В Беларуси государственное (и так называемое «общественное») телевидение издавна служит инструментом для промывки мозгов. Не всем зрителям, да и самим телевизионщикам, это нравится. Перед «выборами» 2010 г. «обидел» администрацию, кажется, лишь один тележурналист – Сергей Дорофеев с ОНТ. Этим летом их уже несколько, что внушает определённый оптимизм.

Бывший сотрудник ОНТ Артемис Ахпаш в фейсбуке (20.06.2020):

КОЛЛЕГИ, ЖУРНАЛИСТЫ, ВЕДУЩИЕ И ДИКТОРЫ ТВ!

Я хочу обратиться к вам!

Всякий раз, когда с экранов ТВ/Радио вы произносите откровенную ложь о происходящих сейчас событиях, что вы чувствуете, приходя домой?

Неужели в своей «служебной квартирке» вы настолько забываете обо всём? Вас всё устраивает?

Для меня Вы ничем не лучше, а то и хуже тех представителей «правоохранительных органов», которые ни за что «пакуют» людей в автозаки. А ведь люди, которых задерживают, не экстремисты, не террористы, не вооружённые бандиты – это такие же беларусы, которые просто вышли на улицу, чтобы одним своим присутствием показать своё отношение к происходящим событиям. Другого способа выразить свои чувства и мнение у нас не осталось. Неужели вы согласны и дышать по указке?

За все 10 лет работы на ТВ я рад, что никогда не являлся инструментом пропаганды. Мне неоднократно предлагали стать ведущим «новостей», но я всякий раз отказывал.

Мне всегда был ближе жанр entertainment. И перед своим зрителем я честен!

В здравом уме я отдаю себе отчёт, что после этого обращения доступ на ТВ мне будет закрыт.

С «таким» телевидением мне не по пути.

* * *

Пишет «ТВ-журналист, но наверное, бывший» – Наталья Копотева (инстаграм, 21.06.2020)

Уходи!

Кричу я в своём воображении среди десятков тысяч.

А сейчас расскажу, как от специального корреспондента белорусских телеканалов и «Лучшего репортера 2010» белорусского телевидения пришла к тому, что пишу сейчас.

Убеждена, в мире нет чёрного и белого, но есть то, с чем однажды просто больше невозможно мириться. Жить в страхе. Бояться, что за хлопанье в ладоши угодишь в автозак. За проявление гражданского протеста в СИЗО. Завтра к порядочной матери, которая ранее ни у кого не вызывала вопросов, вдруг придёт опека. За то, что сегодня в этой стране в секунду можно потерять семью, свободу, бизнес. И даже за такие посты тоже что-то может быть.

Хватит!

Но давайте не голословно. Я хочу. Я просто обязана у каждого из вас попросить прощения. И сейчас для этого самый подходящий момент. Ведь друзья и близкие давно знают, за что мне стыдно. Прежде всего за то, что 15 и даже 10 лет назад была молодой и… глупой, а страдали от этого другие.

Я грезила журналистикой с детства. С 16-ти работала как корр и была ведущей «5х5», а когда молодёжное ток-шоу, выходившее на БТ в прямом эфире, прикрыли… пришла в АТН. Агентство теленовостей. До сих пор самое «коронованное и финансируемое» подразделение Белтелерадиокомпании. Итак, мне 19 и я мгновенно закручиваюсь в этой кофемолке. Начинается с простецкого – сюжеты про зоопарк и дорожников, опа, у неё получается, дадим-ка ей творческую темку для итоговой программы выходного дня. Хронометражи уже 5-8 минут. Ага, да у неё и это получается. А сегодня там митинг, а съезди-ка подсними. Знайте, мне 33, а ТАМ ничего не изменилось. Снимать уличные протесты по-прежнему отправляют вчерашних выпускников. Рабов. Так это и называется у матёрых… какое ж другое слово подобрать, кроме пропагандистов. Сами они на такие съёмки не выезжали и не выезжают. Боятся. Уж слишком знакомы народу их лица.

