабачанні». Ахвотных яго паслухаць аказалася няшмат. Я стаяў наводдаль, і з гукаў, што да мяне даносіліся, нарэшце, скеміў, чаму ў 2015 годзе «сінявокая» праляцела міма фіналу… Нешта безаблічнае, усярэднена-левантыйскае. Так супала, што напярэдадні пазнаёміўся з творчасцю прыкольнага беларускага зомбі-бэнда «Sweet brains» («Салодкія мазгі»), якому журы ў тым годзе не даверыла высокі гонар ехаць на еўрашоу; два гурты – зямля і неба. У «зомбі» меліся ўсе шанцы прайсці адбор, але, відаць, нехта з начальства ў канцы 2014 г. палічыў, што гэта занадта – адпраўляць у Аўстрыю ад «чарнобыльскай краіны» людзей-пачвар. Так ці іначай, можна было б хоць у 2017 г. запрасіць рабят на пляцоўку ля «Мінск-Арэны», пагатоў і хіт у іх завецца адпаведна тэме – «Run away» («Бяжы, уцякай»).

Фота з tut.by

У цэлым падзея не расчаравала – у пагодны дзень усе адчулі сябе фізкультурнікамі, «пералічылі» грошы на дапамогу дзецям. Мы з жонкай зрабілі тое добраахвотна, пра іншых не ведаю. Рэпліка міністра: «Многія думаюць: «Давайце лепей мы 20 рублёў аддамо за гэты кіламетр і не мучайце нас». Але важна асабістым прыкладам паказаць, што мы актыўная нацыя» як бы намякае, што шматлікія студэнты медуніверсітэта вырушылі да «Мінск-Арэны» не проста так…

На мінулым тыдні па запрашэнні гарадскога парталу citydog.by наведаў «лятучку» рэдакцыі (у прэс-клубе на вул. В. Харужай, 3). Выявілася, што я, паводле падлікаў «гарадскога сабакі», адзін з самых актыўных каментатараў, дарма што даведаўся пра гэты інфармацыйна-забаўляльны сайт толькі ў чэрвені 2015 г., пасля «жывых шахмат» у Мінску. Што ж, у праекта сапраўды было нямала прывабных рыс, асабліва летась, калі «сабакаўцы» (сабакары?) пачалі падпраект «Мінскія дыяспары», у рамках якога падрыхтавалі харошы лонгрыд пра яўрэяў. Сёлета на сайце назіраецца крызіс, або, як прызнаўся рэдактар 24 мая, «унутры часопіса ідуць пертурбацыі». Так, ёсць цікавыя матывы, напрыклад, у інтэрв’ю з мастаком Уладзімірам Цэслерам, ды паралельна публікуецца ўсё больш «папсовых», пустых навін і матэрыялаў; можа, таму Сяргей Сахараў з сябрынай і склікалі «адкрытую лятучку». У жніўні 2003 г., калі я служыў рэдактарам часопіса «Шахматы» і адчуў ціск адміністрацыі, то запрасіў быў на пасяджэнне рэдкалегіі людзей, якія ў апошнюю не ўваходзілі – спадзяваўся на свежыя ідэі (не дапамагло…) Далёкі ад «унутранай кухні», меркаваць не бяруся, але, спадзяюся, у «сіцідога» не ўсё яшчэ так кепска.

Сядзеў на сцэне побач з вясёлым бізнэс-хлопцам Ягорам В., які загадваў у Мінску веласіпеднай крамай і знарок зрабіў вывеску з памылкай, каб людзі цікавіліся і заходзілі (праз нейкі час улады загадалі ўсё выправіць).

Фоткі з адкрытых крыніц

Ва ўсіх траіх троляў каментатараў госця клуба запыталася, навошта ім гэта (марнаваць сілы на каменты, калі можна прагуляцца, вывучыць замежную мову і г. д.). Я адказаў прыкладна так: «з аднаго боку, баўлю вольны час, з другога – займаюся народнай сацыялогіяй». Насамрэч, з суадносінаў лайкаў/дызлайкаў мажліва нямала даведацца пра стан грамадскай думкі, прынамсі ў маладых мінчукоў. Так, допіс ад 25.05.2017 «лайк если никогда не читаешь комменты и статьи на белорусском» за тры дні набраў на сіцідогу 29 «плюсоў», але 178 «мінусаў». Выходзіць, пераважная большасць «прасунутай» сталічнай публікі зараз схіляецца да валодання беларускай мовай, няхай і пасіўнага.