Я уверена: многие в 18-20 и тогда, и сейчас мечтали делать честное телевидение, писать на важные для людей темы, транслировать народные мысли и быть рупором правды. Клянусь, я мечтаю до сих пор. Зовите меня как угодно. И спросите, почему так много лет понадобилось мне для разбития надежд. Простого ответа нет.

* * *

Чуть наивный пост ведущей БТ Юлии Курьян-Костюкевич в инстаграме (21.06.2020):

О человечности…

Всегда пишу посты от души, поэтому сегодня хочется писать, но страшно.

Конечно, я как и все, смотрю, читаю и боюсь 🙁

Любую работу нужно делать, оставаясь человеком… Откуда столько ненависти и жестокости у тех, кто хватает людей, у тех, кто избивает своих же соотечественников. Нападают на одного толпой и закидывают в машину… Откуда такая жестокость?

* * *

Блогер(-ка) Татьяна Курбат (прочитано в инстаграме, 22.06.2020)

В 2010 году, в год очередных выборов, я была пресс-секретарём телеканала ОНТ. Уверена, кто-то помнит выпуск программы «Выбор», когда Сергея Дорофеева уволили почти в прямом эфире. Потому что отошёл от согласованного сценария и не смог сдержать своё негодование и гражданскую позицию. Из-за чего главная по подсчету голосов просто выбежала из студии.

А до этого целый год «нас играли» в демократию и свободу слова. Позволяли мочить чиновников в эфире и задавать им неудобные вопросы, придумывали провокационные шоу, чтобы шутить над политиками, создавали иллюзию честности и непредвзятости.

Мы все обманулись.

Мне было 23. И я, к своему стыду, мало что понимала в происходящем.

После той страшной ночи, когда иллюзии разбились, – все быстро пришли в себя. Мне запретили признаваться журналистам сторонних СМИ, что исчезновение Дорофеева из эфира связано с политикой. «А иначе пойдёшь туда же, куда и твой Дорофеев», – сказал мне руководитель (который там уже не работает).

Мне было стыдно. Мне было противно. Мне было тяжело.

Не могу похвастаться, что ушла сразу же. Нет. Сейчас, конечно, сделала бы это моментально. А ещё вероятнее – ДО всего.

Как и всем телевизионщикам, мне было страшно потерять работу, очередь на жилье, стабильность…

В итоге всё же уволилась. Чтобы больше никто и никогда не заставил меня терять лицо. Перед самой собой.

Жизнь моя после государственного ТВ ни на йоту не ухудшилась. Наоборот. Она стала лучше, свободнее и честнее.

Я не работала лицом в кадре. Не оскверняла невиновных. Не фабриковала данные. Не склеивала по секундам интервью для сюжета, чтобы изменить смысловые ударения, как это делали «новостники». Не вводила в заблуждение тех, кто верит «телевизору». Но я всё это видела за кулисами. И достаточно нелепо «переводила» на язык других СМИ, которые приходили ко мне в пресс-службу с вопросами. Нелепо, потому что не умела и не хотела врать.

С горечью и болью смотрю на то, что происходит в эфире белорусского телевидения сейчас. И по несколько раз в день буквально ору в трубку маме и бабушке: «Это неправда!!! Слушайте меня, а не БТ!!!». А ещё научила их смотреть правильный интернет и ДУМАТЬ.

* * *

С fb-странички минчанина Александра Белого (22.06.2020):

Слушайте о реальной структуре электората.

3% – это только прямых бенефициаров режима. Силовиков, идеологов, прикорытных бизнесменов и т. п. вместе с родственниками, а ещё 9-10 раз по столько – бюджетников из Мухосранска и пенсионеров, может в сумме и 35%. Это минимум, а может и чуть больше. Просто в тырнеты вылазят только те основные 3%, которые прямые бенефициары. А из 30% некоторые могут в троллейбусе истерикой залиться, как они за Бацьку пасти порвут, и найдите ещё быстро воск залепить уши. А в тырнетах они не сидят. Поэтому тырнет их не видит.

65-70%? Из них не все против. Во-первых, никогда нигде не бывает меньше 10-15% «болота». А если им рассказать хорошую страшилку, то они присоединятся к победителям… Плюс появилась небольшая, но подлейшая категория «сьвядомиты-лукашисты». Эти могут то же визг, что и тётка-сирена в троллейбусе, поднять именно в тырнете. Так и поднимают же! Кричат, что только Он суверенитет отстоит, бьются в припадках. Эти чем дальше, тем больше в охранники будут проситься. Наше счастье, если их не слишком быстро возьмут в структуры. Тут дефицит бабла играет на нас. А то бы они нам показали…

Те 3% cамые мотивированные, и контролируют они не меньше 90% денег страны и 100% оружия.

Шляхты в Речи Посполитой тоже было меньшинство, пусть 6-8%, но правила же она, и даже не вся, а только тонкий верхний слой. Которого, может, 0,5% было. И так 500 лет, и выборы даже были, только среди шляхты.

И знаете, 1% вооружённых людей при такой структуре вполне хватает отражать нерегулярные и неорганизованные наскоки 70%, которые при критическом взгляде превращаются в 50-55%. Оно как бы и большинство, и все могут себе распечатать и повесить на стенку дипломы «МЫ – БОЛЬШИНСТВО». И даже завопить, что их на самом деле 97%, что уже чистый блеф. На какое-то время полегчает. А потом, как после алкоголя. Отходняк.

Чем эти «выборы» отличаются от всех предыдущих? Ну, выросло число тех, кто против, и упало тех, кто за. Ещё бы не упасть, если РФ урезала пайку «русским со знаком качества». Не так чтобы кардинально, но соотношение изменилось. Но больше изменение в том, что упал уровень жизни среднего класса, а коронавирус заставил их посмотреть за окно. Раньше-то они стресс Турцией снимали, или куда они там ездят. Раньше Турция их мирила с белорусской действительностью – «а пох на этих терпил из Мухосранска, у нас-то всё путём».

И что делать? Конечно же, организовываться. И даже не для того, чтобы на «выборах» победить. До этого, может, ещё поколение целое остаётся. А просто, чтобы как-то самим себе жизнь немного облегчить солидарно, проходящую в обозримом будущем под колхозно-милицейским сапогом. Санаторий «Беларусь» усиленного режима. Вышки, карцеры, плац – всё как положено. И тут многое зависит – как друг к другу относиться. Потому как это чистый День Сурка. Просыпаешься 10.08, а он опять. И анализируй, сколько ты солагерников обидел ни за что, где скрысятничал, где капо настучал – соображай, за что это тебе. И так N раз до бесконечности. Пока не поумнеешь…

Лично мне проще адаптироваться – представить себя евреем в гетто. Есть пласт «генетической памяти». Для вас, вероятно, это шок и высокий психологический барьер. Вы не привыкли думать о себе в таком ключе. А вы попробуйте. Хотя бы метафорически. Тогда, может, по-другому начнёте действительность воспринимать.

Алла Куракевич. Пошто пенсионеров забижаете?

Александр Белый. А я не говорю, что все. Просто эти 30% состоят в основном из бюджетников ветхих предприятий и пенсионеров.

Иван Данилюк. Сейчас пенсионер другой пошёл. Моя мама, например, пенсионер. И пенсия у неё заметно меньше, чем у вясковой бабци, хотя трудового стажа не меньше и работала она специалистом по маркетингу, а не полеводом. И спасительного огорода с парсюком нет, и вообще это поколение 60-70-летних привыкли к куда большему комфорту [чем их ровесники в 1990-х – 2000-х]. Они сталинские колхозы не застали, поэтому аргумент «дык ён жа пенсію плоціць!» часто не прокатывает. Это я к тому, что среди пенсионеров как раз те самые 70/30 или тем более 60/40 более чем реально. Просто потому, что статистически городских женщин и мужчин в возрасте 55-70 лет побольше, чем старых бабцяў з панізоўскіх вёсачак.

Вольф Рубинчик (не в fb, 23.06.2020). «Народная социология» А. Белого с параллелями из прошлого представляется довольно убедительной. Полмесяца назад я и сам оценивал поддержку А. Лукашенко примерно в 30% – «процентов 10 жителей Беларуси прямо кормятся от администрации (чиновники, офицерство, руководители госпредприятий, их семьи), а ещё процентов 20 – косвенно. За последнюю пятилетку политический капитал “несменяемого” подрастерян ввиду “декрета № 3”, повышения пенсионного возраста для “народных масс” и многого другого, но… действует сила инерции».