У прэс-клубе паслухаў таксама «спецыяльнага госця» – псіхолага Паўла З-ча з яго дэвізам «не заморачивайтесь». Публічна прызнаўся ў сваёй шчырай да яго нелюбові, бо спадар са сваёй «псіхалогіяй навынас» – яўна з тых, пра каго спяваў Высоцкі У. С. («…мильён меняют по рублю»). Аднак трэба аддаць належнае: выступае Павел артыстычна, і зала за ім «пайшла». У выніку галоўны сіцідогавец уручыў свайму візаві прэзент – кнігу «Зельманцы» 2015 г. выдання, аўтарства «КульбАка» (націск у прозвішчы пiсьменнiка мае падаць на першы склад). Што ж, дзякуй і за такую папулярызацыю творчасці Майсея Саламонавіча…

Што засталося ў «сухой рэшце» пасля адкрытай лятучкі і двух забегаў

* * *

Трывожыць становішча ва Украіне – гэта ж не Гандурас, які можна «не чухаць». Сваякоў у Кіеве ці Адэсе ў мяне няма, але ёсць прыяцелі, таму сумнавата ад апошніх навін. Апрача таго, беларусы звыкліся многае пераймаць ад суседзяў – без дыфузіі ніяк.

Не збіраюся крычаць пра ўсеахопны заняпад – я ў курсе, што летась, пасля працяглага зніжэння, падраслі як украінскі ВУП, так і сярэднія даходы насельніцтва. Магчыма, імпэт эканоміцы дасць і падпісанне дамовы пра бязвізавы рэжым з ЕС (30 мая дамову павінен ратыфікаваць яшчэ сенат Нідэрландаў). Аднак фактычны дэмантаж «сацыяльнай дзяржавы», арыентацыя на «дзікі капіталізм», дэманстраваныя ўладамі, цягнуць за сабою столькі выдаткаў, што многія лямантуюць ад болю… Аналітык мяркуе, што ў краіне не тое што няма 42 мільёнаў, як даводзіла афіцыйная статыстыка (на аналагічныя звесткі абаперся тут), а колькасць жыхароў блізкая ўжо да 30 мільёнаў. Прадстаўнік ААН у канцы сакавіка 2017 г. заявіў, што каля 60% украінцаў жывуць за рысай беднасці. Эвалюцыя поглядаў вядомага педыятра, кандыдата медыцынскіх навук Яўгена Камароўскага (11.03.2017 выступаў і ў Мінску) таксама шмат пра што сведчыць… У пачатку 2014 г. гэты харкаўчанін асцярожна падтрымліваў «мірны Майдан», а ў канцы 2016 г. са скрухай канстатаваў, што ў найважнейшых сферах стала толькі горш. Днямі ж ён апублікаваў «крык душы», звернуты да дэпутатаў Вярхоўнай Рады, якія адмовіліся разглядаць рэформу аховы здароўя:

Спыняць працэс самазнішчэння вы не хочаце ніяк.

Кожную раніцу чытаю запіскі з пекла.

Як у палаце плошчай 14 кв. м. – 6 дзяцей і 6 мам.

Як мітусяцца ў прыёмным аддзяленні – шукаюць урача, каб дапамагчы хлопцу, які разбіўся на матацыкле і памірае.

Як шукаюць абязбольваючыя – мама крычыць, рак страўніка.

За тое, каб прывязаць рэмень да ложка (каб мог памагчы самому сабе сесці пасля інсульта) – 100 грн. Гэта ў платнай палаце, якая адрозніваецца ад бясплатнай выключна тым, што там усяго 4 ложкі, а не 10.

«Мы не ведаем, шалёны сабака або не», але вакцыны ў нас усё роўна няма. Здабудзеце – будзем калоць.

Палова паперак з лабараторыі даюць падставу засумнявацца ў сапраўднасці вынікаў.