Вообще, радует, что уважаемый историк, интересующийся и еврейскими сюжетами, заговорил о солидарности. В конце 2000-х – начале 2010-х годов она его, по-моему, не очень интересовала; напр., г-н Белый не брезговал публикациями в «Советской Белоруссии», а меня за критику в адрес евреев, поборников лукашенковской системы, публично записывал в скандалисты. Теперь предлагает анализировать, сколько «солагерников» обижено ни за что. Ну, лучше поздно, чем никогда 🙂

О вчерашней «встрече Лукашенко с оппозицией» в Бресте. Жаль, что никто из «альтернативщиков» не повернулся к нему спиной и не ушёл уже после слов «Мне плохо, когда вы начинаете тут шуметь и буянить» (4:35). Десять лет назад в ответ на подобные манипуляции а-ля «воспитательница в детском саду» я покинул собрание, устроенное для низшего звена руководством «Минской почты» во главе с г-жой Трубач. Ничего мне за это не было – разве что назавтра поворчала непосредственная начальница.

Коллективный уход брестчан с «мероприятия» на открытом воздухе стал бы отличным напоминанием «лидеру», что со взрослыми людьми надо разговаривать на равных. Его демагогическое предложение отправиться к «жулью», сидящему в изоляторе, и спросить, куда делись полмиллиарда (9:15–9:40), было ещё одним поводом оставить «гаранта конституции», который далеко не в первый раз топтался на презумпции невиновности, наедине с его прикорытниками.

Протесты в Бресте, апрель 2020 г. В итоге трое активистов были арестованы на 15 суток. Источник

Уж как минимум, следовало задать вопрос после обещания провести в городе референдум о судьбе аккумуляторного завода (15:09). Согласно Конституции РБ (ст. 75), местные референдумы организуются по инициативе местного совета депутатов или 10% жителей, а не дядьки из Дроздов, почему-то уверенного, что «это полномочия президента» (16:32–16:40). Но брестчане понуро помалкивали, а то и подыгрывали гостю с его примитивной лолитикой (19:50–19:55), давая повод пропагандистам с БТ утверждать, что «встреча получилась конструктивной и очень разносторонней» 🙁

PS. То, что под контролем Лукашенко – «сотни тысяч заводов» (5:03), а Добрушский фарфоровый – единственный на постсоветском пространстве (14:48–14:53), «опять-таки случаи так называемого вранья» (С): а) в РБ даже не десятки тысяч промышленных предприятий; б) в одной России действует ряд крупных фарфоровых заводов.

Может, «экологическую оппозицию» в гугле не забанили? И в следующий раз она-таки прозреет до того, как ей плюнут в лицо?

Опубликовано 23.06.2020  22:25

Уточнение

Оказывается:

– за несколько дней до встречи с Лукашенко были задержаны и посажены за решётку два человека, активно протестовавших против пуска аккумуляторного завода, – Сергей Петрухин и Александр Кабанов;

– некоторых противников завода посчитала «персонами нон грата» служба безопасности Лукашенко, и на встречу 22.06.2020 они не попали (в передаче «РС» упоминались Татьяна Фесикова и Денис Мазько);

– кто-то из реальных активистов (Дмитрий Андросюк…) и сам не хотел участвовать в «мероприятии», полагая, что оно бессмысленно;

– списки участников собрания составлялись в горисполкоме, который, очевидно, дополнил их «своими людьми» (трюк, известный по первому собранию МОЕКа в октябре 1988 г.);

– встреча длилась не 20 минут, а около 40. После монолога «вождя» брестский активист Михаил Галуза всё же ухитрился задать ему вопрос о проблемности местного референдума. А. Л. дал понять, что не видит проблемы (этот фрагмент не попал в передачу БТ);

– далеко не все из присутствовавших на встрече остались довольны её итогами.

В. Р.

Добавлено 25.06.2020  10:48