Фармакалогія – царства фуфламіцынаў і фальсіфікатаў. Рэдкія лекі, што адэкватна працуюць – як праменьчык святла ў глыбокім калодзежы…

І г. д., і да т. п. Затое ва Украіне спехам-спехам папазносілі помнікі Леніну і іншым «боўдзілам», не пашкадаваўшы бюст легендарнага партызана Другой сусветнай Сідара Каўпака. Украінскі інстытут нацыянальнай памяці (урадавая арганізацыя) 16.05.2017 даў афіцыйнае тлумачэнне, згодна з якім сімволіка дывізіі «СС-Галічына» дазволена ў краіне. На мой сціплы погляд, гэта ўжо занадта. Ладна там, Пятлюра, ладна, Бандэра – першы ўсё ж дэклараваў пабудову больш-менш дэмакратычнай дзяржавы (УНР), а другі сядзеў у нацысцкім лагеры, аднак ваякі з «Галічыны» з’яўляліся непасрэднымі памагатымі акупантаў у чорных справах. Рашэнне інстытута адкрывае іх духоўным нашчадкам шлях да ўплыву на розумы…

Тыдзень таму Цві Арыэлі, вайсковы інструктар, адзін з заснавальнікаў яўрэйскай самаабароны Кіева, задаў шэраг трапных пытанняў у фэйсбуку: «Шчыра кажучы, не чакаў такой вялізнай колькасці тых, хто абараняе дывізію СС Галічына. Як у каментарыях, так і ў «лічцы». Гэта падобна да культу. Чаму так? Таму што ў ёй служылі ўкраінцы? Таму што яна змагалася з бальшавізмам? Таму што служыла Гітлеру? Не магу зразумець. Што для вас СС Галічына?» Я быў уражаны адказамі тыпу «Навошта абмяркоўваць такія тэмы, гэта пыл гісторыі, інфармацыя супярэчлівая, дакладных звестак амаль няма» і «Дывізія Вафен-СС «Галічына» ва ўяве людзей тых часоў – правобраз будучага ўкраінскага войска… Гэта часціна нашай гісторыі, а вось спробы нашу гісторыю падзяліць на добрую і кепскую – ад нячысціка». Думкі, пашыраныя і сярод некаторых сучасных нацыяналістаў у РБ (калі гаворка вядзецца пра «Беларускую цэнтральную раду», «Беларускую краёвую абарону» ды іншыя калабаранцкія арганізацыі). Маўляў, «сваё дзярмо не смярдзіць».

Добра ўсё-такі, што ў Беларусі, пры ўсіх недахопах, дзейнічае дзяржаўны музей гісторыі Вялікай Айчыннай вайны, не падпарадкаваны ўстановам тыпу «Інстытута нацыянальнай памяці». З экспазіцыі музея можна даведацца пра жахі нацысцкай акупацыі, а крыху і пра падлізніцтва калабарантаў кшталту кіраўніцтва «Саюза беларускай моладзі» (СБМ). Я б не паўтараў следам за публіцыстам з Германіі, які друкуецца на ізраільскім (?) сайце, што «ў музеі Халакост фактычна замаскаваны… Ёсць толькі адзін стэнд, дзе прыводзяцца лічбы пра загубленых акупантамі жыццях у Беларусі, ёсць і фатаграфii пра фашысцкія ліхадзействы, але… без успаміну пра яўрэяў». На свае вочы 16.05.2017 бачыў як мінімум адзін такі подпіс пад здымкам: «Трупы яўрэяў, растраляных у м. Ляды».

Завяршыць серыю хочацца на светлых нотах. 12 мая 2017 г. споўнілася 70 гадоў выдатнаму шахматнаму кампазітару Мікалаю Бельчыкаву, які нарадзіўся ў вёсцы Шапарня пад Жлобінам, а жыве ў Барысаве. Майстар спорту СССР, пладавіты аўтар (вёў рубрыкі ў дзясятках выданняў, у тым ліку ў мінскім часопісе «Шахматы»), суддзя шматлікіх конкурсаў – гэта ўсё пра яго. Асабіста мне прыемна ўспомніць супрацу з М. Б. падчас нацыянальнага конкурсу складання двуххадовак «Якаву Камянецкаму – 100» (2014). Без дапамогі майстра не было б і кніжкі пра Камянецкага «Вартавы шахматнага лабірынта» (2015).

М. Бельчыкаў і кніга 2004 г., дзе ён сааўтар

На жаль, не павіншаваў старога знаёмца раней – дык хоць зараз далучуся да віншаванняў.

Вольф Рубінчык, г. Мінск

28.05.2017

wrubinchyk[at]gmail.com

Апублiкавана 29.05.2017 00:24

***

В. Рубинчик. КОТЛЕТЫ & МУХИ (57)

Последний майский шаломчик – или травеньскі, как кому угодно! В этой серии снова отчитаюсь о походах в публичные места (только ж не подумайте чего плохого!). Поворчу-побурчу и о соседней стране.

* * *

Состоялся бесплатно-рекламный «Забег тысячи сердец» вокруг «Минск-Арены» – за каждый преодоленный километр фирма-спонсор обещала перевести деньги на счет детского кардиологического центра. Публику (бегунов и бегуний собралось несколько сотен, может, и тысяча) развлекал ведущий с БТ, официальный правительственный диктор и участник программы «Таглит» Евгений Перлин; рядом со мной стартовал министр здравоохранения и ещё какие-то важные дяди. Моих сил хватило на 3 км, cил жены – на 2, хотя 8 марта, во время «Beauty Run», она финишировала на большей дистанции.

Кажется, женский «забег красоты», где трудились профессионалы из федерации легкой атлетики, был организован лучше: выдавались номера, фиксировалась скорость, хватало других приятных «фишек». 27 мая же я услышал и увидел многовато навязчивых упоминаний «той самой» фирмы – такое впечатление, что она непременно хотела отбить на клиентах деньги, потраченные на «благотворительную акцию». Заметны были и «косяки» ведущего, который иногда не знал, что говорить, и бесконечно твердил «очень круто!»

Перед теми, кто уже отбегал свои круги, выступила группа Uzari-Навроцкого, человека, который два года назад представлял Беларусь на «Евровидении». Желающих его послушать оказалось немного. Я стоял поодаль, и из звуков, что до меня доносились, наконец, сообразил, почему в 2015 году «синеокая» пролетела мимо финала… Что-то безликое, усредненно-левантийское. Так совпало, что накануне познакомился с творчеством прикольного белорусского зомби-бэнда «Sweet brains» («Сладкие мозги»), которому жюри в том году не доверило высокую честь ехать на еврошоу; две группы – земля и небо. У «зомби» имелись все шансы пройти отбор, но, видимо, кто-то из начальства в конце 2014 г. посчитал, что это слишком – отправлять в Австрию от «чернобыльской страны» людей-монстров. Так или иначе, можно было бы хоть в 2017 г. пригласить ребят на площадку у «Минск-Арены», тем более что и хит у них называется соответственно теме – «Run away» («Беги, убегай»)/

Фото из tut.by

В целом событие не разочаровало – в погожий день все почувствовали себя физкультурниками, «перечислили» деньги на помощь детям. Мы-то с женой сделали это добровольно, о других не знаю. Реплика министра: «Многие думают: «Давайте лучше мы 20 рублей отдадим за этот километр и не мучайте нас». Но важно личным примером показать, что мы активная нация», как бы намекает, что многие студенты медуниверситета вышли к «Минск-Арене» не просто так…

На прошлой неделе по приглашению городского портала citydog.by посетил «летучку» редакции (в пресс-клубе на ул. В. Хоружей, 3). Оказалось, что я, по подсчётам «городской собаки», один из самых активных комментаторов, даром что узнал об этом информационно-развлекательном сайте только в июне 2015 г., после «живых шахмат» в Минске. Что ж, у проекта действительно было немало привлекательных черт, особенно в прошлом году, когда «собаковцы» (собачники?) начали подпроект «Минские диаспоры», в рамках которого подготовили хороший лонгрид о евреях. В этом году на сайте наблюдается кризис, или, как признался редактор 24 мая, «внутри журнала идут пертурбации». Да, есть интересные мотивы, например, в интервью с художником Владимиром Цеслером, но параллельно публикуется все больше «попсовых», пустых новостей и материалов; может, поэтому Сергей Сахаров с дружиной и созвали «открытую летучку». В августе 2003 г., когда я служил редактором журнала «Шахматы» и ощутил давление администрации, то пригласил на заседание редколлегии людей, которые в последнюю не входили – надеялся на свежие идеи (не помогло…) Далёкий от «внутренней кухни», судить не берусь, но, надеюсь, у «ситидога» не всё ещё так плохо.

Сидел на сцене рядом с весёлым бизнес-парнем Егором В., который заведовал в Минске велосипедным магазином и нарочно сделал вывеску с ошибкой, чтобы люди интересовались и заходили (через какое-то время власти приказали всё исправить).

Фото из открытых источников

У всех троих троллей комментаторов гостья клуба спросила, зачем им это (тратить силы на комментарии, если можно прогуляться, выучить иностранный язык и др.). Я ответил примерно так: «с одной стороны, провожу свободное время, с другой – занимаюсь народной социологией». На самом деле, из соотношения лайков/дизлайков можно немало узнать о состоянии общественного мнения, по крайней мере у молодых минчан. Так, запись от 25.05.2017 «лайк если никогда не читаешь комменты и статьи на белорусском» за три дня набрала на ситидоге 29 «плюсов», но 178 «минусов». Выходит, подавляющее большинство «продвинутой» столичной публики сейчас склоняется к владению белорусским языком, пусть и пассивному.

В пресс-клубе послушал также «специального гостя» – психолога Павла З-ча с его девизом «не заморачивайтесь». Публично признался в своей искренней к нему нелюбви, ведь господин со своей «психологией навынос» – явно из тех, о ком пел Высоцкий В. С. («…мильон меняют по рублю»). Однако надо отдать должное: выступает Павел артистично, и зал за ним «пошёл». В итоге главный ситидоговец вручил своему визави презент – книгу «Зельманцы» 2015 г. издания, авторства «КульбАка» (ударение в фамилии писателя падает на первый слог). Что ж, спасибо и за такую популяризацию творчества Моисея Соломоновича…

Что у нас в «сухом остатке» после открытой летучки и двух забегов

* * *

Тревожит положение в Украине – это же не Гондурас, который можно «не чесать». Родственников в Киеве или Одессе у меня нет, но есть приятели, поэтому грустновато от последних новостей. Кроме того, белорусы привыкли многое перенимать от соседей – без диффузии никак.

Не собираюсь кричать о всеобъемлющем упадке – я в курсе, что в прошлом году, после длительного снижения, подросли как украинский ВВП, так и средние доходы населения. Возможно, толчок экономике даст и подписание договора о безвизовом режиме с ЕС (30 мая договор должен ратифицировать еще сенат Нидерландов). Однако фактический демонтаж «социального государства», ориентация на «дикий капитализм», демонстрируемые властями, влекут за собой столько издержек, что многие вопят от боли… Аналитик считает, что в стране не то что нет 42 миллионов, как показывала официальная статистика (на аналогичные сведения опирался здесь), а количество жителей близко уже к 30 миллионам. Представитель ООН в конце марта 2017 г. заявил, что около 60% украинцев живут за чертой бедности. Эволюция взглядов известного педиатра, кандидата медицинских наук Евгения Комаровского (11.03.2017 выступал и в Минске) тоже много о чем свидетельствует… В начале 2014 г. этот харьковчанин осторожно поддерживал «мирный Майдан», а в конце 2016 г. с печалью констатировал, что в важнейших сферах стало только хуже. На днях же он опубликовал «крик души», обращенный к депутатам Верховной Рады, которые отказались рассматривать реформу здравоохранения:

Останавливать процесс самоуничтожения вы не хотите никак…

Каждое утро читаю записки из ада.

Как в палате площадью 14 кв. м 6 детей и 6 мам.

Как мечутся в приемном отделении — ищут врача, чтоб помочь умирающему молодому парню, разбившемуся на мотоцикле.

Как ищут обезболивающие — мама кричит, рак кишечника.

За то, чтобы привязать ремень к кровати (чтобы мог помочь самому себе сесть после инсульта), — 100 грн. Это в платной палате, которая отличается от бесплатной исключительно тем, что там всего 4 койки, а не 10.

«Мы не знаем, бешеная собака или не бешеная», но вакцины у нас все равно нет. Достанете — будем колоть.

Половина бумажек из лаборатории дают повод усомниться в правдивости результатов.

Фармакология — царство фуфломицинов и фальсификатов. Редкие адекватно работающие лекарства — как лучик света в глубоком колодце.

И т. д., и т. п. Зато в Украине наскоро-наспех посносили памятники Ленину и другим «болванам», не пощадив бюст легендарного партизана Второй мировой Сидора Ковпака. Украинский институт национальной памяти (правительственная организация) 16.05.2017 дал официальное пояснение, согласно которому символика дивизии «СС-Галичина» разрешенa в стране. На мой скромный взгляд, это уже слишком. Ладно там, Петлюра, ладно, Бандера – первый всё же декларировал построение более-менее демократического государства (УНР), а второй сидел в нацистском лагере, однако вояки из «Галичины» являлись непосредственными помощниками оккупантов в черных делах. Решение института открывает их духовным потомкам путь к влиянию на умы…

Неделю назад Цви Ариели, военный инструктор, один из основателей еврейской самообороны Киева, задал ряд метких вопросов в фейсбуке: «Честно говоря, не ожидал такое огромное количество защищающих дивизию СС Галичина. Как в комментариях, так и в «личке». Это похоже на культ. Почему так? Потому что в ней служили украинцы? Потому что она боролась с большевизмом? Потому что служила Гитлеру? Не могу понять. Что для вас СС Галичина?» Я был поражен ответами типа «Зачем обсуждать такие темы, это пыль истории, информация противоречивая, точных сведений почти нет» и «Дивизия Ваффен-СС «Галичина» в видении людей тех времен – прообраз будущего украинского войска… это часть нашей истории, а вот попытки нашу историю разделить на хорошую и плохую – от лукавого». Мысли, распространённые и среди некоторых современных националистов в РБ (когда речь заходит о «Белорусской центральной раде», «Белорусской краевой обороне» и иных коллаборантских организациях). Мол, «свое дерьмо не воняет».

Хорошо всё-таки, что в Беларуси, при всех недостатках, действует государственный музей истории Великой Отечественной войны, не подчинённый учреждениям типа «Института национальной памяти». Из экспозиции музея можно узнать об ужасах нацистской оккупации, а немного и о лизоблюдстве коллаборационистов вроде руководства «Союза белорусской молодежи» (СБМ). Я бы не повторял вслед за публицистом из Германии, который печатается на израильском (?) сайте, что «в музее Холокост фактически замаскирован… Есть лишь один-единственный стенд, где приводятся цифры о загубленных оккупантами жизнях в Белоруссии, есть и фотографии о фашистских злодействах, но… без упоминания евреев». Своими глазами 16.05.2017 видел как минимум одну такую подпись под снимком: «Трупы евреев, расстрелянных в м. Ляды».

Завершить серию хочется на светлых нотах. 12 мая 2017 года исполнилось 70 лет выдающемуся шахматному композитору Николаю Бельчикову, который родился в деревне Шапарня под Жлобином, а живёт в Борисове. Мастер спорта СССР, плодовитый автор (вёл рубрики в десятках изданий, в том числе в минском журнале «Шахматы»), судья многочисленных конкурсов – это всё о нем. Лично мне приятно вспомнить сотрудничество с Н. Б. во время национального конкурса составления двухходовок «Якову Каменецкому – 100» (2014 год). Без помощи мастера не было бы и книжки о Каменецком «Вартавы шахматнага лабірынта» (2015 год).

Н. Бельчиков и книга 2004 года, где он соавтор

К сожалению, не поздравил старого знакомого раньше – так хоть сейчас присоединюсь к поздравлениям.

Вольф Рубинчик, г. Минск

Добавлено 29.05.2017 11:29

***

Из обсуждения в фейсбуке

Boris Poliakovsky Вьятрович всего лишь сказал, что символика дивизии СС “Галичина” не является нацистской, поэтому использование этой символики не противоречит закону по борьбе с символами коммунизма и нацизма.

Beni Shapiro Если она не нацистская, то какая именно? И в чем именно смысл ее использования?

Kapulkin Boleslav Там действительно нет свастики, только лев (3 шт.).

Дмитрий Рославцев А разница???!!! Вопрос не в символике и атрибутике!!! Вопрос в этой националистско-эсесовской мрази.

Boris Poliakovsky Насколько я понял, раз их символика не нацистская, то запрещать шествия их поклонников оснований нет…

Beni Shapiro И это есть формальный ведь ответ.

Basil Freydkin Г-н Рубинчик, я много лет проработал с деятелями БЦР и “самааховы” в бел. редакции РС. Так что знаю проблематику не понаслышке. Радики Островские, Станкевичи всех мастей, Витьбичи и прочая сволочь… Увы, друг мой, приходит их время.